Зайцев Сергей Григорьевич. Паломничество к Врагу

   Бесподобно, волшебно – я действительно парил над землей, ощущая себя одним из крылатых, как в детском сне. Прохладный ветер наполнил голубые крылья. Ощущение присутствия среди воздушной стихии было исключительно правдоподобным.
   Внизу я увидел наш отряд, лишившийся предводителя, – четыре крошечные, исходящие радужным сиянием фигурки, затерявшиеся среди просторов бескрайней темно-фиолетовой равнины. Я/мы по-прежнему тесной связкой смотрели на мир глазами Нкота, приспособленными для видения Врага. И конечно, в его визуальном луче мир был другим. Он жил сам по себе, вплетая нас в свою ткань как естественные составляющие – причудливые узелки единой энергетической сети, раскинутой в беспредельном пространстве.
   Одушевленные Хранителем, управляемые Нкотом и Отшельником, фантомы шустро выстроились треугольным клином. Стая в сорок одну душу, из которых лишь одна – Нкота – имела подлинное физическое воплощение, слаженно взмахнула крыльями и тронулась с места, быстро набирая скорость. Быстрее, еще быстрее… Ветер засвистел в ушах, я/мы уже неслись сломя голову, стремительно поглощая расстояние, отделявшее нас от врат.
   Неистовым ураганом мы ворвались в черный зев бездонного колодца.
   Мир мгновенно изменился. Бледные кольца энергии, нанизанные на ось из пустоты, темнота, прорезаемая тусклыми вспышками холодного призрачного света, свист воздуха, рассекаемого многими телами, и грозный, глубокий гул, почти заглушающий этот свист, пронизывающий тела неукротимой внутренней вибрацией, – угроза стала ощутимой, как ветер, и хлестала по сознанию, все усиливая направленные удары. Защита Нкота, надетая на наш разум, таяла, будто под потоком едких разъедающих кислот. Но всего через несколько мгновений мы вырвались в другой мир.
   Пустой, страшный мир.
   Здесь небо было черным, как и земля, а горизонт протянулся тонкой кровавой спицей света, четко разделяя две мрачные стихии. А в центре всего этого, затмевая и небо, и землю, и горизонт, висело грозное красное солнце. Тугие струи, изгибающиеся ленты, бескрайние полотнища мрака заполняли воздух бесчисленными складками, раздирая само пространство своей тяжестью. И больше не было ничего.
   Я увидел это, и сердце мое едва не разорвалось на части. От сильнейшего потрясения сознание сорвалось и заскользило в небытие, но силы группы тут же подхватили его. О небо! Сны! Мои проклятые ненавистные сны! Так я предвидел именно это?! Невозможно… Это невозможно!
   Солнце-Проколд. Огромное, жуткое, зловещее, оно сочилось непостижимой мощью вселенских масштабов. Как я мог предвидеть такое? За что?! О небо, нет… Хотелось исчезнуть, не видеть этого мирового ужаса…
   – Галт меня задери, так с этим мы и должны справиться?! – вырвалось у Бигмана, потрясенного не менее, чем я или Отшельник.
   – Крепитесь, люди, все будет в порядке…
   Сражение уже началось. Расплескав багряную нить горизонта, гигантский шар красного пламени двинулся к нам и нанес первый удар. Сгусток мыслещупалец, невидимых обычным зрением, но четко осязаемых восприятием Нкота, устремился навстречу и раскаленными стрелами прошел сквозь фантомов в авангарде, разорвав их в клочья. Предсмертный вопль рассыпающихся на лептоны душ, огнем опаливший нервы группы, – и стая мгновенно уменьшилась почти вдвое.
   – Назад, – последовала спокойная команда Нкота, и, повинуясь ведущему, стая быстро развернулась на сто восемьдесят градусов. – Врага нужно выманить в наш мир.
   – Почему не здесь?! – прорычал Бигман, нежданно-негаданно охваченный вдохновением боя. – Почему бы не этот мир превратить в его могилу?
   – Здесь его логово, и все пространство подконтрольно ему. Победить здесь невозможно.
   – Да, он здесь слишком силен, – подтвердил транс.
   Мы стремительно нырнули обратно в туннель перехода, преследуемые по пятам разящими стрелами мыслещупалец. Заслон из фантомов таял, как утренний туман под лучами солнца. Под шквальными ударами бледных потоков энергии, летящих от Проколда, души бывших профи Шефира рассыпались вспышками радужных фейерверков. Снова туннельные вихри окружили нас, но на этот раз путь был еще быстрее – Нкот отчаянно торопился, стараясь не выпустить инициативу из своих рук. Он оглянулся, прежде чем покинул коридор, – его глаза были нашими, и мы увидели, как яростный красный свет затмил бледное сияние энергетической структуры туннеля позади.
   – Клюнул! Проклятие галтов, он клюнул! – злорадно захохотал Бигман не только мысленно, но и вслух, той половиной своего «я», что осталась дожидаться нас на земле.
   – Мы его сделаем, брат! – не менее азартно вторил ему Отшельник. – Повыдергиваем все, что у него есть, да и чего нет тоже!
   Поистине в горячке боя эти шелтяне не ведали страха.
   Слитое воедино множественное сознание столь разных друг другу разумных существ уже снова неслось над равниной. Примерно через десять километров Нкот заложил крутой вираж, разворачиваясь обратно к туннелю, и остатки фантомов послушно повторили его маневр. Мы снова увидели Врага…
   Чудовищно огромным пылающим шаром Проколд выкатился из зрачка перехода. Казалось, пробив себе дорогу в наше измерение, он увеличился в размерах. Если бы Враг вдруг отбросил тень, то наверняка накрыл бы этим темным покрывалом любой Город, каким бы громадным он ни был. Но он нес смерть, а не прохладу, излучая беспощадный багровый свет, раскаленный до звездных температур. Лавина разрушительного жара обрушилась перед глазом перехода и на поверхность безжизненной фиолетовой равнины, и та содрогнулась как живая, вскипела, исторгнув фонтаны раскаленного пара и грязи, казалось, до самых небес. Каверны прогремевших множественных взрывов, словно чудовищные пасти, с громовыми ударами выплевывали раскаленный воздух и плазму, еще недавно бывшую спокойной земной твердью.
   А затем земля вспыхнула причудливо изогнутой разлохмаченной нитью алого огня. Высверк молнии, прянувший с безоблачного неба, бледным изломанным копьем перечеркнул эту нить, ударил где-то вдали. Вскоре донесся приглушенный удар грома. Почва под ногами задрожала. Где-то глубоко в ее толще нарастал низкий утробный гул.
   Смерть в самой жуткой своей ипостаси текла над планетой, подавляя всякое воображение проявленной мощью, потрясая до самой глубины души. Отсюда, с высоты птичьего полета, куда Нкот увлек наши мятущиеся души, было видно, как необъятный огненный вал, раскинувшийся от края и до края, с голодным утробным ревом вырванного из тысячелетней спячки чудовищного монстра неторопливо приближался к крошечным фигуркам отряда дерзких смертных существ, затерявшихся среди просторов бескрайней фиолетовой равнины, поглощая все, что оказывалось на его пути…
   Смерть надвигалась неумолимо, и не было от нее спасения.
   Мне не показалось: я все это уже видел раньше. Картина моего видения, посетившего меня, едва я ступил на поверхность Шелты, вдруг превратилась в реальность. Неужели и все остальное – истинно и я погибну именно так, как видел?.. Я же помню… Я горел, не в силах сдвинуться с места, и ноги погружались в разверзшуюся от страшного жара почву…
   – Теперь он наш, – сообщил Нкот. – Но на всякий случай, Целитель, будь готов повторить за мной.
   – Действуй, – коротко отозвался тот.
   – Проклятие галтов, наши тела на земле, – принеслась обеспокоенная мысль Отшельника. – Огонь уничтожит их.
   – Большая часть того, что ты видишь, – лишь видимость. Проколд не обладает столь громадной физической мощью, как пытается показать. К делу!
   Поредевшая стая снова перестроилась в правильный клин и ринулась вниз, к смертоносному сгустку энергии, плывущему над кипящей землей. Расстояние быстро сокращалось – так быстро, что не осталось времени ни для каких мыслей.
   И время послушно остановилось.
   Пять километров.
   Снова донесся далекий удар грома. Дрожь под ногами нарастала, и ко мне все сильнее возвращалось ощущение своего тела, оставшегося на фиолетовой равнине. Сознание разламывалось на части, каждая из которых хотела существовать самостоятельно. Горячий шквальный ветер ударил в лицо и грудь, затрепал одежду, волосы, задул непрерывным потоком навстречу. По-прежнему не открывая глаз, пользуясь только зрением Нкота, я наблюдал за происходящим с высоты птичьего полета.
   Стая неслась вперед.
   Три километра.
