Страница:
— Нет пока, — мотнул он головой. — Рано. Сжечь мосты мы всегда успеем.
— Легат! — раздался откуда-то сверху крик наблюдателя. — Они хотят переговоров!
Д'Лемер удивленно вскинул брови. Это было необычно… более того, это было просто невероятно. Урги никогда не пытались договориться, если чувствовали за собой преимущество. Вот ежели им грозил разгром — тогда пожалуйста.
Легат двинулся на привратную башню, махнув рукой ординарцам. По такому случаю с командиром их шло человек шесть, на случай, если придется быстро разносить приказания. В основном — первогодки, которых Д'Лемер надеялся по возможности не кидать на самые горячие участки. Выучка у парней еще слабовата, для серьезного боя они не готовы.
От почти невидимой во тьме массы ургов отделились трое. Один, с виду обычный рядовой боец, тащил увесистый мешок. Двое других явно не принадлежали к числу рядовых. Хотя, разумеется, непонятно откуда появившееся у ургов желание вести войну по правилам не простиралось на то, чтобы выпустить для. ведения переговоров самих вождей. Для этого надо либо быть круглыми дураками, либо обладать непоколебимой верой в благородство людей — а урги знали о людях достаточно, чтобы в такие глупости не верить.
— Чего надо?
— Мы хотим говорить с легатом Д'Лемером. — Один из ургов, на вид почти старик, опустил ясно видимую в полутьме белую тряпку. Его речь была почти чистой — так говорят урги, много лет прожившие среди людей. Несмотря на в целом более чем прохладное отношение в Империи к этим созданиям, такие случаи бывали.
— Я слушаю вас.
Легат не боялся пущенной из тьмы стрелы. Слишком близко урги не подойдут, их заметят, а пущенный издалека болт не пробьет кирасу. Поэтому он спокойно поднялся над зубцами стены, давая возможность парламентерам видеть его. Шлем, правда, снимать не собирался — парламентерам придется поверить ему на слово.
Некоторое время старик молчал. Затем заговорил — громко, так, чтобы слышало как можно больше людей. Уже при первых же словах Д'Лемер понял, зачем сюда явились эти трое. Сеять смуту, подбивать слабых духом свернуть с пути долга и чести. Это тоже было странным для Орды, такая тактика больше походила на людскую.
— Орда предлагает тебе, легат Д'Лемер, сдать крепость без боя. В случае, если вы сложите оружие, мы обещаем пропустить вас всех туда, куда ушли ваши женщины и дети. Никто не будет убит. Вы сможете унести с собой все, что захотите, кроме оружия, золота и серебра.
— А если нет? — чуточку насмешливо спросил ветеран.
— Сейчас под стенами Миста пятнадцать тысяч воинов Орды. — Старик говорил спокойно, он не пугал, не угрожал, просто констатировал факт, — Этого достаточно, чтобы раздавить вас. Но если вдруг этого окажется мало, то тебе, легат, стоит знать, что мы — лишь передовой отряд. Если надо, подойдут и другие. Вам же помощи ждать неоткуда.
— Ты в этом так уверен?
— Уверен, — кивнул парламентер. Затем сделал знак молчаливому спутнику. Тот развязал мешок, и под ноги им выкатились три головы, человеческие. — Это гонцы, которых вы послали за помощью.
Некоторое время Д'Лемер спокойно смотрел на страшное содержимое мешка. Покойники давно уже перестали его пугать, как свои, так и чужие. Затем он покачал головой,
— Имперский легион, не сдается. Никогда и никому.
— Ты поступаешь неразумно, легат. — Старик говорил с легкой грустью, даже с какой-то теплотой. Хотя слова эти, обращенные к Д'Лемеру, предназначались вовсе не ему. — Ты обрекаешь своих воинов на верную смерть. Они ведь хорошие воины, и, соединившись с вашими основными силами, они смогли бы принести Империи куда больше пользы, не так ли? А теперь из-за твоих слов они все умрут здесь. Слава, легат, лишь в том, чтобы победить. В смерти нет славы. Зато вы, люди, часто используете слова «глупая смерть». То есть не принесшая никому пользы.
— Мой ответ по-прежнему «нет», старик. Я не сдам крепость без боя.
— Я понимаю тебя, легат. — В голосе появились нотки снисхождения. — Ты боишься, что твой Император сочтет такое решение проявлением трусости. Но подумай, сколько жизней ты спасешь…
Откровенно признаться, к такому повороту событий Д'Ле-мер был не слишком готов. Одно дело — сойтись в честном бою грудь в грудь, и тогда сталь решит, кто сильнее и кто прав. Но эти слова… сам легат не доверял ургам и на медную монету, однако солдаты, те, что ни разу не сталкивались с Ордой в бою, и в особенности мужики, что сейчас стоят на стенах и смотрят на колышущуюся невдалеке от крепости массу врагов, вполне могут принять эти слова парламентеров за правду. Легат поморщился: иногда ему казалось, что все эти условности — белый флаг, неприкосновенность парламентеров, и прочие — давно изжили себя. Было бы куда лучше подпустить эту троицу поближе и нашпиговать стрелами — по крайней мере отомстили бы за тех троих, чьи головы сейчас валяются в грязи у ног старика.
А теперь приходится все это выслушивать… более того, если сейчас он прикажет арбалетчикам прикончить эту троицу, это будет ошибкой.
— Ты все сказал, старик? — Д'Лемер старался говорить спокойно, уверенно и веско. — Ты сказал, а я услышал. Теперь говорить буду я. Эта крепость была построена здесь в качестве гаранта нерушимости границ между нашим и твоим народом. Крепость не ходит по холмам, она стоит все там же, где ее возвели. Но твои воины сгрудились у этих стен, а значит, это вы перешли рубеж первыми. Вы хотите войны? Вы ее получите. Еще никогда Мист не был взят…
Тут он немного покривил душой. И ему, и почти что любому в крепости было совершенно точно известно, что Мист не был взят прежде всего потому, что никто и никогда толком не пытался это сделать. По-видимому, это было известно и ургскому парламентеру, поскольку его уродливую морду исказила гримаса, которая, надо полагать, была ухмылкой.
Но, не желая давать старику вставить слово, комендант продолжил:
— Империя доверила нам охрану рубежей. Я уверен, что, даже приведи вы сюда всю Орду целиком, вам никогда не удастся покорить цитадель. Я сказал — легионеры не сдаются. Никогда. И все на этом. А теперь я прошу вас уйти. Переговоры окончены… и если вы попытаетесь говорить еще, я дам команду арбалетчикам.
