— Я знаю, что никогда. А что она предлагала за предательство?
Он снова заколебался.
— Большую цену, — ответил он наконец. — Цену далеко не соответствующую сделке.
— Скажи мне, Хелл. Какова она при встрече лицом к лицу?
— Демон. Она — не человек.
— Но как именно? Мужчины много говорят о ее красоте и ее смертельном очаровании. Хелл, ты чувствовал его?
— Я люблю тебя, Вейл!
Она вздохнула и прижалась к нему еще плотнее.
— Я думаю, ты самый сильный мужчина в мире, Хелл. Самый сильный.
— Я должен быть таким, — пробормотал он мрачно, смотря в долину. Затем Хелл слабо улыбнулся, когда увидел, как люди пашут, хотя сезон для подобного занятия уже давно закончился. Старый Маркус Ормистон решил обезопасить себя; помня слова Повелителя, он отдал каждый акр, который не был занят под поля.
Вейл покинула его в деревне Ормистон и торопливо направился домой. Хелл взялся за работу в кузнице, чтобы отвлечься. Когда солнце опустилось совсем низко, он отрезал себе большой кусок черного хлеба, солидный ломоть сыра и достал бутылку холодного чистого местного вина. И как только он закончил есть, то услышал стук в дверь магазинчика, примыкавшего к его комнате.
Это пришел человек Империи.
— Хелл Тарвиш? — спросил он, кратко.
После кивка Хелла он продолжил.
— От Ее Высочества, — посланник протянул ему свернутый свиток черной бумаги.
Юноша, родившийся в горах, уставился на нее. На одной стороне золотом была нарисована змея, опоясывающая земной шар и хватающая себя за хвост — Змея Мидгард. Хелл просунул палец под печать, открыл послание и беспомощно поглядел на буквы, написанные золотом по черной поверхности бумаги.
— Эти буквы ничего не значат для меня, — сказал он.
Человек Империи пренебрежительно хмыкнул.
— Я прочту, сказал он, отбирая у Хелла послание.
— Здесь говориться: «Следуй за посланником в нашу штаб-квартиру». Подписано Margarita Imperii Regina, — что означает Маргарет, Принцесса Империи. Все понятно? — Он протянул ему записку назад. — Я разыскивал тебя больше часа.
— Предположим, что я не захочу идти, — мрачно улыбнулся Хелл.
— Это не приглашение, Сорняк. Это — приказ.
Хелл пожал плечами. У него не было желания снова увидеться с Черной Марго, в особенности сейчас, когда он посвящен в планы Харриеров. Она лично интересовала и притягивала его, но он не мог не бояться, что каким-то образом, неким искусством, она может добыть у него его секрет. Пытками у него не выведать тайны, но эти зеленые глаза могут все прочесть. Но с другой стороны — лучше придти добровольно, чем ждать, что его приволокут насильно. Он снова поежился и поспешил за посланником.
Хелл обнаружил, что в доме тихо. Нижние комнаты, которые занимал Хоакин Смит, сейчас были пусты. Хелл начал медленно подниматься по лестнице, укрепляя свой дух против ожидаемого шока от присутствия Черной Марго. На этот раз, правда, он обнаружил ее одетой — или полуодетой, по стандартам Ормистона — потому что она была лишь в шортах и рубашке, в своем костюме для верховой езды. Ее божественные ноги были обнажены. Марго сидела в глубоком кресле рядом со столом с бокалом вина в руке и черной сигаретой в пальцах. Ее пышные волосы, словно эбеновый шлем, на фоне слоновой кости ее лба и горла, ее зеленые глаза напоминали близнецы-изумруды.
— Садись, — сказала Марго, когда он остановился перед ней. — Задержка повредила тебе, Хелл. Я собиралась пообедать с тобой.
— Я привык к сыру и хлебу и набрался от него своих сил, — мрачно ответил он.
— Ты прав. — В ее глазах плясал огонь. — Хелл, я так же сильна, как большинство мужчин, но мне кажется, что эти могучие мускулы могут обезоружить меня, словно я жалкая провинциальная барышня. И кроме того..
— Что кроме того?
— Кроме того, ты очень похож на моего черного жеребца Эблиса. Твои мускулы почти также сильны. Но так же, как его, я могу укротить тебя, отхлестать и заставить скакать в том направление, которое выберу сама.
— Неужели? — проворчал он. — Лучше не пытаться.
Но заклятию ее неземной красоты было трудно сопротивляться.
— А мне кажется, что я справлюсь, — мягко, вкрадчиво сказала она. — Хелл, ты всегда лжешь?
— Нет.
— Могу я заставить тебя лгать, а Хелл? Можно заставить тебя произносить такие слова, от которых ты будешь краснеть всегда, лишь при одном воспоминании о них? А?
— Ты не можешь!
Она улыбнулась и чуть сказала, изменив тон:
— Ты любишь меня, Хелл?
— Люблю тебя? Я ненавижу… — Он внезапно замолчал.
— Разве ты ненавидишь меня, Хелл? — мягко спросила она.
— Нет, — наконец выдавил он. — Нет, я не ненавижу тебя.
— И ты любишь меня?
Ее лицо было похожим на лик святого — чистое, мягкое, даже зеленые глаза были нежными, как зелень весны.
— Скажи мне, что любишь меня!
— Нет! — выкрикнул он яростно и затем побагровел, увидев на ее губах улыбку.
— Это не ложь! — воскликнул он. — Твое колдовство — не любовь. Я не люблю твою красоту. Она неестественная, адская, подарок Мартина Сейра. Это фальшивая красота, такая же фальшивая как и вся твоя жизнь!
— Мартин Сейр ничего не смог бы сделать с моим внешним видом, — ответила она мягко. — Что же ты чувствуешь ко мне, Хелл, если не любовь?
— Я… я не знаю. Я не хочу думать об этом! — Он стиснул свою могучую руку в кулак. — Любовь? Можешь называть это любовью, если захочешь, но это адская любовь, которая найдет удовлетворение лишь убив тебя!
Но его сердце снова дрогнуло.
— Нет, это не правда, — добавил он расстроено. — Я не смог бы убить тебя.
— Предположим, — продолжала она мягко. — Я пообещаю тебе бросить Хоакина и перестать быть Черной Марго и Принцессой Империи. Я буду только
— женой Хелла Тарвиша. И кого же ты выберешь, меня или Вейл?
Мгновение он молчал.
— Разве честно сравнивать Вейл и тебя? Она милая, честная и невинная. А ты, ты — Черная Марго.
— И тем не менее, — повторила она настойчиво. — Я думаю следует сравнить нас. Сора!
Появилась толстая женщина.
— Сора, вино закончилось. Пришли дочь Владыки сюда с новой бутылкой и вторым бокалом.
Хелл в изумлении уставился на нее.
— Что ты собираешься делать?
— Я не собираюсь причинять вред твоему маленькому Сорняку. Обещаю это.
