Зайцев Сергей Григорьевич. Паломничество к Врагу

   – По праву наследования, – буркнул я.
   – Да нет, дело не только в этом, Никс. Я опасаюсь, что ты можешь сорваться и наворотить дел, как только узнаешь истинную правду своего появления на Шелте и мою роль в этом. Не желаешь послушать?
   Я помрачнел еще больше. Дурные предчувствия оправдывались.
   – Да, Нори, – спокойствие в голове далось не без усилия, – я тебя слушаю. – Я пристально посмотрел ей в глаза. – Если это действительно ты.
   Она изобразила снисходительную улыбку. Не улыбнулась, а именно изобразила. Что-то было не в порядке с ее лицом.
   – Бедняга Никс, я не ожидала, что это так на тебя подействует. Ты здорово изменился. Но пора переходить к делу. Ты помнишь, как я оказалась в Городе?
   Помедлив, я напряженно кивнул:
   – Да. Но почему ты это спрашиваешь?
   – Я хочу открыть тебе глаза, Никс, – пояснила она. – Шефир меня не похищал. Мне никогда ничего не грозило в этом Городишке по той простой причине, что я приемная дочь Шефира.
   – Вот как? – я едва не рассмеялся над этим заявлением. – Ничего лучшего придумать не… – Неожиданно осознав, что это могло быть правдой, я осекся. И задумался. Мысли завертели бешеный хоровод, выдергивая факты из общей неразберихи и укладывая в упорядоченную картинку, кирпичик за кирпичиком.
   Странное появление Нори в Городе. Непонятное расположение к ней Шефира – по его поручению она преспокойно разъезжала с Досом Пламя, присматривая за последним, как она объяснила мне позже возле Фермы. И не менее странное спасение, явившееся ко мне в ее лице после покушения на Доса, причем в якобы угнанном трассере, под завязку укомплектованном оружием и продовольствием. В свете новой оценки прошлых событий совсем нетрудно было предположить, что она заботилась о своей же собственной безопасности, вооружая нас, своих спутников. Мало ли что может случиться по дороге в погоне за голубым банкосом. А ей просто необходимо было оказаться возле банкоса в тот момент, когда он потеряет своего хозяина. Но она просчиталась. Лешук просто не взял ее, зная, что она собой представляет, и уверяя меня с полным на то основанием, что с ней ничего не может случиться. Силы неба, да кто из шелтян поднимет на нее руку, зная, что она работает в паре с самим Шефиром?! И ведь Бигман там, на Ферме, пытался предупредить нас об этом! Пока его не успокоил чужой. А потом, возможно, эта информация оказалась намеренно стертой Нкотом, так как во время слияния от Бигмана я ее уже не получил. Чтобы лишний раз не нервировать будущего героя.
   Все это могло быть правдой. Могло. Но могло и не быть.
   – Ну что, дошло наконец? – поинтересовалась Нори все с той же снисходительной улыбочкой, прервав недолгую паузу. – Ты же неглупый парень, Никс. Тебе давно было пора сообразить, что со мной что-то нечисто, как только ты увидел меня на толкучке Доса. Но ты втрескался в меня по уши и отмахивался от всего, что шло вразрез с твоими представлениями обо мне. Запросто принял все мои объяснения на Ферме, как последний кретин. Влюбленный кретин. Что молчишь? Скажи что-нибудь. Доставь мне удовольствие, назови меня последней дрянью или еще как-нибудь. Пожелай мне Зла, в своей излюбленной манере жителя Новы-2, это так забавно звучит. Не хочешь? Трудно отказаться от прежних идеалов? Тем хуже для тебя.
   Я промолчал. Но совсем по другой причине. Я слушал ее предельно внимательно, анализируя каждое слово, интонацию, жесты. Собирал информацию, и обостренная после слияния чувствительность ко лжи сразу находила слабые точки. Большая часть того, что она говорила, было ложью. Я просто это знал.
