Джоансен Айрис. Тайна античных свитков

   — Неужели трудно было просто сказать, что и как?
   — А как ты это себе представляешь? В последние дни тебе даже смотреть на меня невмоготу, моментально воздвигаешь глухую стену. А потом я еще все усугубил, когда… Ну вот, ты снова напряглась. Посмотри на меня, черт побери! Джейн, это на тебя не похоже.
   — Тебе-то откуда знать? Ты меня четыре года не видел. — Она через силу повернулась и посмотрела на Тревора. Господи, зачем она это сделала? Как теперь отвернуться?
   — Тяжело, да? Вот и мне тоже. — Он посмотрел на ее руку, опирающуюся на валун. — До чего же меня тянет к тебе прикоснуться!
   Он сдержался, но от этого было не легче. Джейн накрыло горячей волной, перехватило дыхание. Его взгляд остановился на девичьей руке.
   — Однажды ты до меня дотронулась. Положила мне руку на грудь, а я должен был стоять и не показывать виду. Я тогда чуть не умер!
   — И жаль, что не умер. Ты тогда вел себя очень глупо.
   — Тебе же было всего семнадцать!
   — Как раз тот возраст, чтобы знать, чего хочешь. — Она поспешила добавить: — Вообще-то ничего особенного в тебе не было. Просто до тебя ни к одному мужчине я такого не чувствовала. По части секса я была не очень продвинутой.
   — А держалась вполне. Я думал, ты мне врежешь.
   — Ты обозвал меня школьницей!
   — Я специально тебя злил, иначе я бы за себя не поручился.
   Эту злость она чувствовала и сейчас. А еще — обиду и горькое раскаяние.
   — Бедняжка Тревор!
   — Я тебя обидел?
   — Меня нельзя обидеть. Или ты думаешь, что навсегда отвратил меня от мужчин? Да ни боже мой.
   Он помотал головой.
   — Ты предупредила, что станешь искать, пока не найдешь кого-то лучше меня. И ты сдержала слово. — Он посмотрел на море. — Кларк Питерс был славный парнишка, но не прошло и двух месяцев, как стал проявлять частнособственнические наклонности. Тэд Кипп — очень умный и честолюбивый, но, когда ты привезла его домой, он невзлюбил твою собаку Тоби. Джек Ледборн, профессор археологии, руководивший твоей второй экспедицией. Он не сказал, что женат, а ты, когда узнала, решительно вычеркнула его из своей жизни. Питер Брэк, полицейский-кинолог из участка Куинна. Идеальная пара! Собачница и полицейский. Но он допустил какой-то промах, потому что ты…
   — Что за черт? — Джейн не верила своим ушам. — Ты что, посылал своих людей за мной следить?
   — Да, когда не мог делать это сам. — Он посмотрел на нее. — Но в большинстве случаев я сам за тобой следил. Хочешь, чтобы я продолжил список? Или лучше я расскажу о том, как я гордился тобой, когда ты победила в художественном конкурсе. Я попробовал купить ту работу, но оказалось, они их в течение пяти лет выставляют по всей стране. — Тревор улыбнулся. — Конечно, я мог бы ее выкрасть, но решил, ты будешь недовольна. Правда, кое-что из принадлежащего тебе я все-таки выкрал.
   — Что именно?
   — Твой альбом. Два года назад ты была в Метрополитен-музее и оставила его на банкетке, когда пошла с друзьями в кафетерий. Я пролистнул — и не смог удержаться. Все собирался тебе вернуть, да так и не смог.
   — Я помню тот случай. Я страшно злилась.
   — Мне казалось, эти наброски были не для того, чтобы делать на их основе большие полотна. Они были… более личные, что ли.
   Личные. Джейн попыталась вспомнить, не было ли в том альбоме портретов Тревора. Может, и были.
   — Зачем? — прошептала она. — Зачем ты все это делал?
   — Уезжая из Неаполя, ты сказала, что это еще не конец. Выяснилось, что и для меня тоже. Господи, я даже молился об обратном. Ты упрямая, Джейн, с тобой нелегко.
