Войскунский Евгений. Ур, сын Шама

   Ур посмотрел на ее четкий, как бы обведенный красным контуром профиль.
   - Так по-твоему - я ревную?
   - Это не мое дело, - ответила она. - Разберись сам. - И помолчав: - Я все думаю о том, что произошло сегодня. О джаномалии этой... Ты сказал, что речные токи ничего не дадут, другое дело - океанские. Что ты имел в виду?
   - Да ничего особенного... Ревновать Аню - это значит желать сейчас быть на месте Валерия? Обнять ее и целовать, да?
   - Ох... Отвяжись, Ур...
   - Никто не хочет мне толком объяснить, - сказал он с печалью. - В отношениях мужчин и женщин я наблюдаю какие-то странные сложности. Меня привлекает Аня, но общаться с ней - значит... как это говорится... испортить отношения с Валерием. Меня привлекаешь ты, но я уже опасаюсь, не вызовет ли мое общение с тобой неведомых осложнений...
   - Кто еще тебя привлекает? - спросила Нонна, надменно вскинув голову.
   - Такие вопросы называются ироническими? - Ур вздохнул.
   Нонна искоса посмотрела на него. Для чего ему понадобилось разыгрывать ее? Не полагает ли Ур, что она, Нонна, поверит в его неопытность? Как бы не так!
   Но что-то в грустном выражении лица Ура, в его поникших плечах невольно вызывало в ней чувство сострадания. Что-то было в нем от обиженного, не понятого товарищами мальчишки...
   - Могу тебя успокоить, - сказала она мягче, - общение со мной не грозит осложнениями. Все-таки я хотела бы получить ответ на свой вопрос... Ты слышишь?
   - Слышу. - Ур отмахнулся от роя искр, выстреленных костром. - Я говорил об электрических токах в океанских течениях. Ты ведь знаешь, как проявляют себя в океане магнитные аномалии. Даже небольшие аномалии могут на сотни километров спустить вниз границу радиационного пояса. Представь себе, как воздействует на магнитное поле обнаруженный сегодня эффект...
   - Джаномалия, - вставила Нонна.
   - Да. Космическая составляющая океанских токов, будучи преобразована, может дать полезный выход электроэнергии.
   - Каким образом ее брать? Уж не из воздуха ли?
   - Из окружающей среды, - кивнул Ур. - Но это, конечно, не так просто. Придется упорядочить магнитное поле Земли, чтобы планета превратилась в стабильный, надежный генератор.
   - Упорядочить магнитное поле? Что это значит?
   - Это значит - совместить магнитную ось Земли с осью вращения.
   Нонна ошеломленно воззрилась на Ура.
   - Ты собираешься изменить наклон земной оси? - Она хмыкнула. - Лучше не утруждай себя. Этим уже безуспешно занимались герои Жюля Верна.
   - Земная ось пусть останется на месте, зачем нам смещать климатические пояса? Я говорю о смещении магнитной оси. Чтобы магнитные полюса совпали с географическими.
   - Легко сказать, Ур... Мы даже не знаем точно, почему они не совпадают, - как же ты совместишь их?
   - Почему полюса не совпадают - вопрос особый. Повернуть же магнитную ось, насколько я понимаю, задача выполнимая. Сам Мировой океан предлагает для этого свои услуги. Есть уникальное кольцевое течение, опоясывающее планету...
   - Течение Западных Ветров?
   - Да. Нужно использовать этот поразительный феномен природы.
   - Течение Западных Ветров, - медленно повторила Нонна. - Слушай, я вспомнила... Однажды в кабинете Веры Федоровны ты выразил удивление, что за электроэнергию платят. Эта идея - загребать сколько угодно электричества из воздуха - уже тогда возникла у тебя?
   - Не помню, - рассеянно ответил Ур. - Наверно, раньше.
   Засада притаилась за деревьями - там, где они ближе всего подступают к караванной тропе. Младший сын хозяина воды щурит свирепые рыжие глазки. Вот он медленно натягивает тетиву лука. Ах, упредить, упредить - прежде чем сорвалась с тетивы стрела, раскрутить над головой пращу, послать камень в негодяя, прямо в висок...
