Он твердил это вот уже много дней подряд. Даже поражение казалось ему более приемлемым, чем это безумное и бессмысленное ожидание. Все текущие и перспективные планы были разработаны до мельчайших деталей, и теперь ему было нечем занять свой ум, кроме как горькими воспоминаниями.
Со времени возвращения из Аргона Браги пребывал в депрессии гораздо чаще, чем в хорошем расположении духа. С потерей Эланы он утратил способность к позитивному мышлению. Весь мир представлялся ему в черном цвете, и ничто не могло заставить его радоваться.
Кроме этого, его оставшиеся в живых дети, так же как и жена Рагнара, находились в Кавелине. Мысли о них болью отзывались в сердце, и Браги ничего не мог с собой поделать. Они оказались заложниками Рока…
Бадаламен его удивлял. На реке Скарлотти он непрерывно и на нескольких участках угрожал войскам Рагнарсона. Здесь же Прирожденный Воин, казалось, вообще ничего не делал. Сообщество магов наблюдало за ним очень внимательно.
— Он вовсе не бьет баклуши, — рассуждал Браги. — Просто мы не понимаем, что парень затевает.
И вновь он подумал о своих детях. От них давно не было никаких известий. Живы ли они? Не находятся ли они в плену? Не используют ли их против него?
Его бойцы-кавелинцы тоже не имели известий из дома и день ото дня становились все мрачнее и мрачнее.
Рейдачар и Марко не приносили с юга добрых вестей, если не считать сообщения о том, что Высокий Крэг и Рескирд еще держатся. Связаться с Рескирдом возможности не было, так как всю территорию с воздуха патрулировали драконы.
Для захваченных врагом королевств зима прошла очень тяжело…
Внимание Рагнарсона привлек какой-то грохот у стены, примерно в четверти мили от того места, где он стоял.
— Что за?..
Огромное облако пыли затмило солнце.
Позади послышался еще один громовой удар. Он обернулся и увидел, как рушится в неглубокий снег часть крепостной стены.
— Подкоп! — выдохнул он. — Трубачи! Тревога! Виэигодред…
Престарелый тощий чародей уже куда-то мчался на полной скорости. Команды Браги глохли в изменившемся ритме барабанов врага. Рухнуло еще несколько участков стены. В осажденном городе зазвучал знакомый сигнал горнов: «К оружию!»
В Южном городе гражданского населения не было. На его обычно кишевших людьми улицах остались только солдаты.
Марширующие, как обычно, перед стенами легионы бросились на крепость.
Рагнарсон стал мрачнее тучи. Бадаламен снова застал его врасплох. Но стал бы человек в здравом уме тратить столько времени на рытье туннелей? Почему он верил, что саперные; работы несколько месяцев останутся незамеченными? И как ему это удалось?
Рушились все новые и новые участки стены.
— Слишком много проломов, — пробормотал Браги.
В сторону Южного города быстрым маршем двинулись еще несколько легионов. Над лагерем Шинсана поднялось светлое зарево. Браги улыбнулся. Маги. У них тоже заготовлены для Бадаламена кое-какие сюрпризы.
Первые ряды легионеров ударили по засыпанным обломками проломам. В них полетели стрелы. На сей раз здесь с обеих сторон встретились лучшие в мире бойцы. На пути черных легионов встали знаменитые итаскийские лучники, хваставшие тем, что способны с двухсот ярдов поразить стрелой комара. На улицах их поджидали пикинеры из Ива Сколовды — воины, сумевшие остановить конницу Эль Мюрида во время страшных войн. Там же стояли безумные берсерки из Тролледингии — соплеменники Рагнарсона. Они славились своим презрением к страху и неукротимой варварской мощью. Эти воители составляли личную гвардию короля Тенни, и их подбирали по росту, боевой выучке и умению вести схватку в духе берсерков.
На губах Браги появилась напряженная улыбка. Защитники крепости действовали спокойно и эффективно. Засевшие на крышах домов лучники превратили проломы в стенах в смертельные ловушки.
Но все же он был готов в случае необходимости прервать схватку и отступить.
Из лагеря врага послышался ужасный стон. Казалось, что там погибает весь мир. Сияние стало настолько ярким, что ослепляло. Браги побежал.
Что-то пронеслось над его головой. Посмотрев вверх, Рагнарсон успел заметить исчезающего в южном направлении Нерожденного.
