Страница:
— Деньги мне нужны как раз сейчас, — сказала Дейзи. — Я должна купить себе приданое.
— Я надеялся, что тебе это придет в голову! — с энтузиазмом воскликнул Пит. — За дело! А пока машина работает, у нас есть время поговорить.
Демонстратор начал кудахтать и жужжать, производя теперь банкноты вместо монет. Правда, один раз он приостановил все операции, и некоторое время холодильное устройство деловито гудело. Затем машина возобновила самодовольное проникновение в недалекое прошлое.
— До разговора с тобой я не хотел планировать ничего определенного, — объяснил Пит. — Просто приводил дела в порядок. Но я очень внимательно присматривал за Артуром. Ты ведь знаешь, как ему нравятся сигареты. Он их ест, и, хотя для кенгуру это может показаться эксцентричным, по-видимому, они идут ему на пользу. С помощью демонстратора я создал огромные запасы сигарет его любимого сорта. Кроме того, я попытался увеличить свой банковский счет. Очевидно, покажется странным, если мы купим особняк на Парк-авеню и небрежно предложим в уплату самосвал мелочи. Могут подумать, что мы занимаемся похищением детей.
— Глупый! — сказала Дейзи.
— Почему?
— Ты можешь производить банкноты в такой же прогрессии, как и монеты, — объявила Дейзи. — Тогда их будет гораздо больше!
— Милая, какое имеет значение, сколько у тебя денег, если у меня их так много! — нежно заметил Пит.
— Большое, — сказала Дейзи. — Мы можем поссориться.
— Никогда! — запротестовал Пит. Потом он задумчиво добавил: — До того как нам пришла в голову мысль о банкнотах, мы с Томасом наполнили подвал для угля монетами в четверть- и полдоллара. Они и сейчас там.
— Хорошо бы пустить в дело золотые монеты, — напрягши весь свой мыслительный аппарат, предложила Дейзи. — Если б только удалось достать несколько штук. Может быть, это удастся.
— Ara! — воскликнул Пит. — Да ведь у Томаса в одном из зубов была золотая пломба. Мы вытащили ее, размножили, и золота стало полфунта. Затем мы переплавили золото в маленький брусок и положили его на демонстратор. Если ты теперь заглянешь в дровяной сарай, тебя ждет настоящий сюрприз.
— Кроме того, есть и драгоценности, — сообщила Дейзи. — Это будет еще быстрее!
— Если тебе нравятся драгоценности, — нежно проговорил Пит, — посмотри в ящике для овощей. Когда эта идея пришла нам в голову, у нас уже не оставалось места.
— Я думаю, что нам нужно пожениться немедленно. А ты как думаешь? — с энтузиазмом воскликнула Дейзи.
— Конечно! Поедем сейчас же! Я пойду заведу автомобиль!
— Давай, милый, — поддержала его Дейзи. — А я пока присмотрю за демонстратором.
С сияющим лицом Пит поцеловал ее и кинулся из лаборатории. Он нажал кнопку, вызывая Томаса, потом нажал еще раз. Томас появился только после третьего звонка, очень бледный. Он взволнованно спросил:
— Извините, сэр, упаковать ваш чемодан?
— Я собираюсь… Упаковать мой чемодан? Зачем?
— Нас собираются арестовать, сэр, — сообщил Томас, с трудом проглотив слюну. — Я подумал, что он вам понадобится. Один из моих знакомых в поселке, сэр, считает, что мы принадлежим к числу врагов общества, сэр, и испытывает к нам соответствующее уважение. Он только что позвонил мне и сообщил новости.
— Томас, ты не прикладывался к бутылке?
— Нет, сэр, — произнес бледный Томас. — Нет еще, сэр. Но это отличное предложение, благодарю вас, сэр. — Затем добавил с отчаянием в голосе: — Это все деньги, сэр, банкноты. Вы, наверно, помните, что мы обменяли серебро на банкноты только один раз. Мы получили банкноты в один доллар, пять, десять, двадцать и так далее, сэр.
— Конечно, — согласился Пит. — Только это и было нам нужно. Так в чем дело?
— Дело в номере, сэр! Все банкноты, воспроизведенные демонстратором, имеют один и тот же серийный номер — и все пятерки, десятки, и все остальное, сэр. Кто-то, чье хобби — поиски банкнотов, использованных для оплаты выкупа, обнаружил, что у него несколько банкнотов с одним и тем же номером. Секретная служба проследила путь этих денег. Скоро они явятся за нами, сэр. Наказание за производство фальшивых денег — двадцать лет тюремного заключения, сэр. Мой друг в поселке поинтересовался, не собираемся ли мы отстреливаться, потому что тогда, сэр, жители деревни хотели бы посмотреть.
Томас ломал руки. Пит уставился на него.
— А ведь они и вправду поддельные, — сказал он задумчиво. — Раньше мне это и в голову не приходило. Нам придется признать свою вину, Томас. Может быть, Дейзи не захочет выходить за меня замуж, если меня собираются посадить в тюрьму. Пойду сообщу ей новости.
Но тут он замер на месте, услышав сердитый голос Дейзи. Звуки стали громче. Они перешли в непрерывный пронзительный шум. Он стал еще громче. Пит побежал.
Он ворвался в лабораторию и замер, пораженный. Демонстратор все еще работал. Дейзи видела, как Пит сваливает банкноты кучей, а машина воспроизводит их, с тем чтобы следующая куча была еще больше. Очевидно, Дейзи попыталась сделать то же самое. Однако теперь куча была слишком рыхлой, и Дейзи влезла на стеклянную пластину, попав в поле действия аппарата.
Когда Пит вбежал в лабораторию, их было уже трое. Пока он, скованный ужасом, стоял на пороге, к ним прибавилась четвертая. Демонстратор кудахтал и жужжал почти с триумфом. Затем он произвел пятую Дейзи. Пит рванулся вперед и повернул выключатель; но он чуть-чуть опоздал помешать появлению шестой мисс Дейзи Мэннерс из кабаре "Зеленый рай". Она как две капли воды походила на своих предыдущих сестер, но Пит смотрел на перепроизводство мечты своего сердца, буквально парализованный ужасом.
Поскольку все Дейзи были абсолютно похожи, обладая не только идентичной внешностью, но, так сказать, одинаковым серийным номером, у них были одни и те же точки зрения и убеждения. И все Дейзи были уверены, что они каждая по отдельности, являются обладательницами кучи банкнотов, находившейся на стеклянной пластине. Все шесть старались завладеть ими. И все Дейзи отчаянно ссорились между собой. Они говорили друг другу, что они думают одна о другой, и их мнение в целом было далеко не лестным.
