Страница:
Все получилось почти так, как планировалось. Почти – потому что гоблинов оказалось слишком много. И не простых гоблинов – на большей части были доспехи! Корявые, кустарные, но охотничьи стрелы из простого карсиала, без наконечников, оказались малопригодными.
И, что самое неприятное, шаман у них оказался настоящий. Поставил некое подобие защитного купола, сдувая им мои стрелы, и попытался кастовать на меня какие-то гадости. Первое плетение сгорело в моем защитном коконе, вызвав почти равное удивление у меня и у шамана. Я ответил «волшебным снарядом», он же «Magic missile». Колдун, завизжав что-то явно матерное по интонации, отбил мой снаряд своим щитом, который при этом треснул (я злорадно ухмыльнулся). Потом он бросил в меня целым пучком какой-то дряни – некогда мне было сортировать и определять, опознал только попытку ослепить, усыпить и нагнать страху. Я шарахнул молнией, которая растеклась по защите гоблина, но тряханула того изрядно, и купол почти погас. Не знаю, чем бы все это кончилось – к моему оппоненту подтягивалось пехотное прикрытие, а я не мог отвлечься на то, чтобы их пристрелить. Но мне повезло.
На шум дискотеки подтянулся местный Гудвин – откуда-то из малинника на краю деревни в спину гоблинскому колдуну прилетел маленький, искрящий, болтающийся в воздухе, но самый настоящий огненный шар. Грохнуло солидно. Гоблины, стряхнув с ушей ливер своей артиллерии, решили, что пора и честь знать. Развернувшись, зеленые рванули к лесу. Щаззз! Надвинув повязку по-пиратски на один глаз, я безо всяких угрызений совести открыл беглый огонь в спины удирающих противников. Картинка ауры местности при этом оказалась плоской и перекошенной, но это было не смертельно. Так, легкое головокружение…
Убедившись, что никто никуда уже не бежит, я повернулся к деревне – там еще раздавался шум драки. По дороге на чем свет стоит клял свою бережливость. Надо же – перед боем выложил из колчана стрелы со спецсплавом, чтобы случайно не потратить «на мелочь всякую». Угу, и эти мелочи меня чуть не покусали. Что-то мне подсказывало, что специальные боеприпасы могли и пройти через гоблинскую защиту…
Насобирали и выложили в кучку шестьдесят шесть тел и фрагмент шамана. Попозже отправившиеся в лес по следам орды добровольцы нашли на опушке еще троих, которые пытались сбежать, но умерли от ран. Двое были со стрелами в спине, один – без руки. И как только пробежал добрых полкилометра?
Итого – семьдесят. Я в компании двурвов провел нехитрые подсчеты, осмотрел собранные амулеты и сказал подошедшему тиуну:
– Похоже, картинка такая. Потрепанный вами сквид в лесу встретил подкрепление – целый ритт, причем, судя по снаряжению, что-то вроде гоблинской гвардии. Да и шаман у них был – настоящий, полноправный, с яшмовым кольцом на шее, а не какой-нибудь спиллер недоученный. А тут легли шестнадцать ваших вчерашних недобитков и пятьдесят четыре головы подкрепления. Итого – двоих не хватает. Если просто не нашли – ладно, запах выведет. А вот если сбежали и приведут еще…
Староста сбледнул с лица, кинул клич – и вскоре через луг шла частая цепь сельчан. Нашли. Один, как оказалось, был слишком близко к шаману, просто даже для гоблинского колдуна три ноги – многовато. Поискав, собрали большую часть ошметков – да, для одного многовато, двоих накрыл местный маг своей гранатой. Еще один провалился в старый колодец, прикрытый когда-то парой дряхлых досок. Доски сгнили и не выдержали веса гоблина в полном боевом.
– Хорошо, что зеленый рухнул. А если бы из детей кто провалился? Ну, вроде бы никто не ушел, и это хорошо: не приведут мстителей.
Тиун почесал в затылке:
– Вроде как все сходится. Ну, Страж, вовремя вы пришли трое. Без вас – не знаю, сколько бы мы своих на жальник понесли сегодня.
– А когда это Стражи приходили не вовремя? – Гролин. Я их уже по голосам различаю. – Суть у них такая…
– Ага, а колодец сегодня же закроем, хорошо закроем, крепко…
Потом пошла длительная и для некоторых по-своему увлекательная процедура учета, сортировки и дележки трофеев. Я вначале поучаствовал, потом узнал, что маг ночью выложился весь, до донышка, и теперь муху не прибьет ни магией, ни руками. А как же раненые? Я, коротко ругнувшись, отправился наводить порядок. Нет, я не лекарь, мои способности – это как замена аптечки скорой помощи. Но порезы, ушибы и прочее мое исцеление легких ран затянет. Да и перелом срастется быстрее и правильнее.
Среди пациентов оказался и кузнец – гоблинская стрела прошла по касательной, резанув до кости кожу на лбу, над левой бровью. Крови натекло немало – сантиметров пять-шесть длиной разрез был, да и глубокий. Пришлось залечивать в два приема, и то шрам останется. Ну да и ладно – не невеста, в конце концов.
У гоблинов в броне оказались при себе даже кое-какие деньги, нам честно выделили нашу долю. У меня в кошеле забрякало немного наличных – дюжина медяков разного размера, номинала и стран выпуска и три серебрушки – две мелкие и тоненькие, напомнившие мне название новгородской серебряной монеты – «чешуя» и одна чуть побольше, размером как двадцать копеек советской чеканки. Вот только покупательная способность всей этой коллекции оставалась для меня все еще загадкой.
За час до полудня в село вошел торговый караван. Его начальник задумчиво посмотрел на длинный погребальный костер, куда стаскивали побитых гоблинов, на груду трофейного металлолома, на считающего учетные жетоны тиуна, который где-то уже разжился повязкой на голове, хоть в бою не участвовал. Почесал в затылке, сказал: «Да-а-а… Дялы…» – и не стал противиться нашему желанию пойти дальше с ним. Позже, пошушукавшись с местными властями, даже предложил нам оплату за охрану каравана до города Роулинг.
