Желязны Роджер. Если с Фаустом вам не повезло

   - Никогда не суди о людях по их внешнему виду, дорогая,сказал Фауст.- Внешность обманчива. Готов поспорить, что во всей толпе найдется хоть один человек, который знает путь к Стиксу.
   И он повел Маргариту к небольшой группе людей, со всех сторон окруживших разносчика кофе.
   - Ага! Что я тебе говорил? - воскликнул Фауст.- Кофе! Этот напиток еще только входит в моду во всей остальной Европе. Как видишь, они совсем не отсталые дикари.
   Пробираясь сквозь толпу, он прокричал с певучим коринфским ((12))акцентом, приобретенным еще в студенческие годы на уроках греческого языка:
   - Добрые жители славного города! Не укажет ли мне ктонибудь путь к реке Стиксу, который, если верить молве, находится где-то в Гелласе?
   Мужчины, пившие кофе в стороне, переглянулись между собой. Один из них негромко произнес на дорийском ((13))диалекте:
   - Альф, разве Стикс протекает не в Феспронтии, где твой дядюшка недавно приобрел новый земельный участок?
   - Ты, наверное, имеешь в виду Ахерон ((14)),- ответил ему тот, кого звали Альфом.- Он впадает в Стикс у Гераклеи-наПонте. Однако есть более прямой и короткий путь до Стикса. Отправляйтесь в Колон и плывите вниз по течению реки Коцит ((15)). Она впадает в Стикс сразу после того, как ныряет в обширные пещеры в Ахерузии ((16)).
   - Да, это самый лучший путь,- подтвердил его слова другой мужчина, стоявший рядом.- Вы не собьетесь с дороги, если только будете внимательно смотреть по сторонам. Когда вы увидите, что оказались в мрачной долине, где не растет ничего, кроме осокоря и бледных цветов асфоделя,- знайте, что вы достигли берегов Стикса. Ну, а уж если вы доберетесь до тех жутких мест, где река уходит под землю и все предметы выглядят... гм... не совсем естественно,- тут уж, конечно, и сами догадаетесь, _куда_ вы попали.
   Поблагодарив горожан за добрый совет, Фауст увел Маргариту с рыночной площади, и, пробормотав заклинание, снова поднялся в воздух. Теперь они летели на север вдоль берегов Аттики ((17)). Маргарита крепко держалась обеими руками за плечи Фауста. Путешествие было не из легких - Фаусту приходилось бороться с сильным ветром, балансируя на огромной высоте, словно канатоходец на тонком канате. Сила заклинания была уже не та, что в самом начале, и Фаусту стоило больших усилий удерживать себя и свою подругу в поднебесье. Маргарита старалась спрятать лицо от пронизывающего ветра - она боялась, что ее нежная кожа огрубеет и покраснеет. Растрепавшиеся волосы падали ей на лицо, мешая глядеть по сторонам. Однако, несмотря на все испытываемые ею неудобства, она была очень довольна: ведь не каждый день на долю простой девушки из провинциального городка выпадает такое чудесное приключение мчаться по воздуху за много сотен миль от родного дома вместе с искуснейшим магом, которого знает весь мир!
   Они пролетели над Коринфом - с высоты его древняя крепость была видна как на ладони,- и начали плавно снижаться над развалинами Фив ((18))- город так и не возродился после того, как Александр Македонский жестоко покарал его непокорных жителей. Повернув в сторону Фракии ((19)), они заметили, что горный пейзаж, которым они любовались с высоты птичьего полета, начал уступать место зеленым холмам и долинам. Впереди показались широкие ленты двух рек. Поняв, что они наконец достигли Ахерона, Фауст совершил крутой спуск и приземлился в нескольких сотнях шагов от берега.
   - Почему мы остановились? Это Стикс? - спросила Маргарита.
   - Нет. Это река Ахерон, которая впадает в Стикс.
   - Тогда почему бы нам не пролететь по воздуху весь остаток пути?
