— К дороге! — закричал Хелл. — Там наши стрелы могут лететь свободно! Сомкнуть колонны!
На мгновение группа застыла. Хелл вырвал у кого-то холодный меч и развернулся.
— Вперед, — крикнул он. — Вперед! Мы еще повоюем!
За спиной он услышал топот ног. Лучи снова засверкали, но Хелл держал меч в тени своего тела, сжимая зубы и терпя боль, раздиравшую его. Он мчался вперед; он слышал, как Фойл Оримсон зовет его по имени, но только крикнул в ответ слова ободрения и выскочил на залитую солнцем дорогу.
Ниже тупика появилась голова колонны. Он увидел черноволосого мужчину в серебряном шлеме во главе колонны, восседающего на белой кобыле, а рядом с ним изящного черного жеребца. Хоакин Смит! Хелл бросился с насыпи навстречу ему.
Четыре человека внезапно выросли между ним и человеком в серебряном шлеме. Вспыхнул луч; меч обжег его кожу и отлетел в сторону.
— Вперед, — крикнул он, — сейчас будет драка!
Вдруг он ясно увидел глаза людей Империи, улыбку на их лицах. Ни раздражения, ни страха — только удовольствие. Хелла внезапно начала бить нервная дрожь, он оглянулся назад и понял, почему они так веселятся. Никто не последовал за ним; он вышел один против армии Повелителя!
Тяжелейшее разочарование пронзило сердце Хелла. Брошенный! Брошенный теми, за кого он сражался.
Хелл выразил свою ярость в вопле и бросился к ближайшему всаднику.
Лошадь встала на дыбы, молотя передними копытами воздух. Хелл сдавил ее живот своими могучими руками. Назад полетела сбруя и всадник. Все вокруг Повелителя расхохотались видя, как человек отчаянно пытается увернуться от копыт. Хелл заметил, что Хоакин Смит сидит, улыбаясь, на своей белой кобыле, словно статуя.
Он сбросил еще одного всадник и тут заметил краем глаза, что тонкий юноша, сидящий рядом с Повелителем, поднимает оружие, холодно, методично. На мгновение Хелл смотрел в эти холодные зеленые глаза, где светилась бессердечная смерть. Хелл бросился в сторону, когда сверкнул луч, и над пыльной дорогой появилось облачко дыма.
— Не нужно! — буркнул Хоакин Смит, его голос был отлично слышен сквозь шум. — Юноша роскошный!
Хелл не собирался бессмысленно погибать. Он бросился бежать, перелетел через наклоненную ветку в отчаянном прыжке и нырнул в лес. Изумленный егерь уставился на него; он отшвырнул его в сторону и закопался среди листвы.
— Умный воин сражается честно, — пробормотал он. — Нет позора одному человеку убежать от целой армии.
Хелл был рожден и вскормлен в горах. Он быстро миновал лес, избегая егерей, которые собирали остатки армии Конфедерации и гнали их к Ормистону. Он горько улыбнулся, когда вспомнил свое обещание Вейл. Он ведь так и поступил — вышел сражаться один против армии Повелителя.
5. ЧЕРНАЯ МАРГО
6. ХАРРИЕРЫ
На мгновение группа застыла. Хелл вырвал у кого-то холодный меч и развернулся.
— Вперед, — крикнул он. — Вперед! Мы еще повоюем!
За спиной он услышал топот ног. Лучи снова засверкали, но Хелл держал меч в тени своего тела, сжимая зубы и терпя боль, раздиравшую его. Он мчался вперед; он слышал, как Фойл Оримсон зовет его по имени, но только крикнул в ответ слова ободрения и выскочил на залитую солнцем дорогу.
Ниже тупика появилась голова колонны. Он увидел черноволосого мужчину в серебряном шлеме во главе колонны, восседающего на белой кобыле, а рядом с ним изящного черного жеребца. Хоакин Смит! Хелл бросился с насыпи навстречу ему.
Четыре человека внезапно выросли между ним и человеком в серебряном шлеме. Вспыхнул луч; меч обжег его кожу и отлетел в сторону.
— Вперед, — крикнул он, — сейчас будет драка!
Вдруг он ясно увидел глаза людей Империи, улыбку на их лицах. Ни раздражения, ни страха — только удовольствие. Хелла внезапно начала бить нервная дрожь, он оглянулся назад и понял, почему они так веселятся. Никто не последовал за ним; он вышел один против армии Повелителя!
Тяжелейшее разочарование пронзило сердце Хелла. Брошенный! Брошенный теми, за кого он сражался.
Хелл выразил свою ярость в вопле и бросился к ближайшему всаднику.
Лошадь встала на дыбы, молотя передними копытами воздух. Хелл сдавил ее живот своими могучими руками. Назад полетела сбруя и всадник. Все вокруг Повелителя расхохотались видя, как человек отчаянно пытается увернуться от копыт. Хелл заметил, что Хоакин Смит сидит, улыбаясь, на своей белой кобыле, словно статуя.
Он сбросил еще одного всадник и тут заметил краем глаза, что тонкий юноша, сидящий рядом с Повелителем, поднимает оружие, холодно, методично. На мгновение Хелл смотрел в эти холодные зеленые глаза, где светилась бессердечная смерть. Хелл бросился в сторону, когда сверкнул луч, и над пыльной дорогой появилось облачко дыма.
— Не нужно! — буркнул Хоакин Смит, его голос был отлично слышен сквозь шум. — Юноша роскошный!
Хелл не собирался бессмысленно погибать. Он бросился бежать, перелетел через наклоненную ветку в отчаянном прыжке и нырнул в лес. Изумленный егерь уставился на него; он отшвырнул его в сторону и закопался среди листвы.
— Умный воин сражается честно, — пробормотал он. — Нет позора одному человеку убежать от целой армии.
Хелл был рожден и вскормлен в горах. Он быстро миновал лес, избегая егерей, которые собирали остатки армии Конфедерации и гнали их к Ормистону. Он горько улыбнулся, когда вспомнил свое обещание Вейл. Он ведь так и поступил — вышел сражаться один против армии Повелителя.
5. ЧЕРНАЯ МАРГО
Хелл осторожно пробирался через лес. Ему пришлось применить всю хитрость горного жителя, чтобы незаметно прокрасться сквозь ряды егерей. Наконец он дошел до полей, рядом с Ормистоном, и потом попал на дорогу, которая шла из Селуи.
Везде были видны следы поражения. Лежали перевернутые повозки. Лошадей, во время бегства, наверняка угнали возчики. Ружья и пистолеты, многие из них разорвавшиеся, валялись на дороге. Время от времени, встречались черные закопченные круги, обозначавшие места, где взорвались повозки с боеприпасами.
