-- Вы так считаете? -- задумчиво спросил лорд Периметр. -- Значит, по-вашему, детям от этого только польза?
-- Конечно, -- отвечал Поль. -- А вы иного мнения?
-- Я? Нет, что вы. Совершенно с вами согласен. Только польза.
-- На войне может пригодиться, -- сказал Поль.
-- Вы полагаете? Вы действительно так думаете? По-вашему, будет война?
-- Конечно, будет. Вы со мной не согласны?
-- Почему же не согласен, совершенно согласен. Снова будет этот ужасный хлеб, снова будут приходить какие-то типы и распоряжаться маслом и молоком, снова лошадей забирать начнут... Опять все сначала. В прошлый раз моя жена собственноручно пристрелила всех наших лошадей, чтобы в армию не отдавать... Опять все сначала, и девушки в брюках на фермах... Хотел бы я знать, с кем мы теперь будем воевать.
-- С Америкой, -- авторитетно заявил Поль.
-- Не приведи господь. На наших фермах работали военнопленные немцы, и неплохо работали, но если нам пришлют американцев, я этого просто не потерплю. Наша дочь на днях пригласила к обеду американца, так вы представляете, он...
-- Посадить и удобрить навозом, -- учила леди Периметр. -- Только учтите, что сажать надо глубоко. Как у вас в прошлом году цвели кальцеолярии?
-- Право, не знаю, -- отвечал доктор. -- Флосси, как у нас в прошлом году цвели кальцеолярии?
-- Неплохо, -- отвечала Флосси.
-- Так я и поверила. В прошлом году кальцеолярии не цвели ни у кого.
-- Не пора ли нам на стадион, -- предложил доктор. -- Дети, вероятно, уже нас ждут.
Увлеченно беседуя, гости прошли через вестибюль и стали спускаться по ступенькам в парк.
-- У вас не аллея, а самое настоящее болото, -- заявила леди Периметр. -- Наверное, трубу где-то прорвало. Не дай бог, канализационную.
-- Спринтер из меня был никудышный, -- говорил лорд Периметр. -- Со старта отставал безнадежно. Но как-то в забеге на кубок Рагби пришел восемнадцатым. Ну, а в университете мы относились к спорту с прохладцей. Зато верховой ездой увлекались. А вы где обучались?
-- В Сконе.
-- Серьезно? А вам не приходилось встречаться там с Аластером Дигби-Вейн-Трампингтоном -- это племянник жены.
-- Пришлось однажды, -- сказал Поль.
-- Неужели? Грета, ты слышала? Мистер Пеннифут знаком с Аластером.
-- Поздравляю! Аластер скоро допрыгается. На днях его мать жаловалась -- оштрафовали лоботряса на двадцать фунтов. А ему хоть бы хны. Нет, был бы жив брат, он бы показал голубчику, где раки зимуют. Вот что значит -- нет в семье мужчины.
-- Вот именно, -- промямлил лорд Периметр.
-- Ну а кого еще вы знали в Оксфорде? С Фредди Галломаном не знакомы?
-- Нет.
-- Может быть, Тома Туралея знаете? Или, скажем, младшего Каслтона?
-- К сожалению, нет. Но у меня был очень близкий друг по фамилии Поттс.
-- Ах, Поттс! -- фыркнула леди Периметр и больше вопросов не задавала.
На спортивной площадке к этому времени собралась вся школа и кое-кто из гостей, живших неподалеку. Граймс стоял один-одинешенек и был мрачнее тучи. Раскрасневшийся мистер Прендергаст что-то с жаром втолковывал викарию. При появлении директора школы и высоких гостей оркестр грянул "Воины Харлеха"1.
-- Ишь, завыли, -- прокомментировала это событие леди Периметр.
Старший префект сделал шаг вперед и вручил ей программку с золотым тиснением и перевязанную ленточкой. Другой префект подал ей стул. Она уселась между доктором и лордом Периметром.
-- Пеннифезер, -- возопил доктор, силясь перекричать оркестр. -Начинаем забеги!
Филбрик подал Полю рупор. "В павильоне откопал, -- сообщил он. -- Решил захватить на всякий случай".
-- А это что за личность? -- удивилась леди Периметр.
1 Старинная валлийская военная песня.
-- Тренер по боксу и пловец-профессионал, -- и глазом не моргнув, отвечал доктор. -- Вы только полюбуйтесь на мускулатуру.
-- Первый забег, -- сказал Поль в рупор. -- Младшая группа. Дистанция четверть мили. -- И стал читать составленный Граймсом список участников.
-- А Тангенс как здесь оказался? -- сказала леди Периметр. -- Тоже мне бегуна нашли.
Оркестр умолк.
-- Трасса, -- объявил Поль, -- начинается у павильона, потом проходит мимо вязов...
-- Буков! -- громко поправила его леди Периметр.
-- ... и заканчивается возле оркестра. Стартер -- мистер Прендергает, хронометрист -- мистер Граймс.
-- Я скомандую: "раз, два, три", а потом дам сигнал выстрелом, -сообщил мистер Прендергаст. -- Внимание, раз... -- Раздался страшный грохот. -- Ой, подождите, я нечаянно... -- Но забег начался. Без Тангенса. Он сидел на земле и горько плакал, раненный в ногу выстрелом мистера Прендергаста. Филбрик отнес на руках рыдающего спортсмена в шатер, где Динги разула его. На пятке была царапина. Динги наделила пострадавшего огромным куском пирога, и, сопровождаемый толпой сочувствующих, Тангенс захромал обратно.
-- До свадьбы заживет, -- сказала леди Периметр. -- Но все-таки не мешало бы отобрать револьвер у этого субъекта, а то он тут такого натворит...
-- Я так и знал, -- сказал лорд Периметр.
-- Неудачное начало, -- заметил доктор.
-- Я теперь умру, да? -- спрашивал Тангенс с набитым ртом.
-- Ради бога, присмотри за Пренди, -- шепнул Полю Граймс. -- Пьян вдребадан, и главное -- с одной рюмки.
-- Крови жажду! -- резвился мистер Прендергаст.
-- Старт будет дан вторично, -- сказал Поль в рупор. -- Стартер -мистер Филбрик, хронометрист -- мистер Прендергаст.
-- По местам, внимание...
Снова грохнул выстрел, но на сей раз обошлось без жертв. Шестерка бегунов зашлепала по лужам, мальчики скрылись за буками, потом -- уже совсем медленно -- потрусили обратно. Капитан Граймс и мистер Прендергаст натянули финишную ленточку.
-- Давай, жми! -- завопил полковник Сайдботтом. -- Превосходный забег, молодцы!
-- Забег отличный, -- согласился мистер Прендергаст и, бросив вдруг свой конец ленты, вприпрыжку устремился к полковнику. -- Я вижу, сэр, вы разбираетесь в легкой атлетике. Как и я в свое время. Как и капитан Граймс. Отличный парень этот Граймс; грубиян, это верно, но, повторяю, сплошь и рядом отличные парни. Я бы даже взял на себя смелость утверждать, что все отличные парни -- грубияны. Разве я не прав? Пеннифезер, прекратите меня дергать! У нас с полковником Сайдботтомом чрезвычайно интересная беседа о грубиянах.
Снова грянул духовой оркестр, и мистер Прендергаст пустился в пляс, приговаривая: "Грубияны молодцы!" -- и прищелкивая пальцами.