   Фауст покачал головой. Заклинание Перемещения, сотворенное им в потайной комнате Ягеллонского Музея, утратило свою былую силу от частого использования, и ученому доктору требовалось некоторое время, чтобы восстановить его первоначальную мощность. На берегу реки стояла одинокая полуразвалившаяся лачужка; у деревянных мостков покачивалась на волнах небольшая лодка. Вокруг не было ни души; казалось, они очутились в диком, необжитом краю.
   Отвязав лодку и посадив в нее Маргариту, Фауст взял весло и оттолкнулся от берега. Они поплыли вниз по течению, туда, где река Ахерон впадает в Стикс.
   16
   Лодку, в которой сидели Фауст и Маргарита, медленно несло вниз по реке. Фауст воскрешал в памяти старинные карты, которые он любил рассматривать, уединясь в своем кабинете, мысленно совершая фантастические путешествия в далекие страны. Он припомнил название речки, по которой они сейчас плыли Флегетон. Постепенно поток начал сужаться, сменив свое плавное течение на более быстрый бег. Фауст заметил, что луга, раскинувшиеся на обоих берегах, перестали пестреть цветами; на унылых, безлюдных равнинах росли только асфодель и осокорь.
   - Ну, вот мы почти добрались до цели,- сказал Фауст своей подруге, сидевшей на носу лодки, поджав ноги. Он отложил весло, которое на протяжении всего пути заставлял работать с помощью нехитрого заклинания. Хотя такой способ передвижения отнимал меньше сил, чем обычная гребля, ученый доктор был рад немного передохнуть: ведь каждый взмах весла требовал расхода энергии - пусть небольшого, но все же ощутимого даже для искуснейшего из магов.
   А река все сужалась, и берега все ближе подступали друг к другу, пока наконец не сблизились настолько, что две маленькие лодочки едва смогли бы разойтись на столь узком месте. Вечерело, и над лугами, сплошь заросшими асфоделем, поднимался туман.
   Наконец узкий поток вынес их туда, где берега внезапно расступались, и взгляду открывалась широкая черная водная гладь. Перед ними был знаменитый Стикс. Лодка, направленная Фаустом к противоположному берегу, проплыла мимо большого фанерного щита с надписями на нескольких языках:
   "РЕКА СТИКС. ДАЛЕЕ ЗАПРЕЩАЕТСЯ ДВИЖЕНИЕ ЛЮБЫХ ЧАСТНЫХ ПЛАВСРЕДСТВ".
   - Мы остановимся здесь,- сказал Фауст.- Харон обладает эксклюзивным правом на все перевозки по Стиксу. Ни одному магу, даже самому могущественному, не под силу плыть дальше по этой реке без его помощи. Значит, нам придется заключать с ним сделку. Пойдем, разыщем Харона.
   - Неужели он на самом деле существует? - спросила Маргарита.- Мне кажется, это противоречит учению Церкви.
   - Отнюдь нет,- ответил ей Фауст.- Экзистенция вообще, а тем более существование отдельного предмета или человека не имеет никакого отношения к религии. Выражаясь строго научным языком, люди и вещи, принадлежащие столь давней эпохе, представляют собой энергетические поля, определенным образом проявляющие себя в пространстве и времени. Благодаря некоторым законам природы, до сих пор еще не до конца изученным магами на практике, мы можем видеть их и даже осязать, как всякие материальные объекты.
   Их спор разрешился сам собой, когда из-за поворота черной реки показалась ладья. Она подошла ближе, и Фауст с Маргаритой увидели, что на ее корме возвышается какая-то постройка, очевидно, служившая корабельной команде укрытием от дождя и ветра. Это далеко не новое, нелепое и громоздкое сооружение передвигалось по темной воде несколько необычным способом: пять дельфинов толкали его, упираясь в корму носами. Дельфинам помогали гребцы, благодаря чему ладья развивала довольно неплохую скорость. Через несколько минут она была уже так близко, что Фауст и его спутница разглядели свет фонарей сквозь ее бортовые иллюминаторы и услышали веселые голоса и звуки музыки - очевидно, команда отнюдь не скучала на борту этого древнего ковчега.
