Глеб терпеливо следовал за машинами на солидном расстоянии, чтобы не светиться. Ему это удавалось. Он то отпускал машины вперед, то приближался к ним, вел себя как нормальный водитель. Цель постоянно была перед глазами.
Не доезжая до Минска ста километров милицейский уазик с включенной мигалкой развернулся. Граница Брестской области кончилась, а полномочия милицейского майора на Минскую область не распространялись. «Одним меньше. Нет, двумя, – в уазике сидели двое. – Значит, осталось шестеро».
Когда на большой скорости машины по кольцевой обошли столицу Беларуси, Глеб решил, что пора действовать. Он вплотную приблизился к фуре. Полуприцеп был низкий, задний бампер располагался над асфальтом невысоко, как у легкового автомобиля. Сиверов выключил фары, аккуратно коснулся своим бампером бампера фуры. Опустил ветровое стекло, подпер педаль газа монтировкой, отпустил руль. Несколько секунд ждал. Машина, плотно прижавшись к фуре, шла ровно.
– Пора, – сказал Глеб, аккуратно выбираясь на капот своей машины.
Ветер свистел в ушах. До поворота было еще достаточно далеко. Подпрыгнув, Глеб ухватился за верхний край тента и по-пластунски пополз к кабине, животом ощущая плотно уложенные пеноблоки.
Ночь, пустая дорога, усталость. Охранники в джипе лишь иногда посматривали в зеркала, чтобы убедиться, что фура идет следом. Что может случиться, если машины в пределах видимости?
На повороте машина Глеба с выключенными фарами ушла в кювет. Шофер фуры дернулся, услышав приглушенный грохот, посмотрел в зеркало. «Черт его знает, что такое? Темно…»
– Если что-нибудь и случилось, то не с нами, у нас все в порядке, – сказал охранник, сидевший рядом с шофером, ковыряясь спичкой в зубах.
Глеб, держась за воздухозаборник, спустился на подножку тягача. Он видел профиль охранника, сосредоточенно смотревшего на дорогу. Действовать предстояло быстро и решительно. Сиверов одной рукой взялся за поручень, распахнул дверцу тягача, схватил за шиворот охранника и резко выбросил его на дорогу. Когда водитель среагировал, Сиверов уже был в кабине и огромное лезвие охотничьего ножа упиралось водителю в бок.
– Шевельнешься – прирежу! Веди аккуратно, ничего не произошло. Сигналить тоже не надо, – правой рукой Глеб захлопнул дверцу, поднял стекло. Рука водителя медленно потянулась к переключателю фар. – Не вздумай моргать, вмиг прирежу! Где встречаетесь?
– Ты кто? – наконец смог совладать с волнением и страхом водитель.
– Хрен в пальто. Отвечай на мои вопросы, тогда, может быть, останешься в живых.
– Я просто водила! Мужик, ты понимаешь, я водитель и никто другой!
– Понимаю, – сказал Глеб, кольнув водителя острием ножа в бок. – А он был простой охранник. Пистолет твой я заберу, – и Глеб ловко вытащил из-под мышки водителя пистолет Макарова. – Вот так будет спокойнее. Куда путь держим? Где пеноблоки будешь разгружать?
– Не доезжая восемьдесят два километра до Смоленска поворот направо, указатель «Рембаза», по проселку, и через два километра – площадка в лесу. Там нас должны встретить.
– Кто? – спросил Сиверов.
– Не знаю, я водитель.
– А теперь помолчи, – предложил Глеб. Неожиданно запищала рация, нарушив тягостную тишину.
– Я скажу, что все в порядке, – нашелся водитель.
– Правильно мыслишь. Правильно сделаешь, если скажешь так.
– Останавливаться не будем, не так уж далеко осталось, – сказал водитель и дрожащей рукой вернул рацию на приборную панель. – Я ее отключил. Теперь можете говорить, они вас не услышат.
– В том месте, где разгрузка, ты бывал?
– Однажды пришлось.
– Значит, давно работаешь?
– Всего лишь год.
– Уже скоро?
– Через два километра поворот.
– Меняемся, – сказал Глеб. – И смотри, без фокусов! На подъеме я приторможу, выпрыгнешь.
– Я разобьюсь!
– Постарайся спрыгнуть аккуратно. Глеб видел, как покатился по асфальту водитель. Джип в это время исчезал за горкой.
– Думаю, останешься жив.
На спуске Сиверов вдавил педаль в пол, быстро настиг джип. Рация тут же запищала. Глеб прижал джип к обочине. Массы автомобилей были несопоставимы. Сиверов вильнул, и джип, показав колеса, покатился с высокой насыпи. Глеб резко затормозил, с пистолетом в руке выпрыгнул на дорогу и сбежал по высокому откосу. Джип лежал колесами вверх, в машине никто не шевелился. Глеб вырвал телефон, торчащий в держателе, и рацию из руки мертвого охранника. Больше средств связи в джипе не осталось.
