Итого – считайте – 30 тысяч долларов «подъемных» при выезде из России и по 10 тысяч долларов в год (833 доллара в месяц) в течение семи лет, после чего «лавочка закрывается». Живите как хотите! Или, правильнее будет сказать, поскорее помирайте…
Публицист Игорь Золотусский, проанализировав эту статью, пришел в уныние: «Раз Америка богаче всех, значит, она лучше всех. Она умнее, прозорливее, находчивей. И это уже не временное приобретение, а почти ставшая коренной черта нации, дающая ей право распоряжаться судьбами мира. Русские разорены, бедны, стало быть, они бездарны, они выродились и надо помочь им уйти со сцены. Надо проветрить мир от заразного “русского духа”. Так проветривают и дезинфицируют помещение, где лежал опасный больной. Здоровые должны быть здоровыми, а ущербные не посягать на их место в жизни».
В чем, по мнению Слюсиза и Альберта Ли, проявилась «ущербность» русских? Оказывается, в «уничтожении» в ХХ веке 10 миллионов украинцев, латышей и других народов, причем русские «уничтожали» их «охотно и с энтузиазмом». «Фактически ненаказанные преступления, – продолжают авторы статьи в «Вашингтон пост», – суть причина всего последовавшего зла… Видя это, Гитлер решился на Холокост»[24].
Вот это новость! Гитлер решился на Холокост, взяв себе за образец «ущербных русских», «охотно и с энтузиазмом» уничтоживших миллионы представителей нерусских национальностей! За эти-то наши «совокупные преступления» нас и следует разметать по всему миру, где мы, как нация, перестанем существовать.
«Все это, – заключают Слюсиз и Альберт Ли, – было бы гарантией того, что эти агрессивные, дикие и бессовестные люди не будут больше совершать преступления против человечества и учить других это делать».
Еще раз обращусь к Золотусскому, который следующим образом охарактеризовал антироссиянина, изъевшего наши души: «В одном не могу не согласиться с авторами людоедской статьи: по преимуществу уничтожали себя мы сами. И не без нашей помощи понятие “русский” стало синонимом неуправляемости и распада. Мы сами вошли в Афганистан. Мы сами проиграли первую войну в Чечне. Мы сами выбрали Ельцина. Мы сами воруем, убиваем, потакаем убийцам и казнокрадам и просим деньги у той же Америки. Мы сами, разбирая нашу историю, пишем, что родились рабами и что это неисправимо. Каждый день мы слышим по радио и телевидению и читаем в газетах, что мы трутни, пьяницы, ловчилы и лгуны. Нам, чтобы вылечиться, надо многое преодолеть в себе».
Вопрос: а хотим ли мы вылечиться? Или нас устраивает нынешняя неврастения, медленно, но верно перерастающая в психоз? Это не преувеличение: для массового психоза мы, русские, уже созрели. Нас не интересует, что происходит с нашей страной и с нами. Мы погрузились в мир иллюзий и принимаем эти иллюзии за реальность. И все глубже погружаемся в трясину небытия.
Шведские военные эксперты из Научно-исследовательского института Вооруженных сил (FOA) подготовили доклад «Насколько велик риск социального и экономического коллапса в России», в котором подробно расписали различные сценарии нашего ближайшего будущего. Корреспондент «Новых Известий» Алексей Смирнов спросил руководителя авторского коллектива, начальника аналитического центра FOA Яна Лейонхейма: «Вы приняли во внимание позитивные изменения в развитии российской экономики, о которых говорит правительство?» Ответом ему было: «Мы учли всё».
Как считают составители доклада, кризис августа 1998 года в России может повториться. И повториться потому, что в стране не устранены его главные причины. Во-первых, основные финансовые ресурсы по-прежнему сконцентрированы в руках исключительно узкой группы олигархов, что делает банковский сектор нестабильным и труднопредсказуемым. Во-вторых, интересы российских банков ограничиваются краткосрочными спекуляциями, сулящими быструю сверхприбыль, и не распространяются на долгосрочные инвестиционные проекты. В-третьих, российская экономика ориентирована исключительно на экспорт сырьевых ресурсов и целиком зависит от импорта зарубежных готовых товаров. Все это вместе взятое, по мнению экспертов FOA, означает, что следующий финансовый кризис окажется сильнее кризиса 1998 года и примет затяжной характер.
