25Юн-Си был очень тяжело ранен – "Монингстар" Дика был сбит, стрелку досталось больше всего – многочисленные разрывы скафандра, глубокое обморожение тканей, потеря крови. Поэтому Кима немедленно доставили в госпиталь, где ему придется торчать еще очень долго. И все это время Дику придется общаться со стрелком, даже имени которого он толком не может выговорить – в первый же день, когда капитан пару раз чуть не сломал язык, пытаясь позвать подчиненного, они пришли к консенсусу – чертово имечко укоротили почти в четыре раза и теперь стрелок именовался "Жуг". Парень был ко всему равнодушен, включая смену имени, к своим обязанностям относился не то чтобы халатно, но без малейшего рвения, поэтому капитан с нетерпением ждал Кима и мысленно желал тому скорейшего выздоровления по пятнадцать раз на дню.
   – Внимание всем! – голос Алмейды отвлек Дика от размышлений, касающихся личного состава вообще и его собственного стрелка в частности – Приготовиться к старту. Цель – Кемт. Получена информация о силах противника, атакующих систему орбитальной обороны колонии.
   Дик оживился – что-то давно не было возможности развлечься. Поединок с одиноким имперским крейсером не в счет – тот не имел никаких шансов, а на орбите Аркола, вопреки ожиданиям, они вообще не встретили сопротивления.
   – В настоящее время – продолжал контр-адмирал – ваши компьютеры принимают параметры прыжка. Транспорты остаются здесь.
   "Мудро – подумал Дик – зачем тащить трейдеры с собой в бой. Гораздо лучше оставить их здесь, а потом сообщить о том, что они могут отправляться".
   – Трейдерам и эскорту покинуть район и переместиться к астероидному поясу. Остальным внимание...
   Далее последовал ряд назначений, из которого Дик понял не только порядок отправления к цели, но и расположение противника. Согласно сообщенной Алмейдой информации, силы рекнов в количестве трех авианосцев и шести крейсеров, в сопровождении неустановленного количества эсминцев, атаковали ТАКРы планетарной обороны Кемта шесть минут назад. "Значит, еще шесть на перелет... – подумал Дик – Да, старикам на орбите придется туго".
   Передача данных завершена, компьютеры приняли инструкции к выполнению и рука капитана в бронированной перчатке легла на пульт управления, пале коснулся кнопки пуска С-драйва. Как и сотни других рук. Все ждали команды.
   – Вперед!
   Практически одновременно вся эскадра, исключая только тяжелые трейдеры и несколько эсминцев, капитаны которых чувствовали себя по меньшей мере обиженными, исчезла из этого сектора пространства.
 
   Орбитальным крейсерам действительно приходилось туго, однако не настолько, как ожидал Дик и другие пилоты, не посвященные полностью в план Алмейды. Разумеется, контр-адмирал понимал, что между моментом посылки капсулы с сообщением и моментом схода армады со струны в системе Кемта, пройдет не менее пятнадцати минут. Поэтому в задачу устаревших, но все еще достаточно боеспособных крейсеров, доживающих свои дни на орбите относительно безопасной до сего времени планеты, входило только одно – уцелеть. И в настоящий момент они всеми силами претворяли эту задачу в жизнь.
   Эскадра Бразраара вошла в систему совсем не неожиданно для Патруля – их ждали, и по тому, как были расположены немногочисленные пока защитники, адмирал понял, что блицкрига у него не получится. Разумеется, он не сомневался, что сможет подавить слабое сопротивление старых развалюх, однако адмирал не понимал, где же Алмейда, он должен, просто обязан был быть здесь.
   "Не нравится мне это, – в который уж раз подумал Бразраар, наблюдая как его ударные отряды устремляются к противнику – Все это чертовски дурно пахнет...".
   ТАКРы Патруля не приняли боя – напротив, они старались скорее уклоняться от ударов, чем наносить их. Конечно, истребители и с той и с другой стороны плевались друг в друга огнем, и тут Патруль, не имея преимущества в количественном плане, заметно опережал противника в качественном – его более верткие машины пока понесли лишь незначительный урон.
   Удары мезонных орудий все же зацепили одну из старых калош, и сильно пострадавший крейсер ушел в атмосферу, понимая, что там истребители за ним гнаться не станут. Остальные продолжали крутиться волчками, явно стараясь любыми средствами оттянуть свой неизбежный конец.
