Страница:
Тэй выбросила вперед руку, сопровождая боевой жест коротким заклятием огня. Но вместо всесокрушающего пламени, которое должно было в мгновение ока превратить противников в кучки золы, на костяных бойцов обрушился водопад… Один из скелетов поскользнулся и рухнул, двое других замерли, а затем совсем как люди обменялись «удивленными взглядами». И снова двинулись вперед. Они подходили медленно, осторожно — но девушка чувствовала, что при необходимости эти твари способны двигаться очень быстро. За их спинами маячил третий — похоже, падение нисколько ему не повредило.
Вообще говоря, владение оружием не входит в число курсов, преподаваемых в Имперской Академии. Маг способен защитить себя сам — и куда более эффективно, нежели обычной сталью. Конечно, иногда магам… а скорее волшебницам, требуется помощь телохранителя, но присутствие за спиной вооруженного до зубов стража обычно допускалось лишь для престижа. Тэй знала немало выпускниц Академии, для которых мускулистые воины были не только и не столько защитниками… но и слугами, а заодно и любовниками.
Сама Таяна, будучи дочерью воина и полководца, оружием умела владеть с детства. Пусть она бы и не рискнула демонстрировать свое владение мечом настоящему воину, но защитить себя при случае сумела бы… Вот и сейчас тело действовало само, наглядно демонстрируя, что из полученных от отца уроков не забыто ничего или почти ничего. Тело метнулось в сторону, уходя из-под удара, руки перехватили костлявую кисть… Раздался короткий хруст, и легкий, весь покрытый разводами ржавчины меч оказался в руках у девушки. Скелет тупо уставился на свою руку, лишившуюся кисти, а в следующее мгновение удар его же собственного меча разбил на куски его череп. Костяк еще некоторое время стоял, пошатываясь, а затем рухнул на камни. Магия, связывающая между собой старые кости, как будто бы исчезла, и скелет рассыпался на куски.
Первый успех окрылил девушку, и она вступила в бой с оставшейся парой. Теперь это оказалось не так уж и легко — видимо, скелеты сделали должные выводы, поскольку дрались аккуратно, продуманно, явно стремясь не допускать ошибок.
Скоро Таяна поняла, что превосходит своих противников в скорости… но этим ее преимущество и исчерпывалось. Вряд ли скелеты знали, что такое усталость, они наверняка могли с равным энтузиазмом махать мечами до вечера и далее. А вот волшебница понимала, что эту схватку она должна выиграть быстро. Невыносимо горели ноги, тонкая ткань уже местами расползлась и почти не защищала ступни от каменного крошева. Да и мышцы ломило все сильнее и сильнее.
Один из скелетов на мгновение открылся, и меч девушки с силой врезался ему в позвоночник. Брызнули во все стороны мелкие обломки кости… однако сила удара оказалась явно недостаточной. Хребет твари устоял, а уже в следующее мгновение кончик его меча чиркнул по левому предплечью девушки. Она почувствовала, что руку обожгло словно огнем, и отпрянула назад, уходя из-под второго, уже гибельного, удара.
Скелеты надвигались, окружая ее. Тей снова попыталась нанести магический удар — в этот раз получилось чуть лучше, во всяком случае, у одного из скелетов вспыхнула рука, держащая клинок. Он на мгновение замешкался — не от боли, мертвые не ощущают ее, а от удивления — и тотчас же поплатился за эту заминку, удар меча Таяны пришелся в основание шеи, и начисто отрубленный череп, теряя шлем, покатился куда-то к подножию ближайшей скалы. Скелет тут же рассыпался, и девушка оказалась лицом к лицу с последним противником.
Напрасно она думала, что победа будет легкой. Враг удвоил осторожность и теперь держал ее на расстоянии. Волшебница не имела ни малейшего представления, чем этот костяк «видит» ее, но в том, что он действительно видит, она не сомневалась. Ей приходилось слышать, что из тела павшего воина можно создать более или менее приличного зомби-бойца, но из тела крестьянина боец не получится. В мышцах нет нужной памяти, и ходячий мертвец будет куда увереннее обращаться с сохой, чем с мечом или топором. Если это было истиной, то при жизни этот скелет был неплохим бойцом.
Чувствуя, что проигрывает схватку, девушка резко отпрыгнула назад, стараясь не думать о брызнувшей из израненных ступней крови, и обрушила на противника весь свой арсенал боевых заклятий. И замерла, тяжело дыша, глядя на результаты этих атак.
Незримый таран, который должен был смять скелета, отбросить, размазать по ближайшей скале, обернулся всего лишь порывом ветра, заставившим противника отступить на несколько шагов…
Очередная попытка вызвать пламя вновь обернулась водопадом, правда, на этот раз кипящим. Что, впрочем, ни в коей мере не повредило старым костям…
Молния… молнии не получилось. Зато был весьма впечатляющий, но до обидного безвредный гром. Похоже, скелет не только нормально видел, но и слышал — он оглянулся по сторонам, выискивая источник грохота, а затем снова шагнул вперед.
Заклинание магического лезвия, которое должно было разрубить скелет на куски, и впрямь сработало. Почти. То есть сияющая полоса стали появилась и даже наискось ударила по ребрам, прикрытым старой кирасой… но лезвие, которое в нормальном состоянии легко могло сокрушить и камни, оказалось призрачным, не более чем иллюзией.
Таяна сделала шаг назад, затем еще один и уперлась спиной в скалу. Она с ужасом смотрела на приближающегося врага. Попытка применения Силы, пусть и безуспешная, вымотала ее, и девушка была не уверена, что вообще сможет поднять клинок для защиты. Скорее рефлекторно, чем осознанно, она швырнула в скелета камнем. И только тогда, когда тот ловко отбил щитом тяжелый обломок, Тэй вдруг поняла…
Она швырнула этот камень мысленно.
В то же мгновение она обрушила на противника целый вихрь камней. Мысленное управление булыжниками далось ей легко, почти не высасывало сил и оказалось невероятно эффективным. Кое-что скелету удалось отбить мечом, кое-что — принять на щит. Пару ударов выдержала кираса, да и шлем прикрыл череп, правда, тут же слетев с него… но летящих камней было слишком много — вдребезги разлетелся сустав державшей меч руки, подломилась нога… скелет упал на одно колено, все еще пытаясь дотянуться до девушки уже невооруженной рукой, но уже следующий кусок скалы врезался в череп, дробя желтоватую кость…
Девушка стояла на опушке мрачного, неприветливого, наполненного опасностью леса. Сейчас она чувствовала себя гораздо лучше. На ногах была обувь — пусть даже жалкое ее подобие, кожа высохла, местами потрескалась и грозила развалиться в любой момент, но пока что сапоги еще держались, защищая израненные ступни. На поясе — столь же старом и ненадежном — висел меч. Она даже потратила немного времени, чтобы заточить выщербленное лезвие — навыков этого дела у нее не было, и результат получился соответствующим, но Таяна была довольна. Теперь она была куда более уверена в своих силах, хотя и не имела ни малейшего представления, что ее ожидает в ближайшем будущем.
