Страница:
Через десять — пятнадцать минут Хлоя подошла к зеркалу, поправила прическу, подкрасила губы и вышла в зал. Там стоял невообразимый шум. Все весело смеялись, оживленно болтали, произносили тосты и поглощали многочисленные блюда. Хлоя с ужасом поняла, что за столом нет ни одного свободного места.
Пирс сидел на прежнем месте. Кое-кто с любопытством оглядывал Хлою Она застыла у входа, испытывая отчаяние, беспомощность и унижение. Уже решив уйти, она вдруг почувствовала на плече чью-то руку.
— Рад приветствовать вас, без пяти минут миссис Виндзор. Вы опоздали? Я тоже. Может, войдем туда вместе? Сейчас мы найдем свободные места. Возьмите тарелку, и мы пристроимся в каком-нибудь укромном уголке.
Хлоя встретилась глазами с необычайно красивым мужчиной: высоким, крупного телосложения, с густыми светлыми волосами и голубыми глазами, казавшимися особенно яркими на его загорелом лице. Густые черные брови придавали ему строгий и неприступный вид. Хлоя заметила, что он элегантно одет. «Сколько же ему лет? — подумала она. — Около тридцати пяти, может, чуть больше». Когда он улыбнулся, Хлоя с удивлением отметила, что его строгое лицо стало по-детски милым и непосредственным.
Усадив ее, он представился:
— Людовик Ингрем, адвокат по профессии, но отнюдь не по призванию. Имею честь быть другом хозяйки дома и вашего жениха. Странно, что Пирс стал женихом. Простите за откровенность, но он слишком стар для вас. Почему бы вам не послать его подальше и не выйти замуж за меня, например? Я сейчас совершенно свободен, недавно развелся и думаю, что вам будет со мной намного интереснее.
Хлоя молча слушала этого человека, который не приставал к ней с дурацкими расспросами и наслаждался собственным красноречием. Через некоторое время она почувствовала себя спокойнее, а к концу вечера поняла, что никогда в жизни не встречала такого забавного и милого, человека.
Именно в это время Пирс вспомнил о Хлое. Он подошел к ним нетвердой походкой и сказал:
— А, вот ты где! А что ты делала все это время?
— Разговаривала с этим удивительно интересным человеком, — холодно ответила Хлоя, даже не взглянув на жениха.
Когда они возвращались домой, она ни единым словом не упрекнула его, но запомнила этот день на всю жизнь, соизмеряя все с тем унижением, которое испытала тогда.
Несколько дней спустя Хлоя попыталась поговорить с Пирсом о том, что произошло в доме Вулфов. Он весело рассмеялся, обнял ее и сказал, что все это ерунда.
— Дорогая, — заметил Пирс, — ты слишком чувствительна. Тебя все любят и уважают. Зачем так расстраиваться?
Но Хлою не успокоили его слова, хотя пока она не сомневалась в том, что Пирс любит ее, да и сама отвечала ему тем же. Ради этого она готова была пожертвовать всем — достоинством, гордостью, самолюбием.
Брачная церемония состоялась в прекрасный сентябрьский день в небольшой церкви в Ипсвиче, а после этого устроили праздничный обед в доме Хлои. Джо и Каролину удивило, что Пирс согласился на это тихое семейное торжество, а еще более то, что он отказался от освещения этого события в прессе. Это было странно для того, кто привык находиться в центре внимания.
Мать Пирса, старая и немощная, не могла приехать на свадьбу сына из приюта для престарелых. Но Хлоя сказала Джо, что несколько раз навещала эту милую старушку по имени Флавия, и ей показалось, что та безумно счастлива от решения сына.
Свидетелем Пирса был известный поэт Дамиан Латьенс, написавший текст для мюзикла. Этот приятный молодой человек с копной густых черных волос и такими же черными глазами понравился Хлое, хотя Джо считал, что худшего свидетеля и придумать трудно. Хлоя этого, конечно, не знала, но Джо подозревал, что Пирса связывает с Дамианом нечто большее, чем дружеские отношения. К тому же Дамиан казался мальчиком рядом с этим старым негодяем.
На свадьбу пригласили чету Вулфов. Хлое это не понравилось, но Пирс убедил ее в том, что в противном случае рухнет вся финансовая система поддержки его проекта.
Пришли также Дэвид и Лиза Монтегю. Она — знаменитая оперная певица, а ее муж — дирижер Лондонского симфонического оркестра. Эта пара совсем не походила на Вулфов и очень доброжелательно отнеслась к Хлое. Со стороны Пирса присутствовали также Табита Левин, молодой талантливый драматург Джил Форест, театральный критик Джил Фосет и еще двое незнакомых Хлое людей.
В целом Хлоя одобрила список гостей, пожалуй, за исключением Вулфов и отчасти Табиты Левин, с которыми чувствовала себя по-прежнему скованно.
С теми, кого пригласила Хлоя, было гораздо легче, хотя она до последней минуты не знала, как они отреагируют на гостей со стороны жениха. Главной и самой почетной гостьей Хлои была миссис Браунлоу, но она сразу удалилась на кухню. Пришла также семья Бэмфортов; вот, пожалуй, и все. Почему-то вспомнив Флер, Хлоя подумала о том, что к той наверняка пришло бы больше верных и надежных друзей. Пирс отнесся к этому спокойно, и только Бэмфорт вызвал у него некоторое недоумение. Он никак не мог понять, зачем приглашать на свадьбу слугу.
— В моей жизни было немало тяжелых минут, — твердо сказала Хлоя, — когда Джек Бэмфорт поддержал меня.
Когда Хлоя спросила мать, не хочет ли она пригласить кого-нибудь со своей стороны, та ответила, что ее старомодные родственники только помешают торжеству и будут изрядно шокированы происходящим.
— Хлоя, — вдруг сказала она, тревожно поглядывая на дочь, — думаю, тебе не следует говорить Пирсу о… ну, в общем, о…
Хлоя бросила на нее холодный взгляд, заметив, что это ей и в голову не приходило.
— Пирс не имеет к этому никакого отношения, — добавила Хлоя, надеясь, что он никогда не узнает об этом.
— Вот и хорошо, — сухо промолвила Каролина и заметила:
— Нам не следует приглашать никого из Саффолка. Нельзя предугадать, что может сорваться с их языка.
.За два дня до свадьбы Пирс позвонил Каролине:
— Не могу ли я попросить вас включить в список гостей еще одного человека?
— А кто он? — спросила она.
— Это мой старый друг, известный журналист, который долгое время жил в Штатах, и я не предполагал, что именно сейчас он вернется сюда. Мы знакомы очень давно, и боюсь, он обидится, если я не приглашу его.
— Ну хорошо, — вздохнув, согласилась Каролина. — Надеюсь, он придет один?