После этого он мало что видел. Наступающие оттеснили на него группу защитников, и Браги лишь с большим трудом избежал окружения. Но при этом он угодил в другое, более широкое вражеское кольцо.
Саперы Бадаламена не закончили свои туннели под стеной, они пробили проходы до самых глубоких подвалов твердыни.
— Предательство, — пробормотал Браги. — Мне так и не удалось искоренить его до конца. Ведь кто-то вел постоянное наблюдение за врагом…
На улицах Южного города воцарился хаос. Рагнарсон просто не мог добраться до штаба. Ярость его не знала границ — он понимал, что его отсутствие на командном посту означает поражение.
Зарево в южной части неба, вспыхнув еще раз, начало темнеть. Прогремел гром, и над головами сражающихся начали летать какие-то существа. Тервола начали свое адское представление. Сюрприз Вартлоккура, видимо, себя исчерпал.
Он встретил Рагнара около Барбикана — последнего редута, охраняющего Великий Мост.
— Отец! С тобой все в порядке?
— Пока живой. — Он был залит кровью, большей частью своей.
— Прикрываю эвакуацию.
— Что? Введи в…
— Поздно. Южный город потерян. Ты, видимо, последний, кого удалось спасти. Они прорыли два туннеля под рекой и перекрывали мост дважды. Нам удалось прорвать заслон и запечатать один туннель.
— Утопи этих сукиных детей!
Он обернулся и увидел, как пылает Южный город. Битва затихала. Изрядно потрепанный отряд мрачных тролледингцев прошел мимо. Северные воины были потрясены — никогда ранее им не приходилось встречать столь умелого противника.
— Спасай все, что можешь. Не дай им занять Барбикан.
С помощью двух солдат Рагнарсон двинулся в сторону города. Он потерял очень много крови.
На середине моста Браги задержался. Река с обеих сторон моста кишела судами, заполненными морскими пехотинцами.
— Что это? — прошептал он.
Чуть позже ему все объяснил Хаакен.
— Они направили флот из Портсмута через эстуарий, — сказал Черный Клык.
— Проклятие. Негодяй не упускает ни единой возможности.
Рагнарсон контратаковал, использовав туннели, пробитые врагом под ложем реки. Наступление возглавили Зиндаджира и Визигодред. Нападение Бадаламена на Барбикан не удалось.
— Ваши пугала, кажется, побили их страшил, — заметил лорд Харттобен, недавно назначенный начальником штаба армии Итаскии.
— Надо контратаковать, пока есть такая возможность, — ответил Рагнарсон.
Его раны оказались серьезнее, чем казалось Браги. Одной силы воли оказалось недостаточно, и он потерял сознание. Командование принял Черный Клык, продолжая упрямо придерживаться ранее разработанного плана.
Женщина была в черном. Он видел её очень неясно. Силуэт женщины казался расплывчатым, окруженным туманом пятном.
— Смерть, — прошептал Браги, когда она склонилась над ним. Черная Дама наклоняется, чтобы одарить его фатальным поцелуем.
Ее губы задвигались, и он услышал:
— Маршал?
И это единственно слово захлопнуло перед ним вход в ледяной длинный и темный коридор, усыпанный костями погибших ранее героев.
Смерть — эта всеобщая уравнительница — наконец отвела от него свой взгляд. Последний, узкий и едва заметный выход открылся позади него, а не перед ним…
Она вытерла его лицо влажной и прохладной тканью.
Браги стал видеть немного лучше.
Нет, рядом с ним находился не Ангел Смерти. На женщине было одеяние, которое обычно носили мирские помощницы ордена Сестер милосердия. А туманный ореол создавался светом, пробивающимся сквозь растрепанную копну золотистых волос.
Эта женщина, несомненно, дочь одного из итаскийских аристократов. Ни одна женщина из простого народа не имела возможности так следить за своей внешностью и столь богато одеваться, выступая в качестве добровольной сиделки.
Браги дал бы ей лет тридцать… Затем, поняв, что он обнажен, генералиссимус смущенно прикрыл рукой свои чресла.
— Битва… — пробормотал он. — Сколько времени я?..
— Четыре дня. — Она с полуулыбкой проследила за его руками. — Сражение продолжается. Ваш Черный Клык слишком упрям для того, чтобы уступить. — Она начала мыть раненого, явно получая удовольствие от его смущения.
— Положение, женщина, положение, — слабым голосом произнес он.