Слабыми звеньями российской экономики, считают шведы, остаются сельское хозяйство, энергетика и железнодорожный транспорт. Именно слабость этих секторов может привести к дестабилизации социальной обстановке в стране и в конечном счете экономическому коллапсу. «Все эти отрасли, – говорится в докладе, – работают на пределе своих возможностей и по-прежнему пользуются советским заделом оборудования. У них нет средств не только на обновление машинного парка, но и на эффективный ремонт. Перебои с электроэнергией напрямую бьют по населению и могут привести к массовой эвакуации населения ряда регионов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока в центральные части России, где обстановка не лучше[25]. Железные дороги являются практически единственными транспортными артериями страны и очень чувствительны к техническим неполадкам и актам саботажа. В случае кризиса регионы России могут быть легко изолированы друг от друга, что ускорит распад страны. Сельское хозяйство не может обеспечить население России продуктами питания в полном объеме, прежде всего зерном, а регионы не создают собственных продуктовых запасов, рассчитывая на Москву».
Наиболее вероятным из худших сценариев для России авторы доклада FOA считают распад страны на пять самостоятельных частей, враждебно настроенных друг к другу. Губернаторы благополучных регионов вступят в соглашение со своими слабыми в экономическом отношении соседями и в обход Москвы подчинят их себе, создав самостоятельные территориальные единицы. Запад не сможет помешать этому, хотя и предостерегает российское правительство о возможности такого негативного развития центробежных процессов. Учитывает ли правительство в своей работе эти предостережения? Судя по тому, с каким тщанием выстраивал президент Путин жесткую вертикаль власти, – да. Насколько эффективной в случае глубокого экономического и социального кризиса окажется такая вертикаль? Вопрос. Опыт Советского Союза, выстроенного на беспрецедентно жесткой вертикали власти, доказал: никакая искусственная конструкция не гарантирует стабильность режима от потрясений и, более того, разрушения.
Алексей Смирнов поинтересовался у Яна Лейонхейма, видят ли шведские эксперты хоть какие-нибудь позитивные сдвиги в сегодняшней российской действительности? Руководитель авторского коллектива FOA ответил: «Их немного, но они есть». В частности, по мнению его группы, армия, находившаяся еще недавно в состоянии полной деморализации, сегодня окрепла. Офицерский корпус, прежде подверженный идеям партий типа Российское национальное единство, в результате относительно успешной второй войны в Чечне занял центристские позиции, поверив в центральную власть. «Если Россия и развалится, – говорится в докладе, – то в результате экономических потрясений, а не экономических противоречий. За исключением региона Кавказа, на прочей территории России нет условий для развития по югославскому сценарию. Меньшинства слабы, пользуются широкими свободами, а русские по-прежнему в большинстве на всей территории страны».
В отличие от авторов статьи в «Вашингтон пост», шведские эксперты не считают, что русские при первой же возможности бросятся вон из России. Скорее наоборот: наибольшие надежды FOA связывает как раз «с невероятно терпеливым русским населением, доказавшим свою способность переживать все кризисы на собственных приусадебных участках». «На Запад русские не побегут, – утверждают они. – Наиболее вероятно, что, в случае распада России на несколько антагонистических частей, население скорее останется дома, чем будет искать спасения на Западе».
«Доклад FOA, – резюмирует Смирнов, – опровергает часто высказываемое российскими политиками мнение, что, мол, Россия так важна для остального мира, что в случае чего Запад нас не оставит. Преспокойно оставит, поскольку экономическое значение нашей страны для окружающего мира ничтожно».
И в самом деле, российское присутствие на мировом рынке выражено прежде всего в газе и нефти и в меньшей степени в лесе и металлах. «Возможность замены российского сырья есть практически по всему спектру товаров за исключением палладия, – говорится в докладе шведских экспертов. – Переориентация западного рынка займет от нескольких месяцев до одного года». Цены на сырьевые ресурсы на некоторое время поползут вверх, но по истечении года вернутся к прежним значениям или даже упадут». Основной вывод шведских военных экспертов сводится к следующему: если Россия исчезнет, мир этого даже не заметит.
