Страница:
И впервые за всю выволочку Веджу показалось, что начальство слегка расслабилось.
– Нам нужны все хорошие командиры, какие только у нас есть. И я не сомневаюсь, что фрежликс сами напросились на то, что получили от вас. Так говорите, там был контрабандист?
Бел Иблис быстро глянул на Коррана, тот кивнул.
– Так точно, сэр, без сомнения, – подтвердил генерал. – Один из кораблей Бустера Террика. Местные власти конфисковали груз и проверяют трюмы на предмет контрабанды.
– Могу представить, какие словеса раздадутся в ближайшем будущем на мостике «Искателя приключений», – странным голосом заявил адмирал.
Мон каламари славились нетерпимым отношением к контрабандистам, и Акбар несомненно находил определенную долю юмора и гармонию в том, что произошло. Ведж, в общем, тоже веселился, хотя собирался некоторое время прятаться от Бустера. У Хорна вид был печальный.
– Вот только если на борту у них не окажется контрабанды, вы все будете нехорошо выглядеть, – добавил Акбар.
– Правила не меняются от того, найдут на борту запрещенный груз или нет, – напомнил начальству Бел Иблис. – Или хотите сказать, что президент Гаврисом предпочитает думать иначе?
– Президент связан дипломатическими и политическими условностями, – не остался в долгу каламари. – Тем не менее я уверен, что он прочитает ваш рапорт о происшествии до вынесении решения. И все-таки я предлагаю вам отозвать патрульные корабли и вернуться…
Сигнал сорвался и исчез.
– Радисты, что там у вас такое? – рявкнул кореллианин.
– Это не у нас, – доложили с мостика. – Это у них.
Бел Иблис оглянулся на пилотов.
– Проблемы на Корусканте? – спросил он у связистов.
– Не знаю, сэр. Я проверяю другие каналы… нет, сэр, это не Корускант. Больше похоже, что отключилась станция на Менгйини.
– Сэр, мы получили сигнал бедствия по вторичной сети, – влез новый голос. – Станцию на Менгйини атаковала небольшая группа, цитирую: «вооруженных диссидентов», конец цитаты.
– Понял вас, – произнес Бел Иблис. – Штурман, рассчитать самый короткий курс до Менгйини. Радист, передайте сигнал тревоги всем республиканским подразделениям и базам в том районе. Скажите, что мы идем туда, и потребуйте поддержки.
Он получил подтверждения и вновь повернулся к соотечественникам.
– Похоже, что вашим рапортам придется подождать, – сказал он. – Возвращайтесь к эскадрилье и готовьтесь к вылету.
– Дело дрянь, – пропыхтел Хорн, рядом с Антиллесом труся по коридору в трюме «Скитальца»; пилоты направлялись в ангар к истребителям. – Если взялись за дальние станции, значит, игра пошла всерьез.
– У нас доказательств нет… с чего ты взял, что это «Возмездие»? – Ведж обогнул механика, нагнувшегося над открытой панелью.
– А я… и не говорил… о «Возмездии». Это ты сам… о них первый подумал.
Ведж криво ухмыльнулся.
– Ага… верно, да?
– Верно-верно… А еще ты думаешь… что все эти дрязги, межпланетные атаки, а теперь еще и… нападения на дальние станции… чуть-чуть многовато для мести ботанам за Каамас.
– Ага… – повторил Антиллес, мрачнея. – Жду не дождусь, что случится в следующий раз.
19
– Нам нужны все хорошие командиры, какие только у нас есть. И я не сомневаюсь, что фрежликс сами напросились на то, что получили от вас. Так говорите, там был контрабандист?
Бел Иблис быстро глянул на Коррана, тот кивнул.
– Так точно, сэр, без сомнения, – подтвердил генерал. – Один из кораблей Бустера Террика. Местные власти конфисковали груз и проверяют трюмы на предмет контрабанды.
– Могу представить, какие словеса раздадутся в ближайшем будущем на мостике «Искателя приключений», – странным голосом заявил адмирал.
Мон каламари славились нетерпимым отношением к контрабандистам, и Акбар несомненно находил определенную долю юмора и гармонию в том, что произошло. Ведж, в общем, тоже веселился, хотя собирался некоторое время прятаться от Бустера. У Хорна вид был печальный.
– Вот только если на борту у них не окажется контрабанды, вы все будете нехорошо выглядеть, – добавил Акбар.
– Правила не меняются от того, найдут на борту запрещенный груз или нет, – напомнил начальству Бел Иблис. – Или хотите сказать, что президент Гаврисом предпочитает думать иначе?
– Президент связан дипломатическими и политическими условностями, – не остался в долгу каламари. – Тем не менее я уверен, что он прочитает ваш рапорт о происшествии до вынесении решения. И все-таки я предлагаю вам отозвать патрульные корабли и вернуться…
Сигнал сорвался и исчез.
– Радисты, что там у вас такое? – рявкнул кореллианин.
– Это не у нас, – доложили с мостика. – Это у них.
Бел Иблис оглянулся на пилотов.
– Проблемы на Корусканте? – спросил он у связистов.
– Не знаю, сэр. Я проверяю другие каналы… нет, сэр, это не Корускант. Больше похоже, что отключилась станция на Менгйини.
– Сэр, мы получили сигнал бедствия по вторичной сети, – влез новый голос. – Станцию на Менгйини атаковала небольшая группа, цитирую: «вооруженных диссидентов», конец цитаты.
– Понял вас, – произнес Бел Иблис. – Штурман, рассчитать самый короткий курс до Менгйини. Радист, передайте сигнал тревоги всем республиканским подразделениям и базам в том районе. Скажите, что мы идем туда, и потребуйте поддержки.
Он получил подтверждения и вновь повернулся к соотечественникам.
– Похоже, что вашим рапортам придется подождать, – сказал он. – Возвращайтесь к эскадрилье и готовьтесь к вылету.
– Дело дрянь, – пропыхтел Хорн, рядом с Антиллесом труся по коридору в трюме «Скитальца»; пилоты направлялись в ангар к истребителям. – Если взялись за дальние станции, значит, игра пошла всерьез.
– У нас доказательств нет… с чего ты взял, что это «Возмездие»? – Ведж обогнул механика, нагнувшегося над открытой панелью.
– А я… и не говорил… о «Возмездии». Это ты сам… о них первый подумал.
Ведж криво ухмыльнулся.
– Ага… верно, да?
– Верно-верно… А еще ты думаешь… что все эти дрязги, межпланетные атаки, а теперь еще и… нападения на дальние станции… чуть-чуть многовато для мести ботанам за Каамас.