— Но… — Хелл замолчал. Шаги Вейл зазвучали на ступенях, и она робко вошла, держа поднос с бутылкой и металлическим бокалом. Хелл увидел, что она замерла, увидев его, но девушка быстро справилась с собой, поставила поднос на стол и повернулась к двери.
— Подожди секундочку, — сказала Принцесса.
Она встала и подошла к Вейл, чтобы заставить Хелла сравнить их. Он не мог ничего поделать; он ненавидел себя за то, что поступал так, как она желает. Стоя босиком, Принцесса Маргарет была одного роста с Вейл, обутой в сандалии на низком каблуке, и казалась такой же тонкой. Но ее притягательные черные волосы и удивительные зеленые глаза, казалось, совершенно затмевали несчастную девушку Ормистон и превращали ее в бесцветную куклу. Ее медные волосы и голубые глаза казались водянисто-бледными. Это было нечестно. Хелл понимал, что это было — все равно что сравнивать свечу с солнечным светом. Он возненавидел себя за то, что просто смотрел в их сторону.
— Хелл, — сказала Принцесса, — кто из нас более красива?
Хелл увидел, как губы Вейл кривятся в страхе, и упрямо молчал.
— Хелл, — продолжала Принцесса, — кого же из нас ты любишь?
— Я люблю Вейл! — крикнул он.
— И ты любишь ее больше, чем любишь меня?
Снова все погрузилось в молчание.
— Я так понимаю, — сказала Принцесса, улыбаясь, — что твое молчание означает, что ты любишь меня больше. Я права?
Он ничего не сказал.
— Или я не права, Хелл? Ты, наверняка, смог бы доставить удовольствие маленькой Вейл, ответив на вопрос! Потому что, если ты не ответишь, то я буду вольна предположить, что меня ты любишь больше. Ну, говори же!
Это была изощренная пытка. Его побелевшие губы сжались от ярости и он наконец пробормотал:
— О Боже! Тогда, да!
Она мягко улыбнулась.
— Ты можешь идти, — сказала она бледной, перепуганной Вейл.
На мгновение девушка заколебалась.
— Хелл, — прошептала она. — Хелл, я знаю ты сказал это, чтобы спасти меня. Я не верю в это, Хелл, и люблю тебя. Я проклинаю ее!
— Не надо! — простонал он. — Не зли ее.
Принцесса рассмеялась.
— Злить? Меня? Ты думаешь, меня может разозлить горсточка пыли, которая ползет по пути из колыбели к могиле?
Марго наблюдала сияющими глазами за Вейл, когда перепуганная девушка выходила из двери.
— Почему ты получаешь удовольствие от пыток? — воскликнул Хелл. — Ты жестока как кот. Ты — просто демон.
— Это была не пытка, — мягко сказала Принцесса. — Это было доказательством того, что я сказала, что твои могучие мускулы сдадутся под моей уздой.
— Можно было не доказывать, — пробормотал он.
— Да, в этом не было нужды. Доказательств достаточно, Хелл, в том, что произошло сейчас. Я имею в виду твоих Харриеров, пробирающихся по древней канализации прямо в мою ловушку за сараем.
Он был словно поражен громом.
— Ты… ты… ты, должно быть, ведьма! — выдохнул он.
— Возможно. Но не колдовство заставило меня подбросить тебе мысль о канализации, Хелл. Ты помнишь, ведь это было мое предположение, высказанное прошлым вечером в коридоре? Я прекрасно знала, что ты подскажешь эту идею Харриерам.
В мозгу его был полный сумбур.
— Но почему… почему?..
— О, — воскликнула она нетерпеливо, — меня развлекло видеть, как ты дважды стал предателем, Хелл Тарвиш.
9. ЛОВУШКА
10. СНОВА СТАРЫЙ ЭЙНАР
Он снова заколебался.
— Большую цену, — ответил он наконец. — Цену далеко не соответствующую сделке.
— Скажи мне, Хелл. Какова она при встрече лицом к лицу?
— Демон. Она — не человек.
— Но как именно? Мужчины много говорят о ее красоте и ее смертельном очаровании. Хелл, ты чувствовал его?
— Я люблю тебя, Вейл!
Она вздохнула и прижалась к нему еще плотнее.
— Я думаю, ты самый сильный мужчина в мире, Хелл. Самый сильный.
— Я должен быть таким, — пробормотал он мрачно, смотря в долину. Затем Хелл слабо улыбнулся, когда увидел, как люди пашут, хотя сезон для подобного занятия уже давно закончился. Старый Маркус Ормистон решил обезопасить себя; помня слова Повелителя, он отдал каждый акр, который не был занят под поля.
Вейл покинула его в деревне Ормистон и торопливо направился домой. Хелл взялся за работу в кузнице, чтобы отвлечься. Когда солнце опустилось совсем низко, он отрезал себе большой кусок черного хлеба, солидный ломоть сыра и достал бутылку холодного чистого местного вина. И как только он закончил есть, то услышал стук в дверь магазинчика, примыкавшего к его комнате.
Это пришел человек Империи.
— Хелл Тарвиш? — спросил он, кратко.
После кивка Хелла он продолжил.
— От Ее Высочества, — посланник протянул ему свернутый свиток черной бумаги.
Юноша, родившийся в горах, уставился на нее. На одной стороне золотом была нарисована змея, опоясывающая земной шар и хватающая себя за хвост — Змея Мидгард. Хелл просунул палец под печать, открыл послание и беспомощно поглядел на буквы, написанные золотом по черной поверхности бумаги.
— Эти буквы ничего не значат для меня, — сказал он.
Человек Империи пренебрежительно хмыкнул.
— Я прочту, сказал он, отбирая у Хелла послание.
— Здесь говориться: «Следуй за посланником в нашу штаб-квартиру». Подписано Margarita Imperii Regina, — что означает Маргарет, Принцесса Империи. Все понятно? — Он протянул ему записку назад. — Я разыскивал тебя больше часа.
— Предположим, что я не захочу идти, — мрачно улыбнулся Хелл.
— Это не приглашение, Сорняк. Это — приказ.
Хелл пожал плечами. У него не было желания снова увидеться с Черной Марго, в особенности сейчас, когда он посвящен в планы Харриеров. Она лично интересовала и притягивала его, но он не мог не бояться, что каким-то образом, неким искусством, она может добыть у него его секрет. Пытками у него не выведать тайны, но эти зеленые глаза могут все прочесть. Но с другой стороны — лучше придти добровольно, чем ждать, что его приволокут насильно. Он снова поежился и поспешил за посланником.