– Знаете, уважаемый Миккитрий, мне хоть и по дороге, но кто его знает, куда позовет Путь. Возможно, мне уже через день придется свернуть с дороги по зову Долга. И я не хочу, чтобы один долг противоречил другому. Потому – при случае помогу, как будто я в охране, но обещать вам, что будем идти вместе до города, не буду. А с двурвами договаривайтесь, они мне не подчинены.
Погрустневший в начале моей речи караванщик повеселел и отправился на переговоры.
К моменту отъезда каравана собралась приличная компания провожающих. Тиун, кроме трех котомок с припасами, выдал и три кисета с зачетными камешками, мол, оружие и прочие трофеи мы делить не стали, да и вообще… Тут он стушевался, махнул рукой и отошел в сторону. Следующим был кузнец. Он протянул мне увесистый тючок, сказал:
– Тут, это… Полсотни простых и три десятка граненых – больше не успел. И котелок, железный, кованый, – я слыхал, у вас не хватало в запасе.
На мой вопрос об оплате только посмотрел укоризненно, потрогал машинально шрам над бровью. Что мне оставалось?
– Спасибо тебе, добрый человек. Пусть тебе будет успех в делах твоих. Бывай здоров!
Хлопнули ладонь в ладонь, пожали крепко, но без показухи, незачем и нечем нам тут мериться. Обнялись левыми руками, хлопнули ладонью по спине. Ну, все, пора. Сел, свесив ноги, на край воза. Увидел еще, как от стола старосты метнулся к возам его по-праздничному одетый сын, детинушка лет двадцати пяти. Видимо, с отчетом, по инстанции. Ну, все, тронулся караван.
Прощай, село Подлесье, здравствуй, дорога…
Пролог-2
Часть II
Глава 1
И, что самое неприятное, шаман у них оказался настоящий. Поставил некое подобие защитного купола, сдувая им мои стрелы, и попытался кастовать на меня какие-то гадости. Первое плетение сгорело в моем защитном коконе, вызвав почти равное удивление у меня и у шамана. Я ответил «волшебным снарядом», он же «Magic missile». Колдун, завизжав что-то явно матерное по интонации, отбил мой снаряд своим щитом, который при этом треснул (я злорадно ухмыльнулся). Потом он бросил в меня целым пучком какой-то дряни – некогда мне было сортировать и определять, опознал только попытку ослепить, усыпить и нагнать страху. Я шарахнул молнией, которая растеклась по защите гоблина, но тряханула того изрядно, и купол почти погас. Не знаю, чем бы все это кончилось – к моему оппоненту подтягивалось пехотное прикрытие, а я не мог отвлечься на то, чтобы их пристрелить. Но мне повезло.
На шум дискотеки подтянулся местный Гудвин – откуда-то из малинника на краю деревни в спину гоблинскому колдуну прилетел маленький, искрящий, болтающийся в воздухе, но самый настоящий огненный шар. Грохнуло солидно. Гоблины, стряхнув с ушей ливер своей артиллерии, решили, что пора и честь знать. Развернувшись, зеленые рванули к лесу. Щаззз! Надвинув повязку по-пиратски на один глаз, я безо всяких угрызений совести открыл беглый огонь в спины удирающих противников. Картинка ауры местности при этом оказалась плоской и перекошенной, но это было не смертельно. Так, легкое головокружение…
Убедившись, что никто никуда уже не бежит, я повернулся к деревне – там еще раздавался шум драки. По дороге на чем свет стоит клял свою бережливость. Надо же – перед боем выложил из колчана стрелы со спецсплавом, чтобы случайно не потратить «на мелочь всякую». Угу, и эти мелочи меня чуть не покусали. Что-то мне подсказывало, что специальные боеприпасы могли и пройти через гоблинскую защиту…
* * *
Утром начали считать трофеи и потери. С нашей стороны, слава богам, дело ограничилось несколькими ушибами и порезами да одним переломом – излишне горячий боец воткнулся ногой в кротовую нору. Гоблинов, целиком, в нарезке и запеченных, собирали при свете дня довольно долго. От шамана, доставившего мне пару неприятных минут, остался кусок из головы, одной руки и лопатки. Бррр…Насобирали и выложили в кучку шестьдесят шесть тел и фрагмент шамана. Попозже отправившиеся в лес по следам орды добровольцы нашли на опушке еще троих, которые пытались сбежать, но умерли от ран. Двое были со стрелами в спине, один – без руки. И как только пробежал добрых полкилометра?
Итого – семьдесят. Я в компании двурвов провел нехитрые подсчеты, осмотрел собранные амулеты и сказал подошедшему тиуну:
– Похоже, картинка такая. Потрепанный вами сквид в лесу встретил подкрепление – целый ритт, причем, судя по снаряжению, что-то вроде гоблинской гвардии. Да и шаман у них был – настоящий, полноправный, с яшмовым кольцом на шее, а не какой-нибудь спиллер недоученный. А тут легли шестнадцать ваших вчерашних недобитков и пятьдесят четыре головы подкрепления. Итого – двоих не хватает. Если просто не нашли – ладно, запах выведет. А вот если сбежали и приведут еще…
Староста сбледнул с лица, кинул клич – и вскоре через луг шла частая цепь сельчан. Нашли. Один, как оказалось, был слишком близко к шаману, просто даже для гоблинского колдуна три ноги – многовато. Поискав, собрали большую часть ошметков – да, для одного многовато, двоих накрыл местный маг своей гранатой. Еще один провалился в старый колодец, прикрытый когда-то парой дряхлых досок. Доски сгнили и не выдержали веса гоблина в полном боевом.
– Хорошо, что зеленый рухнул. А если бы из детей кто провалился? Ну, вроде бы никто не ушел, и это хорошо: не приведут мстителей.
Тиун почесал в затылке:
– Вроде как все сходится. Ну, Страж, вовремя вы пришли трое. Без вас – не знаю, сколько бы мы своих на жальник понесли сегодня.