   — Тогда почему же ты…
   — Ты сказала, что в ближайшие четыре года мне нет места в твоей жизни. Я хотел дать тебе возможность убедиться, правильное ли это решение.
   — А если бы я пришла к выводу, что правильное?
   — Правду сказать? Я не святой. Я бы начал действовать и разрушил тот маленький мирок, который ты для себя соорудила.
   — Что ты такое говоришь? Я что-то смысла не улавливаю.
   — Смысла? — Тревор накрыл ее руку своей. Она почувствовала его тепло. — Я так хочу тебя, что у меня развилась мания. Я тебя уважаю. Преклоняюсь перед тобой. Ты как-то обвинила меня в том, что я одержим Цирой, но это ничто в сравнении с тем, что я чувствую к тебе. Меня это бесит! Я не знаю, что будет дальше. Бывает, я молюсь, чтобы закончилось. Такое объяснение тебя устраивает?
   — Да. — У Джейн перехватило горло, пришлось откашляться. — Если только это правда.
   — Есть способ проверить. По крайней мере — очевидную часть.
   Он сжал ее руку.
   Она затрепетала. Нет, это не было волнение. Это было вожделение.
   Невыносимое вожделение. Джейн отдернула руку: — Нет!
   — Ты же этого хочешь!
   Лгать она не могла. Она чувствовала себя, как самка в течку.
   — Еще не время.
   — Ничего себе!
   — И секс… — это еще не все. Я даже не знаю, можно ли тебе доверять.
   — Все такая же недоверчивая.
   — Есть причины.
   — Да? Убит твой друг. Считаешь, я виноват?
   — Не знаю.
   — Знаешь. Я хочу, чтобы между нами все было ясно. Потому и привез тебя сюда. Подумай как следует. Прими решение.
   — Если бы ты не гонялся за этим золотом и не перешел дорожку Грозаку, Майк был бы сейчас жив.
   — Ты обвиняешь меня в том, что произошла цепная реакция?
   — Да нет, — устало проговорила Джейн. — А может, и да. Я больше ни в чем не уверена. Я не понимаю, что происходит.
   — Если бы я мог, я бы его спас. Но, увы, время назад не повернешь.
   — Но от золота все равно бы не отступился, да? Он помолчал:
   — Нет, не отступился бы. Я не могу тебе лгать. Мне нужно это золото.
   — Зачем? Ты же такой талантливый человек. Зачем тебе все это? Я не верю, что для тебя это что-то значит — разве что сам процесс игры увлекает.
   — Ты ошибаешься. На этот раз деньги имеют для меня большое значение. Их или получаю я, или они достаются Грозаку.
   — Это месть?
   — Отчасти. Но ты и сама знаешь, что такое месть, а, Джейн?
   — Да, знаю. — Она встала. — Но я бы не стала мстить таким образом — лишая убийцу его горстки золота. Мы с тобой мыслим в разных категориях.
   — Иногда мыслить необязательно. Ее снова бросило в жар.
   — Для меня — обязательно.
   — Это мы посмотрим. — Тревор тоже поднялся. — Но предупреждаю: если вздумаешь опять положить мне руку на грудь, не рассчитывай на мою сдержанность. — Он направился к тропе. — И Ангус Макдаф меня бы отлично понял.

9

   — Старик у меня, — сообщил Викман, едва Грозак снял трубку. — Что с ним делать?
   Грозак был доволен. Вот это я понимаю, расторопность. Это было правильное решение — обратиться к Викману. Всего несколько дней, а уже сполна отработал свой гонорар.
   Ну, не совсем сполна.
   — Он написал записку?
   — Она у меня.
   — Тогда пора заканчивать.
   — Каким образом?
   Грозак подумал. Для максимального эффекта надо вызвать шок, страх и ужас.
   — Каким образом? — переспросил Викман.
   — Я думаю.
   И тут его осенило.
 
   Вечером Джо позвонил Еве.
   — Пришли кое-какие сведения на Грозака, — сообщил он. — Новости плохие.
   — Это было ясно из того, что Тревор сказал Джейн. Поподробнее можно?
