Дональдсон Стивен. Хаос и порядок. Прыжок в безумие

   Юбикви осклабился и махнул рукой.
   – Считайте, что приказ выполнен.
   – Конечно, – мягко, но отчетливо, чтобы услышали все на мостике, ответила Мин. – В противном случае я бы сама приняла командование.
   Желая оставить за собой последнее слово, Мин резко развернулась и в сопровождении боцмана покинула мостик.
   По пути к своей каюте она подумала, что хорошо бы перевести оператора системы наведения вахты Долфина в свое личное окружение. Ей нужны люди, которые умеют возражать.
   Если бы Уорден позволял Мин высказывать возражения, возможно, она сейчас не находилась бы здесь, среди этих изможденных людей, на борту покалеченного корабля, направляющегося сквозь гиперпространство на задание, которое может оказаться настолько бесполезным, насколько и судьбоносным, что лучше бы его поручили кому-нибудь другому.

Хэши

   Сказать, что Хэши Лебуол не был человеком чести, значит не сказать ничего. Он просто не имел о ней представления. Он любил факты, но правда не представляла для него моральной ценности и не имела ни позитивной, ни негативной окраски. Равно, как из фактов, так и из правды он умел извлекать выгоду и пользовался ею как инструментом – иногда тонким, иногда грубым. Хэши Лебуол как нельзя лучше соответствовал требованиям, предъявляемым директору Бюро по сбору информации Департамента полиции.
   Любил факты – даже всякий раз требовал их – и сам Уорден Диос. Именно поэтому Хэши и уважал своего шефа. Диос не играл с жизнью в кошки-мышки, как это постоянно делал покойный Годсен Фрик или даже Мин Доннер, впрочем ни при каких обстоятельствах этого не признававшая. Уорден был свободен от иллюзий, и Хэши Лебуол никогда не отказывался добывать для него сведения. Более того, он помогал шефу выстраивать разрозненные факты в стройную систему.
   С другой стороны, Хэши не чувствовал никакой моральной обязанности рассказывать Уордену Диосу – или кому-либо другому – правду. Первые известия о том, что произошло на Малом Танатосе, Лебуол получил гораздо раньше всех остальных служб Департамента полиции. Прежде чем придать факты гласности, он выждал час. Что касается правды, то Хэши и вовсе о ней умолчал.
   Почему Лебуол первым получил эти известия, может быть объяснено следующим: во-первых, они были зашифрованы так, что прочесть их мог только он, и, во-вторых, никто в Отделе связи Департамента полиции не знал, что поступившая информация имеет какое-то отношение к «Купюре» и Джошуа. Кроме того, вся оперативная информация немедленно переправлялась директору Бюро по сбору информации.
   Первым из двух поступивших сообщений оказалось загадочное послание от Ника Саккорсо с борта «Мечты капитана». Сначала Хэши решил о нем не упоминать, поскольку, по его мнению, в нем не содержалось никакой важной информации, однако позже он умолчал о послании уже потому, что оно вдруг начало внушать опасения.
   «Если она тебе по зубам, забирай, – сообщал Ник. – Мне плевать, что с тобой будет. На меня больше не рассчитывай. Разбирайся с ней сам. – Затем, будто невзначай, Ник добавил: – Приятно иметь дело с кадзе, не находишь?»
   «Да пошел он», – подумал Хеши. Сам черт ногу сломит в потемках его черной души. О ком он говорит? О Морн Хайленд? Он, что, совсем спятил? Думает, будто Джошуа послали, чтобы спасти ее?
   Нет. Ссылка на кадзе противоречит такому предположению. Ясно, что Ник хотел предупредить или попытался угрожать Хэши, упомянув о женщине, которая связана с кадзе. Впрочем, в этом тоже нет смысла. Что Саккорсо знает о том, что здесь происходит? Откуда ему известно, что Департамент полиции и Руководящий Совет Земли и Космоса подверглись нападению террористов?
   А может быть, он говорит о самой «Мечте капитана»? Вдруг он имеет в виду, что, если Хэши или полиция встанут на пути у «Мечты капитана», фрегат станет кадзе, направленной на Департамент полиции?
   «Разбирайся с ней сам». Что это значит?
   «На меня больше не рассчитывай»… По-видимому, Саккорсо сошел с ума.
   Но вопросы Хэши так и остались без ответов. О намерениях Ника можно было только догадываться. Это и беспокоило директора Бюро: непонимание – неприятная штука.
   Совсем другое дело – второе сообщение.