— Да, он не женат. Спасибо вам. Его зовут Магнус Филипс. Думаю, Джо хорошо знает его.
Услышав эту новость, Джо был заинтригован и разочарован:
— Магнус Филипс? Да он же из желтой прессы!
Причем худшего пошиба. Именно сейчас он работает над весьма сомнительной книгой о балете. Ужасная вещь!
Но больше всего меня удивляет, что Пирс назвал его своим старым другом. Впрочем, ничего страшного, он тебе понравится.
— Почему он должен мне понравиться? — удивленно спросила Каролина.
— Хотя бы потому, что тебе травятся крутые парни. — Джо поцеловал ее в щеку. — А Магнус именно такой.
Каролина так ничего и не поняла.
Хлоя заказала себе подвенечное платье в ателье Осей Кларка. Оно было великолепным — длинное, белоснежное, с глубоким декольте — и, подчеркивая ее фигуру, скрадывало уже обозначившийся животик.
Пирс был в сером костюме, шелковой рубашке и красном галстуке. Он казался Хлое необычайно красивым, отчего она чувствовала гордость и радость.
Нарядные и веселые гости с нетерпением ожидали начала торжества. За несколько минут до обеда во двор въехал большой мотоцикл. Гости столпились у окон, привлеченные шумом.
— Боже мой! — радостно воскликнул Пирс. — Это же Магнус! Вот старый черт!
Магнус вошел в зал, снимая с головы шлем.
— Добрый день. — Он поклонился Каролине. — Магнус Филипс. Извините за опоздание. Меня подвел мотоцикл. Я сделал все возможное, чтобы успеть к началу. Где можно переодеться?
— Одну минуту. — Каролина окинула гостя неприветливым взглядом. — Вы не опоздали. Джейн, покажи, пожалуйста, комнату, где мистер Филипс сможет переодеться.
Каролина всем своим видом показывала, что крайне недовольна поведением Магнуса. Мало того, что он опоздал на десять минут, так ведь еще и вырядился Бог знает как: в черный костюм, какой-то бесцветный галстук и грязные туфли.
Магнус между тем поцеловал ей руку и пристально посмотрел в глаза.
— Леди Хантертон, — торжественно произнес он, — еще раз прошу вас принять мои извинения.
Каролине вдруг стало не по себе от этого пронзительного взгляда. Глубокий темный блеск этих глаз пробудил в ее душе что-то давно забытое.
— Неужели вы и в самом деле мать невесты? — удивленно спросил он. — Вы не шутите? Я подумал, что вы ее сестра или подруга. — Голос Магнуса, глубокий и чувственный, был под стать его глазам.
— Да, я ее мать, — сухо ответила Каролина и отвернулась, чтобы не видеть этого безумно влекущего взгляда. — Прошу вас в зал.
Обед прошел великолепно. Каролина, сидевшая рядом с Дамианом, с удивлением обнаружила, что он весьма занятный человек. В перерывах между разговором она пристально следила за Джо, который с большим успехом обхаживал Табиту. Шум голосов прерывался взрывами хохота, что было вполне уместно в данной ситуации. Невеста же, казалось, до сих пор не верила своему счастью.
В конце обеда Джо произнес пламенную речь, пошутив, что он в этот день теряет дочь, хотя, с другой стороны, пролепетал он заплетающимся языком, будучи намного моложе жениха, не считает это необратимой потерей. Все дружно посмеялись и дружно выпили за счастье молодых.
После него поднялся Пирс и долго говорил о том, как безумно счастлив и что ему выпала редкая удача найти в самом центре Лондона такое невинное и чистое создание. Он закончил свою речь словами о том, что его молодая жена прекрасна, добра, очаровательна и мяла.
— Спасибо тебе, Хлоя, что ты вышла за меня замуж, — закончил он и опустился на свое место.
Все наполнили бокалы. Атмосфера становилась все более свободной и раскованной. Дамиан лез из кожи вон, объясняя Каролине тонкости поэтического искусства, а Джил Форест кричал, что Дамиан создал бессмертный шедевр, который останется в памяти благодарных потомков. Дамиан, не возражая, скромно потупил глаза.
Каролина, не поняв, о чем они говорят, обратилась за разъяснением к Магнусу. Прежде чем ответить, тот раздел ее глазами, а потом сказал, что они обсуждают поэтический спектакль «Ангелы», над которым Пирс и Дамиан работали в течение двух лет. Впоследствии он стал известен своим грандиозным провалом.
— Это несправедливо! — воскликнул Пирс. — Эта вещь получила замечательные отклики, но публика просто не доросла до нее. — Его глаза стали вдруг жесткими, хотя он продолжал улыбаться. Магнус, наклонившись к нему, спросил, что не понравилось публике в этом спектакле.
— Все дело в химии, — загадочно ответил Пирс. — Там есть некоторые вещи, недоступные для понимания неподготовленного зрителя. Нам не удалось завладеть воображением публики. Я до сих пор не могу понять, почему это произошло. Ну да ладно, это уже история и не имеет сейчас ровно никакого значения.
— Конечно, — с легкой иронией сказал Магнус.
Заметив его ироническую улыбку, Джо подумал, что его отношение к этому человеку меняется в лучшую сторону.
— А вот мне «Ангелы» очень понравились, — вступила в разговор Мария. — Вам просто не повезло, но это еще не окончательный приговор. Пирс, дорогой, мы непременно возьмем реванш.
— Да, — подхватил эту мысль Пирс, но Магнус прервал его, сказав, что не стоит утомлять гостей театральной бредятиной. После того он повернулся к Джо и спросил, какие отклики получила его книга «Скандалы».
— Очень хорошие, — ответил тот.
— А вам она понравилась, леди Хантертон? — поинтересовался Магнус. Та почему-то смутилась, как школьница.
Далее все пошло по давно установленной традиции.
Молодые отправились в свою комнату, а гости продолжали шуметь и веселиться. Вскоре в центре внимания оказался Джек. Все спрашивали его о лошадях, а он подробно объяснял все тонкости этого дела.
Заметив, что гости изрядно утомились, Каролина предложила им кофе.
Войдя на кухню, Каролина неожиданно заплакала.
Она не ожидала, что это событие вызовет у нее такую реакцию. Она думала о Хлое, и ей было грустно. В душе Каролины теплилась надежда на то, что дочь будет счастлива, но ее одолевали дурные предчувствия. И тут она вспомнила Флер. Если бы на месте Хлои оказалась она, все было бы иначе. Эта девочка быстро обуздала бы Пирса. Она умела вести себя с подобными типами. Каролина с горечью подумала, что теперь потеряла обеих дочерей. Положив голову на руки, она попыталась овладеть собой.