Видимо, старик понял, что легат отнюдь не склонен шутить. Он лишь сокрушенно покачал головой — не решаясь открыть рот, ибо его и в самом деле могли тут же заткнуть тяжелым арбалетным болтом, и, сделав знак своим спутникам, отправился восвояси.
— Пошлите человека, пусть принесет головы, — бросил Д'Лемер одному из ординарцев. — И готовьтесь к штурму. Если этот старый хрыч не солгал, сил для этого у них хватит.
Отряды ургов медленно двинулись к крепостным стенам. Д'Лемер напряженно вглядывался во тьму, стараясь понять, что происходит. Орда никогда не вела себя так… с другой стороны, будучи не раз и не два битой, они когда-нибудь должны были поумнеть и хоть в какой-то мере перенять у своих извечных врагов военное искусство. Орущая и размахивающая топорами толпа хотя и наводит страх, но мало на что способна против грамотно организованного строя. Империя доказала это не раз…
И вот сейчас вместо того, чтобы тупо рвануться к стенам и сотнями падать под ударами арбалетных болтов, камней, выпущенных из катапульт, и тяжелых копий баллист, урги шли четким строем, прикрываясь тяжелыми деревянными щитами. За стеной щитов, создававших какое-никакое прикрытие от стрел, бойцы несли многочисленные лестницы — легат прекрасно понимал, что ров, наполненный грязью вместо воды, Орду не остановит. Тем более что у самой стены массивные, сколоченные даже не из досок — из тонких бревен — щиты будут нападающим уже не нужны — и тогда они полетят в ров, моментально заполнив его доверху.
Легат махнул рукой, и катапульты швырнули свои первые снаряды. Примерно треть машин утюжили подходы у цитадели тяжелыми камнями, еще несколько метали камни поменьше — зато чуть не с десяток одновременно. Попав в цель, такой булыжник с гарантией ломал кости, а то и убивал наповал.
В данном случае это оказалось куда эффективней стрел, хотя и арбалетчики пожинали немалую жатву. Но тьма, да еще щиты и массивные вязанки хвороста, которые многие урги тащили над головой, чтобы впоследствии бросить в ров, сильно снижали эффективность стрелков.
Несколько катапульт метнули горшки с адской жидкостью — черная, неприятно пахнущая, она то ли добывалась, то ли изготавливалась гномами и за немалые деньги продавалась имперским легионам. И те не скупились — если требовалось, то этот состав, называемый среди солдат «гномьей мочой», горел густым, жарким пламенем, превращая поле боя в ад. Увы, у Д'Лемера запасов горючей жидкости было мало. Полыхнуло ярким огнем несколько луж, подожженных горящими стрелами, загорелась одежда на ком-то из ургов… Пока толку от использования огня было немного — разве что на поле боя стало малость светлее. Легат махнул рукой, давая катапультам приказ прекратить расходовать огненное зелье зря — оно еще пригодится, когда урги полезут на стену.
Несколько десятков тварей толкали перед собой огромный таран, сделанный из цельного древесного ствола. Люди в подобных случаях имели привычку оковывать острие тарана металлом, да и вообще подвешивать его на цепях внутри прочного каркаса, прикрывая сверху мощной крышей, способной выдержать удар падающего со стены камня — урги не стали особо мудрствовать… Впрочем, то чудовище, которое они взгромоздили на колеса, скорее всего проломит ворота, как хрупкие дощечки.
— Поджигайте мост! — крикнул легат.
Тотчас же в настил моста врезались горящие стрелы — кто-то из лучников не стал ждать, пока с привратной башни начнут лететь вниз факелы. Масло загорелось — но неохотно, слабо… Старое дерево отчаянно сопротивлялось огню.
Таран набирал скорость. Урги, толкавшие его, уже бежали, отчаянно вопя и призывая своих проклятых богов. Один из бойцов споткнулся, рухнул под колеса, его визг затерялся в общем шуме боя… Нескольких достали стрелы — но это не могло остановить атаку тарана.
— Камни, — коротко приказал Д'Лемер.
Несмотря на то что в привратной башне было самое опасное место, легат предпочел находиться здесь. Он прекрасно понимал,-что именно сюда придется основной удар ургов, и считал, что присутствие командира на острие удара придаст смелости солдатам. Его пытались отговорить, но старый вояка твердо стоял на своем.
С нависающей над мостом части башни посыпались вниз глыбы камня. На одну из них таран налетел колесом — удар был страшен. Колесо раскололось на куски, бревно подлетело вверх, сбивая с ног ургов, а затем рухнуло в ров. Бойцов-смертников это не остановило — они уже находились вне досягаемости арбалетчиков. И теперь по крайней мере шестеро тварей вовсю рубили ворота своими огромными топорами. Дерево стонало, но пока держалось. Огонь на мосту почти погас — масла оказалось недостаточно, чтобы сжечь его дотла.
Один из солдат, стоящих на страже у ворот, приоткрыл окошко и быстро прицелился и надавил на спуск арбалета. Ург, получивший железный стержень прямо в пасть, захлебнулся мешаниной крови и выбитых зубов и рухнул в ров… но этот успех был единственным — теперь смертники просто стали осторожнее — а топоры все били и били в окованное металлом дерево.
Кто-то из легионеров метнул вниз горшок с «гномьей мочой». Жарко вспыхнуло пламя, воздух прорезал душераздирающий визг заживо сгоравших тварей — но и солдат бессильно повис на зубцах стены, в его груди, пробив кольчугу и кованый нагрудник, сидел короткий болт.
Во многих местах ров был завален уже почти до самого края — вперемешку лежали вязанки хвороста, тяжелые деревянные щиты и утыканные стрелами тела ургов. Д'Лемер покачал головой — можно сказать, что к стенам Орда подошла почти без потерь. Три-четыре сотни трупов и тяжелораненых — это, можно сказать, ничто. Первые лестницы бухнулись о зубчатый край стены. Часть легионеров попыталась столкнуть лестницы вниз — иногда это получалось, чаще — нет.
Вниз градом сыпались камня, расплющивая ургов, но те, казалось, не обращали внимания на потери и лезли все выше и выше. Далеко не все пользовались лестницами, кто-то закидывал на стены стальные кошки с цепями, уверенно взбираясь по ним — цепь не перерубить топором… А кое-кто из нападавших просто лез вверх по стене, цепляясь когтями за неровности и швы между камнями.