Но сам Ормистон был почти не поврежден. Хелл увидел несколько объятых огнем остатков складов, где хранился порох. Внизу улицы до сих пор дымилось несколько крыш. Но не было видно никаких следов битвы. Лишь заполненные народом улицы говорили о необычности происходящего.
Хелл нашел Файла Ормсона в группе, наблюдавшей из города за дорогой из Норса, как раз здесь делавшую поворот. Хелл пропустил блестящий марш Повелителя. Его войска сейчас стояли в отдалении от города. Даже егеря не вошли в Ормистон и расположились коричневой ровной линией на ближайших полях. Они даже не пытались охранять пленных, а просто гнали перепуганных защитников назад в деревню. Хоакин Смит снова победил; он захватил город без единого трупа и почти без травм, если не считать обожженных рук и повреждений от взрывов.
Внезапно Хелл заметил, что людей слишком мало.
— Где люди Конфедерации? — резко спросил он.
Файл Ормсон мрачно посмотрел на него.
— Сбежали. Они помчались в Селуи, словно напуганные крысы в свои норы. — Он вздохнул и улыбнулся. — Ты безрассудно поступил у ручья Орлиной Лапы, Хелл. Глупо, но смело.
Юноша скривился.
— Я думал, вы последуете за мной.
— Так и должно было быть, но эти чертовы лучи забрали у нас всю смелость. Они могли убить нас так же легко; когда это было необходимо в Мемфисе, то они убивали легко.
Хелл вспомнил о зеленоглазом юноше.
— Мне кажется, я чуть не испытал подобное, — сказал он улыбаясь.
Внизу на дороге началось какое-то движение. Хелл напряг глаза и заметил серебряный шлем Повелителя. Тот слез с лошади и беседовал с кем-то. Ну да, это был старый Маркус Ормистон. Он оставил Файла Ормсона и пробился сквозь толпу поближе к этим двоим.
Хоакин Смит продолжал говорить:
— И, — сказал он, — все налоги должны направляться в Н'Орлеан, включая налоги на ваши земли. Половину из них я буду использовать для укрепления государства, но половину вы можете использовать в своем районе, который будет управляться губернатором, которого я пришлю из Селуи, когда город будет взят. Вы больше не Владыка, но в настоящий момент вы можете продолжать собирать налоги, правда, в размере, который я установлю.
Старый Маркус был крайне напуган. Хелл видел, как его борода подрагивает словно гнездо иволги на ветру. Но в нем осталась еще капля смелости.
— Вы ведете себя слишком жестоко, — пробормотал Маркус, вы оставили Пейса Хельма в качестве Владыки Норса и не сняли его. Почему вы наказываете меня? Я ведь сражался за то, что принадлежит мне. Почему вы так разгневаны на меня?
— Я не разгневан, — спокойно сказал Повелитель. — Я никогда не наказываю тех, кто сражается против меня, но моя политика — награждать владык, которые сдались без боя.
Он сделал паузу.
— Таковы мои условия, и я считаю, что они справедливы.
Они действительно были справедливы, подумал Хелл, особенно для людей Ормистона, которые получат половину своих налогов в виде мостов, дорог и колодцев.
— А мои… мои земли? — пробормотал Владыка.
— Сохрани то, что сможешь обработать, — сказал Хоакин Смит спокойно,
— остальное отойдет всем желающим.
Он повернулся, вставил ногу в стремя и ускакал на своей белой кобыле. Хелл внимательно рассмотрел захватчика. Черные волосы закрывали уши, холодные зеленовато-серые глаза и рот, в котором была юмористическая складка. Он был так же высок как Хелл, но более изящно сложен. У Повелителя были могучие плечи и, казалось, ему было не более двадцати пяти лет, во всяком случае, не более тридцати. Хотя Хелл знал, что это — всего лишь магия Мартина Сейра, потому что прошло уже восемьдесят лет со дня его рождения в горах близ Мехико. Хоакин Смит был одет в воинский костюм южных
— рубаху с металлическими чешуйками, короткие, до конца бедра, штаны из сверкающего шелковистого материала и котурны. Его бронзовое тело походило на те статуи, которые Хелл видел в Селуи, и было видно, что его совершенно не интересует, что думают о нем люди. Привлекательный мужчина. Правда, в его лице было что-то вызывающее. Нет, не столько вызов, сколько гордыня или самонадеянность. Он чувствовал себя баловнем судьбы, каким наверняка и был.
Повелитель заговорил снова, теперь обращаясь к своим людям:
— Расположитесь здесь лагерем, — приказал он, махнув в сторону Ормистона. — Не устраивайте разбоев и грабежей.
Хоакин Смит поскакал вперед. Дюжина офицеров последовала за ним.
— В церковь, — приказал он.
Голос, отчаянный, срывающийся голос раздался за спиной Хелла.
— Ты! Это Хелл! Это ты! — Подбежала бледная Вейл, со слезами на глазах.
— Мне сказали, что ты… — Она замолчала, всхлипывая, прижимаясь к нему, в то время, как Энох Ормистон мрачно смотрел на эту сцену.
Хелл обнял ее.
— Похоже, я подвел тебя, — сказал он сокрушенно. — Но я очень старался, Вейл.
— Подвел? Меня это не волнует, — зарыдала она снова. — Меня ничего не волнует, главное — что ты здесь.
— И все не так плохо, как могло было бы быть, — успокаивал он Вейл. — Он оказался не таким злодеем, как я думал.
— Злодеем? — повторила она. — Неужели ты веришь его словам, Хелл? Сначала наши налоги, потом наши земли, а потом наши жизни. Как минимум, жизнь моего отца. Неужели ты не понял? Это ведь был не просто Владыка другого города, Хелл — это был Хоакин Смит. Хоакин Смит! Ты веришь ему?
— Вейл, ты хоть сама веришь в то, что говоришь?
— Конечно, верю! — Она снова начала всхлипывать. — Ты видел, как он победил половину города, когда… когда упомянул о налогах. Неужели он победил и тебя, Хелл? Я не выдержу этого!
— Меня не победить, — поклялся он.
— Он, Черная Марго и вся эта банда! Я ненавижу их, Хелл. Я… Посмотри. Посмотри!
Хелл обернулся. Он видел всего лишь зеленоглазого юношу, который посмотрел на него глазами смерти у ручья Орлиной лапы, скачущего на могучем черном жеребце. Юноша! Внезапно Хелл понял, что это женщина, скорее даже девушка. Восемнадцать — двадцать пять лет? Он не мог бы сказать точно. Ее лицо оставалось неподвижным, когда она оглядывала толпу, выстроившуюся на противоположной стороне улицы. Солнце горело в черном облаке волос, настолько черных, что они отливали синевой — густая, невероятная чернота. Подобно Хоакину Смиту, она была одета лишь в рубашку и очень короткие шорты, но кожаные прокладки защищали ее стройные ноги от контакта с телом скакуна. Удивительной была грация, с которой она сидела на спине лошади. В одной руке поводья, вторая — держит хлыст. Испанская кровь ее матери проявлялась лишь в мягком оливковом цвете кожи и, естественно, в черноте волос.
