Страница:
– Звучит неплохо, – вызывающим тоном ответила Олеша. – Все так надежно и просто. Но если кража данных настолько легка, то почему бы и «Трубе» не последовать нашему примеру? Или «Карателю»? Или тому кораблю, который летит за Саккорсо от самого запретного пространства?
– Они тоже могут сделать это.
По мере приближения разведчиков его тошнота теряла остроту и интенсивность.
– Однако «Труба» не станет тратить время на подключение к сети. Она спешит покинуть рой. А «Карателя» здесь нет.
Его пальцы перешли на грудь. Он мог чесать ее сколько угодно, так как ткань костюма служила хорошей защитой.
– Насчет другого судна мне ничего неизвестно. Возможно, его тоже нет в системе. Но если оно проникло в рой, то, наверное, уже затаилось в засаде, поджидая «Трубу». Из-за него я и решил взломать сеть Бекмана. Нам нужно понять, с кем мы имеем дело.
Олеша кивнула головой.
– Все ясно. Я просто хотела убедиться, что ты владеешь ситуацией.
За эти несколько лет она много раз говорила Дарину – иногда с очевидным раздражением, – что он обладает уникальным даром брать под контроль любые и самые невероятные ситуации. К счастью, теперь в ее голосе не было досады. Она отложила в сторону тревоги и сконцентрировалась на настоящем – на выполнении обязанностей, от которых зависел успех их авантюры.
Видеокамеры отслеживали путь троих разведчиков, карабкавшихся по царапанному боку корабля. Системотехник набрал последнюю командную строку и с гордостью сказал:
– Готово, капитан.
Он не скрывал самодовольства.
– Отправляю данные связисту и штурману.
– Выглядит впечатляюще, – заметил штурман. – Капитан, если вы закончили наблюдать за разведгруппой, я могу вывести схему на большой экран.
Пейн, держась за скобу внешнего люка, пропускала своих спутников в шлюз. Дарин был уверен, что с ними не случится ничего плохого. Он облегченно вздохнул и сказал системотехнику:
– Молодец. Отличная работа.
Затем капитан обратился к штурману:
– Переключай.
Образ на дисплее, замигав, исчез, и на его месте появилась трехмерная схема сканерной сети. Лабиринт синих точек отмечал расположение скал. Зеленые метки указывали на координаты сканеров и ретрансляторов, желтые – на местоположение орудийных установок. Пустота, заполнявшая один угол схемы, соответствовала чистому пространству около лаборатории. Образ слегка подрагивал: сеть Бекмана непрерывно подстраивалась под изменения в диспозиции астероидов. Две красные точки среди лабиринта скал обозначали корабли.
Они распознавались на схеме кодами, а не названиями. Однако Дарин быстро сообразил, что его судно осталось незамеченным. Красные точки находились в отдалении от ретрансляторов. Кроме того, они двигались. «Завтрак налегке» был надежно скрыт от сканерной сети. А значит, о нем не знали ни диспетчеры станции, ни капитаны двух кораблей. Первое судно направлялось к границе роя и в данный момент располагалось в центре схемы. Второе приближалось к чистому пространству, которое контролировалось лабораторией.
Через некоторое время штурман добавил к схеме желтую точку – позицию «Завтрака налегке». От первого судна в центре экрана ее отделяло не более двух тысяч километров.
– Вы провели идентификацию кораблей? – спросил Дарин.
– Я устанавливаю соотношения, – ответил связист.
Информационный обмен между кораблями и станцией осуществлялся в других диапазонах. Но его быстрое сравнение с данными сканерной сети позволило связисту уточнить адресацию сообщений. Через пять секунд над красной точкой в центре экрана появилось название: «Труба»! Крейсер двигался к границе роя. Он находился всего лишь в двух тысячах километров от «Завтрака налегке».
– Цель взята, – объявила Олеша.
На этой дистанции и с таким обилием пролетавших скал она не попала бы в «Трубу», даже если бы стреляла весь день. Крейсер был недоступен для их бортового сканера. Тем не менее слова Олеши пробудили азарт в груди Дарина. Возбужденное напряжение подстегнуло дежурную смену. Штурман спроецировал курс «Трубы», рассчитал траекторию перехвата и наложил ее на основную схему.
«Завтрак налегке» мог нагнать крейсер через три часа. Дарин хотел объявить боевую тревогу, но в этот момент связист определил второй корабль. Информация настолько удивила капитана, что он промолчал. Вторым судном оказался «Планер».
– Черт возьми! – громко выругалась Олеша, словно обращалась ко всему экипажу. – Сорас была на Малом Танатосе. Что она здесь делает?
Дарин знал ответ. Ему не требовалась интуиция. Логика совпадений была очевидной. По достоверным сведениям, «Планер» работал на Билла и иногда на амнионов.
– Вот кто следовал за «Трубой» из запретного пространства.
Он не сомневался в этом.
– Народ, у нас проблемы, – заявила Олеша.
Ее опыт и любовные отношения с Дарином позволяли ей говорить подобные вещи.
– Ситуация осложнилась. Будьте начеку.
Скройл прочистил горло и сосредоточился, словно расставил мысли по полочкам.
– Если Сорас знает, где «Труба», – задумчиво сказал он, – то мы можем считать, что у нас появился соперник.
Он включил тактический симулятор и провел анализ ситуации. Результаты предварительных оценок его не обрадовали.
– «Планер» может развернуться и догнать «Трубу» раньше нас.
«Труба» двигалась сравнительно медленно. Очевидно, она не видела необходимости в чрезмерном риске.
– Возможно, Сорас хочет использовать свободное пространство вокруг станции для поиска эмиссионного следа «Трубы». В этом случае она все равно опередит наш корабль. Но мы можем предположить, что «Планер» не знает курса крейсера-разведчика. Как видите, Чатлейн направляется к лаборатории. Если она собирается искать «Трубу» на станции, у нас появляется реальный шанс. Пока она будет договариваться с Бекманом, мы сделаем все, что нам нужно.
– Так какой же из двух вариантов вы выберете, капитан? – осторожно спросил связист.
Олеша молчала. Дарин понял, что она уже составила свое мнение. Он сделал трехсекундную паузу и, глядя на схему, еще раз подумал о логике совпадений. Затем, пожав плечами, Скройл сказал:
– «Планер» знает курс «Трубы». Ему удалось отследить крейсер от запретного пространства до станции Бекмана. Он вряд ли собьется со следа.
Дарин тут же перевел эту догадку в разряд фактов и принял ее как основу для будущих решений. Он поднял палец и добавил:
– Однако амнионы не желают разрушать «Трубу». Им нужен ее груз. Они хотят взять корабль на абордаж. Значит…
Он осмотрел своих людей, оценивая их боеготовность.
