Страница:
– Встаньте передо мной, лицом ко мне, в центре зала, на круг! – пророкотал барон и указал стволом скорчера. Бык повиновался, круг был подмагничен, Бык потерял физическую свободу. Он молчал, ожидая продолжения. Над плечом барона висел монитор с Энди в кадре. Дон уже приговорил цыгана к смерти, единственное, чего он не мог еще сообразить, как это у нас цыган оказался гуманоидом, блестящие от слизи волосатые головогруди с золотыми якорными цепями поперек производили, помнится, гораздо большее впечатление.
– Хотите ли вы сказать что-то суду? – прогремел барон далее. – Признаться в содеянном?
– Ну нормальные вопросы вы задаете, – ответил Бык. – Вы бы хоть объяснили бы, что тут происходит, а потом спрашивали. Впрочем, виновным я себя не признаю ни в чем.
– Вам придется понять, Маллиган, что идет суд, вы преступник, и повинны смерти.
– Если это суд, то я еще не преступник, – заявил Маллиган нагло. – Приговора не было. Если приговор уже вынесен, то это не суд, а судилище. Слушайте, господин цыган, объясните мне, будьте любезны, в чем дело? И где мой адвокат?
– Ну, значит будем делать все по правилам, – с некоторым сожалением сказал барон тоном ниже. – Время-то есть, но чего тут рассусоливать, миленький, я не понимаю… Виноват? Мужчина? Ну так прими смерть достойно, раз правосудие настигло, что тут мудрить?.. Нет?
– Нет, – решительно сказал Маллиган. – Давайте по правилам. Как мне вас называть? Ваша честь?
– Зови меня – судья, убийца невинных, – сказал Тычку Егор. – Ну, хорошо. Тогда приступим. Протокол открыть, – скомандовал он и повинуясь команде, электронная крыса в недрах канцелярского компьютера торопливо заскрипела световым стилом.
– Так, в чем я обвиняюсь, судья, и на каком основании судья – вы? – с выражением осведомился Бык. У него подрагивали коленки, но он держал себя в руках.
– Ты обвиняешься в тягчайшем преступлении, какое только может совершить гуманоид, – ответствовал с выражением же Тычку Егор. – Одиннадцатого августа триста пятидесятого года ты, Маллиган, выстрелом из скорчера лишил жизни уважаемого ромала гнезда Нукъюта. Раз. Факт смерти от руки гуманоида навеки опозорил гнездо и вместе с ним весь род цыганский. Два. Спутники убитого ромала были арестованы и вынуждены сотрудничать с полицией Дублина, опозорив себя и свои гнезда. Три. Мной, Тычку Егором, бароном мести третьим всех гнезд, было проведено следствие по делу. И я не обнаружил никаких смягчающих обстоятельств для тебя. Четыре. Ты, гуманоид, убил высокого ромала из своих расистских убеждений. К такому выводу пришло следствие. Это тягчайшее преступление для гуманоида. Карается смертью. Тебе еще повезло, ибо по законам мести ты будешь казнен адекватно. На Дублине тебя бы поджарили. Что ты еще хотел узнать? А! По какому праву… Да. Я – барон мести третий всех гнезд расы. Пусть тебя не обманывает, что я выгляжу как полный гуманоид. Я цыган, я обладаю правом мстить. Я судья тебе по праву мести. Доступно, миленький?
– Так это все из-за Дублина?! – сказал Дон. – Тьфу! Я-то думал… Высокий судья! Я имею заявление. Прошу занести его в протокол. Я не признаю себя виновным ни по одному из предъявленных мне обвинений. Далее по пунктам: первое. Да, я, Маллиган Дон, одиннадцатого августа триста пятидесятого года выстрелом из скорчера убил цыгана. Но, высокий судья, но! Право каждого гражданина Галактики, несмотря на его расовую принадлежность, на самозащиту – священно. Я оборонялся. Второе. Никакого отношения к сотрудничеству спутников погибшего ромала с властями Дублина я не имею. Их честь, их совесть. Поскольку я не признаю себя виновным в злоумышленном убийстве, я не могу быть причиной их предательства. Третье. Или четвертое?
– Третье. И немного не по порядку. Но продолжай изворачиваться.
– Прошу занести в протокол слова высокого судьи, свидетельствующие о предубежденности суда! – сказал Дон. – Далее. Прошу у суда защиты от обвинений меня в расизме. Вот так.
– К сожалению, как лично проводивший следствие по делу, вынужден объявить на суде – нет никаких оснований считать убийство высокого ромала убийством в целях самообороны. Ты сам, Маллиган, можешь доказать свои слова?
– Послушайте, высокий судья, – сказал Маллиган. – У вас есть детектор лжи, или нет? Простейший ментограф? Или здесь не суд, а судилище?
Вопрос неожиданно поставил Тычку Егора в тупик.
– Ай, миленький, как же ты жить хочешь, – с удивлением произнес он. – Странные вы существа, люди. Я так понимаю, ты требуешь доследования? С применением специальной аппаратуры?
Бык утвердительно фыркнул.
– Надо разобраться, – решительно сказал он. – Тот говорил, что я расист, вы говорите – издевательство какое-то. Морду бить надо за такие слова! – заорал Маллиган, рассвирепев. – Невест в заложники брать – это вы да, мастера!
– Я никогда не воровал людей, – оскорбился Тычку Егор. – Я барон-мститель, я мщу, я убиваю, – но я никогда не воровал людей, Маллиган! Но если под рукой оказалась – почему нет?
– Странные вы существа, цыгане! – заявил Маллиган. – Так мы будем языками молоть, или дело делать?
Барон захохотал. Он поднялся, спрятал скорчер под тогу. Открыл стену зала суда и выкатил лабораторный столик с точечным ментографом.
– Маллиган, берегись, если ты хоть слово соврал, – казнь ужесточится стократно, – предупредил он. – Ложь – тягчайшее преступление. Мужчины не лгут.
– Давай-давай, – не сбавляя накала сказал Дон. Барон пожал плечами, протянул от столика к Дону кабель, нацепил Дону на бритую голову приемник, включил ментограф и вернулся на место. С монитора исчезла Энди и появился график.
– Рассказывай, Маллиган. Закрой глаза.