   В висок - самое верное. Так говорил отец, когда учил обращаться с пращой. Но это никогда не пригодится, ведь все это - только странный, тревожный сон, навеянный рассказами отца...
   Потом наступает утро, гася в светлом небе бесчисленные скопища звезд, - восходит желто-зеленое солнце, сгоняя с рассудка ночную муть, и приходит Учитель. Мир снова обретает обычную ясность и завершенность, и с каждым днем, с каждым долгим и ясным днем ты все более ощущаешь причастность к общему разуму, и, сливаясь с ним, твоя мысль усиливается стократ, становится могучей, всепроникающей.
   Вот только сны... Никогда ты не видел ни хозяина воды, ни младшего его сына со свирепыми рыжими глазками - отчего же они тревожат тебя, когда рассудок дремлет? И, смущенный иррациональностью ночи, ты отсылаешь вопрос Учителю: отчего это? Из какой глубины возникают образы, не виданные наяву? И есть ли в действительности колодец из рассказов отца, есть ли долина и караванная тропа, ведущая к большой реке?
   На следующее утро, выйдя из машины и отослав ее на стоянку, Учитель говорит тебе: "В-корабле-рожденный, я разыскал карты той экспедиции. Вот они. Твой колодец есть. Во всяком случае, был. Он отстоит к северу от экватора на одну двенадцатую часть круга. К сожалению, не отмечена долгота его места. Впрочем, жалеть не о чем. Что до ночных видений, то они означают лишь одно: ты еще не полностью причастен. Но это придет".
   Конечно, придет, думаешь ты. Еще бы! Но после ухода Учителя берешь карту, оставленную по твоей просьбе, и отсчитываешь к северу от экватора одну двенадцатую и начинаешь водить пальцем по параллели. Это должна быть жаркая долина, прилегающая к реке. Палец медленно скользит вдоль параллели. Не эта ли низменность?.. Или здесь? Большая река, стекающая в море... А вот местность между четырьмя морями... Где-то здесь?..
   Ах, все было бы так просто, так покойно, если б не эти странные сны... если б не душные прикосновения ночи...
   Ур проснулся от духоты. Сбросил с себя одеяло и некоторое время лежал, прислушиваясь к журчанию воды в речке. Было раннее утро. Не видать ни луны, ни звезд - небо плотно заволокло тучами. Там, в вышине, ветер, как видно, вовсю гнал тучи к морю, а здесь, у земли, - ни малейшего дуновения.
   Рядом на своем надувном матраце посапывал Валерий. Из палатки, где спали девушки, донеслось сонное бормотание.
   Ур поднялся с матраца и пошел к берегу. Днем речка текла по дну каньона тоненьким ручейком среди белых камней. А теперь, похоже, заполнила всю ширину щели между глинистыми обрывами. Ур направился вверх по течению, к пруду. Шум воды нарастал, и он увидел в слабом предутреннем свете, что прорез водослива уже не пропускает всей воды - вода переливалась во всю ширину гребня плотины белопенным клокочущим потоком, ее уровень быстро повышался.
   "Надо поднять повыше датчики", - подумал Ур и пошел обратно.
   У входа в палатку стояла Нонна в своем бело-синем купальнике, должно быть, и ее разбудила духота. Она причесывалась, и при каждом взмахе гребешка из ее темных волос с треском сыпались стайки голубых искр.
   - Что ты уставился? - сказала Нонна. - Не видел никогда статического электричества?
   - Вода в реке прибывает. Надо поднять датчики.
   - В горах, наверно, прошли дожди. - Нонна кинула гребешок в глубь палатки и пошла к берегу. - Скоро и здесь разразится гроза. Ох, и парит!
   Пользуясь блочными подвесками, они принялись поднимать датчики, свисающие с перекинутого через каньон троса, чтобы они оказались в верхнем слое прибывающей воды.
   Откуда ни возьмись, сорвался с затянутого тучами неба порыв ветра. Дохнуло прохладой, упали первые капли дождя.
   - Сейчас припустит, - сказала Нонна. - Пойдем в палатку.
