Вулвертон Дэйв. Мой путь в рай

   Увидев, что микроскоп заработал, женщина за столом попросила мое удостоверение личности; я дал ей его и прошел сканирование сетчатки, потом она сказала:
   - Когда шаттлы из Независимой Бразилии разгрузятся, мы откроем эту дверь и начнем окончательную обработку. Иммунизационные уколы будут сделаны вам на корабле. А до того времени можете сесть и отдохнуть, мистер Осик.
   Я сел поближе к выходу, в стороне от всех остальных, и подтащил к себе сундук с Тамарой. Человек в серых брюках продолжал петь. Он ни с кем не разговаривал и никому не делал знаков. Что подумают таможенники, открыв мой сундук? Они найдут в нем только тощую маленькую ведьму с глазами зомби - Флако это понравилось бы, он бы стал называть ее Глаза Зомби - с головой, полной кошмаров. Но я не хотел отказываться от нее.
   Человек в нескольких сидениях от меня начал рассказывать смешную историю:
   - У меня был друг в Аргентине. Ночью кто-то разбудил его, постучавшись в дверь. Он решил, что это тайная полиция идеал-социалистов, поэтому спрятался в шкафу. Стук продолжался, наконец дверь сломали, кто-то вошел в комнату и раскрыл шкаф: перед моим другом стояла Смерть вся в черном. Мой друг закричал: "Слава Богу! Я думал, это тайная полиция!" Смерть удивленно открыла рот и сказала: "Их еще нет? Я, должно быть, пришла слишком рано".
   Шутка вызвала лишь несколько смешков. Но один из засмеявшихся был человек в серых брюках - он сам из тайной полиции. Эта мысль меня не очень утешила.
   Перфекто прошел через ту же процедуру, что и я, потом подошел и сел рядом со мной.
   Таможенница вставила мое удостоверение в компьютер и начала набирать команды. Это заставило меня нервничать. На лбу и верхней губе выступили капли пота. Если смерть Эйриша обнаружена, она узнает об этом через несколько минут. В дальнем конце комнаты у стены сидело пятеро. Маленький человек с тонкими усиками и длинными волосами курил тонкую сигару. Он сидел так, что ему виден терминал компьютера, и очень внимательно смотрел на него. Он отличался от остальных, его внимательность была необычной. На нем свежая белая рубашка - не мятая и грязная, как одежда у всех остальных. Неожиданно таможенница выключила компьютер и встала из-за стола. Не глядя на меня, она вышла из комнаты.
   - Какие у этой гринго лобковые волосы, - пробормотал рослый метис, когда женщина вышла. Все облегченно перевели дыхание и рассмеялись, потому что эта женщина-гринго подавляла нас своим присутствием.
   - Наверно, наш запах ее наконец выгнал, - пошутил один из индейцев, и все снова рассмеялись.
   Плотного сложения человек сказал:
   - Итак, Перфекто, ты все же решил лететь с нами?
   - Не я решил - за меня решили жители моей деревни, - ответил Перфекто.
   - А я-то думал, ты уже alcalde [алькальд, мэр (исп.)] своей грязной деревушки, - сказал этот человек.
   - Нет. Три месяца назад моя жена родила нашего восьмого ребенка. И на прошлой неделе она сказала, что снова беременна. Когда соседи об этом узнали, они рассердились и обвинили меня. Даже собаки на меня рычали.
   Все рассмеялись, но некоторые понимающе переглянулись, взглядами просили его не говорить больше ничего.
   - К несчастью, - продолжал Перфекто, - я не занимался любовью со своей женой после рождения ребенка!
   Среди друзей такое признание вызвало бы бурю смеха. Но здесь только некоторые усмехнулись, а сам Перфекто захохотал громко и с надрывом.
   Человек в белой рубашке и с тонкими усиками встал и потянулся. Потом подошел к компьютеру таможенницы. Волосы у меня на затылке встали дыбом, я заерзал. Он вставил одну из моих карточек и снова включил компьютер.