Дон закрыл глаза, помедлил, увидел перед собой вечерний Столичный Дублин, – как Дон выходит из "сто пятого" автобуса, – а от остановки до фасада Административного Управления Космопорта "Макморра", к которому сбоку пристроен ресторан, идти всего ничего – минут десять… В руке мягкая толстая ручка кофра, а с плеча свисает сумка с концертным костюмом, и мир прекрасен, а Бык молод…
– Одиннадцатого августа триста пятидесятого года, около десяти вечера, я, Дон Маллиган, по прозвищу музыкальный Бык, явился на работу в ресторан "У Третьего Поросенка"…
– Ужаснее всего – взял бы я, и шлепнул бы тебя сразу, не задавая вопросы… А ведь я так и собирался сделать… – сказал миролюбиво Тычку Егор. – Фу, ай-яй, миленький, как на душе-то у меня нехорошо… Вот что значит юридическое образование. Три года я за тобой гонялся, ну и решил сделать себе подарок – вспомнить студенческие времена; помню, частенько мы с братьями-гуманоидами процессы устраивали… Пили, правда, много…
Барон одолжил Дону штаны и чехлы-бахилы на ноги от пустолазного костюма. На борту "шатра" температура не поднималась выше десяти градусов: сам барон давно привык, но Дон покрылся пупырышками сразу после приговора, когда бояться смерти стало нечего и пот на теле подсох. Барон пустил Дона погреться у электрокамина в своей каюте, покормил его мясом (за последний час Бык успел основательно проголодаться) и напоил горячим вином.
Гитару Тычку Егор извлек из настенного шкафа: пыльная, пластмассовая, она оказалось восьмиструнной, но Бык недаром звался Музыкальным и видал виды: он попросил у барона стило, снял со стила колпачок и, заведя ослабленные "ре" и "ля" за гриф, закрепил их, просунув колпачок под порожек на головке грифа. Струны старые, металлизированного нейлона, полгрифа после девятого лада не строило, но доказательство, требуемое Тычку Егором, Бык так и так исполнял в первой позиции. Бык повозился с тугими колками, налево-направо откашлялся, сделал лицо и ударил по струнам. Глуховатый тон, струны спускали ноту прямо под пальцами, но – гитара как-то трындела, и Бык решил не обращать внимания.
С тех самых пор он "Дросселей" нигде не пел. Из суеверия. Как песня впервые началась, так она и закончится. Но нынче повод имелся стопроцентный. Уже открыв рот, Бык сообразил, что три веселых прошедших года с легкостью могли выветрить стихи из памяти вон – была у него такая профессиональная проблема, забывал стихи, – но все обошлось.
К концу песни Тычку Егор сполз со стула, твердо утвердился на четвереньках и начал икать и плакать, бессильный глотнуть воздуха. Реакция барона очень Быку понравилась. Оставалось только сожалеть, что не все цыгане обладают столь отменным, адекватным вкусом понеже чувством юмора. Дон повторил последний куплет, наддав экспрессии, доиграл тему и, прикрыв изнасилованные струны ладонью, скромно сказал:
– Не в голосе я что-то сегодня… Вам понравилось?
– Ох… ух… тох… бох… ба-гар-ра! – выговорил барон и сел на зад, глядя на Дона сквозь слезы и шумно дыша. – Ей… ей-ще… ох… миленький!
– Пожалуйста, – сказал Дон просто. На этот раз песня произвела на Тычку Егора прямо обратное действие. Он помрачнел, косился в угол, а во время проигрыша поднялся на ноги, и стал бродить перед Быком, иногда заходя ему за спину – неприятно. Дон закончил. Тычку Егор вернулся на свой стул и угрюмо промолвил:
– Позор!
– Ну, сюда бы мой инструмент, – пробормотал Дон осторожно. Черт их, цыган разберет, а не хрястнуть ли пластмассовой высокого судью за гриф да обечайкой промеж ушей? в целях профилактики приговора…
– Да мне и так все ясно, – сказал барон. – Позор… Может, он язык плохо знал?.. Да нет, прилично знал… Говорил плохо, а понимал – все… Чудовищно!
– Вы о ком, барон? – спросил Дон.
– Тогда, в день трагедии, ты пел эту песню по-русски, миленький? – строго спросил барон. Бык кивнул, пожимая плечами: искусство, мол, непереводимо. Барон вздохнул.
– Подсудимый Маллиган! – произнес он без особого выражения. – Приведенные суду доказательства защиты более чем убедительны. Суд постановил: вы полностью оправданы. Все обвинения в умышленном убийстве на почве оголтелой ксенофобии, к сожалению, я с вас вынужден снять. Дело закрыто, вы свободны.
– А почему это? – обиделся Бык. До него, как обычно, дошло не сразу.
Барон приподнял шляпу бровями.
– Ты недоволен решением суда?! – изумленно спросил он. Пауза. Бык медленно холодеет. – Ну, конечно, вы имеете право, господин Маллиган, подать апелляцию – Второму барону-мстителю гнезд расы, высокому ромалу Сукъяге, но я уверен…
– Нет, ваша честь, нет, качество вашего суда меня вполне удовлетворило, – поспешно сказал Дон, опомнившись. – Простите меня, господин барон, я это – от неожиданности.
– А, это бывает, – произнес барон, поднялся со стула, снял шляпу и, церемонно Быку поклонившись, сказал небольшую речь, в которой приносил извинения уважаемому Дону Маллигану, известному также как Музыкальный Бык, от имени всей цыганской популяции Галактики, каковую он, Тычку Егор, Третий барон-мститель всех гнезд, имеет здесь представлять, глубокие извинения за причиненные беспокойства и вынужденные перемещения; он, ТБМ Тычку Егор считает теперь господина Маллигана большим артистом и музыкантом, и весьма сожалеет о преступном отсутствии элементарного вкуса, отрицательном чувстве юмора и недостаточной воспитанности высокого ромала Нукъяги, послужившими единственной причиной позорной смерти помянутого высокого ромала и вышеперечисленных неприятностей господина Маллигана, незаслуженных им, Быком, конечно, ни в коей мере, в отличие от высокого ромала Нукъяги, каковой, собственно, не может ныне считаться высоким… Дон зачарованно слушал, а потом, в свою очередь, встал, поставил гитару к ноге, как винтовку, и замер "смирно". Бык бешено завидовал людям способным так красиво говорить. Когда барон, наконец, утомился и замолчал, Бык сказал:
– У меня еще много песен, дружище господин барон!
– С удовольствием послушаю их, – ответил Тычку Егор. – Но сначала, с вашего разрешения, господин Маллиган… ("Дон, просто – Дон!" – вставил Бык страстно.) Благодарю вас, Дон. Сначала я должен кое с кем переговорить. Подождите меня прямо здесь. Мясо, вино – прошу вас. И не беспокойтесь, – Тычку Егор усмехнулся: пафос судьи с него сошел и он читал Маллигана снова как истый цыган. – Я отлучаюсь прочь не для того, чтобы устроить вам каверзу, Дон. Слово цыгана.
Тут Бык вспомнил.
– Господин барон, а девушка!
– А что – девушка? Она жива, здорова.
– Вы ее отпустите со мной? Она моя невеста.
– Вот так! – сказал Тычку Егор, кое-что сообразивший. – Ах вы, миленькие… Я вернусь, Дон, и мы все обсудим.