   Никто вне Бюро по сбору информации и, наверное, не более трех человек, внутри него не знал о том, что Энгус Термопайл, Майлс Тэвернер и Ник Саккорсо были не единственными людьми, посланными Лебуолом к Малому Танатосу. И уж, кажется, совсем никто не знал, что четвертый человек был направлен в указанный район в качестве наблюдателя.
   Второе сообщение поступило от якобы законопослушного торгового судна под названием «Пикник», – «якобы» потому, что Хэши снабдил его фальшивыми документами и идентификационным номером с тем, чтобы оно могло беспрепятственно перемещаться по ближнему космосу, хотя истинная репутация этого судна мало чем отличалась от репутации обыкновенного пиратского корабля.
   Как докладывал капитан этого судна Дарин Скройл, «Пикник» покинул район Малого Танатоса непосредственно перед разрушением планетоида.
   Значит, Джошуа выполнил задание. Хорошо. Однако в донесении капитана Скройла содержались и другие факты, выводы из которых побудили Хэши не передавать данную информацию Уордену Диосу немедленно. Лебуолу требовалось время, чтобы обдумать создавшуюся ситуацию.
   Под непосредственным наблюдением Хэши, Бюро по сбору информации вербовало агентов разного толка. Одни, как Ник Саккорсо, были отпетыми мошенниками, ставившими во главу угла свои личные интересы; другие – авантюристами с «моральной» подкладкой, добывавшими секреты, будучи глубоко законспирированными агентами, засланными в преступные сообщества.
   Но были и профессиональные наемники. В отличие от мошенников у них было своеобразное понятие о чести. Они преданно и не щадя живота своего служили тому, кто им платил, и выгодно отличались от остальных, они не задавали вопросов, ни на что не жаловались и держали язык за зубами после того, как работа была выполнена. С точки зрения Хэши, единственный недостаток наемников заключался в том, что, выполнив его задание, они могли приступить к следующему уже по заказу других работодателей. Избежать этого можно было, лишь постоянно предлагая наемникам работу и выплачивая им более высокую зарплату, чем у конкурентов. Наемником был и Дарин Скройл.
   «Пикник» являлся лучшим представителем своего класса. Это было быстроходное судно с тяжелым вооружением. Его капитан, смелый и решительный человек, в зависимости от обстоятельств был способен как на отчаянные поступки, так и на весьма осмотрительные действия. Когда «Пикник» достиг ближнего космоса и отправил донесение в сторону одного из постов наблюдения за эфиром, Хэши Лебуол отнесся к сообщению капитана Скройла, немедленно доставленному ему посыльным катером, со всей серьезностью.
   Суть сообщения заключалась в следующем. «Пикник» покинул «Купюру», как только его капитан почувствовал, что события на Малом Танатосе близятся к развязке. Впрочем, Дарин Скройл лишь выполнял приказ Хэши, который не хотел, чтобы от взрыва, устроенного Джошуа, пострадал и «Пикник». Оставляя контролируемое Биллом и его людьми пространство, судно фиксировало все наиболее важное, происходившее с планетоидом и находившимися на нем кораблями.
   Во-первых, группа одетых в скафандры людей с борта стоявшей в доке «Трубы» провела диверсию в коммуникационных системах «Купюры», после чего вышеназванный корабль вошел в сектор Амниона и исчез.
   Во-вторых, «Мечта капитана» протаранила «Затишье», видимо, с целью помешать амнионскому кораблю уничтожить группу людей в скафандрах.
   В-третьих, сектор Амниона покинул челнок и направился в сторону судна «Планер».
   И наконец, в погоню за «Трубой» отправился «Штиль» в сопровождении небольшой флотилии пиратских кораблей «Купюры».
   Ситуация была не из приятных и таила в себе много неожиданностей. Однако существовали и более скверные обстоятельства.
   До того как покинуть контролируемое Биллом пространство, капитан Скройл и его люди занимались тем, что изучали показания локатора и слушали эфир, добывая всевозможную информацию. Они были свидетелями того, как со стороны Станции Всех Свобод появилась «Мечта капитана», преследуемая военными кораблями. С «Пикника» видели, как борт корабля Саккорсо покинул катапультируемый модуль, который прошмыгнул мимо «Затишья» и проследовал курсом на Малый Танатос.
   Кроме того, люди Скройла зафиксировали много другой интересной информации…
   Информацию о том, что Амнион запретил Биллу и его людям принимать вырученные капитаном Саккорсо деньги.
