Страница:
Выступления ряда участников содержали призывы добиваться неограниченного права на выезд и въезд в страну, отказ от воинской службы, свободную передачу любой информации за рубеж. Обсуждались также вопросы противодействия органам советской власти, политике КПСС, создания механизма влияния на выработку внутренне и внешнеполитических решений правительства.
То есть ничего особенно нового по сравнению с тем, что и так уже писала "перестроечная" пресса, там не говорилось. Но - не те люди, не "контролируемые". И, хотя, как признают авторы, "в целом провокационная акция осталась малозамеченной советскими гражданами", пресекать ее необходимо и впредь, ибо "не вызывает сомнения тот факт, что ее организаторы продолжат свою подстрекательскую деятельность".
Отделом пропаганды и Международным отделом ЦК КПСС совместно с МИД и КГБ СССР предусматривается выработать дополнительные меры по разоблачению враждебного провокационного характера деятельности организаторов и участников указанной акции, а также по предотвращению подобных акций в будущем.
Это была, пожалуй, единственная серьезная попытка объединить независимую оппозицию внутри страны. Что они могли сделать - горстка людей пред лицом всей гигантской машины удушения, без средств, при полном равнодушии (а то и враждебности) и Запада, и собственного общества? Кому нужны были их самодельные журналы, малотиражные газетки, если любой перестроенный орган издавался миллионными тиражами? Времена, когда одно слово правды было сильнее ядерной сверхдержавы, канули в лету: теперь все говорили "правду", много разной "правды", и притом одновременно. Только слушай! Советская перестроечная пропаганда научилась врать вразнобой, создавая многогласность "социалистического плюрализма". И, сколько ни напрягай связки, твой голос оставался лишь одним из многих, твоя правда одной из множества. Разве их всех перекричишь?
Более того, уж если раньше человек ухитрялся найти себе оправдание, лишь бы избежать конфликта с властью, то теперь и искать было не надо. Зачем, скажите, лезть на рожон, под дубинки ОМОНа, ради правды 100-процентной, если за 75% можно стать государственным мужем с персональной машиной! Куда торопиться, если то, что сегодня нельзя, завтра станет можно? Особенность горбачевской "демократизации" состояла в том, что контролируемым позволяли гораздо больше того, за что неконтролируемых разгоняли с беспримерной жестокостью.
Комитетом государственной безопасности СССР получены данные о том, что экстремистски настроенные участники так называемого семинара "Демократия и гуманизм" (...) планируют провести 30 октября сего года провокационную демонстрацию.
Эту акцию они замышляют осуществить под лозунгом "Требуем освободить всех политзаключенных", "Требуем политической амнистии", "Реабилитировать узников совести", "Прекратить удушение свободной мысли", "Отменить статьи 70, 72 и 1901 УК РСФСР".
С целью придания провокации массового характера ими намечается распространение "объявления" и "декларации участников демонстрации за освобождение политических заключенных в СССР". Ее устроители рассчитывают на участие лиц, ранее отбывавших наказание за антисоветскую деятельность и находившихся по приговору народных судов на принудительном лечении. О времени и месте проведения акции ими оповещены иностранные корреспонденты. Ожидается появление там туристов из западных стран.
Организаторы намереваются обратиться в исполком Моссовета за получением официального разрешения на проведение демонстрации.
Комитетом госбезопасности совместно с Министерством внутренних дел принимаются меры по недопущению замышляемой провокации.
А в это же время и политзаключенных вроде бы освобождают, и уголовный кодекс собираются пересматривать, но демонстрация по этому поводу "провокация экстремистов", ее запрещает Моссовет, разгоняет милиция. (По сообщению "Русской мысли" от 6 ноября 1987 г., около 25 человек были задержаны еще до демонстрации и развезены по разным отделениям, где пробыли более трех часов.) Обыватель недоумевает: зачем же драться с полицией на площадях за то, о чем можно написать в официальной прессе? Напугана интеллигенция: "Ах, как бы это не повредило Горбачеву!" Недоуменно разводит руками Запад, приписывая все проискам "консерваторов" в политбюро. Где уж тут было образоваться единой, сплоченной оппозиции? Даже те, немногие, кто пытался ее создать, понимая, что в одиночку - смерть, разбрелись по своим республикам, разбились на кучки. Но и в таком, практически безвредном виде, режим не мог их потерпеть. При всем хаосе перестроечных лет, при всех хитроумных зигзагах Горбачева неизменным и последовательным оставалось только одно: не допустить формирования действительно независимых общественных структур, не дать консолидироваться реальной оппозиции. Даже за два года до краха, рекомендуя создать специальное "Управление КГБ по защите конституционного строя", тогдашний глава КГБ Крючков докладывал своему главнокомандующему:
...спецслужбы и подрывные центры противника переводят свою деятельность против СССР на новую стратегическую и тактическую платформу. (...) Путем оживления национализма, шовинизма, клерикализма (...) пытаются инспирировать очаги общественной напряженности, антисоциалистические проявления и массовые беспорядки, подстрекать враждебные элементы к действиям, направленным на насильственное свержение советской власти. С особой настойчивостью они стремятся сформировать легальные и нелегальные группирования антиконституционной направленности, осуществлять непосредственное руководство ими, оказывать материальную и идейную поддержку, подстрекать к экстремистским акциям. (...)
В таком же русле осуществляют свою противоправную деятельность антисоциа-листические элементы. Используя некоторые из самодеятельных образований, вызванных к жизни политической активностью граждан, прикрываясь лозунгами демократизации, обновления советского общества, они в антиконституционных целях ведут работу по созданию оппозиционных КПСС структур (курсив мой - В.Б.), других организованных группирований.
Даже отмена 6-й статьи Конституции, в результате которой такие попытки перестали быть "антиконституционными", не изменила этой "генеральной линии" горбачевских реформ. Вплоть до конца под прессингом КГБ оставались любые независимые "группирования", в том числе и те, что вполне были готовы на какие-то формы сотрудничества с перестроечной властью. Скажете, случайность? И обманутый "консерваторами" Михаил Сергеевич об этом не ведал? Как бы не так.
