Воронин Дмитрий. Операция "Одиночкство"

   В бешенстве он схватил тяжелую хрустальную пепельницу и швырнул ее в экран телевизора. Немного полегчало – экран красиво разлетелся стеклянными брызгами, усыпавшими роскошный ковер, устилавший пол комнаты.
   – Дерьмо! – Выругался он, метко выбрасывая окурок в открытое окно, поскольку пепельница в настоящее время занимала не подходящее ей место в недрах телевизора. – Вот же гадство, так все хорошо шло и на тебе. И эта кретинка... Сколько раз говорил ей, будь осторожнее...
   Подойдя к останкам телевизора, стараясь не наступать на стеклянное крошево, Геллер поднял было ящик, намереваясь отправить его в мусоросборник и вдруг замер на месте, как громом пораженный. В первый момент он даже не понял, что именно его так насторожило, но уже через секунду догадался – аппарат был не в порядке. Разумеется, имелся в виду не разбитый вдребезги экран и не торчавшая среди обломков пепельница, по воле судьбы оставшаяся целой и невредимой. Дело было совсем в другом...
   Аккуратно поставив ящик на стол, Рональд стал внимательно изучать внутренности аппарата. Это была исключительно дорогая модель, дававшая изумительное по качеству трехмерное изображение, однако в свое время она дважды ломалась и Геллеру, от нечего делать, пришла тогда в голову мысль заняться ремонтом. Будучи в меру талантлив и имея в своем распоряжении достаточное количество справочной литературы, он сумел справиться с поломкой, однако при этом ему пришлось разобрать агрегат чуть ли не до самого последнего винтика. И одной детали, которая теперь бросилась ему в глаза, в тот раз в аппарате не было. Он мог дать голову на отсечение, что крошечная, размером всего в половину сигареты фиговина, которую теперь он держал в руках, имеет к телевизору такое же отношение, как и плотно засевший в переплетении проводов тяжелый граненый хрусталь.
   Следующий час ушел на тщательное изучение миниатюрного приборчика и, разобрав его со всеми мыслимыми мерами предосторожности, Геллер понял, в какой огромной куче дерьма он в настоящий момент сидит. Это была камера, изощренное творение – в этом он не сомневался – экспертов СБ. Миниатюрная камера уже неизвестно сколько дней подряд снимала все, что происходит в этой комнате. Изучив систему подключения устройства, он понял также, что трансляция звука и изображения происходила и тогда, когда телевизор был выключен. Значит, за ним следят... и следят профессионально, с применением такой техники, о которой он даже и не слышал. Внезапно ему в голову пришла паническая мысль, и он почти бегом бросился в кабинет, где стоял видеофон. Не раздумывая, он с размаху грохнул экран об угол стола, и почти не удивился, обнаружив среди обломков точно такой же крошечный карандашик видеокамеры.
   Да, похоже, он действительно под колпаком и СБ известны все его шаги, все разговоры, по крайней мере те, что он вел дома. Хотя в чем можно быть уверенным, возможно и вне его крепости он постоянно находится под наблюдением. Во всяком случае безопасней исходить именно из этого предположения. А это значит, что пришла пора рвать когти.
   Конечно, некоторую сложность представлял фактически заключенный договор с Броди, однако шкура была дороже репутации. К тому же кто-кто, а Броди сможет его понять, в крайнем случае придется заплатить неустойку – это в довольно большой степени реабилитировало бы Геллера в глазах клана. Черт с теми деньгами... внезапно ему пришла в голову паническая мысль. Если он действительно находится под постоянным наблюдением, то встречаться с Броди нельзя, эсбисты сразу поймут, что он заподозрил слежку и намерен делать ноги, в чем в чем, а в логике им не откажешь. Значит, надо искать другой выход.
   Геллер с некоторым сожалением взглянул на разбитый вдребезги видеофон и подумал, что и так уже выдал себя с головой. Как только прекратился прием от камеры, наблюдатели должны были тут же всполошиться. А раз перестала показывать вторая, значит они наверняка сразу поймут, в чем дело. Нет уж, гори оно все огнем, надо сматываться. В конце концов, на той же Гардарике вполне можно укрыться до поры до времени. Конечно, можно было бы спрятаться и здесь, на Земле, но это наверняка будет означать потерю "Амазонки", а бросать корабль, в который он вложил всю свою душу, Геллер не хотел. Значит, надо скрываться где-нибудь в космосе. Ему пришла в голову мысль, что еще лучшим вариантом было бы отправиться на Тарк или Клио – там все время ошивались десятки фритов, а регистрация в портах этих планет была поставлена из рук вон плохо – они не входили в Федерацию и не придерживались устава земного космофлота. Да, верно, это будет самым лучшим выходом.