– Мы должны захватить «Трубу» первыми.
Никто не возражал.
– Я веду ее на прицеле, – доложила стрелок.
Системотехник и штурман вводили в бортовой компьютер необходимую информацию. Олеша начала подзарядку плазменных пушек. Дарин быстро взглянул на индикаторы и убедился в том, что наружный люк шлюза закрылся. Пейн и ее группа были вне опасности. Он дал приказ пилоту, и импульсный двигатель корабля пробудился к жизни.
Скройл не замечал своего состояния до тех пор, пока не посмотрел на бортстрелка. На ее висках серебрились капельки пота. Он жил с Олешей много лет и знал, что испарина у нее появлялась только в минуты страха. Внезапно Дарин понял, что тоже напуган.
Дэйвис
– Они тоже могут сделать это.
По мере приближения разведчиков его тошнота теряла остроту и интенсивность.
– Однако «Труба» не станет тратить время на подключение к сети. Она спешит покинуть рой. А «Карателя» здесь нет.
Его пальцы перешли на грудь. Он мог чесать ее сколько угодно, так как ткань костюма служила хорошей защитой.
– Насчет другого судна мне ничего неизвестно. Возможно, его тоже нет в системе. Но если оно проникло в рой, то, наверное, уже затаилось в засаде, поджидая «Трубу». Из-за него я и решил взломать сеть Бекмана. Нам нужно понять, с кем мы имеем дело.
Олеша кивнула головой.
– Все ясно. Я просто хотела убедиться, что ты владеешь ситуацией.
За эти несколько лет она много раз говорила Дарину – иногда с очевидным раздражением, – что он обладает уникальным даром брать под контроль любые и самые невероятные ситуации. К счастью, теперь в ее голосе не было досады. Она отложила в сторону тревоги и сконцентрировалась на настоящем – на выполнении обязанностей, от которых зависел успех их авантюры.
Видеокамеры отслеживали путь троих разведчиков, карабкавшихся по царапанному боку корабля. Системотехник набрал последнюю командную строку и с гордостью сказал:
– Готово, капитан.
Он не скрывал самодовольства.
– Отправляю данные связисту и штурману.
– Выглядит впечатляюще, – заметил штурман. – Капитан, если вы закончили наблюдать за разведгруппой, я могу вывести схему на большой экран.
Пейн, держась за скобу внешнего люка, пропускала своих спутников в шлюз. Дарин был уверен, что с ними не случится ничего плохого. Он облегченно вздохнул и сказал системотехнику:
– Молодец. Отличная работа.
Затем капитан обратился к штурману:
– Переключай.
Образ на дисплее, замигав, исчез, и на его месте появилась трехмерная схема сканерной сети. Лабиринт синих точек отмечал расположение скал. Зеленые метки указывали на координаты сканеров и ретрансляторов, желтые – на местоположение орудийных установок. Пустота, заполнявшая один угол схемы, соответствовала чистому пространству около лаборатории. Образ слегка подрагивал: сеть Бекмана непрерывно подстраивалась под изменения в диспозиции астероидов. Две красные точки среди лабиринта скал обозначали корабли.
Они распознавались на схеме кодами, а не названиями. Однако Дарин быстро сообразил, что его судно осталось незамеченным. Красные точки находились в отдалении от ретрансляторов. Кроме того, они двигались. «Завтрак налегке» был надежно скрыт от сканерной сети. А значит, о нем не знали ни диспетчеры станции, ни капитаны двух кораблей. Первое судно направлялось к границе роя и в данный момент располагалось в центре схемы. Второе приближалось к чистому пространству, которое контролировалось лабораторией.
Через некоторое время штурман добавил к схеме желтую точку – позицию «Завтрака налегке». От первого судна в центре экрана ее отделяло не более двух тысяч километров.
– Вы провели идентификацию кораблей? – спросил Дарин.
– Я устанавливаю соотношения, – ответил связист.
Информационный обмен между кораблями и станцией осуществлялся в других диапазонах. Но его быстрое сравнение с данными сканерной сети позволило связисту уточнить адресацию сообщений. Через пять секунд над красной точкой в центре экрана появилось название: «Труба»! Крейсер двигался к границе роя. Он находился всего лишь в двух тысячах километров от «Завтрака налегке».
– Цель взята, – объявила Олеша.
На этой дистанции и с таким обилием пролетавших скал она не попала бы в «Трубу», даже если бы стреляла весь день. Крейсер был недоступен для их бортового сканера. Тем не менее слова Олеши пробудили азарт в груди Дарина. Возбужденное напряжение подстегнуло дежурную смену. Штурман спроецировал курс «Трубы», рассчитал траекторию перехвата и наложил ее на основную схему.
«Завтрак налегке» мог нагнать крейсер через три часа. Дарин хотел объявить боевую тревогу, но в этот момент связист определил второй корабль. Информация настолько удивила капитана, что он промолчал. Вторым судном оказался «Планер».
– Черт возьми! – громко выругалась Олеша, словно обращалась ко всему экипажу. – Сорас была на Малом Танатосе. Что она здесь делает?
Дарин знал ответ. Ему не требовалась интуиция. Логика совпадений была очевидной. По достоверным сведениям, «Планер» работал на Билла и иногда на амнионов.
– Вот кто следовал за «Трубой» из запретного пространства.
Он не сомневался в этом.
– Народ, у нас проблемы, – заявила Олеша.
Ее опыт и любовные отношения с Дарином позволяли ей говорить подобные вещи.
– Ситуация осложнилась. Будьте начеку.
Скройл прочистил горло и сосредоточился, словно расставил мысли по полочкам.
– Если Сорас знает, где «Труба», – задумчиво сказал он, – то мы можем считать, что у нас появился соперник.
Он включил тактический симулятор и провел анализ ситуации. Результаты предварительных оценок его не обрадовали.
– «Планер» может развернуться и догнать «Трубу» раньше нас.
«Труба» двигалась сравнительно медленно. Очевидно, она не видела необходимости в чрезмерном риске.
– Возможно, Сорас хочет использовать свободное пространство вокруг станции для поиска эмиссионного следа «Трубы». В этом случае она все равно опередит наш корабль. Но мы можем предположить, что «Планер» не знает курса крейсера-разведчика. Как видите, Чатлейн направляется к лаборатории. Если она собирается искать «Трубу» на станции, у нас появляется реальный шанс. Пока она будет договариваться с Бекманом, мы сделаем все, что нам нужно.
– Так какой же из двух вариантов вы выберете, капитан? – осторожно спросил связист.