   "Оттянуть!!! – мелькнула в мозгу Бразраара мысль, которую сам он, трезво рассуждая, склонен был бы назвать панической – Конечно... Как же я не понял. Алмейда готовит контрудар, а эти гробы просто тянут время. Но раз контр-адмирал решил подставить пять крейсеров под мои пушки только для того, чтобы атаковать меня в спину, значит... значит, у него есть чем атаковать".
   Придя к такому заключению, адмирал в первый же момент собирался дать команду об отступлении, однако вовремя остановился. Причин тому было две – во-первых, контрудар Алмейды – это всего лишь его, Бразраара догадки, а во-вторых, Император сочтет это отступление бегством. И так в последнее время он находится если и не в опале, то достаточно близко к этому, а если он сейчас ошибется, то ему вообще не сносить головы.
   И Бразраар промолчал. А спустя шесть минут и четырнадцать секунд принимать решение об отступлении стало уже поздно.
 
   Полыхнуло зеленое пламя и экран масс-детектора заполнился отметками. Зеленые точки – это обнаруженные цели, передававшие сигналы "я свой", красные – все остальные. Красных было не так уж много, хотя на большая часть истребителей Алмейды еще не покинули свои флайдеки – лишь около десяти процентов средних и тяжелых машин (в основном средних, группу тяжелых представляли только "Монингстары", остальных контр-адмирал не собирался выпускать в бой) прошли последний бросок самостоятельно.
   Сергеев, вместе с адмиралом стоявший у "алтаря", поинтересовался:
   – Ты вообще не хочешь выпускать тяжеловозов?
   – Не хочу. У меня свой взгляд на эти вещи, и с Ченнингом я во многом не согласен. Видишь ли, тяжеловозы... ну ты же изучал тактику боя, должен помнить.
   – Опомнись, Франсиско, когда это было.
   – В общем, всегда предполагалось что хорошо защищенные тяжелые машины создают ударный конус, который атакует цель, легкие их прикрывают, а средние занимаются, так сказать, свободной охотой.
   – Кажется, это вполне логично. – пожал плечами Сергеев. Он никогда не был великим тактиком, его таланты были направлены в область психологии, поэтому этот разговор открывал для него нечто новое – образ мышления одного из лучших флотоводцев Федерации.
   – Да, до тех пор, пока данную схему не начинаешь применять в деле. А в реальном бою сразу обнаруживается, что "Шестоперы" слишком неповоротливы и становятся легкой добычей для рекнов. Знаешь, сколько по статистике живет в бою "Шестопер"?
   – А что, уже и это посчитали?
   – Ага, причем твои аналитики. Так вот, он живет всего двенадцать минут. А "Крис" – тридцать, "Палаш" – сорок. Так что, цифры, дружище, не обманешь. Получается, что "Шестоперы" – смертники.
   – А "Звездочки"?
   – Да... – Алмейда мечтательно улыбнулся – Это действительно произведение искусства. Поэтому я, собственно, и пустил их в бой. С ними ни одна машина рекнов не сравнится, даже хваленые "Барбосы". Разумеется, я не хочу сказать, что тяжеловозы пора сдавать в утиль, у них есть масса областей применения, особенно – штурмовка относительно малоподвижных целей – планетарных крепостей, орбитальных платформ, словом, любого противника, которого можно больно укусить и потом отбежать подальше. Так что пока "Шестоперы" побудут в своих стойлах. Глядишь, уцелеют для чего-нибудь более значительного.
   Сергеев задумчиво смотрел на россыпь разноцветных сигналов на огромном трехмерном экране, куда передавались декодированные сигналы радаров и масс-детекторов "Элеоноры". Атака Патруля полностью расстроила ряды рекнов, и теперь ровный клин флота Бразраара распался на несколько горсточек красных огоньков. Каждая группа имперских кораблей лихорадочно отбивалась от наседавших истребителей Алмейды. Теперь, когда к относительно небольшой группе, совершившей прыжок своим ходом, присоединились все остальные легкие и средние истребители армады, численное превосходство Патруля стало подавляющим.
   Алмейда не вмешивался в ход боя – капитаны кораблей и пилоты истребителей были достаточно компетентны, каждый знал свое место и свою задачу. В настоящее время развитие событий вполне удовлетворяло контр-адмирала – первый удар дезорганизовал противника, теперь остается только довершить начатое.