   Геллер подошел к встроенному в стену сейфу, набрал комбинацию цифр на кодовом замке и с усилием отодвинул массивную дверь. Здесь лежали деньги, к сожалению не все – часть находилась на его банковском счете, о котором теперь лучше забыть, как это ни печально. Он взял объемистую сумку и сгреб в нее толстые пачки кредиток Федерации – на Клио или том же Тарке эти купюры были очень даже в почете. Спешно переодевшись в обычный мундир вольного торговца, он вновь отправился в подвал, где, ни на секунду не забыв о привычных мерах предосторожности, уложил в сумку оставшиеся банкноты, оружие и некоторые другие мелочи, которые вполне могли ему пригодиться в самом ближайшем будущем.
   Уже уходя из подвала, он бросил взгляд на мрачный агрегат, все так же неподвижно стоявший у стены. Что ж, настала пора пустить его в дело... Эту покупку он сделал давно, вгасив в нее бешеную сумму, поскольку данный образец расценивался продавцом как антиквариат, да в общем-то так оно и было. Ладно, эта древность стоила ему немало, теперь самое время ей отработать затраченные на нее деньги.
   Эпоха боевых роботов окончилась, не успев как следует начаться. Поначалу считалось, что машины этого типа смогут заменить живых солдат, сочетая в себе могучую броню и сильное вооружение. Эксперты, воодушевленные появлением эланиумной брони и компактных лазеров, бросились проектировать механических бойцов с тем рвением, которое всегда имело место при создании различных средств умерщвления. Было создано несколько сотен различных прототипов, однако вскоре дело застопорилось на совершенно не принимаемом ранее во внимание препятствии. Оказалось, что могучие машины, в силу своей безмозглости, представляют опасность в первую очередь для своих хозяев. Компьютерный мозг роботов был поставлен перед проблемой – как отличить "своих" от "чужих". Запоминание и опознание внешних данных исключалось сразу – это требовало чудовищного объема памяти, и к тому же никакое быстродействие не могло обеспечить моментальной идентификации. Можно было использовать распознавание формы, но в этом случае любой, одевший нужный костюм, автоматически считался "своим". Были случаи, когда роботы открывали огонь по кому попало, или, наоборот, вообще отказывались стрелять в кого бы то ни было, проникнувшись чувством человеколюбия или просто сойдя со своего электронного ума.
   В общем, проблема оказалась не по зубам программистам и конструкторам, а с появлением первых ШТ боевые роботы вообще канули в небытие – вооружить их достаточно сильно для борьбы с шагающими танками, оставив при этом компактными их размеры было просто невозможно. На какой-то период о них вспомнили в самом начале Войны, однако Патруль счел производство и использование тупых и капризных машин не только нерациональным, но и просто опасным. И о них вскоре вновь забыли.
   Часть роботов, выпотрошенных и деактивированных, была отправлена в военно-исторические музеи как образец тупиковой ветви эволюции боевой техники, однако несколько экземпляров оказались и в частных коллекциях. Эти железки, лишенные вооружения, не представляли ни малейшей опасности, и рассматривались владельцами примерно так же, как ржавые рыцарские доспехи в каком-нибудь древнем родовом поместье. В одном таком "осовремененном" поместье Геллер как-то по случаю и приобрел этот громоздкий механизм, один из последних выпущенных машин этого немногочисленного класса. Робот был более чем двухметрового роста, имел пятисантиметровую эланиумную броню, закрывавшую весь его угловатый корпус, и, по крайней мере по плану, три лазера, которые при необходимости могли обеспечить круговой обстрел.