– Ага… – повторил Антиллес, мрачнея. – Жду не дождусь, что случится в следующий раз.
19
– Смотрите и завидуйте. Можете даже начинать рыдать, – сказал Ландо, бросая карты на стол. – Двадцать три, чистый сабакк. – Любопытно, – пробормотал сенатор Миатамия, изучая собственные карты; лицо диамала оставалось совершенно непроницаемым. – Полагаю, что это предложение насчет рыданий не следует понимать буквально. Чистый сабакк, говорите ?
– Да, – подтвердил Ландо, ощущая этакий гадкий зуд в основании черепа.
С момента поспешного отлета «Госпожи удачи» с Сильпара это была девятая партия в сабакк. А подобную драматическую паузу сенатор брал при завершении пяти партий из восьми. Именно тех пяти партий, которые он выиграл.
– К сожалению, – сказал сенатор, не спеша и со вкусом открывая свои карты, – у меня Идиот со свитой. Мне кажется, это более сильная комбинация, не так ли?
– Так, – вздохнул Ландо. Теперь уже шесть из девяти. – Не могу поверить, что вы не профессионал в сабакке, – сердито добавил он, сгребая карты со стола.
Сенатор прищелкнул пальцами.
– Вы не можете поверить, что Диамала создала свою огромную финансовую империю только при помощи здравого смысла и усердной работы, верно?
Ландо застыл, не собрав и половины карт. Неужели он намекает?..
Нет. Конечно, нет. Это смешно.
– Это шутка, да?
– Конечно, – Миатамия снова прищелкнул пальцами. – Здравый смысл и упорный труд – это все, что требуется отдельной персоне или народу в целом, чтобы достичь успеха и процветания. Удача, везение – это все иллюзии. В них свято верят лишь невежественные, за ними охотятся лишь неразумные.
Ландо с немалым усилием подавил вспышку бешенства. Дни, когда он был профессиональным игроком, давно миновали, но столь неприкрытая демонстрация превосходства со стороны диамала все равно раздражала. Совсем чуть-чуть.
– Другими словами, вы столь разумны, что с вами никогда не происходило ничего непредвиденного?
– Конечно же, неожиданности случаются, – невозмутимо ответил Миатамия, – но подготовленные всегда смогут найти выход.
– Сами по себе? – продолжал домогаться Ландо. – И им никогда не приходится прибегать к чьей-либо помощи?
– Почему же, такое тоже бывает, – невозмутимо признал диамал. – Но умение предвидеть необходимость посторонней помощи – это всего лишь часть здравого смысла.
– А! – кивнул Ландо. – То есть, если я признаю, что моим кораблям с рудой требуется усиленная охрана, – это означает, что у меня есть здравый смысл?
– Возможно, – согласился Миатамия. – Кроме того, это может означать…
В этот момент со стороны гипердрайва «Госпожи удачи» раздался смачный хруст освобожденной энергии, и пятна гиперпространства за иллюминаторами слились в сплошные линии.
Ландо был уже на вершине винтовой лестницы, когда линии окончательно превратились в звезды.
– Что это? – потребовал отчета Миатамия, наступая ему на пятки.
– Гипердрайв полетел, – крикнул Ландо через плечо, меньше всего на свете желая навернуться с лестницы.
Если поврежден только один из контактов, надо успеть отвести энергию, пока она не вызвала волну дестабилизации, которая разнесет весь контур. Перед его глазами встало видение долгого и продолжительного капитального ремонта посреди окружающего их «нигде». Ремонта, который, без сомнения, сделает их с диамальским гостем ближе друг к другу, ох, ближе… Вдохновленный этим видением, он на предельной скорости миновал столовую, промчался мимо кают и юзом затормозил перед инженерным пультом.
И нахмурился. На пульте не горело ни одного красного сигнала о повреждении основных систем. Не мигали даже красные черточки, означающие повреждения вспомогательных систем. Согласно приборам, выход из гиперпространства был нормальной реакцией автоматики на приближение к планете. При этом надо заметить, согласно данным навигационного компьютера, никаких планет поблизости в данный момент не было и быть не могло.
– О нет, – выдохнул Ландо, взлетая по короткой лесенке и со всей злости пиная дверь в рубку.
Дверь скользнула в сторону, и он вошел.
Прямо перед ним на обзорном экране тихо висел образ приснопамятного «звездного разрушителя».
Сдержав проклятие, Калриссиан натянул шлем, на ходу щелкнув рубильниками аварийного дополнительного питания. Рухнул в кресло, дал полную мощность на двигатели и резко развернул яхту на правый борт
Или, точнее, попытался развернуть. Даже с подключенными дополнительными источниками питания «Госпожа удача» не сдвинулась с места.
Или, точнее, не сдвинулась туда, куда хотелось Ландо.
– Мы в луче захвата, – раздался у него за спиной невозмутимый голос сенатора.
– Я заметил, – прошипел Ландо сквозь зубы, переходя на резкие рывки в вертикальной плоскости.
Если оператор луча решит, что его жертва пытается уйти вверх или вниз, он может скорректировать настройку и позволить яхте выскользнуть из захвата.
Но на этот раз такой удачей не пахло.
– Пристегнитесь, – приказал Ландо.
Пока луч захвата гасил инерционные колебания яхты, оставшиеся от вертикальных рывков, Ландо оглядел окрестности. Раз пошла такая пьянка, где-то здесь у имтрцев должен быть и крейсер-тральщик. Ага, вот он, слева по борту, и нос его направлен прямо на «Госпожу удачу».
Нет, все-таки не совсем прямо. На самом деле, сужающийся конус гравитационного поля, которое не давало запустить гипердрайв, был отцентрирован без учета рывков, которые совершал корабль, пытаясь противостоять лучу захвата. Если бы Ландо удалось вырваться, у него был бы единственный шанс – добраться до границы конуса гравитационного поля и уйти прежде, чем «звездный разрушитель» перенастроит луч.
Если удастся.
– Вызовите по интеркому своего помощника и скажите ему, чтобы тоже пристегнулся, – бросил Ландо через плечо.
У «Госпожи удачи» еще оставался последний туз в рукаве – так, одна ма-аленькая штуковина, установить которую Ландо вдохновили кое-какие подвиги Скайуокера несколько лет назад. Добавив подачу энергии на дублирующую протонную установку, Ландо запустил торпеду третьего уровня.