— Каролина, с тобой все в порядке? — спросил неизвестно откуда появившийся Джек.
Каролина подняла голову и посмотрела на своего старого друга.
— Нет, Джек, не совсем. Мне почему-то плохо. Не знаю, как она справится со своим мужем.
— У нее все будет хорошо, — бодро сказал он, коснувшись ее плеча. — Она намного сильнее, чем кажется.
— О, Джек, по-моему, она такая маленькая и несмышленая!
— Понимаю тебя, — ответил он, улыбнувшись. — Матери всегда считают своих детей маленькими. Но на самом деле это далеко не так. С ней все будет в порядке, поверь мне. Она справится со всеми трудностями.
— Ты действительно так думаешь, Джек? Может, ты и прав. Господи, как быстро прошло время! У меня такое ощущение, будто она совсем недавно родилась.
Да и мальчики тоже. А когда я думаю о Флер, мне кажется, что прошла целая вечность.
— Да, много времени утекло, — сказал Джек, похлопывая ее по плечу. — Я тоже размышлял об этом на днях.
— Правда, Джек? — спросила Каролина и подняла к нему мокрое от слез лицо.
— Да, время летит быстро. Все события сплелись в один узел. Родились дети, ты вышла замуж за сэра Уильяма, а потом… Ну да ладно, зачем вспоминать.
— Да, — тихо промолвила Каролина, снова опустив голову. — И вот теперь все закончилось. Джек, сделай мне чашку кофе. Я поднимусь наверх и приведу себя в порядок. Я, должно быть, выгляжу ужасно и… — Она замолчала и повернулась к двери.
На пороге стоял Магнус Филипс и с нескрываемым любопытством наблюдал за происходящим.
— Она прекрасная женщина, — сказал Магнус Джо. — Как я понимаю, она принадлежит тебе?
— Да, она моя, — ответил Джо и отхлебнул бренди.
Он был уже сильно пьян, но продолжал пить, чтобы заглушить горькое чувство, охватившее его от потери Хлои. — И к тому же она действительно прекрасна. — Он поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на Магнусе. — А что ты тут делаешь? Зачем приехал?
— Я очень старый друг Пирса, — сказал тот, с трудом выговаривая слова.
— Пишешь о нем какую-нибудь гадость, не так ли?
— Нет, нет, — замахал руками Магнус. — Это будет маленькая статья для газеты «Нью-Йоркер». Он сам подбросил мне эту идею. Ну и бренди у тебя, Джо. Замечательный напиток! А невеста — само очарование. А мать у нее еще лучше.
— Да, Хлоя чудесная девушка, — охотно согласился Джо. — Я люблю ее, как дочь. Жаль, что это не так.
Выпей еще немного бренди, Магнус. Выпей.
В этот момент в зал вошла Каролина с чашкой кофе в руке. Окинув взглядом гостей, она улыбнулась.
— Она прекрасна, — повторил Магнус. — Ты, должно быть, отличный малый, Джо, если у тебя такая замечательная женщина.
— Да, я действительно хороший малый. — Джо засиял от гордости. — Очень хороший.
— Даже не верится, что она мать троих взрослых детей, — продолжал Магнус.
— И тем не менее это так, дружище, — заметил Джо. — Это так же верно, как и то, что я пьян.
— А когда же… — начал было Магнус, но в этот момент к ним подошла Каролина.
— Джо, Вулфы собираются уходить. Проводи их, пожалуйста.
Джо с трудом поднялся и, покачиваясь, направился к двери. Выйдя во двор, он махнул рукой в сторону бледно-голубого «роллса», в котором уже сидели Мария и ее муж. Их машина была куда роскошнее, чем у Пирса.
Гости стали прощаться. Последним уходил Магнус, который поднялся наверх, чтобы переодеться.
Выйдя во двор, он увидел Каролину и улыбнулся ей. Ее удивило, что Магнус выглядит в дорожном костюме еще лучше, чем в деловом.
— Я счастлив, что познакомился с вами, — сказал он, не отрывая от нее взгляда. — Мне у вас очень понравилось. Еще раз приношу свои извинения за опоздание.
— Ничего, — доброжелательно ответила Каролина. — Вы достаточно трезвы, чтобы ехать на мотоцикле?
— Да, да, все хорошо. Свежий воздух быстро приведет меня в чувство, уверяю вас. Вы самая прекрасная мать невесты из всех, кого я видел, — серьезно сказал он. — Безмерно благодарен вам за гостеприимство.
— Не за что. Я рада, что вам понравилось у нас, — сказала она, уловив в его словах некоторое преувеличение. Затем она увидела, что Джо вышел во двор с ее сыновьями в пиджаке, надетом наизнанку. — Простите, я должна отправить Джо наверх и уложить его.
— Счастливчик Джо, — мечтательно протянул Магнус. — Как бы мне хотелось, чтобы вы и меня уложили.
Всего доброго, леди Хантертон, — сказал он и умчался на своем грохочущем мотоцикле.
Войдя в дом, Каролина увидела, что Джо уже крепко спит на софе.
Она снова вышла во двор, позвала собак и отправилась с ними гулять. Сначала ее мысли были заняты Магнусом Филипсом. Затем она вспомнила свой разговор с Джеком Бэмфортом и попыталась убедить себя в том, что он не был понятен для тех, кто не знал о существовании Флер. Ее мысли снова вернулись к Магнусу.
Она представила себе его красивое лицо, его задумчивые пронзительные глаза.
Вернувшись домой, Каролина проводила Джо в его комнату, приняла душ и прочитала три главы книги Пьера Сэлинджера «С Кеннеди». Все это время она не могла избавиться от мысли, что Магнус, услышав разговор на кухне, теперь попытается разгадать ее тайну.
Из материалов к книге «Показной блеск»
Интервью с Лизой Монтегю, давней знакомой Пирса Виндзора и женой Дэвида Монтегю
(Ее согласие на публикацию интервью получено)
— Я познакомилась с ним впервые… Когда же это было? Кажется, в 1953 году. Незадолго до этого он встретил Джунивер, и они все еще были охвачены любовной лихорадкой. Да, он был безумно влюблен в нес. Это очень похоже на Пирса. Он всегда влюблялся безоглядно и в кого угодно — в женщин, мужчин, детей, в теории, идеи и так далее. Все остальное тогда теряло для него смысл. Они познакомились в Королевской академии театрального искусства. А я тогда училась в Королевском музыкальном колледже и увидела Джунивер на одном из рождественских концертов.
У нее тоже был неплохой голос. Я всегда убеждала ее попробовать себя в пении. Однажды вечером я столкнулась с ней на одном из концертов. «О, Лиза, — сказала она возбужденно, — я безумно влюблена. Я просто заново родилась. Это начало моей жизни». Джунивер всегда любила известные цитаты.