Дон остался один, а Тычку Егор отправился в радиорубку, где отстучал кодированную телеграмму Суви Сайду: "ДЕЛО ГОТОВО – СОЮЗ ПРЕКРАЩЕН ПО ДОГОВОРЕННОСТИ – Я ТВОЙ ДОЛЖНИК – ПРИВЕТ И УДАЧИ МИСТЕРУ ХОНЭДЕ". Затем барон перебросил стенограмму суда из накопителя регистратора в архиватор рации и запустил программу. Позор, думал Тычку Егор. Но казнь невиновного – по любым законам – отяготила бы честь расы несравненно большим позором, тяжким тем более, что он остался бы неведомым никому… Барон уже начал сочинять речь для токовища баронов, – раз и навсегда следует запретить скорую месть, не слишком ли часто приходится к ней прибегать?.. Очень интересный и глубокий философский вопрос – позор убийства невинного, и насколько он тяжелее позора невоплощения мести вообще… И попа Ефимку непременно пригласить на толковище, злостного теолога…
Впрочем, у монеты есть еще и реверс: цыгане уже давно как пытались то ли украсть, то ли купить "конвой". Вот и свершилось. Тычку Егор предвкушал изумленную радость в стеблоглазах и триумфальное скрежетание клешней по жвалам высоких баронов, когда он представит им ключи от новенького штурмовика, целенького, ничейного и бесплатного. Тычку Егор успел давеча просмотреть спецификацию "Калигулы" – загрузка системных ресурсов – 95 процентная, а амортизация – меньше одного! Так что скорбь быстро сменится у баронов большим торжеством.
Ссажу артиста обратно на "Скорпиона"… А если "Скорпион" тоже привести к гнездам?.. Да еще грузовик – пустой, но тоже денег стоит… А артиста куда? И девку? Эх, миленькие, не все так хорошо, как нам хотелось бы…
И тут, подкравшийся сзади, так, как умеют это делать только жмеринцы, Бык шарахнул барона по затылку тем самым кулаком, в который были сжаты те самые пальцы, которые несколько минут назад своим прекрасным шевелением заставляли барона плакать и смеяться.
Тычку Егор ткнулся бородой в пульт, не успев ничего подумать.
(Документ 26)
Дарогой барон!
Мне невыносимо больно, но мне, пришлось это сделать. Извените меня великадушно. Я не волен Вам обяъснить обстоятельства, заставивовшие меня совершить столь паскудный поступок. Надеюсь, что в малой степени Вас утешат призы – я великадушно дарю Вам «Скорион» и пристыкованный к ней грузовик. Код доступа к управлению станции – такой-то. Простите, барон, вы благороднейший человек и цыган, добрую память в Вас я сохраню навсегда. Прощайте и проч.
Ваш Дон Маллиган
P.S. Впрочем, если Ваша, барон, честь, задета столь глубоко, что никаких извенений и подарков вы не приемлете – можете разыскать меня позже и получить удоволетворение. Я предпочитаю кулачный бой.
Ваш Дон Маллиган.
P.P.S. Но не советую – больше меня врасплох застать будет нельзя.
Ваш Дон Маллиган, эсквайр.
Глава 17
На секретную планету, где томился в неволе Збышек Какалов, Малинового Зерна вывел Ряхлов; кто ж еще. Планета не имела имени собственного. Ее вообще не должно было быть: лоция Месснера трактовала ЕН-2871 как "пустую звезду". Малиновое Зерно всегда был о бледнолицых невысокого мнения. Лжецы. Даже лучшие из них. Но именно сюда пришел курьер с Адресатом на борту. Ряхлов совершенно случайно знал номер курьера, регистр Ллойда, в отличие от лоции, не соврал, по номеру нашелся радиоспектр и Малиновое Зерно выследил курьера в Меганете (не было повода сказать, но почтальон весьма и весьма толково ходил в киберспейсе).
Малиновое Зерно, выкачавший из урядничка все, и даже больше, его не разубеждал. В общем-то, он уже забыл про Ряхлова, хотя и кормил его, отдавая ему ровно половину обеденного брикета. Недостатка на "Китовом Усе" не было только в табаке. Малиновое Зерно вывел "Китового Уса" на орбиту. Камуфляж почтовика работал отменно. Никто Зерна не заметил, ни с орбиты, где висели, впрочем, только микропогодка да беспилотный спутник-ретранслятор, ни с планеты, хотя, когда Зерно определил по приборам (по биосканеру) местопребывание Адресата, он удивился. Внизу стоял мощный локатор, внизу стоял комплекс ПВО, – но на холостом ходу, и тот и другой. Зерно пожал плечами. Слепой враг – добрый враг. Времени он больше не терял. Не месяц же целый тратить на одну посылку.
Индеец оставил управление киберпилоту, развернул кресло спинкой к пульту и спокойно посмотрел на связанного урядника Ряхлова. Затем достал трубку, приготовил ее к курению, начал процедуру. Ряхлов не отрывал взгляда от кошмарного охотничьего ножа, что висел на груди почтальона рукоятью вниз. Малиновое Зерно не обращал на одеревеневшего урядника никакого внимания. И ни о чем не думал. Он хотел покурить, ни о чем не думая. О чем тут думать? Десантное оборудование готово, оружие готово, а сам Зерно пребывал в готовности к чему угодно всегда.
– Что со мной будет? – осмелился спросить Ряхлов. Зерно не ответил. Табак в трубке догорел. Зерно встал. Ряхлов попятился задом по полу. Зерно удивленно поднял брови, сообразил, позволил себе вздох: Ряхлов был уже не нужен, а убивать его повода пока не было. Зерно решил оставить эту проблему на потом. Он отволок скулящего урядника в чулан и запер. Вот так началась ночь длинных ножей в "зоне".
Зерно не хотел никого убивать. У него просто не оставалось выбора. Почта обязана быть доставлена. Он подготовил капсулу, проверил парашют и покинул "Китового Уса".
(Документ 27)
ЛИЧНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ ДИРЕКТОРА КГБ СМГ КАНЦЛЕРА С.К.БРОДАТЫ
ВНУТРЕННИЙ ДОКУМЕНТ. СОВЕРШЕННО, ОСОБО СЕКРЕТНО. ЕДИНСТВЕННЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР. ТЕКСТ-ПАПКА. БЕЗ НОМЕРА.
РАПОРТ-ДОКЛАД.
АВТОР: АНОНИМ.
ТЕМА: ОПЕРАЦИЯ ГРУППЫ «DEFOGGING» КГБ СМГ № ХХХХХХ.
ЗАДАЧА: РАССЛЕДОВАНИЕ РАДИОМОЛЧАНИЯ ОБЪЕКТА «ОПРАВА» (N 0971/6).
МЕСТО ИМЕНИЕ: ЕН-ХХХХ.