   – Что сейчас будет делать Бразраар? – спросил Сергеев.
   – Сложно сказать. Перспектив у него ни малейших, значит, надо отступать. А отступить он не сможет еще минут десять, как минимум. А через эти десять минут от его эскадры останется воспоминание. Внимание! – он включил микрофон – Сосредоточить огонь мезонных орудий на цели номер три. Передайте на "Кончиту", пусть тоже будет готова к стрельбе по моей команде. Залп тремя лучами.
   – Извините, сэр – пришел спустя несколько секунд ответ диспетчера – "Кончита" передает, что ее мезонные пушки разряжены. "Кармен" готова к залпу по указанной цели.
   – Хорошо. Пусть ждут команды.
   Авианосец начал разворачиваться – в отличие от легких лазерных и импульсных пушек, громоздкие мезонные бластеры имели крайне невысокий сектор обстрела. Прошло не менее десяти секунд, пока огромный корабль не занял наконец необходимое положение. Сергеев, затаив дыхание, смотрел на обзорный экран – высококачественное изображение создавало иллюзию, что всю стену главной рубки занимает огромное окно, выходящее прямо в космос.
   Сейчас нос корабля смотрел в сторону одного из авианосцев Бразраара. До цели было километров сто, поэтому она казалась крошечной песчинкой и видна была невооруженным глазом только потому, что ее щиты то и дело полыхали голубыми сполохами, отмечавшими наносимые истребителями удары.
   – Видишь ли – продолжал мысль Алмейда – на месте адмирала я бы сейчас постарался собрать все наличные силы в кулак и прорваться в сторону открытого космоса, просто чтобы уйти от нас подальше. И, как только наберут энергию С-драйвы, сразу на струну. Однако он продолжает этот безнадежный бой. Отсюда я могу сделать только один вывод – по какой-то причине ему запрещено отступать. А нарушить приказ он не посмеет.
   – Сэр, "Кармен" готова к выстрелу по цели три.
   – Огонь!
   Три ослепительных голубых луча устремились к далекой цели. Можно было бы подойти и поближе, но контр-адмирал не хотел зря рисковать – у противника тоже было тяжелое вооружение. Еще три синих шпаги, ясно видимые даже на таком большом расстоянии, ударили в имперский авианосец с другой стороны. Казалось, что на орбите Кемта зажглась звезда – это нестерпимым блеском сияли защитные поля авианосца. Какое-то мгновение Сергееву казалось, что защита рекна выдержит, хотя это было теоретически невозможно. Но нет – на долю секунды голубое сияние погасло, и тут же на его месте вспыхнуло другое солнце – ослепительно желтое. Это взорвался пронзенный мезонными лучами авианосец – видимо, детонировали контейнеры с антивеществом.
 
   Дик со своими пилотами атаковал имперский эсминец. Хотя, казалось бы, это была гораздо более доступная цель, чем крейсер, на самом деле относительно маневренный и весьма неплохо вооруженный корабль мог доставить пилотам массу проблем. И действительно, уже через несколько минут Леднев получил несколько серьезных попаданий и его "Палаш", значительно уступающий защитой "Монингстару", вышел из боя, получив серьезные повреждения. Впрочем, он был вполне способен самостоятельно двигаться и не торопясь потащился к "Элеоноре".
   Тратить на эсминец "смерчи" Дику жутко не хотелось – все равно что стрелять из пушек по воробьям. Конечно, в другое время и в другом месте он бы и не задумался над вопросом экономии торпед, однако сейчас намеревался приберечь их для более серьезной цели, по крайней мере большую их часть – с броней эсминца лазеры не справятся, это было ясно как божий день.
   – Я "Альфа-лидер". Внимание, всем. Атакуем это корыто точно в хвост, залп из всех АМГ, затем из остального вооружения. Торпеды берегите для крейсеров, ракеты тоже не пускайте зря. Вопросы?
   – О'кей, шеф.
   – Вас понял, готов к атаке.
   – Давай, Дик, врежем ему по заднице!
   – Тогда вперед, ребята! Мы сделаем его!
