Вудивисс Кэтлин. Навсегда в твоих объятиях

   — Ты хочешь, чтобы еще и она доводила меня своим брюзжанием? Кажется, этому не будет конца! И потом, разве это я собираюсь с ним что-то проделывать, Наташа? Скорее уж я позволяю ему делать что-то со мной! А ты так говоришь, словно я вешаюсь ему на шею. Но поверь, я серьезно рискую, даже просто оставаясь с полковником наедине.
   Наталья подняла руку, чтобы прервать запальчивые речи подруги:
   — Ну-ну, я больше не скажу ни слова. И так уж вижу, что тебя раздражают мои нравоучения.
   — Да! — кивнув, согласилась Зинаида. — Заступаясь за этого англичанина, ты совсем не жалеешь меня.
   Наталья склонилась вперед и, поставив локоть на колено, подперла рукой голову. Глядя в задумчивые глаза подруги, она сказала:
   — Ты можешь бурно возмущаться моим отношением к нему, Зинаида. Но я вижу, каким мощным оружием ты располагаешь, и буквально дрожу, думая о том, какие разрушения могут произойти из-за тебя в жизни этого человека.
   Зинаида густо покраснела и, досадливо простонав, скрылась под водой до самого подбородка.
   — Но ты поступаешь нечестно, встав на его сторону.
   — Напротив, моя дорогая. После того как ты решилась соблазнить его лишь ради того, чтобы сделать пешкой в своей игре, мне совсем не трудно сравнить твои действия с поступками опытной куртизанки. Только я опасаюсь, что твоя затея окажется куда более разрушительной. Во всяком случае, куртизанка не морочит голову. А ты? В тот момент, когда он попытается овладеть тобой, ты упорхнешь.
   — Наташа, смилуйся! — взмолилась Зинаида. — Ты же бьешь в самое больное место!
   — Вот и хорошо! — сказала боярыня, ткнув в сторону юной подруги уличающим перстом. — Разве не то же самое ты делаешь с ним?
   Угрюмая тень легла на чело Зинаиды. Она устремила на Наталью тяжелый взгляд:
   — Так он тебе настолько нравится?
   — Да, настолько!
   Зинаида обиженно вздернула подбородок, демонстрируя, как ранит ее постоянное ворчание подруги.
   — Значит, я стала тебе противна из-за этой затеи? — Наталья подняла обе руки в знак своего поражения:
   — Драгоценная моя Зинаида, я же понимаю, почему ты на все это решилась. — Покачав головой, боярыня добавила: — Просто не хочу, чтобы ты прошла мимо настоящей любви.
   — Возможно, мне так и не суждено узнать, что могло бы получиться у нас с полковником Райкрофтом, — подавленно признала Зинаида. — Но зато я точно знаю, что не хочу выходить замуж за древнего старика, а потом всю жизнь избегать гнусных приставаний Алексея. Если я не отвоюю свободу, то меня ждет именно это. Разве ты не можешь понять и благословить меня в стремлении избежать такого конца?
   — Нет, не могу. Но я буду молиться за тебя. Потому что вам обоим это пригодится… И тебе, и полковнику Райкрофту. Алексей может попытаться убить вас обоих.
   — Ну, зачем говорить такие ужасы? — возмутилась Зинаида.
   Наталья долго и задумчиво смотрела на подругу, а потом тяжело вздохнула:
   — Зинаида, дитя мое, ты даже не представляешь, на что идешь.
   В этот момент дверь распахнулась. Обе женщины оглянулись на вошедшую Эли.
   — Ну, вот и я наконец-то, — запыхавшись, произнесла служанка. — И я сама все время бежала. Если бы этот дом был чуть-чуть побольше, вы бы просто поставили дом Анны прямо в центре, и все равно осталось бы место для танцев! Бедная Дуняша никогда такого двора не видала, не говоря про жилые комнаты, какие дали ей и маленькой Софье. Теперь они счастливая пара, будьте уверены в этом.
