Янечек Вацлав. С автоматом в руках

   сиденьях. Хлоупек достал из вещевого мешка полотняный мешочек и не спеша начал заряжать запасной диск автомата. Остальные молча последовали его примеру. Стромек заменил тонкие носки на более теплые.
   - Ноги должны быть в порядке, - сказал он.
   - Особенно твои, - рассмеялся Хлоупек. - Ну, здесь тебе ходить будет хорошо: ни камней, ни корней.
   Роубик смочил в туалете полотенце. Все протерли лица, причесались, привели в порядок обмундирование и принялись ждать. Около поезда суетилось несколько человек в военной форме, но все оставалось по-прежнему. Курить, курить...
   - Больше я не могу, - сказал Мачек и исчез. Вскоре он вернулся с пачкой сигарет: обменял их у кого-то из соседей на консервы. Только они разделили курево, как прибежал связной:
   - Строиться по отделениям!
   Они вышли из вокзала и строем пошли по улицам" Праги.
   Достаточно было сделать несколько шагов, чтобы понять, что в столице царит атмосфера возбуждения. Почти на каждом здании развевался красный флаг, висели наспех написанные лозунги в поддержку коммунистической партии, Готвальда и народно-демократического строя. Вагоновожатые-коммунисты разукрасили свои трамваи. Группами стояли люди, приехавшие из провинции. Уверенной поступью шагали по улицам рабочие патрули - с' по два человека в каждом. Люди останавливались, многие приветствовали марширующих пограничников. Лишь кое-где группки молодежи высказывали свое удивление и пренебрежение.
   - Эти нам не рады, - сказал Цыган. - Золотая молодежь.
   На Вацлавской площади гремели громкоговорители. Люди слушали, иногда смеялись, иногда возмущенно кричали. Мимо проехал грузовик специальной заставы КНБ Словакия. Среди этих ребят в коротких полушубках, подбитых кроличьим мехом, мог быть и Храстецкий. Лесовчане громко приветствовали их.
   Стромек читал лозунги вслух. Цыгану пришлось его одернуть: оставь, парень, смотри себе под ноги, а то вмиг растянешься! Ноги скользили на трамвайных рельсах. Нелегко было идти в тяжелом обмундировании и с оружием. Столько членов КНБ Прага еще не видала! Глядя на их лица, каждый понимал, что шутки с этими ребятами плохи. У каждого на груди висел советский автомат... Они дошли до Вршовиц и направились к заводу.
   Двое несших охрану рабочих открыли железные ворота и приветствовали их.
   На мощеном и заполненном народом дворе их ждал майор Бук, высокий, стройный командир их пограничного батальона из Пльзеня, бравый офицер с энергичными чертами лица. Затем их отвели в зал, где было центральное отопление. Вдоль стен и между станков лежали приготовленные для них матрацы. Какой-то высокий рабочий в новой спецовке, сопровождавший прапорщика, сказал:
   - Отдохните здесь, товарищи. Вам никто не будет мешать, работает тут только ночная смена. Рядом душ, вы можете помыться и побриться.
   Ребята бросились на матрацы, но Хлоупек сразу же поднял их.
   - После душа спится лучше, ребята. Нужно воспользоваться такой возможностью. Пошли!
   Они достали полотенца, кусочки мыла и пошли босиком, в одних трусах, за Славой. Теплая вода привела их в восторг. Они кричали от удовольствия, а Мачек никак не хотел уступать место тем, кто ждал очереди.
   - Я взял с собой еще одни трусы с рукавами, - смеялся он. - Одену-ка я их, - размахивал он кальсонами.
   Прапорщик вызвал Хлоупека в импровизированную канцелярию. Вахмистр одевался злой, но вернулся довольный.
   - Отделение, внимание! Будет выдаваться жалование. Здесь оно у меня, господа. По тысяче на брата и продовольственные карточки для лиц, занятых физическим трудом. Сейчас вы все получите. Я только не знаю, будем ли мы по-прежнему вместе.