   – Собственно, Шефир привез меня на Шелту лишь с одной целью – чтобы я могла как следует отдохнуть после напряженной учебы, – с явным самодовольством продолжала Нори. – Я закончила престижный колледж на Тавелле. Остановка «Войера» на Шелте конечно же предусмотрена не была, что делать такому роскошному кораблю в таком дремучем захолустье? Но Шефир любит кататься с комфортом и потому выбирает лучшие посудины пассажирских трасс. Он немного поработал над капитаном космолайнера, и все замечательно устроилось. Тот даже посадил свой огромный корабль, вместо того чтобы послать с орбиты челнок, как полагается делать в таких случаях.
   Силы неба, обломлено сообразил я, а ведь до сего момента, пока Нори не произнесла этих слов, я не замечал такого вопиющего нарушения транспортного кодекса. Ведь на Шелту меня и вправду должен был доставить космочелнок, раз уж Шефир заставил «Войер» сойти с трассы. Такие большие корабли не были предназначены для посадок на планеты. Да и сажать космолайнер в космопорт с таким изношенным оборудованием было весьма рискованно. Неужели Шефир этого не понимал? Вряд ли. Не такой уж он глупец. Так что получается? Ради собственного удовольствия, ради самоутверждения и ощущения власти этот ублюдок рисковал жизнями пассажиров и экипажа, не считая своей собственной? Явная мания величия, причем в самой опасной стадии. И ведь так загадил мне мозги, что я до сих пор об этом даже не думал, – казалось естественным сойти в космопорте прямиком с борта пассажирского гиганта. Причем, несмотря на то, что я был единственным, как я тогда полагал, кто вообще почтил Шелту своим присутствием…
   – А заодно я попросила его прихватить с нами и тебя, – между тем продолжала Нори, – но так, чтобы ты об этом не догадался. Ты даже не представляешь, насколько силен мой отчим как ментат. Благодаря тебе, Никс, я неплохо развлеклась во время перелета и поэтому решила тебя еще немного поэксплуатировать. Ты должен меня понять – не могла же я спать с местными выродками. – Брезгливая гримаска. – Но надо признаться, меня здорово удивило, что к внушению шептуна у тебя оказался иммунитет. Это было даже забавно – обнаружить тебя в своем уме и здравой памяти. Ты меня заинтересовал снова, когда я уже поставила на тебе крест.
   Я усмехнулся, демонстрируя полное спокойствие, которое на самом деле так и норовил смести вздымающийся в душе гнев, прорвать, как сильный паводок иной раз прорывает обветшавшую плотину.
   – Рад за тебя. Очень предусмотрительно с твоей стороны – брать с собой человека, жизнь которого отмерена тремя сутками. Как только игрушка надоедает, она самоуничтожается. Лучше не придумаешь.
   – О чем это ты? – Нори вопросительно заломила левую бровь. Раньше я такой мимики за ней не замечал и отложил несоответствие в копилку памяти.
   – Ах, прости, ты же не знаешь об этом. Я не успел выболтать тебе эту подробность на «Войере», так что ни о какой предусмотрительности речи не идет. В таком случае ты сильно рисковала, решив так поиграть со мной.
   – Да о чем ты, галт тебя задери?!
   Нори так не выражалась. Местное выражение было у нее не в чести. Отложим и это.
   – О чем? Да о том, что Почтовая Корпорация вживляет в своих служащих взрывчатку в качестве предосторожности против побега с вверенным грузом. И отпускает трое суток для связи по гипертранслятору, чтобы перевести реле детонатора назад. На Шелте гипертранслятора нет, и если бы не чужой, я был бы уже мертв.