Артур, как и Дейзи, обладал счастливым характером. Он не относился к тем кенгуру, которые только и выискивают причины для расстройства. Он мирно пасся на лужайке, поедая георгины и время от времени перепрыгивая через шестифутовую изгородь в надежде на то, что на аллее появится собака, пришедшая на него полаять. Или, если уж ему не удастся увидеть собаку, появится кто-нибудь другой, кто обронил бы окурок, который бы Артур мог подобрать.
Когда он впервые приехал в этот дом, и то и другое приятное событие случадось довольно часто. Рядовой непосвященный прохожий, завидев в этой части света мчащегося к нему пятифутового кенгуру, обычно ронял все, что было у него в руках, и обращался в бегство. Иногда среди брошенных им вещей оказывалась и сигарета.
Обеспечение собаками тоже сначала было на высоте, однако за последнее время игры с Артуром потеряли в глазах собак свою привлекательность. Манера Артура играть с незнакомой собакой, особенно если она лаяла на него, заключалась в том, что Артур крепко хватал ее передними лапами, а задними вышибал из нее все потроха.
Итак, Артур пасся в георгинах, и ему было скучно. Из-за этой скуки он был готов заняться чем угодно. Из лаборатории доносился шум скандала, но Артура не интересовали семейные ссоры. А вот к государственным служащим, только что подъехавшим к дому, он проявил гораздо больший интерес. Их было двое, и они подкатили в открытом автомобиле. На мгновение они остановились у калитки, затем решительно направились к входной двери.
Артур прискакал из-за дома в тот момент, когда они загрохотали кулаками по двери. На заднем дворе он занимался тем, что выдергивал рассаду капусты, посаженной Томасом, чтобы выяснить, почему она растет так медленно. Последним прыжком он покрыл по крайней мере десять метров и уселся на хвост, с интересом разглядывая визитеров.
— Б-б-боже мой! — воскликнул широкоплечий коротышка-полицейский. Он курил сигарету. При виде Артура он бросил ее и схватился за пистолет.
Это было ошибкой. Артур любил сигареты. Эта же валялась всего в пяти метрах от него. В парящем прыжко Артур устремился к ней.
Полицейский взвизгнул, увидев летевшего прямо на него Артура. Действительно, в этот момент Артур выглядел устрашающе. Полицейский выстрелил не целясь и промахнулся. Артур не обратил на выстрел никакого внимания. Для него выстрелы не означали угрозы. Это были всего лишь громкие звуки, издаваемые автомобилем с неисправным карбюратором. Он мягко приземлился у самых ног полицейского — тот в истерике и отчаянии обрушил на Артура град ударов кулаками и рукоятью пистолета.
Артур был мирным кенгуру, но он терпеть не мог, когда на него нападали.
Широкоплечий коротышка-полицейский взвизгнул еще раз, когда Артур схватил его передними лапами. Его спутник попятился к двери, готовый дорого продать свою жизнь. Но в то мгновение — и оба эти события случились одновременно, — когда Артур начал выбивать из коротышки-полицейского все потроха, смирившийся со своей участью Томас распахнул дверь позади второго полицейского, тот рухнул в прихожую, ударился о порог и потерял сознание.
Пятнадцать минут спустя широкоплечий коротышка-полицейский мрачно заметил:
— Нам подсунули ложный след. Спасибо, что вы стащили с меня этого зверя, а Кейси благодарит за виски. Мы разыскиваем шайку фальшивомонетчиков, печатающих удивительно добротные банкноты. След вел прямо к вам. Вы могли совершенно спокойно перестрелять нас. Но вы не сделали этого. Так что теперь нам придется приниматься за работу с самого начала.
— Боюсь, что след снова приведет вас сюда, — признался Пит. — Но, может, вы, как государственный служащий, сможете что-то сделать с демонстратором четвертого измерения. Он — виновник всего этого. Я проведу вас к нему.
Пит повел посетителей в лабораторию. Появился Артур, горя жаждой мести. На лицах полицейских отразились тревожные предчувствия.
— А вы дайте ему сигарету, — посоветовал Пит. — Он ест их. И тогда вы станете его другом на всю жизнь.
— Только этого не хватало, черт побери! — воскликнул широкоплечий коротышка-полицейский. — Вы стойте между мной и ним. Может быть, Кейси захочет с ним подружиться.
— У меня нет сигарет, — нерешительно проговорил Кейси. — А сигара подойдет?
— Тяжеловато с самого утра, — задумчиво произнес Пит, — но попробуйте.
Артур взвился в воздух и приземлился в двух футах от Кейси. Кейси протянул ему сигару. Артур обнюхал ее и принял. Он сунул один конец в рот и откусил кончик.
— Видите! — радостно воскликнул Пит. — Ему нравится! Пошли!
Они двинулись к лаборатории и вошли внутрь. Там царила сумятица. Демонстратор трудился вовсю, и Томас, бледный, с безнадежным выражением лица, наблюдал за его работой. Демонстратор производил банкноты целыми контейнерами. Как только на пластине из глубин четвертого измерения появлялась очередная порция, Томас брал банкноты в охапку и передавал их Дейзи, которые по идее должны были стоять в очереди, чтобы каждая могла получить равную долю. Но Дейзи отчаянно ссорились между собой, потому что одна из них пыталась сжульничать.
— Это вот моя невеста, — спокойно произнес Пит, показывая на девушек.
Но коротышка-полицейский уже увидел охапки зелененьких, появляющихся из ничего. Он вытащил короткоствольный револьвер.
— У вас там за стеной печатный пресс, правда? — сразу догадался он. — Пойду посмотрю!
Он по-хозяйски шагнул вперед, оттолкнул в сторону Томаса и ступил на стеклянную пластину. Охваченный ужасом, Пит протянул руку к выключателю. Но было уже поздно. Стеклянная пластина повернулась на одну восьмую оборота. Демонстратор насмешливо загудел — и в тот момент, когда оцепеневшие пальцы Пита выключили аппарат, появилась копия полицейского.
Оба полицейских, остолбенев от удивления, уставились друг на друга. Кейси воззрился на них, и волосы у него встали дыбом. В это мгновение Артур просительным жестом опустил переднюю лапу на плечо Кейси. Артуру понравилась сигара. Дверь в лабораторию была открыта, и он пришел попросить еще одну. Однако Кейси потерял контроль над собой. Он завопил и бросился бежать, вообразив, что Артур гонится за ним по пятам. Он влетел в модель тессеракта и безнадежно запутался внутри.
Артур был спокойным, но чувствительным кенгуру. Ужасный крик Кейси расстроил и его. Он прыгнул вперед, не глядя толкнул Пита прямо на выключатель и приземлился между двумя оцепеневшими копиями коротышки-полицейского. Те, разделяя воспоминание о первой встрече с Артуром, шарахнулись в панике как раз в тот момент, когда стеклянная пластина повернулась.