Олеша молчала. Дарин понял, что она уже составила свое мнение. Он сделал трехсекундную паузу и, глядя на схему, еще раз подумал о логике совпадений. Затем, пожав плечами, Скройл сказал:
– «Планер» знает курс «Трубы». Ему удалось отследить крейсер от запретного пространства до станции Бекмана. Он вряд ли собьется со следа.
Дарин тут же перевел эту догадку в разряд фактов и принял ее как основу для будущих решений. Он поднял палец и добавил:
– Однако амнионы не желают разрушать «Трубу». Им нужен ее груз. Они хотят взять корабль на абордаж. Значит…
Он осмотрел своих людей, оценивая их боеготовность.
– Мы должны захватить «Трубу» первыми.
Никто не возражал.
– Я веду ее на прицеле, – доложила стрелок.
Системотехник и штурман вводили в бортовой компьютер необходимую информацию. Олеша начала подзарядку плазменных пушек. Дарин быстро взглянул на индикаторы и убедился в том, что наружный люк шлюза закрылся. Пейн и ее группа были вне опасности. Он дал приказ пилоту, и импульсный двигатель корабля пробудился к жизни.
Скройл не замечал своего состояния до тех пор, пока не посмотрел на бортстрелка. На ее висках серебрились капельки пота. Он жил с Олешей много лет и знал, что испарина у нее появлялась только в минуты страха. Внезапно Дарин понял, что тоже напуган.
Дэйвис
– Мы летим слишком медленно.
Дэйвис сгорал от нетерпения. Страсть, ярость и азарт пылали в нем, доводя до безумия.
– Ты потеряешь его, Энгус!
Киборг не потрудился ответить.
Дэйвис слишком долго жил в нервном напряжении. В каком-то отношении он даже зависел от этого состояния. Юноша нуждался в жестких условиях и опасных обстоятельствах. Его метаболизм, привыкший к стрессам, уже не находил иной защиты для рассудка, так как рядом с ним зияла бездна смущения, пролегавшая через центр бытия. Он был рожден с умом и памятью женщины. И хотя другие люди считали его мужчиной, он был женщиной во всем, что не касалось тела и гормонов. Его связь с матерью была фундаментально ложной.
Если бы Дэйвис потворствовал таким размышлениям, он сошел бы ума. Бездна смущения увлекла бы его к безумию, а мозг взорвался бы, как перезревший плод. К сожалению, его оборона была небезупречной. В некоторых случаях он оставался уязвимым. Когда Дэйвис узнал, что «Планер» прежде назывался «Потрошителем», его хрупкое равновесие над бездной смущения нарушилось. Он начал пылать от нетерпения, как магний под водой.
«Потрошитель» выстрелил в «Непримиримого» из сверхсветовой протонной пушки. Его мать – точнее, мать Морн – находилась в разрушенной башне наведения. Она погибла, спасая корабль. Благодаря ее подвигу «Непримиримый» уцелел. Дэйвис помнил, что гибель Брайони Хайленд побудила его пойти в Академию полиции.
Морн в детстве поклялась найти корабль-убийцу. Она решила отомстить за смерть матери, и это страстное желание погрузилось в ее память. Она умела хранить обещания и обиды. Под слоем вреда, нанесенного ей Энгусом, Ником и руководством полиции, она сберегла свою клятву о мести и передала ее Дэйвису.
Теперь он мог думать только о возмездии. Страстное желание наказать «Потрошитель» пожирало его здравый смысл, как купорос. Морн была способна решать другие проблемы. Ей удавалось принимать в расчет сотни разных обстоятельств. Дэйвис этого не мог. Он едва не вспылил, когда Энгус отказался лететь быстрее.
Да, «Труба» выискивала эмиссионный след «Планера» и выполняла протоколы диспетчерского центра лаборатории. Но она двигалась слишком медленно. Слишком осторожно! Энгус вел себя как трус! Дэйвис заставил бы дюзы пылать, как его сердце. Однако Термопайл не обращал на призывы сына никакого внимания. Погрузившись в море данных, которые юноша не мог интерпретировать, он игнорировал вопросы Дэйвиса. Испачканный кровью костюм так и висел на его поясе. Энгус казался бездушной машиной: слепой, бесстрастной и безжалостной.
Дэйвис даже не заметил, что Вектор покинул мостик. Он ни разу не взглянул на испуганного Сиба, который ходил между пультами и наблюдал за связанным Ником. Пока Энгус работал, а Сиб потел, пока Ник ругался и смеялся себе под нос, как человек, потерявшийся в собственных грезах, – Дэйвис продолжал составлять оптимальную траекторию для погони за «Планером». Он лихорадочно сопоставлял маневры Термопайла с операционными данными диспетчерского центра и картами роя. Он сверял координаты, рассчитывал и пересчитывал расстояние между «Трубой» и кораблем Сорас Чатлейн.
– Мы потеряем его, – повторил он десятый или двенадцатый раз.
Энгус сосредоточенно набирал команды. Не поднимая головы, он спокойно спросил:
– Чем занята Морн? Что она хотела от Вектора?
Метания Дэйвиса и зуд в заживавшей ране на спине раздражали его. Они отвлекали внимание.
– Мы же потеряем «Планер»! – крикнул юноша. – Ты что, нарочно даешь ему уйти?
Энгус отвернулся от экранов и, оскалив зубы, посмотрел на него с искусственно навязанным спокойствием.
– Ты тратишь мое время, – бесстрастно сказал он Дэйвису. – Если не можешь заткнуться, то говори о чем-нибудь полезном. Объясни мне, почему диспетчерский центр дал нам такой же курс, как и «Планеру».
Энгус сразу подметил эту деталь. Несмотря на помехи роя, эмиссионный след «Планера» точно соответствовал предписанному курсу «Трубы». Такое сходство не могло быть случайным. Каждый поворот между скал, указанный в полетных протоколах, совпадал с остаточным излучением корабля Сорас Чатлейн.
– Да кого это волнует? – со злостью рявкнул Дэйвис. – Просто им не захотелось составлять для нас новую траекторию полета. Какая тебе разница?
«Мы знаем, куда направляется „Планер“. Прибавь скорость и начни погоню!»
– Это действительно странно, – смущенно вмешался Сиб.
Он никак не мог расслабиться. Старые тревоги держали его в тисках, хотя Ник беспомощно полулежал на палубе.
– В таких местах, как лаборатория, транспортные коридоры разделяются на максимально возможное расстояние. Служба безопасности не стала бы превращать один корабль в помеху для атаки на другое судно. Кроме того, им не нужны разборки между кораблями. Из-за подобных междоусобиц они могут лишиться бизнеса, независимо от того, кто победит в сражении. Но это еще не все. Сиб потряс пистолетом в руке.
– Те корабли, которые прилетают сюда, тоже не хотят сближаться друг с другом. Они в любом судне подозревают врага или соперника и не желают, чтобы кто-то знал их курс и место назначения.