   И она двинулась своей легкой походкой - будто шла по подмосткам сцены, а не по серой, прибитой зноем земле. Она растолкала Валерия, который отбрыкивался и выкрикивал дерзкие антиначальственные слова. Но дождь и верно припустил, и пришлось Валерию встать и втащить в палатку матрацы.
   - Ур! - позвала Нонна из палатки. - Чудак, зачем мокнуть? Ур! закричала она в один голос с Аней.
   Но Ур не откликнулся на благоразумный призыв. Он стоял, раскинув руки, под дождем, набиравшим силу. Жадно впитывал ноздрями разливающуюся по степи свежесть, с наслаждением принимал учащающиеся удары капель по разгоряченному телу.
   И уже лило как из ведра. Земля, еще несколько минут назад сухая и скучная, стала черной, размокшей, заблестела, запузырилась просторными лужами. А по небу будто прокатили железные громыхающие бочки. Вдруг вспыхнуло слепящим белым светом - длинная разветвленная молния вонзилась в противоположный берег. Грянул пушечный удар грома.
   - У-ур! - испуганно завопила Аня.
   - Ничего, - сказала Нонна. - Речка служит громоотводом... Какая гроза! - добавила она, не сводя глаз с Ура.
   Еще молния.
   - Ух ты! - крикнул Валерий, высунув голову из палатки. - "Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит..."
   - Как ты сказал? - Голос Ура сквозь шум ливня. - Море ловит молнии?..
   - Стрелы молний! И в своей пучине гасит!
   Сверкнуло. Раскатисто, грозно прорычал гром.
   Ур, весь в струящихся потоках воды, стоял, запрокинув голову и выбросив руки кверху, и лицо его выражало такую первобытную радость, что Нонна подумала: варвар, наивный дикарь, одушевляющий силы природы... Вот она, его сущность, и не нужно придумывать ему других одежд - он именно такой, в плавках, омываемый ливнем, дитя тропических лесов... или великих просторов саванны... Вот только, может, вложить ему в кулак массайское копье или что там еще... зулусский ассегай...
   - Море ловит стрелы молний! - Удар грома покрыл восторженный выкрик Ура. - И в своей пучине гасит!..
   - Во дает! - усмехнулся Валерий. - Анечка, а ты чуешь, как пахнет? Это твой любимый озон!
   Молния сверкнула совсем близко, громыхнуло жутко, оглушительно. Не умолк еще Анин визг, как донесся голос Ура:
   - Трос! Датчики уносит!
   Валерий выскочил из палатки, Нонна устремилась за ним. Ноги скользили в размокшей глине, ливень хлестал по голым спинам. Ур, стоя на самом берегу каньона, пытался вытянуть стальной трос: молния ударила в него у противоположного берега, и перебитый трос с подвешенными датчиками мотало теперь в ревущем потоке. Как бы датчики не сорвало...
   Валерий и Нонна тоже ухватились за трос. Втроем они вытянули его, за тросом потянулись кабели, путаница блочных подвесок. Один из датчиков зацепился за что-то под водой.
   - Не дергай, оборвешь! - крикнула, задыхаясь, Нонна.
   Она выхватила кабель из рук Ура и стала раскачивать из стороны в сторону, пока датчик не освободился. Это был тот самый прибор с ниобиевой проволокой.
   - Отнеси!
   Ур, прижимая к груди скользкий корпус прибора, понес его к палатке, где Валерий с помощью Ани уже укладывал другие спасенные датчики. Нонна осталась на берегу, сматывая кабель.
   И вдруг огромный водяной вал взметнулся над расселиной Джанавар-чая. Это, не выдержав напора, рухнул гребень плотины. Поток, доверху заполнив каньон, понесся вниз, к морю. Край глинистого обрыва, на котором стояла Нонна, отделился от берега. Взметнулся и оборвался ее крик...
   Ур, резко обернувшись, увидел, как девушка вместе с пластом глины исчезла в клокочущей воде. В два-три гигантских прыжка он достиг берега и с ходу прыгнул в ревущий поток.
   Часть вторая
   БЕГЛЕЦ
   Г л а в а  п е р в а я
   "НЕ ПРИНОСИТЕ В ХРАМ ЦЕНЫ ПЕСЬЕЙ..."
