Страница:
Это я знала. Но сказать «Да» всё равно было очень трудно. Я обернулась к ждущим моего решения людям.
— Посол Хелефайриана ар-Кидан, посол Цвергара Даммар, — сказала я Элунэлю и Каварли, — предлагаю вашим правителям и вашим народам союз дружбы с Алым Кругом. Люди Алого Круга, вы согласны заключить союз с Хелефайрианом и Цвергаром?
Вампиры переглянулись. Моё предложение круто меняло расстановку сил в волшебном мире. Элунэль и Каварли пытались осмыслить свой внезапный посольский статус.
— Воля всеповелительницы неоспорима, — осторожно ответил Иштван.
— Не пойдёт, — отрезала я. — Отныне в Алый Круг входят только те общины, которые сами этого хотят. Их повелители в обязательном порядке участвуют в принятии решения путём прямого тайного голосования — как в большемирских парламентах. Общины, которые не хотят принимать членство Круга, могут жить совершенно самостоятельно.
— Ты это серьёзно? — шагнула ко мне Вероника. — Я действительно могу уйти?
— Да, как и любой вампир. Хочешь, уходи одна, хочешь — со своей общиной. Точнее, с той её частью, которая захочет составить тебе компанию.
Вероника подошла ко мне вплотную.
— Я русская, — сказала она. — Я родилась в России, значит — русская. Я хочу остаться в России. И мне по-прежнему нужен Свет. Так же думают многие вампиры Белодворья.
— И не только Белодворья, — ответила я. — И они правы. Отныне каждый вампир сам будет выбирать себе судьбу.
Вероника шепнула «Нина, ты моя самая лучшая подруга», обняла, пожала руку и встала у двери террасы. Белодворке надо было знать, что решит Алый Круг.
Остальные, включая Элунэля и Каварли, молча ждали неизвестно чего. Егор едва заметно улыбался.
— Вы не ответили, — сказала я.
Вампиры неуверенно переглянулись.
— Союз — это хорошо, — озвучила коллективное решение Рижина. — Если Хелефайриан и Цвергар согласятся скрепить его высшей клятвой.
Элунэль вернул дальдр в ножны.
— Я не могу решать за всевладыку, — ответил он, — но постараюсь убедить его сказать Алому Кругу «да».
— Аналогично, — проговорил Каварли, посмотрел на меня с удивлением и некоторой растерянностью, ему не верилось, что всё происходящее — реальность. Он мгновение поколебался и добавил: — Только знаешь, Нина… Простите, всеповелительница Хорса, — торопливо пробормотал он и продолжил: — Мне необходимо ваше личное рекомендательное письмо. Без него меня в Цвергаре и слушать никто не станет.
— Разумеется, вы получите письмо, высокочтимый посол Даммар, — заверила я.
Каварли с достоинством поклонился, посольскую роль он освоил быстро.
— Вторая новость, — сказала я. — Всем вампирам Алого Круга, от алдиров и до повелителей, запрещается носить ограничитель силы и ленту покорности.
На пол, к ногам вампиров упали узкие ленточки из полосатого семицветного шёлка. На многих были прицеплены тонкие и плоские осиновые кругляшки.
— Нина, — от потрясения Каварли забыл об этикете, — ладно, снимаешь ограничитель силы, но как ты собираешься править вампирами без ленты покорности?!
— Как-нибудь сумею. Если я умудрялась держать дисциплину в самой безбашенной бригаде наказателей, то с вампирами и подавно слажу.
— Да, — кивнул Элунэль. — Это правда.
Он грустно и немного виновато улыбнулся. Я кивнула в ответ.
Из-за цветочной изгороди вышел Амарено.
— Наденьте корону, всеповелительница.
Я глянула на диадему.
— Корона — замкнутый круг. А это венец.
— Пусть венец, — не стал спорить Амарено. — Наденьте его, королева.
Я улыбнулась.
— Венец бывает только у царицы.
— Царица так царица, — опять озвучила вампирское решение Рижина. — Надевайте венец, всеповелительница вампирского царства.
Я взяла диадему, повертела в руке. Посмотрела на Егора, на вампиров, на Каварли и Элунэля. Венец — это всего лишь символ. А решение — оно давно принято всеми участниками, в том числе и мной. Дело сделано, и символа бояться глупо.
Я надела венец.
Вампиры слаженно, как по команде, опустились на колени.
— Поднимайтесь, — велела я. — И чтобы никогда этого больше не было. Развели средневековье.
Стоявшая у двери Вероника ободряюще кивнула и одними губами сказала: «Справишься!».
Вместе с вампирами с колен встал и Амарено. По имени он меня тоже не называл — сначала нейтральным словом «госпожа», после — только титулом. По обычаям волшебного мира титул без имени позволено произносить только подданным правителя.
Амарено молча поклонился. Я пожала плечом. Если ему так хочется войти в царство проклятых — его право.
К тому же первое, что я сделаю в качестве правительницы — избавлю моих людей от проклятия.
Я глянула на Егора. Он улыбнулся, вынул карманное зеркало и с размаху саданул его о каменные плиты террасы. Брызнули мелкие осколки.
Элунэль, Иштван и Каварли одобрительно кивнули, они троедворское поверье знали. Остальные ждали объяснений.
Егор предложил мне руку, и мы в сопровождении вампиров вернулись в зал. Иштван успел растолковать суть непонятного обычая, и по залу побежал быстрый шепоток, что некое тайное астральное зеркало напророчило удачу всему Алому Кругу.
Я подошла к Веронике.
— Мои родители, — сказала я. — И родители Егора. Нельзя, чтобы они оставались в Троедворье. Слишком велик риск, что Люцин сделает их заложниками.
— Да, — кивнула она. — Я сейчас же поеду в Камнедельск, и уже утром, самое позднее — в час дня мы будем в Праге. Пока никто толком не опомнился от новостей, и препятствий с выездом не будет.
Я пожала ей руку. Хорошо, когда есть надёжные друзья.
Но из меня истинной властительницы не получится никогда, слишком плебейское воспитание получила, — так нечего и звезду политического небосклона из себя корчить.
Своим помощникам — Иштвану, Фокону, Лопатину и его ассистенту Амарено — я велела взять с собой мягкие складные стулья. Теперь свита предстоятеля, включая Дьятру, прожигает мою ненавидящими и завистливыми взглядами. Но в этой холодрыге полезен даже такой обогреватель.