А путь ей предстоял трудный. Лес вряд ли гостеприимно встретит незваную гостью, это было видно сразу — все пространство между массивными стволами деревьев, покрытыми грубой замшелой корой, было заполнено колючим кустарником, переплетениями корней и то тут, то там торчавшими камнями. Конечно, если в этом лесу есть животные, то найдутся и тропы… но их надо еще поискать.
Девушка тряхнула головой — какие животные, какие тропы. Это же не лес, это просто еще одна преграда на пути к узилищу, где содержится память Дьена. Она шагнула вперед…
И тут же испуганно отпрянула. Все вокруг зашевелилось: изогнулись, загораживая дорогу, корни, кусты растопырили длинные и острые шипы, и даже ветви отогнулись назад, готовые в любой момент с размаху хлестнуть по лицу, рассекая кожу и норовя выбить глаз. Девушка поправила тяжелый шлем — и лишний раз порадовалась, что не побрезговала освободить павших скелетов от их доспехов, здесь, в лесу, где каждое растение будет ей врагом, такая мера предосторожности окажется отнюдь не лишней.
Да, соваться в лес было смертельно опасно… но другого пути не существовало. Тэй задумалась…
— Что там Оракул говорил? — спросила она вслух саму себя. — Магия здесь действует иначе, но она есть. Значит, придется нащупать пути к ней… Чего боится лес?
Часа через три Таяна нащупала нужное построение заклинания. Еще несколько часов упорного, выматывающего труда — и она была готова. Вряд ли лесу это понравится… но сейчас ее менее всего волновало, что подумают деревья и умеют ли они думать вообще… в последнем она, кстати, была уверена.
Но одно было ясно — ей нужен отдых. Магия вконец ее измотала — а здесь в особенности, как будто бы даже воздух и камни высасывали силы, стоило ей применить хотя бы частичку Дара. Но другого выхода не было, и ей придется пустить в дело магию — новую, неслыханную… и пусть там, в реальном мире, эти заклинания никогда не сработают, пусть. Зато здесь они имеют мощь — столько, сколько нужно. И даже больше.
А пока… А пока Таяна, с трудом утроившись на жесткой земле — камней здесь было чуть поменьше, — попыталась. заснуть. Ей нужно хотя бы несколько часов отдыха…
Спала она недолго, Даже во сне девушка чувствовала страх и ненависть, пронизывающие все вокруг, и отдых получился неважный… но все-таки это было лучше, чем ничего.
Здесь не было дня и ночи — вокруг царил все тот же мрачный серый день, такие же грязно-серые облака стремительно неслись по неприветливому небу. Девушка зябко куталась в короткую тунику, раздумывая, стоит ли брать кирасу, снятую со скелета. По всему выходило, что не стоит — немалая тяжесть, а в этом иллюзорном мире она будет уставать так же, как и в мире настоящем.
Она шагнула к лесу — как и ранее, тот тут же отреагировал, ощетинившись шипами, гибкими ветвями, способными сбить с ног неожиданным ударом… Девушка усмехнулась и сняла с пояса меч…
Казалось, лес захохотал, гулко, презрительно… а может, это просто ветер завывал меж кронами да скрипели старые стволы…
Таяна подняла меч двумя руками, ее губы шептали слова заклинания. Ей удалось то, что уже много веков не удавалось ни одному магу, — составить новое заклинание. Создать нечто по-настоящему новое, а не просто после долгих трудов расшифровать очередную запись в древней магической книге, вернув в жизнь давно утерянное знание. Рукоять медленно начала нагреваться, а само лезвие уже вовсю отсвечивало красным — и скоро этот цвет сменится желтым, а потом и белым цветом до предела раскаленного металла.
Она не боялась за свои руки, хотя им, наверное, будет горячо… может быть, даже слишком. Но основная часть заклинания была сосредоточена в клинке. Из-за деревьев снова раздался рокот издевательского смеха — и в самом деле, чем может помочь раскаленное лезвие против сотен и сотен деревянных воинов, у которых каждый корень, каждая ветка — смертельное оружие.
А в следующее мгновение клинок вдруг запылал ослепительным светом, удлинившись в несколько раз. Казалось, теперь в руках волшебницы не просто меч, а оживший солнечный луч — и этот луч наискось перечеркнул ближайший старый древесный ствол. И дерево, застонав, как живое, начало рушиться — оно не могло упасть полностью, не давали соседние, но безжалостный луч сверкал вновь и вновь, без малейшего усилия рассекая и тонкие ветви, и могучие, в три обхвата, тела лесных великанов.
Таяна, закусив губу до крови, шла и шла вперед, а меч в ее руках пел смертельную песню древнему лесу. Не кисть волшебницы сейчас направляла колдовское оружие — клинок сам искал цель и неизменно находил ее. Взмах — и падает вниз толстая гибкая ветвь, только что пытавшаяся нанести девушке предательский удар в спину. Взмах — и вспыхивает кустарник, перекрывающий путь. Вспыхивает ярчайшим пламенем, почти мгновенно превращающим колючий терновник в уголь и пепел… Взмах — и мощный, толщиной в две руки, корень отсечен и теперь бьется на земле, совсем как змея с отрубленной головой, постепенно затихая… крючковатые ветви тянутся к девушке, но вокруг нее мечется яркое световое лезвие — и град иссеченных обломков сыплется вниз, к подножию замшелых исполинов, проигрывающих эту битву.
Шаг, еще шаг… волшебница чувствовала, что вряд ли сможет продержаться долго. Заклинание стремительно выпивало силу — еще немного, совсем немного, от силы полчаса… и она упадет в обморок, потеряв сознание от усталости. И тогда погаснет световой клинок, и лес сомкнется над ее головой. Навсегда.