По полученным данным, подстрекаемые из-за рубежа антиобщественные элементы из числа так называемых "правозащитников" и еврейских националистов планируют провести в Москве в первой декаде сентября международный семинар на тему "КГБ и перестройка".
Организаторы семинара, маскируясь процессом гласности и демократизации, ставят своей целью "дискредитировать Комитет государственной безопасности СССР" путем привлечения к его "деятельности и преступлениям" внимания широких кругов советской и международной общественности. Предусматривается, в частности, публичное обсуждение таких докладов: "Функция КГБ в эпоху нового мышления", "Роль КГБ в кризисных ситуациях", "Монополия на информацию", "Преодоление таинства и страха перед КГБ", "КГБ и национально-демократическое движение в СССР", "КГБ и антисемитизм". В качестве спонсоров рассматриваются возможности таких организаций, как "Международная амнистия" и "Международная хельсинская федерация", достаточно проявивших себя в качестве "защитников прав человека в социалистических странах".
Для участия в семинаре планируется пригласить известных западных политических деятелей и советологов, в том числе З. Бжезинского и Р. Пайпса, а также бывших граждан нашей страны Алексееву, Буковского, Гинзбурга, Орлова, Плюща и других, занимающихся за рубежом антисоветской деятельностью. Предполагается, что в семинаре примут участие известные "правозащитники" Григорьянц и Тимофеев, представители "национально-демократических" движений Азербайджана, Армении, Грузии, Молдавии, Прибалтики и Украины, "авторитеты" из числа крымских татар и религиозных деятелей.
Организаторы семинара намерены направить приглашения Чебрикову, Крючкову, Сухареву, начальнику УВИР МВД СССР, народным депутатам СССР Адамовичу, Афанасьеву, Власову, Гдляну, Иванову, Коротичу, писателю Семенову, поэту Дементьеву, бывшим Председателям КГБ Семичастному и Шелепину, (...) а также редактору газеты "Московские новости", телевизионным программам "Взгляд" и "Пятое колесо".
На докладе стоит резолюция:
Это мероприятие надо просто сорвать. М. Горбачев.
15. Агония
Какие уж там "подрывные центры"! Какие "происки"! Это было чудовищное время: чем больше и изощренней лгал режим, тем больше восторгались на Западе. Вчерашние палачи рекламировали свои былые преступления, а мир умилялся, ах, какая откровенность, какие перемены! Мало того, они продолжали убивать людей, давить оппозицию, издеваться над заключенными у всех на глазах, а мир волновался, как бы это не повредило главному палачу. Точно как недоросль Фонвизина, которому было ужасно жаль маменьку, она так притомилась, бивши папеньку.
- Почему вы не хотите признать очевидное? Ведь стало лучше? спрашивали меня на лекциях.
- Иногда смертельно больному становится лучше перед самой смертью, отшучивался я, впервые в жизни не зная, что ответить. Если они до сих пор не поняли, что такое коммунистическая система, то теперь этого уже не объяснишь. Для меня лично это были самые тяжелые, самые горькие годы моей жизни. Я и всегда-то труднее всего переживал предательство, даже предательство одного человека; тут же нас предал практически весь мир, польстившись на ложь, на обещание чудесного исцеления от общего недуга, да еще и обещание-то мелкого жулика. Один за другим исчезали союзники, люди, которых я считал друзьями, на которых полагался в трудную минуту и которые - я так думал - должны были бы мне верить столь же безгранично. Ведь мы вместе столько всего выдержали, столько пережили. Но, словно сраженные вирусом безумия, они вдруг предпочли верить тому, кого никогда даже не встречали, кому никогда не взглянули в глаза.
- Ну, вы - диссиденты, у вас предвзятый взгляд на Горбачева, говорили они.
"В чем же дело? - мучительно думал я. - Разве я сделал в своей жизни хоть что-то подлое, или хотя бы нечестное? Разве я хоть кого-то предал или подвел?"
Справедливо то было или нет, но происходящее воспринималось как личное оскорбление:
"Кому вы верите - мне или Горбачеву?"
И поверили не мне.
Невольно я стал даже сравнивать наши биографии: в 63-м году я попал в тюрьму, а он - был секретарем крайкома ВЛКСМ; в 66-м я сидел в психушке за организацию демонстрации, а он стал секретарем горкома КПСС; в 67-71-м я не успевал выйти, как снова садился, а он поднимался по партийной лестнице, ступенька за ступенькой, и как раз дослужился до секретаря крайкома, стал членом ЦК, когда мне дали последний срок. Наконец, он стал секретарем ЦК как раз тогда, когда я, изгнанный из страны, разрываясь между учебой в Кембридже и необходимостью вести кампанию и защиту своих друзей-политзэков, издал первую книгу; а членом политбюро - ровно в то время, как советские поиска вторглись в Афганистан, и Сахаров был сослан в Горький. Сравнение поразительное: ведь мы - современники, участники одних и тех же событий, разница в возрасте у нас всего 11 лет. Ведь он не мог не знать того же, что знал я, не думать о тех же проблемах, не отвечать на те же вопросы. Но он выбрал себе путь служения лжи, выбрал вполне сознательно, пройдя все ступеньки партийного рабства, а я - столь же сознательно выбрал тюрьмы и лагеря, психушки и изгнание именно потому, что отказался лгать. И вот теперь мир, человечество поверили ему, а не мне. Что же, скажите, должен сделать человек, чтобы ему верили?
- Вы слишком сильно пострадали от этой власти, - говорили мне в редакциях, - вам трудно быть объективным, - и отказывались печатать мои статьи.
"Откуда вдруг взялась у меня репутация дурака, неспособного на объективность?" - мучился я. Все, что я сказал, написал, было у них перед глазами. Можно было не соглашаться с моими взглядами, но ничего глупого или нечестного я в своей жизни не написал.
Это были тяжелейшие годы, годы кризиса и острого ощущения полнейшей бесполезности своей жизни. Я отлично сознавал, что именно теперь решается судьба мира, будущее страны, но что я мог сделать? Чем помочь горстке людей, пытавшихся противостоять этой эпидемии лжи? Во всем мире оставалось разве что два-три издания, где я все еще мог высказывать свою точку зрения.