Вампиры уловили ментальное эхо, улыбнулись. Лопатин глянул на них с лёгким любопытством и в очередной раз принялся объяснять туповатому Брокко, что гражданам независимого государства Алый Круг в Альянсе положен статус иностранцев, а это автоматически ставит всех проживающих на его территории алдиров на шестую ступень кастовой лестницы. Дарулов, соответственно, на седьмую.
Дипломатическую лексику Брокко понимать не желал, а до использования всем досконально понятной матерной Лопатин пока не дозрел. Хотя до этого уже недалеко.
— Хватит, — оборвала я их нудный диалог. — Всепредстоятель, Алый Круг согласен платить Альянсу арендную плату за землю, которую занимают врата вампирских нычек и Чесночные кварталы. Согласны мы и на визовый взнос, который платят граждане Лиги и малюшков. Но только если будет принята новая кастовая приписка. В противном случае Алый Круг разрывает дипломатические отношения с вашим государством. Все вампиры покинут пределы Альянса, а нычанские врата будут уничтожены.
— Но это означает уничтожение нычек! — не поверил Брокко.
— Да, — подтвердила я. — Все мои подданные переселятся в большой мир. Им будет предоставлено новое жильё, выплачена компенсация за беспокойство, оказана помощь в устройстве на достойную работу. Нуждающиеся пройдут курс адаптации к основице. Официальной территорией царства Алого Круга является большемирское поместье «Соловьиный приют» близ Рима, но жить мои подданные могут везде, где им угодно — за исключением земель Троедворья. Оставшаяся часть основицы достаточно велика, чтобы мы все там свободно поместились.
— Не посмеешь, — сказал Брокко. Равноправную властительницу в человечице он не признавал. Но на такие мелочи внимания можно не обращать. Со временем осознает и этот невероятный для волшебного мира, но непреложный факт.
— Генеральному кодексу форма нашего государственного устройства не противоречит, — сказал Лопатин.
— Никто не признает такое самопровозглашённое царство! — взвизгнул Брокко.
— Троедворье уже признало, — ответил Лопатин. — И даже открыло постоянное посольство. На территории «Соловьиного приюта» под него выделен один из гостевых домов.
— Предрешатели этого не допустят! — выкрикнул Брокко.
— А Люцину на них плевать, — сообщила я. — Мне тоже.
Брокко свирепо оскалился.
— Сила талулата заставит тебя… — начал было он.
— Не заставит, — заверила я. — Заставлялки у неё не хватит. — И добавила: — На этом переговоры окончены, всепредстоятель. У вас ровно трое суток, начиная с этой минуты, чтобы решить, нужны ли вам дипломатические отношения с Алым Кругом. Кстати, всепредстоятель, обдумайте ещё и такой вариант развития событий: на основицу вампиры будут переселяться в любом случае, но если у Альянса и Алого Круга сложатся хорошие отношения, то я не стану уничтожать нычку, а продам вам по сходной цене.
Юристы и повелители встали, сложили стулья. Брокко шипел какие-то угрозы, а Дьятра молчал, лишь смотрел неотрывно. Мне показалось, что в его глазах на мгновение промелькнули тоска и досада.
А на следующий день перевертни были признаны расой третьей ступени, которую прежде занимали вампиры. Со всеми вампирским ограничениями. На освободившуюся четвёртую определили эльфов и гремлинов. Если для бесправных прежде гремлинов это было почётно, то эльфы считали себя опозоренными, ведь они скатились на ступень ниже. Всю вину за понижение социального статуса вместо верховного предстоятеля и высокого координатора эльфы возложили на гремлинов. Те возмутились незаслуженностью обвинения. Между двумя племенами начался серьёзный конфликт. Всё в соответствии с управленческим правилом подонков — «Разделяй и властвуй».
Несложно догадаться, из-за какого зеркала вылезла эта реформа.
Председатель Коалиции перевертней Альянса Эрик фон Грюнштайн, тот самый, которого Ильдан обучал базовым страховкам, тут же провёл внутрикоалиционный референдум и, с восьмидесятипятипроцентного согласия своих людей, подал прошение о приёме в Алый Круг.
Теперь мы обсуждаем, как именно будет выглядеть это присоединение.
Всей мебели в зале для заседаний Высшего совета — огромный овальный стол тёмного дерева, пятнадцать стульев для советников и Грюнштайна и один мой. Ещё — вьющиеся цветы на стенах.
Совещания ведутся на волшебной речи, это единственный язык, которым в нашей разношерстной компании владеют все.
Галдели советники уже третий час, но ничего путного так и не решили. У меня тоже до сих пор не появилось ни одной дельной мысли.
— С марта все перевертни получают истинное имя и высшее посвящение, — сказал Грюнштайн. — Вы называете его базовым, но дело не в терминологии. Все переверти обучаются жить на основице. Мы будем полезны Алому Кругу.
— «Полезны», — передразнил Фокон. — Пользы от вас ровно столько же, сколько и от геморроя. «На основице жить научились». В смысле — умеете переходить улицу по светофору и пользоваться сотовым телефоном? Но этого мало. Нужна ещё большемирская профессия. На какие доходы вы тут кормиться собираетесь? Ведь из Альянса вас на полсвиста выпрут, а денег у Алого Круга не так много, чтобы платить вам всем пособие по безработице.
Грюнштайн не ответил, опустил голову.
— Сейчас обитатели вампирских нычек активно переселяются на основицу, — сказал Роберт. — Освобождается жилплощадь. Бытовые условия и большинство обычаев вампирских поселений соответствуют большемирским. Поэтому, если в освободившиеся дома вампиров заселять перевертней, они быстро сумеют обучиться настоящим навыкам жизни в большом мире, не ставя под угрозу тайну волшебного. Что касается работы для новых членов Круга, то в большом мире мы можем открывать собственные предприятия, получать хорошие доходы и обучать новых сотрудников. Алому Кругу в любом случае придётся привлекать новых людей, потому что если предприятия будут создаваться и работать так, как планирует Министерство экономики, нынешних работников не хватит и на треть вакантных мест. Не набирать же сотрудников по объявлениям в большемирских газетах. Принять перевертней — это идеальное решение всех кадровых проблем.
— При условии, — ядовито ответил Фокон, — что бизнес будет развиваться именно так, как планируют экономисты.
— Управляющих надо назначать с мозгами в голове, а не с навозом, — ответил глава гремлинской общины Адайрил. — Или у вас таких кандидатур нет, повелитель Мишель?
Вампир зло плеснул крыльями.
