Страница:
И все же рядом с ней Горну было легче. По крайней мере, отступили навязчивые видения растерзанных, плавающих в крови тел, а привычное уже раздражение не уходило в звериную злобу. Вдвоем они пока укрощали его безумие… либо направляли в иное русло. Но чем это кончится?
– А куда двинемся дальше? – спросил Горн. – Наугад?
– Недавно мы расспросили одного пещерника, – нехотя поведала Львица. – Кое-чем он поделился… И потом, я надеюсь, нас проводят.
Замолчав, она вскинула лицо к разрастающемуся над ними сиянию. Плавно и торжественно платформа въехала в стальную клетку, прочным колпаком накрывавшую шахту. Тут же под их ногами звонко схватились зажимы, и плита замерла.
– Вот так прием, – пробормотал Тигр, озираясь. – Занятно…
Клетка находилась в самом центре зала, круглого и пустого, по стенам которого, ближе к потолку, тянулся густой ряд бойниц. Из каждой был нацелен на клетку игломет, а за ним, в темной глубине, поблескивали настороженные глаза.
– Пятьдесят, – насчитал Эрик. – Недурной залп, а?
От стены отделился прямоугольник и завис над залом крохотным мостком. Тотчас из дыры выбрался здоровенный детина, не уступающий габаритами самому Тору, и присел на краю мостка, благодушно поглядывая на пленников. Физиономия у него было вполне Пещерная, хотя поживее, чем у прочих, а меховая накидка на плечах подтверждала статус Вождя. Вероятно, это и был Бонш, Вождь Пещерных Львов.
– С прибытием! – радушно заговорил он. – Нора, должен поблагодарить тебя – от лица Совета и себя лично. Наконец ты доказала свою преданность прайду!
Обеими руками женщина стиснула локоть Горна, но он и не собирался дергаться. Эрик тоже сохранял спокойствие, уверенный в друге. Но вот чего ждать от Львят?
– Я очень старалсь, брат, – незнакомым Горну, заискивающим голосом откликнулась Львица. – Как думаешь, теперь меня не подвергнут судилищу?
Бонш пожал тяжелыми плечами:
– Это уж как решит Совет. И да помогут Духи мудрым нашим старейшинам правильно оценить искренность и глубину твоего раскаяния!.. – Ухмыльнувшись, он добавил: – Впрочем, и я могу похлопотать. Ведь нам-то с тобой проще друг друга понять – верно, сестра?
– Конечно, Бонш, конечно, – с готовностью закивала женщина. – Всё, как захочешь… Только убеди их не трогать моих близких, хорошо?
– От тебя будет зависеть, – ответил Вождь. – А кстати, где мой верный Монд? Я послал его вам навстречу.
– Монд едва не погубил дело! – гневно сказала Львица. – Пришлось его поучить.
– Надеюсь, ты не заучила его насмерть? – с ухмылкой спросил Бонш. – Что поделать, усердные дураки тоже нужны!
Внезапно он посуровел и осуждающе оглядел бывших Стражей:
– Выходит, мы поспешили вас оплакать? Что ж, для каждого достойного противника у нас припасен симпатичный шлем. А пока придется вас разлучить.
Даже сквозь скафандр Горн ощутил острые ногти Львицы и заворочался, зарычал угрожающе. Тотчас же напружинился Тигр.
– Стоять! – обеспокоенно рявкнул Бонш. – Если ты сделаешь хоть щаг…
Он вскинул руку, и темные дула иглометов разом застыли, нацелясь на Горна. Волоча за собой Нору, исполин протолкался к прутьям, бешено сотряс клетку. Внезапно в другую его руку вцепились жесткие пальцы Тигра, и общими усилиями Горна оторвали от прутьев. Но успокоился он не сразу, утробно рокоча, будто затихающая гроза.
– Ты торопишься, брат, – задыхаясь, выговорила Нора. – Этого зверя умеем укрощать только мы, и если он разойдется!..
– Ну и ладно, – легко согласился Бонш. – Тогда разделю вас по трое, чтобы не скучали.
Он снова подал знак, усмехаясь непонятно чему. Клетка дрогнула и вместе с плитой плавно взмыла к потолку, на опасную высоту.
– Теперь самое время ее отпустить, – пробормотал Эрик.
– Зачем портить вещь? – возразила женщина. – Проще было нас расстрелять.
– Хорошо, а дальше-то что?
Словно отвечая на его вопрос, клетка заскользила вдоль потолка на стену. Все быстрее, быстрее…
– Что ж, тоже способ, – заметил Тигр, щурясь.
В последнюю секунду в стене разомкнулись створки, и клетка влетела в узкий тоннель, больше похожий на ущелье. Гладкие его стены растворялись внизу во мраке. Любознательный Эрик тотчас уронил в провал застежку, однако стука не дождался. А Горна вновь стала сотрясать дрожь, и женщина прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он разнесет клетку в щепы. Но лишь заразилась от него дрожью, и теперь уже Львята поглядывали на обоих с опаской, будто в тех вселились демоны.
– Ну, разбирайтесь: кому – куда.
Как по команде, Львята повернули головы к Норе.
– Это ненадолго, – пообещала она, хотя сама тряслась все сильней. – За меня не бойтесь.
И кивком указала направление. Один за другим Львы перебрались в камеру, и сразу на вход упала решетка. Без энтузиазма Эрик поглядел в другую сторону, где их поджидал такой же каменный мешок, в сравнении с которым даже эта клеть казалась уютной. И выбраться оттуда без Горна…
– Ну, малыш, – шепнул знакомый голос прямо ему в уши, – вперед!
Изумленный, Эрик развернулся и через всю клетку посмотрел на Горна, уже совершенно невменяемого с виду. Перехватил растерянный взгляд Норы, похоже, побаивающейся остаться с гигантом наедине, – но все же шагнул на мостик. Сейчас же Львица поволокла Горна следом, и богатырь подчинился ей, точно ребенок. Затем вход перекрыла такая же решетка, составленная из вертикальных стальных стержней толщиной едва не в руку, и клетка поползла обратно.
Глаза уже привыкли к сумраку, однако смотреть было не на что. Камера оказалась совершенно пустой и голой, только неаппетитный древний мусор усеивал каменный пол. Над головой тускло отблескивал пластиковый потолок, за которым сейчас было черно. Хотя это мало что значило – вряд ли их оставят без присмотра.
А Нора даже не взглянула наверх. Подтащив глухо ворчащего исполина к дальней стене, она обратила к Эрику искаженное гримасой лицо и сдавленно попросила:
– Малыш, прикрой нас от Львят. Ни к чему им… видеть. – Трясущимися пальцами она распустила на Горне скафандр, словно тот уже не мог сделать это сам, с трудом добавила: – А сам смотри, если не страшно… Нам не мешает.