Более того, нас всех стали воспринимать этакими "осколками холодной войны", только мешающими "процессу демократизации". От нас - от нас! обезумевший мир "спасал" политику КПСС.
Конечно, режим не преминул этим воспользоваться: ведь их дезинформации стали верить столь же охотно, как и пропаганде.
По имеющимся данным, в настоящее время в США отмечается новая активизация антисоветской кампании по вопросам прав человека, нагнетаемая в первую очередь реакционными политическими и сионистскими кругами Соединенных Штатов при участии некоторых выехавших из СССР и лишенных советского гражданства отщепенцев, - докладывал Горбачеву глава КГБ Чебриков. - В целях противодействия враждебным пропагандистским акциям было бы целесообразно подготовить и провести ряд мероприятии по их срыву. В частности, довести до сведения определенных политических, деловых и общественных кругов США, заинтересованных в расширении связей с СССР, что новая антисоветская кампания (...) значительно осложнит общий политический климат в советско-американских отношениях, нанесет Соединенным Штатам существенный политический и определенный экономический ущерб.
Осуществить пропагандистские мероприятия по разоблачению противоправных действий ряда сотрудников посольства США в СССР и аккредитованных в нашей стране иностранных журналистов, а также засылаемых в Советский Союз эмиссаров зарубежных подрывных центров и организаций, использующих свое пребывание в стране для сбора и распространения антисоветских материалов, подстрекательства отдельных советских граждан к совершению государственных преступлений и других антиобщественных акций.
Создать условия для получения аккредитованными при МИД СССР иностранными корреспондентами документальных материалов, разоблачающих измышления буржуазной пропаганды о якобы имеющих место в СССР фактах нарушения прав человека, и фактических данных, компрометирующих отщепенцев, имена которых активно используются западными средствами массовой информации при проведении антисоветской кампании.
А в принятом горбачевским ЦК "Постановлении" на эту тему из шести пунктов среди прочих демаршей и публикаций поручено:
4. ТАСС, АПН, Гостелерадио СССР, КГБ СССР подготовить и передать за рубеж материалы, компрометирующие отщепенцев, имена которых активно используются буржуазной пропагандой в антисоветских целях, а также разоблачающие роль посольства США, аккредитованных в СССР иностранных журналистов...
5. МИД СССР, АПН, КГБ СССР подготовить и осуществить ряд мероприятий по доведению до сведения аккредитованных при МИД СССР иностранных корреспондентов документальных материалов, разоблачающих измышления буржуазной пропаганды о якобы имеющихся в Советском Союзе "фактах нарушения прав человека". В частности, провести пресс-конференцию для западных журналистов, на которой разъяснить суть нашей политики в отношении выезда евреев из СССР; совместно с Советом по делам религии при Совете Министров СССР организовать интервью журналистам Уокеру (Великобритания), Дедериксу (ФРГ), Итону (США), Ан-Науману (Кувейт) и другим наиболее объективно пишущим о советской действительности иностранным корреспондентам с митрополитами Ювеналием и Алексием, председателем Всесоюзного Совета евангельских христиан-баптистов Логвиненко, генеральным секретарем Совета Бычковым, религиозными деятелями Харксы и Кулаковым, муфтием Бабахановым, в ходе которых показать безосновательность утверждений западных средств массовой информации о "нарушении прав верующих в СССР".
6. МИД СССР, Гостелерадио СССР, КГБ СССР оказать содействие более объективно освещающим политику Советского Союза западным тележурналистам в организации с учетом антиамериканской направленности и при участии ведущих советских политических обозревателей телевизионных передач на страны Западной Европы о практическом вкладе СССР и других государств в возрождение процесса разрядки в Европе.
Я не стал проверять, сделали ли указанные журналисты интервью с митрополитами и муфтиями. Какая разница? Подавляющее большинство пишущей братии в те годы было "объективно пишущим о советской действительности". А тех, кто пытался быть более сдержанным, цензурировали их редакторы. Об СССР тогда принято было писать такой восторженный бред, что, казалось, сама бумага должна воспламениться от стыда. Например, помню и такой заголовок в одной западной (консервативной!) газете:
"Есть ли жизнь после Горбачева?"
Авторы, отзовитесь! Нет, не отзовутся, не признаются. Носом ткнешь отрекутся. А неплохо бы их заставить теперь сожрать всю ту макулатуру, что успели они настрочить в годы перестройки.
Что же касается "мер по компрометации отщепенцев", то они последовали с неизбежностью дождя после кваканья лягушек и, конечно, способствовали той изоляции, на которую обрекала нас западная "горбомания". То здесь статейка, то там - слушок, и, глядишь, все больше дверей оказывалось для нас закрытыми. Наконец отобрали и те последние гроши, на которые, собственно, и существовали чудом уцелевшие независимые издания в СССР. Сделано это было по классической схеме гебешных "мероприятий". Американский фонд, выделявший эти гроши, - "Национальный фонд за демократию" - был создан еще при Рейгане, по решению Конгресса США, как независимая общественная организация, призванная способствовать распространению демократии в мире. Специально, чтобы избежать каких-то кривотолков, совет директоров составлялся из представителей обеих политических партий США, профсоюзов (АФТ-КПП) и Торговой палаты, а финансовая помощь оказывалась вполне открыто и притом сознательно "сбалансированно". Средства давали как, скажем, негритянским профсоюзам в Южной Африке, так и польской "Солидарности"; как правозащитным организациям Аргентины или Сальвадора, так и нашим.
Все это, как я сказал, делалось совершенно открыто: список получающих помощь организа-ций, описание их проектов и выделенные суммы публиковались в ежегодном отчете фонда, который рассылался и прессе, и общественным организациям и конгрессменам. Да и суммы-то в их распоряжении были ничтожные: практически сам Фонд распределял примерно 3,5 млн. долларов на весь мир, а на СССР приходилось всего сотни две тысяч в год - и это в то время, как Горбачев получал миллиарды. Денег только-только хватало на выживание последних независимых изданий типа журнала "Гласность" и газеты "Экспресс-хроника", на перевод их материалов и распространение в США. Но и этого не могла потерпеть горбачевская "гласность".