   Истребители рванулись к цели. Нельзя сказать, что с кормы эсминец защищен хуже, чем с носа. Но атакуя сзади, пилоты попадали в мертвую зону большей части бортового вооружения эсминца – вот попытка атаковать эсминец в борт может очень дорого обойтись. Да и сейчас истребитель Джоанны вильнул и ушел в сторону – сгусток антиматерии с имперского корабля почти полностью сбил ее защитные поля и еще одного попадания истребитель бы не выдержал. Остальные продолжали идти на цель. Джоанна тоже выпустила заряд АМГ, прежде чем покинуть строй, и сейчас невидимое облачко антипротонов мчалось впереди истребителей, пока не врезалось в кормовой щит эсминца. Правда, сделанный впопыхах выстрел не был достаточно точен и зацепил цель лишь краем, однако свое дело он сделал – на полсекунды отвлек внимание стрелков противника. А уже через мгновение в щит ударили другие залпы, он поддался и распался, открыв броню ударам лазеров. Лазеры немедленно открыли огонь, однако эффекта произвели немного – почти метровая броня эсминца делала его практически неуязвимым для легкого вооружения, однако все наружное оборудование – оружия, датчики, сенсоры и прочее через несколько мгновений прочно сплавилось с броневыми листами.
   Дик выпустил единственную отведенную им для этой цели торпеду практически в упор – с трехсот метров, причем ни одна кормовая лазерная батарея эсминца уже не функционировала. Тяжелая сигара ударила в толстую броню и чудовищный взрыв разнес имперский корабль на куски.
   – Блестяще! – воскликнул Рич – А что теперь?
   – Командир, вижу цель! Три эсминца пытаются уйти из боя. – Джоанна, находясь значительно дальше остальных от места бесславной кончины имперца, засекла противника, пытавшегося проскользнуть мимо эскадры Патруля и удрать. – Будем преследовать?
   – Конечно! В прошлый раз от нас ушло столько рекнов, что сейчас мне очень хочется это компенсировать. Ребята, вы готовы к атаке?
   – Да, капитан!
   – Тогда вперед! Не дадим им уйти!
   Истребители вскоре настигли пытающихся спастись рекнов, однако в этот раз пилотам пришлось столкнуться с противником, который знал свои возможности и умел их применять.
   Заметив преследователей, рекны перестроились – теперь эсминцы располагались в вершинах равностороннего треугольника, обеспечивая максимальную плотность огня во всех направлениях. Дик напряженно искал оптимальное решение и не находил его – это расположение боевых кораблей было очень малоуязвимо для атаки нескольких истребителей.
   Эскадрилья, насчитывающая теперь шесть машин – Джоанна восстановила свои щиты и присоединилась к товарищам, следовала за эсминцами в некотором отдалении, не рискуя приближаться слишком близко. Почувствовав неуверенность универов, рекны, наращивая скорость, продолжали удаляться от Кемта, постепенно покидая зону боя. Дик чувствовал нарастающее бешенство – в прошлый раз ему приказали дать рекнам уйти, а в этот раз они вполне успешно уходят без приказа. Однако весь его опыт подсказывал – только сунься, и орудия весьма хорошо вооруженных кораблей разнесут их на молекулы. Выход, конечно, был, но прибегать к нему не очень-то хотелось. Однако придется, своими силами тут не справишься. Его рука потянулась к передатчику.
 
   Алмейда наблюдал на карте ход боя и сразу увидел безнадежное положение, в котором оказалась шестерка истребителей, однако не придал этому особенного значения – его внимание было приковано к одному из авианосцев, к которому стягивались остатки имперских сил, постепенно собираясь в довольно мощный кулак. Сергеев, стоящий рядом, не так хорошо ориентировался в трехмерной схеме, и предпочитал разглядывать не картину в целом, а отдельные фрагменты. Он не обратил внимание на медленный сбор сил – это было не столь очевидно, однако группа точек на самом краю карты привлекла внимание полковника, и он сразу отметил про себя слишком осторожное поведение пилотов.
   – Почему они медлят? – поинтересовался он у контр-адмирала, задумчиво изучавшего расположение сил Патруля и Империи. – Уже несколько минут плетутся у них в хвосте.
   – Кто? А-а... – Алмейда укрупнил участок карты – теперь было четко видно, что тяжелые истребители упорно не приближаются к рекнам на расстояние выстрела – Они правильно делают, надо будет потом узнать, кто командует группой. Видишь ли, Коля, если сейчас они попробуют атаковать, то треугольник разнесет их в клочья. С какой бы стороны они не начали заход, в любом случае они попадут под сосредоточенный огонь двух, а то и трех эсминцев, а им этого не вынести, по крайней мере без потерь. Но мы им сейчас поможем...