   - А это еще что такое? - воскликнул Харон, заметив маленькую лодку, в которой сидели Фауст и Маргарита. Приказав держать курс прямо на нее, он встал на носу своего судна, выпрямившись во весь свой высокий рост. Это был худой старик с заросшим седой щетиной подбородком и редкими волосами неопределенного цвета, развевавшимися на ветру вокруг его шишковатого черепа, обтянутого морщинистой кожей. Маленькие, глубоко посаженные черные глазки сердито сверкали из-под сдвинутых бровей. Впалый рот напоминал извилистую трещину; уголки бескровных тонких губ опускались вниз, придавая лицу высокомерное выражение. Отложив переговоры с вторгшимся в его владения Фаустом, он повернулся назад и начал хрипло выкрикивать команды:
   - Света сюда! Эй, там, на левом борту, суши весла! Опускай парус! Лево руля!
   Фауст, получивший весьма разностороннее образование, знал, что гребцами на ладье Харона служат знаменитые герои Древней Греции, давно перешедшие в мир иной. Он увидел Тесея, Персея, Геракла и Язона, чьи изображения часто встречались в книгах; мимо промелькнуло еще несколько бородатых, незнакомых ученому доктору лиц.
   - Чего вам здесь надо? - обратился к Фаусту Харон со своей ладьи.
   - Мы хотим переправиться по реке Стикс, чтобы попасть в Константинополь, в 1210 год,- ответил Фауст.- Дата и время указаны точно.
   - Мы больше не заходим туда,- проворчал Харон.- Слишком много возни. И на берегу у них вечно царит суматоха. Почти всегда скапливается гораздо больше душ, ждущих перевозки, чем я могу принять на борт. Не поеду. Мне там нечего делать.
   - Но мне обязательно надо попасть в Константинополь, именно в 1210 год! - воскликнул огорченный Фауст.- За какую плату вы согласитесь доставить туда нас обоих?
   Харон презрительно захохотал:
   - Что вы можете мне предложить? Небось, поверили глупой сказке про один обол, за который можно прокатиться по Стиксу, да? ((20))Путешествия по этой реке резко возросли в цене после того, как я приобрел эксклюзивное право на все перевозки. Это моя территория, слышите вы, глупцы? Поэтому не вздумайте плыть дальше на своей лодчонке! Не пытайтесь также искать обходной путь. Я засадил оба берега вдоль принадлежащего мне участка реки диким вьющимся виноградом. Если вы все-таки решитесь идти сушей, вам придется прокладывать себе путь сквозь густые заросли. Даже величайший маг вряд ли осилит такое путешествие.
   - Я отнюдь не собираюсь нарушать ваши права на эту территорию, тайком пробираясь вдоль берега,- ответил ему Фауст.- Я предлагаю вам заключить сделку.
   - Почем вы знаете, может, я не соглашусь?
   - У меня есть нечто, от чего вы наверняка не откажетесь.
   - Ха-ха! И что бы это такое могло быть?
   - Послушайте,- Фауст слегка понизил голос,- вы, конечно же, не слепой, и заметили эту юную особу, мою спутницу?
   Несколько мгновений Харон буравил Маргариту своими маленькими черными глазками:
   - Женщину? Ну, я ее вижу. И что же дальше?
   - Эта девушка очень хороша собой, не так ли?
   - Ха! Я здесь успел насмотреться на красоток получше вашей!
   - Возможно. Однако все они были лишь бесплотными тенями. А это - _живая_ женщина.
   Харон подарил Маргарите еще один недоверчивый взгляд. Затем он молча уставился на ученого доктора.
   - Вы ведь _чувствуете_ разницу меж живыми и мертвыми людьми,- торопливо произнес Фауст,- правда?
   - Конечно, да. Вот вы, например, живы. Однако это еще не повод для того, чтобы задирать передо мной нос. Я сделан из того же самого теста, что и вы; хотя, конечно, в _вашем_ мире я _не существую на самом деле_, здесь я - живой человек.
   - То, что происходит в подлунном мире, к делу не относится,- сказал Фауст.- Я предлагаю вам живую женщину...
   - Эй, подожди-ка! - резко оборвала его Маргарита.
   - Прошу вас, подождите одну минутку,- обратился Фауст к Харону,- Мне нужно кое-что уладить.- Затем, наклонившись к девушке, он зашептал ей: - Дорогая, я не имел в виду ничего дурного, когда предлагал тебя Харону. Это вовсе не в моих правилах. Я только подумал, что ты можешь пообедать вместе с ним, а потом немного потанцевать. Он согласится, я уверен ведь ему, наверное, уже порядком надоело плавать в своей ладье вверх-вниз по течению. Я понимаю, тебе это может быть не слишком приятно; но ведь в том, чтобы скушать свой обед в обществе этого безобидного старичка, а потом протанцевать пару спокойных танцев, нет ничего плохого.
   - Почему вы думаете, что мне надоела моя ладья? неожиданно прервал его Харон. Он подслушивал разговор Фауста с Маргаритой.
   - Желание перемен к лучшему свойственно всем людям - как живым, так и отошедшим в мир иной,- ответил ему Фауст.- Такова человеческая природа.
   - Что ж, в вашей идее, однако, есть кое-что разумное. Никогда не поздно попробовать внести в свою жизнь некоторое разнообразие,- сказал Харон после короткой паузы.- Я могу взять... как же это называется?.. Мне ведь уже не раз приходилось слышать такое короткое новое слово.
   - Отпуск,- подсказал Фауст.
   - Правильно, отпуск. В древности у нас ничего подобного не было.
   - Вам бы уже следовало привыкнуть к тому, что правила приличия, нормы поведения и законы, так же как и моды, меняются очень быстро,- заметил Фауст.- Однако вернемся к предмету нашей беседы. Почему бы вам не направить свою ладью в Константинополь, год 1210? В пути вы сможете наслаждаться обществом прекрасной девушки и танцевать с нею, сколько захотите.
   - А вы что будете делать в это время? - спросил Харон.
   - С вашего позволения, прилягу отдохнуть в каюте. В последнее время на меня свалилось множество хлопот, да и в будущем их предстоит не меньше. Я устал и мечтаю об одном хорошенько выспаться.
   * ЧАСТЬ II. КОНСТАНТИНОПОЛЬ *
   1
   Мефистофель перенес Мака в совершенно незнакомую местность - должно быть, в какой-то маленький тихий залив, берега которого поросли лесом. Огромные прямые стволы, похожие на стройные колонны, поддерживающие свод древнего храма, поднимались вверх, к солнцу и ветру. Прежде Мак никогда не видел таких деревьев - величавых гигантов, совсем не похожих на тоненькие деревца, растущие в Европе. Даже трава под ногами выглядела по-иному: она была гораздо выше и гуще, чем та, которая росла по обочинам исхоженных Маком дорог. Больше ему не удалось разглядеть ничего: мешали заросли ивняка. Слабый ветерок принес горьковатый запах морской воды, и Мак решил, что они, по-видимому, находятся недалеко от берега.
   Свежий, холодный воздух небесных сфер, по которым с быстротой метеора пронеслись они с Мефистофелем, покинув зеленую лужайку, где проходил Всемирный Шабаш, немного прояснил мысли захмелевшего Мака; однако от выпитого на празднике вина у него до сих пор слегка кружилась голова. "Ну и крепкий же эль пьют на этих сатанинских балах", подумал Мак. Настроение у него было прекрасное, даже несмотря на странное предчувствие, зашевелившееся в глубине его души - ему показалось, что в будущем ему уготовано не одно только приятное времяпрепровождение. Сейчас Маку хотелось поговорить об ожидающем его несметном богатстве - части той награды, которую посулил Мефистофель,- и узнать подробнее, что еще ему предстоит получить от демона.