В тот вечер мы вместе поужинали у «Джимми». Вы знаете «Джимми»? Это подпольный ресторан возле Лейсистер-сквер. Он всегда был грязным, как мужской туалет. Но молодых такое не отталкивает. Там все было очень дешево.
Так вот. Он был божественно красив и оставался таким до последнего часа. Бедняга! Он был просто очарователен. Он как-то по-особому задавал самые деликатные вопросы и так внимательно слушал собеседника, что казалось, будто для него нет ничего важнее на свете. Он проявлял интерес к самым неожиданным вещам, но это все было обычным трюкачеством, актерской игрой. На самом деле он слушал вполуха. Женщины всегда чувствуют это лучше, чем мужчины. Да и мужчины могли бы понять это, если бы внимательно следили за ним.
Короче говоря, они с Джунивер просто потеряли рассудок. Всегда ходили в обнимку, не отпуская друг друга ни на шаг. «Дорогие мои, — часто говорила им я, — почему бы вам не отправиться домой и не потрахаться как следует?» Джунивер всегда соглашалась с моим предложением, а Пирс при этом почему-то смущался. Ему не нравилось, когда женщины употребляли нецензурные слова и говорили откровенно о таких вещах.
Они поженились в конце того же года. Джунивер просто умирала от счастья, что заполучила такого мужа. Это была довольно странная свадьба. Ее родителей несколько удивило это обстоятельство. Правда, мать Джунивер считала, что Пирс — замечательный жених, но ее отец и брат думали иначе. Они сомневались, что этот брак будет продолжительным и счастливым. К тому же уэльсские традиции, знаете ли.
Свадьба была в ее доме, но туда понаехало столько гостей из Лондона, что местные жители изумились Мы все были молоды, экспансивны, много шумели, одеты бог знает как. На ее семью это произвело удручающее впечатление.
А потом Пирс произнес речь. Когда я услышала его, мне хотелось умереть на месте. Он поднялся и предельно искренно сказал, как безумно счастлив, что старик Дэвис подарил ему прекрасную жену, а потом подошел к Джунивер и торжественно произнес: «Спасибо тебе за то, что ты вышла за меня замуж, Джунивер». Меня чуть не стошнило от этих слов. А как он был одет! Я понимаю, что это была его свадьба, но они все договорились, что Пирс наденет строгий костюм, а он напялил на себя нечто сероватое, очень длинный пиджак с темным бархатным воротником, и напоминал смазливого мальчика Тедди. Все старики ахнули, увидев его в таком костюме. Да и мать его, Флавия, несколько перестаралась: надела слишком яркое платье и сделала пышную прическу. Местные жители отродясь такого не видели. Она оставалась на свадьбе до самого конца и даже произнесла такую торжественную речь, что все попадали. К счастью, его отец к тому времени уже ушел.
Я очень люблю Флавию, но, конечно же, она испортила Пирса. Поэтому у них и начались проблемы.
Со своим будущим мужем я познакомилась на их свадьбе. Он приехал туда из Лондона вместе с другими гостями. Когда Пирс произносил свою речь, он, стоя рядом со мной, прошептал мне на ухо: «Забавный тип, не правда ли?» Мне пришлось согласиться с ним.
После этого я не видела их около года. Вернувшись из путешествия, я встретила в Лондоне Джунивер. Она была чем-то расстроена, хотя уверяла меня, что все нормально. Правда, она сказала тогда, что у Пирса возникли какие-то проблемы. «Он не хочет играть незначительные роли, Лиза, — сказала она тогда, — а в результате не получает ничего и в основном болтается без дела».
Я, конечно, спросила ее, удачно ли ее замужество, но она ограничилась лишь одной фразой: «Все прекрасно, дорогая».
Через несколько недель они пригласили меня на ужин. Это все было очень грустно. Пирс показался мне раздраженным, почти невыносимым. Джунивер предупредила меня, чтобы я ни в коем случае не заводила речь о работе. Я, понятно, не упоминала об этом, но о чем же еще мы могли говорить? Как мне показалось, Пирс несколько.., ну.., не враждебно, конечно, но все же отчужденно вел себя с ней. Отчужденно и весьма критически. По его словам, она все делала не правильно, не так. Мясо всегда пережаривала, цветы не поливала, ну и тому подобное. Она пыталась держаться спокойно, но это ей не удавалось. «Дорогой Пирс, милый Пирс, извини, прости, я не хотела, я не думала». А ему следовало врезать по яйцам.
После ужина Пирс вдруг предложил Дэвиду пойти в паб, что было весьма необычно для него. Когда они ушли, я спросила Джунивер, что, черт возьми, у них происходит, на что она ответила: «Лиза, любовь остыла, совершенно остыла». Она была так взволнованна, что не могла говорить об этом. Мы стали обсуждать наши профессиональные проблемы, но я так и не поняла, чья же именно любовь остыла — ее или Пирса.
Когда мужчины вернулись домой, мы с Джунивер уже основательно набрались. Они тоже были веселы и слегка возбуждены. После этой встречи я не видела их целый год. В то время я была в Милане, а Дэвид — в Нью-Йорке. Вернувшись, я узнала, что они разошлись, Я позвонила матери Джунивер, так как не могла найти ее в Лондоне. Та была очень расстроена и сказала, что никогда не ожидала от Пирса подобного. При этом она добавила, что Пирс заставил Джунивер сделать аборт.
Только много лет спустя я узнала от нее правду. Тогда она уже работала в Бристольском драматическом театре и сказала, что не хочет говорить о Пирсе и о том, что с ним связано. Джунивер добавила, что этот брак был самой крупной ошибкой в ее жизни. Через несколько лет, когда у меня появились проблемы с мужем, она мне все рассказала. Но тогда мне казалось, что он просто испорченный, эгоистичный и невыносимый ребенок. Выяснилось, что все гораздо сложнее.
После этого я не видела его много лет. Пирс избегал меня, чувствуя себя виноватым, стыдился того, что сделал. Я тоже не слишком стремилась встретиться с ним, поскольку была зла на него и очень сочувствовала Джунивер. Он снова вошел в мою жизнь лишь тогда, когда стал кинозвездой. Вот тут он и поделился со мной мыслями о том, что между ними произошло. Пирс полагал, что рассказ преуспевающего актера будет более убедителен.
Если же говорить откровенно, то он был жутко закомплексован, и это делало его опасным.