   Спали они крепко и проснулись только утром. Стромек со взъерошенными волосами уселся на матраце. Он первый заметил, что ночью в цеху работа шла своим чередом. Даже шум станков их не разбудил.
   - Спали как убитые, - расхохотался он.
   Они уже умылись и оделись, когда какой-то незнакомый вахмистр, стоя в дверях, объявил, что внизу работает столовая, где можно хорошо поесть. При этом он размахивал куском колбасы, в котором было не меньше полкилограмма. Ребята плотно позавтракали: каждый взял то, что хотел. Стромек сумел даже раздобыть газету.
   - Ну вот. Снова народные социалисты нападают на КНБ. Съезд делегатов заводских комитетов назначен на 22 февраля. Бенеш якобы поддерживает Зенкла и его коллег. Обстановка начинает проясняться, господа. Приехали мы, кажется, как нельзя вовремя.
   - Только бы не проторчать нам эти события здесь, - озабоченно заметил Мачек.
   - Вот именно! - засмеялись остальные. - Нас вызвали в Прагу не для того, чтобы набивать брюхо и валяться на матрацах.
   В этот момент дверь распахнулась, и в зал вошли майор Бук с прапорщиком. Ребята вскочили и встали по стойке "смирно". Майор обвел взглядом зал и, остановившись на группе Хлоупека, указал на них пальцем.
   - Вот вы, шесть человек из Лесова, собирайтесь!
   - Есть! - прокричал в ответ Хлоупек, и они сразу же схватили автоматы, моментально уложили в сумки запасные диски, остатки еды и щетку для обуви. Вещевые мешки сложили в кучу и наказали товарищам:
   - Ребята, если вы вдруг переедете, не забудьте о нашем барахле!
   Остальные смотрели на них с некоторой завистью: идут первыми...
   - Возьмите с собой пулемет, - распорядился Бук. Роубик забросил автомат за спину, схватил пулемет и движением головы показал Манеку на ящик. В канцелярии майор уточнил приказ:
   - Поезжайте на трамвае к музею. Там у главного входа вас будет ждать поручик КНБ. Вы поступаете в его распоряжение. Когда выполните поставленную перед вами задачу, возвращайтесь сюда. Какая это будет задача, я не знаю. А теперь поторапливайтесь, уже пора.
   Дорогу им показывал Мачек, хорошо знавший Прагу. В трамвае крикливо одетые молодые люди смотрели на них враждебно, косились на пулемет Роубика. Через полчаса они были у музея, бегом поднялись по лестнице к главному входу, но двери оказались закрытыми. Поручика нигде не было видно. Тогда они уселись на холодные ступени, наблюдая за движением на площади. Внизу перед зданием издательства "Мелантрих" толпились люди. Что там происходило, ребята не знали. Поручик пришел через полчаса, как раз из "Мелантриха". Ему было лет сорок. Волосы с проседью, атлетического сложения, с большим пистолетом на ремне.
   - Вас прислал майор Бук? - спросил он у ребят, вставших по стойке "смирно".
   - Да, пан поручик, - ответил Цыган.
   - Товарищ поручик, - засмеялся офицер. - Товарищ! Мне нравится, когда ко мне обращаются так.
   - Товарищ поручик, командир группы вахмистр Хлоупек, - представился Слава. - Мы с границы, из Лесова, район Планы.
   - Значит, найдем общий язык? Есть у меня, ребята, работа для вас. - И он нажал на кнопку звонка в дверях. - Какая, я вам расскажу.
   Старый, сгорбленный служитель с улыбкой открыл им дверь. Он, вероятно, уже знал поручика или был предупрежден о его приходе и протянул ему большой ключ. Они пошли за офицером по винтовой лестнице к железным дверям. Климеш (это была фамилия поручика) открыл их и вместе с ребятами вышел на крышу исторического здания. Там гулял холодный ветер, и поручик поднял воротник.