— Черная Марго! — прошептал Хелл. — Бесстыдная! Полуголая! И что в ней такого красивого?
Словно услышав его шепот, Марго внезапно повернулась. Ее изумрудные глаза скользнули по толпе рядом с ним и он получил ответ на свой вопрос. Ее красота была просто ошеломляющей — дерзкой, кричащей. Это было больше, чем просто чистота линий. Это была жаркая пылающая красота, которая пугала. Складка юмора у рта Повелителя — в ее губах превратилась в насмешку; ее совершенные губы, казалось, в любой момент готовы улыбнуться, но улыбнуться жестко и сардонически. Марго была дерзким и безжалостным совершенством, но, тем не менее, это было совершенство, несмотря на несколько восточный вид, который придавали ей черные волосы и зеленые, как море, глаза.
Эти глаза встретились с глазами Хелла, и он почти услышал щелчок. Он увидел, что Марго узнала его и внимательно осмотрела его могучую фигуру. Он застеснялся, отвел взгляд и украдкой стал смотреть на ее тело, начиная с волос цвета полуночи и кончая котурнами на ногах. Если она, все же, заметила этот взгляд, то ответила на него самой слабой из всех насмешливых улыбок. Марго поскакала к Хоакину Смиту.
Вейл, стоявшая рядом с Хеллом, дрожала. Было большим облегчением заглянуть в ее глубокие, но вовсе не загадочные, голубые глаза и увидеть вполне понятную прелесть ее бледных черт. Ну и что, что у нее нет совершенства Принцессы, подумал он. Она была сладкой, честной и лояльной к тому, во что верила, и он любил ее. Но он не мог забыть о Принцессе на черном жеребце.
— Она… она улыбнулась тебе, Хелл! — выдохнула Вейл. — Я боюсь. Я ужасно боюсь.
Его восхищение сменилось ненавистью к Хоакину Смиту, Принцессе и всей империи. Он любил Вейл, и она была обижена ими. Мысль медленно зрела в нем, когда Хелл направился к улице, где Хоакин Смит слез с лошади и вошел в небольшую церковь. Повелитель слышал, как шепот одобрения пополз по толпе, уже наполовину завоеванной обещанием раздачи земель. Это была простая политика — молитва Повелителя в церкви Ормистона. Жест для толпы.
Хелл снял со спины свой стальной лук и осмотрел его. Тетива была на месте; жар был достаточно силен, чтобы обжечь кожу, но не заставил ее сгореть.
— Подожди здесь! — буркнул он Вейл и направился к церкви.
Снаружи стояло не меньше дюжины людей Империи. Принцесса слезла со своего черного жеребца. Хелл проскочил на церковный двор и забрался в заросли плюща, которые шли до самой крыши. Выдержат ли они его вес? Плющ выдержал, и он мало-помалу забрался на самый верх. Шпиль скрывал его от людей Повелителя, и ни один из людей Ормистона не смотрел в его сторону. Хелл подобрался ближе к краю крыши.
Повелитель до сих пор был в церкви. Против своей воли Хелл смотрел на Черную Марго. Даже вставив стрелу в тетиву, он направил ее на горло Принцессы, цвета слоновой кости. Нет, он не мог. Он не мог спустить тетиву.
Ниже него началась суета. Хоакин Смит вышел из церкви и направился к своей белой кобыле. Теперь — время. Хелл встал на колени, надеясь, что ему удастся удержаться на покатой крыше. Осторожно он натянул тетиву.
Раздался крик. Хелла увидели и голубой луч сотряс его тело болью. Он проигнорировал боль, стиснул зубы и спустив стрелу, скатился с крыши.
Он упал на мягкую глину. Дюжина рук подхватила его и поставила на ноги. Он снова увидел Хоакина Смита на лошади, но сверкающая стрела торчала, словно плюмаж в его серебряном шлеме, а кровь, текущая по щеке, окрашивала ее в красный цвет.
Но он не был убит. Повелитель снял шлем с головы, махнул рукой группе офицеров и собственной рукой перевязал себе голову белой тканью. Затем он посмотрел на Хелла холодными серыми глазами.
— У тебя сильный лук, — сказал он.
Внезапно огонь узнавания мелькнул в его глазах.
— Я ведь пощадил твою жизнь несколько часов назад, так?
Хелл ничего не ответил.
— Почему, — продолжал Повелитель, — ты хотел убить меня, когда твой Владыка договорился со мной? Ты сейчас — часть Империи, а это — измена.
— Я не заключал с тобой мира, — буркнул Хелл.
— Это сделал твой вождь, а ты должен подчиняться.
Хелл не мог отвести взгляда от изумрудных очей Принцессы, которая смотрела на него безо всякого выражения, не считая слабой насмешки.
— Тебе нечего сказать? — спросил Хоакин Смит.
— Нечего.
Глаза Повелителя скользнули по Хеллу.
— Ты рожден в Ормистоне? — спросил он. — Как тебя зовут?
Не было нужды приносить неприятности своим друзьям.
— Нет, — сказал Хелл. — Меня зовут Хелл Тарвиш.
Завоеватель отвернулся.
— Закройте его, — холодно приказал он. — Позвольте ему сделать необходимые приготовления, какой бы религии он не поклонялся и затем — казните его.
Поверх шепота толпы Хелл услышал отчаянный крик Вейл Ормистон. Он повернулся, чтобы улыбнуться ей, и увидел, как ее схватили два человека Империи, когда она пыталась пробиться к нему.
— Мне очень жаль, — мягко сказал Хелл. — Я люблю тебя, Вейл.
Затем его поволокли по улице.
Его втолкнули в каменный подвал Хью Хельма. Дом бы очищен от всего. Без сомнения, его готовили для квартирования офицеров. Хелл стоял неподвижно и пассивно смотрел на наступающую тьму, где одинокий луч солнечного заката пробивался под дверью, за которой стояли два человека Империи.
Один из них сказал:
— Веди себя тихо, Сорняк 5.
Говорил он с н'орлеанским акцентом.
— Давай побыстрее читай свои молитвы, или что ты там делаешь.
— Я ничего не делаю, — ответил Хелл. — Горные жители верят, что правильная жизнь лучше правильной смерти. Правильно или неправильно — это всего лишь призрак.
Охранник улыбнулся.
— Вот и ты скоро превратишься в призрака.