   Наталья улыбнулась:
   — Ваша Дуня оказалась прекрасной стряпухой. Для меня это настоящая находка. Вскоре наши гости оценят ее искусство.
   — Елизавета готовит не хуже, но ее талант в доме у Анны пропадает зря, — вмешалась Зинаида, стараясь отвлечься от предстоящей встречи с Тайроном Райкрофтом. Старая служанка подошла к краю бассейна, и хозяйка вдруг предложила: — Почему бы тебе сегодня вечером не навестить Елизавету, Эли? Она бы с удовольствием узнала о том, что с сестрой все в порядке. Степан отвезет тебя, а потом заедет, чтобы доставить сюда.
   — Прекрасная идея, моя драгоценность, но только, если ты не возразишь, я хочу прежде хоть одним глазком взглянуть на полковника Райкрофта. Мне ужасно интересно, как он смотрится, одетый во все это красивое. Он ведь самый большой красавец из всех, кого я видела после твоего папы.
   Зинаида уже устала от славословий в адрес англичанина и потому не смогла не возразить:
   — Боюсь, сегодня в своих чрезмерных похвалах ты превзошла себя, Эли. У него прекрасная фигура, тут я с тобой согласна, но едва ли с таким лицом можно стать настоящим сердцеедом.
   Наталья в удивлении взглянула на свою дорогую гостью. Боярыня искренне не могла понять, кто же, по мнению юной подруги, действительно красив, если не полковник.
   Между тем час прибытия гостей неумолимо приближался. За несколько минут до их появления Наталья сошла вниз, в длинную прихожую. Когда Зинаида присоединилась к ней и расправила широкие юбки, хозяйка дома с одобрительной улыбкой кивнула.
   — Ну что, я прошла проверку? — спросила Зинаида, очаровательно улыбаясь, и медленно повернулась, показывая наряд.
   — Восхитительно! — ахнула Наталья. — Это мамино ожерелье удивительно идет к твоей коже. А уж платье просто великолепно, моя дорогая!
   Невысокий, с зубчатым краем кружевной воротник, какие носили при Елизавете Английской, украшенный редкими крошечными жемчужинками, выгодно подчеркивал темно-синий цвет самого платья и искусную прическу его обладательницы. Кружевная вставка лифа, как казалось издали, даже слишком целомудренно прикрывала грудь, но при более близком рассмотрении была намного соблазнительнее, ибо позволяла разглядеть прелестные полушария, вздымающиеся над тугим синим корсажем. Внушительное колье из больших сапфиров и бриллиантов было декорировано жемчужными слезинками, а посередине, в искусной оправе, располагалась довольно большая жемчужина, весьма удачно лежавшая в ложбинке между грудями.
   — Боюсь, бедный полковник совсем потеряет рассудок, когда тебя увидит, — заметила Наталья. — Наверное, он сразу превратится в беззащитного ягненка.
   — Ну, Наташа, пожалуйста, прекрати! — взмолилась Зинаида. — Я уже и так не знаю, что мне делать! — И она взглянула на старшую подругу из-под насупленных бровей, прелестно надув губки, точно обиженный ребенок. — Глядя, как ты меня поучаешь, кто-нибудь может подумать, что ты моя мама.
   Наталья запрокинула голову и весело рассмеялась. Отсмеявшись, она лучистыми добрыми глазами посмотрела в серьезные глаза Зинаиды.
   — Но если моя материнская забота о тебе так заметна, Зинаида, то неужели ты не понимаешь, что для меня важнее всего твое счастье? Именно поэтому я прошу тебя быть поосторожнее с полковником Райкрофтом.
   Звон колокольцев с улицы возвестил о прибытии экипажа. Вскоре послышались голоса нескольких мужчин. Зинаида заставила себя улыбнуться Наталье:
   — Я сделаю все возможное, чтобы смягчить удар для полковника Райкрофта.
   Наталья величественно кивнула и пошла к двери, чтобы приветствовать первых гостей. Пока что она удовлетворилась этим обещанием Зинаиды.