Но она шла вперед, нанося удар за ударом, и лес не выдержал…
Корни с треском, с разбрасыванием комьев сухой земли вырывались на свободу. Но уже не для того, чтобы напасть: лес признал свое поражение и теперь стремился уйти с дороги, избежать гибели… Вскоре прямо перед Таяной образовалась полоса земли — ни единой травинки, ни единого кустика, только голая мертвая земля, вспаханная корнями. Дорога, прямая как стрела, уходила вдаль — а там, впереди, уже видна была гигантская серая стена.
Таяна шагала, каждое мгновение ожидая удара в спину, шагала не оглядываясь, и ее пальцы, побелевшие от усилия, сжимали рукоять уже остывшего меча. Ладонь, похоже, сильно пострадала, девушка боялась разжать пальцы, будучи уверена, что после этого уже не сможет стиснуть их на рукояти снова… казалось, кожа прикипела к металлу. И она шла, с усилием переставляя ноги… И ждала атаки.
Но атаки не было. Лес сдался, ощутив силу противника, и склонился перед победителем. Его потери были каплями в море… в зелено-буром море, но сплетение корней превращало весь этот массив в отдельный организм — и смерть каждого дерева эхом отдавалась всем… Лес уважал сильного. Он отступил.
Каменная стена… нет, это были не отдельные глыбы, скрепленные известковым раствором, и не появившиеся недавно глиняные бруски, ровные, из которых после обжига в специальной печи так удобно строить дома и стены. Поверхность стены была гладкой и казалась монолитной. Тэй снова вызвала огненную ярость меча, но сияющее лезвие оставляло на шероховатой поверхности камня лишь глубокие подпалины — и тогда становилось ясно, что толщина у этой стены невероятная. Здесь не поможет грубая сила.
Усевшись на землю у подножия гигантской стены, волшебница задумалась. Этот мир подчинялся законам магии… пусть иным, чем тот, другой… и все же эти законы существовали. Первый же из изученных ею законов гласил — совершенство невозможно. Этот закон годами вдалбливался в голову школярам, поэтому вошел в кровь каждого, и забыть его было немыслимо. При всей простоте звучания закон был мудр — и из него не существовало ни единого известного исключения. Что бы ни довелось сотворить магу, у его творения всегда будет изъян. Пусть маленький, пусть едва заметный — но обязательно уравновешивающий стремление создателя к идеалу. Даже ньорки, великолепное изделие Древних, имели уязвимую точку — они были беспомощны против тьеров… да и у тех, видимо, были какие-то слабости.
А если этот закон действует и здесь, значит, и эта стена, кажущаяся неприступной, имеет какую-то уязвимость. Есть какая-нибудь лазейка… и она должна найти ее прежде, чем ослабеет от усталости, голода и редкого, не приносящего отдохновения сна,
Таяна, не поднимаясь, взглянула направо, налево… Куда идти? Подумав, она решила, что это не имеет значения. Здесь все пронизано магией, более того, она прекрасно понимала, что этого мира и вовсе не существует — он порожден ее мозгом и воспаленной памятью Дьена. Поэтому совершенно безразлично, куда идти — рано или поздно она все равно выйдет к нужному месту. Ее туда принесут не ноги — ее стремление помочь Денису будет той путеводной нитью, которая даст ей возможность найти верный путь. Девушка вздохнула и двинулась вдоль стены.
Конечно, она оказалась права, и не прошло и нескольких часов, как она вышла к огромным, высотой сравнимым с самой стеной вратам. Тэй еле держалась на ногах — все-таки этот путь порядком вымотал ее, непривычную к длительной пешей ходьбе. Стена чуть заметно изгибалась, возникало обманчивое ощущение, что пойди она в другую сторону — и достигла бы цели много раньше… Но это было попыткой самообмана, Таяна была уверена, что выбери она другую дорогу, пусть составил бы столько же.
Врата охраняли огромные золотые создания, странная помесь льва и птицы… точнее, летучей мыши. Огромные кожистые крылья, внушительных размеров клыки, длинные хвосты, увенчанные острыми и наверняка ядовитыми жалами… Таяна узнала этих созданий, уже много веков как исчезнувших в ее мире. Мантикоры — страшные создания, безжалостные и жестокие, убивавшие легко и с удовольствием. Однажды чаша людского терпения была переполнена, и в течение нескольких лет отряды магов и рыцарей отловили и уничтожили всех… всех до единой, включая детенышей.
Две мантикоры восседали слева и справа от плотно сомкнутых створок врат. Они расположились на массивных постаментах, вынесенных на десяток шагов от стены. Третья мантикора свернулась клубком у самых врат. Таяна с дрожью подумала о том, что доведись ей сражаться с этими чудовищами — и неизвестно, сумеет ли оказать ей помощь огненный меч. Уж летящие камни не помогут точно. О том, что это могут оказаться просто золотые статуи, Таяна даже не подумала — слишком уж просто.
Шаг к воротам, еще один, еще… Внезапно чудовище, сидящее справа, распахнуло крылья и зашипело. Тэй отпрянула назад, крепче хватаясь за рукоять меча обожженной ладонью, И тут же в ее голове зазвучали слова, хотя девушка могла бы поклясться — монстр даже не раскрывал пасти.
— Мы знаем, зачем ты здесь, смертная…
— И зачем же? — спросила Таяна, твердо зная, что лучший способ избежать драки, это поговорить с потенциальным противником по душам. Поэтому не следовало пренебрегать возможностью завязать беседу.
— Ты хочешь открыть эти врата. А известно ли тебе, что охраняют эти двери?
— Они охраняют память… — она на мгновение замялась, — дорогого мне человека.
— Ты так уверена. — В голосе мантикоры послышалась насмешка. Ядовитый хвост хлестнул по камням, и Таяна с дрожью заметила, как крошит валуны хрупкое с виду жало. — Ты так уверена в своей правоте, что готова на все, не так ли? А если за этими вратами находится нечто, способное уничтожить тебя, твой разум… способное причинить боль всему твоему миру? Как ты тогда поступишь?
— А это правда?
— Я не знаю. — Мантикора явно издевалась. — Я всего лишь страж… ты ведь думала о Первом законе, не так ли? Я — проявление Первого закона. Эту стену нельзя сокрушить, как нельзя убить и меня… И врата эти не могут быть разрушены — но тот, кто мудр и кто сумеет доказать свою мудрость, тот получит возможность открыть врата, А я страж… и не знаю, что тогда вырвется наружу.
— Как же я могу доказать свое право открыть проход?
— Разумеется, ответив на вопрос. Это простой вопрос. Если ты ответишь верно, то получишь право на узкий коридор, по которому сможешь достичь цели. Если нет — врата распахнутся, и все, что они прячут, вырвется в этот мир. А из него — в твой… впрочем, ты будешь уже мертва. Вернее, твой дух…
— Я знаю об этом, меня предупредили, — прервала разговорчивого стража Таяна. — Я готова ответить на твой вопрос, задай его.