— Если я стану призраком, — сказал Хелл, медленно поворачиваясь к охраннику, — я прихвачу с собой еще кого-нибудь — за компанию!
Он внезапно прыгнул, ударил могучей рукой по руке охранника, в которой было оружие, толкнул одного охранника на другого и вылетел в темноту. Когда Хелл обегал дом, что-то очень сильно ударило его в голову, заставив его, в полуобморочном состоянии, прислониться к стене.
Везде были видны следы поражения. Лежали перевернутые повозки. Лошадей, во время бегства, наверняка угнали возчики. Ружья и пистолеты, многие из них разорвавшиеся, валялись на дороге. Время от времени, встречались черные закопченные круги, обозначавшие места, где взорвались повозки с боеприпасами.
Но сам Ормистон был почти не поврежден. Хелл увидел несколько объятых огнем остатков складов, где хранился порох. Внизу улицы до сих пор дымилось несколько крыш. Но не было видно никаких следов битвы. Лишь заполненные народом улицы говорили о необычности происходящего.
Хелл нашел Файла Ормсона в группе, наблюдавшей из города за дорогой из Норса, как раз здесь делавшую поворот. Хелл пропустил блестящий марш Повелителя. Его войска сейчас стояли в отдалении от города. Даже егеря не вошли в Ормистон и расположились коричневой ровной линией на ближайших полях. Они даже не пытались охранять пленных, а просто гнали перепуганных защитников назад в деревню. Хоакин Смит снова победил; он захватил город без единого трупа и почти без травм, если не считать обожженных рук и повреждений от взрывов.
Внезапно Хелл заметил, что людей слишком мало.
— Где люди Конфедерации? — резко спросил он.
Файл Ормсон мрачно посмотрел на него.
— Сбежали. Они помчались в Селуи, словно напуганные крысы в свои норы. — Он вздохнул и улыбнулся. — Ты безрассудно поступил у ручья Орлиной Лапы, Хелл. Глупо, но смело.
Юноша скривился.
— Я думал, вы последуете за мной.
— Так и должно было быть, но эти чертовы лучи забрали у нас всю смелость. Они могли убить нас так же легко; когда это было необходимо в Мемфисе, то они убивали легко.
Хелл вспомнил о зеленоглазом юноше.
— Мне кажется, я чуть не испытал подобное, — сказал он улыбаясь.
Внизу на дороге началось какое-то движение. Хелл напряг глаза и заметил серебряный шлем Повелителя. Тот слез с лошади и беседовал с кем-то. Ну да, это был старый Маркус Ормистон. Он оставил Файла Ормсона и пробился сквозь толпу поближе к этим двоим.
Хоакин Смит продолжал говорить:
— И, — сказал он, — все налоги должны направляться в Н'Орлеан, включая налоги на ваши земли. Половину из них я буду использовать для укрепления государства, но половину вы можете использовать в своем районе, который будет управляться губернатором, которого я пришлю из Селуи, когда город будет взят. Вы больше не Владыка, но в настоящий момент вы можете продолжать собирать налоги, правда, в размере, который я установлю.
Старый Маркус был крайне напуган. Хелл видел, как его борода подрагивает словно гнездо иволги на ветру. Но в нем осталась еще капля смелости.
— Вы ведете себя слишком жестоко, — пробормотал Маркус, вы оставили Пейса Хельма в качестве Владыки Норса и не сняли его. Почему вы наказываете меня? Я ведь сражался за то, что принадлежит мне. Почему вы так разгневаны на меня?
— Я не разгневан, — спокойно сказал Повелитель. — Я никогда не наказываю тех, кто сражается против меня, но моя политика — награждать владык, которые сдались без боя.
Он сделал паузу.
— Таковы мои условия, и я считаю, что они справедливы.
Они действительно были справедливы, подумал Хелл, особенно для людей Ормистона, которые получат половину своих налогов в виде мостов, дорог и колодцев.
— А мои… мои земли? — пробормотал Владыка.
— Сохрани то, что сможешь обработать, — сказал Хоакин Смит спокойно,
— остальное отойдет всем желающим.
Он повернулся, вставил ногу в стремя и ускакал на своей белой кобыле. Хелл внимательно рассмотрел захватчика. Черные волосы закрывали уши, холодные зеленовато-серые глаза и рот, в котором была юмористическая складка. Он был так же высок как Хелл, но более изящно сложен. У Повелителя были могучие плечи и, казалось, ему было не более двадцати пяти лет, во всяком случае, не более тридцати. Хотя Хелл знал, что это — всего лишь магия Мартина Сейра, потому что прошло уже восемьдесят лет со дня его рождения в горах близ Мехико. Хоакин Смит был одет в воинский костюм южных
— рубаху с металлическими чешуйками, короткие, до конца бедра, штаны из сверкающего шелковистого материала и котурны. Его бронзовое тело походило на те статуи, которые Хелл видел в Селуи, и было видно, что его совершенно не интересует, что думают о нем люди. Привлекательный мужчина. Правда, в его лице было что-то вызывающее. Нет, не столько вызов, сколько гордыня или самонадеянность. Он чувствовал себя баловнем судьбы, каким наверняка и был.
Повелитель заговорил снова, теперь обращаясь к своим людям:
— Расположитесь здесь лагерем, — приказал он, махнув в сторону Ормистона. — Не устраивайте разбоев и грабежей.
Хоакин Смит поскакал вперед. Дюжина офицеров последовала за ним.
— В церковь, — приказал он.
Голос, отчаянный, срывающийся голос раздался за спиной Хелла.
— Ты! Это Хелл! Это ты! — Подбежала бледная Вейл, со слезами на глазах.
— Мне сказали, что ты… — Она замолчала, всхлипывая, прижимаясь к нему, в то время, как Энох Ормистон мрачно смотрел на эту сцену.
Хелл обнял ее.
— Похоже, я подвел тебя, — сказал он сокрушенно. — Но я очень старался, Вейл.
— Подвел? Меня это не волнует, — зарыдала она снова. — Меня ничего не волнует, главное — что ты здесь.
— И все не так плохо, как могло было бы быть, — успокаивал он Вейл. — Он оказался не таким злодеем, как я думал.
— Злодеем? — повторила она. — Неужели ты веришь его словам, Хелл? Сначала наши налоги, потом наши земли, а потом наши жизни. Как минимум, жизнь моего отца. Неужели ты не понял? Это ведь был не просто Владыка другого города, Хелл — это был Хоакин Смит. Хоакин Смит! Ты веришь ему?
— Вейл, ты хоть сама веришь в то, что говоришь?
— Конечно, верю! — Она снова начала всхлипывать. — Ты видел, как он победил половину города, когда… когда упомянул о налогах. Неужели он победил и тебя, Хелл? Я не выдержу этого!