— Тихо! — оборвала я ссору в зародыше. — Кох высказал единственную по-настоящему дельную мысль за три часа нашей болтовни. А потому она становится решением. Высокочтимый председатель и посол Коалиции фон Грюнштайн, — обернулась я к Эрику, — перевертни будут приняты в Алый Круг.
Он вскочил, собрался произнести благодарственную речь.
— Подождите, — остановила я. — У нас нет кастовой системы, ранговых привилегий и запрещены какие бы то ни было титулы. Перед законом равны все — и председатель с дворником, и нулевик с чаротворцем. Вы уверены, что вам и вашим людям понравится жить в таком государстве?
— Кодексы Алого Круга и Декларация прав людей, — ответил Грюнштайн, — одни из самых читаемых и раскупаемых книг в Альянсе, Советник Фокон, — обратился Грюнштайн к вампиру, — вот вам ещё одна возможность открыть новое доходное предприятие — типографию. Тех брошюр, которые есть, всем желающим не хватает.
Фокон выдавил вежливую улыбку. Эльфы и гремлины шептались, судя по сдержанным кивкам, решение Роберта им понравилось. Маги и оборотни нетерпеливо поглядывали на дверь: решение принято, так зачем время тянуть? Работать надо.
Вампиры молчали, смотрели в столешницу.
— У кого-нибудь есть возражения? — спросила я.
— Да, всеповелительница, — сказал Фокон. — Есть. Алый Круг — союз исключительно вампирских общин. Принимать инородцев мы не можем. Это запрещено Генеральным кодексом.
— А как же мы? — возмутился Адайрил.
— И мы, — присоединилась Бьельна, предводительница эльфов.
— Вас мало, — ответил Фокон. — Выходцев из Троедворья ещё меньше. Все притворяются, что не замечают чужаков. Но перевертни — иное дело. Разорвать дипломатические отношения с Алым Кругом будет вынужден даже Люцин. Я ничего не имею против перевертней, но ваш приход, высокочтимый Грюнштайн, поставит Алый Круг на грань войны со всем волшебным миром.
— Если Алый Круг, — сказал Лопатин, — официально объединится с эльфийской, гремлинской и троедворской общинами в некое подобие Альянса, то такое государство совершенно законно может принимать любых новых членов.
— И кто будет предстоятелем? — хмуро спросил Иштван. — Всеповелительнице это не позволит Генеральный кодекс, а никого другого наше пёстрое сборище слушать не станет.
— Но межрасовый союз, — ответила я, — пусть пока и безымянный, и неофициальный, уже есть. Прятаться от очевидного нелепо. А потому вы должны избрать себе нового всеповелителя.
Я встала, сняла венец, подошла к вампирам и положила его на столешницу.
Иштван и Фокон отшатнулись от венца как от чумы. Фокон отрицательно качнул головой, Иштван одними губами прошептал «Нет!». Остальные вампиры смотрели на меня с растерянностью и недоумением.
— Совсем рехнулась?! — вскочил со стула Роберт. — Нинка, ты хоть соображаешь, что ты делаешь?! — Он схватил венец и взмахнул им как флагом.
— Поздравляю с избранием, всеповелитель Кох, — сказала я. — Однако завершите обряд, напоите Багряный венец своей кровью.
Роберт ошалело посмотрел на зажатую в кулаке диадему.
— Но я не могу, — тихо сказал он.
— А придётся, — злорадно ответила Беркутова. — И первое ваше решение, всеповелитель Роберт, — Алый Круг остаётся в нашем союзе или уходит?
— Остаётся, — быстро сказал Фокон. — Это было понятно с самого начала. Царей у вампиров не было никогда. Но зато теперь есть Разноединное Царство, частью которого вампиры могут стать, не теряя собственного Я.
— Какое царство? — не поняла Беркутова.
— Разноединное. Мы все разные, но все едины.
— А почему бы и нет? — согласилась она. — Надо же как-то называться.
— Тогда надо придумать гимн, герб и флаг, — сказал Валерий Соколов, темноволосый и сероглазый человек, бывший белодворский соединник. — Нормальному государству без них нельзя.
— Вот вы этим и займётесь, — ответил Ильдан.
— Нормальному государству волшебного мира нельзя без ануны, — сказал вдруг Адайрил. — А Всесовершеннейшие Сотворители никогда нам её не дадут, ни за что не окажут столь высокой милости… Мы навечно останемся изгоями.
— Какая ещё ануна? — досадливо спросил Джакомо. По-русски он говорил уже бегло, но с очень сильным акцентом, иногда даже слов разобрать было нельзя. Джакомо сосредоточился и выговорил почти чисто: — Сделать пранник сможет любой и каждый.
— Любой и каждый сможет поджарить яичницу, — сказал Грюнштайн. — Только у одного яичница будет совершенно несъедобной мерзостью, у второго — заурядным блюдом, у третьего — трапезой, достойной богов. Лучше Всеблагих Хранителей ануну не сотворит никто.
— Вот без чего мы прекрасно обойдёмся, так это без подачек Девятки, — ответил Соколов. — Волшебница из нашей государыни никудышная, всё верно, но лучше её пранники в Троедворье не делали даже директор Совета Равновесия и большаки дворов.
— Какого цвета должены быть пранники? — спросила я.
— Радужные, — быстро ответил Иштван. Остальные советники не возражали.
Больше вопросов не было.
Роберт завершил всеповелительский обряд, надел венец. Камни сверкнули, и волосы Роберта окрасились в рыжий цвет.
Я закрыла совещание.
— Зайди ко мне, — шепнула Роберту.
В кабинете всеповелитель, по троедворской привычке, сел в своё любимое кресло у двери. Он его там и поставил в первый же день, как приехал в «Соловьи».
— Собери всех наших, — сказала я. — И пусть поделят местных разноединников на группы и начинают полный курс обучения по троедворским стандартам. И волшебство, и физподготовку, и вождение.
— Полигонов нет, — сказал Роберт.
— У здешних вампиров в нычках есть и полигоны. Паршивенькие, но на первое время сгодятся. Скажи экономистам, пусть купят загородный участок под спортивный центр. А ещё лучше — сам центр. Нужна тренировочная база по аналогу с «Золотым кубком». И много оружия. Но сначала поисковики, это важнее. Надо привлечь больше человеков, и в первую очередь — дембелей этого и прошлого года, отставных армейцев. Своим Разноединным Царством мы такую плюху Девятке влепили, что скоро последует мощный ответный удар.