Поль подхватил его и повел в шатер.
-- Помогите Динги по хозяйству, -- сказал он сурово, -- и, бога ради, побудьте там, пока вам не станет лучше.
-- Мне никогда не будет лучше, чем сейчас, -- вознегодовал мистер Прендергаст и снова завел: "Грубияны молодцы!"
-- Мое дело -- сторона, -- говорил между тем полковник Сайдботтом, -но сдается мне, что этот тип здорово надрался.
-- Он рассказывал мне с невероятным воодушевлением, как отапливается какой-то собор в Уортинге, -- сказал викарий, -- а также об апостольских притязаниях абиссинской церкви. Честно говоря, я ничего не понял. Боюсь, что у бедняги не все дома. Я уже неоднократно убеждался, что повышенный интерес к религии у мирян -- первый признак начинающегося умственного расстройства.
-- Пьян в стельку, и все тут, -- изрек полковник. -- Но интересно, где это он раздобыл спиртное? Хорошо бы сейчас пропустить по стаканчику!
-- Забег на четверть мили, -- сказал Поль в рупор.
В этот момент прибыли Клаттербаки: упитанные папаша с мамашей, двое младших детей с гувернанткой и великовозрастный сын. Из автомобиля выгружались, с видимым наслаждением разминая затекшие руки и ноги.
-- Это Сэм, рекомендую, -- говорил мистер Клаттербак. -- Он у нас только что из Кембриджа. Но решил тоже стать пивоваром. Заодно уж захватили и наших малышей, вы не возражаете, док? А вот, наконец, и моя благоверная...
Доктор Фейган поприветствовал новоприбывших радушно, но вместе с тем чуть снисходительно и рассадил их по местам.
-- Боюсь, что соревнования по прыжкам вы уже пропустили, -- сказал он. -- Но вот результаты. Как видите, ваш Перси отличился.
-- Подумать только. Не ожидал я, что наш озорник на такое способен. Ты только посмотри, Марта, Перси-то, оказывается, выиграл прыжки в длину, прыжки в высоту и бег с барьерами. А как поживает ваше юное дарование, леди Периметр?
-- У моего сына повреждена нога, -- ледяным тоном отвечала леди Периметр.
-- Какой кошмар. Надеюсь, это не опасно. Наверное, он неудачно прыгнул и подвернул ногу?
-- Нет, -- сказала леди Периметр. -- Его ранил преподаватель. Но все равно я вам признательна за заботу.
-- Дистанция три мили, -- возвестил Поль. -- Трасса та же, но бежать шесть кругов.
-- По местам, приготовились... -- Снова грохнул Филбриков револьвер, снова затрусила к букам стайка бегунов.
-- Папа, -- сказала Флосси, -- не пора ли нам устроить перерыв?
-- Никаких перерывов, пока не приедет миссис Бест-Четвинд, -- сказал доктор.
Бегуны все кружили и кружили по грязной дорожке, а духовой оркестр играл не переставая одно и то же.
-- Последний круг, -- сообщил Поль.
Школьники и гости столпились возле финиша, чтобы приветствовать победителя. Под аплодисменты бег с заметным преимуществом выиграл Клаттербак.
-- Отменный забег, -- рявкнул полковник Сайдботтом. -- Молодцы.
-- Так их. Перси, знай наших, -- крикнул мистер Клаттербак.
-- У-ра, Пер-си! -- по наущению гувернантки, проскандировали младшие Клаттербаки.
-- Мальчишка сжульничал, -- сказала леди Периметр. -- Он пробежал только пять кругов. Я посчитала.
-- Стоит ли омрачать празднество? -- кротко заметил викарий.
-- Да как вы смеете! -- вскипела миссис Клаттербак. -- Я обращаюсь к арбитру. Клаттербак пробежал всю дистанцию или нет?
-- Первое место занял Клаттербак, -- объявил капитан Граймс.
-- Ничего подобного, -- не унималась леди Периметр. -- Мальчишка нарочно приотстал, а там, за деревьями, присоединился к остальным. Дрянь этакая!
-- Грета, -- сказал лорд Периметр. -- Мне кажется, надо согласиться с решением арбитра.
-- Пусть тогда арбитр и выдает призы. Ни за что не стану награждать этого мальчишку.
-- Отдаете ли вы себе отчет, сударыня, что предъявленные вами обвинения ставят под сомнение порядочность моего сына? -- осведомился мистер Клаттербак.
-- Обвинения, порядочность... Выпороть его надо хорошенько, вот и весь разговор.
-- Напрасно вы судите о чужих детях, леди Периметр, по вашим собственным. Скажу вам прямо...
-- А вы, сэр, напрасно стараетесь меня запугать. Обман есть обман.
В этот момент доктор Фейган оставил миссис Хоуп-Браун, с которой он обсуждал успехи ее сына в геометрии, и присоединился к спорщикам.
-- Если имеются разногласия, -- мягко заметил он, -- то забег можно повторить.
-- Зачем же его повторять, если Перси и так выиграл? -- обиделся мистер Клаттербак. -- Он официально признан победителем.
-- Отлично, отлично. В таком случае поздравляю тебя, Клаттербак. Продолжай и впредь в таком духе.
-- Но он пробежал только пять кругов, -- вставила леди Периметр.
-- Следовательно, он одержал победу в забеге на две с половиной мили, это весьма почетная дистанция.
-- Но другие, -- сказала возмущенная леди Периметр, -- пробежали шесть кругов.
-- В таком случае, -- невозмутимо парировал доктор, -- они заняли соответственно первые пять мест в забеге на три мили. Так что инцидент исчерпан. Не пора ли нам пить чай, Диана?
Ситуация оставалась напряженной, но, к счастью, не успел доктор договорить, как огромный серебристо-серый лимузин бесшумно подрулил к стадиону.
-- Какая удача! Вот и миссис Бест-Четвинд.
В три прыжка доктор подскочил к автомобилю, но его опередил ливрейный лакей. Он отворил дверцу, и из машины вышел высокий молодой человек в сером костюме в обтяжку. За ним, словно первое дуновение парижской весны, выпорхнула миссис Бест-Четвинд: туфли крокодиловой кожи, шелковые чулки, шиншилловый палантин, маленькая черная шляпка с пряжкой из платины, усыпанной бриллиантами, и высокий голос, который нередко можно слышать в отелях "Ритц" от Нью-Йорка до Будапешта.
-- Решила захватить с собой Чоки, вы не против, доктор? -- осведомилась она. -- Чоки обожает спорт.
-- Еще как! -- подтвердил Чоки.
-- Драгоценнейшая миссис Бест-Четвинд... -- начал было доктор. Он пожал ручку в перчатке и на мгновение осекся, не находя слов, приличествующих моменту, ибо тот, кого миссис Бест-Четвинд представила как Чоки, -прекрасно сложенный и одетый с иголочки -- был негром.
Глава 9
СПОРТИВНЫЙ ПРАЗДНИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ
В шатре, где происходило чаепитие, все радовало глаз. Длинный стол в центре был покрыт белоснежной скатертью. Через равные промежутки на нем стояли вазы с цветами, а между ними разместились тарелки с пирожными и бутербродами, кувшины с крюшоном и лимонад. Чуть дальше, возле пальм в кадках, четыре служанки-валлийки в чистеньких фартучках и наколках разливали чай. Еще дальше, за ними, сидел мистер Прендергаст с бокалом крюшона в руке и в парике набекрень. При появлении гостей он судорожно приподнялся, отвесил неловкий поклон и рухнул на стул.