Ник издал сдавленный смех. Энгус нацелил хмурый взгляд на Дэйвиса.
– Похоже, этот трахнутый Бекман хотел, чтобы мы погнались за «Планером», не так ли?
Когда Дэйвис не ответил, он продолжил свои рассуждения:
– Беда в том, что я не понимаю его мотивов. Какую пользу он получит от нашей потасовки? И чем Чатлейн так обидела его, что он вдруг начал помогать нам выслеживать эту дамочку? Нет, я не буду разгоняться – по крайней мере, до тех пор пока не пойму, в какую игру мы играем.
Дэйвис прикусил губу. Ему хотелось закричать: «Какая тебе разница? Кого это волнует? Черт бы тебя побрал! Мы же упустим „Планер“!»
– Все это подстроено, – неожиданно прохрипел Ник. Упоминание о Чатлейн вывело его из мира грез.
– Бекман на ее стороне. Возможно, Сорас постарела, но, клянусь, это та же хитрюга. Дай ей несколько часов, и она обведет вас вокруг пальца. Бекман подставил меня. Жутко подставил! Однако он свое получит!
Дэйвис не слушал этот бред. Ему было некогда. Судя по эмиссии, «Планер» наращивал скорость. Он разгонялся! Уходил от мщения! Энгус мог догнать его – «Труба» была достаточно проворной, чтобы преследовать корабль Сорас в лабиринте роя. Тем не менее отец нарочно позволял ему уйти. Вне себя от злости, Дэйвис включил интерком и открыл канал внутрибортовой связи. Он не знал, где находилась Морн, но хотел отыскать ее подобным образом. Она велела Энгусу гнаться за «Планером», и тот обещал подчиняться ей. Дэйвис не понимал их отношений, но он намеревался позвать Морн на мостик, чтобы она заставила Термопайла выполнить ее приказ.
Он вдруг почувствовал ее присутствие – как будто появление новой ауры изменило атмосферу вокруг пультов. Дэйвис повернулся и увидел мать. Она стояла на ступенях трапа, держась за перила.
– Морн…
Ярость на ее лице заставила юношу замолчать. Она выглядела такой же гневной, как и он, но ее переполняла лютая ненависть. В этом состоянии она была способна на убийство. В ней что-то изменилось с тех пор, как она отправилась проведать Мику и Сиро.
Заметив недоуменный взгляд Энгуса, она сказала:
– Дело хуже, чем я думала.
Ее волевая сдержанность проявлялась в напряженных линиях лица и в точности движений. Но она не могла подавить нервную дрожь, проникавшую в голос. Сиб Макерн вцепился в поручень на переборке и замер на месте. Предчувствуя беду, он побледнел от страха. Ник выкатил глаза и хрипло рассмеялся.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Энгус.
Морн подлетела к креслу Дэйвиса и ухватилась за спинку руками.
– Мне кажется, этот ублюдок даже не понимает, во что он втравил Сиро, – ей не требовалось называть Ника по имени. Фокус ее гнева был очевиден. – Не важно, хотел он этого или нет. В любом случае все оказалось хуже, чем я думала.
Она поморщилась и тихо застонала. Энгус открыл рот, затем, подумав немного, закрыл его и опустил ладони на подлокотники кресла.
– Сиро…
На какое-то мгновение ее сдержанность дала сбой. Восстанавливая самоконтроль, она повернулась к Нику.
– Негодяй!
Затем Морн посмотрела на Энгуса.
– Сорас Чатлейн ввела в вены Сиро мутаген.
Сиб прикрыл рукой рот, чтобы удержаться от крика. Он с отвращением взглянул на Саккорсо и покачал головой. Энгус замер в кресле – его странная неподвижность свидетельствовала о вмешательстве зонных имплантатов.
«Забудьте об этом, – хотел крикнуть Дэйвис. – Просто у нас появилась еще одна причина. Еще одна причина к великому множеству других. Но на такой скорости мы никогда не догоним „Планер“».
Его горло отказывалось подчиняться. Обезумев, как Саккорсо, он начал задыхаться. Неожиданное смущение, которое Дэйвис не хотел признавать, восстало против его устремленности. Сорас Чатлейн убила Брайони Хайленд. Она ввела в вены Сиро мутаген. И вот теперь Дэйвис не мог издать ни звука.
– Очевидно, с ней сделали то же самое.
Морн рубила фразы, словно ее голос был клинком.
– Она дала ему противоядие. То самое, которое употребляет сама. Лекарство не уничтожает мутаген, но приостанавливает его действие. Как бы ставит на паузу. Сорас сказала, что Сиро останется человеком до тех пор, пока будет принимать таблетки. Она обещала пополнить его запас. Но сначала он должен был вывести из строя двигатели «Трубы».
Во взгляде Ника появился блеск маниакального триумфа.
– Получилось! – крикнул он, словно кого-то интересовало его мнение. – Я бросил ей наживку, и она попалась на крючок. Теперь мы можем разделаться с ней.
Небольшая дрожь пробежала по телу Энгуса. Угроза кораблю привела его системы в действие. Не обращая внимания на Ника, он спросил у Морн:
– Сиро сам сказал тебе это?
Периферийным зрением Дэйвис увидел, как Морн кивнула головой. Она была слишком разгневана, чтобы говорить.
– Все идет по плану, – не унимался Ник. – Она хочет саботаж на корабле? Тогда мы разыграем саботаж! А затем вырвем ее поганое сердце! Вырвем и растопчем каблуками!
Дэйвис с радостью заткнул бы ему рот. Тем не менее он понимал чувства Ника. Если «Планер» вернется, чтобы покончить с «Трубой», трюк с поломкой двигателей будет неплохим маневром. Наконец-то он получит шанс на возмездие! Исполнит желание, которое жгло его душу огнем!
– И ты поверила ему? – спросил Термопайл. – Но зачем пареньку говорить тебе правду? Он может остаться человеком только в том случае, если выполнит приказ капитана Чатлейн. Рассказав нам о диверсии, он обрек себя на мутацию.
Морн покачала головой и твердо ответила:
– Я верю ему.
Какое-то время Энгус и Морн смотрели друг на друга, словно вели безмолвный диалог. Киборг не отводил от нее взгляда, но и не возражал. Возможно, он просто не мог.
– Наконец-то, – повторил Саккорсо.
Перейдя на шепот, он забормотал себе под нос какую-то околесицу. Дэйвис понимал его состояние. Если бы Ник уделял внимание тому, что происходило вокруг него, он постепенно осознал бы свое положение. Ему не суждено было принять участие в атаке на корабль Сорас Чатлейн. Эта истина могла разорвать его сердце.