   — Никаких подробностей нет. ФБР засекретило его файл в базе данных.
   — Почему?
   — Думаю, по той же причине, по какой мне не удалось проникнуть в файл Тревора в Интерполе. — Повисла пауза. — Причем ЦРУ заблокировало мне доступ к данным с головокружительной скоростью. А еще через пять минут мне уже звонило начальство и интересовалось, какого черта я лезу в секретные материалы. Эти сайты постоянно отслеживаются.
   Ева почувствовала озноб.
   — Ну, хоть что-нибудь тебе удалось найти?
   — Удалось залезть в полицейское досье Грозака. Он родился во Флориде, в Майами. И уже к тринадцати годам имел привод. Как член экстремистской молодежной группировки. На их счету целая серия зверских преступлений на почве расовой ненависти — от изнасилования и пыток девочки-негритянки до участия в избиении торговца-еврея. В четырнадцать лет его отправили в колонию для несовершеннолетних, и знаешь за что?
 
   За убийство полицейского латиноамериканского происхождения. В восемнадцать лет вышел досрочно и исчез с горизонта. Это было двадцать с лишним лет назад.
   — Он должен был расширить сферу деятельности, раз попал в поле зрения ЦРУ, — предположила Ева, поеживаясь. — Преступления на почве ненависти. Ты прав, это плохая новость.
   — Такое впечатление, что он уже тогда был зол на весь мир. И по мнению наблюдавшего его психолога, это ненависть лишь окрепла.
   — Тогда какого черта они его выпустили?
   — Так работает наша система. Каждому малолетнему убийце дается шанс убить снова. Очень по-американски!
   — И, если верить Тревору, теперь он убил Майка. Господи, какая несправедливость! — Ева прерывисто вздохнула. — Джейн прямо сейчас позвоним?
   — Надо подождать, пока разузнаем побольше. Что толку знать, каков он был в детстве! Надо добыть данные посвежее. Может, как раз Джейн нам в этом и поможет. Уверен, что она не сидит сложа руки.
   — По городскому телефону звонил Венабл, — доложил Бартлет, выходя из библиотеки навстречу Джейн и Тревору. Они как раз вернулись с прогулки. — Говорит, не смог дозвониться тебе по мобильнику. Я, кстати, тоже.
   — Я его отключил. Рассудил, что имею право побыть час в покое. Что-нибудь важное?
   — Он не сказал. Но у меня такое впечатление: все, что бы он ни делал, он считает крайне важным. — Бартлет повернулся к девушке: — Ты не ужинала. Соорудить тебе сандвич?
   — Нет, я есть не хочу. — Джейн шагнула на лестницу. — Пойду спать. Если, конечно, вы не хотите мне рассказать, кто такой Венабл.
 
   — Человек, разделяющий наши опасения относительно Грозака, — ответил Тревор. — К несчастью, он не знает, что с этими опасениями делать.
   — А ты знаешь?
   — Еще бы! — Он двинулся через холл. — Но когда такие вот Венаблы крутятся под ногами, все значительно усложняется.
   — Но ты же сам его к себе подпускаешь! — Джейн остановилась, не сделав и трех шагов. — Вот что, Тревор, я больше не дам использовать себя втемную. Мне это надоело. Ты воспользовался Цирой как приманкой, чтобы я не слишком задумывалась о Грозаке, и я тебе это позволила, потому что она действительно для меня много значит. Я тебе сразу сказала: несколько дней, не больше! Время истекло.
   — Если быть точнее, Цира не была приманкой. — Тревор вгляделся в ее лицо. — Но ты права, все это затянулось. Тебе пора начать мне верить. Будем над этим работать. — Тревор улыбнулся. — Завтра и начнем. — И исчез за дверями библиотеки.
   «Зачем он только принял вызов», — устало подумала Джейн. В ней бушевали эмоции — замешательство, досада. Вечер получился слишком напряженным, пришлось бороться со своим влечением. На обратном пути со стадиона она с трудом сохраняла самообладание. Шагая бок о бок с Тревором, Джейн отчетливо чувствовала, как реагирует на его близость ее тело. Как это глупо! Она же не малоопытная девчонка, какой была при их первой встрече.