От гудка демонстратора Артур подпрыгнул. Ближайшая к нему копия широкоплечего коротышки-полицейского сделала большой грациозный прыжок и исчезла за дверью. Пит боролся со вторым близнецом, который размахинал револьвером и требовал объяснений, уже охрипнув от ревностного исполнения служебного долга.
Пит попытался удариться в объяснения, рассказывая о прелестных девушках и банановой кожуре, но полицейский никак не мог понять, что к чему. Он кричал хриплым голосом, в то, время как со стеклянной пластины спрыгнул еще один Артур, затем второй, третии, четвертый, пятый, шестой и седьмой появились на сцене.
Полицейский продолжал хрипло лаять на Пита, пока вопли почти всех Дейзи не заставили его обернуться, и он увидел, что лаборатория переполнена пятифутовыми Артурами, приятно удивленными и старающимися подружиться друг с другом и приступить к играм.
Артур был единственным существом, приветствующим такой ход событий. Раньше он был в основном предоставлен самому себе. Теперь же его общество стало весьма многочисленным. По сути дела, из одинокого кенгуру получилось целое стадо. Переполненные счастливым возбуждением, Артуры забыли о всех правилах приличия и начали гоняться друг за другом по всей лаборатории, затеяв стихийную, неорганизованную чехарду.
Полицейский упал и превратился в трамплин для веселящихся кенгуру. Дейзи отчаянно вопили. А Артуры — все до одного — выбирали новые и новые объекты для прыжков, пока один из них не выбрал мотор демонстратора. Из трудолюбивого механизма посыпались искры, ужалившие Артура. Тот в ужасе оттолкнулся и выпрыгнул в окно. За ним тут же последовало остальное стадо, решившее, что это продолжение игры.
Через несколько секунд Артуры исчезли из лаборатории. Стало слышно, как демонстратор издает странные жалобные звуки. Кейси по-прежнему оставался пленником тессеракта, он глазел на все это из-за прутьев модели; выражение его лица напоминало о пациентах психиатричегкой больницы. Только один из широкоплечих коротышекполицейских находился в лабораторитт. Он лежал на полу, едва переводя дыхание. А Дейзи были так рассержены, что не могли произнести ни звука — все шестеро. Один только Пит сохранял спокойствие.
— Ну что ж, — философски заметил он, — обстановка немного разрядилась. Но что-то случилось с демонстратором.
— Извините, сэр, — сказал все еще бледный Томас, — но я не разбираюсь в машинах.
Одна из Дейзи сердито проговорила, обращаясь к другой:
— Ты совсем обнаглела! Эти деньги на подносе — мои!
Они начали угрожающе сближаться. Еще трое, возмущенно протестуя, присоединились к свалке. Шестая — и Питу показалось, что это была первоначальная Дейзи, — начала поспешно перебрасывать деньги из куч, накопленных другими, в свою.
Тем временем демонстратор продолжал как-то странно гудеть. С отчаяния Пит решил выяснить, в чем дело. Он обнаружил, что прыжок Артура сдвинул с места рукоятку, но всей видимости, контролирующую количество оборотов мотора. Он сдвинул ее наугад. Демонстратор облегченно закудахтал. И затем Пит в ужасе заметил, что на стеклянной пластине стоят пять Дейзи. Он попытался выключить аппарат, но опоздал.
Пит закрыл глаза, пытаясь сохранить спокойствие, чувствуя, что его охватывает отчаяние. Дейзи ему очень нравилась. А вот шесть Дейзи было слишком много. Но перспектива иметь одиннадцать…
В его ушах раздался хриплый голос.
— Ага! Так вот где у вас печатный станок и… хм, зеркала, обманывающие зрение, так что все кажется двойным. Я сейчас пройду через этот люк за девушками. И если кто-нибудь за стеной выкинет фокус, ему будет плохо!
Лишний полицейский ступил на стеклянную пластину, которая по неизвестной причине опустела. Демонстратор закудахтал. Затем загудел. Пластина повернулась — в обратном направлении! И полицейский исчез в одно мгновение. Как он явился из прошлого, так и исчез — по воле случая. Оказалось, что один из Артуров передвинул рычаг в нейтральное положение, а затем Пит переставил его на реверс. Он видел, как исчез полицейский, теперь он знал, куда делись лишние Дейзи и куда денутся компрометирующие его банкноты. Пит вздохнул с облегчением.
Но Кейси, освобожденный наконец из тессеракта, не испытывал облегчения. Он вырвался из рук Томаса, пытавшегося ему помочь, и кинулся к автомобилю. Там он нашел своего компаньона, наблюдавшего за тем, как девятнадцать Артуров играли в чехарду, перепрыгивая через гараж. Получив объяснения, полицейские расстроились еще больше. Пит увидел, как отъезжает автомобиль, качаясь из стороны в сторону.
— Мне кажется, сэр, что они уже не вернутся, — проговорил Томас с надеждой в голосе.
— По-моему тоже, — согласился Пит, обретя, наконец, полное спокойствие. Он повернулся к оставшейся Дейзи, испуганной, но еще не отказавшейся от стяжательства. — Милая, — сказал он нежно, — как оказалось, все эти банкноты поддельные. Придется отправить их обратно и попытаться прожить на содержимое дровяного сарая и ящика для овощей.
Дейзи попробовала сделать вид, что не расслышала, но это ей не удалось.
— Ты совсем обнаглел! — воскликнула она негодующим тоном.
Ясутака ЦУЦУЙ
— Я надеялся, что тебе это придет в голову! — с энтузиазмом воскликнул Пит. — За дело! А пока машина работает, у нас есть время поговорить.
Демонстратор начал кудахтать и жужжать, производя теперь банкноты вместо монет. Правда, один раз он приостановил все операции, и некоторое время холодильное устройство деловито гудело. Затем машина возобновила самодовольное проникновение в недалекое прошлое.
— До разговора с тобой я не хотел планировать ничего определенного, — объяснил Пит. — Просто приводил дела в порядок. Но я очень внимательно присматривал за Артуром. Ты ведь знаешь, как ему нравятся сигареты. Он их ест, и, хотя для кенгуру это может показаться эксцентричным, по-видимому, они идут ему на пользу. С помощью демонстратора я создал огромные запасы сигарет его любимого сорта. Кроме того, я попытался увеличить свой банковский счет. Очевидно, покажется странным, если мы купим особняк на Парк-авеню и небрежно предложим в уплату самосвал мелочи. Могут подумать, что мы занимаемся похищением детей.
— Глупый! — сказала Дейзи.
— Почему?
— Ты можешь производить банкноты в такой же прогрессии, как и монеты, — объявила Дейзи. — Тогда их будет гораздо больше!
— Милая, какое имеет значение, сколько у тебя денег, если у меня их так много! — нежно заметил Пит.
— Большое, — сказала Дейзи. — Мы можем поссориться.