   Оказывается, что ему необходимо разделить
   тридцать один и три восьмых дюйма пополам. Он
   пробует сделать это в уме и приходит в
   неистовство.
   Д ж е р о м  К. Д ж е р о м, Трое в одной лодке
   Скрыть от общественности свой день рождения можно где угодно, но только не в Институте физики моря. Здесь в каждом отделе есть хранитель традиций, и он держит у себя список сотрудников с датами, выписанными из картотеки отдела кадров.
   В отделе Леонида Петровича Грушина таким хранителем был Рустам, и у него, будьте уверены, был такой порядок, что и мышь бы не проскочила. Рустам отдавал много рвения внеслужебным формам работы.
   Подготовку к дню рождения Нонны он начал загодя. Именно этим и следует объяснить то, что утром 13 июня, придя на работу, Нонна увидела над своим столом большую картину, писанную маслом на картоне в несколько условной, но тем не менее впечатляющей манере. Основой сюжета послужила известная картина Серова "Похищение Европы". Только бык плыл не по синему морю, а по бурной, кофейного цвета реке, и морда у быка была человечья этакая добродушная толстогубая физиономия, обрамленная черной бородкой. На широкой золотистой спине быка сидела, поджав ноги, девушка в сине-белом купальнике, лицо у нее надменное, в руке зажата логарифмическая линейка. Ниже прекрасным чертежным шрифтом была выведена подпись:
   Старинного сюжета суть
   Рождает сладостные звуки:
   Вовек, вовек прославлен будь
   Ур, спасший Нонну для науки.
   Из деликатности сотрудники дали возможность Нонне созерцать картину в одиночестве. Поэтому никто не видел, как покраснела Нонна, смущенная и рассерженная некоторой фривольностью изображения. Однако она вполне овладела собой к тому моменту, когда распахнулась дверь и вошли Рустам и остальные сотрудники. Рустам, сияя белыми зубами, торжественно преподнес Нонне букет сирени, и все при этом пропели туш.
   - С днем рождения, Нонна!
   Аня и другие сотрудницы отдела расцеловались с нею, а мужчины пожимали руку, только нахальный Марк набрался храбрости и чмокнул Нонну в щеку. Она тут же вытерла щеку платочком и осуждающе сказала:
   - Без этого не можешь обойтись?
   - Не сердись на него, Нонночка, - сказал Рустам, ухмыляясь. - Он два дня корпел, стихи сочинял.
   - Большое вам спасибо, ребята, - сказала Нонна, смягчаясь. - Мне очень приятно, что вы помните... В перерыв прошу всех сюда. Рустам, возьми вот, пожалуйста, распорядись. - Она протянула ему десятку.
   Это тоже было традицией - именинник в перерыв угощает сотрудников тортом и шампанским.
   - Где Ур? - спросила Нонна, взглянув на Валерия. - Он что, не приехал на работу?
   - Прошел прямо в библиотеку, - ответил тот.
   Сама же она, Нонна, надоумила Ура просмотреть литературу об океанских течениях. Теперь, когда диссертация для Пиреева готова, можно было вернуться к своей тематике, начать основательную подготовку к экспедиции. Идея Ура о совмещении магнитной оси с географической казалась Нонне невероятной, несбыточной. Но было очень заманчиво проверить эффект джаномалии - космической составляющей океанских токов - в кольцевом Течении Западных Ветров. Ур, как видно, увлечен своей идеей - целыми днями не вылезает из библиотеки. Ну и прекрасно. Идею надо как следует обосновать.
   И все же Нонне хотелось, чтобы сегодня Ур не спешил в библиотеку, чтобы он тоже пришел ее поздравить...
   - Прошу зафиксировать великий момент, - сказал Валерий, чей стол был завален лентами с записями подводного магнитографа, - я возвращаюсь к своим кривым...
   - Остановись, безумец! - прервал его Рустам. - Накликаешь еще какую-нибудь беду.
   И тут у Нонны на столе зазвонил телефон. Валерий, округлив глаза, схватился за сердце.