   - Мне нужно составить список своих желаний,- сказал Мак Мефистофелю.- Вы _обещали_ исполнить все мои желания, не правда ли?
   - О, да,- ответил демон.- Какие мелочи вас волнуют, однако!
   - Смотря с какой стороны к этому подойти! То, что для вас - мелочи, для меня - наоборот, очень важно. Послушайте, а не могли бы вы дать мне хоть что-нибудь прямо сейчас, раз уж вы считаете подобные вещи сущими пустяками? Для начала мне хотелось бы получить королевскую мантию, подбитую мехом горностая. И еще - серебряный кубок, из которого я буду пить вино. Старая оловянная посуда не подходит столь важной особе, какой я теперь стал.
   - Возьмите себя в руки,- осадил его Мефистофель.- Нельзя же так распускаться! Право, создается впечатление, будто вам не о чем сейчас подумать, кроме как о преходящих земных благах и о размере вашего вознаграждения! Всему свое время, и наградам тоже. Итак, с настоящего момента вы начинаете играть свою роль в Тысячелетней Войне двух великих сил - Света и Тьмы.
   - Ох,- вздохнул Мак.- Послушайте, любезнейший, я сейчас нахожусь не в самой лучшей форме. Нельзя ли отложить все эти дела на денек? Завтра мы поговорим серьезно...
   - Мы и сейчас не шутим,- сказал Мефистофель.- Вы прославились среди смертных своим выдающимся интеллектом и сильной волей, благодаря которым вам удалось многого достичь. Я успел просмотреть ваше досье во время бала, пока вы осушали чаши с вином в компании нескольких молодых ведьм...
   - Мое досье?
   - Да. В архивах как у Светлых, так и у Темных сил имеются досье на каждого из ныне живущих или когда-то живших людей.
   - Я этого не знал...
   - В школе и в колледже вы были отличником; вы овладевали знаниями с таким усердием, что все профессора восхищались вами...
   Мак удивленно поглядел на Мефистофеля. За ним никогда не числилось даже малой части тех подвигов, о которых говорил суровый демон. Припомнив свои краткие годы студенчества, Мак подумал, что, хотя никто не мог бы назвать его неспособным или отстающим учеником, все-таки звезд с неба он не хватал. Он чуть было не выдал себя неосторожным восклицанием, но вовремя спохватился, сообразив, что Мефистофель, конечно, имел в виду _настоящего_ Фауста, а не Мака Трефу.
   - И теперь бьет ваш час,- продолжал тем временем демон.Вам, доктор Фауст, выпала уникальная возможность повлиять на судьбу всего человечества в ее переломный момент, разрешив один из сложнейших философских вопросов - вопрос о роли личности в истории. Вы сможете проявить себя в конкретных делах, доказав, что долгие годы, проведенные в кабинетных размышлениях и упорных поисках истины, прожиты вами не напрасно.
   - Да-да,- неуверенно пробормотал Мак,- я постараюсь оправдать ваше доверие...
   На душе у него было неспокойно. Тревога прогнала остатки хмеля из головы молодого авантюриста, и он впервые начал осознавать, в какую сложную ситуацию попал. Боже, да что он вообще делает здесь, в неведомом краю, рядом с этим могущественным демоном, принимающим его за ученого доктора Фауста?! Кажется, он поступил не слишком разумно, присвоив себе чужое имя и приняв условия дьявольской сделки, не углубляясь в детали договора... Однако теперь, когда он связан обязательствами, уже поздно что-либо менять. Он уже не Мак Трефа, ничем не блещущий и не самый прилежный студент монастырской школы, молодой повеса, с позором изгнанный из иезуитского колледжа святыми отцами за пьянство и нашумевшую историю с двумя молоденькими девицами - пансионерками соседнего монастыря. Он уже не тот недоучка, едва успевший освоить простейшие азы грамоты. Теперь он знаменитый ученый, волею судьбы поставленный в один ряд с сильнейшими мира сего, с могущественнейшими и мудрейшими среди смертных, повелевающими судьбами целых народов. Ему представился случай показать, на что он способен; так неужели он справится со своей задачей хуже, чем доктор Фауст? Он может возместить недостаток образования самым естественным путем - задавая вопросы. А природная смекалка и хитрость придут ему на помощь, когда надо будет принять какое-нибудь решение...
   Рассуждая так, он воспрянул духом. Действительно, сейчас не время отвлекаться на посторонние предметы, в том числе и на размеры вознаграждения за участие в каком-то там споре или войне меж двумя силами. Нужно постараться выяснить самое главное: где они сейчас находятся, что ждет его впереди, и, конечно, чего от него хочет этот демон. Мак поднял голову, раскалывающуюся от боли после выпитого на сатанинском балу коктейля "Поцелуй ведьмы" - виски, разбавленного крепким ячменным пивом,- и задал свой первый вопрос:
   - Где мы?
   - На морском берегу, неподалеку от Константинополя,сказал Мефистофель,- где франки разбили свой лагерь. Здесь я вас и оставлю, доктор Фауст. Вы готовы выслушать мои инструкции?
   - Да, я готов,- ответил Мак, собравшись с духом и пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре. Он подумал, что сейчас ему не помешала бы добрая чаша вина, чтобы подкрепить свои силы и прогнать головную боль.- Что вы хотите, чтобы я сделал?
   - Вам предлагается три возможности. Вы должны выбрать одну из них.
   - Какие возможности?
   - Первая - убить Энрико Дандоло. Вторая - похитить Алексея IV, претендента на византийский трон. Третья - спасти чудотворную икону Святого Василия,- произнес Мефистофель с непроницаемым видом.
   Поистине бесчеловечно, подумал Мак, ставить человека перед выбором одного из такого множества вариантов, когда у него болит с похмелья голова и он еще даже не успел позавтракать. Однако, встретив суровый взгляд Мефистофеля, он не осмелился заявить об этом вслух и спросил только:
   - Так что же вы посоветуете мне выбрать?
   - Я не вправе давать вам советы,- ответил ему Мефистофель.- Моя воля, мои желания и моя оценка происходящего никак не должны влиять на ход эксперимента. Вы сделаете выбор, руководствуясь только своими личными соображениями.
   - И все-таки, на каком основании я буду выносить решение? Как мне судить, что я должен сделать?
   - Вы должны выработать свои собственные критерии. Так обычно вершится людской суд. Таковы правила, диктуемые свободой вашей воли, особо оговоренной в подписанном вами документе.
   - Дандоло... Алексей...- растерянно пробормотал Мак.- Но я же совсем не знаю этих людей!
   - Значит, вам придется познакомиться с ними поближе.
   - Если я вас правильно понял, в одном из вариантов мне предлагается убить человека?
   - Совершенно верно.
   - Вряд ли силы Добра посмотрят на это благосклонно.