Вдруг, в марте 1988 года, в малоизвестном левом (если не сказать прокоммунистическом) американском еженедельнике "Нейшн" (я так раньше и не слыхал о его существовании) появляется совершенно гебешная статья "Американские фонды - советским диссидентам". О нет, авторы вовсе не против диссидентов, совсем наоборот, они заботятся, как бы им не повредили "американские деньги". Ведь советские "консерваторы", известные своей паранойей, могут этим предлогом воспользоваться во вред гласности. А пуще всего авторы обеспокоены тем, что мы, эмигранты, живущие на Западе и добывающие эти деньги у "правительства США", ведем дело таким образом, что оно "больше похоже на разведывательную, чем на правозащитную деятельность".
В общем, то, что называется инсинуация. Вроде бы это и не они - два искренне обеспоко-енных, честных американских журналиста - придумали такие обвинения, высосав их из пальца, а "консерваторы" в Москве могут так истолковать, использовать. Мы же, "русские эмигранты", по своекорыстию или безрассудству совсем о том не заботимся. Но к середине статьи исчезают и "консерваторы", и сослагательное наклонение, общественный фонд становится "правительством США", а мы - безжалостными эксплуататорами ничего не подозревающих советских диссидентов, озабоченными только тем, как бы "использовать советскую правозащитную деятельность для сбора политической и военной информации об СССР".
В общем, как раз то, что КГБ нужно, что нам и тщились навязать последние двадцать пять лет. И, как водится с гебешными "мероприятиями" подобного рода, статья моментально, в рекордные сроки, перепечатывается и в советской печати, и в левоватых изданиях по всему миру. В Дании, в аналогичном "Нейшн" издании "Информасион", - даже на целую неделю раньше, чем в американском оригинале, и уже без всяких намеков, а прямиком: "Советские диссиденты работают шпионами на США", с большой моей фотографией в центре (хотя первоначально я в статье упоминался только вскользь). И этот, датский вариант тут же перепечатывает (убрав, конечно, всю авторскую "озабоченность" судьбой диссидентов) "Советская Россия" под броским заголовком: "Вывозите сведения - оплачено", а первоначальный вариант из "Нейшн" столь же поспешно перепечатывает "За рубежом" с не менее сенсационным заголовком "Шпионаж под маской "борьбы за права человека"", с подзаголовками "Новый современный НТС", "Тайное становится явным" и т.п.
И пошло-поехало, в лучших традициях кагебешной "гласности", из газеты в газету, со ссылками друг на друга, да одна другой хлеще, - на полгода растянулась кампания, под аккомпанемент которой КГБ громил редакции независимых изданий, избивал сотрудников, крушил оборудование.
Но раньше всех подсуетилась "Литературная газета" в лице своего нью-йоркского "корреспондента" Ионы Андронова - с большой статьей "Пешки в чужой игре". Пишу "корреспондента" в кавычках, поскольку уже и тогда было хорошо известно о его сотрудничестве с КГБ, а теперь я еще и документы нашел, подтверждающие это сотрудничество, по крайней мере, с 1972 года, в бытность его корреспондентом чекистского журнала "Новое время" в Нью-Йорке. Но то ли он слишком торопился со статьей, то ли уж очень хотел похвастаться своей удачей, а из статьи вытекало, что именно он инспирировал все "мероприятие" да, может, даже и редактировал саму статью этих не в меру "озабоченных" американских авторов:
"Более детально и правдиво секреты нью-йоркских издателей лже-" Гласности" поведал мне здешний журналист Кевин Кугэн. Он раньше меня заинтересовался подноготной нового антисоветского журнала и раздобыл о нем полуконспиративную информацию. По данной части взаимодействует тут с Кугэном сотрудница либерального еженедельника "Нейшн" Катрина Вандел-Хевел. Их совместная статья для "Heйшн" уже в редакционных гранках. А пока Кугэн согласился поделиться с "Литгазетой" своими сведениями..."
Возникла целая история, авторы опровергали изложенное и даже протестовали против "использования их статьи во вред диссидентам", хотя и ни отрицали контактов с Андроновым, в частности и того, что он видел их статью до публикации, чуть ли не в черновике. Даже "Нью-Йорк таймс" вступилась за нас, не говоря уж об изданиях более дружественных, поместивших возмущенные отклики диссидентов. Но что толку? Деньги-то мы, в конце концов, потеряли.
Америка в этом смысле - страна удивительная. С одной стороны, право печатать клевету признано здесь священным правом прессы, охраняемым Первой поправкой к Конституции США. С другой - это страна крайних конформистов, где любая критика в печати, даже заведомо клеветническая, делает человека неприемлемым, особенно дли получения общественных фондов, "слишком спорным", как здесь принято говорить в таких случаях. Заметьте, "спорными" становятся не те, кто клеветал, а те, кого оклеветали. Разумеется, этим широко пользуется всякого рода левое отребье: выходит, что без их согласия денег не получить.
Словом, и без того мы висели на волоске, а наша жалкая помощь диссидентам мозолила глаза левому истеблишменту. Тут же и повод подвернулся - мы сделались "слишком спорными".
Что было делать?' Наученный горьким опытом дела о моем "убийстве" Джессики Савич в журнале "Новое время", я не стал и пытаться чего-либо достичь в американском суде. Но, восполь-зовавшись тем, что крошечная часть тиража "Нейшн" (не более 100 экземпляров) распростра-нялась в Англии, я попытался судиться с ними здесь.
Бог мой, каких только невероятных предлогов не придумывали "ответчики", лишь бы не допустить дело до суда, затянуть, заволынить. Не стану утомлять читателя их перечислением - достаточно сказать, что это дело тянулось более пяти лет, переходя из инстанции в инстанцию. Оно было прикрыто совсем недавно аж... Палатой Лордов, куда ответчики пожаловались, что оно длится слишком долго.
Я имел удовольствие прочесть их ходатайства - эти шедевры циничной и наглой лжи: ах, писали они, мы так утомлены нервным напряжением, ожидая суда последние пять лет. Да мы уже и не помним деталей дела - было бы несправедливо нас теперь о нем допрашивать под присягой. А, кроме того ведь сейчас все изменилось, нет ни СССР, ни КГБ. О чем же спорить? Зачем ворошить прошлое?