— Никогда! — запротестовал Пит. Потом он задумчиво добавил: — До того как нам пришла в голову мысль о банкнотах, мы с Томасом наполнили подвал для угля монетами в четверть- и полдоллара. Они и сейчас там.
— Хорошо бы пустить в дело золотые монеты, — напрягши весь свой мыслительный аппарат, предложила Дейзи. — Если б только удалось достать несколько штук. Может быть, это удастся.
— Ara! — воскликнул Пит. — Да ведь у Томаса в одном из зубов была золотая пломба. Мы вытащили ее, размножили, и золота стало полфунта. Затем мы переплавили золото в маленький брусок и положили его на демонстратор. Если ты теперь заглянешь в дровяной сарай, тебя ждет настоящий сюрприз.
— Кроме того, есть и драгоценности, — сообщила Дейзи. — Это будет еще быстрее!
— Если тебе нравятся драгоценности, — нежно проговорил Пит, — посмотри в ящике для овощей. Когда эта идея пришла нам в голову, у нас уже не оставалось места.
— Я думаю, что нам нужно пожениться немедленно. А ты как думаешь? — с энтузиазмом воскликнула Дейзи.
— Конечно! Поедем сейчас же! Я пойду заведу автомобиль!
— Давай, милый, — поддержала его Дейзи. — А я пока присмотрю за демонстратором.
С сияющим лицом Пит поцеловал ее и кинулся из лаборатории. Он нажал кнопку, вызывая Томаса, потом нажал еще раз. Томас появился только после третьего звонка, очень бледный. Он взволнованно спросил:
— Извините, сэр, упаковать ваш чемодан?
— Я собираюсь… Упаковать мой чемодан? Зачем?
— Нас собираются арестовать, сэр, — сообщил Томас, с трудом проглотив слюну. — Я подумал, что он вам понадобится. Один из моих знакомых в поселке, сэр, считает, что мы принадлежим к числу врагов общества, сэр, и испытывает к нам соответствующее уважение. Он только что позвонил мне и сообщил новости.
— Томас, ты не прикладывался к бутылке?
— Нет, сэр, — произнес бледный Томас. — Нет еще, сэр. Но это отличное предложение, благодарю вас, сэр. — Затем добавил с отчаянием в голосе: — Это все деньги, сэр, банкноты. Вы, наверно, помните, что мы обменяли серебро на банкноты только один раз. Мы получили банкноты в один доллар, пять, десять, двадцать и так далее, сэр.
— Конечно, — согласился Пит. — Только это и было нам нужно. Так в чем дело?
— Дело в номере, сэр! Все банкноты, воспроизведенные демонстратором, имеют один и тот же серийный номер — и все пятерки, десятки, и все остальное, сэр. Кто-то, чье хобби — поиски банкнотов, использованных для оплаты выкупа, обнаружил, что у него несколько банкнотов с одним и тем же номером. Секретная служба проследила путь этих денег. Скоро они явятся за нами, сэр. Наказание за производство фальшивых денег — двадцать лет тюремного заключения, сэр. Мой друг в поселке поинтересовался, не собираемся ли мы отстреливаться, потому что тогда, сэр, жители деревни хотели бы посмотреть.
Томас ломал руки. Пит уставился на него.
— А ведь они и вправду поддельные, — сказал он задумчиво. — Раньше мне это и в голову не приходило. Нам придется признать свою вину, Томас. Может быть, Дейзи не захочет выходить за меня замуж, если меня собираются посадить в тюрьму. Пойду сообщу ей новости.
Но тут он замер на месте, услышав сердитый голос Дейзи. Звуки стали громче. Они перешли в непрерывный пронзительный шум. Он стал еще громче. Пит побежал.
Он ворвался в лабораторию и замер, пораженный. Демонстратор все еще работал. Дейзи видела, как Пит сваливает банкноты кучей, а машина воспроизводит их, с тем чтобы следующая куча была еще больше. Очевидно, Дейзи попыталась сделать то же самое. Однако теперь куча была слишком рыхлой, и Дейзи влезла на стеклянную пластину, попав в поле действия аппарата.
Когда Пит вбежал в лабораторию, их было уже трое. Пока он, скованный ужасом, стоял на пороге, к ним прибавилась четвертая. Демонстратор кудахтал и жужжал почти с триумфом. Затем он произвел пятую Дейзи. Пит рванулся вперед и повернул выключатель; но он чуть-чуть опоздал помешать появлению шестой мисс Дейзи Мэннерс из кабаре "Зеленый рай". Она как две капли воды походила на своих предыдущих сестер, но Пит смотрел на перепроизводство мечты своего сердца, буквально парализованный ужасом.
Поскольку все Дейзи были абсолютно похожи, обладая не только идентичной внешностью, но, так сказать, одинаковым серийным номером, у них были одни и те же точки зрения и убеждения. И все Дейзи были уверены, что они каждая по отдельности, являются обладательницами кучи банкнотов, находившейся на стеклянной пластине. Все шесть старались завладеть ими. И все Дейзи отчаянно ссорились между собой. Они говорили друг другу, что они думают одна о другой, и их мнение в целом было далеко не лестным.
Артур, как и Дейзи, обладал счастливым характером. Он не относился к тем кенгуру, которые только и выискивают причины для расстройства. Он мирно пасся на лужайке, поедая георгины и время от времени перепрыгивая через шестифутовую изгородь в надежде на то, что на аллее появится собака, пришедшая на него полаять. Или, если уж ему не удастся увидеть собаку, появится кто-нибудь другой, кто обронил бы окурок, который бы Артур мог подобрать.
Когда он впервые приехал в этот дом, и то и другое приятное событие случадось довольно часто. Рядовой непосвященный прохожий, завидев в этой части света мчащегося к нему пятифутового кенгуру, обычно ронял все, что было у него в руках, и обращался в бегство. Иногда среди брошенных им вещей оказывалась и сигарета.
Обеспечение собаками тоже сначала было на высоте, однако за последнее время игры с Артуром потеряли в глазах собак свою привлекательность. Манера Артура играть с незнакомой собакой, особенно если она лаяла на него, заключалась в том, что Артур крепко хватал ее передними лапами, а задними вышибал из нее все потроха.
Итак, Артур пасся в георгинах, и ему было скучно. Из-за этой скуки он был готов заняться чем угодно. Из лаборатории доносился шум скандала, но Артура не интересовали семейные ссоры. А вот к государственным служащим, только что подъехавшим к дому, он проявил гораздо больший интерес. Их было двое, и они подкатили в открытом автомобиле. На мгновение они остановились у калитки, затем решительно направились к входной двери.
Артур прискакал из-за дома в тот момент, когда они загрохотали кулаками по двери. На заднем дворе он занимался тем, что выдергивал рассаду капусты, посаженной Томасом, чтобы выяснить, почему она растет так медленно. Последним прыжком он покрыл по крайней мере десять метров и уселся на хвост, с интересом разглядывая визитеров.
