Зан Тимоти. Шелкопряд

   — Но я могу убить и вас, и ваших гнусных подпевал, — вышел из себя Мзия.
   — Можете, — подтвердил Мередит. — Вы убьете троих из тех пяти человек, что имеют доступ в командный пункт прядильщиков. Если и с оставшимися двумя что-то случится, вы навсегда потеряете возможность проникнуть туда.
   Мзия застыл. Долгое время он был неподвижен. Потом медленно поднялся, сделал знак своим телохранителям, и те убрали оружие.
   — Я и раньше говорил вам, полковник, — сказал он замогильным голосом, — а теперь повторяю: вы можете выслать меня отсюда, но вы об этом пожалеете. Товары, заказанные рушрайкам, мы с Земли не выпустим. И ООН, и ктенкри проследят за этим. Мы вас задушим блокадой, так что или вас привезут в Нью-Йорк в кандалах, или вся Астра вымрет от голода. Когда начнете питаться песочком, вспомните, я вас предупреждал.
   Развернувшись, он кинулся к выходу, рывком распахнул дверь и стремительно вышел. Вместе с ним исчезла и охрана. Аллертон тоже встал — выражение его лица оставалось нейтральным.
   — Надеюсь, мои последние слова останутся между нами, полковник, — тихо сказал он. — Говорю не для протокола. Удачи вам.
   Не дожидаясь ответа, он вышел. Когда сотрудники службы безопасности закрыли за собой дверь, Хафнер тяжело вздохнул.
   — Вот это да! — сказал он. — Он все еще в шоке. Перес отодвинул свое кресло от стола и, расправив плечи, принял расслабленную позу.
   — Вряд ли, — сказал он, вздыхая. — Аллертона устраивает такой поворот событий. Объявив себя независимыми, мы вывели его из подчинения ООН: теперь он не несет ответственности за наши действия. Так что Салех не имеет никакого законного основания оказывать нажим на Соединенные Штаты.
   — Зато прижмут нас, — пробормотала Кармен.
   — Нам в любом случае грозило эмбарго, — пожал плечами Перес. — А так хотя бы Америка не пострадает.
   Мередит удивленно вскинул брови.
   — Надо же, мне казалось, что вам наплевать на Америку, — сказал он.
   — Можно не любить правительство, но это не значит быть равнодушным к народу, — ответил Перес.
   — Просто к ООН вы относитесь гораздо хуже, да?
   — Скорее мне не нравится, что ООН задумала руководить Астрой, — поправил тот. — Как и вы, я считаю, что мы распорядимся Космической Прялкой лучше, чем любое правительство. А связавшись с ктенкри, ООН так или иначе превратится именно в подобие правительства. — Он устало поднялся на ноги. — Полковник, если мы больше не нужны, мне бы хотелось вернуться домой и лечь поспать.
   — Конечно, — кивнул Мередит. — Можете быть свободны. Вы мне понадобитесь утром, когда независимость будет провозглашена официально. По-моему, не все будут от этого в восторге.
   — Не беспокойтесь, полковник, — приподнимаясь со своего кресла, сказал Хафнер и широко зевнул. — Может быть, к ужину у нас уже будет написан национальный гимн.
   После их ухода Мередит некоторое время наслаждался тишиной. Ему казалось, что веки стали как каменные: так хотелось поспать. «Ишь ты — национальный гимн! — думал он. — Если бы он знал, что такое работать с живыми людьми».
   Зазвонил телефон. Это был майор Браун.
   — Американский шаттл собирается взлететь, полковник, — доложил он. — Выпустить его?
   — Разумеется. — Он замолчал и стал ждать. Через минуту рев репульсаров заполнил помещение, стены которого были отделаны звуконепроницаемым материалом. Гудение становилось тише и тигле и наконец стало таким слабым, что можно было возобновить нормальный разговор. — Майор? Вы слушаете?
   — Да, сэр, — проворчал Браун. — Этот мерзавец летит низко и не торопится — наверное, хочет разбудить как можно больше народу в Юни.
   — Или рыскает в поисках входа в подземелье прядильщиков. Мзия не собирается складывать оружие. — Он на мгновение задумался. — У вас все еще есть связь с рушрайками?
   — Да, сэр.
   — Тогда пригласите Бики Нуль-Диеса-На сюда на совещание на послезавтра… хотя нет, сейчас уже четверг… значит, на завтра. Потом пошлите такое же приглашение всем другим инопланетянам. Совещание состоится в шестнадцать ноль-ноль.
   — Пятница, шестнадцать ноль-ноль, я понял, — сказал Браун. — Что мне сказать о цели собрания?
   — Обсуждение наших планов продажи кабеля прядильщиков и… организация обороны Астры.
   Браун немного помолчал, а потом спросил:
   — Неужели вы думаете, что Салех и в самом деле пошлет сюда войска?
   — Не знаю, но я бы на его месте немедленно принял какие-то меры. Видите ли, объявив себя суверенным государством, мы можем заключать торговые сделки с другими странами, минуя бюрократический аппарат ООН, а если нас поддержат рушрайки с их высоко развитой техникой, то монополия ООН вообще рухнет. И тогда Салех вновь превратится из властелина Вселенной в заведующего самым большим в мире детским садом. Сомневаюсь, что он будет сидеть сложа руки.
   — Гм… Значит, вы приглашаете инопланетян сюда, чтобы Мзия не смог вмешаться в наши торговые дела?
   — И для этого тоже. Но самое главное — нам надо показать, кто играет первую скрипку. Не думаю, что для инопланетян место встречи имеет значение, но для землян межпланетное совещание на Астре станет важным знаком: ведь на Земле начальство не ходит к подчиненным, а вызывает их в свой кабинет.
   — Если позволите, полковник, мне бы хотелось высказать и свой взгляд на события. Не кажется ли вам, что сейчас не время заниматься политическими играми за спиной Мзии? Знаки, символы… Перед нами стоит слишком много других жизненно важных проблем. Скажите, как вы собираетесь преподнести военному персоналу известие о независимости Астры? И не только военным, но и простым обывателям? Ведь все они добропорядочные граждане США.
   — Не знаю, — искренне ответил Мередит. — По-моему, рано или поздно это все равно бы случилось — не можем же мы вечно оставаться территорией ООН? Так что в этой идее нет ничего несуразного, хотя какие-то недоразумения наверняка будут. Остается уповать на то, что люди не станут кидаться в крайности, пока хорошенько не обдумают все «за» и «против».
   — За войсками нужно присматривать особо, — предупредил Браун.
   — Не исключена возможность, что какой-нибудь лейтенантик, мечтающий о капитанских погонах, возглавит отряд «верноподданных».
   — А может, и не лейтенантик, а кто-то и покруче, — поморщился Мередит. — Попробуйте переговорить с местными командующими еще до официального сообщения, прощупайте почву. Барнер, мне кажется, будет за нас, а вот Грегори и Данлоп меня беспокоят.
   — Особенно Данлоп, у вас с ним уже были кое-какие трения, — сказал Браун. — Может, он решит вернуться на Землю? Вот было бы здорово.
   — И не мечтайте, — угрюмо сказал Мередит. — Он обязательно останется. Он очень самолюбив. Чтобы сохранить свой пост в Цересе, ему столько пришлось вынести, что теперь его отсюда и палками не прогонишь.
   — Гм… Может, нам удастся его обработать и он превратится в патриота Астры и с тем же рвением станет защищать ее свободу и независимость? — Браун хмыкнул. — Простите, никак не могу переключиться. Я вот что подумал. Может, нам попросить рушрайков, чтобы они перекрыли все каналы связи с кораблем ООН, чтобы никто не мог обмениваться с ним информацией?
   — Чтобы ООН не вмешивалась в нашу пропаганду?
   — Ну не знаю… Это попахивает тоталитаризмом, но мне кажется, стоит попробовать. Хотя бы до тех пор, пока у нас все не наладится.
   — Не хотелось бы, ну да ладно, делайте, как знаете. И вообще, неужели кто-нибудь осмелится назвать режим Астры диктаторским, пока Перес разгуливает на свободе?
   Браун расхохотался:
   — Н-да, над ним можно насмехаться сколько угодно, но мозги людям он пудрит мастерски.
   — Да, и до сих пор его талант был нам очень кстати. Перес сам заварил эту кашу, так что вместе будем расхлебывать.
   — Надеюсь, он нам поможет. Честно говоря, я и сам не знаю, стоит ли Прялка всей этой возни.
   Мередит устало улыбнулся:
   — Напомните мне, чтобы я как-нибудь свозил вас в пещеру прядильщиков, майор. Тогда вы увидите, что нам есть за что сражаться. Хорошо, что пока нам удалось избежать настоящего боя.
   — Вот как? — Браун помолчал. — Полковник, а вы читали, каким образом рушрайки испытывали кабель на прочность?
