Жеро Мишель. Жаркая ночь

 
   Всю дорогу до дома Рик размышлял над разговором с Энни, в то время как сидевшие на заднем сиденье девчонки, не закрывая рта, болтали о тряпках и мальчишках, с которыми они флиртовали напропалую. Обсудив все темы, они, шурша пакетами, повытаскивали на свет Божий свои приобретения и принялись их рассматривать, периодически восторженно вопя.
   Рик взглянул на сидевшую на соседнем сиденье Энни – она не отрываясь смотрела в окно – и в очередной раз задал себе вопрос, что ему нужно сделать, чтобы доказать, как много она для него значит.
   Такая женщина, как Энни, гордая и в то же время боязливая, требует терпеливого и бережного обращения. И хотя существует опасность того, что она, как и его первая жена, может сбежать от него и тем самым разбить его сердце окончательно, попытаться начать совместную жизнь все же стоит.
   Отвернувшись от окна, Энни поймала его взгляд и улыбнулась. Тотчас же по телу Рика разлилось тепло, усилившееся при воспоминании о сексапильном белье, которое она купила. Скорее бы уж добраться домой, попросить примерить его, а потом заняться с ней любовью.
   – Папа!
   Правда, сначала придется позаботиться о том, чтобы девчонки не путались под ногами.
   – Да? – спросил он, встретившись в зеркале заднего обзора взглядом с дочерью.
   – Спасибо за то, что свозил нас в магазин. Пораженный столь редким проявлением вежливости, Рик секунду помолчал, а потом ответил:
   – Не стоит благодарности, принцесса.
   Взяв его руку, лежавшую на коленях, Энни ласково пожала ее, а когда Рик взглянул на нее, шаловливо подмигнула и провела пальцами по ноге Рика. Потом пальцы ее забрались еще выше, коснулись ширинки, и пикап, до того ехавший прямо, вильнул в сторону.
   – Ой, папа! Ты водишь еще хуже мамы!
   – Простите, девочки. – Рик усмехнулся, подмигнув Энни: та сидела, скромно сложив руки на коленях. Ни дать ни взять добропорядочная старая леди, слушающая проповедь священника. – Не хотелось сбивать белку.
   Энни расхохоталась.
   – А у тебя, оказывается, отличная реакция, – заметила она и одарила его улыбкой, понятной только ему одному.
   После этого Рик прибавил скорости, намереваясь как можно быстрее добраться до дома, чтобы продолжить то, что она только что начала. Но когда он вывернул на подъездную аллею и увидел припаркованный у конюшни телевизионный фургон, все желание у него как ветром сдуло.
   – Черт бы их побрал! Что эти люди себе позволяют! Да как они смеют шататься по моей земле, когда и где только вздумается!
   Теперь, вместо того чтобы заниматься с Энни любовью, придется разбираться с незваными гостями. С каждой секундой ярость его разгоралась все сильнее. Выключив двигатель, он выскочил из пикапа, не дав Энни себя удержать, и устремился к конюшне. Несколько мужчин, которые курили, прислонившись спинами к красной стене, при виде его побросали сигареты. Оператор и какой-то паренек в костюме направились было к нему навстречу, но, увидев по лицу Рика, что он вне себя, быстро попятились.
   – Я вас в последний раз предупреждаю! – крикнул он. – Это частные владения, и вы не имеете права сюда вторгаться! Хватит и того, что я разрешил вам побывать в Холлоу, а в моем доме вам делать нечего. Убирайтесь отсюда, пока я не вызвал полицию!
   – Да вы знаете, кто я такой? – бросил паренек. Его хорошенькое молоденькое личико приобрело оскорбленное выражение, как будто он только что случайно наступил на коровью лепешку.
   – Плевать мне на то, кто вы такой! Убирайтесь отсюда! Немедленно!
   – Меня зовут Бретт Кэссиди. Чикагское отделение компании Си-би-эс^[7]. И моя работа заключается в том, чтобы информировать зрителей...
   – Не обязательно информировать их перед моей конюшней!