   - Восемь детей! - воскликнула женщина. - Тебе повезло, что тебя не убили! - Перфекто снова засмеялся, почти безумно. Я посмотрел на синяк у него на челюсти и порез над глазом. Наверно, кто-то все же попытался его убить или поранить.
   Человек у компьютера, по-видимому, с интересом читал мой файл. У меня свело живот; я не мог решить, что мне делать с руками. Он начал нажимать клавиши, вызывая файлы, не имеющие отношения ко мне. Его действия привлекли внимание сидевших с ним рядом. Я подумал, чем он так интересуется; если бы я смог не привлекать внимания, я бы его остановил. "Этого человека послал Джафари", подумал я. Потом я понял, что он может связываться с кем-то через компьютер, извещает людей Джафари, что нашел меня. Я очень испугался, но делал вид, что не обращаю на него внимания. Вытер пот со лба.
   - Сеньор, вы здоровы? - спросил Перфекто.
   Я взглянул на него.
   - Спасибо, все в порядке.
   - Вы плохо выглядите, - заметил Перфекто.
   - Я себя не очень хорошо чувствую, - правдиво ответил я.
   - Малярия?
   - Что?
   - У вас малярия, - сказал Перфекто. - У меня она была много раз. Больные малярией бледнеют, потеют и дрожат, как вы сейчас.
   - Да, у меня малярия. - Я обрадовался, что он не заметил мой страх.
   - Вызвать вам врача?
   - Нет, спасибо, я сам врач. - В противоположном углу один из поющих рассмеялся, и я подумал, может, он прочел язык моих телодвижений и понял, что я боюсь. Страх сразу меня выдаст, если я немедленно что-нибудь не предприму. Я принял бы транквилизатор, но моя медицинская сумка служит подушкой Тамаре, и открыть сундук я не могу. Страх сжимал мне грудь, дыхание стало неровным. Я вспомнил коктейль конкистадора, который забрал у Эйриша. Я не знал его состава и инструкции по применению, но по весу мы с Эйришем примерно одинаковы, поэтому я взял капсулу и раздавил зубами. Вкус, немного похожий на чесночный, но сладкий, крепкий, опьяняющий. Как теплое виски. На мгновение обожгло губы и десны, потом коктейль начал действовать, и лицо онемело.
   Перфекто кивнул, очевидно, довольный, что я позаботился о себе. Посмотрел на компьютер. Человек с узкими усиками улыбался, довольный собой.
   Голову у меня повело вперед, будто она подвешена к маятнику, совершившему большой взмах, в тот же миг я почувствовал, что перехожу в другой мир, мир с поразительной ясностью мышления. Хотя по краям все предметы стали нечеткими, когда я смотрел на что-нибудь пристально, становились видны мельчайшие подробности. Я мог прочесть во внешности Перфекто всю историю его жизни: вены у него на шее пульсировали, и от этого голова маленького льва на татуировке прыгала взад и вперед, и я неожиданно понял, кого представляет эта татуировка и кто такой сам Перфекто - он химера, один из тех генетически преобразованных людей, которых генерал Торрес создал для войны в Чили. Но так как уши у него не деформированы, как у тех химер, у которых есть звуколокатор, и потому что ему около тридцати лет, он, должно быть, одна из ранних моделей, не гуманоид, а преобразованный человек. Глаза у него широко расставлены, чтобы шире стало поле зрения; густые волосы скрывают очень большой череп и соответственно большой мозг; шея и позвоночник массивные, и костяк способен нести мощную мускулатуру тела. Большинство людей считают табу брак с таким существом, даже рождение от него детей. Химера ниже даже индейца. И когда он родил восьмерых детей, его община действительно должна была рассердиться. Я все это понял мгновенно, пока коктейль скользил у меня по горлу, обжигая глотку и пищевод и вызывая их онемение. Я взглянул на остальных людей в комнате и увидел, что большинство погружено в свои мысли. Глаза пустые, как у рефуджиадос, выгоревшие, безжизненные, лишенные надежды. Они участвовали во множестве войн в Южной Америке и все проиграли. Все бедные; одежда свидетельствует, что они жили в домах с земляным полом. Только у одного непроницаемое серебряное лицо. И еще в комнате человек в серых брюках. Он сидел неподвижно, готовый к действиям, и упрямо не смотрел в мою сторону.
