Берроуз Эдгар Райс. Тарзан (Сборник рассказов)

   Мрак ночи полностью скрывал его полную величия фигуру. Он был весь внимание: его чуткие ноздри трепетали при легчайшем дуновении ветра, а уши ловили даже малейшие звуки.
   По мере продвижения вперед запахи человеческого лагеря становились отчетливее, но вместе с тем все явственнее становилось низкое урчание царя зверей. Однако это не беспокоило Тарзана: он знал, что лев Нума охотится с подветренной стороны и вряд ли догадывается о его присутствии.
   Тарзан высчитал расстояние, которое отделяло его от льва в долине, и расстояние между ним и лесом, и решил, что он достигнет леса раньше, чем их пути пересекутся. Сегодня у него была особого рода охота — на человека — заклятого врага живых существ.
   Интересно, что Тарзан о себе думал менее всего как о человеке, он вовсе не испытывал особой гордости по этому поводу. Его психология гораздо более походила на психологию дикого зверя, чем человека. Главной целью его действий было удовольствие, радость. Поэтому люди с их страстным желанием приобрести то одно благо, то другое вызывали у него презрение. Он видел алчность, трусость, жестокость, эгоизм людей и понял, что, несмотря на интеллектуальное превосходство человека над зверем, тот уступает жителю леса в главном — умении получать радость от жизни.
   Итак, приближаясь к стоянке людей, Тарзан совершенно не испытывал чувства живого существа, стремящегося к себе подобным. Он знал одно — перед ним был враг. Из груди его вырвался сдавленный крик, а могучие мускулы напряглись.
   Когда Тарзан достиг опушки леса, он почувствовал справа от себя близость льва, поэтому человек-обезьяна схватился за ветки и, раскачиваясь на них, таким способом стал приближаться к лагерю шифтов. Очутившись на дереве, возвышавшемся над поляной, где расположились разбойники, он увидел всю банду, состоящую примерно из двадцати человек, и их лошадей. Лагерь бандитов окружала грубо сделанная из ветвей и кустов ограда — видимо, с целью защиты от зверей. Этой же цели служил и костер, полыхавший в центре лагеря.
   Бросив быстрый изучающий взгляд на поляну, Тарзан с неподдельным интересом и любопытством остановил свой взор на белом человеке, лежащем крепко связанным близ огня.
   Обычно судьба белого человека интересовала Тарзана не больше, чем судьба чернокожего или любого другого живого существа, с которым он не был в дружбе. Однако сейчас перед ним был пленник его врагов, к тому же он сильно отличался своим внешним видом от тех белых, кого ему приходилось видеть раньше.
   На нем была кольчуга-безрукавка, сделанная из дисков из слоновой кости. Оригинальные украшения на лодыжках, запястьях, на шее и голове скорее напоминали боевые доспехи. Ноги и руки пленника были обнажены. Голова его покоилась на сырой земле и была повернута в противоположную сторону, так что Тарзану не удалось рассмотреть его черты лица; он мог видеть лишь густые черные волосы.
   Наблюдая за лагерем и обдумывая, как лучше отомстить бандитам, Тарзан решил, что лучшей местью могло бы стать лишение какой-то ценной для них вещи. Судя по тому, как усиленно охраняли пленника, этот белый человек представлял немалую ценностью для шифтов. Кроме того, своеобразная одежда пленника вызвала большое любопытство и интерес Тарзана. Вот почему он решил украсть белого человека у бандитов.
   Решив дождаться часа, когда весь лагерь уснет крепким сном, человек-обезьяна примостился в развилке дерева и стал наблюдать за происходящим.
   Несколько бандитов задавали вопросы пленнику, но, по-видимому, обе стороны не понимали друг друга. Тарзану был знаком язык, на котором говорили племена кафичо и галла, и любопытство его росло с каждым следующим вопросом. Его внимание удвоилось, когда он услышал, как шифты, разными способами, на нескольких диалектах и даже знаками, пытались узнать у пленника дорогу к тем местам, где есть золото и слоновая кость. Между тем пленник или не понимал, или делал вид, что не понимает (что было больше похоже на правду).
   — Эта скотина отлично нас понимает, — заревел один из разбойников. — Он нарочно притворяется.
   — Если он не скажет нам, где золото, зачем нам кормить его и таскать с собой? — возмутился другой. — Мы должны убить его сейчас же.