Морн судорожно пожала плечами.
– Вектор обещал помочь ему, – продолжила она. – Шейхид надеется на вакцину Ника. Но Сиро так напуган…
Она печально вздохнула.
– Даже если вакцина подействует, это испытание может лишить его рассудка. Мика старается успокоить брата. Она сказала, что останется с ним. Я надеюсь, тебе не нужна ее помощь. Она не придет сюда, так что на Мику можешь не рассчитывать.
Энгус повернулся к пульту.
– Сами как-нибудь управимся.
Дэйвис почувствовал облегчение. При ином раскладе Термопайл выбрал бы в помощники Мику, и Дэйвис оказался бы отстраненным от дел. Теперь же он возьмет на себя функции стрелка. Он не будет таким беспомощным, таким кастрированным, как Ник, и никакие обстоятельства не помешают ему выполнить семейный долг и желание сердца.
По правде говоря, он не мог описать это желание словами. Его точный смысл ускользал от рассудка Но оно давило на Дэйвиса, словно он управлялся зонным имплантатом. И наверное, он назвал его «местью» только потому, что в своем неистовом возбуждении не мог присмотреться к нему обстоятельнее. Впрочем, кастрация его не пугала – он и так уже был женщиной. Его знания покоились на опыте Морн. Следовательно, они были ложными. Все его существование основывалось на откровенной лжи.
Он свирепо скоблил ногтем край гипсовой повязки. Когда он терял контроль над руками, его пальцы напряженно ложились на клавиши пульта, оставляя на них грязные следы. Если бы он не назвал свое желание «местью», оно свело бы его с ума.
– А что думает Вектор? – осторожно спросил Сиб. – Он верит в успех?
Морн вздохнула. Усталость ломки снова проникла в тело. Каталепсор, заглушавший ее зависимость от имплантата, постепенно терял свою силу.
– Вектор знает о вакцине больше всех – возможно, даже больше, чем Хэши Лебуол. Во всяком случае, он говорил с нами очень уверенно.
Она прислонилась к спинке кресла. Ее рука скользнула вниз и опустилась на плечо сына.
– И еще! Я забыла сказать вам об этом. Вместе с Чатлейн был мужчина. Он держал Сиро за руки, пока Сорас вводила мальчику мутаген. Этого мужчину зовут Майлсом Тэвернером.
Энгус по-прежнему смотрел на экраны пульта. Его губы побелели от безмолвной ярости. Дэйвис даже не заметил руку матери на своем плече. Он вновь измерил эмиссию «Планера», соотнес ее со скоростью «Трубы» и рассчитал примерное расстояние между кораблями. Сомнений не было: «Планер» еще больше увеличил дистанцию. Если так пойдет и дальше, то они не смогут догнать Сорас Чатлейн. Оставалось надеяться на то, что «Потрошитель» действительно вернется за «Трубой».
Рассказ Морн о бедах Сиро подхлестнул нетерпение Дэйвиса. Чатлейн планировала саботаж! Значит, она собиралась вернуться!
Через двадцать минут раздался сигнал интеркома. Дэйвис не успел и пальцем шевельнуть, как Энгус уже включил динамик.
– Это Вектор, – спокойным тоном объявил генетик. – Я в лазарете. Морн? Энгус? Вы меня слышите?
Его бесстрастный голос не давал никакой основы для догадок.
– Да, – быстро ответил Энгус.
– Твой лазарет просто чудо. Я не знал, что полиция Концерна обладает таким оборудованием. Тут имеются анализаторы, которым позавидовали бы многие госпитали. Будь эти системы чуть лучше, их бы использовал доктор Бекман.
Морн рывком обогнула кресло Дэйвиса и включила микрофон на пульте помощника.
– У тебя получилось? – настойчиво спросила она.
– Ах, Морн, извини, – ответил Вектор. – Я не хотел томить тебя ожиданием. Да, у нас все получилось. Я провел анализ крови и могу сказать, что вакцина действует.
– Слава Богу, – прошептал Сиб Макерн.
Энгус кивнул, но ничем не выдал своей реакции. Кожа Дэйвиса под амнионской тканью сочилась потом и походила на разогретый жир. Морн всхлипнула от облегчения и закрыла лицо руками. Это движение отправило ее в дрейф через мостик. Она отлетала от Дэйвиса, словно не хотела оставаться рядом с ним – словно больше не могла выносить его ярость и жажду мщения.
Глядя на кипение скал в котле астероидного роя, Дэйвис безмолвно молил: «Сорас, вернись! Попробуй взять меня. Оправдай те пилюли, которые амнионы дают тебе для сохранения человеческой внешности. Им нужен я. Амнионы хотят получить меня живым. Поверь, что диверсия Сиро удалась. Вернись к „Трубе“. Попробуй взять меня. Попробуй!»
После непродолжительной паузы Вектор спросил:
– Я могу узнать, что там у вас происходит?
– Нет, – грубо ответил Энгус.
Он настороженно следил за дрейфом Морн. Наверное, ему хотелось расстегнуть ремни и полететь за ней, но Термопайл боялся, что она не вынесет его прикосновения.
– Позаботься о Сиро. Убедись, что с ним все в порядке. Затем закончи свое сообщение. Мы начнем транслировать его на «Вэлдор», как только выберемся из этого чертового роя.
Энгюс отключил интерком и, не обращаясь ни к кому в частности, сказал:
– Мне бы еще узнать, в чью игру мы играем.
Коснувшись спиной переборки, Морн вытерла ладонями глаза и мокрые щеки. Затем она ухватилась за один из поручней – на тот случай, если корабль перейдет к очередному навигационному маневру.
– Если Ник прав… – смущенно начал Сиб.
Однако он не закончил эту фразу.
– Я одного не понимаю. Ну допустим, у «Трубы» отказали двигатели. И что от этого получит Чатлейн? «Планер» улетает из роя. Сорас даже не узнает, удалась ли Сиро диверсия или нет.
Он посмотрел на Саккорсо, ожидая объяснений. Но тот его не слышал. Ник сидел на полу, прислонившись к стене. Его голова поникла. Тело обвисло в путах. Похоже, он вновь блуждал в своих мечтах.
– Мы его не потеряем, – тихо сказал Энгус.
Дэйвис не знал, что он имел в виду: бегство «Потрошителя» или приступ безумия Ника.
Термопайл оказался прав.
Через пятнадцать минут Шейхид вернулся на мостик и доложил, что кровь Сиро очистилась от мутагена. Затем Вектор занял место у вспомогательного пульта и продолжил работу над составлением сообщения. Еще через полчаса показания универсального анализатора спектра подскочили вверх, заставив подпрыгнуть и сердце Дэйвиса. Всплеск сигналов с необычайно высокой амплитудой свидетельствовал о чрезвычайном происшествии вблизи корабля. Бортовые сенсоры, атакованные мощными субатомными энергиями, включили сигнал тревоги. Волна заряженных частиц была вызвана искусственным источником – случайные помехи статики не имели к ней никакого отношения.