ТЕКСТ:
Следуя Вашему распоряжению 17.12 – 19.03.534 выдвинулись в район событий с базы 9 двумя катерами "гиббон" (бортовые знаки "крупа" и "просо") в 17.41. Вышли в риман системы 19.01. Маневром "валькирия" подошли к № 0971/06 с полюса, с хода сканируя околопланетное пространство. Обнаружены: 1) в точке зенита объекта "ОПРАВА" присутствует стартовое излучение неизвестного звездолета малого тоннажа (тоннаж определяем по незначительной массе излучения, адресная интерпретация невозможна по: a) незначительности массы, b) из-за присутствия в изучаемом районе остатков излучения взрыва еще одного корабля, судя по библиотеке Ллойда – личного шаттла ДТС фон Марца "Тысячелетний Сокол"; излучение шаттла очень интенсивно и вносит некомпенсируемые помехи в спектр стартового излучения неизвестного корабля, см. пункт 4); 2) Экваториальная беспилотная микропогодная установка "Нутрия" (неразрушена, но демобилизована извне, из Меганета; характер демобилизации неописуем, поскольку мозг "Нутрии" ввергнут в необратимое реактивное состояние, растормозить его системному оператору группы не удалось; по его оценке демобилизацию производил хакер уровня запредельного); 3) Фрагменты полностью разрушенного крейсера "Бисмарк". Биосканер подтвердил: уцелевших нет, масса рассеянной в районе катастрофы протоплазмы, предположительно, соответствует массе экипажа. Характеристики катастрофы однозначны: самоуничтожение; 4) Фрагменты шаттла ДТС фон Марца "Тысячелетний Сокол" – в районе старта неизвестного звездолета. Характеристики катастрофы однозначны: самоуничтожение.
Наружных работ, в соответствии с пунктом о спешке полученной инструкции – не проводилось.
В 19.20 оба катера группы совершили погружение в атмосферу и боевой заход на цель. Видимых повреждений объекта с воздуха не обнаружено. Группа вышла на грунт в 19.37. Далее по пунктам.
1. Гарнизон объекта полностью уничтожен.
1.1. Тела основной части гарнизона находятся в помещениях двух временных казарм "иглу-800". По всей видимости, в атмосферу казарм (в целях экономии ресурсов жизнеобеспечения жестко соединенных между собой технической галереей) была внесена порция газообразного наркотика, недостаточная, чтобы повлечь смерть, но исподволь и сильно понизившая боеготовность. Перестрелка – судя по повреждениям внутренних переборок – имела место, но огонь обороняющихся был хаотичен, неуверен и неэффективен, в отличие от стрельбы агрессора. Каждый обследованный труп имеет только одну рану, фатальную. Энергоблок казарм разрушен, бой велся в темноте, гарнизон ко времени нападения стоял на отдыхе, – трупы полураздеты, некоторые не успели вскочить с коек.
1.2. Часовые были сняты все девять – фатальным ударом ножа в лицо. Тот факт, что вопреки уставу, забрала защитных шлемов всех часовых в момент нападения были подняты, двое курили, а один сидел на корточках, поразителен, и заставляет настоятельно рекомендовать полевым инспекторским группам отдела внутренних расследований КГБ… (опущено за ненадобностью – Авт.).
1.3. Наблюдательная вышка непосредственно над камер-вагоном. Двое убитых. Пулеметчик убит ножом в будке, у начальника гарнизона майора Ечиева свернута шея. Здесь стрельбы не было.
2. "Алмаз неграненный" на территории объекта отсутствует, как, по всей видимости, отсутствует он в системе ЕН-ХХХХ вообще. Камер-вагон раскрыт и пуст.
2.1. Койка "прокруст" вскрыта ненасильственно. Отпечатки пальцев на пульте управления койкой не обнаружены – пульт разрушен. По платформе камер-вагона рассыпано большое количество дешевого табака, ставшего неожиданно серьезным препятствием для сбора рассеянной информации об агрессоре.
2.2. К нашему удивлению, регистраторы камер-вагона абсолютно обесточены, незагружены – и на затворах стоят наши нетронутые пломбы. Поэтому визуальной и (или) иной информации о событиях, каковую способна предоставить регистрирующая аппаратура стандартного камер-вагона, мы не имеем. Дополнение: на территории объекта "ОПРАВА" не обнаружено никаких регистрирующих приспособлений, комментарии по данному поводу делать не смеем.
3. Труп действительного тайного советника фон Марца обнаружен в районе взлетной площадки. Диагноз: огнестрельное ранение груди, необратимое 12-ти процентное повреждение внутренних органов. Реанимация невозможна. Труп декремирован, взят на борт "проса".
3.1. По всей видимости, агрессор, – а некоторые факты заставляют предположить, что на территории объекта действовал один человек – доставил АЛМАЗА НЕГРАНЕННОГО вместе с фон Марцом на взлетную полосу объекта. Возможно даже, что фон Марц силой оружия был вынужден нести АН на себе.
3.2. Неизвестно, каким образом Агрессор намеревался производить отход на орбиту вначале, но когда ему представилась возможность использовать шаттл фон Марца, он ею воспользовался незамедлительно. Шаттл, видимо, был закрыт, фон Марц отказался сотрудничать – первоначальный шок прошел – и был безжалостно убит.
3.3. Так как Агрессор и АЛМАЗ отошли с планеты, вне всяких сомнений, именно на "Тысячелетнем Соколе", то следует признать средства защиты техники КГБ от использования ее противником неэффективными.
К вопросу об уничтожении "Бисмарка" и демобилизации мозга микропогодной установки орбитального базирования "Нутрия".
Системный оператор группы произвел осмотр места происшествия в киберспейсе. Обнаружены явные следы взлома комплекса жизнеобеспечения "Бисмарка" (виртуальный "черный ящик" "Бисмарка" необратимо разрушен), но следы отменно замыленные и анонимные. Системный оператор группы сталкивается с подобным качеством работы хакера впервые, случай не описан в литературе и, по крайней мере, в свете современных представлений, невозможен. Территория происшествия в Меганете нами опечатана и требует серьезнейшего расследования всеми наличными силами инфоцентра КГБ…
Операция по расследованию молчания объекта "ОПРАВА" закончена в 23.40. Отчет составлен и отправляется в 01.23 сегодня, 20 марта 534 года, борт "просо". Ждем дальнейших указаний, охраняем территорию происшествия. Командир опергруппы: ххххххххх.
Конец текста.
(Документ 28)
20 МАРТА 534 ГОДА. ДОМ ПРЕЗИДЕНТА, СТОЛИЦА
РАПОРТ
Господин Президент!
Прошу Вашего ходатайства перед Ее Величеством о моей отставке с поста Директора Комитета Галактической Безопасности Союза Миров Галактики в связи с состоянием дел во вверенном мне ведомстве.
Директор КГБ СМГ канцлер Бродаты
20 марта 534 года – 02.30.
– Хотите ли вы сказать что-то суду? – прогремел барон далее. – Признаться в содеянном?