— Хорошо… — Мантикора душераздирающе зевнула, — Вопрос таков. Твой друг пришел в этот мир, сделав шаг, который делать не следовало. Он поторопился — еще немного, и пришла бы помощь. Конечно, тогда врата уже закрылись бы, но уцелела б и его память. Скажи, что двигало твоим другом… ты сказала, что он тебе дорог. Ты должна знать его.
Таяна задумалась, стараясь представить себе, как Дьен мог попасть в их мир. Конечно, она помнила слова Оракула о множественности миров и о том, что Денис чужд миру, который считала родным Таяна. Значит, он пришел извне… мантикора почти дала подсказку. Денис шагнул во врата, шагнул — и это было ошибкой, из-за этого шага его память оказалась заперта в этом каменном склепе. Что заставило его сделать этот шаг?
— Долг, — тихо сказала она. — Им двигало чувство долга.
Огромная мантикора встала на дыбы, хвост прочертил неожиданно огромную дугу, и Таяна почувствовала, как смертельное жало пронеслось буквально в нескольких пальцах от ее кожи.
— Ты ошиблась, женщина! Им руководил страх! Он боялся, что его сочтут слабым. Ты сломала печать…
Таяна вдруг увидела, как по золотой шкуре чудовища пробежали трещины. С протяжным звоном отвалилось крыло, затем другое… упал на землю ядовитый хвост и, пару раз дернувшись, замер. А еще через несколько мгновений и то, что еще оставалось от стража, рассыпалось на куски. Она видела, как обломки тают на глазах, превращаясь в золотую пыльцу. Внезапно подул резкий ветер, унося ее в неведомую даль. И больше ничего, кроме пустого постамента, не напоминало о том, что совсем недавно золотых статуй было три.
Девушка шагнула вперед, уже зная, что произойдет в следующее мгновение. И вновь в голове зазвучали слова, и вновь яростно хлестнул по камням ядовитый хвост.
— Ты сломала печать, смертная. Ты нарушила прочность этого убежища… Но остались еще две. Возможно, они сумеют удержать то, что скрыто за этими стенами.
— Я должна помочь моему другу.
— Так ли уж это важно? — Мантикора посмотрела Таяне прямо в глаза, и девушка вдруг поняла, что перед ней не живое существо, перед ней нечто гораздо большее. — А может, он был бы более рад жить без памяти? Жить в покое, в достатке… но не терять близких, не видеть смерти тех, кто ему дорог… и не помнить о том, что подобное он уже видел не раз. Имеешь ли ты право решать за него, женщина? Ведь он тебе не муж, даже не возлюбленный. Ты готова обречь его на пытку воспоминаниями. Ведь он вспомнит всех, чья смерть болью отдалась когда-то в его сердце.
— Я думаю, он не хочет об этом забывать, — твердо заявила Таяна. — Мы должны помнить о мертвых, о тех, кто стоял рядом с нами. Если мы забудем о них, значит, и мы не достойны памяти.
— Ему будет больно, — еще раз повторила мантикора.
— Возможно. Но сейчас ему больно вдвойне.
— Хорошо… ты знаешь правило. Один вопрос, один ответ. Ответишь верно и получишь право на широкий тоннель — широкий для тебя, но слишком узкий для большинства того, что обитает за этой стеной. А с теми же, кто сможет пролезть в тоннель и попытаться остановить тебя, ты, возможно, справишься. Ошибешься — и ворота распахнутся…
— Я слышала уже это, страж, — резко остановила ман-тикору волшебница. — Я жду твой вопрос.
— Слушай же. Твой друг был воином. Он сумел попасть туда, где ему не положено было находиться. На пути к вратам, которые привели его в твой мир, он сумел преодолеть множество препятствий. Скажи, как он их преодолел?
Таяна вновь задумалась. И в этот раз вопрос нес в себе подсказки, оставалось только понять их. Страж подтвердил, что Дьен был воином — да она и сама давно это поняла и нисколько не сомневалась. Другое дело, что в вопросе содержался намек на то, что Денис вообще не имел права оказаться там, где оказался. Что его привело туда, чем он руководствовался? Таяна мысленно перебрала все качества настоящего воина, поочередно примеряя их к Денису… некоторые подходили идеально, некоторые отвергались. Наконец она ответила, хотя и без особой уверенности в голосе:
— Он преодолел препятствия силой и мужеством. Мантикора взвилась в воздух, золотые крылья отчаянно хлопали, и Тэй с ужасом видела, как от них уже начали откалываться кусочки. Страж, представляющий собой, как она поняла, печать на вратах, начал разрушаться.
— Ты ошиблась, женщина! Он преодолел препятствия с помощью хитрости и обмана! Он назвался чужим именем. Он нарушил закон. Он не стал идти прямой и честной дорогой. Ты разрушила вторую печать…
Порыв ветра… облачко золотистой пыли, уносящееся вдаль. Таяна печально смотрела на два пустых постамента. Сейчас состоится третий разговор… проклятие тебе, Эрнис, она должна, она просто обязана открыть путь к памяти Дье-на. Иначе все это впустую.
А может, просто убить мантикору? Может быть, если она не успеет задать свой вопрос и получить ответ, то и печать не разрушится…
— Я вижу твои мысли, — ударил по ушам громовой голос, хотя последняя мантикора, как и первые две, не открывала пасти. — Мне нетрудно уничтожить тебя… смотри!
Внезапно меч словно живой дернулся в руке девушки. Она увидела, что прочный стальной клинок, подобно телу золотых мантикор, распадается пылью… только не золотой — ржавой… вот ржа переела клинок, часть лезвия упала на землю, продолжая превращаться в коричневую труху. Несколько мгновений — и меча не стало. Волшебница почувствовала, как по коже пробежал мороз. Вряд ли сила мантикоры ограничивалась одним лишь холодным металлом. Похоже, не ей менять правила этого мира… стало быть, еще один вопрос и еще один ответ. В любом случае ворота откроются.
— Ты продолжаешь настаивать, — констатировала мантикора, видимо, и впрямь читавшая мысли. А может, у уставшей до смерти Таяны все было написано на лице. — Ты упорна, ты настойчива… а подумала ли ты, во что выльется твоему другу открытие этих врат?