   — Пускай еще подумает одну ночку. Но если и утром он ничего не скажет, мы живо его прикончим, — решил третий бандит, по-видимому, их предводитель.
   И они принялись словами и жестами объяснять пленнику свое решение. Затем, усевшись вокруг костра, стали обсуждать происшедшее и намечать планы на будущее, причем главной темой их разговора был странный белый великан, который убил троих их товарищей и скрылся на их лошади. Обсудив все хорошенько, все бандиты ушли спать в укрытие из веток и листьев.
   Дождавшись часа, когда лагерь погрузился в глубокий сон, Тарзан осторожно, бесшумно спустился с дерева, держась в тени кустов. Он постоял минуту, прислушиваясь. Из-за ограды доносилось дыхание льва Нумы — царь зверей был совсем недалеко. Выглянув из-за широкого ствола дерева, Тарзан увидел, что часовой сидит, повернувшись к нему спиной.
   Тихо двигаясь, вышел он на открытое место и направился к ничего не подозревавшему бандиту. Его внимание привлек мушкет, лежавший на коленях часового, и он — как и любой зверь джунглей — не мог оторвать от него взгляда.
   Подойдя близко к своей жертве, Тарзан низко наклонился. Его бронзовая рука стремительно взметнулась, стальные пальцы сжали горло часового, а острое лезвие ножа в ту же секунду вонзилось под левую лопатку, прямо в сердце. Смерть наступила моментально.
   Вытащив нож из тела часового, Тарзан, осторожно шагая, направился к пленнику, который лежал прямо на открытом месте. Рядом, в шалашах, спали шифты. Приблизившись к пленнику, Тарзан, при свете костра, увидел, что тот не спал, а внимательно, изучающе рассматривал его. Показав жестами, чтобы пленник хранил молчание, Тарзан подошел к нему, встал на колени и перерезал веревки, связывавшие руки и ноги пленника.
   Незнакомец уже встал на ноги и разминал онемевшие мышцы, как вдруг страшный рев прорезал тишину ночи. В то же мгновение дюжина разом пробудившихся бандитов выскочила из шалашей, не забыв прихватить свое оружие.
   Не обнаружив вблизи льва, они сразу же увидели Тарзана из племени обезьян и освобожденного им пленника.
   Один из бандитов (раненный утром Тарзаном) мгновенно узнал лесного великана и заорал во всю глотку:
   — Это он! Это тот самый белый дьявол, который убил сегодня наших товарищей!
   — Убьем его! — крикнул другой.
   — Убьем их обоих! — присоединился предводитель шифтов.
   Окружив Тарзана и пленника, бандиты подходили к ним ближе, но не стреляли, боясь промахнуться и ранить своего человека. Тарзан оставил все свое оружие, кроме ножа и веревки, на дереве и сейчас не мог пустить стрелу или бросить копье во врага.
   Но вот один бандит, более храбрый, а скорее более глупый, чем его товарищи, бросился врукопашную, подняв при этом мушкет вверх прикладом. Однако приклад мушкета лишь просвистел в воздухе: Тарзан пригнулся и ловко увернулся. Моментально, тут же, человек-обезьяна умело вырвал оружие из рук шифта. Бросив мушкет под ноги пленника, Тарзан схватил в объятия противника, развернул его лицом вперед и прикрылся им, словно оборонительным щитом, от выстрелов его же товарищей. Тем не менее, это не охладило пыла бандитов: ободряя друг друга криками, они приближались к безоружным.
   Считая своим главным соперником Тарзана, шифты решили обойти его с тыла. Между тем пленник поднял брошенный ему мушкет и стал орудовать им как дубиной. Первый удар прикладом свалил с ног одного из бандитов и так напугал его приятеля, что тот трусливо отступил назад.
   Кинув взгляд назад, Тарзан понял, что в лице освобожденного им пленника он обрел достойного союзника. Однако было ясно, что долго продержаться им против целой банды не удастся. Единственный шанс на спасение — это согласованный прорыв сквозь линию окружившего их врага. Но как дать знать об этом решении своему союзнику? На те слова, которые были брошены Тарзаном на английском и других, немного знакомых ему языках, он получил ответы на непонятном ему языке.
   Что же предпринять? Как они будут общаться? Тогда Тарзан решил прибегнуть к языку жестов. Он повернулся, мягко коснулся плеча своего компаньона, одновременно указывая пальцем выбранное им направление бегства, и кивком головы пригласил его в совместное путешествие.