   Еще через четверть часа в сени вошел полковник вместе со своим адъютантом Григорием Тверским. Русский офицер был в красном шелковом кафтане и выглядел вполне молодцевато. Англичанин оделся по европейской моде в богатый бархатный камзол, штаны до колен и чулки — все угольно-черного цвета. Лишь белоснежные кружевные манжеты да широкий воротник оживляли эту строгость. В противоположность красочным нарядам бояр элегантная простота этого костюма казалась весьма сдержанной. Но даже так Тайрон выглядел изумительно.
   Затейливо расписанный сводчатый потолок над лестницей был подсвечен свечами. Гости по очереди подходили к Наталье Андреевне, которая приветствовала их возле арки, украшавшей вход в главную залу. Эта комната с изразцовой печью и богатыми резными панелями на стенах была произведением искусства. Эли караулила на площадке между двумя маршами, где и увидел ее Тайрон, как только переступил порог. К превеликому удовольствию служанки, он вежливо поклонился ей;
   — Ваша улыбка озаряет этот вечер, Эли Маккабе. До сих пор ничто на свете так не радовало моего сердца.
   — О, но еще порадовает, полковник, помните мое слово, — пропела она весело и побежала наверх, чтобы захватить шаль. Собственными глазами увидев, как красив сегодня благородный джентльмен, ирландка со спокойной душой могла отправляться к Елизавете.
   — Не мудрено, что Эли так вас любит, полковник, — приветливо улыбаясь, молвила Наталья. — Ваше имя ласкает ее слух, а ваше обаяние довершает все остальное. Вы стали ей по-настоящему дороги. Тем более она уверена, что в ваших жилах течет ирландская кровь.
   — Моя бабка действительно ирландка, — улыбнувшись, признался Тайрон. — Она-то меня и вырастила, поскольку мама часто уходила с отцом в плавание.
   — Чем же он занимался?
   — Когда-то торговал и сам ходил в чужие страны, а теперь владеет маленьким торговым флотом.
   — Так он не солдат? — удивилась Наталья. — Я почему-то представляла его себе таким же гордым кавалером,как и вы сами,полковник. Но разве не у своего отца вы научились так великолепно держаться в седле?
   — Моя бабушка Меган обожает лошадей, миледи, — ответил офицер, блеснув белозубой улыбкой. — Едва мать успела отнять меня от груди, как я очутился в седле. И даже теперь, в свои семьдесят три года, бабушка каждое утро совершает часовую верховую прогулку.
   — И она не возражает против того, что вы живете в чужой стране? Разве ей не хотелось бы жить рядом с вами, тем более на склоне лет?
   — Да, но боюсь, сейчас это невозможно. Во всяком случае, пока.
   Наталья с интересом взглянула на Тайрона:
   — Это прозвучало как-то слишком мрачно, полковник.
   Тайрон не видел причин отрицать серьезность своего положения.
   — Я убил человека на дуэли, а поскольку его родственники обладают и знатностью, и властью, тогда как у моих есть лишь состояние, то мне посоветовали покинуть родину, пока они не поостынут немного или не поймут…
   — Не поймут? — У Натальи даже дух захватило от удивления.
   — Это была ссора из-за женщины, — чистосердечно признался полковник.
   — О! — Наталья сильно побледнела. — Так вы склонны ссориться из-за женщин, полковник?
   — Не слишком часто, миледи.
   — Ну а она? Неужели так просто согласилась отпустить вас?
   — Теперь ей уже все равно. Она умерла незадолго до того, как я покинул Англию.
   — Как печально, полковник. Должно быть, вы очень ее любили.
   — Некогда я был глубоко убежден, что моя преданность выдержит любые испытания. — Он криво ухмыльнулся. — Я ошибался.