Женщина опрокинулась спиной на широкую ладонь гиганта, обвила его талию ногами. Затем коснулась рукой груди, и два неправдоподобных коричневых купола наконец прорвали леопардовую шкуру и заколыхались освобожденно. Поспешно Эрик отступил к решетке, с трепетом наблюдая, как расправляется, точно отпуская себя, исполинская фигура Горна, как его могучий бур погружается в недра женского тела, как сотрясается в судорогах Нора, нанизываясь на железную плоть, издавая придушенные вопли, изредка заглушаемые громовым рыком гиганта. Этот разгул стихий одновременно ужасал и восхищал своей первозданной, божественной яростью.
По другую сторону провала забились о решетку Львята, и Эрик развернулся, знаками давая им понять, что, возможно, всё не так уж плохо, и если повезет, то Священная Гора, может быть, не рассыпется в прах от этого безумия. Затем вернулся взглядом к любовникам.
Первый голод они уже утолили, и теперь Нора возлежала на громадной длани Горна, бесстрашно закинув локти за голову, а гигант свободной рукой терзал ее великолепную грудь и длинными ударами таза сотрясал женщину от ягодиц до гривы. Обессиленная, она уже не кричала, а лишь негромко постанывала сквозь зубы. Но внутри, Эрик чувствовал, уже набирала разгон новая волна. Ах, как она была прекрасна сейчас – эта отдавшаяся страсти Львица! И как уместен рядом с ней оказался громила Горн…
– Вот и наша укротительница! – раздался с потолка веселый голос Бонша. – Старается вовсю.
– Закройся, бесстыдница! – приказал второй голос, не менее знакомый. – Мало тебя пороли в детстве?
Тотчас вспыхнули лампы, залив камеру беспощадным светом, и Эрик растопырился в проеме еще шире, чтобы не смущать Львят запретной картиной. Прищурясь, запрокинул голову к потолку. На прозрачной плите стояли двое, Кон и Бонш, и разглядывали пленников: первый – брезгливо, второй – с любопытством. Тигр почувствовал себя так, будто нежданно угодил на Дворцовую Сцену – участником очередной постановки. Что ж, всё и шло к этому.
– Тише, – промурлыкала Львица, не открывая глаз. – Говорите тише. Не раздражайте его.
Тут горло ей перехватил внезапный спазм, а бедра конвульсивно задергались. Мгновенно судороги перекинулись на Горна – он затрясся и зарокотал, словно извергающийся вулкан. И пока не схлынул приступ, наверху не проронили ни слова, будто зрелище заворожило обоих.
– Видите? – слабым голосом спросила Нора. – Ведь это в угоду вам я преступаю традиции. Или вы раздумали его приручать?
– Полагаю, Совет простит тебе и этот грех, – умеряя свой бас, произнес Бонш. – Но ты сможешь его нацелить?
– Если выживу, – безнадежно ответила женщина. – Вы же видите? Он разнесет меня на части!
– Но ты хотя бы прикрой… – снова завел Кон и осекся, потому что Горн вдруг вскинул голову и зарычал, обнажив страшные клыки.
– Потерпи еще чуть, – поспешно вмешался Бонш, без церемоний подталкивая старейшину к выходу. – Мы подыщем тебе замену…
Гигант испустил рык. Потянувшись, Нора с трудом пригнула его массивную голову к своей груди, тыча ртом в торчащий сосок, будто младенца.
– Он не подпустит никого, – объяснила она. – Разорвет в клочья!.. Но чего вы хотите: натравить его на Тора?.. Ох!
Ее снова начала сотрясать дрожь, а ствол Горна так же размеренно и неутомимо пронизывал женщину между бедер – словно поршень. И странно, что оттуда еще не идет дым.
– Ты бы поберегла себя, Нора, – с беспокойством сказал Бонш. – Ну, не мне тебя учить. И помни, как я отношусь к тебе!..
– Куда же вы? – в отчаянии вскричала женщина.
– Срочные дела, сестра. Через пару часов будем обратно… Крепись!
Вместе с Коном пещерник исчез за тяжелой дверью, свет потух. И сразу любовники затихли, плотно обхватив друг друга руками. Эрик тоже молчал.
– Ну, Горн, – наконец заговорила Нора, – благородные люди так не поступают!
– Кто тебе сказал? – со смешком откликнулся гигант. – Или благородные не сходят с ума?
Морщась и кряхтя, женщина снялась с его ствола, опустила ноги на пол. Пошатываясь, застегнула комбинезон и направилась к Эрику. Устало чмокнула юношу в щеку, затем помахала через его плечо Львятам, снова развернулось к Горну. Тот уже привел скафандр в порядок и теперь расслабленно подпирал спиной стену, прикрыв глаза, – будто изваяние.
– Ну, – спросила Нора, – пора?
Веки гиганта рванулись кверху, изнутри полыхнул грозный свет. Мгновенным броском он переместился к решетке, без видимого усилия раздвинул стержни, протиснулся наружу и громадным прыжком перелетел провал, безошибочно поймав опору. Так же легко раздвинул решетку и там, оглянулся. Снова Эрик услышал его шепот возле самых ушей, но теперь даже не удивился. Метнувшись к пролому, он повис на стержнях снаружи, подождал, пока рядом станет Нора, и мощным рывком под ягодицы добавил ее прыжку дальности. На той стороне женщину играючи подхватил Горн, и тут же Тигр прыгнул сам, ощутив внутри знакомый взрыв. Следом за Норой нырнул в камеру к Львятам, а в следующее мгновение мимо прошелестела громадная тень и взмыла к потолку. Словно в замедленном просмотре, Эрик увидел взмах двух чудовищных кулаков, с лету проломивших толстенный пластик, – и тот осыпался на пол шуршащим ливнем. А Горн уже прилепился к стене возле двери и одним страшным ударом вышиб створки напрочь.
Повинуясь новой команде исполина, переданной столь же странно, Эрик, в паре с одним из Львят, подбросил к рукам Горна трех остальных, затем помог взлететь Львенку, прыгнул сам. Железные пальцы подцепили его за пояс и швырнули в глубь охранной комнаты, где, среди обломков дверей, распласталось несколько оглушенных тюремщиков. Пока Львята с Эриком связывали и сбрасывали их в яму, гигант успел вчистую подмести все обнаруженные припасы съестного, а между делом разведать пути отхода. Тигр догнал его уже в коридоре, перед входом в древний лабиринт.
– А ведь ты едва не поверил, Эрик, – пророкотал Горн над его ухом, теперь без всяких фокусов. – Поверил!
– Лишь наполовину, – смущенно откликнулся Тигр. – Но ведь ты тоже не только играл?
Рядом бесшумно возникла Львица.
– Горн, я уверена, – негромко сказала она. – Оба урода отправились на судилище. Проследить бы, а?
– В этих ваших сапожищах? – Горн кивнул на подбегающих Львят, действительно топавших чересчур громко.