Роберт кивнул. С быстротой и тщанием соединника проанализировал варианты. Опять кивнул. И вдруг на мгновение замер, потом плеснул крыльями и сказал:
— Нина, там, в Праге, когда ты придумала сделать троедворский патруль… Я занялся созданием патрульной службы, только чтобы не думать о Сашке… Но у тебя были предчувствия, что всё закончится именно так? Ведь разноединниками в первую очередь стали те троедворцы, которые вошли в группу. Лучшие, что были на тот момент в Пражании. Люди, с которыми действительно можно работать.
— Нет, — качнула я головой. — Мне хотелось найти тебе какое-то занятие, отвлечь от боли. И действительно было стыдно за бывших соотечественников. Это случайное совпадение.
— Наличие таких совпадений показывает, — ответил он, — что к власти пришёл истинный государь.
— Роберт, пожалуйста, не надо этой мистической чуши. Мы ведь с тобой волшебники, а не эзотерики. Давай лучше работать.
— Разрешите выполнять? — он вскочил, замер по стойке «смирно». На какое-то дурное мгновение я почувствовала себя командором Совета Равновесия. Но Роберт тут же добавил: — Государыня…
— Выполняйте, всеповелитель. Докладывать каждые три часа. Да, зайдите к конструкторам и скажите Ревазу Аскерову, чтобы установил каркас для радужных пранников и сделал мне новый волшеопорник.
Роберт кивнул и ушёл. Я занялась отчётностью, которой с утра успели завалить стол.
Второй месяц, как царица.
Дипломатические отношения с Царством заключили все, но симпатии мы не вызываем ни у кого.
Дитрих фон Грюнштайн растерянно перебирал разложенную на круглом столике в моём кабинете альянсовскую и лигийскую прессу.
— Государыня, это возмутительно! Они не смеют так о вас говорить!
— Комплиментов я и не ждала. Грюнштайн, я увела из-под носа Брокко и высокого координатора четверть их оборотней. И ещё неизвестно сколько перекидней убежит из Лиги и Альянса вслед за родственниками-перевертнями, которые в Царстве перестали считаться низшей расой. Заявлений от магов в нашем МИДе тоже хватает. Такая потеря людских ресурсов всегда чувствительный удар по экономике.
— И всё равно… — упрямо начал Грюнштайн.
— Собаки лают, — небрежно-спокойным тоном перебил Иштван, — а караван идёт. Не обращайте внимания, синьор, на всяких шавок.
Грюнштайн сдавленно охнул, уронил газету.
— Что там такое? — спросил Адайрил.
— Талулат, — едва слышно прошептал Грюнштайн. — На Царство обрушен талулат Предрешателей.
— Что ж, Девятка сама на драку напросилась, — сказала я и позвонила Олегу. Попросила срочно подыскать в Камнедельске толкового специалиста, который бы хорошо умел делать защиту от хака и различных цифровых средств слежения. Какой специалист требуется мне на самом деле, Олег понял, обещал найти.
— Это очень срочно, Олег, — подчеркнула я. — На счёт загранпаспорта и прочей дребедени не беспокойся, мы заберём твоего парня телепортом.
— Нина, — сказал он, — у тебя и так не самые лучшие отношения с Люцином. Не нужно обострять ситуацию несанкционированным порталом. Особенно сейчас.
— А сейчас у меня талулат, так что плевать на Люцинов ор.
— Понял, — сказал Олег. — Спеца я тебе пришлю уже с оборудованием, у вас вряд ли в срочном порядке можно будет купить то, что нужно. Это девушка, так что пусть её встретят два парня покрепче, сумка будет едва ли не тяжелее её самой. И по-итальянски она не говорит ни слова.
— Ерунда, переводчиков тут хватит. Называй точку и время встречи. Деньги за оборудование и услуги сотрудницы я переведу на счет твоей фирмы в течение часа.
— Не нужно.
— Нужно, Олег. Это не твоя война.
— Удачи тебе, царица Хорса.
Олег назвал точку и время встречи. Я убрала телефон.
— Командир, ты что опять затеваешь? — спросил Тимур.
— Надмирье Пречистое находится на Земле. Я хочу узнать, где именно, и предельно доходчиво объяснить Девятке, что такое талулат в исполнении истинных профессионалов.
Тимур довольно усмехнулся. Недавние троедворцы одобрительно покивали, зато альянсовцы и лигийцы уставились на меня с таким ужасом, словно вдруг узрели чумного дракона.
— Нет, государыня, — едва слышно прошептал Эрик, — это невозможно. Они ведь… — он не договорил.
— Они вовсе не боги, — ответила я, — а всего лишь преступники, которых слишком долго никто не отваживался призвать к ответу. Возможно, они очень сильные волшебники, но при этом всё равно самые обыкновенные преступники. Но я — страх и ужас любого преступника, его самый лютый кошмар: палач. Следователя и судью ещё можно разжалобить или обмануть, но встреча с палачом заканчивается для преступника только одним — смертью.
— Я пойду с тобой в Надмирье, — сказала Рижина.
— Нет! — вскочил с дивана Иштван.
— Да, — твёрдо ответила Рижина.
— Я иду с тобой, Хорса, — сказал Адайрил. — Я и сотня лучших воинов общины. Сотворители немало задолжали нашему народу. Пришло время платить.
Феликс Валенти, глава человеческой общины, молча встал рядом со мной. На плечо ему села эльфийка.
— Я иду с тобой, Нина, — решил Эрик. Дитрих мертвенно побледнел, но спорить не стал.
— С такой армией бой проиграть невозможно, — сказала я. — Мы победим.
Разноединники поверили.
Своего зеркала у Царства нет, и мне предложено воспользоваться ремнийским.
Волей Предрешателей в зал допущены только Брокко, Дьятра, четыре воина их охраны и четверо моих телохранителей — Роберт, Тимур, Дитрих и Валенти.
Астральный зал во дворце верховного предстоятеля невелик — десять метров в длину, пять в ширину, высота — три. Мебели никакой, в торцовой стене дверь, напротив — зеркало в золотой раме, щедро усыпанной разнообразными драгоценными камнями. Аляпистость и безвкусица жуткая, смотреть тошно. Само зеркало качества отвратительного: мутное голубоватое стекло, в котором вместо отражения видна только какая-то блеклая тень. Впрочем, его не для того делали, чтобы люди в нём своей красотой любовались.
— Посол Хелефайриана ар-Кидан, посол Цвергара Даммар, — сказала я Элунэлю и Каварли, — предлагаю вашим правителям и вашим народам союз дружбы с Алым Кругом. Люди Алого Круга, вы согласны заключить союз с Хелефайрианом и Цвергаром?