   – Должно быть, вы не осознаете всей важности случившегося с Льюисом Хадсоном для национальной истории. – Красавчик, похоже, знал, когда нужно отступать, а когда можно стоять на своем. С Риком он разговаривал таким тоном, словно сильно сомневался в его умственных способностях. – В убийстве лейтенанта Хадсона замешаны с полдюжины важных исторических личностей. Мы только что взяли интервью у мистера Оуэна Декера в Холлоу, а...
   – А я еще раз вас спрашиваю: какое это имеет отношение к моей конюшне? – перебил его Рик.
   – Мы хотели заснять принадлежащую вам собственность, – пояснил красавчик и, видимо, решив сменить тактику, одарил Рика белозубой улыбкой. – Вождь Черный Ястреб пал жертвой современного прогресса, равно как и вы...
   – О чем это вы, черт побери, толкуете?
   – ... и поскольку вы являетесь владельцем одной из последних маленьких ферм, принесенных в жертву большому бизнесу, мы подумали, что, быть может, вы захотите воспользоваться благоприятным случаем показать американцам, в каком трудном положении находитесь, – не слушая его, договорил красавчик.
   – Потеря фермы мне не грозит!
   – А вот мистер Декер считает иначе. Не сочтите за оскорбление, мистер Магнуссон, но трудности, которые сейчас претерпевают американские семейные фермы, уже ни для кого не секрет. Кроме того, у вас появляется шанс выручить необходимые вам деньги. Теперь позвольте вас спросить, каково ваше отношение к ходатайству о продаже Блэкхок-Холлоу?
   Ярость, взметнувшаяся в груди Рика, заставила его потерять остатки самообладания.
   – Какому ходатайству? – завопил он.
   Красавчик одарил его таким взглядом, словно перед ним полный идиот.
   – Ходатайству, начатому мистером Декером и мисс Бе-кетт, о покупке Блэкхок-Холлоу, направленному в администрацию штата Висконсин.
   Рик почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось. Схватив парня за лацканы пиджака, он с силой толкнул его к стене конюшни.
   – Последний раз повторяю! – закричал он прямо в его изумленное лицо, краешком глаза заметив, что остальные члены команды телевизионщиков подошли к ним. Один из них успокаивающе положил ему руку на плечо. – Убирайтесь с моей территории, а не то я вызову полицию! Вы осознаете всю важность этого?
   – Конечно, – холодно ответил красавчик. – Отпустите.
   Рик попятился, стряхнув со своего плеча чужую руку, и стал ждать, пока они в гробовой тишине, нарушенной только один раз, когда красавчик сдавленно ругнулся себе под нос, соберут свое оборудование. И только когда фургон, взметнув из-под колес тучи гравия и грязи, уехал со двора, он повернулся и направился к дому.
   Гнев сменился горьким разочарованием. От Декера этого можно было ожидать. Но от Энни?
   Ради Льюиса Хадсона она уже не раз действовала за его спиной, и он ей это прощал. Но если сейчас она и в самом деле вступила в сговор с Декером, пытаясь украсть у него, Рика, землю – а это именно воровство, и ничто иное, каким бы красивым словом Декер ни прикрывался, – этого он ей не простит.
   Рик шел к дому, размышляя о том, что ради Энни обязан усомниться в словах журналиста и предоставить ей возможность объясниться. Чем ближе он подходил, тем тяжелее становилось у него на душе. Девочки сидели на заднем сиденье пикапа, и глаза их возбужденно блестели. На лице Энни застыла тревога.
   – Что случилось? – спросила она.
   – Я их выставил. – Рик взглянул на Хизер. – Идите в дом, девочки, мне нужно поговорить с Энни.
   От него не укрылось, как улыбки их погасли, а возбуждение сменилось удивлением. Бросив взгляд на Энни, они молча вылезли из машины. Даже Хизер не осмелилась открыть рот.
   – Что случилось? – повторила Энни, когда они остались одни.
   Беспокойство в ее карих глазах казалось таким искренним, рука такой мягкой и теплой...