То есть ничего особенно нового по сравнению с тем, что и так уже писала "перестроечная" пресса, там не говорилось. Но - не те люди, не "контролируемые". И, хотя, как признают авторы, "в целом провокационная акция осталась малозамеченной советскими гражданами", пресекать ее необходимо и впредь, ибо "не вызывает сомнения тот факт, что ее организаторы продолжат свою подстрекательскую деятельность".
Отделом пропаганды и Международным отделом ЦК КПСС совместно с МИД и КГБ СССР предусматривается выработать дополнительные меры по разоблачению враждебного провокационного характера деятельности организаторов и участников указанной акции, а также по предотвращению подобных акций в будущем.
Это была, пожалуй, единственная серьезная попытка объединить независимую оппозицию внутри страны. Что они могли сделать - горстка людей пред лицом всей гигантской машины удушения, без средств, при полном равнодушии (а то и враждебности) и Запада, и собственного общества? Кому нужны были их самодельные журналы, малотиражные газетки, если любой перестроенный орган издавался миллионными тиражами? Времена, когда одно слово правды было сильнее ядерной сверхдержавы, канули в лету: теперь все говорили "правду", много разной "правды", и притом одновременно. Только слушай! Советская перестроечная пропаганда научилась врать вразнобой, создавая многогласность "социалистического плюрализма". И, сколько ни напрягай связки, твой голос оставался лишь одним из многих, твоя правда одной из множества. Разве их всех перекричишь?
Более того, уж если раньше человек ухитрялся найти себе оправдание, лишь бы избежать конфликта с властью, то теперь и искать было не надо. Зачем, скажите, лезть на рожон, под дубинки ОМОНа, ради правды 100-процентной, если за 75% можно стать государственным мужем с персональной машиной! Куда торопиться, если то, что сегодня нельзя, завтра станет можно? Особенность горбачевской "демократизации" состояла в том, что контролируемым позволяли гораздо больше того, за что неконтролируемых разгоняли с беспримерной жестокостью.
Комитетом государственной безопасности СССР получены данные о том, что экстремистски настроенные участники так называемого семинара "Демократия и гуманизм" (...) планируют провести 30 октября сего года провокационную демонстрацию.
Эту акцию они замышляют осуществить под лозунгом "Требуем освободить всех политзаключенных", "Требуем политической амнистии", "Реабилитировать узников совести", "Прекратить удушение свободной мысли", "Отменить статьи 70, 72 и 1901 УК РСФСР".
С целью придания провокации массового характера ими намечается распространение "объявления" и "декларации участников демонстрации за освобождение политических заключенных в СССР". Ее устроители рассчитывают на участие лиц, ранее отбывавших наказание за антисоветскую деятельность и находившихся по приговору народных судов на принудительном лечении. О времени и месте проведения акции ими оповещены иностранные корреспонденты. Ожидается появление там туристов из западных стран.
Организаторы намереваются обратиться в исполком Моссовета за получением официального разрешения на проведение демонстрации.
Комитетом госбезопасности совместно с Министерством внутренних дел принимаются меры по недопущению замышляемой провокации.
А в это же время и политзаключенных вроде бы освобождают, и уголовный кодекс собираются пересматривать, но демонстрация по этому поводу "провокация экстремистов", ее запрещает Моссовет, разгоняет милиция. (По сообщению "Русской мысли" от 6 ноября 1987 г., около 25 человек были задержаны еще до демонстрации и развезены по разным отделениям, где пробыли более трех часов.) Обыватель недоумевает: зачем же драться с полицией на площадях за то, о чем можно написать в официальной прессе? Напугана интеллигенция: "Ах, как бы это не повредило Горбачеву!" Недоуменно разводит руками Запад, приписывая все проискам "консерваторов" в политбюро. Где уж тут было образоваться единой, сплоченной оппозиции? Даже те, немногие, кто пытался ее создать, понимая, что в одиночку - смерть, разбрелись по своим республикам, разбились на кучки. Но и в таком, практически безвредном виде, режим не мог их потерпеть. При всем хаосе перестроечных лет, при всех хитроумных зигзагах Горбачева неизменным и последовательным оставалось только одно: не допустить формирования действительно независимых общественных структур, не дать консолидироваться реальной оппозиции. Даже за два года до краха, рекомендуя создать специальное "Управление КГБ по защите конституционного строя", тогдашний глава КГБ Крючков докладывал своему главнокомандующему:
...спецслужбы и подрывные центры противника переводят свою деятельность против СССР на новую стратегическую и тактическую платформу. (...) Путем оживления национализма, шовинизма, клерикализма (...) пытаются инспирировать очаги общественной напряженности, антисоциалистические проявления и массовые беспорядки, подстрекать враждебные элементы к действиям, направленным на насильственное свержение советской власти. С особой настойчивостью они стремятся сформировать легальные и нелегальные группирования антиконституционной направленности, осуществлять непосредственное руководство ими, оказывать материальную и идейную поддержку, подстрекать к экстремистским акциям. (...)
В таком же русле осуществляют свою противоправную деятельность антисоциа-листические элементы. Используя некоторые из самодеятельных образований, вызванных к жизни политической активностью граждан, прикрываясь лозунгами демократизации, обновления советского общества, они в антиконституционных целях ведут работу по созданию оппозиционных КПСС структур (курсив мой - В.Б.), других организованных группирований.
Даже отмена 6-й статьи Конституции, в результате которой такие попытки перестали быть "антиконституционными", не изменила этой "генеральной линии" горбачевских реформ. Вплоть до конца под прессингом КГБ оставались любые независимые "группирования", в том числе и те, что вполне были готовы на какие-то формы сотрудничества с перестроечной властью. Скажете, случайность? И обманутый "консерваторами" Михаил Сергеевич об этом не ведал? Как бы не так.
По полученным данным, подстрекаемые из-за рубежа антиобщественные элементы из числа так называемых "правозащитников" и еврейских националистов планируют провести в Москве в первой декаде сентября международный семинар на тему "КГБ и перестройка".