– Ну нормальные вопросы вы задаете, – ответил Бык. – Вы бы хоть объяснили бы, что тут происходит, а потом спрашивали. Впрочем, виновным я себя не признаю ни в чем.
– Вам придется понять, Маллиган, что идет суд, вы преступник, и повинны смерти.
– Если это суд, то я еще не преступник, – заявил Маллиган нагло. – Приговора не было. Если приговор уже вынесен, то это не суд, а судилище. Слушайте, господин цыган, объясните мне, будьте любезны, в чем дело? И где мой адвокат?
– Ну, значит будем делать все по правилам, – с некоторым сожалением сказал барон тоном ниже. – Время-то есть, но чего тут рассусоливать, миленький, я не понимаю… Виноват? Мужчина? Ну так прими смерть достойно, раз правосудие настигло, что тут мудрить?.. Нет?
– Нет, – решительно сказал Маллиган. – Давайте по правилам. Как мне вас называть? Ваша честь?
– Зови меня – судья, убийца невинных, – сказал Тычку Егор. – Ну, хорошо. Тогда приступим. Протокол открыть, – скомандовал он и повинуясь команде, электронная крыса в недрах канцелярского компьютера торопливо заскрипела световым стилом.
– Так, в чем я обвиняюсь, судья, и на каком основании судья – вы? – с выражением осведомился Бык. У него подрагивали коленки, но он держал себя в руках.
– Ты обвиняешься в тягчайшем преступлении, какое только может совершить гуманоид, – ответствовал с выражением же Тычку Егор. – Одиннадцатого августа триста пятидесятого года ты, Маллиган, выстрелом из скорчера лишил жизни уважаемого ромала гнезда Нукъюта. Раз. Факт смерти от руки гуманоида навеки опозорил гнездо и вместе с ним весь род цыганский. Два. Спутники убитого ромала были арестованы и вынуждены сотрудничать с полицией Дублина, опозорив себя и свои гнезда. Три. Мной, Тычку Егором, бароном мести третьим всех гнезд, было проведено следствие по делу. И я не обнаружил никаких смягчающих обстоятельств для тебя. Четыре. Ты, гуманоид, убил высокого ромала из своих расистских убеждений. К такому выводу пришло следствие. Это тягчайшее преступление для гуманоида. Карается смертью. Тебе еще повезло, ибо по законам мести ты будешь казнен адекватно. На Дублине тебя бы поджарили. Что ты еще хотел узнать? А! По какому праву… Да. Я – барон мести третий всех гнезд расы. Пусть тебя не обманывает, что я выгляжу как полный гуманоид. Я цыган, я обладаю правом мстить. Я судья тебе по праву мести. Доступно, миленький?
– Так это все из-за Дублина?! – сказал Дон. – Тьфу! Я-то думал… Высокий судья! Я имею заявление. Прошу занести его в протокол. Я не признаю себя виновным ни по одному из предъявленных мне обвинений. Далее по пунктам: первое. Да, я, Маллиган Дон, одиннадцатого августа триста пятидесятого года выстрелом из скорчера убил цыгана. Но, высокий судья, но! Право каждого гражданина Галактики, несмотря на его расовую принадлежность, на самозащиту – священно. Я оборонялся. Второе. Никакого отношения к сотрудничеству спутников погибшего ромала с властями Дублина я не имею. Их честь, их совесть. Поскольку я не признаю себя виновным в злоумышленном убийстве, я не могу быть причиной их предательства. Третье. Или четвертое?
– Третье. И немного не по порядку. Но продолжай изворачиваться.
– Прошу занести в протокол слова высокого судьи, свидетельствующие о предубежденности суда! – сказал Дон. – Далее. Прошу у суда защиты от обвинений меня в расизме. Вот так.
– К сожалению, как лично проводивший следствие по делу, вынужден объявить на суде – нет никаких оснований считать убийство высокого ромала убийством в целях самообороны. Ты сам, Маллиган, можешь доказать свои слова?
– Послушайте, высокий судья, – сказал Маллиган. – У вас есть детектор лжи, или нет? Простейший ментограф? Или здесь не суд, а судилище?
Вопрос неожиданно поставил Тычку Егора в тупик.
– Ай, миленький, как же ты жить хочешь, – с удивлением произнес он. – Странные вы существа, люди. Я так понимаю, ты требуешь доследования? С применением специальной аппаратуры?
Бык утвердительно фыркнул.
– Надо разобраться, – решительно сказал он. – Тот говорил, что я расист, вы говорите – издевательство какое-то. Морду бить надо за такие слова! – заорал Маллиган, рассвирепев. – Невест в заложники брать – это вы да, мастера!
– Я никогда не воровал людей, – оскорбился Тычку Егор. – Я барон-мститель, я мщу, я убиваю, – но я никогда не воровал людей, Маллиган! Но если под рукой оказалась – почему нет?
– Странные вы существа, цыгане! – заявил Маллиган. – Так мы будем языками молоть, или дело делать?
Барон захохотал. Он поднялся, спрятал скорчер под тогу. Открыл стену зала суда и выкатил лабораторный столик с точечным ментографом.
– Маллиган, берегись, если ты хоть слово соврал, – казнь ужесточится стократно, – предупредил он. – Ложь – тягчайшее преступление. Мужчины не лгут.
– Давай-давай, – не сбавляя накала сказал Дон. Барон пожал плечами, протянул от столика к Дону кабель, нацепил Дону на бритую голову приемник, включил ментограф и вернулся на место. С монитора исчезла Энди и появился график.
– Рассказывай, Маллиган. Закрой глаза.
Дон закрыл глаза, помедлил, увидел перед собой вечерний Столичный Дублин, – как Дон выходит из "сто пятого" автобуса, – а от остановки до фасада Административного Управления Космопорта "Макморра", к которому сбоку пристроен ресторан, идти всего ничего – минут десять… В руке мягкая толстая ручка кофра, а с плеча свисает сумка с концертным костюмом, и мир прекрасен, а Бык молод…
– Одиннадцатого августа триста пятидесятого года, около десяти вечера, я, Дон Маллиган, по прозвищу музыкальный Бык, явился на работу в ресторан "У Третьего Поросенка"…
– Ужаснее всего – взял бы я, и шлепнул бы тебя сразу, не задавая вопросы… А ведь я так и собирался сделать… – сказал миролюбиво Тычку Егор. – Фу, ай-яй, миленький, как на душе-то у меня нехорошо… Вот что значит юридическое образование. Три года я за тобой гонялся, ну и решил сделать себе подарок – вспомнить студенческие времена; помню, частенько мы с братьями-гуманоидами процессы устраивали… Пили, правда, много…
Барон одолжил Дону штаны и чехлы-бахилы на ноги от пустолазного костюма. На борту "шатра" температура не поднималась выше десяти градусов: сам барон давно привык, но Дон покрылся пупырышками сразу после приговора, когда бояться смерти стало нечего и пот на теле подсох. Барон пустил Дона погреться у электрокамина в своей каюте, покормил его мясом (за последний час Бык успел основательно проголодаться) и напоил горячим вином.