– А когда это Стражи приходили не вовремя? – Гролин. Я их уже по голосам различаю. – Суть у них такая…
– Ага, а колодец сегодня же закроем, хорошо закроем, крепко…
Потом пошла длительная и для некоторых по-своему увлекательная процедура учета, сортировки и дележки трофеев. Я вначале поучаствовал, потом узнал, что маг ночью выложился весь, до донышка, и теперь муху не прибьет ни магией, ни руками. А как же раненые? Я, коротко ругнувшись, отправился наводить порядок. Нет, я не лекарь, мои способности – это как замена аптечки скорой помощи. Но порезы, ушибы и прочее мое исцеление легких ран затянет. Да и перелом срастется быстрее и правильнее.
Среди пациентов оказался и кузнец – гоблинская стрела прошла по касательной, резанув до кости кожу на лбу, над левой бровью. Крови натекло немало – сантиметров пять-шесть длиной разрез был, да и глубокий. Пришлось залечивать в два приема, и то шрам останется. Ну да и ладно – не невеста, в конце концов.
У гоблинов в броне оказались при себе даже кое-какие деньги, нам честно выделили нашу долю. У меня в кошеле забрякало немного наличных – дюжина медяков разного размера, номинала и стран выпуска и три серебрушки – две мелкие и тоненькие, напомнившие мне название новгородской серебряной монеты – «чешуя» и одна чуть побольше, размером как двадцать копеек советской чеканки. Вот только покупательная способность всей этой коллекции оставалась для меня все еще загадкой.
За час до полудня в село вошел торговый караван. Его начальник задумчиво посмотрел на длинный погребальный костер, куда стаскивали побитых гоблинов, на груду трофейного металлолома, на считающего учетные жетоны тиуна, который где-то уже разжился повязкой на голове, хоть в бою не участвовал. Почесал в затылке, сказал: «Да-а-а… Дялы…» – и не стал противиться нашему желанию пойти дальше с ним. Позже, пошушукавшись с местными властями, даже предложил нам оплату за охрану каравана до города Роулинг.
– Знаете, уважаемый Миккитрий, мне хоть и по дороге, но кто его знает, куда позовет Путь. Возможно, мне уже через день придется свернуть с дороги по зову Долга. И я не хочу, чтобы один долг противоречил другому. Потому – при случае помогу, как будто я в охране, но обещать вам, что будем идти вместе до города, не буду. А с двурвами договаривайтесь, они мне не подчинены.
Погрустневший в начале моей речи караванщик повеселел и отправился на переговоры.
К моменту отъезда каравана собралась приличная компания провожающих. Тиун, кроме трех котомок с припасами, выдал и три кисета с зачетными камешками, мол, оружие и прочие трофеи мы делить не стали, да и вообще… Тут он стушевался, махнул рукой и отошел в сторону. Следующим был кузнец. Он протянул мне увесистый тючок, сказал:
– Тут, это… Полсотни простых и три десятка граненых – больше не успел. И котелок, железный, кованый, – я слыхал, у вас не хватало в запасе.
На мой вопрос об оплате только посмотрел укоризненно, потрогал машинально шрам над бровью. Что мне оставалось?
– Спасибо тебе, добрый человек. Пусть тебе будет успех в делах твоих. Бывай здоров!
Хлопнули ладонь в ладонь, пожали крепко, но без показухи, незачем и нечем нам тут мериться. Обнялись левыми руками, хлопнули ладонью по спине. Ну, все, пора. Сел, свесив ноги, на край воза. Увидел еще, как от стола старосты метнулся к возам его по-праздничному одетый сын, детинушка лет двадцати пяти. Видимо, с отчетом, по инстанции. Ну, все, тронулся караван.
Прощай, село Подлесье, здравствуй, дорога…
Пролог-2
Где-то около Центра Веера
Арагорн сидел на камне, задумчиво глядя на то, что его смертные орудия легкомысленно обозвали «костром». Сидел, анализировал обстановку, строил планы, вспоминал…
Дела вроде начинают налаживаться. Конечно, до видимых улучшений ситуации в целом еще далеко, удалось только уменьшить скорость нарастания проблем, но были и приятные моменты. Получилось выявить механизм появления Стабилизаторов и даже немного переналадить его в своих интересах. Несмотря на потерю еще двух миров, прорывов Хаоса в ранее не затронутые противостоянием реальности не было. Вот только старая ошибка, которая угрожает стать новой главной проблемой…
Нуждаясь в зримом воплощении образа Врага – как пугала для других богов и для наглядности пропаганды среди смертных, – он придумал удачный, как казалось, ход. Выбрав одно из воплощений Хаоса, своего рода недоделанную аватару, обладающую некоторым подобием автономности, бог Игры немного доработал его. Придал иллюзию разумности и свободы, некоторые черты личности. Не мудрствуя лукаво, Арагорн взял слепок собственной сути, убрал все лишнее – и слил этот фанерный макет бога с выбранным порождением первичной силы. Удобный имитатор противника, про которого известно все и действия которого легко просчитать.
Как же! Хаос не был бы таковым, если бы не менялся вечно сам и не менял все, что с ним в контакте. И вот это недоразумение, это чучело бога, обрело подлинное самосознание! Более того – сила Хаоса компенсировала большую часть тех свойств, которые Арагорн отнял у своей упрощенной копии. В частности – божественную силу, точнее, ее замену, не менее мощную и эффективную.
Фарс превратился в полноценную драму, боксерская груша – в мощного оппонента. И эта проблема обрела имя – Артас. А теперь он претендует и на обретение своего аспекта, проще говоря – сферы деятельности. Причем норовит оторвать кусок от его, Арагорна, епархии!
Арагорн сидел на камне, задумчиво глядя на то, что его смертные орудия легкомысленно обозвали «костром». Сидел, анализировал обстановку, строил планы, вспоминал…
Дела вроде начинают налаживаться. Конечно, до видимых улучшений ситуации в целом еще далеко, удалось только уменьшить скорость нарастания проблем, но были и приятные моменты. Получилось выявить механизм появления Стабилизаторов и даже немного переналадить его в своих интересах. Несмотря на потерю еще двух миров, прорывов Хаоса в ранее не затронутые противостоянием реальности не было. Вот только старая ошибка, которая угрожает стать новой главной проблемой…
Нуждаясь в зримом воплощении образа Врага – как пугала для других богов и для наглядности пропаганды среди смертных, – он придумал удачный, как казалось, ход. Выбрав одно из воплощений Хаоса, своего рода недоделанную аватару, обладающую некоторым подобием автономности, бог Игры немного доработал его. Придал иллюзию разумности и свободы, некоторые черты личности. Не мудрствуя лукаво, Арагорн взял слепок собственной сути, убрал все лишнее – и слил этот фанерный макет бога с выбранным порождением первичной силы. Удобный имитатор противника, про которого известно все и действия которого легко просчитать.