Она забубнила безразличным тоном:
— Адмирал Стуонсафер захватил их флот два дня назад. У врагов началась морская болезнь, и наш флотоводец вынудил их выброситься на камни у Кровавого мыса. Береговая охрана добила противника. Это было историческое морское сражение. Папа утверждает, что битва была похлеще знаменитого Побоища на Островах.
— Ага, — улыбнулся он. — Это не согреет сердца Бадаеламена.
Прирожденный Воин собрал все более или менее сносные суда по всему захваченному им западному побережью. Утонули, наверное, десятки тысяч солдат противника.
— А как там Южный город?
Она легким толчком заставила его лечь, а генералиссимус был слишком слаб для того, чтобы сопротивляться.
— Те супостаты, которым удалось пересечь реку, отрезаны в районе Южной Портовой улицы к западу от моста…
— Пересечь? Сюда в город? — Он попытался встать. Она опять заставила его улечься и продолжила:
— Папа говорит, что в Южном городе все еще льется кровь, но события развиваются в нашу пользу. Когда лорд Харттобен атаковал из района Болот…
У Браги перед глазами все поплыло. Он не планировал никаких атак из мест, расположенных выше по реке.
— … половина тервола погибли. На некоторое время Сила опять исчезла. Но это их не спасло, — Она произвела рукой древний знак, отгоняющий силы зла, и продолжила:
— Это создание… Нерожденный… Говорят, что оно размягчает у них кости… Сейчас Сила вернулась. Но, по правде говоря, мне не известно, кто побеждает. Я знаю лишь то, что вот уже несколько дней не высыпаюсь. Раненые… Это ужасно. Их так много.
— Побеждаем мы, — прошептал он восторженно. — Если Хаакен перехватил инициативу…
Кончики её пальцев погладили его живот. Возможно, это произошло случайно. Но Рагнарсон знал, что женщины Итаскии, когда мужчины за ними не присматривают, могут быть необыкновенно предприимчивыми. А Браги, кроме того, был еще и знаменитостью. Он и ранее получал несколько предложений. Предложений, для которых пока еще эмоционально не созрел.
Но на этот раз Браги ощущал себя просто слишком слабым. Он постепенно впал в забытье, сожалея об упущенной возможности.
Но в нем произошли изменения. Исцеляться начало не только его тело, но и дух.
Её звали Ингер. Какая тонкая ирония судьбы, думал Рагнарсон. Его первая любовь носила то же имя.
Они были помолвлены до того времени, пока их родители не вступили в конфликт из-за политических разногласий. Различие во взглядах на политику Тролледингии привело к тому, что папаша Ингер убил отца Браги. И вот теперь он вступил в связь с женщиной из той семьи, с которой боролся с момента своего появления в Итаскии сразу по окончании Эль-Мюридских войн. Она принадлежала к фамилии Грейфеллз — к той её ветви, которая хранила нейтралитет во время постоянных попыток герцогов Грейфеллз захватить трон Итаскии. От одного из этих герцогов Рагнарсон избавил Итаскию, организовав его убийство. После успешного покушения ему пришлось бежать в Кавелин…
Убиенный герцог оказался старшим братом отца Ингер и, следовательно, её дядюшкой. Какие чертовски удивительные трюки выкидывает судьба, думал он, лежа рядом с ней и забыв на время о превратностях войны.
Терапевтическое воздействие Ингер оказалось потрясающим, но ни Вачел, ни Визигодред, ни Вартлоккур не смогли установить причину столь быстрой поправки здоровья Браги. Неделя пребывания с Ингер сотворила чудо.
Рагнарсон даже перестал страдать от ран, нанесенных Насмешником. Он покинул госпиталь совершенно обновленным, строя планы на будущее, включая послевоенное время.
Браги нарушил еще один данный себе обет — допустил женщину в свое сердце.
Во время выздоровления единственным источником информации для него служила Ингер. Никто не приходил к нему за советом. Его гордость страдала, пока он не узнал, что на изоляции настоял Вартлоккур. Понимая, что Браги получил не только физическую, но и психологическую травму, чародей хотел предоставить ему время на то, чтобы снова поверить в себя.