   Рональду пришлось повозиться с машиной, приводя ее в божеский вид, причем на ремонт ушло не меньше денег, чем на приобретение раритета. Пришлось заменить чуть ли не все цепи патриарха, которому исполнилось почти сто восемьдесят лет, заново оснастить его оружием и заменить идиотскую конструкцию, которую в свое время разработчики гордо назвали "мозгом", на аналогичную деталь от обычного робота-уборщика. Одновременно пришлось заняться и программным обеспечением, в чем Геллеру в свое время немало помогла Клаудиа, которая смыслила в компьютерах куда больше его самого. В результате появился монстр, единственной функцией которого была меткая стрельба "во все, что шевелится", кроме, понятно, самого хозяина. Не сумев подобрать для махины подходящие двигатели, Ронни поставил на него гравигенераторы все от того же разобранного уборщика, которые, к его величайшему сожалению, могли приподнять тяжеленную конструкцию не более чем на метр от пола. Однако о потраченном времени и деньгах он не жалел, с удовольствием наблюдая плоды своего труда.
   Включив прогрев систем, он с каким-то лихорадочным трепетом смотрел, как загораются фасеточные глаза "Роланда", как они с Клай окрестили этого рыцаря-переростка. Глаза были, пожалуй, единственным откровенно уязвимым местом на корпусе, кроме, конечно, стволов излучателей. Зато их было много, целых восемь, они обеспечивали круговой обзор и, кроме того, позволяли роботу без особого вредя для себя потерять три, а то и четыре глаза и при этом продолжать боевые действия.
   – Готов к выполнению приказа, хозяин... – густой бас робота эхом разнесся по подвалу, отражаясь от стен. Ронни прекрасно представлял себе мысли этого железного болвана. Прежде всего, изображение от глазных сенсоров поступило в мозг, где было разложено на составляющие и прошло сравнение с заложенными эталонами с учетом допущений и поправок. После этого центральный процессор признал идентификацию законченной, выбрал из коллекции подходящих фраз наиболее соответствующую моменту и направил ее на динамик.
   – Отлично, Роланд. Надеюсь, ты надерешь им задницы...
   – Не понял приказа, хозяин – пробасил "Роланд", на всякий случай приведя бластеры в боевую готовность.
   – Ладно, пойдем...
   Геллер направился к выходу из подвала, робот, слегка приподнявшись на гравидрайвах, бесшумно поплыл следом. Выбравшись из подвала, он отвел робота в обширную прихожую на первом этаже дома, и медленно, четко, во избежание любых неясностей и двусмысленностей, отдал приказ.
   – Охранять дом. Любой человек, кроме меня, конечно, – враг, и должен быть убит. Огонь открывать без предупреждения. Повторить.
   Убедившись, что "Роланд" вполне понял задание, Геллер вновь отправился к подвалу, но на этот раз не стал туда спускаться. Откинув ковер, он приподнял часть пола, открыв узкий колодец, ведущий в темноту. Достав из сумки фонарь, он спустился вниз по металлическим скобам, намертво закрепленным в бетоне, аккуратно закрыв за собой крышку люка и потянув за веревку, возвращающую ковер в прежнее положение. Спустившись еще на несколько ступенек, он, почувствовав под ногами пустоту, прыгнул.
   До пола было недалеко, метра два. Под ногами хлюпала вода, в ноздри проникал омерзительный запах – сейчас он находился в одном из тоннелей городской канализации. Что ж, запах можно и потерпеть, хотя он не без основания подозревал, что в ближайшие дни от него будут шарахаться даже скунсы. Закинув сумку на плечо и освещая себе путь фонарем, он быстрым шагом направился прочь от колодца, оставив дом на попечение "Роланда", который мерно кружил по дому, ворочая стволами бластеров в поисках цели.
 
   Сергеев получил сообщение, что камеры в доме Геллера прекратили передачу, спустя двадцать минут после этого события, а еще через полчаса челнок с "Элеоноры" высадил его в километре от дома подозреваемого – ближе садиться было опасно, космический челнок – это не обычный флаер, никто, а уж тем более опытны космонавт, их не спутает. Тем более, что наблюдатели с уверенностью доложили – объект находится дома, через окна видна его тень. Объект нервничает, мечется по дому из комнаты в комнату, часто подходит к двери, однако на улицу носа не показывает.
   Добравшись наконец до поста наблюдения и осмотрев все сам, полковник решил, что тянуть дальше не имеет смысла, Геллера надо брать и, по возможности, тихо – рядом множество жилых домов, только стрельбы сейчас и не хватало. К тому же, бегло просмотрев последние секунды записей, он со всей очевидностью понял – Ронни все знает и будет спасаться бегством.
