Беверли Джо. Любовь игрока

   — Итак, вы привлекли внимание общества, — сказал Оливер, — но ты вела себя с ним слишком смело, Порция. Ты смотрела на него так…
   Порция густо покраснела, представив, как они с Брайтом выглядели перед окружающими.
   — Ничего подобного! — прервала она брата, энергично обмахиваясь маской. — Он такой высокий, что мне невольно пришлось заглядывать ему в лицо. Не вижу здесь ничего неловкого.
   Но Порция прекрасно сознавала, что говорит не правду и что Оливер тоже не верит ей.
   — Запомни, Порция, что аристократы заключают браки только с людьми своего круга, а такие, как Брайт Маллорен, или не женятся вообще, или женятся на деньгах и землях. У них нет возможности содержать жену.
   Они сели за столик, и Порция, собравшись с силами, непринужденно рассмеялась:
   — Брак? Кто говорит о браке? Об этом не может быть и речи.
   — Иногда подобные Брайту ухаживают за женщинами из любви к искусству, — продолжал Оливер, игнорируя ее замечание.
   Порция похолодела, понимая, что брат точно определил намерения Брайта Маллорена. Единственное, что она не могла понять, — почему он выбрал в качестве своей жертвы такую деревенскую простушку, как она.
   — Посмотри, — сказал Оливер, — сейчас он увивается вокруг миссис Финдлейсон.
   Порция посмотрела на веселую черноволосую красавицу, облаченную в красное бархатное платье, отороченное темным мехом. Вокруг нее вились еще пять нарядных субъектов, как вьются яркие мотыльки вокруг пламени или, вернее, как ястребы в охоте за добычей, поскольку Брайт Маллорен отнюдь не походил на порхающего мотылька.
   Но и миссис Финдлейсон вовсе не походила на жертву.
   Кто же за кем охотится?
   — Кто из этих джентльменов мистер Финдлейсон? — спросила Порция.
   — Я уже говорил тебе, что она вдова и хочет использовать деньги, оставленные ей покойным мужем, торговцем чаем, чтобы заполучить второго мужа. Она ищет его среди аристократов, а Брайт Маллорен там высоко котируется.
   Сердце Порции заныло.
   — И кроме того, — продолжал Оливер, — мужья никогда не сопровождают своих жен. В обществе это не принято.
   Порция посмотрела вокруг — везде можно было видеть одно и то же: дамы кокетничали, джентльмены флиртовали, и те, и другие с чужими мужьями и женами.
   Порции это представлялось отвратительным и пугающим. Если она когда-нибудь выйдет замуж, то никогда не станет позорить себя общением с посторонним мужчиной, и ей будет больно видеть своего мужа флиртующим с другой женщиной. Оливер прав — им нет места в этом обществе. Они здесь лишь случайные зрители.
   Порция вдруг вспомнила Мейденхед и письмо. Вне всякого сомнения, одна из этих женщин написала письмо одному из мужчин, но отнюдь не своему мужу. И наверняка отношения между ними были больше, чем флирт.
   Неужели в роли любовника выступал Брайт Маллорен?! Тогда почему он был так взволнован?! Но ведь он не мог выступать в роли мужа — он холост!
   Возможно, он отвергнутый любовник. Женщина, способная предать мужа, может легко предать и любовника.
   Скорее всего, продолжала размышлять Порция, Дезире не кто иная, как миссис Финдлейсон, женщина, за которой он ухаживает. Письмо потрясло его, так как он узнал об измене своей предполагаемой жены. Ведь не о чае же она в нем писала!
   Порция снова посмотрела на компанию и увидела, что вдова весело смеется, положив руку на грудь Брайта Маллорена, что было неоспоримым свидетельством их близости. Порции захотелось сломать эту ненавистную руку. Если Брайт Маллорен был тогда потрясен, то быстро же он оправился!
   Порция сердито отвернулась. Какое ей дело до этого мужчины? Что она, наивная девочка, чтобы сходить с ума по совершенно незнакомому человеку?!