   Я определил уровень напряжения у остальных в комнате. Трое мужчин и две женщины того же возраста и телосложения, как и Перфекто, все они химеры, и я понял, что они держатся вместе, может быть, собираются жить в новом мире, где они не будут изгоями. На корабле будет много химер; известие о работе наемников далеко распространилось среди них. Я читал это на их лицах так же легко, как резьбу бразильских мастеров на рукоятях их мачете. Только человек с усиками и тонкой сигарой казался здесь неуместен. Отличным. Глаза его блестели, когда он смотрел на свет. Он был настороже. Спокойнее остальных и гораздо опаснее. И он не смотрел на меня.
   Все казалось мне завораживающим. Даже серые стены и клочок бумаги под креслом. Руки мои перестали дрожать, дыхание выровнялось. Но в груди стучало, словно о ребра колотится кролик. Я представил себе, как коктейль проникает в мой живот и горит там, как уголь. Все смотрели теперь на человека за компьютером. Он завораживал. У него поразительно чистая белая сорочка, и когда он шевелил рукой, оставался белый след в сознании. Завораживали его тонкие усы и узкое лицо. Как морда крысы или лицо хозяина борделя. Он здесь предводитель. Он бордельная крыса, и он трогает клавиатуру компьютера и завораживающе смеется.
   Голос у него звучал расплывчато. Я словно смотрел замедленную съемку.
   - Друзья, - сказал он, - у меня интересная новость. - Завораживающе. - Среди нас опасный убийца. Завораживающе.
   - Нет! - воскликнул кто-то. "О, да!" - неслышно произнес я.
   - Это правда! - сказал Бордельная Крыса. Завораживающе. - Сегодня в Панаме... - Панама... Панама... Панама... - этот убийца перерезал человеку горло! - Каждое слово как фрукт, как зрелое авокадо. Я видел, как рот его произносит слова, и когда слог возникал и созревал у него на языке, он давал ему возможность проскользнуть сквозь губы и выпасть на пол. Завораживающе. Я знал, что что-то совершенно неправильно: я не могу размышлять логично. Может, это из-за капсулы, которую я принял?
   Мне не нравилось, что говорит Бордельная Крыса. Коктейль горел у меня в животе как раскаленный уголь, от него исходили волны жара. Я чувствовал, как этот жар проникает во все мои внутренности, и знал, что если буду держать рот закрытым, он охватит и мозг, поглотит меня. Поэтому я открыл рот и сознательно дунул жаром в сторону Бордельной Крысы.
   Я дул жаром в сторону Бордельной Крысы, и в воздухе поплыл желтый вихрь, как огненное колесо. Но прежде чем это сверкающее желтое кольцо долетело до Бордельной Крысы, его кожа посинела и похолодела, так что кольцо только вернуло ему нормальную температуру. Я выругался про себя, потому что он отразил мое колдовское нападение, поэтому я стал быстро посылать в него огненные кольца и смотрел, как они летят по комнате, а слоги продолжают выскальзывать из его рта и падать на пол, один за другим: "Па - на - ма - толь - ко - что - у - зна - ла - где - у - бий - ца - сей - час - служ - ба - бе - зо - пас - нос - ти - стан - ци - и - и - дет сю - да - что - бы - схва - тить - э - то - о - пас - но - е - жи - вот но - е - у - нич - то - жить - е - го".
   "Итак, они собираются схватить меня, - понял я. - Я умру. Как завораживающе". Огненные кольца охватили Бордельную Крысу, но не обожгли его, потому что он рукой сделал в воздухе мистический символ. Жар охватил его, как матка, и он стоял невредимый, защищенный огненным ореолом. Он отразил мое нападение, но я знал, что мне нужно только продолжать дышать, и огонь во мне будет возрастать, пока не достигнет критической точки, и я не смогу его сдерживать и взорвусь, как атомная бомба, и убью всех. Но еще раньше частью сознания я подумал, что должен попытаться спастись.