   – Рауль, начинаем операцию – переносной видеофон связал полковника с его заместителем, который согласно кивнул головой – Значит так, я еду в порт, на всякий случай примем меры, чтобы его трейдер не мог никуда улететь, а ты бери штурмовую группу и экспертов, и готовьтесь по моей команде взять его, если можно – по-тихому.
   – Ладно, шеф, у меня все готово. Мальчики уже измаялись от ожидания, а все лезут с предложениями своих услуг. Даже К'лисс выразил желание принять участие в захвате.
   – О, господи, ему-то там что делать? Ты его не сможешь отговорить?
   – А вы сами пробовали переубедить клиота? Тем более, это наш лучший психолог, он любому мозги запудрит. Так что я и пытаться не буду – пожал плечами Мюллер. Действительно, клиоты вообще и сотрудник СБ К'лисс в частности, отличались завидным упрямством во всем, что касалось их собственной точки зрения на то, как правильно исполнять свои обязанности. Если психолог решил, что должен принять участие в захвате, то остановить его можно было только связав. Да и то без всяких гарантий на успех.
   – Ладно, только поберегите его от... случайностей. Если уж очень надо будет, можешь его где-нибудь запереть, пусть потом мне жалуется. Ну, давай выдвигайся на позиции.
   Еще раз убедившись, что Геллер продолжает метаться по квартире и подумав, что он старательно скрывает следы преступления, Сергеев усмехнулся – улик вполне достаточно если не для шумного показательного процесса, то по крайней мере для ареста. А если там в доме что-то компрометирующее и есть, то эксперты это найдут, опыт в этом деле у них немалый. Так что парень зря старается. Со спокойной совестью он оставил пост и в сопровождении троих оперативников отправился в порт.
   Штурмовики занимали позиции вокруг дома, тщательно следя за тем, чтобы их передвижения не могли быть замечены из окон виллы. Мюллер привел больше двух десятков человек – то ли из уважения к Ронни, то ли из простого желания подстраховаться. Трое снайперов заняли позиции на крышах домов метрах в пятистах от здания – достаточно далеко, чтобы их никто не увидел, и достаточно близко, чтобы с уверенностью прижечь лазером кончик сигареты, буде возникнет такая надобность. На сам пост, расположившийся в домике напротив, снятом эсбистами через подставных лиц три недели назад, прибыли эксперты и два проводника со служебными собаками. Боевой заместитель старался предусмотреть любую неожиданность. Непосредственно за домом стояли наготове два флаера СБ, внешне ничем не отличавшихся от обычных машин своего класса, но имеющих куда более мощные двигатели и весьма неслабое вооружение. Наконец все было готово, десантники замерли в ожидании сигнала.
   – Шеф, все на местах. – доложил Мюллер начальнику, который к тому времени уже добрался до трейдера и вышел на связь – Мы готовы к... От, блин!
   – Что случилось? – обеспокоено спросил Сергеев, одним глазом наблюдая за дисплеем видеофона, а другим – за аккуратными попытками его мальчиков проникнуть на борт корабля, не оставив заметных следов.
   – Какой-то мудак намеревается зайти к нашему приятелю в гости. Высокий, худой... о, обернулся... кажется, я его знаю, это Бенедикт Броди, один из местных авторитетов. Специалист по...
   – Спасибо, я его знаю не хуже тебя. Ты же видел запись, они договорились о контракте. Так что ничего удивительного, что он решил навестить Ронни. Дождитесь, пока он уйдет и тогда...
   – Твою мать!!!
 
   Броди по привычке оглянулся – это было скорее рефлексом, оставшемся от тех давних времен, когда он еще зарабатывал на жизнь своими руками, причем не так, как рекомендовали закон и общественная мораль. В те молодые годы ему не раз приходилось обращать внимание на слежку – он был лицом весьма известным как в преступном мире, так и среди полицейских чуть ли не всех отделов. И если вторые надеялись обеспечить ему длительный отдых на нарах, то кое-кто из первой категории просто мечтал выпустить ему кишки и намотать их ему же на шею. И чтобы не доставить ни тем, ни другим удовольствия, ему в ту пору все время приходилось тщательно приглядывать за своим тылом.