Подав родичам пример, Нора скинула обувь, хотя как раз ее экипировка проблем не создавала.
– А от нас шума не бывает, – ухмыльнулся гигант. – Справедливо?
Нагнувшись, он несколько раз провел ладонью по тонким подошвам женщины, будто заколдовывая. Вдруг выпрямился, мощно втянул носом воздух и рванулся внутрь лабиринта, взяв след. Как и недавно, в Горном Замке, Эрик на полной скорости гнался за шуршащей тенью, стремясь на потерять ее в сумраке мрачных ходов. А вплотную за ним легкими скачками мчалась Львица, во главе своей преданной троицы.
И вдруг все они едва не налетели на широченную спину гиганта, перегородившего проход. Чуть дальше коридор вливался в небольшой зал, из центра которого уже уплывала к потолку массивная плита, унося двоих. А снизу ее провожали взглядами двое постовых.
– Проклятье, еще подъемник! – прошипела Нора. – Чертов пещерник, это он утаил от нас!..
Платформа уже сомкнулась с потолком, когда Горн внезапно сорвался с места. А следом, почти одновременно, рванулись Эрик и Нора. Взмахом обеих рук гигант разбросал охранников по сторонам и взмыл к самой плите. Мигом позже за ним прыгнул Тигр, еще на мгновение отстала Львица. Вцепившись в опорные скобы, Горн захлестнул ногами юношу под мышки, сдавил намертво, и точно так же тот подхватил Нору. Оглянувшись, женщина еще успела махнуть рукой Львятам, растерянно суетившимся внизу, приказывая возвращаться, – и платформа втянула всю связку в шахту. Выждав пару секунд, Нора с кошачьей ловкостью вскарабкалась по Эрику и без церемоний уселась ему на плечи, руками уцепившись за пояс исполина. Теперь все зависело от крепости Горновых пальцев, но скорее уж оторвутся скобы.
– Тяжеловато тянет, – произнес над их головами голос Бонша. – А, дядя? Говорил же: пора менять моторы!
– Послушай, а мы не торопимся? – обеспокоенно отозвался Кон. – Не лучше ли сперва задвинуть Тора?
– Нам бы только наверх прорваться, и мы сметем всех! А Тору хватит забот с Лотом – пусть себе грызутся… Но вот сейчас мы теряем время.
– Не отменять же судилище? – возразил Кон. – Старейшины возропщут.
– Обошлись бы денек-другой без потехи – не страшно.
– Бонш, что ты говоришь? Не хватало рассориться и с ними!
– Да уж, дядя, – подтвердил Вождь, – с Тором вы впрямь поторопились. К чему было его дразнить?
– Но ты же сам…
– Разве я просил оскорблять его? Могли бы и потерпеть, пока я позову плюнуть на его труп.
– Бонш, я попросил бы!.. Соблюдай приличия.
– Никто ж не слышит? А отступать поздно: Тор не прощает обид.
– Честно сказать, – вздохнул Кон, – сейчас я больше опасаюсь других.
– Наших бесполых друзей? Что ж, разумно. Ошибись мы хоть раз, они тут же натравят на нас Псов… или кого похуже. Но доверять им еще опасней.
Голоса настороженно смолкли, и тишину темной шахты теперь нарушали только скрип подъемных тросов да учащенное дыхание Норы. О том, что она могла вытворять сейчас с Горном, юноша старался не думать. Эти двое наверняка безумны, но если уж решился связать с ними судьбу…
– Но что за девка, а? – с восхищением сказал Бонш. – Смотреть, и то жутко.
– Она позорит всех нас, – ответил Кон сурово. – Совокупляться с шатуном на куче мусора!..
– Да бросьте, дядя, – будто я не заметил, как вы на нее таращились!.. А не худо бы ее в свой гарем, верно?
– Только ради блага прайда я терплю ее выходки. А лишь отпадет в ней нужда…
– …как я заберу Нору себе, – заключил Бонш.
– Дело твое, но почистить ее придется. Может, и выжечь.
– Там видно будет. Сперва разберемся с Хранителями.
Платформа остановилась, и Эрик расслышал удаляющиеся шаги. Сквозь узкие щели в шахту пробивалось немного света, но в них не протиснулась бы даже ладонь. А внизу зияла пропасть на сотни локтей.
– Что дальше? – спросил Тигр. – Повисим так с часок и поедем обратно?
Не ответив, Горн повел лучистым взглядом по кругу, высвечивая каждую щербинку на гладком камне и даже, как будто, проникая вглубь.
– Держитесь, – проворчал он затем. – Крепче!..
Высвободив ногу, гигант махнул ею в сторону, и кусок стены обрушился внутрь темного хода. Один за другим они забрались в дыру, и Горн аккуратно поставил обломки на место, благо их оказалось немного. Тем временем Нора уже поднималась ощупью по крутым ступеням, а Эрик следовал вплотную за ней, придерживая за талию. Через пару минут они проникли в тесную каморку, едва освещенную через два мутных оконца. Пригибая головы, подобрались к одному, выглянули наружу.
Прямо под собой они увидели зал, плотно заставленный высокими стульями, амфитеатром поднимавшимися к дальней стене. На самом верху, почти под потолком, размещалось единственное кресло, за широкой спинкой которого скрывалась дверца.
– Как раз туда нам и надо, – указав на нее, сказала Нора.
Затем глянула вниз, где виднелись две исполинские каменные лапы, и добавила удивленно:
– А мы, выходит, угодили прямиком в Священную Морду. И смотрим сейчас сквозь ее глаза.
Между громадных лап Эрик заметил широкую темную дыру, вопросительно покосился на Львицу.
– Это и значит «провалиться в Подземелье», – пояснила она. – У здешнего колодца нет дна.
Двери по сторонам зала распахнулись, и к пустующим стульям потянулись вереницы Львов, по горло закутанных в пышные меха. И это не было лишь данью традиции – в следующую секунду Эрик разглядел их морщинистые лица с потухшими глазами и провалами беззубых ртов, облезлые и пожелтелые от времени гривы, деревянную, неуверенную поступь. Почти все они были древними стариками, и сам Кон рядом с ними казался моложавым.
– Истинные бойцы редко доживают до старости, – с ненавистью прокомментировала Нора. – Только чистильщики имеют все шансы. И пока будет так, не кончится власть Кона!
– Очень ты не любишь его, – заметил Эрик.
– Он убил мою мать, а теперь покушается на сына, – сквозь зубы ответила Львица. – За что мне его любить?
Старейшины продолжали без спешки занимать места, каждый свое, а по центральному проходу уже поднимался на самый верх Кон. Возле дверей и перед трибуной привычно разместилось с десяток охранников в кроговых латах.
И тут безмолствующий от самого подъемника Горн вдруг сдвинулся в глубь каморки и пристроился к Львице сзади, рывком поставив ее на колени.