   Наталья не отважилась на дальнейшие расспросы. Она догадалась о нежелании полковника говорить на эту тему. Робкая улыбка появилась на губах боярыни, когда она повернулась к его товарищу:
   — Как мило, что вы приехали, капитан Тверской. Кажется, с двумя моими гостями вы уже знакомы. Сегодня здесь князь Жерков с дочерью Татьяной. Если не ошибаюсь, они ваши бывшие соседи, да?
   Офицер просиял:
   — Ну конечно, сударыня. Эту семью я знаю уже много лет. Но прошу вас, моя госпожа, я был бы весьма польщен, если вы стали звать меня по имени, Григорием.
   — Благодарю вас, Григорий, — вежливо ответила она и тут же попросила обоих офицеров: — А вы тогда, пожалуйста, зовите меня Натальей.
   — Только в том случае, если вы будете называть меня Тайроном, миледи, — улыбнувшись, отозвался полковник.
   Боярыня согласно кивнула:
   — Хорошо, Тайрон. — И легко прикоснулась рукой к его рукаву. — Вы не побудете в одиночестве, пока я вернусь? Жерковы с нетерпением ждут своего старого друга, и я обещала привести его, как только он войдет в дом. А вас, полковник, я намерена официально представить одной моей юной гостье.
   Тайрон улыбнулся, предвкушая главную встречу:
   — Буду с нетерпением ждать вашего возвращения, миледи.
   Подведя капитана Тверского к князю и его прекрасной дочери, Наталья вернулась к англичанину. Взяв его под руку, боярыня повела гостя к столам с едой, возле которых стояла Зинаида, как раз в это время помогавшая двум старым вдовушкам взять закуски и налить смородиновой водки.
   — Можно тебя на минутку, Зинаида? — обратилась к ней старшая подруга, указывая глазами на офицера. Зинаида извинилась перед престарелыми дамами и отошла от них. — Я знаю, что вы уже встречались, полковник, — сказала англичанину Наталья, — но, как мне рассказывали, без всяких приличествующих такому знакомству формальностей.
   С усилием улыбнувшись, Зинаида покрепче сжала свой кубок с вином, чтобы дрожащие руки не выдали волнения. Внутри же она трепетала, с ужасом предвидя тот момент, когда глаза их встретятся, и оттягивала его, как могла, медленно поднимая взор от башмаков с пряжками к шитому тесьмой камзолу, обрисовывавшему гибкий стройный стан и широкие плечи. Наконец она добралась до губ, которые нынче вовсе не были искажены синяками или опухолью. Ослепительные белые зубы сверкнули в проказливой улыбке, и, затаив дыхание, Зинаида заглянула в поразительно красивые голубые глаза, сиявшие восторгом. Невольно рот у нее приоткрылся.
   Наталья представила своего гостя:
   — Зинаида, это сэр Тайрон Райкрофт, полковник Гусарского полка его величества…
   Тайрон галантно поклонился:
   — Счастлив нашему официальному знакомству, боярышня.
   Зинаида закрыла рот и поспешно замахала веером, стараясь скрыть смущение.
   — Знаете, полковник Райкрофт, а я бы вас не узнала, — с трудом переводя дух, вымолвила она. Эти точеные черты лица взволновали ее. К тому же он показался ей даже выше прежнего. Во всяком случае, раньше она не обращала внимания на его рост. Сердце у нее быстро забилось, и, окончательно смешавшись, Зинаида уточнила: — В последний раз, когда мы виделись, вы были в синяках… и потом, тогда я вас как следует, не разглядела… Я имею в виду этот дождь и все такое… Я тогда так сильно промокла, что почти совсем ничего не замечала.
   Поблескивавшие в голубых глазах Тайрона озорные искорки разгорелись настоящим огнем:
   — В последнюю нашу встречу, боярышня, мы оба слишком промокли, но все же не до такой степени, как в первую.