-- Мистер Пеннифезер, -- окликнула Поля Динги. -- Передайте, пожалуйста, гостям бутерброды с foie gras. Но детям и капитану Граймсу не давайте.
-- А мне, бедненькой, бутербродик? -- капризно протянула Флосси, когда Поль проходил мимо нее.
Филбрик, который, судя по всему, тоже считал себя гостем, увлеченно обсуждал собачьи бега с Сэмом Клаттербаком.
-- Почем сегодня негры? -- спросил он Поля, получая от него бутерброд.
-- Прямо-таки душа поет, когда видишь, как весело нашему Пренди, -сказал Граймс. -- Напрасно он только мальчишку подстрелил.
-- По его виду я бы никак не сказал, что ему весело, -- возразил Поль. -- Вообще, сегодня у нас все идет шиворот-навыворот.
-- А ты не отлынивай, дружище, работай. Как бы не было беды.
Граймс знал, что говорил. Появление миссис Бест-Четвинд хоть и положило конец дебатам по поводу забега, но ситуация оставалась напряженной: угли обиды продолжали тлеть. Общество раскололось на два враждебных лагеря. В одном углу сосредоточились викарий, Периметры, Тангенс, полковник Сайдботтом и Хоуп-Брауны, в другом углу -- семеро Клаттербаков, Филбрик, Флосси и кое-кто из родителей, которым уже успело нагореть от леди Периметр. О забеге разговоров не заводили, но в глазах у противников полыхала готовность отплатить за поруганную спортивную честь и втоптанную в грязь справедливость. Прочие гости, делая вид, что ничего не произошло, усиленно угощались чаем в обществе Динги. Только миссис Бест-Четвинд и ее спутник совершенно не подозревали о разгоревшихся страстях. В сложившихся обстоятельствах их мнение могло оказаться решающим: с негром или без оного, миссис Бест-Четвинд оставалась непререкаемым авторитетом.
-- Какая жалость, доктор Фейган, что мы опоздали на забеги, -- говорила она. -- Но мы ужасно медленно ехали. Здесь столько церквей, а Чоки не может проехать спокойно мимо старинного собора. Мы все время останавливались. Он просто без ума от старины, верно, радость моя?
-- Вот именно! -- сказал Чоки.
-- Как вы относитесь к музыке? -- осведомился доктор.
-- Ты слышишь, малышка? -- сказал Чоки. -- Он меня спрашивает, как я отношусь к музыке! Очень даже неплохо -- вот как.
-- Он играет просто божественно, -- сообщила миссис Бест-Четвинд.
-- Как ты думаешь, он слушал мои новые пластинки?
-- Наверное, нет, мой золотой.
-- Так пусть он их послушает, и тогда ему сразу станет ясно, как я отношусь к музыке.
-- Не надо так расстраиваться, моя радость. Пойдем, я познакомлю тебя с леди Периметр. У этого ангела комплекс неполноценности, -- пояснила миссис Бест-Четвинд. -- Обожает общаться с аристократами, верно, солнышко?
-- Вот именно, -- сказал Чоки.
-- Что за наглость -- приехать сюда с негром, -- сказала миссис Клаттербак. -- Она нас всех оскорбила.
-- Лично я против негров ничего не имею, -- отозвался Филбрик, -- а вот китайцев не выношу, что правда, то правда. Дружка у меня ухлопали -- ножом по горлу, -- и привет!
-- Боже праведный! -- ахнула Клаттербакова гувернантка. -- Это, наверное, случилось во время Боксерского восстания?
-- Да нет, -- ухмыльнулся Филбрик. -- Субботним вечером на Эджвер-роуд. Обычное дело!
-- О чем это дядя рассказывает? -- затеребили гувернантку младшие Клаттербаки.
-- Так, ничего особенного. А ну-ка, мои хорошие, кто хочет еще пирожное?
Малыши не заставили себя долго упрашивать и убежали, но впоследствии выяснилось, что перед отходом ко сну, когда девочка, стоя на коленках, читала молитву, братик прошептал ей на ухо: "Ножом по горлу и привет!" -так что еще долгое время мисс Клаттербак вздрагивала при виде автобуса с табличкой "Эджвер-роуд".
-- У меня есть приятель в Саванне1, -- взял слово Сэм Клаттербак, -- так я от него такого понаслушался о неграх... Не при дамах будь сказано, они совершенно не умеют себя сдерживать... Понимаете, что я хочу сказать?
-- Страсти-то какие! -- ужаснулся капитан Граймс.
-- А я про что! Главное, даже и винить-то их за это нельзя. Так уж они устроены. Животные инстинкты, одним словом. Я лично так считаю -- подальше от них надо!
-- Это точно! -- согласился Клаттербак-папа.
-- Только что у меня состоялся презагадочный разговор с дирижером вашего оркестра, -- пожаловался Полю лорд Периметр. -- Он спросил меня, не хотел бы я познакомиться с его свояченицей;
1 Город на юге США (штат Джорджия).
я сказал, что ничего не имею против, на что он сообщил, что обычно берет за это фунт, но для меня готов сделать скидку. Как вы полагаете, милейший Пеннифут, что он все-таки имел в виду?
-- Не нравится мне этот негритос, и все тут, -- говорил викарию полковник Сайдботтом. -- Я их знаю как облупленных еще по Судану. Отличные, доложу я вам, враги и отвратительные союзники. Пойду-ка потолкую в миссис Клаттербак. Откровенно говоря, леди П. хватила через край. Я, правда, забега не видел, но всему, согласитесь, есть свои границы...
-- Репа дождя не любит, -- говорила леди Периметр.
-- Не любит, не любит, -- поддакивала миссис Бест-Четвинд. -- А в Англию вы надолго?
-- Мы все время живем в Англии, -- отвечала леди Периметр.
-- Не может быть! Это просто прелестно... Но ведь здесь такая дороговизна, вы не находите?
На эту тему леди Периметр могла говорить часами, но присутствие миссис Бест-Четвинд вдохновляло ее явно меньше, нежели общество полковницы Сайдботтом или супруги викария. С людьми побогаче леди Периметр чувствовала себя неуютно.
-- Послевоенные трудности, -- кратко ответствовала она. -- А как поживает Бобби Пастмастер?
-- Совсем спятил, -- сообщила миссис Бест-Четвинд. -- К тому же они с Чоки что-то не очень поладили. Вам Чоки понравится. Он просто влюблен во все английское. Мы уже осмотрели все соборы, а теперь начинаем знакомиться с загородными особняками. Кстати, собираемся заглянуть и к вам в Тангенс.
-- Милости просим. Теперь мы, правда, все больше в Лондоне... А какие соборы, мистер Чоки, произвели на вас наибольшее впечатление?
-- Видите ли, -- внесла поправку миссис Бест-Четвинд. -- Это я называю его Чоки. А вообще эту прелесть зовут мистер Себастьян Чолмондлей.
-- Все произвели впечатление, -- ответил мистер Чолмондлей. -- Все до одного. Когда я гляжу на собор, у меня внутри все поет. Обожаю культуру. Вы-то думаете -- раз ты негр, то тебе на все, кроме джаза, наплевать. Да весь джаз в мире ничто перед одним камнем старинного собора!
-- Это он серьезно, -- вставила миссис Бест-Четвинд.
-- Вы так интересно рассказываете, мистер Чолмондлей... В детстве я жила недалеко от собора в Солсбери, но таких сильных чувств, признаться, не испытывала, хотя джаз я и вовсе не переношу.
-- Собор в Солсбери представляет, леди Периметр, несомненную историческую ценность, но, на мой взгляд, в архитектурном отношении собор в Йорке утонченнее.
-- Ах ты мой архитектор! -- воскликнула миссис Бест-Четвинд. -- Так бы тебя и съела.
-- Вы, наверное, впервые в английской школе? -- осведомился доктор.
-- Ну да, впервые! Расскажи-ка, пупсик, где мы с тобой побывали.
-- Мы осмотрели все школы, даже самые новые. И знаете, новые ему понравились больше.
-- Они просторнее. В Оксфорде бывали?
-- Я там учился, -- кротко заметил доктор.
-- Серьезно? А я и в Оксфорде был, и в Кембридже, и в Итоне, и в Харроу. Вот это да! Люблю, чтоб все было культурно. Кое-кто из наших приезжает сюда и дальше ночных клубов ни ногой. А я Шекспира читал, -сказал Чоки. -- Читал "Макбета", "Гамлета", "Короли Лира". А вы?
-- И я читал, -- сказал доктор.
-- Мы ведь все такие артистичные, -- продолжал гость. -- Как дети, любим петь, любим яркие краски, у нас у всех врожденный вкус. А вы презираете несчастного черного человека.
-- Да нет, отчего же, -- запротестовал доктор.
-- Дайте ему договорить до конца, -- попросила миссис Бест-Четвинд. -Согласитесь, что он -- просто чудо!
-- По-вашему, у несчастного черного человека нет души. Плевать вы хотели на несчастного черного человека. Бейте его, опутайте цепями, морите голодом и непосильным трудом... -- Поль обратил внимание, что при этих словах глаза леди Периметр загорелись хищным огнем. -- Но черный человек и тогда останется таким же человеком, как и вы. Разве он не дышит тем же воздухом? Разве он не ест и не пьет? Разве он не ценит Шекспира, старинные церкви, картины великих мастеров, как и вы? Он так нуждается в вашем сострадании. Протяните же ему руку помощи ? и вызволите из пучины рабства, куда ввергли его ваши предки. О, белые люди, почему вы отказываетесь протянуть руку помощи несчастному черному человеку, вашему брату?
-- Радость моя, -- сказала миссис Бест-Четвинд. -- Не надо так волноваться. Здесь все друзья.
-- Это правда? -- спросил Чоки. -- Тогда я им, пожалуй, спою.
-- Не стоит, милый. Лучше выпей чаю.
-- В Париже у меня была знакомая, -- рассказывала гувернантка Клаттербаков, -- так ее сестра знала девушку, которая во время войны вышла замуж за солдата-негра. Вы даже не можете представить, что он себе позволял. Джоан, Питер, бегите к папе, спросите, не хочет ли он еще чая... Он связывал ее по рукам и ногам и оставлял на всю ночь на каменном полу. Целый год она не могла развода добиться.
-- ... подрезали крепления у палаток и закалывали наших бедняг прямо через парусину, -- вспоминал полковник Сайдботтом.
-- По вечерам их на Шафтсбери-авеню или Черинг-Кросс хоть пруд пруди, -- рассказывал Сэм Клаттербак. -- Женщины к ним так и липнут.
-- Напрасно их вообще освобождали, -- вставил викарий. -- В прежние времена им жилось куда лучше, уверяю вас...
-- Ума не приложу, -- говорила Флосси, -- почему миссис Бест-Четвинд так уныло одевается. При ее-то деньгах.
-- Колечко на ней фунтов пятьсот стоит, не меньше, -- заметил Филбрик.
-- Не хочешь поговорить с викарием о Боге? -- обратилась миссис Бест-Четвинд к своему спутнику. -- Чоки без ума от религии, -- пояснила она.
-- Мы -- народ набожный, -- пояснил Чоки.
-- Оркестр уже битый час играет "Воины Харлеха", -- сказал доктор Фейган. -- Диана, пойди попроси их сыграть что-нибудь другое.
-- Знаете, дорогая, иной раз я ловлю себя на мысли, что негры быстро надоедают, -- сказала миссис Бест-Четвинд леди Периметр. -- Вы со мной не согласны?
-- У меня, к сожалению, недостаточный опыт в этой области.
-- Уверяю вас, они бы вам понравились. Но иногда с ними ужасно тяжело. Они такие серьезные... А кто этот очаровательный пьяница?
-- Этот человек стрелял в моего сына.
-- Какой кошмар! Не убил? Мы с Чоки на днях были в гостях, так он, представляете, подстрелил одного типа. Развеселился! Порой с ним просто сладу нет. Это сегодня он паинька и помнит про социальные различия. Надо идти вызволять викария.
В шатер, бочком, как краб, проник почтительно-раболепный начальник станции.
-- Чем порадуете, любезнейший? -- приветствовал его доктор.
-- Дама дымит при сигарете можно "Воины Харлеха" больше ничего, вот как.
-- Ничего не понимаю!
-- "Воины Харлеха" годится очень другая музыка священная никак не можем богохульство сделать при сигарете с дамой, вот как!
-- Этого еще недоставало. Не могу же я запретить курить миссис Бест-Четвинд. Должен вам сказать, что ваше поведение просто возмутительно.
-- Грех богохульствовать бесплатно спаси Создатель фунт добавить, вот как.
Доктор Фейган протянул начальнику станции еще один фунт. Тот удалился, и вскоре оркестр грянул на редкость трогательный вариант гимна "Льется свет в твоих чертогах ярче солнца и луны".
Глава 10
POST MORTEM1
Когда последняя машина с гостями скрылась из виду, доктор с дочерьми и Поль с Граймсом зашагали по аллее к замку.
-- Откровенно говоря, сегодняшний праздник принес сплошные разочарования, -- сказал доктор. -- Все пошло насмарку, несмотря на наши старания.
-- И расходы, -- добавила Динги.
-- Весьма огорчил меня и неуместный спор мистера Прендергаста с чернокожим спутником миссис Бест-Четвинд. Я десять лет работаю с мистером Прендергастом, но таким агрессивным вижу его впервые. Не к лицу ему это. И уж совсем напрасно вмешался Филбрик. Я, признаться, даже испугался. Все трое страшно рассердились, а все из-за какого-то небольшого разногласия в оценке церковной архитектуры.
-- Мистер Чолмондлей такой ранимый, -- заметила Флосси.
-- Даже чересчур. Он, кажется, решил, что, коль скоро мистер Прендергаст приветствует введение перегородок, отделяющих клирос от нефа, то он расист. Почему вдруг? Не вижу в этом никакой логики. Конечно, мистеру Прендергасту следовало бы поскорее перевести разговор на другую тему, а уж какое отношение имеет Филбрик к церковной архитектуре, совсем непонятно.
-- Филбрик не простой дворецкий, -- заметила Динги.
-- Вот именно, -- сказал доктор. -- Дворецкий в бриллиантах! Подумать только.
-- Конечно, -- отвечал Поль. -- А вы иного мнения?
-- Я? Нет, что вы. Совершенно с вами согласен. Только польза.
-- На войне может пригодиться, -- сказал Поль.
-- Вы полагаете? Вы действительно так думаете? По-вашему, будет война?
-- Конечно, будет. Вы со мной не согласны?
-- Почему же не согласен, совершенно согласен. Снова будет этот ужасный хлеб, снова будут приходить какие-то типы и распоряжаться маслом и молоком, снова лошадей забирать начнут... Опять все сначала. В прошлый раз моя жена собственноручно пристрелила всех наших лошадей, чтобы в армию не отдавать... Опять все сначала, и девушки в брюках на фермах... Хотел бы я знать, с кем мы теперь будем воевать.
-- С Америкой, -- авторитетно заявил Поль.
-- Не приведи господь. На наших фермах работали военнопленные немцы, и неплохо работали, но если нам пришлют американцев, я этого просто не потерплю. Наша дочь на днях пригласила к обеду американца, так вы представляете, он...
-- Посадить и удобрить навозом, -- учила леди Периметр. -- Только учтите, что сажать надо глубоко. Как у вас в прошлом году цвели кальцеолярии?
-- Право, не знаю, -- отвечал доктор. -- Флосси, как у нас в прошлом году цвели кальцеолярии?
-- Неплохо, -- отвечала Флосси.
-- Так я и поверила. В прошлом году кальцеолярии не цвели ни у кого.
-- Не пора ли нам на стадион, -- предложил доктор. -- Дети, вероятно, уже нас ждут.
Увлеченно беседуя, гости прошли через вестибюль и стали спускаться по ступенькам в парк.
-- У вас не аллея, а самое настоящее болото, -- заявила леди Периметр. -- Наверное, трубу где-то прорвало. Не дай бог, канализационную.
-- Спринтер из меня был никудышный, -- говорил лорд Периметр. -- Со старта отставал безнадежно. Но как-то в забеге на кубок Рагби пришел восемнадцатым. Ну, а в университете мы относились к спорту с прохладцей. Зато верховой ездой увлекались. А вы где обучались?
-- В Сконе.
-- Серьезно? А вам не приходилось встречаться там с Аластером Дигби-Вейн-Трампингтоном -- это племянник жены.
-- Пришлось однажды, -- сказал Поль.
-- Неужели? Грета, ты слышала? Мистер Пеннифут знаком с Аластером.
-- Поздравляю! Аластер скоро допрыгается. На днях его мать жаловалась -- оштрафовали лоботряса на двадцать фунтов. А ему хоть бы хны. Нет, был бы жив брат, он бы показал голубчику, где раки зимуют. Вот что значит -- нет в семье мужчины.
-- Вот именно, -- промямлил лорд Периметр.
-- Ну а кого еще вы знали в Оксфорде? С Фредди Галломаном не знакомы?
-- Нет.
-- Может быть, Тома Туралея знаете? Или, скажем, младшего Каслтона?
-- К сожалению, нет. Но у меня был очень близкий друг по фамилии Поттс.
-- Ах, Поттс! -- фыркнула леди Периметр и больше вопросов не задавала.
На спортивной площадке к этому времени собралась вся школа и кое-кто из гостей, живших неподалеку. Граймс стоял один-одинешенек и был мрачнее тучи. Раскрасневшийся мистер Прендергаст что-то с жаром втолковывал викарию. При появлении директора школы и высоких гостей оркестр грянул "Воины Харлеха"1.
-- Ишь, завыли, -- прокомментировала это событие леди Периметр.
Старший префект сделал шаг вперед и вручил ей программку с золотым тиснением и перевязанную ленточкой. Другой префект подал ей стул. Она уселась между доктором и лордом Периметром.
-- Пеннифезер, -- возопил доктор, силясь перекричать оркестр. -Начинаем забеги!
Филбрик подал Полю рупор. "В павильоне откопал, -- сообщил он. -- Решил захватить на всякий случай".
-- А это что за личность? -- удивилась леди Периметр.
1 Старинная валлийская военная песня.
-- Тренер по боксу и пловец-профессионал, -- и глазом не моргнув, отвечал доктор. -- Вы только полюбуйтесь на мускулатуру.
-- Первый забег, -- сказал Поль в рупор. -- Младшая группа. Дистанция четверть мили. -- И стал читать составленный Граймсом список участников.
-- А Тангенс как здесь оказался? -- сказала леди Периметр. -- Тоже мне бегуна нашли.
Оркестр умолк.
-- Трасса, -- объявил Поль, -- начинается у павильона, потом проходит мимо вязов...
-- Буков! -- громко поправила его леди Периметр.
-- ... и заканчивается возле оркестра. Стартер -- мистер Прендергает, хронометрист -- мистер Граймс.
-- Я скомандую: "раз, два, три", а потом дам сигнал выстрелом, -сообщил мистер Прендергаст. -- Внимание, раз... -- Раздался страшный грохот. -- Ой, подождите, я нечаянно... -- Но забег начался. Без Тангенса. Он сидел на земле и горько плакал, раненный в ногу выстрелом мистера Прендергаста. Филбрик отнес на руках рыдающего спортсмена в шатер, где Динги разула его. На пятке была царапина. Динги наделила пострадавшего огромным куском пирога, и, сопровождаемый толпой сочувствующих, Тангенс захромал обратно.
-- До свадьбы заживет, -- сказала леди Периметр. -- Но все-таки не мешало бы отобрать револьвер у этого субъекта, а то он тут такого натворит...
-- Я так и знал, -- сказал лорд Периметр.
-- Неудачное начало, -- заметил доктор.
-- Я теперь умру, да? -- спрашивал Тангенс с набитым ртом.
-- Ради бога, присмотри за Пренди, -- шепнул Полю Граймс. -- Пьян вдребадан, и главное -- с одной рюмки.
-- Крови жажду! -- резвился мистер Прендергаст.
-- Старт будет дан вторично, -- сказал Поль в рупор. -- Стартер -мистер Филбрик, хронометрист -- мистер Прендергаст.
-- По местам, внимание...
Снова грохнул выстрел, но на сей раз обошлось без жертв. Шестерка бегунов зашлепала по лужам, мальчики скрылись за буками, потом -- уже совсем медленно -- потрусили обратно. Капитан Граймс и мистер Прендергаст натянули финишную ленточку.
-- Давай, жми! -- завопил полковник Сайдботтом. -- Превосходный забег, молодцы!
-- Забег отличный, -- согласился мистер Прендергаст и, бросив вдруг свой конец ленты, вприпрыжку устремился к полковнику. -- Я вижу, сэр, вы разбираетесь в легкой атлетике. Как и я в свое время. Как и капитан Граймс. Отличный парень этот Граймс; грубиян, это верно, но, повторяю, сплошь и рядом отличные парни. Я бы даже взял на себя смелость утверждать, что все отличные парни -- грубияны. Разве я не прав? Пеннифезер, прекратите меня дергать! У нас с полковником Сайдботтомом чрезвычайно интересная беседа о грубиянах.
Снова грянул духовой оркестр, и мистер Прендергаст пустился в пляс, приговаривая: "Грубияны молодцы!" -- и прищелкивая пальцами.