Хелл обнаружил, что в доме тихо. Нижние комнаты, которые занимал Хоакин Смит, сейчас были пусты. Хелл начал медленно подниматься по лестнице, укрепляя свой дух против ожидаемого шока от присутствия Черной Марго. На этот раз, правда, он обнаружил ее одетой — или полуодетой, по стандартам Ормистона — потому что она была лишь в шортах и рубашке, в своем костюме для верховой езды. Ее божественные ноги были обнажены. Марго сидела в глубоком кресле рядом со столом с бокалом вина в руке и черной сигаретой в пальцах. Ее пышные волосы, словно эбеновый шлем, на фоне слоновой кости ее лба и горла, ее зеленые глаза напоминали близнецы-изумруды.
— Садись, — сказала Марго, когда он остановился перед ней. — Задержка повредила тебе, Хелл. Я собиралась пообедать с тобой.
— Я привык к сыру и хлебу и набрался от него своих сил, — мрачно ответил он.
— Ты прав. — В ее глазах плясал огонь. — Хелл, я так же сильна, как большинство мужчин, но мне кажется, что эти могучие мускулы могут обезоружить меня, словно я жалкая провинциальная барышня. И кроме того..
— Что кроме того?
— Кроме того, ты очень похож на моего черного жеребца Эблиса. Твои мускулы почти также сильны. Но так же, как его, я могу укротить тебя, отхлестать и заставить скакать в том направление, которое выберу сама.
— Неужели? — проворчал он. — Лучше не пытаться.
Но заклятию ее неземной красоты было трудно сопротивляться.
— А мне кажется, что я справлюсь, — мягко, вкрадчиво сказала она. — Хелл, ты всегда лжешь?
— Нет.
— Могу я заставить тебя лгать, а Хелл? Можно заставить тебя произносить такие слова, от которых ты будешь краснеть всегда, лишь при одном воспоминании о них? А?
— Ты не можешь!
Она улыбнулась и чуть сказала, изменив тон:
— Ты любишь меня, Хелл?
— Люблю тебя? Я ненавижу… — Он внезапно замолчал.
— Разве ты ненавидишь меня, Хелл? — мягко спросила она.
— Нет, — наконец выдавил он. — Нет, я не ненавижу тебя.
— И ты любишь меня?
Ее лицо было похожим на лик святого — чистое, мягкое, даже зеленые глаза были нежными, как зелень весны.
— Скажи мне, что любишь меня!
— Нет! — выкрикнул он яростно и затем побагровел, увидев на ее губах улыбку.
— Это не ложь! — воскликнул он. — Твое колдовство — не любовь. Я не люблю твою красоту. Она неестественная, адская, подарок Мартина Сейра. Это фальшивая красота, такая же фальшивая как и вся твоя жизнь!
— Мартин Сейр ничего не смог бы сделать с моим внешним видом, — ответила она мягко. — Что же ты чувствуешь ко мне, Хелл, если не любовь?
— Я… я не знаю. Я не хочу думать об этом! — Он стиснул свою могучую руку в кулак. — Любовь? Можешь называть это любовью, если захочешь, но это адская любовь, которая найдет удовлетворение лишь убив тебя!
Но его сердце снова дрогнуло.
— Нет, это не правда, — добавил он расстроено. — Я не смог бы убить тебя.
— Предположим, — продолжала она мягко. — Я пообещаю тебе бросить Хоакина и перестать быть Черной Марго и Принцессой Империи. Я буду только
— женой Хелла Тарвиша. И кого же ты выберешь, меня или Вейл?
Мгновение он молчал.
— Разве честно сравнивать Вейл и тебя? Она милая, честная и невинная. А ты, ты — Черная Марго.
— И тем не менее, — повторила она настойчиво. — Я думаю следует сравнить нас. Сора!
Появилась толстая женщина.
— Сора, вино закончилось. Пришли дочь Владыки сюда с новой бутылкой и вторым бокалом.
Хелл в изумлении уставился на нее.
— Что ты собираешься делать?
— Я не собираюсь причинять вред твоему маленькому Сорняку. Обещаю это.
— Но… — Хелл замолчал. Шаги Вейл зазвучали на ступенях, и она робко вошла, держа поднос с бутылкой и металлическим бокалом. Хелл увидел, что она замерла, увидев его, но девушка быстро справилась с собой, поставила поднос на стол и повернулась к двери.
— Подожди секундочку, — сказала Принцесса.
Она встала и подошла к Вейл, чтобы заставить Хелла сравнить их. Он не мог ничего поделать; он ненавидел себя за то, что поступал так, как она желает. Стоя босиком, Принцесса Маргарет была одного роста с Вейл, обутой в сандалии на низком каблуке, и казалась такой же тонкой. Но ее притягательные черные волосы и удивительные зеленые глаза, казалось, совершенно затмевали несчастную девушку Ормистон и превращали ее в бесцветную куклу. Ее медные волосы и голубые глаза казались водянисто-бледными. Это было нечестно. Хелл понимал, что это было — все равно что сравнивать свечу с солнечным светом. Он возненавидел себя за то, что просто смотрел в их сторону.
— Хелл, — сказала Принцесса, — кто из нас более красива?
Хелл увидел, как губы Вейл кривятся в страхе, и упрямо молчал.
— Хелл, — продолжала Принцесса, — кого же из нас ты любишь?
— Я люблю Вейл! — крикнул он.
— И ты любишь ее больше, чем любишь меня?
Снова все погрузилось в молчание.
— Я так понимаю, — сказала Принцесса, улыбаясь, — что твое молчание означает, что ты любишь меня больше. Я права?
Он ничего не сказал.
— Или я не права, Хелл? Ты, наверняка, смог бы доставить удовольствие маленькой Вейл, ответив на вопрос! Потому что, если ты не ответишь, то я буду вольна предположить, что меня ты любишь больше. Ну, говори же!
Это была изощренная пытка. Его побелевшие губы сжались от ярости и он наконец пробормотал:
— О Боже! Тогда, да!
Она мягко улыбнулась.
— Ты можешь идти, — сказала она бледной, перепуганной Вейл.
На мгновение девушка заколебалась.
— Хелл, — прошептала она. — Хелл, я знаю ты сказал это, чтобы спасти меня. Я не верю в это, Хелл, и люблю тебя. Я проклинаю ее!
— Не надо! — простонал он. — Не зли ее.
Принцесса рассмеялась.
— Злить? Меня? Ты думаешь, меня может разозлить горсточка пыли, которая ползет по пути из колыбели к могиле?
Марго наблюдала сияющими глазами за Вейл, когда перепуганная девушка выходила из двери.
— Почему ты получаешь удовольствие от пыток? — воскликнул Хелл. — Ты жестока как кот. Ты — просто демон.
— Это была не пытка, — мягко сказала Принцесса. — Это было доказательством того, что я сказала, что твои могучие мускулы сдадутся под моей уздой.
— Можно было не доказывать, — пробормотал он.
— Да, в этом не было нужды. Доказательств достаточно, Хелл, в том, что произошло сейчас. Я имею в виду твоих Харриеров, пробирающихся по древней канализации прямо в мою ловушку за сараем.