   - Так вот, товарищи, вы будете охранять здание музея. Наблюдайте за крышами соседних домов и ближайшими окрестностями, прежде всего за улицами, ведущими от Центрального вокзала, и за Вацлавской площадью. Сейчас я распоряжусь, чтобы сюда, к дверям, поставили телефон. Звонок будет хорошо слышен. Впрочем, пусть лучше один из вас сидит у телефона. Я буду внизу. Вы можете в любой момент обратиться ко мне. Ожидается демонстрация студентов и представителей некоторых партий. Оружие, в принципе, не применять. И старайтесь оставаться незамеченными. Мы не знаем, какой оборот может принять дело. Ясно?
   - Ясно, товарищ поручик.
   - Значит, лекцию вам мне читать не нужно?
   - Нет, - засмеялись они.
   - Еда у вас есть?
   - Кое-что. Наверное, хватит.
   - Что-нибудь придумаем. Ну, привет, ребята. Хлоупек обошел крышу и разделил группу на две
   части. Поскольку на лестнице было тепло, а наверху - собачий холод, он решил, что они будут дежурить у телефона по очереди. Цыган, Роубик и Манек взяли под наблюдение перекресток под собой и направление к вокзалу; Мачек со Стромеком - Вацлавскую площадь и крыши домов вокруг нее. Все видно было как на ладони. Толпа, собравшаяся было перед зданием "Мелантриха", уже разошлась, однако возле громкоговорителей еще стоя ли люди. Они слушали последние сообщения правительства и спорили о судьбе республики и ее будущем. Ребята бегали к телефону греться и опять мерзли на крышей! Поручик пришел к вечеру. Они не могли сообщить ему что-либо особенное. Его симпатичное лицо было, однако, очень серьезным, и он дважды подряд позвонил куда-то. Потом сказал, что через час их заменит другая группа, а они получат новую задачу. После семи вечера пришли вахмистры с заставы КНБ Словакия, а лесовчан поручик отправил вниз, в зал.
   - Прежде всего сходите поешьте. Только где-нибудь поблизости, чтобы в восемь быть на Центральном вокзале. Будете патрулировать в его помещениях вместе с сотрудником вокзальной станции КНБ. В случае провокации со стороны каких-либо групп или отдельных лиц примете необходимые меры. Задержанных доставляйте на станцию КНБ. К полуночи, когда движение утихнет, вам будет подготовлено временное общежитие. Там, на станции КНБ, знают также, где вы можете меня найти. Действуйте энергично, но корректно. И побрейтесь, чтобы быть в полном порядке.
   - С этим дело обстоит хуже: бритвенные приборы у нас на заводе. Что-нибудь придумаем... - сказал Хлоупек. - Если только это возможно, товарищ поручик, не посылайте нас обратно. Раз уж мы за это взялись, мы хотим оставаться с вами.
   - Так и будет. Вас направили в мое распоряжение. Довольны?
   Они удовлетворенно кивнули головами. Замечательный человек этот офицер. Они вышли из здания, и Мачек сразу же сориентировался, куда пойти. Он привел их в маленькую закусочную, полную приятных ароматов. Красивая барышня в чепце, стоявшая за стойкой, весьма внимательно обслужила их. В момент все было съедено. Пива им даже не хотелось. Цыган, Мачек и Роубик взяли себе горячего молока.
   По дороге они встретили несколько патрулей. Патрулировали пограничники со словацкой заставы. В половине восьмого они стояли перед вокзалом. Мачек, как всегда, нашел выход из положения. Он кивнул на парикмахерскую, где четыре дамы в белых халатах скучали без работы. Еще не было и восьми часов, когда подстриженные, побритые и надушенные лесовчане появились на станции КНБ. Два старших прапорщика сидели за столом и ужинали. Вахмистр уже ждал их.
   - Пока я покажу вам, где вы потом будете отдыхать.
   Он отвел их в заднюю комнату, где для них были приготовлены кровати со свежим постельным бельем. Возле каждой стоял ночной столик. В комнате было фантастически тепло.