Вампиры переглянулись. Моё предложение круто меняло расстановку сил в волшебном мире. Элунэль и Каварли пытались осмыслить свой внезапный посольский статус.
— Воля всеповелительницы неоспорима, — осторожно ответил Иштван.
— Не пойдёт, — отрезала я. — Отныне в Алый Круг входят только те общины, которые сами этого хотят. Их повелители в обязательном порядке участвуют в принятии решения путём прямого тайного голосования — как в большемирских парламентах. Общины, которые не хотят принимать членство Круга, могут жить совершенно самостоятельно.
— Ты это серьёзно? — шагнула ко мне Вероника. — Я действительно могу уйти?
— Да, как и любой вампир. Хочешь, уходи одна, хочешь — со своей общиной. Точнее, с той её частью, которая захочет составить тебе компанию.
Вероника подошла ко мне вплотную.
— Я русская, — сказала она. — Я родилась в России, значит — русская. Я хочу остаться в России. И мне по-прежнему нужен Свет. Так же думают многие вампиры Белодворья.
— И не только Белодворья, — ответила я. — И они правы. Отныне каждый вампир сам будет выбирать себе судьбу.
Вероника шепнула «Нина, ты моя самая лучшая подруга», обняла, пожала руку и встала у двери террасы. Белодворке надо было знать, что решит Алый Круг.
Остальные, включая Элунэля и Каварли, молча ждали неизвестно чего. Егор едва заметно улыбался.
— Вы не ответили, — сказала я.
Вампиры неуверенно переглянулись.
— Союз — это хорошо, — озвучила коллективное решение Рижина. — Если Хелефайриан и Цвергар согласятся скрепить его высшей клятвой.
Элунэль вернул дальдр в ножны.
— Я не могу решать за всевладыку, — ответил он, — но постараюсь убедить его сказать Алому Кругу «да».
— Аналогично, — проговорил Каварли, посмотрел на меня с удивлением и некоторой растерянностью, ему не верилось, что всё происходящее — реальность. Он мгновение поколебался и добавил: — Только знаешь, Нина… Простите, всеповелительница Хорса, — торопливо пробормотал он и продолжил: — Мне необходимо ваше личное рекомендательное письмо. Без него меня в Цвергаре и слушать никто не станет.
— Разумеется, вы получите письмо, высокочтимый посол Даммар, — заверила я.
Каварли с достоинством поклонился, посольскую роль он освоил быстро.
— Вторая новость, — сказала я. — Всем вампирам Алого Круга, от алдиров и до повелителей, запрещается носить ограничитель силы и ленту покорности.
На пол, к ногам вампиров упали узкие ленточки из полосатого семицветного шёлка. На многих были прицеплены тонкие и плоские осиновые кругляшки.
— Нина, — от потрясения Каварли забыл об этикете, — ладно, снимаешь ограничитель силы, но как ты собираешься править вампирами без ленты покорности?!
— Как-нибудь сумею. Если я умудрялась держать дисциплину в самой безбашенной бригаде наказателей, то с вампирами и подавно слажу.
— Да, — кивнул Элунэль. — Это правда.
Он грустно и немного виновато улыбнулся. Я кивнула в ответ.
Из-за цветочной изгороди вышел Амарено.
— Наденьте корону, всеповелительница.
Я глянула на диадему.
— Корона — замкнутый круг. А это венец.
— Пусть венец, — не стал спорить Амарено. — Наденьте его, королева.
Я улыбнулась.
— Венец бывает только у царицы.
— Царица так царица, — опять озвучила вампирское решение Рижина. — Надевайте венец, всеповелительница вампирского царства.
Я взяла диадему, повертела в руке. Посмотрела на Егора, на вампиров, на Каварли и Элунэля. Венец — это всего лишь символ. А решение — оно давно принято всеми участниками, в том числе и мной. Дело сделано, и символа бояться глупо.
Я надела венец.
Вампиры слаженно, как по команде, опустились на колени.
— Поднимайтесь, — велела я. — И чтобы никогда этого больше не было. Развели средневековье.
Стоявшая у двери Вероника ободряюще кивнула и одними губами сказала: «Справишься!».
Вместе с вампирами с колен встал и Амарено. По имени он меня тоже не называл — сначала нейтральным словом «госпожа», после — только титулом. По обычаям волшебного мира титул без имени позволено произносить только подданным правителя.
Амарено молча поклонился. Я пожала плечом. Если ему так хочется войти в царство проклятых — его право.
К тому же первое, что я сделаю в качестве правительницы — избавлю моих людей от проклятия.
Я глянула на Егора. Он улыбнулся, вынул карманное зеркало и с размаху саданул его о каменные плиты террасы. Брызнули мелкие осколки.
Элунэль, Иштван и Каварли одобрительно кивнули, они троедворское поверье знали. Остальные ждали объяснений.
Егор предложил мне руку, и мы в сопровождении вампиров вернулись в зал. Иштван успел растолковать суть непонятного обычая, и по залу побежал быстрый шепоток, что некое тайное астральное зеркало напророчило удачу всему Алому Кругу.
Я подошла к Веронике.
— Мои родители, — сказала я. — И родители Егора. Нельзя, чтобы они оставались в Троедворье. Слишком велик риск, что Люцин сделает их заложниками.
— Да, — кивнула она. — Я сейчас же поеду в Камнедельск, и уже утром, самое позднее — в час дня мы будем в Праге. Пока никто толком не опомнился от новостей, и препятствий с выездом не будет.
Я пожала ей руку. Хорошо, когда есть надёжные друзья.
* * *
Август в Италии — месяц очень жаркий, но в Малом кабинете для тайных переговоров верховного предстоятеля холодно как в погребе. И обстановка соответствующая: два неудобных кожаных кресла — и всё. Истинные властители либо беседуют без свидетелей, либо держат свиту на ногах, демонстрируя во всём блеске начальственное хамство.Но из меня истинной властительницы не получится никогда, слишком плебейское воспитание получила, — так нечего и звезду политического небосклона из себя корчить.
Своим помощникам — Иштвану, Фокону, Лопатину и его ассистенту Амарено — я велела взять с собой мягкие складные стулья. Теперь свита предстоятеля, включая Дьятру, прожигает мою ненавидящими и завистливыми взглядами. Но в этой холодрыге полезен даже такой обогреватель.
Вампиры уловили ментальное эхо, улыбнулись. Лопатин глянул на них с лёгким любопытством и в очередной раз принялся объяснять туповатому Брокко, что гражданам независимого государства Алый Круг в Альянсе положен статус иностранцев, а это автоматически ставит всех проживающих на его территории алдиров на шестую ступень кастовой лестницы. Дарулов, соответственно, на седьмую.
