Страница:
Было уже за полночь, когда принц наконец взглянул в сторону койки, ожидая увидеть спящую Чарити. Однако она сидела, скрестив ноги, и внимательно слушала; казалось, ее очень интересовал разговор мужчин.
— Я думал, вы уснули, — пробормотал Август.
В карих глазах девушки промелькнула обида.
— Я слушала вас и папу. Это гораздо интереснее, чем просто спать.
— Интереснее? — удивился принц.
Лорд Бофорт засмеялся:
— Весь этот год Чарити читала «Благосостояние наций». И стала большой сторонницей свободной торговли.
Девушка энергично закивала:
— Да-да, папа, конечно. Нельзя допустить, чтобы Австрия облагала налогами торговлю Юры.
Принц был необычайно удивлен. Оказалось, что Чарити действительно слушала их разговор и все прекрасно поняла.
Ночью «Сокол» попал в самый эпицентр шторма, и к утру вода заливала все палубы корабля. Принц позаимствовал плащ у помощника капитана и вышел подышать на палубу. Когда Август возвращался к себе в каюту, он увидел Чарити, сидевшую на ступеньках лестницы.
— Боже правый! — воскликнул принц. — Что вы тут делаете, леди Чарити?
Она встала и повернулась к нему лицом:
— Я пыталась… подышать немного. Моя каюта слишком душная. Почти как резиденция регента.
Август весело рассмеялся.
— Как тут скучно, — продолжала девушка. — Я думала, что смогу подняться на палубу и посмотреть на море: И мне очень хочется увидеть Гибралтар — ведь мы будем проплывать его, не так ли? Но капитан сказал, что нельзя подниматься на палубу.
— Там сейчас очень опасно, — сказал принц. — Вы можете упасть за борт.
— Думаете, упаду?.. — Она усмехнулась.
Принц нахмурился. Конечно же, девушке не следовало разгуливать по кораблю без сопровождающего.
— А где ваш отец?
— Сегодня даже папа чувствует себя не очень хорошо. После завтрака его вырвало.
— О, неужели?.. А как вы себя чувствуете?
Чарити проигнорировала вопрос и спросила:
— Вы сейчас чем-нибудь заняты, принц?
Он улыбнулся и пожал плечами:
— Откровенно говоря, даже не представляю, чем сейчас заняться. Вы играете в шахматы, леди Чарити?
Она одарила его ослепительной улыбкой:
— Уверяю вас, принц, очень хорошо играю. А здесь есть шахматы? Я бы с удовольствием сыграла с вами.
— В моей каюте есть комплект. Пойдемте. Они до самого вечера играли в шахматы, и принц убедился, что Чарити действительно была весьма искусна в игре. Она тщательно обдумывала каждый ход и при этом что-то бормотала себе под нос. Глядя на нее, Август думал: «В один прекрасный день эта малышка станет восхитительной женщиной. Только хотелось бы, чтобы это произошло не слишком скоро. Она очаровательна именно такая, какая есть».
На следующее утро небо прояснилось, море успокоилось, и жертвы морской болезни поднялись со своих коек. Теперь «Сокол» плыл по солнечному Средиземному морю, мимо холмов Италии. К полудню же они повернули на север и направились к жемчужинам Адриатики — к Венеции и Сеисте.
Стоял солнечный и жаркий июльский день, когда «Сокол» вошел в воды залива. Расхаживая по палубе, принц Август поглядывал на узкие прибрежные улочки с великолепными архитектурными памятниками — руинами романской базилики, колоссальной средневековой крепостью и великолепным собором Сан-Джованни эпохи Ренессанса. Глядя на эти улочки и холмы, окружавшие город, принц то и дело улыбался — он чувствовал, что наконец-то оказался дома.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 9
Глава 10
— Я думал, вы уснули, — пробормотал Август.
В карих глазах девушки промелькнула обида.
— Я слушала вас и папу. Это гораздо интереснее, чем просто спать.
— Интереснее? — удивился принц.
Лорд Бофорт засмеялся:
— Весь этот год Чарити читала «Благосостояние наций». И стала большой сторонницей свободной торговли.
Девушка энергично закивала:
— Да-да, папа, конечно. Нельзя допустить, чтобы Австрия облагала налогами торговлю Юры.
Принц был необычайно удивлен. Оказалось, что Чарити действительно слушала их разговор и все прекрасно поняла.
Ночью «Сокол» попал в самый эпицентр шторма, и к утру вода заливала все палубы корабля. Принц позаимствовал плащ у помощника капитана и вышел подышать на палубу. Когда Август возвращался к себе в каюту, он увидел Чарити, сидевшую на ступеньках лестницы.
— Боже правый! — воскликнул принц. — Что вы тут делаете, леди Чарити?
Она встала и повернулась к нему лицом:
— Я пыталась… подышать немного. Моя каюта слишком душная. Почти как резиденция регента.
Август весело рассмеялся.
— Как тут скучно, — продолжала девушка. — Я думала, что смогу подняться на палубу и посмотреть на море: И мне очень хочется увидеть Гибралтар — ведь мы будем проплывать его, не так ли? Но капитан сказал, что нельзя подниматься на палубу.
— Там сейчас очень опасно, — сказал принц. — Вы можете упасть за борт.
— Думаете, упаду?.. — Она усмехнулась.
Принц нахмурился. Конечно же, девушке не следовало разгуливать по кораблю без сопровождающего.
— А где ваш отец?
— Сегодня даже папа чувствует себя не очень хорошо. После завтрака его вырвало.
— О, неужели?.. А как вы себя чувствуете?
Чарити проигнорировала вопрос и спросила:
— Вы сейчас чем-нибудь заняты, принц?
Он улыбнулся и пожал плечами:
— Откровенно говоря, даже не представляю, чем сейчас заняться. Вы играете в шахматы, леди Чарити?
Она одарила его ослепительной улыбкой:
— Уверяю вас, принц, очень хорошо играю. А здесь есть шахматы? Я бы с удовольствием сыграла с вами.
— В моей каюте есть комплект. Пойдемте. Они до самого вечера играли в шахматы, и принц убедился, что Чарити действительно была весьма искусна в игре. Она тщательно обдумывала каждый ход и при этом что-то бормотала себе под нос. Глядя на нее, Август думал: «В один прекрасный день эта малышка станет восхитительной женщиной. Только хотелось бы, чтобы это произошло не слишком скоро. Она очаровательна именно такая, какая есть».
На следующее утро небо прояснилось, море успокоилось, и жертвы морской болезни поднялись со своих коек. Теперь «Сокол» плыл по солнечному Средиземному морю, мимо холмов Италии. К полудню же они повернули на север и направились к жемчужинам Адриатики — к Венеции и Сеисте.