– Что, опять? – изумилась женщина. – Ну, Горн, ты сегодня в ударе!.. Да сколько ж в тебе этого?
Но возражать не стала, только поспешно нащупала ладонь Эрика и плотно закрыла ею свой рот. Затем вцепилась в него обеими руками и не отпустила, пока Горн не перестал сотрясать ее тело безжалостными тычками. Сам едва сдерживая дрожь, юноша помогал Норе заглушать крики и пальцами ощущал ее упругие губы, вдруг принимавшиеся целовать их, или острые зубы, пытавшиеся в них впиться. Когда все кончилось, Нора обмякла и беззвучно разрыдалась, лицом уткнувшись Тигру в колени. Машинально он гладил пышную гриву и укоризненно поглядывал на Горна, вполне бодрого и даже, вроде бы, снова насмешливого, чудодейственной ладонью массирующего женщине раздраженное место. И Львица пришла в себя на удивление быстро, снова приникнув к оконцу.
Судилище было в разгаре. Перед закостеневшими в креслах стариками поставили двух длинноногих плечистых Львов со скрученными за спиной руками, а между ними, на каменном постаменте со скошенной вершиной, сидела девушка, чьи локти связали под коленями. Поверх пут на Львов натянули кожаные мешки с прорезями для голов, девушку же обрядили в меховое платье, зауженное книзу и стянутое под ступнями ремнем. Судилище велось на древнем Львином диалекте, но Эрик все же понял, что для обоих Львов выбор колебался между рабошлемами и сбрасыванием в Подземелье. Окончательное решение оставили на потом, а пока решили разобраться с девицей, как видно, очень досадившей пещерникам. В чем заключалась ее вина, Тигр не разобрал, но девушка, безусловно, была красива, и одно это могло вызвать у стариков раздражение. Обвинителей оказалось несколько, говорили они долго и пространно. А в завершение поднялся Кон и произнес с пяток завершающих фраз, вызвавших у всех одобрительные кивки. Эрик уловил, что исполнение состоится немедленно, но вот каков приговор? Нерешительно он коснулся плеча Норы.
– Выжечь потомство, – отозвалась она сквозь зубы. – Падаль, обещал ведь моих не трогать!
Двое чистильщиков подступили к девушке, рывком развернули ее и уложили на спину, головой вниз. Широким ремнем пристегнули за талию к постаменту, разошлись. Приговоренная осталась лежать в странной позе, безучастно глядя в потолок. Возникшее откуда-то уродливое скрюченное существо проковыляло к ней, черными пальцами раздвинуло мех, деловито погрузило в девушку длинную трубку с раструбом на конце. И тоже отступило, преданно глядя на Кона.
– Смотри, малыш, – проворчал Горн зловеще. – Вот они – твои Львы!
Скрюченными пальцами он вцепился в ворот. Эрик с трепетом увидел, как лопнул и расползся на груди прочнейший пластик.
А на вершине лестницы уже величественно распрямился Кон. В протянутую его руку сунули резную чашу с дымящимся содержимым, и он торжественно двинулся вниз по ступенькам, неумолимый точно судьба, – под слаженное топанье старейшин, воодушевленных скорым возмездием.
– Да что же она натворила такого? – возмутился Тигр.
– Родила от чужака, – ответил Горн. – Загубила породу в себе.
Внезапно Нора с яростью ударила кулаком по окну – гигант мгновенно схватил ее за плечо.
– Пусти! – рванулась Львица, сверкнув зубами, и снова врезалась в окно. – Глаз! – крикнула она. – Выбей ему глаз… Эрик!
С охотой Тигр саданул ногою в стекло, и оно вдруг рассыпалось в песок, точно пластик. Круто развернувшись, женщина завела руки за спину, рванула края выреза. Комбинезон будто лопнул до самого живота, и тогда Нора далеко выдвинула в дыру голый смуглый зад. И сразу в зале наступила мертвая тишина.
Горн ухмыльнулся.
– Думаешь, они еще это помнят? – спросил он. – Если вообще видели.
– У них иглометы! – напомнил Эрик.
– И в самом деле… Ну-ка, посторонись!
С ужасающей силой исполин ударил ногой в стену, и та обрушилась в зал, вместе с половиной Священной Морды. Вся их каморка тотчас оказалась на виду. Нимало не смутившись, Нора повернулась снова и встала на самом краю, презрительно глядя вниз, на переполошенных охранников и облезлых стариков, будто пораженных громом. Неторопливо она раздвигала комбинезон спереди, пока тот окончательно не распался. Тогда Львица вскинула руки, развела бедра пошире и, щелчками пальцев задавая себе ритм, заколыхалась в бесстыдном, вкрадчивом, первородном танце, давно позабытом ограми – стараниями многих поколений запретителей. Отворачивая лица, будто от нестерпимого света, охранники пятились к дверям, а брошенные ими старцы безжизненно застывали в креслах. У самых дряхлых уже стали закатываться глаза и отвисать челюсти.
Внезапно Кон издал сиплый вой и ринулся по ступеням вниз, развевая седую гриву. Подскочив к безучастной девице, ухватил за бедра и остервенело принялся стаскивать с пьедестала, явно намереваясь сбросить ее в колодец, но позабыв отвязать. Примерясь, Эрик спрыгнул на плечо изувеченного идола. И тут же с уступа сорвалась гигантская фигура Горна, пикируя к подножию лестницы. Однако Нора опередила всех. С задумчивой улыбкой она подцепила на подъем стопы увесистый обломок и аккуратным взмахом сбросила на голову Кона. Ошеломленный, старец попятился, хватая руками воздух, и со слабым вскриком опрокинулся в шахту, отправясь вдогонку за своими бесчисленными жертвами – прямиком в Подземелье.
А Горн уже вышиб охранников за дверь и теперь заваливал вход глыбами, отколовшимися от Священной Морды. Сбежав по каменной лапе к пленникам, Эрик подобрал оброненный кем-то клинок и вспорол на Львах мешки, рассек ремни. Затем повернулся к осужденной. А с другой стороны к ней уже подходила Нора, спустившись по проложенному Тигром маршруту.
Но тут в груди Священного Зверя разомкнулись створки, и наружу вырвался Бонш во главе плотного строя пещерников. Одолевая завалы обломков, они злобно и угрюмо выли, обещая жестокую расплату – за поруганные святыни, за погубленный Совет.
Пронзительным криком Львица скомандовала отход. Тотчас Эрик выдернул из девушки трубку (она даже не моргнула) и, подхватив ее на руки, бросился вверх по лестнице. Успевшие вооружиться Львы нехотя трусили следом, подгоняемые Норой. Наверху, возле распахнутой дверцы, их уже поджидал Горн.
– Всех спас? – усмехаясь, спросил он у Эрика. – А девица-то, похоже, в шоке. Уж не свихнулась ли она после таких переживаний?