Фура поехала, и вскоре Глеб увидел указатель «Рембаза», о котором говорил ему водитель. Грунтовая дорога привела его к небольшой площадке, где дорожники складировали щебень. Половина площадки была чистой, на ней могла развернуться даже очень большая машина. Джип с включенными габаритами застыл у самой кучи щебня, возле него стояли трое мужчин. Яркий свет фар тягача осветил их. Глеб узнал всех: в центре, держа на груди скрещенные руки, стоял Полковник, по бокам от него – Коготь и Станчик.
Полковник поднял руку, прикрываясь от яркого света, и только сейчас сообразил, что с фурой нет джипа сопровождения.
– Где они, мать их?.. Нарушают, накажу.
Фура, катившаяся медленно, вот-вот готовая остановиться, внезапно взревела двигателем и рванулась вперед. Полковник среагировал первым. Он был не из тех людей, которые удирают, успел выхватить пистолет и броситься на землю прямо между колесами фуры. Станчика и Когтя фура припечатала к джипу. Двигатель заглох.
Полковник выкатился из-под колес, передергивая затвор пистолета. Когда он оказался на подножке машины, кабина была пуста. Полковник озирался по сторонам, не понимая, что происходит, куда подевались водитель и охранник. «Они что, уроды, наркоты обожрались?! Кончу, кончу их!»
И тут прозвучал выстрел. Пуля вошла Полковнику в плечо правой руки, пистолет упал в щебень. Второй выстрел пришелся в ногу. Полковник упал и только теперь увидел того, кто стрелял, вспомнив человека, подходившего к его столику в ресторане «Врата дракона».
– В своих, в афганцев, стреляешь?
– Раньше мы, может быть, и были своими.
– Это нечестная игра.
– Это игра без козырей, Полковник, – произнес Сиверов, – у меня козырей не было, но я выиграл.
Полковник, корчась, полз к пистолету.
Глеб поднял оружие:
– Я тебе даже застрелиться не позволю.
– Слушаю, – сказал Федор Филиппович, уже предчувствуя, кто звонит.
– Вы, Федор Филиппович, говорили, что без козырей играть невозможно.
– Я говорил, тяжело играть, Глеб, – напомнил Потапчук.
– Так или иначе, но я выиграл. И поверьте, Федор Филиппович, карты не передергивал. Свяжитесь с белорусскими коллегами, все произошло на территории сопредельного государства, в тридцати километрах от границы. Полковник ранен, но жив, Станчиков и Коготь мертвы. Как вы понимаете, я дожидаться никого не стану. Товар в пеноблоках.
– Так ты мент? – прошептал прикованный к бамперу за здоровую руку Полковник.
– Ни хрена ты не понимаешь! Меня вообще нет, – и Сиверов исчез в предрассветном лесу.
Не доезжая до Минска ста километров милицейский уазик с включенной мигалкой развернулся. Граница Брестской области кончилась, а полномочия милицейского майора на Минскую область не распространялись. «Одним меньше. Нет, двумя, – в уазике сидели двое. – Значит, осталось шестеро».
Когда на большой скорости машины по кольцевой обошли столицу Беларуси, Глеб решил, что пора действовать. Он вплотную приблизился к фуре. Полуприцеп был низкий, задний бампер располагался над асфальтом невысоко, как у легкового автомобиля. Сиверов выключил фары, аккуратно коснулся своим бампером бампера фуры. Опустил ветровое стекло, подпер педаль газа монтировкой, отпустил руль. Несколько секунд ждал. Машина, плотно прижавшись к фуре, шла ровно.
– Пора, – сказал Глеб, аккуратно выбираясь на капот своей машины.
Ветер свистел в ушах. До поворота было еще достаточно далеко. Подпрыгнув, Глеб ухватился за верхний край тента и по-пластунски пополз к кабине, животом ощущая плотно уложенные пеноблоки.
Ночь, пустая дорога, усталость. Охранники в джипе лишь иногда посматривали в зеркала, чтобы убедиться, что фура идет следом. Что может случиться, если машины в пределах видимости?
На повороте машина Глеба с выключенными фарами ушла в кювет. Шофер фуры дернулся, услышав приглушенный грохот, посмотрел в зеркало. «Черт его знает, что такое? Темно…»
– Если что-нибудь и случилось, то не с нами, у нас все в порядке, – сказал охранник, сидевший рядом с шофером, ковыряясь спичкой в зубах.
Глеб, держась за воздухозаборник, спустился на подножку тягача. Он видел профиль охранника, сосредоточенно смотревшего на дорогу. Действовать предстояло быстро и решительно. Сиверов одной рукой взялся за поручень, распахнул дверцу тягача, схватил за шиворот охранника и резко выбросил его на дорогу. Когда водитель среагировал, Сиверов уже был в кабине и огромное лезвие охотничьего ножа упиралось водителю в бок.
– Шевельнешься – прирежу! Веди аккуратно, ничего не произошло. Сигналить тоже не надо, – правой рукой Глеб захлопнул дверцу, поднял стекло. Рука водителя медленно потянулась к переключателю фар. – Не вздумай моргать, вмиг прирежу! Где встречаетесь?
– Ты кто? – наконец смог совладать с волнением и страхом водитель.