Он был словно поражен громом.
— Ты… ты… ты, должно быть, ведьма! — выдохнул он.
— Возможно. Но не колдовство заставило меня подбросить тебе мысль о канализации, Хелл. Ты помнишь, ведь это было мое предположение, высказанное прошлым вечером в коридоре? Я прекрасно знала, что ты подскажешь эту идею Харриерам.
В мозгу его был полный сумбур.
— Но почему… почему?..
— О, — воскликнула она нетерпеливо, — меня развлекло видеть, как ты дважды стал предателем, Хелл Тарвиш.
9. ЛОВУШКА
Принцесса подошла к нему ближе. Ее изумительные глаза были ласковыми, словно у ангела, сладостный изгиб губ в тени нежной улыбки.
— Бедный, сильный, слабый Хелл Тарвиш, — вздохнула она. — Сейчас тебе следует преподать урок о недостатках слабости. Я — не Хоакин, который сражается милосердно, поставив излучатели на треть мощности. Когда я иду в битву, мой луч бьет в полную силу. Пахнет горелым мясом, и сердца врагов останавливаются. Смерть маячит за моей спиной.
Хелл почти не слушал ее. Его разум лихорадочно искал решение. Харриеры направлялись в ловушку, но они не могли все забраться в туннель. Если он сможет предупредить их… Его глаза скользнули к колоколу в коридоре, висящему рядом с охранником. Веревка от него привязана к бронзовому колоколу на колокольне. Им можно было созвать местный совет, вызвать помощь или предупредить о пожаре. Смерть ждет его, без сомнения, если он осмелиться зазвонить в него, но это будет честная цена во искупление.
Огромная рука Хелла внезапно рванулась вперед, сбив Принцессу с ног и прижав ее божественную фигуру к стене. Он услышал ее слабый вскрик от боли, когда дыхание оставило Марго и она медленно опустилась на колени. Хелл уже оказался возле изумленного стражника и перебросил его через перила лестницы, и тот рухнул с сильным шумом внизу. И Хелл дернул за веревку и мощный голос из бронзы звучал снова и снова.
Но Черная Марго вскочила на ноги, в ее глазах светились зеленые адские лучи, ее лицо было искажено прекрасной маской ярости. По лестнице бежали мужчины с оружием в руках. Хелл еще раз дернул за веревку и обернулся, чтобы взглянуть в глаза смерти. Полудюжина излучателей было направлено на него.
— Нет… нет! — выдохнула Принцесса, пытаясь восстановить дыхание, которое он вышиб из нее. — Оставьте его — для меня! Схватите его! В сарай!
Она помчалась вниз по лестнице, только мелькали грациозные голые ноги и слышалось тихое шлепанье босых ступней. Шесть мрачных воинов Империи провели Хелла рядом с изумленным стражником, сидящим у нижних ступенек лестницы и вывели в ночь, где сверкали голубые лучи и были слышны выстрелы и стоны.
За сараем было довольно тихо, когда стражники привели туда Хелла. Сомкнутая масса темных фигур клубилась возле входа в древний туннель. Одетые в коричневое каре имперские егеря окружали вход. Несколько тел валялось в грязи. Хелл слабо улыбнулся, когда увидел, что некоторые из них были воинами Империи. Затем его глаза остановились на Принцессе, которая беседовала с темноволосым офицером.
— Сколько, Лебо?
— Сто сорок или сто пятьдесят, Ваше Высочество.
— Меньше половины! Почему вы не последовали за ними в туннель?
— Ваше Высочество, один из них подбил опору. Крыша обвалилась и блокировала нас. Сейчас мы начали копать.
— Пусть там и будут похоронены. Где кончается туннель?
Она обернулась к Хеллу.
— Хелл, где кончается туннель?
Он молчал, Марго усмехнулась.
— Не важно. Пока они проберутся сквозь него, мы доберемся до другого входа.
Принцесса снова повернулась.
— Лебо! Сожги всех, кого удалось захватить, а с остальными мы расправимся потом.
Шорох послышался в толпе собравшихся вокруг сельчан. Глаза Марго, серебристо-зеленые в лунном свете сверкнули.
— И всех симпатизирующих им, — добавила она холодно. — За исключением этого человека, Хелла Тарвиша.
Мощный голос Файла Ормсона раздался из толпы пленников.
— Хелл! Хелл! Это ты придумал ловушку?
Хелл не пытался ответить, ответила сама Черная Марго.
— Нет, — выдохнула она, — он зазвонил в колокол.
— Тогда почему ты прощаешь его?
Ее глаза засверкали льдистой зеленью.
— Я убью его другим образом, Сорняк, — сказала она тоном настолько холодным, словно он был зимним ветром, перехватывающим дыхание во время весенней ночи. — У меня с ним личные счеты.
Ее глаза испускали холодный изумрудный огонь на Хелла. Он спокойно встретился с ней взглядом и сказал тихо:
— Ты можешь оказать милость человеку, который скоро умрет?
— Обычно, нет, — сказала она нетерпеливо. — Речь идет о безопасности дочери Владыки? Я не собираюсь вредить ей.
— Нет, речь не об этом.
— Тогда проси — хотя я не расположена оказывать милость тебе, Хелл Тарвиш. Тебе, кто дважды применил ко мне насилие.
Его голос понизился почти до шепота.
— Я прошу о жизни моих соратников.
Она подняла в изумлении брови, и затем покачала своей эбеновой гривой волос.
— Как я могу? Я осталась здесь для того, чтобы выполоть их. Неужели я должна выпустить ту половину, которую я захватила, только для того, чтобы они соединились с остальными?
— Я прошу о их жизнях, — повторил он.
Любопытный, странный огонь плясал в ее глазах.
— Я попытаюсь, — обещала она, и повернулась к офицеру, который выстраивал своих воинов так, чтобы перекрестный огонь не зацепил их.
— Лебо! — пробормотала она. — Остановись ненадолго.
Марго протиснулась в щель между пленниками и своими людьми. С рукой на бедре она принялась обходить Харриеров, а лунный свет придавал ее красоте ауру невероятную, неземную. В темноте ночи она не казалась демоном, а девушкой, почти ребенком. Даже Хелл, который прекрасно знал, что она из себя представляет, не мог отвести восхищенного взгляда от всей ее — от смоляных волос до тонких белых ног.
— Сейчас, — сказала она, осматривая толпу, — если я пообещаю прощение, сколько из вас присоединится ко мне?
Шорох прокатился по толпе. На мгновение все замерло и затем, очень медленно, две фигуры двинулись вперед. Шорох перерос в яростный шепот. Хелл узнал их. Это были остатки из армии Конфедерации — люди Ч'каго — хорошие воины, но слабые торговцы, меняющие свою службу, как того пожелает душа. Шепот Харриеров перешел в яростный гул.
— Вы, двое, — спросила Принцесса, — люди Ормистона?