   - Действительно, Валера, неосторожный ты какой-то, - сказала Нонна и сняла трубку. - Слушаю... Да, Вера Федоровна, все готово... Хорошо... Хорошо... Иду. - Она поднялась из-за стола. - Пиреев приехал. Просит, как выразилась Вера Федоровна, принести материалы.
   - Не терпится ему, - сказал Валерий. - Сама донесешь или помочь?
   - Сама. - Нонна приняла от него две толстые папки, а от Рустама сверток с графиками и чертежами. - Пойду. Надо еще Ура извлечь из библиотеки, его тоже зовут.
   И она направилась к двери, и второй раз за это утро в комнате был пропет туш - теперь по поводу избавления от малоприятной работы.
   Ур сидел в библиотеке, обложившись атласами и книгами. Он вскинул взгляд на вошедшую Нонну и широко улыбнулся ей. Потом вытащил из кармана коричневую коробочку.
   - Это тебе, - сказал он. - Подарок в день рождения.
   - Ну что ты, Ур... - Нонна порозовела. - Спасибо, конечно, но это вовсе не обязательно...
   В коробочке оказалась большая брошка - зеленоватый жук-скарабей в бронзовой оправе.
   - Очень красивый жук, правда? - сказал Ур.
   - Да, - кивнула Нонна, которой давно уж не приходилось видеть такой вопиюще безвкусной вещи. - Спасибо, Ур. Я пришла за тобой - Вера Федоровна вызывает.
   - На совещание? - Ур нахмурился. - Не пойду.
   - Это не совещание. Там Пиреев приехал, он хочет с тобой поговорить.
   - А я не хочу.
   Пришлось Нонне, чтобы сломить его упрямство, прибегнуть к недозволенному приему: мол, нельзя огорчать именинницу в день ее рождения...
   Вид у Ура был сумрачный, когда он вслед за Нонной вошел в директорский кабинет. Вера Федоровна, сильно прищурившись, посмотрела на вошедших и сделала знак садиться. Грушин, сидевший тут же, воскликнул, патетически взмахнув рукой:
   - Вот он, наш герой!
   Пиреев с приветливой улыбкой уставил на Ура выпуклые голубоватые линзы своих очков.
   - Здравствуйте, молодежь, - заговорил он, чуть шепелявя. - Леонид Петрович нам рассказал о ваших подвигах на... как вы назвали эту речку?.. Ага, на Джанавар-чае. Это приток Каспия? Очень, очень приятно было услышать.
   Ур молча положил перед ним на стол две толстые папки и сверток с графиками.
   - Вы хотели со мной поговорить? - сказал он. - Так давайте побыстрее, а то некогда мне.
   - Наш иностранный коллега излишне прямолинеен, - поспешил вмешаться Грушин. - Право, Ур, вы могли бы быть полюбезнее.
   - Ничего, ничего. - Пиреев с отеческой всепонимающей улыбкой поднял руку. - Могу вас заверить, товарищ... э... Ур, что у меня тоже вполне достаточно дел, не менее важных, чем ваши, и я отнюдь не собираюсь посягать на ваше время.
   Ур сел у края стола.
   - Нонна, - сказал Грушин, вертя на столе пепельницу, - Максиму Исидоровичу было бы интересно послушать о вашем эксперименте на Джанавар-чае. Что за аномалию вы там обнаружили?
   - Говорить об этом пока рано, - ответила Нонна с обычным замкнуто-холодным выражением лица. - Частный результат, который мы получили, носит случайный характер.
   - Я тоже так думаю. Запись излишка электроэнергии в речном течении, скорее всего, следует отнести за счет недостаточной чистоты опыта. Но в чем принцип устройства прибора, который вы окунали в джанаварскую водичку?
   - Я бы с удовольствием вам рассказала о принципе, но должна признаться: сама его не понимаю. Это Ур придумал.
   Все взглянули на Ура. Тот сидел, подперев щеку кулаком, и смотрел в раскрытое окно. Нонна заметила, что на его клетчатой тенниске недостает верхней пуговицы.
