Вилсон Фрэнсис Пол. Ярость

   — Знаю. И поэтому весьма на вас надеюсь.
   Да, она не привыкла отступать, но терпеть всю эту чертовщину не намерена. Слишком уж много тумана здесь напущено, попахивает псевдонаукой и некомпетентностью. Но ее на эту удочку не поймаешь. Распадающаяся молекула — не такая уж диковина, но как быть с изменением всех свидетельств ее первоначальной формы? Просто абсурд какой-то.
   Доктор Монне сказал, что это явление вполне предсказуемое и повторяющееся? Посмотрим. Она сделает копии молекулярной структуры и возьмет распечатки домой. А завтра утром докажет, что он заблуждается.
   — Вы сказали, что она изменится сегодня ночью. А вы не знаете, в котором часу это произойдет?
   — С точностью до минуты.
   — Вот как? И что же послужит детонатором?
   — Небесное явление, — чуть поколебавшись, ответил доктор Монне.
   О боже!
   — Какое именно?
   — Пока это тоже секрет, — проговорил он извиняющимся тоном. — Не хочу напускать таинственности, но будет лучше, если вы узнаете об этом завтра, когда сами во всем убедитесь.
   Ее насторожило то, как он это сказал, — с обреченностью человека, смирившегося с неизбежным и даже не пытающегося бороться.
   — Все это кажется нереальным и почти сверхъестественным.
   — Знаю, — вздохнул доктор. — Это еще одна причина, почему я назвал молекулу именно так. Ведь «локи» — это божество, а значит, существо сверхъестественное.

10

   — Я так рада, что ты взял нас с собой, — сказала Джиа.
   Она сидела за рулем их «бьюика» в светло-голубых джинсах и розовой рубашке поло. Официально машина принадлежала ей. Она была зарегистрирована на ее имя, и Джиа могла пользоваться ею в любое время, но купил машину Джек, он же занимался ремонтом и платил за гараж. Однако ездить в машине, принадлежащей не столь законспирированному человеку, было как-то спокойней.
   — Я тоже, — ответил Джек, но не столь уверенно.
   Приехав к Джиа, Джек застал ее за работой — она писала картину. Если бы он мог предположить, что она тоже захочет в Хемптон, никогда бы не заикнулся об этой поездке. Но он имел неосторожность об этом сказать, и она так загорелась этой идеей, что у него не хватило духу ей отказать.
   Ничего страшного, успокаивал он себя. Просто невинная поездка к месту проживания Драговича. Возможно, небольшая прогулка по берегу, чтобы поглядеть, как смотрится его дом с моря, и сразу же назад в город. Никакого риска, никакой опасности для Джиа и Вики, просто семейный выезд на природу.
   — Никогда не была в Хемптоне, — сообщила Джиа. — А ты?
   На руках, уверенно державших руль, были заметны пятнышки краски. Вики сидела на заднем сиденье, погрузившись в чтение книжки о Нэнси Дрю, которую Джек купил в букинистическом магазине. После крепкого ночного сна от ее вчерашнего испуга не осталось и следа. Хотя кто знает, как она отнесется к новому походу в музей.
   — Был пару раз просто из любопытства.
   Они выехали из города через Лонг-Айленд, а потом свернули на Монток и покатили на юг, к побережью.
   Их путь пролегал мимо Вест-Хемптона, Бридж-Хемптона и всяких прочих Хемптонов, между которыми тянулись бесконечные поля кукурузы и картофеля. Молодая зелень искрилась в лучах майского солнца, сменяясь чернотой вспаханной земли. Во всех домах были открыты окна. Свежий ветерок трепал короткие волосы Джиа, ласково перебирая золотые колечки.
   — "Саут-Хемптонский колледж", — прочитал Джек дорожный указатель. — «Учебное заведение для задиристых поросят».
   — Что? — засмеялась Джиа. — Так и написано? Не сочиняй.
   — Именно так и написано. Зачем мне сочинять?