Поль подхватил его и повел в шатер.
-- Помогите Динги по хозяйству, -- сказал он сурово, -- и, бога ради, побудьте там, пока вам не станет лучше.
-- Мне никогда не будет лучше, чем сейчас, -- вознегодовал мистер Прендергаст и снова завел: "Грубияны молодцы!"
-- Мое дело -- сторона, -- говорил между тем полковник Сайдботтом, -но сдается мне, что этот тип здорово надрался.
-- Он рассказывал мне с невероятным воодушевлением, как отапливается какой-то собор в Уортинге, -- сказал викарий, -- а также об апостольских притязаниях абиссинской церкви. Честно говоря, я ничего не понял. Боюсь, что у бедняги не все дома. Я уже неоднократно убеждался, что повышенный интерес к религии у мирян -- первый признак начинающегося умственного расстройства.
-- Пьян в стельку, и все тут, -- изрек полковник. -- Но интересно, где это он раздобыл спиртное? Хорошо бы сейчас пропустить по стаканчику!
-- Забег на четверть мили, -- сказал Поль в рупор.
В этот момент прибыли Клаттербаки: упитанные папаша с мамашей, двое младших детей с гувернанткой и великовозрастный сын. Из автомобиля выгружались, с видимым наслаждением разминая затекшие руки и ноги.
-- Это Сэм, рекомендую, -- говорил мистер Клаттербак. -- Он у нас только что из Кембриджа. Но решил тоже стать пивоваром. Заодно уж захватили и наших малышей, вы не возражаете, док? А вот, наконец, и моя благоверная...
Доктор Фейган поприветствовал новоприбывших радушно, но вместе с тем чуть снисходительно и рассадил их по местам.
-- Боюсь, что соревнования по прыжкам вы уже пропустили, -- сказал он. -- Но вот результаты. Как видите, ваш Перси отличился.
-- Подумать только. Не ожидал я, что наш озорник на такое способен. Ты только посмотри, Марта, Перси-то, оказывается, выиграл прыжки в длину, прыжки в высоту и бег с барьерами. А как поживает ваше юное дарование, леди Периметр?
-- У моего сына повреждена нога, -- ледяным тоном отвечала леди Периметр.
-- Какой кошмар. Надеюсь, это не опасно. Наверное, он неудачно прыгнул и подвернул ногу?
-- Нет, -- сказала леди Периметр. -- Его ранил преподаватель. Но все равно я вам признательна за заботу.
-- Дистанция три мили, -- возвестил Поль. -- Трасса та же, но бежать шесть кругов.
-- По местам, приготовились... -- Снова грохнул Филбриков револьвер, снова затрусила к букам стайка бегунов.
-- Папа, -- сказала Флосси, -- не пора ли нам устроить перерыв?
-- Никаких перерывов, пока не приедет миссис Бест-Четвинд, -- сказал доктор.
Бегуны все кружили и кружили по грязной дорожке, а духовой оркестр играл не переставая одно и то же.
-- Последний круг, -- сообщил Поль.
Школьники и гости столпились возле финиша, чтобы приветствовать победителя. Под аплодисменты бег с заметным преимуществом выиграл Клаттербак.
-- Отменный забег, -- рявкнул полковник Сайдботтом. -- Молодцы.
-- Так их. Перси, знай наших, -- крикнул мистер Клаттербак.
-- У-ра, Пер-си! -- по наущению гувернантки, проскандировали младшие Клаттербаки.
-- Мальчишка сжульничал, -- сказала леди Периметр. -- Он пробежал только пять кругов. Я посчитала.
-- Стоит ли омрачать празднество? -- кротко заметил викарий.
-- Да как вы смеете! -- вскипела миссис Клаттербак. -- Я обращаюсь к арбитру. Клаттербак пробежал всю дистанцию или нет?
-- Первое место занял Клаттербак, -- объявил капитан Граймс.
-- Ничего подобного, -- не унималась леди Периметр. -- Мальчишка нарочно приотстал, а там, за деревьями, присоединился к остальным. Дрянь этакая!
-- Грета, -- сказал лорд Периметр. -- Мне кажется, надо согласиться с решением арбитра.
-- Пусть тогда арбитр и выдает призы. Ни за что не стану награждать этого мальчишку.
-- Отдаете ли вы себе отчет, сударыня, что предъявленные вами обвинения ставят под сомнение порядочность моего сына? -- осведомился мистер Клаттербак.
-- Обвинения, порядочность... Выпороть его надо хорошенько, вот и весь разговор.
-- Напрасно вы судите о чужих детях, леди Периметр, по вашим собственным. Скажу вам прямо...
-- А вы, сэр, напрасно стараетесь меня запугать. Обман есть обман.
В этот момент доктор Фейган оставил миссис Хоуп-Браун, с которой он обсуждал успехи ее сына в геометрии, и присоединился к спорщикам.
-- Если имеются разногласия, -- мягко заметил он, -- то забег можно повторить.
-- Зачем же его повторять, если Перси и так выиграл? -- обиделся мистер Клаттербак. -- Он официально признан победителем.
-- Отлично, отлично. В таком случае поздравляю тебя, Клаттербак. Продолжай и впредь в таком духе.
-- Но он пробежал только пять кругов, -- вставила леди Периметр.
-- Следовательно, он одержал победу в забеге на две с половиной мили, это весьма почетная дистанция.
-- Но другие, -- сказала возмущенная леди Периметр, -- пробежали шесть кругов.
-- В таком случае, -- невозмутимо парировал доктор, -- они заняли соответственно первые пять мест в забеге на три мили. Так что инцидент исчерпан. Не пора ли нам пить чай, Диана?
Ситуация оставалась напряженной, но, к счастью, не успел доктор договорить, как огромный серебристо-серый лимузин бесшумно подрулил к стадиону.
-- Какая удача! Вот и миссис Бест-Четвинд.
В три прыжка доктор подскочил к автомобилю, но его опередил ливрейный лакей. Он отворил дверцу, и из машины вышел высокий молодой человек в сером костюме в обтяжку. За ним, словно первое дуновение парижской весны, выпорхнула миссис Бест-Четвинд: туфли крокодиловой кожи, шелковые чулки, шиншилловый палантин, маленькая черная шляпка с пряжкой из платины, усыпанной бриллиантами, и высокий голос, который нередко можно слышать в отелях "Ритц" от Нью-Йорка до Будапешта.
-- Решила захватить с собой Чоки, вы не против, доктор? -- осведомилась она. -- Чоки обожает спорт.
-- Еще как! -- подтвердил Чоки.
-- Драгоценнейшая миссис Бест-Четвинд... -- начал было доктор. Он пожал ручку в перчатке и на мгновение осекся, не находя слов, приличествующих моменту, ибо тот, кого миссис Бест-Четвинд представила как Чоки, -прекрасно сложенный и одетый с иголочки -- был негром.
Глава 9
СПОРТИВНЫЙ ПРАЗДНИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ
В шатре, где происходило чаепитие, все радовало глаз. Длинный стол в центре был покрыт белоснежной скатертью. Через равные промежутки на нем стояли вазы с цветами, а между ними разместились тарелки с пирожными и бутербродами, кувшины с крюшоном и лимонад. Чуть дальше, возле пальм в кадках, четыре служанки-валлийки в чистеньких фартучках и наколках разливали чай. Еще дальше, за ними, сидел мистер Прендергаст с бокалом крюшона в руке и в парике набекрень. При появлении гостей он судорожно приподнялся, отвесил неловкий поклон и рухнул на стул.