   Информацию о том, что конфликт между Амнионом и «Купюрой» по поводу содержимого катапультируемого модуля не утихал три дня.
   Информацию о том, что капитана Саккорсо видели в баре вместе с капитаном Термопайлом и его помощником с «Трубы».
   Информацию о том, что на охранников Билла напали и похитили охранявшееся ими содержимое модуля.
   Информацию о том, что командир «Планера», женщина по имени Сорас Чатлейн, торгует противомутагенной вакциной.
   Информацию о том, что капитан Саккорсо, отдав Амниону женщину – одного из членов своего экипажа, – по крайней мере, ходили такие слухи, – выторговал для «Мечты капитана» возможность беспрепятственно покинуть «Купюру».
   Вся вместе взятая информация могла бы здорово попортить кровь Годсену Фрику и заставить его мстить. Однако у Хэши Лебуола она вызвала другую реакцию. В каком-то смысле он жил ради таких встрясок: он обожал странные события, таившие в себе много неведомого и требовавшие от него всей его хитрости, изворотливости и сообразительности. Тот факт, что – прежде чем поделиться полученной им информацией или некоторой ее частью – он обдумывал сложившуюся ситуацию в течение часа, отнюдь не говорил о его испуге. Нет, – просто он пытался решить заданную ему загадку.
   «Планер» и «Мечта капитана», «Труба» и «Штиль», «Затишье» и амнионский челнок. Джошуа, Ник Саккорсо, Билл, Майлс Тэвернер, Сорас Чатлейн, Амнион… Не говоря уже о Морн Хайленд, которая, должно быть, сыграла важную роль в том, чтобы убедить Ника Саккорсо посетить Станцию Всех Свобод, и которая, таким образом, имеет непосредственное отношение к конфликту Ника с Амнионом… или с «Купюрой».
   «Если она тебе по зубам, забирай».
   Морн?
   Едва ли.
   В игре участвует слишком много игроков. Слишком много фигур двигается по игровой доске.
   Нужно подробнее узнать о капитане Чатлейн и ее корабле. Может быть, Ник имел в виду ее? Имеют ли слухи о ней какое-то отношение к реальному положению дел? Если да, то где еще она могла добыть вакцину, кроме как у Ника? Но зачем в таком случае он отдал ей препарат?
   Лебуол был склонен доверять своей хорошо развитой интуиции. Кроме того, из опыта он знал, что вопросы, сразу привлекавшие к себе его внимание, зачастую оказывались не столь уж важными. Поэтому сейчас необходимо просто отвлечься и вернуться к загадочному посланию Ника позже.
   К сожалению, отвлечься оказалось не так-то просто. Кроме того, на это необходимо время. Значит, время надо найти и использовать его наилучшим образом.
   Связавшись с отделом обработки информации Бюро, – так он называл свой центр управления, – Хэши приказал немедленно прислать к нему Лейн Харбингер.
   Лейн была внучкой знаменитого ученого-исследователя Малькольма Харбингера. Однако для Хэши это обстоятельство не имело значения. Для него лишь имело значение ее безупречная честность. В качестве специалиста по техническому обслуживанию компьютеров Лейн была откомандирована в помощь Подразделению специального назначения для расследования убийства Годсена.
   Хэши не мог сказать, какую связь он надеялся установить между донесением Дарина Скройла и убийством Годсена. Необходимо было просто дать своей интуиции возможность сделать самые неправдоподобные с точки зрения здравого смысла предположения.
   Лейн Харбингер откликнулась на призыв Хэши довольно быстро. Когда сигнал внутренней связи оповестил о ее приходе, Лебуол сдвинул очки на кончик своего тонкого носа, взъерошил волосы, убедился, что халат висит на плечиках так, словно его только что на них небрежно накинули, и пригласил Лейн войти.
   Это была небольшого роста удивительно подвижная женщина; как и все, кто работал на Бюро по сбору информации, пристрастившаяся к никотину, кофеину и другим стимуляторам. Впрочем, насколько мог судить Хэши, последние действовали на ее организм успокаивающе, точно так же, как и ее дотошность, нейтрализовавшая внутреннюю, отнюдь не полезную в работе, импульсивность Лейн. По всему облику этой женщины было видно, что говорить она может без умолку, дай лишь повод. Однако в присутствии Лебуола она себе этого не позволяла.
   – Вы хотели меня видеть, – выпалила она так, словно эти слова уже давно были готовы вырваться и поразить наповал того, кому они предназначались.