   Порция посмотрела по сторонам и увидела, что все вокруг ведут себя, по ее мнению, просто неприлично. Какой-то мужчина в присутствии посторонних целовал женщину прямо в губы, и все им аплодировали. А его рука. Боже, где лежит его рука! Как такое можно позволить!
   Люди, собравшиеся в парке, все больше напоминали Порции стаи хищников, а их голоса — пронзительные крики ястребов, преследующих свою добычу.
   Если она не сможет вернуться к простой здоровой жизни в Оверстеде, то ей лучше всего уехать в Манчестер — там нет такого разврата.
   Порция услышала, что Оливер продолжает что-то говорить о Маллоренах и деньгах.
   — Прости, — сказала она, — я немного отвлеклась.
   — Я говорю, что заключил пари на то, что еще до весны миссис Финдлейсон станет леди Брайт. Она будет дурой, если не поймает его в свои сети. После смерти своего брата он унаследует титул маркиза.
   — Ну это еще вилами по воде писано. А вот она будет дурой, если доверит свои деньги человеку, который просадит их за карточным столом.
   Бросив в лицо брату эти слова, Порция тотчас же поняла, что допустила оплошность.
   — Прости, Оливер…
   — Ничего, — с явной обидой ответил брат. — Это правда, но по крайней мере я проиграл свои собственные деньги.
   «От которых зависели наши жизни, — подумала Порция. — Все пошло насмарку: и мои труды, и сады нашей матери».
   — Очарование солнечного дня померкло. Порция повернулась спиной к компании Финдлейсон и попыталась выбросить Брайта Маллорена из головы.

* * *

   Брайт флиртовал с Дженни Финдлейсон, но все его мысли были обращены к Порции Сент-Клер, к которой его влекло, казалось бы, чистое любопытство.
   Женщина, прогуливающаяся под руку с Апкоттом, не представляла собой ничего особенного, да к тому же была его сестрой. Неужели пленительная амазонка не что иное, как плод его воображения?
   Внешне она действительно выглядела, как заурядная женщина, — ни красоты, ни изысканного туалета. Но он уже успел обнаружить, что под заурядной внешностью таится сильный характер. Именно Порция бросила ему вызов, дралась с ним и чуть не застрелила.
   Сегодня у нее не было с собой пистолета, но ее оружием были остроумие и язвительный язычок — качества, которые влекли его к ней. Она в нескольких словах рассказала ему о своем доме и семье, и промелькнувшая перед глазами картина тронула его сердце.
   Лондонское светское общество считало его циником, и, по сути дела, он им был во многих отношениях, но Брайту было присуще чувство семьи.
   Он родился в счастливой семье и рос, окруженный любовью. Его родители умерли, когда ему было всего тринадцать, новоиспеченному маркизу — девятнадцать, а близнецам по семь лет от роду.
   Родственники хотели забрать младших братьев, но Ротгар наотрез отказался отдавать их и, сплотив вокруг себя, образовал дружную семью. Он сумел так распорядиться наследством, что каждый из братьев имел свое место в деле и долю в финансах. Все они были дружной семьей и всегда поддерживали друг друга. Именно поэтому Брайт сразу понял, что Порция Сент-Клер пытается удержать на плаву свою семью и сделать ее счастливой.
   В семье Маллоренов бремя забот делилось между всеми ее членами, и никто из них не был обузой. В семье же Порции, как догадывался Брайт, она одна несла эту ношу. Он решил во что бы то ни стало узнать побольше о ее родственниках, хотя в общих чертах картина была ему ясна.
   Он стал проявлять к ней уже больший интерес, чем того требовало обычное знакомство.
   К концу их короткой прогулки ему уже нравилось и отсутствие у нее кокетства, и хрупкая фигурка, и свеженькое открытое личико, на котором можно было прочесть все ее мысли. У всех дам высшего света была прекрасная, матовая кожа — если не от Бога, то от хорошего крема. Брайт уже привык к этому, хотя именно естественная красота Нериссы Трелин привлекла его к ней.