Стоял солнечный и жаркий июльский день, когда «Сокол» вошел в воды залива. Расхаживая по палубе, принц Август поглядывал на узкие прибрежные улочки с великолепными архитектурными памятниками — руинами романской базилики, колоссальной средневековой крепостью и великолепным собором Сан-Джованни эпохи Ренессанса. Глядя на эти улочки и холмы, окружавшие город, принц то и дело улыбался — он чувствовал, что наконец-то оказался дома.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 9
Юра 1815 год
Юлия, столица Юры, располагалась на реке Мире, в пятидесяти милях от Сеисты. Она была основана римским императором Августом в 34 году до Рождества Христова, и часть стены, которую построили римляне, чтобы защитить город, сохранилась до нынешних времен. Сеиста была итальянской по своей архитектуре и по ландшафту, но в столице проявлялась культура и других народов — лишь турецкое влияние полностью отсутствовало. Армии Сулеймана Великолепного когда-то завоевали Венгрию и даже подошли к воротам Вены, но турки не смогли пересечь Каву, реку, разделяющую Австрию и Юру — именно поэтому в Юлии не чувствовалось турецкого влияния.
Пока карета, в которой сидела Чарити, катила в сторону дворца по западному берегу реки Миры, девушка смотрела из окна на часть города, раскинувшуюся на противоположной стороне. На фоне чистого голубого неба, над дворцами, церквями и домами юрианской столица величественно возвышались готические шпили собора Святого Петра.
— В этом соборе состоится свадьба Августа, — сообщила Чарити принцесса Екатерина, которая ехала в одной карете с девушкой.
— Он очень красив, — пробормотала Чарити, не поворачивая головы.
Она не отрывала глаз от города, пока экипаж катил по каменному мосту, соединяющему западный берег с Юлией. Резиденция принца — дворец назывался Пфальц — располагалась в нескольких милях к югу от ворот города. Когда последние здания исчезли из виду, Чарити обратила взор на серо-голубые воды Миры.
«Неужели я в Юре? — спрашивала себя девушка. — Неужели я на самом деле здесь? Да, это действительно Юра, а эта река — Мира. И скоро мы прибудем в Пфальц». Чарити охватило такое волнение, что казалось, оно кипело у нее в груди, и ей чудилось, что ее грудь вот-вот разорвется…
Наконец экипаж покинул мост через Миру. Они повернули к востоку, и Чарити увидела холмистую местность. Когда же карета миновала прекрасные литые ворота, девушка больше не могла сдерживать себя. Она опустила до предела окно и высунула голову, чтобы лучше видеть дворец, к которому они приближались.
— Закрой окно, — сказала принцесса Екатерина.
Чарити притворилась, что не слышит ее слов. «Пфальц построил мой отец, — много раз говорила своей внучке принцесса Мариана. — Он пригласил тех же архитекторов, которые строили Шенбрунн для императрицы Марии Терезии. Конечно, он не так велик, как Шенбрунн, — в нашем дворце сто двадцать шесть комнат, тогда как в австрийском дворце их свыше тысячи, — но архитектура очень похожая».
Чарити никогда не видела Шенбрунна, но здание, представшее перед ней, вполне соответствовало ее ожиданиям. Золотистый дворец в стиле барокко высился в конце широкой, усыпанной гравием подъездной дороги. В середине фасада находилась веерообразная лестница, ведущая на балкон, на который выходили главные двери дворца. Балкон поддерживался парными колоннами, а цоколь был украшен статуями, лепным орнаментом в виде воинских доспехов и балюстрадой.
Чарити успела разглядеть все это, прежде чем принцесса ухватила ее сзади за платье.
— Ты ведешь себя как служанка, — сказала Екатерина. Девушка начала оправдываться, но принцесса вдруг в ужасе воскликнула:
— Статуи! Где статуи?!
Екатерина пристально смотрела на фонтан, мимо которого они проезжали. Девушка вновь выглянула в окно.
Центральная статуя фонтана — великолепный Посейдон — была в целости и сохранности, но меньшие статуи, которые должны были окружать фигуру Посейдона, исчезли.
— Варвары! — в гневе кричала принцесса. — Они разграбили фонтан! Август должен найти статуи и вернуть их на место!
Вскоре карета остановилась перед парадными дверями Пфальца, где их уже ждали принц и лорд Бофорт, ехавшие в другой карете.
Ливрейный слуга поспешил опустить лесенку кареты, а другой открыл дверцу. Выбравшись из экипажа, Екатерина тотчас же обратилась к сыну — она по-прежнему негодовала из-за похищенных статуй.
— Я не говорил тебе об этой утрате, потому что надеялся, что смогу вернуть статуи, прежде чем ты увидишь фонтан, мама, — ответил принц. — Их забрал наполеоновский генерал, который жил в Пфальце во время оккупации. Он же похитил и некоторые другие произведения искусства. Но король Луи сочувствует нам, и думаю, мы сможем все вернуть.
Заверения сына немного успокоили принцессу, и она на время умолкла. Вскоре все поднялись на второй этаж, и принц, обратившись к гостям, сказал:
— Ваши комнаты в восточном крыле. Я попрошу кого-нибудь проводить вас туда, поскольку вы, наверное, очень устали с дороги.
Чарити совершенно не устала, но вежливость требовала, чтобы ее проводили в спальню, где она могла бы отдохнуть и привести себя в порядок».
Девушка послушно последовала за слугой, который повел ее по длинному коридору к спальне. Когда дверь за слугой закрылась, Чарити оглядела свою комнату. Ее внимание сразу же привлекли картины на стенах — это были в основном виды юрианских гор.
Единственное окно в комнате было огромным — почти во всю стену. Чарити выглянула из него и очень обрадовалась, обнаружив, что из окна виден парк. В парке было множество широких аллей, а деревья, казалось, тянулись до самого горизонта.
Внезапно Чарити увидела высокого мужчину в костюме для верховой езды — он вышел из дворца и начал спускаться по ступеням террасы. Это был принц.
Девушка тотчас же бросилась к двери и выбежала из комнаты.
— Где находятся конюшни? Как попасть туда? — спросила она изумленного слугу, которого встретила в конце коридора.
Он указал ей направление, и Чарити помчалась к лестнице, ведущей на первый этаж. Миновав банкетный зал и музыкальный салон, она подбежала к огромной стеклянной двери, распахнула ее и вышла на террасу. Осмотревшись, увидела принца, шагавшего по дорожке, и побежала следом за ним. Она нисколько не сомневалась, что принц направлялся к конюшням — ведь он надел костюм для верховой езды.