   - Ну что ж, - прервал Пиреев затянувшуюся паузу. - Надеюсь, мы как-нибудь в другой раз встретимся с товарищем Уром - в минуту хорошего расположения духа, не так ли? - Он кинул взгляд на часы. - Пойду, дорогая Вера Федоровна. Спасибо вам и вашим товарищам за помощь в моей работе. В свою очередь, всегда готов помочь вам чем смогу.
   - Максим Исидорович, - сказала Нонна, - несколько последних разделов мы не успели перепечатать...
   - Что вы, что вы, Нонна, это все я сам сделаю, когда диссертация сложится окончательно. Всего хорошего, товарищи.
   Он поднялся - курчавый, благожелательный, в превосходно сшитом сером костюме.
   - Я провожу вас, - сказал Грушин, - и заодно дам вам футляр для чертежей. А то что же - так нести...
   Он вышел вслед за Пиреевым.
   - Уф! - вздохнула Вера Федоровна и закурила новую сигарету. - Скажу вам по правде, Ур: я не любительница светских разговорчиков и всяких там дипломатических церемоний, но мне не нравится и когда ведут себя невежливо.
   - Я вел себя невежливо? - удивился Ур. - Я всего лишь сказал, что мне некогда, и это истинная правда.
   - Выпейте газировки, это улучшит ваше настроение. - Директриса наполнила стакан и протянула Уру. - Пейте, пейте, ну, живо!
   Ур, ухмыляясь, взял стакан, осушил залпом и налил еще.
   - Вряд ли Пиреев осчастливит науку, но администратор он хороший, сказала Вера Федоровна. - Ну, дело сделано - Пиреев сыт, и овцы целы...
   - Какие овцы? - спросил Ур, отставляя стакан.
   - Нудный вы типчик, извините за откровенность. Все вам надо объяснять.
   - Вера Федоровна, насколько я понимаю, хочет сказать, что теперь уж нам наверняка обеспечено участие в океанской экспедиции, - сказала Нонна.
   - В жизни не встречала лучшего интерпретатора моих мыслей. Контральто директрисы достигло едва ли не басовых нот. - А теперь вот что, друзья мои. Забудьте, что я начальница, и объясните мне, как студенту-второгоднику, что, собственно, произошло с земным магнетизмом на этой вашей вшивой речке.
   И они втроем уселись за приставным столиком, и пошел горячий разговор. Листки бумаги покрывались схемами и формулами. В самый разгар спора сунулся в кабинет бухгалтер. Вера Федоровна глянула на него близоруко и сказала:
   - Михаил Антоныч, попрошу через час. Я занята.
   У бухгалтера брови взлетели почти к основанию лысины. Такого ему еще не приходилось слышать. Бочком, неловко топчась, он покинул кабинет. Вслед ему неслось:
   - Форма океанов, юноша, их очертания - вот что определяет аномалии вертикальной составляющей. Очертания океанов, а не течения!
   - Я знаю ваши труды, Вера Федоровна, и высоко ценю...
   - Так какого дьявола вы вкручиваете мне это кольцевое течение с его смехотворной силой тока? Думаете, что вы первый обнаружили кольцевой характер Течения Западных Ветров? Как бы не так! Жюль-Сигисбер Русто, мой заклятый друг из Санта-Моники, давно уже подбивал меня провести кругосветную магнитографию Бравых Вестов, но и он, слышите, он сам, великий фантазер Русто, не имел ни малейшего представления о практической пользе этого предприятия! Ну? Что же вы молчите?
   - Я молчу, потому что вы совсем не делаете пауз, - сказал Ур. - Вы упорно не хотите принять во внимание космическую составляющую, о которой я вам толкую. Вы как будто забываете, что Земля - космическое тело. Она несется в пространстве, пронизанном излучениями. Земля со своим магнитным полем купается, буквально купается а океане энергии. Разве это плохо черпать электроэнергию прямо из космоса?
   - Я занимаюсь океанологией, Ур, а не фантастикой. - Вера Федоровна встала и медленно направилась к своему креслу. У столика с глобусом она остановилась и провела ладонью по тускло сияющей меди океанов. Запылилась моя терелла, - сказала она с какой-то затаенной печалью. - Что вы мне предлагали добавить к модели? Какое-то кольцо, что ли?