Д'Лемер огляделся. В трех или четырех местах бой шел уже на стене, и взобравшихся наверх врагов становилось все больше и больше. Пожалуй, пора было бросать в бой резервы — стоит ургам захватить башни, и двор цитадели превратится в сплошную ловушку. Он отдал приказание одному из ординарцев, и тот умчался…
Прошло совсем немного времени, и характер боя изменился. Прорвавшихся на стену со всех сторон давила панцирная пехота. Закованные в броню легионеры, каждый из которых силой, пожалуй, превосходил большинство из нападавших, уверенно работали мечами и топорами. Они тоже несли потери… но все же двигались вперед. Урги на стенах оказались в ловушке — с двух сторон их, как железными челюстями, сжимали отборные солдаты Д'Лемера, а помощь подходить перестала. Ров пылал, подожженный гномьим зельем, часть Орды, не выдерживая этой мясорубки, уже отступала от стен, снова попадая под удары катапульт. Арбалетчики били в упор — с такого расстояния от удара железного болта не спасали и тяжелые рыцарские латы.
И все же прошло еще немало времени, прежде чем тела последних прорвавшихся на стену ургов были сброшены вниз. Орда откатилась на достаточное расстояние, чтобы стрельба в их сторону стала бесполезной. Сваленные в ров щиты и хворост догорали, распространяя над цитаделью удушливый, отвратительный запах горелой плоти… Над стеной Миста прокатился победный рев легионеров, солдаты трясли друг другу руки, обнимались — все прекрасно понимали, что штурм отбит и что Орда получила серьезный удар. Это понимали все… но не Д'Лемер.
Бартак начал всерьез задумываться о том, что везение, похоже, навсегда оставило его. Надежды на благополучное выполнение задуманного таяли — то ли по нелепому стечению обстоятельств, то ли по злому умыслу, в этот день его поставили не к воротам, как он рассчитывал, а на стену. И ему пришлось отчаянно драться за свою жизнь — и даже удалось убить одного урга, хотя Бартак и старался не лезть в пекло без необходимости. Что ж, этот клыкастый сам напросился…
Следовало любой ценой оказаться у ворот во время следующего штурма. Иначе его, Бартака, ждут крупные неприятности. Этот урод — кажется, он назвал себя Ар-Бейр… дурацкое имечко… пообещал бывшему центуриону многое. У ургов немало золота и серебра, они готовы платить — но деньги надо было отрабатывать. Тот маленький, как сказал Ар-Бейр, задаток чуть не отправил Бартака на дно, когда он переплывал реку в обратном направлении… если этот увесистый мешок с монетами был назван «маленьким задатком», то какова же будет вся награда?
Сард Бартак твердо намеревался это выяснить,
— Центурион! — Он заступил дорогу Клейну.
Тот нахмурился, узнав в порядком закопченном и пропыленном легионере своего бывшего коллегу, ныне павшего почти к самому дну, туда, откуда редко кому удается подняться наверх.
«Наверное, станет о чем-то просить», — решил Клейн.
— Да, легионер?.. — Он выговорил это слово с очевидным удовольствием, заметив, как дернулся при этом Бартак, как заиграли желваки на его скулах. — Ты что-то хотел сказать?
— Я хотел предложить одно дело, центурион. — Сард тоже старался не обращаться к бывшему приятелю по имени. В конце концов, если тот делает вид, что теперь они занимают разное положение… что ж, пусть будет так. Он, Бартак, будет само смирение. И покажет, что знает свое место. — Если эти твари проломят ворота… Можно установить прямо перед воротами пяток баллист. Один залп сметет десятки ургов, это будут великолепные мишени.
— Ты так считаешь? — насмешливо, с оттенком презрения протянул Клейн. — Видимо, ты великий стратег, рядовой, не так ли? К тому же у нас нет лишних баллист на то, чтобы ты мог расставить их во дворе, где они не будут приносить никакой пользы.
— Простите, центурион… есть три баллисты, они сломаны. Точнее, сломаны станины, из них трудно целиться… но у ворот и не нужна особая точность. Их можно навести на цель заранее, и в нужный момент просто спустить рычаги.
Клейн пожал плечами. Конечно, если урги сумеют взломать ворота, несколько тяжелых дротов, выпущенных из баллист, их не остановят. Ну, может быть, нанесут некоторый урон… с другой стороны, участие тяжелых орудий в бою и так весьма непродолжительно, к тому же Бартак прав в одном — навести на цель баллисты, лишенные станин, весьма проблематично… пусть развлекается, если не хочет отдыхать, как все нормальные люди.
— Хорошо, рядовой, — он не мог отказать себе в этой маленькой капельке яда, — действуй. Твоя идея, твоим должно быть и исполнение, так? Сделаешь — доложишь.
Сард четко, как на плацу, отдал честь. И только когда Клейн повернулся к нему спиной, опальный центурион позволил себе ухмыльнуться. Что ж, все выходило как нельзя лучше. Осталось только найти пяток мужиков покрепче, чтобы перетащить сломанные баллисты во двор…
— Мы ведь победили, легат!
— Не все так просто, — покачал головой Д'Лемер. — Ты еще слишком юн, чтобы понимать это. Молодой ординарец залился краской.
— Ну не обижайся, парень, не надо. Это ведь правда, и ты сам это знаешь. Успеешь еще навоеваться. Ладно, иди…
Проводив юношу глазами, легат обернулся к собравшимся в его кабинете офицерам. Медленно изучил лицо каждого, отметив, что Гиселл легко ранен, но старается не подать виду. Клейн невредим… легат вздохнул — что-то он не заметил сегодня центуриона на стенах. Конечно, Клейн не был явным трусом, но и вперед не лез. «Именно такие и достигают высших чинов в Империи, — с легким огорчением подумал Д'Лемер. — Те, кто лезет вперед, обычно долго не живут. Арманд де Брей — исключение».
— Итак, господа, обсудим результаты сегодняшнего штурма. Орда отступила, однако ее потери не слишком велики. Разумеется, мы положили не менее семи сотен их бойцов, но и сами потеряли… наши потери?
— У меня — почти семьдесят бойцов, — тут же ответил Гиселл. — Еще вдвое больше раненых… но из них половина еще может сражаться.
— В первой центурии убиты и тяжело ранены сорок человек. Остальные готовы к бою, — хмуро бросил Клейн.
— Мо… э-э… третья центурия в рукопашном бою почти не участвовала. — Торикс выглядел смущенным, ему было стыдно, что у привратной башни, где он находился во время штурма, было относительно тихо. — Шестеро убиты на стенах стрелами. Двое тяжело ранены. Еще пятеро раненых вполне боеспособны.