   – Сэр... – раздался голос диспетчера – На связь вышла группа истребителей "Альфа". Просят огневой поддержки.
   – Подробнее?
   – Преследуют группу из трех эсминцев противника, лидер просит поддержать их атаку ракетным или мезонным ударом.
   Алмейда с удовлетворенным видом повернулся к Сергееву:
   – Молодцы! Сообразили, что без нас им не справиться. Кстати, большинство пилотов, хоть и грустно это осознавать, в данной ситуации атаковали бы и потеряли бы половину машин. Нет, командует там достаточно умный парень, в меру осторожный. "Альфа"... Насколько я помню, капитан Старк...
   – Тоже мне, ум – вместо того, чтобы драться самим, призывать на помощь авианосец. – пожал плечами Сергеев.
   – Не скажи. В данном случае он поступает но просто вполне разумно, а единственно правильно – с нашей помощью они не упустят противника и, если дальше никто не облажается, то и потерь особых не понесут. Я же сказал – любая попытка атаки приведет к большим потерям, эсминцы строились как подвижные и при этом достаточно сильно вооруженные корабли, и справиться с ними не так просто, как кажется на первый взгляд.
   – Мезон-3! – обратился контр-адмирал в операторский отсек третьего мезонного орудия, которое в настоящий момент было готово к выстрелу. На экране появилось лицо офицера, командующего излучателем. – Цель – имперский эсминец, любой из трех в квадрате GF-34. Ваши прогнозы на поражение?
   Офицер кивнул, и исчез с экрана. Спустя несколько секунд он снова появился в поле зрения камеры.
   – Вероятность попадания кинжальным лучом – семь процентов, сэр. Они почти на пределе радиуса действия и продолжают удаляться. Предлагаю бить веером – вероятность уничтожения цели – 47%, однако наши корабли в том районе подвергнутся некоторой опасности.
   – Добро... Р-6! – на соседнем экране появился сектор шестой пусковой установки. – Три торпеды по эсминцам в GF-34.
   – Торпеды пошли, сэр! – доложил молоденький лейтенант спустя несколько секунд – Однако думаю, что рекнам удастся их перехватить.
   – Не сомневаюсь. Мезон-3, следите за торпедами. Как только они подойдут к рекнам на расстояние выстрела, бейте веером. Диспетчер, передайте "Альфе", пусть слегка приотстанут, чтобы не попали под мезонный веер.
 
   – Вас понял, "Элеонора". – Дик переключил диапазон на связь со своей эскадрильей – "Альфа", все выпускайте по одной торпеде, в режиме самонаведения. Цели определяйте сами..
   – "Смерчи" пошли, командир.
   – А теперь внимание... кинк!
   Все пилоты выполнили команду скорее рефлекторно, чем осознанно – эскадрилья развернулась и через мгновение уже стремительно удалялась от "треугольника". Дик прекрасно знал, что такое веерный удар. Хотя и предполагается, что каждый луч из пятидесяти может быть наведен на конкретную цель, однако на практике на это никогда нет времени, поэтому мезонный веер прошивает пространство, поражая все, что попадается ему на пути, в том числе и своих, если у них не хватит мозгов, чтобы вовремя смыться. Тем более, даже будь у операторов время на наводку каждого луча веера, на таком расстоянии все расчеты полетят к черту.
   Рекны, разумеется, только порадовались отступлению истребителей Патруля, однако уже через несколько секунд сенсоры доложили о приближении стаи торпед. Три шли со стороны далекого авианосца, который, казалось бы, вообще должен был не обратить внимание на столь малые цели, шесть – запущены истребителями перед отступлением.
   – Макаки знают, что не смогут нас достать, вот и бесятся – глубокомысленно заметил капитан одного из эсминцев, удовлетворенно наблюдая за бегством истребителей. – Приготовьтесь к отражению ракетной атаки. Напрасно они рассчитывают, что смогут навредить нам своими жалкими торпедами, но макаки всегда туго соображали. Думаю, стоит развернуться и...