   - Да, - сказал Ур. - На вашей модели там, где все океаны сливаются воедино, - неподвижная медь. Сделайте в этом месте вращающееся кольцо. Смоделируйте Течение Западных Ветров. Бравые Весты, как вы говорите...
   - Тихо мне! - крикнул Рустам, привычно входя в многотрудную роль тамады. - Аркаша, заткнись, будь любезен. Валерка, пересядь на подоконник и уступи стул дамам. Анечка, нарежь торт. Ну, тихо! Марк, тебе говорю!
   - В самом деле, сколько можно молоть про футбол? - обратилась Нонна к Аркаше и Марку. - Так и перерыв весь пройдет, а переносить мероприятие на другой час я не намерена.
   - Я молчу. - Аркаша, блеснув очками, отвесил Нонне поклон.
   Рустам выпалил пробкой из бутылки шампанского.
   - Мне не надо, - сказал Ур, когда Рустам протянул ему стакан.
   - Да ты что, дорогой, не хочешь выпить за Нонну?
   - Не приставай к нему, Рустам, - сказала Нонна, сидевшая рядом с Уром. - Он непьющий, и нечего его совращать.
   Но от Рустама, если он предлагал кому-то выпить, еще никому не удавалось отделаться. И Ур принял стакан из его твердой руки.
   - Дорогие друзья! - провозгласил Рустам. - Сегодня у нас замечательный день...
   - Несмотря на тринадцатое число, - вставил Валерий.
   - Несмотря на число и несмотря на то, что мы сидим за канцелярскими, а не ресторанными столиками, день сегодня замечательный, - вдохновенно продолжал Рустам. - Сегодня Нонне исполнилось столько лет, на сколько она выглядит, а выглядит она ровно на двадцать один...
   - ...с половиной, - добавил Марк.
   - Что сказать тебе, дорогая Нонна? - Рустам ввиду недостатка времени решил несколько сократить великую формулу застолья. - Мы желаем тебе всегда быть такой же красивой...
   - Точно! - тоненько выкрикнула Аня.
   - Такой же умной и безупречной в работе...
   - Подтверждаю от имени дирекции, - скороговоркой сказала Нина Арефьева.
   - И мы хотим, дорогая Нонна, в этот день...
   - Замечательный, - подсказал Валерий.
   - ...в этот замечательный день пожелать тебе большого, солнечного счастья, которого ты заслуживаешь. Ура!
   - Ура-а! - крикнули все и принялись чокаться с Нонной.
   Ур, ухмыляясь, тоже чокнулся, чуть не разбив стакан. Затем он осторожно отпил и скривился, вызвав жизнерадостный смех. Подумав, он отпил еще, и кривизна его гримасы заметно уменьшилась. Дух и вкус неведомого напитка приятно стрельнул в ноздри. И под громкий туш, в третий раз прозвучавший сегодня в этой комнате, Ур вытянул шампанское до дна.
   - Молодец, дорогой! - одобрил Рустам. - Ты красиво пьешь, как настоящий джигит. На, скорее закуси. - Он протянул закашлявшемуся Уру ломоть арахисового торта.
   Ур откусил, но кашлять не перестал, глаза его наполнились слезами, и непрожеванный кусок выскочил изо рта в подставленную ладонь. Нонна заколотила его по спине.
   - Теперь вы квиты, - сказал Марк, когда Ур отдышался. - Он спас ее, когда она тонула, она ж его от удавления спасла.
   Аня залилась тонким колокольчиком. Валерий подмигнул ей и отправил в рот изрядный кусок.
   - Частица торта в нас, - сказал он с набитым ртом, - заключена подчас.
   Ур обвел сотрудников взглядом, полным благожелательства.
   - Ребята, - сказал он, - какие вы все хорошие...
   - Замечательные, - подсказал Валерий.
   - Я хочу сказать, ребята, что мне хорошо у вас...
   - Так оставайся, дорогой! - пылко воскликнул Рустам. - Мы тут женим тебя, квартиру тебе пробьем, защитишься - живи себе на здоровье! Скажи?
   - Остаться у вас... - Ур поник головой.