   Раньше Брайт не замечал, что на лицо Дженни нанесен тонкий слой косметики, но сегодня в сравнении со свеженьким деревенским личиком Порции, усыпанным веснушками, оно показалось ему искусственным.
   Господи, да он просто сходит с ума! С романтикой давно покончено, и если уж он женится, то только на деньгах. Такой женщине, как Порция Сент-Клер, нет места в его жизни!
   Однако Брайт не кривил душой, сказав Порции, что беспокоится за нее. Она слишком естественна и прямолинейна, слишком хороша для Лондона, погрязшего в пороке. К тому же, если ее брат действительно безнадежный игрок, последствия могут быть самыми ужасными.
   Проклятие Гадесу*, нельзя же постоянно думать об этой женщине! Брайт отвел взгляд от лукавого лица Дженни и тут же встретился со взглядом Нериссы Трелин. Он поклонился, но она сделала вид, что не замечает его.
   * Гадес (миф.) — бог подземного царства.
   Внезапно Брайта осенила прекрасная мысль: а что, если он сведет вместе Порцию и Нериссу? Если Порция окажется под крылышком Трелинов — конец всем его волнениям: он больше никогда не вспомнит об этой провинциалочке.
   Взяв лежащую на его груди настойчивую руку Дженни, Брайт поцеловал ее и поклонился.
   — Боюсь, что мне снова придется покинуть вас, миледи.
   — В самом деле?! — Взгляд Дженни стал холодным. — Если вы собираетесь вернуться к этой рыжеволосой замарашке, я буду считать вас лицемером, милорд.
   Дженни ни капли не сомневалась, что угроза подействует, но Брайт, небрежно бросив: «Это будет несправедливо», — ушел, оставив ее по-своему истолковывать его слова.
   Направляясь к компании Порции и ее брата, Брайт желал всей душой, чтобы Бриджуотеру снова не потребовались деньги. До сегодняшнего дня он считал, что женитьба на деньгах Дженни Финдлейсон — дело решенное, но сейчас по целому ряду причин она представлялась ему невероятной, сравнимой по тяжести лишь с подвигами Геракла.
   Порции настолько удалось перестать думать о Брайте, что, услышав за спиной его голос, она вздрогнула. — Мисс Сент-Клер, прошу вас на минутку.
   Порция нехотя повернулась.
   — Скажите, ради Бога, вы как-нибудь связаны с семьей Сент-Клеров, живущих в Глостершире?
   Возвращение Брайта настолько удивило Порцию, что она с трудом понимала, о чем идет речь.
   — Это семья моего покойного отца, милорд, — ответила она наконец, собравшись с мыслями. — Он был младшим сыном лорда Фелшема.
   Порция сияла от удовольствия — пусть знает, что она не совсем уж ничего не стоит.
   — Тогда попытайтесь прикинуть, кем вам приходится леди Трелин?
   — Леди Трелин? — переспросила Порция, ничего не понимая.
   — Послушай, Порция, — вмешался Оливер, — это Нерисса Трелин. Ты спрашивала меня о ней.
   — До того, как выйти замуж, она носила фамилию Сент-Клер, — напомнил Брайт.
   Оливер в изумлении посмотрел на сестру:
   — Нерисса Трелин — твоя родственница, Порция? Господи, почему ты никогда не говорила мне об этом?
   Порция совершенно растерялась. Она бросила изумленный взгляд в сторону светской дамы.
   — Я… я не знаю… Кажется, у меня есть кузина Нерисса, но…
   — …но вы никогда не встречались, — закончил лорд Брайт. — Идемте. Позвольте мне представить вас ей.
   Брайт протянул Порции руку, но она не сдвинулась с места — зачем ей беспокоить незнакомых людей.
   Только после настойчивых просьб Оливера Порция под руку с Брайтом направилась к тому месту, где стояли
   Нерисса Трелин и ее свита. В отличие от леди Финдлейсон она была одета в белое атласное платье, отороченное белым мехом, и ее окружали преимущественно дамы. Она выглядела как королева.