   — О! — чуть слышно охнула Зинаида и снова быстро заработала веером. Хотя в доме было совсем не жарко, она едва не задыхалась от волнения и ужаса. Наконец Зинаида решилась искоса посмотреть на Наталью. Она пыталась угадать, что сумеет извлечь из последнего замечания англичанина ее подруга, но и, обнаружив, что та не заметила ничего непристойного, Зинаида не смогла успокоить свое отчаянно колотящееся сердце. — Ну, не важно, — быстро проговорила она, чтобы прервать повисшую паузу. — Все это кажется уже таким далеким! Ведь прошло много недель.
   — Неужели? — Голос Тайрона звучал мягко и вкрадчиво, а глаза, казалось, смотрели в самую душу. — А я думал, что все случилось лишь вчера. Впрочем, ведь я переживаю это снова и снова каждый день… каждую ночь… и даже каждый час.
   Зинаида готова была сквозь землю провалиться, но, посмотрев на Наталью и обнаружив, что та с удовлетворением улыбается, поняла, что хозяйка дома в полном восторге от умения полковника сводить с ума и прорывать любую оборону.
   Стиснув зубы и собравшись с духом, Зинаида легонько постучала сложенным веером по руке Тайрона, как бы упрекая его за смелый намек:
   — Пусть ваше воображение немного отдохнет, полковник. Кажется, оно слишком разыгралось.
   Тайрон лукаво улыбнулся:
   — Уверяю вас, боярышня, что мое воображение неизменно направлено на тот же самый объект.
   Зинаида без труда догадывалась, о чем он грезит, и почти не сомневалась, что в этих фантазиях уже раз двадцать была изнасилована. Зинаида взяла себя в руки и слегка провела веером по руке полковника. О, если б она могла дать волю своим истинным чувствам! С каким бы наслаждением она отхлестала его по щекам этим самым изящным предметом, чтобы сводящая с ума улыбка сползла с его губ! За свое нахальное поведение негодяй заслуживал оплеухи, однако такие действия отнюдь не помогли бы ей в достижении поставленной цели.
   — Вы так часто приходили мне на помощь, полковник. Я уже сбилась со счета. Могу лишь надеяться, что вы так же добры и в ваших фантазиях, и мне не придется сетовать на вашу грубость.
   Тайрон мягко усмехнулся. Его грезы были настолько чувственными, что рассказывать о них молоденькой невинной девушке не представлялось никакой возможности.
   — Порой я бывал жертвой собственных иллюзий, боярышня, но примите мои уверения в совершенной преданности вам.
   — Едва ли уверений достаточно, — отвечала Зинаида, чаруя его обезоруживающей капризной гримаской. Ее ни капли не убедили эти отговорки, и она хотела добиться большего. — Мне нужны доказательства, полковник, и поскольку в последнее время я вас почти не видела, то вы, наверное, без труда поймете мои опасения. А вдруг вы просто играете мной?
   Наталья чуть глаза не выпучила. Ей не верилось, что она присутствует при таком отчаянном флирте. Теперь она нисколько не сомневалась в том, что англичанину следует остерегаться, и не могла спокойно наблюдать за происходящим, молча стоя рядом. Зинаида была во всеоружии, причем нацелила это оружие прямо в сердце обожателя. Опасаясь, что ей удастся сохранить нейтралитет, Наталья решила оставить их, искренне надеясь, что замысел Зинаиды не приведет к новой кровавой дуэли.
   — Вы не присмотрите за Зинаидой, Тайрон? Я обещала Анне, что буду беречь ее. — Боярыня улыбнулась и слегка пожала плечами. — Однако никогда не говорила, что буду делать это в одиночку.
   Улыбка снова заиграла на губах офицера, почти ослепив боярыню, которая повидала на своем веку немало красавцев. Она только надеялась, что, когда все кончится, этому прекрасному представителю мужской породы не придется отплыть обратно в Англию на первом же корабле благодаря ее молоденькой подруге.
   — Для меня нет большего удовольствия, чем целиком посвятить себя этой задаче, любезная Наталья, — с радостью ответил он.