   — Знаю я твои штучки, — ударила по тормозам Джиа. — Вот сейчас поверну обратно и посмотрю, что там было на самом деле...
   — Ну ладно, ладно. Про задиристых поросят я придумал. Но их выпускники и вправду такие. Вспомни того нахала, который к тебе приставал.
   — Хватит о нахалах. Расскажи лучше о своих вылазках сюда. Ты ездил не один?
   Джек улыбнулся. Джиа всегда проявляла повышенный интерес к его прежней личной жизни.
   — Один. Как-то раз добрался до самого Монтока. Позвонил Полу Саймону, Билли Джоэлу, Стингу, Полу Маккартни и Ким Бейсингер, чтобы предупредить, что я к ним еду, — они все ведь здесь живут.
   — Я тоже читаю газеты.
   — Но ты ведь у нас из Айовы, так что можешь и не знать здешний расклад. Короче говоря, никто из них мне не ответил. Должно быть, их не было дома.
   — Они люди занятые. Ты должен был предупредить их заранее.
   — Наверное. Но зато я видел мотель «Мемори», помнишь эту песню «Роллинг стоунз»? Погулял среди дюн. Ничего особенного, за исключением размера некоторых особняков. Вообще-то я не большой охотник до морских пейзажей.
   — А я люблю море. И очень рада, что мы поехали с тобой. В такой чудный день хочется вырваться из города... особенно после вчерашних событий. — Джиа взглянула на Вики, все еще занятую чтением, потом снова повернулась к Джеку. — А ты нашел того, кого искал?
   Джек кивнул:
   — Теперь у меня есть его имя и адрес. А сам парень сломал ногу.
   — Так ему и надо. И что ты собираешься с ним сделать?
   — А что ты хочешь?
   — Вчера я хотела, чтобы ты подвесил его вниз головой и отдал на растерзание «Янки», чтобы они лупили по нему мячом для разминки.
   — Но «Янки» — это бейсбольная команда. Они не бьют по мячу ногами.
   — Мне все равно. Сейчас я уже остыла. Может, хватит с него сломанной ноги?
   — Может быть... — вслух согласился Джек, а про себя добавил: для кого как.
   Он не оставил намерения посетить мистера Батлера, но никак не мог втиснуть его в сегодняшнее расписание. Завтра уж точно для него найдется время.
   — Давай теперь я порулю, — предложил Джек, заранее зная ответ.
   Джиа всегда предпочитала водить сама. Джек не имел ничего против — она, в отличие от него, имела настоящие права.
   Джиа покачала головой:
   — Нет уж.
   — Может быть, просто посмотришь в окно? Там такие виды.
   — Ничего, обойдусь. Думаешь, только ты умеешь чувствовать дистанцию? Всегда так близко подъезжаешь к машинам, что у меня внутри прямо все обрывается — ну, сейчас врежемся. Но сейчас легко вести машину.
   — Завтра в это время все шоссе будет забито. Пришлось бы всю дорогу упираться в чужие бамперы.
   Джек положил руку Джиа на колени, откинулся на сиденье и закрыл глаза. Какой чудесный день, прямо как по заказу: погода, прекрасные виды, присутствие близких людей, ощущение покоя.
   — Что нас ждет впереди, Джек? — вдруг спросила Джиа.
   — Ист-Хемптон.
   — Нет, не сегодня. В жизни вообще. Тебя, меня, нас. Что?
   Джек открыл глаза и посмотрел на ее профиль. Какой у нее хорошенький точеный носик.
   — А зачем об этом думать? Разве сейчас нам плохо?
   Джиа улыбнулась:
   — Нет, конечно. Но порой, когда мне бывает хорошо, вот как сейчас, я начинаю думать, как долго это будет продолжаться.
   — А почему это должно кончиться?
   — Ну, при твоей работе рано или поздно что-нибудь стрясется.
   — Не обязательно. Я стал гораздо осторожнее, не лезу на рожон, научился ходить окольными путями.
   — Но когда-то все равно наступит конец. Не вечно же ты будешь Наладчиком Джеком.
   Очень верное замечание.