   - Превосходно, пан вахмистр! - поблагодарил Мачек. - Мы к такому не привыкли.
   - А теперь можете начинать, - сказал один из прапорщиков.
   - Вот об этом и речь. Ведь мы никогда не дежурили на вокзале.
   Те рассмеялись, но сразу же стали серьезными.
   - Это важный объект. Поезда привозят представителей рабочих и крестьян, разные делегации, а золотая молодежь уже пыталась устраивать провокации. Если вдруг дело дойдет до чего-нибудь серьезного, нам придется оборонять вокзал. Тогда вахмистр объяснит вам, что делать. А пулемет, ребята, оставьте здесь. Я закрою его в канцелярии. Для пассажиров это, пожалуй, слишком. Вон вы какие молодцы, справитесь и без него.
   Вокзал напоминал муравейник. Люди толпились, собирались группами, спали на лавках. Ресторан был забит до отказа. Лесовчане рассказывали вахмистру о своих приключениях на границе, прежде всего о забавных; Патрулировали они у входа и на перронах. Вахмистр завидовал им.
   - В Праге, - жаловался он, - работать приходится много, а жалованье маленькое. Жить же в столице толь ко на продовольственные карточки не очень-то сладко.
   Оснований для какого-либо вмешательства пока не было. А служба шла. Это была не такая служба, как на границе: оживление здесь наступало, лишь когда приходил поезд. В Прагу съезжались делегаты. Из толпы часто доносилось слово "товарищ", некоторые приезжали в национальных костюмах, под пиджаками голубели рубашки ЧСМ. Около полуночи вахмистр отвел их на станцию КНБ.
   - Я тоже часок передохну, - сказал он устало, - и снова пойду до утра, до пяти часов.
   - Нелегко тебе приходится, друг, - кивнул головой Стромек. - И ты пойдешь один?
   - С прапорщиком, - вздохнул тот и лег на одну из кроватей поверх одеяла.
   - Когда вернешься утром, растолкай нас, - сказал Хлоупек.
   Они забрались под пахнувшие мылом одеяла.
   - Какой тут сон, - жаловался Стромек, - вот в Лесове спишь как убитый, а здесь галдеж, трамваи. Эх, граница, дорогая!..
   Утром он и в самом деле поднялся первым и сразу же отправился узнать у дежурного по станции КНБ, не спрашивал ли их кто-нибудь.
   - Нет, - проворчал в ответ прапорщик в очках. - Спите, господа, спите, вы еще не знаете, что вас ждет.
   Но они больше уже не заснули и начали одеваться, в животах у них бурчало. Цыган отправился на вокзал раздобыть чего-нибудь на завтрак. Принес он только свежие булки и три бутылки молока. Стромек с Цыганом разделили между собой газеты и за едой жадно принялись изучать основные сообщения.
   - Ну, что нового в газетах? - спросил Мачек.
   - Только число, - язвительно ответил Стромек. - Снова будут обсуждать в правительстве вопрос о КНБ. Не похоже, чтобы Готвальд нас распустил. Сегодня с утра по всей Праге проходят собрания КПЧ и профсоюзных организаций. Реакция хотела бы накануне выборов установить власть чиновников. Почему, черт побери? Вы видели вчера лозунги? Правильно! Заводы принадлежат тем, кто на них работает! Долой реакцию! Привет съезду заводских комитетов! Да... Но где же поручик? Он как будто забыл о нас!
   Поручик пришел в восемь и застал свою команду за оживленной политической дискуссией.
   - Хлоупек, - обратился он к Славе, - получай следующее задание. Отправляйтесь к зданию ЦК КПЧ. Там вы должны быть в девять. У входа подождите меня. Я дол жен еще кое-куда забежать.