— Второй страж говорил…
— Он был вторым, — рыкнула мантикора. — Он был вторым и обещал тебе лишь тоннель. У тебя был шанс справиться с теми страхами, что полезут оттуда. Маленький шанс… огненный меч мог помочь тебе. Но в твои мысли закралась подлость… и меч был отобран у тебя.
— Хорошо… так чем Денису грозит возвращение памяти?
Вообще говоря, владение оружием не входит в число курсов, преподаваемых в Имперской Академии. Маг способен защитить себя сам — и куда более эффективно, нежели обычной сталью. Конечно, иногда магам… а скорее волшебницам, требуется помощь телохранителя, но присутствие за спиной вооруженного до зубов стража обычно допускалось лишь для престижа. Тэй знала немало выпускниц Академии, для которых мускулистые воины были не только и не столько защитниками… но и слугами, а заодно и любовниками.
Сама Таяна, будучи дочерью воина и полководца, оружием умела владеть с детства. Пусть она бы и не рискнула демонстрировать свое владение мечом настоящему воину, но защитить себя при случае сумела бы… Вот и сейчас тело действовало само, наглядно демонстрируя, что из полученных от отца уроков не забыто ничего или почти ничего. Тело метнулось в сторону, уходя из-под удара, руки перехватили костлявую кисть… Раздался короткий хруст, и легкий, весь покрытый разводами ржавчины меч оказался в руках у девушки. Скелет тупо уставился на свою руку, лишившуюся кисти, а в следующее мгновение удар его же собственного меча разбил на куски его череп. Костяк еще некоторое время стоял, пошатываясь, а затем рухнул на камни. Магия, связывающая между собой старые кости, как будто бы исчезла, и скелет рассыпался на куски.
Первый успех окрылил девушку, и она вступила в бой с оставшейся парой. Теперь это оказалось не так уж и легко — видимо, скелеты сделали должные выводы, поскольку дрались аккуратно, продуманно, явно стремясь не допускать ошибок.
Скоро Таяна поняла, что превосходит своих противников в скорости… но этим ее преимущество и исчерпывалось. Вряд ли скелеты знали, что такое усталость, они наверняка могли с равным энтузиазмом махать мечами до вечера и далее. А вот волшебница понимала, что эту схватку она должна выиграть быстро. Невыносимо горели ноги, тонкая ткань уже местами расползлась и почти не защищала ступни от каменного крошева. Да и мышцы ломило все сильнее и сильнее.
Один из скелетов на мгновение открылся, и меч девушки с силой врезался ему в позвоночник. Брызнули во все стороны мелкие обломки кости… однако сила удара оказалась явно недостаточной. Хребет твари устоял, а уже в следующее мгновение кончик его меча чиркнул по левому предплечью девушки. Она почувствовала, что руку обожгло словно огнем, и отпрянула назад, уходя из-под второго, уже гибельного, удара.
Скелеты надвигались, окружая ее. Тей снова попыталась нанести магический удар — в этот раз получилось чуть лучше, во всяком случае, у одного из скелетов вспыхнула рука, держащая клинок. Он на мгновение замешкался — не от боли, мертвые не ощущают ее, а от удивления — и тотчас же поплатился за эту заминку, удар меча Таяны пришелся в основание шеи, и начисто отрубленный череп, теряя шлем, покатился куда-то к подножию ближайшей скалы. Скелет тут же рассыпался, и девушка оказалась лицом к лицу с последним противником.
Напрасно она думала, что победа будет легкой. Враг удвоил осторожность и теперь держал ее на расстоянии. Волшебница не имела ни малейшего представления, чем этот костяк «видит» ее, но в том, что он действительно видит, она не сомневалась. Ей приходилось слышать, что из тела павшего воина можно создать более или менее приличного зомби-бойца, но из тела крестьянина боец не получится. В мышцах нет нужной памяти, и ходячий мертвец будет куда увереннее обращаться с сохой, чем с мечом или топором. Если это было истиной, то при жизни этот скелет был неплохим бойцом.
Чувствуя, что проигрывает схватку, девушка резко отпрыгнула назад, стараясь не думать о брызнувшей из израненных ступней крови, и обрушила на противника весь свой арсенал боевых заклятий. И замерла, тяжело дыша, глядя на результаты этих атак.
Незримый таран, который должен был смять скелета, отбросить, размазать по ближайшей скале, обернулся всего лишь порывом ветра, заставившим противника отступить на несколько шагов…
Очередная попытка вызвать пламя вновь обернулась водопадом, правда, на этот раз кипящим. Что, впрочем, ни в коей мере не повредило старым костям…
Молния… молнии не получилось. Зато был весьма впечатляющий, но до обидного безвредный гром. Похоже, скелет не только нормально видел, но и слышал — он оглянулся по сторонам, выискивая источник грохота, а затем снова шагнул вперед.
Заклинание магического лезвия, которое должно было разрубить скелет на куски, и впрямь сработало. Почти. То есть сияющая полоса стали появилась и даже наискось ударила по ребрам, прикрытым старой кирасой… но лезвие, которое в нормальном состоянии легко могло сокрушить и камни, оказалось призрачным, не более чем иллюзией.
Таяна сделала шаг назад, затем еще один и уперлась спиной в скалу. Она с ужасом смотрела на приближающегося врага. Попытка применения Силы, пусть и безуспешная, вымотала ее, и девушка была не уверена, что вообще сможет поднять клинок для защиты. Скорее рефлекторно, чем осознанно, она швырнула в скелета камнем. И только тогда, когда тот ловко отбил щитом тяжелый обломок, Тэй вдруг поняла…
Она швырнула этот камень мысленно.
В то же мгновение она обрушила на противника целый вихрь камней. Мысленное управление булыжниками далось ей легко, почти не высасывало сил и оказалось невероятно эффективным. Кое-что скелету удалось отбить мечом, кое-что — принять на щит. Пару ударов выдержала кираса, да и шлем прикрыл череп, правда, тут же слетев с него… но летящих камней было слишком много — вдребезги разлетелся сустав державшей меч руки, подломилась нога… скелет упал на одно колено, все еще пытаясь дотянуться до девушки уже невооруженной рукой, но уже следующий кусок скалы врезался в череп, дробя желтоватую кость…
Девушка стояла на опушке мрачного, неприветливого, наполненного опасностью леса. Сейчас она чувствовала себя гораздо лучше. На ногах была обувь — пусть даже жалкое ее подобие, кожа высохла, местами потрескалась и грозила развалиться в любой момент, но пока что сапоги еще держались, защищая израненные ступни. На поясе — столь же старом и ненадежном — висел меч. Она даже потратила немного времени, чтобы заточить выщербленное лезвие — навыков этого дела у нее не было, и результат получился соответствующим, но Таяна была довольна. Теперь она была куда более уверена в своих силах, хотя и не имела ни малейшего представления, что ее ожидает в ближайшем будущем.