   - Полагаю, с моей стороны не будет слишком большой дерзостью взять слово от имени архангела Михаила, ибо мы с ним давние приятели, и за многие годы успели узнать друг друга как нельзя лучше,- возразил Мефистофель.- Будь он сейчас на моем месте, он ответил бы вам, что вы, очевидно, слишком мало верите в Добро, если думаете, что оно никогда не сможет оправдать убийство, совершенное во имя благой цели. О нет! Мотивы поступков принимаются в расчет даже самым строгим судом. Добру слишком хорошо известно, что есть грехи гораздо худшие, чем кровопролитие. Однако это совсем не значит, что Добро склонно прощать всех убийц, а тем более - поощрять подобные действия. Между прочим, здесь Добро мало в чем расходится со Злом; обе Великие Силы придерживаются почти одинаковых критериев в данном вопросе. Иначе и быть не может ведь это ось, вокруг которой вертится колесо прогресса, приводимое в движение вечной борьбой Добра и Зла. К сожалению, ни одна из двух противоборствующих сил пока еще не занималась подобными вещами на практике, предпочитая не вмешиваться в естественный ход событий: время не властно над бессмертными духами в такой степени, как над людьми, чья жизнь коротка даже по земным меркам, и это дает нам возможность наблюдать за развитием человечества на протяжении многих веков. Мы занимаемся только фундаментальными проблемами, которые требуют накопления поистине неисчислимого множества экспериментального материала, и дальновидность, присущая нам, бессмертным, достигается в основном за счет тех громадных сроков, которые мы можем потратить на решение той или иной проблемы. Торопиться некуда, впереди - Вечность. А с точки зрения Вечности несколько лет отнятой у человека жизни - все равно что капля в море. Но, зная, какое большое значение этому придаете вы, люди, мы включили убийство в список действий, предлагаемых вам на выбор в рамках нашей Тысячелетней Войны. Возвращаясь к началу нашего разговора, я еще раз хочу напомнить вам, что мотивы ваших поступков будут играть очень важную роль; в каких-то случаях они могут оправдать даже убийство. При оценке ваших действий причины и следствия, цели и средства их достижения лягут на чаши одних и тех же весов.
   - Но как я могу угадать, что получится, если я убью этого самого Дандоло? Как мне узнать о последствиях убийства - я же не могу заглянуть в будущее?!
   - Безусловно, не можете. Однако здесь нет ничего необычного для вас. Ни один из смертных никогда не может заранее предвидеть результаты своих поступков, и тем не менее все они бывают вынуждены принимать решения. В этом заключается один из парадоксов человеческого бытия. Нет и не может быть достаточных оснований для убийства, но в некоторых ситуациях его необходимо совершить как во имя Добра, так и во имя Зла.
   - Но если я совершу ошибку, меня ждет суровый суд и наказание...
   - Никто не вправе судить вас, кроме самой Ананке, или Судьбы, как ее называют. Она вершит свой суд над всеми - и над людьми, и над бессмертными духами. Наша задача - поставить вас перед моральной дилеммой. А делать выбор должны вы. Такова роль Фауста.
   - Ну, хорошо, если так... Напомните еще раз, кого вы предлагаете мне убить.
   - Энрико Дандоло, дожа Венеции. Само собой разумеется, вы убьете его только в том случае, если этот способ действий покажется вам наилучшим.
   - А другой... Алекс... или как там его...
   - Алексей, претендент на Константинопольский трон.
   - И, наконец, третий вариант?
   - Спасти чудотворную икону Св. Василия, покровителя Константинополя. Вы что-то слишком рассеянны сегодня, доктор Фауст. Как это непохоже на вас - ведь о вашей сверхчеловеческой памяти слагали целые легенды! Мой совет поскорее собраться с мыслями. Вам предстоит решить весьма непростую задачу.
   - Моя память заметно улучшится, когда пройдет похмелье... Если я не ошибаюсь, вы сказали, что мы находимся возле лагеря франков.
   - Вы абсолютно правы.
   - Тогда скажите мне, что делают франки возле Константинополя?
   Тонкая черная бровь Мефистофеля резко поднялась вверх, и маска холодной вежливости на его лице сменилась выражением крайнего изумления:
   - Я полагаю, что столь образованному человеку, каким вы, бесспорно, являетесь, самому лучше знать, что здесь происходит. Ведь мы переместились всего на несколько столетий назад. Меня удивляет подобное невежество - впрочем, быть может, вы просто не слишком удачно пошутили... Как вам известно, это Четвертый крестовый поход. Вы должны самостоятельно оценить ситуацию и избрать тот способ действий, который считаете наиболее правильным.