   В окно они увидели, как поручик садился в легковой автомобиль. Довольные, что им так доверяют, ребята собрались с быстротой молнии. Поблагодарили за хороший ночлег и как следует убрали после себя комнату. Не все пограничники знали, где находится здание Центрального Комитета КПЧ, но Мачек и Цыган уверенно повели товарищей через привокзальный парк.
   У здания Центрального Комитета царило необычайное оживление. Тротуары и прилегающие переулки были заставлены десятками автомашин. Дверь не закрывалась ни на секунду. Здание охраняли сотрудники КНБ. Несколько рабочих с красными повязками на рукавах проверяли документы у входа. Перед зданием стояли толпы любопытных. Может, они интересовались, какие новые меры примет партия коммунистов, а может, ждали своих товарищей, находящихся где-то в здании.
   - Наконец-то, - поздоровался с ребятами молодой вахмистр. - Замена?
   - Пока не знаем, товарищ. Это станет известно через двадцать минут. Просто мы должны здесь подождать.
   - Мы о вас, товарищи, уже знаем, - вступил в раз говор крепкого сложения рабочий в коротком пиджаке. - Проходите внутрь. Климеш должен вот-вот подойти.
   Они встали в коридоре у батареи центрального отопления и закурили. Коридоры были переполнены: наряду с посетителями и сотрудниками ЦК здесь можно было видеть вооруженных рабочих и пограничников с заставы КНБ Словакия.
   - Вот если бы где-нибудь оказался здесь Храстецкий, - сказал Цыган и направился к ребятам с этой заставы. Нет, те не знали Храстецкого, но, вероятно, он, как и все, расположился в школе на Панцкраце, там его и можно найти...
   Пришел поручик.
   - Рад вас видеть, товарищи вахмистры, - улыбнулся он. - Вы останетесь здесь и смените охрану здания. Они, бедняги, находятся здесь уже третий день подряд. За мной!
   Пограничники поднялись на второй этаж. На лестничной площадке за небольшим, столом сидело несколько товарищей с красными повязками на рукавах. Перед ними лежали какие-то списки.
   - Товарищ Кос, я привел охрану, - сказал поручик и поднял руку к козырьку фуражки. Один из сидевших за столом мужчин встал и крепко пожал им руки.
   - Задачу я объясню каждому в отдельности, - сказал он им. - Четверо из вас будут находиться внизу у входа. Ио очереди вы всегда можете отлучиться. Контроль осуществляют наши товарищи, а вы там будете на всякий случай. Возможно, к нам пожалуют и незваные гости. После шести часов вечера мы закроем вход и тогда распределим вас по постам в соответствии с ночным графиком дежурств. Двум другим поручается охранять запасный выход. Он закрыт, но всякое может случиться. Остальные будут в нашем распоряжении в качестве связных. Кто у вас командир?
   - Вот этот вахмистр, - указал поручик па Хлоупека.
   - Распредели своих ребят, товарищ. А если вы захотите есть или пить, то внизу есть маленький буфет. Мы не думали, что нам предстоит такая работа. Я скоро забегу к вам.
   Это был трудный, напряженный день. Час неизбежного столкновения приближался. Вахмистрам нравилось нести охрану ЦК. Ночь прошла спокойно. Они урывками спали в глубоких и мягких креслах в одной из комнат. Несколько сотрудников органов безопасности в штатском охраняли те комнаты, где работа шла всю ночь напролет. Их было подавляющее большинство. Ночью тоже приезжали коммунисты из районов и областей, рассказывали, что происходит в их краях, советовались. Буфет был открыт всю ночь. Пожилая женщина готовила там чай. Она была рада ребятам с границы и, когда у нее выдавалась свободная минутка, охотно с ними беседовала.
   Утром в здание Центрального Комитета должны были приехать товарищ Клемент Готвальд и другие члены президиума. К двенадцати часам суета прекратилась. Прибыл Готвальд. В руках он держал трубку, с которой никогда не расставался. Его видели все лесовчане, кроме Мачека и Роубика, спавших в креслах после ночного дежурства. Совещание продолжалось со второй половины дня до позднего вечера. Было получено сообщение, что министры - члены национальной социалистической партии заявили президенту Бенешу о своей отставке. Тем же вечером ЦК КПЧ сделал заявление в связи с текущим моментом. В течение всей ночи в здание приходили делегаты от заводов и из деревень, чтобы выразить свою поддержку политике партии. В ту ночь почти никто не спал. Без конца звонили телефоны. Здание было переполнено людьми. Милиционеры сообщили, что в Прагу приехали новые подразделения пограничников, потому что состав пражского отделения КНБ оказался не на высоте в политическом отношении. А момент был ответственный. Поговаривали, что на улицах Праги имели место бесчинства студентов - членов национальной социалистической партии. Лесовчане с радостью отправились бы туда, на улицы, но поручик Климеш забежал к ним только в середине ночи.
   - Не горюйте, - успокоил он их, - не век же вы здесь будете сидеть.
   - Мы ведь не жалуемся, - соврал Хлоупек, хотя то и дело посматривал на двери: может, Климеш пришлет им замену, а их возьмет с собой.
   Утром в половине девятого их всех собрали. По телефону был получен приказ - явиться на Староместскую площадь и присоединиться к своей части. Это было для пограничников неожиданностью. Ребята боялись, что их пошлют обратно, в "казармы", а им, наоборот, хотелось быть "при этом". Одолеваемые противоречивыми чувствами, шли они по улице к площади. По пути навстречу им попался грузовик с вооруженными рабочими в комбинезонах. За Прашной браной собралась большая толпа. Там толкались и несколько подозрительных молодых людей, вероятно студентов.
   - Что здесь происходит? - вскипел вспыльчивый Стромек и устремился было к одному из тех, кто беспрестанно кричал о демократии и ругал коммунистов.
   - Не ваше дело, - сказал другой в темном английском берете.
   - Заберите их, ребята! - Пожилая женщина схватила Цыгана за рукав. Она шла с работы и держала в руках потрепанный портфель и бидон.
   Несколько подростков сбились в кучку и бросали на вахмистров угрожающие взгляды. Высокий седоватый мужчина обратился к Хлоупеку:
   - Проверьте, товарищи, у них документы. Ругают здесь премьер-министра, без конца болтают о терроре. А мы не хотим возвращаться к капитализму!..
   - Разойдитесь, - обратился к собравшимся молодым людям Цыган, а когда те не послушались, резко сказал: - Хорошо, тогда оставайтесь вместе, все пятеро. И вы, товарищи, все пойдемте с нами. Нам нужны свидетели.
   Тогда крикуны попытались разбежаться, но рядом с каждым из них молниеносно оказался пограничник и вывел их из толпы. Один молодчик так ожесточенно сопротивлялся, что ударил женщину с бидоном по лицу. В ответ он получил такой удар бидоном, что звон пошел. Скандалистов отвели на ближайшую станцию КНБ. Старый прапорщик составлял там какой-то протокол на двух девиц, доставленных пограничником с заставы КНБ Словакия.
   - Ну вот, осталось еще подписать, и все.
   Девицы поднялись со своих мест, с ухмылкой подписали протокол и направились к дверям.
   - Не торопитесь, - остановил их прапорщик. - Подождите здесь, остыньте. Закон касается каждого. Увести их.
   Хлоупек наклонился к прапорщику:
   - Через четверть часа мы должны быть на Староместской площади. Вот свидетели и задержанные.
   - Что за спешка? - рассердился прапорщик. - Я еще не знаю толком, в чем дело, а ты уже спешишь. Скажи по крайней мере свою фамилию, черт подери! Потом обязательно приходите сюда.
   Площадь была переполнена. По всем ведущим к ней улицам шли колонны трудящихся. Ребята безуспешно пытались разыскать свою часть. Они пробирались сквозь толпу, и люди расступались перед ними, полагая, что это идет обычный патруль, следящий за порядком. Площадь была украшена, из громкоговорителей раздавались марши и революционные песни. Наконец возле одного из зданий Стромек увидел ребят из их роты вместе с пограничниками заставы Словакия. Они с трудом протолкались к ним.