А путь ей предстоял трудный. Лес вряд ли гостеприимно встретит незваную гостью, это было видно сразу — все пространство между массивными стволами деревьев, покрытыми грубой замшелой корой, было заполнено колючим кустарником, переплетениями корней и то тут, то там торчавшими камнями. Конечно, если в этом лесу есть животные, то найдутся и тропы… но их надо еще поискать.
Девушка тряхнула головой — какие животные, какие тропы. Это же не лес, это просто еще одна преграда на пути к узилищу, где содержится память Дьена. Она шагнула вперед…
И тут же испуганно отпрянула. Все вокруг зашевелилось: изогнулись, загораживая дорогу, корни, кусты растопырили длинные и острые шипы, и даже ветви отогнулись назад, готовые в любой момент с размаху хлестнуть по лицу, рассекая кожу и норовя выбить глаз. Девушка поправила тяжелый шлем — и лишний раз порадовалась, что не побрезговала освободить павших скелетов от их доспехов, здесь, в лесу, где каждое растение будет ей врагом, такая мера предосторожности окажется отнюдь не лишней.
Да, соваться в лес было смертельно опасно… но другого пути не существовало. Тэй задумалась…
— Что там Оракул говорил? — спросила она вслух саму себя. — Магия здесь действует иначе, но она есть. Значит, придется нащупать пути к ней… Чего боится лес?
Часа через три Таяна нащупала нужное построение заклинания. Еще несколько часов упорного, выматывающего труда — и она была готова. Вряд ли лесу это понравится… но сейчас ее менее всего волновало, что подумают деревья и умеют ли они думать вообще… в последнем она, кстати, была уверена.
Но одно было ясно — ей нужен отдых. Магия вконец ее измотала — а здесь в особенности, как будто бы даже воздух и камни высасывали силы, стоило ей применить хотя бы частичку Дара. Но другого выхода не было, и ей придется пустить в дело магию — новую, неслыханную… и пусть там, в реальном мире, эти заклинания никогда не сработают, пусть. Зато здесь они имеют мощь — столько, сколько нужно. И даже больше.
А пока… А пока Таяна, с трудом утроившись на жесткой земле — камней здесь было чуть поменьше, — попыталась. заснуть. Ей нужно хотя бы несколько часов отдыха…
Спала она недолго, Даже во сне девушка чувствовала страх и ненависть, пронизывающие все вокруг, и отдых получился неважный… но все-таки это было лучше, чем ничего.
Здесь не было дня и ночи — вокруг царил все тот же мрачный серый день, такие же грязно-серые облака стремительно неслись по неприветливому небу. Девушка зябко куталась в короткую тунику, раздумывая, стоит ли брать кирасу, снятую со скелета. По всему выходило, что не стоит — немалая тяжесть, а в этом иллюзорном мире она будет уставать так же, как и в мире настоящем.
Она шагнула к лесу — как и ранее, тот тут же отреагировал, ощетинившись шипами, гибкими ветвями, способными сбить с ног неожиданным ударом… Девушка усмехнулась и сняла с пояса меч…
Казалось, лес захохотал, гулко, презрительно… а может, это просто ветер завывал меж кронами да скрипели старые стволы…
Таяна подняла меч двумя руками, ее губы шептали слова заклинания. Ей удалось то, что уже много веков не удавалось ни одному магу, — составить новое заклинание. Создать нечто по-настоящему новое, а не просто после долгих трудов расшифровать очередную запись в древней магической книге, вернув в жизнь давно утерянное знание. Рукоять медленно начала нагреваться, а само лезвие уже вовсю отсвечивало красным — и скоро этот цвет сменится желтым, а потом и белым цветом до предела раскаленного металла.
Она не боялась за свои руки, хотя им, наверное, будет горячо… может быть, даже слишком. Но основная часть заклинания была сосредоточена в клинке. Из-за деревьев снова раздался рокот издевательского смеха — и в самом деле, чем может помочь раскаленное лезвие против сотен и сотен деревянных воинов, у которых каждый корень, каждая ветка — смертельное оружие.
А в следующее мгновение клинок вдруг запылал ослепительным светом, удлинившись в несколько раз. Казалось, теперь в руках волшебницы не просто меч, а оживший солнечный луч — и этот луч наискось перечеркнул ближайший старый древесный ствол. И дерево, застонав, как живое, начало рушиться — оно не могло упасть полностью, не давали соседние, но безжалостный луч сверкал вновь и вновь, без малейшего усилия рассекая и тонкие ветви, и могучие, в три обхвата, тела лесных великанов.
Таяна, закусив губу до крови, шла и шла вперед, а меч в ее руках пел смертельную песню древнему лесу. Не кисть волшебницы сейчас направляла колдовское оружие — клинок сам искал цель и неизменно находил ее. Взмах — и падает вниз толстая гибкая ветвь, только что пытавшаяся нанести девушке предательский удар в спину. Взмах — и вспыхивает кустарник, перекрывающий путь. Вспыхивает ярчайшим пламенем, почти мгновенно превращающим колючий терновник в уголь и пепел… Взмах — и мощный, толщиной в две руки, корень отсечен и теперь бьется на земле, совсем как змея с отрубленной головой, постепенно затихая… крючковатые ветви тянутся к девушке, но вокруг нее мечется яркое световое лезвие — и град иссеченных обломков сыплется вниз, к подножию замшелых исполинов, проигрывающих эту битву.
Шаг, еще шаг… волшебница чувствовала, что вряд ли сможет продержаться долго. Заклинание стремительно выпивало силу — еще немного, совсем немного, от силы полчаса… и она упадет в обморок, потеряв сознание от усталости. И тогда погаснет световой клинок, и лес сомкнется над ее головой. Навсегда.
Но она шла вперед, нанося удар за ударом, и лес не выдержал…
Корни с треском, с разбрасыванием комьев сухой земли вырывались на свободу. Но уже не для того, чтобы напасть: лес признал свое поражение и теперь стремился уйти с дороги, избежать гибели… Вскоре прямо перед Таяной образовалась полоса земли — ни единой травинки, ни единого кустика, только голая мертвая земля, вспаханная корнями. Дорога, прямая как стрела, уходила вдаль — а там, впереди, уже видна была гигантская серая стена.