— Б-б-боже мой! — воскликнул широкоплечий коротышка-полицейский. Он курил сигарету. При виде Артура он бросил ее и схватился за пистолет.
Это было ошибкой. Артур любил сигареты. Эта же валялась всего в пяти метрах от него. В парящем прыжко Артур устремился к ней.
Полицейский взвизгнул, увидев летевшего прямо на него Артура. Действительно, в этот момент Артур выглядел устрашающе. Полицейский выстрелил не целясь и промахнулся. Артур не обратил на выстрел никакого внимания. Для него выстрелы не означали угрозы. Это были всего лишь громкие звуки, издаваемые автомобилем с неисправным карбюратором. Он мягко приземлился у самых ног полицейского — тот в истерике и отчаянии обрушил на Артура град ударов кулаками и рукоятью пистолета.
Артур был мирным кенгуру, но он терпеть не мог, когда на него нападали.
Широкоплечий коротышка-полицейский взвизгнул еще раз, когда Артур схватил его передними лапами. Его спутник попятился к двери, готовый дорого продать свою жизнь. Но в то мгновение — и оба эти события случились одновременно, — когда Артур начал выбивать из коротышки-полицейского все потроха, смирившийся со своей участью Томас распахнул дверь позади второго полицейского, тот рухнул в прихожую, ударился о порог и потерял сознание.
Пятнадцать минут спустя широкоплечий коротышка-полицейский мрачно заметил:
— Нам подсунули ложный след. Спасибо, что вы стащили с меня этого зверя, а Кейси благодарит за виски. Мы разыскиваем шайку фальшивомонетчиков, печатающих удивительно добротные банкноты. След вел прямо к вам. Вы могли совершенно спокойно перестрелять нас. Но вы не сделали этого. Так что теперь нам придется приниматься за работу с самого начала.
— Боюсь, что след снова приведет вас сюда, — признался Пит. — Но, может, вы, как государственный служащий, сможете что-то сделать с демонстратором четвертого измерения. Он — виновник всего этого. Я проведу вас к нему.
Пит повел посетителей в лабораторию. Появился Артур, горя жаждой мести. На лицах полицейских отразились тревожные предчувствия.
— А вы дайте ему сигарету, — посоветовал Пит. — Он ест их. И тогда вы станете его другом на всю жизнь.
— Только этого не хватало, черт побери! — воскликнул широкоплечий коротышка-полицейский. — Вы стойте между мной и ним. Может быть, Кейси захочет с ним подружиться.
— У меня нет сигарет, — нерешительно проговорил Кейси. — А сигара подойдет?
— Тяжеловато с самого утра, — задумчиво произнес Пит, — но попробуйте.
Артур взвился в воздух и приземлился в двух футах от Кейси. Кейси протянул ему сигару. Артур обнюхал ее и принял. Он сунул один конец в рот и откусил кончик.
— Видите! — радостно воскликнул Пит. — Ему нравится! Пошли!
Они двинулись к лаборатории и вошли внутрь. Там царила сумятица. Демонстратор трудился вовсю, и Томас, бледный, с безнадежным выражением лица, наблюдал за его работой. Демонстратор производил банкноты целыми контейнерами. Как только на пластине из глубин четвертого измерения появлялась очередная порция, Томас брал банкноты в охапку и передавал их Дейзи, которые по идее должны были стоять в очереди, чтобы каждая могла получить равную долю. Но Дейзи отчаянно ссорились между собой, потому что одна из них пыталась сжульничать.
— Это вот моя невеста, — спокойно произнес Пит, показывая на девушек.
Но коротышка-полицейский уже увидел охапки зелененьких, появляющихся из ничего. Он вытащил короткоствольный револьвер.
— У вас там за стеной печатный пресс, правда? — сразу догадался он. — Пойду посмотрю!
Он по-хозяйски шагнул вперед, оттолкнул в сторону Томаса и ступил на стеклянную пластину. Охваченный ужасом, Пит протянул руку к выключателю. Но было уже поздно. Стеклянная пластина повернулась на одну восьмую оборота. Демонстратор насмешливо загудел — и в тот момент, когда оцепеневшие пальцы Пита выключили аппарат, появилась копия полицейского.
Оба полицейских, остолбенев от удивления, уставились друг на друга. Кейси воззрился на них, и волосы у него встали дыбом. В это мгновение Артур просительным жестом опустил переднюю лапу на плечо Кейси. Артуру понравилась сигара. Дверь в лабораторию была открыта, и он пришел попросить еще одну. Однако Кейси потерял контроль над собой. Он завопил и бросился бежать, вообразив, что Артур гонится за ним по пятам. Он влетел в модель тессеракта и безнадежно запутался внутри.
Артур был спокойным, но чувствительным кенгуру. Ужасный крик Кейси расстроил и его. Он прыгнул вперед, не глядя толкнул Пита прямо на выключатель и приземлился между двумя оцепеневшими копиями коротышки-полицейского. Те, разделяя воспоминание о первой встрече с Артуром, шарахнулись в панике как раз в тот момент, когда стеклянная пластина повернулась.
От гудка демонстратора Артур подпрыгнул. Ближайшая к нему копия широкоплечего коротышки-полицейского сделала большой грациозный прыжок и исчезла за дверью. Пит боролся со вторым близнецом, который размахинал револьвером и требовал объяснений, уже охрипнув от ревностного исполнения служебного долга.
Пит попытался удариться в объяснения, рассказывая о прелестных девушках и банановой кожуре, но полицейский никак не мог понять, что к чему. Он кричал хриплым голосом, в то, время как со стеклянной пластины спрыгнул еще один Артур, затем второй, третии, четвертый, пятый, шестой и седьмой появились на сцене.
Полицейский продолжал хрипло лаять на Пита, пока вопли почти всех Дейзи не заставили его обернуться, и он увидел, что лаборатория переполнена пятифутовыми Артурами, приятно удивленными и старающимися подружиться друг с другом и приступить к играм.
Артур был единственным существом, приветствующим такой ход событий. Раньше он был в основном предоставлен самому себе. Теперь же его общество стало весьма многочисленным. По сути дела, из одинокого кенгуру получилось целое стадо. Переполненные счастливым возбуждением, Артуры забыли о всех правилах приличия и начали гоняться друг за другом по всей лаборатории, затеяв стихийную, неорганизованную чехарду.
Полицейский упал и превратился в трамплин для веселящихся кенгуру. Дейзи отчаянно вопили. А Артуры — все до одного — выбирали новые и новые объекты для прыжков, пока один из них не выбрал мотор демонстратора. Из трудолюбивого механизма посыпались искры, ужалившие Артура. Тот в ужасе оттолкнулся и выпрыгнул в окно. За ним тут же последовало остальное стадо, решившее, что это продолжение игры.