   Хэши, сквозь очки окинув Лейн взглядом, ласково улыбнулся.
   – Да, Лейн. Спасибо, что зашли.
   Лебуол не пригласил ее сесть. Он знал: чтобы сосредоточиться, ей необходимо двигаться. Даже в лаборатории Харбингер самые ответственные моменты работы сопровождались ее невообразимыми ужимками и телодвижениями, не говоря уже о клубах сигаретного дыма, застилавшего пространство вокруг нее. Поэтому и у себя в кабинете Хэши дал ей возможность закурить и расхаживать из угла в угол.
   – Я хотел узнать, – продолжал Лебуол, разглядывая Лейн сквозь густеющий сигаретный смог, – как идет расследование. Удалось ли вам что-то выяснить о причинах безвременной кончины Годсена?
   – Слишком рано, чтобы говорить с уверенностью, – отрывисто ответила Харбингер.
   – Насчет уверенности не беспокойтесь, – дружелюбно заявил Хэши. – Просто расскажите, на какой стадии расследования вы сейчас находитесь.
   – Прекрасно. На какой стадии я сейчас нахожусь, – вторила Лейн, не глядя на Лебуола и продолжая расхаживать из угла в угол. Ее взгляд стал блуждать по стенам кабинета. – Хорошенькое дельце. Служба безопасности спецназа роет землю, но беда в том, что они «не соответствуют». Вот зарывать людей – это для них. А порученное вами дело им не по зубам. Стоит оставить их на пять минут без присмотра, и вся проделанная работа насмарку… Впрочем, все и так могло пойти насмарку. Бомба была небольшая, но очень мощная. Казалось бы, неудивительно, что даже от личного жетона и мандата Фрика ничего не осталось, но его секретарша кое-что вспомнила… – неожиданно тон Харбингер смягчился. – Стоило лишь задать ей несколько вопросов. После того, как она, – Лейн усмехнулась, – произвела «обычную проверку» кадзе, тот не стал снова надевать на шею личный жетон и прицеплять мандат обратно на нагрудный карман, что весьма странно, поскольку здесь все носят мандаты, в том числе и я, черт возьми. Мы даже перестали их замечать друг у друга. – Лейн посмотрела на мандат, выданный Бюро по сбору информации и приколотый к ее лабораторному халату. – Вы единственный, кто этого не делает. Так вот, он тоже этого не сделал. По словам его секретарши, сунул жетон и мандат в правый карман брюк, чего не может быть, если человек хочет оставить свидетельства того, что взорвал самого себя, поскольку бомба неминуемо разнесет в клочья все и вся. Но как раз именно так поступает человек, если он новичок в этом деле и, зная, что умрет, ведет себя на охраняемой территории неадекватно. В общем, его жетон и мандат оказались гораздо дальше от центра взрыва, чем мы предполагали… Я нашла фрагмент одного из кристаллов.
   Хэши, не перебивая, с интересом слушал.
   – Вы знаете, как мы проводим подобного рода поиски. – Харбингер закурила очередную сигарету. – Помещение опечатывается и обследуется резонирующим лазером Резонансная карта и компьютерная обработка данных помогают сузить область поиска. Построив векторное изображение взрыва, с большой долей вероятности можно определить, где находятся остатки кадзе. Помещение, микрон за микроном, исследуется с помощью фторохроматографии. В таком масштабе даже малые частицы кристаллов кремние-алмазных полупроводников сверкают как звезды.
   Все это Хэши хорошо знал, но он не прервал Лейн. Ему необходимо было отвлечься.
   – Итак, я нашла один фрагмент. На самом деле их было два, но второй настолько глубоко ушел в пол, что рассыпался и превратился в пыль, когда я его выковыривала… Пока ничего определенного об оставшемся фрагменте сказать не могу. Мы полагаем, что записанная на него информация не пострадала, – поэтому-то такого рода кристаллы и ценятся, – но я до сих пор не нашла способ ее извлечь. Кремние-алмазные полупроводники изменяют состояние при подаче напряжения на вход и на выход. Информация с них считывается при изменении полярности напряжения. Но для этого, по крайней мере, нужно, чтобы эти «вход» и «выход» имелись в наличии. У найденного фрагмента они не представлены. – Харбингер закурила очередную сигарету. – Единственное, что могу утверждать с уверенностью: кристалл нашего производства.
   – Откуда вы знаете? – спросил Хэши, удивленный больше тем, как Лейн произнесла последние слова, нежели самим сказанным.