   Белый человек понял и тут же развернулся, а Тарзан, все еще не выпуская бандита из своих могучих объятий, ринулся в атаку. Однако шифты вовсе не собирались подарить им свободу. Они стояли тесно сомкнув копья, с мушкетами наперевес. И их было слишком много.
   Вырвав своего товарища из сплошных объятий человека-обезьяны, они наконец-то получили возможность пустить в ход оружие. Шифты были сильно обозлены и жаждали смерти двух белых. Казалось, ситуация для наших героев стала безвыходной. И все же Тарзан со своим союзником действовали весьма активно, так что некоторые из бандитов чуть отступили назад, чтобы на расстоянии воспользоваться оружием.
   Как раз сейчас один из них, заняв удобную позицию, дающую возможность стрелять без угрозы для других шифтов, поднял свой мушкет и прицелился прямо в богатырскую грудь Тарзана.

ГЛАВА III

   И тут раздался громкий предупредительный крик одного из его товарищей. Однако он был заглушен сильным горловым рычанием Нумы. Затем последовал прыжок через изгородь — и вот уже лев в центре площадки.
   Бандит, готовившийся убить Тарзана, мгновенно оглянулся, но, увидев льва, в ужасе вскрикнул и бросил оружие. Боясь попасть в лапы Нумы, он ринулся в сторону Тарзана. В тот момент, когда, испуганный криками и огнем, лев на минуту остановился и присел, человек-обезьяна схватил бандита, поднял вверх и бросил его прямо в морду Нумы. Жестом указав своему компаньону следовать за ним, Тарзан, миновав изгородь, скрылся в джунглях.
   Выбравшись из лагеря, человек-обезьяна отыскал оставленное на дереве оружие и вместе со спасенным пленником вышел на дорогу, ведущую из долины в горы.
   Уже во время схватки в лагере бандитов, Тарзан невольно восхитился храбростью, ловкостью и силой незнакомца. И действительно, будучи примерно одинакового с Тарзаном роста и обладая почти столь же мощной мускулатурой, он привлекал внимание и присущими ему смелостью, бесстрашием и вместе с тем скромностью, верностью и надежностью. Оценив по достоинству эти прекрасные качества, Тарзан, обычно предпочитающий быть наедине, сейчас был рад такому компаньону.
   Почти полная луна осветила нежным, мерцающим светом лес, холмы и долину, сообщая природе таинственное, волнующее очарование,
   Путники пробирались по лесу совсем бесшумно, однако их приближение не осталось не замеченным зверем, прятавшимся в самом укромном уголке леса, — ветер Уша донес до него запах человека. Самец пантеры Шиита был очень голоден, и сейчас он предвкушал лакомую добычу.
   В лесу Тарзан был занят поисками подходящего дерева, на котором можно было бы отдохнуть и переночевать. Его не волновало, голоден или нет его спутник, — это было его личное дело. Таков закон джунглей, и исключения возможны, лишь если компаньон слаб или ранен. Конечно, если бы он добыл зверя, он обязательно поделился бы своей добычей. Но Тарзан не был голоден.
   Отыскав толстую горизонтальную ветвь дерева, он нарубил крепких палок и укрепил на развилке. Затем выстлал настил листьями и лег спать. Сколько ни вслушивался Тарзан в ночные шорохи, он ничего не обнаружил, хотя интуитивно ощущал, что далеко не все вокруг благополучно. И действительно. Пара горящих глаз пантеры с соседнего дерева была устремлена на него и на его спутника, сооружавшего себе на земле ложе. Шиита, самец пантеры, ждал удобного момента, чтобы прыгнуть на человека. Он осторожно продвигался вперед вдоль толстого сука, на котором сидел. Но чуткие уши Тарзана уловили малейшие колебания листьев ветки, и вскоре острые глаза его обнаружили в темноте хищника.
   В тот же миг Шиита прыгнул вниз на человека. И в ту же секунду, издав боевой клич, совершил свой прыжок человек-обезьяна.
   Бывший пленник инстинктивно резко отпрянул в сторону — пантера лишь коснулась его своим боком. Он повернулся лицом к врагу, и тут глазам его предстала странная картина: на спине грозного зверя сидел его отважный освободитель. Но еще большее изумление и ужас испытал он, когда услышал рев двух хищников, рев, мало чем отличавшийся друг от друга.