   — Знаешь, а ты можешь ему доверять, — серьезно проговорил Бартлет. — Он, конечно, сумасброд, но в серьезных делах ни разу меня не подводил.
   — Да что вы говорите? Но у вас с ним несколько иные отношения, так ведь? Спокойной ночи.
   — Спокойной ночи. — Он направился к библиотеке. — До завтра.
   Завтра. Завтра первым делом она пойдет в кабинет к Марио и пробудет там, пока внутренне не будет готова встретиться с Тревором. С Марио ей так спокойно, ей необходим этот покой. А сейчас она уснет и выкинет Тревора из головы. Постарается забыть, до чего же ей хочется к нему прикоснуться. Прикоснуться? Да уж… Ей хочется утянуть его в постель и отдаться дикой, безудержной страсти. Но это будет самой большой ошибкой. Необходимо сохранять ясность мысли, а если она вступит с Тревором в интимные отношения, вряд ли ей это удастся. Ни один мужчина не вызывал у Джейн такой реакции, и сейчас между ними снова возникло это непреодолимое влечение. Как и четыре года назад. Нельзя, чтобы оно одержало над ней верх.
   Тогда перестань думать о том, как вы сидели рядом на большом валуне. Сосредочь свои мысли на Венабле.
   Когда Бартлет вошел, Тревор как раз положил трубку. Бартлет поднял брови.
   — Быстро ты. Что он там? Опять все сгущает?
   — Возможно. — Тревор задумчиво хмурил лоб. — Но меня больше устраивает такой вариант, чем если бы он сидел сложа руки и ни на что не обращал внимания, как Сэбот.
   — А в чем дело-то?
   — Куинн пытался вскрыть досье ЦРУ на Грозака, вот Венабл и заволновался. — Он развел руками. — Это было неизбежно. Куинн — бывший фэбээровец, у него остались связи. Рано или поздно он доберется до нужной ему информации. Когда это случится, придется разбираться.
   — И это все, что хотел Венабл? Тревор покачал головой:
   — Еще сказал, что его швейцарский осведомитель сообщил, что кое-что интересное происходит в Люцерне.
   — Что именно? Неужели Грозак?
   — Едва ли. Но исключать нельзя.
   Бартлет задумался:
   — Тебя это беспокоит.
   — Грозак меня всегда беспокоит, если я не понимаю, где он собирается нанести удар.
   — А вдруг осведомитель Венабла неверно все истолковал?
   — А вдруг верно? — Тревор привалился к спинке, прокручивая в уме возможные варианты. — Люцерн…
   — Джок выйдет к фонтану, — сказал Макдаф, подойдя к Джейн. — Устраивает.
   — Хорошо. — Она послушно опустилась на бортик фонтана и открыла альбом. — Когда он будет?
   — Через пару минут. Поливает цветы. — Макдаф нахмурился. — Что это ты делаешь?
   — Вас рисую. Терпеть не могу терять время. — Ее карандаш резво бегал по бумаге. — У вас очень интересное лицо. Как из скалы высеченное, только вот рот… — Джейн оттенила скулы. — Кого-то вы мне напоминаете, это я с первой секунды поняла. Никогда не смотрели сериал «Горец»?
   — Нет, бог миловал.
   — А вы похожи на исполнителя главной роли.
   — Этого только не хватало!
   — Он отлично сыграл. — Девушка лукаво улыбнулась и задумалась, как далеко удастся зайти. — И красавчик, каких поискать.
   Макдаф глотать наживку не стал.
   — Тебе следует рисовать Джока, а не меня.
   — Я просто разминаюсь. Это как разогревать мышцы перед забегом. — Она помолчала. — Между прочим, вечером Тревор водил меня на стадион.
   — Я знаю.
   — Откуда? Макдаф не ответил.
   — Ах, ну да. Тревор говорил, у вас тут под каждым кустом свои люди. — Она вгляделась в рисунок. — Тяжело, наверное, сдавать чужим людям такой дом. Я росла на улице, у меня никогда не было того, что принято называть родным домом. Но вчера я, кажется, начала понимать, каким он должен быть. — Она оторвала взгляд от наброска. — И Тревор, по-моему, тоже. Потому он так любит ваш стадион.
