Маленькие трамвайные судьбы плотно заполняют пространство и смешиваются в единую жизнь общего маршрута. Здесь присутствует все. Заплаканной женщине муж язвительно шепчет какую-то гадость. Выживший из ума ветеран всего и вся бормочет в сталинской горячке. Шустрый мальчик предлагает свежую прессу. Грязные цыгане ноют, что “сами они не здешние”. Спившийся чиновник блюет на всех протухшей колбасой и желчью. Мелкие воришки чистят карманы. Сектанты липнут с “райскими” брошюрами. Немые девочки плетут узоры пальцами. Школьники украшают жвачками потолки. Бабушки-кликуши возвещают о страшном суде и грызут ближних вампирическими взглядами. Невинные солдаты скромно топчутся на месте, завистливо поглядывая на влюбленную парочку...
Трамвайная жизнь насыщена эротикой и располагает к активному размножению. Особенно, в летнюю пору. В сильной давке, разделенные легкой одеждой, незнакомые мужчины и женщины легко вступают в контакт. Здесь голодные лесбиянки с удовольствием вдыхают аромат вспотевших соседок. Голубые дяди подмигивают смущенным юношам. Сосредоточенные “антенщики” прижимаются вздутыми брюками к пышным ягодицам недоступных матрон. Старые педофилы, как бы невзначай, ощупывают взопревших малышек. Задравшиеся юбки, оттопыренные декольте и расстегнувшиеся ширинки здесь доступны близкому созерцанию, и дух всенародного совокупления набирает силу.
Жаль, что в трамвайной жизни так много неприятностей. Чесотка, лишай, дифтерия и туберкулез угрожают каждому пассажиру.
Кондукторы, эти жестокие сборщики налогов, бродят по вагону и отбирают последнюю копейку. Упрямые граждане, пытаясь прожить бесплатно, знают, что рано или поздно придется платить в двадцатикратном размере. Суд контролера будет коротким, безжалостным, но справедливым.
Трамвай требует денег. Особенно, его водитель. Отгороженный толстой стенкой, он смотрит вперед и по мере сил пытается уберечь вагон от катастрофы. Он способен давить на педаль, увеличивать скорость, делать остановки, но не может свернуть с пути, намеченного свыше. За все, что не так, трамвайный народ посылает ему проклятия.
Трамвайное горе бывает одно на всех. Хорошо, если только затор на путях. А то ведь, случается, и бомба рванет под сиденьем... Или бензовоз врежется на полном ходу. Когда охваченные пламенем люди не могут найти выхода, живыми остаются обитатели подножек. А владельцы престижных мест быстро сгорают дотла.
Мелких неприятностей в трамвайной жизни не счесть: кто-то наступит на ногу или испачкает спину мороженым, другой бросит в лицо оскорбление или ударит наотмашь. В трамвайных скандалах публика мгновенно разделяется на тех, кто “за” и “против”, и тех, кто “воздержался”. Только в присутствии подвыпивших агрессивных подонков почти все хранят молчание. Женщины судорожно хватают за руки мужей. Мужчины, стиснув зубы, смотрят куда-то в сторону. И каждый надеется на чудесное избавление. Но чуда не происходит. Подонки выходят там, где хотят, а люди остаются наедине с позором.
Совсем рядом, за окнами, проносятся чужие красивые машины, с комфортной жизнью внутри. Обитатели набитых вагонов смотрят им вслед и оплакивают свою судьбу. Только обломки разбившихся “кадиллаков” изредка дарят злорадное утешение.
Когда вагон пустеет и каждому хватает места, в трамвайном пространстве витает провинциальная тишина. Пассажиры наслаждаются покоем и жалеют, что это бывает не часто.
Рано или поздно трамвайная жизнь завершается. На конечной остановке, у станции метро. Пассажиры покидают вагон и спускаются под землю. Здесь механический Харон возьмет свою монетку и допустит в потусторонние дворцы, где не будет больше контролеров. Нескончаемым потоком люди опускаются вниз, чтобы снова выйти на поверхность земли в нужное время и в другом месте.
Краткий кинологический справочник
Кукла в подарок
Бить или не бить?
Трамвайная жизнь насыщена эротикой и располагает к активному размножению. Особенно, в летнюю пору. В сильной давке, разделенные легкой одеждой, незнакомые мужчины и женщины легко вступают в контакт. Здесь голодные лесбиянки с удовольствием вдыхают аромат вспотевших соседок. Голубые дяди подмигивают смущенным юношам. Сосредоточенные “антенщики” прижимаются вздутыми брюками к пышным ягодицам недоступных матрон. Старые педофилы, как бы невзначай, ощупывают взопревших малышек. Задравшиеся юбки, оттопыренные декольте и расстегнувшиеся ширинки здесь доступны близкому созерцанию, и дух всенародного совокупления набирает силу.
Жаль, что в трамвайной жизни так много неприятностей. Чесотка, лишай, дифтерия и туберкулез угрожают каждому пассажиру.