Хаакен достаточно преуспел как в схватках с Бадаламеном, так и в борьбе с желающими занять пост главнокомандующего. Приняв на вооружение тактику Гаруна, он наносил не сильные, но раздражающие удары во всех направлениях, сразу отходя, как только враг готовился нанести ответный удар. Благодаря упорству, вере в своих солдат и планам Браги он сумел добиться успеха даже в Южном городе. Черный Клык, подобно молочному брату, испытывал большое уважение к лучникам Итаскии. Разместив их на крышах домов, он приобрел контроль над улицами, превратив их в зоны смерти и заставляя Бадаламена посылать все новые и новые силы для полного захвата Южного города. Под завалами трупов не было видно камней мостовой.
И вот теперь, глядя с Великого Моста, Браги убедился, что Южный город превратился в такое страшное место, из которого улетели даже стервятники.
Визигодред и Зиндаджира сумели проникнуть через туннели в самое сердце вражеского лагеря. Учинив там несколько пожаров, они отступили. Урон, нанесенный ими, был скорее моральным, нежели физическим.
Подвергаясь со всех сторон нападениям — как самым что ни на есть обычным, так и магическим, — тервола растерялись. Блиттшо и лорд Харттобен гонялись за отрядами врага, избегая крупных соединений. Время от времени они нападали и на главный лагерь.
Растерянность тервола передалась и Праккии. Бадаламен доказывал, что в подобных обстоятельствах победа невозможна.
Скоро все его превосходящие врага числом силы будут вынуждены окопаться в одном лагере. Захват Великого Моста абсолютно исключен. Все попытки ударить с флангов провалились. Прирожденный Воин настаивал на поэтапном отходе с целью выманить Рагнарсона на открытое пространство. Там при удачном стечении обстоятельств его можно будет вынудить принять сражение и в этом сражении разбить. На стороне Бадаламена был и Магден Норат.
Согбенного старика снедало нетерпение. Он хотел, чтобы истребление началось немедленно, и требовал предпринять еще одну попытку переправиться через реку. В крайнем случае Звездный Всадник соглашался на то, чтобы Бадаламен со всей армией прошел вверх по Серебряной Ленте до Прост-Каменца, Двара и Ива Сколовды, уничтожил полностью союзников Итаскии и, форсировав реку по бродам в её верховьях, снова двинулся на юг.
Тервола от этого предложения отказались. Им уже давно хотелось спастись от ярости Вартлоккура, создав монстра, способного противостоять Нерожденному. А Норат жаждал восполнить потери своего весьма специфического вооружения.
— Отлично, Хаакен, — не уставал повторять Рагнарсон. — Ты следовал единственно разумному курсу.
— Ты уверен? Впрочем, ведь ты сам разрабатывал этот план.
— Недостаток тактики мелких укусов в том, что она не позволит покончить с Бадаламеном до открытия прохода Савернейк.
— Но иного не дано, — вмешался Рагнар. — Он высечет нас, как бедных сироток, если мы попрем на него, подняв голову.
Несмотря на большие потери, понесенные Бадаламеном в последнее время, одна истина оставалась непреложной — победить Шинсан в открытой решающей битве невозможно.
Благовоспитанный, человеколюбивый и изысканный Визигодред предложил решение проблемы.
Это было отвратительно. Рагнарсона чуть не вырвало…
— Помните то время, когда герцог Грейфеллз завез чуму из Хэлин-Деймиеля? — спросил Визигодред. — На кораблях, заполненных крысами.
Рагнарсон помнил. Он, Гарун и Насмешник тогда расстроили эти планы, чем и заслужили вечную благодарность и прощение всех прошлых грехов от военного министерства Итаскии.
Нашлись добровольцы, согласные вернуться в миазмы и разложение Южного города, чтобы наловить нужное количество грызунов. Рейдачар разбросал добычу по лагерю врага.
Ничего не решающие стычки продолжались. Браги усилил давление, стараясь заставить как можно больше легионов держаться в лагере и таким образом способствовать распространению эпидемии, если она начнется.
Общий мор могло остановить только магическое вмешательство.
Но сможет ли Вартлоккур защитить его войска и войска союзников? Чума равнодушна к таким пустякам, как национальная принадлежность. Итаския, забитая беженцами и солдатами, может оказаться плодородной почвой для заразы.
Чародей не мог уверенно ответить на прямой вопрос Браги.
Шли дни. И вдруг Бадаламен неожиданно начал проявлять активность. В топях Дрискол он едва не заманил в смертельную ловушку лорда Харттобена. В тот же день, но чуть позже Хейкс Блиттшо наткнулся на засаду, которую не заметил с воздуха Марко. Пока Харттобен и Блиттшо зализывали свои раны, войско Бадаламена пришло в движение.