   Шотландец пожал плечами:
   — Вот пускай и радуется, пока дают. Я скоро этот дом у него отберу.
   — Каким способом?
   — Любым доступным.
   — Но Тревор говорит, ваша семья вынуждена сдавать замок из финансовых соображений.
   — Вот тебе и способ.
   — Рассчитываете на золото Циры?
   — Сдается мне, за этим золотом мы все гоняемся. И я не исключение.
   — И поэтому вас беспокоит этот Грозак?
   — А что Тревор сказал?
   — Велел у вас спросить. Улыбка чуть тронула его губы.
   — Рад, что он держит слово.
   — А я совсем не рада. Я хочу знать, какое отношение ко всему этому имеет Грозак. Тоже в золоте дело?
   Макдаф ушел от ответа.
   — Золото — весомый мотив для любого человека, особенно для того, кто так нуждается в средствах, как я. — Он скользнул взглядом поверх головы Джейн. — А вот и Джок. — Макдаф сделал выразительное лицо. — Постарайся в его присутствии быть аккуратнее в выражениях на мой счет. Это в наших общих интересах.
   Джейн обернулась. Паренек с улыбкой шагал к ним. Лицо его выражало радостное нетерпение. Бог ты мой, какое лицо… Джейн машинально перевернула страницу в альбоме.
   — Доброе утро, Джок! Хорошо спалось?
   — Нет. Мне сны снятся. А тебе, Джейн?
   — Бывает. — Она принялась за рисунок. Интересно, удастся ей передать беспокойство, прячущееся за этой улыбкой? А надо ли? Беззащитность Джока столь очевидна, что изображать ее как-то немилосердно. — И что, тебе плохие сны снятся?
   — В последнее время не такие плохие, как раньше. — Он смотрел на Макдафа с такой преданностью, что Джейн только покачала головой. — Теперь сны стали лучше. Правда, сэр! Честно!
   — Хотелось бы верить, — проворчал Макдаф. — Я же говорю, все в твоих руках. Надо только проявить волю. — Он сел на бортик фонтана. — Ну, хватит на меня таращиться, дай человеку рисовать.
   — Слушаюсь, сэр. — Он повернулся к Джейн: — Что от меня требуется?
   — Ничего. — Она посмотрела на набросок. — Держись естественно. Разговаривай со мной. Расскажи мне про свои цветы…
   — Доброе утро! — поздоровалась Джейн, входя к Марио с подносом в руках. — Как у тебя сегодня дела продвигаются? — При виде пачки бумаг на его столе она удивленно тряхнула головой. — Судя по всему, ты либо рано встал, либо поздно лег. В любом случае небольшой перерыв и чашка кофе тебе явно не повредят.
   Молодой человек кивнул:
   — Спасибо. Вообще-то, я сегодня почти не спал и, кажется, выпил уже слишком много кофе. — Он потянулся к кофейнику. — Но это не означает, что откажусь.
   Джейн внимательно на него посмотрела:
   — Увлекся, да?
   — Опять такие интересные вещи пошли… — Он отпил из кружки. — Часами сидишь и мучительно пытаешься понять, а потом вдруг все открывается. — Марио радостно улыбнулся. — Как в театре, когда занавес раздвигается и начинается спектакль. Интересно… Он бросил взгляд на статую.
   — От Циры никогда не устаешь. — Он перевел глаза на ксерокопию текста у себя на столе. — Надо позвать Тревора. Кажется, я нашел то, что ему нужно.
   — Насчет золота?
   — Да. Все, что касается золота, его крайне интересует. — Марио сдвинул брови. — Нет, подожду лучше, пока не будет готов окончательный вариант. Надо проверить кое-какие вставки. Я должен убедиться, что…
   — Вам почта. — В дверях стоял Тревор, в руках у него был небольшой сверток и два конверта. — Это все тебе, Марио. Только что доставил посыльный. — Он подошел к столу. — Ты кого-нибудь знаешь в Люцерне?