Чарити была ужасно разочарована тем, что они не остановились в Липиззе на пути из Сеисты в Юлию. Но принц сказал, что большинство обученных липиззанеров жили в его собственных конюшнях, и ей не терпелось увидеть их.
Приблизившись к конюшням, девушка улыбнулась одному из грумов и спросила, как найти принца Августа. Прежде чем грум успел ответить, принц вышел из ближайшей конюшни и с удивлением посмотрел на Чарити. Принца сопровождал худощавый седовласый мужчина в костюме для верховой езды. Он что-то сказал принцу, и тот молча пожал плечами.
«Мне не следовало приходить сюда», — в смущении подумала Чарити. Она медленно приблизилась к Августу и проговорила:
— Я увидела, как вы покинули дворец в костюме для верховой езды, и последовала за вами. Но если я вам мешаю… то немедленно уйду. Видите ли, я…
Принц внезапно рассмеялся и сказал:
— Можете ничего больше не говорить. Вам хочется увидеть липиззанеров, не так ли?
Чарити улыбнулась и кивнула:
— Да, вы правы. Я очень хочу увидеть их. Вы собираетесь совершить верховую прогулку?
— Да, возможно.
Чарити вспыхнула:
— Ничто так не раздражает, как человек, который не дает прямого ответа.
Принц снова рассмеялся:
— Леди Чарити, позвольте представить вам моего заведующего конюшнями лорда Льюиса Гюнесдорфа, автора известного «Руководства по обучению лошадей».
К изумлению обоих мужчин, Чарити с улыбкой ответила:
— Я читала вашу прекрасную книгу, лорд Льюис. По-моему, все ваши советы и указания весьма полезны.
— Неужели вы действительно читали мою книгу, леди Чарити? — изумился лорд Льюис. — Но я думал, что вы англичанка!
— Очевидно, некоторые англичане — весьма просвещенные люди, — с улыбкой заметил принц.
— Увы, только некоторые, — сказала Чарити. — К сожалению, у нас в Англии нет манежей для верховой езды — вот почему мне так не терпелось увидеть липиззанеров.
— Наши лошади пока еще не на должном уровне, — посетовал лорд Льюис. — Все последние годы они провели на пастбищах в Венгрии, и нам потребуется время, чтобы заново их обучить.
— Но некоторые из них и сейчас очень хороши, — возразил Август. — И лорд Льюис собирается в день свадьбы устроить представление. Надеюсь, вам оно понравится.
— О, это будет замечательно! Я не смогу дождаться этого дня! — Чарити захлопала в ладоши.
— Мы начнем с того, что покажем вам конюшни, — продолжал принц. — Затем посмотрим манеж, и, может быть, у меня найдется время, чтобы объездить для вас Шани.
Девушка снова захлопала в ладоши. Потом вдруг спросила:
— Вы сказали, Шани? А кто это?
— Это мой любимый жеребец. Сейчас ему уже семнадцать лет, но он такой же резвый, как и прежде. Мы с ним всегда были добрыми друзьями, и вам он тоже понравится.
Когда Чарити вместе с.принцем и шталмейстером совершала обход конюшен, ей казалось, что это самый чудесный день в ее жизни. Сначала они полюбовались липиззанерами, а затем направились в манеж, представлявший собой просторное строение, напоминающее греческий храм. В манеже имелась открытая арена и галерея для зрителей — именно здесь и сидела Чарити, наблюдая, как принц скакал на своем чистокровном липиззанере. Этот белый жеребец был прекрасен, и прекрасен был принц Август, скакавший на нем по кругу. Глядя на коня и всадника, Чарити думала о том, что никогда еще не была так счастлива, как в эти мгновения.
Возвращение правителя Юры было отмечено весьма примечательным событием. Когда принц вернулся во дворец вместе с лордом Льюисом и Чарити, ему сообщили, что в Пфальц прибыл его дядя герцог Марко. Причем герцог желал как можно быстрее поговорить с ним.
Весть эту принес лорд Стивен Уэйер, личный секретарь принца и один из его ближайших друзей — Стивен сопровождал Августа во время войны, когда тот находился в горах.
Взглянув на своего секретаря, принц тяжко вздохнул:
— Полагаю, что я должен встретиться с ним, не так ли?
Лорд Стивен отрицательно покачал головой:
— Тебе не обязательно принимать его немедленно. Если хочешь, встречу можно отложить.
Принц провел рукой по волосам и проговорил:
— Нет, лучше сейчас. Чтобы поскорее покончить с этим.
— Думаю, ты прав, — кивнул лорд Стивен. Принц усмехнулся:
— Что ж, пригласи его в мой кабинет,
Переодевшись, принц тотчас же покинул свою спальню и вошел в расположенный рядом кабинет — здесь со времени его отца почти ничего не изменилось, и Август в дальнейшем не собирался ничего менять: скромная обстановка кабинета вполне его устраивала.
Ждать Августу пришлось недолго. Минуту спустя дверь отворилась, и в комнату вошел герцог Марко, такой же подтянутый и стройный, как прежде.
— Гаст! — воскликнул Марко. — Как я рад видеть тебя после стольких лет. Ты стал таким высоким! Даже не верится…
Дядя с племянником обнялись. Затем принц, отступив на шаг, с улыбкой проговорил:
— А вы выглядите все так же, дядя Марко. Годы совсем не отразились на вас.
— Посмотри получше, мой мальчик. — Марко рассмеялся. — Мои волосы поседели, и я уже не прежний блондин.
— Волосы — пустяки, — заметил Август. Он указал на золоченую, покрытую бархатом софу: — Садитесь, дядя Марко. Могу я предложить вам выпить?
— Нет-нет, спасибо, Гаст. Мне сейчас не до этого. Думаю, ты понимаешь, почему я здесь.
Принц уселся и, вытянув перед собой ноги, пробормотал:
— Вам не нравится договор с Англией, не так ли?
Марко нахмурился:
— Да, очень даже не нравится. Думаю, этот договор — большая глупость. И еще я недоволен тем, что ты подписал его, не посоветовавшись со мной.
Принц пристально посмотрел на дядю. Тот молчал, и Август, снова улыбнувшись, проговорил:
— Не думал, что мне нужно было советоваться с кем-то. Я считал, что обладаю властью самостоятельно принимать подобные решения.
Герцог Марко едва заметно поморщился и проворчал:
— Конечно, у тебя есть власть. Вопрос в том, обладаешь ли ты здравым смыслом?
Август с невозмутимым видом пожал плечами:
— Полагаю, что я вполне здравомыслящий человек. А вы в этом сомневаетесь?