   Порция остановилась. Несмотря на то, что леди Трелин была совсем юной, Порция не могла думать о ней как о своей родственнице, уж слишком она была величественной.
   — Она не откажет вам во внимании, Ипполита, — заметил Брайт, — особенно, если ей представлю вас я.
   «Что он хочет этим сказать?» — думала Порция, ощущая на своей спине его руку, которая жгла ее, как огонь.
   В это время леди Трелин повернула голову и заметила их. Она слегка нахмурилась, но тут же расцвела в улыбке, и Порция поняла, что она зря беспокоится. Брайт подчеркнуто низко поклонился.
   — Рада вас видеть, лорд Брайт, — сухо кивнула Нерисса. С какой-то долей неприязни Порция отметила удивительную красоту этой женщины, ее чистое, без тени косметики лицо.
   Поцеловав унизанную дорогими кольцами руку красавицы, Брайт более чем сдержанно поклонился ее мужу.
   Мужчины были явно неприятны друг другу.
   — У меня для вас сюрприз, — сказал Брайт. — Дорогая леди Трелин, я привел познакомить с вами вашу кузину.
   — Кузину? — удивилась Нерисса, глядя на Порцию.
   — Разрешите вам представить Порцию Сент-Клер, — ответил Брайт, подталкивая Порцию вперед.
   С минуту Нерисса растерянно смотрела на Порцию, затем весело рассмеялась:
   — Порция! Дочь дяди Фернлея! Я слышала о вас! Как восхитительно!
   Нерисса заключила Порцию в объятия и представила лорду Трелину, а затем и всей компании, расцветшей улыбками.
   — А вы, сэр? — спросила Нерисса, заметив наконец подошедшего Оливера.
   — О миледи! — воскликнул он с глубоким поклоном. — Я просто ее родственник. Я сэр Оливер Апкотт, брат Порции по матери.
   — Но ведь все же родственник! — воскликнула Нерисса, целуя Оливера в щеку. — Как все это интересно! Вы должны отобедать у нас, правда, Трелин?! Я хочу все знать о вашей семье, да и вообще обо всем.
   Нерисса, а вместе с ней и ее окружение сияли улыбками.
   — Дайте подумать. Сегодня у нас вторник… — Она принялась загибать изящные пальчики, затем с нежностью посмотрела на мужа. — В субботу, Трелин?
   — Как скажешь, моя дорогая, — ответил муж без тени улыбки на лице. Взгляд его холодных глаз небрежно скользнул по Брайту.
   Порция ломала голову, пытаясь понять, что скрывается за их явно холодными отношениями. Она была рада, что Брайт помог ей найти в Лондоне родственницу, особенно такую очаровательную и влиятельную, но не могла понять мотивы его действий.
   — Значит, в субботу, — решила Нерисса. — Вы ведь придете, не правда ли? — спросила она таким тоном, что ей невозможно было отказать.
   — Мы будем очень рады, — искренне ответила Порция. До сего момента она чувствовала себя совсем одинокой, и вдруг обнаружилась родственница, а в дальнейшем, возможно, и подруга. Нерисса такая добросердечная, и неудивительно, что все вокруг обожают ее.
   Чем бы ни руководствовался Брайт Маллорен, Порция решила поблагодарить его за оказанную услугу, но, оглянувшись в его сторону, обнаружила, что он исчез. По-видимому, опять вернулся к миссис Финдлейсон.
   Мысли Порции прервал голос лорда Трелина:
   — А как вы познакомились с лордом Брайтом, Мисс Сент-Клер?
   — Он просто знакомый моего брата, милорд, — ответила, нервничая, Порция.
   — Ах, так! — Лорд Трелин бросил на Оливера странный взгляд.
   О Господи! Неужели он сразу догадался, что Оливер — игрок. Что будет, если Трелины узнают, что он проигрался в пух и прах?! Слава Богу, Нерисса взяла ее под руку и увела от лорда Трелина.