Торпеда вылетела из-под носовой части корабля и, попав в луч захвата, устремилась к его источнику с дополнительным ускорением. На панели управления перед Ландо замигал индикатор – турболазер «звездного разрушителя» начал отслеживание снаряда.
И тут торпеда взорвалась – не больше, чем в двух десятках метров от носа «Госпожи удачи».
Будь у этой торпеды обычный заряд, «Госпоже удаче» несдобровать. Но вместо разрушительной взрывной волны и прочих прелестей взрыва протонной торпеды перед носом яхты рассыпалось серебристое облачко. Частички, из которых оно состояло, успешно отражали луч захвата. Теоретически эти частицы должны были сбить настройку всей системы захвата, снизить ее подвижность и позволить кораблю ускользнуть.
И это сработало. Яхта мелко задрожала, затем, исчезли невидимые тиски, резкий рывок – и они на свободе.
– Держитесь! – заорал Ландо, задирая нос яхты резко вверх.
Если верить опыту Люка, который первым применил эту маскирующую уловку, у него есть несколько секунд, чтобы выйти за пределы конуса гравитационного поля заградительного крейсера, прежде чем имперцы опомнятся и откроют огонь.
Но стоило «Госпоже» начать разворот, как в облаке, заслоняющем их от «звездного разрушителя», что-то ослепительно полыхнуло. Ландо успел заметить, что серебристые, отражающие луч частички потемнели, превращаясь в бесполезный космический мусор. После чего яхту еще разок тряхнуло, и они опять оказались в объятиях луча захвата.
– И что теперь? – поинтересовался сенатор.
– Теперь, – ответил Ландо, брезгливо отключая досветовые двигатели, – нам остается только одно. Сдаться.
* * *
Возглавляли шествие шестеро штурмовиков. Они шагали по два в ряд – чеканя шаг, как на параде. За ними, не делая ни малейших попыток идти в ногу, брел сенатор Миатамия со своим помощником. Следом за диамалами шел Ландо, тихо радуясь, что он занимает столь скромную позицию в этой процессии.
Правда, особого преимущества это не давало – позади него маршировали еще шестеро штурмовиков, перекрывая путь к отступлению.
Если не считать лаконичного приказа от командира взвода, пленники со своими стражами не общались, но Ландо повидал на своем веку достаточно «звездных разрушителей», чтобы без помощи гида понять, что их ведут во владения старшего офицера. Возможно, к начальнику разведки, а может, и к самому капитану.
Пока «Госпожа удача» не оказалась в ангаре для захваченных кораблей, Ландо так и не удалось идентифицировать корабль. Теперь ему оставалось только лелеять безумную надежду, что это всего лишь командир одного из трофейных «звездных разрушителей» Новой Республики решил сыграть с ним злую шутку. С каждым шагом, с каждым имперским офицером или членом экипажа, который с достоинством отступал, освобождая дорогу конвою, надежда эта все таяла и таяла.
Казалось, это шествие будет продолжаться вечно, но, в конце концов, они остановились перед дверью. Табличка на двери гласила: «ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ КОМАНДНЫЙ ПОСТ». Вот так – скромненько и со вкусом. Авангардная шестерка штурмовиков разошлась, окружая пленников полукольцом.
– Вас ждут, – заявил за спиной у Ландо командир конвоя, – входите.
– Благодарю, – фантастически ледяным тоном произнес Миатамия.
Дверь скользнула в сторону, открываясь, и двое диамалов, не колеблясь ни секунды, шагнули через порог. Ландо – делать нечего! – неохотно потащился следом…
И чуть не расшиб нос о костлявую спину сенатора, ибо оба чужака внезапно встали как вкопанные.
Ландо восстановил равновесие и протиснулся между ними, пытаясь понять, что повергло в ступор эту непрошибаемую парочку.
Комната была обставлена скудно – в ней практически ничего и не было, кроме стенных тактических мониторов и двойного кольца дублирующих экранов с командирским креслом в центре. Рядом с креслом стоял человек в форме майора. А тот, кто поднимался сейчас им навстречу…
Ландо почувствовал, как сердце на всякий случай пропустило пару ударов. Нет. Нет, нет и еще раз нет. Этого не могло быть. Никак. Совсем.
Но это было.
– Добрый день, господа, – Гранд адмирал Траун поднял руку в приветственном жесте. – Примите мои извинения, за несколько нетрадиционный метод, который нам пришлось применить, чтобы пригласить вас. Проходите, прошу вас.
Казалось, каждое мгновение тянулось вечность. Застыв столбом, парализованный ужасом, Ландо до рези под веками вглядывался в это лицо. Этого не может быть, крутилось у него в голове. Гранд адмирал Траун мертв. Траун мертв. Траун точно мертв. Траун должен быть мертв…
И тем не менее он стоял перед ними. Очень даже живой.
Никто так и не пошевельнулся.
– Проходите же, – повторил Траун; на этот раз в его голосе прорезались командные нотки.
Миатамия шевельнулся и неуверенно двинулся вперед. Его секретарь машинально присоединился к нему. Ландо, все еще в шоке, прошел следом, спиной чувствуя, как втягиваются за ними шестеро замыкающих штурмовиков.
– Достаточно, – резко сказал майор, когда Миатамия остановился метрах в трех от внешнего круга экранов. – Оружие у них изъяли?
– Ни у кого из задержанных оружия при себе не было, – доложил командир штурмовиков.
Ландо покосился направо и заметил, что трое из них заняли позицию на фланге, взгляд через плечо подтвердил, что командир и двое оставшихся перекрыли отходы к двери. Простое, но эффективное построение, которое позволяет, с одной стороны, обеспечить жесткий конвой, а с другой – не попасть под перекрестный огонь друг друга. Грамотно, словом.
– Да, капитан Калриссиан, мои солдаты будут осуществлять особо строгий надзор за вами. После тех, гм, неприятностей на Билбринги мне пришлось согласиться на усиленные меры безопасности. Но, конечно же, это не означает, что я опасаюсь неприятностей с вашей стороны…
– Конечно же, – согласился Ландо, снова поворачиваясь лицом к… человеку, похожему на Трауна.
Конечно же – это розыгрыш. Траун мертв. Имперское командование это официально подтвердило.
И тем не менее…
– Вы замечательно выглядите, Гранд адмирал, – заговорил Миатамия. – Должен признаться, я был удивлен, увидев вас здесь.
Траун сдержанно улыбнулся.
