Куин Джулия. На пути к свадьбе

   – В самом деле? – пробурчал Ричард.
   Гермиона многозначительно посмотрела на него, при этом Грегори впервые увидел на ее лице такое воодушевление.
   – Он любит ее, – объявила она.
   – Это так.
   Все взгляды обратились на лорда Хейзелби, который стоял у двери и наблюдал за спорящими со странным весельем. Никто, казалось, не знал, что сказать на это.
   – Сегодня утром он ясно дал это понять, – продолжил Хейзелби, проходя вперед и с удивительной грацией усаживаясь в кресло. – Разве вы не согласны?
   – Гм... да, – ответил Ричард, и Грегори не стал осуждать его за неуверенный тон.
   Хейзелби воспринимал происходящее чрезвычайно необычным образом. Спокойно. Так спокойно, что у Грегори участился пульс, – казалось, он непроизвольно стремится компенсировать замедленность реакции Хейзелби.
   – Она любит меня, – сказал Грегори, за спиной сжимая руку в кулак, но не от ярости, а чтобы удержать себя на месте и не заметаться по комнате. – Сожалею, что вынужден говорить это, но...
   – О, ничего страшного, – взмахом руки остановил его Хейзелби. – Я прекрасно осознаю, что она не любит меня. Что вообще-то к лучшему. Полагаю, все согласятся со мной.
   Грегори не понял, ждут от него ответа или нет. Ричард покраснел как рак, а на лице Гермионы появилось сконфуженное выражение.
   – Вы отпустите ее? – спросил Грегори. У него не было времени ходить вокруг да около.
   – Как вы думаете, оказался бы я здесь и стал бы говорить об этом с тем же спокойствием, с каким обсуждают погоду, если бы не хотел этого?
   – Гм... нет.
   Хейзелби улыбнулся. Едва заметно.
   – Мой отец будет недоволен. В обычных обстоятельствах это меня порадовало бы, но в настоящий момент это грозит нам кучей сложностей. Нам придется действовать осторожно.
   – Разве Люси не следовало бы тоже быть здесь? – спросила Гермиона.
   Взгляд Ричарда тут же стал грозным.
   – Где моя сестра?
   – Наверху, – коротко ответил Грегори.
   Теперь поиски сужались всего лишь до тридцати помещений.
   – Где наверху? – не унимался Ричард.
   Однако Грегори проигнорировал его вопрос. Сейчас еще рано раскрывать местонахождение Люси.
   Он повернулся к Хейзелби, который продолжал сидеть в кресле, закинув ногу на ногу. И изучал свои ногти.
   Грегори готов был лезть на стену. Ну как этот идиот может спокойно сидеть и глазеть на свои ногти? Надо же, изучать свой маникюр в критический для обоих момент жизни!
   – Вы отпустите ее? – мрачно спросил он.
   Хейзелби поднял на него глаза и заморгал.
   – Я же сказал, что отпущу.
   – И при этом откроете ее тайну?
   Этот вопрос полностью изменил поведение Хейзелби. Он весь подобрался, оживился, а его взгляд стал пристальным.
   – Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, – четко произнося каждое слово, заявил он.
   – И я тоже, – сказал Ричард, делая шаг к Грегори.
   – Ее шантажируют, – пояснил ему Грегори.
   – Но не я, – поспешил заявить Хейзелби.
   – Приношу свои извинения, – тихо проговорил Грегори. – Я не имел в виду вас.
   – А я все гадал, почему она согласилась выйти за меня, – задумчиво произнес Хейзелби.
   – Все устроил ее дядя, – вмешалась Гермиона. Когда все удивленно посмотрели на нее, она добавила: – Ну, вы же знаете Люси. Она не из тех, кто будет бунтовать. Она любит порядок.
   – Как бы то ни было, – сказал Хейзелби, – у нее имелась отличная возможность выбраться из всего этого. – Помолчав, он склонил голову набок. – Это мой отец, не так ли?
   Грегори кивнул, вернее, дернул головой в знак подтверждения.