– А куда двинемся дальше? – спросил Горн. – Наугад?
– Недавно мы расспросили одного пещерника, – нехотя поведала Львица. – Кое-чем он поделился… И потом, я надеюсь, нас проводят.
Замолчав, она вскинула лицо к разрастающемуся над ними сиянию. Плавно и торжественно платформа въехала в стальную клетку, прочным колпаком накрывавшую шахту. Тут же под их ногами звонко схватились зажимы, и плита замерла.
– Вот так прием, – пробормотал Тигр, озираясь. – Занятно…
Клетка находилась в самом центре зала, круглого и пустого, по стенам которого, ближе к потолку, тянулся густой ряд бойниц. Из каждой был нацелен на клетку игломет, а за ним, в темной глубине, поблескивали настороженные глаза.
– Пятьдесят, – насчитал Эрик. – Недурной залп, а?
От стены отделился прямоугольник и завис над залом крохотным мостком. Тотчас из дыры выбрался здоровенный детина, не уступающий габаритами самому Тору, и присел на краю мостка, благодушно поглядывая на пленников. Физиономия у него было вполне Пещерная, хотя поживее, чем у прочих, а меховая накидка на плечах подтверждала статус Вождя. Вероятно, это и был Бонш, Вождь Пещерных Львов.
– С прибытием! – радушно заговорил он. – Нора, должен поблагодарить тебя – от лица Совета и себя лично. Наконец ты доказала свою преданность прайду!
Обеими руками женщина стиснула локоть Горна, но он и не собирался дергаться. Эрик тоже сохранял спокойствие, уверенный в друге. Но вот чего ждать от Львят?
– Я очень старалсь, брат, – незнакомым Горну, заискивающим голосом откликнулась Львица. – Как думаешь, теперь меня не подвергнут судилищу?
Бонш пожал тяжелыми плечами:
– Это уж как решит Совет. И да помогут Духи мудрым нашим старейшинам правильно оценить искренность и глубину твоего раскаяния!.. – Ухмыльнувшись, он добавил: – Впрочем, и я могу похлопотать. Ведь нам-то с тобой проще друг друга понять – верно, сестра?
– Конечно, Бонш, конечно, – с готовностью закивала женщина. – Всё, как захочешь… Только убеди их не трогать моих близких, хорошо?
– От тебя будет зависеть, – ответил Вождь. – А кстати, где мой верный Монд? Я послал его вам навстречу.
– Монд едва не погубил дело! – гневно сказала Львица. – Пришлось его поучить.
– Надеюсь, ты не заучила его насмерть? – с ухмылкой спросил Бонш. – Что поделать, усердные дураки тоже нужны!
Внезапно он посуровел и осуждающе оглядел бывших Стражей:
– Выходит, мы поспешили вас оплакать? Что ж, для каждого достойного противника у нас припасен симпатичный шлем. А пока придется вас разлучить.
Даже сквозь скафандр Горн ощутил острые ногти Львицы и заворочался, зарычал угрожающе. Тотчас же напружинился Тигр.
– Стоять! – обеспокоенно рявкнул Бонш. – Если ты сделаешь хоть щаг…
Он вскинул руку, и темные дула иглометов разом застыли, нацелясь на Горна. Волоча за собой Нору, исполин протолкался к прутьям, бешено сотряс клетку. Внезапно в другую его руку вцепились жесткие пальцы Тигра, и общими усилиями Горна оторвали от прутьев. Но успокоился он не сразу, утробно рокоча, будто затихающая гроза.
– Ты торопишься, брат, – задыхаясь, выговорила Нора. – Этого зверя умеем укрощать только мы, и если он разойдется!..
– Ну и ладно, – легко согласился Бонш. – Тогда разделю вас по трое, чтобы не скучали.
Он снова подал знак, усмехаясь непонятно чему. Клетка дрогнула и вместе с плитой плавно взмыла к потолку, на опасную высоту.
– Теперь самое время ее отпустить, – пробормотал Эрик.
– Зачем портить вещь? – возразила женщина. – Проще было нас расстрелять.
– Хорошо, а дальше-то что?
Словно отвечая на его вопрос, клетка заскользила вдоль потолка на стену. Все быстрее, быстрее…
– Что ж, тоже способ, – заметил Тигр, щурясь.
В последнюю секунду в стене разомкнулись створки, и клетка влетела в узкий тоннель, больше похожий на ущелье. Гладкие его стены растворялись внизу во мраке. Любознательный Эрик тотчас уронил в провал застежку, однако стука не дождался. А Горна вновь стала сотрясать дрожь, и женщина прижалась к нему всем телом, словно боясь, что он разнесет клетку в щепы. Но лишь заразилась от него дрожью, и теперь уже Львята поглядывали на обоих с опаской, будто в тех вселились демоны.
2
Внезапно клетка затормозила и остановилась, мерно покачиваясь. По обе ее стороны зияли в стенах темные квадраты. Затем над головами пленников клацнуло, и на стены опрокинулось по куску решетки, образуя мостки. Чей-то грубый голос объявил:– Ну, разбирайтесь: кому – куда.
Как по команде, Львята повернули головы к Норе.
– Это ненадолго, – пообещала она, хотя сама тряслась все сильней. – За меня не бойтесь.
И кивком указала направление. Один за другим Львы перебрались в камеру, и сразу на вход упала решетка. Без энтузиазма Эрик поглядел в другую сторону, где их поджидал такой же каменный мешок, в сравнении с которым даже эта клеть казалась уютной. И выбраться оттуда без Горна…
– Ну, малыш, – шепнул знакомый голос прямо ему в уши, – вперед!
Изумленный, Эрик развернулся и через всю клетку посмотрел на Горна, уже совершенно невменяемого с виду. Перехватил растерянный взгляд Норы, похоже, побаивающейся остаться с гигантом наедине, – но все же шагнул на мостик. Сейчас же Львица поволокла Горна следом, и богатырь подчинился ей, точно ребенок. Затем вход перекрыла такая же решетка, составленная из вертикальных стальных стержней толщиной едва не в руку, и клетка поползла обратно.
Глаза уже привыкли к сумраку, однако смотреть было не на что. Камера оказалась совершенно пустой и голой, только неаппетитный древний мусор усеивал каменный пол. Над головой тускло отблескивал пластиковый потолок, за которым сейчас было черно. Хотя это мало что значило – вряд ли их оставят без присмотра.
А Нора даже не взглянула наверх. Подтащив глухо ворчащего исполина к дальней стене, она обратила к Эрику искаженное гримасой лицо и сдавленно попросила:
– Малыш, прикрой нас от Львят. Ни к чему им… видеть. – Трясущимися пальцами она распустила на Горне скафандр, словно тот уже не мог сделать это сам, с трудом добавила: – А сам смотри, если не страшно… Нам не мешает.