Через несколько секунд Артуры исчезли из лаборатории. Стало слышно, как демонстратор издает странные жалобные звуки. Кейси по-прежнему оставался пленником тессеракта, он глазел на все это из-за прутьев модели; выражение его лица напоминало о пациентах психиатричегкой больницы. Только один из широкоплечих коротышекполицейских находился в лабораторитт. Он лежал на полу, едва переводя дыхание. А Дейзи были так рассержены, что не могли произнести ни звука — все шестеро. Один только Пит сохранял спокойствие.
— Ну что ж, — философски заметил он, — обстановка немного разрядилась. Но что-то случилось с демонстратором.
— Извините, сэр, — сказал все еще бледный Томас, — но я не разбираюсь в машинах.
Одна из Дейзи сердито проговорила, обращаясь к другой:
— Ты совсем обнаглела! Эти деньги на подносе — мои!
Они начали угрожающе сближаться. Еще трое, возмущенно протестуя, присоединились к свалке. Шестая — и Питу показалось, что это была первоначальная Дейзи, — начала поспешно перебрасывать деньги из куч, накопленных другими, в свою.
Тем временем демонстратор продолжал как-то странно гудеть. С отчаяния Пит решил выяснить, в чем дело. Он обнаружил, что прыжок Артура сдвинул с места рукоятку, но всей видимости, контролирующую количество оборотов мотора. Он сдвинул ее наугад. Демонстратор облегченно закудахтал. И затем Пит в ужасе заметил, что на стеклянной пластине стоят пять Дейзи. Он попытался выключить аппарат, но опоздал.
Пит закрыл глаза, пытаясь сохранить спокойствие, чувствуя, что его охватывает отчаяние. Дейзи ему очень нравилась. А вот шесть Дейзи было слишком много. Но перспектива иметь одиннадцать…
В его ушах раздался хриплый голос.
— Ага! Так вот где у вас печатный станок и… хм, зеркала, обманывающие зрение, так что все кажется двойным. Я сейчас пройду через этот люк за девушками. И если кто-нибудь за стеной выкинет фокус, ему будет плохо!
Лишний полицейский ступил на стеклянную пластину, которая по неизвестной причине опустела. Демонстратор закудахтал. Затем загудел. Пластина повернулась — в обратном направлении! И полицейский исчез в одно мгновение. Как он явился из прошлого, так и исчез — по воле случая. Оказалось, что один из Артуров передвинул рычаг в нейтральное положение, а затем Пит переставил его на реверс. Он видел, как исчез полицейский, теперь он знал, куда делись лишние Дейзи и куда денутся компрометирующие его банкноты. Пит вздохнул с облегчением.
Но Кейси, освобожденный наконец из тессеракта, не испытывал облегчения. Он вырвался из рук Томаса, пытавшегося ему помочь, и кинулся к автомобилю. Там он нашел своего компаньона, наблюдавшего за тем, как девятнадцать Артуров играли в чехарду, перепрыгивая через гараж. Получив объяснения, полицейские расстроились еще больше. Пит увидел, как отъезжает автомобиль, качаясь из стороны в сторону.
— Мне кажется, сэр, что они уже не вернутся, — проговорил Томас с надеждой в голосе.
— По-моему тоже, — согласился Пит, обретя, наконец, полное спокойствие. Он повернулся к оставшейся Дейзи, испуганной, но еще не отказавшейся от стяжательства. — Милая, — сказал он нежно, — как оказалось, все эти банкноты поддельные. Придется отправить их обратно и попытаться прожить на содержимое дровяного сарая и ящика для овощей.
Дейзи попробовала сделать вид, что не расслышала, но это ей не удалось.
— Ты совсем обнаглел! — воскликнула она негодующим тоном.
Ясутака ЦУЦУЙ
КОЛЬЦЕВЫЕ ВЕТКИ
Перевод с японского З.Рахима
Говорят, молодость светла и прекрасна. Но у нее, как правило, пусто в кармане. Взять хотя бы меня: денег нет, а без денег не жизнь, а сплошной мрак. Так что с этим светлым эпитетом поспешили — очень уж он противоречит действительности.
Но порой и среди молодых попадаются денежные мешки. Беда, если один из таких станет твоим соперником в любви. А со мной так оно и получилось.
— Денег у меня, конечно, нет, — сказал я ей. — И положения в обществе — тоже. Но я тебя люблю, понимаешь? Потому прошу, не выходи замуж за этого типа. Ведь он же свинья! Ленивый боров! Сам бы ни за что не разбогател, а уж если наследство привалило, тут и дурак разбогатеет. Он бегемот! Кретин! Неужели ты выйдешь за него?! Да я с ума схожу только от одной мысли об этом!
— Умоляю, перестань! Уже поздно, поздно! — она продолжала плакать, пряча лицо на моей груди (между прочим, уже третий час подряд). — Нет, нет, не уговаривай меня! Самое ужасное, что ты прав — он свинья. И бегемот. И кретин. Но что мне делать? Я не могу выйти за тебя замуж, потому что ты не в состоянии содержать моих родителей, а он в состоянии…
— Ну подожди, потерпи немного! — заныл я. — Конечно, сейчас я ничто, так сказать, цыпленок от математики. Но скоро стану солидным математическим петушком, то есть доцентом. Да, да, я не вру, у меня есть свои соображения на этот счет. И тогда я смогу помогать твоим родителям. А потом, глядишь, и в профессора выбьюсь.
— Нет, ничего не выйдет! Слишком поздно ты спохватился.
Она заревела в голос. Ее прекрасные огромные глаза покраснели, опухли и стали совсем маленькими.
— О-о-о!.. — вне себя она заломила руки. — Если бы у меня было два тела!
— Что, что?.. Два тела?.. — я взял ее за плечи и заглянул в опухшие от слез глаза. — Два тела, говоришь… Гм… Да… А это мысль… Если… если бы ты удвоилась, все бы разрешилось как нельзя лучше. Да, да! Одна бы вышла замуж за меня, другая — за эту свинью…
Она испуганно отшатнулась.
— Что ты такое болтаешь?! Ты в своем уме?.. Милый, ну приди в себя, опомнись! Это же невозможно…
— Возможно или нет, это еще вопрос. Сначала надо попытаться, а потом уже говорить.
Она снова разрыдалась. Наверно, решила, что я окончательно спятил. Так и ушла в слезах.
А я тут же взялся за дело. Смахнул пыль с грязноватого стола в моей комнатушке, самой дешевой из комнат дешевого пансиона. Аккуратно расстелил миллиметровку.
Свадьба назначена через неделю. Я должен успеть. Должен решить за это время задачу. Забыв сон, еду и все прочее, я с головой погрузился в водоворот формул и диаграмм.