— Нет, — ответил один из них. — Мы оба пришли с берегом озера Митчин.
— Отлично, — коротко сказала Марго. Движением, столь быстрым как полет стрелы, она выхватила оружие из-за пояса. Дважды сверкнул голубой луч и мужчины упали. Один с лицом сгоревшим до цвета угля. От обоих исходил запах паленой плоти.
Она обернулась к испуганной толпе.
— А сейчас, — сказала она, — кто ваш предводитель?
Файл Ормсон вышел вперед, нахмурившийся и напряженный.
— Чего ты хочешь от меня?
— Ты договоришься со мной? Будут твои люди слушаться наших решений?
Файл кивнул.
— У них практически нет выбора.
— Хорошо! Сейчас, когда я уничтожила предателей в ваших рядах — я не торгуюсь с предателями — я могу сделать вам предложение.
Она улыбнулась стоящему перед ней кузнецу.
— Я думаю, это будет выгодно нам обоим, — сказала она мягко и Хелл вздохнул, увидев каким сладостным взглядом она одарила напряженного Файла.
— Будешь ли ты, со своими огромными мускулами и сердцем воина, подчиняться женщине?
Напряжение сменилось изумлением.
— Подчиняться тебе? Тебе?
— Да.
Хелл завороженно наблюдал за тем, как Марго пользовалась своим голосом, глазами, своей неземной красотой, подчеркнутой лунным светом. Все было направлено на Файла Ормсона, за которым стояли неподвижные молчаливые пленники.
— Да, я имею в виду, следовать за мной, — повторила она мягко. — Вы смелые парни, все вы. Сейчас я выполола двух трусов.
Она ласково улыбнулась почти нежно крупной фигуре, стоящей перед ней.
— И ты. Ты ведь воин.
— Но, — Файл сглотнул, — наши остальные…
— Я обещаю, что вы не будете сражаться против своих соратников. Я обещаю отпустить тех из вас, кто не пожелает пойти со мной. И ваши земли — ведь вы сражаетесь за землю, не так ли? — я не трону, ни одного акра. За исключением земель Владыки.
Она замолчала.
— Ну как?
Внезапно смех Файла раскатился грохотом.
— Боже! — воскликнул он. — Если ты действительно хочешь сделать то, что сказала, то нам незачем воевать! Что касается меня — то я за тебя!
Он повернулся к своим людям.
— Кто со мной?
Толпа заколебалась. Несколько человек выступили вперед, затем еще несколько и вот, с криком, двинулась вся масса.
— Отлично! — заревел Файл.
Он прижало свою огромную, натруженную руку к сердцу в приветствии Империи.
— За Черную… за Принцессу Маргарет! — воскликнул он. — За воина!
Она улыбнулась и опустила глаза, словно от скромности. Когда восторг прошел, она снова обратилась к Файлу Ормсону.
— Ты пошлешь своих людей к вашим остальным? — спросила она. — Пусть они присоединяться на тех же условиях.
— Они придут! — ревел Файл.
Принцесса кивнула.
— Лебо, — распорядилась она, — отведи своих людей. Это — наши союзники.
Харриеры разошлись, смешавшись с толпой сельчан. Принцесса подошла ближе к Хеллу, и хищно улыбнулась. Он не знал радоваться ему или горевать. Марго исполнила его просьбу о спасении соратников, но это стоило уничтожением тех, ради кого он пожертвовал бы всем. Здесь больше не было Харриеров, но он должен будет умереть за них.
— Теперь ты умрешь счастливым? — спросила она мягко.
— Ни один человек не умирает счастливым, — буркнул он.
— Я выполнила твое желание, Хелл.
— Если твоим обещаниям можно верить, — сказал он горько. — Ты обманула людей Ч'каго, и ты была уверена, что Харриеры не любят их, прежде чем убила их.
Она пожала плечами.
— Я лгу, я мошенничаю, я творю свинства по любому ничтожно малому поводу, — сказала она нетерпеливо. — Но я не нарушаю моего слова. Харриеры в безопасности.
Внезапно за ее спиной из туннеля появилось несколько человек. Они несли с собой что-то темное.
— Сорняк, который обрушил крышу, Ваше Высочество, — сказал Лебо.
Марго обернулась и поджала в удивлении божественные губы.
— Владыка! Старик умер славной смертью.
Она пожала плечами.
— Ну, у него впереди оставалось немного лет.
Вейл протиснулась с тихим стоном сквозь толпу. Хелл видел, как она обессилено опустилась на колени перед телом отца. Спазм жалости сдавил его горло, когда он понял, что она осталась совершенно одна. Энох умер во время перестрелки прошлой ночью, старый Маркус лежал перед ней мертвым и он, Хелл, был приговорен к смерти. Три человека, любивших ее, и человек, которого любила она — все погибли за две ночи. Он попытался улыбнуться ей напряженной жалкой улыбкой, но ничего не мог поделать или сказать.
Черная Марго, бросив мельком взгляд, повернулась к Хеллу.
— А сейчас, — сказала она, и в ее голосе снова появился лед, — я посчитаюсь с тобой!
Хелл молча посмотрел на нее.
— У тебя есть милосердие, чтобы сделать все быстро? — пробормотал он наконец.
— Милосердие? Я не знаю, о чем ты говоришь, Хелл. К тому же я была слишком милосердной. Я пощадила твою жизнь трижды — однажды по приказу Хоакина у ручья Орлиной Лапы, однажды в подвале и еще раз здесь, в коридоре.
Она подошла ближе.
— Я не терплю насилия над собой, Хелл, а ты дважды использовал насилие против меня. Дважды!
— Один раз для того, чтобы спасти твою жизнь, — сказал он, — и второй, чтобы исправить мое невольное предательство. И я спасал твою жизнь трижды, Черная Марго — однажды, когда целился в тебя с крыши церкви, еще раз во время покушения в западном крыле и всего полчаса назад, когда я мог просто убить тебя, если бы захотел ударить достаточно сильно. Так что, я тебе ничего не должен.
Она холодно улыбнулась.
— Отличная аргументация, Хелл, но ты, тем не менее, умрешь тем способом, который я для тебя избрала.
Она повернулась.
— Назад в дом! — приказала она, и Хелл снова отправился вослед Марго, сопровождаемый шестью стражниками, идущими по бокам.
Она прошла в нижнюю комнату, которая когда-то принадлежала Повелителю. Здесь Марго погрузилась в глубокое кресло, оставшееся от древних, прикурила черную сигарету от лампы и небрежно вытянула свои стройные ноги, внимательно наблюдая за Хеллом. А он смотрел не на нее, а через окно, и видел темную фигуру Вейл Ормистон, оплакивающую своего отца.
— Ну, — сказала Принцесса, — как бы ты хотел умереть, Хелл?
— От старости! — огрызнулся он. — А если ты не позволишь, тогда — как можно быстрее.