Глава 17
Она оделась очень тщательно и выглядела привлекательно, что вполне соответствовало событию. На ней было длинное кружевное платье с оборочками, а на плечи она небрежно набросила меховую накидку. Однако ее большой живот был уже заметен. Пирс очень нервничал из-за предстоящей премьеры. Когда Хлоя спросила его, как она выглядит, он рассеянно ответил:
Пирс сидел на прежнем месте. Кое-кто с любопытством оглядывал Хлою Она застыла у входа, испытывая отчаяние, беспомощность и унижение. Уже решив уйти, она вдруг почувствовала на плече чью-то руку.
— Рад приветствовать вас, без пяти минут миссис Виндзор. Вы опоздали? Я тоже. Может, войдем туда вместе? Сейчас мы найдем свободные места. Возьмите тарелку, и мы пристроимся в каком-нибудь укромном уголке.
Хлоя встретилась глазами с необычайно красивым мужчиной: высоким, крупного телосложения, с густыми светлыми волосами и голубыми глазами, казавшимися особенно яркими на его загорелом лице. Густые черные брови придавали ему строгий и неприступный вид. Хлоя заметила, что он элегантно одет. «Сколько же ему лет? — подумала она. — Около тридцати пяти, может, чуть больше». Когда он улыбнулся, Хлоя с удивлением отметила, что его строгое лицо стало по-детски милым и непосредственным.
Усадив ее, он представился:
— Людовик Ингрем, адвокат по профессии, но отнюдь не по призванию. Имею честь быть другом хозяйки дома и вашего жениха. Странно, что Пирс стал женихом. Простите за откровенность, но он слишком стар для вас. Почему бы вам не послать его подальше и не выйти замуж за меня, например? Я сейчас совершенно свободен, недавно развелся и думаю, что вам будет со мной намного интереснее.
Хлоя молча слушала этого человека, который не приставал к ней с дурацкими расспросами и наслаждался собственным красноречием. Через некоторое время она почувствовала себя спокойнее, а к концу вечера поняла, что никогда в жизни не встречала такого забавного и милого, человека.
Именно в это время Пирс вспомнил о Хлое. Он подошел к ним нетвердой походкой и сказал:
— А, вот ты где! А что ты делала все это время?
— Разговаривала с этим удивительно интересным человеком, — холодно ответила Хлоя, даже не взглянув на жениха.
Когда они возвращались домой, она ни единым словом не упрекнула его, но запомнила этот день на всю жизнь, соизмеряя все с тем унижением, которое испытала тогда.
Несколько дней спустя Хлоя попыталась поговорить с Пирсом о том, что произошло в доме Вулфов. Он весело рассмеялся, обнял ее и сказал, что все это ерунда.
— Дорогая, — заметил Пирс, — ты слишком чувствительна. Тебя все любят и уважают. Зачем так расстраиваться?
Но Хлою не успокоили его слова, хотя пока она не сомневалась в том, что Пирс любит ее, да и сама отвечала ему тем же. Ради этого она готова была пожертвовать всем — достоинством, гордостью, самолюбием.
Брачная церемония состоялась в прекрасный сентябрьский день в небольшой церкви в Ипсвиче, а после этого устроили праздничный обед в доме Хлои. Джо и Каролину удивило, что Пирс согласился на это тихое семейное торжество, а еще более то, что он отказался от освещения этого события в прессе. Это было странно для того, кто привык находиться в центре внимания.
Мать Пирса, старая и немощная, не могла приехать на свадьбу сына из приюта для престарелых. Но Хлоя сказала Джо, что несколько раз навещала эту милую старушку по имени Флавия, и ей показалось, что та безумно счастлива от решения сына.
Свидетелем Пирса был известный поэт Дамиан Латьенс, написавший текст для мюзикла. Этот приятный молодой человек с копной густых черных волос и такими же черными глазами понравился Хлое, хотя Джо считал, что худшего свидетеля и придумать трудно. Хлоя этого, конечно, не знала, но Джо подозревал, что Пирса связывает с Дамианом нечто большее, чем дружеские отношения. К тому же Дамиан казался мальчиком рядом с этим старым негодяем.
На свадьбу пригласили чету Вулфов. Хлое это не понравилось, но Пирс убедил ее в том, что в противном случае рухнет вся финансовая система поддержки его проекта.
Пришли также Дэвид и Лиза Монтегю. Она — знаменитая оперная певица, а ее муж — дирижер Лондонского симфонического оркестра. Эта пара совсем не походила на Вулфов и очень доброжелательно отнеслась к Хлое. Со стороны Пирса присутствовали также Табита Левин, молодой талантливый драматург Джил Форест, театральный критик Джил Фосет и еще двое незнакомых Хлое людей.
В целом Хлоя одобрила список гостей, пожалуй, за исключением Вулфов и отчасти Табиты Левин, с которыми чувствовала себя по-прежнему скованно.
С теми, кого пригласила Хлоя, было гораздо легче, хотя она до последней минуты не знала, как они отреагируют на гостей со стороны жениха. Главной и самой почетной гостьей Хлои была миссис Браунлоу, но она сразу удалилась на кухню. Пришла также семья Бэмфортов; вот, пожалуй, и все. Почему-то вспомнив Флер, Хлоя подумала о том, что к той наверняка пришло бы больше верных и надежных друзей. Пирс отнесся к этому спокойно, и только Бэмфорт вызвал у него некоторое недоумение. Он никак не мог понять, зачем приглашать на свадьбу слугу.
— В моей жизни было немало тяжелых минут, — твердо сказала Хлоя, — когда Джек Бэмфорт поддержал меня.
Когда Хлоя спросила мать, не хочет ли она пригласить кого-нибудь со своей стороны, та ответила, что ее старомодные родственники только помешают торжеству и будут изрядно шокированы происходящим.
— Хлоя, — вдруг сказала она, тревожно поглядывая на дочь, — думаю, тебе не следует говорить Пирсу о… ну, в общем, о…
Хлоя бросила на нее холодный взгляд, заметив, что это ей и в голову не приходило.
— Пирс не имеет к этому никакого отношения, — добавила Хлоя, надеясь, что он никогда не узнает об этом.
— Вот и хорошо, — сухо промолвила Каролина и заметила:
— Нам не следует приглашать никого из Саффолка. Нельзя предугадать, что может сорваться с их языка.
.За два дня до свадьбы Пирс позвонил Каролине:
— Не могу ли я попросить вас включить в список гостей еще одного человека?
— А кто он? — спросила она.
— Это мой старый друг, известный журналист, который долгое время жил в Штатах, и я не предполагал, что именно сейчас он вернется сюда. Мы знакомы очень давно, и боюсь, он обидится, если я не приглашу его.
— Ну хорошо, — вздохнув, согласилась Каролина. — Надеюсь, он придет один?
— Да, он не женат. Спасибо вам. Его зовут Магнус Филипс. Думаю, Джо хорошо знает его.
Услышав эту новость, Джо был заинтригован и разочарован:
— Магнус Филипс? Да он же из желтой прессы!