Глубокой ночью, получив послание Визигодреда, Рагнарсон галопом пронесся по Великому Мосту. Маг руководил расчисткой Южного города.
Когда Браги прибыл, Визигодред показал на запад в сторону объятого пламенем горизонта.
В споре со Звездным Всадником победил Бадаламен.
— Что происходит? — спросил Рагнарсон.
— Они отходят. Ближе к вечеру он призвал драконов, и те жгут все подряд.
— Как Марко и Рейдачар?
— Пока живы.
Драконы нашли способ борьбы с этой парочкой. Марко ничего не мог сделать с их тактикой группового боя, и ему приходилось оставаться на земле. Нерожденный взлетал, но, испытывая постоянное давление со стороны крылатых гигантов, сделать ничего не мог.
Рассвело. Горизонт продолжал пылать. Горели леса и поля. Пламя пожирало лагерь шинсанцев. Драконы продолжали поджигать все, что могло гореть.
Неподалеку от опустевшего лагеря остановился одинокий всадник в маске. Позади его горой громоздились кости от сгоревших трупов. В руках всадник держал копье, на котором развевался вымпел герольда.
— Похоже, что чума поработала неплохо, — заметил Рагнарсон, — А кто это?
— Ко Фенг, — ответил Вартлоккур. На них холодно смотрели глаза из драгоценных камней. Спокойно. Находясь под знаком герольда, он враждебных действий не предпримет.
— Послание? — предположил Рагнарсон.
— Вне всякого сомнения.
Фенг не сказал ни слова. Он опустил копье с флажком настолько, что наконечник почти уперся в грудь Браги, Рагнарсон взял наколотое на острие послание. Фенг развернул коня и напряженно, как бы ожидая удара, двинулся через узкий коридор, оставленный в пламени.
— Что это, отец, — поинтересовался Рагнар.
— Личное послание Бадаламена.
Отрешенно глядя вдаль, Рагнарсон спрятал бумагу под одежду.
Предлагалась еще одна встреча. Последняя. Эта встреча положит конец войне. Бадаламен обещал, что встреча пройдет спокойно, по-джентельменски. Встретятся короли на шахматной доске, писал он. «Пешки, которыми двигает чужая рука», — думал Рагнарсон. Приближается эндшпиль.
— Мы встретимся, когда погаснет это пламя… — пробормотал Браги, глядя на юг. Затем он развернулся и поскакал в сторону города.
Даже отступающий Бадаламен не переставал удивлять его — трюком с пожарами он сумел выиграть неделю. А согласись Рагнарсон на предложенную встречу, Прирожденный Воин получил бы еще больше времени для маневра.
Предстоит тяжелая неделя, думал Браги, направляясь к городу. Неделя забот, неделя трудных и в то же время сладких прощаний.
Его отношения с Ингер начинали приобретать весьма серьезный характер.
Глава 34
Весна, 1013 год от основания Империи Ильказяра
ДОРОГА НА ПАЛМИЗАНО
— Проклятие! Неужели ты не можешь оставить меня в покое, — прорычал Драконоборец, натягивая на голову одеяло.
Однако холодные тощие пальцы продолжали трясти его за плечо.
— Пратаксис, похоже, я тебя прикончу.
— Сэр?
Рескирд сдался и принял сидячее положение. Голова кружилась. Его снова вырвало. Это была трудная ночь. Он сильно перебрал вина. С трудом натянув на себя одежду, военачальник пробурчал:
— Я же приказал будить меня только в случае конца света.
— Конца света пока не наступило.
Но оказалось, что произошло событие, которое можно было приравнять к сильному землетрясению.
— Говоришь, они отходят? — ворчал потрясенный Рескирд.
Он не поверил Дерелу. Однако Пратаксис оказался прав. Еще не взошло солнце, а в лагере осаждающих началось движение. Они уходили, оставляя за собой полыхающие осадные машины и деревянные укрепления. Арьергард войска задержался, чтобы остановить отряд, который неизбежно будет выслан на рекогносцировку.
— Наверняка какой-нибудь трюк, — бормотал Драконоборец.
Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Шинсан не мог отступить и тем самым избавить его от участия в бесконечных политических сварах, царивших в этой обнесенной стенами клоаке.
Над их головами неторопливо кружил дракон. Чудище должно было послужить напоминанием о том, что Шинсан отступал непобежденным.