   – Что совсем неудивительно. Он горит желанием женить меня. Тогда... – Хейзелби сложил руки, потом сплел пальцы. – Так что мы будем делать? Вероятно, решим, что все это блеф?
   – Так нельзя, – возразил ему Грегори.
   – Ах, да ладно. Вряд ли все так уж плохо. Ну что такого могла совершить леди Люсинда?
   – Мы действительно должны привести сюда Люсинду, – снова выразила свою идею Гермиона и, когда трое мужчин одновременно посмотрели на нее, добавила: – А вам понравилось бы, если бы ваша судьба решалась в ваше отсутствие?
   Ричард вплотную подошел к Грегори.
   – Рассказывайте, – потребовал он.
   Грегори не стал делать вид, будто не понял его.
   – Все действительно очень плохо.
   – Рассказывайте.
   – Дело в вашем отце, – тихо начал Грегори и рассказал все, что узнал от Люси.
   – Она пошла на это ради нас! – ошеломленно прошептала Гермиона, когда Грегори закончил свой рассказ, повернулась к мужу и стиснула его руку. – Она пошла на это, чтобы спасти нас. О, Люси!
   Ричард неистово замотал головой.
   – Это неправда, – уверенно заявил он.
   Пытаясь не выдать свою жалость, Грегори возразил:
   – Есть доказательства.
   – Вот как? И какие же?
   – Люси говорит, что есть письменные доказательства.
   – А она их видела? – спросил Ричард. – Она хоть знает, как определить, подложные они или настоящие?
   Грегори тяжело вздохнул. Нельзя винить Ричарда за такую реакцию. Он сам отреагировал бы так же, если бы о его отце выяснились такие же страшные вещи.
   – Люси не знает, – продолжал Ричард, качая головой. – Тогда она была слишком мала. Отец никогда так не поступил бы. Это немыслимо.
   – Вы тоже были малы, – тихо напомнил ему Грегори.
   – Я был уже достаточно взрослым, чтобы узнать своего отца, – парировал Ричард. – И он не был предателем. Кто-то обманул Люси.
   Грегори обратился к Хейзелби:
   – Ваш отец?
   – Он не настолько хитер, – отвел подозрение тот. – Он с радостью пошел бы на шантаж, но использовал бы только правду, а не ложь. Он умен, но не изобретателен.
   – Зато дядя изобретателен, – заявил Ричард.
   Грегори понимал, что нужно спешить.
   – Вы думаете, что он обманул Люси? – с надеждой в голосе спросил он.
   – Он сказал ей единственное, что гарантировало ему, что она не разорвет помолвку, – с горечью сказал Ричард.
   – Но зачем ему понадобилось, чтобы она выходила за лорда Хейзелби? – вдруг поинтересовалась Гермиона.
   Все взглянули на Хейзелби.
   – Не имею понятия, – ответил он.
   – Вероятно, у него есть собственные тайны, – сделал вывод Грегори.
   – Только не долги, – заметил Ричард.
   – Брачное соглашение не сулит ему никаких финансовых выгод, – сказал Хейзелби. – Пусть я и позволил отцу выбрать мне жену, – пояснил он, – но я не собирался жениться, не прочитав контракт.
   – Значит, тайны, – пробормотал Грегори.
   – Возможно, общие тайны с лордом Давенпортом, – предположила Гермиона и повернулась к Хейзелби: – Простите меня.
   Тот отмахнулся от нее:
   – Да не беспокойтесь вы об этом.
   – Так что нам теперь делать? – спросил Ричард.
   Привести Люси, – тут же последовал ответ Гермионы.
   Грегори согласно кивнул:
   – Она права.
   – Нет, – возразил Хейзелби, вставая. – Нам нужен мой отец.
   – Ваш отец? – удивился Ричард. – Вряд ли он отнесется к нашей затее благожелательно.
   – Вполне вероятно. Не побоюсь сказать, что он становится невыносимым для собеседника уже через три минуты общения. Зато у него могут быть ответы. К тому же, несмотря на свой вспыльчивый характер, он практически безвреден.
   – Практически? – уточнила Гермиона.
   Хейзелби задумался на мгновение.
   – Практически.
   – Нам надо действовать, – сказал Грегори. – Итак. Хейзелби, вы с Феннсуортом разыщете вашего отца и допросите его с пристрастием. Попытайтесь выяснить правду. Леди Феннсуорт и я отправимся за Люси и приведем ее сюда, и леди Феннсуорт останется здесь с ней. – Он обратился к Ричарду: – Прошу простить за то, что распределил роли именно так, но мне нужна ваша жена, чтобы защитить репутацию Люси, если нас вдруг обнаружат. Она отсутствует уже почти час. Наверняка кто-то уже заметил это.
   Ричард сухо кивнул ему, но было ясно, что ситуация его не устраивает. Однако он осознавал, что выбора у него нет. Понятия о чести требовали, чтобы именно он задал главный вопрос лорду Давенпорту.
   – Отлично, – заключил Грегори. – Договорились. Я присоединюсь к вам обоим...
   Он замолчал. Он совсем не знал планировку дома, изо всех помещений ему были знакомы только спальня Люси да туалетная комната наверху.
   – Ждите нас в библиотеке, – дал указание Ричард. – Она на первом этаже, выходит на восток. – Он шагнул к двери, затем обернулся и сказал Грегори: – Стойте здесь. Я сейчас вернусь.
   Мрачного выражения, появившегося на лице Ричарда, оказалось достаточно, чтобы удержать на месте сгоравшего от нетерпения Грегори. И действительно, брат Люси вернулся меньше чем через минуту и принес с собой два пистолета.
   И протянул один из них Грегори.
   Господь всемогущий!
   – Оружие может понадобиться, – угрюмо проговорил Ричард.
   – Не приведи Господь, – тихо произнес Грегори.
   – Прошу прощения, вы что-то сказали?
   Грегори покачал головой.
   – Тогда успеха. – Ричард кивнул Хейзелби, и они поспешно покинули комнату.
   Грегори повернулся к Гермионе.
   – Пойдемте и мы, – сказал он и повел ее в направлении, противоположном тому, куда ушли Ричард и Хейзелби. – И постарайтесь судить меня не очень строго, когда поймете, куда я вас веду.
   До его ушей донесся тихий смешок.
   – Почему-то мне кажется, – проговорила Гермиона, поднимаясь вслед за ним по лестнице, – что если я и буду судить вас, то присужу звание самого хитрого.
   – Я не очень верил в то, что она никуда не сбежит, – признался Грегори, шагая через две ступеньки. Когда они добрались до площадки, он оглянулся на Гермиону. – Конечно, я поступил жестоко, но мне ничего не оставалось. Мне нужно было выиграть время.
   – Так куда же мы идем?
   – В ванную для кормилицы, – честно ответил Грегори. – Я привязал ее к трубам.
   – Вы привязали ее к... О Боже, не терпится взглянуть на это.
   Однако когда они открыли дверь в крохотную ванную, Люси там не было.
   И все указывало на то, что она покинула помещение не по собственной воле.

Глава 25,

в которой мы узнаем, что произошло десять минут назад

   Прошел час или нет? Наверняка прошел.
   Действительно, вопрос времени играл сейчас важнейшую роль.
   Люси барабанила пальцами правой руки по полу. Быстрее, быстрее, от указательного к мизинцу, от указательного к мизинцу. Левая рука была привязана к трубе ладонью вверх, и Люси то сгибала, то разгибала ее, то сгибала, то разгибала, то сгибала...
   – О-о-о-ох!
   Вероятно, час уже прошел. Точно прошел.
   И вдруг...
   Шаги.
   Люси встрепенулась и устремила взгляд на дверь. Ее переполнял гнев. И надежда. И беспокойство. И...
   Господи, она не создана для того, чтобы одновременно испытывать столько эмоций.
   Ручка повернулась, дверь распахнулась, и...
   – Дядя Роберт?
   – Ты. – Голос звучал глухо и гневно.
   – Я…
   – Ах ты, маленькая шлюшка, – прошипел он.
   Люси вздрогнула, как от удара. Она знала, что он не испытывает к ней особой любви, но все равно стало обидно.
   – Вы не понимаете. – Люси сказала это просто потому, что не знала, что сказать, а говорить «Простите» она отказывалась.
   Она сыта извинениями. По горло.
   – О, вот как? – усмехнулся дядя Роберт, наклоняясь над ней. – И чего же я не понимаю? Что ты сбежала с собственной свадьбы?
   – Я не сбегала, – возразила Люси. – Меня похитили! Разве вы не видите, что я привязана к трубе?
   Дядя угрожающе прищурился. И Люси стало страшно.
   Она отпрянула, ее сердце бешено забилось. Она всегда боялась своего дяди – его ледяного спокойствия, его пренебрежительного взгляда. Но она никогда не испытывала такого страха, как сейчас.
   – Где он?
   Люси не стала притворяться, будто не поняла вопроса.
   – Не знаю.
   – Отвечай!
   – Я не знаю! – воскликнула она. – Неужели вы думаете, что он привязал бы меня, если бы доверял мне?
   Он выпрямился и выругался.
   – Какая-то бессмыслица.
   – Что вы имеете в виду? – осторожно спросила Люси.
   Она плохо понимала, что происходит, и не знала, чьей женой станет к концу этого эпохального дня, однако не сомневалась в том, что нужно тянуть время.
   И ничего ему не открывать. Ничего из того, что важно.
   – Все, что происходит, – брызжа слюной, шипел он. – С чего вдруг ему похищать тебя и оставлять здесь, в Феннсуорт-Хаусе?
   – Ну-у, – протянула Люси, – думаю, он не смог незаметно вынести меня из дома.
   – Но и на приеме он появиться не мог – его заметили бы.
   – Что вы хотите сказать?
   – Как, – цедя каждое слово, спросил он. – тебя могли захватить без твоего согласия?
   Люси облегченно выдохнула. Ответ был простым. И безобидным.
   – Я пошла к себе, чтобы прилечь, – сказала она. – Он поджидал меня в спальне.
   – А он знал, где находится твоя комната?
   Люси судорожно сглотнула.
   – Вероятно.
   Он почти вплотную приблизил к ней свое лицо и внимательно уставился на нее.
   – Люди уже стали замечать твое отсутствие, – пробурчал он.
   Люси промолчала.
   – Ничего не поделаешь, – сказал он.
   Люси озадаченно посмотрела на него. О чем это он?
   Дядя Роберт покачал головой.
   – Это единственный выход.
   – П-прошу прощения?
   Тут Люси сообразила, что он разговаривает не с ней. А с самим собой.
   – Дядя Роберт! – позвала она. Но он уже поспешно резал путы.
   Резал? Резал?! А почему у него с собой оказался нож?
   – Пошли, – приказал он.
   – Обратно в зал?
   Дядя мрачно хмыкнул.
   – А тебе хочется в зал, да?
   В душе Люси начал подниматься страх.
   – Куда вы меня ведете?
   Он взял ее под мышки, поставил на ноги и крепко обхватил одной рукой за плечи.
   – К твоему мужу.
   Люси немного отклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза.
   – К лорду Хейзелби?
   – А у тебя есть другой?
   – Но разве он не с гостями?
   – Хватит задавать вопросы!
   Люси в ужасе огляделась.
   – Но куда вы меня ведете?!
   – Нет, я не позволю, чтобы ты все мне испортила, – прошипел он. – Поняла меня?
   – Нет, – ответила Люси честно, потому что действительно не поняла его. Она уже вообще не понимала, что происходит.
   Он бесцеремонно с силой прижал Люси к себе.
   – Я хочу, чтоб ты внимательно выслушала меня, потому что второй раз я повторять не буду.
   Люси кивнула.
   – Этот брак осуществится, – глухим и страшным голосом произнес он. – И я лично прослежу, чтобы это произошло сегодня ночью.
   – Что?
   – Не смей спорить со мной?
   – Но...
   Дядя поволок ее к двери, но она стала упираться изо всех сил.
   – Ради всего святого, не сопротивляйся, – пробормотал он. – Тебе не придется делать ничего противоестественного. Единственная разница, что все это будет происходить в присутствии зрителей.
   – Зрителей?
   – Конечно, это бестактно, но я должен получить доказательство.
   Люси удвоила усилия, и в конечном итоге ей удалось высвободить одну руку. Пока он ловил ее руку, Люси воспользовалась заминкой и, изловчившись, больно лягнула его в голень.
   – Проклятие! – выругался он и прижал ее к себе с такой силой, что она едва не задохнулась. – Прекрати!
   Люси снова лягнула его и при этом задела стоявший у стены ночной горшок.
   – Хватит! – Он приставил что-то ей к ребрам. – Вперед!
   Люси мгновенно затихла.
   – Это нож? – прошептала она.
   – Запомни следующее, – проговорил он ей в самое ухо, обдав ее лицо горячим дыханием, – я не могу убить тебя, зато могу сделать тебе очень больно.
   Люси с трудом подавила вопль ужаса.
   – Я же ваша племянница.
   – Мне безразлично.
   Люси призвала на помощь всю свою отвагу и тихо спросила:
   – А я когда-нибудь была вам небезразлична?
   Он подтолкнул ее к двери.
   – Нет.
   Ну вот, она и получила ответ.
   – Ты была обязательством, – пояснил он. – Обязательством, которое я исполнил и от которого теперь с радостью избавляюсь. А теперь иди за мной и молчи.
   Его нож сильнее уперся ей в бок, и до Люси донесся тихий треск, когда острие проткнуло плотную ткань корсажа.
   Она не сопротивлялась, когда он повел ее сначала по коридору, а потом вниз по лестнице. «Грегори здесь, – повторяла себе Люси. – Он здесь, и он найдет меня». Феннсуорт-Хаус был большим особняком, и в нем хватало укромных мест, где дядя мог бы запереть ее.
   А на первом этаже веселятся сотни гостей.
   Лорд Хейзелби... вряд ли он согласится с таким планом.
   Существует десяток причин, которые могут помешать планам се дядюшки.
   Десяток. Может, больше. Ей же нужна одна, всего одна, чтобы расстроить его план.
   Однако все эти мысли не принесли Люси особого успокоения, когда он остановился и завязал ей глаза.
   Ее беспокойство только усилилось, когда он втолкнул ее в какую-то комнату, заставил сесть в угол и связал ей руки и ноги.
   – Я вернусь, – сказал он.
   Люси услышала, как его шаги направляются к двери, и с ее губ слетело единственное слово, единственный вопрос, который имел для нее значение:
   – Почему?
   Шаги остановились.
   – Почему, дядя Роберт?
   С трудом верится, что дело касается семейной чести. Разве она уже не доказала, что готова пожертвовать всем ради этого? Разве у него есть основания не доверять ей?
   – Почему? – повторила она свой вопрос, моля Господа о том, чтобы у него пробудилась совесть. Ведь не мог же он целых десять лет воспитывать ее и Ричарда, не имея ни малейших представлений о справедливости!
   – Ты знаешь почему, – наконец ответил он, но Люси поняла, что он лжет. Он слишком долго молчал, прежде чем ответить.
   – Тогда идите, – с горечью проговорила она. Нет смысла задерживать его. К тому же не надо, чтобы он оказался здесь, когда Грегори разыщет ее.
   Но он почему-то не двигался. Даже не видя его лица, Люси остро ощущала его настороженность.
   – Ну, чего вы ждете?! – закричала она.
   – Еще не знаю, – с сомнением произнес он. И тут она услышала, как он повернулся.
   Его шаги стали приближаться.
   Медленно.
   Медленно...
   И вдруг...
 
   – Где она? – ахнула Гермиона.
   Грегори прошел в ванную и внимательно огляделся. От его внимания не ускользнуло ничего – ни разрезанные путы, ни перевернутый горшок.
   – Ее кто-то увел, – мрачно заключил он.
   – Дядя?
   – Или Давенпорт. Только у этих двоих есть основания, чтобы... – Он замотал головой. – Нет, они не могут причинить ей вред. Им нужно, чтобы брак был законным и обязательным. И долгосрочным. Давенпорт хочет получить от Люси наследника.
   Гермиона согласно кивнула.
   Грегори повернулся к ней:
   – Вы знаете дом. Где она может быть?
   На ее лице отразилось колебание.
   – Не знаю. Не знаю. Если бы это был ее дядя...
   – Представьте, что это был ее дядя – потребовал Грегори.
   Он сомневался, что у Давенпорта хватило бы мозгов похитить Люси, к тому же если все то, что Хейзелби рассказал о своем отце, правда, значит, единственный, кому есть что скрывать, это Роберт Абернети.
   Единственный, кому есть что терять.
   – Кабинет, – вдруг прошептала Гермиона. – Он всегда сидит в своем кабинете.
   – Где он?
   – На первом этаже. Выходит окнами на задний двор.
   – Вряд ли он так рисковал бы, – задумчиво проговорил Грегори. – Слишком близко от бального зала.
   – Тогда в его спальне. Если бы ему надо было спрятать Люси подальше от чужих глаз, то только там. Там или в ее спальне.
   Грегори схватил ее за руку, и они, выбежав из ванной, спустились вниз на один пролет и остановились у двери, которая вела с лестницы для слуг на площадку второго этажа.
   – Укажите мне дверь его спальни, – попросил Грегори, – и идите.
   – Но я...
   – Тогда найдите своего мужа, – потребовал он. – Приведите его ко мне.
   Гермиона несколько мгновений колебалась, затем сделала все, о чем просил Грегори.
   – Идите, – сказал он, поняв, где расположена нужная ему спальня. – Скорее.
   Гермиона побежала вниз по лестнице, а Грегори осторожно, крадучись двинулся вдоль стены коридора. Добравшись до комнаты, на которую указала Гермиона, он приложил ухо к двери.
   – Ну, чего вы ждете?
   Это был голос Люси, хотя из-за массивной дубовой двери он звучал приглушенно.
   – Еще не знаю, – послышался мужской голос.
   Грегори был незнаком этот голос. Он несколько раз общался с лордом Давенпортом, а вот с Робертом Абернети – ни разу. Поэтому он не представлял, кто именно взял Люси в заложники.
   Затаив дыхание, он медленно повернул ручку.
   Левой рукой.
   А правой приготовил пистолет.
   Не дай Бог, чтобы ему понадобилось применять его!
   Грегори удалось бесшумно приоткрыть дверь – настолько, чтобы незаметно заглянуть внутрь.
   И его сердце остановилось.
   Люси, связанная по рукам и ногам, с повязкой на глазах, скорчилась в дальнем углу. Роберт Абернети стоял перед ней и целился из пистолета ей между глаз.
   – Что ты задумала? – с леденящим душу спокойствием спросил он.
   Люси ничего не сказала. У нее дрожал подбородок, и казалось, что она держится из последних сил.
   – Почему ты хочешь, чтобы я ушел? – грозно осведомился он.
   – Не знаю.
   – Отвечай! – Он ткнул пистолетом ей под ребра, а потом, не получив ответа, сорвал с ее лица повязку. – Отвечай!
   – Потому что для меня невыносимо ожидание, – дрожащим голосом прошептала Люси. – Потому что...
   Грегори неслышно вошел в комнату и нацелил пистолет в спину Роберту Абернети.
   – Развяжите ее.
   Роберт Абернети окаменел.
   Грегори прижал палец к спусковому крючку.
   – Развяжите Люси и медленно отойдите в сторону.
   – У меня другое мнение, – заявил Абернети и слегка отклонился, чтобы Грегори мог увидеть его пистолет, который теперь был приставлен к виску Люси. Рука старика не дрожала. – Брось пистолет, – приказал он Грегори.
   Грегори не шевельнулся. Он посмотрел на Люси, затем перевел взгляд на Абернети. Неужели он выстрелит в нее? Грегори до сих пор не понимал, почему Роберту Абернети понадобилось выдавать Люси за Хейзелби, однако то, что этот брак был ему очень важен, не вызывало сомнения.