   Тревор говорил бесстрастным тоном, но Джейн почувствовала его напряжение.
   — Из Люцерна? — Марио уставился на посылку. — Мне?
   — Я же сказал. — Тревор недовольно дернул губой. — Вскрывай!
   У Джейн по спине побежал холодок. Она знала, как скрупулезен Тревор в любых вопросах безопасности, и происходящее ей активно не нравилось. Что-то тут не так!
   — А ты эту почту проверил? — поинтересовалась она.
   — Естественно. — Тревор не сводил глаз с лица переводчика. — Ни взрывчатки, ни сыпучих веществ не обнаружено.
   — Тогда почему ты… — Она умолкла, глядя, как Марио вскрывает и начинает читать письмо.
   — Может, бомба и была, но только раньше, — пробормотал Тревор.
   Джейн поняла. По мере того как Марио пробегал глазами письмо, замешательство на его лице сменялось ужасом.
   — Марио, что случилось? Что-то не так?
   — Все не так! — Он поднял глаза. — Все! Как вы можете? Почему вы мне остальные письма не передавали? А, Тревор?
   — Какие письма? — удивился тот.
   — Мне надо просмотреть пленку. — Он судорожно вскрыл пакет и достал черную видеокассету. — Где тут видак?
   — В библиотеке, — сказал Тревор. — Я пойду с тобой и налажу.
   — Нет, я уж сам, — отрывисто произнес Марио. — Мне ваша помощь не понадобится. — Он бегом бросился из кабинета.
   — Что случилось? — спросила Джейн и тоже поднялась.
   — Не знаю, но намерен выяснить. — Тревор подошел к столу и взял в руки письмо.
   Джейн неодобрительно нахмурила брови.
   — Читать чужие письма?
   — Подай на меня в суд. — Тревор уже читал. — Подозреваю, что это послание в мой адрес. Марио был только… Черт! — Он швырнул ей письмо и устремился к двери. — Прочти! Сукин сын…
   Джейн подняла письмо.
   «Марио!
   Почему ты им не отвечаешь? Они шлют тебе одно письмо за другим и предупреждают, что со мной сделают нечто страшное, если ты не откажешься от своей теперешней работы. Полагаю, кровь — аргумент повесомее любой работы. В какое же чудовище ты превратился, если ввязался в то, из-за чего они делают со мной такое?
   Я не хочу умирать. Ответь им! Обещай все бросить!
   Твой отец Эдуарде Донато».
   Ниже рукописного текста было добавлено на машинке:
   «Поскольку мы не знаем, получаешь ли ты наши письма, мы вынуждены продемонстрировать тебе и Тревору, что не шутим. Наше терпение иссякло!»
 
   Пленка!
   — Господи! — Джейн бросилась вон. Из библиотеки доносились рыдания.
   — О боже!
   На экране было темно. Марио сидел, низко опустив голову, плечи у него вздрагивали.
   — Санта Мария! Боже милосердный! Тревор легонько взял его за плечо:
   — Марио, прости ради бога.
   — Не прикасайтесь ко мне! — Юноша отшатнулся. — Они его зарезали, как на бойне. Вы дали им его убить! — По его щекам катились слезы. — Он был старый человек. Всю жизнь работал, не разгибая спины, и заслужил спокойную старость. Он не заслужил того, чтобы так… — Он едва мог говорить. — Господи, что же они с ним сделали! — Он метнулся мимо Джейн и выбежал в коридор. Он ее даже не заметил.
   Джейн уставилась в мерцающий экран. Ей не хотелось этого знать, но она все же спросила:
   — Что с ним сделали?
   — Отрезали голову.
   — Что?! — Она посмотрела на Тревора. — Отрезали голову?!
   — Варварство, да? — У него скривились губы. — Еще и с выкрутасами: голову выставили напоказ.
   Джейн стало нехорошо. Это даже не варварство, это деяние настоящего монстра. Бедный Марио!
   — Это Грозак?
   — Не сам. Палач был в маске, но телосложение другое. И ростом повыше.