   Тарзан пытался схватить пантеру за горло, а зверь старался избавиться от врага и дотянуться до него задними лапами с огромными когтями и перекатывался с ним через спину. Однако человек-обезьяна решил перехитрить хищника: перекатываясь вместе с Шитой, он просунул ноги ему под брюхо и сцепил их вместе. Пантера вскочила на ноги и попыталась сбросить Тарзана, но сильные руки плотным кольцом сжимали его шею, перекрывая дыхание.
   Схватка становилась все более яростной. Дважды человек пытался помочь Тарзану, но оба раза безуспешно. Наконец человеку-обезьяне удалось вытащить свой нож. И вот сверкнуло лезвие и с размаху вошло в тело хищника. Шиита зарычал, извиваясь от боли, сделал новую попытку избавиться от врага. Нож вторично вонзился в тело пантеры. Шиита едва стоял на обессиливших лапах. И вновь острое лезвие ножа глубоко вонзилось в его бок. Пантера замертво свалилась на траву.
   Тарзан разом вскочил на ноги. В ту же минуту к нему подошел его спутник и положил руку ему на плечо, произнеся при этом несколько слов низким приятным голосом. Тарзан не понял их, но догадался по жестам, что человек выражает ему свою благодарность.
   И он был прав. Дважды странный лесной великан спасал человека от смерти. Почему? Зачем? Этого никак не мог понять спасенный.
   Зная, что неподалеку в лесу бродит лев Нума, и не успев забыть недавнюю кровавую схватку, Тарзан с помощью жестов убедил человека расположиться на ночь на дереве и помог ему смастерить гнездо, подобное своему. Остаток ночи прошел спокойно.
   Солнце уже час как золотило верхушки деревьев, когда путники проснулись. Наконец очутившись наедине, они с интересом разглядывали друг друга. На минуту взгляды их встретились, человек дружелюбно улыбнулся новому товарищу и кивнул в знак приветствия. Впервые за все время Тарзан мог рассмотреть своего спутника при дневном свете.
   Это был отлично сложенный, мускулистый человек шести футов ростом. Черты его лица, строгие и правильные, указывали на сильный характер. В целом лицо его скорее отличалось благородством и мужеством, чем красотой. Его черные волосы были скреплены повязкой, прекрасной работы украшение из слоновой кости в виде вогнутой лопатки спускалось на лоб.
   Любопытство, с каким Тарзан разглядывал незнакомца, возросло, когда он увидел, как тот надевает кольчугу и украшения из слоновой кости. Эти украшения в виде длинных полосок, плотно сдвинутых и скрепленных кожаными шнурками, прикрывали запястья и лодыжки человека. Тяжелые, вогнутые, клинообразной формы куски слоновой кости закрывали плечи, а ниже плеч было прикреплено по диску из той же слоновой кости. Более мелкие, изящно сделанные диски защищали шею. От этих дисков к кольчуге опускались полоски кожи, кольчуга же держалась с помощью наплечных ремней.
   Тарзан не мог представить, что вся эта амуниция служит лишь украшением. Она являлась прекрасной защитой от боевого оружия, будь то меч или топор. Во всяком случае так он считал. И теперь его сильно интересовало, из какой страны этот доблестный воин. Насколько было известно Тарзану, нигде в мире люди не носили таких украшений.
   Однако, несмотря на занимавшие его вопросы, голод давал знать о себе все больше. Тарзан спрыгнул с дерева и, не теряя бдительности, осторожно направился к тайнику с мясом.
   Мясо оказалось нетронутым. Отрезав несколько кусков и спустив его вниз своему спутнику, он, примостившись на дереве, стал его есть. Его новый приятель не без удивления смотрел, как Тарзан ест сырое мясо; затем поджарил свою порцию на огне, высеченном с помощью кремня и кресала.
   Закончив трапезу, Тарзан спустился с дерева и знаками узнал у воина, в каком направлении тот хочет идти. Воин указал на северо-восток, пригласив Тарзана с собой. Человек-обезьяна, которого чрезвычайно занимала загадка незнакомца, с радостью откликнулся на это приглашение, и они, теперь уже возглавляемые незнакомцем, двинулись в путь.
   Дорога уходила в горы. Дни шли за днями, недели за неделями, а путники все углублялись в горную цепь. Отличаясь любознательностью, Тарзан не терял времени даром — вскоре он уже мог понимать язык, на котором говорил его спутник.
   Первое, что узнал Тарзан, было имя его нового товарища. Его звали Валтор. В то время как Валтор учил человека-обезьяну своему языку, тот объяснял ему, как пользоваться луком и копьем.