   – Я ориентировалась по качеству его производства. Никто кроме нас не имеет права на производство таких кристаллов. Разумеется, мы производим их не сами. Закон просто дает нам право лицензировать их производство. Такую лицензию мы выдали лишь одной компании. Она называется «Болеутоляющие средства». – Пояснять, что данная фирма является собственностью Концерна рудных компаний, у Харбингер надобности не было. – Все до единого в этой компании работают на нас. Ее официальный профиль – всего лишь фикция. Она создана для того, чтобы Концерн мог оставаться в курсе наших дел, а мы могли бы выпускать кристаллы на кремние-алмазных полупроводниках, не затрачивая деньги из своего бюджета… Существует только один способ производства таких кристаллов. Теоретически они должны быть идентичны друг другу, вне зависимости от того, кто их производит. На практике получается иначе. Качество находится в обратной зависимости от количества выпускаемой продукции. Чем больше ее производится, тем больше вкрадывается ошибок. На появление ошибок влияет все, начиная с человеческого фактора и заканчивая чистой энтропией. И наоборот: чем меньше продукции, тем лучше ее качество. При условии, конечно, что производитель знает свое дело. В противном случае кристаллы вообще не будут работать.
   – То есть, – заключил Хэши, – если кристалл произведен нелегально, он должен быть «чище» наших.
   Лейн, по-прежнему расхаживая по комнате, кивнула.
   – Кристалл, фрагмент которого был обнаружен, произведен «Болеутоляющими средствами». Он не отличается от тех кристаллов, которые были доставлены сюда шесть дней назад.
   – Иными словами, – снова сделал вывод Хэши, – в наших рядах предатель.
   – Предатель или контрабандист, – поправила его Харбингер. – У нас или в «Болеутоляющих средствах».
   – Правильно. Спасибо. – Хэши одобрительно сверкнул глазами. Педантичность – редкое и ценное качество. – Мы имеем дело либо с предательством, либо с контрабандой, либо с подкупом. У нас или в компании, – помолчав, Лебуол добавил: – Все сходится.
   Харбингер в недоумении остановилась.
   – Что значит «сходится»?
   – А то, – небрежно объяснил Хэши, – что факт прибытия нашего кадзе на челноке с Сака-Батора получает подтверждение. Ранее служба безопасности Руководящего Совета сняла с него подозрения, что и обеспечило его успех здесь. Если бы он прибыл с какой-либо другой станции, служаки Мин Доннер вцепились бы в него мертвой хваткой.
   – И все-таки я не понимаю, – проговорила Лейн, возобновив хождение по комнате.
   – Все довольно-таки просто, – спокойно отреагировал Хэши. – Людей Доннер нельзя обвинить в нерадивости. У них были основания полагаться на Службу безопасности Руководящего Совета. Меры безопасности, принимавшиеся в отношении Сака-Батора, были столь же строги, как если бы их принимали мы сами в лучшие наши времена. Да и покушение на капитана Вертигуса Шестнадцатого в его собственном кабинете было еще слишком свежо в памяти. Так что придраться было не к чему. Наш кадзе представлял бы опасность, если бы его уже не проверила Служба безопасности Руководящего Совета… Но почему она не усмотрела подлога? Халатное отношение к делу? Учитывая перечисленные мною обстоятельства, – едва ли. Просто у нашего кадзе были безупречные документы.
   – Я поняла, – вышла из задумчивости Харбингер. – Кто бы ни послал кадзе, у него был доступ не только к кристаллам на кремние-алмазных полупроводниках. У него также был доступ к кодам Службы безопасности Руководящего Совета, не говоря уже о наших. Таким образом, он должен быть сотрудником Службы безопасности Руководящего Совета или полиции.
   – Или Концерна, – добавил Хэши. – «Болеутоляющие средства» принадлежат ему.
   – Или Концерна, – согласилась Харбингер.
   – Впрочем, Службу безопасности Руководящего Совета можно не учитывать, – продолжал Хэши. – В отличие от Концерна рудных компаний и Департамента полиции, наш доблестный Совет не имеет доступа к «Болеутоляющим средствам». Наоборот, Дракон имеет достаточно голосов, чтобы заполучить от Руководящего Совета все, что захочет.
   Лейн, окутанная клубами дыма, задумчиво кивнула.
   – Итак, – произнесла она, когда стало очевидным, что Хэши закончил говорить, – к чему мы пришли?