— Меня не победить, — поклялся он.
— Он, Черная Марго и вся эта банда! Я ненавижу их, Хелл. Я… Посмотри. Посмотри!
Хелл обернулся. Он видел всего лишь зеленоглазого юношу, который посмотрел на него глазами смерти у ручья Орлиной лапы, скачущего на могучем черном жеребце. Юноша! Внезапно Хелл понял, что это женщина, скорее даже девушка. Восемнадцать — двадцать пять лет? Он не мог бы сказать точно. Ее лицо оставалось неподвижным, когда она оглядывала толпу, выстроившуюся на противоположной стороне улицы. Солнце горело в черном облаке волос, настолько черных, что они отливали синевой — густая, невероятная чернота. Подобно Хоакину Смиту, она была одета лишь в рубашку и очень короткие шорты, но кожаные прокладки защищали ее стройные ноги от контакта с телом скакуна. Удивительной была грация, с которой она сидела на спине лошади. В одной руке поводья, вторая — держит хлыст. Испанская кровь ее матери проявлялась лишь в мягком оливковом цвете кожи и, естественно, в черноте волос.
— Черная Марго! — прошептал Хелл. — Бесстыдная! Полуголая! И что в ней такого красивого?
Словно услышав его шепот, Марго внезапно повернулась. Ее изумрудные глаза скользнули по толпе рядом с ним и он получил ответ на свой вопрос. Ее красота была просто ошеломляющей — дерзкой, кричащей. Это было больше, чем просто чистота линий. Это была жаркая пылающая красота, которая пугала. Складка юмора у рта Повелителя — в ее губах превратилась в насмешку; ее совершенные губы, казалось, в любой момент готовы улыбнуться, но улыбнуться жестко и сардонически. Марго была дерзким и безжалостным совершенством, но, тем не менее, это было совершенство, несмотря на несколько восточный вид, который придавали ей черные волосы и зеленые, как море, глаза.
Эти глаза встретились с глазами Хелла, и он почти услышал щелчок. Он увидел, что Марго узнала его и внимательно осмотрела его могучую фигуру. Он застеснялся, отвел взгляд и украдкой стал смотреть на ее тело, начиная с волос цвета полуночи и кончая котурнами на ногах. Если она, все же, заметила этот взгляд, то ответила на него самой слабой из всех насмешливых улыбок. Марго поскакала к Хоакину Смиту.
Вейл, стоявшая рядом с Хеллом, дрожала. Было большим облегчением заглянуть в ее глубокие, но вовсе не загадочные, голубые глаза и увидеть вполне понятную прелесть ее бледных черт. Ну и что, что у нее нет совершенства Принцессы, подумал он. Она была сладкой, честной и лояльной к тому, во что верила, и он любил ее. Но он не мог забыть о Принцессе на черном жеребце.
— Она… она улыбнулась тебе, Хелл! — выдохнула Вейл. — Я боюсь. Я ужасно боюсь.
Его восхищение сменилось ненавистью к Хоакину Смиту, Принцессе и всей империи. Он любил Вейл, и она была обижена ими. Мысль медленно зрела в нем, когда Хелл направился к улице, где Хоакин Смит слез с лошади и вошел в небольшую церковь. Повелитель слышал, как шепот одобрения пополз по толпе, уже наполовину завоеванной обещанием раздачи земель. Это была простая политика — молитва Повелителя в церкви Ормистона. Жест для толпы.
Хелл снял со спины свой стальной лук и осмотрел его. Тетива была на месте; жар был достаточно силен, чтобы обжечь кожу, но не заставил ее сгореть.
— Подожди здесь! — буркнул он Вейл и направился к церкви.
Снаружи стояло не меньше дюжины людей Империи. Принцесса слезла со своего черного жеребца. Хелл проскочил на церковный двор и забрался в заросли плюща, которые шли до самой крыши. Выдержат ли они его вес? Плющ выдержал, и он мало-помалу забрался на самый верх. Шпиль скрывал его от людей Повелителя, и ни один из людей Ормистона не смотрел в его сторону. Хелл подобрался ближе к краю крыши.
Повелитель до сих пор был в церкви. Против своей воли Хелл смотрел на Черную Марго. Даже вставив стрелу в тетиву, он направил ее на горло Принцессы, цвета слоновой кости. Нет, он не мог. Он не мог спустить тетиву.
Ниже него началась суета. Хоакин Смит вышел из церкви и направился к своей белой кобыле. Теперь — время. Хелл встал на колени, надеясь, что ему удастся удержаться на покатой крыше. Осторожно он натянул тетиву.
Раздался крик. Хелла увидели и голубой луч сотряс его тело болью. Он проигнорировал боль, стиснул зубы и спустив стрелу, скатился с крыши.
Он упал на мягкую глину. Дюжина рук подхватила его и поставила на ноги. Он снова увидел Хоакина Смита на лошади, но сверкающая стрела торчала, словно плюмаж в его серебряном шлеме, а кровь, текущая по щеке, окрашивала ее в красный цвет.
Но он не был убит. Повелитель снял шлем с головы, махнул рукой группе офицеров и собственной рукой перевязал себе голову белой тканью. Затем он посмотрел на Хелла холодными серыми глазами.
— У тебя сильный лук, — сказал он.
Внезапно огонь узнавания мелькнул в его глазах.
— Я ведь пощадил твою жизнь несколько часов назад, так?
Хелл ничего не ответил.
— Почему, — продолжал Повелитель, — ты хотел убить меня, когда твой Владыка договорился со мной? Ты сейчас — часть Империи, а это — измена.
— Я не заключал с тобой мира, — буркнул Хелл.
— Это сделал твой вождь, а ты должен подчиняться.
Хелл не мог отвести взгляда от изумрудных очей Принцессы, которая смотрела на него безо всякого выражения, не считая слабой насмешки.
— Тебе нечего сказать? — спросил Хоакин Смит.
— Нечего.
Глаза Повелителя скользнули по Хеллу.
— Ты рожден в Ормистоне? — спросил он. — Как тебя зовут?
Не было нужды приносить неприятности своим друзьям.
— Нет, — сказал Хелл. — Меня зовут Хелл Тарвиш.
Завоеватель отвернулся.
— Закройте его, — холодно приказал он. — Позвольте ему сделать необходимые приготовления, какой бы религии он не поклонялся и затем — казните его.
Поверх шепота толпы Хелл услышал отчаянный крик Вейл Ормистон. Он повернулся, чтобы улыбнуться ей, и увидел, как ее схватили два человека Империи, когда она пыталась пробиться к нему.
— Мне очень жаль, — мягко сказал Хелл. — Я люблю тебя, Вейл.