   Я встал и пошел по комнате, улыбаясь сидящим. За мной только пустые коридоры, спрятаться негде. Я посмотрел на дверь, ведущую к шлюзу. За ней корабль. Но дверь закрыта. Я дунул на нее огнем, чтобы посмотреть, не расплавится ли она. Не расплавилась. На лицах окружающих появилось удивление и интерес.
   Бордельная Крыса рассмеялся, и теперь его слоги не плюхались на пол, а шумели, как вода на камнях:
   - Но самого хорошего я вам еще не сказал. Жертва этого парня, так жестоко убитый человек, многим из вас известен - Эйриш Мухаммад Хустанифад!
   Изо рта Бордельной Крысы вырвался поток воды, ударился о стены, заполнил комнату, сбил меня на колени и затопил огонь в желудке, и я остался холодным и обнаженным. Несколько человек удивленно ахнули.
   Химера Перфекто вскочил, подбежал ко мне и схватил меня за рубашку.
   - Правда? Это правда? - закричал он, и несколько других подхватили: Это правда?
   Руки у него как железо, и я подумал, что он сломает мне шею. Я не мог больше дышать огнем. Мне стало холодно. Кожа моя посинела от холода. Я осмотрелся: никто не собирается мне помочь.
   Я рассердился, потому что эта химера касается меня без разрешения. Он осмелился притронуться ко мне! Он вторгся на мою территорию! Он больше меня, я знаю, что он сверхчеловечески силен, он может меня убить, но я понял, что холод во мне - тоже сила, волшебная сила, большая, чем огонь, которым я дышал. "Тебе придется побить этого придурка, поставить его на место", подумал я.
   - Конечно, я убил его, puto! [шлюха, проститутка (исп.)] - крикнул я Перфекто и встал. - И так как ты коснулся меня, я убью и тебя!
   Я ударил его своей холодной тяжелой ногой в промежность и одновременно ледяным кулаком - в нос. Из его носа медленно брызнули капли крови. Завораживающе. Он выпустил меня и опустился на пол, больше от неожиданности, чем от холода. Я пнул его в лицо, готовый пожертвовать ногой, чтобы она раскололась и осколки льда пронзили ему мозг. Но он медленно поднял руку, схватил меня за ногу, повернул ее, и я услышал, как трещат мои ледяные кости. Я на метр взлетел в воздух, мне показалось, что я стою в нем, и я подумал, что похож на Христа, возносящегося на небо. И тут же ударился о стену.
   Все в комнате смотрели на меня, у всех рты напоминали букву О от удивления. Завораживающе. Воздух от удара вырвался у меня из легких, я скользнул на кресло, а с него на пол.
   "Теперь придется убить их всех, и придется это делать со сломанной ногой". Я встал, и закричал в гневе, и бросился на женщину химеру. Я превратился в тонны летящего на нее льда, в неудержимый ледник. Она испуганно смотрела на меня, сжимая ручки кресла, потом откинулась и подняла каменные ноги, ее ботинок ударил меня в лицо, расколол лед. Завораживающе.
   "Мне следовало есть больше рептилий", подумал я, красная волна прокатилась у меня перед глазами, и мир сократился до холодной далекой черной точки.
   Красные и белые облака завертелись и превратились в фигуру. Бордельная Крыса курил свою сигару и выдувал дым мне в лицо. Он совершенно неуместен здесь! Он пришел убить меня! Я знал это, как собственное имя. Закричал и попытался ударить его, но руки у меня были связаны за спиной.
   - Слишком большая доза... Слишком большая доза... Слишком большая доза... Коктейль... - сказал он, передвигая концом языка сигару, так что ее горящий кончик описал дугу. Я увидел в воздухе огненную полосу.
   - Но он принял только одну, - сказал кто-то.
   "Да, - подумал я, - но какова дозировка?" Я гневно закричал на Бордельную Крысу.
   Он шлепнул меня по лицу.
   - Какой сегодня день?
   Я попытался ответить, но не мог вспомнить. Мне показалось это очень важным. От попытки думать заболела голова. Я рассмеялся. В мгновение все снова стало очень ясным и определенным. И эта ясность очень забавна. Я продолжал смеяться.