   — У меня такое чувство, что я обрела сестру, — сказала она. — Мы будем называть друг друга Порция и Нерисса, совсем как в «Венецианском купце», только там Нерисса была служанкой Порции. Нам нужно найти тебе благородного Бассанио.
   Спустя пятнадцать минут или чуть больше Порция уже стала «моей дорогой кузиной».
   Не намного выше, чем Порция, Нерисса подавляла ее своим величием, и Порция, окутанная облаком тяжелых духов кузины, с трудом поддерживала светскую беседу. Она была рада, когда наступило время расставания.
   — Попомни мои слова, — сказал Оливер, когда они отошли на порядочное расстояние, — мы на пути в высшее общество. Трелины и Маллорены — в один день!
   — Жизнь в высшем обществе нам не по карману, Оливер.
   — Это говорит о том, что ты не знаешь, как устроен мир. Все аристократические семьи опекают своих родственников. В правительстве есть вакантные места, которые приносят годовой доход в сотни и даже тысячи гиней, и на эти места назначаются люди, к которым благоволят эти семьи. Даже если Форт одолжит мне денег, чтобы выкупить Оверстед, мы с трудом сможем выплатить долг. Лишняя сотня нам никогда не помешает.
   — Конечно, не помешает, но у тебя просто не будет времени для новой работы. Если мы выкупим закладную, нам придется много трудиться, чтобы выплатить долг.
   Оливер беспечно махнул рукой:
   — Ты же знаешь. Порция, что я не гожусь для сельской работы, да к тому же на новой должности вовсе не обязательно трудиться. Для этого можно нанять кого-нибудь за мизерную плату.
   — Но это же бесчестно! — воскликнула Порция, с удивлением уставившись ни брата. — Человек, выполняющий работу, должен получать хорошие деньги за свой труд.
   — Так устроен мир, — ответил Оливер, пожимая плечами.
   Но не только это волновало Порцию. Все то время, что она провела с Нериссой, ее неотступно преследовала одна и та же мысль — она каким-то образом знакома с ней, хотя и была уверена, что никогда раньше, даже в детстве, не встречала ее.
   Внезапно ее осенила догадка: духи Нериссы — вот что ей знакомо. Точно так пахло то письмо в Мейденхеде.
   Не может быть!
   Порция посмотрела на Брайта Маллорена, который в это время целовал руку миссис Финдлейсон, вдове чаеторговца, затем на одетую в белое королеву общества, любившую духи с резким запахом, и покачала головой: нет, это исключено. Ни та, ни другая не могли быть Дезире.
   Порция посмотрела на Оливера и поняла, что, пока она с головой ушла в свои мысли, он договорился с приятелями встретиться в кофейне Ваткинса. Все в ней запротестовало против его похода в кофейню, но что она могла поделать — не привязывать же его к юбке?
   Однако Порция опасалась, что счастье, улыбнувшееся им, не изменило Оливера, скорее наоборот — едва наметившийся путь в высшее общество наполнил его самыми радужными планами.
   Всю дорогу домой он говорил о хорошей синекуре и грандиозных развлечениях. Он не только забыл о своем долге, но был абсолютно уверен, что впереди его ждут богатство и успех. Порция была настолько расстроена этим открытием, что с радостью отпустила брата. Когда же он ушел, она обнаружила, что он взял с собой двадцать гиней дополнительно к тем пятидесяти, что она дала ему накануне.
   Семьдесят гиней! Солидный годовой доход! Мало того, что такие деньги небезопасно носить с собой, ив что он будет делать с такой большой суммой?
   Порция боялась признаться себе, что знает, куда уйдут зги деньги.
   Оливер вернулся поздно ночью — унылый в с пустыми карманами.
   — Оливер, как ты мог?! Почему ты украл деньги?! — закричала Порция, вскочив с кресла.
   — Нельзя украсть то, что принадлежит тебе, — ответил он, покраснев.