   Джейн потерла висок. Голова плохо соображала, перед глазами живо стояла нарисованная Тревором сцена.
   — Он сказал… какие-то письма?
   — Никаких писем не было. Это первое письмо, пришедшее на имя Марио с того дня, как он прибыл сюда.
   — Тогда зачем Грозаку…
   — Ему надо было вставить нам палку в колеса, — отрывисто произнес Тревор. — Марио был нужен мне как переводчик, а Грозак захотел меня остановить или, на худой конец, замедлить наше продвижение, чтобы выиграть время и успеть сделать следующий ход. Стоит Марио поверить, что я из каких-то своих соображений утаивал от него письма насчет выкупа — и Грозак, считай, своего добился.
   — Он обезглавил старика, не дав никому возможности внести за него деньги?
   — Выкуп ему был не нужен. Это бы затянуло дело, а у Грозака лишнего времени нет. Ему надо во что бы то ни стало остановить перевод. И он нашел для этого самый быстрый и эффективный способ.
   — Отец… — Какая-то мысль вертелась в голове у Джейн. Что-то из сказанного Марио в день ее приезда. — А разве он не говорил, что у него нет близких родственников? Это же было одним из твоих условий.
   — Выходит, соврал. Глупец… — Лицо Тревора исказилось от боли, он переживал случившееся не меньше самого Марио. — Даже шанса мне не оставил! Я бы мог… — Он достал мобильник и набрал номер. — Бреннер, я в библиотеке. Ты мне нужен срочно! — Он дал отбой. — Джейн, ступай.
   — Почему?
   — Потому что я буду показывать Бреннеру пленку. Не думаю, что тебе стоит это видеть.
   Она в ужасе повернулась к нему.
   — Зачем тебе это надо?
   — Между нами говоря, нам с Бреннером приходилось сталкиваться почти со всеми отморозками, с которыми стал бы работать Грозак. Если внимательно пересмотреть эту пленку, может, мы кого и узнаем.
   — И у тебя хватит сил сидеть и смотреть… — Джейн знала ответ. И понимала, что значит «надо».Только крутить раз за разом такую запись — на это и у самого черствого духу не хватит. — Это так необходимо?
   — Я не допущу, чтобы Грозак получил все, что хочет, и при этом задаром. — Вошел Бреннер, и Тревор устало повторил: — Джейн, уходи. Если что-то будет, я тебе сообщу.
   Она колебалась.
   — Ты ничего не можешь сделать! — сказал Тревор. — Будешь нам только мешать.
   Он не хотел, чтобы она это видела. Господи, она и сама этого не хотела. Он прав, от ее присутствия толку не будет. Девушка повернулась и направилась к выходу.
   — Пойду посмотрю, не нужно ли Марио помочь.
   На негнущихся ногах Джейн пересекла холл и поднялась по лестнице. Она уже знала, что Грозак негодяй, но это было злодейство иного рода. Содеянное потрясало холодной жестокостью… Что он за чудовище?
   Как она и ожидала, в кабинете Марио не было. Конечно! Он не может видеть работу, которая стоила жизни его отцу. Она постучала в дверь соседней спальни.
   — Марио?
   — Уходи!
   Джейн захотелось подчиниться. Ему, наверное, нужно время побыть одному и оправиться от шока.
   Нет, нельзя оставлять его одного в такой момент! Она решительно открыла дверь. Марио сидел в кресле, слезы уже высохли, но лицо его окаменело. Джейн шагнула в комнату.
   — Я ненадолго. Я только хотела сказать: я на твоей стороне. И если тебе нужно выговориться…
   — Ты мне не нужна. Мне теперь никто не нужен! — Он испепелял Джейн гневным взглядом. — Ты знала про эти письма?
   — Никаких писем не было, — твердо проговорила Джейн. — Грозак хотел, чтобы ты так считал. Специально, чтобы поссорить тебя с Тревором, чтобы ты прекратил работу.
   Марио с сомнением покачал головой.
   — Это правда! Клянусь тебе! — сказала Джейн. — Грозак страшный человек. Вот почему Тревор не хотел, чтобы у него была мишень.