Затем его поволокли по улице.
Его втолкнули в каменный подвал Хью Хельма. Дом бы очищен от всего. Без сомнения, его готовили для квартирования офицеров. Хелл стоял неподвижно и пассивно смотрел на наступающую тьму, где одинокий луч солнечного заката пробивался под дверью, за которой стояли два человека Империи.
Один из них сказал:
— Веди себя тихо, Сорняк 5.
Говорил он с н'орлеанским акцентом.
— Давай побыстрее читай свои молитвы, или что ты там делаешь.
— Я ничего не делаю, — ответил Хелл. — Горные жители верят, что правильная жизнь лучше правильной смерти. Правильно или неправильно — это всего лишь призрак.
Охранник улыбнулся.
— Вот и ты скоро превратишься в призрака.
— Если я стану призраком, — сказал Хелл, медленно поворачиваясь к охраннику, — я прихвачу с собой еще кого-нибудь — за компанию!
Он внезапно прыгнул, ударил могучей рукой по руке охранника, в которой было оружие, толкнул одного охранника на другого и вылетел в темноту. Когда Хелл обегал дом, что-то очень сильно ударило его в голову, заставив его, в полуобморочном состоянии, прислониться к стене.
6. ХАРРИЕРЫ
На короткое мгновение Хелл чуть не потерял сознание, но потом его мускулы пересилили боль. Он заставил себя встать на ноги и повернуться лицом к тому, что его ожидало. В дверях до сих пор грудились гвардейцы, но прямо перед ним возвышался всадник на черном жеребце и два человека по бокам от него. Всадником, естественно была Принцесса. Ее невероятные зеленые глаза светились, словно у кота в темноте, когда она засовывала в ножны короткий меч. Именно удар рукояткой меча ошеломил Хелла.
Теперь она достала короткое лучевое ружье. Хеллу пришло в голову, что он еще ни разу не слышал ее голоса, но тут Марго заговорила голосом сочным, хотя и холодным. Холодным, словно ручей зимой, покрывающийся коркой льда.
— Стой спокойно, Хелл Тарвиш, — сказала она. — Одна вспышка и твое упрямое сердце остановится навсегда.
Пришлось стоять неподвижно, опираясь спиной на стену. Хелл не сомневался, что Принцесса наверняка убьет его, если он посмеет шевельнуться. Он не сомневался, прочтя это в ее холодных глазах. Хелл внезапно вспомнил фразу, сказанную не так давно старым Эйнаром: «Сатанински красивая», так старик называл ее. Так оно и было. Ад или искусство Мартина Сейра сделали так, что мужчина не мог смотреть спокойно на фальшивую чистоту ее лица. Во всяком случае, мужчина, в жилах которого текла настоящая кровь.
Она заговорила снова, в то же время поглядывая на двух охранников рядом.
— Повелитель был бы рад, — сказала она насмешливо, — узнать, каким образом невооруженный Сорняк победил двух человек его армии.
Ближайший охранник замялся.
— Но, Ваше Высочество, он неожиданно напал на нас…
— Неважно, — отрезала она и снова повернулась к Хеллу.
Впервые он почувствовал дуновение смерти, когда она холодно сказала:
— Я собираюсь убить тебя.
— Ну давай! — буркнул он.
— Я пришла сюда посмотреть, как ты умрешь, — сказала она спокойно. — Мне интересно смотреть, как мужчины умирают. Трусливо, честно или отчаянно. Я думаю, ты умрешь честно.
Хеллу показалось, что она специально издевается над ним.
— Так что ты медлишь? — сказал он.
— Но, кроме того, я подумала, — продолжала она, — что твоя жизнь может развлечь меня больше, чем смерть и… — на сей раз в ее голосе появилось какое-то чувство. — Бог видит, как я нуждаюсь в развлечениях!
Тон ее снова стал холодным.
— Я дарю тебе твою жизнь.
— Ваше Высочество, — пробормотал один из охранников. — Повелитель приказал…
— Я отменяю его приказ, — коротко ответила она.
И затем снова обратился к Хеллу.
— Ты — воин. Но можно ли положиться на твое слово?
— Если нет, — ответил он, — то ложь, которую я сейчас произнесу — ничего для меня не значит.
Она холодно улыбнулась.
— Хорошо, я уверена в этом, Хелл Тарвиш. Ты уйдешь отсюда, дав слово не хвататься за оружие и обещание посетить меня вечером в моей квартире в доме Владыки?
Она замолчала.
— Ну как?
— Я даю слово.
— А я беру его.
Она толкнула коленями ребра огромного жеребца и конь развернулся.
— Все расходитесь! — приказала она. — А вы двое, приготовьте мне ванну и воду для нее!
И Черная Марго ускакала по улице.
Хелл позволил себе несколько расслабиться и прислонился к стене с глубоким вздохом. Пот катился по его виску, его могучие мускулы дрожали от напряжения. Не потому, что он страшился смерти, а от напряжения, которое он ощущал, глядя в эти убийственные, дьявольские, изумрудные глаза. Холодное издевательство в голосе Черной Марго. Чувство, что она издевается над ним, смеется, даже этот небрежный жест с освобождением… Хелл выпрямился. Хотя он и говорил, что не боится смерти, все же он любил жизнь и этого было достаточно.
Хелл медленно брел по улице. В доме Маркуса Ормистона горел свет, и он подумал, не здесь ли Вейл. Видимо, прислуживает Принцессе. Предположил Хелл, взвесив все обстоятельства. Он хотел найти Вейл. Он хотел использовать ее красоту в качестве прививки против темного яда красоты Марго, на которую он так долго смотрел. Возле решетки он внезапно повернулся. Группа людей в форме Империи приближалась к калитке. Среди них, без шлема с непокрытой головой, Повелитель.
Его глаза остановились на Хелле. Он внезапно остановился и вздохнул.
— Снова ты! — воскликнул он. — Как тебе удалось выжить, Хелл Тарвиш?
— Принцесса распорядилась.
Хоакин Смит нахмурился.
— Значит, — сказал медленно Хоакин Смит, — Маргарет решила все же вмешаться. Я так полагаю, она освободила тебя?
— Взамен на мое обещание не браться за оружие.
На лице завоевателя появилось странное выражение.
— Ладно, — сказал он почти мягко, — в моих планах не было намерения издеваться над тобой. Я просто хотел убить тебя за твое предательство. Может быть, ты скоро пожалеешь, что мой приказ не был исполнен.
Повелитель вошел в сад Владыки, а за ним молча следовала его свита.