– Черт! – воскликнул Дэйвис.
Его пальцы запорхали по клавишам, вводя команды для анализа данных. Но Энгус снова оказался быстрее. Пока Дэйвис составлял программу запроса, Термопайл уже вывел результаты на один из дисплеев.
– Господи! – выкрикнул Сиб, когда цифры и графики замелькали на экране. – Неужели в нас попали?
Дэйвис сгорал от нетерпения. Страсть, ярость и азарт пылали в нем, доводя до безумия.
– Ты потеряешь его, Энгус!
Киборг не потрудился ответить.
Дэйвис слишком долго жил в нервном напряжении. В каком-то отношении он даже зависел от этого состояния. Юноша нуждался в жестких условиях и опасных обстоятельствах. Его метаболизм, привыкший к стрессам, уже не находил иной защиты для рассудка, так как рядом с ним зияла бездна смущения, пролегавшая через центр бытия. Он был рожден с умом и памятью женщины. И хотя другие люди считали его мужчиной, он был женщиной во всем, что не касалось тела и гормонов. Его связь с матерью была фундаментально ложной.
Если бы Дэйвис потворствовал таким размышлениям, он сошел бы ума. Бездна смущения увлекла бы его к безумию, а мозг взорвался бы, как перезревший плод. К сожалению, его оборона была небезупречной. В некоторых случаях он оставался уязвимым. Когда Дэйвис узнал, что «Планер» прежде назывался «Потрошителем», его хрупкое равновесие над бездной смущения нарушилось. Он начал пылать от нетерпения, как магний под водой.
«Потрошитель» выстрелил в «Непримиримого» из сверхсветовой протонной пушки. Его мать – точнее, мать Морн – находилась в разрушенной башне наведения. Она погибла, спасая корабль. Благодаря ее подвигу «Непримиримый» уцелел. Дэйвис помнил, что гибель Брайони Хайленд побудила его пойти в Академию полиции.
Морн в детстве поклялась найти корабль-убийцу. Она решила отомстить за смерть матери, и это страстное желание погрузилось в ее память. Она умела хранить обещания и обиды. Под слоем вреда, нанесенного ей Энгусом, Ником и руководством полиции, она сберегла свою клятву о мести и передала ее Дэйвису.
Теперь он мог думать только о возмездии. Страстное желание наказать «Потрошитель» пожирало его здравый смысл, как купорос. Морн была способна решать другие проблемы. Ей удавалось принимать в расчет сотни разных обстоятельств. Дэйвис этого не мог. Он едва не вспылил, когда Энгус отказался лететь быстрее.
Да, «Труба» выискивала эмиссионный след «Планера» и выполняла протоколы диспетчерского центра лаборатории. Но она двигалась слишком медленно. Слишком осторожно! Энгус вел себя как трус! Дэйвис заставил бы дюзы пылать, как его сердце. Однако Термопайл не обращал на призывы сына никакого внимания. Погрузившись в море данных, которые юноша не мог интерпретировать, он игнорировал вопросы Дэйвиса. Испачканный кровью костюм так и висел на его поясе. Энгус казался бездушной машиной: слепой, бесстрастной и безжалостной.
Дэйвис даже не заметил, что Вектор покинул мостик. Он ни разу не взглянул на испуганного Сиба, который ходил между пультами и наблюдал за связанным Ником. Пока Энгус работал, а Сиб потел, пока Ник ругался и смеялся себе под нос, как человек, потерявшийся в собственных грезах, – Дэйвис продолжал составлять оптимальную траекторию для погони за «Планером». Он лихорадочно сопоставлял маневры Термопайла с операционными данными диспетчерского центра и картами роя. Он сверял координаты, рассчитывал и пересчитывал расстояние между «Трубой» и кораблем Сорас Чатлейн.
– Мы потеряем его, – повторил он десятый или двенадцатый раз.
Энгус сосредоточенно набирал команды. Не поднимая головы, он спокойно спросил:
– Чем занята Морн? Что она хотела от Вектора?
Метания Дэйвиса и зуд в заживавшей ране на спине раздражали его. Они отвлекали внимание.
– Мы же потеряем «Планер»! – крикнул юноша. – Ты что, нарочно даешь ему уйти?
Энгус отвернулся от экранов и, оскалив зубы, посмотрел на него с искусственно навязанным спокойствием.
– Ты тратишь мое время, – бесстрастно сказал он Дэйвису. – Если не можешь заткнуться, то говори о чем-нибудь полезном. Объясни мне, почему диспетчерский центр дал нам такой же курс, как и «Планеру».
Энгус сразу подметил эту деталь. Несмотря на помехи роя, эмиссионный след «Планера» точно соответствовал предписанному курсу «Трубы». Такое сходство не могло быть случайным. Каждый поворот между скал, указанный в полетных протоколах, совпадал с остаточным излучением корабля Сорас Чатлейн.
– Да кого это волнует? – со злостью рявкнул Дэйвис. – Просто им не захотелось составлять для нас новую траекторию полета. Какая тебе разница?
«Мы знаем, куда направляется „Планер“. Прибавь скорость и начни погоню!»
– Это действительно странно, – смущенно вмешался Сиб.
Он никак не мог расслабиться. Старые тревоги держали его в тисках, хотя Ник беспомощно полулежал на палубе.
– В таких местах, как лаборатория, транспортные коридоры разделяются на максимально возможное расстояние. Служба безопасности не стала бы превращать один корабль в помеху для атаки на другое судно. Кроме того, им не нужны разборки между кораблями. Из-за подобных междоусобиц они могут лишиться бизнеса, независимо от того, кто победит в сражении. Но это еще не все. Сиб потряс пистолетом в руке.
– Те корабли, которые прилетают сюда, тоже не хотят сближаться друг с другом. Они в любом судне подозревают врага или соперника и не желают, чтобы кто-то знал их курс и место назначения.
Ник издал сдавленный смех. Энгус нацелил хмурый взгляд на Дэйвиса.
– Похоже, этот трахнутый Бекман хотел, чтобы мы погнались за «Планером», не так ли?
Когда Дэйвис не ответил, он продолжил свои рассуждения:
– Беда в том, что я не понимаю его мотивов. Какую пользу он получит от нашей потасовки? И чем Чатлейн так обидела его, что он вдруг начал помогать нам выслеживать эту дамочку? Нет, я не буду разгоняться – по крайней мере, до тех пор пока не пойму, в какую игру мы играем.