Дипломатическую лексику Брокко понимать не желал, а до использования всем досконально понятной матерной Лопатин пока не дозрел. Хотя до этого уже недалеко.
— Хватит, — оборвала я их нудный диалог. — Всепредстоятель, Алый Круг согласен платить Альянсу арендную плату за землю, которую занимают врата вампирских нычек и Чесночные кварталы. Согласны мы и на визовый взнос, который платят граждане Лиги и малюшков. Но только если будет принята новая кастовая приписка. В противном случае Алый Круг разрывает дипломатические отношения с вашим государством. Все вампиры покинут пределы Альянса, а нычанские врата будут уничтожены.
— Но это означает уничтожение нычек! — не поверил Брокко.
— Да, — подтвердила я. — Все мои подданные переселятся в большой мир. Им будет предоставлено новое жильё, выплачена компенсация за беспокойство, оказана помощь в устройстве на достойную работу. Нуждающиеся пройдут курс адаптации к основице. Официальной территорией царства Алого Круга является большемирское поместье «Соловьиный приют» близ Рима, но жить мои подданные могут везде, где им угодно — за исключением земель Троедворья. Оставшаяся часть основицы достаточно велика, чтобы мы все там свободно поместились.
— Не посмеешь, — сказал Брокко. Равноправную властительницу в человечице он не признавал. Но на такие мелочи внимания можно не обращать. Со временем осознает и этот невероятный для волшебного мира, но непреложный факт.
— Генеральному кодексу форма нашего государственного устройства не противоречит, — сказал Лопатин.
— Никто не признает такое самопровозглашённое царство! — взвизгнул Брокко.
— Троедворье уже признало, — ответил Лопатин. — И даже открыло постоянное посольство. На территории «Соловьиного приюта» под него выделен один из гостевых домов.
— Предрешатели этого не допустят! — выкрикнул Брокко.
— А Люцину на них плевать, — сообщила я. — Мне тоже.
Брокко свирепо оскалился.
— Сила талулата заставит тебя… — начал было он.
— Не заставит, — заверила я. — Заставлялки у неё не хватит. — И добавила: — На этом переговоры окончены, всепредстоятель. У вас ровно трое суток, начиная с этой минуты, чтобы решить, нужны ли вам дипломатические отношения с Алым Кругом. Кстати, всепредстоятель, обдумайте ещё и такой вариант развития событий: на основицу вампиры будут переселяться в любом случае, но если у Альянса и Алого Круга сложатся хорошие отношения, то я не стану уничтожать нычку, а продам вам по сходной цене.
Юристы и повелители встали, сложили стулья. Брокко шипел какие-то угрозы, а Дьятра молчал, лишь смотрел неотрывно. Мне показалось, что в его глазах на мгновение промелькнули тоска и досада.
* * *
Ультиматум Брокко принял.А на следующий день перевертни были признаны расой третьей ступени, которую прежде занимали вампиры. Со всеми вампирским ограничениями. На освободившуюся четвёртую определили эльфов и гремлинов. Если для бесправных прежде гремлинов это было почётно, то эльфы считали себя опозоренными, ведь они скатились на ступень ниже. Всю вину за понижение социального статуса вместо верховного предстоятеля и высокого координатора эльфы возложили на гремлинов. Те возмутились незаслуженностью обвинения. Между двумя племенами начался серьёзный конфликт. Всё в соответствии с управленческим правилом подонков — «Разделяй и властвуй».
Несложно догадаться, из-за какого зеркала вылезла эта реформа.
Председатель Коалиции перевертней Альянса Эрик фон Грюнштайн, тот самый, которого Ильдан обучал базовым страховкам, тут же провёл внутрикоалиционный референдум и, с восьмидесятипятипроцентного согласия своих людей, подал прошение о приёме в Алый Круг.
Теперь мы обсуждаем, как именно будет выглядеть это присоединение.
Всей мебели в зале для заседаний Высшего совета — огромный овальный стол тёмного дерева, пятнадцать стульев для советников и Грюнштайна и один мой. Ещё — вьющиеся цветы на стенах.
Совещания ведутся на волшебной речи, это единственный язык, которым в нашей разношерстной компании владеют все.
Галдели советники уже третий час, но ничего путного так и не решили. У меня тоже до сих пор не появилось ни одной дельной мысли.
— С марта все перевертни получают истинное имя и высшее посвящение, — сказал Грюнштайн. — Вы называете его базовым, но дело не в терминологии. Все переверти обучаются жить на основице. Мы будем полезны Алому Кругу.
— «Полезны», — передразнил Фокон. — Пользы от вас ровно столько же, сколько и от геморроя. «На основице жить научились». В смысле — умеете переходить улицу по светофору и пользоваться сотовым телефоном? Но этого мало. Нужна ещё большемирская профессия. На какие доходы вы тут кормиться собираетесь? Ведь из Альянса вас на полсвиста выпрут, а денег у Алого Круга не так много, чтобы платить вам всем пособие по безработице.
Грюнштайн не ответил, опустил голову.
— Сейчас обитатели вампирских нычек активно переселяются на основицу, — сказал Роберт. — Освобождается жилплощадь. Бытовые условия и большинство обычаев вампирских поселений соответствуют большемирским. Поэтому, если в освободившиеся дома вампиров заселять перевертней, они быстро сумеют обучиться настоящим навыкам жизни в большом мире, не ставя под угрозу тайну волшебного. Что касается работы для новых членов Круга, то в большом мире мы можем открывать собственные предприятия, получать хорошие доходы и обучать новых сотрудников. Алому Кругу в любом случае придётся привлекать новых людей, потому что если предприятия будут создаваться и работать так, как планирует Министерство экономики, нынешних работников не хватит и на треть вакантных мест. Не набирать же сотрудников по объявлениям в большемирских газетах. Принять перевертней — это идеальное решение всех кадровых проблем.
— При условии, — ядовито ответил Фокон, — что бизнес будет развиваться именно так, как планируют экономисты.
— Управляющих надо назначать с мозгами в голове, а не с навозом, — ответил глава гремлинской общины Адайрил. — Или у вас таких кандидатур нет, повелитель Мишель?
Вампир зло плеснул крыльями.
— Тихо! — оборвала я ссору в зародыше. — Кох высказал единственную по-настоящему дельную мысль за три часа нашей болтовни. А потому она становится решением. Высокочтимый председатель и посол Коалиции фон Грюнштайн, — обернулась я к Эрику, — перевертни будут приняты в Алый Круг.