   – Расскажи мне о ходатайстве, Энни.
   На лице Энни отразились замешательство и тревога, и Рику пришлось отвернуться.
   – О каком ходатайстве? – удивилась она. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
   – Это правда? – спросил Рик, взглянув на нее.
   – Ты думаешь, что я тебе вру? – Энни сердито прищурилась.
   Рик помолчал секунду, пытаясь подобрать подходящие слова.
   – Такое уже случалось, Энни.
   – Так что же ты на этот раз ставишь мне в вину?
   Рик уловил в ее тихом голосе гневные нотки.
   – Журналист, которого я выгнал, сказал, что вы с Декером направили ходатайство в администрацию штата о покупке Холлоу.
   – И ты ему поверил?
   Больше Рик сдерживаться не мог.
   – Не делай из меня идиота, Энни! Единственное, о чем я тебя прошу, так это сказать мне правду, пусть даже самую горькую.
   Энни резко запрокинула голову, словно Рик ее ударил. Рик тотчас же пожалел о своих словах. Он даже шагнул вперед, словно намереваясь схватить их, скомкать, выкинуть... Поздно!
   – Незачем делать из тебя идиота, – тихо проговорила Энни. – С этим ты прекрасно справляешься сам. – Лицо ее побледнело и исказилось от боли. Поднявшись на крыльцо, она обернулась к Рику: – Я понятия не имею ни о каком ходатайстве. Если Оуэн Декер утверждает обратное, он лжет... И черт бы тебя побрал, Рик, – прошептала она, – черт бы тебя побрал за то, что ты веришь ему, а не мне.
   – Откуда мне знать! – заорал Рик. – Ради своего Льюиса Хадсона ты на все готова. И потом, какое тебе дело до того, потеряю я несколько акров земли или нет? Ты мне как-то сама сказала, что мне лучше ее продать.
   Энни взглянула на него сверху вниз:
   – Мне нравится идея увековечить память о Льюисе в том месте, где он погиб. Он этого заслуживает, но я к ней не имею никакого отношения.
   И внезапно Рика как громом поразило: о Господи, да ведь это Декер! Этот подонок расставил хитроумную ловушку, а он-то, дурак, в нее попался! Чертыхнувшись себе под нос, Рик круто повернулся и направился к пикапу. Только бы этот мерзавец еще не уехал из Холлоу. Пора раз и навсегда за все поквитаться со своим старым дружком.
   – Рик, куда ты?
   У дверцы пикапа Рик обернулся. Бледное лицо Энни было встревоженным.
   – А ты как думаешь? – крикнул он в ответ. – Скажи девчонкам, пусть сидят дома.
   – Рик, не надо! Прошу тебя, ты...
   Захлопнув дверцу, Рик включил двигатель, заглушив тем самым голос Энни, и нажал на акселератор. Когда через несколько секунд он бросил взгляд в зеркало заднего обзора, то увидел, что машина Энни быстро приближается к нему.
   Зря она его не послушалась. Все равно теперь уже ничто не заставит его повернуть назад.
   В Холлоу понаехало столько легковых машин и грузовиков, что Рику пришлось поставить машину, не доезжая до нужного места, и дальше отправляться пешком. Он быстро шел по дороге, как вдруг мимо проехала Энни и, выйдя из машины, бегом устремилась за ним следом.
   – Рик, не глупи! Постой!
   Но он не остановился, даже когда она вцепилась в него, пытаясь задержать. Впереди он заметил Декера. Тот стоял с группой индейцев, с серьезным видом кивая одному из них – низенького роста, с бочкообразной грудной клеткой и косичками, – который что-то ему втолковывал, энергично жестикулируя.
   Рик стал пробиваться сквозь небольшую группу активистов с плакатами, бесцеремонно их расталкивая. Люди выражали свое возмущение громкими возгласами, и Декер поднял голову.
   – Рик? Рад тебя здесь видеть. – Глаза его блеснули от явного удовольствия и предвкушения дальнейших событий. – Я объяснил свой план относительно Холлоу, и все с ним согласились. Я приезжал к тебе сегодня, хотел поговорить, но не застал тебя дома.