Организаторы семинара, маскируясь процессом гласности и демократизации, ставят своей целью "дискредитировать Комитет государственной безопасности СССР" путем привлечения к его "деятельности и преступлениям" внимания широких кругов советской и международной общественности. Предусматривается, в частности, публичное обсуждение таких докладов: "Функция КГБ в эпоху нового мышления", "Роль КГБ в кризисных ситуациях", "Монополия на информацию", "Преодоление таинства и страха перед КГБ", "КГБ и национально-демократическое движение в СССР", "КГБ и антисемитизм". В качестве спонсоров рассматриваются возможности таких организаций, как "Международная амнистия" и "Международная хельсинская федерация", достаточно проявивших себя в качестве "защитников прав человека в социалистических странах".
Для участия в семинаре планируется пригласить известных западных политических деятелей и советологов, в том числе З. Бжезинского и Р. Пайпса, а также бывших граждан нашей страны Алексееву, Буковского, Гинзбурга, Орлова, Плюща и других, занимающихся за рубежом антисоветской деятельностью. Предполагается, что в семинаре примут участие известные "правозащитники" Григорьянц и Тимофеев, представители "национально-демократических" движений Азербайджана, Армении, Грузии, Молдавии, Прибалтики и Украины, "авторитеты" из числа крымских татар и религиозных деятелей.
Организаторы семинара намерены направить приглашения Чебрикову, Крючкову, Сухареву, начальнику УВИР МВД СССР, народным депутатам СССР Адамовичу, Афанасьеву, Власову, Гдляну, Иванову, Коротичу, писателю Семенову, поэту Дементьеву, бывшим Председателям КГБ Семичастному и Шелепину, (...) а также редактору газеты "Московские новости", телевизионным программам "Взгляд" и "Пятое колесо".
На докладе стоит резолюция:
Это мероприятие надо просто сорвать. М. Горбачев.
15. Агония
Какие уж там "подрывные центры"! Какие "происки"! Это было чудовищное время: чем больше и изощренней лгал режим, тем больше восторгались на Западе. Вчерашние палачи рекламировали свои былые преступления, а мир умилялся, ах, какая откровенность, какие перемены! Мало того, они продолжали убивать людей, давить оппозицию, издеваться над заключенными у всех на глазах, а мир волновался, как бы это не повредило главному палачу. Точно как недоросль Фонвизина, которому было ужасно жаль маменьку, она так притомилась, бивши папеньку.
- Почему вы не хотите признать очевидное? Ведь стало лучше? спрашивали меня на лекциях.
- Иногда смертельно больному становится лучше перед самой смертью, отшучивался я, впервые в жизни не зная, что ответить. Если они до сих пор не поняли, что такое коммунистическая система, то теперь этого уже не объяснишь. Для меня лично это были самые тяжелые, самые горькие годы моей жизни. Я и всегда-то труднее всего переживал предательство, даже предательство одного человека; тут же нас предал практически весь мир, польстившись на ложь, на обещание чудесного исцеления от общего недуга, да еще и обещание-то мелкого жулика. Один за другим исчезали союзники, люди, которых я считал друзьями, на которых полагался в трудную минуту и которые - я так думал - должны были бы мне верить столь же безгранично. Ведь мы вместе столько всего выдержали, столько пережили. Но, словно сраженные вирусом безумия, они вдруг предпочли верить тому, кого никогда даже не встречали, кому никогда не взглянули в глаза.
- Ну, вы - диссиденты, у вас предвзятый взгляд на Горбачева, говорили они.
"В чем же дело? - мучительно думал я. - Разве я сделал в своей жизни хоть что-то подлое, или хотя бы нечестное? Разве я хоть кого-то предал или подвел?"
Справедливо то было или нет, но происходящее воспринималось как личное оскорбление:
"Кому вы верите - мне или Горбачеву?"
И поверили не мне.
Невольно я стал даже сравнивать наши биографии: в 63-м году я попал в тюрьму, а он - был секретарем крайкома ВЛКСМ; в 66-м я сидел в психушке за организацию демонстрации, а он стал секретарем горкома КПСС; в 67-71-м я не успевал выйти, как снова садился, а он поднимался по партийной лестнице, ступенька за ступенькой, и как раз дослужился до секретаря крайкома, стал членом ЦК, когда мне дали последний срок. Наконец, он стал секретарем ЦК как раз тогда, когда я, изгнанный из страны, разрываясь между учебой в Кембридже и необходимостью вести кампанию и защиту своих друзей-политзэков, издал первую книгу; а членом политбюро - ровно в то время, как советские поиска вторглись в Афганистан, и Сахаров был сослан в Горький. Сравнение поразительное: ведь мы - современники, участники одних и тех же событий, разница в возрасте у нас всего 11 лет. Ведь он не мог не знать того же, что знал я, не думать о тех же проблемах, не отвечать на те же вопросы. Но он выбрал себе путь служения лжи, выбрал вполне сознательно, пройдя все ступеньки партийного рабства, а я - столь же сознательно выбрал тюрьмы и лагеря, психушки и изгнание именно потому, что отказался лгать. И вот теперь мир, человечество поверили ему, а не мне. Что же, скажите, должен сделать человек, чтобы ему верили?
- Вы слишком сильно пострадали от этой власти, - говорили мне в редакциях, - вам трудно быть объективным, - и отказывались печатать мои статьи.
"Откуда вдруг взялась у меня репутация дурака, неспособного на объективность?" - мучился я. Все, что я сказал, написал, было у них перед глазами. Можно было не соглашаться с моими взглядами, но ничего глупого или нечестного я в своей жизни не написал.
Это были тяжелейшие годы, годы кризиса и острого ощущения полнейшей бесполезности своей жизни. Я отлично сознавал, что именно теперь решается судьба мира, будущее страны, но что я мог сделать? Чем помочь горстке людей, пытавшихся противостоять этой эпидемии лжи? Во всем мире оставалось разве что два-три издания, где я все еще мог высказывать свою точку зрения.
Более того, нас всех стали воспринимать этакими "осколками холодной войны", только мешающими "процессу демократизации". От нас - от нас! обезумевший мир "спасал" политику КПСС.