Как же! Хаос не был бы таковым, если бы не менялся вечно сам и не менял все, что с ним в контакте. И вот это недоразумение, это чучело бога, обрело подлинное самосознание! Более того – сила Хаоса компенсировала большую часть тех свойств, которые Арагорн отнял у своей упрощенной копии. В частности – божественную силу, точнее, ее замену, не менее мощную и эффективную.
Фарс превратился в полноценную драму, боксерская груша – в мощного оппонента. И эта проблема обрела имя – Артас. А теперь он претендует и на обретение своего аспекта, проще говоря – сферы деятельности. Причем норовит оторвать кусок от его, Арагорна, епархии!
Часть II
Воин
Глава 1
Размеренное движение повозки, мерное покачивание, монотонное поскрипывание колес и упряжи – все это, вкупе с почти бессонной и суматошной ночью, навевало дремоту. Но сон был роскошью, которую я не мог себе позволить. Нет, в принципе – никто не запрещал лечь и уснуть. И в следующем бою наворотить тех же ошибок. А ошибки были – хоть и не очень много, но достаточно серьезные.
Все же спать хотелось сильно, и мысли скакали, как лягушки во время официального визита на болото пары аистов. Вот сейчас они перескочили на самый, пожалуй, эмоционально насыщенный момент боя – на мою дуэль с вражеским колдуном. Пришла мысль – а мог бы я справиться с ним сам? Подумав немного, я решил, что смог бы. Следующую молнию я сообразил бы быстрее, чем гоблин мог восстановить защиту и опомниться. То есть, будь наш бой и правда дуэлью, – вполне. Но вот удалось бы мне после этого отбиться от группы поддержки – отдельный вопрос. Часть мог перестрелять, и немалую часть, но сомневаюсь, что всех. Набеги их на меня два-три экземпляра – отмахался бы глефой, тем более что первого бы приложил мой кокон, а вот штук пять уже могли доставить неприятности.
Мысль опять перепрыгнула на ошибки.
Первое – не оценил силы противника и их дислокацию. Что, неужели так трудно было сосчитать ауры через повязку-различитель? Глупость страшная, но – на солдатском уровне.
Второе. Поскольку взялся руководить засадой, следовало лучше думать над тактикой. Вот поперся я отсекать толпу от леса. Что, с полудюжиной деморализованных беглецов не справились бы ополченцы? Договориться с тиуном, разместить десяток крепких мужиков в хате через две-три от нашей и продумать сигнал, по которому они должны выйти в поле и устроить там засаду на кроликов. Что, не судьба было раньше подумать?
Или даже не так. В конце концов, мужики – бойцы немногим лучше гоблинов, а если взять этих зеленявок в доспехах, то еще вопрос, кто кого. То есть – могли быть потери. А я даже в игрушках компьютерных в прежней жизни часто «тормозил» с развитием или экспансией, поскольку старался планировать операции так, чтобы потери были если не нулевые, то минимальные. А тут – живые люди. Да и с гоблинским колдуном они бы точно не справились, а этот гибрид орка с гномом в первые ряды отнюдь не стремился. То есть – самому тоже пришлось бы совершать обходной маневр. Нет, можно было пострелять с чердака, пользуясь превосходством в дальнобойности, но это не гарантировало как от побега нескольких гринписов, так и от потерь среди пехоты.
Значит, что? Значит, надо было или заранее – заранее, а не на ходу и в темноте – готовить огневую позицию, продумав маскировку и инженерные заграждения на подступах, или идти в рейд с пехотным прикрытием. Или без «или», а совместить.
Так, стоп машина! Этак я сейчас до редутов и люнетов дойду. Исходя из точного знания, кого и сколько приперлось в деревню. А с вечера, когда готовил бой, я знал это? Нет. Мог знать? Нет. Расчет был на то, что вернется потрепанный сквид – шестнадцать гоблинов. Может быть, но не факт – найдут десяток соплеменников в помощь. Или объединятся с другим сквидом, возможно тоже потрепанным. Такого подкрепления не ждал никто.
Стало быть, реально я мог и должен был присмотреть возможные позиции для себя и для вражеских лучников и магов, пути выдвижения и отхода. Договориться о сигналах с двурвами, чтобы можно было позвать на помощь или просто дать знать, что и как происходит. Правильно оценить количество противников и внести коррективы в план. Не сделал, Джулио Балбесини. А значит, ночной стресс заработан мною в полной мере.
Придя к такому вот компромиссно-воспитательному выводу, я, видимо, немного задремал. Проснулся от деликатного покашливания. Ага, сын подлесского старосты не утерпел. Подсел на перекинутую между бортами доску рядом с возницей. Ну, не тянет реальная картина на выражение «на козлы к кучеру», хоть стреляйте! Подсел, стало быть, и завел степенную беседу. А сам все на меня косит глазом. Что характерно – возница, дядька на вид лет пятидесяти, но крепкий, нехитрую хитрость тиунского отпрыска явно понял, но виду не подает. Ну, это-то как раз не удивительно. Возможных причин можно придумать целую охапку: вознице просто скучно, поболтать хоть с кем-то уже неплохо; любопытно ему, хочет подробности ночного происшествия узнать; не желает обижать сына старосты одной из деревень, через которую еще не раз проезжать придется; надеется меня разговорить и узнать что-то важное или интересное – это навскидку. А я тоже послушаю, мне тоже интересно. Может, что полезного скажут – например, про цены заговорят, я хоть узнаю, сколько тут деньги стоят…
Три часа! Три часа я притворялся спящим, вместо того чтобы на самом деле поспать, а толку? Услышал как минимум три версии ночного происшествия от сына тиуна, первая была ближе всего к правде. Рассуждения о погоде в Подлесье, в соседних деревнях, в графстве в целом и в королевстве в общем, в этом году, в прошлом, в позапрошлом. Говорили и об интересующих меня вещах: о ценах. Ну, узнал я, что поросята в этом году подешевели, «полдюжины можно было взять за ту же цену, что раньше полдесятка», а зерно – немного подорожало. И все остальное – в том же духе: в сравнении с прошлым годом, куры против молока, ячмень против яиц, мед против яблок… Вот сколько стоит брага, сколько пиво и сколько напитки покрепче – это узнал достоверно. Применив комбинаторику, можно было вытащить из этой шарады крупицы значащей информации, но проще было бы дотерпеть до города и посмотреть цены на базаре. Еще почерпнул несколько местных идиом и забавных оборотов, например: «Ты что, с Грани свалился?» Почти полный аналог нашего «с дуба рухнул», но с акцентом на то, что человек совсем не ориентируется в обстановке. Надо было и правда поспать. Ну, ничего, если караван не остался в Подлесье, выехал после обеда – стало быть, караванщик надеется добраться до другого жилья. Там и отосплюсь.