Хелл направился к центру деревни. Повсюду он видел людей Империи, устраивающихся лагерем. Обоз грохотал и гремел по улицам. Он видел множество солдат, собирающихся возле повозок кашеваров. В воздухе стоял запах еды, напомнивший Хеллу, что он чудовищно проголодался. Он поспешил в свою комнату, рядом с магазином Файла Ормсона. Здесь он нашел Вейл — бледную, с заплаканными глазами.
Она посмотрела на порог, в то время, как мрачный Энох утешая ее, пытался прижать Вейл к себе. Именно Энох первым заметил Хелла. Его челюсть отвисла, глаза выпучились, шумный выдох вырвался из горла. Вейл взглянула в ту сторону ничего не понимающими глаза, мгновение смотрела безо всякого выражения, а затем, с тихим стоном, пошатнулась и потеряла сознание.
Она находилась без сознания лишь несколько мгновений, которых хватило лишь для того, чтобы Хелл внес ее в свою комнату. Она лежала на кровати, прижимаясь к его большой руке. Наконец поверив, что он жив.
— Мне кажется, — пробормотала Вейл, — ты так же бессмертен, как Хоакин Смит. Я никогда больше не поверю в твою смерть. Расскажи мне… расскажи мне, как все случилось.
Он рассказал.
— За все следует благодарить Черную Марго, — закончил он свой нехитрый рассказ.
Само имя крайне испугало Вейл.
— Она несет зло, Хелл. Ее глаза пугают меня, как, впрочем, и ее адские волосы. Я даже не смею вернуться домой, из страха перед ней.
Хелл рассмеялся.
— Не беспокойся обо мне, Вейл. Я в безопасности.
Вмешался Энох.
— Значит, есть еще один для Харриеров, — сказал он мрачно. — Мы нуждаемся в нем.
— Харриеров? — Хелл изумленно посмотрел на него.
— Да, Хелл, да! — воскликнула Вейл. — Файл Ормсон тоже среди нас. Харриеры — то, что осталось от армии. Лучшие жители Ормистона. Магия Повелителя не достигла той стороны реки, и за холмами, до сих пор, сохранились порох и ружья. Колдовство больше не властвует в долине. Один из наших перенес чашку с порохом через мост и он не взорвался.
Лучшие граждане, подумал Хелл улыбаясь. Она, конечно, имела в виду тех, кто владел землей и боялся наказания. Такого, какое настигло Маркуса Ормистона. Но вслух он только сказал:
— Сколько у вас человек?
— Вместе с фермерами окрестных холмов наберется несколько сотен. — Она взглянула ему в глаза. — Я знаю, надежда невелика, Хелл, но мы все же попытаемся. Ты ведь поможешь, не так ли?
— Конечно. Но все на что могут рассчитывать Харриеры — это набеги. Они не смогут сражаться с армией Повелителя.
— Я знаю, я знаю это, Хелл. Надежда невелика.
— Невелика? — внезапно переспросил Энох. — Хелл, разве ты не сказал, что тебе приказано явиться в квартиру Черной Марго этим вечером?
— Да.
— Тогда… послушай. Ты спрячешь нож в рукаве. Раньше или позже, но она останется с тобой один на один, и когда это случится, ты всадишь нож, точно в ее безжалостное сердце! Вот в чем наша надежда — если у тебя хватит смелости!
— Смелости! — воскликнул Хелл. — Убить женщину?
— Черная Марго — дьявол!
— Дьявол или нет, но что пользы в этом? Ведь Хоакин Смит строит Империю, а не Принцесса.
— Да, — согласился Энох, — но половина его власти — это искусство колдовать. Если только она погибнет, то Конфедерация разорвет его армию, как утки стайку головастиков.
— Это правда! — выдохнула Вейл. — Энох говорит чистую правду.
Хелл возмутился.
— Я дал слово не брать с собой оружие!
— Слово ей? — возмутился Энох. — В этом нет ничего страшного.
— Мое слово дано, — твердо сказал Хелл. — Я не буду лгать.
Вейл улыбнулась.
— Ты прав, — прошептала она и добавила, отчего лицо Эноха потемнело.
— За это я тебя и люблю, Хелл.
— Тогда, — вздохнул Энох, — если это не недостаток смелости, сделай так. Привлеки ее каким-нибудь образом к западным окнам. Мы сможем переправить двух или трех Харриеров на край леса, если она подойдет к окну, а свет будет сзади — ну что ж, мы не промахнемся.
Теперь она достала короткое лучевое ружье. Хеллу пришло в голову, что он еще ни разу не слышал ее голоса, но тут Марго заговорила голосом сочным, хотя и холодным. Холодным, словно ручей зимой, покрывающийся коркой льда.
— Стой спокойно, Хелл Тарвиш, — сказала она. — Одна вспышка и твое упрямое сердце остановится навсегда.
Пришлось стоять неподвижно, опираясь спиной на стену. Хелл не сомневался, что Принцесса наверняка убьет его, если он посмеет шевельнуться. Он не сомневался, прочтя это в ее холодных глазах. Хелл внезапно вспомнил фразу, сказанную не так давно старым Эйнаром: «Сатанински красивая», так старик называл ее. Так оно и было. Ад или искусство Мартина Сейра сделали так, что мужчина не мог смотреть спокойно на фальшивую чистоту ее лица. Во всяком случае, мужчина, в жилах которого текла настоящая кровь.
Она заговорила снова, в то же время поглядывая на двух охранников рядом.
— Повелитель был бы рад, — сказала она насмешливо, — узнать, каким образом невооруженный Сорняк победил двух человек его армии.
Ближайший охранник замялся.
— Но, Ваше Высочество, он неожиданно напал на нас…
— Неважно, — отрезала она и снова повернулась к Хеллу.
Впервые он почувствовал дуновение смерти, когда она холодно сказала:
— Я собираюсь убить тебя.
— Ну давай! — буркнул он.
— Я пришла сюда посмотреть, как ты умрешь, — сказала она спокойно. — Мне интересно смотреть, как мужчины умирают. Трусливо, честно или отчаянно. Я думаю, ты умрешь честно.
Хеллу показалось, что она специально издевается над ним.
— Так что ты медлишь? — сказал он.
— Но, кроме того, я подумала, — продолжала она, — что твоя жизнь может развлечь меня больше, чем смерть и… — на сей раз в ее голосе появилось какое-то чувство. — Бог видит, как я нуждаюсь в развлечениях!
Тон ее снова стал холодным.
— Я дарю тебе твою жизнь.
— Ваше Высочество, — пробормотал один из охранников. — Повелитель приказал…
— Я отменяю его приказ, — коротко ответила она.
И затем снова обратился к Хеллу.
— Ты — воин. Но можно ли положиться на твое слово?
— Если нет, — ответил он, — то ложь, которую я сейчас произнесу — ничего для меня не значит.
Она холодно улыбнулась.