На шестой день решение было найдено. Я лихорадочно схватил телефонную трубку и попросил ее прийти немедленно.
Она сразу прибежала.
— В чем дело? Случилось что-нибудь?
— Посмотри! — я показал ей миллиметровку, испещренную формулами и диаграммами.
— Это еще что такое?! Ничего не понимаю!
— Одно из топологических уравнений, по которым я специализируюсь. Тут четыре координаты — функции "I" X, Y, Z"/I" и t. Три из них — X, Y и Z — это измерения трехмерного пространства, четвертая — t — время. Интегрируем: A = Интегралaf(X)g(Y)K(Z){h (t)} dt.
Исходное А — это ты. Путем перестановок получаем 2А. Понимаешь, в чем дело? 2А — это ты вдвойне. То есть ты удвоилась. Вас уже двое — ты и ты. Не знаю, подтвердится ли это на практике… Но если мои выводы правильны, ты получишь из иномерного пространства свою копию. На схеме мои формулы можно выразить цепочкой таких вот диаграмм.
Я показал ей диаграмму.
— Ой, по-моему, я это уже где-то видела?..
— Еще бы, конечно видела! Каждый день видишь! Ведь мои диаграммы как две капли воды похожи на схему движения электричек по железнодорожным веткам вокруг центра столицы. А теперь слушай внимательно. Если ты, согласно этой формуле, в строго определенное время будешь передвигаться по Нагорной и Центральной веткам, явится многомерный эффект, то есть ты удвоишься.
— Что-то не верится…
— А это уж твое дело, можешь не верить. Но попробовать ведь стоит?
— А что я для этого должна делать?
— Сейчас объясню. Сначала на Токийском вокзале ты садишься в электричку, идущую по Нагорной ветке в направлении Уэно, и на той же электричке, нигде ни разу не пересаживаясь, возвращаешься на Токийский вокзал. Возвращаешься, но из электрички не выходишь, а едешь дальше, до станции Кавда, где пересаживаешься в электричку Центральной ветки, и доезжаешь до станции Йойоги. Там снова пересаживаешься в электричку Нагорной ветки, но уже идущую со стороны Уэно и следуешь до станции Акибахара. Там пересаживаешься и возвращаешься на Токийский вокзал, но на этот раз через Отяно-мидзу, со стороны станции Канда.
— Ну и что?
— А то, что ты удвоишься! На Токийском вокзале ты выйдешь из двух электричек — из той, что прядет со стороны Отяно-мидзу, и из той, что придет со стороны Акибахара.
— Ну да?.. В самом деле?
— Конечно! Если только не перепутаешь время и станции пересадки. Ладно, хватит болтать. Пошли на Токийский вокзал, да побыстрее!
Я ждал ее на Токийском вокзале, на платформе Центральной ветки. Волновался ужасно. То и дело поглядывал на большие станционные часы и сверял их со своими. Вот-вот должка прибыть электричка из Отяно-мидзу. И вдруг мне в голову пришла жуткая мысль.
Если она удвоится, которую мне выбрать?.. Я отнюдь не страдаю самовлюбленностью, но в данной ситуации ясно одно — обе захотят выйти за меня замуж. Вот кошмар-то! Вот ужас!.. Такую задачу не решишь, это вам не интегральчики! Шутка ли — две женщины на одного мужчину! Да, найти решение невозможно. Разве что пусть ставят меня на кон — пусть сыграют в дзянкен и… Но какие уж тут игры! Мы, кажется, и так переиграли…
Пока я в смертельном страхе размышлял над этой проблемой, прибыла электричка со стороны Отяно-мидзу. Из среднего вагона вышла она и бросилась ко мне.
— Ну как, получилось?
— Пока неизвестно. Идем на другую платформу.
Мы перешли на платформу внешнего кольца. Там уже стояла электричка, только что прибывшая по Нагорной ветке из Акибахара. Навстречу нам сплошным потоком двигались пассажиры. Продравшись сквозь толпу, мы увидели ее — вторую. Она стояла посреди платформы и ждала.
И вот мы встретились. Две женщины — то есть вообще-то одна и та же женщина — смотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью. А как же иначе? Они ведь теперь соперницы — обе влюблены в одного мужчину.
Кто из них кто? Которая основная, А? И которая А1?.. В это время на другую платформу, находившуюся через путь от нашей, прибыла еще одна электричка — тоже по Нагорной ветке, но с противоположной стороны. Когда электричка, извергнув потек пассажиров и вобрав в себя новый поток, отошла, я остолбенел и почувствовал, что меня вот-вот хватит удар.
На платформе стояла она — третья, А2 — и смотрела в нашу сторону.
А2, словно боясь потерять нас, кинулась к нашей платформе. Я не знал, куда деваться. Три женщины окружили меня и начали орать, как ненормальные.
— Что все это значит?!
— Почему нас трое? Одна, значит, лишняя?..
— Что ты наделал?! Теперь расхлебывай!
— Да погодите вы! — я окончательно растерялся. — Странно… В моих расчетах не могло быть ошибки. Послушайте, да послушайте же! Ты, нет, ты… Черт, не пойму, которая из вас основная!.. Ты все сделала так, как я сказал?
— Конечно!.. Впрочем… Я… я… перепутала электрички. На станции Йойоги села не на ту, что идет в Уэно, а на другую, в сторону Синагава. Но на станции Харадзюку я сошла и вернулась…
Говорят, молодость светла и прекрасна. Но у нее, как правило, пусто в кармане. Взять хотя бы меня: денег нет, а без денег не жизнь, а сплошной мрак. Так что с этим светлым эпитетом поспешили — очень уж он противоречит действительности.
Но порой и среди молодых попадаются денежные мешки. Беда, если один из таких станет твоим соперником в любви. А со мной так оно и получилось.
— Денег у меня, конечно, нет, — сказал я ей. — И положения в обществе — тоже. Но я тебя люблю, понимаешь? Потому прошу, не выходи замуж за этого типа. Ведь он же свинья! Ленивый боров! Сам бы ни за что не разбогател, а уж если наследство привалило, тут и дурак разбогатеет. Он бегемот! Кретин! Неужели ты выйдешь за него?! Да я с ума схожу только от одной мысли об этом!
— Умоляю, перестань! Уже поздно, поздно! — она продолжала плакать, пряча лицо на моей груди (между прочим, уже третий час подряд). — Нет, нет, не уговаривай меня! Самое ужасное, что ты прав — он свинья. И бегемот. И кретин. Но что мне делать? Я не могу выйти за тебя замуж, потому что ты не в состоянии содержать моих родителей, а он в состоянии…
— Ну подожди, потерпи немного! — заныл я. — Конечно, сейчас я ничто, так сказать, цыпленок от математики. Но скоро стану солидным математическим петушком, то есть доцентом. Да, да, я не вру, у меня есть свои соображения на этот счет. И тогда я смогу помогать твоим родителям. А потом, глядишь, и в профессора выбьюсь.