Гитару Тычку Егор извлек из настенного шкафа: пыльная, пластмассовая, она оказалось восьмиструнной, но Бык недаром звался Музыкальным и видал виды: он попросил у барона стило, снял со стила колпачок и, заведя ослабленные "ре" и "ля" за гриф, закрепил их, просунув колпачок под порожек на головке грифа. Струны старые, металлизированного нейлона, полгрифа после девятого лада не строило, но доказательство, требуемое Тычку Егором, Бык так и так исполнял в первой позиции. Бык повозился с тугими колками, налево-направо откашлялся, сделал лицо и ударил по струнам. Глуховатый тон, струны спускали ноту прямо под пальцами, но – гитара как-то трындела, и Бык решил не обращать внимания.
С тех самых пор он "Дросселей" нигде не пел. Из суеверия. Как песня впервые началась, так она и закончится. Но нынче повод имелся стопроцентный. Уже открыв рот, Бык сообразил, что три веселых прошедших года с легкостью могли выветрить стихи из памяти вон – была у него такая профессиональная проблема, забывал стихи, – но все обошлось.
К концу песни Тычку Егор сполз со стула, твердо утвердился на четвереньках и начал икать и плакать, бессильный глотнуть воздуха. Реакция барона очень Быку понравилась. Оставалось только сожалеть, что не все цыгане обладают столь отменным, адекватным вкусом понеже чувством юмора. Дон повторил последний куплет, наддав экспрессии, доиграл тему и, прикрыв изнасилованные струны ладонью, скромно сказал:
– Не в голосе я что-то сегодня… Вам понравилось?
– Ох… ух… тох… бох… ба-гар-ра! – выговорил барон и сел на зад, глядя на Дона сквозь слезы и шумно дыша. – Ей… ей-ще… ох… миленький!
– Пожалуйста, – сказал Дон просто. На этот раз песня произвела на Тычку Егора прямо обратное действие. Он помрачнел, косился в угол, а во время проигрыша поднялся на ноги, и стал бродить перед Быком, иногда заходя ему за спину – неприятно. Дон закончил. Тычку Егор вернулся на свой стул и угрюмо промолвил:
– Позор!
– Ну, сюда бы мой инструмент, – пробормотал Дон осторожно. Черт их, цыган разберет, а не хрястнуть ли пластмассовой высокого судью за гриф да обечайкой промеж ушей? в целях профилактики приговора…
– Да мне и так все ясно, – сказал барон. – Позор… Может, он язык плохо знал?.. Да нет, прилично знал… Говорил плохо, а понимал – все… Чудовищно!
– Вы о ком, барон? – спросил Дон.
– Тогда, в день трагедии, ты пел эту песню по-русски, миленький? – строго спросил барон. Бык кивнул, пожимая плечами: искусство, мол, непереводимо. Барон вздохнул.
– Подсудимый Маллиган! – произнес он без особого выражения. – Приведенные суду доказательства защиты более чем убедительны. Суд постановил: вы полностью оправданы. Все обвинения в умышленном убийстве на почве оголтелой ксенофобии, к сожалению, я с вас вынужден снять. Дело закрыто, вы свободны.
– А почему это? – обиделся Бык. До него, как обычно, дошло не сразу.
Барон приподнял шляпу бровями.
– Ты недоволен решением суда?! – изумленно спросил он. Пауза. Бык медленно холодеет. – Ну, конечно, вы имеете право, господин Маллиган, подать апелляцию – Второму барону-мстителю гнезд расы, высокому ромалу Сукъяге, но я уверен…
– Нет, ваша честь, нет, качество вашего суда меня вполне удовлетворило, – поспешно сказал Дон, опомнившись. – Простите меня, господин барон, я это – от неожиданности.
– А, это бывает, – произнес барон, поднялся со стула, снял шляпу и, церемонно Быку поклонившись, сказал небольшую речь, в которой приносил извинения уважаемому Дону Маллигану, известному также как Музыкальный Бык, от имени всей цыганской популяции Галактики, каковую он, Тычку Егор, Третий барон-мститель всех гнезд, имеет здесь представлять, глубокие извинения за причиненные беспокойства и вынужденные перемещения; он, ТБМ Тычку Егор считает теперь господина Маллигана большим артистом и музыкантом, и весьма сожалеет о преступном отсутствии элементарного вкуса, отрицательном чувстве юмора и недостаточной воспитанности высокого ромала Нукъяги, послужившими единственной причиной позорной смерти помянутого высокого ромала и вышеперечисленных неприятностей господина Маллигана, незаслуженных им, Быком, конечно, ни в коей мере, в отличие от высокого ромала Нукъяги, каковой, собственно, не может ныне считаться высоким… Дон зачарованно слушал, а потом, в свою очередь, встал, поставил гитару к ноге, как винтовку, и замер "смирно". Бык бешено завидовал людям способным так красиво говорить. Когда барон, наконец, утомился и замолчал, Бык сказал:
– У меня еще много песен, дружище господин барон!
– С удовольствием послушаю их, – ответил Тычку Егор. – Но сначала, с вашего разрешения, господин Маллиган… ("Дон, просто – Дон!" – вставил Бык страстно.) Благодарю вас, Дон. Сначала я должен кое с кем переговорить. Подождите меня прямо здесь. Мясо, вино – прошу вас. И не беспокойтесь, – Тычку Егор усмехнулся: пафос судьи с него сошел и он читал Маллигана снова как истый цыган. – Я отлучаюсь прочь не для того, чтобы устроить вам каверзу, Дон. Слово цыгана.
Тут Бык вспомнил.
– Господин барон, а девушка!
– А что – девушка? Она жива, здорова.
– Вы ее отпустите со мной? Она моя невеста.
– Вот так! – сказал Тычку Егор, кое-что сообразивший. – Ах вы, миленькие… Я вернусь, Дон, и мы все обсудим.