Кондукторы, эти жестокие сборщики налогов, бродят по вагону и отбирают последнюю копейку. Упрямые граждане, пытаясь прожить бесплатно, знают, что рано или поздно придется платить в двадцатикратном размере. Суд контролера будет коротким, безжалостным, но справедливым.
Трамвай требует денег. Особенно, его водитель. Отгороженный толстой стенкой, он смотрит вперед и по мере сил пытается уберечь вагон от катастрофы. Он способен давить на педаль, увеличивать скорость, делать остановки, но не может свернуть с пути, намеченного свыше. За все, что не так, трамвайный народ посылает ему проклятия.
Трамвайное горе бывает одно на всех. Хорошо, если только затор на путях. А то ведь, случается, и бомба рванет под сиденьем... Или бензовоз врежется на полном ходу. Когда охваченные пламенем люди не могут найти выхода, живыми остаются обитатели подножек. А владельцы престижных мест быстро сгорают дотла.
Мелких неприятностей в трамвайной жизни не счесть: кто-то наступит на ногу или испачкает спину мороженым, другой бросит в лицо оскорбление или ударит наотмашь. В трамвайных скандалах публика мгновенно разделяется на тех, кто “за” и “против”, и тех, кто “воздержался”. Только в присутствии подвыпивших агрессивных подонков почти все хранят молчание. Женщины судорожно хватают за руки мужей. Мужчины, стиснув зубы, смотрят куда-то в сторону. И каждый надеется на чудесное избавление. Но чуда не происходит. Подонки выходят там, где хотят, а люди остаются наедине с позором.
Совсем рядом, за окнами, проносятся чужие красивые машины, с комфортной жизнью внутри. Обитатели набитых вагонов смотрят им вслед и оплакивают свою судьбу. Только обломки разбившихся “кадиллаков” изредка дарят злорадное утешение.
Когда вагон пустеет и каждому хватает места, в трамвайном пространстве витает провинциальная тишина. Пассажиры наслаждаются покоем и жалеют, что это бывает не часто.
Рано или поздно трамвайная жизнь завершается. На конечной остановке, у станции метро. Пассажиры покидают вагон и спускаются под землю. Здесь механический Харон возьмет свою монетку и допустит в потусторонние дворцы, где не будет больше контролеров. Нескончаемым потоком люди опускаются вниз, чтобы снова выйти на поверхность земли в нужное время и в другом месте.
Краткий кинологический справочник
Только женщины знают цену породистым собакам. Мужчины в этом ничего не смыслят. Если внимательно приглядеться, можно заметить, что прогулка хозяина с четвероногим другом напоминает вынос мусорного ведра. При этом в качестве мусора нередко выступает сам хозяин.
В союзе мужчины и собаки много притворства. Он содержит в себе немецкий прагматизм, английское чванство и русское разгильдяйство. В общем, картина скучная. Но дама с собачкой — это совсем другое зрелище.
Женщина выгуливает своего питомца так вдохновенно, что невозможно остаться равнодушным зоофилом. Для женщин породистый песик — не пустая забава, а важная составная ее психологического равновесия.
Порода собаки — это прямое отражение сексуального вкуса хозяйки. Дело в том, что каждого мужчину, учитывая его внешность и манеру поведения, можно сравнить с определенной собачьей породой. Например, одна солидная дама после минутного общения с навязчивым молодым человеком демонстративно отвернулась в сторону и произнесла: “Спаниелей не люблю”. Понять ее раздражение легко: мужчина-спаниель — это воплощенное слащавое дружелюбие. В нем трудно вызвать агрессию, он постоянно лезет ласкаться ко всем без разбору. Любит хорошо поесть, склонен к попрошайничеству, легко меняет женщин и рацион. Вырвавшись на простор, перестает воспринимать хозяйку и, влекомый первобытным охотничьим инстинктом, ловит дичь “в свободном режиме”. Учитывая его милый внешний вид, женщины рискуют заполучить внебрачного ребенка или венерическую болезнь.
Приятно, что, кроме спаниелей, есть другие породы. Например, мужчина-дог: это существо, исполненное грации, с необычайно красивыми движениями. Он прекрасен в любой позе. Его внешность так перенасыщена благородством, что поворотом своей головы он может вызвать у женщин сексуальную истерику. Нерегулярная агрессивность этого мужчины легко подавляется скандалом или физическим насилием. Если женщина готова с первых дней замужества кормить его из соски витаминными комплексами и бинтовать ему ноги для профилактики возможных болезней суставов, то она будет вполне довольна. На протяжении всей своей жизни он сможет удовлетворять хозяйку. Такие красавцы редко радуют женщин эмоциональной привязанностью, но особы, падкие на экстерьер, найдут в этой породе свое утешение.
Мужчины-мастифы — ребята очень древние, если не сказать дремучие. Отличаются угловатой отвагой, внушают уважение и страх, легко предсказуемы, не любят перетруждаться, красивы только своей мощью — и не более. Часто работают вышибалами.