   Боярыня сочувственно потрепала его по руке:
   — Берегите себя, Тайрон. — Он кивнул:
   — Могу заверить вас, сударыня, что я всю мою жизнь старался делать именно это.
   — Так, пожалуйста, и продолжайте, — ободряюще сказала она и бросила многозначительный взгляд в сторону Зинаиды. Потом присоединилась к пожилым дамам, которые, потягивая вино, уже хихикали, как молоденькие девицы, вспоминая стародавние времена.
   Тайрон с восторгом принял этот подарок судьбы. Долго не имея возможности общаться с Зинаидой, он теперь от души наслаждался ее обществом.
   — Должен признаться, вы действительно занимали все мои мысли и мечты, сударыня, — вздохнул он. — Ни один нормальный мужчина не забыл бы то, что посчастливилось увидеть мне.
   Зинаиду до глубины души возмутило его нахальное напоминание:
   — Я не привыкла раздеваться перед мужчинами, полковник, и учтите, мне вовсе не понравится, если вы станете рассказывать кому-нибудь о том случае в бане или о вашем визите в мои покои.
   — Не волнуйтесь, Зинаида. Я буду по-прежнему усердно хранить все наши с вами секреты, — мягко заверил он.
   — Я была слишком взволнована, полковник, — призналась она. — Понимаете, моя мама, англичанка, привила мне стойкое отвращение к купанию на виду у всех. Вы оказались первым мужчиной, который застал меня в такой пикантной ситуации.
   Голубые глаза Тайрона ярко засверкали:
   — Я рад, что никто больше не видел те сокровища, которые довелось видеть мне.
   Зинаида ни разу не встречала человека с такими необыкновенными глазами. Они были вовсе не серыми, как показалось ей в лесу и в полумраке бани. В свете свечей они приобрели почти лазурный оттенок с переходом в более глубокий сапфировый. На фоне загорелого лица они казались еще ярче, еще живее. Солнце, сделавшее темнее его кожу, в то же время высветлило аккуратно подстриженные волосы. Более светлые пряди росли на макушке и блестели на висках. Зинаида в который раз убедилась, что Тайрон Райкрофт и впрямь очень красив.
   — А я уж подумала, что Анне удалось напугать вас, — хитро улыбнулась Зинаида.
   Голубые глаза сверкнули озорством:
   — Она лишь укрепила меня в намерении обратиться к государю.
   — Скажите же, сударь, насколько вы преуспели в вашем начинании? — спросила Зинаида, торопливо ставя до половины наполненный кубок на соседний столик, чтобы дрожащие руки не выдали ее волнения.
   — Я не знаю, — хрипло отозвался Тайрон, чей взгляд пытался проникнуть сквозь прозрачную ткань. Юная грудь Зинаиды, казалось, сама сияла и была по-прежнему соблазнительна. — Государь еще не ответил на мое прошение.
   Хотя и прежде у Зинаиды были поклонники, но сегодняшняя беседа походила на некий волшебный нектар, которого она ни разу не пробовала. Густое пьянящее зелье пробуждало дремлющие чувства, волновало кровь. Наслаждаясь этим новым, неописуемым возбуждением, Зинаида задумчиво провела пальчиком по краю кубка.
   — И о чем же вы просили государя, полковник?
   — Я просил позволения стать вашим кавалером. — С этими словами Тайрон склонился, чтобы взять кубок, а заодно еще разок бросить взгляд на декольте Зинаиды. Выпрямившись, он устремил на нее ласковый взор и отпил глоток вина. — Это правда, миледи. Вы стали самым большим желанием моего сердца.
   Зинаида расправила кружевную манжету Тайрона, слегка, словно бы случайно, коснувшись пальцами его красивой руки:
   — А можно спросить, скольким девушкам вы говорили то же самое, полковник?
   — Спросите, — шепнул Тайрон, делая шаг навстречу, — и я отвечу: «Ни одной».
   — И как же вам удалось избежать брачных уз? Насколько я понимаю, вам уже лет примерно…
   — Тридцать два, сударыня, — проговорил он, с наслаждением вдыхая аромат ее духов.
