Золотые двери больше не пропускали никого из Драконов и Змей, однако люди дверями пользоваться могли. Но вскоре и людям переходные двери стали недоступны - кончились одноразовые хрустальные ключи, так называемые "драконьи молоточки".
- Вроде того молоточка, которым я пытался открыть дверь в пещере у Каника? - Тим подмигнул дракону.
- Да, вроде него. - Олаф прокашлялся. - Но это еще не все. В тот миг, когда вмешалась неведомая сила, Черная Змея и Белый Дракон вели магический поединок в одном из миров, где обитали Драконы - в нашем мире! - сокрушая друг друга сильнейшими заклятиями. Вдруг над сражающимися вспыхнул огненный глаз, и они... застыли! Превратились в изваяния. Змея погрузилась в озеро, которое мгновенно закипело и почернело, а Дракон остался на берегу. Страшный грохот потряс равнину - вокруг озера вспучилась земля, словно гигантская рука выдавила ее из самых земных недр; очень скоро озеро, Белый Дракон и волшебный глаз оказались спрятаны внутри неприступной горы. Там же вдруг оказались и семь запечатанных переходных дверей, ведущих в особо испорченные Змеями миры. И было остальным драконам в этот день сообщено громовым голосом с неба, что Черная Змея и Белый Дракон будут спать, пока закрыты золотые двери внутри горы. И горе тем, кто посмеет отпереть их!
- Вон оно как, - хмыкнул Каник, рассеянно постукивая лапой по дну кружки, - теперь понятно, кто обитает в Храме, понятно.
- Так, значит, я тогда по самому Белому Дракону лазил! - ахнул Тим. Ногой ему по глазу заехал!
- Ага. И еще в озеро фонарем светить хотел, - поддакнул Боня, интересно ему, видите ли, было, чего там на дне.
- Итак, - Олаф сложил руки на груди, - теперь вам понятно, что происходит? Дверь взломана, заклятье нарушено, Дракон и Змея просыпаются. А вместе с ними просыпается и древняя, могущественная боевая магия. То, что сейчас происходит возле драконьего Храма, - мелочь, ерунда. Вот когда Дракон и Змея очнутся полностью... - волшебник озабоченно поцокал языком, - вот тогда начнется!
- Съедят всех, факт, - убито сказал Боня, - и останусь я королем без королевства и без подданных.
- Не то что бы съедят, - поморщился Олаф, - больно мы им нужны.
- А что тогда? - удивился Тим. - Будут в ладушки с нами играть?
- Не будут, - авторитетно заявил Каник, - у змеев ладошек нету. И ручек тоже нету.
- Замолчите! - раздраженно топнул ногой Олаф. - Просто вновь продолжится древний, неоконченный бой. Вы можете себе представить дерущихся между собой слона и носорога в посудной лавке? То-то. Вот мы и окажемся в роли несчастной посуды.
- От нас одни черепки останутся, - Боня угрюмо насупился. - Волшебник! Что делать?
- Об этом как раз я и хотел с вами поговорить. Я уверен, что если немедленно закрыть потревоженную пальцами дверь, то восстановится усыпляющее заклинание и все вернется в прежнее состояние. Пусть Дракон и Змея спят своим вечным сном. В конце концов жили мы нормально и без них!
- Точно! Я согласен, пусть спят, - оживился Хозяйственный, - айда дверь запирать.
- Не так все просто, - Олаф почесал затылок, - чтобы закрыть дверь, нужен посох Лурды. Тот самый, что пальцы уволокли с собой в другой мир. Без него - никак.
- Так наколдуйте, - посоветовал Тим, - пусть посох сам вернется. Что вам, волшебнику, стоит? Вы же теперь знаете, где он.
- Не могу. - Олаф криво улыбнулся. - Там в двери стоит мощнейшая защита. Видно, у пальцев хватило ума сообразить, что я пойду по их следу. Вот они и подстраховались... Очень сильное заклятье! Если его расшифровать, то звучать оно будет примерно так: "Нет входа никому живому, ничему волшебному. Особый запрет для волшебника Олафа".
- Елки-палки, - только и сказал Тим.
- Так что я здесь бессилен. - Волшебник посмотрел на мальчика. - К тебе, между прочим, это заклятье не относится. Тебя-то колдовство не берет, пройдешь запросто.
- Не пойду я один, - запротестовал Тимыч, - мне одному не интересно! И никто не поможет чуть что. А вдруг я гриппом заболею? Кто мне тогда чаю подаст?
- Я бы с тобой пошел! - Боня грозно сдвинул брови, - ух как я бы пошел! Но там запрет насчет живых. Что же мне, мертвым туда идти? Не умею я мертвым ходить. Нет, не пойду.
- Зачем же так сразу: "мертвым", "не пойду", - Олаф рассмеялся, - никто тебя убивать не собирается. Да, заклятье не пропустит никого, кто дышит, у кого бьется сердце, кто думает и чувствует. Однако любое колдовство можно при желании хоть чуть-чуть, но обмануть.
- Ну да! - удивился Хозяйственный. Он в раздумии снял корону, подышал на нее и принялся тщательно протирать зубцы уголком мантии. - Интересно, как?
- Потом увидишь, - уклончиво сказал Олаф, - ответь только одно - ты пойдешь с Тимом?
Боня с тоской посмотрел на корону, после снял с себя мантию. Аккуратно завернув золотой обруч с зубцами в алую ткань, он протянул увесистый сверток волшебнику.
- Сохрани до моего возвращения. А то у меня мыши бегают, могут мантию и погрызть. Жалко, материал больно хороший.
- Я так понимаю - ты сказал "да", - Олаф взял сверток, положил его на кушетку.
- А драконам можно в поход за посохом? В смысле - пропустит меня колдучая заслонка или не очень? - Каник поплескал остывшим чаем в великанской кружке. - Я бы пригодился, понимаешь.
- Не получится, - Олаф смерил дракона взглядом, - больно ты здоровый. Большой очень и тяжелый.
- В дверь не пролезу? - удивился Каник.
- Не в этом дело, - отмахнулся волшебник, - после объясню. Ну-с, давайте тогда собираться. Время не ждет, надо поторапливаться.
- Может, я все же успею во дворец сбегать? - взмолился Боня. - У меня еще двадцать четыре правительственных указа не подписаны и кошка на складе не кормлена.
- Ничего, министры покормят твою кошку. Вон их сколько у тебя, целая куча! - Олаф встал на цыпочки и полез в шкаф, задвигал там чем-то тяжелым. Если мы срочно не раздобудем посох, то вскоре твои указы уже никому не будут интересны. Даже министрам... Вот оно где! Нашел, - волшебник вытащил из глубины тяжелый, ярко начищенный медный ларец, сдул с него пыль и мягко поставил его на чайный столик. Чашки тонко звякнули, когда Олаф открыл крышку; над ларцом потихоньку разгорелось нежно-зеленое зарево.
- Радиация! - заорал Тим, как подкошенный падая под стол. - У него в ларце атомная бомба. Ложись, сейчас шарахнет! - и по-пластунски пополз к выходу из кабинета.