— Я могла бы прислушаться к второй твоей просьбе, — сказала она задумчиво. — Могла бы…
Мысль о Вейл до сих пор мучила его. Наконец он сказал:
— Ваше Высочество, позволит ли ваша смелость остаться со мной с глазу на глаз? Я хотел бы просить о чем-то и не хотел бы, чтобы это слышали чужие уши.
Она пренебрежительно усмехнулась.
— Вон! — приказала она молчащим гвардейцам. — Хелл, неужели ты думаешь, что я боюсь тебя? Твои огромные мускулы и упрямое сердце не больше, чем у Эблиса, моего жеребца. Неужели мне снова следует это доказывать?
— Нет, — пробормотал он. — Боже помоги мне, но я знаю, что это правда. Я не смогу тягаться с Черной Марго.
— И ни один другой мужчина, — огрызнулась она. Затем добавила более мягко. — Но если я смогу встретить человека, который покорит меня, если такой когда-нибудь будет существовать, он должен быть похожим на тебя, Хелл. У него должна быть твоя огромная медлительная сила, твоя упрямая честность и твоя смелость. Могу поклясться в этом.
Она замолчала, сейчас лицо ее было чистым, как у мраморного святого.
— Ну говори то, что ты хотел сказать, Хелл. Чего ты просишь?
— Мою жизнь, — пробормотал он.
Ее зеленые глаза вспыхнули от удивления.
— Ты, Хелл? Ты просишь о своей жизни? Ты?
— Не для себя, — пробормотал он. — Вейл Ормистон рыдает над своим отцом. Энох, который должен был на ней жениться и любивший ее, погиб во время вчерашнего покушения. Если я умру, то она останется одна. Я прошу за свою жизнь ради нее.
— Ее проблемы меня не интересуют, — холодно сказала Маргарет Н'Орлеан.
— Она умрет, если кто-нибудь, кто-нибудь не поможет ей пережить это время.
— Тогда пусть умрет. Почему ты, жалкий смертный, так отчаянно цепляешься за свою жизнь, ведь придет время и ты все равно умрешь? Иногда, я сама бы приветствовала смерть, потому что пережила гораздо больше, чем ты. Пусть она умрет, Хелл, так же как ты умрешь в следующее мгновение!
Ее рука легла на рукоятку оружия на поясе.
— Я выполню твою вторую просьбу, — сказала она холодно. — Легкую смерть.
— Бедный, сильный, слабый Хелл Тарвиш, — вздохнула она. — Сейчас тебе следует преподать урок о недостатках слабости. Я — не Хоакин, который сражается милосердно, поставив излучатели на треть мощности. Когда я иду в битву, мой луч бьет в полную силу. Пахнет горелым мясом, и сердца врагов останавливаются. Смерть маячит за моей спиной.
Хелл почти не слушал ее. Его разум лихорадочно искал решение. Харриеры направлялись в ловушку, но они не могли все забраться в туннель. Если он сможет предупредить их… Его глаза скользнули к колоколу в коридоре, висящему рядом с охранником. Веревка от него привязана к бронзовому колоколу на колокольне. Им можно было созвать местный совет, вызвать помощь или предупредить о пожаре. Смерть ждет его, без сомнения, если он осмелиться зазвонить в него, но это будет честная цена во искупление.
Огромная рука Хелла внезапно рванулась вперед, сбив Принцессу с ног и прижав ее божественную фигуру к стене. Он услышал ее слабый вскрик от боли, когда дыхание оставило Марго и она медленно опустилась на колени. Хелл уже оказался возле изумленного стражника и перебросил его через перила лестницы, и тот рухнул с сильным шумом внизу. И Хелл дернул за веревку и мощный голос из бронзы звучал снова и снова.
Но Черная Марго вскочила на ноги, в ее глазах светились зеленые адские лучи, ее лицо было искажено прекрасной маской ярости. По лестнице бежали мужчины с оружием в руках. Хелл еще раз дернул за веревку и обернулся, чтобы взглянуть в глаза смерти. Полудюжина излучателей было направлено на него.
— Нет… нет! — выдохнула Принцесса, пытаясь восстановить дыхание, которое он вышиб из нее. — Оставьте его — для меня! Схватите его! В сарай!
Она помчалась вниз по лестнице, только мелькали грациозные голые ноги и слышалось тихое шлепанье босых ступней. Шесть мрачных воинов Империи провели Хелла рядом с изумленным стражником, сидящим у нижних ступенек лестницы и вывели в ночь, где сверкали голубые лучи и были слышны выстрелы и стоны.
За сараем было довольно тихо, когда стражники привели туда Хелла. Сомкнутая масса темных фигур клубилась возле входа в древний туннель. Одетые в коричневое каре имперские егеря окружали вход. Несколько тел валялось в грязи. Хелл слабо улыбнулся, когда увидел, что некоторые из них были воинами Империи. Затем его глаза остановились на Принцессе, которая беседовала с темноволосым офицером.
— Сколько, Лебо?
— Сто сорок или сто пятьдесят, Ваше Высочество.
— Меньше половины! Почему вы не последовали за ними в туннель?
— Ваше Высочество, один из них подбил опору. Крыша обвалилась и блокировала нас. Сейчас мы начали копать.
— Пусть там и будут похоронены. Где кончается туннель?
Она обернулась к Хеллу.
— Хелл, где кончается туннель?
Он молчал, Марго усмехнулась.
— Не важно. Пока они проберутся сквозь него, мы доберемся до другого входа.
Принцесса снова повернулась.
— Лебо! Сожги всех, кого удалось захватить, а с остальными мы расправимся потом.
Шорох послышался в толпе собравшихся вокруг сельчан. Глаза Марго, серебристо-зеленые в лунном свете сверкнули.
— И всех симпатизирующих им, — добавила она холодно. — За исключением этого человека, Хелла Тарвиша.
Мощный голос Файла Ормсона раздался из толпы пленников.
— Хелл! Хелл! Это ты придумал ловушку?
Хелл не пытался ответить, ответила сама Черная Марго.
— Нет, — выдохнула она, — он зазвонил в колокол.
— Тогда почему ты прощаешь его?
Ее глаза засверкали льдистой зеленью.
— Я убью его другим образом, Сорняк, — сказала она тоном настолько холодным, словно он был зимним ветром, перехватывающим дыхание во время весенней ночи. — У меня с ним личные счеты.
Ее глаза испускали холодный изумрудный огонь на Хелла. Он спокойно встретился с ней взглядом и сказал тихо:
— Ты можешь оказать милость человеку, который скоро умрет?
— Обычно, нет, — сказала она нетерпеливо. — Речь идет о безопасности дочери Владыки? Я не собираюсь вредить ей.
— Нет, речь не об этом.
— Тогда проси — хотя я не расположена оказывать милость тебе, Хелл Тарвиш. Тебе, кто дважды применил ко мне насилие.
Его голос понизился почти до шепота.