   На мгновение ее лицо дрогнуло и исказилось в неподдельном волнении, но самообладание быстро вернулось к ней – чужое самообладание, погасив ее собственные эмоции. Шефиру, конечно, было глубоко наплевать на мои словоизлияния, но Нори это доставило боль – и я получил косвенное доказательство тому, что с самого начала был прав в оценке ситуации. Она действовала не по своей воле. Ее невольная реакция также показала, что самое страшное с ней еще не случилось, по каким-то причинам Шефир оставил ей собственный разум, не вычистил, как своим людям перед битвой. Но, с другой стороны, выходит, она понимала, что ее руками Шефир делает со мной, и ничего не могла поделать с этим. Прости, Нори, я должен был убедиться, иначе мог просто свихнуться. Все-таки ты мне нравишься больше, чем я, Элиот Никсард, полагал.
   – Трое суток? Ну-у, Никс, мне бы этого вполне хватило. – Она пожала плечами. – Кто же знал, что придется остаться на больший срок. В этом, кстати, ты сам виноват. Потому что этот ужасный лешук вдруг решил взять с собой именно тебя. Я заметила этого урода, когда еще сходила с корабля, – он ошивался возле космопорта – и сразу поняла, что это именно тот случай, которого я ждала всю жизнь. Да, мне немало приходилось слышать о необыкновенных способностях этой расы, но, согласись, борьба за этот приз, – она постучала пальцем по голубому банкосу, – стоит затраченных усилий.
   И жизней, мысленно добавил я, снова чувствуя опасную близость подступающей неконтролируемой ярости. Вот он, явный сбой в рассуждениях. Она ничего не могла знать об этой расе. Только транс и лешук, последние из своего рода, знали друг о друге все, да Совет ГФМ. О голубом же банкосе стало известно только на следующий день, когда Нкот показал его Шефиру. Вот о нем уже раньше слышать могли многие, Нкот наверняка был не первым, кому Совет вручал подобную вещь для выполнения особо важного задания. Так что охота за ним началась лишь на следующий день после появления Нкота…
   Я спохватился, заметив, что Нори (точнее, Шефир, уже вне всяких сомнений) молча ждет комментариев к своей «исповеди», не спуская с меня ледяного взгляда. Свои выводы я решил пока оставить при себе.
   – Ты уже закончила? – я горько усмехнулся. – Тогда я кое-что тебе скажу. Да, Нори, у тебя не жизнь, а сплошная удача. Отлично провела время, детка, будет о чем рассказать подружкам на Тавелле, размахивая перед их носом голубым банкосом. Одного не могу понять, дорогуша, зачем ты все это мне рассказала?
   – О Никс, это так на тебя похоже, ты не берешь в расчет простые человеческие желания, – она язвительно улыбнулась, чуть склонив голову набок, разглядывая меня, словно властная мамаша нашкодившего сорванца. – Мне доставляет удовольствие видеть, как скверно люди иногда себя чувствуют. Ты ведь очень чувствительный и ранимый человек, Никс, хотя и зануда по жизни. И постоянно пытаешься спрятаться за маской полнейшего безразличия к происходящему, полагая, что ничего не заметно.
   Она еще не знала, что я стал другим. Никс действительно похож на того болвана, которого она описала. Но здесь его не было. По крайней мере, я очень на это рассчитывал. Наложение личностей, истинной и искусственной, не проходит бесследно, если пробуждение памяти происходит вот так, как у меня, спонтанно. Искусственная «инность» после окончания приговора должна удаляться аппаратно, у меня же получилось иначе, и «винегрет» из двух довольно разных личностей должен был еще утрястись в голове, если это вообще возможно и не разовьется в элементарную шизофрению.
   Так, на чем там я остановился?
   – Из тебя бы вышел прекрасный психоаналитик, Нори. Ты все сказала или припрятала еще что-то на десерт?
   – Для тебя ведь это удар в спину, то, что я сказала, верно? – она торжествующе осклабилась, абсолютно уверенная в своей правоте.
   Фу, какая вульгарность. Ну и мерзкий тип этот Шефир. Не потрудился даже как следует замаскироваться. Тут одно из двух – или отсутствие мозгов, или избыток наглой самоуверенности.