Тут Марко не выдержал и закричал:
— А ты понимаешь, что рассердил императора этим договором?!
Принц с усмешкой кивнул:
— Полагаю, что понимаю, дядя Марко.
— Ничего ты не понимаешь! — все больше горячился Марко. — Если бы понимал, не подписал бы этот договор. Предоставить Англии доступ в Сеисту — это пощечина Австрии, Гаст!
Принц снова усмехнулся:
— Я не знал, что обязан ублажать Австрию. Что ж, дядя, если вы забыли, то напоминаю: Юра — независимое государство. Следовательно, я, как правитель, имею полное право заключать союзы по собственному выбору.
Лицо Марко исказилось от гнева.
— Имеешь, но только после консультаций! Принц пожал плечами:
— Я проконсультировался со своими советниками, и они сказали, что договор с Англией — хорошая мысль.
— Нет, ты не консультировался со своими советниками, — возразил герцог. — Гинденберг и Рупник против этого договора. Я — также.
Принц в упор посмотрел на дядю:
— Возможно, вы не поняли меня. Я консультировался со своими советниками, а не с помощниками моего отца.
Герцог Марко вздрогнул, словно его ударили.
— И кто же эти советники, Гаст?
— Я обсуждал договор с графом Виктором Розманом, лордом Стивеном Уэйером и лордом Эмилем Саудером.
Герцог в изумлении уставился на племянника:
— Ты шутишь, Гаст. Среди них нет никого, кто был бы старше тебя! Что они знают о тонкостях дипломатии?
Принц поднялся и прошелся по комнате. Затем повернулся к дяде и сказал:
— Это люди, которые во время войны оставались в Юре и сражались за независимость своей страны. В отличие от некоторых они знают, что такое свобода и независимость. Не думаю, что мог бы найти лучших советников.
Марко тоже встал.
— Ты и твои сторонники были десять лет отрезаны от всего мира, Гаст. Разумеется, я не собираюсь умалять ваших заслуг в деле освобождения Юры, но необходимо, чтобы ты расширял свои горизонты, если хочешь возглавлять нашу страну в грядущие годы. Мы не можем жить прошлым. Австрия — не наш враг, Гаст, но станет таковым, если ты передашь контроль над Юрой Англии.
Принц стиснул зубы,
— Я не отдаю Сеисту Англии. Я открываю торговлю с Англией и предоставляю английскому флоту возможность заходить в Сеисту. В этом нет прямой угрозы для Австрии.
— Черт побери, Гаст! — вскричал Марко. — Ты прекрасно знаешь, что есть! Порт представляет гораздо большую ценность для Австрии, чем когда-нибудь будет иметь для Англии. Он очень удобно расположен на торговом пути с Веной.
— Возможно, вы слишком долго жили в Австрии, дядя Марко. Похоже, интересы Австрии ближе вашему сердцу, чем интересы Юры.
— И Австрия, и Юра одинаково важны для меня! Мы заинтересованы в дружбе с такой великой империей, как Австрия. Следует учесть еще и то, что теперь Австрии передали северную часть Италии.
— Юра была независимой свыше восьми столетий, дядя. И имейте в виду: пока я остаюсь здесь правителем, Юра не станет частью Австрийской империи.
Марко еще больше помрачнел.
— Что ж, я тебя понял, Гаст. Ты все изложил очень ясно.
— Вот и хорошо, что поняли. — Принц улыбнулся. — Надеюсь, вы останетесь на обед, дядя.
— Спасибо за приглашение, но меня ожидают на обед в другом месте.
Август молча кивнул.
Герцог Марко церемонно поклонился:
— Жаль, что ты не согласился со мной, Гаст. Я лучше тебя знаю жизнь. И я считаю, что мой совет весьма ценен для нашей страны.
— Я всегда буду ценить ваши советы, дядя, — ответил принц. — Но боюсь, что в данном случае мы не достигнем согласия.
Герцог еще раз поклонился и вышел из комнаты.
Юлия, столица Юры, располагалась на реке Мире, в пятидесяти милях от Сеисты. Она была основана римским императором Августом в 34 году до Рождества Христова, и часть стены, которую построили римляне, чтобы защитить город, сохранилась до нынешних времен. Сеиста была итальянской по своей архитектуре и по ландшафту, но в столице проявлялась культура и других народов — лишь турецкое влияние полностью отсутствовало. Армии Сулеймана Великолепного когда-то завоевали Венгрию и даже подошли к воротам Вены, но турки не смогли пересечь Каву, реку, разделяющую Австрию и Юру — именно поэтому в Юлии не чувствовалось турецкого влияния.
Пока карета, в которой сидела Чарити, катила в сторону дворца по западному берегу реки Миры, девушка смотрела из окна на часть города, раскинувшуюся на противоположной стороне. На фоне чистого голубого неба, над дворцами, церквями и домами юрианской столица величественно возвышались готические шпили собора Святого Петра.
— В этом соборе состоится свадьба Августа, — сообщила Чарити принцесса Екатерина, которая ехала в одной карете с девушкой.
— Он очень красив, — пробормотала Чарити, не поворачивая головы.
Она не отрывала глаз от города, пока экипаж катил по каменному мосту, соединяющему западный берег с Юлией. Резиденция принца — дворец назывался Пфальц — располагалась в нескольких милях к югу от ворот города. Когда последние здания исчезли из виду, Чарити обратила взор на серо-голубые воды Миры.
«Неужели я в Юре? — спрашивала себя девушка. — Неужели я на самом деле здесь? Да, это действительно Юра, а эта река — Мира. И скоро мы прибудем в Пфальц». Чарити охватило такое волнение, что казалось, оно кипело у нее в груди, и ей чудилось, что ее грудь вот-вот разорвется…
Наконец экипаж покинул мост через Миру. Они повернули к востоку, и Чарити увидела холмистую местность. Когда же карета миновала прекрасные литые ворота, девушка больше не могла сдерживать себя. Она опустила до предела окно и высунула голову, чтобы лучше видеть дворец, к которому они приближались.
— Закрой окно, — сказала принцесса Екатерина.
Чарити притворилась, что не слышит ее слов. «Пфальц построил мой отец, — много раз говорила своей внучке принцесса Мариана. — Он пригласил тех же архитекторов, которые строили Шенбрунн для императрицы Марии Терезии. Конечно, он не так велик, как Шенбрунн, — в нашем дворце сто двадцать шесть комнат, тогда как в австрийском дворце их свыше тысячи, — но архитектура очень похожая».