Конечно, режим не преминул этим воспользоваться: ведь их дезинформации стали верить столь же охотно, как и пропаганде.
По имеющимся данным, в настоящее время в США отмечается новая активизация антисоветской кампании по вопросам прав человека, нагнетаемая в первую очередь реакционными политическими и сионистскими кругами Соединенных Штатов при участии некоторых выехавших из СССР и лишенных советского гражданства отщепенцев, - докладывал Горбачеву глава КГБ Чебриков. - В целях противодействия враждебным пропагандистским акциям было бы целесообразно подготовить и провести ряд мероприятии по их срыву. В частности, довести до сведения определенных политических, деловых и общественных кругов США, заинтересованных в расширении связей с СССР, что новая антисоветская кампания (...) значительно осложнит общий политический климат в советско-американских отношениях, нанесет Соединенным Штатам существенный политический и определенный экономический ущерб.
Осуществить пропагандистские мероприятия по разоблачению противоправных действий ряда сотрудников посольства США в СССР и аккредитованных в нашей стране иностранных журналистов, а также засылаемых в Советский Союз эмиссаров зарубежных подрывных центров и организаций, использующих свое пребывание в стране для сбора и распространения антисоветских материалов, подстрекательства отдельных советских граждан к совершению государственных преступлений и других антиобщественных акций.
Создать условия для получения аккредитованными при МИД СССР иностранными корреспондентами документальных материалов, разоблачающих измышления буржуазной пропаганды о якобы имеющих место в СССР фактах нарушения прав человека, и фактических данных, компрометирующих отщепенцев, имена которых активно используются западными средствами массовой информации при проведении антисоветской кампании.
А в принятом горбачевским ЦК "Постановлении" на эту тему из шести пунктов среди прочих демаршей и публикаций поручено:
4. ТАСС, АПН, Гостелерадио СССР, КГБ СССР подготовить и передать за рубеж материалы, компрометирующие отщепенцев, имена которых активно используются буржуазной пропагандой в антисоветских целях, а также разоблачающие роль посольства США, аккредитованных в СССР иностранных журналистов...
5. МИД СССР, АПН, КГБ СССР подготовить и осуществить ряд мероприятий по доведению до сведения аккредитованных при МИД СССР иностранных корреспондентов документальных материалов, разоблачающих измышления буржуазной пропаганды о якобы имеющихся в Советском Союзе "фактах нарушения прав человека". В частности, провести пресс-конференцию для западных журналистов, на которой разъяснить суть нашей политики в отношении выезда евреев из СССР; совместно с Советом по делам религии при Совете Министров СССР организовать интервью журналистам Уокеру (Великобритания), Дедериксу (ФРГ), Итону (США), Ан-Науману (Кувейт) и другим наиболее объективно пишущим о советской действительности иностранным корреспондентам с митрополитами Ювеналием и Алексием, председателем Всесоюзного Совета евангельских христиан-баптистов Логвиненко, генеральным секретарем Совета Бычковым, религиозными деятелями Харксы и Кулаковым, муфтием Бабахановым, в ходе которых показать безосновательность утверждений западных средств массовой информации о "нарушении прав верующих в СССР".
6. МИД СССР, Гостелерадио СССР, КГБ СССР оказать содействие более объективно освещающим политику Советского Союза западным тележурналистам в организации с учетом антиамериканской направленности и при участии ведущих советских политических обозревателей телевизионных передач на страны Западной Европы о практическом вкладе СССР и других государств в возрождение процесса разрядки в Европе.
Я не стал проверять, сделали ли указанные журналисты интервью с митрополитами и муфтиями. Какая разница? Подавляющее большинство пишущей братии в те годы было "объективно пишущим о советской действительности". А тех, кто пытался быть более сдержанным, цензурировали их редакторы. Об СССР тогда принято было писать такой восторженный бред, что, казалось, сама бумага должна воспламениться от стыда. Например, помню и такой заголовок в одной западной (консервативной!) газете:
"Есть ли жизнь после Горбачева?"
Авторы, отзовитесь! Нет, не отзовутся, не признаются. Носом ткнешь отрекутся. А неплохо бы их заставить теперь сожрать всю ту макулатуру, что успели они настрочить в годы перестройки.
Что же касается "мер по компрометации отщепенцев", то они последовали с неизбежностью дождя после кваканья лягушек и, конечно, способствовали той изоляции, на которую обрекала нас западная "горбомания". То здесь статейка, то там - слушок, и, глядишь, все больше дверей оказывалось для нас закрытыми. Наконец отобрали и те последние гроши, на которые, собственно, и существовали чудом уцелевшие независимые издания в СССР. Сделано это было по классической схеме гебешных "мероприятий". Американский фонд, выделявший эти гроши, - "Национальный фонд за демократию" - был создан еще при Рейгане, по решению Конгресса США, как независимая общественная организация, призванная способствовать распространению демократии в мире. Специально, чтобы избежать каких-то кривотолков, совет директоров составлялся из представителей обеих политических партий США, профсоюзов (АФТ-КПП) и Торговой палаты, а финансовая помощь оказывалась вполне открыто и притом сознательно "сбалансированно". Средства давали как, скажем, негритянским профсоюзам в Южной Африке, так и польской "Солидарности"; как правозащитным организациям Аргентины или Сальвадора, так и нашим.
Все это, как я сказал, делалось совершенно открыто: список получающих помощь организа-ций, описание их проектов и выделенные суммы публиковались в ежегодном отчете фонда, который рассылался и прессе, и общественным организациям и конгрессменам. Да и суммы-то в их распоряжении были ничтожные: практически сам Фонд распределял примерно 3,5 млн. долларов на весь мир, а на СССР приходилось всего сотни две тысяч в год - и это в то время, как Горбачев получал миллиарды. Денег только-только хватало на выживание последних независимых изданий типа журнала "Гласность" и газеты "Экспресс-хроника", на перевод их материалов и распространение в США. Но и этого не могла потерпеть горбачевская "гласность".