   Порция прикусила язык. Что правда, то правда — деньги принадлежали ему, но как он мог позволить себе выбросить на ветер семьдесят гиней. Вне всякого сомнения, деньги ушли на игру.
   — Да, да, я играл, — сознался Оливер, падая на продавленный диван, и проиграл больше, чем хотел. Я думал, что смогу выиграть и избежать долгов, которые свяжут нас по рукам и ногам. После вчерашнего выигрыша и нашего сегодняшнего грандиозного успеха я решил, что фортуна улыбнулась мне.
   Оливер выглядел очень подавленным.
   — Я не буду больше вести себя так глупо. Обещаю тебе, моя дорогая. — Слова его звучали искренне.
   — Не сомневаюсь, что ты играл с Брайтом Маллореном, — с горечью заметила Порция.
   Как она могла так расчувствоваться по отношению к нему? Он налетел на Оливера, как коршун, отобрав у него последний пенни.
   Глаза Оливера расширились от удивления.
   — Маллорен?! Нет! Я же говорил тебе, что не принадлежу к его кругу. Большую часть моих денег выиграл человек по имени Кутбертсон. Он совсем неплохой парень, и ты не должна его винить, просто удача изменила мне. И что такое семьдесят гиней? Я бы выиграл больше, если бы мне повезло.
   Порция молча посмотрела на брата, чувствуя, что у нее опускаются руки. Во всех других отношениях Оливер был хорошим и разумным человеком, но игра делала его просто ненормальным.
   — Я надеюсь, что сдержишь слово и не будешь больше играть, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Те небольшие деньги, что у нас есть, очень скоро закончатся, если ты будешь тратить их подобным образом. Ты должен подумать о нашей семье, — добавила Порция, вспомнив слова Брайта Маллорена о родственной ответственности.
   Оливер покраснел.
   — Знаю, знаю. Я и играл-то ради спасения нашей семьи. Чтобы хоть как-нибудь жить, нам нужны деньги.
   — Форт одолжит их тебе, Оливер, и если мы будем вести скромный образ жизни и много работать, то скоро вернем их назад.
   — Нам всем будет чертовски скучно.
   — Я думаю, что вся наша семья заинтересована в том, чтобы вернуть Оверстед.
   Оливер посмотрел на сестру.
   — Пожалуй, ты больше всех. Ты любишь сельскую жизнь с ее урожаями, овечками и прочими прелестями, но Пру никогда не откажется от нарядов и хотя бы местных балов.
   Оливер ссылался на их сестру, но Порция знала, что он имеет в виду прежде всего себя самого.
   — Если мы будем экономны, то сможем позволить себе небольшие развлечения, — заметила Порция, оставляя надежду брату, а также отсутствующей сестре.
   — Никакие балы не принесут ей хорошего жениха без хорошего приданого.
   Порции хотелось резко возразить брату, что ему стоило бы подумать об этом прежде, чем разорять их, но вместо этого она сказала:
   — Пру достаточно хорошенькая, чтобы выйти замуж и без приданого, а если она начнет жаловаться, то мы предложим ей пожить в Манчестере-это быстро собьет с нее спесь.
   Порции хотелось, чтобы ее замечание Оливер принял и на свой счет, и, кажется, она добилась успеха, так как лицо брата сразу вытянулось.
   — Да, конечно, это охладит ее. Кстати, тебе интересно будет узнать, что, проезжая мимо особняка графа, я видел, как там готовятся к приезду Форта. Ты считаешь, что он нам поможет?
   Камень скатился с души Порции.
   — Ничуть не сомневаюсь, — ответила она. Сейчас она была убеждена, что Брайт Маллорен дал ей хороший совет — увезти Оливера подальше от Лондона и загрузить его работой, иначе карты окончательно погубят его.
   На следующий день под разными предлогами Порция не выходила из комнаты, где лежали деньги. Оливер всячески пытался усыпить ее бдительность и наконец, не выдержав, спросил прямо в лоб:
   — Ты хочешь, чтобы я вышел на улицу с двумя гинеями в кармане?