Обратите внимание, читатель: всё, о чем пишут шведские эксперты, не бред умалишенных, вроде Эйварза Слюзиза и М. Д. Альберта Ли из «Вашингтон пост» (хотя и их, строго говоря, к психически больным людям не отнесешь), а научный прогноз специалистов, сделанный на основе всесторонне исследованных фактов нашей жизни. И такой прогноз вылился на Западе в тщательно проработанный проект. В этом нетрудно убедиться, сопоставив прогноз шведских экспертов с прогнозом русского философа и писателя А. Зиновьева[26], в работе которого «Глобальное сверхобщество и Россия» содержится анализ агрессии, предпринятой «коллективным Западом» против современной России: «В антирусском проекте можно выделить три этапа. Первый – низвести русских на уровень народов третьестепенных, отсталых, неспособных на самостоятельное существование в качестве суверенного народа. Второй этап – направить русский народ на путь биологической деградации и вымирания, вплоть до исчезновения его в качестве этнически значительного явления. Планируется его сокращение до пятидесяти и даже тридцати миллионов, а потом и того менее. Разработан богатый арсенал для этого – недоедание, разрушение даже примитивной системы гигиены и медицинского обслуживания, сокращение рождаемости, стимулирование детских заболеваний, алкоголизма, наркомании, проституции, гомосексуализма, сектантства, преступности. Планируется “сжатие” русских в сравнительно небольшом пространстве Европейской России. Возможно введение закона пропорционального разделения территорий в зависимости от числа людей. Тогда на “законных” основаниях русских просто сгонят в резервации, как индейцев в Северной Америке. Суть таких планов – довести русских до такого состояния, чтобы они не смогли удерживать занимаемую ими территорию, которая стала величайшим соблазном для западного мира».
Вот это-то все, вместе взятое, и есть следствие «свободного рынка», в который нас силком втащила «сильная рука» Гайдара, Чубайса и Кº? И если это рынок, за который нас якобы хвалят на Западе, то что в таком случае бедлам?
В нашем сознании произошло смещение понятий: свободный рынок – это благо, плановая экономика – зло. Но кто и когда не просто сказал, а доказал, что свободный рынок, превращенный в России в камень, который Герасим привязал к шее Муму, – и есть единственное благо?
Вообще, говоря о рынке и рыночных отношениях, не следует забывать, что к концу ХХ века они претерпели значительные изменения в сравнении с тем, какими были при рождении. Опираясь в своей основе на частную собственность и товарно-денежные отношения, они все менее зависели от провозглашенных некогда принципов свободы предпринимательства и конкуренции и все более впадали в двойную зависимость – с одной стороны, транснациональных корпораций (ТНК), почувствовавших себя настолько независимыми, что стали ставить свои интересы выше государственных интересов, с другой – межгосударственных объединений. Теперь «экономическую погоду» как в мире в целом, так и в отдельных странах определяют уже не спрос и предложение, а диктат производителя, подчинивший себе мощную индустрию рекламы.
Публицист Игорь Золотусский, проанализировав эту статью, пришел в уныние: «Раз Америка богаче всех, значит, она лучше всех. Она умнее, прозорливее, находчивей. И это уже не временное приобретение, а почти ставшая коренной черта нации, дающая ей право распоряжаться судьбами мира. Русские разорены, бедны, стало быть, они бездарны, они выродились и надо помочь им уйти со сцены. Надо проветрить мир от заразного “русского духа”. Так проветривают и дезинфицируют помещение, где лежал опасный больной. Здоровые должны быть здоровыми, а ущербные не посягать на их место в жизни».
В чем, по мнению Слюсиза и Альберта Ли, проявилась «ущербность» русских? Оказывается, в «уничтожении» в ХХ веке 10 миллионов украинцев, латышей и других народов, причем русские «уничтожали» их «охотно и с энтузиазмом». «Фактически ненаказанные преступления, – продолжают авторы статьи в «Вашингтон пост», – суть причина всего последовавшего зла… Видя это, Гитлер решился на Холокост»[24].
Вот это новость! Гитлер решился на Холокост, взяв себе за образец «ущербных русских», «охотно и с энтузиазмом» уничтоживших миллионы представителей нерусских национальностей! За эти-то наши «совокупные преступления» нас и следует разметать по всему миру, где мы, как нация, перестанем существовать.
«Все это, – заключают Слюсиз и Альберт Ли, – было бы гарантией того, что эти агрессивные, дикие и бессовестные люди не будут больше совершать преступления против человечества и учить других это делать».
Еще раз обращусь к Золотусскому, который следующим образом охарактеризовал антироссиянина, изъевшего наши души: «В одном не могу не согласиться с авторами людоедской статьи: по преимуществу уничтожали себя мы сами. И не без нашей помощи понятие “русский” стало синонимом неуправляемости и распада. Мы сами вошли в Афганистан. Мы сами проиграли первую войну в Чечне. Мы сами выбрали Ельцина. Мы сами воруем, убиваем, потакаем убийцам и казнокрадам и просим деньги у той же Америки. Мы сами, разбирая нашу историю, пишем, что родились рабами и что это неисправимо. Каждый день мы слышим по радио и телевидению и читаем в газетах, что мы трутни, пьяницы, ловчилы и лгуны. Нам, чтобы вылечиться, надо многое преодолеть в себе».