- Бзик у Тима сегодня насчет бомб, - пожаловался Олаф Хозяйственному. Ползи обратно! - сердито приказал волшебник Тиму, - и не разводи дурацкой паники.
Он достал из ларца маленькую, размером с рюмку, прозрачную фляжку с зеленой густой жидкостью внутри, плотно закрыл крышку ларца; сияние погасло. Олаф коротко сказал что-то непонятное и тотчас домашний халат на нем исчез, сменившись походной экипировкой - серой курткой со множеством карманов и серыми же брюками-галифе; на ногах у волшебника появились высокие хромовые сапоги.
Олаф осторожно сунул фляжку в нагрудный карман куртки.
- Я готов. Теперь надо собрать вас. Подумай, что вам может потребоваться в походе. - Волшебник протянул Хозяйственному ручку и лист бумаги.
- Это я мигом, - Боня небрежно сдвинул в сторону чашки, положил бумагу на стол и задумался. Потом быстро стал писать, изредка хмыкая себе под нос: за пару минут он исписал весь лист с двух сторон.
- Вот самое необходимое, - сказал Хозяйственный, отдавая список волшебнику, - жаль, бумажка у тебя маленькая. Не все влезло.
Олаф углубился в чтение - брови у него лезли на лоб все выше и выше с каждой прочитанной строкой.
- Помилуй, любезный! - Волшебник оторвался от чтения и озадаченно уставился на Боню. - По-твоему, это самое необходимое?
- Конечно, - Боня ответил не менее озадаченным взглядом, - а что?
- Ага, - Олаф кашлянул и звучно стал зачитывать список:
- Кровать походная золоченая, с пружинным матрасом; вода, ароматизированная лепестками роз, для утреннего омовения лица; инкрустированный жемчугом переносной ледовый холодильник; двадцать бутылок сладкого шипучего вина типа шампанского; разъездной самоходный экипаж с бумбонами, финтифлюшками и хрустальными стеклами... Бред какой-то. Волшебник разжал пальцы, и бумажка спикировала на блюдо с пирожными. - Ты куда собрался? На королевский пикник?
- Но я же король все-таки, - возразил Боня, выудив листок из сладостей и слизывая с него бляшки крема, - мне положено! Вот, пятна теперь будут, Хозяйственный с неудовольствием посмотрел список на просвет.
- Никаких кроватей, бумбонов и холодильников! Это здесь ты - король. А там, за драконьей дверью, ты - прежний Боня. Специалист по поиску волшебных вещей. Так что переписывай заново, да соображай при этом, - Олаф протянул Боне пачку писчей бумаги.
- Ладно, - Хозяйственный взял из стопки новый листик и крепко задумался. Тимка, пользуясь случаем, в это время быстро сходил в гостевой зал и принес оттуда забытые в прошлый раз драконий стаканчик и скакулий кинжал.
- Олаф, а где Шутик и Нига? - Тим расстегнул домашнюю сумку и уложил в нее свои сокровища. - Повидать их хочется.
- Нига сейчас занята, - Олаф улыбнулся мальчику, - для тебя старается. А Шут при ней. Для мелких поручений.
- Старается? - Тим налил в чашку остывшего чая. - Насчет чего старается?
- Подбирает самые простые, но действенные заклинания, которые могут вам пригодиться в дороге.
- Разве она не будет с нами? - огорчился Тим. - Я так надеялся, что мы пойдем вместе.
- Не получится. - Олаф сел в кресло. - Помнишь: "Нет прохода ничему волшебному"? Так-то. Сейчас Нига диктует Шутику заклинания, а тот записывает их в не волшебном блокноте не волшебными чернилами. Конечно, хилое будет колдовство, так себе, в четверть от полной силы. Но все же! Глядишь поможет в нужную минуту.
В глубине зала кто-то громко зарычал; Тим, Боня и Олаф разом повернули головы на звук. У дальней стены, под окном, раскидав лапы во сне, в квадрате солнечного пятна храпел Каник. Морда у него была вся перемазана сладким кремом; дракон спал и счастливо улыбался.
- Не теряет времени даром, - усмехнулся Тим. Взгляд его скользнул по стене, уткнулся в знакомую картину с нарисованной бильярдной комнатой, куда в свое время Олаф заключил ведьму Лурду и вероломного короля Торсуна. Сейчас картина была безлюдна: никто не играл за столом в бильярд, ненужные шары валялись по всему полу. Лурда и Торсун исчезли.
- А где наши жильцы из картины? - полюбопытствовал Тим. - Удрали, что ли?
- Гуляют где-то. - Олаф тоже посмотрел на картину. - Все придумывают, как вернуться назад. Однажды даже демонстрацию устроили: ходили вокруг стола с плакатами: "Свободу честным ведьмам!" и "Короли всех стран, объединяйтесь!" Я, конечно, не собираюсь их выпускать, не заслужили. Но чтобы не скучали, иногда подбрасываю им листовки со свежими новостями. Еду тоже поставляю, консервы да разносолы всякие. Я-то знаю, что такое пятьсот лет без питания! Еще гастрит заработаешь...
- Готово. - Боня встал и подошел к волшебнику.
- Другое дело, - Олаф внимательно прочитал новый список, - коротко, по существу. Ну, пошли?
- Вот так сразу? - удивился Тим, - а рюкзаки собрать? А посидеть на дорожку?
- Само соберется, - ответил волшебник. - Там посидим. Кстати, сейчас у вас такие же походные костюмчики будут, как и у меня. Соответствующих размеров, естественно. Поехали! - и трижды громко хлопнул в ладоши. Тим почувствовал, как пол ушел из-под ног; ледяная темнота на миг проглотила его - и вот он в знакомой пещере.
- Эх, - крякнул позади Боня, - ну ты даешь! Как в прорубь окунул.
Тим огляделся. Вроде бы все выглядело по-прежнему: так же стоял, раскинув крылья, исполинский дракон, блестя серебром чешуи и пуская шипящую струю огня к невидимому в темноте своду пещеры; так же мертво чернело таинственное озеро. Так же, да не так - крылья у дракона были подняты выше, чем помнил Тим, да и голова, похоже, опустилась ниже к воде. А над самой водой явственно виднелась пленка пара.
Тимыч, похрустывая ослепительно белым песком, подошел к озеру и макнул в него ладонь.
- Горячая. - Тим выдернул руку и подбежал к Боне. - Хоть ванну принимай. Может, искупаемся?
Боня постучал по голове Тима пальцем:
- Есть кто на чердаке? Похоже, все в отпуске, иначе бы не взбрело такое. Пошли, делом займемся. - Хозяйственный махнул рукой в сторону двух туго набитых рюкзаков: большого - с притороченным к нему узким мечом, и маленького. Между рюкзаками сиротливо пристроилась тимкина сумка с вещами из дома.
Рядом с рюкзаками стоял Олаф и деловито листал тонкую записную книжку в кожаном переплете. Тимыч вприпрыжку подбежал к волшебнику.
- Тим, вот тебе набор дежурных заклинаний. - Олаф протянул книжку мальчику. - Используй их только по необходимости, пожалуйста. Главное произноси заклинания громко и уверенно. Засомневаешься, собьешься - все, пиши пропало. Не сработает. Или такое получится, что сам не обрадуешься.