   – Да что ты, Нори, – невозмутимо ответил я. – Ты ведь даже не предала меня. Я с самого начала нашего знакомства знал, что Никс для тебя всего лишь игрушка, а любые игрушки, как известно, быстро надоедают. Тем более, когда появляются новые. И какие – голубой банкос! Богатство и власть вместо дешевой романтики и самокопания в морали и нравственности, столь различные для каждого индивидуума.
   Нори фыркнула:
   – Твое самообладание, Никс, поистине не имеет границ, но я-то знаю, чего ты стоишь.
   – Видал я уже таких «знающих». Ты все сказала? Тогда избавь меня от своего общества. Попросту говоря, убирайся.
   – Ну хорошо, Никс, раз ты так торопишься, то закончим обмен любезностями, – снисходительно проговорила Нори, довольно улыбаясь. Шефир так и не понял, что я разгадал его игру, только было ли мне от этого легче? – Я приготовила тебе сюрприз. Видишь ли, силовая сфера вокруг тебя не пропускает воздух, поэтому жить тебе осталось ровно столько, сколько ты сможешь дышать.
   И она эффектно умолкла, наблюдая, как я отреагирую. Я невольно нахмурился. Вот это уже было серьезней. Шефир, похоже, решил прикончить меня довольно садистским способом. Но моим ответом было угрюмое молчание. Я не мог понять, зачем Шефиру весь этот спектакль. Может, и ему, как и Досу, что-то от меня нужно? В таком случае не мешало бы выяснить, что именно. Если это действительно так. Потому как не исключено, что координатор – просто махровый садист и подобные сцены доставляют ему неизъяснимое наслаждение. Но попробовать стоит.
   – Честно говоря, – заметила Нори, не дождавшись ответных слов, – сперва я собиралась сузить поле почти до размеров твоего тела, чтобы вызвать быстрое удушье, и смерть в этом случае оказалась бы для тебя мучительной. Но разговор с тобой меня растрогал, и я, наоборот, расширю границы сферы. – Пока она говорила, ее пальцы что-то подкрутили на прикладе странного оружия, умевшего создавать силовые колпаки.
   – Благодарю, детка, – я отвесил любезный поклон, паясничая через силу. – Твое великодушие не знает границ. Только я никак не могу взять в толк, что же я тебе такого сделал? Почему бы тебе просто не оставить меня в покое? Даю слово, что не буду преследовать тебя из-за банкоса и язык буду держать за зубами, никто от меня о нем не узнает.
   – Извини. – Она пожала плечами, наводя свое оружие на силовую полусферу. – Теперь ты слишком много знаешь обо мне.
   Я сжал зубы, в который раз с трудом сохранив самообладание. Черный гнев кипел в глубине души штормовым прибоем. Какой цинизм! Дай мне только до тебя добраться, Шефир, и я заставлю тебя сожрать собственное сердце, проклятый ты подонок, только за то, что ты сделал с Нори, заставив ее играть эту паскудную роль. Или выжгу тебе позвоночник, как Велсайту, и сделаю так, чтобы ты какое-то время еще пожил, осознав, что подыхаешь мучительной смертью.
   Полыхнула оранжевая вспышка, и поверхность полусферы скачком раздалась вширь, остановившись буквально у носков полусапожек Нори.
   – Ох, какая досада, – Нори изобразила беспокойство. – Кажется, теперь к тебе попали твои друзья, Дос и Кенгш.
   Этого было трудно не заметить, и я лишь досадливо дернул уголком губ. Могла и не говорить, и так все уже ясно. Неподвижные тела Доса Пламя и Кенгша действительно попали теперь под колпак. При этом катер их остался снаружи, вне досягаемости для меня. Да, кто бы ни стоял за ее действиями, он точно не собирался выпускать меня отсюда живым. Но какой изощренный способ убийства! Понятное дело, весь этот спектакль был продуман заранее, но что-то мне не хотелось играть по чужому сценарию, в конце которого наверняка была записана мольба о снисхождении. Зло бы его разодрало, распинаться перед ним я не собирался, еще не всю гордость растерял.