Чарити никогда не видела Шенбрунна, но здание, представшее перед ней, вполне соответствовало ее ожиданиям. Золотистый дворец в стиле барокко высился в конце широкой, усыпанной гравием подъездной дороги. В середине фасада находилась веерообразная лестница, ведущая на балкон, на который выходили главные двери дворца. Балкон поддерживался парными колоннами, а цоколь был украшен статуями, лепным орнаментом в виде воинских доспехов и балюстрадой.
Чарити успела разглядеть все это, прежде чем принцесса ухватила ее сзади за платье.
— Ты ведешь себя как служанка, — сказала Екатерина. Девушка начала оправдываться, но принцесса вдруг в ужасе воскликнула:
— Статуи! Где статуи?!
Екатерина пристально смотрела на фонтан, мимо которого они проезжали. Девушка вновь выглянула в окно.
Центральная статуя фонтана — великолепный Посейдон — была в целости и сохранности, но меньшие статуи, которые должны были окружать фигуру Посейдона, исчезли.
— Варвары! — в гневе кричала принцесса. — Они разграбили фонтан! Август должен найти статуи и вернуть их на место!
Вскоре карета остановилась перед парадными дверями Пфальца, где их уже ждали принц и лорд Бофорт, ехавшие в другой карете.
Ливрейный слуга поспешил опустить лесенку кареты, а другой открыл дверцу. Выбравшись из экипажа, Екатерина тотчас же обратилась к сыну — она по-прежнему негодовала из-за похищенных статуй.
— Я не говорил тебе об этой утрате, потому что надеялся, что смогу вернуть статуи, прежде чем ты увидишь фонтан, мама, — ответил принц. — Их забрал наполеоновский генерал, который жил в Пфальце во время оккупации. Он же похитил и некоторые другие произведения искусства. Но король Луи сочувствует нам, и думаю, мы сможем все вернуть.
Заверения сына немного успокоили принцессу, и она на время умолкла. Вскоре все поднялись на второй этаж, и принц, обратившись к гостям, сказал:
— Ваши комнаты в восточном крыле. Я попрошу кого-нибудь проводить вас туда, поскольку вы, наверное, очень устали с дороги.
Чарити совершенно не устала, но вежливость требовала, чтобы ее проводили в спальню, где она могла бы отдохнуть и привести себя в порядок».
Девушка послушно последовала за слугой, который повел ее по длинному коридору к спальне. Когда дверь за слугой закрылась, Чарити оглядела свою комнату. Ее внимание сразу же привлекли картины на стенах — это были в основном виды юрианских гор.
Единственное окно в комнате было огромным — почти во всю стену. Чарити выглянула из него и очень обрадовалась, обнаружив, что из окна виден парк. В парке было множество широких аллей, а деревья, казалось, тянулись до самого горизонта.
Внезапно Чарити увидела высокого мужчину в костюме для верховой езды — он вышел из дворца и начал спускаться по ступеням террасы. Это был принц.
Девушка тотчас же бросилась к двери и выбежала из комнаты.
— Где находятся конюшни? Как попасть туда? — спросила она изумленного слугу, которого встретила в конце коридора.
Он указал ей направление, и Чарити помчалась к лестнице, ведущей на первый этаж. Миновав банкетный зал и музыкальный салон, она подбежала к огромной стеклянной двери, распахнула ее и вышла на террасу. Осмотревшись, увидела принца, шагавшего по дорожке, и побежала следом за ним. Она нисколько не сомневалась, что принц направлялся к конюшням — ведь он надел костюм для верховой езды.
Чарити была ужасно разочарована тем, что они не остановились в Липиззе на пути из Сеисты в Юлию. Но принц сказал, что большинство обученных липиззанеров жили в его собственных конюшнях, и ей не терпелось увидеть их.
Приблизившись к конюшням, девушка улыбнулась одному из грумов и спросила, как найти принца Августа. Прежде чем грум успел ответить, принц вышел из ближайшей конюшни и с удивлением посмотрел на Чарити. Принца сопровождал худощавый седовласый мужчина в костюме для верховой езды. Он что-то сказал принцу, и тот молча пожал плечами.
«Мне не следовало приходить сюда», — в смущении подумала Чарити. Она медленно приблизилась к Августу и проговорила:
— Я увидела, как вы покинули дворец в костюме для верховой езды, и последовала за вами. Но если я вам мешаю… то немедленно уйду. Видите ли, я…
Принц внезапно рассмеялся и сказал:
— Можете ничего больше не говорить. Вам хочется увидеть липиззанеров, не так ли?
Чарити улыбнулась и кивнула:
— Да, вы правы. Я очень хочу увидеть их. Вы собираетесь совершить верховую прогулку?
— Да, возможно.
Чарити вспыхнула:
— Ничто так не раздражает, как человек, который не дает прямого ответа.
Принц снова рассмеялся:
— Леди Чарити, позвольте представить вам моего заведующего конюшнями лорда Льюиса Гюнесдорфа, автора известного «Руководства по обучению лошадей».
К изумлению обоих мужчин, Чарити с улыбкой ответила:
— Я читала вашу прекрасную книгу, лорд Льюис. По-моему, все ваши советы и указания весьма полезны.
— Неужели вы действительно читали мою книгу, леди Чарити? — изумился лорд Льюис. — Но я думал, что вы англичанка!
— Очевидно, некоторые англичане — весьма просвещенные люди, — с улыбкой заметил принц.
— Увы, только некоторые, — сказала Чарити. — К сожалению, у нас в Англии нет манежей для верховой езды — вот почему мне так не терпелось увидеть липиззанеров.
— Наши лошади пока еще не на должном уровне, — посетовал лорд Льюис. — Все последние годы они провели на пастбищах в Венгрии, и нам потребуется время, чтобы заново их обучить.
— Но некоторые из них и сейчас очень хороши, — возразил Август. — И лорд Льюис собирается в день свадьбы устроить представление. Надеюсь, вам оно понравится.
— О, это будет замечательно! Я не смогу дождаться этого дня! — Чарити захлопала в ладоши.
— Мы начнем с того, что покажем вам конюшни, — продолжал принц. — Затем посмотрим манеж, и, может быть, у меня найдется время, чтобы объездить для вас Шани.
Девушка снова захлопала в ладоши. Потом вдруг спросила:
— Вы сказали, Шани? А кто это?
— Это мой любимый жеребец. Сейчас ему уже семнадцать лет, но он такой же резвый, как и прежде. Мы с ним всегда были добрыми друзьями, и вам он тоже понравится.