   Мередит нахмурился.
   — Нет, до этой части отчета я так и не добрался. А что — что-то важное?
   — Да нет. Они подвязали к его концам парочку пятитонных астероидов и раскрутили всю эту конструкцию. Когда скорость вращения дошла до двенадцати оборотов в минуту, силы притяжения разорвали астероиды на части. Это навело меня на мысль, что если рушрайки умеют проводить такие научные опыты, не стоит тревожиться об их боеспособности.
   «А ведь рушрайки в техническом отношении отстают от других космических цивилизаций», — подумал Мередит.
   — Я тоже так думаю, — сказал он Брауну. — Будем надеяться, что нам не придется испытать их боевое искусство на себе. Рассылайте приглашения. Я немного посплю, а потом снова созвонюсь с вами.
   — Да, сэр. Приятных сновидений.
 

ГЛАВА 22

   К тому времени, когда Перес подъехал на моторном катере к пристани базы Мартелло, уже не было слышно гудения слетающихся на Астру инопланетных шаттлов.
   — Кристобаль Перес, советник, — представился он солдатам, охраняющим катера. Повторилось то же, что было в Юни: не поверив ему на слово, они сделали телефонный запрос и лишь тогда пропустили. Через минуту Перес шагал в направлении конференц-зала.
   «Астра стала независимой — пусть пока только на бумаге — всего сорок часов назад, — думал он, — а кажется, что прошла неделя». Голова у него раскалывалась от недосыпа и долгих разговоров.
   Только сегодня утром Мередит сделал официальное заявление, и, хотя он довольно подробно описал новое положение Астры и ее граждан, несколько животрепещущих вопросов так и остались открытыми, так что Перес потратил немало времени, проводя разъяснительную работу среди самых разнообразных групп населения и беседуя с отдельными гражданами. В основном всех тревожили будущие взаимоотношения с США, а также возможные гонения на оставшихся на Земле друзей и близких. Такие беседы и стали причиной страшной головной боли. А недоспал он из-за того, что большую часть ночи провел за составлением всевозможных планов на будущее.
   Караульные у входа в конференц-зал оказались чуть более упрямыми, но в конце концов пропустили и они.
   Хотя Перес и предполагал, что может ожидать внутри, открывшаяся сцена потрясла его. Он уже видел фотографии представителей всех шести внеземных народов, но ни одна фотография не передавала настоящего облика инопланетян, которых он видел теперь своими глазами. Он и не представлял, насколько они отличаются от людей. Ктенкри, весь покрытый морщинистой кожей, с головой летучей мыши, постоянно дергался в своем кресле, то и дело кивая головой — как клюющий цыпленок. Сидящий рядом хист, напротив, своей неподвижностью напоминал Будду, если можно назвать Буддой существо с толстым грибообразным туловищем, с клешнями омара вместо рук и с усами-антеннами. Мзарх, с головы до ног закованный в некое подобие боевых доспехов, казался ожившим ночным кошмаром времен средневековья. С ним мог сравниться только сидящий напротив огромный, похожий на медведя орсфам. Хотя Перес уже был наслышан об их давней заклятой вражде, догадаться о ней можно было по одним только напряженным позам этих воинственных существ. Он невольно затрепетал, радуясь, что будет сидеть далеко и от того, и от другого. Одетый в скафандр рушрайк примостился рядом с гигантской торпедообразной капсулой: позже Перес с удивлением заметил, что внутри, за темным стеклом, плавает большой дельфин с щупальцами. В заявлении Мередита ничего не говорилось о том, что на совещание прибудут помы. Очевидно, они все-таки решили, что их присутствие необходимо, раз дело дошло до отправки на Астру наполненного водой шаттла. «И как только им удалось вообще запустить в космос шаттл? — недоумевал Перес. — Ведь вода такая тяжелая». Мередит и Кармен вдвоем сидели во главе стола. Видимо, они только что закончили свое выступление, и комната заполнилась негромким чириканьем, шипением и рычанием — пришельцы переговаривались друг с другом. Обойдя вокруг кресел, Перес обменялся вежливым кивком с Мередитом и склонился к плечу Кармен.
   — Как дела? — прошептал он, заглядывая в бумаги, разложенные перед ней на столе.
   — Пока все отлично, — ответила она. — Кажется, наша цена на кабель устраивает всех. Теперь они вроде бы обсуждают план обороны Астры, который предложил полковник Мередит.
   — Какой план?
   — Мы позволим двум боевым ракетам хистов и орсфамов оставаться на геостационарной орбите, которая одновременно будет и местом парковки обычных торговых кораблей. На дальних рубежах пограничную службу будут нести помы и рушрайки: разумеется, им так или иначе придется следить за появлением чужих кораблей в своих космических пространствах.
   — Значит, мзархи и ктенкри не будут принимать в этом участия?
   — Пока нет. Мзархи наказаны за свои прошлые грехи, а ктенкри ведут себя так, словно у них вообще нет и в помине никаких боевых кораблей.
   — Если орсфамы или хисты захотят украсть что-то и сделать ноги, на обратном пути им придется столкнуться со всей космической ратью рушрайков. А если появятся умники со стороны, пока где-то вдали идет драка, мы успеем принять меры и защититься. Но как? Есть идеи?
   — Как раз это-то и обсуждается.
   — Понял.
   Когда рушрайк встал на ноги, Перес невольно отвел глаза.
   — План принят, — ожил автоматический переводчик.
   — Хорошо, — кивнул Мередит, тоже вставая. — Тогда…
   Его прервал булькающий звук, донесшийся из капсулы пома.
   — План принят, — произнес гулкий голос. На этот раз Мередит кивнул молча и какое-то время выжидал. Один за другим, выражая согласие, подали голоса мзарх, орсфам, хист и ктенкри.
   — Мы приносим вам благодарность и за то, что вы столь любезно уделили нам время, и за то, что оказали содействие, — сказал Мередит, когда все встали — все, кроме пома. — Как и прежде, все вопросы торговли будет решать Кармен Оливеро. Информация будет передаваться по старым каналам. — Он сделал паузу и оглядел безмолвных инопланетян. — Совещание закончено.
   Он повернулся к Пересу. Инопланетяне восприняли это движение как долгожданный сигнал — они тотчас зашевелились, стали выбираться из кресел и двигаться в сторону двери, выходящей прямо на посадочную площадку.
   — Ну что ж, хотя бы это улажено, — обронил Перес, надеясь, что Мередит не станет допытываться, зачем, собственно, он сюда пожаловал. Краем глаза лукавый мексиканец заметил, что ктенкри задержался, чтобы на секунду дотронуться кончиками пальцев до покрытых древесной корой шишковатых клыков орсфама и переброситься словом с хистом. — К тому же теперь мы знаем, как у них принято голосовать — это пригодится при заключении сделок.
   — Ты имеешь в виду ту очередность, которой они придерживались, принимая наш план? — спросила Кармен, собирая со стола бумаги. — Вряд ли она отражает реальную расстановку сил. Мне кажется, эта очередность зависит от удаленности их метрополий от Астры — первым подал голос ближайший сосед.
   — Может, и так. — Его очень занимала сцена в противоположном конце зала — у двери был мзарх, а следом шел ктенкри. — Ну ладно, мне надо возвращаться на материк. Увидимся позже.
   Он догнал ктенкри на улице, в нескольких шагах от двери.
   — Будьте добры, сэр, задержитесь на минуточку, — сказал он, подстраиваясь под его шаг.
   Ктенкри резко остановился и зачирикал.
   — Пожалуйста, — заговорил он.
   Перес собрался с духом. Стоять рядом с ктенкри на виду у дюжины солдат было очень неуютно.
   — У меня есть просьба к вам и к вашему народу, — сказал он инопланетянину. — Мне нужно тайно передать кое-каким людям на Земле несколько писем — но так, чтобы об этом не стало известно ООН.
   — То есть вы хотите, чтобы мы заменили вам почтовую службу?
   — Не думаю, что это вас сильно затруднит, — сухо сказал Перес. — На данный момент у ктенкри наверняка уже есть целая сеть информаторов из числа землян в каждой части планеты. Мои конверты отсортированы по странам, так что вы просто-напросто передадите их соответствующему агенту, а он наклеит марки и разошлет письма по адресам.
   Возражений от ктенкри не последовало.
   — А что вы предлагаете за эту услугу? — спросил он.
   — Решим позже, но в долгу я не останусь, — ответил Перес. — Скорее всего, вы получите кусок кабеля прядильщиков.
   — Довольно высокая плата за мелкую услугу. Значит, ктенкри не такие уж плохие дельцы: быстро он сообразил, что за ерунду так много не платят.
   — Вы правы… на самом деле мне нужно кое-что посерьезнее. Некоторые из этих людей — а возможно, и все они — захотят прилететь на Астру. Если власти Земли что-то проведают, они, скорее всего, станут чинить препятствия. Так вот, я рассчитываю на то, что вы предоставите им свой транспорт.
   Лицо инопланетянина ожило, в то время как голова, наоборот, прекратила дергаться. Ноги Переса от страха налились свинцом — может, он сказал что-то не так?
   — Вы многого хотите, — сказал наконец ктенкри. — Можно ли вам верить? Чем вы гарантируете свою платежеспособность?
   Перес облегченно вздохнул.
   — Можете на меня положиться. Я являюсь членом совета Астры, и вообще я достаточно влиятельное лицо. Если вы в точности исполните мою просьбу, с вами обязательно расплатятся.
   — Давайте свои письма.
   Откинув полу пальто, Перес вытащил толстый конверт и вручил его ктенкри.
   — Через несколько дней после отправки будьте готовы получить ответ от этих людей. Наверное, существует способ, с помощью которого они смогут связаться с вами?
   — Существует. Перед отправкой почты мы запишем их имена.
   — Хорошо. Через пару недель я буду ждать их появления на Астре. И запомните: власти ничего не должны знать.
   — Я помню. Это все?
   — Гм… кажется, все.
   — До свидания.
   Перес не уловил никакого прощального жеста. Ктенкри развернулся и продолжил свой путь. Перес в последний раз посмотрел на него и пошел к пристани. «Ладно, дело сделано, — думал он, все еще ощущая странную тревогу. — Через несколько недель Мередит будет поставлен перед свершившимся фактом и смирится с ним… или оторвет мне голову. Или сделает и то, и другое».
 
 
   — Пакет? — тихим голосом спросил Мередит, поднеся микрофон наручного телефона к самому рту. — Что за пакет?
   — Двадцать на десять сантиметров, довольно пухлый — сантиметров пять толщиной, — сказал солдат. — Мягкий на вид, в нем то ли бумаги, то ли пачка гибких дискет. Они разговаривали не больше двух минут, так что мы не успели настроить подслушивающую аппаратуру. Что делать? Привести к вам Переса или задержать вылет шаттла ктенкри?
   Кусая губы, Мередит посмотрел поверх телефона. Бики Нуль-Диес-На и делегат помов не ушли вместе со всеми, задержавшись для обсуждения неотложных проблем, и Мередиту не хотелось заставлять их ждать. А допрашивать ктенкри вообще нелепость. Кроме того, на данный момент ни Перес, ни другие жители Астры не располагали никакой информацией, которую можно было бы считать секретной. Вот когда они расшифруют письмена прядильщиков в командном пункте… Но это дело далекого будущего.
   — Не надо, — сказал он солдату. — Оставим их обоих в покое. Я попрошу кого-нибудь проверить компьютерную директорию Переса и его последние контакты. Вы уверены, что он передал только этот пакет?
   — Абсолютно, полковник. Рука Переса была в таком положении, что спрятать что-либо еще было невозможно.
   — Хорошо. Возвращайтесь на пост. Если Перес отправится не на пристань, дайте мне знать. Вы проявили похвальную наблюдательность, сержант. Я прослежу, чтобы в ваше личное дело была записана благодарность.
   — Спасибо, полковник, — довольным голосом ответил солдат. — Я просто выполняю свой долг.
   — Продолжайте в том же духе. У меня все. Он отключил телефон. Не стоит злиться на мексиканца. На каждого Переса найдется свой бдительный сержант, решил он. Во всяком случае, сейчас, пока военные на Астре сохраняют верность командованию.
   Разумеется, если ситуация накалится, благонадежность армии снизится.
   Сидевшая между двумя инопланетянами Кармен, видимо, краем глаза наблюдала за ним, потому что, когда он опустил руку с телефоном, она едва заметно кивнула.
   — Все улажено, сэр, — сказала она. — Бики Нуль-Диес-На сможет уже послезавтра переправить нам эти контейнеры — на ближайшей базе у них есть несколько запасных комплектов. А Вэйвишер говорит, что через месяц они передадут в наше пользование отличный космический корабль.
   — Замечательно. — Мередит посмотрел на Бики. — А вы учли, что наши растения по химическому составу сильно отличаются от ваших?
   — Мы долгое время занимались видами, жизнь которых основана на углеродных соединениях, — сказал рушрайк. — Содержимое контейнеров уживется с вашей флорой, а здешние низкие температуры не будут препятствовать его росту.
   Мередит кивнул и переключил внимание на плавающего за стеклом пома.
   — Вэйвишер, мы не строим никаких иллюзий относительно размеров арендной стоимости вашего космического корабля. Вы в курсе, что расплатиться мы сможем только кабелем прядильщиков?
   — Мы испытываем нужду в немалых количествах вашего кабеля, — послышался гулкий голос автоматического переводчика. — Мы рады помочь вам. Пусть арендная плата войдет в закупочную стоимость кабеля.
   — Понятно, — сказал Мередит. В его душу закралась тревога. Зачем помам много кабеля? Подводным жителям не нужны ни мосты, ни тоннели, ни дома — больших количеств кабеля требуют только звездолеты. Может, они задумали осуществить какой-то грандиозный космический проект? Может, соорудить орбитальную станцию? Или на уме у них что-то другое, например создание несокрушимой военной флотилии?
   Надо выбросить из головы эти тревожные мысли. Уже не раз проверено, что рушрайки являются достаточно надежным источником информации, а о помах они рассказывали как о самых миролюбивых существах.
   — Ну что ж, — обратился он к обоим инопланетянам, — к тому времени, как вы закончите свои поставки, мы тоже будем готовы. Полагаю, Бики Нуль-Диес-На, первая партия металлического сырья будет доставлена одновременно с контейнерами?
   — Да, — ответил рушрайк. — Сто десять тонн — для производства кабеля длиной в пятьдесят километров. С этой задачей вы справитесь?
   — Наверняка, — уверенным тоном сказал Мередит. «Итак, фирма „Шелкопряд и Ко“ начинает активную деловую жизнь, — подумал он. — Только бы не было сбоев, черт ее побери».
 

ГЛАВА 23

   Контейнеры с гидропоникой были привезены рушрайками на день позже обещанного, но, поскольку микробиологи Астры все равно еще не закончили работы, связанные с генной инженерией, Кармен не стала заострять внимание на опоздании. Ее снисходительность очень обрадовала капитана корабля рушрайков — видимо, он привык к более жесткому соблюдению условий контрактов. Она благосклонно приняла его благодарность, но усвоила этот урок, взяв на заметку как можно скорее получше познакомиться с существующей практикой межпланетной коммерции. Не то чтобы она боялась прослыть мягкотелой — ей просто не хотелось, чтобы все думали, будто смогут в случае чего остаться безнаказанными.
   А вот доставка сырья выглядела совсем иначе. То ли к этому делу отношение было более серьезным, то ли перевозкой металла руководил кто-то более умелый и знающий — так или иначе, тяжело груженные транспортные шаттлы прибыли с точностью до часа. На своих распластанных крыльях они падали с неба один за другим в районе нового космодрома к северу от горы Олимп. Стоило одному шаттлу выгрузить свою порцию металла, как тут же включались мощные репульсары и шаттл взмывал в небо, освобождая место для нового транспортного судна. Груда металла росла на глазах, и Кармен начала волноваться, не начнется ли процесс всасывания до того, как будет спущен последний груз, и начнется ли он вообще. К счастью, обошлось без неожиданностей. Когда в небо поднимался последний шаттл, а рабочие начали разгребать металлическую свалку, раскладывая слитки по земной поверхности для более тесного контакта, волшебный агрегат прядильщиков заработал. Когда металл начал втягиваться в почву, Кармен стояла рядом с главным конструктором рушрайков, и, хотя изумленный возглас инопланетянина не был переведен, она поймала себя на том, что согласно кивает в ответ. Есть вещи, которые не нуждаются в переводе.
   Те, кто находился в это время на командном пункте прядильщиков, были настроены менее философски — люди были взволнованы и раздражены.
   — Начинается, — доложил майор Барнер, прижимая к уху радиотелефон. — Металлосос заработал.
   Не спуская глаз с разноцветной контрольной панели, Хафнер молча кивнул: он наблюдал за тем, как меняется светящийся рисунок. Разумеется, каждый квадратный миллиметр башенных контрольных устройств находился в поле зрения множества камер, которые загодя были установлены в определенном порядке. Эти камеры в свою очередь соединялись с другими мониторами и датчиками и под землей, и на поверхности. Поскольку все изменения на контрольной панели фиксировались приборами, напрягать зрение было излишне. Но ощущение собственной бесполезности было так мучительно, что Хафнер следил за индикаторами, чтобы хоть чем-то занять себя.