— Итого потери составили почти двести человек, — подвел итоги Д'Лемер и покачал головой. — Пятая часть гарнизона… Еще пара таких побед, господа, и мы останемся без армии. И замечу, там, где мы теряем одного, урги могут позволить себе потерять десяток, а то и полтора, ничуть не изменив при этом баланс сил. Так что, думаю, все понимают, кто на самом деле выиграл сегодняшний бой.
— Большая часть погибших — ополченцы, — счел нужным заметить Гиселл.
— Не суть важно… Торикс, скольких гонцов вы посылали к де Брею?
— Троих, легат. И двоих — в столицу.
— Ясно, значит, урги выловили не всех. Я подозревал, что их охотники перекроют дороги.
Было видно, что молодого Торикса мучает какая-то мысль. Он некоторое время собирался духом, затем все-таки спросил:
— Скажите, легат… ведь горожане ушли совсем недавно. Если урги догонят их, будет бойня, ведь так?
— Скорее всего нет, — спокойно ответил Д'Лемер. — Вы плохо знаете Орду, юноша. Их вера не считает убийство безоружных женщин и детей достойным деянием. Точнее, урги, не задумываясь, зарежут и ребенка — но только в том случае, если он, к примеру, может поднять тревогу. Или если ург нуждается в пище… не стоит делать такое выражение лица, юноша, можно подумать, вы не знаете, что урги имеют склонность к каннибализму.
— Я знаю, конечно, но…
— Но вы всегда думали, что это не более чем пропаганда Империи, верно? —Д'Лемер вдруг впервые заметил, что все офицеры стоят, и кивком предложил им сесть. И сам опустился в кресло. — Не все так просто, господа… я так понимаю, что до недавнего времени никто из вас не сталкивался с ургами в бою?
Дождавшись от всех присутствующих утвердительных кивков, легат тяжело вздохнул.
— В таком случае позвольте кое-что пояснить. Прежде всего урги и в самом деле каннибалы, но не потому, что мясо человека для них особо вкусно… при случае, они с готовностью жрут и своих. Дело в другом… Во-первых, их земли после того, как Империя оттеснила Орду в леса, не слишком богаты дичью, а выращивать злаки они не умеют и не любят. Для того чтобы торговать, нужно серебро и золото, а на их территориях нет и этого. Поэтому Орда живет за счет набегов. Причем испытав на своих шкурах мощь имперских легионов, они предпочитают обращать свои взоры в другие стороны… собственно, вы и сами знаете, что на этих границах много лет было относительно спокойно. Мелкие стычки не в счет.
Легат глотнул легкого красного вина из простой глиняной кружки — требовалось смочить сухое горло. Молчавшие до сих пор офицеры не замедлили последовать примеру командира. Вытерев ладонью усы, Д'Лемер продолжил:
— Но это не означает, что Орда — скопище дикарей. У них есть боевые маги, сами урги называют их шаманами. Я не большой знаток магии, известно только, что их силы отличаются от заклинаний наших волшебников… но они ничуть не менее эффективны. У них есть и полководцы… и религия. Она довольно проста, суть ее в том, что почетное место рядом с их богом, Вечным, как они его называют, заслужат лишь самые храбрые. Поэтому честь — бой с настоящим противником. А не с ребенком. И не с женщинами. К тому же они понимают, что если отряд ургов посмеет поголовно вырезать какое-нибудь селение, имперские легионы вырежут три. А то и все пять…
— То есть вы хотите сказать, что если урги догонят горожан, то не тронут их?
— Этого я не говорил, — криво усмехнулся Д'Лемер. — Очень даже тронут. Ограбят. Кто посмеет сопротивляться — убьют. Но жертв будет немного, большинству удастся спасти если не имущество, то по крайней мере жизни. Но я не думаю, чтоб тот, кто сейчас командует этим передовым отрядом Орды, решился разделить свои силы. Всегда остается опасность того, что наши гонцы доберутся до цели и сюда прибудут легионы де Брея. Тем более что урги прекрасно понимают — Мист всегда был не слишком богатым местом, и у беженцев не взять большой добычи… Ну да ладно, мы, похоже, отвлеклись.
Военный совет шел своим чередом. Прикидывались планы на следующую ночь — все считали, что урги ждут сумерек, чтобы атаковать снова. Безусловно, сегодняшний штурм, изрядно проредивший защитников цитадели, был не более чем разведкой боем. В следующий раз урги навалятся всем скопом — и к тому же со всех сторон сразу, а не в двух-трех местах, как в первый раз, И тогда легионерам придется сделать свои цепи еще реже.
Клейн доложил о предложении опального центуриона. Он делал это не из желания помочь бывшему товарищу вновь встать на ноги — скорее просто хотел прикрыть собственную задницу на случай, если легат сочтет эту идею глупостью. Д'Лемер некоторое время раздумывал, затем пожал плечами.
— Бессмысленно, несколько дротов погоды не сделают. С другой стороны… ну по крайней мере Бартак при деле. Пусть занимается, все лучше, чем кляузы на меня писать.
В целом ситуация была тяжелой, но не безысходной. Вполне вероятно, что цитадель сможет продержаться еще три, а то и четыре штурма — запасы огненного зелья еще не были исчерпаны, а урги, хоть и толстокожие, идти прямо в огонь не желали. Торикс предложил окончательно опустошить арсеналы и передать все имеющиеся арбалеты на стену. Подростки и бабы, которых учить попадать в цель все равно было поздно, вполне могли заняться заряжанием оружия — и тогда воины смогут стрелять гораздо чаще. Легат мысль одобрил…
Д'Лемер оказался прав, Орда готовилась к очередному штурму, и в этот раз, судя по расположению ударных отрядов, намеревалась нанести удар сразу со всех сторон. Видимо, урги были прекрасно осведомлены и о количестве защитников цитадели, и о том, что большая часть легионеров либо были новобранцами, либо порядком заплыли жирком от спокойной жизни. Легат тоже прекрасно это понимал — если бы он имел в крепости хотя бы три полновесных имперских легиона ветеранов, осаждающие могли бы просидеть под стенами Миста хоть месяц — и без всякого успеха. Теперь же на стенах было не так уж тесно… мужики, чей энтузиазм был порядком выбит во время предыдущего штурма, уже не выражали бурного восторга по поводу предстоящего участия в настоящем бою. Хотя теперь у них уже не было особого выбора — и следовало либо отстаивать с оружием в руках свое право на жизнь, либо… ну, Д'Лемер был готов без особой жалости повесить любого паникера, и большинство это понимали. И с радостью растолковывали тем, кто понять не мог.