   Однако время шло, и многое изменилось. Доставив удовольствие полиции, он как-то дал себя взять, отсидел довольно приличный срок, вышел по амнистии и дал себе зарок впредь не иметь с законом таких конфликтов, которые нельзя было бы разрешить публичным покаянием и приличной суммой в плотном конверте. Эти же конверты, правда куда более пухлые, помогли ему решить многие проблемы и по другую сторону баррикад, в связи с чем в последние годы он, хотя и с некоторой натяжкой, мог назвать себя "честным" бизнесменом. Разумеется, ему не раз приходилось иметь дело с контрабандой, да и с другими не более законными операциями, однако из молодости он вынес два важных урока. Первый заключался в том, что для того, чтобы не ссориться с полицией, необходимо находить для грязной работы соответствующих исполнителей, которые при этом знали бы недостаточно много, чтобы он, Броди, присоединился к ним на скамье подсудимых. Второй урок касался урегулирования проблем с местными преступными синдикатами – следовало быть в меру твердым, в меру щедрым, и до неприличия точно придерживаться взятых обязательств, даже тех, которые взяты поспешно или под давлением. И этим двум принципам он решил следовать со всей доступной неуклонностью.
   Такое решение дало свои плоды – в последние годы он стал довольно богат, независим, и, несмотря на героические усилия полиции, чист перед законом, по крайней мере внешне. Двое или трое его подчиненных угодили в каталажку, однако на процессе клятвенно заверяли, что делали все "под носом у недалекого шефа", разумеется, без его ведома – мальчики знали, что от их принципиальной позиции напрямую зависит благополучие их семей на период отсидки. В своей же среде за ним укрепилась слава "человека слова", что тоже неоднократно играло ему на руку.
   В настоящий момент его беспокоил вопрос сорванного контракта – заказчик был более чем недоволен, поэтому Броди, пойдя на дополнительные и весьма существенные расходы, решил проблему комплектации груза в рекордно короткие сроки. Теперь встал вопрос с Геллером – поскольку видеофон Ронни упорно отказывался отвечать на звонки, Броди решил применить известный принцип о горе и Магомете, отправившись в гости к пилоту лично.
   Нажав кнопку звонка и прислушавшись к раздавшемуся где-то в недрах дома зуммер, Бенни стал терпеливо ждать. Он никогда не страдал излишком высокомерия, поэтому сейчас совершенно не злился, мысленно отсчитывая секунды. Двое охранников за его спиной зорко глядели по сторонам, демонстративно засунув руки за отвороты курток. Приятно, черт подери, что никто не запрещает честному гражданину пользоваться услугами наемной охраны. Зато это придает некоторой уверенности.
   Однако Геллер что-то не торопится открыть дверь. "Что ж, придется зайти и подождать его, раз уж пришли" – подумал Броди и, повернув ручку, открыл дверь и шагнул через порог.
 
   Со своего наблюдательного поста Мюллер прекрасно видел этот момент. Из темной прихожей вырвались яркие лучи, ударили в грудь посетителю, без особого усилия прошли насквозь и поразив дерево у ограды, моментально превратили его в пылающий факел. Мюллеру показалось, что он чувствует запах паленого мяса, хотя, конечно, это была лишь иллюзия – до обугленного трупа было довольно далеко.
   Охранники выхватили пистолеты, однако тот, кто прятался в прихожей, не был намерен устраивать классическую киношную перестрелку – бластерные стрелы без труда пронзили тонкие пластиковые стены здания, оставив в них оплавленные дыры с кулак размером, и оба охранника отправились догонять своего хозяина на пути в мир иной. Мюллер не без основания надеялся, что в конце этого пути Бенни ждет уютный котел с кипящей смолой.
   – Первое отделение, внимание. Кроткими перебежками вперед. Мальчики, осторожно, любое движение – немедленно стреляйте. Снайперы, будьте готовы открыть огонь немедленно по обнаружению цели.
   Фасеточные глаза "Роланда" обшаривали пространство вокруг дома, компьютерный мозг анализировал поступающую информацию и сравнивал ее с полученными приказами. Цель на мгновение появилась возле окна, но тут же исчезла. Просчитать траекторию движения человека было довольно просто, и робот, развернув один из бластеров, вновь выстрелил сквозь стену здания. Поскольку ему было приказано охранять, а не оберегать дом, то наносимые стенам повреждения его особо не беспокоили.