Дон остался один, а Тычку Егор отправился в радиорубку, где отстучал кодированную телеграмму Суви Сайду: "ДЕЛО ГОТОВО – СОЮЗ ПРЕКРАЩЕН ПО ДОГОВОРЕННОСТИ – Я ТВОЙ ДОЛЖНИК – ПРИВЕТ И УДАЧИ МИСТЕРУ ХОНЭДЕ". Затем барон перебросил стенограмму суда из накопителя регистратора в архиватор рации и запустил программу. Позор, думал Тычку Егор. Но казнь невиновного – по любым законам – отяготила бы честь расы несравненно большим позором, тяжким тем более, что он остался бы неведомым никому… Барон уже начал сочинять речь для токовища баронов, – раз и навсегда следует запретить скорую месть, не слишком ли часто приходится к ней прибегать?.. Очень интересный и глубокий философский вопрос – позор убийства невинного, и насколько он тяжелее позора невоплощения мести вообще… И попа Ефимку непременно пригласить на толковище, злостного теолога…
Впрочем, у монеты есть еще и реверс: цыгане уже давно как пытались то ли украсть, то ли купить "конвой". Вот и свершилось. Тычку Егор предвкушал изумленную радость в стеблоглазах и триумфальное скрежетание клешней по жвалам высоких баронов, когда он представит им ключи от новенького штурмовика, целенького, ничейного и бесплатного. Тычку Егор успел давеча просмотреть спецификацию "Калигулы" – загрузка системных ресурсов – 95 процентная, а амортизация – меньше одного! Так что скорбь быстро сменится у баронов большим торжеством.
Ссажу артиста обратно на "Скорпиона"… А если "Скорпион" тоже привести к гнездам?.. Да еще грузовик – пустой, но тоже денег стоит… А артиста куда? И девку? Эх, миленькие, не все так хорошо, как нам хотелось бы…
И тут, подкравшийся сзади, так, как умеют это делать только жмеринцы, Бык шарахнул барона по затылку тем самым кулаком, в который были сжаты те самые пальцы, которые несколько минут назад своим прекрасным шевелением заставляли барона плакать и смеяться.
Тычку Егор ткнулся бородой в пульт, не успев ничего подумать.
(Документ 26)
Дарогой барон!
Мне невыносимо больно, но мне, пришлось это сделать. Извените меня великадушно. Я не волен Вам обяъснить обстоятельства, заставивовшие меня совершить столь паскудный поступок. Надеюсь, что в малой степени Вас утешат призы – я великадушно дарю Вам «Скорион» и пристыкованный к ней грузовик. Код доступа к управлению станции – такой-то. Простите, барон, вы благороднейший человек и цыган, добрую память в Вас я сохраню навсегда. Прощайте и проч.
Ваш Дон Маллиган
P.S. Впрочем, если Ваша, барон, честь, задета столь глубоко, что никаких извенений и подарков вы не приемлете – можете разыскать меня позже и получить удоволетворение. Я предпочитаю кулачный бой.
Ваш Дон Маллиган.
P.P.S. Но не советую – больше меня врасплох застать будет нельзя.
Ваш Дон Маллиган, эсквайр.
Глава 17
ХОРОШИЙ ИНДЕЕЦ
Однажды, в те века, когда жир земли был свежий, солнце упало на землю, и земля содрогнулась. И великий страх охватил людей земли и зверей людей. Но был один, по имени Острый Рог, не побоявшийся пойти и спросить солнце. Три дня шел он по буреломам, а навстречу ему бежали звери. Но он не охотился, питаясь жиром земли. И пришел он к солнцу. Солнце сидело на земле, и лик его был подобен грому, а голос – лику. Острый Рог упал на колени и спросил: о солнце! Как прикажешь понимать всю эту хренотень?
Предание
На секретную планету, где томился в неволе Збышек Какалов, Малинового Зерна вывел Ряхлов; кто ж еще. Планета не имела имени собственного. Ее вообще не должно было быть: лоция Месснера трактовала ЕН-2871 как "пустую звезду". Малиновое Зерно всегда был о бледнолицых невысокого мнения. Лжецы. Даже лучшие из них. Но именно сюда пришел курьер с Адресатом на борту. Ряхлов совершенно случайно знал номер курьера, регистр Ллойда, в отличие от лоции, не соврал, по номеру нашелся радиоспектр и Малиновое Зерно выследил курьера в Меганете (не было повода сказать, но почтальон весьма и весьма толково ходил в киберспейсе).
Малиновое Зерно, выкачавший из урядничка все, и даже больше, его не разубеждал. В общем-то, он уже забыл про Ряхлова, хотя и кормил его, отдавая ему ровно половину обеденного брикета. Недостатка на "Китовом Усе" не было только в табаке. Малиновое Зерно вывел "Китового Уса" на орбиту. Камуфляж почтовика работал отменно. Никто Зерна не заметил, ни с орбиты, где висели, впрочем, только микропогодка да беспилотный спутник-ретранслятор, ни с планеты, хотя, когда Зерно определил по приборам (по биосканеру) местопребывание Адресата, он удивился. Внизу стоял мощный локатор, внизу стоял комплекс ПВО, – но на холостом ходу, и тот и другой. Зерно пожал плечами. Слепой враг – добрый враг. Времени он больше не терял. Не месяц же целый тратить на одну посылку.
Индеец оставил управление киберпилоту, развернул кресло спинкой к пульту и спокойно посмотрел на связанного урядника Ряхлова. Затем достал трубку, приготовил ее к курению, начал процедуру. Ряхлов не отрывал взгляда от кошмарного охотничьего ножа, что висел на груди почтальона рукоятью вниз. Малиновое Зерно не обращал на одеревеневшего урядника никакого внимания. И ни о чем не думал. Он хотел покурить, ни о чем не думая. О чем тут думать? Десантное оборудование готово, оружие готово, а сам Зерно пребывал в готовности к чему угодно всегда.
– Что со мной будет? – осмелился спросить Ряхлов. Зерно не ответил. Табак в трубке догорел. Зерно встал. Ряхлов попятился задом по полу. Зерно удивленно поднял брови, сообразил, позволил себе вздох: Ряхлов был уже не нужен, а убивать его повода пока не было. Зерно решил оставить эту проблему на потом. Он отволок скулящего урядника в чулан и запер. Вот так началась ночь длинных ножей в "зоне".
Зерно не хотел никого убивать. У него просто не оставалось выбора. Почта обязана быть доставлена. Он подготовил капсулу, проверил парашют и покинул "Китового Уса".
(Документ 27)
ЛИЧНАЯ КАНЦЕЛЯРИЯ ДИРЕКТОРА КГБ СМГ КАНЦЛЕРА С.К.БРОДАТЫ
ВНУТРЕННИЙ ДОКУМЕНТ. СОВЕРШЕННО, ОСОБО СЕКРЕТНО. ЕДИНСТВЕННЫЙ ЭКЗЕМПЛЯР. ТЕКСТ-ПАПКА. БЕЗ НОМЕРА.
РАПОРТ-ДОКЛАД.
АВТОР: АНОНИМ.
ТЕМА: ОПЕРАЦИЯ ГРУППЫ «DEFOGGING» КГБ СМГ № ХХХХХХ.
ЗАДАЧА: РАССЛЕДОВАНИЕ РАДИОМОЛЧАНИЯ ОБЪЕКТА «ОПРАВА» (N 0971/6).
МЕСТО ИМЕНИЕ: ЕН-ХХХХ.