Дэйвис прикусил губу. Ему хотелось закричать: «Какая тебе разница? Кого это волнует? Черт бы тебя побрал! Мы же упустим „Планер“!»
– Все это подстроено, – неожиданно прохрипел Ник. Упоминание о Чатлейн вывело его из мира грез.
– Бекман на ее стороне. Возможно, Сорас постарела, но, клянусь, это та же хитрюга. Дай ей несколько часов, и она обведет вас вокруг пальца. Бекман подставил меня. Жутко подставил! Однако он свое получит!
Дэйвис не слушал этот бред. Ему было некогда. Судя по эмиссии, «Планер» наращивал скорость. Он разгонялся! Уходил от мщения! Энгус мог догнать его – «Труба» была достаточно проворной, чтобы преследовать корабль Сорас в лабиринте роя. Тем не менее отец нарочно позволял ему уйти. Вне себя от злости, Дэйвис включил интерком и открыл канал внутрибортовой связи. Он не знал, где находилась Морн, но хотел отыскать ее подобным образом. Она велела Энгусу гнаться за «Планером», и тот обещал подчиняться ей. Дэйвис не понимал их отношений, но он намеревался позвать Морн на мостик, чтобы она заставила Термопайла выполнить ее приказ.
Он вдруг почувствовал ее присутствие – как будто появление новой ауры изменило атмосферу вокруг пультов. Дэйвис повернулся и увидел мать. Она стояла на ступенях трапа, держась за перила.
– Морн…
Ярость на ее лице заставила юношу замолчать. Она выглядела такой же гневной, как и он, но ее переполняла лютая ненависть. В этом состоянии она была способна на убийство. В ней что-то изменилось с тех пор, как она отправилась проведать Мику и Сиро.
Заметив недоуменный взгляд Энгуса, она сказала:
– Дело хуже, чем я думала.
Ее волевая сдержанность проявлялась в напряженных линиях лица и в точности движений. Но она не могла подавить нервную дрожь, проникавшую в голос. Сиб Макерн вцепился в поручень на переборке и замер на месте. Предчувствуя беду, он побледнел от страха. Ник выкатил глаза и хрипло рассмеялся.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Энгус.
Морн подлетела к креслу Дэйвиса и ухватилась за спинку руками.
– Мне кажется, этот ублюдок даже не понимает, во что он втравил Сиро, – ей не требовалось называть Ника по имени. Фокус ее гнева был очевиден. – Не важно, хотел он этого или нет. В любом случае все оказалось хуже, чем я думала.
Она поморщилась и тихо застонала. Энгус открыл рот, затем, подумав немного, закрыл его и опустил ладони на подлокотники кресла.
– Сиро…
На какое-то мгновение ее сдержанность дала сбой. Восстанавливая самоконтроль, она повернулась к Нику.
– Негодяй!
Затем Морн посмотрела на Энгуса.
– Сорас Чатлейн ввела в вены Сиро мутаген.
Сиб прикрыл рукой рот, чтобы удержаться от крика. Он с отвращением взглянул на Саккорсо и покачал головой. Энгус замер в кресле – его странная неподвижность свидетельствовала о вмешательстве зонных имплантатов.
«Забудьте об этом, – хотел крикнуть Дэйвис. – Просто у нас появилась еще одна причина. Еще одна причина к великому множеству других. Но на такой скорости мы никогда не догоним „Планер“».
Его горло отказывалось подчиняться. Обезумев, как Саккорсо, он начал задыхаться. Неожиданное смущение, которое Дэйвис не хотел признавать, восстало против его устремленности. Сорас Чатлейн убила Брайони Хайленд. Она ввела в вены Сиро мутаген. И вот теперь Дэйвис не мог издать ни звука.
– Очевидно, с ней сделали то же самое.
Морн рубила фразы, словно ее голос был клинком.
– Она дала ему противоядие. То самое, которое употребляет сама. Лекарство не уничтожает мутаген, но приостанавливает его действие. Как бы ставит на паузу. Сорас сказала, что Сиро останется человеком до тех пор, пока будет принимать таблетки. Она обещала пополнить его запас. Но сначала он должен был вывести из строя двигатели «Трубы».
Во взгляде Ника появился блеск маниакального триумфа.
– Получилось! – крикнул он, словно кого-то интересовало его мнение. – Я бросил ей наживку, и она попалась на крючок. Теперь мы можем разделаться с ней.
Небольшая дрожь пробежала по телу Энгуса. Угроза кораблю привела его системы в действие. Не обращая внимания на Ника, он спросил у Морн:
– Сиро сам сказал тебе это?
Периферийным зрением Дэйвис увидел, как Морн кивнула головой. Она была слишком разгневана, чтобы говорить.
– Все идет по плану, – не унимался Ник. – Она хочет саботаж на корабле? Тогда мы разыграем саботаж! А затем вырвем ее поганое сердце! Вырвем и растопчем каблуками!
Дэйвис с радостью заткнул бы ему рот. Тем не менее он понимал чувства Ника. Если «Планер» вернется, чтобы покончить с «Трубой», трюк с поломкой двигателей будет неплохим маневром. Наконец-то он получит шанс на возмездие! Исполнит желание, которое жгло его душу огнем!
– И ты поверила ему? – спросил Термопайл. – Но зачем пареньку говорить тебе правду? Он может остаться человеком только в том случае, если выполнит приказ капитана Чатлейн. Рассказав нам о диверсии, он обрек себя на мутацию.
Морн покачала головой и твердо ответила:
– Я верю ему.
Какое-то время Энгус и Морн смотрели друг на друга, словно вели безмолвный диалог. Киборг не отводил от нее взгляда, но и не возражал. Возможно, он просто не мог.
– Наконец-то, – повторил Саккорсо.
Перейдя на шепот, он забормотал себе под нос какую-то околесицу. Дэйвис понимал его состояние. Если бы Ник уделял внимание тому, что происходило вокруг него, он постепенно осознал бы свое положение. Ему не суждено было принять участие в атаке на корабль Сорас Чатлейн. Эта истина могла разорвать его сердце.
Морн судорожно пожала плечами.
– Вектор обещал помочь ему, – продолжила она. – Шейхид надеется на вакцину Ника. Но Сиро так напуган…
Она печально вздохнула.
– Даже если вакцина подействует, это испытание может лишить его рассудка. Мика старается успокоить брата. Она сказала, что останется с ним. Я надеюсь, тебе не нужна ее помощь. Она не придет сюда, так что на Мику можешь не рассчитывать.
Энгус повернулся к пульту.
– Сами как-нибудь управимся.