   — О, пожалуй, в этом возрасте пора бы обзавестись семьей… Тем более что вы, несомненно, были столь же галантны с другими девушками, как и со мной. Впрочем, они, должно быть, преследовали вас без всякой надежды завладеть вашим сердцем?
   — Мне нравится самому быть преследователем, сударыня.
   — Ах, так, значит, вы все-таки увлекались? — осмелилась спросить Зинаида.
   Под его внимательным взглядом она чувствовала себя птичкой, зажатой в руке птицелова.
   — Но есть ли на свете иной предмет, достойный такого обожания, как вы? — выдохнул Тайрон. — Даже если есть, я его не заметил.
   — Так вы и впрямь настроены решительно?
   — Да, — без колебаний шепнул Тайрон и шагнул к ней.
   Синее сияние его глаз коснулось губ Зинаиды, словно жаркий поцелуй, и она, не отдавая себе отчета, уступила этой необычной ласке, слегка приоткрыв рот. Она не ведала, каким колдовством он ее очаровал, и только молча наблюдала, как он пробует вино, пригубив кубок с того же края, откуда пила она.
   — О, какой прекрасный напиток, — вздохнул Тайрон. — Кажется, прошло уже много лет с тех пор, как я пробовал нечто подобное в вашем экипаже.
   Зинаида оторвалась от его проницательного взгляда и быстро оглядела комнату, стараясь подавить чудесное волнение в груди. Даже если бы она залпом осушила несколько бокалов вина, то и тогда голова у нее кружилась бы меньше.
   Гости боярыни Натальи были увлечены оживленными разговорами. Казалось, что и те собеседники, которым еще не исполнилось двадцати, и те, которые были в три раза старше, — все они отличались жизнелюбием и оптимизмом, и потому у всех находились общие темы для беседы. Злостных же сплетников в этот дом просто никогда не приглашали.
   Тайрон наклонился над Зинаидой, чтобы поставить кубок на столик. Почувствовав, что его бархатный рукав беззастенчиво прикоснулся к ее обнаженной груди, Зинаида тихонько ахнула и отшатнулась. Ее внутренний голос говорил ей, что это прикосновение отнюдь не случайно. Восхитительная дрожь пробежала по ее телу.
   Полковник вызывающе приподнял темную бровь, словно провоцируя ее на упрек за этот коварный жест. Несомненно, оба прекрасно понимали, что она нарочно его дразнит. Наконец Зинаида с неохотой признала неприятную истину: англичанин не был неопытным юнцом, которого можно завлекать ободряющими речами и кокетливыми улыбками. Он разбирался в этой игре намного лучше и воспринял нынешнее поведение Зинаиды как приглашение. Поняв это, Зинаида задалась вопросом, разумно ли было выбирать такого мужчину для осуществления своих планов? Если Тайрон Райкрофт насквозь видит все ее ухищрения, то, как можно надеяться, что ей удастся заманить его в ловушку и при этом остаться невредимой? Ведь совершенно ясно, что он решительно вознамерился навязать ей самые неприемлемые условия.
   Весь замысел вдруг показался ей неудачным. Тайрон продвигался к цели быстрее и успешнее, чем осмеливалась она, все еще наивно пытаясь избежать опасности. Судя по тому проворству, с которым полковник шел к победе, Зинаида рисковала лишиться невинности еще до того, как они доберутся до его квартиры.
   — Мне нужно ненадолго уйти, — извиняющимся тоном проговорила она, поняв, что надо еще разок все обдумать. Надо было снова собраться с духом, а сейчас Зинаида чувствовала себя, словно под артиллерийским обстрелом.
   — Могу я помочь вам, сударыня? — с подчеркнутой вежливостью спросил Тайрон. Он заметил, как сильно поразило Зинаиду его прикосновение, и даже подумал, не ошибся ли, решив, что она его соблазняет. — Вы, кажется… чем-то обеспокоены?