– Мое появление удивило многих, сенатор Миатамия. И еще гораздо более многим предстоит удивиться. Но я не стал бы приглашать вас на борт только ради того, чтобы выпить за мое здоровье. На самом деле, я хотел вас видеть…
– Как вам удалось выжить на верфях Билбринги? – выпалил Ландо. – В имперских сводках говорилось, что вы мертвы.
– Не сметь перебивать Гранд адмирала! – пролаял майор, надвигаясь на Калриссиана.
– Спокойно, майор, – не повышая голоса, произнес Траун, остановив порыв своего подчиненного вялым, почти апатичным мановением руки. – В определенных обстоятельствах некоторое неумение держать себя в руках, как последствие шока, вполне простительно.
– Но тем не менее вы не ответили на вопрос капитана, – безразличным тоном заметил Миатамия.
Ландо показалось, что лицо Гранд адмирала на мгновение исказилось, словно от болезненного воспоминания. Возможно, только показалось…
– Мне удалось остаться в живых благодаря уникальному сочетанию нескольких факторов, – сказал Траун. – Простите, если я воздержусь от изложения подробностей?
– Но имперские рапорты? – повторил Ландо.
– В имперских рапортах говорилось то, о чем я сам разрешил им доложить, – пояснил Траун. – Это было необходимо на время моего выздоровления… Впрочем, – он вдруг оборвал сам себя, – похоже, я ошибался в вас, капитан Калриссиан, – продолжал он снова заледеневшим тоном, – и в вас, сенатор. Я предполагал, что вы, встретившись с тем, кто, по вашему представлению, восстал из мертвых, в первую очередь заинтересуетесь тем, что он хочет сказать вам, нежели тем, что с ним произошло по дороге. Я был не прав, – он обратился к десантнику, стоящему за спиной Ландо. – Командир, вы можете проводить гостей обратно на их корабль. Майор, разведка подтвердила местонахождение сенатора от ишори Дкс'оно?
– Примите наши глубочайшие извинения, адмирал, – поспешно заговорил Миатамия, когда штурмовики шагнули к ним. – Как вы сами совершенно верно подметили, мы поначалу были несколько шокированы. Но теперь мы слушаем вас со всем надлежащим вниманием.
Траун очередным мановением руки остановил штурмовиков.
– Прекрасно, – кивнул он. – То, что я хочу сообщить вам, достаточно просто для понимания. Вас уже предупредили о том, что некоторые из ботанов оказались вовлечены в попытку геноцида на Каамасе. Я пришел, чтобы предложить свою помощь в восстановлении справедливости и наказании виновных.
Миатамия склонил голову набок, словно ему приходилось напряженно прислушиваться.
– Простите?
– Нет, вы правильно расслышали, – заверил его Траун, снова позволив себе улыбнуться. – Я предлагаю свою помощь.
Миатамия вывернул голову чуть ли не на полоборота назад, посмотрел на Ландо, вернул шею в нормальное состояние и выдохнул:
– Но как?
– Путем выявления фракций, которые замешаны в преступлении, конечно же. Если президент Гаврисом действительно хочет, чтобы кризис разрешился, все, что ему надо сделать, это обратиться ко мне. Все, что мне потребуется сделать, чтобы узнать правду, – это прилететь на Ботавуи и несколько минут побеседовать с каждым из лидеров кланов.
Миатамия снова наклонил голову к плечу.
– Главы кланов на Ботавуи заявили, что они не знают, кто из подвластных им ботанов замешан в злодеянии.
– О, бросьте, сенатор, – надменное превосходство прорезалось в голосе Трауна с новой силой, – неужели вы думаете, что они могут сказать что-либо другое?
Миатамия, казалось, погрузился в раздумья.
– И вы полагаете, что сможете узнать правду, просто побеседовав с ними?
– Да, – мерцающие красные глаза на мгновение вспыхнули.
Последовало недолгое молчание.
– Разве для вас не было бы проще просто разыскать соответствующие имперские записи и передать их нам?
– Конечно, это было бы проще, – согласился Траун. – Более того, такой поиск уже ведется. Но главная имперская библиотека на Бастионе довольно велика, знаете ли. Процесс поиска может занять недели, а то и месяцы. Я не думаю, что вы располагаете таким временем, не так ли?
– Кажется, вы убеждены, что Новая Республика столкнулась с серьезным кризисом, – сказал Миатамия. – Но нам уже приходилось переживать подобные кризисы в прошлом.
– Ваша вера в свои силы достойна восхищения, – Траун откинулся в кресле, – но я бы посоветовал вам все же донести мое предложение до руководства Альянса, вместо того чтобы поспешно отклонить его в одностороннем порядке.
– Я не говорил, что отклоняю ваше предложение, адмирал, – сказал Миатамия.
– Нет, конечно, нет, – улыбнулся Траун. В его тоне звучала такая осведомленность, что Ландо почувствовал себя совсем уж неуютно. – Я не вижу смысла продолжать обсуждение, сенатор. Прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз имел удовольствие сталкиваться с острым разумом диамалов, но, к сожалению, меня ждут другие дела. Я передал вам свое предложение, большего не требовалось. Командир, проводите их на корабль. Прощайте, капитан и сенатор.
– Один вопрос, если позволите, адмирал, – быстро сказал Ландо, когда штурмовики, стоявшие у него за спиной, шагнули вперед.
Только сейчас он настолько пришел в себя, чтобы вновь обрести способность здраво рассуждать. Был только один способ проверить, не является ли все это розыгрышем.
– Мне уже приходилось встречаться с вами однажды. Правда, настоящей встречей это назвать нельзя, я просто видел вас со стороны. Вы были в компании известного контрабандиста Тэлона Каррде. Не напомните ли мне, когда и где это было?
Траун потемнел лицом.
– Если это проверка, капитан, то вы выбрали не лучший предмет. Во время своего восстановления от травм я затратил бездну времени, чтобы взыскать с Каррде плату за его многочисленные предательства. Мне не нравится, когда мне напоминают об этом человеке, особенно учитывая, как недолго ему осталось жить. Если хотите, можете передать ему это.
– Я понял, – выдавил Ландо.
Что и говорить, времена безрассудной молодости, когда он мог позволить себе надеяться лишь на госпожу удачу, давно миновали. Выражение лица Трауна вполне определенно отметало возможность дальнейших вопросов.
Но Миатамия снова проявил дотошность.
– Вы не ответили на его вопрос, адмирал, – с постной миной заметил он.
Бешеный взгляд горящих алых глаз переместился на сенатора. На одно ужасное мгновение Ландо охватила уверенность, что Траун прикажет их пристрелить на месте. Все троих. Но, к его облегчению, адмирал вдруг улыбнулся.
– Ну конечно же, разум диамала, – совершенно спокойно произнес он. – Как я мог упустить. Мои извинения, сенатор, – он повернулся к Ландо. – Вы намекаете на мою встречу с Талоном Каррде на его базе, которая располагалась на планете Миркр. Я разыскивал Люка Скайуокера. Вы и еще кто-то – генерал Соло, как я могу предположить, – наблюдали за нашей высадкой из леса.
У Ландо по спине побежали мурашки.
– Вы знали о нас?
– Я знал, что там кто-то есть, – ответил Траун. – Вам ведь известно, что у отборных штурмовиков шлемы оборудованы сенсорами повышенной чувствительности. Один из них уловил блик от макробинокля.
– Вы ничего не предприняли? – спросил Миатамия.
Траун пожал плечами.
– В тот момент я предположил, что это всего-навсего люди Каррде присматривают за тем, чтобы мои штурмовики, так сказать, не переусердствовали. Поскольку при той плотности листвы, которая имела место, даже тяжелый бластер не смог бы причинить нам вреда, я приказал оставить наблюдателей в покое, – Траун едва заметно дернул уголком рта. – Последующие события, конечно же, показали, что я неверно оценил ситуацию. Я удовлетворил ваше любопытство, капитан Калриссиан?
Ландо сглотнул и заставил себя кивнуть.
– Да, адмирал.
– Хорошо, – без тени раздражения произнес Траун, – Благодарю вас, господа, за то, что уделили мне время. Еще раз примите мои извинения за непредвиденную остановку. Командир, проследите, чтобы наши гости благополучно добрались до своего корабля.
Тридцать минут спустя, сидя у пульта управления «Госпожи удачи», Ладно имел сомнительное удовольствие наблюдать, как заградительный крейсер и «звездный разрушитель» ушли в синхронный прыжок за скорость света.
– Как вы сказали, сенатор, – пробормотал он, – иногда все же случается непредвиденное. Я очень рад, что те, кто успел подготовиться, всегда могут найти выход.
Миатамия промолчал. Может быть, на этот раз ему нечего было сказать. В порядке исключения.
Поморщившись, Ландо активировал контрольную панель и вернул яхту на ее курс – к Корусканту. Президенту Гаврисому это не понравится. Ничуточки.
Как и всем остальным.
* * *
Никаких выходов на связь на данный момент времени в плане не значилось. И тем не менее над пластиной голографического проектора мерцало изображение майора Тиерса – в четверть натуральной величины.
– Передача закодирована, – сказал Дисра, бросив взгляд на дисплей. Оценив уровень защиты, он почувствовал, как ледяной бур пережевывает его внутренности. Что-то случилось. Что-то очень нехорошее… – Что произошло?
– Ничего ужасного, если вы это имеете в виду, – ответил Тиерс. – Все материалы операции шифруются.
– Отрадно слышать, – проворчал Дисра. – Тогда что заставило вас сегодня пойти на риск открытой связи?
– Я знаю, что вы испытываете определенное беспокойство, – мягко сказал гвардеец. – Мне просто хотелось внести немного ясности, чтобы облегчить вам жизнь.
Дисра позволил себе саркастически улыбнуться. Голограмма такого размера все равно не позволяет передать тонкости мимики.
– Большое спасибо, майор. Я высоко ценю вашу заботу. Так что, наша марионетка сыграла свою роль приемлемо?
– Даже более того. Я бы сказал, он был великолепен, – сказал Тиерс. – Они были у него как на ладони – с момента появления и до самого ухода.
– Да, – подтвердил Ландо, ощущая этакий гадкий зуд в основании черепа.
С момента поспешного отлета «Госпожи удачи» с Сильпара это была девятая партия в сабакк. А подобную драматическую паузу сенатор брал при завершении пяти партий из восьми. Именно тех пяти партий, которые он выиграл.
– К сожалению, – сказал сенатор, не спеша и со вкусом открывая свои карты, – у меня Идиот со свитой. Мне кажется, это более сильная комбинация, не так ли?
– Так, – вздохнул Ландо. Теперь уже шесть из девяти. – Не могу поверить, что вы не профессионал в сабакке, – сердито добавил он, сгребая карты со стола.
Сенатор прищелкнул пальцами.
– Вы не можете поверить, что Диамала создала свою огромную финансовую империю только при помощи здравого смысла и усердной работы, верно?
Ландо застыл, не собрав и половины карт. Неужели он намекает?..
Нет. Конечно, нет. Это смешно.
– Это шутка, да?
– Конечно, – Миатамия снова прищелкнул пальцами. – Здравый смысл и упорный труд – это все, что требуется отдельной персоне или народу в целом, чтобы достичь успеха и процветания. Удача, везение – это все иллюзии. В них свято верят лишь невежественные, за ними охотятся лишь неразумные.
Ландо с немалым усилием подавил вспышку бешенства. Дни, когда он был профессиональным игроком, давно миновали, но столь неприкрытая демонстрация превосходства со стороны диамала все равно раздражала. Совсем чуть-чуть.
– Другими словами, вы столь разумны, что с вами никогда не происходило ничего непредвиденного?
– Конечно же, неожиданности случаются, – невозмутимо ответил Миатамия, – но подготовленные всегда смогут найти выход.
– Сами по себе? – продолжал домогаться Ландо. – И им никогда не приходится прибегать к чьей-либо помощи?
– Почему же, такое тоже бывает, – невозмутимо признал диамал. – Но умение предвидеть необходимость посторонней помощи – это всего лишь часть здравого смысла.
– А! – кивнул Ландо. – То есть, если я признаю, что моим кораблям с рудой требуется усиленная охрана, – это означает, что у меня есть здравый смысл?
– Возможно, – согласился Миатамия. – Кроме того, это может означать…
В этот момент со стороны гипердрайва «Госпожи удачи» раздался смачный хруст освобожденной энергии, и пятна гиперпространства за иллюминаторами слились в сплошные линии.
Ландо был уже на вершине винтовой лестницы, когда линии окончательно превратились в звезды.
– Что это? – потребовал отчета Миатамия, наступая ему на пятки.
– Гипердрайв полетел, – крикнул Ландо через плечо, меньше всего на свете желая навернуться с лестницы.
Если поврежден только один из контактов, надо успеть отвести энергию, пока она не вызвала волну дестабилизации, которая разнесет весь контур. Перед его глазами встало видение долгого и продолжительного капитального ремонта посреди окружающего их «нигде». Ремонта, который, без сомнения, сделает их с диамальским гостем ближе друг к другу, ох, ближе… Вдохновленный этим видением, он на предельной скорости миновал столовую, промчался мимо кают и юзом затормозил перед инженерным пультом.
И нахмурился. На пульте не горело ни одного красного сигнала о повреждении основных систем. Не мигали даже красные черточки, означающие повреждения вспомогательных систем. Согласно приборам, выход из гиперпространства был нормальной реакцией автоматики на приближение к планете. При этом надо заметить, согласно данным навигационного компьютера, никаких планет поблизости в данный момент не было и быть не могло.
– О нет, – выдохнул Ландо, взлетая по короткой лесенке и со всей злости пиная дверь в рубку.
Дверь скользнула в сторону, и он вошел.
Прямо перед ним на обзорном экране тихо висел образ приснопамятного «звездного разрушителя».
Сдержав проклятие, Калриссиан натянул шлем, на ходу щелкнув рубильниками аварийного дополнительного питания. Рухнул в кресло, дал полную мощность на двигатели и резко развернул яхту на правый борт
Или, точнее, попытался развернуть. Даже с подключенными дополнительными источниками питания «Госпожа удача» не сдвинулась с места.
Или, точнее, не сдвинулась туда, куда хотелось Ландо.
– Мы в луче захвата, – раздался у него за спиной невозмутимый голос сенатора.
– Я заметил, – прошипел Ландо сквозь зубы, переходя на резкие рывки в вертикальной плоскости.
Если оператор луча решит, что его жертва пытается уйти вверх или вниз, он может скорректировать настройку и позволить яхте выскользнуть из захвата.
Но на этот раз такой удачей не пахло.
– Пристегнитесь, – приказал Ландо.
Пока луч захвата гасил инерционные колебания яхты, оставшиеся от вертикальных рывков, Ландо оглядел окрестности. Раз пошла такая пьянка, где-то здесь у имтрцев должен быть и крейсер-тральщик. Ага, вот он, слева по борту, и нос его направлен прямо на «Госпожу удачу».
Нет, все-таки не совсем прямо. На самом деле, сужающийся конус гравитационного поля, которое не давало запустить гипердрайв, был отцентрирован без учета рывков, которые совершал корабль, пытаясь противостоять лучу захвата. Если бы Ландо удалось вырваться, у него был бы единственный шанс – добраться до границы конуса гравитационного поля и уйти прежде, чем «звездный разрушитель» перенастроит луч.
Если удастся.
– Вызовите по интеркому своего помощника и скажите ему, чтобы тоже пристегнулся, – бросил Ландо через плечо.
У «Госпожи удачи» еще оставался последний туз в рукаве – так, одна ма-аленькая штуковина, установить которую Ландо вдохновили кое-какие подвиги Скайуокера несколько лет назад. Добавив подачу энергии на дублирующую протонную установку, Ландо запустил торпеду третьего уровня.
Торпеда вылетела из-под носовой части корабля и, попав в луч захвата, устремилась к его источнику с дополнительным ускорением. На панели управления перед Ландо замигал индикатор – турболазер «звездного разрушителя» начал отслеживание снаряда.
И тут торпеда взорвалась – не больше, чем в двух десятках метров от носа «Госпожи удачи».
Будь у этой торпеды обычный заряд, «Госпоже удаче» несдобровать. Но вместо разрушительной взрывной волны и прочих прелестей взрыва протонной торпеды перед носом яхты рассыпалось серебристое облачко. Частички, из которых оно состояло, успешно отражали луч захвата. Теоретически эти частицы должны были сбить настройку всей системы захвата, снизить ее подвижность и позволить кораблю ускользнуть.
И это сработало. Яхта мелко задрожала, затем, исчезли невидимые тиски, резкий рывок – и они на свободе.
– Держитесь! – заорал Ландо, задирая нос яхты резко вверх.
Если верить опыту Люка, который первым применил эту маскирующую уловку, у него есть несколько секунд, чтобы выйти за пределы конуса гравитационного поля заградительного крейсера, прежде чем имперцы опомнятся и откроют огонь.
Но стоило «Госпоже» начать разворот, как в облаке, заслоняющем их от «звездного разрушителя», что-то ослепительно полыхнуло. Ландо успел заметить, что серебристые, отражающие луч частички потемнели, превращаясь в бесполезный космический мусор. После чего яхту еще разок тряхнуло, и они опять оказались в объятиях луча захвата.
– И что теперь? – поинтересовался сенатор.
– Теперь, – ответил Ландо, брезгливо отключая досветовые двигатели, – нам остается только одно. Сдаться.
* * *
Возглавляли шествие шестеро штурмовиков. Они шагали по два в ряд – чеканя шаг, как на параде. За ними, не делая ни малейших попыток идти в ногу, брел сенатор Миатамия со своим помощником. Следом за диамалами шел Ландо, тихо радуясь, что он занимает столь скромную позицию в этой процессии.
Правда, особого преимущества это не давало – позади него маршировали еще шестеро штурмовиков, перекрывая путь к отступлению.
Если не считать лаконичного приказа от командира взвода, пленники со своими стражами не общались, но Ландо повидал на своем веку достаточно «звездных разрушителей», чтобы без помощи гида понять, что их ведут во владения старшего офицера. Возможно, к начальнику разведки, а может, и к самому капитану.
Пока «Госпожа удача» не оказалась в ангаре для захваченных кораблей, Ландо так и не удалось идентифицировать корабль. Теперь ему оставалось только лелеять безумную надежду, что это всего лишь командир одного из трофейных «звездных разрушителей» Новой Республики решил сыграть с ним злую шутку. С каждым шагом, с каждым имперским офицером или членом экипажа, который с достоинством отступал, освобождая дорогу конвою, надежда эта все таяла и таяла.
Казалось, это шествие будет продолжаться вечно, но, в конце концов, они остановились перед дверью. Табличка на двери гласила: «ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЙ КОМАНДНЫЙ ПОСТ». Вот так – скромненько и со вкусом. Авангардная шестерка штурмовиков разошлась, окружая пленников полукольцом.
– Вас ждут, – заявил за спиной у Ландо командир конвоя, – входите.
– Благодарю, – фантастически ледяным тоном произнес Миатамия.
Дверь скользнула в сторону, открываясь, и двое диамалов, не колеблясь ни секунды, шагнули через порог. Ландо – делать нечего! – неохотно потащился следом…
И чуть не расшиб нос о костлявую спину сенатора, ибо оба чужака внезапно встали как вкопанные.
Ландо восстановил равновесие и протиснулся между ними, пытаясь понять, что повергло в ступор эту непрошибаемую парочку.
Комната была обставлена скудно – в ней практически ничего и не было, кроме стенных тактических мониторов и двойного кольца дублирующих экранов с командирским креслом в центре. Рядом с креслом стоял человек в форме майора. А тот, кто поднимался сейчас им навстречу…
Ландо почувствовал, как сердце на всякий случай пропустило пару ударов. Нет. Нет, нет и еще раз нет. Этого не могло быть. Никак. Совсем.
Но это было.
– Добрый день, господа, – Гранд адмирал Траун поднял руку в приветственном жесте. – Примите мои извинения, за несколько нетрадиционный метод, который нам пришлось применить, чтобы пригласить вас. Проходите, прошу вас.
Казалось, каждое мгновение тянулось вечность. Застыв столбом, парализованный ужасом, Ландо до рези под веками вглядывался в это лицо. Этого не может быть, крутилось у него в голове. Гранд адмирал Траун мертв. Траун мертв. Траун точно мертв. Траун должен быть мертв…
И тем не менее он стоял перед ними. Очень даже живой.
Никто так и не пошевельнулся.
– Проходите же, – повторил Траун; на этот раз в его голосе прорезались командные нотки.
Миатамия шевельнулся и неуверенно двинулся вперед. Его секретарь машинально присоединился к нему. Ландо, все еще в шоке, прошел следом, спиной чувствуя, как втягиваются за ними шестеро замыкающих штурмовиков.
– Достаточно, – резко сказал майор, когда Миатамия остановился метрах в трех от внешнего круга экранов. – Оружие у них изъяли?
– Ни у кого из задержанных оружия при себе не было, – доложил командир штурмовиков.
Ландо покосился направо и заметил, что трое из них заняли позицию на фланге, взгляд через плечо подтвердил, что командир и двое оставшихся перекрыли отходы к двери. Простое, но эффективное построение, которое позволяет, с одной стороны, обеспечить жесткий конвой, а с другой – не попасть под перекрестный огонь друг друга. Грамотно, словом.
– Да, капитан Калриссиан, мои солдаты будут осуществлять особо строгий надзор за вами. После тех, гм, неприятностей на Билбринги мне пришлось согласиться на усиленные меры безопасности. Но, конечно же, это не означает, что я опасаюсь неприятностей с вашей стороны…
– Конечно же, – согласился Ландо, снова поворачиваясь лицом к… человеку, похожему на Трауна.
Конечно же – это розыгрыш. Траун мертв. Имперское командование это официально подтвердило.
И тем не менее…
– Вы замечательно выглядите, Гранд адмирал, – заговорил Миатамия. – Должен признаться, я был удивлен, увидев вас здесь.
Траун сдержанно улыбнулся.
– Мое появление удивило многих, сенатор Миатамия. И еще гораздо более многим предстоит удивиться. Но я не стал бы приглашать вас на борт только ради того, чтобы выпить за мое здоровье. На самом деле, я хотел вас видеть…
– Как вам удалось выжить на верфях Билбринги? – выпалил Ландо. – В имперских сводках говорилось, что вы мертвы.
– Не сметь перебивать Гранд адмирала! – пролаял майор, надвигаясь на Калриссиана.
– Спокойно, майор, – не повышая голоса, произнес Траун, остановив порыв своего подчиненного вялым, почти апатичным мановением руки. – В определенных обстоятельствах некоторое неумение держать себя в руках, как последствие шока, вполне простительно.
– Но тем не менее вы не ответили на вопрос капитана, – безразличным тоном заметил Миатамия.
Ландо показалось, что лицо Гранд адмирала на мгновение исказилось, словно от болезненного воспоминания. Возможно, только показалось…
– Мне удалось остаться в живых благодаря уникальному сочетанию нескольких факторов, – сказал Траун. – Простите, если я воздержусь от изложения подробностей?
– Но имперские рапорты? – повторил Ландо.
– В имперских рапортах говорилось то, о чем я сам разрешил им доложить, – пояснил Траун. – Это было необходимо на время моего выздоровления… Впрочем, – он вдруг оборвал сам себя, – похоже, я ошибался в вас, капитан Калриссиан, – продолжал он снова заледеневшим тоном, – и в вас, сенатор. Я предполагал, что вы, встретившись с тем, кто, по вашему представлению, восстал из мертвых, в первую очередь заинтересуетесь тем, что он хочет сказать вам, нежели тем, что с ним произошло по дороге. Я был не прав, – он обратился к десантнику, стоящему за спиной Ландо. – Командир, вы можете проводить гостей обратно на их корабль. Майор, разведка подтвердила местонахождение сенатора от ишори Дкс'оно?
– Примите наши глубочайшие извинения, адмирал, – поспешно заговорил Миатамия, когда штурмовики шагнули к ним. – Как вы сами совершенно верно подметили, мы поначалу были несколько шокированы. Но теперь мы слушаем вас со всем надлежащим вниманием.
Траун очередным мановением руки остановил штурмовиков.
– Прекрасно, – кивнул он. – То, что я хочу сообщить вам, достаточно просто для понимания. Вас уже предупредили о том, что некоторые из ботанов оказались вовлечены в попытку геноцида на Каамасе. Я пришел, чтобы предложить свою помощь в восстановлении справедливости и наказании виновных.
Миатамия склонил голову набок, словно ему приходилось напряженно прислушиваться.
– Простите?
– Нет, вы правильно расслышали, – заверил его Траун, снова позволив себе улыбнуться. – Я предлагаю свою помощь.
Миатамия вывернул голову чуть ли не на полоборота назад, посмотрел на Ландо, вернул шею в нормальное состояние и выдохнул:
– Но как?
– Путем выявления фракций, которые замешаны в преступлении, конечно же. Если президент Гаврисом действительно хочет, чтобы кризис разрешился, все, что ему надо сделать, это обратиться ко мне. Все, что мне потребуется сделать, чтобы узнать правду, – это прилететь на Ботавуи и несколько минут побеседовать с каждым из лидеров кланов.
Миатамия снова наклонил голову к плечу.
– Главы кланов на Ботавуи заявили, что они не знают, кто из подвластных им ботанов замешан в злодеянии.
– О, бросьте, сенатор, – надменное превосходство прорезалось в голосе Трауна с новой силой, – неужели вы думаете, что они могут сказать что-либо другое?
Миатамия, казалось, погрузился в раздумья.
– И вы полагаете, что сможете узнать правду, просто побеседовав с ними?