Женщина опрокинулась спиной на широкую ладонь гиганта, обвила его талию ногами. Затем коснулась рукой груди, и два неправдоподобных коричневых купола наконец прорвали леопардовую шкуру и заколыхались освобожденно. Поспешно Эрик отступил к решетке, с трепетом наблюдая, как расправляется, точно отпуская себя, исполинская фигура Горна, как его могучий бур погружается в недра женского тела, как сотрясается в судорогах Нора, нанизываясь на железную плоть, издавая придушенные вопли, изредка заглушаемые громовым рыком гиганта. Этот разгул стихий одновременно ужасал и восхищал своей первозданной, божественной яростью.
По другую сторону провала забились о решетку Львята, и Эрик развернулся, знаками давая им понять, что, возможно, всё не так уж плохо, и если повезет, то Священная Гора, может быть, не рассыпется в прах от этого безумия. Затем вернулся взглядом к любовникам.
Первый голод они уже утолили, и теперь Нора возлежала на громадной длани Горна, бесстрашно закинув локти за голову, а гигант свободной рукой терзал ее великолепную грудь и длинными ударами таза сотрясал женщину от ягодиц до гривы. Обессиленная, она уже не кричала, а лишь негромко постанывала сквозь зубы. Но внутри, Эрик чувствовал, уже набирала разгон новая волна. Ах, как она была прекрасна сейчас – эта отдавшаяся страсти Львица! И как уместен рядом с ней оказался громила Горн…
– Вот и наша укротительница! – раздался с потолка веселый голос Бонша. – Старается вовсю.
– Закройся, бесстыдница! – приказал второй голос, не менее знакомый. – Мало тебя пороли в детстве?
Тотчас вспыхнули лампы, залив камеру беспощадным светом, и Эрик растопырился в проеме еще шире, чтобы не смущать Львят запретной картиной. Прищурясь, запрокинул голову к потолку. На прозрачной плите стояли двое, Кон и Бонш, и разглядывали пленников: первый – брезгливо, второй – с любопытством. Тигр почувствовал себя так, будто нежданно угодил на Дворцовую Сцену – участником очередной постановки. Что ж, всё и шло к этому.
– Тише, – промурлыкала Львица, не открывая глаз. – Говорите тише. Не раздражайте его.
Тут горло ей перехватил внезапный спазм, а бедра конвульсивно задергались. Мгновенно судороги перекинулись на Горна – он затрясся и зарокотал, словно извергающийся вулкан. И пока не схлынул приступ, наверху не проронили ни слова, будто зрелище заворожило обоих.
– Видите? – слабым голосом спросила Нора. – Ведь это в угоду вам я преступаю традиции. Или вы раздумали его приручать?
– Полагаю, Совет простит тебе и этот грех, – умеряя свой бас, произнес Бонш. – Но ты сможешь его нацелить?
– Если выживу, – безнадежно ответила женщина. – Вы же видите? Он разнесет меня на части!
– Но ты хотя бы прикрой… – снова завел Кон и осекся, потому что Горн вдруг вскинул голову и зарычал, обнажив страшные клыки.
– Потерпи еще чуть, – поспешно вмешался Бонш, без церемоний подталкивая старейшину к выходу. – Мы подыщем тебе замену…
Гигант испустил рык. Потянувшись, Нора с трудом пригнула его массивную голову к своей груди, тыча ртом в торчащий сосок, будто младенца.
– Он не подпустит никого, – объяснила она. – Разорвет в клочья!.. Но чего вы хотите: натравить его на Тора?.. Ох!
Ее снова начала сотрясать дрожь, а ствол Горна так же размеренно и неутомимо пронизывал женщину между бедер – словно поршень. И странно, что оттуда еще не идет дым.
– Ты бы поберегла себя, Нора, – с беспокойством сказал Бонш. – Ну, не мне тебя учить. И помни, как я отношусь к тебе!..
– Куда же вы? – в отчаянии вскричала женщина.
– Срочные дела, сестра. Через пару часов будем обратно… Крепись!
Вместе с Коном пещерник исчез за тяжелой дверью, свет потух. И сразу любовники затихли, плотно обхватив друг друга руками. Эрик тоже молчал.
– Ну, Горн, – наконец заговорила Нора, – благородные люди так не поступают!
– Кто тебе сказал? – со смешком откликнулся гигант. – Или благородные не сходят с ума?
Морщась и кряхтя, женщина снялась с его ствола, опустила ноги на пол. Пошатываясь, застегнула комбинезон и направилась к Эрику. Устало чмокнула юношу в щеку, затем помахала через его плечо Львятам, снова развернулось к Горну. Тот уже привел скафандр в порядок и теперь расслабленно подпирал спиной стену, прикрыв глаза, – будто изваяние.
– Ну, – спросила Нора, – пора?
Веки гиганта рванулись кверху, изнутри полыхнул грозный свет. Мгновенным броском он переместился к решетке, без видимого усилия раздвинул стержни, протиснулся наружу и громадным прыжком перелетел провал, безошибочно поймав опору. Так же легко раздвинул решетку и там, оглянулся. Снова Эрик услышал его шепот возле самых ушей, но теперь даже не удивился. Метнувшись к пролому, он повис на стержнях снаружи, подождал, пока рядом станет Нора, и мощным рывком под ягодицы добавил ее прыжку дальности. На той стороне женщину играючи подхватил Горн, и тут же Тигр прыгнул сам, ощутив внутри знакомый взрыв. Следом за Норой нырнул в камеру к Львятам, а в следующее мгновение мимо прошелестела громадная тень и взмыла к потолку. Словно в замедленном просмотре, Эрик увидел взмах двух чудовищных кулаков, с лету проломивших толстенный пластик, – и тот осыпался на пол шуршащим ливнем. А Горн уже прилепился к стене возле двери и одним страшным ударом вышиб створки напрочь.
Повинуясь новой команде исполина, переданной столь же странно, Эрик, в паре с одним из Львят, подбросил к рукам Горна трех остальных, затем помог взлететь Львенку, прыгнул сам. Железные пальцы подцепили его за пояс и швырнули в глубь охранной комнаты, где, среди обломков дверей, распласталось несколько оглушенных тюремщиков. Пока Львята с Эриком связывали и сбрасывали их в яму, гигант успел вчистую подмести все обнаруженные припасы съестного, а между делом разведать пути отхода. Тигр догнал его уже в коридоре, перед входом в древний лабиринт.
– А ведь ты едва не поверил, Эрик, – пророкотал Горн над его ухом, теперь без всяких фокусов. – Поверил!
– Лишь наполовину, – смущенно откликнулся Тигр. – Но ведь ты тоже не только играл?
Рядом бесшумно возникла Львица.
– Горн, я уверена, – негромко сказала она. – Оба урода отправились на судилище. Проследить бы, а?
– В этих ваших сапожищах? – Горн кивнул на подбегающих Львят, действительно топавших чересчур громко.