-- Мистер Пеннифезер, -- окликнула Поля Динги. -- Передайте, пожалуйста, гостям бутерброды с foie gras. Но детям и капитану Граймсу не давайте.
-- А мне, бедненькой, бутербродик? -- капризно протянула Флосси, когда Поль проходил мимо нее.
Филбрик, который, судя по всему, тоже считал себя гостем, увлеченно обсуждал собачьи бега с Сэмом Клаттербаком.
-- Почем сегодня негры? -- спросил он Поля, получая от него бутерброд.
-- Прямо-таки душа поет, когда видишь, как весело нашему Пренди, -сказал Граймс. -- Напрасно он только мальчишку подстрелил.
-- По его виду я бы никак не сказал, что ему весело, -- возразил Поль. -- Вообще, сегодня у нас все идет шиворот-навыворот.
-- А ты не отлынивай, дружище, работай. Как бы не было беды.
Граймс знал, что говорил. Появление миссис Бест-Четвинд хоть и положило конец дебатам по поводу забега, но ситуация оставалась напряженной: угли обиды продолжали тлеть. Общество раскололось на два враждебных лагеря. В одном углу сосредоточились викарий, Периметры, Тангенс, полковник Сайдботтом и Хоуп-Брауны, в другом углу -- семеро Клаттербаков, Филбрик, Флосси и кое-кто из родителей, которым уже успело нагореть от леди Периметр. О забеге разговоров не заводили, но в глазах у противников полыхала готовность отплатить за поруганную спортивную честь и втоптанную в грязь справедливость. Прочие гости, делая вид, что ничего не произошло, усиленно угощались чаем в обществе Динги. Только миссис Бест-Четвинд и ее спутник совершенно не подозревали о разгоревшихся страстях. В сложившихся обстоятельствах их мнение могло оказаться решающим: с негром или без оного, миссис Бест-Четвинд оставалась непререкаемым авторитетом.
-- Какая жалость, доктор Фейган, что мы опоздали на забеги, -- говорила она. -- Но мы ужасно медленно ехали. Здесь столько церквей, а Чоки не может проехать спокойно мимо старинного собора. Мы все время останавливались. Он просто без ума от старины, верно, радость моя?
-- Вот именно! -- сказал Чоки.
-- Как вы относитесь к музыке? -- осведомился доктор.
-- Ты слышишь, малышка? -- сказал Чоки. -- Он меня спрашивает, как я отношусь к музыке! Очень даже неплохо -- вот как.
-- Он играет просто божественно, -- сообщила миссис Бест-Четвинд.
-- Как ты думаешь, он слушал мои новые пластинки?
-- Наверное, нет, мой золотой.
-- Так пусть он их послушает, и тогда ему сразу станет ясно, как я отношусь к музыке.
-- Не надо так расстраиваться, моя радость. Пойдем, я познакомлю тебя с леди Периметр. У этого ангела комплекс неполноценности, -- пояснила миссис Бест-Четвинд. -- Обожает общаться с аристократами, верно, солнышко?
-- Вот именно, -- сказал Чоки.
-- Что за наглость -- приехать сюда с негром, -- сказала миссис Клаттербак. -- Она нас всех оскорбила.
-- Лично я против негров ничего не имею, -- отозвался Филбрик, -- а вот китайцев не выношу, что правда, то правда. Дружка у меня ухлопали -- ножом по горлу, -- и привет!
-- Боже праведный! -- ахнула Клаттербакова гувернантка. -- Это, наверное, случилось во время Боксерского восстания?
-- Да нет, -- ухмыльнулся Филбрик. -- Субботним вечером на Эджвер-роуд. Обычное дело!
-- О чем это дядя рассказывает? -- затеребили гувернантку младшие Клаттербаки.
-- Так, ничего особенного. А ну-ка, мои хорошие, кто хочет еще пирожное?
Малыши не заставили себя долго упрашивать и убежали, но впоследствии выяснилось, что перед отходом ко сну, когда девочка, стоя на коленках, читала молитву, братик прошептал ей на ухо: "Ножом по горлу и привет!" -так что еще долгое время мисс Клаттербак вздрагивала при виде автобуса с табличкой "Эджвер-роуд".
-- У меня есть приятель в Саванне1, -- взял слово Сэм Клаттербак, -- так я от него такого понаслушался о неграх... Не при дамах будь сказано, они совершенно не умеют себя сдерживать... Понимаете, что я хочу сказать?
-- Страсти-то какие! -- ужаснулся капитан Граймс.
-- А я про что! Главное, даже и винить-то их за это нельзя. Так уж они устроены. Животные инстинкты, одним словом. Я лично так считаю -- подальше от них надо!
-- Это точно! -- согласился Клаттербак-папа.
-- Только что у меня состоялся презагадочный разговор с дирижером вашего оркестра, -- пожаловался Полю лорд Периметр. -- Он спросил меня, не хотел бы я познакомиться с его свояченицей;
1 Город на юге США (штат Джорджия).
я сказал, что ничего не имею против, на что он сообщил, что обычно берет за это фунт, но для меня готов сделать скидку. Как вы полагаете, милейший Пеннифут, что он все-таки имел в виду?
-- Не нравится мне этот негритос, и все тут, -- говорил викарию полковник Сайдботтом. -- Я их знаю как облупленных еще по Судану. Отличные, доложу я вам, враги и отвратительные союзники. Пойду-ка потолкую в миссис Клаттербак. Откровенно говоря, леди П. хватила через край. Я, правда, забега не видел, но всему, согласитесь, есть свои границы...
-- Репа дождя не любит, -- говорила леди Периметр.
-- Не любит, не любит, -- поддакивала миссис Бест-Четвинд. -- А в Англию вы надолго?
-- Мы все время живем в Англии, -- отвечала леди Периметр.
-- Не может быть! Это просто прелестно... Но ведь здесь такая дороговизна, вы не находите?
На эту тему леди Периметр могла говорить часами, но присутствие миссис Бест-Четвинд вдохновляло ее явно меньше, нежели общество полковницы Сайдботтом или супруги викария. С людьми побогаче леди Периметр чувствовала себя неуютно.
-- Послевоенные трудности, -- кратко ответствовала она. -- А как поживает Бобби Пастмастер?
-- Совсем спятил, -- сообщила миссис Бест-Четвинд. -- К тому же они с Чоки что-то не очень поладили. Вам Чоки понравится. Он просто влюблен во все английское. Мы уже осмотрели все соборы, а теперь начинаем знакомиться с загородными особняками. Кстати, собираемся заглянуть и к вам в Тангенс.
-- Милости просим. Теперь мы, правда, все больше в Лондоне... А какие соборы, мистер Чоки, произвели на вас наибольшее впечатление?
-- Видите ли, -- внесла поправку миссис Бест-Четвинд. -- Это я называю его Чоки. А вообще эту прелесть зовут мистер Себастьян Чолмондлей.
-- Все произвели впечатление, -- ответил мистер Чолмондлей. -- Все до одного. Когда я гляжу на собор, у меня внутри все поет. Обожаю культуру. Вы-то думаете -- раз ты негр, то тебе на все, кроме джаза, наплевать. Да весь джаз в мире ничто перед одним камнем старинного собора!