Причем худшего пошиба. Именно сейчас он работает над весьма сомнительной книгой о балете. Ужасная вещь!
Но больше всего меня удивляет, что Пирс назвал его своим старым другом. Впрочем, ничего страшного, он тебе понравится.
— Почему он должен мне понравиться? — удивленно спросила Каролина.
— Хотя бы потому, что тебе травятся крутые парни. — Джо поцеловал ее в щеку. — А Магнус именно такой.
Каролина так ничего и не поняла.
Хлоя заказала себе подвенечное платье в ателье Осей Кларка. Оно было великолепным — длинное, белоснежное, с глубоким декольте — и, подчеркивая ее фигуру, скрадывало уже обозначившийся животик.
Пирс был в сером костюме, шелковой рубашке и красном галстуке. Он казался Хлое необычайно красивым, отчего она чувствовала гордость и радость.
Нарядные и веселые гости с нетерпением ожидали начала торжества. За несколько минут до обеда во двор въехал большой мотоцикл. Гости столпились у окон, привлеченные шумом.
— Боже мой! — радостно воскликнул Пирс. — Это же Магнус! Вот старый черт!
Магнус вошел в зал, снимая с головы шлем.
— Добрый день. — Он поклонился Каролине. — Магнус Филипс. Извините за опоздание. Меня подвел мотоцикл. Я сделал все возможное, чтобы успеть к началу. Где можно переодеться?
— Одну минуту. — Каролина окинула гостя неприветливым взглядом. — Вы не опоздали. Джейн, покажи, пожалуйста, комнату, где мистер Филипс сможет переодеться.
Каролина всем своим видом показывала, что крайне недовольна поведением Магнуса. Мало того, что он опоздал на десять минут, так ведь еще и вырядился Бог знает как: в черный костюм, какой-то бесцветный галстук и грязные туфли.
Магнус между тем поцеловал ей руку и пристально посмотрел в глаза.
— Леди Хантертон, — торжественно произнес он, — еще раз прошу вас принять мои извинения.
Каролине вдруг стало не по себе от этого пронзительного взгляда. Глубокий темный блеск этих глаз пробудил в ее душе что-то давно забытое.
— Неужели вы и в самом деле мать невесты? — удивленно спросил он. — Вы не шутите? Я подумал, что вы ее сестра или подруга. — Голос Магнуса, глубокий и чувственный, был под стать его глазам.
— Да, я ее мать, — сухо ответила Каролина и отвернулась, чтобы не видеть этого безумно влекущего взгляда. — Прошу вас в зал.
Обед прошел великолепно. Каролина, сидевшая рядом с Дамианом, с удивлением обнаружила, что он весьма занятный человек. В перерывах между разговором она пристально следила за Джо, который с большим успехом обхаживал Табиту. Шум голосов прерывался взрывами хохота, что было вполне уместно в данной ситуации. Невеста же, казалось, до сих пор не верила своему счастью.
В конце обеда Джо произнес пламенную речь, пошутив, что он в этот день теряет дочь, хотя, с другой стороны, пролепетал он заплетающимся языком, будучи намного моложе жениха, не считает это необратимой потерей. Все дружно посмеялись и дружно выпили за счастье молодых.
После него поднялся Пирс и долго говорил о том, как безумно счастлив и что ему выпала редкая удача найти в самом центре Лондона такое невинное и чистое создание. Он закончил свою речь словами о том, что его молодая жена прекрасна, добра, очаровательна и мяла.
— Спасибо тебе, Хлоя, что ты вышла за меня замуж, — закончил он и опустился на свое место.
Все наполнили бокалы. Атмосфера становилась все более свободной и раскованной. Дамиан лез из кожи вон, объясняя Каролине тонкости поэтического искусства, а Джил Форест кричал, что Дамиан создал бессмертный шедевр, который останется в памяти благодарных потомков. Дамиан, не возражая, скромно потупил глаза.
Каролина, не поняв, о чем они говорят, обратилась за разъяснением к Магнусу. Прежде чем ответить, тот раздел ее глазами, а потом сказал, что они обсуждают поэтический спектакль «Ангелы», над которым Пирс и Дамиан работали в течение двух лет. Впоследствии он стал известен своим грандиозным провалом.
— Это несправедливо! — воскликнул Пирс. — Эта вещь получила замечательные отклики, но публика просто не доросла до нее. — Его глаза стали вдруг жесткими, хотя он продолжал улыбаться. Магнус, наклонившись к нему, спросил, что не понравилось публике в этом спектакле.
— Все дело в химии, — загадочно ответил Пирс. — Там есть некоторые вещи, недоступные для понимания неподготовленного зрителя. Нам не удалось завладеть воображением публики. Я до сих пор не могу понять, почему это произошло. Ну да ладно, это уже история и не имеет сейчас ровно никакого значения.
— Конечно, — с легкой иронией сказал Магнус.
Заметив его ироническую улыбку, Джо подумал, что его отношение к этому человеку меняется в лучшую сторону.
— А вот мне «Ангелы» очень понравились, — вступила в разговор Мария. — Вам просто не повезло, но это еще не окончательный приговор. Пирс, дорогой, мы непременно возьмем реванш.
— Да, — подхватил эту мысль Пирс, но Магнус прервал его, сказав, что не стоит утомлять гостей театральной бредятиной. После того он повернулся к Джо и спросил, какие отклики получила его книга «Скандалы».
— Очень хорошие, — ответил тот.
— А вам она понравилась, леди Хантертон? — поинтересовался Магнус. Та почему-то смутилась, как школьница.
Далее все пошло по давно установленной традиции.
Молодые отправились в свою комнату, а гости продолжали шуметь и веселиться. Вскоре в центре внимания оказался Джек. Все спрашивали его о лошадях, а он подробно объяснял все тонкости этого дела.
Заметив, что гости изрядно утомились, Каролина предложила им кофе.
Войдя на кухню, Каролина неожиданно заплакала.
Она не ожидала, что это событие вызовет у нее такую реакцию. Она думала о Хлое, и ей было грустно. В душе Каролины теплилась надежда на то, что дочь будет счастлива, но ее одолевали дурные предчувствия. И тут она вспомнила Флер. Если бы на месте Хлои оказалась она, все было бы иначе. Эта девочка быстро обуздала бы Пирса. Она умела вести себя с подобными типами. Каролина с горечью подумала, что теперь потеряла обеих дочерей. Положив голову на руки, она попыталась овладеть собой.
— Каролина, с тобой все в порядке? — спросил неизвестно откуда появившийся Джек.
Каролина подняла голову и посмотрела на своего старого друга.
— Нет, Джек, не совсем. Мне почему-то плохо. Не знаю, как она справится со своим мужем.