   Не одна неделя минула с той поры, как они покинули лагерь шифтов, но загадочная страна все еще оставалась в неведомой дали. Тарзан успешно охотился в горах, так что у них не было недостатка в пище. Дикая охота среди величественных горных пейзажей доставляла Тарзану редкое наслаждение.
   Однажды, когда они очутились в начале темного сырого каньона, их путь был прегражден отвесными скалами.
   — Я заблудился, — признался Валтор.
   — Меня это не удивляет, я знал об этом раньше, — заметил Тарзан.
   — Как ты мог это знать? — воскликнул Валтор, глядя с изумлением на своего спутника. — Ведь тебе неизвестно, где находится моя страна!
   — За неделю ты пересек четыре точки окружности, — ответил Тарзан, — а сейчас мы оказались в пяти милях от того места, где были неделю назад. Отсюда не далее чем в пяти милях протекает ручей, на берегу которого я убил козла. Там же стоит искривленное дерево, на котором мы провели ночь ровно неделю назад.
   — Я не буду с тобой спорить, возможно, ты прав, — сказал Валтор смущенно. — Однако как нам быть дальше?
   — Можешь ли ты сказать, в каком направлении от лагеря шифтов расположена твоя родина? — спросил Тарзан.
   — Тенар находится на востоке от того места, — ответил Валтор. — Я уверен в этом.
   — А мы сейчас находимся на юго-западе от того лагеря, так как все время шли на юг, с тех пор как углубились в горы. Если твоя страна расположена среди этих гор, то мы отыщем ее, если пойдем на северо-восток.
   — Эти нагромождения скал с извилистыми каньонами и завалами сбили меня с толку, — заявил Валтор. — Дело в том, что ни разу в жизни я не уезжал из Тенара дальше долины Онтар… Ты думаешь, ты сумеешь в этом скоплении скал найти дорогу на северо-восток? Если ты в этом уверен, ты и должен стать проводником.
   — Я пойду прямо на северо-восток, — сказал Тарзан. — И буду идти до тех пор, пока твоя страна не окажется на моем пути.
   — Лучшим ориентиром может служить Ксаратор, расположенный к западу от Атны. Мы увидим его с любой горы, если окажемся в пятидесяти или даже ста милях от моей родины.
   — А что такое Ксаратор и Атна? — спросил Тарзан.
   — Ксаратор — это огромный вулкан, расположенный на северном краю долины Онтар. Он принадлежит жителям Катны, Города Золота. А Атна — Город Слоновой Кости — моя родина. Люди Катны из долины Онтар враждуют с моим народом.
   — Значит, завтра мы отправимся в город Атну в долине Тенар, — заключил Тарзан.
   И Тарзан с Валтором, подкрепившись оставленным от вчерашней добычи мясом, устроились на ночлег.

ГЛАВА IV

   Наступило утро, сырое и ненастное. Сезон дождей прошел, но было видно, что зародившийся ночью ураган накапливает силы над мрачными вершинами гор, сквозь которые предстояло пройти Тарзану и Валтору в поисках призрачной долины Тенар. Солнце не могло пробиться сквозь густые облака, поэтому воздух был пропитан ночной сыростью и холодом. Путешественники как следует продрогли на своем ложе среди ветвей могучего дерева.
   — Позавтракаем позже, — сказал Тарзан, — после небольшого подъема в горы — он разогреет нашу кровь.
   — Если к тому же нам посчастливится найти что-нибудь съестное, — добавил Валтор.
   — Редкий случай, когда Тарзан путешествует голодный, — ответил его спутник. — Не будет он голодным и сегодня. Если Тарзан готов к охоте, значит, скоро будет еда.
   Они спустились в каньон, и, найдя место, с которого они могли начать подъем по противоположной обрывистой стене, двинулись вверх. В то время как Тарзан с легкостью преодолевал скалу за скалой, не обнаруживая и следа усталости, Валтор тяжело дышал, сердце его учащенно билось с каждым следующим подъемом, хотя он и старался не показывать испытываемого им страха.
   Наконец путники достигли вершины могучего хребта, открывавшего путь к величественным и горделивым пикам. Здесь они по предположению Тарзана, заметившего усталость спутника, устроили небольшой привал. Валтор был ему благодарен за это.
   Целый день двигались они на северо-восток. Порой моросил мелкий дождь, всегда готовый превратиться в ливень. Казалось, вот-вот разразится ураган, грозящий им еще с самого утра.