-- Это он серьезно, -- вставила миссис Бест-Четвинд.
-- Вы так интересно рассказываете, мистер Чолмондлей... В детстве я жила недалеко от собора в Солсбери, но таких сильных чувств, признаться, не испытывала, хотя джаз я и вовсе не переношу.
-- Собор в Солсбери представляет, леди Периметр, несомненную историческую ценность, но, на мой взгляд, в архитектурном отношении собор в Йорке утонченнее.
-- Ах ты мой архитектор! -- воскликнула миссис Бест-Четвинд. -- Так бы тебя и съела.
-- Вы, наверное, впервые в английской школе? -- осведомился доктор.
-- Ну да, впервые! Расскажи-ка, пупсик, где мы с тобой побывали.
-- Мы осмотрели все школы, даже самые новые. И знаете, новые ему понравились больше.
-- Они просторнее. В Оксфорде бывали?
-- Я там учился, -- кротко заметил доктор.
-- Серьезно? А я и в Оксфорде был, и в Кембридже, и в Итоне, и в Харроу. Вот это да! Люблю, чтоб все было культурно. Кое-кто из наших приезжает сюда и дальше ночных клубов ни ногой. А я Шекспира читал, -сказал Чоки. -- Читал "Макбета", "Гамлета", "Короли Лира". А вы?
-- И я читал, -- сказал доктор.
-- Мы ведь все такие артистичные, -- продолжал гость. -- Как дети, любим петь, любим яркие краски, у нас у всех врожденный вкус. А вы презираете несчастного черного человека.
-- Да нет, отчего же, -- запротестовал доктор.
-- Дайте ему договорить до конца, -- попросила миссис Бест-Четвинд. -Согласитесь, что он -- просто чудо!
-- По-вашему, у несчастного черного человека нет души. Плевать вы хотели на несчастного черного человека. Бейте его, опутайте цепями, морите голодом и непосильным трудом... -- Поль обратил внимание, что при этих словах глаза леди Периметр загорелись хищным огнем. -- Но черный человек и тогда останется таким же человеком, как и вы. Разве он не дышит тем же воздухом? Разве он не ест и не пьет? Разве он не ценит Шекспира, старинные церкви, картины великих мастеров, как и вы? Он так нуждается в вашем сострадании. Протяните же ему руку помощи ? и вызволите из пучины рабства, куда ввергли его ваши предки. О, белые люди, почему вы отказываетесь протянуть руку помощи несчастному черному человеку, вашему брату?
-- Радость моя, -- сказала миссис Бест-Четвинд. -- Не надо так волноваться. Здесь все друзья.
-- Это правда? -- спросил Чоки. -- Тогда я им, пожалуй, спою.
-- Не стоит, милый. Лучше выпей чаю.
-- В Париже у меня была знакомая, -- рассказывала гувернантка Клаттербаков, -- так ее сестра знала девушку, которая во время войны вышла замуж за солдата-негра. Вы даже не можете представить, что он себе позволял. Джоан, Питер, бегите к папе, спросите, не хочет ли он еще чая... Он связывал ее по рукам и ногам и оставлял на всю ночь на каменном полу. Целый год она не могла развода добиться.
-- ... подрезали крепления у палаток и закалывали наших бедняг прямо через парусину, -- вспоминал полковник Сайдботтом.
-- По вечерам их на Шафтсбери-авеню или Черинг-Кросс хоть пруд пруди, -- рассказывал Сэм Клаттербак. -- Женщины к ним так и липнут.
-- Напрасно их вообще освобождали, -- вставил викарий. -- В прежние времена им жилось куда лучше, уверяю вас...
-- Ума не приложу, -- говорила Флосси, -- почему миссис Бест-Четвинд так уныло одевается. При ее-то деньгах.
-- Колечко на ней фунтов пятьсот стоит, не меньше, -- заметил Филбрик.
-- Не хочешь поговорить с викарием о Боге? -- обратилась миссис Бест-Четвинд к своему спутнику. -- Чоки без ума от религии, -- пояснила она.
-- Мы -- народ набожный, -- пояснил Чоки.
-- Оркестр уже битый час играет "Воины Харлеха", -- сказал доктор Фейган. -- Диана, пойди попроси их сыграть что-нибудь другое.
-- Знаете, дорогая, иной раз я ловлю себя на мысли, что негры быстро надоедают, -- сказала миссис Бест-Четвинд леди Периметр. -- Вы со мной не согласны?
-- У меня, к сожалению, недостаточный опыт в этой области.
-- Уверяю вас, они бы вам понравились. Но иногда с ними ужасно тяжело. Они такие серьезные... А кто этот очаровательный пьяница?
-- Этот человек стрелял в моего сына.
-- Какой кошмар! Не убил? Мы с Чоки на днях были в гостях, так он, представляете, подстрелил одного типа. Развеселился! Порой с ним просто сладу нет. Это сегодня он паинька и помнит про социальные различия. Надо идти вызволять викария.
В шатер, бочком, как краб, проник почтительно-раболепный начальник станции.
-- Чем порадуете, любезнейший? -- приветствовал его доктор.
-- Дама дымит при сигарете можно "Воины Харлеха" больше ничего, вот как.
-- Ничего не понимаю!
-- "Воины Харлеха" годится очень другая музыка священная никак не можем богохульство сделать при сигарете с дамой, вот как!
-- Этого еще недоставало. Не могу же я запретить курить миссис Бест-Четвинд. Должен вам сказать, что ваше поведение просто возмутительно.
-- Грех богохульствовать бесплатно спаси Создатель фунт добавить, вот как.
Доктор Фейган протянул начальнику станции еще один фунт. Тот удалился, и вскоре оркестр грянул на редкость трогательный вариант гимна "Льется свет в твоих чертогах ярче солнца и луны".
Глава 10
POST MORTEM1
Когда последняя машина с гостями скрылась из виду, доктор с дочерьми и Поль с Граймсом зашагали по аллее к замку.
-- Откровенно говоря, сегодняшний праздник принес сплошные разочарования, -- сказал доктор. -- Все пошло насмарку, несмотря на наши старания.
-- И расходы, -- добавила Динги.
-- Весьма огорчил меня и неуместный спор мистера Прендергаста с чернокожим спутником миссис Бест-Четвинд. Я десять лет работаю с мистером Прендергастом, но таким агрессивным вижу его впервые. Не к лицу ему это. И уж совсем напрасно вмешался Филбрик. Я, признаться, даже испугался. Все трое страшно рассердились, а все из-за какого-то небольшого разногласия в оценке церковной архитектуры.
-- Мистер Чолмондлей такой ранимый, -- заметила Флосси.
-- Даже чересчур. Он, кажется, решил, что, коль скоро мистер Прендергаст приветствует введение перегородок, отделяющих клирос от нефа, то он расист. Почему вдруг? Не вижу в этом никакой логики. Конечно, мистеру Прендергасту следовало бы поскорее перевести разговор на другую тему, а уж какое отношение имеет Филбрик к церковной архитектуре, совсем непонятно.
-- Филбрик не простой дворецкий, -- заметила Динги.
-- Вот именно, -- сказал доктор. -- Дворецкий в бриллиантах! Подумать только.