Подав родичам пример, Нора скинула обувь, хотя как раз ее экипировка проблем не создавала.
– А от нас шума не бывает, – ухмыльнулся гигант. – Справедливо?
Нагнувшись, он несколько раз провел ладонью по тонким подошвам женщины, будто заколдовывая. Вдруг выпрямился, мощно втянул носом воздух и рванулся внутрь лабиринта, взяв след. Как и недавно, в Горном Замке, Эрик на полной скорости гнался за шуршащей тенью, стремясь на потерять ее в сумраке мрачных ходов. А вплотную за ним легкими скачками мчалась Львица, во главе своей преданной троицы.
И вдруг все они едва не налетели на широченную спину гиганта, перегородившего проход. Чуть дальше коридор вливался в небольшой зал, из центра которого уже уплывала к потолку массивная плита, унося двоих. А снизу ее провожали взглядами двое постовых.
– Проклятье, еще подъемник! – прошипела Нора. – Чертов пещерник, это он утаил от нас!..
Платформа уже сомкнулась с потолком, когда Горн внезапно сорвался с места. А следом, почти одновременно, рванулись Эрик и Нора. Взмахом обеих рук гигант разбросал охранников по сторонам и взмыл к самой плите. Мигом позже за ним прыгнул Тигр, еще на мгновение отстала Львица. Вцепившись в опорные скобы, Горн захлестнул ногами юношу под мышки, сдавил намертво, и точно так же тот подхватил Нору. Оглянувшись, женщина еще успела махнуть рукой Львятам, растерянно суетившимся внизу, приказывая возвращаться, – и платформа втянула всю связку в шахту. Выждав пару секунд, Нора с кошачьей ловкостью вскарабкалась по Эрику и без церемоний уселась ему на плечи, руками уцепившись за пояс исполина. Теперь все зависело от крепости Горновых пальцев, но скорее уж оторвутся скобы.
– Тяжеловато тянет, – произнес над их головами голос Бонша. – А, дядя? Говорил же: пора менять моторы!
– Послушай, а мы не торопимся? – обеспокоенно отозвался Кон. – Не лучше ли сперва задвинуть Тора?
– Нам бы только наверх прорваться, и мы сметем всех! А Тору хватит забот с Лотом – пусть себе грызутся… Но вот сейчас мы теряем время.
– Не отменять же судилище? – возразил Кон. – Старейшины возропщут.
– Обошлись бы денек-другой без потехи – не страшно.
– Бонш, что ты говоришь? Не хватало рассориться и с ними!
– Да уж, дядя, – подтвердил Вождь, – с Тором вы впрямь поторопились. К чему было его дразнить?
– Но ты же сам…
– Разве я просил оскорблять его? Могли бы и потерпеть, пока я позову плюнуть на его труп.
– Бонш, я попросил бы!.. Соблюдай приличия.
– Никто ж не слышит? А отступать поздно: Тор не прощает обид.
– Честно сказать, – вздохнул Кон, – сейчас я больше опасаюсь других.
– Наших бесполых друзей? Что ж, разумно. Ошибись мы хоть раз, они тут же натравят на нас Псов… или кого похуже. Но доверять им еще опасней.
Голоса настороженно смолкли, и тишину темной шахты теперь нарушали только скрип подъемных тросов да учащенное дыхание Норы. О том, что она могла вытворять сейчас с Горном, юноша старался не думать. Эти двое наверняка безумны, но если уж решился связать с ними судьбу…
– Но что за девка, а? – с восхищением сказал Бонш. – Смотреть, и то жутко.
– Она позорит всех нас, – ответил Кон сурово. – Совокупляться с шатуном на куче мусора!..
– Да бросьте, дядя, – будто я не заметил, как вы на нее таращились!.. А не худо бы ее в свой гарем, верно?
– Только ради блага прайда я терплю ее выходки. А лишь отпадет в ней нужда…
– …как я заберу Нору себе, – заключил Бонш.
– Дело твое, но почистить ее придется. Может, и выжечь.
– Там видно будет. Сперва разберемся с Хранителями.
Платформа остановилась, и Эрик расслышал удаляющиеся шаги. Сквозь узкие щели в шахту пробивалось немного света, но в них не протиснулась бы даже ладонь. А внизу зияла пропасть на сотни локтей.
– Что дальше? – спросил Тигр. – Повисим так с часок и поедем обратно?
Не ответив, Горн повел лучистым взглядом по кругу, высвечивая каждую щербинку на гладком камне и даже, как будто, проникая вглубь.
– Держитесь, – проворчал он затем. – Крепче!..
Высвободив ногу, гигант махнул ею в сторону, и кусок стены обрушился внутрь темного хода. Один за другим они забрались в дыру, и Горн аккуратно поставил обломки на место, благо их оказалось немного. Тем временем Нора уже поднималась ощупью по крутым ступеням, а Эрик следовал вплотную за ней, придерживая за талию. Через пару минут они проникли в тесную каморку, едва освещенную через два мутных оконца. Пригибая головы, подобрались к одному, выглянули наружу.
Прямо под собой они увидели зал, плотно заставленный высокими стульями, амфитеатром поднимавшимися к дальней стене. На самом верху, почти под потолком, размещалось единственное кресло, за широкой спинкой которого скрывалась дверца.
– Как раз туда нам и надо, – указав на нее, сказала Нора.
Затем глянула вниз, где виднелись две исполинские каменные лапы, и добавила удивленно:
– А мы, выходит, угодили прямиком в Священную Морду. И смотрим сейчас сквозь ее глаза.
Между громадных лап Эрик заметил широкую темную дыру, вопросительно покосился на Львицу.
– Это и значит «провалиться в Подземелье», – пояснила она. – У здешнего колодца нет дна.
Двери по сторонам зала распахнулись, и к пустующим стульям потянулись вереницы Львов, по горло закутанных в пышные меха. И это не было лишь данью традиции – в следующую секунду Эрик разглядел их морщинистые лица с потухшими глазами и провалами беззубых ртов, облезлые и пожелтелые от времени гривы, деревянную, неуверенную поступь. Почти все они были древними стариками, и сам Кон рядом с ними казался моложавым.
– Истинные бойцы редко доживают до старости, – с ненавистью прокомментировала Нора. – Только чистильщики имеют все шансы. И пока будет так, не кончится власть Кона!
– Очень ты не любишь его, – заметил Эрик.
– Он убил мою мать, а теперь покушается на сына, – сквозь зубы ответила Львица. – За что мне его любить?
Старейшины продолжали без спешки занимать места, каждый свое, а по центральному проходу уже поднимался на самый верх Кон. Возле дверей и перед трибуной привычно разместилось с десяток охранников в кроговых латах.
И тут безмолствующий от самого подъемника Горн вдруг сдвинулся в глубь каморки и пристроился к Львице сзади, рывком поставив ее на колени.