   Хлоупек негромко отрапортовал прапорщику. Тут они увидели и Климеша.
   - Эти останутся здесь только до конца митинга, - сказал Климеш прапорщику. - У меня есть для них другая работа.
   - Мне все равно. Майор распорядился, чтобы они были здесь.
   - Как только здесь все кончится, возвращайтесь, товарищи, обратно в ЦК.
   Ребята узнали, что остальные пограничники из их частей вообще нигде еще не были. Они все время находились в состоянии боевой готовности и жили неподалеку в какой-то школе. О своих вещевых мешках лесовчане могли не беспокоиться: товарищи захватили их с собой.
   В десять часов приехал Клемент Готвальд. Он рассказал собравшимся о кризисе в правительстве и сообщил о позиции коммунистов, требующих, чтобы президент принял отставку министров - членов национальной социалистической партии. Готвальд призывал предотвращать провокации, повсюду создавать комитеты действия Народного фронта, очищать их ряды от врагов социализма. Его слова часто сопровождались громкими восторженными криками одобрения и скандированием лозунгов. Готвальд говорил не спеша, но решительно. Потом кто-то прочитал резолюцию, и за нее проголосовали все собравшиеся на митинг люди. Когда руководители ЦК КПЧ покинули митинг, части КНБ отошли в прилегающие к площади улицы. Лесовчан прапорщик отпустил. Все вокруг приветствовали их, мужчины хлопали по плечам. Они еще зашли на станцию КНБ, чтобы узнать о судьбе задержанных студентов.
   В здании ЦК их уже ждал поручик. Вахмистров там было намного больше, чем раньше.
   - Мы здесь не останемся, - улыбнулся Климеш. - Прошу на улицу, там нас ждет автомашина.
   За зданием ЦК стоял старый грузовик. И опять ребята не знали, что им предстоит. Они сидели на ящиках в кузове и гадали, куда везет их этот драндулет. Мачек выглянул наружу.
   - Куда-то на Летную.
   - Все ясно, - сказал Хлоупек, - везут нас к зданию ярмарки, ребята. Завтра там начинается съезд заводских комитетов.
   И в самом деле, грузовик въехал на широкий двор здания ярмарки. Поручик внимательно осмотрел их.
   - В первую очередь поесть, а потом побриться и при вести себя в порядок, чтобы прилично выглядеть. Мы должны обеспечивать безопасность работы съезда. На вашу долю приходятся гардеробы, залы ожидания и места сто янки автомашин.
   Они нашли запасной вход. Какой-то прапорщик впустил их внутрь. Там было тепло и уютно. Климеш, не говоря ни слова, показал им на умывальню.
   - Вот с рубашками дело обстоит хуже, - сказал Хлоупек. - Они, товарищ поручик, путешествуют вместе с нашими вещевыми мешками. У нас есть только те, что на нас. Пожалуй, мы их здесь выстираем, а через два часа они высохнут.
   - Придется вам самим позаботиться о рубашках. Ни кто вам здесь не сможет помочь.
   - Ясно, - ответил Роубик и решительно направился к умывальне. Там были чистые ванны, теплая вода и зеркала. Ребята принялись стирать под душем свои рубашки, а когда работа была в самом разгаре, кто-то вдруг вспомнил, что ни у кого из них нет с собой бритвенного прибора и бритвы.
   - Ну вот, а без рубашек мы никуда и выйти не можем, - принялся сетовать Цыган. Бессильные что-либо сделать, они стали смеяться над этим. Потом выжали рубашки и положили их на батареи центрального отопления. Через некоторое время Цыган застегнул воротник до последней пуговицы и отправился раздобыть бритвенный прибор. Казалось, он и сам мало верил в успех своей миссии, однако не успели товарищи выкурить по сигарете, как Цыган вернулся со всем необходимым.