Он вскочил, собрался произнести благодарственную речь.
— Подождите, — остановила я. — У нас нет кастовой системы, ранговых привилегий и запрещены какие бы то ни было титулы. Перед законом равны все — и председатель с дворником, и нулевик с чаротворцем. Вы уверены, что вам и вашим людям понравится жить в таком государстве?
— Кодексы Алого Круга и Декларация прав людей, — ответил Грюнштайн, — одни из самых читаемых и раскупаемых книг в Альянсе, Советник Фокон, — обратился Грюнштайн к вампиру, — вот вам ещё одна возможность открыть новое доходное предприятие — типографию. Тех брошюр, которые есть, всем желающим не хватает.
Фокон выдавил вежливую улыбку. Эльфы и гремлины шептались, судя по сдержанным кивкам, решение Роберта им понравилось. Маги и оборотни нетерпеливо поглядывали на дверь: решение принято, так зачем время тянуть? Работать надо.
Вампиры молчали, смотрели в столешницу.
— У кого-нибудь есть возражения? — спросила я.
— Да, всеповелительница, — сказал Фокон. — Есть. Алый Круг — союз исключительно вампирских общин. Принимать инородцев мы не можем. Это запрещено Генеральным кодексом.
— А как же мы? — возмутился Адайрил.
— И мы, — присоединилась Бьельна, предводительница эльфов.
— Вас мало, — ответил Фокон. — Выходцев из Троедворья ещё меньше. Все притворяются, что не замечают чужаков. Но перевертни — иное дело. Разорвать дипломатические отношения с Алым Кругом будет вынужден даже Люцин. Я ничего не имею против перевертней, но ваш приход, высокочтимый Грюнштайн, поставит Алый Круг на грань войны со всем волшебным миром.
— Если Алый Круг, — сказал Лопатин, — официально объединится с эльфийской, гремлинской и троедворской общинами в некое подобие Альянса, то такое государство совершенно законно может принимать любых новых членов.
— И кто будет предстоятелем? — хмуро спросил Иштван. — Всеповелительнице это не позволит Генеральный кодекс, а никого другого наше пёстрое сборище слушать не станет.
— Но межрасовый союз, — ответила я, — пусть пока и безымянный, и неофициальный, уже есть. Прятаться от очевидного нелепо. А потому вы должны избрать себе нового всеповелителя.
Я встала, сняла венец, подошла к вампирам и положила его на столешницу.
Иштван и Фокон отшатнулись от венца как от чумы. Фокон отрицательно качнул головой, Иштван одними губами прошептал «Нет!». Остальные вампиры смотрели на меня с растерянностью и недоумением.
— Совсем рехнулась?! — вскочил со стула Роберт. — Нинка, ты хоть соображаешь, что ты делаешь?! — Он схватил венец и взмахнул им как флагом.
— Поздравляю с избранием, всеповелитель Кох, — сказала я. — Однако завершите обряд, напоите Багряный венец своей кровью.
Роберт ошалело посмотрел на зажатую в кулаке диадему.
— Но я не могу, — тихо сказал он.
— А придётся, — злорадно ответила Беркутова. — И первое ваше решение, всеповелитель Роберт, — Алый Круг остаётся в нашем союзе или уходит?
— Остаётся, — быстро сказал Фокон. — Это было понятно с самого начала. Царей у вампиров не было никогда. Но зато теперь есть Разноединное Царство, частью которого вампиры могут стать, не теряя собственного Я.
— Какое царство? — не поняла Беркутова.
— Разноединное. Мы все разные, но все едины.
— А почему бы и нет? — согласилась она. — Надо же как-то называться.
— Тогда надо придумать гимн, герб и флаг, — сказал Валерий Соколов, темноволосый и сероглазый человек, бывший белодворский соединник. — Нормальному государству без них нельзя.
— Вот вы этим и займётесь, — ответил Ильдан.
— Нормальному государству волшебного мира нельзя без ануны, — сказал вдруг Адайрил. — А Всесовершеннейшие Сотворители никогда нам её не дадут, ни за что не окажут столь высокой милости… Мы навечно останемся изгоями.
— Какая ещё ануна? — досадливо спросил Джакомо. По-русски он говорил уже бегло, но с очень сильным акцентом, иногда даже слов разобрать было нельзя. Джакомо сосредоточился и выговорил почти чисто: — Сделать пранник сможет любой и каждый.
— Любой и каждый сможет поджарить яичницу, — сказал Грюнштайн. — Только у одного яичница будет совершенно несъедобной мерзостью, у второго — заурядным блюдом, у третьего — трапезой, достойной богов. Лучше Всеблагих Хранителей ануну не сотворит никто.
— Вот без чего мы прекрасно обойдёмся, так это без подачек Девятки, — ответил Соколов. — Волшебница из нашей государыни никудышная, всё верно, но лучше её пранники в Троедворье не делали даже директор Совета Равновесия и большаки дворов.
— Какого цвета должены быть пранники? — спросила я.
— Радужные, — быстро ответил Иштван. Остальные советники не возражали.
Больше вопросов не было.
Роберт завершил всеповелительский обряд, надел венец. Камни сверкнули, и волосы Роберта окрасились в рыжий цвет.
Я закрыла совещание.
— Зайди ко мне, — шепнула Роберту.
В кабинете всеповелитель, по троедворской привычке, сел в своё любимое кресло у двери. Он его там и поставил в первый же день, как приехал в «Соловьи».
— Собери всех наших, — сказала я. — И пусть поделят местных разноединников на группы и начинают полный курс обучения по троедворским стандартам. И волшебство, и физподготовку, и вождение.
— Полигонов нет, — сказал Роберт.
— У здешних вампиров в нычках есть и полигоны. Паршивенькие, но на первое время сгодятся. Скажи экономистам, пусть купят загородный участок под спортивный центр. А ещё лучше — сам центр. Нужна тренировочная база по аналогу с «Золотым кубком». И много оружия. Но сначала поисковики, это важнее. Надо привлечь больше человеков, и в первую очередь — дембелей этого и прошлого года, отставных армейцев. Своим Разноединным Царством мы такую плюху Девятке влепили, что скоро последует мощный ответный удар.
Роберт кивнул. С быстротой и тщанием соединника проанализировал варианты. Опять кивнул. И вдруг на мгновение замер, потом плеснул крыльями и сказал:
— Нина, там, в Праге, когда ты придумала сделать троедворский патруль… Я занялся созданием патрульной службы, только чтобы не думать о Сашке… Но у тебя были предчувствия, что всё закончится именно так? Ведь разноединниками в первую очередь стали те троедворцы, которые вошли в группу. Лучшие, что были на тот момент в Пражании. Люди, с которыми действительно можно работать.