   К концу дня они выбрались из узкого и глубокого ущелья и вышли на плато, отделявшее их от горного массива. Сквозь моросящую завесу дождя едва просматривались горные вершины. Вдруг Валтор торжествующе воскликнул:
   — Мы нашли его! Вот он — Ксаратор! Тарзан взглянул туда, куда показывал воин, и глазам его предстала величественная скала со срезанной верхушкой, низкие облака над которой отражали красноватые отблески огня.
   — Итак, это Ксаратор, — заметил Тарзан. — Значит, Тенар находится восточнее от него?
   — Да, — ответил Валтор, — но это также означает, что Онтар расположена прямо у подножия этого плато, прямо перед нами. Идем!
   Они быстро двинулись вдоль плоской, покрытой густой травой равнины и, пройдя милю или две, приблизились к обрывистому краю плато, где внизу перед ними раскинулась широкая долина.
   — Сейчас мы стоим почти у самого начала долины Онтар, — сказал Валтор. — Здесь находится Город Золота — Катна. Видишь, он там, у излучины реки на краю леса. Это очень богатый город, но его жители враждуют с моим народом.
   Сквозь завесу дождя Тарзан увидел окруженный крепостной стеной город. Почти все дома были окрашены в белый цвет, а многие купола — в густой желтый. Берега реки, протекавшей через всю долину, соединялись мостом, который, подобно куполам, отливал желтым цветом и едва просматривался сквозь пелену дождя, к вечеру усилившегося. Реку питали более мелкие речки, вытекавшие из горного массива. Через всю долину также пролегала хорошо укатанная дорога, которая, не доходя до центра долины, раздваивалась. Одно ее отверстие шло по берегу притока большой реки и исчезало вместе с ним в ущелье каньона на восточной стороне долины. Внизу простиралась зеленая равнина, доходившая до северной оконечности долины Онтар. Лес перешагнул через реку и протянулся вплоть до обрывистых скал, окаймлявших долину с юга и юго-востока.
   Тарзан медленно перевел взгляд на город.
   — Почему ты называешь его Городом Золота? — спросил он.
   — Разве ты не видишь золотые купола и золотой мост? — удивился Валтор.
   — Они покрыты золотой краской? — поинтересовался Тарзан.
   — Купола покрыты слоем золота, — ответил Валтор. — И толщина этого слоя на некоторых достигает одного дюйма, а мост сделан из сплошных золотых блоков.
   Тарзан удивленно поднял брови. Глядя вниз на эту кажущуюся пустынной и мирной долину, он представил в своем воображении иную картину — картину того, что может произойти, если известие об этих огромных богатствах достигнет внешнего мира, который ринется в Онтар со всей благотворительностью современной цивилизации и ее цивилизованных представителей. Как наполнится тогда долина шумом и грохотом — неповторимой музыкой современного города! Какую великолепную картину напишут на африканском небе высокие трубы, выбрасывающие клубы черного дыма, развешивая их словно траурные занавески над золотыми куполами Катны!
   — Откуда же берется столько золота? — спросил Тарзан.
   — В южной стороне от города, в горах, находятся золотые копи, — ответил Валтор.
   — А где же тогда твоя страна Тенар?
   — Прямо за горами, расположенными восточнее Онтара. Посмотри туда, где река и дорога пересекают лес. Видишь, как они, выйдя из леса, исчезают в горах?
   — Да.
   — Дорога и река проходят через Ущелье Воителей и достигают долины Тенар. Чуть-чуть к северо-востоку от центра долины расположена Атна, Город Слоновой Кости. За этим ущельем находится моя родина.
   — Далеко ли мы сейчас от Атны? — поинтересовался Тарзан.
   — Примерно в двадцати пяти милях, может, чуть меньше, — ответил Валтор.
   — Тогда нечего ждать, мы должны идти, — заявил Тарзан. — В такой дождь лучше идти, чем дожидаться утра, тем более что в твоем городе, я надеюсь, мы найдем, где отдохнуть.
   — Конечно, — ответил Валтор, — к тому же наше появление в долине днем может быть небезопасно для нас. На воротах Катны стоят часовые, которые обязательно нас обнаружат. А так как жители города враждуют с нашим народом, то у нас нет иных шансов, кроме как быть убитыми или взятыми в плен. Идти ночью тоже опасно — ведь здесь бродят львы. Однако днем опасность двойная: нам придется сражаться и с людьми, и со львами.