   Как всегда, он предоставлял Рику защищаться.
   – Может, твой план и неплох, – проговорил Рик во внезапно возникшей тишине. – Только претворять его в жизнь нужно не такими методами, какие ты избрал. Ты должен передо мной извиниться, Оуэн, за то, что действовал у меня за спиной. Это все равно что украсть... Впрочем, в этом деле ты мастер.
   Тишину нарушил тихий шепот.
   – И мы оба знаем, почему ты это сделал, – продолжил Рик и заметил, что индейцы осторожно отступили, почувствовав, видно, что во влажном лесном воздухе Холлоу снова запахло кровью.
   – Оуэн!
   Карен... Рик не отрывал взгляда от Декера, однако слышал, как она подошла сзади.
   – Оуэн, ты же мне говорил, что Рик согласился.
   Рик приблизился к Декеру. Тот не сделал попытки отстраниться, и лицо его по-прежнему оставалось безмятежным.
   – Подонок, – тихо прошептал Рик.
   – Это место принадлежит общественности, всему народу на многие поколения вперед, – наконец проговорил Декер. – Но если бы я пришел к тебе с этой идеей, ты бы отказался выслушать меня, потому что смертельно меня ненавидишь. Ты вбил себе в голову, что я только и думаю, как бы тебе напакостить, но ты ошибаешься. Я предпринимаю шаги, чтобы Холлоу получил свое заслуженное место в истории нашего штата. Если бы ты видел дальше своего носа, ты бы понял, что я ничего не пытаюсь у тебя украсть, а действую во благо общества.
   – Это все вранье, – бесстрастным голосом проговорил Рик, – и ты это не хуже меня знаешь.
   – Эй! – окликнул их молодой полицейский по имени Дейв Харрисон, младший сын Дона Харрисона. – Всем отойти назад! Прошу не нарушать порядка. Мистер Магнуссон, мистер Декер, может быть, вы найдете для выяснения отношений более укромное место?
   – Нет, – сказал Рик. – Я разберусь с ним здесь и сейчас. Покажу этому лживому негодяю, где раки зимуют!
   Не успел он произнести последнее слово, как Декер бросился на него с кулаками.
   Ожидая этого, Рик пригнулся и, в свою очередь, кинулся на Декера. Тот нанес отвлекающий удар справа, однако Рику удалось его зацепить. Послышался женский крик, однако ни один человек не вызвался разнять дерущихся, даже Харрисон – паренек вырос в этом городе и прекрасно понимал истинные причины драки. Рик с Декером молча шли по кругу, глядя друг другу в глаза, и тут Рик услышал голос Энни:
   – Рик!
   Ну естественно! Кто бы сомневался, что она попытается их разнять.
   – Рик, перестань! – крикнула она, хватая его за футболку. – Вы поубиваете друг друга. Не нужно! Прекратите!
   – Пускай дерутся.
   Обернувшись, Рик заметил Карен. Лицо ее было бледным. Схватив Энни за руку, она оттащила ее от мужчин.
   – Пускай дерутся, – повторила его бывшая жена. – Это давным-давно пора было сделать.
   А вот это верно!
   Телевизионщики подошли поближе, с интересом наблюдая за дракой, и в этот момент Декер пнул Рика в ногу. Рик отскочил, однако следующего удара ему избежать не удалось. Декер, размахнувшись, ударил его в живот. Рик ответил ему тем же, и они оба рухнули на землю.
   Когда-то, много лет назад, они вот так же боролись, но то было в шутку, а сейчас всерьез. Удары, которые наносил Рику Декер, были далеко не шуточными. Наконец Рику удалось сбросить его с себя и вскочить. Декер сделал то же самое. Рик успел размахнуться первым и стукнул Декера прямо в челюсть. Тот распластался на грязной, усыпанной пожухлыми листьями земле, однако сумел подняться.
   Декер был более плотного телосложения, чем Рик, однако ярость последнего была ему хорошей помощницей. Она притупляла боль ударов, градом сыпавшихся на него: на его лицо, ребра, живот. Рик отвечал тем же, держался изо всех сил. Наконец ему удалось стукнуть Декера в живот с такой силой, что тот снова рухнул на землю. Не теряя ни секунды, Рик взгромоздился сверху и нанес последний, сокрушительный удар. Он бы, наверное, забил Декера насмерть, однако Харрисон не дал ему это сделать.
   – Этот раунд я выиграл, – проговорил Рик и, тяжело дыша, встал. Декер сверлил его мрачным взглядом. Вид у него был хуже некуда. Лицо все в поту, крови и вымазано грязью. – Я хочу, чтобы ты извинился перед Энни и...
   – Пожар!
   Рик поднял голову. Один из индейцев показывал пальцем на небо.
   – Пожар! О Господи, какой огромный столб дыма! Взглянув в ту сторону, куда показывал индеец, Рик и в самом деле заметил большой столб густого черного дыма – словно зловещий черный призрак он поднимался в небо.
   Прямо над его фермой!
   – Там моя дочь с подружками! – выкрикнул Рик, встретившись взглядом с Энни. Та стояла рядом с Карен, на которой лица не было.
   – О них позаботятся, – успокоил Харрисон и потянул Рика к дороге. – Остальные ваши родственники пусть останутся здесь.
   – Оуэн, я здесь не останусь! Жизнь моей дочери в опасности! – на бегу услышал Рик дрожащий от страха голос Карен и еще быстрее припустил к полицейской машине.
   За спиной хлопали дверцы, ревели моторы, слышались крики.
   Как только Рик забрался в машину, Харрисон рванул с места и помчался к дороге. Оглянувшись, Рик заметил, что Энни открывает заднюю дверцу машины Декера.
   – Харрисон на связи. На ферме Блэкхок-Холлоу, расположенной на Магнуссон-роуд, пожар! Вызовите пожарную команду и команду спасателей! – закричал Харрисон в Микрофон, сворачивая к дому, стараясь перекричать завывающую сирену. – Сообщите расчетное время прибытия.
   – Пожарная команда и спасатели уже выехали. Расчетное время прибытия десять минут.
   Харрисон с Риком молча переглянулись. Оба они понимали, что за десять – пятнадцать минут все постройки сгорят дотла. При таком ветре потребуется всего несколько секунд, чтобы сухая древесина вспыхнула как порох.
   Харрисон свернул на подъездную аллею и направил машину к дому и конюшне, и Рик громко выругался. За время, прошедшее с тех пор, как пожар был замечен, коровник уже полыхал вовсю, и огонь быстро подбирался к старой конюшне. Как же это произошло? Он ведь всегда был так осторожен, помня, что стоит страшная засуха...
   Телевизионщики! Они перед отъездом побросали свои окурки, а он был так зол, что даже не удосужился проверить, потушили они их или нет.
   – Там девчонки, – сказал Рик, кивнув в сторону дома.
   Хизер и две ее подружки метались по крыльцу, перепуганные насмерть. Не успел Харрисон подъехать к дому, как Хизер стремглав сбежала с крыльца. Толкнув ногой дверцу, Рик выскочил, и дочь бросилась ему на шею.
   Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как она дрожит.
   – Папа! Конюшня горит! Мы... мы не сразу заметили, потому что смотрели телевизор, а Эрин болтала по телефону с Брэдом. Я вызвала пожарных, а больше не знала, что делать. О Господи, как же мне страшно! А что будет с лошадьми? Там же Венера и ее жеребенок к все остальные лошади!
   – Все будет хорошо, принцесса, – успокоил ее Рик, и в этот момент рядом с ним, резко затормозив, остановилась машина Декера. Из нее выбежал Декер, вытирая рукавом окровавленный нос, за ним – Карен и Энни.
   – Отвези девочек к Роджеру и Джанни. Они живут через дорогу, – попросил Рик Декера. – Быстрее.