– Хрен в пальто. Отвечай на мои вопросы, тогда, может быть, останешься в живых.
– Я просто водила! Мужик, ты понимаешь, я водитель и никто другой!
– Понимаю, – сказал Глеб, кольнув водителя острием ножа в бок. – А он был простой охранник. Пистолет твой я заберу, – и Глеб ловко вытащил из-под мышки водителя пистолет Макарова. – Вот так будет спокойнее. Куда путь держим? Где пеноблоки будешь разгружать?
– Не доезжая восемьдесят два километра до Смоленска поворот направо, указатель «Рембаза», по проселку, и через два километра – площадка в лесу. Там нас должны встретить.
– Кто? – спросил Сиверов.
– Не знаю, я водитель.
– А теперь помолчи, – предложил Глеб. Неожиданно запищала рация, нарушив тягостную тишину.
– Я скажу, что все в порядке, – нашелся водитель.
– Правильно мыслишь. Правильно сделаешь, если скажешь так.
– Останавливаться не будем, не так уж далеко осталось, – сказал водитель и дрожащей рукой вернул рацию на приборную панель. – Я ее отключил. Теперь можете говорить, они вас не услышат.
– В том месте, где разгрузка, ты бывал?
– Однажды пришлось.
– Значит, давно работаешь?
– Всего лишь год.
– Уже скоро?
– Через два километра поворот.
– Меняемся, – сказал Глеб. – И смотри, без фокусов! На подъеме я приторможу, выпрыгнешь.
– Я разобьюсь!
– Постарайся спрыгнуть аккуратно. Глеб видел, как покатился по асфальту водитель. Джип в это время исчезал за горкой.
– Думаю, останешься жив.
На спуске Сиверов вдавил педаль в пол, быстро настиг джип. Рация тут же запищала. Глеб прижал джип к обочине. Массы автомобилей были несопоставимы. Сиверов вильнул, и джип, показав колеса, покатился с высокой насыпи. Глеб резко затормозил, с пистолетом в руке выпрыгнул на дорогу и сбежал по высокому откосу. Джип лежал колесами вверх, в машине никто не шевелился. Глеб вырвал телефон, торчащий в держателе, и рацию из руки мертвого охранника. Больше средств связи в джипе не осталось.
Фура поехала, и вскоре Глеб увидел указатель «Рембаза», о котором говорил ему водитель. Грунтовая дорога привела его к небольшой площадке, где дорожники складировали щебень. Половина площадки была чистой, на ней могла развернуться даже очень большая машина. Джип с включенными габаритами застыл у самой кучи щебня, возле него стояли трое мужчин. Яркий свет фар тягача осветил их. Глеб узнал всех: в центре, держа на груди скрещенные руки, стоял Полковник, по бокам от него – Коготь и Станчик.
Полковник поднял руку, прикрываясь от яркого света, и только сейчас сообразил, что с фурой нет джипа сопровождения.
– Где они, мать их?.. Нарушают, накажу.
Фура, катившаяся медленно, вот-вот готовая остановиться, внезапно взревела двигателем и рванулась вперед. Полковник среагировал первым. Он был не из тех людей, которые удирают, успел выхватить пистолет и броситься на землю прямо между колесами фуры. Станчика и Когтя фура припечатала к джипу. Двигатель заглох.
Полковник выкатился из-под колес, передергивая затвор пистолета. Когда он оказался на подножке машины, кабина была пуста. Полковник озирался по сторонам, не понимая, что происходит, куда подевались водитель и охранник. «Они что, уроды, наркоты обожрались?! Кончу, кончу их!»
И тут прозвучал выстрел. Пуля вошла Полковнику в плечо правой руки, пистолет упал в щебень. Второй выстрел пришелся в ногу. Полковник упал и только теперь увидел того, кто стрелял, вспомнив человека, подходившего к его столику в ресторане «Врата дракона».
– В своих, в афганцев, стреляешь?
– Раньше мы, может быть, и были своими.
– Это нечестная игра.
– Это игра без козырей, Полковник, – произнес Сиверов, – у меня козырей не было, но я выиграл.
Полковник, корчась, полз к пистолету.
Глеб поднял оружие:
– Я тебе даже застрелиться не позволю.
* * *
Звонок разбудил генерала Потапчука на рассвете.– Слушаю, – сказал Федор Филиппович, уже предчувствуя, кто звонит.
– Вы, Федор Филиппович, говорили, что без козырей играть невозможно.
– Я говорил, тяжело играть, Глеб, – напомнил Потапчук.
– Так или иначе, но я выиграл. И поверьте, Федор Филиппович, карты не передергивал. Свяжитесь с белорусскими коллегами, все произошло на территории сопредельного государства, в тридцати километрах от границы. Полковник ранен, но жив, Станчиков и Коготь мертвы. Как вы понимаете, я дожидаться никого не стану. Товар в пеноблоках.
– Так ты мент? – прошептал прикованный к бамперу за здоровую руку Полковник.
– Ни хрена ты не понимаешь! Меня вообще нет, – и Сиверов исчез в предрассветном лесу.