— Легат! — раздался откуда-то сверху крик наблюдателя. — Они хотят переговоров!
Д'Лемер удивленно вскинул брови. Это было необычно… более того, это было просто невероятно. Урги никогда не пытались договориться, если чувствовали за собой преимущество. Вот ежели им грозил разгром — тогда пожалуйста.
Легат двинулся на привратную башню, махнув рукой ординарцам. По такому случаю с командиром их шло человек шесть, на случай, если придется быстро разносить приказания. В основном — первогодки, которых Д'Лемер надеялся по возможности не кидать на самые горячие участки. Выучка у парней еще слабовата, для серьезного боя они не готовы.
От почти невидимой во тьме массы ургов отделились трое. Один, с виду обычный рядовой боец, тащил увесистый мешок. Двое других явно не принадлежали к числу рядовых. Хотя, разумеется, непонятно откуда появившееся у ургов желание вести войну по правилам не простиралось на то, чтобы выпустить для. ведения переговоров самих вождей. Для этого надо либо быть круглыми дураками, либо обладать непоколебимой верой в благородство людей — а урги знали о людях достаточно, чтобы в такие глупости не верить.
— Чего надо?
— Мы хотим говорить с легатом Д'Лемером. — Один из ургов, на вид почти старик, опустил ясно видимую в полутьме белую тряпку. Его речь была почти чистой — так говорят урги, много лет прожившие среди людей. Несмотря на в целом более чем прохладное отношение в Империи к этим созданиям, такие случаи бывали.
— Я слушаю вас.
Легат не боялся пущенной из тьмы стрелы. Слишком близко урги не подойдут, их заметят, а пущенный издалека болт не пробьет кирасу. Поэтому он спокойно поднялся над зубцами стены, давая возможность парламентерам видеть его. Шлем, правда, снимать не собирался — парламентерам придется поверить ему на слово.
Некоторое время старик молчал. Затем заговорил — громко, так, чтобы слышало как можно больше людей. Уже при первых же словах Д'Лемер понял, зачем сюда явились эти трое. Сеять смуту, подбивать слабых духом свернуть с пути долга и чести. Это тоже было странным для Орды, такая тактика больше походила на людскую.
— Орда предлагает тебе, легат Д'Лемер, сдать крепость без боя. В случае, если вы сложите оружие, мы обещаем пропустить вас всех туда, куда ушли ваши женщины и дети. Никто не будет убит. Вы сможете унести с собой все, что захотите, кроме оружия, золота и серебра.
— А если нет? — чуточку насмешливо спросил ветеран.
— Сейчас под стенами Миста пятнадцать тысяч воинов Орды. — Старик говорил спокойно, он не пугал, не угрожал, просто констатировал факт, — Этого достаточно, чтобы раздавить вас. Но если вдруг этого окажется мало, то тебе, легат, стоит знать, что мы — лишь передовой отряд. Если надо, подойдут и другие. Вам же помощи ждать неоткуда.
— Ты в этом так уверен?
— Уверен, — кивнул парламентер. Затем сделал знак молчаливому спутнику. Тот развязал мешок, и под ноги им выкатились три головы, человеческие. — Это гонцы, которых вы послали за помощью.
Некоторое время Д'Лемер спокойно смотрел на страшное содержимое мешка. Покойники давно уже перестали его пугать, как свои, так и чужие. Затем он покачал головой,
— Имперский легион, не сдается. Никогда и никому.
— Ты поступаешь неразумно, легат. — Старик говорил с легкой грустью, даже с какой-то теплотой. Хотя слова эти, обращенные к Д'Лемеру, предназначались вовсе не ему. — Ты обрекаешь своих воинов на верную смерть. Они ведь хорошие воины, и, соединившись с вашими основными силами, они смогли бы принести Империи куда больше пользы, не так ли? А теперь из-за твоих слов они все умрут здесь. Слава, легат, лишь в том, чтобы победить. В смерти нет славы. Зато вы, люди, часто используете слова «глупая смерть». То есть не принесшая никому пользы.
— Мой ответ по-прежнему «нет», старик. Я не сдам крепость без боя.
— Я понимаю тебя, легат. — В голосе появились нотки снисхождения. — Ты боишься, что твой Император сочтет такое решение проявлением трусости. Но подумай, сколько жизней ты спасешь…
Откровенно признаться, к такому повороту событий Д'Ле-мер был не слишком готов. Одно дело — сойтись в честном бою грудь в грудь, и тогда сталь решит, кто сильнее и кто прав. Но эти слова… сам легат не доверял ургам и на медную монету, однако солдаты, те, что ни разу не сталкивались с Ордой в бою, и в особенности мужики, что сейчас стоят на стенах и смотрят на колышущуюся невдалеке от крепости массу врагов, вполне могут принять эти слова парламентеров за правду. Легат поморщился: иногда ему казалось, что все эти условности — белый флаг, неприкосновенность парламентеров, и прочие — давно изжили себя. Было бы куда лучше подпустить эту троицу поближе и нашпиговать стрелами — по крайней мере отомстили бы за тех троих, чьи головы сейчас валяются в грязи у ног старика.
А теперь приходится все это выслушивать… более того, если сейчас он прикажет арбалетчикам прикончить эту троицу, это будет ошибкой.
— Ты все сказал, старик? — Д'Лемер старался говорить спокойно, уверенно и веско. — Ты сказал, а я услышал. Теперь говорить буду я. Эта крепость была построена здесь в качестве гаранта нерушимости границ между нашим и твоим народом. Крепость не ходит по холмам, она стоит все там же, где ее возвели. Но твои воины сгрудились у этих стен, а значит, это вы перешли рубеж первыми. Вы хотите войны? Вы ее получите. Еще никогда Мист не был взят…
Тут он немного покривил душой. И ему, и почти что любому в крепости было совершенно точно известно, что Мист не был взят прежде всего потому, что никто и никогда толком не пытался это сделать. По-видимому, это было известно и ургскому парламентеру, поскольку его уродливую морду исказила гримаса, которая, надо полагать, была ухмылкой.
Но, не желая давать старику вставить слово, комендант продолжил:
— Империя доверила нам охрану рубежей. Я уверен, что, даже приведи вы сюда всю Орду целиком, вам никогда не удастся покорить цитадель. Я сказал — легионеры не сдаются. Никогда. И все на этом. А теперь я прошу вас уйти. Переговоры окончены… и если вы попытаетесь говорить еще, я дам команду арбалетчикам.