— Нет, ничего не выйдет! Слишком поздно ты спохватился.
Она заревела в голос. Ее прекрасные огромные глаза покраснели, опухли и стали совсем маленькими.
— О-о-о!.. — вне себя она заломила руки. — Если бы у меня было два тела!
— Что, что?.. Два тела?.. — я взял ее за плечи и заглянул в опухшие от слез глаза. — Два тела, говоришь… Гм… Да… А это мысль… Если… если бы ты удвоилась, все бы разрешилось как нельзя лучше. Да, да! Одна бы вышла замуж за меня, другая — за эту свинью…
Она испуганно отшатнулась.
— Что ты такое болтаешь?! Ты в своем уме?.. Милый, ну приди в себя, опомнись! Это же невозможно…
— Возможно или нет, это еще вопрос. Сначала надо попытаться, а потом уже говорить.
Она снова разрыдалась. Наверно, решила, что я окончательно спятил. Так и ушла в слезах.
А я тут же взялся за дело. Смахнул пыль с грязноватого стола в моей комнатушке, самой дешевой из комнат дешевого пансиона. Аккуратно расстелил миллиметровку.
Свадьба назначена через неделю. Я должен успеть. Должен решить за это время задачу. Забыв сон, еду и все прочее, я с головой погрузился в водоворот формул и диаграмм.
На шестой день решение было найдено. Я лихорадочно схватил телефонную трубку и попросил ее прийти немедленно.
Она сразу прибежала.
— В чем дело? Случилось что-нибудь?
— Посмотри! — я показал ей миллиметровку, испещренную формулами и диаграммами.
— Это еще что такое?! Ничего не понимаю!
— Одно из топологических уравнений, по которым я специализируюсь. Тут четыре координаты — функции "I" X, Y, Z"/I" и t. Три из них — X, Y и Z — это измерения трехмерного пространства, четвертая — t — время. Интегрируем: A = Интегралaf(X)g(Y)K(Z){h (t)} dt.
Исходное А — это ты. Путем перестановок получаем 2А. Понимаешь, в чем дело? 2А — это ты вдвойне. То есть ты удвоилась. Вас уже двое — ты и ты. Не знаю, подтвердится ли это на практике… Но если мои выводы правильны, ты получишь из иномерного пространства свою копию. На схеме мои формулы можно выразить цепочкой таких вот диаграмм.
Я показал ей диаграмму.
— Ой, по-моему, я это уже где-то видела?..
— Еще бы, конечно видела! Каждый день видишь! Ведь мои диаграммы как две капли воды похожи на схему движения электричек по железнодорожным веткам вокруг центра столицы. А теперь слушай внимательно. Если ты, согласно этой формуле, в строго определенное время будешь передвигаться по Нагорной и Центральной веткам, явится многомерный эффект, то есть ты удвоишься.
— Что-то не верится…
— А это уж твое дело, можешь не верить. Но попробовать ведь стоит?
— А что я для этого должна делать?
— Сейчас объясню. Сначала на Токийском вокзале ты садишься в электричку, идущую по Нагорной ветке в направлении Уэно, и на той же электричке, нигде ни разу не пересаживаясь, возвращаешься на Токийский вокзал. Возвращаешься, но из электрички не выходишь, а едешь дальше, до станции Кавда, где пересаживаешься в электричку Центральной ветки, и доезжаешь до станции Йойоги. Там снова пересаживаешься в электричку Нагорной ветки, но уже идущую со стороны Уэно и следуешь до станции Акибахара. Там пересаживаешься и возвращаешься на Токийский вокзал, но на этот раз через Отяно-мидзу, со стороны станции Канда.
— Ну и что?
— А то, что ты удвоишься! На Токийском вокзале ты выйдешь из двух электричек — из той, что прядет со стороны Отяно-мидзу, и из той, что придет со стороны Акибахара.
— Ну да?.. В самом деле?
— Конечно! Если только не перепутаешь время и станции пересадки. Ладно, хватит болтать. Пошли на Токийский вокзал, да побыстрее!
Я ждал ее на Токийском вокзале, на платформе Центральной ветки. Волновался ужасно. То и дело поглядывал на большие станционные часы и сверял их со своими. Вот-вот должка прибыть электричка из Отяно-мидзу. И вдруг мне в голову пришла жуткая мысль.
Если она удвоится, которую мне выбрать?.. Я отнюдь не страдаю самовлюбленностью, но в данной ситуации ясно одно — обе захотят выйти за меня замуж. Вот кошмар-то! Вот ужас!.. Такую задачу не решишь, это вам не интегральчики! Шутка ли — две женщины на одного мужчину! Да, найти решение невозможно. Разве что пусть ставят меня на кон — пусть сыграют в дзянкен и… Но какие уж тут игры! Мы, кажется, и так переиграли…
Пока я в смертельном страхе размышлял над этой проблемой, прибыла электричка со стороны Отяно-мидзу. Из среднего вагона вышла она и бросилась ко мне.
— Ну как, получилось?
— Пока неизвестно. Идем на другую платформу.
Мы перешли на платформу внешнего кольца. Там уже стояла электричка, только что прибывшая по Нагорной ветке из Акибахара. Навстречу нам сплошным потоком двигались пассажиры. Продравшись сквозь толпу, мы увидели ее — вторую. Она стояла посреди платформы и ждала.
И вот мы встретились. Две женщины — то есть вообще-то одна и та же женщина — смотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью. А как же иначе? Они ведь теперь соперницы — обе влюблены в одного мужчину.
Кто из них кто? Которая основная, А? И которая А1?.. В это время на другую платформу, находившуюся через путь от нашей, прибыла еще одна электричка — тоже по Нагорной ветке, но с противоположной стороны. Когда электричка, извергнув потек пассажиров и вобрав в себя новый поток, отошла, я остолбенел и почувствовал, что меня вот-вот хватит удар.
На платформе стояла она — третья, А2 — и смотрела в нашу сторону.
А2, словно боясь потерять нас, кинулась к нашей платформе. Я не знал, куда деваться. Три женщины окружили меня и начали орать, как ненормальные.
— Что все это значит?!
— Почему нас трое? Одна, значит, лишняя?..
— Что ты наделал?! Теперь расхлебывай!
— Да погодите вы! — я окончательно растерялся. — Странно… В моих расчетах не могло быть ошибки. Послушайте, да послушайте же! Ты, нет, ты… Черт, не пойму, которая из вас основная!.. Ты все сделала так, как я сказал?
— Конечно!.. Впрочем… Я… я… перепутала электрички. На станции Йойоги села не на ту, что идет в Уэно, а на другую, в сторону Синагава. Но на станции Харадзюку я сошла и вернулась…