Тим кивнул, сунул книжку во внутренний нагрудный карман.
- Что у тебя в сумке? - Олаф показал на нее пальцем. - Покажи, сделай одолжение.
Тим молча распахнул сумку, Олаф мельком взглянул на ее содержание.
- Э-э, так дело не пойдет. - Волшебник погрозил мальчику пальцем. Вытаскивай драконий стаканчик. И скакулий кинжал вынимай. Нельзя брать волшебные вещи с собой, понимаешь ты или нет? Не пройдешь!
- Жаль, - буркнул Тимыч, передавая Олафу свои ценности. - Мне их будет не хватать.
- Ничего, обойдешься, - Боня кинул рюкзак на плечи, - куда теперь?
Олаф пошел вперед. Тиму ничего не оставалось, как тоже надеть рюкзачок, прихватить сумку и последовать за волшебником.
Было тяжеловато, и Тим стал отставать. На ходу открыв сумку, Тимыч принялся делать ревизию, выбрасывая по пути из нее все лишнее - за ним потянулась цепочка выброшенных вещей: пластмассовые динозавры, плоскогубцы, гирька, пугач, тетрадь в клеточку... В итоге сумка стала почти невесомой, остались в ней лишь фонарик да невесть как попавший туда телевизионный пульт дистанционного управления; пульт выбрасывать было жалко. Тим на минутку остановился, свернул сумку в трубку и запихал ее в рюкзак. После догнал Боню и пристроился за ним.
- Пришли, - Олаф остановился, ткнул в темноту рукой, - можете полюбоваться.
Тимыч пригляделся. Света от драконьего факела не хватало, чтобы рассмотреть в деталях, что было перед ним. Но раздвинутые золотые створки двери просматривались достаточно хорошо - отблески далекого пламени желтыми пятнами перетекали по ним, словно рябь по воде.
Между створок была чернота. Странная какая-то чернота, местами чуть светлее, местами чуть темнее - словно множество штришков, клякс и закорючек неподвижно висели в воздухе. Тим, глядя на них, вспомнил одну книжку, которую недавно ему купили родители, "Третий глаз" называется. Там, если правильно, по-особому приглядеться, из пятен и мазков возникали объемные, почти живые фигуры людей и животных. Тим взял и посмотрел на пятнистую темноту по особенному. Как в книжке учили.
Кляксы и закорючки послушно слились в целое: перед мальчиком повисла толстенная объемная решетка с необычной доской-вставкой посреди. На доске имелись изображения, простые, но пугающие: оскаленный череп, а рядом очень похожая на оригинал фигура Олафа, крест-накрест перечеркнутая молниями.
- Решетка, череп и зачеркнутый Олаф, - громко прокомментировал увиденное Тим.
- Прирожденный волшебник! - всплеснул руками Олаф. - Гений! Чудо природы.
- Я такой, - скромно согласился Тимыч.
- Вот что, чудо природы, - Боня снял рюкзак, - сходи лучше на разведку за решетку. Погляди, что там да как. Заглянешь, и немедленно назад.
Тим скинул рюкзачок, неторопливо подошел к решетке. Олаф и Хозяйственный внимательно следили за ним, готовые в случае опасности сразу же оттащить мальчика от магического заслона. Тимыч глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, и шагнул сквозь черную решетку. Ничего не случилось, только слегка дрогнуло что-то внутри Тимки. И то скорее всего от страха.
Тим прищурился - после темноты драконьего храма здесь было ярко. Мальчик стоял в просторной неглубокой пещере, прямо перед ним был выход, за которым тускнело маленькое багровое солнце. Кроме солнца Тим ничего больше не рассмотрел. Впрочем, и этого было достаточно: Тимка повернулся и шагнул назад.
- Как там? - хором спросили Боня и Олаф.
- Нормально, - Тим развел руками, - во какая пещерина! Сухая. И солнце в небе! Жить можно.
- Очень хорошо, - Боня подтащил рюкзаки к волшебной решетке и один за другим покидал их сквозь нее. Потом обратился к Олафу:
- Вроде все. Давай, колдуй меня.
- Выпей, - Олаф достал из кармана фляжечку.
- И что будет? - с подозрением спросил Боня, принимая из рук волшебника склянку с зеленым снадобьем. - Я чуть-чуть умру?
- Вроде того, - согласился Олаф, - крепко уснешь. Мертвым сном. А Тим тебя на ту сторону переправит. Я же отсюда ему помогу, подтолкну тебя в случае чего.
- Эх-хо, - обреченно вздохнул Хозяйственный, прилег на спину поближе к решетке и с отвращением глотнул из фляжки. - Вкусно, как помой... - он не договорил: его рука безжизненно упала на песок, уронив пустую фляжку; открытые глаза остекленели. Олаф склонился над Хозяйственным, сосредоточенно пощупал пульс на его шее.
- Все, можно идти, - волшебник выпрямился, полез в другой карман куртки и достал из него стеклянный шприц, наполненный голубоватым раствором. Вколешь ему на той стороне, прямо через штаны. Иначе он не очнется.
- Куда вколю? - у Тима отвисла челюсть. - Я раньше никогда... Об этом прежде и речи не было...
- Куда-куда, - Олаф похлопал себя пониже спины. - Сюда, разумеется. Не волнуйся, у тебя получится. А не говорил я раньше только потому, что тогда наш бесстрашный Хозяйственный наверняка от похода отказался бы. Он этих иголок боится пуще арбалетных стрел! Все, хватит разговаривать. Иди!
Тим пожал плечами, хватко взял Боню за руки и волоком потащил его за собой в другой мир.
Глава 11
Незадачливый рыболов
Бонифаций перекатился на спину, сел, с наслаждением потянулся и широко зевнул. После суетливо сунул руку под себя и что-то пощупал.
- Болит, - недоуменно сказал он, - на колючку, что ли, напоролся?
- Наверное, - согласился Тим, косясь на темный закуток пещеры, куда только что забросил использованный шприц. - Слушай, а может, ты на скорпиона сел?
- Где? - взревел Хозяйственный, вскакивая как ужаленный, - где скорпион?
- Пошутил я, - хихикнул Тимыч, - колючка это была. Честное слово!
- У! - Боня показал Тиму кулак. - Шу-утник.
Хозяйственный, покряхтывая, надел большой рюкзак на плечи и направился к выходу из пещеры. Тим подхватил свой рюкзачок, взглянул напоследок в сторону заколдованного прохода. Внутри темного пятна клубились чернильные завихрения мрака, словно ил в потревоженной луже. Тимыч сплюнул:
- Как сквозь грязь пролезли. Выкупаться бы теперь! - и поспешил за Боней. Возле выхода Хозяйственный остановился, предостерегающе махнул Тимке рукой - не шуми! - и встал, оглядываясь; Тим на цыпочках подкрался к товарищу, замер и тоже осмотрелся.