Видимо, старик понял, что легат отнюдь не склонен шутить. Он лишь сокрушенно покачал головой — не решаясь открыть рот, ибо его и в самом деле могли тут же заткнуть тяжелым арбалетным болтом, и, сделав знак своим спутникам, отправился восвояси.
— Пошлите человека, пусть принесет головы, — бросил Д'Лемер одному из ординарцев. — И готовьтесь к штурму. Если этот старый хрыч не солгал, сил для этого у них хватит.
Отряды ургов медленно двинулись к крепостным стенам. Д'Лемер напряженно вглядывался во тьму, стараясь понять, что происходит. Орда никогда не вела себя так… с другой стороны, будучи не раз и не два битой, они когда-нибудь должны были поумнеть и хоть в какой-то мере перенять у своих извечных врагов военное искусство. Орущая и размахивающая топорами толпа хотя и наводит страх, но мало на что способна против грамотно организованного строя. Империя доказала это не раз…
И вот сейчас вместо того, чтобы тупо рвануться к стенам и сотнями падать под ударами арбалетных болтов, камней, выпущенных из катапульт, и тяжелых копий баллист, урги шли четким строем, прикрываясь тяжелыми деревянными щитами. За стеной щитов, создававших какое-никакое прикрытие от стрел, бойцы несли многочисленные лестницы — легат прекрасно понимал, что ров, наполненный грязью вместо воды, Орду не остановит. Тем более что у самой стены массивные, сколоченные даже не из досок — из тонких бревен — щиты будут нападающим уже не нужны — и тогда они полетят в ров, моментально заполнив его доверху.
Легат махнул рукой, и катапульты швырнули свои первые снаряды. Примерно треть машин утюжили подходы у цитадели тяжелыми камнями, еще несколько метали камни поменьше — зато чуть не с десяток одновременно. Попав в цель, такой булыжник с гарантией ломал кости, а то и убивал наповал.
В данном случае это оказалось куда эффективней стрел, хотя и арбалетчики пожинали немалую жатву. Но тьма, да еще щиты и массивные вязанки хвороста, которые многие урги тащили над головой, чтобы впоследствии бросить в ров, сильно снижали эффективность стрелков.
Несколько катапульт метнули горшки с адской жидкостью — черная, неприятно пахнущая, она то ли добывалась, то ли изготавливалась гномами и за немалые деньги продавалась имперским легионам. И те не скупились — если требовалось, то этот состав, называемый среди солдат «гномьей мочой», горел густым, жарким пламенем, превращая поле боя в ад. Увы, у Д'Лемера запасов горючей жидкости было мало. Полыхнуло ярким огнем несколько луж, подожженных горящими стрелами, загорелась одежда на ком-то из ургов… Пока толку от использования огня было немного — разве что на поле боя стало малость светлее. Легат махнул рукой, давая катапультам приказ прекратить расходовать огненное зелье зря — оно еще пригодится, когда урги полезут на стену.
Несколько десятков тварей толкали перед собой огромный таран, сделанный из цельного древесного ствола. Люди в подобных случаях имели привычку оковывать острие тарана металлом, да и вообще подвешивать его на цепях внутри прочного каркаса, прикрывая сверху мощной крышей, способной выдержать удар падающего со стены камня — урги не стали особо мудрствовать… Впрочем, то чудовище, которое они взгромоздили на колеса, скорее всего проломит ворота, как хрупкие дощечки.
— Поджигайте мост! — крикнул легат.
Тотчас же в настил моста врезались горящие стрелы — кто-то из лучников не стал ждать, пока с привратной башни начнут лететь вниз факелы. Масло загорелось — но неохотно, слабо… Старое дерево отчаянно сопротивлялось огню.
Таран набирал скорость. Урги, толкавшие его, уже бежали, отчаянно вопя и призывая своих проклятых богов. Один из бойцов споткнулся, рухнул под колеса, его визг затерялся в общем шуме боя… Нескольких достали стрелы — но это не могло остановить атаку тарана.
— Камни, — коротко приказал Д'Лемер.
Несмотря на то что в привратной башне было самое опасное место, легат предпочел находиться здесь. Он прекрасно понимал,-что именно сюда придется основной удар ургов, и считал, что присутствие командира на острие удара придаст смелости солдатам. Его пытались отговорить, но старый вояка твердо стоял на своем.
С нависающей над мостом части башни посыпались вниз глыбы камня. На одну из них таран налетел колесом — удар был страшен. Колесо раскололось на куски, бревно подлетело вверх, сбивая с ног ургов, а затем рухнуло в ров. Бойцов-смертников это не остановило — они уже находились вне досягаемости арбалетчиков. И теперь по крайней мере шестеро тварей вовсю рубили ворота своими огромными топорами. Дерево стонало, но пока держалось. Огонь на мосту почти погас — масла оказалось недостаточно, чтобы сжечь его дотла.
Один из солдат, стоящих на страже у ворот, приоткрыл окошко и быстро прицелился и надавил на спуск арбалета. Ург, получивший железный стержень прямо в пасть, захлебнулся мешаниной крови и выбитых зубов и рухнул в ров… но этот успех был единственным — теперь смертники просто стали осторожнее — а топоры все били и били в окованное металлом дерево.
Кто-то из легионеров метнул вниз горшок с «гномьей мочой». Жарко вспыхнуло пламя, воздух прорезал душераздирающий визг заживо сгоравших тварей — но и солдат бессильно повис на зубцах стены, в его груди, пробив кольчугу и кованый нагрудник, сидел короткий болт.
Во многих местах ров был завален уже почти до самого края — вперемешку лежали вязанки хвороста, тяжелые деревянные щиты и утыканные стрелами тела ургов. Д'Лемер покачал головой — можно сказать, что к стенам Орда подошла почти без потерь. Три-четыре сотни трупов и тяжелораненых — это, можно сказать, ничто. Первые лестницы бухнулись о зубчатый край стены. Часть легионеров попыталась столкнуть лестницы вниз — иногда это получалось, чаще — нет.
Вниз градом сыпались камня, расплющивая ургов, но те, казалось, не обращали внимания на потери и лезли все выше и выше. Далеко не все пользовались лестницами, кто-то закидывал на стены стальные кошки с цепями, уверенно взбираясь по ним — цепь не перерубить топором… А кое-кто из нападавших просто лез вверх по стене, цепляясь когтями за неровности и швы между камнями.