Вопрос: а хотим ли мы вылечиться? Или нас устраивает нынешняя неврастения, медленно, но верно перерастающая в психоз? Это не преувеличение: для массового психоза мы, русские, уже созрели. Нас не интересует, что происходит с нашей страной и с нами. Мы погрузились в мир иллюзий и принимаем эти иллюзии за реальность. И все глубже погружаемся в трясину небытия.
Шведские военные эксперты из Научно-исследовательского института Вооруженных сил (FOA) подготовили доклад «Насколько велик риск социального и экономического коллапса в России», в котором подробно расписали различные сценарии нашего ближайшего будущего. Корреспондент «Новых Известий» Алексей Смирнов спросил руководителя авторского коллектива, начальника аналитического центра FOA Яна Лейонхейма: «Вы приняли во внимание позитивные изменения в развитии российской экономики, о которых говорит правительство?» Ответом ему было: «Мы учли всё».
Как считают составители доклада, кризис августа 1998 года в России может повториться. И повториться потому, что в стране не устранены его главные причины. Во-первых, основные финансовые ресурсы по-прежнему сконцентрированы в руках исключительно узкой группы олигархов, что делает банковский сектор нестабильным и труднопредсказуемым. Во-вторых, интересы российских банков ограничиваются краткосрочными спекуляциями, сулящими быструю сверхприбыль, и не распространяются на долгосрочные инвестиционные проекты. В-третьих, российская экономика ориентирована исключительно на экспорт сырьевых ресурсов и целиком зависит от импорта зарубежных готовых товаров. Все это вместе взятое, по мнению экспертов FOA, означает, что следующий финансовый кризис окажется сильнее кризиса 1998 года и примет затяжной характер.
Слабыми звеньями российской экономики, считают шведы, остаются сельское хозяйство, энергетика и железнодорожный транспорт. Именно слабость этих секторов может привести к дестабилизации социальной обстановке в стране и в конечном счете экономическому коллапсу. «Все эти отрасли, – говорится в докладе, – работают на пределе своих возможностей и по-прежнему пользуются советским заделом оборудования. У них нет средств не только на обновление машинного парка, но и на эффективный ремонт. Перебои с электроэнергией напрямую бьют по населению и могут привести к массовой эвакуации населения ряда регионов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока в центральные части России, где обстановка не лучше[25]. Железные дороги являются практически единственными транспортными артериями страны и очень чувствительны к техническим неполадкам и актам саботажа. В случае кризиса регионы России могут быть легко изолированы друг от друга, что ускорит распад страны. Сельское хозяйство не может обеспечить население России продуктами питания в полном объеме, прежде всего зерном, а регионы не создают собственных продуктовых запасов, рассчитывая на Москву».
Наиболее вероятным из худших сценариев для России авторы доклада FOA считают распад страны на пять самостоятельных частей, враждебно настроенных друг к другу. Губернаторы благополучных регионов вступят в соглашение со своими слабыми в экономическом отношении соседями и в обход Москвы подчинят их себе, создав самостоятельные территориальные единицы. Запад не сможет помешать этому, хотя и предостерегает российское правительство о возможности такого негативного развития центробежных процессов. Учитывает ли правительство в своей работе эти предостережения? Судя по тому, с каким тщанием выстраивал президент Путин жесткую вертикаль власти, – да. Насколько эффективной в случае глубокого экономического и социального кризиса окажется такая вертикаль? Вопрос. Опыт Советского Союза, выстроенного на беспрецедентно жесткой вертикали власти, доказал: никакая искусственная конструкция не гарантирует стабильность режима от потрясений и, более того, разрушения.
Алексей Смирнов поинтересовался у Яна Лейонхейма, видят ли шведские эксперты хоть какие-нибудь позитивные сдвиги в сегодняшней российской действительности? Руководитель авторского коллектива FOA ответил: «Их немного, но они есть». В частности, по мнению его группы, армия, находившаяся еще недавно в состоянии полной деморализации, сегодня окрепла. Офицерский корпус, прежде подверженный идеям партий типа Российское национальное единство, в результате относительно успешной второй войны в Чечне занял центристские позиции, поверив в центральную власть. «Если Россия и развалится, – говорится в докладе, – то в результате экономических потрясений, а не экономических противоречий. За исключением региона Кавказа, на прочей территории России нет условий для развития по югославскому сценарию. Меньшинства слабы, пользуются широкими свободами, а русские по-прежнему в большинстве на всей территории страны».