   Декер кивнул. Карен прижала к себе плачущую Хизер и принялась ласково поглаживать ее по спине, а Энни крепко обняла Тамару и Эрин.
   Убедившись, что девчонкам опасность не грозит, Рик взглянул на конюшню. На лице его отразились отчаяние и испуг. Пламя уже лизало старые серые стены конюшни, построенной еще его дедом.
   Ничто и никто уже не в силах спасти ни самого здания, ни того, что находится внутри. Тракторы и оборудование можно будет купить новые, а вот бельгийцев...
   – Боже, – прошептал он, устремляясь к забору. – Мои лошади... Я должен их спасти!
   – Рик, нет! – раздался крик Энни.
   – Подожди! – одновременно с ней завопил Харрисон. – Куда ты? Сгоришь! Сейчас приедут пожарные!
   Но Рик, не слушая, перемахнул через забор и помчался к старой конюшне. Еще не поздно, у него еще есть время. Позади послышались чьи-то торопливые шаги, и Рик обернулся.
   Харрисон!
   Рик сердито отмахнулся. Внезапно до него дошло: Харрисон хочет помочь. Он с благодарностью взглянул на молодого полицейского. Вместе они открыли двери старой конюшни, и тотчас же горло Рика забил дым, густой и горький.
   – Они напуганы! – крикнул Рик, стараясь перекричать пронзительное ржание и громкий стук копыт: лошади метались в стойлах, натыкаясь на деревянные стены.
   – Я с ними справлюсь! – крикнул Харрисон.
   Он тоже жил на ферме и умел обращаться с лошадьми, однако Рик понимал, что успокоить перепуганных насмерть мощных животных будет не так-то просто.
   – Попробуй подвести их к двери! – крикнул Рик.
   Кашляя, чувствуя, что от дыма и невероятного жара слезятся глаза, Рик принялся распахивать дверцы стойл. Они с Харрисоном кричали во весь голос на лошадей, били их по мощным крупам, чтобы заставить выскочить. С Авангардом и Ноготком все прошло отлично: они сразу же бросились к выходу, а вот Брут никак не желал выходить. Ударив массивными задними копытами, он чуть не угодил Харрисону в голову – тот едва успел отскочить. Тогда паренек схватил потник и, забравшись на стенку стойла, набросил его лошади на голову.
   – Сейчас он успокоится, и я его выведу! – крикнул он. – А ты выводи двух следующих!
   Неожиданно раздался странный хлопающий звук. Рик, кашляя, поднял голову. Крыша рушится! Задняя часть конюшни была уже в огне – та самая, в которой находилась Венера с жеребенком!
   Придется Харрисону самому позаботиться о Наполеоне и Тиберии, решил Рик. Пригнувшись, он помчался к самому последнему стойлу, почти ничего не видя сквозь густой дым, однако слыша, как трещит дерево: Венера била копытами и пронзительно ржала от страха. Жар был нестерпимым, и с каждой минутой все больше усиливался. Нащупав замок, Рик попытался открыть его. Сначала у него ничего не получалось, однако он не сдавался, и вскоре дверь стойла распахнулась. Схватив Венеру за уздечку, Рик потащил ее к выходу, но та уперлась – ни с места.
   – Ну же, давай! – крикнул Рик. – Да беги же ты, черт бы тебя побрал!
   Что-то ударило в пол, шипя и потрескивая – бревно с крыши, не иначе, – Венера в ужасе попятилась, ударив при этом Рика. Тело пронзила острая боль, и Рик по стенке сполз на пол.
   Тряся головой, чтобы прийти в себя, он встал на колени, и в этот момент услышал крик Харрисона:
   – Рик!
   – Я здесь! – крикнул Рик в ответ и в ту же секунду согнулся в три погибели и закашлялся: густой едкий дым попал в легкие. В этот момент в стойло ворвался Харрисон. Бросившись к Рику, он помог ему подняться, и Рик прохрипел: – Выводи лошадь. Я займусь жеребенком!