   — Ты же собирался выяснить, приехал ли в город Форт. Тебе не нужны даже эти две гинеи.
   — Да это просто жалкие гроши! Ты делаешь из меня нищего!
   — Ты и есть нищий, не выдержала Порция.
   — Я нищий только потому, что ты сидишь на моих деньгах, как скупой на золоте.
   — Я сижу на них, потому что у тебя нет здравого смысла!
   — У меня его побольше, чем у тебя!
   — Тогда почему ты проиграл все в карты?!
   — Разрази тебя гром. Порция, — это несправедливо! Меня надули!
   — Значит, ты дурак. И еще больший дурак, что продолжаешь играть.
   — Разреши напомнить тебе, что я выиграл двести гиней, и не у кого-нибудь, а у самого Брайта Маллорена!
   — И вчера проиграл семьдесят из них.
   — Мне просто не повезло!
   — Тебе всегда не везет!
   Оливер с минуту зло смотрел на нее, затем выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
   Порция была потрясена. Она раньше никогда не спорила с Оливером, потому что никакие доводы на него не действовали. Он никогда не был злобным, но сейчас она его просто боялась. Она боялась признаться себе, что, когда дело касалось карточной игры, брат становился совершенно невменяемым. Как избежать опасности?
   Руки Порции дрожали, когда она достала маленький узелок с золотом и отсчитала плату за квартиру за три месяца вперед. Поразмыслив немного, она добавила туда же деньги за уголь, за хлеб и эль и за питание один раз в день из дешевого ресторана.
   Порция спустилась к хозяйке пансиона.
   — Но почему, мисс Сент-Клер? — удивилась тощая женщина, опуская деньги в карман. — Как было бы приятно, чтобы такие уважаемые люди пожили в моем пансионе подольше.
   — Я не могу остаться, миссис Пинней. Я нужна дома.
   — Жаль, но можете быть уверены, что я хорошо позабочусь о вашем брате. Он такой славный молодой человек. Вот только одно меня беспокоит…
   — Что? — спросила Порция, ожидая, какой новый удар нанесет ей судьба.
   — Мне кажется, сэр Оливер немного забывчив, мисс Сент-Клер. Я встала сегодня утром и нашла дверь открытой. Нас всех могут убить прямо в постелях.
   Порция облегченно вздохнула.
   — Мне очень жаль, миссис Пинней. В деревне…
   — Но здесь не деревня, — перебила ее хозяйка. — Пожалуйста, попросите сэра Оливера быть более внимательным.
   — Обязательно. Благодарю вас.
   Порция вернулась к себе в комнаты с чувством выполненного долга.
   Она знала, что не может больше оставаться в Лондоне, так как этот город не для нее, но не была уверена, что сможет убедить Оливера уехать вместе с ней. Если Форт откажется им помочь, то она тем более обязана уехать в Оверстед, чтобы подготовить их переезд в Манчестер.
   Для себя она твердо решила, что даже Манчестер лучше, чем Лондон, и что если набраться мужества и как следует трудиться, то приличная жизнь обеспечена везде.
   Конечно, она постарается убедить Оливера уехать с ней, но если он заупрямится, то по крайней мере она будет спокойна, зная, что у него есть крыша над головой и еда.
   В узелке осталось только тридцать гиней, и Порция начала беспокоиться, что Оливер заметит недостачу. Ей не хотелось, чтобы он заподозрил, что она спрятала часть его денег, поэтому Порция достала из тайника несколько монет.
   116
   Часть монет застряла, а две из них закатились глубже, поэтому Порция стала выковыривать их ножом. Работая, она не переставала думать о лорде Брайте.
   Она не спала полночи, размышляя о нем, а когда наконец уснула, то увидела его во сне. Он был неприятен ей, как бывает неприятен коршун, утащивший цыпленка; он был опасен, однако Порция не могла выбросить его из головы. Она вспоминала его легкую, нежную улыбку, грациозные движения его красивых рук, магию его прекрасного тихого голоса…