Нет, все же этот холм – явно постоянное место привалов: вон и родничок обустроен, небольшая ямка выложена кусками камня, сток проделан вниз по склону. От родника начинался ручеек, который вскоре, под подошвой холма, скрывался в траве заболоченного лужка. С этих плавней перед нами заполошно взлетела стайка уток (или каких-то похожих птиц). Караванщики покосились на мой лук, но промолчали. И правильно – не сезон, да и у нас припасы имеются, форс-мажора никакого нет. Кто-то шебуршал в кустах, росших на краю луговины. Я сходил проверить – одно дело, если это кролик или другая мелкая живность. И совсем другое – если мелкая или не очень нечисть. Оказалось что-то зайцеподобное, рванувшее от меня зигзагами наискосок по склону. Пусть скачет – не люблю я зайчатину, да и не сезон опять-таки.
Не буду утомлять подробностями разбивки лагеря, приготовления ужина, раздела смен у охранников, к которым охотно примкнули обе мои находочки (я про двурвов, если кто не понял). Примкнуть-то примкнули, а чай пить ко мне подтянулись. Не с пустыми руками, понятное дело, но все же… Понравилось, значит, особенно, как я понимаю, – сладости к чаю. Ну и ладно, сахару не дам – пусть будет на случай чего в заначке, а лакричник вместе копали.
Пока ужинали – народ молчал, перебрасываясь разве что короткими репликами по делу. А как начали чаевничать – пошли разговоры, рассказы, костровые байки. Сидел, мотал на ус. Кстати, выцепил из разговора еще одну поговорку, касавшуюся моей здешней профессии: «клялся Страж посмертием», как синоним пустословия. Кстати, применивший это выражение покосился на меня с явно виноватой мордой лица, я же сделал вид, что не слышал. Интересненько, блин, что имели в виду авторы поговорки?
А вот следующий разговор заинтересовал уже плотно, так сказать – профессионально. Вначале затронули тему разбойников, что завелись, мол, в лесу, мимо которого будем пробираться завтра во второй половине дня и послезавтра до обеда. Ага, ночевка в таверне запланирована, хорошо. Причем разбойнички оказались странноватые – нападали только на небольшие группы путников, редко кто мог проскочить. Явно должны были держать на опушках наблюдателей – но рейды стражников никого не выявили. Грешили на гоблинов, но не в их это стиле – бесследное исчезновение путников. Да и на патрули никто не нападал – а гоблы могли и не удержаться при большом численном превосходстве.
Потом стало еще интереснее – заговорили про некоего «горного великана», что поселился в холмах недалеко от этого леса. Что он, мол, совсем не опасный, даже полезный – за небольшую плату помогает затаскивать телеги на холм и спускать их обратно. Рассказывает всяко-разное интересное. Я слушал – и тихо шалел. Этот их «горный великан» – просто один в один тролль! Горный или каменный – но явный тролль! А «незлой», «полезный» тролль – это даже удивительней, чем жареный лед. Бескорыстный ростовщик, блин! Возникли у меня кое-какие смутные подозрения, надо будет завтра обогнать караван и проверить кое-что.
Кстати говоря, меня в расписание стражи не включали. Вроде как к пассажирам приравняли, ну да и ладно. Поставил свою персональную огненную защиту (точнее, обновил) – Драун тут же попотчевал всех желающих байками на тему того, что будет с тем, кто полезет ко мне ночью. По его словам, заряд такой, что волка-трехлетку в клочья рвет. Та-а-ак, надо пресекать такое устное народное творчество, а то вон народ недобро косится. И то правильно – я бы тоже плохо отнесся к противотанковой мине на растяжке у себя в квартире…
– Больше его слушайте! Это защита от недобрых помыслов и дел. От нечисти и нежити в основном. Если кто полезет будить просто так, из вредности – может обжечь, как руку в кипяток сунуть ненадолго. А если по делу – будите спокойно. И не обижайтесь, это не от недоверия, а просто полезная при одиночных походах привычка. Кстати, насчет волка – сочиняет, как менестрель. Рэбтора – да, прибивает на месте, но все равно одним куском остается.
Успокоив таким образом спутников, бросил еще стандартный сторожок, штатную рейнджерскую «будилку». Недостатком этой заклиналки был радиус действия, ограниченный дальностью прямой видимости. То есть заклинание обнаруживало врага на том же расстоянии, на котором его мог бы увидеть я, если бы не спал и смотрел в нужную сторону. Лучше, чем ничего, но ненамного.
Я уже заметил, что в стрессовой или боевой обстановке, а особенно – после таковой, во сне, у меня проявляется в памяти еще кусочек информации о Мире, о Стражах, какие-то куски личных воспоминаний стали всплывать, не имеющие ко мне прежнему никакого отношения. Вот и сейчас – ложился спать с ожиданием откровений. Где-то ближе к полуночи начало сниться что-то непонятное: какой-то странный туман, сквозь него доносились какие-то неразборчивые голоса, какое-то сияние. Вроде как мне надо было идти туда… Вот же скотство, только начинался какой-то интересный сон! Я, отчасти осознавая себя, в каком-то полусонном состоянии (это во сне-то!), кратко, но от души послал весь этот бред с туманом, повернулся на другой бок и заснул снова. При этом почудился какой-то странный смешок и вроде бы голос, сказавший что-то наподобие «ну-ну, посмотрим».