ТЕКСТ:
Следуя Вашему распоряжению 17.12 – 19.03.534 выдвинулись в район событий с базы 9 двумя катерами "гиббон" (бортовые знаки "крупа" и "просо") в 17.41. Вышли в риман системы 19.01. Маневром "валькирия" подошли к № 0971/06 с полюса, с хода сканируя околопланетное пространство. Обнаружены: 1) в точке зенита объекта "ОПРАВА" присутствует стартовое излучение неизвестного звездолета малого тоннажа (тоннаж определяем по незначительной массе излучения, адресная интерпретация невозможна по: a) незначительности массы, b) из-за присутствия в изучаемом районе остатков излучения взрыва еще одного корабля, судя по библиотеке Ллойда – личного шаттла ДТС фон Марца "Тысячелетний Сокол"; излучение шаттла очень интенсивно и вносит некомпенсируемые помехи в спектр стартового излучения неизвестного корабля, см. пункт 4); 2) Экваториальная беспилотная микропогодная установка "Нутрия" (неразрушена, но демобилизована извне, из Меганета; характер демобилизации неописуем, поскольку мозг "Нутрии" ввергнут в необратимое реактивное состояние, растормозить его системному оператору группы не удалось; по его оценке демобилизацию производил хакер уровня запредельного); 3) Фрагменты полностью разрушенного крейсера "Бисмарк". Биосканер подтвердил: уцелевших нет, масса рассеянной в районе катастрофы протоплазмы, предположительно, соответствует массе экипажа. Характеристики катастрофы однозначны: самоуничтожение; 4) Фрагменты шаттла ДТС фон Марца "Тысячелетний Сокол" – в районе старта неизвестного звездолета. Характеристики катастрофы однозначны: самоуничтожение.
Наружных работ, в соответствии с пунктом о спешке полученной инструкции – не проводилось.
В 19.20 оба катера группы совершили погружение в атмосферу и боевой заход на цель. Видимых повреждений объекта с воздуха не обнаружено. Группа вышла на грунт в 19.37. Далее по пунктам.
1. Гарнизон объекта полностью уничтожен.
1.1. Тела основной части гарнизона находятся в помещениях двух временных казарм "иглу-800". По всей видимости, в атмосферу казарм (в целях экономии ресурсов жизнеобеспечения жестко соединенных между собой технической галереей) была внесена порция газообразного наркотика, недостаточная, чтобы повлечь смерть, но исподволь и сильно понизившая боеготовность. Перестрелка – судя по повреждениям внутренних переборок – имела место, но огонь обороняющихся был хаотичен, неуверен и неэффективен, в отличие от стрельбы агрессора. Каждый обследованный труп имеет только одну рану, фатальную. Энергоблок казарм разрушен, бой велся в темноте, гарнизон ко времени нападения стоял на отдыхе, – трупы полураздеты, некоторые не успели вскочить с коек.
1.2. Часовые были сняты все девять – фатальным ударом ножа в лицо. Тот факт, что вопреки уставу, забрала защитных шлемов всех часовых в момент нападения были подняты, двое курили, а один сидел на корточках, поразителен, и заставляет настоятельно рекомендовать полевым инспекторским группам отдела внутренних расследований КГБ… (опущено за ненадобностью – Авт.).
1.3. Наблюдательная вышка непосредственно над камер-вагоном. Двое убитых. Пулеметчик убит ножом в будке, у начальника гарнизона майора Ечиева свернута шея. Здесь стрельбы не было.
2. "Алмаз неграненный" на территории объекта отсутствует, как, по всей видимости, отсутствует он в системе ЕН-ХХХХ вообще. Камер-вагон раскрыт и пуст.
2.1. Койка "прокруст" вскрыта ненасильственно. Отпечатки пальцев на пульте управления койкой не обнаружены – пульт разрушен. По платформе камер-вагона рассыпано большое количество дешевого табака, ставшего неожиданно серьезным препятствием для сбора рассеянной информации об агрессоре.
2.2. К нашему удивлению, регистраторы камер-вагона абсолютно обесточены, незагружены – и на затворах стоят наши нетронутые пломбы. Поэтому визуальной и (или) иной информации о событиях, каковую способна предоставить регистрирующая аппаратура стандартного камер-вагона, мы не имеем. Дополнение: на территории объекта "ОПРАВА" не обнаружено никаких регистрирующих приспособлений, комментарии по данному поводу делать не смеем.
3. Труп действительного тайного советника фон Марца обнаружен в районе взлетной площадки. Диагноз: огнестрельное ранение груди, необратимое 12-ти процентное повреждение внутренних органов. Реанимация невозможна. Труп декремирован, взят на борт "проса".
3.1. По всей видимости, агрессор, – а некоторые факты заставляют предположить, что на территории объекта действовал один человек – доставил АЛМАЗА НЕГРАНЕННОГО вместе с фон Марцом на взлетную полосу объекта. Возможно даже, что фон Марц силой оружия был вынужден нести АН на себе.
3.2. Неизвестно, каким образом Агрессор намеревался производить отход на орбиту вначале, но когда ему представилась возможность использовать шаттл фон Марца, он ею воспользовался незамедлительно. Шаттл, видимо, был закрыт, фон Марц отказался сотрудничать – первоначальный шок прошел – и был безжалостно убит.
3.3. Так как Агрессор и АЛМАЗ отошли с планеты, вне всяких сомнений, именно на "Тысячелетнем Соколе", то следует признать средства защиты техники КГБ от использования ее противником неэффективными.
К вопросу об уничтожении "Бисмарка" и демобилизации мозга микропогодной установки орбитального базирования "Нутрия".
Системный оператор группы произвел осмотр места происшествия в киберспейсе. Обнаружены явные следы взлома комплекса жизнеобеспечения "Бисмарка" (виртуальный "черный ящик" "Бисмарка" необратимо разрушен), но следы отменно замыленные и анонимные. Системный оператор группы сталкивается с подобным качеством работы хакера впервые, случай не описан в литературе и, по крайней мере, в свете современных представлений, невозможен. Территория происшествия в Меганете нами опечатана и требует серьезнейшего расследования всеми наличными силами инфоцентра КГБ…
Операция по расследованию молчания объекта "ОПРАВА" закончена в 23.40. Отчет составлен и отправляется в 01.23 сегодня, 20 марта 534 года, борт "просо". Ждем дальнейших указаний, охраняем территорию происшествия. Командир опергруппы: ххххххххх.
Конец текста.
(Документ 28)
20 МАРТА 534 ГОДА. ДОМ ПРЕЗИДЕНТА, СТОЛИЦА
РАПОРТ
Господин Президент!
Прошу Вашего ходатайства перед Ее Величеством о моей отставке с поста Директора Комитета Галактической Безопасности Союза Миров Галактики в связи с состоянием дел во вверенном мне ведомстве.
Директор КГБ СМГ канцлер Бродаты
20 марта 534 года – 02.30.