   – Моя дорогая Лейн, – развел руками Хэши, – мы пришли к тому, к чему пришли. Вы добыли еще один факт. Каждый факт – это шаг, а из шагов складывается путь. И на этом пути мы неплохо продвинулись. Надеюсь, в скором времени вы снабдите нас очередными фактами.
   – Непременно, – с готовностью ответила Харбингер и направилась к выходу.
   – Я не сомневался в вашем ответе, – обронил Хэши ей вслед. – Благодарю.
   Оставшись один, Лебуол задумался.
   От одной мысли о списке подозреваемых лиц, составленном Годсеном, который включал всех тех, кто прямо или косвенно имел отношение к производству и доставке кристаллов на кремние-алмазных полупроводниках, могли опуститься руки. Сознание того, что список может включать в себя и прихлебателей Годсена, обескураживало вовсе.
   Впрочем, Хэши едва ли опустил руки или позволил себя обескуражить. По опыту он знал: подобные списки имеют свойство сокращаться. Каждый факт, добытый Лейн Харбингер или Службой безопасности подразделения специального назначения, будет сужать круг подозреваемых. Поэтому мозг Лебуола работал совсем в другом направлении.
   Какой может быть реакция Дракона на информацию о том, что Ник Саккорсо якобы вывез со Станции Всех Свобод некий уникальный груз? Кстати, что он из себя представляет? Догадаться пока сложно. Но ведь можно оценить его стоимость. Груз обладает настолько большой ценностью, что Билл и Амнион едва из-за него не поцапались. Не стоит забывать: Саккорсо продал одного из своих людей, чтобы выкупить этот груз. Кроме того, кто-то в конце концов на него позарился, не побоявшись грозного соперника. Дракон, заключил Хэши, непременно захочет завладеть этим грузом. Но это всего лишь предположения. Необходимо что-то более основательное.
   «Забавные эти кадзе, ты не находишь?»
   «Если она тебе по зубам, забирай. Ты ее заслуживаешь».
   Что этот негодяй Саккорсо имел в виду?
   Но ответ так и не шел на ум. На этот раз интуиция молчала. Вероятно, отсутствовала какая-то очень важная информация.
   Лебуол взглянул на часы. Чем он рискует, если свяжется с Уорденом Диосом и доложит о получении информации, касающейся событий на Малом Танатосе? Он все же решил немного ее попридержать. Трудно сказать, но иногда спешить не стоит. Насвистывая что-то сквозь испорченные зубы, Лебуол включил устройство внутренней связи и отдал очередные распоряжения.
   На этот раз его голос звучал не столь повелительно. Хэши намеревался говорить с Койной Хэнниш, но в то же время не хотел нарушать заведенный порядок его связи с ней. Поэтому он приказал Отделу обработки информации «спустить» в Протокольный отдел безобидную «разнарядку», которая бы обратила на себя внимание Койны, поскольку содержала заранее оговоренную комбинацию слов. После чего Лебуол приготовился ждать.
   К сожалению, ожидание не принесло ему облегчения. «Ты ее заслуживаешь». Может быть, Саккорсо имел в виду Морн Хайленд? Едва ли. Разве Уорден Диос не дал ясно понять, – несмотря на резкие возражения Мин Доннер и Годсена Фрика, что не позволит вписать в программу Джошуа спасение Морн? Какие бы действия Джошуа ни предпринимал против Малого Танатоса и против Ника Саккорсо тоже, они не должны были вести к избавлению лейтенанта Хайленд. Поэтому она мертва. Ее нет на борту «Трубы», а только «Труба» могла спастись из того ада, в который провалилась «Купюра».
   Следовательно, Ник Саккорсо имел в виду не Морн Хай-ленд.
   Однако директор Бюро по сбору информации не успокоился. Перед ним стояли не менее важные вопросы.
   «Тебе нужен я, но ты взорвал его».
   Один из вопросов заключался в следующем: почему Уорден Диос решил пожертвовать Морн Хайленд? Раньше за главой Департамента полиции подобных решений не замечалось. Более того, он частенько демонстрировал, свойственную и Мин Доннер, отнюдь не похвальную черту заботливого отношения к своим подчиненным. Хэши неоднократно спорил с ним по этому поводу, хотя и понимал, что его усилия практически бесполезны. Так все-таки почему директор принял такое нетипичное для него решение? Неужели он внял доводам Хэши под давлением Холта Фэснера? Конечно, живая Морн Хайленд представляет ощутимую угрозу для Концерна и в этом смысле может стать настоящим кадзе. Информация, которой она обладает, имеет взрывоопасный характер.