Таяна шагала, каждое мгновение ожидая удара в спину, шагала не оглядываясь, и ее пальцы, побелевшие от усилия, сжимали рукоять уже остывшего меча. Ладонь, похоже, сильно пострадала, девушка боялась разжать пальцы, будучи уверена, что после этого уже не сможет стиснуть их на рукояти снова… казалось, кожа прикипела к металлу. И она шла, с усилием переставляя ноги… И ждала атаки.
Но атаки не было. Лес сдался, ощутив силу противника, и склонился перед победителем. Его потери были каплями в море… в зелено-буром море, но сплетение корней превращало весь этот массив в отдельный организм — и смерть каждого дерева эхом отдавалась всем… Лес уважал сильного. Он отступил.
Каменная стена… нет, это были не отдельные глыбы, скрепленные известковым раствором, и не появившиеся недавно глиняные бруски, ровные, из которых после обжига в специальной печи так удобно строить дома и стены. Поверхность стены была гладкой и казалась монолитной. Тэй снова вызвала огненную ярость меча, но сияющее лезвие оставляло на шероховатой поверхности камня лишь глубокие подпалины — и тогда становилось ясно, что толщина у этой стены невероятная. Здесь не поможет грубая сила.
Усевшись на землю у подножия гигантской стены, волшебница задумалась. Этот мир подчинялся законам магии… пусть иным, чем тот, другой… и все же эти законы существовали. Первый же из изученных ею законов гласил — совершенство невозможно. Этот закон годами вдалбливался в голову школярам, поэтому вошел в кровь каждого, и забыть его было немыслимо. При всей простоте звучания закон был мудр — и из него не существовало ни единого известного исключения. Что бы ни довелось сотворить магу, у его творения всегда будет изъян. Пусть маленький, пусть едва заметный — но обязательно уравновешивающий стремление создателя к идеалу. Даже ньорки, великолепное изделие Древних, имели уязвимую точку — они были беспомощны против тьеров… да и у тех, видимо, были какие-то слабости.
А если этот закон действует и здесь, значит, и эта стена, кажущаяся неприступной, имеет какую-то уязвимость. Есть какая-нибудь лазейка… и она должна найти ее прежде, чем ослабеет от усталости, голода и редкого, не приносящего отдохновения сна,
Таяна, не поднимаясь, взглянула направо, налево… Куда идти? Подумав, она решила, что это не имеет значения. Здесь все пронизано магией, более того, она прекрасно понимала, что этого мира и вовсе не существует — он порожден ее мозгом и воспаленной памятью Дьена. Поэтому совершенно безразлично, куда идти — рано или поздно она все равно выйдет к нужному месту. Ее туда принесут не ноги — ее стремление помочь Денису будет той путеводной нитью, которая даст ей возможность найти верный путь. Девушка вздохнула и двинулась вдоль стены.
Конечно, она оказалась права, и не прошло и нескольких часов, как она вышла к огромным, высотой сравнимым с самой стеной вратам. Тэй еле держалась на ногах — все-таки этот путь порядком вымотал ее, непривычную к длительной пешей ходьбе. Стена чуть заметно изгибалась, возникало обманчивое ощущение, что пойди она в другую сторону — и достигла бы цели много раньше… Но это было попыткой самообмана, Таяна была уверена, что выбери она другую дорогу, пусть составил бы столько же.
Врата охраняли огромные золотые создания, странная помесь льва и птицы… точнее, летучей мыши. Огромные кожистые крылья, внушительных размеров клыки, длинные хвосты, увенчанные острыми и наверняка ядовитыми жалами… Таяна узнала этих созданий, уже много веков как исчезнувших в ее мире. Мантикоры — страшные создания, безжалостные и жестокие, убивавшие легко и с удовольствием. Однажды чаша людского терпения была переполнена, и в течение нескольких лет отряды магов и рыцарей отловили и уничтожили всех… всех до единой, включая детенышей.
Две мантикоры восседали слева и справа от плотно сомкнутых створок врат. Они расположились на массивных постаментах, вынесенных на десяток шагов от стены. Третья мантикора свернулась клубком у самых врат. Таяна с дрожью подумала о том, что доведись ей сражаться с этими чудовищами — и неизвестно, сумеет ли оказать ей помощь огненный меч. Уж летящие камни не помогут точно. О том, что это могут оказаться просто золотые статуи, Таяна даже не подумала — слишком уж просто.
Шаг к воротам, еще один, еще… Внезапно чудовище, сидящее справа, распахнуло крылья и зашипело. Тэй отпрянула назад, крепче хватаясь за рукоять меча обожженной ладонью, И тут же в ее голове зазвучали слова, хотя девушка могла бы поклясться — монстр даже не раскрывал пасти.
— Мы знаем, зачем ты здесь, смертная…
— И зачем же? — спросила Таяна, твердо зная, что лучший способ избежать драки, это поговорить с потенциальным противником по душам. Поэтому не следовало пренебрегать возможностью завязать беседу.
— Ты хочешь открыть эти врата. А известно ли тебе, что охраняют эти двери?
— Они охраняют память… — она на мгновение замялась, — дорогого мне человека.
— Ты так уверена. — В голосе мантикоры послышалась насмешка. Ядовитый хвост хлестнул по камням, и Таяна с дрожью заметила, как крошит валуны хрупкое с виду жало. — Ты так уверена в своей правоте, что готова на все, не так ли? А если за этими вратами находится нечто, способное уничтожить тебя, твой разум… способное причинить боль всему твоему миру? Как ты тогда поступишь?
— А это правда?
— Я не знаю. — Мантикора явно издевалась. — Я всего лишь страж… ты ведь думала о Первом законе, не так ли? Я — проявление Первого закона. Эту стену нельзя сокрушить, как нельзя убить и меня… И врата эти не могут быть разрушены — но тот, кто мудр и кто сумеет доказать свою мудрость, тот получит возможность открыть врата, А я страж… и не знаю, что тогда вырвется наружу.
— Как же я могу доказать свое право открыть проход?
— Разумеется, ответив на вопрос. Это простой вопрос. Если ты ответишь верно, то получишь право на узкий коридор, по которому сможешь достичь цели. Если нет — врата распахнутся, и все, что они прячут, вырвется в этот мир. А из него — в твой… впрочем, ты будешь уже мертва. Вернее, твой дух…
— Я знаю об этом, меня предупредили, — прервала разговорчивого стража Таяна. — Я готова ответить на твой вопрос, задай его.