   Договорить он не успел. Операторы лазерных батарей были уже готовы открыть огонь по вошедшим в зону поражения "смерчам", однако внезапно сноп голубых лучей пронзил пространство вокруг эсминцев. Часть стрел прошла мимо целей, однако большая часть веера зацепила если и не сами эсминцы, то по крайней мере их защитные поля. Имперские корабли окутались голубым пламенем – гейген-щиты таяли под энергетическим ударом.
   Конечно, операторам это не должно было помешать. Однако психологический эффект от мезонного удара моментально выбил из мозгов стрелков все, что им вдалбливали инструкторы. Рефлекторно все операторы вскинули руки перед собой, надеясь защититься от лучей. Конечно, это было лишь секундное замешательство, через мгновение руки снова легли на пульты управления и лазеры ударили по "смерчам". Но это самое секундное промедление имело именно тот эффект, на который рассчитывал Алмейда.
   Стрелки уже не успели. Может, три торпеды с авианосца они и сбили бы, может, даже поразили бы еще парочку, но девять – просто не успели. В обычной ситуации поля эсминца вполне выдерживают удар "смерча" – однако сейчас, после сокрушительного веерного залпа, щиты были сильно потрепаны и торпеды поразили цели.
   Один из эсминцев моментально превратился в огненное облако, второй, изуродованный и обездвиженный, беспомощно кувыркался в пространстве, не имея ни малейшего шанса на спасение. И только третий, которому досталось меньше всех, все еще пытался уйти, однако уже развернулись и снова пошли вдогонку шесть тяжелых истребителей.
   Через минуту или две все было кончено.
 
   Одиночные бои в целом закончились – все, кто мог, собрались возле флагмана Бразраара, остальные либо погибли, либо находились в беспомощном состоянии. Адмирал оглядывал остатки своих сил и молился всем богам Рекна, чтобы Патруль дал им пять минут, всего пять – так необходимых для зарядки С-драйвов. Сбившись в кучу, ощетинившись орудиями, остатки грозной эскадры готовились принять бой – было ясно, что Патруль, обладая подавляющим количественным преимуществом, не позволит им уйти просто так.
   Не зря Бразраара с самого начала мучили дурные предчувствия – все складывалось отвратительно. Это было не просто поражение, это был полный и абсолютный разгром, подобного которому адмиралу еще никогда не приходилось переживать. Он уже потерял половину своих сил, а потери макак были мизерными – десяток-другой истребителей и пара эсминцев не идет ни в какое сравнение с гибелью его авианосца и четырех крейсеров. Эсминцы погибли все, все до единого. Правда, им удалось серьезно повредить три крейсера Патруля, однако это не имело серьезного значения – это были старые корабли, доживавшие свой век, к тому же полученные ими повреждения не были фатальными. Так что адмирал с прискорбием отметил, что его наголову разбили.
   Теперь, задним числом, он даже не понимал, как он, умудренный опытом стратег, смог клюнуть на такую простую и очевидную приманку. Как не догадался, что Алмейда просчитает все возможные варианты и примет все мыслимые и немыслимые меры к обеспечению собственной безопасности. И, особенно, безопасности транспортов... Транспортов?
   – Капитан – обратился он к офицеру, руководившему группой навигаторов – Я подозреваю, что Патруль оставил транспорты на подходе к Кемту. Вы можете определить, где именно?
   Капитан кивнул и вместе с подручными углубился в расчеты. Наконец, он сообщил:
   – Возможны три варианта, сэр. Наиболее вероятный путь подхода их армады от Аркола к Кемту проходит через Лесс, однако могли быть использованы еще два маршрута...
   – Подготовьте расчет прыжка и передайте на все корабли эскадры. Я приказываю тем, кто останется в живых, найти и уничтожить транспорты, любой ценой. Распределите маршруты поровну между кораблями. Мы пойдем к Лессу.
   "Если сможем" – добавил он про себя. Подчиненным не следовало знать о сомнениях командира. А сомнения эти были вполне обоснованы. Перегруппировавшись, Патруль снова пошел в атаку, но на этот раз вперед выдвинулись тяжелые корабли, явно намереваясь в упор расстрелять имперцев из мезонных орудий. У Бразраара оставалось всего восемь таких излучателей – четыре на его авианосце и по два на двух уцелевших крейсерах, второй авианосец, сильно искалеченный попаданием "смерча", лишился не только мезонов, но и половины остального вооружения, став практически непригодным для боя. Огневая мощь противника была куда больше.