Красное, словно предзакатное, маленькое солнце высоко висело в грязно-сером небе. Перед пещерой на одинаковом расстоянии друг от друга, словно солдаты в строю, стояли высокие гладкие деревья с листвой непонятной расцветки - то ли коричнево-синей, то ли красно-зеленой; непривычный солнечный свет сильно искажал естественные цвета. Воздух был прохладным и пах... Ничем он не пах! Тим пошмыгал носом, высморкался:
- Похоже, у меня насморк, - шепотом пожаловался он Боне, - запахов не чую.
- Я тоже. Тихо! - прошептал в ответ Хозяйственный. Тимыч переступил с ноги на ногу, в неправдоподобной тишине были слышны лишь хруст щебня под его ногами да тихое позвякивание внутри рюкзака.
- Мертвый мир, - вполголоса проговорил Хозяйственный и шагнул вперед, на еле заметную тропинку: тропинка ныряла в невысокий кустарник между деревьями и там пропадала.
Тим шел за Хозяйственным, опасливо поглядывая по сторонам. В странное место они попали! Все какое-то ненастоящее, бутафорское какое-то... Словно шли они сейчас через огромный склад пыльного театрального реквизита, сквозь забытые декорации к какому-нибудь спектаклю про лес. Или про сад.
- Вишневый сад, - сказал Тим. - Есть такой спектакль, папа говорил.
- Какие там вишни! - не понял его Боня. - На таких деревцах небось даже гусеницы не живут. А ты говоришь: вишни. - Хозяйственный что-то еще пробубнил себе под нос и ускорил шаг. Вскоре Тим услышал слабое журчание, первые звуки в дивном "красном мире" - так Тим назвал про себя место, где они очутились.
- Ручей, - Боня приложил ладонь к уху, - точно, ручей. Ну наконец хоть что-то живое и булькающее. Сейчас дойдем и сделаем небольшой привал. Чаю хочу выпить, что-то в горле пересохло, - Хозяйственный сипло прокашлялся.
Шагов через десять деревья расступились - через широкую поляну, перечеркивая ее волнистой лентой, тек ручей. Серьезный такой ручей, быстрый и глубокий. Скорее даже - маленькая речка. На берегу речки, с удочкой в руке и спиной к тропинке, в классической позе рыболова сидел невысокий широкоплечий человечек. Боня остановился с занесенной в шаге ногой, медленно ее опустил, Тим затаил дыхание. Человечек воткнул удочку ручкой в землю, тяжело поднялся, неуклюже запрыгал на месте разминая ноги. И Тимычу сразу стало ясно, что перед ними или гном, или карлик - настолько маленьким был рыболов. На голову ниже самого Тимки.
- Я кому сказал! - зычно рявкнул рыбак и погрозил речке кулаком. - Кому сказал - лови рыбку большую и маленькую! А ты что мне подсовываешь? Старый башмак - раз, три гнилые консервные банки - два, ухо от шапки-ушанки - три! Что же мне, голодным теперь быть? Последний раз предупреждаю, - карлик наклонился к воде ближе и повысил голос, - желаю, чтоб немедленно у меня была рыба! Не то яблок больше не дам! - и замер в ожидании.
- Здрасте, - приветливо сказал Тим, - а вы с кем разговариваете? У вас что, дрессированный дельфин в речке живет?
Карлик подпрыгнул от неожиданности, резко повернулся к тропинке и, поскользнувшись на мокром бережке, тут же плюхнулся спиной в воду и погрузился в нее с головой.
- Ты с ума сошел, - ахнул Боня, сбрасывая рюкзак, - утонет ведь! Балда, разве можно так пугать, - Хозяйственный кинулся к речушке, влез в нее по пояс и стал шарить руками под водой.
- Помогай! - крикнул он Тиму, пятясь спиной к берегу. Тимыч подбежал к Боне, ухватил его за пояс и сильно потянул к себе. Хозяйственный, держа на руках бедолагу-рыболова, вылез на сухое место и положил карлика на траву.
- И что теперь мне с ним делать? - расстроено спросил сам себя Боня, разглядывая безжизненное тело. - Утоп, однако.
- Надо похоронить, - деловито ответил Тим, - сейчас мы его в землю закопаем.
- Только сначала накормите, - подал голос карлик, не открывая глаз, лопать страсть как хочется. А после пожалуйста, хороните.
- Так ты живой! - обрадовался Хозяйственный. - Тогда нечего лежать. Сейчас чай организую, колбасы нарежу, то да се.
- Эх, хорошо! - человечек немедленно вскочил, повернулся к Тиму, упер руки в бока и ворчливо сказал:
- Колбаса, конечно, штука замечательная. Хотя за то, что ты, негодный мальчишка, так меня напугал, одной колбасой с чаем вы не отделаетесь. Хочу еще кофе, шашлык, пирожков с повидлом, шоколадку, миску борща, леденец на палочке... э-э... чего бы еще такого пожелать? - карлик задумался. Тим с улыбкой оглядел "утопленника": в мокром красном кафтане на голое тело и красных штанишках, с нечесаной седой бородищей и всклокоченной, тоже седой, шевелюрой - он был исключительно похож на Черномора, вредного колдуна из сказки "Руслан и Людмила". Тим однажды видел фильм с таким названием, и он ему очень понравился.
- Ворча-черноморча, - сказал Тим, - колдун-молдун.
- Я таких кушаний не знаю, - махнул рукой карлик, - не отвлекай меня! Еще желаю пельменей и халвы. Желаю! - человечек размашисто топнул ногой. Уй! - карлик запрыгал на другой ноге, - колючек накидали, вредители! плюхнулся на землю и стал сосредоточенно выковыривать из ноги занозу, сразу забыв и про шашлыки, и про пельмени с халвой.
- А вот и еда, - раздался голос Бони. Хозяйственный за это время успел раскинуть скатерку, настругать на нее хлеба и колбасы, поставить походный чайничек с водой на спиртовку. - Прошу! Кушать подано!
- Угу, - карлик на четвереньках торопливо подбежал к скатерти и принялся набивать рот, жадно проглатывая едва прожеванные куски.
- Во метет, - Тим с сочувствием глядел на человечка, - и впрямь изголодался.
- Давай-давай, - подзадоривал Хозяйственный рыбачка, - может, консерву какую еще открыть?
Карлик молча кивнул, продолжая есть.
Вскоре закипел чайник. Тим прямо в нем заварил крутой темно-коричневый чай и щедро его посахарил, в безвкусном воздухе поплыл густой ароматный запах.
- Пахнет чем-то, - сообщил карлик, - чем-то знакомым, слышь-ка!
- Чаем пахнет, - пояснил Тим.
- Значит, пивал я когда-то чай, - буркнул человечек, - надо бы название запомнить.
- Скажите, уважаемый, а как вас звать-величать? - вежливо поинтересовался Боня, прихлебывая чай из кружки. - А то неудобно без имени к вам обращаться. Не табуретка же! Меня, кстати, зовут Бонифацием, а мальчика-пугальчика, - Боня кивнул в сторону Тима, - Тим-Тимыч, Тимофей. Будем знакомы!
- Весьма приятно, - карлик утер потное лицо бородой, - буду знать. А меня никак не зовут.