— Хорошо… — Мантикора душераздирающе зевнула, — Вопрос таков. Твой друг пришел в этот мир, сделав шаг, который делать не следовало. Он поторопился — еще немного, и пришла бы помощь. Конечно, тогда врата уже закрылись бы, но уцелела б и его память. Скажи, что двигало твоим другом… ты сказала, что он тебе дорог. Ты должна знать его.
Таяна задумалась, стараясь представить себе, как Дьен мог попасть в их мир. Конечно, она помнила слова Оракула о множественности миров и о том, что Денис чужд миру, который считала родным Таяна. Значит, он пришел извне… мантикора почти дала подсказку. Денис шагнул во врата, шагнул — и это было ошибкой, из-за этого шага его память оказалась заперта в этом каменном склепе. Что заставило его сделать этот шаг?
— Долг, — тихо сказала она. — Им двигало чувство долга.
Огромная мантикора встала на дыбы, хвост прочертил неожиданно огромную дугу, и Таяна почувствовала, как смертельное жало пронеслось буквально в нескольких пальцах от ее кожи.
— Ты ошиблась, женщина! Им руководил страх! Он боялся, что его сочтут слабым. Ты сломала печать…
Таяна вдруг увидела, как по золотой шкуре чудовища пробежали трещины. С протяжным звоном отвалилось крыло, затем другое… упал на землю ядовитый хвост и, пару раз дернувшись, замер. А еще через несколько мгновений и то, что еще оставалось от стража, рассыпалось на куски. Она видела, как обломки тают на глазах, превращаясь в золотую пыльцу. Внезапно подул резкий ветер, унося ее в неведомую даль. И больше ничего, кроме пустого постамента, не напоминало о том, что совсем недавно золотых статуй было три.
Девушка шагнула вперед, уже зная, что произойдет в следующее мгновение. И вновь в голове зазвучали слова, и вновь яростно хлестнул по камням ядовитый хвост.
— Ты сломала печать, смертная. Ты нарушила прочность этого убежища… Но остались еще две. Возможно, они сумеют удержать то, что скрыто за этими стенами.
— Я должна помочь моему другу.
— Так ли уж это важно? — Мантикора посмотрела Таяне прямо в глаза, и девушка вдруг поняла, что перед ней не живое существо, перед ней нечто гораздо большее. — А может, он был бы более рад жить без памяти? Жить в покое, в достатке… но не терять близких, не видеть смерти тех, кто ему дорог… и не помнить о том, что подобное он уже видел не раз. Имеешь ли ты право решать за него, женщина? Ведь он тебе не муж, даже не возлюбленный. Ты готова обречь его на пытку воспоминаниями. Ведь он вспомнит всех, чья смерть болью отдалась когда-то в его сердце.
— Я думаю, он не хочет об этом забывать, — твердо заявила Таяна. — Мы должны помнить о мертвых, о тех, кто стоял рядом с нами. Если мы забудем о них, значит, и мы не достойны памяти.
— Ему будет больно, — еще раз повторила мантикора.
— Возможно. Но сейчас ему больно вдвойне.
— Хорошо… ты знаешь правило. Один вопрос, один ответ. Ответишь верно и получишь право на широкий тоннель — широкий для тебя, но слишком узкий для большинства того, что обитает за этой стеной. А с теми же, кто сможет пролезть в тоннель и попытаться остановить тебя, ты, возможно, справишься. Ошибешься — и ворота распахнутся…
— Я слышала уже это, страж, — резко остановила ман-тикору волшебница. — Я жду твой вопрос.
— Слушай же. Твой друг был воином. Он сумел попасть туда, где ему не положено было находиться. На пути к вратам, которые привели его в твой мир, он сумел преодолеть множество препятствий. Скажи, как он их преодолел?
Таяна вновь задумалась. И в этот раз вопрос нес в себе подсказки, оставалось только понять их. Страж подтвердил, что Дьен был воином — да она и сама давно это поняла и нисколько не сомневалась. Другое дело, что в вопросе содержался намек на то, что Денис вообще не имел права оказаться там, где оказался. Что его привело туда, чем он руководствовался? Таяна мысленно перебрала все качества настоящего воина, поочередно примеряя их к Денису… некоторые подходили идеально, некоторые отвергались. Наконец она ответила, хотя и без особой уверенности в голосе:
— Он преодолел препятствия силой и мужеством. Мантикора взвилась в воздух, золотые крылья отчаянно хлопали, и Тэй с ужасом видела, как от них уже начали откалываться кусочки. Страж, представляющий собой, как она поняла, печать на вратах, начал разрушаться.
— Ты ошиблась, женщина! Он преодолел препятствия с помощью хитрости и обмана! Он назвался чужим именем. Он нарушил закон. Он не стал идти прямой и честной дорогой. Ты разрушила вторую печать…
Порыв ветра… облачко золотистой пыли, уносящееся вдаль. Таяна печально смотрела на два пустых постамента. Сейчас состоится третий разговор… проклятие тебе, Эрнис, она должна, она просто обязана открыть путь к памяти Дье-на. Иначе все это впустую.
А может, просто убить мантикору? Может быть, если она не успеет задать свой вопрос и получить ответ, то и печать не разрушится…
— Я вижу твои мысли, — ударил по ушам громовой голос, хотя последняя мантикора, как и первые две, не открывала пасти. — Мне нетрудно уничтожить тебя… смотри!
Внезапно меч словно живой дернулся в руке девушки. Она увидела, что прочный стальной клинок, подобно телу золотых мантикор, распадается пылью… только не золотой — ржавой… вот ржа переела клинок, часть лезвия упала на землю, продолжая превращаться в коричневую труху. Несколько мгновений — и меча не стало. Волшебница почувствовала, как по коже пробежал мороз. Вряд ли сила мантикоры ограничивалась одним лишь холодным металлом. Похоже, не ей менять правила этого мира… стало быть, еще один вопрос и еще один ответ. В любом случае ворота откроются.
— Ты продолжаешь настаивать, — констатировала мантикора, видимо, и впрямь читавшая мысли. А может, у уставшей до смерти Таяны все было написано на лице. — Ты упорна, ты настойчива… а подумала ли ты, во что выльется твоему другу открытие этих врат?
— Второй страж говорил…
— Он был вторым, — рыкнула мантикора. — Он был вторым и обещал тебе лишь тоннель. У тебя был шанс справиться с теми страхами, что полезут оттуда. Маленький шанс… огненный меч мог помочь тебе. Но в твои мысли закралась подлость… и меч был отобран у тебя.
— Хорошо… так чем Денису грозит возвращение памяти?