   Накинув на голову Венеры одеяло, Харрисон повел ее к выходу. Тотчас же оба они исчезли в клубах черного дыма.
   Теперь пора искать Титанию. Огонь ревел оглушительно, словно раненый зверь. В двух шагах ничего не было видно.
   Опустившись на корточки, Рик ползал по стойлу, пытаясь на-шупать жеребенка.
   Когда он уже решил бросить поиски и бежать, пока крыша не рухнула и он не погиб под ее обломками, рука его коснулась чего-то мягкого. Он стал щупать дальше: длинные ножки, головка... Жеребенок!
   Рик схватил его, и тот слабо пошевелился. Таща обмякшее, тяжелое тельце, Рик пробирался к выходу из конюшни, пытаясь не удаляться от стойл, понимая, что только так не заблудится и доберется до двери. Осталось всего несколько ярдов...
   О Господи, кто бы знал, что огонь распространяется с такой скоростью!
   Рик не позволял себе дышать, боясь наглотаться жаркого ядовитого воздуха и потерять сознание. Все свои силы он сосредоточил на том, чтобы добраться до двери самому и дотащить до нее жеребенка. Только бы дойти! Он не может умереть! Не такой смертью и не сейчас!
   Перед глазами возникло лицо Энни. Рику показалось, что она стоит впереди, показывая ему дорогу, и он двигался из последних сил, которых с каждой секундой становилось все меньше и меньше, пока совсем не осталось. Рик почувствовал, как черный дым накрыл его с головой. Он непроизвольно закашлялся, и все вокруг начало исчезать в ревущей огненной мгле.
   Рик пошатнулся, и жеребенок выскользнул у него из рук. Но не успел Рик упасть на цементный пол, как вдруг увидел, что к нему сквозь дым по воздуху летит нечто похожее на сверкающего ангела.
   А потом он почувствовал на своем теле руки – много-много рук, – увидел ослепительно синее небо, в глаза ударило яркое солнце. Он вдохнул свежего, чистого воздуха, и грудь пронзила острая боль. И наконец, внезапно наступила полная темнота.

Глава 20

   «24 декабря 1832 года
   Дорогая Гасси! Я бы не стала вам писать, боясь причинить еще большее горе, но кому мне рассказать о своей потере, как не вам? Наступил канун Рождества Христова – время радостного ожидания праздника для всех, кроме меня. Я слышу на улице его шаги, в ушах звенит его смех. Я так надеялась, что он взглянет на меня с любовью, прижмет меня к своей груди. Но он не придет! Я никогда больше не увижу его любимое лицо, не услышу радостный смех. Слез нет. В душе одна лишь ярость. Как смеет время двигаться к новому году без моего Льюиса?»
   Из письма мисс Эмили Оглторп
   Августине Хадсон
 
   – Простите, но правила есть правила. В отделение реанимации пускают только родственников.
   Энни непонимающе уставилась на сестру ожогового отделения. Она проехала на машине до самого Университетского госпиталя в Мадисоне, куда отвезли Рика, после того как вытащили его из горящей конюшни. И теперь ее не пускают на порог его палаты!
   – Ну пожалуйста! – взмолилась она. – Я только хочу убедиться, что с ним все в порядке.
   – Мне очень жаль. – На лице сестры, пожилой женщины, отразилось сочувствие, однако она твердо стояла на своем. – У него кислородная недостаточность. Сейчас мы вкололи ему успокоительное, чтобы он уснул. Он наглотался слишком много дыма, получил поверхностные ожоги и сейчас больше всего нуждается в покое.
   Энни отвернулась, чувствуя, что от запаха дезинфицирующих средств ее затошнило и у нее закружилась голова.
   – Что-то вы неважно выглядите, детка. Постарайтесь успокоиться. Мы оставим его в реанимации на ночь на всякий случай, а потом переведем в обычную палату. С ним все будет в порядке, не волнуйтесь. Вернется домой целым и невредимым, разве что голос некоторое время будет немного хриплым и горло поболит. А теперь поезжайте-ка домой и... Эй!