   Мюллер выругался, увидев, как один из штурмовиков, притаившийся у подоконника, ожидая подходящего момента для броска внутрь, вдруг рухнул как подкошенный. Причина была очевидна – все та же оплавленная дыра. Еще через секунду второй солдат несколько раз выстрелил в дверной проем и бросился вперед, но вновь сверкнули лучи и боец рухнул на траву дымящейся кучей мяса, не добежав до двери двух-трех шагов.
   Открыли огонь снайперы, лучи полосовали стены и, казалось, ничто не может остаться невредимым в этом аду, однако рванувшиеся было в атаку штурмовики вновь вынуждены были залечь, потеряв еще двоих бойцов. Все также уверенно били из дверного проема сверкающие лучи, насквозь пробивая эланиумные жилеты и, разумеется, то, что находилось под ними.
   – Второе отделение, попробуйте обойти его с тыла. – приказал Мюллер, и несколько солдат двинулись в обход дома, в то время как остальные открыли беспорядочную стрельбу, в надежде зацепить меткого защитника.
   Три штурмовика проникли в виллу через одно из задних окон, и теперь осторожно двигались к прихожей, где притаился стрелок, стараясь при этом не попасть под огонь своих товарищей. Они передвигались неслышным шагом, однако компьютерный мозг "Роланда" зафиксировал еле слышное шуршание и сместился в сторону предполагаемого появления противника. К этому моменту робот почти не понес урона – один из фасеточных глаз был сожжен попаданием лазера из снайперской винтовки – до стрелков на крышах бластеры робота, к его большому сожалению, достать не могли. Корпус избороздили шрамы от полученных попаданий, однако для того, чтобы пробить броню боевой машины, требовалось оружие покруче.
   Двое молодых парней погибли сразу. Компьютер зафиксировал звук и робот открыл огонь сквозь стену, одним залпом поразив сразу обоих. Почти в тот же момент третий солдат влетел в дверь и в падении открыл огонь практически в упор – один из выстрелов разнес вдребезги второй глаз робота, что помешало ему выстрелить – неточно направленный луч начисто отрезал бойцу руку. Тот успел прохрипеть в микрофон – "Здесь робот..." и хотел было добавить что-то еще, но уже в следующий момент "Роланд" исправил свою ошибку, заставив противника умолкнуть навсегда.
   – Всем отойти! – приказал Мюллер и задумался. Робот... вон оно что. А он думал, что эти железки сохранились только в музеях. Придется, видимо, вызывать ШТ с ближайшей базы, то, что он знал о древних боевых роботах подсказывало ему, что ручными бластерами с этой железякой не справиться.
   – Есть мысль – к нему подошел клиот, положив на плечо командира тонкую руку, плавно переходящую в полупрозрачное крыло. – Отправь туда собаку. Только одну, конечно, без проводника.
   – Зачем, пса потеряем – с горечью сказал Мюллер, за эти несколько минут, казалось, постаревший на несколько лет. – Семеро парней, боже, какие были парни...
   – Есть одна мысль. Если я не ошибаюсь, собаке ничего не грозит – заявил К'лисс, быстро шевеля ушами, что у клиотов было признаком нетерпения – Поверь, я знаю, что говорю. В крайнем случае придется смириться с потерей пса, но я почти уверен, что этого не произойдет.
   – Ладно... Эрик, запускай своего подопечного.
   Огромная овчарка молнией вырвалась из рук проводника, подчиняясь полученному приказу, в несколько прыжков преодолела расстояние до двери и исчезла в недрах здания. Было слышно, как пес заливается лаем, кидаясь на противника, однако металл брони явно был ему не по зубам.
   – Все, сдаюсь – поднял руки Мюллер. К'лисс изобразил на лице гримасу, которую с некоторой натяжкой можно было назвать довольной улыбкой. – Давай, колись, в чем тут дело?
   – В вашей ограниченной психологии. Вот вы, командир, представьте, что вы отдаете приказ роботу. Что бы вы сказали?
   – Ну... Открыть огонь по любому, кто попробует проникнуть в дом...
   – Вот-вот. И робот тут же начнет отстреливать всех мух и тараканов, воробьев и кошек...