Позавтракали, собрались и часиков в семь утра уже были на дороге. Кстати говоря, поели очень плотно, даже более чем. Это тоже понятно: останавливаться днем на полноценный обед – непозволительная трата времени, придется перебиваться перекусами «на ходу» или на коротких привалах. Вот интересно, до такой вещи, как полевая кухня, в этом Мире додумались или нет? Если нет – то, может, связаться с теми же двурвами при посредстве моих «ручных» представителей этого племени, организовать производство и продажу для караванщиков, для армии… Так сказать, создать финансовую базу на случай, если я тут надолго застрял.
Но это все так, праздные мысли недавно проснувшегося мозга. А у меня дело есть серьезное, хоть и не хочется бегать после такого завтрака-то. Но – надо, «назвался груздем – готовься к галоперидолу». Надо пробежаться вперед, благо груженые возы особой быстроходностью не отличаются, глянуть на этого «доброго тролля» без лишних зрителей под боком. Только переговорить с караванщиком, предупредить, что я – в дозор, а не ухожу совсем. И сделать внушение для чересчур беззаботных водоносов – и не только для них. В кустики поодиночке бегать – это у себя на даче можно, пока будочку не построил. А в походе, в местах обитания гоблинов – маньяки-самоубийцы, блин. Серийные. Кстати, Миккитрий внушение принял и осознал сразу, без пояснений и толкований.
– Да, правильно, моя вина, не настроил должным образом. И ведь знаю же сам все это, по разным дорогам ходить довелось – а тут, вишь, расслабился. Оно и понятно – еще года три назад тут места совсем мирные были, да и прошлым летом тоже тихо еще было, так, два-три десятка гоблинов за месяц заметят по всей-то дороге.
Оставив командира каравана раздавать воспитательные клизмы и пендели, двинулся вперед. Вскоре за спиной раздалось пыхтение и позвякивание. Оглянулся – ну точно, они, неразлучная парочка.
– Ребят, а вы куда? Вы ж на службе вроде как?
– Так нас караванщик и отправил – присмотреть, подмогнуть, если что.
– Смотрите сами – я идти буду быстро, у меня дело есть впереди, с которым надо до подхода каравана разобраться.
Только Шералий додумался, как заманивать проходящую мимо добычу в ловушку, как сделать так, чтоб на него не стали охотиться. Он очень долго думал, даже отощал немного. Зато придумал, как понять, кого ловить, а кого пропустить. Даже говорить научился по-человечески.
Все же спать хотелось сильно, и мысли скакали, как лягушки во время официального визита на болото пары аистов. Вот сейчас они перескочили на самый, пожалуй, эмоционально насыщенный момент боя – на мою дуэль с вражеским колдуном. Пришла мысль – а мог бы я справиться с ним сам? Подумав немного, я решил, что смог бы. Следующую молнию я сообразил бы быстрее, чем гоблин мог восстановить защиту и опомниться. То есть, будь наш бой и правда дуэлью, – вполне. Но вот удалось бы мне после этого отбиться от группы поддержки – отдельный вопрос. Часть мог перестрелять, и немалую часть, но сомневаюсь, что всех. Набеги их на меня два-три экземпляра – отмахался бы глефой, тем более что первого бы приложил мой кокон, а вот штук пять уже могли доставить неприятности.
Мысль опять перепрыгнула на ошибки.
Первое – не оценил силы противника и их дислокацию. Что, неужели так трудно было сосчитать ауры через повязку-различитель? Глупость страшная, но – на солдатском уровне.
Второе. Поскольку взялся руководить засадой, следовало лучше думать над тактикой. Вот поперся я отсекать толпу от леса. Что, с полудюжиной деморализованных беглецов не справились бы ополченцы? Договориться с тиуном, разместить десяток крепких мужиков в хате через две-три от нашей и продумать сигнал, по которому они должны выйти в поле и устроить там засаду на кроликов. Что, не судьба было раньше подумать?
Или даже не так. В конце концов, мужики – бойцы немногим лучше гоблинов, а если взять этих зеленявок в доспехах, то еще вопрос, кто кого. То есть – могли быть потери. А я даже в игрушках компьютерных в прежней жизни часто «тормозил» с развитием или экспансией, поскольку старался планировать операции так, чтобы потери были если не нулевые, то минимальные. А тут – живые люди. Да и с гоблинским колдуном они бы точно не справились, а этот гибрид орка с гномом в первые ряды отнюдь не стремился. То есть – самому тоже пришлось бы совершать обходной маневр. Нет, можно было пострелять с чердака, пользуясь превосходством в дальнобойности, но это не гарантировало как от побега нескольких гринписов, так и от потерь среди пехоты.
Значит, что? Значит, надо было или заранее – заранее, а не на ходу и в темноте – готовить огневую позицию, продумав маскировку и инженерные заграждения на подступах, или идти в рейд с пехотным прикрытием. Или без «или», а совместить.
Так, стоп машина! Этак я сейчас до редутов и люнетов дойду. Исходя из точного знания, кого и сколько приперлось в деревню. А с вечера, когда готовил бой, я знал это? Нет. Мог знать? Нет. Расчет был на то, что вернется потрепанный сквид – шестнадцать гоблинов. Может быть, но не факт – найдут десяток соплеменников в помощь. Или объединятся с другим сквидом, возможно тоже потрепанным. Такого подкрепления не ждал никто.
Стало быть, реально я мог и должен был присмотреть возможные позиции для себя и для вражеских лучников и магов, пути выдвижения и отхода. Договориться о сигналах с двурвами, чтобы можно было позвать на помощь или просто дать знать, что и как происходит. Правильно оценить количество противников и внести коррективы в план. Не сделал, Джулио Балбесини. А значит, ночной стресс заработан мною в полной мере.
Придя к такому вот компромиссно-воспитательному выводу, я, видимо, немного задремал. Проснулся от деликатного покашливания. Ага, сын подлесского старосты не утерпел. Подсел на перекинутую между бортами доску рядом с возницей. Ну, не тянет реальная картина на выражение «на козлы к кучеру», хоть стреляйте! Подсел, стало быть, и завел степенную беседу. А сам все на меня косит глазом. Что характерно – возница, дядька на вид лет пятидесяти, но крепкий, нехитрую хитрость тиунского отпрыска явно понял, но виду не подает. Ну, это-то как раз не удивительно. Возможных причин можно придумать целую охапку: вознице просто скучно, поболтать хоть с кем-то уже неплохо; любопытно ему, хочет подробности ночного происшествия узнать; не желает обижать сына старосты одной из деревень, через которую еще не раз проезжать придется; надеется меня разговорить и узнать что-то важное или интересное – это навскидку. А я тоже послушаю, мне тоже интересно. Может, что полезного скажут – например, про цены заговорят, я хоть узнаю, сколько тут деньги стоят…
Три часа! Три часа я притворялся спящим, вместо того чтобы на самом деле поспать, а толку? Услышал как минимум три версии ночного происшествия от сына тиуна, первая была ближе всего к правде. Рассуждения о погоде в Подлесье, в соседних деревнях, в графстве в целом и в королевстве в общем, в этом году, в прошлом, в позапрошлом. Говорили и об интересующих меня вещах: о ценах. Ну, узнал я, что поросята в этом году подешевели, «полдюжины можно было взять за ту же цену, что раньше полдесятка», а зерно – немного подорожало. И все остальное – в том же духе: в сравнении с прошлым годом, куры против молока, ячмень против яиц, мед против яблок… Вот сколько стоит брага, сколько пиво и сколько напитки покрепче – это узнал достоверно. Применив комбинаторику, можно было вытащить из этой шарады крупицы значащей информации, но проще было бы дотерпеть до города и посмотреть цены на базаре. Еще почерпнул несколько местных идиом и забавных оборотов, например: «Ты что, с Грани свалился?» Почти полный аналог нашего «с дуба рухнул», но с акцентом на то, что человек совсем не ориентируется в обстановке. Надо было и правда поспать. Ну, ничего, если караван не остался в Подлесье, выехал после обеда – стало быть, караванщик надеется добраться до другого жилья. Там и отосплюсь.
* * *
Не знаю, чем руководствовался караванщик – может, просто день пути экономил. Но меня обломал капитально. «До другого жилья доберемся», «переночую по-человечески» – ага, раскатал губу трамплином. В сумерках караван свернул с дороги на близлежащий холм. Кстати, колея от дороги к вершине была неплохо накатана. На плоской макушке холма составили повозки в круг, соорудив эдакий вагенбург. Под руководством Миккитрия некоторые тюки (я так понял – с наиболее ценным или деликатным товаром) с повозок сняли и уложили внутри сооружения. Несколько человек отправились куда-то со складными кожаными ведрами, явно – за водой. Я, немного подумав, увязался за ними с котелком. Во-первых, осмотреться и присмотреть за водоносами. Во-вторых, набрать чистой воды на чай – а то кто его знает, что караванщики в этих ведрах еще носили. Ну и, в-третьих, – после дороги, водички хлебнуть, ну и наоборот тоже…Нет, все же этот холм – явно постоянное место привалов: вон и родничок обустроен, небольшая ямка выложена кусками камня, сток проделан вниз по склону. От родника начинался ручеек, который вскоре, под подошвой холма, скрывался в траве заболоченного лужка. С этих плавней перед нами заполошно взлетела стайка уток (или каких-то похожих птиц). Караванщики покосились на мой лук, но промолчали. И правильно – не сезон, да и у нас припасы имеются, форс-мажора никакого нет. Кто-то шебуршал в кустах, росших на краю луговины. Я сходил проверить – одно дело, если это кролик или другая мелкая живность. И совсем другое – если мелкая или не очень нечисть. Оказалось что-то зайцеподобное, рванувшее от меня зигзагами наискосок по склону. Пусть скачет – не люблю я зайчатину, да и не сезон опять-таки.
Не буду утомлять подробностями разбивки лагеря, приготовления ужина, раздела смен у охранников, к которым охотно примкнули обе мои находочки (я про двурвов, если кто не понял). Примкнуть-то примкнули, а чай пить ко мне подтянулись. Не с пустыми руками, понятное дело, но все же… Понравилось, значит, особенно, как я понимаю, – сладости к чаю. Ну и ладно, сахару не дам – пусть будет на случай чего в заначке, а лакричник вместе копали.
Пока ужинали – народ молчал, перебрасываясь разве что короткими репликами по делу. А как начали чаевничать – пошли разговоры, рассказы, костровые байки. Сидел, мотал на ус. Кстати, выцепил из разговора еще одну поговорку, касавшуюся моей здешней профессии: «клялся Страж посмертием», как синоним пустословия. Кстати, применивший это выражение покосился на меня с явно виноватой мордой лица, я же сделал вид, что не слышал. Интересненько, блин, что имели в виду авторы поговорки?
А вот следующий разговор заинтересовал уже плотно, так сказать – профессионально. Вначале затронули тему разбойников, что завелись, мол, в лесу, мимо которого будем пробираться завтра во второй половине дня и послезавтра до обеда. Ага, ночевка в таверне запланирована, хорошо. Причем разбойнички оказались странноватые – нападали только на небольшие группы путников, редко кто мог проскочить. Явно должны были держать на опушках наблюдателей – но рейды стражников никого не выявили. Грешили на гоблинов, но не в их это стиле – бесследное исчезновение путников. Да и на патрули никто не нападал – а гоблы могли и не удержаться при большом численном превосходстве.
Потом стало еще интереснее – заговорили про некоего «горного великана», что поселился в холмах недалеко от этого леса. Что он, мол, совсем не опасный, даже полезный – за небольшую плату помогает затаскивать телеги на холм и спускать их обратно. Рассказывает всяко-разное интересное. Я слушал – и тихо шалел. Этот их «горный великан» – просто один в один тролль! Горный или каменный – но явный тролль! А «незлой», «полезный» тролль – это даже удивительней, чем жареный лед. Бескорыстный ростовщик, блин! Возникли у меня кое-какие смутные подозрения, надо будет завтра обогнать караван и проверить кое-что.
Кстати говоря, меня в расписание стражи не включали. Вроде как к пассажирам приравняли, ну да и ладно. Поставил свою персональную огненную защиту (точнее, обновил) – Драун тут же попотчевал всех желающих байками на тему того, что будет с тем, кто полезет ко мне ночью. По его словам, заряд такой, что волка-трехлетку в клочья рвет. Та-а-ак, надо пресекать такое устное народное творчество, а то вон народ недобро косится. И то правильно – я бы тоже плохо отнесся к противотанковой мине на растяжке у себя в квартире…
– Больше его слушайте! Это защита от недобрых помыслов и дел. От нечисти и нежити в основном. Если кто полезет будить просто так, из вредности – может обжечь, как руку в кипяток сунуть ненадолго. А если по делу – будите спокойно. И не обижайтесь, это не от недоверия, а просто полезная при одиночных походах привычка. Кстати, насчет волка – сочиняет, как менестрель. Рэбтора – да, прибивает на месте, но все равно одним куском остается.
Успокоив таким образом спутников, бросил еще стандартный сторожок, штатную рейнджерскую «будилку». Недостатком этой заклиналки был радиус действия, ограниченный дальностью прямой видимости. То есть заклинание обнаруживало врага на том же расстоянии, на котором его мог бы увидеть я, если бы не спал и смотрел в нужную сторону. Лучше, чем ничего, но ненамного.
Я уже заметил, что в стрессовой или боевой обстановке, а особенно – после таковой, во сне, у меня проявляется в памяти еще кусочек информации о Мире, о Стражах, какие-то куски личных воспоминаний стали всплывать, не имеющие ко мне прежнему никакого отношения. Вот и сейчас – ложился спать с ожиданием откровений. Где-то ближе к полуночи начало сниться что-то непонятное: какой-то странный туман, сквозь него доносились какие-то неразборчивые голоса, какое-то сияние. Вроде как мне надо было идти туда… Вот же скотство, только начинался какой-то интересный сон! Я, отчасти осознавая себя, в каком-то полусонном состоянии (это во сне-то!), кратко, но от души послал весь этот бред с туманом, повернулся на другой бок и заснул снова. При этом почудился какой-то странный смешок и вроде бы голос, сказавший что-то наподобие «ну-ну, посмотрим».
* * *
Утро началось рано. И оно понятно – каравану за день надо пройти как можно больше, стало быть – светового дня терять надо как можно меньше. Еще до восхода, лишь сменилась ночная тьма предутренней серостью, зашевелились костровые, распаковывая привезенные с собой на возу дрова. Потянулись в кисейную занавесь утреннего тумана водоносы – ой, непуганые тут люди живут! И не скажешь, что лес с гоблинами под боком. Хотя как там тиун говорил? В последние год-два только эта напасть стала проявляться в заметной мере? Интересно, конечно, но не актуально. Как и то, как сочетаются в одном лесу явные следы эльфийского присутствия и шайки гоблинов. А вот водоносов прикрыть на случай чего надо, заодно и караванщику внушение сделать после завтрака.Позавтракали, собрались и часиков в семь утра уже были на дороге. Кстати говоря, поели очень плотно, даже более чем. Это тоже понятно: останавливаться днем на полноценный обед – непозволительная трата времени, придется перебиваться перекусами «на ходу» или на коротких привалах. Вот интересно, до такой вещи, как полевая кухня, в этом Мире додумались или нет? Если нет – то, может, связаться с теми же двурвами при посредстве моих «ручных» представителей этого племени, организовать производство и продажу для караванщиков, для армии… Так сказать, создать финансовую базу на случай, если я тут надолго застрял.
Но это все так, праздные мысли недавно проснувшегося мозга. А у меня дело есть серьезное, хоть и не хочется бегать после такого завтрака-то. Но – надо, «назвался груздем – готовься к галоперидолу». Надо пробежаться вперед, благо груженые возы особой быстроходностью не отличаются, глянуть на этого «доброго тролля» без лишних зрителей под боком. Только переговорить с караванщиком, предупредить, что я – в дозор, а не ухожу совсем. И сделать внушение для чересчур беззаботных водоносов – и не только для них. В кустики поодиночке бегать – это у себя на даче можно, пока будочку не построил. А в походе, в местах обитания гоблинов – маньяки-самоубийцы, блин. Серийные. Кстати, Миккитрий внушение принял и осознал сразу, без пояснений и толкований.
– Да, правильно, моя вина, не настроил должным образом. И ведь знаю же сам все это, по разным дорогам ходить довелось – а тут, вишь, расслабился. Оно и понятно – еще года три назад тут места совсем мирные были, да и прошлым летом тоже тихо еще было, так, два-три десятка гоблинов за месяц заметят по всей-то дороге.
Оставив командира каравана раздавать воспитательные клизмы и пендели, двинулся вперед. Вскоре за спиной раздалось пыхтение и позвякивание. Оглянулся – ну точно, они, неразлучная парочка.
– Ребят, а вы куда? Вы ж на службе вроде как?
– Так нас караванщик и отправил – присмотреть, подмогнуть, если что.
– Смотрите сами – я идти буду быстро, у меня дело есть впереди, с которым надо до подхода каравана разобраться.
* * *
Шералий был еще не очень старым, но очень умным троллем. Ну, по крайней мере, он сам считал себя очень умным, даже кое-где гениальным. Например, это он додумался, что не обязательно бегать за добычей, можно сделать так, чтоб она сама приходила к тебе. Нет, конечно, другие тролли тоже знали, что такое засада. Но они как – сядут возле водопоя или дороги, ждут, а потом выпрыгивают и гоняются за разбегающейся дичью. После уходят назад, в стойбище. А если не уходят, то ловят всех подряд. Тогда очень скоро приезжают много-много мелких двуногих, со стрелками и магами, и всем в засаде сразу становится очень плохо. Потом их вообще не становится.Только Шералий додумался, как заманивать проходящую мимо добычу в ловушку, как сделать так, чтоб на него не стали охотиться. Он очень долго думал, даже отощал немного. Зато придумал, как понять, кого ловить, а кого пропустить. Даже говорить научился по-человечески.