- То есть? - не понял Хозяйственный. - Вы не хотите, чтобы мы знали ваше имя?
- Вроде того молоточка, которым я пытался открыть дверь в пещере у Каника? - Тим подмигнул дракону.
- Да, вроде него. - Олаф прокашлялся. - Но это еще не все. В тот миг, когда вмешалась неведомая сила, Черная Змея и Белый Дракон вели магический поединок в одном из миров, где обитали Драконы - в нашем мире! - сокрушая друг друга сильнейшими заклятиями. Вдруг над сражающимися вспыхнул огненный глаз, и они... застыли! Превратились в изваяния. Змея погрузилась в озеро, которое мгновенно закипело и почернело, а Дракон остался на берегу. Страшный грохот потряс равнину - вокруг озера вспучилась земля, словно гигантская рука выдавила ее из самых земных недр; очень скоро озеро, Белый Дракон и волшебный глаз оказались спрятаны внутри неприступной горы. Там же вдруг оказались и семь запечатанных переходных дверей, ведущих в особо испорченные Змеями миры. И было остальным драконам в этот день сообщено громовым голосом с неба, что Черная Змея и Белый Дракон будут спать, пока закрыты золотые двери внутри горы. И горе тем, кто посмеет отпереть их!
- Вон оно как, - хмыкнул Каник, рассеянно постукивая лапой по дну кружки, - теперь понятно, кто обитает в Храме, понятно.
- Так, значит, я тогда по самому Белому Дракону лазил! - ахнул Тим. Ногой ему по глазу заехал!
- Ага. И еще в озеро фонарем светить хотел, - поддакнул Боня, интересно ему, видите ли, было, чего там на дне.
- Итак, - Олаф сложил руки на груди, - теперь вам понятно, что происходит? Дверь взломана, заклятье нарушено, Дракон и Змея просыпаются. А вместе с ними просыпается и древняя, могущественная боевая магия. То, что сейчас происходит возле драконьего Храма, - мелочь, ерунда. Вот когда Дракон и Змея очнутся полностью... - волшебник озабоченно поцокал языком, - вот тогда начнется!
- Съедят всех, факт, - убито сказал Боня, - и останусь я королем без королевства и без подданных.
- Не то что бы съедят, - поморщился Олаф, - больно мы им нужны.
- А что тогда? - удивился Тим. - Будут в ладушки с нами играть?
- Не будут, - авторитетно заявил Каник, - у змеев ладошек нету. И ручек тоже нету.
- Замолчите! - раздраженно топнул ногой Олаф. - Просто вновь продолжится древний, неоконченный бой. Вы можете себе представить дерущихся между собой слона и носорога в посудной лавке? То-то. Вот мы и окажемся в роли несчастной посуды.
- От нас одни черепки останутся, - Боня угрюмо насупился. - Волшебник! Что делать?
- Об этом как раз я и хотел с вами поговорить. Я уверен, что если немедленно закрыть потревоженную пальцами дверь, то восстановится усыпляющее заклинание и все вернется в прежнее состояние. Пусть Дракон и Змея спят своим вечным сном. В конце концов жили мы нормально и без них!
- Точно! Я согласен, пусть спят, - оживился Хозяйственный, - айда дверь запирать.
- Не так все просто, - Олаф почесал затылок, - чтобы закрыть дверь, нужен посох Лурды. Тот самый, что пальцы уволокли с собой в другой мир. Без него - никак.
- Так наколдуйте, - посоветовал Тим, - пусть посох сам вернется. Что вам, волшебнику, стоит? Вы же теперь знаете, где он.
- Не могу. - Олаф криво улыбнулся. - Там в двери стоит мощнейшая защита. Видно, у пальцев хватило ума сообразить, что я пойду по их следу. Вот они и подстраховались... Очень сильное заклятье! Если его расшифровать, то звучать оно будет примерно так: "Нет входа никому живому, ничему волшебному. Особый запрет для волшебника Олафа".
- Елки-палки, - только и сказал Тим.
- Так что я здесь бессилен. - Волшебник посмотрел на мальчика. - К тебе, между прочим, это заклятье не относится. Тебя-то колдовство не берет, пройдешь запросто.
- Не пойду я один, - запротестовал Тимыч, - мне одному не интересно! И никто не поможет чуть что. А вдруг я гриппом заболею? Кто мне тогда чаю подаст?
- Я бы с тобой пошел! - Боня грозно сдвинул брови, - ух как я бы пошел! Но там запрет насчет живых. Что же мне, мертвым туда идти? Не умею я мертвым ходить. Нет, не пойду.
- Зачем же так сразу: "мертвым", "не пойду", - Олаф рассмеялся, - никто тебя убивать не собирается. Да, заклятье не пропустит никого, кто дышит, у кого бьется сердце, кто думает и чувствует. Однако любое колдовство можно при желании хоть чуть-чуть, но обмануть.
- Ну да! - удивился Хозяйственный. Он в раздумии снял корону, подышал на нее и принялся тщательно протирать зубцы уголком мантии. - Интересно, как?
- Потом увидишь, - уклончиво сказал Олаф, - ответь только одно - ты пойдешь с Тимом?
Боня с тоской посмотрел на корону, после снял с себя мантию. Аккуратно завернув золотой обруч с зубцами в алую ткань, он протянул увесистый сверток волшебнику.
- Сохрани до моего возвращения. А то у меня мыши бегают, могут мантию и погрызть. Жалко, материал больно хороший.
- Я так понимаю - ты сказал "да", - Олаф взял сверток, положил его на кушетку.
- А драконам можно в поход за посохом? В смысле - пропустит меня колдучая заслонка или не очень? - Каник поплескал остывшим чаем в великанской кружке. - Я бы пригодился, понимаешь.
- Не получится, - Олаф смерил дракона взглядом, - больно ты здоровый. Большой очень и тяжелый.
- В дверь не пролезу? - удивился Каник.
- Не в этом дело, - отмахнулся волшебник, - после объясню. Ну-с, давайте тогда собираться. Время не ждет, надо поторапливаться.
- Может, я все же успею во дворец сбегать? - взмолился Боня. - У меня еще двадцать четыре правительственных указа не подписаны и кошка на складе не кормлена.
- Ничего, министры покормят твою кошку. Вон их сколько у тебя, целая куча! - Олаф встал на цыпочки и полез в шкаф, задвигал там чем-то тяжелым. Если мы срочно не раздобудем посох, то вскоре твои указы уже никому не будут интересны. Даже министрам... Вот оно где! Нашел, - волшебник вытащил из глубины тяжелый, ярко начищенный медный ларец, сдул с него пыль и мягко поставил его на чайный столик. Чашки тонко звякнули, когда Олаф открыл крышку; над ларцом потихоньку разгорелось нежно-зеленое зарево.
- Радиация! - заорал Тим, как подкошенный падая под стол. - У него в ларце атомная бомба. Ложись, сейчас шарахнет! - и по-пластунски пополз к выходу из кабинета.
- Бзик у Тима сегодня насчет бомб, - пожаловался Олаф Хозяйственному. Ползи обратно! - сердито приказал волшебник Тиму, - и не разводи дурацкой паники.