— Я прошу о жизни моих соратников.
Она подняла в изумлении брови, и затем покачала своей эбеновой гривой волос.
— Как я могу? Я осталась здесь для того, чтобы выполоть их. Неужели я должна выпустить ту половину, которую я захватила, только для того, чтобы они соединились с остальными?
— Я прошу о их жизнях, — повторил он.
Любопытный, странный огонь плясал в ее глазах.
— Я попытаюсь, — обещала она, и повернулась к офицеру, который выстраивал своих воинов так, чтобы перекрестный огонь не зацепил их.
— Лебо! — пробормотала она. — Остановись ненадолго.
Марго протиснулась в щель между пленниками и своими людьми. С рукой на бедре она принялась обходить Харриеров, а лунный свет придавал ее красоте ауру невероятную, неземную. В темноте ночи она не казалась демоном, а девушкой, почти ребенком. Даже Хелл, который прекрасно знал, что она из себя представляет, не мог отвести восхищенного взгляда от всей ее — от смоляных волос до тонких белых ног.
— Сейчас, — сказала она, осматривая толпу, — если я пообещаю прощение, сколько из вас присоединится ко мне?
Шорох прокатился по толпе. На мгновение все замерло и затем, очень медленно, две фигуры двинулись вперед. Шорох перерос в яростный шепот. Хелл узнал их. Это были остатки из армии Конфедерации — люди Ч'каго — хорошие воины, но слабые торговцы, меняющие свою службу, как того пожелает душа. Шепот Харриеров перешел в яростный гул.
— Вы, двое, — спросила Принцесса, — люди Ормистона?
— Нет, — ответил один из них. — Мы оба пришли с берегом озера Митчин.
— Отлично, — коротко сказала Марго. Движением, столь быстрым как полет стрелы, она выхватила оружие из-за пояса. Дважды сверкнул голубой луч и мужчины упали. Один с лицом сгоревшим до цвета угля. От обоих исходил запах паленой плоти.
Она обернулась к испуганной толпе.
— А сейчас, — сказала она, — кто ваш предводитель?
Файл Ормсон вышел вперед, нахмурившийся и напряженный.
— Чего ты хочешь от меня?
— Ты договоришься со мной? Будут твои люди слушаться наших решений?
Файл кивнул.
— У них практически нет выбора.
— Хорошо! Сейчас, когда я уничтожила предателей в ваших рядах — я не торгуюсь с предателями — я могу сделать вам предложение.
Она улыбнулась стоящему перед ней кузнецу.
— Я думаю, это будет выгодно нам обоим, — сказала она мягко и Хелл вздохнул, увидев каким сладостным взглядом она одарила напряженного Файла.
— Будешь ли ты, со своими огромными мускулами и сердцем воина, подчиняться женщине?
Напряжение сменилось изумлением.
— Подчиняться тебе? Тебе?
— Да.
Хелл завороженно наблюдал за тем, как Марго пользовалась своим голосом, глазами, своей неземной красотой, подчеркнутой лунным светом. Все было направлено на Файла Ормсона, за которым стояли неподвижные молчаливые пленники.
— Да, я имею в виду, следовать за мной, — повторила она мягко. — Вы смелые парни, все вы. Сейчас я выполола двух трусов.
Она ласково улыбнулась почти нежно крупной фигуре, стоящей перед ней.
— И ты. Ты ведь воин.
— Но, — Файл сглотнул, — наши остальные…
— Я обещаю, что вы не будете сражаться против своих соратников. Я обещаю отпустить тех из вас, кто не пожелает пойти со мной. И ваши земли — ведь вы сражаетесь за землю, не так ли? — я не трону, ни одного акра. За исключением земель Владыки.
Она замолчала.
— Ну как?
Внезапно смех Файла раскатился грохотом.
— Боже! — воскликнул он. — Если ты действительно хочешь сделать то, что сказала, то нам незачем воевать! Что касается меня — то я за тебя!
Он повернулся к своим людям.
— Кто со мной?
Толпа заколебалась. Несколько человек выступили вперед, затем еще несколько и вот, с криком, двинулась вся масса.
— Отлично! — заревел Файл.
Он прижало свою огромную, натруженную руку к сердцу в приветствии Империи.
— За Черную… за Принцессу Маргарет! — воскликнул он. — За воина!
Она улыбнулась и опустила глаза, словно от скромности. Когда восторг прошел, она снова обратилась к Файлу Ормсону.
— Ты пошлешь своих людей к вашим остальным? — спросила она. — Пусть они присоединяться на тех же условиях.
— Они придут! — ревел Файл.
Принцесса кивнула.
— Лебо, — распорядилась она, — отведи своих людей. Это — наши союзники.
Харриеры разошлись, смешавшись с толпой сельчан. Принцесса подошла ближе к Хеллу, и хищно улыбнулась. Он не знал радоваться ему или горевать. Марго исполнила его просьбу о спасении соратников, но это стоило уничтожением тех, ради кого он пожертвовал бы всем. Здесь больше не было Харриеров, но он должен будет умереть за них.
— Теперь ты умрешь счастливым? — спросила она мягко.
— Ни один человек не умирает счастливым, — буркнул он.
— Я выполнила твое желание, Хелл.
— Если твоим обещаниям можно верить, — сказал он горько. — Ты обманула людей Ч'каго, и ты была уверена, что Харриеры не любят их, прежде чем убила их.
Она пожала плечами.
— Я лгу, я мошенничаю, я творю свинства по любому ничтожно малому поводу, — сказала она нетерпеливо. — Но я не нарушаю моего слова. Харриеры в безопасности.
Внезапно за ее спиной из туннеля появилось несколько человек. Они несли с собой что-то темное.
— Сорняк, который обрушил крышу, Ваше Высочество, — сказал Лебо.
Марго обернулась и поджала в удивлении божественные губы.
— Владыка! Старик умер славной смертью.
Она пожала плечами.
— Ну, у него впереди оставалось немного лет.
Вейл протиснулась с тихим стоном сквозь толпу. Хелл видел, как она обессилено опустилась на колени перед телом отца. Спазм жалости сдавил его горло, когда он понял, что она осталась совершенно одна. Энох умер во время перестрелки прошлой ночью, старый Маркус лежал перед ней мертвым и он, Хелл, был приговорен к смерти. Три человека, любивших ее, и человек, которого любила она — все погибли за две ночи. Он попытался улыбнуться ей напряженной жалкой улыбкой, но ничего не мог поделать или сказать.
Черная Марго, бросив мельком взгляд, повернулась к Хеллу.
— А сейчас, — сказала она, и в ее голосе снова появился лед, — я посчитаюсь с тобой!
Хелл молча посмотрел на нее.
— У тебя есть милосердие, чтобы сделать все быстро? — пробормотал он наконец.