   Я невольно оглянулся, оценивая изменения в «подсферном» просторе. Прежний радиус увеличился метров на десять, захватив место, где я пришел в себя на рассвете, и соответственно добавив объема. Хотелось бы знать, насколько хватит этого воздуха.
   – Что-то ты невесел, Никс, – глумливый голос прервал мои размышления. – Разве тебя не радует, что такая крутая компания скрасит последние минуты твоей жизни?
   Я промолчал, уставившись в землю перед собой. Не хотелось мне смотреть на нее, когда она была вот такой. В груди ныло так, словно кто-то воткнул в нее нож, да так и оставил, и с каждым ударом сердца острое лезвие кромсало его все сильнее. Безумная ярость, от которой темнеет в глазах, от которой люди бросаются на врага не помня себя, готова была захлестнуть рассудок, и сдерживать мне ее было все труднее. Ключ Мобра по очищению сознания жесткой щеткой раз за разом проходил по мыслям и эмоциям, выметая черную желчь и безумство, но, похоже, где-то лопнул бездонный сосуд, и желчь текла снова и снова. Умом я понимал, что сейчас Нори – просто марионетка и выполняет чужую жестокую волю, но сердце ожесточалось, восставало и против самой девушки. Трудно будет избавиться от негативных ощущений, когда это все закончится и Нори снова станет сама собой. И мне, и ей тоже. И в любом случае Шефира ждет моя месть, черная, беспощадная, жестокая месть, иначе я не найду себе покоя. Но это после. А сейчас мне каким-то образом надо выжить.
   Не получив ответа, Нори холодно улыбнулась, вероятно, наконец сообразив, что играть со мной больше нет смысла.
   – Последний совет, Никс. Через некоторое время действие парализатора закончится, и ты встретишься с Досом Пламя и его помощником лицом к лицу. Тот из вас, кто выйдет победителем, проживет, как понимаешь, дольше.
   – Почему ты думаешь, что я приму участие в этой бойне? – сквозь зубы процедил я.
   – Потому что Дос примет в этом участие обязательно. – Она пожала плечами. – Что с тобой, Никс, ты внезапно поглупел? Не перебивай меня больше, а то я могу и разозлиться и применить первоначальный вариант, с быстрым, но мучительным удушьем. Так вот, так как их будет двое, то я дам тебе фору. Суть ее такова – один из твоих противников не тот, за кого себя выдает. Эта парочка состоит из человека и синтета, синтетического андроида. И если ты вовремя поймешь, кто из них хозяин, и сумеешь его уничтожить, то второй противник автоматически отпадет. Слуга сделает все, чтобы защитить своего хозяина, но только пока тот жив.
   Я криво усмехнулся. Догадался наконец, для чего все это затеяно. Здорово же Нкот напугал координатора своей силой, если тот боится тени лешука даже после его смерти. А тенью Нкота для него, несомненно, сейчас был именно я. Я попытался напугать Доса, а Шефир сам решил, что я кое-что унаследовал от чужого, и захотел проверить мои способности с безопасного для себя расстояния. Этакий небольшой эксперимент. Но информация о Досе и его помощнике была для меня откровением. Только почему все пути снова сошлись на мне, будь оно все проклято?! Мало мне чудовищного вчерашнего сражения?
   – На этом все, Никс. Молчи, сколько влезет. Я еще немного побуду с тобой, подожду, пока твои друзья очнутся, чтобы ты не прикончил их, воспользовавшись их состоянием. Все будет справедливо. А потом я вас покину. Сражение обреченных меня не интересует.
   Она встала на подножку катера и забралась в кабину.