Дэйвис почувствовал облегчение. При ином раскладе Термопайл выбрал бы в помощники Мику, и Дэйвис оказался бы отстраненным от дел. Теперь же он возьмет на себя функции стрелка. Он не будет таким беспомощным, таким кастрированным, как Ник, и никакие обстоятельства не помешают ему выполнить семейный долг и желание сердца.
По правде говоря, он не мог описать это желание словами. Его точный смысл ускользал от рассудка Но оно давило на Дэйвиса, словно он управлялся зонным имплантатом. И наверное, он назвал его «местью» только потому, что в своем неистовом возбуждении не мог присмотреться к нему обстоятельнее. Впрочем, кастрация его не пугала – он и так уже был женщиной. Его знания покоились на опыте Морн. Следовательно, они были ложными. Все его существование основывалось на откровенной лжи.
Он свирепо скоблил ногтем край гипсовой повязки. Когда он терял контроль над руками, его пальцы напряженно ложились на клавиши пульта, оставляя на них грязные следы. Если бы он не назвал свое желание «местью», оно свело бы его с ума.
– А что думает Вектор? – осторожно спросил Сиб. – Он верит в успех?
Морн вздохнула. Усталость ломки снова проникла в тело. Каталепсор, заглушавший ее зависимость от имплантата, постепенно терял свою силу.
– Вектор знает о вакцине больше всех – возможно, даже больше, чем Хэши Лебуол. Во всяком случае, он говорил с нами очень уверенно.
Она прислонилась к спинке кресла. Ее рука скользнула вниз и опустилась на плечо сына.
– И еще! Я забыла сказать вам об этом. Вместе с Чатлейн был мужчина. Он держал Сиро за руки, пока Сорас вводила мальчику мутаген. Этого мужчину зовут Майлсом Тэвернером.
Энгус по-прежнему смотрел на экраны пульта. Его губы побелели от безмолвной ярости. Дэйвис даже не заметил руку матери на своем плече. Он вновь измерил эмиссию «Планера», соотнес ее со скоростью «Трубы» и рассчитал примерное расстояние между кораблями. Сомнений не было: «Планер» еще больше увеличил дистанцию. Если так пойдет и дальше, то они не смогут догнать Сорас Чатлейн. Оставалось надеяться на то, что «Потрошитель» действительно вернется за «Трубой».
Рассказ Морн о бедах Сиро подхлестнул нетерпение Дэйвиса. Чатлейн планировала саботаж! Значит, она собиралась вернуться!
Через двадцать минут раздался сигнал интеркома. Дэйвис не успел и пальцем шевельнуть, как Энгус уже включил динамик.
– Это Вектор, – спокойным тоном объявил генетик. – Я в лазарете. Морн? Энгус? Вы меня слышите?
Его бесстрастный голос не давал никакой основы для догадок.
– Да, – быстро ответил Энгус.
– Твой лазарет просто чудо. Я не знал, что полиция Концерна обладает таким оборудованием. Тут имеются анализаторы, которым позавидовали бы многие госпитали. Будь эти системы чуть лучше, их бы использовал доктор Бекман.
Морн рывком обогнула кресло Дэйвиса и включила микрофон на пульте помощника.
– У тебя получилось? – настойчиво спросила она.
– Ах, Морн, извини, – ответил Вектор. – Я не хотел томить тебя ожиданием. Да, у нас все получилось. Я провел анализ крови и могу сказать, что вакцина действует.
– Слава Богу, – прошептал Сиб Макерн.
Энгус кивнул, но ничем не выдал своей реакции. Кожа Дэйвиса под амнионской тканью сочилась потом и походила на разогретый жир. Морн всхлипнула от облегчения и закрыла лицо руками. Это движение отправило ее в дрейф через мостик. Она отлетала от Дэйвиса, словно не хотела оставаться рядом с ним – словно больше не могла выносить его ярость и жажду мщения.
Глядя на кипение скал в котле астероидного роя, Дэйвис безмолвно молил: «Сорас, вернись! Попробуй взять меня. Оправдай те пилюли, которые амнионы дают тебе для сохранения человеческой внешности. Им нужен я. Амнионы хотят получить меня живым. Поверь, что диверсия Сиро удалась. Вернись к „Трубе“. Попробуй взять меня. Попробуй!»
После непродолжительной паузы Вектор спросил:
– Я могу узнать, что там у вас происходит?
– Нет, – грубо ответил Энгус.
Он настороженно следил за дрейфом Морн. Наверное, ему хотелось расстегнуть ремни и полететь за ней, но Термопайл боялся, что она не вынесет его прикосновения.
– Позаботься о Сиро. Убедись, что с ним все в порядке. Затем закончи свое сообщение. Мы начнем транслировать его на «Вэлдор», как только выберемся из этого чертового роя.
Энгюс отключил интерком и, не обращаясь ни к кому в частности, сказал:
– Мне бы еще узнать, в чью игру мы играем.
Коснувшись спиной переборки, Морн вытерла ладонями глаза и мокрые щеки. Затем она ухватилась за один из поручней – на тот случай, если корабль перейдет к очередному навигационному маневру.
– Если Ник прав… – смущенно начал Сиб.
Однако он не закончил эту фразу.
– Я одного не понимаю. Ну допустим, у «Трубы» отказали двигатели. И что от этого получит Чатлейн? «Планер» улетает из роя. Сорас даже не узнает, удалась ли Сиро диверсия или нет.
Он посмотрел на Саккорсо, ожидая объяснений. Но тот его не слышал. Ник сидел на полу, прислонившись к стене. Его голова поникла. Тело обвисло в путах. Похоже, он вновь блуждал в своих мечтах.
– Мы его не потеряем, – тихо сказал Энгус.
Дэйвис не знал, что он имел в виду: бегство «Потрошителя» или приступ безумия Ника.
Термопайл оказался прав.
Через пятнадцать минут Шейхид вернулся на мостик и доложил, что кровь Сиро очистилась от мутагена. Затем Вектор занял место у вспомогательного пульта и продолжил работу над составлением сообщения. Еще через полчаса показания универсального анализатора спектра подскочили вверх, заставив подпрыгнуть и сердце Дэйвиса. Всплеск сигналов с необычайно высокой амплитудой свидетельствовал о чрезвычайном происшествии вблизи корабля. Бортовые сенсоры, атакованные мощными субатомными энергиями, включили сигнал тревоги. Волна заряженных частиц была вызвана искусственным источником – случайные помехи статики не имели к ней никакого отношения.
– Черт! – воскликнул Дэйвис.
Его пальцы запорхали по клавишам, вводя команды для анализа данных. Но Энгус снова оказался быстрее. Пока Дэйвис составлял программу запроса, Термопайл уже вывел результаты на один из дисплеев.
– Господи! – выкрикнул Сиб, когда цифры и графики замелькали на экране. – Неужели в нас попали?