– Что, опять? – изумилась женщина. – Ну, Горн, ты сегодня в ударе!.. Да сколько ж в тебе этого?
Но возражать не стала, только поспешно нащупала ладонь Эрика и плотно закрыла ею свой рот. Затем вцепилась в него обеими руками и не отпустила, пока Горн не перестал сотрясать ее тело безжалостными тычками. Сам едва сдерживая дрожь, юноша помогал Норе заглушать крики и пальцами ощущал ее упругие губы, вдруг принимавшиеся целовать их, или острые зубы, пытавшиеся в них впиться. Когда все кончилось, Нора обмякла и беззвучно разрыдалась, лицом уткнувшись Тигру в колени. Машинально он гладил пышную гриву и укоризненно поглядывал на Горна, вполне бодрого и даже, вроде бы, снова насмешливого, чудодейственной ладонью массирующего женщине раздраженное место. И Львица пришла в себя на удивление быстро, снова приникнув к оконцу.
Судилище было в разгаре. Перед закостеневшими в креслах стариками поставили двух длинноногих плечистых Львов со скрученными за спиной руками, а между ними, на каменном постаменте со скошенной вершиной, сидела девушка, чьи локти связали под коленями. Поверх пут на Львов натянули кожаные мешки с прорезями для голов, девушку же обрядили в меховое платье, зауженное книзу и стянутое под ступнями ремнем. Судилище велось на древнем Львином диалекте, но Эрик все же понял, что для обоих Львов выбор колебался между рабошлемами и сбрасыванием в Подземелье. Окончательное решение оставили на потом, а пока решили разобраться с девицей, как видно, очень досадившей пещерникам. В чем заключалась ее вина, Тигр не разобрал, но девушка, безусловно, была красива, и одно это могло вызвать у стариков раздражение. Обвинителей оказалось несколько, говорили они долго и пространно. А в завершение поднялся Кон и произнес с пяток завершающих фраз, вызвавших у всех одобрительные кивки. Эрик уловил, что исполнение состоится немедленно, но вот каков приговор? Нерешительно он коснулся плеча Норы.
– Выжечь потомство, – отозвалась она сквозь зубы. – Падаль, обещал ведь моих не трогать!
Двое чистильщиков подступили к девушке, рывком развернули ее и уложили на спину, головой вниз. Широким ремнем пристегнули за талию к постаменту, разошлись. Приговоренная осталась лежать в странной позе, безучастно глядя в потолок. Возникшее откуда-то уродливое скрюченное существо проковыляло к ней, черными пальцами раздвинуло мех, деловито погрузило в девушку длинную трубку с раструбом на конце. И тоже отступило, преданно глядя на Кона.
– Смотри, малыш, – проворчал Горн зловеще. – Вот они – твои Львы!
Скрюченными пальцами он вцепился в ворот. Эрик с трепетом увидел, как лопнул и расползся на груди прочнейший пластик.
А на вершине лестницы уже величественно распрямился Кон. В протянутую его руку сунули резную чашу с дымящимся содержимым, и он торжественно двинулся вниз по ступенькам, неумолимый точно судьба, – под слаженное топанье старейшин, воодушевленных скорым возмездием.
– Да что же она натворила такого? – возмутился Тигр.
– Родила от чужака, – ответил Горн. – Загубила породу в себе.
Внезапно Нора с яростью ударила кулаком по окну – гигант мгновенно схватил ее за плечо.
– Пусти! – рванулась Львица, сверкнув зубами, и снова врезалась в окно. – Глаз! – крикнула она. – Выбей ему глаз… Эрик!
С охотой Тигр саданул ногою в стекло, и оно вдруг рассыпалось в песок, точно пластик. Круто развернувшись, женщина завела руки за спину, рванула края выреза. Комбинезон будто лопнул до самого живота, и тогда Нора далеко выдвинула в дыру голый смуглый зад. И сразу в зале наступила мертвая тишина.
Горн ухмыльнулся.
– Думаешь, они еще это помнят? – спросил он. – Если вообще видели.
– У них иглометы! – напомнил Эрик.
– И в самом деле… Ну-ка, посторонись!
С ужасающей силой исполин ударил ногой в стену, и та обрушилась в зал, вместе с половиной Священной Морды. Вся их каморка тотчас оказалась на виду. Нимало не смутившись, Нора повернулась снова и встала на самом краю, презрительно глядя вниз, на переполошенных охранников и облезлых стариков, будто пораженных громом. Неторопливо она раздвигала комбинезон спереди, пока тот окончательно не распался. Тогда Львица вскинула руки, развела бедра пошире и, щелчками пальцев задавая себе ритм, заколыхалась в бесстыдном, вкрадчивом, первородном танце, давно позабытом ограми – стараниями многих поколений запретителей. Отворачивая лица, будто от нестерпимого света, охранники пятились к дверям, а брошенные ими старцы безжизненно застывали в креслах. У самых дряхлых уже стали закатываться глаза и отвисать челюсти.
Внезапно Кон издал сиплый вой и ринулся по ступеням вниз, развевая седую гриву. Подскочив к безучастной девице, ухватил за бедра и остервенело принялся стаскивать с пьедестала, явно намереваясь сбросить ее в колодец, но позабыв отвязать. Примерясь, Эрик спрыгнул на плечо изувеченного идола. И тут же с уступа сорвалась гигантская фигура Горна, пикируя к подножию лестницы. Однако Нора опередила всех. С задумчивой улыбкой она подцепила на подъем стопы увесистый обломок и аккуратным взмахом сбросила на голову Кона. Ошеломленный, старец попятился, хватая руками воздух, и со слабым вскриком опрокинулся в шахту, отправясь вдогонку за своими бесчисленными жертвами – прямиком в Подземелье.
А Горн уже вышиб охранников за дверь и теперь заваливал вход глыбами, отколовшимися от Священной Морды. Сбежав по каменной лапе к пленникам, Эрик подобрал оброненный кем-то клинок и вспорол на Львах мешки, рассек ремни. Затем повернулся к осужденной. А с другой стороны к ней уже подходила Нора, спустившись по проложенному Тигром маршруту.
Но тут в груди Священного Зверя разомкнулись створки, и наружу вырвался Бонш во главе плотного строя пещерников. Одолевая завалы обломков, они злобно и угрюмо выли, обещая жестокую расплату – за поруганные святыни, за погубленный Совет.
Пронзительным криком Львица скомандовала отход. Тотчас Эрик выдернул из девушки трубку (она даже не моргнула) и, подхватив ее на руки, бросился вверх по лестнице. Успевшие вооружиться Львы нехотя трусили следом, подгоняемые Норой. Наверху, возле распахнутой дверцы, их уже поджидал Горн.
– Всех спас? – усмехаясь, спросил он у Эрика. – А девица-то, похоже, в шоке. Уж не свихнулась ли она после таких переживаний?