Мужчины-далматины — это типичные альфонсы. Подвижные, утонченные, с невероятно развитым чувством юмора. Гадость могут сделать только случайно, после чего до смерти раскаиваются. В их присутствии женщины не смеют ругаться матом, заходить в дешевый магазин или непрестижное кафе. Заводя себе далматина, женщина должна быть уверена в своих кредитных возможностях на годы вперед.
Мужчины-пудели — классические гомосексуалисты. Они вечно пребывают в состоянии самоотверженного эгоцентризма. Гордясь соблазнительной внешностью, цветом банта и стоимостью стрижки, они в середине своей собачьей жизни вдруг обнаруживают необузданные охотничьи инстинкты. Их тяга к немецкому языку легко объясняется антагонистическими реалиями — pfudel-hund — собака болотной охоты.
Мужчина-бультерьер — типичный новый русский. Существо, состоящее из атрибутов, за которыми практически исчезла индивидуальность. Другими словами, это аргумент, а не человек. В погоне за крутизной у него вместе с внешностью пропали оригинальные черты характера, уравновешенность и здравый смысл. Это даже не собака, а часть собаки. Тем не менее женщины вешаются им на шею, пользуются их покровительством, но на самом деле мечтают упасть в объятия мужчины — бордоского дога.
Это джентльмен, которого трудно забыть. Его бездонные охристые глаза излучают обаяние и томную грусть; в нем сочетаются широта натуры, темперамент, презрение, капризность и недоступность. Он пьет только двойной бурбон. Походку этого человека почти невозможно описать. Его стройное, мускулистое тело, покрытое одеждой под цвет глаз, заставляет оглядываться не только знатоков, но и людей, чуждых эстетике. Всем обязательно хочется узнать, кто это и как его зовут. Женщины любят восторгаться таким мужчиной в обществе подружек.
Бывают извращенки, любящие мужчину-таксу, главное качество которого — злость. Едва родившись на свет, он начинает чувствовать свою нелепость. Он ненавидит весь окружающий мир, любит издеваться над мелкими норными животными, обзывая их сенбернарами, ньюфаундлендами и боксерами. Женщин смущают их глаза, но дело здесь не в свойстве глаз, а в качестве зависти и злости, умело скрытых под внешней меланхолией.
Породу борзых представляют мужчины богемной среды: ленивые, медленно несущие себя по жизни, они позволяют окружающим кормить себя “Педигрипалом”. Борзые мальчики считают себя глубокими, непредсказуемыми натурами, необычайно красивыми, элитарными существами. Их феноменальная глупость сопоставима только с их упрямством. Желание удавить или пристрелить этого пса возникает после тридцатиминутного общения с ним. Но он этого не ощущает и, будучи совершенно не самокритичным, будет продолжать высокомерно игнорировать присутствующих.
Идеальная кандидатура для семейной жизни — это мужчина — сибирская лайка. Труженик, пахарь, тянет на себе все, что возможно, и приносит в зубах все, чего не пожелаешь. Он щедро отдает свою шерсть на теплый свитер и шкуру — на женские перчатки. Никогда не изменяет, поскольку о разнообразии красивого секса имеет весьма смутное представление.
Предложенный список можно продолжать еще долго. Но существует одна деталь, которую нельзя обойти стороной: у каждой женщины есть животное чувство, что где-то в природе обитает царь-собака, о которой даже страшно мечтать. Это мужчина — английский бульдог. Личность, в присутствии которой все собаки предпочитают исчезнуть. Он кусает только один раз. Обзаведясь такой породой, женщина испытывает вечный комплекс неполноценности. И это понятно, ведь делить постель с Наполеоном — дело нелегкое.
В завершение хочется добавить: если мужчина желает узнать, кто сделал его рогоносцем, достаточно посмотреть на собачью породу, любимую его женой, — и все станет ясно.
В союзе мужчины и собаки много притворства. Он содержит в себе немецкий прагматизм, английское чванство и русское разгильдяйство. В общем, картина скучная. Но дама с собачкой — это совсем другое зрелище.
Женщина выгуливает своего питомца так вдохновенно, что невозможно остаться равнодушным зоофилом. Для женщин породистый песик — не пустая забава, а важная составная ее психологического равновесия.
Порода собаки — это прямое отражение сексуального вкуса хозяйки. Дело в том, что каждого мужчину, учитывая его внешность и манеру поведения, можно сравнить с определенной собачьей породой. Например, одна солидная дама после минутного общения с навязчивым молодым человеком демонстративно отвернулась в сторону и произнесла: “Спаниелей не люблю”. Понять ее раздражение легко: мужчина-спаниель — это воплощенное слащавое дружелюбие. В нем трудно вызвать агрессию, он постоянно лезет ласкаться ко всем без разбору. Любит хорошо поесть, склонен к попрошайничеству, легко меняет женщин и рацион. Вырвавшись на простор, перестает воспринимать хозяйку и, влекомый первобытным охотничьим инстинктом, ловит дичь “в свободном режиме”. Учитывая его милый внешний вид, женщины рискуют заполучить внебрачного ребенка или венерическую болезнь.
Приятно, что, кроме спаниелей, есть другие породы. Например, мужчина-дог: это существо, исполненное грации, с необычайно красивыми движениями. Он прекрасен в любой позе. Его внешность так перенасыщена благородством, что поворотом своей головы он может вызвать у женщин сексуальную истерику. Нерегулярная агрессивность этого мужчины легко подавляется скандалом или физическим насилием. Если женщина готова с первых дней замужества кормить его из соски витаминными комплексами и бинтовать ему ноги для профилактики возможных болезней суставов, то она будет вполне довольна. На протяжении всей своей жизни он сможет удовлетворять хозяйку. Такие красавцы редко радуют женщин эмоциональной привязанностью, но особы, падкие на экстерьер, найдут в этой породе свое утешение.
Мужчины-мастифы — ребята очень древние, если не сказать дремучие. Отличаются угловатой отвагой, внушают уважение и страх, легко предсказуемы, не любят перетруждаться, красивы только своей мощью — и не более. Часто работают вышибалами.
Мужчины-далматины — это типичные альфонсы. Подвижные, утонченные, с невероятно развитым чувством юмора. Гадость могут сделать только случайно, после чего до смерти раскаиваются. В их присутствии женщины не смеют ругаться матом, заходить в дешевый магазин или непрестижное кафе. Заводя себе далматина, женщина должна быть уверена в своих кредитных возможностях на годы вперед.
Мужчины-пудели — классические гомосексуалисты. Они вечно пребывают в состоянии самоотверженного эгоцентризма. Гордясь соблазнительной внешностью, цветом банта и стоимостью стрижки, они в середине своей собачьей жизни вдруг обнаруживают необузданные охотничьи инстинкты. Их тяга к немецкому языку легко объясняется антагонистическими реалиями — pfudel-hund — собака болотной охоты.
Мужчина-бультерьер — типичный новый русский. Существо, состоящее из атрибутов, за которыми практически исчезла индивидуальность. Другими словами, это аргумент, а не человек. В погоне за крутизной у него вместе с внешностью пропали оригинальные черты характера, уравновешенность и здравый смысл. Это даже не собака, а часть собаки. Тем не менее женщины вешаются им на шею, пользуются их покровительством, но на самом деле мечтают упасть в объятия мужчины — бордоского дога.
Это джентльмен, которого трудно забыть. Его бездонные охристые глаза излучают обаяние и томную грусть; в нем сочетаются широта натуры, темперамент, презрение, капризность и недоступность. Он пьет только двойной бурбон. Походку этого человека почти невозможно описать. Его стройное, мускулистое тело, покрытое одеждой под цвет глаз, заставляет оглядываться не только знатоков, но и людей, чуждых эстетике. Всем обязательно хочется узнать, кто это и как его зовут. Женщины любят восторгаться таким мужчиной в обществе подружек.
Бывают извращенки, любящие мужчину-таксу, главное качество которого — злость. Едва родившись на свет, он начинает чувствовать свою нелепость. Он ненавидит весь окружающий мир, любит издеваться над мелкими норными животными, обзывая их сенбернарами, ньюфаундлендами и боксерами. Женщин смущают их глаза, но дело здесь не в свойстве глаз, а в качестве зависти и злости, умело скрытых под внешней меланхолией.
Породу борзых представляют мужчины богемной среды: ленивые, медленно несущие себя по жизни, они позволяют окружающим кормить себя “Педигрипалом”. Борзые мальчики считают себя глубокими, непредсказуемыми натурами, необычайно красивыми, элитарными существами. Их феноменальная глупость сопоставима только с их упрямством. Желание удавить или пристрелить этого пса возникает после тридцатиминутного общения с ним. Но он этого не ощущает и, будучи совершенно не самокритичным, будет продолжать высокомерно игнорировать присутствующих.
Идеальная кандидатура для семейной жизни — это мужчина — сибирская лайка. Труженик, пахарь, тянет на себе все, что возможно, и приносит в зубах все, чего не пожелаешь. Он щедро отдает свою шерсть на теплый свитер и шкуру — на женские перчатки. Никогда не изменяет, поскольку о разнообразии красивого секса имеет весьма смутное представление.
Предложенный список можно продолжать еще долго. Но существует одна деталь, которую нельзя обойти стороной: у каждой женщины есть животное чувство, что где-то в природе обитает царь-собака, о которой даже страшно мечтать. Это мужчина — английский бульдог. Личность, в присутствии которой все собаки предпочитают исчезнуть. Он кусает только один раз. Обзаведясь такой породой, женщина испытывает вечный комплекс неполноценности. И это понятно, ведь делить постель с Наполеоном — дело нелегкое.
В завершение хочется добавить: если мужчина желает узнать, кто сделал его рогоносцем, достаточно посмотреть на собачью породу, любимую его женой, — и все станет ясно.
Кукла в подарок
Можно ли переспать с маленькой девочкой, не опасаясь уголовного кодекса? Конечно, можно. Таких “девочек” полно. Они любят носить взрослое бельишко, имеют паспорт и даже пенсионную книжку.
Маленькая девочка — не возраст, а генетический антипод семилетней тетки. В пестрой женской толпе вечную малышку видно издалека. Она всегда в хорошей форме. Обладает чертами подростка и владеет детской походкой. Из чего сделаны эти девчонки, в старой песенке не поется. Поэтому специалистам мало что известно.
Встречая подобное создание, мужчина, как правило, не думает о последствиях. Его бдительность парализуется обликом неуклюжего ангела — вожделенной мечтой растлителя малолетних. Даже мимолетный контакт с такой “девочкой” обезоруживает опытных бойцов. У них появляется комплекс вины и чувство стыда. Как будто не человека увидели, а зарезанную панду.
“Маленькая девочка” — самая пиявочная порода женщин. Она отлично понимает выгоду своего образа. Ведь мужская сентиментальность — хорошая почва для спекуляции. В каждом атеисте и грубияне прячется суеверный, мнительный фраерок. Его легко можно растрогать доверчиво распахнутыми глазками, щенячьей ранимостью и беззащитностью. У “девочек” все выглядит натурально: любовь к природе, вздрагивание хрупких плеч, наивность умозаключений и неспособность заработать на жизнь.
Приблизившись к “девочке” на опасное расстояние, мужчина автоматически становится “папиком”. Но пожив с ней какое-то время, он замечает странные вещи. Лично чистоплотная и брезгливая “девочка” может неделями не убирать в своей комнате. Она никогда не отказывается мыть посуду, но активно бьет тарелки и жалуется на дурное качество воды. Иногда после просмотра всех телепрограмм она может выйти в магазин и купить все, что не нужно. Приготовление пищи у нее занимает так много времени, что гости могут разбежаться. В поданных блюдах всегда чего-то не хватает или присутствует лишнее. Без каких-либо конфликтов “девочка” напрочь отрицает бытовую жизнь. Рано или поздно “папик” все сделает сам. Кому нужны голод и разруха?
Умение взять мужчину измором — главный талант классической “девочки”. Малейшее развитие других талантов выдает ее необычайную смекалку и расторопность. Поэтому она редко проявляет себя в конкретном деле. Длительный, ровный сон, своевременное питание, кратковременные слезные истерики, снимающие стресс, активный отдых на природе позволяют “девочке” сохранять завидное здоровье и долголетие. Ведя паразитарный образ жизни, она спокойно может похоронить десяток “папиков”, имея смутное представление о сочувствии.
Когда до мужчины доходит, с кем он связался, ему трудно протестовать, и тем более трудно облегчить свою участь. Его сексуальные установки выше разума. “Девочки” никогда не ошибаются в своем выборе. Их основная клиентура — латентные педофилы, с бурным воображением и мученики избытка совести. Этих мужчин нельзя назвать подкаблучниками, но их судьба ничуть не лучше. Если не хуже. “Девочка” не принимает решений и не давит своим авторитетом. Оставаясь тихим, невинным спиногрызом, она угнетает партнера отсутствием поддержки. Поэтому “папик”, скорее, — женатый холостяк.
Говорят, что “маленьких девочек” объединяет позднее половое созревание. Не зря психологи называют их непроснувшимися женщинами. Впрочем, это лирика. Чувственную ограниченность “девочек” не стоит объяснять физиологическими особенностями. У таких женщин слишком хорошо развита логика. Они точно знают, чего хотят и как себя вести. Образ, который они разыгрывают, — высший пилотаж мимикрии. Здесь недостаточно актерской пластичности. Необходим постоянный творческий транс. Сам факт, что их тело долго не стареет и черты лица с трудом подвергаются изменению, указывает на такой уровень самоконтроля, перед которым меркнут школы британской разведки.
Мало кому довелось видеть “девочку” без маски. Ее холодный взгляд, дырявящий пространство, может повергнуть в ужас. Многие “малышки” подсознательно избегают материнства. Необходимость о ком-то заботиться угрожает разрушением образа. “Девочка” экономит энергию буквально на всем. Она не умеет отдавать и делиться. Ее способность любить ограничена правилами игры. Детскую жадность и жесткость она подает как блюдо для гурманов.
Спрос определяет предложение. Клуб почитателей маленьких ленивых капризуль может гордиться. Его обслуживают по высшему классу. Вечным “девочкам” следует отдать должное — при всей своей парадоксальности они далеки от женского коварства. Им просто приятно спасать от тюрьмы мужчин с криминальной похотью.
Маленькая девочка — не возраст, а генетический антипод семилетней тетки. В пестрой женской толпе вечную малышку видно издалека. Она всегда в хорошей форме. Обладает чертами подростка и владеет детской походкой. Из чего сделаны эти девчонки, в старой песенке не поется. Поэтому специалистам мало что известно.
Встречая подобное создание, мужчина, как правило, не думает о последствиях. Его бдительность парализуется обликом неуклюжего ангела — вожделенной мечтой растлителя малолетних. Даже мимолетный контакт с такой “девочкой” обезоруживает опытных бойцов. У них появляется комплекс вины и чувство стыда. Как будто не человека увидели, а зарезанную панду.
“Маленькая девочка” — самая пиявочная порода женщин. Она отлично понимает выгоду своего образа. Ведь мужская сентиментальность — хорошая почва для спекуляции. В каждом атеисте и грубияне прячется суеверный, мнительный фраерок. Его легко можно растрогать доверчиво распахнутыми глазками, щенячьей ранимостью и беззащитностью. У “девочек” все выглядит натурально: любовь к природе, вздрагивание хрупких плеч, наивность умозаключений и неспособность заработать на жизнь.
Приблизившись к “девочке” на опасное расстояние, мужчина автоматически становится “папиком”. Но пожив с ней какое-то время, он замечает странные вещи. Лично чистоплотная и брезгливая “девочка” может неделями не убирать в своей комнате. Она никогда не отказывается мыть посуду, но активно бьет тарелки и жалуется на дурное качество воды. Иногда после просмотра всех телепрограмм она может выйти в магазин и купить все, что не нужно. Приготовление пищи у нее занимает так много времени, что гости могут разбежаться. В поданных блюдах всегда чего-то не хватает или присутствует лишнее. Без каких-либо конфликтов “девочка” напрочь отрицает бытовую жизнь. Рано или поздно “папик” все сделает сам. Кому нужны голод и разруха?
Умение взять мужчину измором — главный талант классической “девочки”. Малейшее развитие других талантов выдает ее необычайную смекалку и расторопность. Поэтому она редко проявляет себя в конкретном деле. Длительный, ровный сон, своевременное питание, кратковременные слезные истерики, снимающие стресс, активный отдых на природе позволяют “девочке” сохранять завидное здоровье и долголетие. Ведя паразитарный образ жизни, она спокойно может похоронить десяток “папиков”, имея смутное представление о сочувствии.
Когда до мужчины доходит, с кем он связался, ему трудно протестовать, и тем более трудно облегчить свою участь. Его сексуальные установки выше разума. “Девочки” никогда не ошибаются в своем выборе. Их основная клиентура — латентные педофилы, с бурным воображением и мученики избытка совести. Этих мужчин нельзя назвать подкаблучниками, но их судьба ничуть не лучше. Если не хуже. “Девочка” не принимает решений и не давит своим авторитетом. Оставаясь тихим, невинным спиногрызом, она угнетает партнера отсутствием поддержки. Поэтому “папик”, скорее, — женатый холостяк.
Говорят, что “маленьких девочек” объединяет позднее половое созревание. Не зря психологи называют их непроснувшимися женщинами. Впрочем, это лирика. Чувственную ограниченность “девочек” не стоит объяснять физиологическими особенностями. У таких женщин слишком хорошо развита логика. Они точно знают, чего хотят и как себя вести. Образ, который они разыгрывают, — высший пилотаж мимикрии. Здесь недостаточно актерской пластичности. Необходим постоянный творческий транс. Сам факт, что их тело долго не стареет и черты лица с трудом подвергаются изменению, указывает на такой уровень самоконтроля, перед которым меркнут школы британской разведки.
Мало кому довелось видеть “девочку” без маски. Ее холодный взгляд, дырявящий пространство, может повергнуть в ужас. Многие “малышки” подсознательно избегают материнства. Необходимость о ком-то заботиться угрожает разрушением образа. “Девочка” экономит энергию буквально на всем. Она не умеет отдавать и делиться. Ее способность любить ограничена правилами игры. Детскую жадность и жесткость она подает как блюдо для гурманов.
Спрос определяет предложение. Клуб почитателей маленьких ленивых капризуль может гордиться. Его обслуживают по высшему классу. Вечным “девочкам” следует отдать должное — при всей своей парадоксальности они далеки от женского коварства. Им просто приятно спасать от тюрьмы мужчин с криминальной похотью.
Бить или не бить?
Когда спрашивают, что я думаю о мужчинах, способных ударить женщину, мне хочется послать всех к тем самым женщинам. Дабы каждый узнал, что следует думать о самом себе.
В современных условиях, когда многие традиции заметно ослабли, женская одержимость все больше набирает силу.
Если брать во внимание именно мужчин, не путая их с алкоголиками, буйно помешанными и подростками, то непонятно, откуда возникают подобные вопросы. Ведь женщин больше бить некому. Возможно, таким делом грешат в крестьянской среде. Но это, собственно, даже не битье, а извращенный языческий ритуал, связанный с изгнанием злого духа. Кому придет в голову поднять руку на идеальный женский образ, в котором отражается Богоматерь? Мужчины на такое не способны. Только литературный недоумок Стецько мечтал жениться с целью колотить жену — несчастный просто не знал разницы между банальным насилием и механикой народного экзерцизма.
Почему скромная, тихая, милая девица, выйдя замуж, начинает странным образом бесноваться, — толком никто не объясняет. Но это не освобождает мужчин от тяжелых обязанностей семейного шамана. Даже напахавшись до седьмого пота, он вынужден периодически приводить женскую психику в состояние равновесия. Женщина получает только ласку и нежность, а все остальное предназначается нечистой силе, терзающей ее невинную душу.
У простого народа — простые лекарства. Аристократы ведут себя иначе. Как люди обеспеченные и не слишком занятые, они наводят порядок без каких-либо физических нагрузок.
Арбенин, например, лечил жену порцией мороженого, разбавленного вкусным ядом. При этом говорил ей о чудесах загробного мира, убаюкивал признаниями в любви и желал счастливых снов. Муж Анны Карениной продвинулся еще дальше. Он эффективно использовал личную святость и, не марая рук, уложил Анюту на рельсы.
Деревенские мужчины, наверное, поступали бы так же — только им недоступны цианиды, и мороженое в провинции едят нечасто, и паровоза бабы боятся. Поэтому каждый нормальный Грицько сам опасается, чтобы ему зелье не сварили или хребет не сломали ухватом.
В современных условиях, когда многие традиции заметно ослабли, женская одержимость все больше набирает силу. Мужчин бьют все чаще, а кто прибегает к самообороне — идет под суд за рукоприкладство. Когда женщина демонстрирует в милиции следы побоев, нельзя спешить с выводами. Возможно, она садомазохистка и, соответственно, не является жертвой. А если все-таки жертва, то, конечно же, не избиения, а просто неудавшегося убийства. Современный джентльмен может замахнуться на даму только с этой целью.
В средние века мужчинам было проще. Написал жалобу в святой трибунал — и за тебя все сделали: кандалы, кляп, костер... Одним словом, сервис. А теперь что? Как выкручиваться? Когда ее, бедную, нечистый дергает, об землю кидает, сквернословием изводит — чем исцелишь? За что ни возьмись — все не помогает. Фантастически живучие существа. Пули, и те отскакивают. Даже серебряные. Вот кого на войну посылать надо! Мужики для этого слишком уязвимы и хрупки.
Если бы Шварценеггер действительно рожал, то без анестезии он бы скончался при первой схватке. Поэтому странно слышать разговоры о мужском насилии над женщиной. Ведь это технически нереальное явление. То, что убить нельзя, побить тем более невозможно.
Однако проблема все же существует. Когда в тело умной, доброй женщины вселяется какая-нибудь кикимора, она, естественно, жаждет постоянной прописки. Для этого ей необходимо утвердиться с помощью внешней агрессии. Парализуя женское сознание, она вынуждает несчастную бегать за мужчиной с настойчивой просьбой отбить ей селезенку. Днем и ночью будет провоцировать его пронзительным визгом, бурчанием, издевательствами, изощренным набором бытовых идиотизмов, пока мужские нервы не выдержат. Когда мерзкая тварь, наконец, получает долгожданный удар по носу, она разражается диким восторгом победы. Женщина получает подтверждение, что муж действительно негодяй. И кикимора становится ее лучшей подругой — совершенно понятной и оправданной.
Дальнейшие события, как правило, развиваются по нарастающей. Чем больше мужчина сопротивляется, тем сильнее власть кикиморы над женским сознанием. К чему это приводит, догадаться нетрудно.
Тому, кто столкнулся с подобным явлением, следует помнить, чего от него ждут, и не поддаваться на провокации. Если обстановка кажется совсем невыносимой и нервы находятся на пределе, напряжение можно снять любой положительной информацией. Например, чтением наивной доброй сказки, воспоминаниями детства, прослушиванием нежной музыки и, наконец, многократным мысленным произнесением любой известной молитвы. И так — пока не полегчает.
Очень важно сохранять отсутствие агрессии внутри себя. Мерзкой твари иногда достаточно мысленных проклятий мужчины. Но когда ей не удается выбить его из равновесия, она может пойти на крайнюю меру. То есть запустить в мужчину тяжелым предметом или вонзить ему в горло свои ногти. Даже в этом случае нельзя оказывать сопротивление. Достаточно разумно уклоняться от любой атаки. Подобного поведения кикимора долго не выдерживает. Женская душа начинает подвергать сомнению правомочность ее присутствия, в сознании наступает перелом, и мерзкая тварь вынуждена отступить. Потом женщина будет удивленно пожимать плечами и честно признается: “На меня что-то нашло”.
Здесь ничего не нужно объяснять. Улыбки будет достаточно.
В современных условиях, когда многие традиции заметно ослабли, женская одержимость все больше набирает силу.
Если брать во внимание именно мужчин, не путая их с алкоголиками, буйно помешанными и подростками, то непонятно, откуда возникают подобные вопросы. Ведь женщин больше бить некому. Возможно, таким делом грешат в крестьянской среде. Но это, собственно, даже не битье, а извращенный языческий ритуал, связанный с изгнанием злого духа. Кому придет в голову поднять руку на идеальный женский образ, в котором отражается Богоматерь? Мужчины на такое не способны. Только литературный недоумок Стецько мечтал жениться с целью колотить жену — несчастный просто не знал разницы между банальным насилием и механикой народного экзерцизма.
Почему скромная, тихая, милая девица, выйдя замуж, начинает странным образом бесноваться, — толком никто не объясняет. Но это не освобождает мужчин от тяжелых обязанностей семейного шамана. Даже напахавшись до седьмого пота, он вынужден периодически приводить женскую психику в состояние равновесия. Женщина получает только ласку и нежность, а все остальное предназначается нечистой силе, терзающей ее невинную душу.
У простого народа — простые лекарства. Аристократы ведут себя иначе. Как люди обеспеченные и не слишком занятые, они наводят порядок без каких-либо физических нагрузок.
Арбенин, например, лечил жену порцией мороженого, разбавленного вкусным ядом. При этом говорил ей о чудесах загробного мира, убаюкивал признаниями в любви и желал счастливых снов. Муж Анны Карениной продвинулся еще дальше. Он эффективно использовал личную святость и, не марая рук, уложил Анюту на рельсы.
Деревенские мужчины, наверное, поступали бы так же — только им недоступны цианиды, и мороженое в провинции едят нечасто, и паровоза бабы боятся. Поэтому каждый нормальный Грицько сам опасается, чтобы ему зелье не сварили или хребет не сломали ухватом.
В современных условиях, когда многие традиции заметно ослабли, женская одержимость все больше набирает силу. Мужчин бьют все чаще, а кто прибегает к самообороне — идет под суд за рукоприкладство. Когда женщина демонстрирует в милиции следы побоев, нельзя спешить с выводами. Возможно, она садомазохистка и, соответственно, не является жертвой. А если все-таки жертва, то, конечно же, не избиения, а просто неудавшегося убийства. Современный джентльмен может замахнуться на даму только с этой целью.
В средние века мужчинам было проще. Написал жалобу в святой трибунал — и за тебя все сделали: кандалы, кляп, костер... Одним словом, сервис. А теперь что? Как выкручиваться? Когда ее, бедную, нечистый дергает, об землю кидает, сквернословием изводит — чем исцелишь? За что ни возьмись — все не помогает. Фантастически живучие существа. Пули, и те отскакивают. Даже серебряные. Вот кого на войну посылать надо! Мужики для этого слишком уязвимы и хрупки.
Если бы Шварценеггер действительно рожал, то без анестезии он бы скончался при первой схватке. Поэтому странно слышать разговоры о мужском насилии над женщиной. Ведь это технически нереальное явление. То, что убить нельзя, побить тем более невозможно.
Однако проблема все же существует. Когда в тело умной, доброй женщины вселяется какая-нибудь кикимора, она, естественно, жаждет постоянной прописки. Для этого ей необходимо утвердиться с помощью внешней агрессии. Парализуя женское сознание, она вынуждает несчастную бегать за мужчиной с настойчивой просьбой отбить ей селезенку. Днем и ночью будет провоцировать его пронзительным визгом, бурчанием, издевательствами, изощренным набором бытовых идиотизмов, пока мужские нервы не выдержат. Когда мерзкая тварь, наконец, получает долгожданный удар по носу, она разражается диким восторгом победы. Женщина получает подтверждение, что муж действительно негодяй. И кикимора становится ее лучшей подругой — совершенно понятной и оправданной.
Дальнейшие события, как правило, развиваются по нарастающей. Чем больше мужчина сопротивляется, тем сильнее власть кикиморы над женским сознанием. К чему это приводит, догадаться нетрудно.
Тому, кто столкнулся с подобным явлением, следует помнить, чего от него ждут, и не поддаваться на провокации. Если обстановка кажется совсем невыносимой и нервы находятся на пределе, напряжение можно снять любой положительной информацией. Например, чтением наивной доброй сказки, воспоминаниями детства, прослушиванием нежной музыки и, наконец, многократным мысленным произнесением любой известной молитвы. И так — пока не полегчает.
Очень важно сохранять отсутствие агрессии внутри себя. Мерзкой твари иногда достаточно мысленных проклятий мужчины. Но когда ей не удается выбить его из равновесия, она может пойти на крайнюю меру. То есть запустить в мужчину тяжелым предметом или вонзить ему в горло свои ногти. Даже в этом случае нельзя оказывать сопротивление. Достаточно разумно уклоняться от любой атаки. Подобного поведения кикимора долго не выдерживает. Женская душа начинает подвергать сомнению правомочность ее присутствия, в сознании наступает перелом, и мерзкая тварь вынуждена отступить. Потом женщина будет удивленно пожимать плечами и честно признается: “На меня что-то нашло”.
Здесь ничего не нужно объяснять. Улыбки будет достаточно.