Он достал из ларца маленькую, размером с рюмку, прозрачную фляжку с зеленой густой жидкостью внутри, плотно закрыл крышку ларца; сияние погасло. Олаф коротко сказал что-то непонятное и тотчас домашний халат на нем исчез, сменившись походной экипировкой - серой курткой со множеством карманов и серыми же брюками-галифе; на ногах у волшебника появились высокие хромовые сапоги.
Олаф осторожно сунул фляжку в нагрудный карман куртки.
- Я готов. Теперь надо собрать вас. Подумай, что вам может потребоваться в походе. - Волшебник протянул Хозяйственному ручку и лист бумаги.
- Это я мигом, - Боня небрежно сдвинул в сторону чашки, положил бумагу на стол и задумался. Потом быстро стал писать, изредка хмыкая себе под нос: за пару минут он исписал весь лист с двух сторон.
- Вот самое необходимое, - сказал Хозяйственный, отдавая список волшебнику, - жаль, бумажка у тебя маленькая. Не все влезло.
Олаф углубился в чтение - брови у него лезли на лоб все выше и выше с каждой прочитанной строкой.
- Помилуй, любезный! - Волшебник оторвался от чтения и озадаченно уставился на Боню. - По-твоему, это самое необходимое?
- Конечно, - Боня ответил не менее озадаченным взглядом, - а что?
- Ага, - Олаф кашлянул и звучно стал зачитывать список:
- Кровать походная золоченая, с пружинным матрасом; вода, ароматизированная лепестками роз, для утреннего омовения лица; инкрустированный жемчугом переносной ледовый холодильник; двадцать бутылок сладкого шипучего вина типа шампанского; разъездной самоходный экипаж с бумбонами, финтифлюшками и хрустальными стеклами... Бред какой-то. Волшебник разжал пальцы, и бумажка спикировала на блюдо с пирожными. - Ты куда собрался? На королевский пикник?
- Но я же король все-таки, - возразил Боня, выудив листок из сладостей и слизывая с него бляшки крема, - мне положено! Вот, пятна теперь будут, Хозяйственный с неудовольствием посмотрел список на просвет.
- Никаких кроватей, бумбонов и холодильников! Это здесь ты - король. А там, за драконьей дверью, ты - прежний Боня. Специалист по поиску волшебных вещей. Так что переписывай заново, да соображай при этом, - Олаф протянул Боне пачку писчей бумаги.
- Ладно, - Хозяйственный взял из стопки новый листик и крепко задумался. Тимка, пользуясь случаем, в это время быстро сходил в гостевой зал и принес оттуда забытые в прошлый раз драконий стаканчик и скакулий кинжал.
- Олаф, а где Шутик и Нига? - Тим расстегнул домашнюю сумку и уложил в нее свои сокровища. - Повидать их хочется.
- Нига сейчас занята, - Олаф улыбнулся мальчику, - для тебя старается. А Шут при ней. Для мелких поручений.
- Старается? - Тим налил в чашку остывшего чая. - Насчет чего старается?
- Подбирает самые простые, но действенные заклинания, которые могут вам пригодиться в дороге.
- Разве она не будет с нами? - огорчился Тим. - Я так надеялся, что мы пойдем вместе.
- Не получится. - Олаф сел в кресло. - Помнишь: "Нет прохода ничему волшебному"? Так-то. Сейчас Нига диктует Шутику заклинания, а тот записывает их в не волшебном блокноте не волшебными чернилами. Конечно, хилое будет колдовство, так себе, в четверть от полной силы. Но все же! Глядишь поможет в нужную минуту.
В глубине зала кто-то громко зарычал; Тим, Боня и Олаф разом повернули головы на звук. У дальней стены, под окном, раскидав лапы во сне, в квадрате солнечного пятна храпел Каник. Морда у него была вся перемазана сладким кремом; дракон спал и счастливо улыбался.
- Не теряет времени даром, - усмехнулся Тим. Взгляд его скользнул по стене, уткнулся в знакомую картину с нарисованной бильярдной комнатой, куда в свое время Олаф заключил ведьму Лурду и вероломного короля Торсуна. Сейчас картина была безлюдна: никто не играл за столом в бильярд, ненужные шары валялись по всему полу. Лурда и Торсун исчезли.
- А где наши жильцы из картины? - полюбопытствовал Тим. - Удрали, что ли?
- Гуляют где-то. - Олаф тоже посмотрел на картину. - Все придумывают, как вернуться назад. Однажды даже демонстрацию устроили: ходили вокруг стола с плакатами: "Свободу честным ведьмам!" и "Короли всех стран, объединяйтесь!" Я, конечно, не собираюсь их выпускать, не заслужили. Но чтобы не скучали, иногда подбрасываю им листовки со свежими новостями. Еду тоже поставляю, консервы да разносолы всякие. Я-то знаю, что такое пятьсот лет без питания! Еще гастрит заработаешь...
- Готово. - Боня встал и подошел к волшебнику.
- Другое дело, - Олаф внимательно прочитал новый список, - коротко, по существу. Ну, пошли?
- Вот так сразу? - удивился Тим, - а рюкзаки собрать? А посидеть на дорожку?
- Само соберется, - ответил волшебник. - Там посидим. Кстати, сейчас у вас такие же походные костюмчики будут, как и у меня. Соответствующих размеров, естественно. Поехали! - и трижды громко хлопнул в ладоши. Тим почувствовал, как пол ушел из-под ног; ледяная темнота на миг проглотила его - и вот он в знакомой пещере.
- Эх, - крякнул позади Боня, - ну ты даешь! Как в прорубь окунул.
Тим огляделся. Вроде бы все выглядело по-прежнему: так же стоял, раскинув крылья, исполинский дракон, блестя серебром чешуи и пуская шипящую струю огня к невидимому в темноте своду пещеры; так же мертво чернело таинственное озеро. Так же, да не так - крылья у дракона были подняты выше, чем помнил Тим, да и голова, похоже, опустилась ниже к воде. А над самой водой явственно виднелась пленка пара.
Тимыч, похрустывая ослепительно белым песком, подошел к озеру и макнул в него ладонь.
- Горячая. - Тим выдернул руку и подбежал к Боне. - Хоть ванну принимай. Может, искупаемся?
Боня постучал по голове Тима пальцем:
- Есть кто на чердаке? Похоже, все в отпуске, иначе бы не взбрело такое. Пошли, делом займемся. - Хозяйственный махнул рукой в сторону двух туго набитых рюкзаков: большого - с притороченным к нему узким мечом, и маленького. Между рюкзаками сиротливо пристроилась тимкина сумка с вещами из дома.
Рядом с рюкзаками стоял Олаф и деловито листал тонкую записную книжку в кожаном переплете. Тимыч вприпрыжку подбежал к волшебнику.
- Тим, вот тебе набор дежурных заклинаний. - Олаф протянул книжку мальчику. - Используй их только по необходимости, пожалуйста. Главное произноси заклинания громко и уверенно. Засомневаешься, собьешься - все, пиши пропало. Не сработает. Или такое получится, что сам не обрадуешься.