— Нет, — качнула я головой. — Мне хотелось найти тебе какое-то занятие, отвлечь от боли. И действительно было стыдно за бывших соотечественников. Это случайное совпадение.
— Наличие таких совпадений показывает, — ответил он, — что к власти пришёл истинный государь.
— Роберт, пожалуйста, не надо этой мистической чуши. Мы ведь с тобой волшебники, а не эзотерики. Давай лучше работать.
— Разрешите выполнять? — он вскочил, замер по стойке «смирно». На какое-то дурное мгновение я почувствовала себя командором Совета Равновесия. Но Роберт тут же добавил: — Государыня…
— Выполняйте, всеповелитель. Докладывать каждые три часа. Да, зайдите к конструкторам и скажите Ревазу Аскерову, чтобы установил каркас для радужных пранников и сделал мне новый волшеопорник.
Роберт кивнул и ушёл. Я занялась отчётностью, которой с утра успели завалить стол.
* * *
Уже сентябрь. Два года, как я живу в волшебном мире.Второй месяц, как царица.
Дипломатические отношения с Царством заключили все, но симпатии мы не вызываем ни у кого.
Дитрих фон Грюнштайн растерянно перебирал разложенную на круглом столике в моём кабинете альянсовскую и лигийскую прессу.
— Государыня, это возмутительно! Они не смеют так о вас говорить!
— Комплиментов я и не ждала. Грюнштайн, я увела из-под носа Брокко и высокого координатора четверть их оборотней. И ещё неизвестно сколько перекидней убежит из Лиги и Альянса вслед за родственниками-перевертнями, которые в Царстве перестали считаться низшей расой. Заявлений от магов в нашем МИДе тоже хватает. Такая потеря людских ресурсов всегда чувствительный удар по экономике.
— И всё равно… — упрямо начал Грюнштайн.
— Собаки лают, — небрежно-спокойным тоном перебил Иштван, — а караван идёт. Не обращайте внимания, синьор, на всяких шавок.
Грюнштайн сдавленно охнул, уронил газету.
— Что там такое? — спросил Адайрил.
— Талулат, — едва слышно прошептал Грюнштайн. — На Царство обрушен талулат Предрешателей.
— Что ж, Девятка сама на драку напросилась, — сказала я и позвонила Олегу. Попросила срочно подыскать в Камнедельске толкового специалиста, который бы хорошо умел делать защиту от хака и различных цифровых средств слежения. Какой специалист требуется мне на самом деле, Олег понял, обещал найти.
— Это очень срочно, Олег, — подчеркнула я. — На счёт загранпаспорта и прочей дребедени не беспокойся, мы заберём твоего парня телепортом.
— Нина, — сказал он, — у тебя и так не самые лучшие отношения с Люцином. Не нужно обострять ситуацию несанкционированным порталом. Особенно сейчас.
— А сейчас у меня талулат, так что плевать на Люцинов ор.
— Понял, — сказал Олег. — Спеца я тебе пришлю уже с оборудованием, у вас вряд ли в срочном порядке можно будет купить то, что нужно. Это девушка, так что пусть её встретят два парня покрепче, сумка будет едва ли не тяжелее её самой. И по-итальянски она не говорит ни слова.
— Ерунда, переводчиков тут хватит. Называй точку и время встречи. Деньги за оборудование и услуги сотрудницы я переведу на счет твоей фирмы в течение часа.
— Не нужно.
— Нужно, Олег. Это не твоя война.
— Удачи тебе, царица Хорса.
Олег назвал точку и время встречи. Я убрала телефон.
— Командир, ты что опять затеваешь? — спросил Тимур.
— Надмирье Пречистое находится на Земле. Я хочу узнать, где именно, и предельно доходчиво объяснить Девятке, что такое талулат в исполнении истинных профессионалов.
Тимур довольно усмехнулся. Недавние троедворцы одобрительно покивали, зато альянсовцы и лигийцы уставились на меня с таким ужасом, словно вдруг узрели чумного дракона.
— Нет, государыня, — едва слышно прошептал Эрик, — это невозможно. Они ведь… — он не договорил.
— Они вовсе не боги, — ответила я, — а всего лишь преступники, которых слишком долго никто не отваживался призвать к ответу. Возможно, они очень сильные волшебники, но при этом всё равно самые обыкновенные преступники. Но я — страх и ужас любого преступника, его самый лютый кошмар: палач. Следователя и судью ещё можно разжалобить или обмануть, но встреча с палачом заканчивается для преступника только одним — смертью.
— Я пойду с тобой в Надмирье, — сказала Рижина.
— Нет! — вскочил с дивана Иштван.
— Да, — твёрдо ответила Рижина.
— Я иду с тобой, Хорса, — сказал Адайрил. — Я и сотня лучших воинов общины. Сотворители немало задолжали нашему народу. Пришло время платить.
Феликс Валенти, глава человеческой общины, молча встал рядом со мной. На плечо ему села эльфийка.
— Я иду с тобой, Нина, — решил Эрик. Дитрих мертвенно побледнел, но спорить не стал.
— С такой армией бой проиграть невозможно, — сказала я. — Мы победим.
Разноединники поверили.
* * *
Когда налагается талулат, опальному правителю даётся возможность молить Наисправедливейших Судей о прощении у астрального зеркала. Наблюдать дивную церемонию будут главы всех потайниц и нычек, — чтобы видели, как приходится расплачиваться за неповиновение. Без телешоу останутся только вампирские общины, гремлинские и Троедворье. Да, чуть не забыла — ещё и отлучённые хелефайи.Своего зеркала у Царства нет, и мне предложено воспользоваться ремнийским.
Волей Предрешателей в зал допущены только Брокко, Дьятра, четыре воина их охраны и четверо моих телохранителей — Роберт, Тимур, Дитрих и Валенти.
Астральный зал во дворце верховного предстоятеля невелик — десять метров в длину, пять в ширину, высота — три. Мебели никакой, в торцовой стене дверь, напротив — зеркало в золотой раме, щедро усыпанной разнообразными драгоценными камнями. Аляпистость и безвкусица жуткая, смотреть тошно. Само зеркало качества отвратительного: мутное голубоватое стекло, в котором вместо отражения видна только какая-то блеклая тень. Впрочем, его не для того делали, чтобы люди в нём своей красотой любовались.