   — Согласен. Не могу быть уверен на все сто, но лет через пять я думаю завязать. Мне стукнет сорок. В эти годы реакция уже не та и трудно обходиться без очков. Кризис среднего возраста. Вот тогда я задумаюсь о своей непутевой жизни и займусь чем-нибудь другим. Стану, к примеру, бухгалтером или биржевым маклером.
   — Аналитик Джек, — засмеялась Джиа. — Так и вижу, как ты изобретаешь всякие хитрые схемы, чтобы задобрить налоговое управление.
   Но Джеку было не до смеха. Будущее не сулило ничего веселого. У него не было официального статуса — налоговое управление и все прочие федеральные и местные ведомства не догадывались о его существовании. Сейчас это его вполне устраивало, но что будет потом, когда он устанет скрываться и хитрить и захочет возвратиться в мир законопослушных болванов? В молодости он не задумываясь вычеркнул себя из членов общества. Тогда ему казалось, что навсегда.
   Возможно, так оно и есть. Сможет ли он когда-нибудь смириться с тем, что обязан платить подоходный налог? Он ведь тратит самое дорогое, что у него есть, — часы, дни и недели своей жизни — рискует этой самой жизнью, чтобы заработать себе на хлеб. Разрешить государству отбирать часть заработанного — все равно что отдать ему кусок своей жизни. Если ты теряешь независимость в какой-то доле своего существования, даже самой незначительной, считай, что проиграл. После этого ты уже не сможешь распоряжаться всей своей жизнью. Должен отказаться от прав на какую-то ее часть. И уже не ты решаешь, как велика она будет.
   Но если он хочет связать свою жизнь с Джиа и Вики, он должен войти в их мир. Брать их в свой он просто не имеет права. Но как ему теперь нарисоваться? Он же не может появиться из ниоткуда, не объяснив, где он пропадал все эти годы.
   Ладно, когда наступит срок, он что-нибудь придумает. В конце концов, время еще есть...
   — А ты не рассердишься, если я куплю ферму? Ты же у нас вегетарианка.
   — Почему я должна рассердиться?
   — Но я же буду разводить отбивные.
   Она рассмеялась. Ему нравился этот звук.
   — Отбивные не разводят.
   — О'кей, тогда я буду на них охотиться — на дикое филе миньон и шашлык на ребрышках.
   — Ты, наверное, имеешь в виду коров, — включилась в игру Джиа. — На фермах разводят коров, потом их забивают и делают из них бифштексы.
   — Ты хочешь сказать, что их надо убивать? А если у меня не поднимется на них рука?
   — Тогда у тебя будет целое стадо домашних питомцев.
   Внезапно Вики перегнулась через спинку сиденья, указывая рукой на переднее стекло:
   — Смотрите! Ветряная мельница. Уже вторая. Мы что, в Голландии?
   — Нет, — успокоил ее Джек. — Мы все еще в Нью-Йорке. Этот пригород называется Ист-Хемптон. Сейчас мы его найдем...
   Развернув карту, он определил их местонахождение. И сразу понял, что сделать это надо было раньше.
   — На первом же развороте поворачивай обратно. Мы проехали поворот. Возвращаемся на Оушен-авеню и там сворачиваем на Лили-Понд-Лейн.
   — Благодарю тебя, Чингачгук, — улыбнулась Джиа, увозя их все дальше от цели. — Лили-Понд-Лейн... Это о ней поет Боб Дилан?
   — Кажется, да.
   — Я читала, что там живет Марта Стюарт.
   — Надеюсь, она ждет нас к обеду.
   Чем ближе подъезжали они к океану, тем больше и роскошнее становились особняки, все выше поднимались живые изгороди и заборы, на которых красовались таблички с названиями охранных агентств, оберегающих данную территорию.
   — А кто здесь живет?
   — Да всякие Келвины Клайны и Стивены Спилберги.
   — И Милоши Драговичи в придачу.
   — Да, и они тоже. Его дом как раз на Фаро-Лейн. Поворачивай налево.