   - Ты принял слишком большую дозу коктейля! - закричал Бордельная Крыса. - Успокойся! - Я посмотрел ему в лицо. Под глазами у него были вытатуированы две маленькие серебряные слезы. В гетто Колона и Панамы-Сити я уже видел такие знаки. Их делали себе вожаки банд, чтобы показать, сколько соперников они убили: по одной слезе за каждое убийство. Очень забавные татуировки. Я снова рассмеялся и заплакал: какая забавная шутка эти татуировки!
   Снаружи, за помещением таможни, какой-то гринго крикнул:
   - Анжело Осик, выходи, заложив руки за голову!
   Но я смеялся и не мог остановиться.
   - Мы пытаемся помочь тебе! - объяснил Крысиная Морда. - Смотри! Кто-то повернул мне голову, чтобы я видел всю комнату. Одни лежали на полу, направив на дверь плазмовые ружья с длинными ложами. Другие сидели в защитном вооружении зелено-коричневых джунглевых тонов, ожидая схватки. У Перфекто из защиты были только бронированные перчатки. Мужчина, игравший на гитаре, теперь надел очки с лазерным прицелом и направлял на дверь ракетную установку с четырьмя мини-ракетами.
   Человек в серых брюках, без оружия и защитной одежды, стоял у стены, хмурясь, очевидно, сбитый с толку развитием событий. Он нервно посматривал на меня. Он был так забавен, что я еще сильнее рассмеялся. Все ранцы и рюкзаки валялись на полу. Из каждого вывалилась одежда, оружие, гранаты.
   - Смотри, - сказал Крыса. - Мы тебе поможем. Перфекто говорит, что ты везунчик и сражаешься, как ягуар - глупый, слабый ягуар, но по крайней мере свирепый. К тому же ты сегодня отомстил за генерала Тапиа, когда убил Эйриша. Ты слышал о Тапиа?
   Я попытался вспомнить. Голова болела.
   - Чили, - сказал я наконец, но это единственное слово прозвучало странно, я улыбнулся и больше ничего не смог припомнить.
   - Да, верно, - сказал Крысиная Морда. - Его убил в Чили cabron [козел (исп.)], которого ты прикончил сегодня! Мы поймали и судили Эйриша, но кто-то отравил его конвоиров, и он сбежал. Помнишь?
   Я не помнил. Cabron тот, что трахает коз, какое забавное слово! Я повторял его снова и снова:
   - Cabron, cabron, cabron.
   Бордельная Крыса продолжал:
   - Теперь мы тебя свяжем, потому что не можем тебе доверять, пока ты под действием наркотика. Ладно?
   - Подожди! - сказал я, вспомнив человека в серых брюках. Кто-то сунул мне в рот кляп, руки мне связали за спиной. Нога у меня была сломана, и я не мог встать. Я напрягал мышцы, пытаясь разорвать узы, но все было бесполезно; тогда я посмотрел на человека в серых брюках и рассмеялся.
   Сзади тот, что связал мне руки, прошептал:
   - Все будет в порядке. Мы о тебе позаботимся.
   Он стоял за мной, и я не мог видеть его лица, но он похлопал меня по руке рукоятью своего пятидесятикалиберного джунглевого ружья, чтобы показать, что он вооружен.
   В коридоре гринго крикнул в громкоговоритель:
   - Анжело Осик, выходи с руками за головой.
   Конечно, я был связан и не мог выйти. Мне захотелось сообщить об этом человеку с громкоговорителем, но и этого я не смог сделать, потому что во рту у меня был кляп. И я только смеялся иронии своего положения.
   Все в помещении напряженно ждали, но никто не пытался ворваться в дверь. Кое-кто начал потягиваться, один молодой человек, соскучившись, зевнул. Другие это увидели и тоже начали зевать, как будто хотели проверить, кто лучше всех изобразит скуку. Наконец в попытке заманить службу безопасности в помещение женщина с плазмовым ружьем закричала:
   - На помощь! На помощь! У него пистолет! Он говорит, что всех нас убьет!
   Несколько человек в комнате захихикали. И я был согласен, что ничего более забавного в жизни не слышал. Я рассмеялся, заплакал и испугался, что задохнусь из-за кляпа, потому что невозможно одновременно смеяться и дышать.
   Молодой человек из зевающей команды улыбнулся и пустил стрелу в потолок.
   - Назад, вы все! - закричал он, и несколько человек закричали словно от ужаса и боли, а один их молодых людей принялся издавать звериные звуки - как свинья или обезьяна. С потолка падали мелкие кусочки пластика. Это вызвало у меня настоящие спазмы хохота, и я начал задыхаться; каждый раз как мне удавалось перевести дыхание, я снова начинал хохотать. Многие оборачивались ко мне, показывали и смеялись; они все еще пытались удержать смех, когда в помещение ворвались агенты службы безопасности, чтобы освободить "заложников".
   Их было шестеро, в красивом синем космическом защитном вооружении, со станнерами, и у них не было ни одного шанса.
   Когда первый из них показался в двери, Перфекто так сильно ударил его, что броня у него на груди раскололась и осколки эмали посыпались на пол. Я вздрогнул от звука, с которым кулак Перфекто ударил о защитный слой, и понял, что это совсем не забавно. Второй агент выстрелил в Перфекто из станнера, Перфекто упал, но на агента мгновенно набросились четверо наемников. Он был рослый, этот агент, двоих он отбросил, и один из наемников ударился о стену и исчез, и я закричал: я понял, что вижу галлюцинации, неотличимые от реальности.
   На лицах юнцов из зевающей команды появился ужас. Всякий раз как огромный агент ударял кого-то, на него набрасывались двое новых. Молодой человек разорвал ремни его шлема и стащил шлем с головы, чтобы химеры могли бить его в лицо. Кто-то захлопнул за агентами дверь, отрезав им путь к отступлению. На каждого агента приходилось по два наемника в защитном вооружении, и наемники держали агентов и избивали их, потом сорвали с них вооружение, подтащили к стене и засунули под кресла. Они лежали там, обнаженные, и стонали.
   На несколько мгновений наступила тишина, и эту передышку наемники использовали, чтобы еще шестеро оделись в вооружение агентов. Человек в серых брюках придвинулся ближе. Он пробирался ко мне. Я снова рассмеялся, на этот раз потому что нервничал, и руки мои будто сами по себе напряглись, пытаясь разорвать узы. Перфекто шевелил руками, приходя в себя; кто-то оттащил его от двери. К двери подошел химера и посмотрел на нее, словно мог видеть насквозь. Уши его поднялись, как у собаки, и поворачивались из стороны в сторону. Это меня испугало, потому что раньше я ничего подобного не видел и решил, что это галлюцинация. Но уши химеры оставались напряженными, и я понял, что это реальность.
   - Кто-то идет! - сказал химера с улыбкой. - Я слышу управление на расстоянии. Возможно, это робот.
   Гитарист с ракетной установкой подбежал к двери, все задержали дыхание. Человек в серых брюках продолжал приближаться ко мне, теперь он на расстоянии вытянутой руки, и я увидел, что в руке у него нож. Я пытался привлечь внимание своего охранника и ничего не слышал, но все химеры в комнате одновременно закричали:
   - Давай!
   Человек с ракетами пинком открыл дверь и выстрелил.
   За дверью стаял бронированный робот размером с небольшой танк. Одна ракета попала в его энергетическую установку с химическими лазерами. Язык пламени устремился в нашу комнату, и я понял, что теперь знаю, каково смотреть в глотку дракона. Люди закричали. От взрывной волны прогнулись металлические стены, я ударился о стену. Человек с ракетной установкой взлетел в воздух и ударился о стену надо мной, потом скользнул по стене прямо на меня По стенам застучала шрапнель и куски робота, из остатков танка повалил дым. Где-то далеко прозвучал сигнал пожарной тревоги. Из отверстия с потолке повалились тонны мусора.
   Кто-то брел по комнате, держась за глаза и давясь дымом. На пол с криком упала женщина, руку ее пробил кусок металла размером с лом. У многих были кровавые раны. Кровь забрызгала мне рубашку, и я подумал, что ранен. Попробовал крикнуть, попросить помощи, оглянулся и увидел, что рядом со мной лежит человек в серых брюках. В бедро ему вонзилась труба толщиной в руку, и большой металлический осколок разорвал правую часть лица. Кровь была его. Руки его еще дергались. И я понял, что так и не узнал, кто его сообщник.
   Сквозь дым я видел, что в ста метрах дальше по коридору собралась толпа работников станции и смотрела на происходящее. Взрывная волна бросила их на пол. Некоторые кричали. Стены коридора обрызгала кровь.
   Все наемники в защитном вооружении поднялись и с криками побежали по коридору, стреляя в потолок. Они подбежали к упавшим работникам станции и принялись подгонять их, захватив в заложники. Я осмотрел помещение. Еще трое наемников включая человека с серебряным лицом ранены, но в сознании; двое мертвы. Перфекто взрыв не задел, он сидел у стены с вмятинами и потирал голову. Несколько раздетых агентов получили осколочные раны; двое умерли.
   Перфекто какое-то время разглядывал помещение, потом сказал:
   - Мне нужно выпить, - пробрался между обломками и телами и вышел в коридор.
   Голова у меня болела, во рту все онемело. Но я заметил кое-что странное: наемники расхаживали среди заложников очень энергично. Казалось, это совсем не те оборванные люди, которых я видел раньше. Их движения казались балетными, хореографическими - какой-то танец радости.
   Через несколько минут вернулся Перфекто с кувшином агвайлского пива. Он сел рядом со мной, дал мне выпить и заговорил. Я был слишком ошеломлен, чтобы отвечать, поэтому он говорил один, рассказывая мне, что теперь совершенно очевидно, как мне везет.
   - Только посмотри, сколько друзей ты нашел в час нужды! Подумай, сколько хорошего можем мы награбить на станции. Хочешь чего-нибудь? Наркотики? Выпивка? Что угодно?
   Скоро принесли еды и рома. Раненых перевязали и накормили. Несколько наемников заставили выпить рома агентов; наемники собрались вокруг рослого агента, причинившего так много неприятностей. Они хвалили его за силу и храбрость и говорили, что он должен бросить слабаков из своей службы и лететь с нами воевать на Пекарь, и когда он напился, с готовностью согласился, что это хорошая мысль. Все пели, пили и ели, и я почувствовал огромную усталость. Мышцы ныли, голова болела, и я вытянулся на полу и расслабился. Пение, крики, звуки сирен, треск огня - все это становилось все глуше и глуше, и постепенно я уснул.
   Проснулся я в небольшом сером помещении привязанным к стулу. Ко мне склонился почтенный седовласый человек, за ним стоял Бордельная Крыса, и свет блестел на его татуированных слезах. Седой человек расспрашивал меня, как мне удалось убить Эйриша. Я смотрел в его темные глаза и от всей души хотел ответить, но я не мог соображать и с трудом вспомнил собственное имя. Я хотел спать, но седой человек сказал, что мне нельзя спать, пока я ему все не расскажу, и это мне показалось разумным. И вот как можно подробнее я рассказал, как Эйриш задушил Флако и пытался убить меня, и как я застрелил Эйриша и использовал его глаз, чтобы на шаттле попасть на станцию. Я помнил это все урывками, краткими несвязанными вспышками. Рассказал о Тамаре, и о Джафари, и об ИР. Он заставил меня несколько раз повторить отдельные части рассказа, и каждый раз его просьба казалась мне очень разумной, и я старался ее выполнить. Когда я засыпал, он толкал меня в ребра и будил. Расспрашивал о Джафари, просил назвать ИР по именам. Но я не знал имена искусственных разумов, помогавших социалистам. Его очень заинтересовала Тамара, и он начал расспрашивать меня о ее снах, и когда я рассказал ему, что очнулся после последнего сна не в состоянии рассуждать, он пришел в сильное возбуждение, и глаза его заблестели.