Д'Лемер огляделся. В трех или четырех местах бой шел уже на стене, и взобравшихся наверх врагов становилось все больше и больше. Пожалуй, пора было бросать в бой резервы — стоит ургам захватить башни, и двор цитадели превратится в сплошную ловушку. Он отдал приказание одному из ординарцев, и тот умчался…
Прошло совсем немного времени, и характер боя изменился. Прорвавшихся на стену со всех сторон давила панцирная пехота. Закованные в броню легионеры, каждый из которых силой, пожалуй, превосходил большинство из нападавших, уверенно работали мечами и топорами. Они тоже несли потери… но все же двигались вперед. Урги на стенах оказались в ловушке — с двух сторон их, как железными челюстями, сжимали отборные солдаты Д'Лемера, а помощь подходить перестала. Ров пылал, подожженный гномьим зельем, часть Орды, не выдерживая этой мясорубки, уже отступала от стен, снова попадая под удары катапульт. Арбалетчики били в упор — с такого расстояния от удара железного болта не спасали и тяжелые рыцарские латы.
И все же прошло еще немало времени, прежде чем тела последних прорвавшихся на стену ургов были сброшены вниз. Орда откатилась на достаточное расстояние, чтобы стрельба в их сторону стала бесполезной. Сваленные в ров щиты и хворост догорали, распространяя над цитаделью удушливый, отвратительный запах горелой плоти… Над стеной Миста прокатился победный рев легионеров, солдаты трясли друг другу руки, обнимались — все прекрасно понимали, что штурм отбит и что Орда получила серьезный удар. Это понимали все… но не Д'Лемер.
Бартак начал всерьез задумываться о том, что везение, похоже, навсегда оставило его. Надежды на благополучное выполнение задуманного таяли — то ли по нелепому стечению обстоятельств, то ли по злому умыслу, в этот день его поставили не к воротам, как он рассчитывал, а на стену. И ему пришлось отчаянно драться за свою жизнь — и даже удалось убить одного урга, хотя Бартак и старался не лезть в пекло без необходимости. Что ж, этот клыкастый сам напросился…
Следовало любой ценой оказаться у ворот во время следующего штурма. Иначе его, Бартака, ждут крупные неприятности. Этот урод — кажется, он назвал себя Ар-Бейр… дурацкое имечко… пообещал бывшему центуриону многое. У ургов немало золота и серебра, они готовы платить — но деньги надо было отрабатывать. Тот маленький, как сказал Ар-Бейр, задаток чуть не отправил Бартака на дно, когда он переплывал реку в обратном направлении… если этот увесистый мешок с монетами был назван «маленьким задатком», то какова же будет вся награда?
Сард Бартак твердо намеревался это выяснить,
— Центурион! — Он заступил дорогу Клейну.
Тот нахмурился, узнав в порядком закопченном и пропыленном легионере своего бывшего коллегу, ныне павшего почти к самому дну, туда, откуда редко кому удается подняться наверх.
«Наверное, станет о чем-то просить», — решил Клейн.
— Да, легионер?.. — Он выговорил это слово с очевидным удовольствием, заметив, как дернулся при этом Бартак, как заиграли желваки на его скулах. — Ты что-то хотел сказать?
— Я хотел предложить одно дело, центурион. — Сард тоже старался не обращаться к бывшему приятелю по имени. В конце концов, если тот делает вид, что теперь они занимают разное положение… что ж, пусть будет так. Он, Бартак, будет само смирение. И покажет, что знает свое место. — Если эти твари проломят ворота… Можно установить прямо перед воротами пяток баллист. Один залп сметет десятки ургов, это будут великолепные мишени.
— Ты так считаешь? — насмешливо, с оттенком презрения протянул Клейн. — Видимо, ты великий стратег, рядовой, не так ли? К тому же у нас нет лишних баллист на то, чтобы ты мог расставить их во дворе, где они не будут приносить никакой пользы.
— Простите, центурион… есть три баллисты, они сломаны. Точнее, сломаны станины, из них трудно целиться… но у ворот и не нужна особая точность. Их можно навести на цель заранее, и в нужный момент просто спустить рычаги.
Клейн пожал плечами. Конечно, если урги сумеют взломать ворота, несколько тяжелых дротов, выпущенных из баллист, их не остановят. Ну, может быть, нанесут некоторый урон… с другой стороны, участие тяжелых орудий в бою и так весьма непродолжительно, к тому же Бартак прав в одном — навести на цель баллисты, лишенные станин, весьма проблематично… пусть развлекается, если не хочет отдыхать, как все нормальные люди.
— Хорошо, рядовой, — он не мог отказать себе в этой маленькой капельке яда, — действуй. Твоя идея, твоим должно быть и исполнение, так? Сделаешь — доложишь.
Сард четко, как на плацу, отдал честь. И только когда Клейн повернулся к нему спиной, опальный центурион позволил себе ухмыльнуться. Что ж, все выходило как нельзя лучше. Осталось только найти пяток мужиков покрепче, чтобы перетащить сломанные баллисты во двор…
— Мы ведь победили, легат!
— Не все так просто, — покачал головой Д'Лемер. — Ты еще слишком юн, чтобы понимать это. Молодой ординарец залился краской.
— Ну не обижайся, парень, не надо. Это ведь правда, и ты сам это знаешь. Успеешь еще навоеваться. Ладно, иди…
Проводив юношу глазами, легат обернулся к собравшимся в его кабинете офицерам. Медленно изучил лицо каждого, отметив, что Гиселл легко ранен, но старается не подать виду. Клейн невредим… легат вздохнул — что-то он не заметил сегодня центуриона на стенах. Конечно, Клейн не был явным трусом, но и вперед не лез. «Именно такие и достигают высших чинов в Империи, — с легким огорчением подумал Д'Лемер. — Те, кто лезет вперед, обычно долго не живут. Арманд де Брей — исключение».
— Итак, господа, обсудим результаты сегодняшнего штурма. Орда отступила, однако ее потери не слишком велики. Разумеется, мы положили не менее семи сотен их бойцов, но и сами потеряли… наши потери?
— У меня — почти семьдесят бойцов, — тут же ответил Гиселл. — Еще вдвое больше раненых… но из них половина еще может сражаться.
— В первой центурии убиты и тяжело ранены сорок человек. Остальные готовы к бою, — хмуро бросил Клейн.
— Мо… э-э… третья центурия в рукопашном бою почти не участвовала. — Торикс выглядел смущенным, ему было стыдно, что у привратной башни, где он находился во время штурма, было относительно тихо. — Шестеро убиты на стенах стрелами. Двое тяжело ранены. Еще пятеро раненых вполне боеспособны.
— Итого потери составили почти двести человек, — подвел итоги Д'Лемер и покачал головой. — Пятая часть гарнизона… Еще пара таких побед, господа, и мы останемся без армии. И замечу, там, где мы теряем одного, урги могут позволить себе потерять десяток, а то и полтора, ничуть не изменив при этом баланс сил. Так что, думаю, все понимают, кто на самом деле выиграл сегодняшний бой.
— Большая часть погибших — ополченцы, — счел нужным заметить Гиселл.
— Не суть важно… Торикс, скольких гонцов вы посылали к де Брею?
— Троих, легат. И двоих — в столицу.
— Ясно, значит, урги выловили не всех. Я подозревал, что их охотники перекроют дороги.
Было видно, что молодого Торикса мучает какая-то мысль. Он некоторое время собирался духом, затем все-таки спросил:
— Скажите, легат… ведь горожане ушли совсем недавно. Если урги догонят их, будет бойня, ведь так?
— Скорее всего нет, — спокойно ответил Д'Лемер. — Вы плохо знаете Орду, юноша. Их вера не считает убийство безоружных женщин и детей достойным деянием. Точнее, урги, не задумываясь, зарежут и ребенка — но только в том случае, если он, к примеру, может поднять тревогу. Или если ург нуждается в пище… не стоит делать такое выражение лица, юноша, можно подумать, вы не знаете, что урги имеют склонность к каннибализму.
— Я знаю, конечно, но…
— Но вы всегда думали, что это не более чем пропаганда Империи, верно? —Д'Лемер вдруг впервые заметил, что все офицеры стоят, и кивком предложил им сесть. И сам опустился в кресло. — Не все так просто, господа… я так понимаю, что до недавнего времени никто из вас не сталкивался с ургами в бою?
Дождавшись от всех присутствующих утвердительных кивков, легат тяжело вздохнул.
— В таком случае позвольте кое-что пояснить. Прежде всего урги и в самом деле каннибалы, но не потому, что мясо человека для них особо вкусно… при случае, они с готовностью жрут и своих. Дело в другом… Во-первых, их земли после того, как Империя оттеснила Орду в леса, не слишком богаты дичью, а выращивать злаки они не умеют и не любят. Для того чтобы торговать, нужно серебро и золото, а на их территориях нет и этого. Поэтому Орда живет за счет набегов. Причем испытав на своих шкурах мощь имперских легионов, они предпочитают обращать свои взоры в другие стороны… собственно, вы и сами знаете, что на этих границах много лет было относительно спокойно. Мелкие стычки не в счет.
Легат глотнул легкого красного вина из простой глиняной кружки — требовалось смочить сухое горло. Молчавшие до сих пор офицеры не замедлили последовать примеру командира. Вытерев ладонью усы, Д'Лемер продолжил:
— Но это не означает, что Орда — скопище дикарей. У них есть боевые маги, сами урги называют их шаманами. Я не большой знаток магии, известно только, что их силы отличаются от заклинаний наших волшебников… но они ничуть не менее эффективны. У них есть и полководцы… и религия. Она довольно проста, суть ее в том, что почетное место рядом с их богом, Вечным, как они его называют, заслужат лишь самые храбрые. Поэтому честь — бой с настоящим противником. А не с ребенком. И не с женщинами. К тому же они понимают, что если отряд ургов посмеет поголовно вырезать какое-нибудь селение, имперские легионы вырежут три. А то и все пять…
— То есть вы хотите сказать, что если урги догонят горожан, то не тронут их?
— Этого я не говорил, — криво усмехнулся Д'Лемер. — Очень даже тронут. Ограбят. Кто посмеет сопротивляться — убьют. Но жертв будет немного, большинству удастся спасти если не имущество, то по крайней мере жизни. Но я не думаю, чтоб тот, кто сейчас командует этим передовым отрядом Орды, решился разделить свои силы. Всегда остается опасность того, что наши гонцы доберутся до цели и сюда прибудут легионы де Брея. Тем более что урги прекрасно понимают — Мист всегда был не слишком богатым местом, и у беженцев не взять большой добычи… Ну да ладно, мы, похоже, отвлеклись.
Военный совет шел своим чередом. Прикидывались планы на следующую ночь — все считали, что урги ждут сумерек, чтобы атаковать снова. Безусловно, сегодняшний штурм, изрядно проредивший защитников цитадели, был не более чем разведкой боем. В следующий раз урги навалятся всем скопом — и к тому же со всех сторон сразу, а не в двух-трех местах, как в первый раз, И тогда легионерам придется сделать свои цепи еще реже.
Клейн доложил о предложении опального центуриона. Он делал это не из желания помочь бывшему товарищу вновь встать на ноги — скорее просто хотел прикрыть собственную задницу на случай, если легат сочтет эту идею глупостью. Д'Лемер некоторое время раздумывал, затем пожал плечами.
— Бессмысленно, несколько дротов погоды не сделают. С другой стороны… ну по крайней мере Бартак при деле. Пусть занимается, все лучше, чем кляузы на меня писать.
В целом ситуация была тяжелой, но не безысходной. Вполне вероятно, что цитадель сможет продержаться еще три, а то и четыре штурма — запасы огненного зелья еще не были исчерпаны, а урги, хоть и толстокожие, идти прямо в огонь не желали. Торикс предложил окончательно опустошить арсеналы и передать все имеющиеся арбалеты на стену. Подростки и бабы, которых учить попадать в цель все равно было поздно, вполне могли заняться заряжанием оружия — и тогда воины смогут стрелять гораздо чаще. Легат мысль одобрил…
Д'Лемер оказался прав, Орда готовилась к очередному штурму, и в этот раз, судя по расположению ударных отрядов, намеревалась нанести удар сразу со всех сторон. Видимо, урги были прекрасно осведомлены и о количестве защитников цитадели, и о том, что большая часть легионеров либо были новобранцами, либо порядком заплыли жирком от спокойной жизни. Легат тоже прекрасно это понимал — если бы он имел в крепости хотя бы три полновесных имперских легиона ветеранов, осаждающие могли бы просидеть под стенами Миста хоть месяц — и без всякого успеха. Теперь же на стенах было не так уж тесно… мужики, чей энтузиазм был порядком выбит во время предыдущего штурма, уже не выражали бурного восторга по поводу предстоящего участия в настоящем бою. Хотя теперь у них уже не было особого выбора — и следовало либо отстаивать с оружием в руках свое право на жизнь, либо… ну, Д'Лемер был готов без особой жалости повесить любого паникера, и большинство это понимали. И с радостью растолковывали тем, кто понять не мог.