Вдруг, в марте 1988 года, в малоизвестном левом (если не сказать прокоммунистическом) американском еженедельнике "Нейшн" (я так раньше и не слыхал о его существовании) появляется совершенно гебешная статья "Американские фонды - советским диссидентам". О нет, авторы вовсе не против диссидентов, совсем наоборот, они заботятся, как бы им не повредили "американские деньги". Ведь советские "консерваторы", известные своей паранойей, могут этим предлогом воспользоваться во вред гласности. А пуще всего авторы обеспокоены тем, что мы, эмигранты, живущие на Западе и добывающие эти деньги у "правительства США", ведем дело таким образом, что оно "больше похоже на разведывательную, чем на правозащитную деятельность".
В общем, то, что называется инсинуация. Вроде бы это и не они - два искренне обеспоко-енных, честных американских журналиста - придумали такие обвинения, высосав их из пальца, а "консерваторы" в Москве могут так истолковать, использовать. Мы же, "русские эмигранты", по своекорыстию или безрассудству совсем о том не заботимся. Но к середине статьи исчезают и "консерваторы", и сослагательное наклонение, общественный фонд становится "правительством США", а мы - безжалостными эксплуататорами ничего не подозревающих советских диссидентов, озабоченными только тем, как бы "использовать советскую правозащитную деятельность для сбора политической и военной информации об СССР".
В общем, как раз то, что КГБ нужно, что нам и тщились навязать последние двадцать пять лет. И, как водится с гебешными "мероприятиями" подобного рода, статья моментально, в рекордные сроки, перепечатывается и в советской печати, и в левоватых изданиях по всему миру. В Дании, в аналогичном "Нейшн" издании "Информасион", - даже на целую неделю раньше, чем в американском оригинале, и уже без всяких намеков, а прямиком: "Советские диссиденты работают шпионами на США", с большой моей фотографией в центре (хотя первоначально я в статье упоминался только вскользь). И этот, датский вариант тут же перепечатывает (убрав, конечно, всю авторскую "озабоченность" судьбой диссидентов) "Советская Россия" под броским заголовком: "Вывозите сведения - оплачено", а первоначальный вариант из "Нейшн" столь же поспешно перепечатывает "За рубежом" с не менее сенсационным заголовком "Шпионаж под маской "борьбы за права человека"", с подзаголовками "Новый современный НТС", "Тайное становится явным" и т.п.
И пошло-поехало, в лучших традициях кагебешной "гласности", из газеты в газету, со ссылками друг на друга, да одна другой хлеще, - на полгода растянулась кампания, под аккомпанемент которой КГБ громил редакции независимых изданий, избивал сотрудников, крушил оборудование.
Но раньше всех подсуетилась "Литературная газета" в лице своего нью-йоркского "корреспондента" Ионы Андронова - с большой статьей "Пешки в чужой игре". Пишу "корреспондента" в кавычках, поскольку уже и тогда было хорошо известно о его сотрудничестве с КГБ, а теперь я еще и документы нашел, подтверждающие это сотрудничество, по крайней мере, с 1972 года, в бытность его корреспондентом чекистского журнала "Новое время" в Нью-Йорке. Но то ли он слишком торопился со статьей, то ли уж очень хотел похвастаться своей удачей, а из статьи вытекало, что именно он инспирировал все "мероприятие" да, может, даже и редактировал саму статью этих не в меру "озабоченных" американских авторов:
"Более детально и правдиво секреты нью-йоркских издателей лже-" Гласности" поведал мне здешний журналист Кевин Кугэн. Он раньше меня заинтересовался подноготной нового антисоветского журнала и раздобыл о нем полуконспиративную информацию. По данной части взаимодействует тут с Кугэном сотрудница либерального еженедельника "Нейшн" Катрина Вандел-Хевел. Их совместная статья для "Heйшн" уже в редакционных гранках. А пока Кугэн согласился поделиться с "Литгазетой" своими сведениями..."
Возникла целая история, авторы опровергали изложенное и даже протестовали против "использования их статьи во вред диссидентам", хотя и ни отрицали контактов с Андроновым, в частности и того, что он видел их статью до публикации, чуть ли не в черновике. Даже "Нью-Йорк таймс" вступилась за нас, не говоря уж об изданиях более дружественных, поместивших возмущенные отклики диссидентов. Но что толку? Деньги-то мы, в конце концов, потеряли.
Америка в этом смысле - страна удивительная. С одной стороны, право печатать клевету признано здесь священным правом прессы, охраняемым Первой поправкой к Конституции США. С другой - это страна крайних конформистов, где любая критика в печати, даже заведомо клеветническая, делает человека неприемлемым, особенно дли получения общественных фондов, "слишком спорным", как здесь принято говорить в таких случаях. Заметьте, "спорными" становятся не те, кто клеветал, а те, кого оклеветали. Разумеется, этим широко пользуется всякого рода левое отребье: выходит, что без их согласия денег не получить.
Словом, и без того мы висели на волоске, а наша жалкая помощь диссидентам мозолила глаза левому истеблишменту. Тут же и повод подвернулся - мы сделались "слишком спорными".
Что было делать?' Наученный горьким опытом дела о моем "убийстве" Джессики Савич в журнале "Новое время", я не стал и пытаться чего-либо достичь в американском суде. Но, восполь-зовавшись тем, что крошечная часть тиража "Нейшн" (не более 100 экземпляров) распростра-нялась в Англии, я попытался судиться с ними здесь.
Бог мой, каких только невероятных предлогов не придумывали "ответчики", лишь бы не допустить дело до суда, затянуть, заволынить. Не стану утомлять читателя их перечислением - достаточно сказать, что это дело тянулось более пяти лет, переходя из инстанции в инстанцию. Оно было прикрыто совсем недавно аж... Палатой Лордов, куда ответчики пожаловались, что оно длится слишком долго.
Я имел удовольствие прочесть их ходатайства - эти шедевры циничной и наглой лжи: ах, писали они, мы так утомлены нервным напряжением, ожидая суда последние пять лет. Да мы уже и не помним деталей дела - было бы несправедливо нас теперь о нем допрашивать под присягой. А, кроме того ведь сейчас все изменилось, нет ни СССР, ни КГБ. О чем же спорить? Зачем ворошить прошлое?