Когда Чарити вместе с.принцем и шталмейстером совершала обход конюшен, ей казалось, что это самый чудесный день в ее жизни. Сначала они полюбовались липиззанерами, а затем направились в манеж, представлявший собой просторное строение, напоминающее греческий храм. В манеже имелась открытая арена и галерея для зрителей — именно здесь и сидела Чарити, наблюдая, как принц скакал на своем чистокровном липиззанере. Этот белый жеребец был прекрасен, и прекрасен был принц Август, скакавший на нем по кругу. Глядя на коня и всадника, Чарити думала о том, что никогда еще не была так счастлива, как в эти мгновения.
Возвращение правителя Юры было отмечено весьма примечательным событием. Когда принц вернулся во дворец вместе с лордом Льюисом и Чарити, ему сообщили, что в Пфальц прибыл его дядя герцог Марко. Причем герцог желал как можно быстрее поговорить с ним.
Весть эту принес лорд Стивен Уэйер, личный секретарь принца и один из его ближайших друзей — Стивен сопровождал Августа во время войны, когда тот находился в горах.
Взглянув на своего секретаря, принц тяжко вздохнул:
— Полагаю, что я должен встретиться с ним, не так ли?
Лорд Стивен отрицательно покачал головой:
— Тебе не обязательно принимать его немедленно. Если хочешь, встречу можно отложить.
Принц провел рукой по волосам и проговорил:
— Нет, лучше сейчас. Чтобы поскорее покончить с этим.
— Думаю, ты прав, — кивнул лорд Стивен. Принц усмехнулся:
— Что ж, пригласи его в мой кабинет,
Переодевшись, принц тотчас же покинул свою спальню и вошел в расположенный рядом кабинет — здесь со времени его отца почти ничего не изменилось, и Август в дальнейшем не собирался ничего менять: скромная обстановка кабинета вполне его устраивала.
Ждать Августу пришлось недолго. Минуту спустя дверь отворилась, и в комнату вошел герцог Марко, такой же подтянутый и стройный, как прежде.
— Гаст! — воскликнул Марко. — Как я рад видеть тебя после стольких лет. Ты стал таким высоким! Даже не верится…
Дядя с племянником обнялись. Затем принц, отступив на шаг, с улыбкой проговорил:
— А вы выглядите все так же, дядя Марко. Годы совсем не отразились на вас.
— Посмотри получше, мой мальчик. — Марко рассмеялся. — Мои волосы поседели, и я уже не прежний блондин.
— Волосы — пустяки, — заметил Август. Он указал на золоченую, покрытую бархатом софу: — Садитесь, дядя Марко. Могу я предложить вам выпить?
— Нет-нет, спасибо, Гаст. Мне сейчас не до этого. Думаю, ты понимаешь, почему я здесь.
Принц уселся и, вытянув перед собой ноги, пробормотал:
— Вам не нравится договор с Англией, не так ли?
Марко нахмурился:
— Да, очень даже не нравится. Думаю, этот договор — большая глупость. И еще я недоволен тем, что ты подписал его, не посоветовавшись со мной.
Принц пристально посмотрел на дядю. Тот молчал, и Август, снова улыбнувшись, проговорил:
— Не думал, что мне нужно было советоваться с кем-то. Я считал, что обладаю властью самостоятельно принимать подобные решения.
Герцог Марко едва заметно поморщился и проворчал:
— Конечно, у тебя есть власть. Вопрос в том, обладаешь ли ты здравым смыслом?
Август с невозмутимым видом пожал плечами:
— Полагаю, что я вполне здравомыслящий человек. А вы в этом сомневаетесь?
Тут Марко не выдержал и закричал:
— А ты понимаешь, что рассердил императора этим договором?!
Принц с усмешкой кивнул:
— Полагаю, что понимаю, дядя Марко.
— Ничего ты не понимаешь! — все больше горячился Марко. — Если бы понимал, не подписал бы этот договор. Предоставить Англии доступ в Сеисту — это пощечина Австрии, Гаст!
Принц снова усмехнулся:
— Я не знал, что обязан ублажать Австрию. Что ж, дядя, если вы забыли, то напоминаю: Юра — независимое государство. Следовательно, я, как правитель, имею полное право заключать союзы по собственному выбору.
Лицо Марко исказилось от гнева.
— Имеешь, но только после консультаций! Принц пожал плечами:
— Я проконсультировался со своими советниками, и они сказали, что договор с Англией — хорошая мысль.
— Нет, ты не консультировался со своими советниками, — возразил герцог. — Гинденберг и Рупник против этого договора. Я — также.
Принц в упор посмотрел на дядю:
— Возможно, вы не поняли меня. Я консультировался со своими советниками, а не с помощниками моего отца.
Герцог Марко вздрогнул, словно его ударили.
— И кто же эти советники, Гаст?
— Я обсуждал договор с графом Виктором Розманом, лордом Стивеном Уэйером и лордом Эмилем Саудером.
Герцог в изумлении уставился на племянника:
— Ты шутишь, Гаст. Среди них нет никого, кто был бы старше тебя! Что они знают о тонкостях дипломатии?
Принц поднялся и прошелся по комнате. Затем повернулся к дяде и сказал:
— Это люди, которые во время войны оставались в Юре и сражались за независимость своей страны. В отличие от некоторых они знают, что такое свобода и независимость. Не думаю, что мог бы найти лучших советников.
Марко тоже встал.
— Ты и твои сторонники были десять лет отрезаны от всего мира, Гаст. Разумеется, я не собираюсь умалять ваших заслуг в деле освобождения Юры, но необходимо, чтобы ты расширял свои горизонты, если хочешь возглавлять нашу страну в грядущие годы. Мы не можем жить прошлым. Австрия — не наш враг, Гаст, но станет таковым, если ты передашь контроль над Юрой Англии.
Принц стиснул зубы,
— Я не отдаю Сеисту Англии. Я открываю торговлю с Англией и предоставляю английскому флоту возможность заходить в Сеисту. В этом нет прямой угрозы для Австрии.
— Черт побери, Гаст! — вскричал Марко. — Ты прекрасно знаешь, что есть! Порт представляет гораздо большую ценность для Австрии, чем когда-нибудь будет иметь для Англии. Он очень удобно расположен на торговом пути с Веной.
— Возможно, вы слишком долго жили в Австрии, дядя Марко. Похоже, интересы Австрии ближе вашему сердцу, чем интересы Юры.
— И Австрия, и Юра одинаково важны для меня! Мы заинтересованы в дружбе с такой великой империей, как Австрия. Следует учесть еще и то, что теперь Австрии передали северную часть Италии.
— Юра была независимой свыше восьми столетий, дядя. И имейте в виду: пока я остаюсь здесь правителем, Юра не станет частью Австрийской империи.
Марко еще больше помрачнел.
— Что ж, я тебя понял, Гаст. Ты все изложил очень ясно.
— Вот и хорошо, что поняли. — Принц улыбнулся. — Надеюсь, вы останетесь на обед, дядя.
— Спасибо за приглашение, но меня ожидают на обед в другом месте.
Август молча кивнул.
Герцог Марко церемонно поклонился:
— Жаль, что ты не согласился со мной, Гаст. Я лучше тебя знаю жизнь. И я считаю, что мой совет весьма ценен для нашей страны.
— Я всегда буду ценить ваши советы, дядя, — ответил принц. — Но боюсь, что в данном случае мы не достигнем согласия.
Герцог еще раз поклонился и вышел из комнаты.
Глава 10
Лидия прибыла в Юру через три недели после Чарити и принца. Красота и роскошь дворца превзошли все ее ожидания, и она, стоя между матерью и Францем, осматривала великолепные залы Пфальца. Наконец появился принц, а вслед за ним — лорд Бофорт и Чарити. Гарри, как объяснил герцог, поехал осматривать город.
Поприветствовав невесту, Август осведомился, как прошло путешествие.
— Оно было очень приятным, — ответила Лидия. — Стояла прекрасная погода, море было спокойным, и капитан Эдварде проявлял внимание и предупредительность. — Она милостиво улыбнулась жениху. — Надеюсь, ваше путешествие было столь же приятным, принц.
Август пожал плечами и пробормотал:
— Боюсь, нам не повезло так, леди Лидия. Мы попали в шторм, и многие страдали морской болезнью.
— Даже я оказался в их числе, — засмеялся лорд Бофорт. — Хотя я всегда считался хорошим моряком.
— Готов поспорить, что это не коснулось тебя, Гаст, — с улыбкой заметил Франц.
В серых глазах принца вспыхнули искорки.
— Мы с леди Чарити были единственными, кто оставался на ногах.
Лидия бросила взгляд на сестру, стоявшую между принцем и лордом Бофортом. Щеки Чарити были цвета персика, и такой эффект мог получиться только от пребывания на солнце без шляпы. Ее волосы были завязаны на затылке лентой и толстой косой змеились по спине. На вид ей можно было дать четырнадцать лет, не больше.
«Хорошо, что приехала мама, — подумала Лидия. — Чарити, наверное, совсем распустилась, находясь под присмотром одного отца».
— Никогда не забуду то время, когда мы были совсем юными и наши родители собирали нас в Венецию, — проговорил Франц, обращаясь к принцу. Взглянув на Лидию и леди Бофорт, он продолжал: — Внезапно на море разразился шторм, и у всех началась морская болезнь. У всех, кроме тебя, Гаст. Знаешь, я тогда ужасно тебе завидовал и одновременно ненавидел тебя. Особенно же ненавидел в те минуты, когда меня выворачивало наизнанку.
Леди Бофорт неодобрительно поморщилась, услышав такое вульгарное выражение. Принц же весело рассмеялся:
— Ты действительно представлял тогда жалкое зрелище, Франц.
Какое-то время они беседовали, стоя в одном из роскошных залов. Затем принц позвал слуг и распорядился, чтобы те проводили вновь прибывших в их спальни. Когда Лидия уже собралась удалиться, он легонько тронул ее за локоть и сказал:
— Если вы не возражаете, леди Лидия, мне хотелось бы поговорить с вами наедине после того, как вы отдохнете.
— Конечно, не возражаю, принц, — с улыбкой ответила Лидия.
Он кивнул:
— Тогда я пришлю кого-нибудь за вами. Скажем, через полчаса, устраивает?
Лидия в изумлении уставилась на жениха — ведь она хотела принять ванну и по-новому уложить волосы.
— Давайте лучше встретимся через полтора часа. Иначе я не успею…
Такой ответ явно обескуражил принца, и он в смущении пожал плечами.
«Он привык к тому, чтобы все ему подчинялись, — подумала Лидия. — Но ему придется привыкнуть к тому, что он не может приказывать мне». Она вскинула подбородок и устремила на жениха пристальный взгляд своих зеленых глаз.
— У Лидии уходит слишком много времени на туалет, принц, — объяснила Чарити.
Август снова пожал плечами:
— Что ж, в таком случае через полтора часа.
Лидия одарила жениха улыбкой и, кивнув сестре, вышла из зала. Леди Бофорт и Франц последовали за ней.
— Там будет твое временное жилище, — говорила дочери леди Бофорт, когда они следовали за слугой в парике. — Когда вы с принцем поженитесь, ты будешь жить в апартаментах принцессы.
Лидия промолчала. Слуга открыл одну из дверей и сообщил герцогине, что горничная немедленно явится к ней. Когда дверь за леди Бофорт закрылась, Лидия и Франц переглянулись.
— А где расположены апартаменты принцессы? — спросила Лидия.
— В другом крыле, рядом с покоями Гаста, — с улыбкой ответил Франц.
Лидия молча кивнула и потупилась. Какое-то время они шли в молчании. Затем Франц, пристально взглянув на девушку, проговорил:
— Это реальность, моя дорогая. Август — не вымышленный принц из сказок. Он самый обыкновенный человек, и за него вы выходите замуж.
Лидия снова промолчала — она не поняла, что имел в виду Франц. Тут слуга открыл еще одну дверь и с поклоном пригласил ее войти. Повернувшись к своему спутнику, девушка спросила:
— Я увижу вас позже?
Франц нахмурился и кивнул:
— Да, леди Лидия. Мы встретимся за обедом.
Комната, предназначенная для Лидии, была обставлена в стиле Людовика XIV и выглядела намного элегантнее, чем ее покои в Бофорт-Хаусе. Она стояла перед высоким зеркалом в позолоченной раме, когда в комнату вошла ее горничная в сопровождении слуг, несших багаж.
— У меня свидание с принцем через полтора часа, Агнес, — обратилась Лидия к горничной. — Пошли за ванной.
Ровно через час двадцать Лидия сидела в позолоченном кресле перед мраморным камином — она ожидала посланца от принца. Наконец в дверь постучали, а затем в комнату вошел слуга в белом парике. Слуга объявил, что должен проводить ее к его королевскому высочеству.
Шагая следом за слугой, Лидия думала: «Я буду принцессой, и этот великолепный дворец станет моим домом. Ко мне будут обращаться „ваше королевское высочество“, и все мои подруги будут завидовать мне».
Но потом Лидии вдруг пришло в голову, что она совершенно не знает своего будущего мужа. И действительно, она никогда не оставалась с принцем наедине дольше чем на несколько минут.
И он ни разу не попытался поцеловать ее.