— Милосердие? Я не знаю, о чем ты говоришь, Хелл. К тому же я была слишком милосердной. Я пощадила твою жизнь трижды — однажды по приказу Хоакина у ручья Орлиной Лапы, однажды в подвале и еще раз здесь, в коридоре.
Она подошла ближе.
— Я не терплю насилия над собой, Хелл, а ты дважды использовал насилие против меня. Дважды!
— Один раз для того, чтобы спасти твою жизнь, — сказал он, — и второй, чтобы исправить мое невольное предательство. И я спасал твою жизнь трижды, Черная Марго — однажды, когда целился в тебя с крыши церкви, еще раз во время покушения в западном крыле и всего полчаса назад, когда я мог просто убить тебя, если бы захотел ударить достаточно сильно. Так что, я тебе ничего не должен.
Она холодно улыбнулась.
— Отличная аргументация, Хелл, но ты, тем не менее, умрешь тем способом, который я для тебя избрала.
Она повернулась.
— Назад в дом! — приказала она, и Хелл снова отправился вослед Марго, сопровождаемый шестью стражниками, идущими по бокам.
Она прошла в нижнюю комнату, которая когда-то принадлежала Повелителю. Здесь Марго погрузилась в глубокое кресло, оставшееся от древних, прикурила черную сигарету от лампы и небрежно вытянула свои стройные ноги, внимательно наблюдая за Хеллом. А он смотрел не на нее, а через окно, и видел темную фигуру Вейл Ормистон, оплакивающую своего отца.
— Ну, — сказала Принцесса, — как бы ты хотел умереть, Хелл?
— От старости! — огрызнулся он. — А если ты не позволишь, тогда — как можно быстрее.
— Я могла бы прислушаться к второй твоей просьбе, — сказала она задумчиво. — Могла бы…
Мысль о Вейл до сих пор мучила его. Наконец он сказал:
— Ваше Высочество, позволит ли ваша смелость остаться со мной с глазу на глаз? Я хотел бы просить о чем-то и не хотел бы, чтобы это слышали чужие уши.
Она пренебрежительно усмехнулась.
— Вон! — приказала она молчащим гвардейцам. — Хелл, неужели ты думаешь, что я боюсь тебя? Твои огромные мускулы и упрямое сердце не больше, чем у Эблиса, моего жеребца. Неужели мне снова следует это доказывать?
— Нет, — пробормотал он. — Боже помоги мне, но я знаю, что это правда. Я не смогу тягаться с Черной Марго.
— И ни один другой мужчина, — огрызнулась она. Затем добавила более мягко. — Но если я смогу встретить человека, который покорит меня, если такой когда-нибудь будет существовать, он должен быть похожим на тебя, Хелл. У него должна быть твоя огромная медлительная сила, твоя упрямая честность и твоя смелость. Могу поклясться в этом.
Она замолчала, сейчас лицо ее было чистым, как у мраморного святого.
— Ну говори то, что ты хотел сказать, Хелл. Чего ты просишь?
— Мою жизнь, — пробормотал он.
Ее зеленые глаза вспыхнули от удивления.
— Ты, Хелл? Ты просишь о своей жизни? Ты?
— Не для себя, — пробормотал он. — Вейл Ормистон рыдает над своим отцом. Энох, который должен был на ней жениться и любивший ее, погиб во время вчерашнего покушения. Если я умру, то она останется одна. Я прошу за свою жизнь ради нее.
— Ее проблемы меня не интересуют, — холодно сказала Маргарет Н'Орлеан.
— Она умрет, если кто-нибудь, кто-нибудь не поможет ей пережить это время.
— Тогда пусть умрет. Почему ты, жалкий смертный, так отчаянно цепляешься за свою жизнь, ведь придет время и ты все равно умрешь? Иногда, я сама бы приветствовала смерть, потому что пережила гораздо больше, чем ты. Пусть она умрет, Хелл, так же как ты умрешь в следующее мгновение!
Ее рука легла на рукоятку оружия на поясе.
— Я выполню твою вторую просьбу, — сказала она холодно. — Легкую смерть.
10. СНОВА СТАРЫЙ ЭЙНАР
Черная Марго опустила левой рукой сигарету на полированную поверхность стола, ее правая рука лежала на рукоятке. Хелл понимал, что, безо всяких сомнений, он должен умереть. На мгновение он решил умереть сражаясь, сожженный лучом, когда он прыгнет к Марго. Затем он покачал головой. Ему была ненавистна сама идея снова применять насилие к этому существу, на которое он смотрел, не важно демону или колдунье, хранившему бесстрастную чистоту и красоту божества. Легко было умереть пассивно, просто теряя свои мысли при взгляде на ее неземную красоту.
— Так умри же, Хелл Тарвиш, — тихо сказала она и выхватила свое оружие.
За его спиной раздался голос, знакомый ласковый голос.
— Я не помешаю, Маргарет?
Хелл обернулся. Это был Старый Эйнар, просунувший свое морщинистое веселое лицо в дверь. Он улыбнулся Хеллу, раскрыл дверь пошире и вошел в комнату.
— Эйнар! — воскликнула Принцесса, вскакивая со стула. — Эйнар Олин! Ты до сих пор еще жив?
Внезапно в ее голосе зазвучали нотки подлинной жалости.
— Но какой старый, какой старый!
Старик взял ее за свободную руку.
— Прошло сорок лет с тех пор, когда я видел тебя Маргарет — тогда мне было пятьдесят.
— Но какой же ты старый! — повторила она. — Эйнар, я изменилась?
Он улыбнулся Марго.
— Физически, ни капли, моя дорогая. Но судя по историям, которые распространяются по всему континенту, ты уже не та красавица, на которую молился Н'Орлеан, называя тебя Принцессой Пегги, и даже не тот маленький храбрый воин, которого называли Орлеанской Девой.
— Так умри же, Хелл Тарвиш, — тихо сказала она и выхватила свое оружие.
За его спиной раздался голос, знакомый ласковый голос.
— Я не помешаю, Маргарет?
Хелл обернулся. Это был Старый Эйнар, просунувший свое морщинистое веселое лицо в дверь. Он улыбнулся Хеллу, раскрыл дверь пошире и вошел в комнату.
— Эйнар! — воскликнула Принцесса, вскакивая со стула. — Эйнар Олин! Ты до сих пор еще жив?
Внезапно в ее голосе зазвучали нотки подлинной жалости.
— Но какой старый, какой старый!
Старик взял ее за свободную руку.
— Прошло сорок лет с тех пор, когда я видел тебя Маргарет — тогда мне было пятьдесят.
— Но какой же ты старый! — повторила она. — Эйнар, я изменилась?
Он улыбнулся Марго.
— Физически, ни капли, моя дорогая. Но судя по историям, которые распространяются по всему континенту, ты уже не та красавица, на которую молился Н'Орлеан, называя тебя Принцессой Пегги, и даже не тот маленький храбрый воин, которого называли Орлеанской Девой.