   Проколд поднимался все выше. Багровый свет заливал землю, разъедая ее, словно едкой кислотой, вздымая шлейфы и гейзеры испарений. Стремительно нарастала удушливая, невыносимая жара. Снова донесся громовой раскат.
   Огненный вал желто-красной извивающейся ленты катился к отряду, все выше вздымая смертоносный гребень распада.
   Неужели это все только видимость?!
   Я вдруг с кристальной ясностью понял, что все мы обречены. От этого нам уже было не убежать. Даже если мы поразим Проколда, наши физические тела будут уничтожены огненным валом, который доберется до нас за считанные минуты. И вместе с пониманием близкой и неотвратимой смерти на меня вдруг снизошло небывалое спокойствие. Ну что ж, раз так, раз бежать уже поздно, то нужно приложить все силы для завершения начатого, чтобы смерть не оказалась напрасной.
   Бешеный ветер неистово бил в лицо, жег кожу, воздух вокруг все сильнее наливался багровым свечением, превращаясь в ничто, в само свечение.
   Девятьсот метров…
   Я не мог двинуться с места.
   Жук, наколотый на булавку коллекционера?
   Нет! На этот раз я еще и летел!
   Светило взошло и остановилось – громадное, багровое, мрачное, ужасающее, подавляющее смертоносной мощью, все еще сокрытой в нем, все еще не развернувшейся в полную силу, – и карающим роком повисло над гибнущим миром. Оно только осматривалось, уже уничтожив все вокруг, уже приговорив меня, шелтян, чужих, не зная о нашем существовании.
   Нет! Оно знало! Незримый давящий луч внимания коснулся меня, превратив кровь в колотый лед, задержался на мгновение, ушел дальше.
   – Наша судьба, Никс, – прошептал Целитель за моим плечом.
   Семьсот.
   Мы нанесли удар почти одновременно. Но первым успел все же Нкот. Клинок вспыхнул у него в руках, и ослепительная, жгучая спица света, окутанная короной метущегося огня, раздирающая само пространство своим стремительным остронаправленным жалом, протянулась к Врагу и вонзилась точно в его центр. Энергия удара оказалась невероятной, ужасающей, убийственной. Молния Нкота прошила Проколда насквозь, разметав сердцевину косматыми пламенными выбросами на многие сотни метров вокруг. Грохнуло так, что, казалось, всколыхнулась сама ткань мироздания, пространственные энергетические потоки исказились, смялись, скрутились в немыслимые лопающиеся, взрывающиеся клубки. Багровое сияние ядра обессилено померкло, расплескалось бледно-желтым, форма чудовищного шара неустойчиво заколыхалась, окутываясь тусклым мертвенным ореолом.
   В следующий миг стаю настиг запоздавший всего на мгновение удар Проколда. Я не успел ничего понять, как защиту Нкота смело, словно ее и не было, и фантомы вспыхнули сухим хворостом, брошенным в пышущую жаром печь. Коллективное восприятие разбилось на составляющие, словно глиняная чаша, упавшая на пол и разлетевшаяся на осколки, а перед глазами все залило мраком. Когда свет вспыхнул снова, я понял, что двоих из нас уже нет… И слияние стало каким-то иным. Визуальный луч, мигнув, вернулся обратно с небес на землю, к нашим телам, и я открыл глаза.
   Фантомы в небе пропали все до единого. И мрачное серое небо было бы пусто, если бы один-единственный яркий факел не чертил воздух стремительным метеором. Несколько секунд – и объятое пламенем тело Нкота врезалось в землю, брызнув густым фонтаном желто-красных искр. Накатившись на это место, огненный гребень внезапно словно взорвался изнутри и бессильно опал, распавшись частой цепью гигантских, нещадно зачадивших погребальных костров.
   А Проколд, поколебавшись, двинулся к переходу, собираясь ускользнуть в свою реальность. Удар Нкота отбил у него желание сражаться. И такой жуткой ценой столь малый результат? Я выругался самыми черными, идущими прямо из сердца словами, какие только знал, бессильно сжав кулаки так, что побелели пальцы: гнев, отчаяние, ненависть и жажда мести – все внутри сплелось в тугой, невыносимо тягостный комок.
   – Брат… – Мучительный стон Бигмана остро резанул слух, прошелся по напряженным нервам, словно ржавая пила. – Брат, как же ты мог уйти раньше меня?! Как же ты мог…
   Я опустил взгляд.
   Бигман упал на колени и обеими руками сжал безжизненную ладонь брата, неподвижно распластавшегося на земле. Большое сильное тело кукольника казалось целым и невредимым, если бы не одна страшная отметина – его глаза были выжжены. Я содрогнулся, чувствуя, как от лица отливает кровь, а волосы на голове встают дыбом. Проклятие, и его тоже? Как же так? Каким образом? Я ничего не понимал. Все это время, пока Нкот находился в воздухе, а мы оставались на земле, перемещалось лишь наше сознание, и мы все должны были уцелеть после удара Проколда. Но жизнь Отшельника оборвалась вместе с жизнью лешука. Слишком тесная связь?!
   Лицо Бигмана посерело, взгляд потух, губы беззвучно шевелились. Шелтянин ничего не замечал вокруг себя, его личное горе заслонило от него все остальное темным крылом безысходности.
   Существование двоих из нашего отряда закончилось для меня настолько неожиданно и мгновенно, что я все еще не мог принять это ни умом, ни сердцем. Однако Отшельник погиб среди нас, и его смерть была даже более осязаема и страшна, чем смерть Нкота.
   А Проколд уходил. От него до воронки перехода оставалось совсем немного… Светлые силы неба, неужели все напрасно?!
   И тут меня словно обожгло. Ведь слияние продолжалось уже после гибели Нкота! Значит ли это, что каким-то образом лешук уцелел, пусть и вне физического тела?
   – Нкот? – неуверенно позвал я мысленно.
   – Нкот уничтожен, – пришел безликий ответ. – Но он успел нанести смертельный удар, и мы не должны дать уйти Проколду снова в свое измерение через глаз перехода, иначе там он сможет восстановиться. Его нужно добить, и немедленно.
   – Так это ты, Целитель?!
   – Верно. Я заменил Нкота…
   Заменил… Да кто же может заменить такое могучее существо?!
   Волна бодрящей энергии, посланная Целителем по незримым каналам, встряхнула меня и Бигмана одновременно.
   – Тебе предоставляется возможность отомстить, Бигман. Но сделать это нужно сейчас, иначе будет поздно! Перенеси Никса к месту падения Нкота, для завершения дела нам необходим его Клинок!
   Приказ не понадобилось повторять дважды. Взревев, как смертельно раненый зверь, с искаженным от горя и ярости лицом, Бигман Шест распрямился туго взведенной и спущенной пружиной и прыгнул ко мне. Не успел я опомниться, как горящие безумным бешенством узкие глаза словно вонзились в душу, длинные руки крепко, до боли, обхватили мои плечи и пространство мигнуло.
   Мы очутились меж двух гигантских костров, жадно тянущих жаркие дымные языки в поджавшееся от страха небо. Впереди продолжал медленно отступать к переходу мертвенно потускневший, съежившийся почти на треть шар Проколда, сзади, в пятистах метрах, неподвижно застыл крошечный с такого расстояния черный силуэт транса, невесть какими судьбами вмешавшегося в эту битву сил наравне с Нкотом. На этот раз, совершив телепортационный прыжок, я почти ничего не ощутил. Бигман не лгал – боль терзала только новичков.
   Я обнаружил, что тело лешука исчезло, оставив в земле глубокую вмятину, словно после удара огромного молота, но внимание скользнуло мимо, сразу прикованное блеском призрачной стали, переливавшейся неровными бликами света рядом с вмятыми в земную твердь контурами кисти Нкота.
   – Давай, транс! – яростный крик Бигмана перекрыл гул и треск все еще кипящей позади цепи костров равнины. – Действуй! Эта Тварь должна заплатить за все! За все! Или тебя тоже нужно перенести сюда, транс?!
   Мысль Целителя пришла бесцветным холодным всполохом:
   – Мне лучше остаться здесь, Бигман… Если понадобится моя мощь взамен мощи Нкота, то вы точно рядом со мной не уцелеете… А завершить начатое должен не я. Пришел черед действовать Никсу.
   Я вздрогнул. Вот как! Ну что ж, чему быть, того не миновать!
   Не раздумывая, я бросился к Клинку и обеими руками вцепился в его гладкую, искрящуюся странной жизнью рукоятку. Но нарвался на нежданный и весьма неприятный сюрприз. Тело сотряс пронизывающий энергетический удар, мир перед глазами качнулся, словно выбитый из-под ног пинком титана, и в голове что-то ослепительно взорвалось, разбросав мозги по стенкам черепа. По крайней мере, ощущение было именно таким. Ошеломление не успело перерасти в панику – в следующий миг я ощутил, как мое тело и Клинок сплавились в одно целое. Он стал продолжением моих рук, удлинив их на три четверти метра, и я вскочил, еще не представляя, что буду с ним делать, но готовый к действию.
   О небо! Я не смог даже шевельнуться. Клинок не позволил мне подняться! Он словно слился с почвой, приковав к ней и меня! Но как же так?!
   Вот теперь пришел ужас.
   Чувствуя полнейшую беспомощность, я поднял взгляд…
   Движение Проколда к глазу перехода замедлилось. Враг еще продолжал отступать, и безжалостно истерзанная почва наконец перестала под ним кипеть, лишь слабо сочась паром. Он ослаб, растерял боевую мощь, его оболочка подергивалась странной рябью. Но его сердцевина, пораженная Нкотом, снова наливалась зловещей, яростной краснотой!
   Проклятие, неужели все пропало?!
   – В чем дело, иноп?! – рявкнул Бигман с нарастающим гневом. – Какого галта ты скорчился? А ну вставай, дьявола тебе в душу!
   Я старался изо всех сил, но Клинок прижимал меня к земле. Мышцы вздулись от неимоверных усилий, сердце готово было разорваться от рек перекачиваемой крови, в виски настойчиво и злобно били тяжелые гулкие молоты, а я не мог сдвинуться ни на миллиметр. Я перепробовал все, на что был способен: Ключи Мобра с металлическим лязгом входили в сознание один за другим, сменяя друг друга, словно кинжалы в ножнах; сила разбуженной мощи распирала меня, как хрупкий, едва выдерживающий неимоверное давление, готовый взорваться переполненный сосуд, и тем не менее я не мог оторвать этот злоклятый Клинок от земли! Плечи захрустели, острая боль прострелила позвоночник. Не останавливаясь, до хруста стиснув зубы, я нажал еще сильнее, стремясь выпрямиться. Ботинки почти полностью погрузились в поддавшуюся глинистую почву.
   Терпение Бигмана лопнуло. Исступленно зарычав, он резко нагнулся, схватил меня за руки и что есть силы рванул к себе. Незримый удар тут же отшвырнул его прочь, словно клочок мусора, подхваченный вихрем. Перекатившись через голову, он с трудом удержался на четвереньках. Его сознание было затуманено свирепой, разъедающей каждую клеточку болью, охватившей все его тело. Впрочем, боль быстро рассеивалась – подключился транс.
   – Ты не посвящен Клинком, Бигман. Только сам Никс сможет себе помочь.
   – Ты хочешь сказать, что посвящен только инопланетник, этот галтов Никс?! – надсаживаясь, проорал в ответ шелтянин, чуть не плача от боли, отчаяния и бессильного гнева.
   Но транс уже обращался непосредственно ко мне:
   – Минувшей ночью, когда ты спал, Никс, Нкот сделал это с тобой, воспользовавшись сном шептуна. Давай, парень, сосредоточься! Вспомни свою настоящую силу, силу своего истинного имени – ведь на самом деле ты Элиот Никсард, чемпион Красного года по Мобра! Ты можешь поднять Вечный Клинок! Не мешкай!
   Чемпион Мобра? На мгновение я замер, ослабив усилия. С лица градом катил едкий соленый пот, рубашка под курткой промокла насквозь и мерзко прилипла к телу, ноги подгибались от перенесенного напряжения. Я был ошеломлен. Что еще за бред? Но даже если это было в моем прошлом, что я могу сделать с помощью искусства мыслеобраза, этой малой магии Новы-2, здесь, в этой битве титанических сил?!
   Транс не дал мне времени на бесплодные размышления. Его мысль вонзилась в мой мозг, вскрывая слои памяти, словно консервный нож жестяную банку:
   – Вспомни!
   И плотина прорвалась! Долго сдерживаемая искусственным забвением плотина иноличия разрушилась, освободив истинную память. Я вспомнил все.
   Мгновение растерянности и изумления, темного, вздымающегося из глубины души слепящей волной гнева и застарелой душевной боли в мучительно сжавшемся сердце. Я вспомнил слишком быстро, и воспоминания были отнюдь не из приятных. Они шквальной волной обрушились на беззащитное сознание, грозя разорвать его на куски и без остатка смести в небытие.
   Но Целитель был наготове и вовремя послал холодную успокаивающую волну, смывшую все лишние и неуместные сейчас эмоции, которым можно будет предаваться позже, после того, как здесь, в Гиблых Землях, все будет закончено.
   А сейчас – за дело. Медлить больше было нельзя. Проколд собирал силу, чтобы нанести последний, окончательный удар по своим врагам, дерзнувшим бросить вызов его запредельной мощи, ударить так, чтобы стереть даже у этой земли воспоминание о нашем появлении здесь. Центр его шаровидного тела алел, словно громадная рана, нанесенная копьем исполина, и уже начинал темнеть, наливаясь смертоносным багрянцем.
   Ключ пришел сам собой и структурирующей зябью прошелся по нервам. Много времени прошло с тех пор, как я применял его последний раз, но, созданный мною самим, он остался во мне навсегда. Свет пробился сквозь кожу, заплясал по ней, формируясь в нитевидные узоры, окутал пальцы белыми сияющими коконами. Тот сон, я видел это прошлой ночью, перед тем как шептун вторгся в мое сознание. Перед тем как Нкот познакомил меня с потусторонней силой своего Клинка. Я ощутил энергетические пространственные линии, протянувшиеся над землей, и потянул Клинок вверх, используя их каналы силы. Я не задавал себе вопроса, откуда я это знаю. Я просто выполнял необходимую работу. Вечный Клинок пошел вверх легко, он именно этого и ждал. Спина моя начала распрямляться.
   В этот момент Проколд решился на вторую атаку. Он повернул обратно – гора тусклого света и надмировой злобы – и нанес страшный по мощи удар. И, хотя его ориентировка была нарушена и копья мыслещупалец скользнули далеко в стороне от нас с Бигманом, обжигающий холод плеснул в мозг из бездонной чаши ужаса и потек по нервам, превращая их в горящую паутину. Сознание раздвоилось, раскололось на еще более мелкие части, рассыпалось в порошок, быстро растворяющийся в темных водах тьмы.
   Не было даже боли. Холод и жар тесно переплелись в причудливых объятиях, глаза стыли на горячем ветру, тело было чужим. Странная мерцающая искра билась в каком-то темном колодце, как пламя свечи под дуновением воздуха, и все никак не могла погаснуть.
   Не знаю, что меня спасло. Может быть, каким-то образом сработали остатки защиты Нкота, не уберегшие своего хозяина, может быть, с не меньшей, чем мощь лешука, силой вмешался транс. А может, защитил уже сам Вечный Клинок, безостановочно вливая в тело животворные струи силы. Знаю только, что к жизни меня пробудил яростный мысленный крик, взорвавший темницу моего забвения, рванувший мое внутреннее время вперед, заставивший внешний мир остановиться, застыть, остекленеть. Крик этот принадлежал Бигману.
   – Я отвлеку его! Действуй!
   Мысль прыгуна, горячая и яростная, бьющая неистовой жаждой жизни, оборвалась вместе с хлопком его исчезновения возле меня, отсеченная, словно голова приговоренного под топором палача.
   Я знал, что он сделал. Я был с ним весь этот короткий миг до самого его конца. Бигман Эски по кличке Шест, бывший пилот космических кораблей и бывший преступник Искариона-9, потрепанный жизнью бродяга с разрушенными мечтами, душа которого, несмотря ни на что, осталась верна романтике странствий, – нарушитель законов собственного мира, – он телепортировался прямо в пылающее ядро Проколда, сам себя превратив в разящее копье. Агония его была такой короткой, что он даже не испытал муки.
   Но он дал мне так необходимое время.
   На какую-то долю секунды Враг подобрал мыслещупальца, впав в замешательство от такой необычной контратаки, на какой-то миг он оставил меня в покое. Но время уже летело так быстро, что одно подаренное мгновение разбилось на тысячи осязаемых отрезков. Я должен успеть!
   И вдруг я ощутил, что начинаю выдыхаться. Потраченная на бесплодные усилия энергия иссякала, реки превращались в тонкие ручейки, рукоять Вечного Клинка в руках быстро холодела. Я запаниковал. Нет, только не сейчас, проклятый Клинок! За этот шанс, предоставленный мне судьбой, было заплачено уже тремя жизнями! Ты не имеешь права так меня подвести! Работай, бездушная вещь, пережившая своего хозяина, делай то, для чего создана!
   Клинок не повиновался. Он холодел.
   Но какого Зла молчит транс?! Он что, ничего не чувствует?!
   – Целитель… Я не могу закончить Ключ! Мне нужна энергия! Клинок не успевает, я еще плохо владею им!
   Ответ пришел немедленно:
   – Вот и пригодился твой кродер, Никс. Он послужит мне моим собственным Ключом, как Нкоту – Вечный Клинок, как тебе – отработанный мыслеобраз. Я активизируюсь.