— Хорошо, я уверена в этом, Хелл Тарвиш. Ты уйдешь отсюда, дав слово не хвататься за оружие и обещание посетить меня вечером в моей квартире в доме Владыки?
Она замолчала.
— Ну как?
— Я даю слово.
— А я беру его.
Она толкнула коленями ребра огромного жеребца и конь развернулся.
— Все расходитесь! — приказала она. — А вы двое, приготовьте мне ванну и воду для нее!
И Черная Марго ускакала по улице.
Хелл позволил себе несколько расслабиться и прислонился к стене с глубоким вздохом. Пот катился по его виску, его могучие мускулы дрожали от напряжения. Не потому, что он страшился смерти, а от напряжения, которое он ощущал, глядя в эти убийственные, дьявольские, изумрудные глаза. Холодное издевательство в голосе Черной Марго. Чувство, что она издевается над ним, смеется, даже этот небрежный жест с освобождением… Хелл выпрямился. Хотя он и говорил, что не боится смерти, все же он любил жизнь и этого было достаточно.
Хелл медленно брел по улице. В доме Маркуса Ормистона горел свет, и он подумал, не здесь ли Вейл. Видимо, прислуживает Принцессе. Предположил Хелл, взвесив все обстоятельства. Он хотел найти Вейл. Он хотел использовать ее красоту в качестве прививки против темного яда красоты Марго, на которую он так долго смотрел. Возле решетки он внезапно повернулся. Группа людей в форме Империи приближалась к калитке. Среди них, без шлема с непокрытой головой, Повелитель.
Его глаза остановились на Хелле. Он внезапно остановился и вздохнул.
— Снова ты! — воскликнул он. — Как тебе удалось выжить, Хелл Тарвиш?
— Принцесса распорядилась.
Хоакин Смит нахмурился.
— Значит, — сказал медленно Хоакин Смит, — Маргарет решила все же вмешаться. Я так полагаю, она освободила тебя?
— Взамен на мое обещание не браться за оружие.
На лице завоевателя появилось странное выражение.
— Ладно, — сказал он почти мягко, — в моих планах не было намерения издеваться над тобой. Я просто хотел убить тебя за твое предательство. Может быть, ты скоро пожалеешь, что мой приказ не был исполнен.
Повелитель вошел в сад Владыки, а за ним молча следовала его свита.
Хелл направился к центру деревни. Повсюду он видел людей Империи, устраивающихся лагерем. Обоз грохотал и гремел по улицам. Он видел множество солдат, собирающихся возле повозок кашеваров. В воздухе стоял запах еды, напомнивший Хеллу, что он чудовищно проголодался. Он поспешил в свою комнату, рядом с магазином Файла Ормсона. Здесь он нашел Вейл — бледную, с заплаканными глазами.
Она посмотрела на порог, в то время, как мрачный Энох утешая ее, пытался прижать Вейл к себе. Именно Энох первым заметил Хелла. Его челюсть отвисла, глаза выпучились, шумный выдох вырвался из горла. Вейл взглянула в ту сторону ничего не понимающими глаза, мгновение смотрела безо всякого выражения, а затем, с тихим стоном, пошатнулась и потеряла сознание.
Она находилась без сознания лишь несколько мгновений, которых хватило лишь для того, чтобы Хелл внес ее в свою комнату. Она лежала на кровати, прижимаясь к его большой руке. Наконец поверив, что он жив.
— Мне кажется, — пробормотала Вейл, — ты так же бессмертен, как Хоакин Смит. Я никогда больше не поверю в твою смерть. Расскажи мне… расскажи мне, как все случилось.
Он рассказал.
— За все следует благодарить Черную Марго, — закончил он свой нехитрый рассказ.
Само имя крайне испугало Вейл.
— Она несет зло, Хелл. Ее глаза пугают меня, как, впрочем, и ее адские волосы. Я даже не смею вернуться домой, из страха перед ней.
Хелл рассмеялся.
— Не беспокойся обо мне, Вейл. Я в безопасности.
Вмешался Энох.
— Значит, есть еще один для Харриеров, — сказал он мрачно. — Мы нуждаемся в нем.
— Харриеров? — Хелл изумленно посмотрел на него.
— Да, Хелл, да! — воскликнула Вейл. — Файл Ормсон тоже среди нас. Харриеры — то, что осталось от армии. Лучшие жители Ормистона. Магия Повелителя не достигла той стороны реки, и за холмами, до сих пор, сохранились порох и ружья. Колдовство больше не властвует в долине. Один из наших перенес чашку с порохом через мост и он не взорвался.
Лучшие граждане, подумал Хелл улыбаясь. Она, конечно, имела в виду тех, кто владел землей и боялся наказания. Такого, какое настигло Маркуса Ормистона. Но вслух он только сказал:
— Сколько у вас человек?
— Вместе с фермерами окрестных холмов наберется несколько сотен. — Она взглянула ему в глаза. — Я знаю, надежда невелика, Хелл, но мы все же попытаемся. Ты ведь поможешь, не так ли?
— Конечно. Но все на что могут рассчитывать Харриеры — это набеги. Они не смогут сражаться с армией Повелителя.
— Я знаю, я знаю это, Хелл. Надежда невелика.
— Невелика? — внезапно переспросил Энох. — Хелл, разве ты не сказал, что тебе приказано явиться в квартиру Черной Марго этим вечером?
— Да.
— Тогда… послушай. Ты спрячешь нож в рукаве. Раньше или позже, но она останется с тобой один на один, и когда это случится, ты всадишь нож, точно в ее безжалостное сердце! Вот в чем наша надежда — если у тебя хватит смелости!
— Смелости! — воскликнул Хелл. — Убить женщину?
— Черная Марго — дьявол!
— Дьявол или нет, но что пользы в этом? Ведь Хоакин Смит строит Империю, а не Принцесса.
— Да, — согласился Энох, — но половина его власти — это искусство колдовать. Если только она погибнет, то Конфедерация разорвет его армию, как утки стайку головастиков.
— Это правда! — выдохнула Вейл. — Энох говорит чистую правду.
Хелл возмутился.
— Я дал слово не брать с собой оружие!
— Слово ей? — возмутился Энох. — В этом нет ничего страшного.
— Мое слово дано, — твердо сказал Хелл. — Я не буду лгать.
Вейл улыбнулась.
— Ты прав, — прошептала она и добавила, отчего лицо Эноха потемнело.
— За это я тебя и люблю, Хелл.
— Тогда, — вздохнул Энох, — если это не недостаток смелости, сделай так. Привлеки ее каким-нибудь образом к западным окнам. Мы сможем переправить двух или трех Харриеров на край леса, если она подойдет к окну, а свет будет сзади — ну что ж, мы не промахнемся.