– Да, – мерцающие красные глаза на мгновение вспыхнули.
Последовало недолгое молчание.
– Разве для вас не было бы проще просто разыскать соответствующие имперские записи и передать их нам?
– Конечно, это было бы проще, – согласился Траун. – Более того, такой поиск уже ведется. Но главная имперская библиотека на Бастионе довольно велика, знаете ли. Процесс поиска может занять недели, а то и месяцы. Я не думаю, что вы располагаете таким временем, не так ли?
– Кажется, вы убеждены, что Новая Республика столкнулась с серьезным кризисом, – сказал Миатамия. – Но нам уже приходилось переживать подобные кризисы в прошлом.
– Ваша вера в свои силы достойна восхищения, – Траун откинулся в кресле, – но я бы посоветовал вам все же донести мое предложение до руководства Альянса, вместо того чтобы поспешно отклонить его в одностороннем порядке.
– Я не говорил, что отклоняю ваше предложение, адмирал, – сказал Миатамия.
– Нет, конечно, нет, – улыбнулся Траун. В его тоне звучала такая осведомленность, что Ландо почувствовал себя совсем уж неуютно. – Я не вижу смысла продолжать обсуждение, сенатор. Прошло довольно много времени с тех пор, как я в последний раз имел удовольствие сталкиваться с острым разумом диамалов, но, к сожалению, меня ждут другие дела. Я передал вам свое предложение, большего не требовалось. Командир, проводите их на корабль. Прощайте, капитан и сенатор.
– Один вопрос, если позволите, адмирал, – быстро сказал Ландо, когда штурмовики, стоявшие у него за спиной, шагнули вперед.
Только сейчас он настолько пришел в себя, чтобы вновь обрести способность здраво рассуждать. Был только один способ проверить, не является ли все это розыгрышем.
– Мне уже приходилось встречаться с вами однажды. Правда, настоящей встречей это назвать нельзя, я просто видел вас со стороны. Вы были в компании известного контрабандиста Тэлона Каррде. Не напомните ли мне, когда и где это было?
Траун потемнел лицом.
– Если это проверка, капитан, то вы выбрали не лучший предмет. Во время своего восстановления от травм я затратил бездну времени, чтобы взыскать с Каррде плату за его многочисленные предательства. Мне не нравится, когда мне напоминают об этом человеке, особенно учитывая, как недолго ему осталось жить. Если хотите, можете передать ему это.
– Я понял, – выдавил Ландо.
Что и говорить, времена безрассудной молодости, когда он мог позволить себе надеяться лишь на госпожу удачу, давно миновали. Выражение лица Трауна вполне определенно отметало возможность дальнейших вопросов.
Но Миатамия снова проявил дотошность.
– Вы не ответили на его вопрос, адмирал, – с постной миной заметил он.
Бешеный взгляд горящих алых глаз переместился на сенатора. На одно ужасное мгновение Ландо охватила уверенность, что Траун прикажет их пристрелить на месте. Все троих. Но, к его облегчению, адмирал вдруг улыбнулся.
– Ну конечно же, разум диамала, – совершенно спокойно произнес он. – Как я мог упустить. Мои извинения, сенатор, – он повернулся к Ландо. – Вы намекаете на мою встречу с Талоном Каррде на его базе, которая располагалась на планете Миркр. Я разыскивал Люка Скайуокера. Вы и еще кто-то – генерал Соло, как я могу предположить, – наблюдали за нашей высадкой из леса.
У Ландо по спине побежали мурашки.
– Вы знали о нас?
– Я знал, что там кто-то есть, – ответил Траун. – Вам ведь известно, что у отборных штурмовиков шлемы оборудованы сенсорами повышенной чувствительности. Один из них уловил блик от макробинокля.
– Вы ничего не предприняли? – спросил Миатамия.
Траун пожал плечами.
– В тот момент я предположил, что это всего-навсего люди Каррде присматривают за тем, чтобы мои штурмовики, так сказать, не переусердствовали. Поскольку при той плотности листвы, которая имела место, даже тяжелый бластер не смог бы причинить нам вреда, я приказал оставить наблюдателей в покое, – Траун едва заметно дернул уголком рта. – Последующие события, конечно же, показали, что я неверно оценил ситуацию. Я удовлетворил ваше любопытство, капитан Калриссиан?
Ландо сглотнул и заставил себя кивнуть.
– Да, адмирал.
– Хорошо, – без тени раздражения произнес Траун, – Благодарю вас, господа, за то, что уделили мне время. Еще раз примите мои извинения за непредвиденную остановку. Командир, проследите, чтобы наши гости благополучно добрались до своего корабля.
Тридцать минут спустя, сидя у пульта управления «Госпожи удачи», Ладно имел сомнительное удовольствие наблюдать, как заградительный крейсер и «звездный разрушитель» ушли в синхронный прыжок за скорость света.
– Как вы сказали, сенатор, – пробормотал он, – иногда все же случается непредвиденное. Я очень рад, что те, кто успел подготовиться, всегда могут найти выход.
Миатамия промолчал. Может быть, на этот раз ему нечего было сказать. В порядке исключения.
Поморщившись, Ландо активировал контрольную панель и вернул яхту на ее курс – к Корусканту. Президенту Гаврисому это не понравится. Ничуточки.
Как и всем остальным.
* * *
Никаких выходов на связь на данный момент времени в плане не значилось. И тем не менее над пластиной голографического проектора мерцало изображение майора Тиерса – в четверть натуральной величины.
– Передача закодирована, – сказал Дисра, бросив взгляд на дисплей. Оценив уровень защиты, он почувствовал, как ледяной бур пережевывает его внутренности. Что-то случилось. Что-то очень нехорошее… – Что произошло?
– Ничего ужасного, если вы это имеете в виду, – ответил Тиерс. – Все материалы операции шифруются.
– Отрадно слышать, – проворчал Дисра. – Тогда что заставило вас сегодня пойти на риск открытой связи?
– Я знаю, что вы испытываете определенное беспокойство, – мягко сказал гвардеец. – Мне просто хотелось внести немного ясности, чтобы облегчить вам жизнь.
Дисра позволил себе саркастически улыбнуться. Голограмма такого размера все равно не позволяет передать тонкости мимики.
– Большое спасибо, майор. Я высоко ценю вашу заботу. Так что, наша марионетка сыграла свою роль приемлемо?
– Даже более того. Я бы сказал, он был великолепен, – сказал Тиерс. – Они были у него как на ладони – с момента появления и до самого ухода.