В отличие от авторов статьи в «Вашингтон пост», шведские эксперты не считают, что русские при первой же возможности бросятся вон из России. Скорее наоборот: наибольшие надежды FOA связывает как раз «с невероятно терпеливым русским населением, доказавшим свою способность переживать все кризисы на собственных приусадебных участках». «На Запад русские не побегут, – утверждают они. – Наиболее вероятно, что, в случае распада России на несколько антагонистических частей, население скорее останется дома, чем будет искать спасения на Западе».
«Доклад FOA, – резюмирует Смирнов, – опровергает часто высказываемое российскими политиками мнение, что, мол, Россия так важна для остального мира, что в случае чего Запад нас не оставит. Преспокойно оставит, поскольку экономическое значение нашей страны для окружающего мира ничтожно».
И в самом деле, российское присутствие на мировом рынке выражено прежде всего в газе и нефти и в меньшей степени в лесе и металлах. «Возможность замены российского сырья есть практически по всему спектру товаров за исключением палладия, – говорится в докладе шведских экспертов. – Переориентация западного рынка займет от нескольких месяцев до одного года». Цены на сырьевые ресурсы на некоторое время поползут вверх, но по истечении года вернутся к прежним значениям или даже упадут». Основной вывод шведских военных экспертов сводится к следующему: если Россия исчезнет, мир этого даже не заметит.
Обратите внимание, читатель: всё, о чем пишут шведские эксперты, не бред умалишенных, вроде Эйварза Слюзиза и М. Д. Альберта Ли из «Вашингтон пост» (хотя и их, строго говоря, к психически больным людям не отнесешь), а научный прогноз специалистов, сделанный на основе всесторонне исследованных фактов нашей жизни. И такой прогноз вылился на Западе в тщательно проработанный проект. В этом нетрудно убедиться, сопоставив прогноз шведских экспертов с прогнозом русского философа и писателя А. Зиновьева[26], в работе которого «Глобальное сверхобщество и Россия» содержится анализ агрессии, предпринятой «коллективным Западом» против современной России: «В антирусском проекте можно выделить три этапа. Первый – низвести русских на уровень народов третьестепенных, отсталых, неспособных на самостоятельное существование в качестве суверенного народа. Второй этап – направить русский народ на путь биологической деградации и вымирания, вплоть до исчезновения его в качестве этнически значительного явления. Планируется его сокращение до пятидесяти и даже тридцати миллионов, а потом и того менее. Разработан богатый арсенал для этого – недоедание, разрушение даже примитивной системы гигиены и медицинского обслуживания, сокращение рождаемости, стимулирование детских заболеваний, алкоголизма, наркомании, проституции, гомосексуализма, сектантства, преступности. Планируется “сжатие” русских в сравнительно небольшом пространстве Европейской России. Возможно введение закона пропорционального разделения территорий в зависимости от числа людей. Тогда на “законных” основаниях русских просто сгонят в резервации, как индейцев в Северной Америке. Суть таких планов – довести русских до такого состояния, чтобы они не смогли удерживать занимаемую ими территорию, которая стала величайшим соблазном для западного мира».
Вот это-то все, вместе взятое, и есть следствие «свободного рынка», в который нас силком втащила «сильная рука» Гайдара, Чубайса и Кº? И если это рынок, за который нас якобы хвалят на Западе, то что в таком случае бедлам?
В нашем сознании произошло смещение понятий: свободный рынок – это благо, плановая экономика – зло. Но кто и когда не просто сказал, а доказал, что свободный рынок, превращенный в России в камень, который Герасим привязал к шее Муму, – и есть единственное благо?
Вообще, говоря о рынке и рыночных отношениях, не следует забывать, что к концу ХХ века они претерпели значительные изменения в сравнении с тем, какими были при рождении. Опираясь в своей основе на частную собственность и товарно-денежные отношения, они все менее зависели от провозглашенных некогда принципов свободы предпринимательства и конкуренции и все более впадали в двойную зависимость – с одной стороны, транснациональных корпораций (ТНК), почувствовавших себя настолько независимыми, что стали ставить свои интересы выше государственных интересов, с другой – межгосударственных объединений. Теперь «экономическую погоду» как в мире в целом, так и в отдельных странах определяют уже не спрос и предложение, а диктат производителя, подчинивший себе мощную индустрию рекламы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента