Страница:
– Если она вам нужна, – подтвердил Эмилио.
– Она нам нужна.
Мартин Свенсон стоял в гардеробной и изучал свое лицо в увеличивающее зеркало. Потянувшись за щипцами, он выдернул пару ненужных волосков из бровей. Затем отступил назад и полюбовался собой в полный рост. Он был одет в костюм солдата-конфедерата. Дине эта идея показалась оригинальной. Он должен признать, что костюм ему шел.
Как правило, в день рождения Мартин впадал в глубокую депрессию. Но сегодня он чувствовал себя великолепно. Похоже, у него много друзей. Весь день в дом приносили подарки, цветы, воздушные шары и поздравительные телеграммы.
Дина подарила ему золотую рамку, куда вставила их свадебную фотографию – Дина и Мартин Свенсон, счастливая пара, в дверях церкви.
Неужели прошло только десять лет? Такое впечатление, что целая жизнь. Когда он женился на Дине, то собирался успокоиться. Как он мог знать, что ему встретится такая женщина, как Венера Мария?
Венера Мария позвонила ему утром в офис из Лос-Анджелеса.
– С днем рождения, Мартин. Жаль, что ты не смог выбраться сюда, мы бы вместе отпраздновали.
– Не получилось, – вздохнул он. – Дела.
– Нельзя позволять делам брать над тобой верх, – укорила она. – Только работа и никаких развлечений – так ты станешь совсем скучным.
Он засмеялся.
– Но ведь с тобой я не скучный?
– Детка, я об этом забочусь.
Они еще немного поговорили. Она так и не спросила: «Когда приедешь?» В этом нет нужды. Он и так знал, что она хочет его видеть. И он тоже. Их отношения достигли такой стадии, когда одних обещаний уже мало.
Как все непросто. Разумеется, он может развестись с Диной. Вероятно, это влетит ему в копеечку, хотя они и подписали брачное соглашение. Да и шуму в прессе будет много. Но зато он освободится и сможет делать что пожелает.
Ладно, на сегодня существует семья Свенсонов. Они владеют Нью-Йорком. Но это Мартин Свенсон может делать и в одиночку.
И все же он не готов принять трудное решение. Он закончил разговор с Венерой Марией, пообещав ей прилететь в Лос-Анджелес на следующей неделе. Одна мысль о встрече с ней поднимала ему настроение. Она действительно умела завести его. Да еще ее маленькие хитрости и сюрпризы. На мгновение он позволил себе вспомнить о двух проститутках и шелковых шарфах. Сильное впечатление. Венера Мария умела расшевелить мужчину.
Еще один взгляд в зеркало, и он вышел из гардеробной вполне довольный своей наружностью.
Дина ждала его внизу. Длинное соболье манто полностью закрывало ее костюм.
– А ну-ка, покажись, – заинтересовался Мартин.
Дина сбросила манто и повернулась к нему.
– Ого! – Зрелище оказалось впечатляющим. Он женился на очень красивой женщине.
Костюм на Дине был действительно нечто. Тонкие черные чулки на длинных ногах, а остальное – точная копия знаменитого костюма Марлен Дитрих в «Голубом ангеле». Если хотела, Дина могла выглядеть так, что дух захватывало.
– Ты сегодня необыкновенно красив, Мартин, – проговорила она и, протянув руку, пригладила ему волосы.
– А ты, ты просто необыкновенна, даже не знаю, как сказать. – Он засмеялся. – Эффи умрет от зависти.
Дина торжествующе улыбнулась.
– Почему?
– Потому что, моя дорогая, – он протянул ей руку, – сегодня вечером все мужчины, включая меня, будут смотреть только на тебя.
Дина почувствовала, что ее переполняет радость.
– Правда? – спросила она.
– Правда, – ответил он.
39
Свободного времени у Венеры Марии почти совсем не оставалось. С того момента, как она вставала утром, и до той минуты, когда она укладывалась в постель, она была постоянно чем-то занята. Если не съемки, то репетиции для видеоклипов. Если не репетиции, то звукозапись в студии. Или она работала с двумя поэтами-песенниками, которые ей нравились, и вносила свои предложения. Несколько раз в неделю она занималась с Роном. Он до сих пор ставил всю ее хореографию, и они все еще оставались лучшими друзьями – несмотря на Кукленка Кена.
Затем она должна заботиться о себе как об актрисе. Венера Мария старалась прочитывать все сценарии, посылаемые ей, а если не хватало времени, нанимала для этого специального человека.
Откровенно говоря, она обиделась, что Мартин не прилетел в свой день рождения, как обещал. Венера Мария призналась в этом Рону, пока они, все в поту, репетировали новый танец в его зале.
– Чего ты от него хочешь? – спросил Рон, как всегда, сразу переходя к делу.
– Чтобы он был со мной все время, – ответила она.
– Да это курам на смех, – отпарировал Рон чистосердечно. – Мартин Свенсон живет в Нью-Йорке. Ты – здесь. Ну какая может у вас быть совместная жизнь? Он будет погуливать, да и ты тоже, Венера. Я ж тебя знаю.
– Может, ты вовсе не знаешь меня так хорошо, как думаешь, – заявила она с возмущением.
– Да брось ты, – возразил Рон. – Я знаю тебя лучше чем кто-либо. Я знал тебя, когда… до всей этой звездной ерунды. Я знал тебя, когда ты еще попкой крутила направо и налево.
– И ты вспомни, Рон, – огрызнулась она, – что я знала тебя, до того как ты стал самым известным педиком в Голливуде.
– Кем-кем?
– Кем слышал, – ответила она сердито.
– О, благодарю вас покорно, мадам. Всегда мечтал стать самым известным педиком.
– Тогда уж позволь мне сказать тебе, что твоя мечта осуществилась! Все только и говорят о тебе и Кукленке Кене.
Рон рассердился.
– Не называй его Кукленком Кеном. Тысячу раз тебе говорил.
Она пригладила платиновые волосы.
– Так он такой и есть.
– Слушай, радость моя, не говори о моих любовниках, и я не буду говорить о твоих. Идет?
Они взглянули друг на друга и продолжили репетицию.
Рон гонял ее безбожно. Если он брался за танец, то доводил его до совершенства, стараясь, чтобы Венера Мария разучила каждое движение, прежде чем репетировать в группе. Она – его лучшая ученица.
В душе Венера Мария догадывалась: Рон полагает, что своим успехом она обязана ему. Ее это не волновало. Если ему так хочется, пусть его. Она знала, что сумела бы добраться до самого верха и без Рона. Он здорово помог, особенно в начале. Теперь он ей не нужен.
Ей никто не нужен.
Кроме Мартина.
Эффи встречала гостей лично. Она не поручала это слугам, полагая, что ее личный жест важен для успеха вечеринки.
Когда Дина и Мартин прибыли, Эффи встретила их в дверях.
Дина сняла с плеч манто.
– Бог мой! – воскликнул стоящий рядом с Эффи Юл. – Никогда и не подозревал, что у тебя такие потрясающие ноги.
Дина спокойно улыбнулась. Сегодня каждый мужчина в гостиной будет ее хотеть, и она это знала.
– Ты выглядишь божественно, дорогая, – восхитилась Эффи. – О, Мартин, тебе идет этот костюм. Просто красавец. Тебе надо почаще так одеваться. Я обожаю военную форму.
– Я чувствую себя дураком, – признался Мартин, не испытывая, однако, никакой неловкости.
Юл, одетый как пещерный житель, удивился.
– Ты чувствуешь себя дураком? Давай поменяемся на десять минут.
Мартин рассмеялся. Его тут же окружили. Каждый хотел поздравить Свенсона с днем рождения. Он был явно популярен.
Бриджит, Нонна и Поль сидели в уголке, наблюдая за происходящим.
– Вы только посмотрите на Мартина Свенсона, как у него все ловко получается! – воскликнула Нонна. – Как он обрабатывает всех в комнате. Мастер своего дела.
– Уф! – выдохнул Поль. – Вы только посмотрите на ноги той старушки.
– Она для тебя слишком древняя, ктому жe замужем, – резко заметила Нонна.
– Зато богатенькая, – возразил Поль.
– Слушай, прекрати! Бриджит куда богаче нее.
– Ну, все знают, что быть богаче Бриджит невозможно. И кстати, раз уж она такая богатая, то почему вы с ней не оделись поприличнее? Выглядите, как пара потаскушек.
Нонна прищурила глаза.
– Мы одевались под Венеру Марию. Ты что, не видишь?
– Нет, – ответил Поль. – По мне, вы больше напоминаете бродяжек.
– Ну знаешь! – обиделась Нонна. – Шел бы ты…
– Пошли вместе?
– Вы что, все время ссоритесь? – полюбопытствовала Бриджит.
– Разве это ссора? – удивился Поль.
– Конечно, нет, – поддержала его Нонна. – Посмотрела бы ты на нас, когда мы действительно ругаемся!
Поль решил никакого костюма не надевать и остался, как обычно, во всем черном. Никто на это не обратил внимания, кроме Бриджит, которая не могла отвести от него глаз, как ни старалась.
Она вспомнила, как встретила своего первого парня, Тима Вэлза. Казалось, все было так давно, а на самом деле прошло всего два года. Высокий и стройный Тим, с худым лицом, милой улыбкой и длинными волосами. Впервые она его увидела на открытии отеля «Сантанджело» и сразу влюбилась. Позже в тот же вечер он пригласил ее в свой номер, заставил нюхнуть кокаина и приказал раздеться. Тим и понятия не имел, кто она и что ей всего четырнадцать лет. Потом он любил ее. Быстро и яростно.
От воспоминаний о Тиме ее бросило в жар. Она сняла свой короткий парчовый пиджак. И осталась только в узком белом лифчике и малюсенькой юбочке.
Поль еще раз взглянул на нее.
– Недурно, – заметил он. – Жаль, что ты еще ребенок.
«Я была еще большим ребенком, когда встретила Тима Вэлза, – подумала она. – Его это не беспокоило».
Поль проследил взглядом за красивыми ногами Дины, прошедшей через комнату.
– Нет, сегодня она просто чудесно выглядит, – вздохнул он похотливо.
– Да она по возрасту вполне годится тебе в матери, – неодобрительно заметила Нонна.
– Не совсем.
– Почти, – настаивала Нонна.
Он встал.
– Оставляю вас, двух нимфеточек, наедине. Скоро вернусь.
– Нет, быть не может! – воскликнула Нонна. – Он собирается поволочиться за Диной Свенсон. Можешь себе представить? За лучшей подругой мамы!
Бриджит деланно рассмеялась. Ее терзала ревность. Но она твердо решила, что не выдаст себя. Влюбиться – значило рисковать, что сердце твое будет разбито, а Бриджит слишком хорошо знала, что такое разбитое сердце.
– Как делишки, миссис С.?
Дина обернулась и увидела худого юношу с внимательным взглядом.
– Мы знакомы? – холодно спросила она.
Он встретился с ней взглядом. Очень настойчивый взгляд.
– Я – Поль, сын Эффи.
Она искренне удивилась.
– О Господи, Поль! Ты так изменился. Давненько я тебя не видела.
– Порядочно, – согласился он. – Я путешествовал по Европe. С рюкзаком. Не ваш стиль, верно?
– Ты был совсем маленький, когда… мы в последний раз были вместе, – заметила она.
Поль снова внимательно посмотрел на нее.
– Звучит двусмысленно, Дина.
Он что, собрался за ней приударить? Да нет, немыслимо. Он же еще ребенок, правда, довольно привлекательный.
– Не поняла?
– Ну знаете… «когда мы были вместе», в этом есть что-то сексуальное. Разве не так?
– Поль, ты что, со мной заигрываешь?
Он очаровательно улыбнулся.
– Надеюсь. Если вы не заметили, значит, я делаю это плохо.
Дина не смогла удержаться от ответной улыбки.
– Рада тебя видеть, дорогой, – заверила она. – И должна заметить, что ты унаследовал чувство юмора своей матери.
Он сменил выражение лица на обиженное.
– Не зовите меня «дорогой». Не надо меня унижать.
– Я и не думала.
Самое время пойти в атаку.
– Не думали о чем?
– Чтобы тебя унизить, Поль. А где твоя мама?
– Где-то здесь. Зачем она вам? Чтобы от меня отделаться?
Дина покачала головой.
Поль снова сменил тактику. Усмехнулся.
– Вы что, боитесь?
– Тебя? Не думаю, дорогой. – Она повернулась и быстро ушла.
– Красивые ноги! – воскликнул он, обращаясь к удаляющейся женщине.
Он ощутил, что взял верх. Довольный, он вернулся к Нонне и Бриджит.
– Она совершенно определенно меня хотела, – сообщил он. – Пришлось отказать.
– Да что ты говоришь? – насмешливо парировала Нонна. – Как мило с твоей стороны. Всегда знала, что ты самый бесстыдный врун в мире.
– Ладно, не верь. Мне наплевать. – Ничуть не обескураженный, он перенес свое внимание на Бриджит. – У тебя взаймы нельзя взять? Скажем, тысяч сто? Отдам, когда стану богатым и знаменитым.
– Ха! – хмыкнула Нонна.
– Я не распоряжаюсь своими деньгами, – пробормотала Бриджит. – Они все во что-то вложены.
– И если бы даже она и могла дать, – вмешалась Нонна, – то, во всяком случае, не тебе. Я оказалась бы первой в очереди, верно?
Бриджит никогда бы не призналась, что Поль даже привлекательней Тима Вэлза.
Эмилио подписал контракт. Вероятно, надо было дать его сначала просмотреть какому-нибудь известному голливудскому адвокату. Но Эмилио знал что делал. Деловое чутье его никогда не подводило. Выторговал же он себе жирненьких пятьдесят тысяч и без всякого адвоката. Теперь пришла пора снабдить их эксклюзивной историей о Венере Марии и ее женатом любовнике.
Первым делом он открыл счет в банке. Затем немедленно снял с него три тысячи долларов и рванул в город, где не пропустил ни одного клуба.
Все, кто его знал, удивлялись.
– Откуда у тебя столько бабок, парень? – спрашивали они. Они все считали его большим мастером использовать имя сестры, подсаживаться к чужим столикам и заказывать себе выпивку за чужой счет.
– Сестра дала, – отвечал Эмилио, хитро подмигивая.
В какой-то степени это было правдой. Не будь Венеры Марии, не видать бы ему пятидесяти тысяч. Верно, пока он получил только пять, но получит и остальное, когда статья будет написана и проверена.
После нескольких коктейлей «Маргарита» он подцепил проститутку в одном из баров. Эмилио и не понял сначала, что она шлюха. Сказала – актриса. Все они притворяются актрисами или манекенщицами. Так уж заведено в Голливуде.
Длинные крашеные светлые волосы и еще более длинные тощие ноги, короткое красное платье с глубоким вырезом сзади и еще более глубоким декольте спереди. Все ее прелести выставлены на всеобщее обозрение.
Эмилио обозревать ничего не собирался, он праздновал.
Он привез девицу к себе на квартиру и трахнул ее. Все мероприятие заняло пять минут.
– И это все? – возмутилась она, когда он кончил. – Я сюда пришла, чтобы хорошо повеселиться. Да от зайца оказалось бы больше пользы.
– Ты и повеселилась, – пробормотал Эмилио, желая, чтобы она поскорее убралась к чертям собачьим.
Девица потребовала пятьдесят долларов на такси. Он пришел в негодование.
– Пятьдесят монет на такси?
– Радость моя, не ради же твоей улыбки я сюда пришла.
Он дал ей двадцатку и выпроводил.
Когда она ушла, Эмилио включил телевизор и принялся мечтать о Глории Эстефан. Вот это настоящая женщина. Он готов поспорить, что Глория не стала бы требовать с него пятьдесят баксов.
Наконец он заснул. На завтра назначена еще одна встреча с Деннисом и его магнитофоном. Работа продвигалась.
Скоро его имя появится в газетных заголовках. Наверное, приятно.
Эмилио Сьерра тоже собирался стать знаменитым.
40
Эдди Кейн боялся сойти с ума. Он совсем разваливался на части. И никто не хотел ему помочь, не нашлось ни одного человека, кому бы он мог довериться.
Он метался по дому как одержимый. Черт бы все побрал! Десять дней назад у него было все. Много денег, потрясающая жена, дела шли прекрасно. И всегда под рукой кокаин. Нюхнешь немного, и все представляется в розовом свете. Теперь ему требовалось значительно больше, чтобы он мог выбраться поутру из постели.
Когда Микки перестал с ним разговаривать, Эдди понял, что попал в переделку. Тот самый Микки, на которого он полагался все эти годы и к которому всегда обращался в случае нужды.
Верно, он поставил Микки в трудное положение. Черт возьми, но ведь не стоят же они под дулами пистолетов всей мексиканской армии. Миллион долларов – и все в ажуре. И Микки вместе со студией придется этот миллион выложить. И спешно.
Но нет, Микки изображает из себя начальника и делает вид, что не имеет к этому никакого отношения. Дерьмо паршивое.
Все начиналось довольно спокойно. «Эй, Эдди, ты должен нам деньги. Когда расплатишься?» Потом разговор стал жестче. «Эй, Эдди, давай поторопись. Как бы у мистера Боннатти не лопнуло терпение» А теперь и вовсе: «Эдди, твое время истекло. Мистеру Боннатти не нравится, когда его заставляют ждать»
Сначала сделка казалась такой простой и соблазнительной. Эдди представили Карло Боннатти в Нью-йоркском клубе. Вообще-то он знал одну из женщин Боннатти в Лос-Анджелесе, некую Кэтлин Ле Поль, снабжавшую его кокаином.
Когда Кэтлин представила его Карло, они разговорились.
– Студия «Пантер», а? – проговорил Карло. – Я сам занимаюсь фильмами.
– В самом деле? – заинтересовался Эдди, удивившись, что он никогда о нем не слышал.
– Угу, – засмеялся Карло. – Ну, мы делаем немножко другие фильмы, чем вы.
Эдди в разные времена обвиняли во многих недостатках, но сообразительности ему не занимать.
– Вы по другую сторону теннисной сетки, так сказать? – поинтересовался он.
– На этом можно хорошо заработать, – ответил Боннатти. – Дело начинал еще мой брат Сантино. Когда он, хм, неожиданно умер, я заменил его. У меня один парень занимается распространением в Нью-Йорке, а другой – на Западном побережье. Наша главная проблема – заграница.
С этого все и началось. Боннатти искал способ переправить свою порнопродукцию в Европу. В страны, вроде Италии или Испании, где существовал запрет на импорт порнопродукции.
Эдди нашел идеальное решение: провозить эти фильмы вместе с легальной продукцией. Кто заподозрит студию «Пантер», когда она перевозит свои полнометражные фильмы?
Убедить Боннатти оказалось проще простого. Если Эдди нюхом чувствовал сделку, он вцеплялся бульдожьей хваткой.
– Возможно, я смогу вам помочь, – заверил он Карло. И они заключили временное соглашение.
Все, что оставалось, это уговорить Микки, пообещав ему солидный куш.
Эдди долго и сосредоточенно размышлял, прежде чем пойти к Микки. Сначала ему надо организовать свою собственную маленькую компанию в Лихтенштейне, чтобы через нее совершать все финансовые операции в Европе и не ввязываться в это дело лично.
Микки идея сразу понравилась.
– Только деньги, и никакого риска? – спросил он.
– Именно, – подтвердил Эдди. – Доходы делим с Боннатти пополам. И я отдаю тебе половину моей половины. Проще простого.
Микки согласился.
Чтоб он сдох, этот Микки. Три года, когда все шло хорошо, Столли с удовольствием брал деньги. А случилась неприятность – он и знать ничего не хочет.
Интересно, а как они догадались, что он снимает сливки? Чтоб им пусто было, он же делает всю работу, договаривается с покупателями в разных странах, переводит деньги. Если кто-нибудь на этом попадется, так это он. Так почему ему не взять побольше?
Теперь Эдди попался. Карло Боннатти узнал, что он ворует, и хотел получить свое.
Лесли печально ходила за ним по пятам.
– Я могу помочь? – спрашивала она в десятый раз.
Эдди было не до нее.
– Если заткнешься! – рявкнул он.
Ему пришло в голову, что быстрее всего он сможет достать деньги, продав свою недвижимость.
– Нам придется продать дом, – заявил он. – Позвони агенту и скажи, что мы хотим получить за него наличными и как можно быстрее.
Лесли расстроилась, но сделала, как он велел, хотя оба они знали, что продать дом достаточно быстро не удастся.
Но теперь, когда Боннатти поставил вопрос ребром, ничего другого он придумать не мог.
Едва проснувшись, Эдди понял, что день будет плохим. Пятница. С утра над пляжем клубился густой туман. Туман клубился и у него в голове. Настроение было отвратительное. Перекатившись на кровати, он дотянулся до телефона и позвонил Кэтлин Ле Поль.
– Приходите домой, – приказал он. – Мне срочно нужно лекарство.
– Я не хожу по домам, – ответила она раздраженно, вовсе не обрадовавшись его звонку.
Голова у него раскалывалась.
– Я сейчас не бываю в конторе.
– Заметила. Если бы вы меня раньше предупредили, я бы зря не ездила туда.
– Послушайте, радость моя. У меня грипп. Что вы от меня хотите? Приходите домой. Приносите товар.
– За наличные?
– Да.
– Вы мне должны полторы тысячи за прошлую неделю.
– Они вас ждут.
Она неохотно согласилась, назначив свидание на полдень.
Лесли на кухне жарила яичницу с беконом. От запаха его затошнило.
– Я готовлю тебе завтрак, – пропела она, слишком уж развеселившись во вред себе.
– Раздевайся, – велел он.
Она удивленно обернулась.
– Что?
– Раздевайся, – повторил он. – Как насчет приготовления завтрака с голой задницей?
В ее голосе звучала боль, но он ничего не заметил:
– Не надо так, Эдди.
– А, ладно, забудь. – Он вернулся в спальню. И почувствовал себя последним подлецом. Бедняжка, он пытается на ней отыграться. Хотя, если разобраться, на ком же ему отыгрываться?
Через пять минут в спальню вошла Лесли. От удивления Эдди открыл рот. На ней не было ничего, кроме кружевного фартучка и туфель на высоком каблуке.
Какое тело! Впервые за много недель он почувствовал, как в нем снова взыграла кровь.
– Эй, – позвал он. – Иди-ка к папочке.
– Ты этого хотел? – спросила она тихо.
– Я шутил. – Он пощекотал ей грудь. – Но уж раз ты здесь…
Он лег и предоставил ей делать всю работу. Справилась Лесли отлично. Для девушки из Айовы она несомненно знала немало.
Позже Эдди жадно проглотил завтрак, пару рюмок водки, выкурил косячок и отправился побродить по пляжу.
Когда он вернулся, в гостиной сидел Карло Боннатти.
Бледная Лесли пробормотала:
– Я не знала, что ты ждешь гостей.
Эдди взглянул на Карло и почувствовал, как по телу побежали мурашки.
– Я и сам не знал.
Карло Боннатти, крепко сложенный, лет сорока пяти мужчина, с вьющимися светлыми волосами, полузакрытыми веками, серой кожей и ленивым выражением лица.
– Очутился тут поблизости, – произнес он спокойно. – Дай, думаю, загляну.
– С каких это пор у вас дела поблизости? – засомневался Эдди, не сводя с него глаз.
Карло небрежно махнул рукой.
– С тех пор как ты задолжал мне миллион баксов. И с тех пор как я перестал получать ответы на свои вопросы. Так что я решил сделать крюк, посмотреть, как обстоят дела. Ты можешь мне что-нибудь на это сказать, Эдди?
Лесли стояла в стороне, страх парализовал ее. Она поняла, что пришла беда, едва увидев, как из длинного черного лимузина, остановившегося у их дома, вылез Карло Боннатти, а за ним двое громил. Когда она открыла дверь, он даже не спросил разрешения войти, просто пошел вперед, заметив только, что пришел повидать Эдди, как будто это все объясняло.
– Вы не должны сюда приезжать, – рассердился Эдди. – Не надо мне всего этого дерьма. Получите вы свои деньги. Я же вам сказал на прошлой неделе.
– Прошлая неделя позади, – заметил Карло. – Мы говорим сегодня. Я должен получить свои деньги к утру в понедельник, иначе ты знаешь, что тебя ждет.
– Вы что, мне угрожаете? – возмутился Эдди, прикрывая испуг фальшивой бравадой.
– Называй как хочешь, – спокойно ответил Карло. – Но ты должен знать одно – Карло Боннатти не угрожает. Он делает. Или я получу свои деньги в понедельник, или конец нашей сделке. По правде говоря, – Карло поднялся на ноги, – конец тогда всем твоим сделкам. – Он направился к двери, задержавшись, чтобы дотронуться до голого плеча Лесли. – Хорошенькая жена, – сказал он. – Очень хорошенькая. – И ушел.
Эдди рванулся в ванную комнату, и его вырвало. Когда он наконец вышел оттуда, Лесли ждала, не сводя с него чертовски огромных глаз и надеясь, что он тут же придумает, как быть.
– Пойду к Микки, – быстро решил он. – Не волнуйся, малыш, я со всем сегодня разберусь.
– Разберешься?
– Обещаю.
Он обнял ее и поспешил к машине.
Теперь пришла очередь Лесли бессмысленно бродить по дому. Она не знала, что ей делать. Эдди в беде, и должен же быть какой-то способ ему помочь.
Взяв телефон, она набрала номер мадам Лоретты.
Когда Лоретта взяла трубку, Лесли выплакала ей всю историю.
– Не можете ли вы мне помочь? – умоляюще спросила она.
– Брось его, – посоветовала мадам Лоретта. – Ты все еще молода и красива. Полным-полно других мужчин. Возвращайся ко мне работать. Я найду тебе кого-нибудь.
Лесли пришла в ужас.
– Но я не хочу никого другого, – возразила она. – Я люблю Эдди.
– Любовь плохой советчик, – предупредила мадам Лоретта. – Он потащит тебя с собой на дно. Я уже видела такое. Брось его, Лесли, пока не поздно.
– Нет, – печально ответила Лесли. – Я никогда не брошу Эдди. Я его люблю.
– Тогда я ничем не могу тебе помочь, – отрывисто бросила мадам Лоретта и повесила трубку.
41
Эдди Кейн вовсю гнал свой белый «мазерати» вдоль побережья. Выехав на автостраду, он еще больше поднажал. Через пять минут его остановил полицейский на мотоцикле.
Красивый, как кинозвезда, полицейский вразвалку подошел к машине Эдди.
– Эй, приятель, ты что, пошел на мировой рекорд? – спросил он, доставая записную книжку.
Эдди сразу почувствовал, что с ним можно договориться.
– Послушайте, я… это… на свидание спешу, сами знаете, как бывает.
Полицейский усмехнулся. Безусловно, он знал, как это бывает.
– Неплохая машина, – заметил он, приготовив ручку.
– Она нам нужна.
Мартин Свенсон стоял в гардеробной и изучал свое лицо в увеличивающее зеркало. Потянувшись за щипцами, он выдернул пару ненужных волосков из бровей. Затем отступил назад и полюбовался собой в полный рост. Он был одет в костюм солдата-конфедерата. Дине эта идея показалась оригинальной. Он должен признать, что костюм ему шел.
Как правило, в день рождения Мартин впадал в глубокую депрессию. Но сегодня он чувствовал себя великолепно. Похоже, у него много друзей. Весь день в дом приносили подарки, цветы, воздушные шары и поздравительные телеграммы.
Дина подарила ему золотую рамку, куда вставила их свадебную фотографию – Дина и Мартин Свенсон, счастливая пара, в дверях церкви.
Неужели прошло только десять лет? Такое впечатление, что целая жизнь. Когда он женился на Дине, то собирался успокоиться. Как он мог знать, что ему встретится такая женщина, как Венера Мария?
Венера Мария позвонила ему утром в офис из Лос-Анджелеса.
– С днем рождения, Мартин. Жаль, что ты не смог выбраться сюда, мы бы вместе отпраздновали.
– Не получилось, – вздохнул он. – Дела.
– Нельзя позволять делам брать над тобой верх, – укорила она. – Только работа и никаких развлечений – так ты станешь совсем скучным.
Он засмеялся.
– Но ведь с тобой я не скучный?
– Детка, я об этом забочусь.
Они еще немного поговорили. Она так и не спросила: «Когда приедешь?» В этом нет нужды. Он и так знал, что она хочет его видеть. И он тоже. Их отношения достигли такой стадии, когда одних обещаний уже мало.
Как все непросто. Разумеется, он может развестись с Диной. Вероятно, это влетит ему в копеечку, хотя они и подписали брачное соглашение. Да и шуму в прессе будет много. Но зато он освободится и сможет делать что пожелает.
Ладно, на сегодня существует семья Свенсонов. Они владеют Нью-Йорком. Но это Мартин Свенсон может делать и в одиночку.
И все же он не готов принять трудное решение. Он закончил разговор с Венерой Марией, пообещав ей прилететь в Лос-Анджелес на следующей неделе. Одна мысль о встрече с ней поднимала ему настроение. Она действительно умела завести его. Да еще ее маленькие хитрости и сюрпризы. На мгновение он позволил себе вспомнить о двух проститутках и шелковых шарфах. Сильное впечатление. Венера Мария умела расшевелить мужчину.
Еще один взгляд в зеркало, и он вышел из гардеробной вполне довольный своей наружностью.
Дина ждала его внизу. Длинное соболье манто полностью закрывало ее костюм.
– А ну-ка, покажись, – заинтересовался Мартин.
Дина сбросила манто и повернулась к нему.
– Ого! – Зрелище оказалось впечатляющим. Он женился на очень красивой женщине.
Костюм на Дине был действительно нечто. Тонкие черные чулки на длинных ногах, а остальное – точная копия знаменитого костюма Марлен Дитрих в «Голубом ангеле». Если хотела, Дина могла выглядеть так, что дух захватывало.
– Ты сегодня необыкновенно красив, Мартин, – проговорила она и, протянув руку, пригладила ему волосы.
– А ты, ты просто необыкновенна, даже не знаю, как сказать. – Он засмеялся. – Эффи умрет от зависти.
Дина торжествующе улыбнулась.
– Почему?
– Потому что, моя дорогая, – он протянул ей руку, – сегодня вечером все мужчины, включая меня, будут смотреть только на тебя.
Дина почувствовала, что ее переполняет радость.
– Правда? – спросила она.
– Правда, – ответил он.
39
Свободного времени у Венеры Марии почти совсем не оставалось. С того момента, как она вставала утром, и до той минуты, когда она укладывалась в постель, она была постоянно чем-то занята. Если не съемки, то репетиции для видеоклипов. Если не репетиции, то звукозапись в студии. Или она работала с двумя поэтами-песенниками, которые ей нравились, и вносила свои предложения. Несколько раз в неделю она занималась с Роном. Он до сих пор ставил всю ее хореографию, и они все еще оставались лучшими друзьями – несмотря на Кукленка Кена.
Затем она должна заботиться о себе как об актрисе. Венера Мария старалась прочитывать все сценарии, посылаемые ей, а если не хватало времени, нанимала для этого специального человека.
Откровенно говоря, она обиделась, что Мартин не прилетел в свой день рождения, как обещал. Венера Мария призналась в этом Рону, пока они, все в поту, репетировали новый танец в его зале.
– Чего ты от него хочешь? – спросил Рон, как всегда, сразу переходя к делу.
– Чтобы он был со мной все время, – ответила она.
– Да это курам на смех, – отпарировал Рон чистосердечно. – Мартин Свенсон живет в Нью-Йорке. Ты – здесь. Ну какая может у вас быть совместная жизнь? Он будет погуливать, да и ты тоже, Венера. Я ж тебя знаю.
– Может, ты вовсе не знаешь меня так хорошо, как думаешь, – заявила она с возмущением.
– Да брось ты, – возразил Рон. – Я знаю тебя лучше чем кто-либо. Я знал тебя, когда… до всей этой звездной ерунды. Я знал тебя, когда ты еще попкой крутила направо и налево.
– И ты вспомни, Рон, – огрызнулась она, – что я знала тебя, до того как ты стал самым известным педиком в Голливуде.
– Кем-кем?
– Кем слышал, – ответила она сердито.
– О, благодарю вас покорно, мадам. Всегда мечтал стать самым известным педиком.
– Тогда уж позволь мне сказать тебе, что твоя мечта осуществилась! Все только и говорят о тебе и Кукленке Кене.
Рон рассердился.
– Не называй его Кукленком Кеном. Тысячу раз тебе говорил.
Она пригладила платиновые волосы.
– Так он такой и есть.
– Слушай, радость моя, не говори о моих любовниках, и я не буду говорить о твоих. Идет?
Они взглянули друг на друга и продолжили репетицию.
Рон гонял ее безбожно. Если он брался за танец, то доводил его до совершенства, стараясь, чтобы Венера Мария разучила каждое движение, прежде чем репетировать в группе. Она – его лучшая ученица.
В душе Венера Мария догадывалась: Рон полагает, что своим успехом она обязана ему. Ее это не волновало. Если ему так хочется, пусть его. Она знала, что сумела бы добраться до самого верха и без Рона. Он здорово помог, особенно в начале. Теперь он ей не нужен.
Ей никто не нужен.
Кроме Мартина.
Эффи встречала гостей лично. Она не поручала это слугам, полагая, что ее личный жест важен для успеха вечеринки.
Когда Дина и Мартин прибыли, Эффи встретила их в дверях.
Дина сняла с плеч манто.
– Бог мой! – воскликнул стоящий рядом с Эффи Юл. – Никогда и не подозревал, что у тебя такие потрясающие ноги.
Дина спокойно улыбнулась. Сегодня каждый мужчина в гостиной будет ее хотеть, и она это знала.
– Ты выглядишь божественно, дорогая, – восхитилась Эффи. – О, Мартин, тебе идет этот костюм. Просто красавец. Тебе надо почаще так одеваться. Я обожаю военную форму.
– Я чувствую себя дураком, – признался Мартин, не испытывая, однако, никакой неловкости.
Юл, одетый как пещерный житель, удивился.
– Ты чувствуешь себя дураком? Давай поменяемся на десять минут.
Мартин рассмеялся. Его тут же окружили. Каждый хотел поздравить Свенсона с днем рождения. Он был явно популярен.
Бриджит, Нонна и Поль сидели в уголке, наблюдая за происходящим.
– Вы только посмотрите на Мартина Свенсона, как у него все ловко получается! – воскликнула Нонна. – Как он обрабатывает всех в комнате. Мастер своего дела.
– Уф! – выдохнул Поль. – Вы только посмотрите на ноги той старушки.
– Она для тебя слишком древняя, ктому жe замужем, – резко заметила Нонна.
– Зато богатенькая, – возразил Поль.
– Слушай, прекрати! Бриджит куда богаче нее.
– Ну, все знают, что быть богаче Бриджит невозможно. И кстати, раз уж она такая богатая, то почему вы с ней не оделись поприличнее? Выглядите, как пара потаскушек.
Нонна прищурила глаза.
– Мы одевались под Венеру Марию. Ты что, не видишь?
– Нет, – ответил Поль. – По мне, вы больше напоминаете бродяжек.
– Ну знаешь! – обиделась Нонна. – Шел бы ты…
– Пошли вместе?
– Вы что, все время ссоритесь? – полюбопытствовала Бриджит.
– Разве это ссора? – удивился Поль.
– Конечно, нет, – поддержала его Нонна. – Посмотрела бы ты на нас, когда мы действительно ругаемся!
Поль решил никакого костюма не надевать и остался, как обычно, во всем черном. Никто на это не обратил внимания, кроме Бриджит, которая не могла отвести от него глаз, как ни старалась.
Она вспомнила, как встретила своего первого парня, Тима Вэлза. Казалось, все было так давно, а на самом деле прошло всего два года. Высокий и стройный Тим, с худым лицом, милой улыбкой и длинными волосами. Впервые она его увидела на открытии отеля «Сантанджело» и сразу влюбилась. Позже в тот же вечер он пригласил ее в свой номер, заставил нюхнуть кокаина и приказал раздеться. Тим и понятия не имел, кто она и что ей всего четырнадцать лет. Потом он любил ее. Быстро и яростно.
От воспоминаний о Тиме ее бросило в жар. Она сняла свой короткий парчовый пиджак. И осталась только в узком белом лифчике и малюсенькой юбочке.
Поль еще раз взглянул на нее.
– Недурно, – заметил он. – Жаль, что ты еще ребенок.
«Я была еще большим ребенком, когда встретила Тима Вэлза, – подумала она. – Его это не беспокоило».
Поль проследил взглядом за красивыми ногами Дины, прошедшей через комнату.
– Нет, сегодня она просто чудесно выглядит, – вздохнул он похотливо.
– Да она по возрасту вполне годится тебе в матери, – неодобрительно заметила Нонна.
– Не совсем.
– Почти, – настаивала Нонна.
Он встал.
– Оставляю вас, двух нимфеточек, наедине. Скоро вернусь.
– Нет, быть не может! – воскликнула Нонна. – Он собирается поволочиться за Диной Свенсон. Можешь себе представить? За лучшей подругой мамы!
Бриджит деланно рассмеялась. Ее терзала ревность. Но она твердо решила, что не выдаст себя. Влюбиться – значило рисковать, что сердце твое будет разбито, а Бриджит слишком хорошо знала, что такое разбитое сердце.
– Как делишки, миссис С.?
Дина обернулась и увидела худого юношу с внимательным взглядом.
– Мы знакомы? – холодно спросила она.
Он встретился с ней взглядом. Очень настойчивый взгляд.
– Я – Поль, сын Эффи.
Она искренне удивилась.
– О Господи, Поль! Ты так изменился. Давненько я тебя не видела.
– Порядочно, – согласился он. – Я путешествовал по Европe. С рюкзаком. Не ваш стиль, верно?
– Ты был совсем маленький, когда… мы в последний раз были вместе, – заметила она.
Поль снова внимательно посмотрел на нее.
– Звучит двусмысленно, Дина.
Он что, собрался за ней приударить? Да нет, немыслимо. Он же еще ребенок, правда, довольно привлекательный.
– Не поняла?
– Ну знаете… «когда мы были вместе», в этом есть что-то сексуальное. Разве не так?
– Поль, ты что, со мной заигрываешь?
Он очаровательно улыбнулся.
– Надеюсь. Если вы не заметили, значит, я делаю это плохо.
Дина не смогла удержаться от ответной улыбки.
– Рада тебя видеть, дорогой, – заверила она. – И должна заметить, что ты унаследовал чувство юмора своей матери.
Он сменил выражение лица на обиженное.
– Не зовите меня «дорогой». Не надо меня унижать.
– Я и не думала.
Самое время пойти в атаку.
– Не думали о чем?
– Чтобы тебя унизить, Поль. А где твоя мама?
– Где-то здесь. Зачем она вам? Чтобы от меня отделаться?
Дина покачала головой.
Поль снова сменил тактику. Усмехнулся.
– Вы что, боитесь?
– Тебя? Не думаю, дорогой. – Она повернулась и быстро ушла.
– Красивые ноги! – воскликнул он, обращаясь к удаляющейся женщине.
Он ощутил, что взял верх. Довольный, он вернулся к Нонне и Бриджит.
– Она совершенно определенно меня хотела, – сообщил он. – Пришлось отказать.
– Да что ты говоришь? – насмешливо парировала Нонна. – Как мило с твоей стороны. Всегда знала, что ты самый бесстыдный врун в мире.
– Ладно, не верь. Мне наплевать. – Ничуть не обескураженный, он перенес свое внимание на Бриджит. – У тебя взаймы нельзя взять? Скажем, тысяч сто? Отдам, когда стану богатым и знаменитым.
– Ха! – хмыкнула Нонна.
– Я не распоряжаюсь своими деньгами, – пробормотала Бриджит. – Они все во что-то вложены.
– И если бы даже она и могла дать, – вмешалась Нонна, – то, во всяком случае, не тебе. Я оказалась бы первой в очереди, верно?
Бриджит никогда бы не призналась, что Поль даже привлекательней Тима Вэлза.
Эмилио подписал контракт. Вероятно, надо было дать его сначала просмотреть какому-нибудь известному голливудскому адвокату. Но Эмилио знал что делал. Деловое чутье его никогда не подводило. Выторговал же он себе жирненьких пятьдесят тысяч и без всякого адвоката. Теперь пришла пора снабдить их эксклюзивной историей о Венере Марии и ее женатом любовнике.
Первым делом он открыл счет в банке. Затем немедленно снял с него три тысячи долларов и рванул в город, где не пропустил ни одного клуба.
Все, кто его знал, удивлялись.
– Откуда у тебя столько бабок, парень? – спрашивали они. Они все считали его большим мастером использовать имя сестры, подсаживаться к чужим столикам и заказывать себе выпивку за чужой счет.
– Сестра дала, – отвечал Эмилио, хитро подмигивая.
В какой-то степени это было правдой. Не будь Венеры Марии, не видать бы ему пятидесяти тысяч. Верно, пока он получил только пять, но получит и остальное, когда статья будет написана и проверена.
После нескольких коктейлей «Маргарита» он подцепил проститутку в одном из баров. Эмилио и не понял сначала, что она шлюха. Сказала – актриса. Все они притворяются актрисами или манекенщицами. Так уж заведено в Голливуде.
Длинные крашеные светлые волосы и еще более длинные тощие ноги, короткое красное платье с глубоким вырезом сзади и еще более глубоким декольте спереди. Все ее прелести выставлены на всеобщее обозрение.
Эмилио обозревать ничего не собирался, он праздновал.
Он привез девицу к себе на квартиру и трахнул ее. Все мероприятие заняло пять минут.
– И это все? – возмутилась она, когда он кончил. – Я сюда пришла, чтобы хорошо повеселиться. Да от зайца оказалось бы больше пользы.
– Ты и повеселилась, – пробормотал Эмилио, желая, чтобы она поскорее убралась к чертям собачьим.
Девица потребовала пятьдесят долларов на такси. Он пришел в негодование.
– Пятьдесят монет на такси?
– Радость моя, не ради же твоей улыбки я сюда пришла.
Он дал ей двадцатку и выпроводил.
Когда она ушла, Эмилио включил телевизор и принялся мечтать о Глории Эстефан. Вот это настоящая женщина. Он готов поспорить, что Глория не стала бы требовать с него пятьдесят баксов.
Наконец он заснул. На завтра назначена еще одна встреча с Деннисом и его магнитофоном. Работа продвигалась.
Скоро его имя появится в газетных заголовках. Наверное, приятно.
Эмилио Сьерра тоже собирался стать знаменитым.
40
Эдди Кейн боялся сойти с ума. Он совсем разваливался на части. И никто не хотел ему помочь, не нашлось ни одного человека, кому бы он мог довериться.
Он метался по дому как одержимый. Черт бы все побрал! Десять дней назад у него было все. Много денег, потрясающая жена, дела шли прекрасно. И всегда под рукой кокаин. Нюхнешь немного, и все представляется в розовом свете. Теперь ему требовалось значительно больше, чтобы он мог выбраться поутру из постели.
Когда Микки перестал с ним разговаривать, Эдди понял, что попал в переделку. Тот самый Микки, на которого он полагался все эти годы и к которому всегда обращался в случае нужды.
Верно, он поставил Микки в трудное положение. Черт возьми, но ведь не стоят же они под дулами пистолетов всей мексиканской армии. Миллион долларов – и все в ажуре. И Микки вместе со студией придется этот миллион выложить. И спешно.
Но нет, Микки изображает из себя начальника и делает вид, что не имеет к этому никакого отношения. Дерьмо паршивое.
Все начиналось довольно спокойно. «Эй, Эдди, ты должен нам деньги. Когда расплатишься?» Потом разговор стал жестче. «Эй, Эдди, давай поторопись. Как бы у мистера Боннатти не лопнуло терпение» А теперь и вовсе: «Эдди, твое время истекло. Мистеру Боннатти не нравится, когда его заставляют ждать»
Сначала сделка казалась такой простой и соблазнительной. Эдди представили Карло Боннатти в Нью-йоркском клубе. Вообще-то он знал одну из женщин Боннатти в Лос-Анджелесе, некую Кэтлин Ле Поль, снабжавшую его кокаином.
Когда Кэтлин представила его Карло, они разговорились.
– Студия «Пантер», а? – проговорил Карло. – Я сам занимаюсь фильмами.
– В самом деле? – заинтересовался Эдди, удивившись, что он никогда о нем не слышал.
– Угу, – засмеялся Карло. – Ну, мы делаем немножко другие фильмы, чем вы.
Эдди в разные времена обвиняли во многих недостатках, но сообразительности ему не занимать.
– Вы по другую сторону теннисной сетки, так сказать? – поинтересовался он.
– На этом можно хорошо заработать, – ответил Боннатти. – Дело начинал еще мой брат Сантино. Когда он, хм, неожиданно умер, я заменил его. У меня один парень занимается распространением в Нью-Йорке, а другой – на Западном побережье. Наша главная проблема – заграница.
С этого все и началось. Боннатти искал способ переправить свою порнопродукцию в Европу. В страны, вроде Италии или Испании, где существовал запрет на импорт порнопродукции.
Эдди нашел идеальное решение: провозить эти фильмы вместе с легальной продукцией. Кто заподозрит студию «Пантер», когда она перевозит свои полнометражные фильмы?
Убедить Боннатти оказалось проще простого. Если Эдди нюхом чувствовал сделку, он вцеплялся бульдожьей хваткой.
– Возможно, я смогу вам помочь, – заверил он Карло. И они заключили временное соглашение.
Все, что оставалось, это уговорить Микки, пообещав ему солидный куш.
Эдди долго и сосредоточенно размышлял, прежде чем пойти к Микки. Сначала ему надо организовать свою собственную маленькую компанию в Лихтенштейне, чтобы через нее совершать все финансовые операции в Европе и не ввязываться в это дело лично.
Микки идея сразу понравилась.
– Только деньги, и никакого риска? – спросил он.
– Именно, – подтвердил Эдди. – Доходы делим с Боннатти пополам. И я отдаю тебе половину моей половины. Проще простого.
Микки согласился.
Чтоб он сдох, этот Микки. Три года, когда все шло хорошо, Столли с удовольствием брал деньги. А случилась неприятность – он и знать ничего не хочет.
Интересно, а как они догадались, что он снимает сливки? Чтоб им пусто было, он же делает всю работу, договаривается с покупателями в разных странах, переводит деньги. Если кто-нибудь на этом попадется, так это он. Так почему ему не взять побольше?
Теперь Эдди попался. Карло Боннатти узнал, что он ворует, и хотел получить свое.
Лесли печально ходила за ним по пятам.
– Я могу помочь? – спрашивала она в десятый раз.
Эдди было не до нее.
– Если заткнешься! – рявкнул он.
Ему пришло в голову, что быстрее всего он сможет достать деньги, продав свою недвижимость.
– Нам придется продать дом, – заявил он. – Позвони агенту и скажи, что мы хотим получить за него наличными и как можно быстрее.
Лесли расстроилась, но сделала, как он велел, хотя оба они знали, что продать дом достаточно быстро не удастся.
Но теперь, когда Боннатти поставил вопрос ребром, ничего другого он придумать не мог.
Едва проснувшись, Эдди понял, что день будет плохим. Пятница. С утра над пляжем клубился густой туман. Туман клубился и у него в голове. Настроение было отвратительное. Перекатившись на кровати, он дотянулся до телефона и позвонил Кэтлин Ле Поль.
– Приходите домой, – приказал он. – Мне срочно нужно лекарство.
– Я не хожу по домам, – ответила она раздраженно, вовсе не обрадовавшись его звонку.
Голова у него раскалывалась.
– Я сейчас не бываю в конторе.
– Заметила. Если бы вы меня раньше предупредили, я бы зря не ездила туда.
– Послушайте, радость моя. У меня грипп. Что вы от меня хотите? Приходите домой. Приносите товар.
– За наличные?
– Да.
– Вы мне должны полторы тысячи за прошлую неделю.
– Они вас ждут.
Она неохотно согласилась, назначив свидание на полдень.
Лесли на кухне жарила яичницу с беконом. От запаха его затошнило.
– Я готовлю тебе завтрак, – пропела она, слишком уж развеселившись во вред себе.
– Раздевайся, – велел он.
Она удивленно обернулась.
– Что?
– Раздевайся, – повторил он. – Как насчет приготовления завтрака с голой задницей?
В ее голосе звучала боль, но он ничего не заметил:
– Не надо так, Эдди.
– А, ладно, забудь. – Он вернулся в спальню. И почувствовал себя последним подлецом. Бедняжка, он пытается на ней отыграться. Хотя, если разобраться, на ком же ему отыгрываться?
Через пять минут в спальню вошла Лесли. От удивления Эдди открыл рот. На ней не было ничего, кроме кружевного фартучка и туфель на высоком каблуке.
Какое тело! Впервые за много недель он почувствовал, как в нем снова взыграла кровь.
– Эй, – позвал он. – Иди-ка к папочке.
– Ты этого хотел? – спросила она тихо.
– Я шутил. – Он пощекотал ей грудь. – Но уж раз ты здесь…
Он лег и предоставил ей делать всю работу. Справилась Лесли отлично. Для девушки из Айовы она несомненно знала немало.
Позже Эдди жадно проглотил завтрак, пару рюмок водки, выкурил косячок и отправился побродить по пляжу.
Когда он вернулся, в гостиной сидел Карло Боннатти.
Бледная Лесли пробормотала:
– Я не знала, что ты ждешь гостей.
Эдди взглянул на Карло и почувствовал, как по телу побежали мурашки.
– Я и сам не знал.
Карло Боннатти, крепко сложенный, лет сорока пяти мужчина, с вьющимися светлыми волосами, полузакрытыми веками, серой кожей и ленивым выражением лица.
– Очутился тут поблизости, – произнес он спокойно. – Дай, думаю, загляну.
– С каких это пор у вас дела поблизости? – засомневался Эдди, не сводя с него глаз.
Карло небрежно махнул рукой.
– С тех пор как ты задолжал мне миллион баксов. И с тех пор как я перестал получать ответы на свои вопросы. Так что я решил сделать крюк, посмотреть, как обстоят дела. Ты можешь мне что-нибудь на это сказать, Эдди?
Лесли стояла в стороне, страх парализовал ее. Она поняла, что пришла беда, едва увидев, как из длинного черного лимузина, остановившегося у их дома, вылез Карло Боннатти, а за ним двое громил. Когда она открыла дверь, он даже не спросил разрешения войти, просто пошел вперед, заметив только, что пришел повидать Эдди, как будто это все объясняло.
– Вы не должны сюда приезжать, – рассердился Эдди. – Не надо мне всего этого дерьма. Получите вы свои деньги. Я же вам сказал на прошлой неделе.
– Прошлая неделя позади, – заметил Карло. – Мы говорим сегодня. Я должен получить свои деньги к утру в понедельник, иначе ты знаешь, что тебя ждет.
– Вы что, мне угрожаете? – возмутился Эдди, прикрывая испуг фальшивой бравадой.
– Называй как хочешь, – спокойно ответил Карло. – Но ты должен знать одно – Карло Боннатти не угрожает. Он делает. Или я получу свои деньги в понедельник, или конец нашей сделке. По правде говоря, – Карло поднялся на ноги, – конец тогда всем твоим сделкам. – Он направился к двери, задержавшись, чтобы дотронуться до голого плеча Лесли. – Хорошенькая жена, – сказал он. – Очень хорошенькая. – И ушел.
Эдди рванулся в ванную комнату, и его вырвало. Когда он наконец вышел оттуда, Лесли ждала, не сводя с него чертовски огромных глаз и надеясь, что он тут же придумает, как быть.
– Пойду к Микки, – быстро решил он. – Не волнуйся, малыш, я со всем сегодня разберусь.
– Разберешься?
– Обещаю.
Он обнял ее и поспешил к машине.
Теперь пришла очередь Лесли бессмысленно бродить по дому. Она не знала, что ей делать. Эдди в беде, и должен же быть какой-то способ ему помочь.
Взяв телефон, она набрала номер мадам Лоретты.
Когда Лоретта взяла трубку, Лесли выплакала ей всю историю.
– Не можете ли вы мне помочь? – умоляюще спросила она.
– Брось его, – посоветовала мадам Лоретта. – Ты все еще молода и красива. Полным-полно других мужчин. Возвращайся ко мне работать. Я найду тебе кого-нибудь.
Лесли пришла в ужас.
– Но я не хочу никого другого, – возразила она. – Я люблю Эдди.
– Любовь плохой советчик, – предупредила мадам Лоретта. – Он потащит тебя с собой на дно. Я уже видела такое. Брось его, Лесли, пока не поздно.
– Нет, – печально ответила Лесли. – Я никогда не брошу Эдди. Я его люблю.
– Тогда я ничем не могу тебе помочь, – отрывисто бросила мадам Лоретта и повесила трубку.
41
Эдди Кейн вовсю гнал свой белый «мазерати» вдоль побережья. Выехав на автостраду, он еще больше поднажал. Через пять минут его остановил полицейский на мотоцикле.
Красивый, как кинозвезда, полицейский вразвалку подошел к машине Эдди.
– Эй, приятель, ты что, пошел на мировой рекорд? – спросил он, доставая записную книжку.
Эдди сразу почувствовал, что с ним можно договориться.
– Послушайте, я… это… на свидание спешу, сами знаете, как бывает.
Полицейский усмехнулся. Безусловно, он знал, как это бывает.
– Неплохая машина, – заметил он, приготовив ручку.