   Что означало, что убить Люси он не сможет.
   Грегори стиснул зубы и покрепче обхватил рукоятку пистолета.
   – Развяжите ее, – тихим, но уверенным голосом повторил он.
   – Брось пистолет! – заорал Абернети.
   Люси сдавленно вскрикнула, когда дядюшка ткнул стволом ей под ребра.
   Господи, да он сумасшедший!
   Абернети диким взглядом обвел комнату, и его рука – та, в которой был зажат пистолет, – задрожала.
   Да он пристрелит ее! Грегори понял это совершенно отчетливо, и ему стало страшно. Чтобы ни натворил Роберт Абернети, он знает, что ему нечего терять. И ему безразлично, кого он унесет с собой на тот свет.
   Не спуская глаз с Абернети, Грегори стал медленно наклоняться.
   – Не надо! – закричала Люси. – Он ничего мне не сделает! Он не сможет.
   – О, смогу, – возразил дядя и ухмыльнулся.
   У Грегори кровь застыла в жилах. Он отдал бы все – Господь свидетель, он действительно отдал бы все, чтобы они с Люси выбрались из этой передряги целыми и невредимыми. Но если обоим им выбраться не удастся... если за дверь суждено выйти одному...
   То это будет Люси.
   Если он бросит пистолет, Роберт Абернети наверняка пристрелит его.
   Зато Люси останется в живых.
   Грегори уже наклонился до самого пола.
   – Не стреляйте в нее, – тихо попросил он.
   – Не бросай пистолет! – опять закричала Люси. – Он не...
   – Заткнись! – оборвал ее Абернети и еще сильнее вдавил дуло ей в живот.
   – Люси, больше ни слова, – предупредил ее Грегори.
   Он все еще не понимал, чего Абернети хочет этим добиться, но был уверен в том, что не следует бесить старика и надо делать все возможное, чтобы тот сохранил здравый рассудок.
   Люси уже собралась что-то сказать, но тут ее взгляд встретился со взглядом Грегори...
   И она обреченно закрыла глаза.
   Она поверила ему. Господи, она вверила ему свою безопасность, безопасность их обоих, а он тянет время, бережет пули в пистолете и ждет, когда кто-нибудь придет!
   – Абернети, я не причиню вам вреда, – сказал Грегори.
   – Тогда брось пистолет.
   Грегори отвел руку, и теперь его пистолет был направлен в сторону. Предполагалось, что в следующее мгновение он положит его на пол.
   Но он этого не сделал.
   И не отвел взгляда от Абернети, когда обратился к нему с вопросом:
   – Зачем вам понадобилось выдавать ее за лорда Хейзелби? – Разве она тебе не сказала? – хмыкнул тот.
   – Она сказала мне только то, что ей сказали вы.
   Роберта Абернети начало трясти.
   – Я беседовал с лордом Феннсуортом, – тихо проговорил Грегори. – Его немного удивила характеристика, данная вами его отцу.
   Абернети ничего не сказал, но его кадык конвульсивно задвигался вверх и вниз.
   – Вообще-то, – продолжил Грегори, – он совершенно уверен в том, что вы ошибаетесь. – Он говорил спокойным, ровным голосом. Без тени насмешки. Так, как на великосветском приеме. Он не хотел провоцировать Абернети, он хотел вытянуть из него побольше информации.
   – Ричард ничего не знает, – наконец прервал молчание старик.
   – Я беседовал и с лордом Хейзелби, – заявил Грегори. – Он тоже был крайне удивлен. Он и не подозревал о том, что его отец шантажирует вас.
   Абернети едва не прожег его взглядом.
   – В настоящий момент он как раз говорит с ним об этом, – тихо добавил Грегори.
   Воцарилась тишина. Никто не произнес ни слова. Никто не пошевелился. У Грегори от напряжения ныли мышцы. Он уже несколько минут стоял согнувшись и балансировал на пятках, чтобы не упасть. Его рука – та, что была отведена в сторону, – все еще сжимала пистолет и пока что не утратила твердости.