— У нее все будет хорошо, — бодро сказал он, коснувшись ее плеча. — Она намного сильнее, чем кажется.
— О, Джек, по-моему, она такая маленькая и несмышленая!
— Понимаю тебя, — ответил он, улыбнувшись. — Матери всегда считают своих детей маленькими. Но на самом деле это далеко не так. С ней все будет в порядке, поверь мне. Она справится со всеми трудностями.
— Ты действительно так думаешь, Джек? Может, ты и прав. Господи, как быстро прошло время! У меня такое ощущение, будто она совсем недавно родилась.
Да и мальчики тоже. А когда я думаю о Флер, мне кажется, что прошла целая вечность.
— Да, много времени утекло, — сказал Джек, похлопывая ее по плечу. — Я тоже размышлял об этом на днях.
— Правда, Джек? — спросила Каролина и подняла к нему мокрое от слез лицо.
— Да, время летит быстро. Все события сплелись в один узел. Родились дети, ты вышла замуж за сэра Уильяма, а потом… Ну да ладно, зачем вспоминать.
— Да, — тихо промолвила Каролина, снова опустив голову. — И вот теперь все закончилось. Джек, сделай мне чашку кофе. Я поднимусь наверх и приведу себя в порядок. Я, должно быть, выгляжу ужасно и… — Она замолчала и повернулась к двери.
На пороге стоял Магнус Филипс и с нескрываемым любопытством наблюдал за происходящим.
— Она прекрасная женщина, — сказал Магнус Джо. — Как я понимаю, она принадлежит тебе?
— Да, она моя, — ответил Джо и отхлебнул бренди.
Он был уже сильно пьян, но продолжал пить, чтобы заглушить горькое чувство, охватившее его от потери Хлои. — И к тому же она действительно прекрасна. — Он поднял голову и попытался сфокусировать взгляд на Магнусе. — А что ты тут делаешь? Зачем приехал?
— Я очень старый друг Пирса, — сказал тот, с трудом выговаривая слова.
— Пишешь о нем какую-нибудь гадость, не так ли?
— Нет, нет, — замахал руками Магнус. — Это будет маленькая статья для газеты «Нью-Йоркер». Он сам подбросил мне эту идею. Ну и бренди у тебя, Джо. Замечательный напиток! А невеста — само очарование. А мать у нее еще лучше.
— Да, Хлоя чудесная девушка, — охотно согласился Джо. — Я люблю ее, как дочь. Жаль, что это не так.
Выпей еще немного бренди, Магнус. Выпей.
В этот момент в зал вошла Каролина с чашкой кофе в руке. Окинув взглядом гостей, она улыбнулась.
— Она прекрасна, — повторил Магнус. — Ты, должно быть, отличный малый, Джо, если у тебя такая замечательная женщина.
— Да, я действительно хороший малый. — Джо засиял от гордости. — Очень хороший.
— Даже не верится, что она мать троих взрослых детей, — продолжал Магнус.
— И тем не менее это так, дружище, — заметил Джо. — Это так же верно, как и то, что я пьян.
— А когда же… — начал было Магнус, но в этот момент к ним подошла Каролина.
— Джо, Вулфы собираются уходить. Проводи их, пожалуйста.
Джо с трудом поднялся и, покачиваясь, направился к двери. Выйдя во двор, он махнул рукой в сторону бледно-голубого «роллса», в котором уже сидели Мария и ее муж. Их машина была куда роскошнее, чем у Пирса.
Гости стали прощаться. Последним уходил Магнус, который поднялся наверх, чтобы переодеться.
Выйдя во двор, он увидел Каролину и улыбнулся ей. Ее удивило, что Магнус выглядит в дорожном костюме еще лучше, чем в деловом.
— Я счастлив, что познакомился с вами, — сказал он, не отрывая от нее взгляда. — Мне у вас очень понравилось. Еще раз приношу свои извинения за опоздание.
— Ничего, — доброжелательно ответила Каролина. — Вы достаточно трезвы, чтобы ехать на мотоцикле?
— Да, да, все хорошо. Свежий воздух быстро приведет меня в чувство, уверяю вас. Вы самая прекрасная мать невесты из всех, кого я видел, — серьезно сказал он. — Безмерно благодарен вам за гостеприимство.
— Не за что. Я рада, что вам понравилось у нас, — сказала она, уловив в его словах некоторое преувеличение. Затем она увидела, что Джо вышел во двор с ее сыновьями в пиджаке, надетом наизнанку. — Простите, я должна отправить Джо наверх и уложить его.
— Счастливчик Джо, — мечтательно протянул Магнус. — Как бы мне хотелось, чтобы вы и меня уложили.
Всего доброго, леди Хантертон, — сказал он и умчался на своем грохочущем мотоцикле.
Войдя в дом, Каролина увидела, что Джо уже крепко спит на софе.
Она снова вышла во двор, позвала собак и отправилась с ними гулять. Сначала ее мысли были заняты Магнусом Филипсом. Затем она вспомнила свой разговор с Джеком Бэмфортом и попыталась убедить себя в том, что он не был понятен для тех, кто не знал о существовании Флер. Ее мысли снова вернулись к Магнусу.
Она представила себе его красивое лицо, его задумчивые пронзительные глаза.
Вернувшись домой, Каролина проводила Джо в его комнату, приняла душ и прочитала три главы книги Пьера Сэлинджера «С Кеннеди». Все это время она не могла избавиться от мысли, что Магнус, услышав разговор на кухне, теперь попытается разгадать ее тайну.
Из материалов к книге «Показной блеск»
Интервью с Лизой Монтегю, давней знакомой Пирса Виндзора и женой Дэвида Монтегю
(Ее согласие на публикацию интервью получено)
— Я познакомилась с ним впервые… Когда же это было? Кажется, в 1953 году. Незадолго до этого он встретил Джунивер, и они все еще были охвачены любовной лихорадкой. Да, он был безумно влюблен в нес. Это очень похоже на Пирса. Он всегда влюблялся безоглядно и в кого угодно — в женщин, мужчин, детей, в теории, идеи и так далее. Все остальное тогда теряло для него смысл. Они познакомились в Королевской академии театрального искусства. А я тогда училась в Королевском музыкальном колледже и увидела Джунивер на одном из рождественских концертов.
У нее тоже был неплохой голос. Я всегда убеждала ее попробовать себя в пении. Однажды вечером я столкнулась с ней на одном из концертов. «О, Лиза, — сказала она возбужденно, — я безумно влюблена. Я просто заново родилась. Это начало моей жизни». Джунивер всегда любила известные цитаты.
В тот вечер мы вместе поужинали у «Джимми». Вы знаете «Джимми»? Это подпольный ресторан возле Лейсистер-сквер. Он всегда был грязным, как мужской туалет. Но молодых такое не отталкивает. Там все было очень дешево.