   В конце Фаро-Лейн, короткого и прямого проезда, стоял трехэтажный дом, закрывающий весь вид на море и добрую половину неба. Голубые оштукатуренные стены венчала ярко-синяя черепичная крыша в средиземноморском стиле.
   — Какая любовь к синеве, — заметил Джек.
   Он внимательно осмотрел ограду. Высокая каменная стена с битым стеклом наверху — что ж, выглядит лучше, чем колючая проволока. Повсюду натыканы видеокамеры. У чугунных ворот не видно охраны — вероятно. Драгович полагается на своих телохранителей. Однако через приоткрытые створки Джек заметил немецкую овчарку.
   Неожиданно Джиа остановила машину.
   — Чудовищно, — произнесла она, покачав головой. На лице у нее появилось отвращение. — Другого слова не подберу. Из всех мыслимых цветов он выбрал именно этот. Если ему хотелось произвести впечатление, то он явно прогадал.
   — Нет, нет, не останавливайся! — заволновался Джек.
   Взглянув наверх, он заметил камеру, нацеленную прямо на него, и быстро отвернулся.
   — А в чем дело? — спросила Джиа.
   — Да ни в чем. Просто поезжай вперед и давай побродим по песочку.
   Проклятье! Интересно, эта камера работает постоянно или ее включают по мере необходимости? Неужели его записали на пленку?
   Надо было ехать одному, подумал он. Но кто знал, что она захочет остановиться? Ладно, что сделано, то сделано. Не стоит впадать в панику. Никто ничего не заподозрит. Просто парочка на старом «бьюике» остановилась поглазеть на роскошный дом. Наверняка такое случается ежедневно.
   Проехав еще немного к западу, они наткнулись на стоянку около пляжа Джорджика. Все трое сбросили туфли (Джек незаметно расстегнул ремень на ноге и засунул свой «земмерлинг» в карман) и босиком побежали по песку. Джек и Джиа, взявшись за руки, бродили среди дюн, а Вики резвилась у воды.
   — Вода холодная! — кричала она.
   — Смотри не намокни, — останавливала ее Джиа.
   Они забрались на дюну, откуда открывался вид на синюю громаду летнего дома Драговича. В нем было не меньше двадцати комнат. Здание, изогнутое в виде подковы, чем-то напоминало синего краба, тянущего клешни в сторону моря. Между клешней блестел овальный бассейн, отделанный тиковым деревом. В углу притулилась стеклянная постройка — солярий или оранжерея. Повсюду сновали мужчины в черном: они расставляли столы, устанавливали зонтики и протирали стулья.
   — Похоже, здесь будет званый обед, — заметила Джиа. — А тебя пригласили?
   — Нет.
   — Но ты все-таки пойдешь?
   Почувствован напряжение в ее голосе, Джек обернулся и увидел, что Джиа с тревогой смотрит на него.
   — Возможно.
   — Не ходи. У него дурная репутация, ты же знаешь.
   — Драгович утверждает, что он честный бизнесмен, которого не в чем упрекнуть.
   Джиа нахмурилась:
   — Знаю я эти сказки: все ополчились на него, потому что он серб. Но кто этому поверит? Чем он на самом деле занимается?
   — Темными делами. Правда, не знаю, какими именно. Жду, когда «Пипл» напечатает отчет о его деятельности.
   — Ты от меня что-то скрываешь?
   — Честное слово, я ничего о нем не знаю. Не слишком интересуюсь фраерами.
   — Его ведь обвиняли в убийстве.
   — Но дело было закрыто.
   — Прошу тебя, будь осторожней с этим типом.
   — Могла бы об этом и не говорить. Но все же давай подойдем поближе.
   Они спустились с дюны, распугав сидевших на песке чаек.
   — Вблизи он еще уродливей.
   Джек мысленно нарисовал план территории. Если он собирается нагрянуть к Драговичу, подходить надо с берега. Он внимательно изучил бассейн и повернулся к морю. Глядя на Вики, собиравшую ракушки, он почувствовал, как в голове у него рождается идея.
   — О-ля-ля, — пропела Джиа. — Похоже, на нас обратили внимание.
   Джек обернулся. К ним приближались двое качков в темных очках и мешковатых черных костюмах. Они шли по песку, загребая ногами. Широкие плоские физиономии, короткие военные стрижки — один черный как смоль, другой тоже, вероятно, был брюнетом, до того как перекрасился в апельсиновый цвет. Судя по тому, как сидели их пиджаки, оба были вооружены.
   — Сматывайтесь отсюда, ребята, — скомандовал черноволосый с сильным акцентом.
   — Тут вам не место для прогулок, — подтвердил другой с тем же самым выговором.
   — Красивый дом, — сказал Джек с обезоруживающей улыбкой. — А кто его хозяин?
   Рыжий самодовольно усмехнулся:
   — Тот, кому не нравится, что вы торчите у него под носом.
   Джек пожал плечами:
   — О'кей. — Он повернулся к Джиа и взял ее за локоть: — Пойдем, дорогая, не будем задерживать молодых людей.
   — Но-но-но! — фыркнула Джиа, вырывая руку.
   Глаза ее сузились, а губы вытянулись в тонкую ниточку. Джек по опыту знал, что это не предвещает ничего хорошего. В ярости она могла наломать дров.
   — Джиа...
   — Нет, подожди. Это общественный пляж. Мы можем сидеть здесь хоть целый день.
   Ну надо же. Только этого не хватало. Вначале он был для них лишь безликим прохожим, которого им велели турнуть с пляжа. Теперь же они его запомнят. И что еще хуже, запомнят Джиа.
   — Уходите отсюда, мадам.
   — Нет, это вы уходите. Здесь вам не Косово.
   Удар попал в цель — Джек заметил, что у рыжего дернулась щека. Чернявый повернулся к Джеку. Глаза его были спрятаны за черными очками, но выражение лица говорило: «Не нарывайся, парень».
   Джек догадывался, чем это может кончиться. Поэтому он подошел к Джиа и, осторожно приподняв хрупкую фигурку, перевалил ее через плечо.
   — Пока, ребята, — отсалютовал он, направляясь со своей ношей к дюнам.
   Позади раздался смех, и один из охранников сказал:
   — Неглупый мужик.
   Джиа колотила его по спине, громко крича:
   — Отпусти меня, слышишь! Немедленно поставь на землю!
   Он так и сделал — на вершине дюны. Джиа была вне себя от возмущения.
   — Как ты мог? Утащил меня, как какой-нибудь дикарь!
   — Наоборот, я старался вести себя не как дикарь и избежать драки.
   — Какой драки?
   — Которая бы началась, как только рыжий толкнул бы тебя и велел убираться к черту.
   — Пусть бы только попробовал. Я бы съездила ему по физиономии.
   — Нет, дорогая, этим пришлось бы заняться мне, а это значит ввязаться в драку с двоими громилами и здорово схлопотать.
   — Но вчера же ты не уклонялся...
   — Эти двое совсем не то, что пьяные джентльмены средних лет. Это не наемная охрана. Они явно бывшие военные — по выправке видно. Крепкие ребята, крутые, наверняка воевали. Рукоприкладства они, конечно, не хотели, но были к этому готовы. Все могло очень плохо кончиться.
   — А тебе не обязательно было вмешиваться.
   — Не говори ерунды. Джиа. Ты думаешь, я бы стоял и смотрел, как эти парни тебя оскорбляют.
   Джиа подняла руки вверх:
   — Все, сдаюсь. Сыта по горло этой хреновой болтовней про настоящих мужчин.
   Ого, Джиа позволяет себе крепкие выражения. Видно, здорово завелась.
   — А как ты представляешь себе «настоящего мужчину»? Какой-нибудь Тони или Эрнандо с татуировкой на бицепсах и стилетом в руках? Я что, похож на таких парней?
   — Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Меня бесят все эти разговоры о том, что «мужчина должен то, мужчина должен сё».
   — Ты хочешь, чтобы я вел себя иначе?
   Джек вспомнил слова Сола Витуоло, сказанные несколько часов назад. «Быть главой семьи — настоящий геморрой, прямо тебе скажу».
   Верно, Сол. Я тебя вполне понимаю.
   — Я хочу, чтобы ты был жив, черт тебя побери!
   — Я тоже хочу. Вот поэтому мы и убрались с линии огня. — Он поднял руку, изобразив знак победы, и постарался придать лицу самое приятное выражение. — Ты же меня знаешь — я человек мирный.
   Джиа чуть заметно улыбнулась.
   — Ты тот еще фрукт, — вздохнула она. — Терпеть не могу, когда на меня давят.
   Джек указал в сторону моря:
   — Вот еще одна причина, по которой не стоило попадать в историю.
   На дюну, пыхтя, взбиралась Вики. В руках у нее был крабий панцирь, полный ракушек.
   — Смотрите, что я нашла!
   Они пошли на стоянку, не переставая восхищаться найденными сокровищами.
   Усевшись в пропахшую морем машину, Джек стал обдумывать свои дальнейшие действия. Раз уж его засекла охрана Драговича, работать придется подпольно.
   У Хиксвилла его внимание привлек указатель поворота на Джерико. Он вспомнил, что здесь живут два парня, с которыми он имел дело несколько лет назад. И это натолкнуло его на мысль...
   — Давай остановимся, — попросил он Джиа.
   Она взглянула на него:
   — Обычно об этом просит Вики.
   — Нет, не в этом дело. Просто я хочу проведать моих старых знакомых. Следующий поворот направо.
   Они свернули с шоссе и поехали по изрытой грунтовой дороге, пока не уперлись в ангар, на котором виднелась красная надпись: "Авиакомпания «Близнецы».
   — Это здесь?
   — Да. У них частный аэродром. — Джек указал на вертолет и два небольших самолета. — Они сдают их в аренду.
   — А зачем мы сюда приехали? — спросила Джиа.
   — Мне надо поговорить с этими ребятами. А вы с Вики пока погуляйте и посмотрите на самолеты.
   Джек вылез из машины и пошел к ангару. Там он нашел обоих братьев Эш — долговязых близнецов слегка за тридцать. У обоих были светлые волосы до плеч, но Джо отрастил щетинистую бороду, а Фрэнк щеголял длинными усами.
   — Смотри-ка, кто к нам пришел, — пробасил Фрэнк с сильным южным акцентом.
   Джо протянул вошедшему руку.
   — Где ты пропадал, старик?
   Последовал небольшой обмен любезностями — близнецы обожали светское обхождение, — и только после этого Джо спросил:
   — Зачем пожаловал, Джек?
   — Да так, небольшое дельце. Нужно будет пару раз слетать неподалеку.
   — Ты не обижайся, — прямо заявил Фрэнк, — но я лучше сразу спрошу: опять будешь лезть на рожон?
   — Не слишком сильно.
   — Никакого кипеша, а то страховщики перекроют нам кислород. Зачем нам такая хрень?
   — Нет-нет, — поспешно произнес Джек. — Ничего похожего. Гораздо безопаснее, чем в прошлый раз. Слово даю.
   — Ну, тогда по рукам, — согласился Джо. — Что там у тебя?

11

   Выйдя из офиса доктора Элкотта в Грейт-Нек, Даг Глисон мысленно поздравил себя с победой. Взят еще один барьер, прежде казавшийся непреодолимым. Он прорвал круговую оборону доктора и добился личной встречи. Большая удача для торгового агента.
   В будущем Даг не собирался заниматься торговлей, но сейчас окунулся в работу с головой, пытаясь выжать из этого занятия как можно больше пользы для себя. Он действовал как истинный программист: составлял программу, устанавливал отношения между объектами и затем разлагал их на составляющие, исходя из принципа функциональности. Такой подход быстро принес ему успех.
   Самое главное открытие, сделанное Дагом за два года работы, заключалось в том, что для проникновения к докторам мало знать имена их секретарш, а также имена детей и внуков этих дам, умиляться над фотографиями младенцев и улыбаться, пока не сведет скулы. Необходимо секретное оружие.
   Им оказалось всего лишь угощение.
   Слоеные пирожки или бублики со сливочным сыром по утрам, пицца или что-нибудь низкокалорийное днем, а для закаленных в боях ветеранов, выставленных на передовой, изысканный десерт в виде клубники в шоколаде.
   Подобная тактика сделала свое дело. Стражи подняли белый флаг и убедили своею шефа уделить приятному молодому человеку пять минут.
   Даг убрал образцы в чемоданчик и сел з машину компании, которая больше напоминала передвижной офис. Помимо сотового телефона здесь у него был факс, модем для ноутбука и небольшой струйный принтер.
   Даг проверил мобильник — на приеме у доктора Элкотта он его отключил — и увидел, что ему пришло голосовое сообщение. Аптекарь из Шипсхед-Бей желал знать, куда он может возвратить «трисеф», у которого кончается срок годности. Джек сразу же перезвонил, удивляясь, как это могло произойти. Они торговали «трисефом» уже два года, но при той скорости, с которой он раскупался, ни о каких просроченных партиях не могло быть и речи.
   Дозвонившись до аптекаря, Даг представился и спросил:
   — Что случилось? Завалялась в шкафу какая-нибудь случайная баночка?
   — Вовсе нет, — ответил голос с легким ямайским акцентом. — Просто «трисеф» у меня никто не берет.
   — Самый популярный антибиотик в стране?
   — Я тоже читаю «Фармацевтический форум», но у меня он не расходится. И в соседних аптеках тоже. Только двое из наших врачей выписывают его.
   Обеспокоенный, Даг посоветовал вернуть просроченный товар на фирму и попрощался.
   Насколько это серьезно? Неужели падают продажи? Вовсе нет, если судить по его комиссионным. Однако комиссионные в ГЭМ выплачивались с объема продаж в денежном выражении, а не с количества проданных лекарств. Компания сама занимается сбытом и по-прежнему имеет высокий доход. С падением продаж усохли бы и его комиссионные.
   Наверно, в Шипсхед-Бей какая-то аномальная зона.
   Но любая аномалия — это своего рода сбой, а программист Даг не терпел сбоев. Он открыл адресную книгу компьютера и сделал наугад несколько звонков. Три, пять, десять. И в каждой аптеке ему отвечали одно и то же.
   «Трисеф» продается плохо. И никогда не пользовался спросом.
   Такой ответ настораживает, но еще ничего не значит. Получается какой-то абсурд. Цены остаются на прежнем уровне, прибыли ГЭМ не снижаются, значит, кто-то покупает «трисеф».
   Интересно, что на это скажут шефы. Как главный торговый представитель компании, он регулярно встречался со всей троицей. Нельзя сказать, что Даг особо стремился к этим встречам (он еще не знал, что Надя боготворит Монне), но, по крайней мере, начальство было вполне доступно. Во всяком случае, раньше. В последние несколько месяцев они все больше отдалялись от сотрудников, скрываясь за крепостными стенами комнаты для переговоров.
   Что-то происходит? А ему ничего не известно...
   Даг понял, что не успокоится, пока не разгадает этой загадки. Возможно, это касается и Нади.
   Надж... еще одна загадка. Вот уж действительно повезло. Каждый день он благодарил Бога, что встретил ее и каким-то чудесным образом сумел ей понравиться.
   Сегодня он собирался закончить работу пораньше. Почему бы не посвятить остаток дня решению этого ребуса? До ужина с Надей оставалось несколько часов. Этого хватит. Ведь ключ к разгадке он будет искать в компьютере, а уж это дело он знает досконально.
   Должно же быть какое-то логическое объяснение происходящему. И он его найдет. Даг улыбнулся, включая стартер: впереди его ждал увлекательный поиск.

12

   — Сколько старых шин ты сможешь наскрести для меня? — спросил Джек, позвонив Солу из конторы братьев Эш.