«Я волнуюсь только потому, что не могла раньше лучше узнать его, — успокаивала себя Лидия. — Я рада, что теперь наконец-то представилась возможность поговорить наедине».
Слуга остановился перед открытой дверью и объявил:
— Это ореховая комната, миледи. Заходите, пожалуйста.
— Благодарю, — ответила Лидия.
Переступив порог, она сразу же увидела принца, стоявшего у окна. Он повернулся к ней, и Лидия одарила его очаровательной улыбкой.
— Рада видеть вас, принц.
Поприветствовав невесту, Август осведомился, как прошло путешествие.
— Оно было очень приятным, — ответила Лидия. — Стояла прекрасная погода, море было спокойным, и капитан Эдварде проявлял внимание и предупредительность. — Она милостиво улыбнулась жениху. — Надеюсь, ваше путешествие было столь же приятным, принц.
Август пожал плечами и пробормотал:
— Боюсь, нам не повезло так, леди Лидия. Мы попали в шторм, и многие страдали морской болезнью.
— Даже я оказался в их числе, — засмеялся лорд Бофорт. — Хотя я всегда считался хорошим моряком.
— Готов поспорить, что это не коснулось тебя, Гаст, — с улыбкой заметил Франц.
В серых глазах принца вспыхнули искорки.
— Мы с леди Чарити были единственными, кто оставался на ногах.
Лидия бросила взгляд на сестру, стоявшую между принцем и лордом Бофортом. Щеки Чарити были цвета персика, и такой эффект мог получиться только от пребывания на солнце без шляпы. Ее волосы были завязаны на затылке лентой и толстой косой змеились по спине. На вид ей можно было дать четырнадцать лет, не больше.
«Хорошо, что приехала мама, — подумала Лидия. — Чарити, наверное, совсем распустилась, находясь под присмотром одного отца».
— Никогда не забуду то время, когда мы были совсем юными и наши родители собирали нас в Венецию, — проговорил Франц, обращаясь к принцу. Взглянув на Лидию и леди Бофорт, он продолжал: — Внезапно на море разразился шторм, и у всех началась морская болезнь. У всех, кроме тебя, Гаст. Знаешь, я тогда ужасно тебе завидовал и одновременно ненавидел тебя. Особенно же ненавидел в те минуты, когда меня выворачивало наизнанку.
Леди Бофорт неодобрительно поморщилась, услышав такое вульгарное выражение. Принц же весело рассмеялся:
— Ты действительно представлял тогда жалкое зрелище, Франц.
Какое-то время они беседовали, стоя в одном из роскошных залов. Затем принц позвал слуг и распорядился, чтобы те проводили вновь прибывших в их спальни. Когда Лидия уже собралась удалиться, он легонько тронул ее за локоть и сказал:
— Если вы не возражаете, леди Лидия, мне хотелось бы поговорить с вами наедине после того, как вы отдохнете.
— Конечно, не возражаю, принц, — с улыбкой ответила Лидия.
Он кивнул:
— Тогда я пришлю кого-нибудь за вами. Скажем, через полчаса, устраивает?
Лидия в изумлении уставилась на жениха — ведь она хотела принять ванну и по-новому уложить волосы.
— Давайте лучше встретимся через полтора часа. Иначе я не успею…
Такой ответ явно обескуражил принца, и он в смущении пожал плечами.
«Он привык к тому, чтобы все ему подчинялись, — подумала Лидия. — Но ему придется привыкнуть к тому, что он не может приказывать мне». Она вскинула подбородок и устремила на жениха пристальный взгляд своих зеленых глаз.
— У Лидии уходит слишком много времени на туалет, принц, — объяснила Чарити.
Август снова пожал плечами:
— Что ж, в таком случае через полтора часа.
Лидия одарила жениха улыбкой и, кивнув сестре, вышла из зала. Леди Бофорт и Франц последовали за ней.
— Там будет твое временное жилище, — говорила дочери леди Бофорт, когда они следовали за слугой в парике. — Когда вы с принцем поженитесь, ты будешь жить в апартаментах принцессы.
Лидия промолчала. Слуга открыл одну из дверей и сообщил герцогине, что горничная немедленно явится к ней. Когда дверь за леди Бофорт закрылась, Лидия и Франц переглянулись.
— А где расположены апартаменты принцессы? — спросила Лидия.
— В другом крыле, рядом с покоями Гаста, — с улыбкой ответил Франц.
Лидия молча кивнула и потупилась. Какое-то время они шли в молчании. Затем Франц, пристально взглянув на девушку, проговорил:
— Это реальность, моя дорогая. Август — не вымышленный принц из сказок. Он самый обыкновенный человек, и за него вы выходите замуж.
Лидия снова промолчала — она не поняла, что имел в виду Франц. Тут слуга открыл еще одну дверь и с поклоном пригласил ее войти. Повернувшись к своему спутнику, девушка спросила:
— Я увижу вас позже?
Франц нахмурился и кивнул:
— Да, леди Лидия. Мы встретимся за обедом.
Комната, предназначенная для Лидии, была обставлена в стиле Людовика XIV и выглядела намного элегантнее, чем ее покои в Бофорт-Хаусе. Она стояла перед высоким зеркалом в позолоченной раме, когда в комнату вошла ее горничная в сопровождении слуг, несших багаж.
— У меня свидание с принцем через полтора часа, Агнес, — обратилась Лидия к горничной. — Пошли за ванной.
Ровно через час двадцать Лидия сидела в позолоченном кресле перед мраморным камином — она ожидала посланца от принца. Наконец в дверь постучали, а затем в комнату вошел слуга в белом парике. Слуга объявил, что должен проводить ее к его королевскому высочеству.
Шагая следом за слугой, Лидия думала: «Я буду принцессой, и этот великолепный дворец станет моим домом. Ко мне будут обращаться „ваше королевское высочество“, и все мои подруги будут завидовать мне».
Но потом Лидии вдруг пришло в голову, что она совершенно не знает своего будущего мужа. И действительно, она никогда не оставалась с принцем наедине дольше чем на несколько минут.
И он ни разу не попытался поцеловать ее.
«Я волнуюсь только потому, что не могла раньше лучше узнать его, — успокаивала себя Лидия. — Я рада, что теперь наконец-то представилась возможность поговорить наедине».
Слуга остановился перед открытой дверью и объявил:
— Это ореховая комната, миледи. Заходите, пожалуйста.
— Благодарю, — ответила Лидия.
Переступив порог, она сразу же увидела принца, стоявшего у окна. Он повернулся к ней, и Лидия одарила его очаровательной улыбкой.
— Рада видеть вас, принц.