Тим кивнул, сунул книжку во внутренний нагрудный карман.
- Что у тебя в сумке? - Олаф показал на нее пальцем. - Покажи, сделай одолжение.
Тим молча распахнул сумку, Олаф мельком взглянул на ее содержание.
- Э-э, так дело не пойдет. - Волшебник погрозил мальчику пальцем. Вытаскивай драконий стаканчик. И скакулий кинжал вынимай. Нельзя брать волшебные вещи с собой, понимаешь ты или нет? Не пройдешь!
- Жаль, - буркнул Тимыч, передавая Олафу свои ценности. - Мне их будет не хватать.
- Ничего, обойдешься, - Боня кинул рюкзак на плечи, - куда теперь?
Олаф пошел вперед. Тиму ничего не оставалось, как тоже надеть рюкзачок, прихватить сумку и последовать за волшебником.
Было тяжеловато, и Тим стал отставать. На ходу открыв сумку, Тимыч принялся делать ревизию, выбрасывая по пути из нее все лишнее - за ним потянулась цепочка выброшенных вещей: пластмассовые динозавры, плоскогубцы, гирька, пугач, тетрадь в клеточку... В итоге сумка стала почти невесомой, остались в ней лишь фонарик да невесть как попавший туда телевизионный пульт дистанционного управления; пульт выбрасывать было жалко. Тим на минутку остановился, свернул сумку в трубку и запихал ее в рюкзак. После догнал Боню и пристроился за ним.
- Пришли, - Олаф остановился, ткнул в темноту рукой, - можете полюбоваться.
Тимыч пригляделся. Света от драконьего факела не хватало, чтобы рассмотреть в деталях, что было перед ним. Но раздвинутые золотые створки двери просматривались достаточно хорошо - отблески далекого пламени желтыми пятнами перетекали по ним, словно рябь по воде.
Между створок была чернота. Странная какая-то чернота, местами чуть светлее, местами чуть темнее - словно множество штришков, клякс и закорючек неподвижно висели в воздухе. Тим, глядя на них, вспомнил одну книжку, которую недавно ему купили родители, "Третий глаз" называется. Там, если правильно, по-особому приглядеться, из пятен и мазков возникали объемные, почти живые фигуры людей и животных. Тим взял и посмотрел на пятнистую темноту по особенному. Как в книжке учили.
Кляксы и закорючки послушно слились в целое: перед мальчиком повисла толстенная объемная решетка с необычной доской-вставкой посреди. На доске имелись изображения, простые, но пугающие: оскаленный череп, а рядом очень похожая на оригинал фигура Олафа, крест-накрест перечеркнутая молниями.
- Решетка, череп и зачеркнутый Олаф, - громко прокомментировал увиденное Тим.
- Прирожденный волшебник! - всплеснул руками Олаф. - Гений! Чудо природы.
- Я такой, - скромно согласился Тимыч.
- Вот что, чудо природы, - Боня снял рюкзак, - сходи лучше на разведку за решетку. Погляди, что там да как. Заглянешь, и немедленно назад.
Тим скинул рюкзачок, неторопливо подошел к решетке. Олаф и Хозяйственный внимательно следили за ним, готовые в случае опасности сразу же оттащить мальчика от магического заслона. Тимыч глубоко вздохнул, словно перед прыжком в воду, и шагнул сквозь черную решетку. Ничего не случилось, только слегка дрогнуло что-то внутри Тимки. И то скорее всего от страха.
Тим прищурился - после темноты драконьего храма здесь было ярко. Мальчик стоял в просторной неглубокой пещере, прямо перед ним был выход, за которым тускнело маленькое багровое солнце. Кроме солнца Тим ничего больше не рассмотрел. Впрочем, и этого было достаточно: Тимка повернулся и шагнул назад.
- Как там? - хором спросили Боня и Олаф.
- Нормально, - Тим развел руками, - во какая пещерина! Сухая. И солнце в небе! Жить можно.
- Очень хорошо, - Боня подтащил рюкзаки к волшебной решетке и один за другим покидал их сквозь нее. Потом обратился к Олафу:
- Вроде все. Давай, колдуй меня.
- Выпей, - Олаф достал из кармана фляжечку.
- И что будет? - с подозрением спросил Боня, принимая из рук волшебника склянку с зеленым снадобьем. - Я чуть-чуть умру?
- Вроде того, - согласился Олаф, - крепко уснешь. Мертвым сном. А Тим тебя на ту сторону переправит. Я же отсюда ему помогу, подтолкну тебя в случае чего.
- Эх-хо, - обреченно вздохнул Хозяйственный, прилег на спину поближе к решетке и с отвращением глотнул из фляжки. - Вкусно, как помой... - он не договорил: его рука безжизненно упала на песок, уронив пустую фляжку; открытые глаза остекленели. Олаф склонился над Хозяйственным, сосредоточенно пощупал пульс на его шее.
- Все, можно идти, - волшебник выпрямился, полез в другой карман куртки и достал из него стеклянный шприц, наполненный голубоватым раствором. Вколешь ему на той стороне, прямо через штаны. Иначе он не очнется.
- Куда вколю? - у Тима отвисла челюсть. - Я раньше никогда... Об этом прежде и речи не было...
- Куда-куда, - Олаф похлопал себя пониже спины. - Сюда, разумеется. Не волнуйся, у тебя получится. А не говорил я раньше только потому, что тогда наш бесстрашный Хозяйственный наверняка от похода отказался бы. Он этих иголок боится пуще арбалетных стрел! Все, хватит разговаривать. Иди!
Тим пожал плечами, хватко взял Боню за руки и волоком потащил его за собой в другой мир.
Глава 11
Незадачливый рыболов
Бонифаций перекатился на спину, сел, с наслаждением потянулся и широко зевнул. После суетливо сунул руку под себя и что-то пощупал.
- Болит, - недоуменно сказал он, - на колючку, что ли, напоролся?
- Наверное, - согласился Тим, косясь на темный закуток пещеры, куда только что забросил использованный шприц. - Слушай, а может, ты на скорпиона сел?
- Где? - взревел Хозяйственный, вскакивая как ужаленный, - где скорпион?
- Пошутил я, - хихикнул Тимыч, - колючка это была. Честное слово!
- У! - Боня показал Тиму кулак. - Шу-утник.
Хозяйственный, покряхтывая, надел большой рюкзак на плечи и направился к выходу из пещеры. Тим подхватил свой рюкзачок, взглянул напоследок в сторону заколдованного прохода. Внутри темного пятна клубились чернильные завихрения мрака, словно ил в потревоженной луже. Тимыч сплюнул:
- Как сквозь грязь пролезли. Выкупаться бы теперь! - и поспешил за Боней. Возле выхода Хозяйственный остановился, предостерегающе махнул Тимке рукой - не шуми! - и встал, оглядываясь; Тим на цыпочках подкрался к товарищу, замер и тоже осмотрелся.