   – Постарайся не приближаться к Досу, Никс, – предостерегла она уже оттуда. – Иначе я передумаю насчет сферы, и тогда – мгновенное удушье.
   Полупрозрачный тонированный колпак кабины захлопнулся. Я продолжал стоять как истукан. Силы Зла! Пройти через весь этот ад и попасться Шефиру! Я мысленно застонал, сжав кулаки. Думать обо всем этом было просто невыносимо.
   В бессильной ярости я повернул голову. До Доса было примерно метров десять, до Кенгша чуть больше. Распростертые на сырой темной земле тела были неподвижны, но скоро они должны были очнуться и вступить со мной в смертельную схватку. В который раз мне предстояло это проделать? Ненавижу. Ненавижу все эти проклятые смертельные стычки, когда приходится отстаивать свою жизнь в борьбе не со стихийными силами природы, не столько волей случая и обстоятельств, сколько по чьей-то извращенной человеконенавистнической прихоти.
   Но, несмотря ни на что, я не собирался сдаваться.

3. Сражение обреченных

   Я внимательно осмотрел пространство под сферой, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы мне помочь в предстоящей схватке, но ничего подходящего не увидел. Оружие «сладкой парочки» предусмотрительно забрала Нори, а Клинок, как уже выяснилось, взять я пока не мог. Так что выяснять отношения предстояло голыми руками. Что ж, Мобра придется поработать от души.
   Итак, отбросим лишние мысли и эмоции. Теперь, когда Нори скрылась в кабине гравиката, мне удалось это сделать почти без труда. Отсутствие раздражителя позволило Ключу Мобра быстро привести сознание в порядок, вернуть ясность мышлению.
   Она сказала, что один из них человек, а второй синтет. И здесь не солгала, я это чувствовал наверняка, хотя и не мог объяснить почему, разве все той же обостренной после знакомства с чужим чувствительностью. В какой-то мере я действительно получил от него новую способность. Но не стоило отвлекаться, та же чувствительность мне говорила, что у меня мало времени. Предположим, что хозяин Кенгш. А почему бы и нет? Красавчик Дос со своими скованными движениями, холодным безэмоциональным лицом и бесполым безжизненным голосом очень подходил под описание синтета. И именно он подошел ко мне, чтобы забрать голубой банкос. Кому приходится рисковать собой в первую очередь? Правильно, слуге. Вот Кенгш и послал его. Молодец, высший балл за ответ, садись. А интересно получается, ведь Кенгша я считал тупым и безмозглым орудием Доса.
   Но сомнения меня на этом не оставили. Бывает же так, что хозяин слишком подозрителен, чтобы доверить дело слуге, или достаточно уверен в собственных силах, чтобы пуститься на подобную авантюру, как, например, Дос, способный спалить неугодного взглядом. Правда, не сразу – на казнь летуна на толкучке у него ушло довольно много времени, – и я этим обязательно воспользуюсь; есть у меня один хитрый Ключик Мобра, позволяющий многократно ускорять человеческую реакцию. С возвратом памяти мои возможности значительно увеличились, вот только силенок маловато.
   Кстати, к кому можно отнести эту способность Доса – к человеку или синтету? Минутку поразмыслив над этой проблемой, я пришел к неутешительному выводу: к обоим. И человеческие возможности, и возможности техники теоретически безграничны.
   Погоди, Дос ведь курил. Имитация или человеческая слабость? Хм… Кажется, я взял неверное направление. Что там у нас есть еще? Силы Зла, удар на толкучке! Кенгш упал замертво с ножом в брюхе, причем длина у этого орудия «человеческой несовместимости» была такова, что оно вполне могло проткнуть простого смертного насквозь. И что я вижу буквально вечером того же дня? Что Кенгш как ни в чем не бывало разгуливает в комнате Доса. И эти жуткие, чудовищные, невероятные мышцы… Да, Кенгш мог быть синтетом.