Так вот. Он был божественно красив и оставался таким до последнего часа. Бедняга! Он был просто очарователен. Он как-то по-особому задавал самые деликатные вопросы и так внимательно слушал собеседника, что казалось, будто для него нет ничего важнее на свете. Он проявлял интерес к самым неожиданным вещам, но это все было обычным трюкачеством, актерской игрой. На самом деле он слушал вполуха. Женщины всегда чувствуют это лучше, чем мужчины. Да и мужчины могли бы понять это, если бы внимательно следили за ним.
Короче говоря, они с Джунивер просто потеряли рассудок. Всегда ходили в обнимку, не отпуская друг друга ни на шаг. «Дорогие мои, — часто говорила им я, — почему бы вам не отправиться домой и не потрахаться как следует?» Джунивер всегда соглашалась с моим предложением, а Пирс при этом почему-то смущался. Ему не нравилось, когда женщины употребляли нецензурные слова и говорили откровенно о таких вещах.
Они поженились в конце того же года. Джунивер просто умирала от счастья, что заполучила такого мужа. Это была довольно странная свадьба. Ее родителей несколько удивило это обстоятельство. Правда, мать Джунивер считала, что Пирс — замечательный жених, но ее отец и брат думали иначе. Они сомневались, что этот брак будет продолжительным и счастливым. К тому же уэльсские традиции, знаете ли.
Свадьба была в ее доме, но туда понаехало столько гостей из Лондона, что местные жители изумились Мы все были молоды, экспансивны, много шумели, одеты бог знает как. На ее семью это произвело удручающее впечатление.
А потом Пирс произнес речь. Когда я услышала его, мне хотелось умереть на месте. Он поднялся и предельно искренно сказал, как безумно счастлив, что старик Дэвис подарил ему прекрасную жену, а потом подошел к Джунивер и торжественно произнес: «Спасибо тебе за то, что ты вышла за меня замуж, Джунивер». Меня чуть не стошнило от этих слов. А как он был одет! Я понимаю, что это была его свадьба, но они все договорились, что Пирс наденет строгий костюм, а он напялил на себя нечто сероватое, очень длинный пиджак с темным бархатным воротником, и напоминал смазливого мальчика Тедди. Все старики ахнули, увидев его в таком костюме. Да и мать его, Флавия, несколько перестаралась: надела слишком яркое платье и сделала пышную прическу. Местные жители отродясь такого не видели. Она оставалась на свадьбе до самого конца и даже произнесла такую торжественную речь, что все попадали. К счастью, его отец к тому времени уже ушел.
Я очень люблю Флавию, но, конечно же, она испортила Пирса. Поэтому у них и начались проблемы.
Со своим будущим мужем я познакомилась на их свадьбе. Он приехал туда из Лондона вместе с другими гостями. Когда Пирс произносил свою речь, он, стоя рядом со мной, прошептал мне на ухо: «Забавный тип, не правда ли?» Мне пришлось согласиться с ним.
После этого я не видела их около года. Вернувшись из путешествия, я встретила в Лондоне Джунивер. Она была чем-то расстроена, хотя уверяла меня, что все нормально. Правда, она сказала тогда, что у Пирса возникли какие-то проблемы. «Он не хочет играть незначительные роли, Лиза, — сказала она тогда, — а в результате не получает ничего и в основном болтается без дела».
Я, конечно, спросила ее, удачно ли ее замужество, но она ограничилась лишь одной фразой: «Все прекрасно, дорогая».
Через несколько недель они пригласили меня на ужин. Это все было очень грустно. Пирс показался мне раздраженным, почти невыносимым. Джунивер предупредила меня, чтобы я ни в коем случае не заводила речь о работе. Я, понятно, не упоминала об этом, но о чем же еще мы могли говорить? Как мне показалось, Пирс несколько.., ну.., не враждебно, конечно, но все же отчужденно вел себя с ней. Отчужденно и весьма критически. По его словам, она все делала не правильно, не так. Мясо всегда пережаривала, цветы не поливала, ну и тому подобное. Она пыталась держаться спокойно, но это ей не удавалось. «Дорогой Пирс, милый Пирс, извини, прости, я не хотела, я не думала». А ему следовало врезать по яйцам.
После ужина Пирс вдруг предложил Дэвиду пойти в паб, что было весьма необычно для него. Когда они ушли, я спросила Джунивер, что, черт возьми, у них происходит, на что она ответила: «Лиза, любовь остыла, совершенно остыла». Она была так взволнованна, что не могла говорить об этом. Мы стали обсуждать наши профессиональные проблемы, но я так и не поняла, чья же именно любовь остыла — ее или Пирса.
Когда мужчины вернулись домой, мы с Джунивер уже основательно набрались. Они тоже были веселы и слегка возбуждены. После этой встречи я не видела их целый год. В то время я была в Милане, а Дэвид — в Нью-Йорке. Вернувшись, я узнала, что они разошлись, Я позвонила матери Джунивер, так как не могла найти ее в Лондоне. Та была очень расстроена и сказала, что никогда не ожидала от Пирса подобного. При этом она добавила, что Пирс заставил Джунивер сделать аборт.
Только много лет спустя я узнала от нее правду. Тогда она уже работала в Бристольском драматическом театре и сказала, что не хочет говорить о Пирсе и о том, что с ним связано. Джунивер добавила, что этот брак был самой крупной ошибкой в ее жизни. Через несколько лет, когда у меня появились проблемы с мужем, она мне все рассказала. Но тогда мне казалось, что он просто испорченный, эгоистичный и невыносимый ребенок. Выяснилось, что все гораздо сложнее.
После этого я не видела его много лет. Пирс избегал меня, чувствуя себя виноватым, стыдился того, что сделал. Я тоже не слишком стремилась встретиться с ним, поскольку была зла на него и очень сочувствовала Джунивер. Он снова вошел в мою жизнь лишь тогда, когда стал кинозвездой. Вот тут он и поделился со мной мыслями о том, что между ними произошло. Пирс полагал, что рассказ преуспевающего актера будет более убедителен.
Если же говорить откровенно, то он был жутко закомплексован, и это делало его опасным.
Глава 17
1967
Хлоя стояла с Пирсом в фойе «Театра Принцессы», держа его под руку, улыбаясь и кивая проходившим мимо них зрителям.Она оделась очень тщательно и выглядела привлекательно, что вполне соответствовало событию. На ней было длинное кружевное платье с оборочками, а на плечи она небрежно набросила меховую накидку. Однако ее большой живот был уже заметен. Пирс очень нервничал из-за предстоящей премьеры. Когда Хлоя спросила его, как она выглядит, он рассеянно ответил: