Умный гражданин не любит страдать. Чтобы избавить себя от боли, вызванной завистью, он начинает активно действовать, поэтому “жаба” как топливо действия всегда продуктивна. Конечно, зависть способна толкнуть человека на преступление. Кто-то может пристрелить породистую корову соседа, поджечь его красивый новенький дом или наслать порчу. Но эти действия не отрицают продуктивности, а лишь указывают на существование продуктов хорошего и дурного качества.
Отрицательные свойства зависти проистекают от ненаблюдательности, игнорирования окружающих, неумения вникать в их проблемы и обстоятельства жизни. Человек, не способный анализировать причины чужих достижений и собственных неудач, превращается в сплошной комок завистливой боли.
Как правило, это заканчивается развитием гипертонической или ишемической болезни сердца, атеросклероза, психопатий, аллергических реакций, опухолей и так далее. То же появляется у жены, детей, ближайших родственников, включая домашних животных. В таких случаях говорят: “Жаба” задавила насмерть”.
Тем, кто уже при смерти, хочется напомнить: при наличии устойчивого внимания вышеупомянутые реакции не развиваются вовсе.
Что касается непродуктивной зависти, то она проживает в людях особого сорта. Как правило, это любители прикладной аналитики. Завидуя новой дорогой машине ближнего, они начинают анализировать целый круг проблем, возникающих вокруг этого предмета, а именно: необходимость иметь свою фирму, счет в банке, тяжелый рабочий день, постоянный риск... Чтобы вытеснить из своей души предмет зависти, такой человек задает себе вопрос: нужна ли мне такая жизнь? И тут же отвечает: да ну ее к черту!
В природе существует также коллективная наследственная “жаба”, которая является достоянием целого народа. Это чувство растянуто на многие годы, например немцы, рожденные после 45-го года, постоянно испытывают внутренний дискомфорт, осознавая безвозвратность утраченных территорий. В мире бизнеса также существует зависть, но она имеет довольно узкий характер. В основном она распространяется на количество денег. Кроме этого, есть еще так называемая “внутриотраслевая “жаба”, которая мучает конкурентов, занимающихся одинаковым видом бизнеса.
Необходимо также вспомнить о так называемой утопической зависти, возникающей на политико-государственном уровне, например, поляки могут завидовать швейцарцам, болгары — французам, украинцы — немцам, мексиканцы — англичанам и т. п. Помимо всего вышеперечисленного, необходимо вспомнить феномен псевдозависти, проявляющийся у деятелей искусства.
Глупо думать, что художник Глазунов может завидовать Сальвадору Дали, ибо удел первого — это регулярное срисовывание фотографических портретов, компенсируя специфику метода квадратными метрами полотна. Удел же другого — максимально точно и остро отражать свое представление об атавистических остатках дождя.
Конфликт между этими людьми нежизнеспособен. Он неизбежно скатывается на устойчивую конструкцию зависти в бизнесе, то есть размеры гонорара.
В мировом литературном наследстве имеется немало произведений, посвященных зависти. Советский писатель Юрий Карлович Олеша оставил чудную повесть под названием “Зависть”. В ней удачно подан пример зависти старого интеллигента к интеллигентам новой формации, несущим прагматизм, но имеющим социальный спрос.
В новелле Анатоля Франса “Рубашка” герои занимаются активным поиском счастливого, никому не завидующего, человека, чтобы взять у него рубашку для исцеления больного короля. После длительных поисков такой человек был найден. Он жил в дупле, был дикарем и не имел рубашки. Каждый день, выходя на улицу, можно наблюдать, как движутся навстречу друг другу толпы завистников, больших и маленьких, умных и глупых, больных и здоровых.
Иногда кажется, что океан всеобщей зависти не имеет границ. И слава Богу, что это так! Неважно, чему завидовать: краснокожей паспортине Маяковского или зубам ротвейлера. Главное — не быть равнодушным. Если ты хочешь подарить миру великий реквием, обязательно позавидуй Моцарту и насыпь ему яду в бокал. Тот, кого придавит большая космическая “жаба”, конечно, полетит на Марс. Позавидуй этому герою и сделай дырочку в его ракете. Пусть он упадет в синее море и люди сложат красивую песню о новом Икаре. Если твой сын завидует Бонапарту, радуйся: он украсит твой дом богатым трофеем.
Анатомия неизбежности
Апология коррупции
Апология смертной казни
Доклад белого доктора
Отрицательные свойства зависти проистекают от ненаблюдательности, игнорирования окружающих, неумения вникать в их проблемы и обстоятельства жизни. Человек, не способный анализировать причины чужих достижений и собственных неудач, превращается в сплошной комок завистливой боли.
Как правило, это заканчивается развитием гипертонической или ишемической болезни сердца, атеросклероза, психопатий, аллергических реакций, опухолей и так далее. То же появляется у жены, детей, ближайших родственников, включая домашних животных. В таких случаях говорят: “Жаба” задавила насмерть”.
Тем, кто уже при смерти, хочется напомнить: при наличии устойчивого внимания вышеупомянутые реакции не развиваются вовсе.
Что касается непродуктивной зависти, то она проживает в людях особого сорта. Как правило, это любители прикладной аналитики. Завидуя новой дорогой машине ближнего, они начинают анализировать целый круг проблем, возникающих вокруг этого предмета, а именно: необходимость иметь свою фирму, счет в банке, тяжелый рабочий день, постоянный риск... Чтобы вытеснить из своей души предмет зависти, такой человек задает себе вопрос: нужна ли мне такая жизнь? И тут же отвечает: да ну ее к черту!
В природе существует также коллективная наследственная “жаба”, которая является достоянием целого народа. Это чувство растянуто на многие годы, например немцы, рожденные после 45-го года, постоянно испытывают внутренний дискомфорт, осознавая безвозвратность утраченных территорий. В мире бизнеса также существует зависть, но она имеет довольно узкий характер. В основном она распространяется на количество денег. Кроме этого, есть еще так называемая “внутриотраслевая “жаба”, которая мучает конкурентов, занимающихся одинаковым видом бизнеса.
Необходимо также вспомнить о так называемой утопической зависти, возникающей на политико-государственном уровне, например, поляки могут завидовать швейцарцам, болгары — французам, украинцы — немцам, мексиканцы — англичанам и т. п. Помимо всего вышеперечисленного, необходимо вспомнить феномен псевдозависти, проявляющийся у деятелей искусства.
Глупо думать, что художник Глазунов может завидовать Сальвадору Дали, ибо удел первого — это регулярное срисовывание фотографических портретов, компенсируя специфику метода квадратными метрами полотна. Удел же другого — максимально точно и остро отражать свое представление об атавистических остатках дождя.
Конфликт между этими людьми нежизнеспособен. Он неизбежно скатывается на устойчивую конструкцию зависти в бизнесе, то есть размеры гонорара.
В мировом литературном наследстве имеется немало произведений, посвященных зависти. Советский писатель Юрий Карлович Олеша оставил чудную повесть под названием “Зависть”. В ней удачно подан пример зависти старого интеллигента к интеллигентам новой формации, несущим прагматизм, но имеющим социальный спрос.
В новелле Анатоля Франса “Рубашка” герои занимаются активным поиском счастливого, никому не завидующего, человека, чтобы взять у него рубашку для исцеления больного короля. После длительных поисков такой человек был найден. Он жил в дупле, был дикарем и не имел рубашки. Каждый день, выходя на улицу, можно наблюдать, как движутся навстречу друг другу толпы завистников, больших и маленьких, умных и глупых, больных и здоровых.
Иногда кажется, что океан всеобщей зависти не имеет границ. И слава Богу, что это так! Неважно, чему завидовать: краснокожей паспортине Маяковского или зубам ротвейлера. Главное — не быть равнодушным. Если ты хочешь подарить миру великий реквием, обязательно позавидуй Моцарту и насыпь ему яду в бокал. Тот, кого придавит большая космическая “жаба”, конечно, полетит на Марс. Позавидуй этому герою и сделай дырочку в его ракете. Пусть он упадет в синее море и люди сложат красивую песню о новом Икаре. Если твой сын завидует Бонапарту, радуйся: он украсит твой дом богатым трофеем.
Анатомия неизбежности
Когда заинтересованный человек настойчиво пыряет себя ножом, из него обязательно вытекает кровь. Это неизбежность. Некоторым индийским йогам колющие и режущие предметы вреда не причиняют. Тем самым они опровергают вышеупомянутую неизбежность. Следовательно, неизбежность — это то, что мы прогнозируем и ждем, исходя из прошлого опыта.
Нам страшно жить без прогнозов. Мы нуждаемся в гарантиях. Нам хочется точно знать, от какой дозы мышьяка теща умрет неизбежно; до каких пор не будет мужа соседки и сколько полнолуний нужно ждать до неизбежного разлива рек.
Мы постоянно выясняем причины явлений, чтобы знать механику их неизбежности. Нам кажется, что это залог безопасности, возможность контроля и управления процессами. Нам хочется знать, где рискуем упасть, чтобы заблаговременно постелить соломку.
Когда Земля представлялась плоским диском, мы полагали, что неизбежно свалимся вниз, если неосторожно достигнем ее края. Умные моряки старались не заплывать далеко, избегая смерти и славы Колумба.
Опровергая старые неизбежности, мы сочиняем новые. Определенность для нас дороже возможной реальности. Проживая в рамках множества неизбежностей, мы радуемся видимости понимания их причин. Мы думаем, что знаем, отчего тонет человек, строим лодки, делаем спасательные жилеты и до первой торпеды чувствуем себя спокойно.
Тот, кто ходил по воде, слишком радикален. Его регулярные опровержения неизбежности противоречат нашему осторожному проникновению в причинно-следственные связи. Мы придумали слово “чудо”, чтобы не подвергать сомнению то, что знаем наверняка: ЧЕЛОВЕК ПО ВОДЕ НЕ ХОДИТ. Мы согласны тонуть, потому что нам это понятно, и готовы рано или поздно умереть.
Неизбежность — это не то, что должно обязательно быть, а лишь то, с чем мы уже согласились. Возможно, нам следует перестать соглашаться с результатами своих знаний, и в нашей жизни начнут происходить чудеса? Ведь до первого запуска спутника у нас хватало опыта, чтобы отрицать возможность космических полетов. Но в один момент все изменилось: предметы перестали неизбежно падать на землю, горы ученого высокомерия и глупости рухнули под тяжестью новых неизбежностей.
Следовательно, человек способен создать по собственной прихоти все, что пожелает, если изначально игнорирует все, что ему кажется неизбежным.
С другой стороны, неизбежность — выгодный инструмент. Она может выступать в качестве цели, которой мы хотим достигнуть.
Когда-то авторитетный звездочет Павел Глоба заявил, что советская империя распадется, как только умрет ее последний создатель — Лазарь Моисеевич Каганович. Миллионы людей приняли это в качестве неизбежности, и все случилось согласно предсказанию. Потому что прогноз — важнее результата. Главное — определить неизбежность, а подтвердить ее нетрудно. На смену одной глупости мы запросто придумаем другую и сделаем ее реальной.
До недавних пор телепортация (мгновенный перенос материи из одной точки в другую) считалась явлением невозможным, и это доказывалось. Теперь телепортация стала реальностью, — достаточно было одному человеку выйти за пределы очевидного. Но, в сущности, это открытие, как и выход в космос, не изменило нас. Люди остались прежними. Изменились только масштабы неизбежной дури, от которой нам пришлось отказаться.
Может, завтра кому-то придет в голову, что его тело будет жить вечно, так как бессмертие — это неизбежность. Возможно, такой человек уже есть. Он живет где-нибудь многие столетия и не может понять, отчего это мы все решили умирать?
Когда мы теряем руку или ногу, то знаем, что новые конечности не вырастут. Крабы этого не знают, поэтому у них вырастают клешни взамен утраченных.
Наши знания — это спесь и упрямство. Мы подчиняемся тому, что давно подчиняется нам. Вырвавшись из порочного круга, мы чертим новый и не можем представить себе жизнь без надуманных границ. Тот, кто не знает, что значит проиграть, никогда не проигрывает. Он становится источником любой реальности и никогда не ищет причин происходящего, придумывая только следствия.
Если наши мужчины решили, что пенсия — это следствие старения и нетрудоспособности, то к пятидесяти годам они дряхлеют до такой степени, чтобы походить на причину закона о пенсии. В Японии пенсию рассматривают как способ пожить новой, более интересной жизнью. Поэтому к пятидесяти годам японцы находятся в превосходной форме. В США наблюдается то же самое.
Смещение представлений о сроках неизбежности смерти легко отражается на продолжительности жизни. Каждому из нас на роду написано ровно столько, сколько мы себе отмерили, но не каждый способен устоять перед авторитетом Павла Глобы. Даже Лазарь Моисеевич был вынужден подчиниться, приняв его слова за собственные мысли.
Говорить можно все что угодно. Главное — думать иначе. С детских лет мы постоянно говорили, что крах капитализма неизбежен, но думали при этом по-другому, и результат не заставил себя ждать. До тех пор, пока немцы думали о неизбежности своей победы, они побеждали. Но стоило в этом усомниться, и тотчас нашлись доказательства.
Многие люди добивались успеха там, где это невозможно, только потому, что не знали об этом. Подмечено, что впервые играющим в азартную игру обычно везет, потому что их сознание индифферентно к поражению. Постепенно, насмотревшись на поражения партнеров, сознание новичка начинает работать в рамках неизбежности проигрыша и автоматически создает необходимое подтверждение. Чем больше он боится проиграть, тем сильнее уверенность в неизбежности проигрыша.
Страх, как и всякая форма сопротивления, является признанием неизбежности и не позволяет выйти за ее пределы. Смелость здесь не помогает, потому что находится в том же ряду, что и страх. Только нейтральное отношение к явлениям и событиям разрушает пределы неизбежности, позволяет сделать открытия и порождает новые следствия без каких-либо причин.
Нам страшно жить без прогнозов. Мы нуждаемся в гарантиях. Нам хочется точно знать, от какой дозы мышьяка теща умрет неизбежно; до каких пор не будет мужа соседки и сколько полнолуний нужно ждать до неизбежного разлива рек.
Мы постоянно выясняем причины явлений, чтобы знать механику их неизбежности. Нам кажется, что это залог безопасности, возможность контроля и управления процессами. Нам хочется знать, где рискуем упасть, чтобы заблаговременно постелить соломку.
Когда Земля представлялась плоским диском, мы полагали, что неизбежно свалимся вниз, если неосторожно достигнем ее края. Умные моряки старались не заплывать далеко, избегая смерти и славы Колумба.
Опровергая старые неизбежности, мы сочиняем новые. Определенность для нас дороже возможной реальности. Проживая в рамках множества неизбежностей, мы радуемся видимости понимания их причин. Мы думаем, что знаем, отчего тонет человек, строим лодки, делаем спасательные жилеты и до первой торпеды чувствуем себя спокойно.
Тот, кто ходил по воде, слишком радикален. Его регулярные опровержения неизбежности противоречат нашему осторожному проникновению в причинно-следственные связи. Мы придумали слово “чудо”, чтобы не подвергать сомнению то, что знаем наверняка: ЧЕЛОВЕК ПО ВОДЕ НЕ ХОДИТ. Мы согласны тонуть, потому что нам это понятно, и готовы рано или поздно умереть.
Неизбежность — это не то, что должно обязательно быть, а лишь то, с чем мы уже согласились. Возможно, нам следует перестать соглашаться с результатами своих знаний, и в нашей жизни начнут происходить чудеса? Ведь до первого запуска спутника у нас хватало опыта, чтобы отрицать возможность космических полетов. Но в один момент все изменилось: предметы перестали неизбежно падать на землю, горы ученого высокомерия и глупости рухнули под тяжестью новых неизбежностей.
Следовательно, человек способен создать по собственной прихоти все, что пожелает, если изначально игнорирует все, что ему кажется неизбежным.
С другой стороны, неизбежность — выгодный инструмент. Она может выступать в качестве цели, которой мы хотим достигнуть.
Когда-то авторитетный звездочет Павел Глоба заявил, что советская империя распадется, как только умрет ее последний создатель — Лазарь Моисеевич Каганович. Миллионы людей приняли это в качестве неизбежности, и все случилось согласно предсказанию. Потому что прогноз — важнее результата. Главное — определить неизбежность, а подтвердить ее нетрудно. На смену одной глупости мы запросто придумаем другую и сделаем ее реальной.
До недавних пор телепортация (мгновенный перенос материи из одной точки в другую) считалась явлением невозможным, и это доказывалось. Теперь телепортация стала реальностью, — достаточно было одному человеку выйти за пределы очевидного. Но, в сущности, это открытие, как и выход в космос, не изменило нас. Люди остались прежними. Изменились только масштабы неизбежной дури, от которой нам пришлось отказаться.
Может, завтра кому-то придет в голову, что его тело будет жить вечно, так как бессмертие — это неизбежность. Возможно, такой человек уже есть. Он живет где-нибудь многие столетия и не может понять, отчего это мы все решили умирать?
Когда мы теряем руку или ногу, то знаем, что новые конечности не вырастут. Крабы этого не знают, поэтому у них вырастают клешни взамен утраченных.
Наши знания — это спесь и упрямство. Мы подчиняемся тому, что давно подчиняется нам. Вырвавшись из порочного круга, мы чертим новый и не можем представить себе жизнь без надуманных границ. Тот, кто не знает, что значит проиграть, никогда не проигрывает. Он становится источником любой реальности и никогда не ищет причин происходящего, придумывая только следствия.
Если наши мужчины решили, что пенсия — это следствие старения и нетрудоспособности, то к пятидесяти годам они дряхлеют до такой степени, чтобы походить на причину закона о пенсии. В Японии пенсию рассматривают как способ пожить новой, более интересной жизнью. Поэтому к пятидесяти годам японцы находятся в превосходной форме. В США наблюдается то же самое.
Смещение представлений о сроках неизбежности смерти легко отражается на продолжительности жизни. Каждому из нас на роду написано ровно столько, сколько мы себе отмерили, но не каждый способен устоять перед авторитетом Павла Глобы. Даже Лазарь Моисеевич был вынужден подчиниться, приняв его слова за собственные мысли.
Говорить можно все что угодно. Главное — думать иначе. С детских лет мы постоянно говорили, что крах капитализма неизбежен, но думали при этом по-другому, и результат не заставил себя ждать. До тех пор, пока немцы думали о неизбежности своей победы, они побеждали. Но стоило в этом усомниться, и тотчас нашлись доказательства.
Многие люди добивались успеха там, где это невозможно, только потому, что не знали об этом. Подмечено, что впервые играющим в азартную игру обычно везет, потому что их сознание индифферентно к поражению. Постепенно, насмотревшись на поражения партнеров, сознание новичка начинает работать в рамках неизбежности проигрыша и автоматически создает необходимое подтверждение. Чем больше он боится проиграть, тем сильнее уверенность в неизбежности проигрыша.
Страх, как и всякая форма сопротивления, является признанием неизбежности и не позволяет выйти за ее пределы. Смелость здесь не помогает, потому что находится в том же ряду, что и страх. Только нейтральное отношение к явлениям и событиям разрушает пределы неизбежности, позволяет сделать открытия и порождает новые следствия без каких-либо причин.
Апология коррупции
Говорят, что дуракам закон не писан, хотя на самом деле законы пишутся только для дураков. Люди привыкли видеть в себе диких животных, которым нужна клетка и дрессировщик. Железные прутья уголовного кодекса угрожают всякому, кто не хочет жить согласно режиму условного вольера. Слава Богу, что есть люди, способные вырваться за “опасные” флажки, чтобы творить по естественным, неписаным законам свободного разума. Когда безграмотные лентяи наблюдают за такими людьми, они называют их коррупционерами.
В толковом словаре можно прочесть: “Коррупция (от лат. corruptio — подкуп) — распространенная в капиталистических странах подкупность и продажность среди государственных политических и общественных деятелей, а также чиновников государственного аппарата”.
Сегодня некоторые претенденты на украинский государственный “трон” имеют наглость заявлять, что они намерены уничтожить коррупцию и с этой целью идут на грядущие выборы. Заметьте: не с целью создания процветающего государства, а с целью победить коррупцию. Странно, не правда ли? Можно подумать, что этим гражданам нечем больше заняться. Ведь, как известно, за последние десять тысяч лет мировой истории коррупция была побеждена только один раз, и то ненадолго. То есть в государстве древних спартанцев, где не было денег и меркантильных интересов.
Что касается Украины, то в ближайшие годы она намерена развиваться как все нормальные страны. Это задекларировано в ее Конституции. Hо вместо того, чтобы следовать намеченной цели, у нас развели галдеж о какой-то коррупции, которая якобы мешает нам иметь в доме туалетную бумагу.
Почему же американцам, японцам, англичанам, французам, итальянцам и т. п. наличие коррупции совсем не вредит, судя по их процветанию? Ответ один: коррупция — это не только подкуп и продажность, но также взаимный обмен ценными услугами умных, гибких, предприимчивых людей.
Hеужели сегодня в нашей стране найдется хотя бы один психически здоровый человек, способный верить, что правительство, парламент и госаппарат идут работать с целью получать официальную зарплату? Когда, где, в пределах какого государства могут происходить такие вещи? Ведь истина одна на всех: когда рука руку моет, руки всегда чистые. И только законченный идиот может бороться с подобной гигиеной.
Беда дурно устроенных государств заключается не в наличии коррупции, а в ее качестве. Голосуя за новых людей, мы, по сути, голосуем за новую коррупцию. Здесь уместен один наглядный пример. До Петра I в России тоже была коррупция, но великий реформатор решил проблему единственно верным способом: он создал условия для работы новых коррупционеров, и ситуация в стране изменилась тотально. Все знали, что Александр Меньшиков берет огромные взятки, но при этом он принес больше пользы, чем вся допетровская администрация за последние сто лет. Неважно, сколько успел украсть Демидов. Важно другое: он сумел в кратчайший срок завалить всю Россию пушками новейшего образца.
До тех пор, пока мы не поймем, что важен не процесс, а результат, в нашей стране будут работать только бездарные коррупционеры. Лучше довериться деловому бандиту, способному создать массу рабочих мест, чем мелкому, бесполезному проходимцу, берущему взятки только борзыми щенками.
Зачем себя обманывать, ведь мафия бессмертна не потому, что она сильна, а потому, что мы не можем без нее жить. Неформальные отношения коррупционеров в обход навязанным правилам обеспечивают реальную заинтересованность в рабочем процессе и гибкость социального творчества. В сущности коррупция спасает общество от самопожирания. Страшно подумать, что может произойти, если завтра мы начнем жить строго по закону. Разрушится буквально все: отношения между людьми, производственная сфера, целесообразность действий и логика намерений. Другими словами, нам дорого придется платить за порядок, в котором никто не нуждается. С библейских времен необязательность исполнения законов является главным условием общественной безопасности. Ведь беспредел начинается только там, где этого хотят. Коррупцию надо уважать и воспитывать. Чем культурнее и просвещеннее среда, тем эффективнее она работает. Взаимопонимание, умение договариваться между собой избавляет нас от бессмысленной конфронтации и помогает двигаться вперед. Чем меньше мы считаем деньги в чужих карманах, тем больше появляется своих.
Нельзя поддаваться примитивной агитации и доверять демагогам. Создавая новое правительство, нужно ставить вопрос ребром: что вы можете нам предложить за то, что мы не посадим вас в тюрьму? Конкретный ответ — залог высокого результата. Если кто-то заявляет, что он хочет возглавить общество, потому что любит родину, — его смело можно ставить к стенке. Ханжа должен лежать на кладбище. Истинные вожди любят не родину, а себя. Их не интересует воровство государственных дач. Они приватизируют старинные замки. Рассматривая государство как свою собственность, они гармонизируют пространство согласно своим эгоистическим устремлениям.
Самовлюбленная личность принципиально выполняет условия негласного общественного договора, потому что уважает себя. Мудрые, природные лидеры не позволяют себе оправдываться наличием деструктивной среды. Они смело разрушают старую коррупцию и создают новую — по образу и подобию своему. Если президент или премьер заявляет, что ему помешала коррупция, значит он творческий импотент, бессовестно обманувший людей и самого себя.
В толковом словаре можно прочесть: “Коррупция (от лат. corruptio — подкуп) — распространенная в капиталистических странах подкупность и продажность среди государственных политических и общественных деятелей, а также чиновников государственного аппарата”.
Сегодня некоторые претенденты на украинский государственный “трон” имеют наглость заявлять, что они намерены уничтожить коррупцию и с этой целью идут на грядущие выборы. Заметьте: не с целью создания процветающего государства, а с целью победить коррупцию. Странно, не правда ли? Можно подумать, что этим гражданам нечем больше заняться. Ведь, как известно, за последние десять тысяч лет мировой истории коррупция была побеждена только один раз, и то ненадолго. То есть в государстве древних спартанцев, где не было денег и меркантильных интересов.
Что касается Украины, то в ближайшие годы она намерена развиваться как все нормальные страны. Это задекларировано в ее Конституции. Hо вместо того, чтобы следовать намеченной цели, у нас развели галдеж о какой-то коррупции, которая якобы мешает нам иметь в доме туалетную бумагу.
Почему же американцам, японцам, англичанам, французам, итальянцам и т. п. наличие коррупции совсем не вредит, судя по их процветанию? Ответ один: коррупция — это не только подкуп и продажность, но также взаимный обмен ценными услугами умных, гибких, предприимчивых людей.
Hеужели сегодня в нашей стране найдется хотя бы один психически здоровый человек, способный верить, что правительство, парламент и госаппарат идут работать с целью получать официальную зарплату? Когда, где, в пределах какого государства могут происходить такие вещи? Ведь истина одна на всех: когда рука руку моет, руки всегда чистые. И только законченный идиот может бороться с подобной гигиеной.
Беда дурно устроенных государств заключается не в наличии коррупции, а в ее качестве. Голосуя за новых людей, мы, по сути, голосуем за новую коррупцию. Здесь уместен один наглядный пример. До Петра I в России тоже была коррупция, но великий реформатор решил проблему единственно верным способом: он создал условия для работы новых коррупционеров, и ситуация в стране изменилась тотально. Все знали, что Александр Меньшиков берет огромные взятки, но при этом он принес больше пользы, чем вся допетровская администрация за последние сто лет. Неважно, сколько успел украсть Демидов. Важно другое: он сумел в кратчайший срок завалить всю Россию пушками новейшего образца.
До тех пор, пока мы не поймем, что важен не процесс, а результат, в нашей стране будут работать только бездарные коррупционеры. Лучше довериться деловому бандиту, способному создать массу рабочих мест, чем мелкому, бесполезному проходимцу, берущему взятки только борзыми щенками.
Зачем себя обманывать, ведь мафия бессмертна не потому, что она сильна, а потому, что мы не можем без нее жить. Неформальные отношения коррупционеров в обход навязанным правилам обеспечивают реальную заинтересованность в рабочем процессе и гибкость социального творчества. В сущности коррупция спасает общество от самопожирания. Страшно подумать, что может произойти, если завтра мы начнем жить строго по закону. Разрушится буквально все: отношения между людьми, производственная сфера, целесообразность действий и логика намерений. Другими словами, нам дорого придется платить за порядок, в котором никто не нуждается. С библейских времен необязательность исполнения законов является главным условием общественной безопасности. Ведь беспредел начинается только там, где этого хотят. Коррупцию надо уважать и воспитывать. Чем культурнее и просвещеннее среда, тем эффективнее она работает. Взаимопонимание, умение договариваться между собой избавляет нас от бессмысленной конфронтации и помогает двигаться вперед. Чем меньше мы считаем деньги в чужих карманах, тем больше появляется своих.
Нельзя поддаваться примитивной агитации и доверять демагогам. Создавая новое правительство, нужно ставить вопрос ребром: что вы можете нам предложить за то, что мы не посадим вас в тюрьму? Конкретный ответ — залог высокого результата. Если кто-то заявляет, что он хочет возглавить общество, потому что любит родину, — его смело можно ставить к стенке. Ханжа должен лежать на кладбище. Истинные вожди любят не родину, а себя. Их не интересует воровство государственных дач. Они приватизируют старинные замки. Рассматривая государство как свою собственность, они гармонизируют пространство согласно своим эгоистическим устремлениям.
Самовлюбленная личность принципиально выполняет условия негласного общественного договора, потому что уважает себя. Мудрые, природные лидеры не позволяют себе оправдываться наличием деструктивной среды. Они смело разрушают старую коррупцию и создают новую — по образу и подобию своему. Если президент или премьер заявляет, что ему помешала коррупция, значит он творческий импотент, бессовестно обманувший людей и самого себя.
Апология смертной казни
Скучно живется Европе. И с чего бы Украине хвастаться принадлежностью к ней? Хором заладили: “Мы европейцы, мы европейцы!..” Чукчи, к примеру, не кричат: “Мы азиаты”. Видимо, знают, что сколько об этом не заявляй, японцем не станешь.
Желание найти себе покровителя у нас в крови. Мы занимаемся этим со времен призвания варягов. Можно подумать, что мы существуем только для чужих прихотей и “ценных” указаний.
Еще до недавних пор вопрос об отмене смертной казни в Украине серьезно нигде не обсуждался. И только под давлением Европейского Союза мы зашевелились. То же происходит и в России. Сами того не замечая, мы превратились в клоунов заказного гуманизма. Развернувшиеся дебаты доказали: только политический шантаж способен вынудить нас к формальному признанию права человека на жизнь. Самостоятельно, искренне осознать необходимость отмены смертной казни мы явно не можем и не желаем. Большинство нашего населения ратует за сохранение высшей меры.
Странно, зачем Европейскому Союзу нация дрессированной морали? Кому принесет пользу бюргерское ханжество? Ведь существующие законы отражают истинный уровень нашего общества. К чему обманывать себя? Жажду смертных казней нельзя убить в людях простым административным решением. Модные кроссовки не изменят сущности дикаря.
Миссионерские замашки Европы вредны некорректным подходом к делу. Нам отказывают в свободном выборе. Насильственная отмена смертной казни в благодарность за право быть частью ЕС создает нам имидж ряженых гуманистов. В результате мы будем испытывать комплекс неполноценности от неестественности собственной правовой культуры. Мы никогда уже не сможем гордиться отменой казни как показателем реального духовного роста нации. Навязанная мораль убивает всякую перспективу исцеления души. А ведь нам необходимо это исцеление.
Зачем стесняться? В настоящий момент мы нуждаемся в смертной казни не для наказания преступников, а для собственного удовольствия. Мы — общество стеснительно краснеющих палачей, и нам стыдно признаться в этом.
Люди привыкли казнить друг друга с ветхозаветных времен. Это занятие их безумно увлекает. Любое преднамеренное убийство есть своеобразный юридический процесс, где палач-любитель ищет повод для вынесения приговора и сам приводит его в исполнение. Другие палачи, которым не хватает духу для такого дерзкого поступка, ловят удовлетворившегося нахала и казнят его с не меньшим удовольствием.
В былые времена публичные казни собирали огромные палаческие толпы, где каждый мог налюбоваться зрелищем. Состоятельные дамы покупали себе удобные, престижные места, чтобы в роковую секунду нервно вскрикнуть и зажмуриться. Почти как во время оргазма.
Любой, кто согласен с применением смертной казни, причастен к ней. Исполнитель — всего лишь доверенное лицо, которому любители позволяют радовать себя высоким мастерством ритуального убийства. Европейские эстеты знали в этом толк.
Но в Украине профессиональные палачи противоречили народным традициям. Наши люди привыкли получать удовольствие сами, без посредников. В Киевской Руси любительские казни называли кровной местью. Народ отдавался этому так самозабвенно, что киевские князья решили извлечь из этого пользу. В качестве компенсации за совершённое убийство полагался денежный штраф. То есть, любой кредитоспособный человек мог реализоваться в качестве палача с пользой для государства. В данном случае на возможный объект убийства устанавливались особые расценки с учетом его социального положения. Люди не очень состоятельные могли в складчину оплатить казнь дорогого чиновника, после чего они ждали аналогичных действий со стороны его родственников. В общем, все были довольны. Народ казнил — страна богатела.
Даже в более поздние времена в пределах казацких вольностей наши люди старались казнить демократично. Например, коллективное побивание палками жертвы у столба позволяло каждому желающему приложиться к таинству “мокрухи”.
Демократичность наших палачей время от времени нарушали то польские, то русские профессионалы. Но особенно далеко зашли коммунисты. Этим было мало отобрать у народа колбасу, поездки за границу и порнографическое кино. Они посягнули на публичность смертной казни. Уже многие годы мы не можем насладиться любимым зрелищем, и только в собственных фантазиях сопровождаем осужденных к заветному месту расстрела. От нас так тщательно скрывают процедуру высшей меры, как будто речь идет о содержимом правительственных пайков.
Европейский Союз и вовсе обнаглел. Возможная отмена смертной казни угрожает абсолютному большинству наших палачей запретом на самореализацию. Только отчаянные нахалы смогут позволить себе творческий порыв. Всех, кто насладится исполнением приговора, будут пожизненно содержать в тюрьмах, то есть специализированных палаческих клубах, где за толстыми стенами немногие любители смогут обмениваться полученными впечатлениями. А как же все остальные палачи, которым неудобно исполнять приговор собственными руками? Неужели они будут только завидовать счастливчикам и не смогут даже мысленно удовлетвориться фактом их умерщвления?
Украина занимает третье место по вынесению смертных приговоров. На первом — миллиардный Китай. Совершенно очевидно, что к этому делу у нас нездоровая тяга. Уже многие выразили свое недовольство грядущими переменами и доказывают, что казнить дешевле. Для палачей-налогоплательщиков это, конечно, весомый аргумент. Но главное, видимо, в другом: казнить приятно, а миловать — не очень. Интересно, сколько помилований ежегодно подписывает президент? Вряд ли эта цифра способна оскорбить наши чувства.
Говорят, есть такие бесчеловечные палачи, которых нельзя оставлять в живых: они, дескать, казнили без спросу много женщин и детей. Конечно, стеснительных, порядочных палачей это больно задевает, и они требуют восстановить справедливость выстрелом в затылок.
Не секрет, что среди приговоренных много невинных. Это обстоятельство нас приятно волнует. Когда выясняется, что где-то погорячились, любители казней скорбно закатывают глаза и направляются в театр смотреть, как Отелло душит невинную Дездемону, а жестокий Арбенин травит жену за утерянный браслет.
Палачи уважают свою классику. Культ невинно убиенных — это особый шик сентиментальной палаческой среды. Мировое искусство буквально кишит их любимыми сюжетами. Особенно кинематограф.
Большинство фильмов — это торжественные гимны искусству палачей. Насмотревшись подробных киноинструкций, мы точно знаем, как нужно вешать гордых партизан и рубить головы распутным королевам. В общем, казни и радуйся!
И вот теперь какой-то Европейский Союз хочет поиздеваться над нашим народом. В самом деле, с каких это пор в Европе увлеклись защитой интересов реализованного палаческого меньшинства? Может, у них гильотина затупилась?
Неужели они всерьез полагают, что кто-то поверит в европейскую гуманность. Откуда ей взяться? Ведь у них почти в каждом городе имеется музей средневековых пыток. Лучшие нацистские концлагеря до сих пор бережно сохраняются, подобно величайшим достижениям человеческого гения. Якобы в назидание.
Скажем откровенно. Культурная Европа — это пространство сытых, изолгавшихся убийц. За внешней респектабельностью здесь проглядывает чванство утомленных палачей. Именно по их указке мы отменили смертную казнь и будем стыдиться этой правды.
Желание найти себе покровителя у нас в крови. Мы занимаемся этим со времен призвания варягов. Можно подумать, что мы существуем только для чужих прихотей и “ценных” указаний.
Еще до недавних пор вопрос об отмене смертной казни в Украине серьезно нигде не обсуждался. И только под давлением Европейского Союза мы зашевелились. То же происходит и в России. Сами того не замечая, мы превратились в клоунов заказного гуманизма. Развернувшиеся дебаты доказали: только политический шантаж способен вынудить нас к формальному признанию права человека на жизнь. Самостоятельно, искренне осознать необходимость отмены смертной казни мы явно не можем и не желаем. Большинство нашего населения ратует за сохранение высшей меры.
Странно, зачем Европейскому Союзу нация дрессированной морали? Кому принесет пользу бюргерское ханжество? Ведь существующие законы отражают истинный уровень нашего общества. К чему обманывать себя? Жажду смертных казней нельзя убить в людях простым административным решением. Модные кроссовки не изменят сущности дикаря.
Миссионерские замашки Европы вредны некорректным подходом к делу. Нам отказывают в свободном выборе. Насильственная отмена смертной казни в благодарность за право быть частью ЕС создает нам имидж ряженых гуманистов. В результате мы будем испытывать комплекс неполноценности от неестественности собственной правовой культуры. Мы никогда уже не сможем гордиться отменой казни как показателем реального духовного роста нации. Навязанная мораль убивает всякую перспективу исцеления души. А ведь нам необходимо это исцеление.
Зачем стесняться? В настоящий момент мы нуждаемся в смертной казни не для наказания преступников, а для собственного удовольствия. Мы — общество стеснительно краснеющих палачей, и нам стыдно признаться в этом.
Люди привыкли казнить друг друга с ветхозаветных времен. Это занятие их безумно увлекает. Любое преднамеренное убийство есть своеобразный юридический процесс, где палач-любитель ищет повод для вынесения приговора и сам приводит его в исполнение. Другие палачи, которым не хватает духу для такого дерзкого поступка, ловят удовлетворившегося нахала и казнят его с не меньшим удовольствием.
В былые времена публичные казни собирали огромные палаческие толпы, где каждый мог налюбоваться зрелищем. Состоятельные дамы покупали себе удобные, престижные места, чтобы в роковую секунду нервно вскрикнуть и зажмуриться. Почти как во время оргазма.
Любой, кто согласен с применением смертной казни, причастен к ней. Исполнитель — всего лишь доверенное лицо, которому любители позволяют радовать себя высоким мастерством ритуального убийства. Европейские эстеты знали в этом толк.
Но в Украине профессиональные палачи противоречили народным традициям. Наши люди привыкли получать удовольствие сами, без посредников. В Киевской Руси любительские казни называли кровной местью. Народ отдавался этому так самозабвенно, что киевские князья решили извлечь из этого пользу. В качестве компенсации за совершённое убийство полагался денежный штраф. То есть, любой кредитоспособный человек мог реализоваться в качестве палача с пользой для государства. В данном случае на возможный объект убийства устанавливались особые расценки с учетом его социального положения. Люди не очень состоятельные могли в складчину оплатить казнь дорогого чиновника, после чего они ждали аналогичных действий со стороны его родственников. В общем, все были довольны. Народ казнил — страна богатела.
Даже в более поздние времена в пределах казацких вольностей наши люди старались казнить демократично. Например, коллективное побивание палками жертвы у столба позволяло каждому желающему приложиться к таинству “мокрухи”.
Демократичность наших палачей время от времени нарушали то польские, то русские профессионалы. Но особенно далеко зашли коммунисты. Этим было мало отобрать у народа колбасу, поездки за границу и порнографическое кино. Они посягнули на публичность смертной казни. Уже многие годы мы не можем насладиться любимым зрелищем, и только в собственных фантазиях сопровождаем осужденных к заветному месту расстрела. От нас так тщательно скрывают процедуру высшей меры, как будто речь идет о содержимом правительственных пайков.
Европейский Союз и вовсе обнаглел. Возможная отмена смертной казни угрожает абсолютному большинству наших палачей запретом на самореализацию. Только отчаянные нахалы смогут позволить себе творческий порыв. Всех, кто насладится исполнением приговора, будут пожизненно содержать в тюрьмах, то есть специализированных палаческих клубах, где за толстыми стенами немногие любители смогут обмениваться полученными впечатлениями. А как же все остальные палачи, которым неудобно исполнять приговор собственными руками? Неужели они будут только завидовать счастливчикам и не смогут даже мысленно удовлетвориться фактом их умерщвления?
Украина занимает третье место по вынесению смертных приговоров. На первом — миллиардный Китай. Совершенно очевидно, что к этому делу у нас нездоровая тяга. Уже многие выразили свое недовольство грядущими переменами и доказывают, что казнить дешевле. Для палачей-налогоплательщиков это, конечно, весомый аргумент. Но главное, видимо, в другом: казнить приятно, а миловать — не очень. Интересно, сколько помилований ежегодно подписывает президент? Вряд ли эта цифра способна оскорбить наши чувства.
Говорят, есть такие бесчеловечные палачи, которых нельзя оставлять в живых: они, дескать, казнили без спросу много женщин и детей. Конечно, стеснительных, порядочных палачей это больно задевает, и они требуют восстановить справедливость выстрелом в затылок.
Не секрет, что среди приговоренных много невинных. Это обстоятельство нас приятно волнует. Когда выясняется, что где-то погорячились, любители казней скорбно закатывают глаза и направляются в театр смотреть, как Отелло душит невинную Дездемону, а жестокий Арбенин травит жену за утерянный браслет.
Палачи уважают свою классику. Культ невинно убиенных — это особый шик сентиментальной палаческой среды. Мировое искусство буквально кишит их любимыми сюжетами. Особенно кинематограф.
Большинство фильмов — это торжественные гимны искусству палачей. Насмотревшись подробных киноинструкций, мы точно знаем, как нужно вешать гордых партизан и рубить головы распутным королевам. В общем, казни и радуйся!
И вот теперь какой-то Европейский Союз хочет поиздеваться над нашим народом. В самом деле, с каких это пор в Европе увлеклись защитой интересов реализованного палаческого меньшинства? Может, у них гильотина затупилась?
Неужели они всерьез полагают, что кто-то поверит в европейскую гуманность. Откуда ей взяться? Ведь у них почти в каждом городе имеется музей средневековых пыток. Лучшие нацистские концлагеря до сих пор бережно сохраняются, подобно величайшим достижениям человеческого гения. Якобы в назидание.
Скажем откровенно. Культурная Европа — это пространство сытых, изолгавшихся убийц. За внешней респектабельностью здесь проглядывает чванство утомленных палачей. Именно по их указке мы отменили смертную казнь и будем стыдиться этой правды.
Доклад белого доктора
Когда назойливая муха влетает в нашу комнату, нам трудно увидеть в этом чудо. Хотя из школьного курса биологии мы знаем, что если бы все потомство одной мухи выжило, то массой этих насекомых покрылась бы вся планета. И весьма толстым слоем.
Чем примитивней биологическая структура, тем выше скорость ее воспроизводства. Эта закономерность особенно ярко проявляется в микробиологии. Невероятная скорость размножения вирусов и микробов выглядит впечатляюще, и только их неустойчивость во внешней среде и крайне малые сроки жизни сохраняют необходимый баланс и спасают мир от биокатастрофы.
Чем сложнее и совершеннее биологическая структура, тем слабее интенсивность ее воспроизводства: удлиняется срок беременности и уменьшается количество новорожденных. Например, мелкие грызуны плодятся в большом количестве при коротком сроке внутриутробного развития. А у слонов срок беременности превышает два года, и рождение более одного детеныша является чрезвычайной редкостью.
Не избежало в чем-то подобных закономерностей и человечество — общность высокоорганизованных существ, живущих в различных условиях. В то время как большинство передовых стран с европейским населением испытывают демографические проблемы, во многих странах Африки и Азии, несмотря на низкий уровень жизни, наблюдается необычайно высокий прирост населения. Любители “занимательных” расовых теорий приводят этот факт в качестве неоспоримого доказательства превосходства белой расы над всеми остальными. Оставим это на их совести. И все же уровень рождаемости и смертности в африканских странах только ли тем объясняется, что это типичное проявление саморегуляции биологических структур, стоящих на более низкой ступени развития.
Чем примитивней биологическая структура, тем выше скорость ее воспроизводства. Эта закономерность особенно ярко проявляется в микробиологии. Невероятная скорость размножения вирусов и микробов выглядит впечатляюще, и только их неустойчивость во внешней среде и крайне малые сроки жизни сохраняют необходимый баланс и спасают мир от биокатастрофы.
Чем сложнее и совершеннее биологическая структура, тем слабее интенсивность ее воспроизводства: удлиняется срок беременности и уменьшается количество новорожденных. Например, мелкие грызуны плодятся в большом количестве при коротком сроке внутриутробного развития. А у слонов срок беременности превышает два года, и рождение более одного детеныша является чрезвычайной редкостью.
Не избежало в чем-то подобных закономерностей и человечество — общность высокоорганизованных существ, живущих в различных условиях. В то время как большинство передовых стран с европейским населением испытывают демографические проблемы, во многих странах Африки и Азии, несмотря на низкий уровень жизни, наблюдается необычайно высокий прирост населения. Любители “занимательных” расовых теорий приводят этот факт в качестве неоспоримого доказательства превосходства белой расы над всеми остальными. Оставим это на их совести. И все же уровень рождаемости и смертности в африканских странах только ли тем объясняется, что это типичное проявление саморегуляции биологических структур, стоящих на более низкой ступени развития.