   Но не успел я это признать, как в голову закрались новые сомнения. Как я теперь припоминал, на Нове-2 я знавал людей, обладающих способностью врачевать любые раны не хуже Целителя. Транс был все время со мной, и помочь Кенгшу никак не мог, но что мешает тому самому быть таким человеком? Да и Нори меня уверяла, что видела эту парочку обугленной до неузнаваемости после нападения Линлана Холода, а они тем не менее выжили. Разве что уже тогда она меня водила за нос. Или Шефир с помощью Нори.
   Нет, не то. О Нори сейчас думать не стоит, и так только успокоился. Какие еще есть идеи о Досе и Кенгше? Идеи, идеи… Не было никаких идей. Тупик. Глухой, непроходимый и пыльный. Больше никаких зацепок. Слишком уж необычной оказалась эта парочка.
   Вопреки кажущейся бесполезности своих усилий, я продолжал размышлять. Делать все равно больше нечего, да и выбор невелик. Или я придумаю что-то, что поможет мне наверняка одолеть Доса с громилой, или конец мой будет незавидным. Впрочем, незавидным он будет в любом случае, победа лишь отсрочит предстоящее удушье, и тут уже остается надеяться только на чудо, которое спасет меня в самый последний момент, чудо, ожидание которого спрятано в глубине подсознания любого человеческого существа даже в самых безвыходных ситуациях. Я ведь счастливчик, если остаюсь в живых всякий раз, когда смерть щелкает зубами над самым ухом.
   За спиной взвыл двигатель катера. Я резко обернулся. Черная капля гравиката быстро уходила в небо. Что говорило о том, что… Проклятие!
   Так же резко я повернулся обратно.
   Безжизненные бледно-голубые глаза Доса Пламя не мигая смотрели на меня. Два куска льда, которым зачем-то придали форму человеческих глаз. За какую-то пару секунд, пока я оглядывался на улетавший гравикат, он умудрился оказаться на ногах и теперь стоял и холодно разглядывал меня, словно прикидывая, с какой части тела начать превращать в жаркое. Даже свою знаменитую шляпу с белым пером успел подобрать и надеть. Разделяли нас какие-то жалкие десять метров. А за его спиной выросла гора чудовищных мышц, именуемая Кенгшем. На фоне огромного тела здоровяка Дос выглядел тощим слабосильным подростком – Кенгш превышал шефа ростом не меньше чем на полметра, приближаясь к росту Нкота. Какое, ко Злу, сражение, с горькой злостью подумал я. Они же просто раздавят меня, как жука, случайно попавшего под каблук. Против них двоих у меня столько же шансов, как у кукольников Шефира в той бойне заброшенного города. Слова об удушье были просто отвлекающей болтовней. Я просто не доживу до этого «счастливого» момента.
   – Привет еще раз, Дос, – я натянуто усмехнулся. – Как самочувствие? Довольно грубая работа – так беззастенчиво забрать у тебя мой банкос, да?
   – На твоем месте я поберег бы силы, вместо того чтобы трепать языком, – холодно ответил Дос Пламя. – Тебе предстоит спасать свою жизнь.
   – Что, вот так сразу, и никаких компромиссов? Мы уже не сможем договориться, Дос?
   – Не могу понять, иноп, – густым скрипучим басом обронил Кенгш, останавливаясь рядом с Досом; кустистые брови великана сдвинулись в хмуром недоумении. – Почему ты не прикончил нас, пока мы были беспомощны, как младенцы?
   – Нас не дала убить девчонка, – равнодушно пояснил Дос, не сводя с меня бледно-голубых глаз, в глубине которых, возможно, уже разгорался грозный огонь пирокинеза. – Она ждала, пока пройдет действие парализующих лучей, чтобы ты, верзила, смог показать, на что способен.
   Кенгш пожал мощными плечами – словно сдвинул два небольших холма.