Красное, словно предзакатное, маленькое солнце высоко висело в грязно-сером небе. Перед пещерой на одинаковом расстоянии друг от друга, словно солдаты в строю, стояли высокие гладкие деревья с листвой непонятной расцветки - то ли коричнево-синей, то ли красно-зеленой; непривычный солнечный свет сильно искажал естественные цвета. Воздух был прохладным и пах... Ничем он не пах! Тим пошмыгал носом, высморкался:
- Похоже, у меня насморк, - шепотом пожаловался он Боне, - запахов не чую.
- Я тоже. Тихо! - прошептал в ответ Хозяйственный. Тимыч переступил с ноги на ногу, в неправдоподобной тишине были слышны лишь хруст щебня под его ногами да тихое позвякивание внутри рюкзака.
- Мертвый мир, - вполголоса проговорил Хозяйственный и шагнул вперед, на еле заметную тропинку: тропинка ныряла в невысокий кустарник между деревьями и там пропадала.
Тим шел за Хозяйственным, опасливо поглядывая по сторонам. В странное место они попали! Все какое-то ненастоящее, бутафорское какое-то... Словно шли они сейчас через огромный склад пыльного театрального реквизита, сквозь забытые декорации к какому-нибудь спектаклю про лес. Или про сад.
- Вишневый сад, - сказал Тим. - Есть такой спектакль, папа говорил.
- Какие там вишни! - не понял его Боня. - На таких деревцах небось даже гусеницы не живут. А ты говоришь: вишни. - Хозяйственный что-то еще пробубнил себе под нос и ускорил шаг. Вскоре Тим услышал слабое журчание, первые звуки в дивном "красном мире" - так Тим назвал про себя место, где они очутились.
- Ручей, - Боня приложил ладонь к уху, - точно, ручей. Ну наконец хоть что-то живое и булькающее. Сейчас дойдем и сделаем небольшой привал. Чаю хочу выпить, что-то в горле пересохло, - Хозяйственный сипло прокашлялся.
Шагов через десять деревья расступились - через широкую поляну, перечеркивая ее волнистой лентой, тек ручей. Серьезный такой ручей, быстрый и глубокий. Скорее даже - маленькая речка. На берегу речки, с удочкой в руке и спиной к тропинке, в классической позе рыболова сидел невысокий широкоплечий человечек. Боня остановился с занесенной в шаге ногой, медленно ее опустил, Тим затаил дыхание. Человечек воткнул удочку ручкой в землю, тяжело поднялся, неуклюже запрыгал на месте разминая ноги. И Тимычу сразу стало ясно, что перед ними или гном, или карлик - настолько маленьким был рыболов. На голову ниже самого Тимки.
- Я кому сказал! - зычно рявкнул рыбак и погрозил речке кулаком. - Кому сказал - лови рыбку большую и маленькую! А ты что мне подсовываешь? Старый башмак - раз, три гнилые консервные банки - два, ухо от шапки-ушанки - три! Что же мне, голодным теперь быть? Последний раз предупреждаю, - карлик наклонился к воде ближе и повысил голос, - желаю, чтоб немедленно у меня была рыба! Не то яблок больше не дам! - и замер в ожидании.
- Здрасте, - приветливо сказал Тим, - а вы с кем разговариваете? У вас что, дрессированный дельфин в речке живет?
Карлик подпрыгнул от неожиданности, резко повернулся к тропинке и, поскользнувшись на мокром бережке, тут же плюхнулся спиной в воду и погрузился в нее с головой.
- Ты с ума сошел, - ахнул Боня, сбрасывая рюкзак, - утонет ведь! Балда, разве можно так пугать, - Хозяйственный кинулся к речушке, влез в нее по пояс и стал шарить руками под водой.
- Помогай! - крикнул он Тиму, пятясь спиной к берегу. Тимыч подбежал к Боне, ухватил его за пояс и сильно потянул к себе. Хозяйственный, держа на руках бедолагу-рыболова, вылез на сухое место и положил карлика на траву.
- И что теперь мне с ним делать? - расстроено спросил сам себя Боня, разглядывая безжизненное тело. - Утоп, однако.
- Надо похоронить, - деловито ответил Тим, - сейчас мы его в землю закопаем.
- Только сначала накормите, - подал голос карлик, не открывая глаз, лопать страсть как хочется. А после пожалуйста, хороните.
- Так ты живой! - обрадовался Хозяйственный. - Тогда нечего лежать. Сейчас чай организую, колбасы нарежу, то да се.
- Эх, хорошо! - человечек немедленно вскочил, повернулся к Тиму, упер руки в бока и ворчливо сказал:
- Колбаса, конечно, штука замечательная. Хотя за то, что ты, негодный мальчишка, так меня напугал, одной колбасой с чаем вы не отделаетесь. Хочу еще кофе, шашлык, пирожков с повидлом, шоколадку, миску борща, леденец на палочке... э-э... чего бы еще такого пожелать? - карлик задумался. Тим с улыбкой оглядел "утопленника": в мокром красном кафтане на голое тело и красных штанишках, с нечесаной седой бородищей и всклокоченной, тоже седой, шевелюрой - он был исключительно похож на Черномора, вредного колдуна из сказки "Руслан и Людмила". Тим однажды видел фильм с таким названием, и он ему очень понравился.
- Ворча-черноморча, - сказал Тим, - колдун-молдун.
- Я таких кушаний не знаю, - махнул рукой карлик, - не отвлекай меня! Еще желаю пельменей и халвы. Желаю! - человечек размашисто топнул ногой. Уй! - карлик запрыгал на другой ноге, - колючек накидали, вредители! плюхнулся на землю и стал сосредоточенно выковыривать из ноги занозу, сразу забыв и про шашлыки, и про пельмени с халвой.
- А вот и еда, - раздался голос Бони. Хозяйственный за это время успел раскинуть скатерку, настругать на нее хлеба и колбасы, поставить походный чайничек с водой на спиртовку. - Прошу! Кушать подано!
- Угу, - карлик на четвереньках торопливо подбежал к скатерти и принялся набивать рот, жадно проглатывая едва прожеванные куски.
- Во метет, - Тим с сочувствием глядел на человечка, - и впрямь изголодался.
- Давай-давай, - подзадоривал Хозяйственный рыбачка, - может, консерву какую еще открыть?
Карлик молча кивнул, продолжая есть.
Вскоре закипел чайник. Тим прямо в нем заварил крутой темно-коричневый чай и щедро его посахарил, в безвкусном воздухе поплыл густой ароматный запах.
- Пахнет чем-то, - сообщил карлик, - чем-то знакомым, слышь-ка!
- Чаем пахнет, - пояснил Тим.
- Значит, пивал я когда-то чай, - буркнул человечек, - надо бы название запомнить.
- Скажите, уважаемый, а как вас звать-величать? - вежливо поинтересовался Боня, прихлебывая чай из кружки. - А то неудобно без имени к вам обращаться. Не табуретка же! Меня, кстати, зовут Бонифацием, а мальчика-пугальчика, - Боня кивнул в сторону Тима, - Тим-Тимыч, Тимофей. Будем знакомы!
- Весьма приятно, - карлик утер потное лицо бородой, - буду знать. А меня никак не зовут.
- То есть? - не понял Хозяйственный. - Вы не хотите, чтобы мы знали ваше имя?