— Что-то произошло на севере, — высказал предположение Пратаксис.
С того времени, как пал Портсмут, у них не было никакой связи с Итаскией. Марко время от времени пытался к ним прорваться, но так и не мог преодолеть заслон из драконов. Нерожденный же, судя по всему, отказывался выполнять функции посыльного.
— Пожалуй, нам надо выступать, — вздохнул Драконоборец, — Браги потребуется наша помощь. Передай регентам, что они могут присоединиться к нам, если найдут время на то, чтобы прекратить споры о том, кто кому и сколько должен, и успеют отдать нужные приказы.
Драконоборцу казалось, что он уже целую вечность только тем и занимается, что выслушивает жалобы о той огромной цене, в которую обходится оборона города.
Рагнарсон выслал на противоположный берег Скарлотти несколько рот. Сопротивления они не встретили, и он счел возможным отправить на разведку легких конников.
— Не могу его понять, — сказал Браги Хаакену, — Почему они отходят и не пытаются держать нас здесь?
Бадаламен служил Праккии, а в той произошел раскол. Получая от Звездного Всадника и Нората взаимоисключающие приказы, Прирожденный Воин оказался парализованным. Каждая очередная неудача только углубляла пропасть между его хозяевами.
Непобедимая прежде армия Шинсана теперь билась в конвульсиях, подобно обезглавленному человеку.
— Палмизано, — задумчиво произнес Рагнарсон, ткнув пальцем в карту.
Теперь это название станет синонимом другого слова — Рок. По спине Рагнарсона пробежал холодок.
Палмизано находился в Кардине, неподалеку от реки Скарлотти. Там и расположились остатки тридцати легионов, покрыв черной чешуей окружающие поля и зеленые склоны холмов, Фланги армии упирались в реку, и их охраняли десятки тысяч степных всадников, аргонцев и солдат Тройеса.
— На этот раз мы просто обязаны с ним покончить, — бормотал Браги. Ему ранее уже приходилось обследовать этот район, и он знал, что в целом обстановка ему не благоприятствует.
Браги не требовалось послания Бадаламена, чтобы понять — это будет их последняя встреча. Ему не нужны были предсказания Вартлоккура и его сподвижников-магов. Он чувствовал это всем своим существом. Приближается бой, в результате которого победитель получит все — битва, которая неизбежно принесет погибель или ему, или Прирожденному Воину. Один из военачальников покинет сцену…
Рагнарсон слабо верил в то, что останется на подмостках.
Обидно умирать сейчас, когда у него снова появилась цель в жизни.
Каждое утро армии наблюдали друг за другом через руины Палмизано. Генералы, офицеры, короли да и сам Рагнарсон просто стонали из-за того, что начало битвы пришлось отложить. Армии, оккупировавшие ранее Малые Королевства, теперь приходили на подмогу Бадаламеиу. Снега в проходе Савернейк начинали таять.
Отложить начало битвы просили лишь два негромких голоса. Но это были голоса Вартлоккура и Визигодреда. Маги имели привычку постоянно припрятывать что-нибудь в широких рукавах своих мантий.
Поступило сообщение, что на подходе Рескирд. Его разношерстное воинство с боями проложило себе путь от самого Хэ-лин-Деймиеля, не дав возможности нескольким тысячам легионеров усилить войско Бадаламена. Рагнарсон и Хаакен выехали навстречу своему другу.
Вернувшись на следующий день, они застали магов в возбужденном состоянии.
Визигодред и Вартлоккур были готовы. Кроме того, в лагерь вернулись Вальтер, Мгла, Требилкок и Дантис.
Военный совет на сей раз являл собой сборище королей и Великих воинов. Присутствовали двадцать семь монархов. Кроме них, явились Хоквинд, Лаудер и Лиакопулос. Там были Харттобен и Блиттшо, Мур и Берлой, Ло Пинто, Пик, Сласки, Тантамагора, Алакран, Криско, Селенов… Список знаменитых бойцов насчитывал более сотни имен. Сотоварищи чародеев и все старые друзья Рагнарсона также присутствовали на Совете. Был здесь и сын Рагнарсона. Не преминул явиться Пратаксис со своим набором письменных принадлежностей. Рядом с королем Ива Сколовды Веславом скромно сидел какой-то неизвестный и не испытанный в боях оруженосец. Он не догадывался, что его имя вот уже много лет ставит в тупик всех чародеев.