— Вальтер и Мгла вернулись, — возвестил Вартлоккур. — Под охраной этих людей, — он указал на Требилкока и Дантиса, — они посетили Место Тысячи Железных Статуй.
— Еще никто не возвращался оттуда живым, — обиженно проворчал Зиндаджира. — В свое время я частенько посылал туда разных искателей приключений. Они никогда мне больше не докучали. Звездный Всадник собственноручно анимировал статуи-убийцы.
— Однако Звездный Всадник свободно появлялся там и уходил, когда ему было угодно.
— Да. Но во всеоружии Полюса Силы.
— Так же, как и мои друзья, — мягко улыбнулся Вартлоккур. — Наставник Эскалона не солгал.
С этими словами он высоко поднял Слезу Мимизан. Рубин сиял настолько ярко, что никто не мог на него взглянуть. Коллеги тут же засыпали мага вопросами.
— Окончательное испытание, — сказал Вартлоккур. — И теперь мы знаем, что обладаем одним из Полюсов Силы. Мы вступаем в бой с хорошим оружием.
"А знаешь ли ты, как им управлять? — подумал про себя Браги. — Горбатый старик наверняка знает, как командовать своим Полюсом». Вслух же делиться сомнениями он не стал.
Он уже давно был одержим идеей добраться до Звездного Всадника. Горбун слишком долго с безмерной наглостью вмешивается в его жизнь. Браги страстно хотел встретиться с этим отродьем один на один.
— Теперь мы получили возможность лишить тервола способности владеть Силой, — продолжал маг. — Наши друзья знают, как это можно сделать. Они управляют Слезой Мимизан лучше, чем это делал Наставник. Теперь мы способны контролировать битву магии. Впрочем, пусть сами герои поведают нам обо всем.
Заговорил Майкл Требилкок, сразу взяв быка за рога. По пути к Месту Тысячи Статуи они пересекли Шару, Черный лес и горы М'Ханд. Затем они проникли в пещеру, научились управлять Слезой Мимизан и командовать статуями. Кроме того, им удалось узнать много тайн, связанных с прошлой деятельностью Звездного Всадника. После этого они пустились в обратный путь и добрались до Итаскии вскоре после того, как Рагнарсон начал преследовать Бадаламена. Майкл не стал говорить о встреченных в пути опасностях, засадах и кошмарах. Выпавших на их долю приключений в других устах с лихвой хватило бы для сочинения эпической поэмы. Ненависть Майкла ко всякого рода публичным выступлениям принуждала его быть максимально кратким. В заключение речи Требилкок заявил, что, по его мнению, сторонники Рагнарсона обладают теперь абсолютным оружием.
Рагнарсон покачал головой и печально произнес так тихо, что никто не слышал:
— Глупцы…
Собрание потребовало немедленных действий. Все давно устали от войны. Ни один из монархов или воинов не привык к длительным, тянущимся более года кампаниям — кампаниям, которым не видно конца. Беженцы просто рвались домой, чтобы вернуться к привычному образу жизни.
Вартлоккур тоже жаждал боя. Ведь ему пришлось оставить Непанту в Форгреберге. Тем не менее здравый смысл ему не изменил.
— Не сию же секунду! — гремел он. — Следует продумать план и посоветоваться с авгурами. До завтра легионы никуда не денутся!
Рагнарсон кивнул с мрачным видом. Слеза, возможно, способна разоружить тервола. Но солдаты будут драться с солдатами. Те остатки Силы, которые Нерожденный и Вартлоккур черпают из «Зимнего Урагана», целиком уйдут на борьбу с тварями Магдена Нората.
Фланги армии Бадаламена упирались с одной стороны в приток Скарлотти, а с другой — в саму великую реку. Линия войск, таким образом, образовывала основание треугольника. Отход для шинсанцев был затруднен, но зато никто не мог атаковать их с тыла. Отказываясь первым начинать битву, Бадаламен тем не менее постоянно демонстрировал свое умение создавать численное превосходство в той точке, которую атаковал Браги.
Рагнарсон понимал, что тонких маневров в этой битве не будет. Их не допускал характер местности. Армии станут просто истреблять одна другую, ожидая, кто дрогнет первым.
И он, и Бадаламен твердо знали, кто сломается первым. Именно поэтому, повинуясь воле своих хозяев, Прирожденный Воин решил драться.
Но почему противник для битвы избрал столь неблагоприятное место под Палмизано, оставалось для Браги загадкой.
Разведка боем не выявила в построениях Бадаламена слабых мест, и Рагнарсон приказал атаковать по всему фронту. Первые ряды атакующих состояли из надежных пикинеров, представлявших армии Двара, Прост-Каменца и Ива Сколовды. За ними шли лучники Итаскии, и от стрел, выпущенных ими, небо становилось черным. Пока легионы, сомкнув щиты, укрывались от стрел, почти не неся потерь, оставшиеся безработными остальные солдаты Запада сновали между пикинерами, засыпая траншеи, не позволяющие провести конную атаку. Люди Бадаламена старались поразить врага дротиками. Это было нечто новое. Шинсан почти никогда не прибегал к метательному оружию. Кроме того, Прирожденный Воин разместил среди своих черных солдат арбалетчиков Аргона и Тройеса…
Людям Рагнарсона несколько раз удавалось перейти через ров, но их постоянно отбрасывали назад.
Так прошел первый день. Схватка закончилась вничью. Потери с обеих сторон оказались примерно равными. Но в конечном итоге по очкам победил Бадаламен. Открытие прохода Савернейк стало для него на один день ближе.
Битва магов шла под началом Вартлоккура. Его команда, сгрудившись вокруг «Зимнего Урагана» и Слезы Мимизан, навела на тервола ужас.
Согбенный старик, конечно, мог ответить ударом своего Полюса Силы, но по здравому размышлению, несмотря на всю отчаянность ситуации, делать этого не стал. Использовав Полюс, он неизбежно выдаст себя. Его подлинная личина станет известна всем.
Ночь принадлежала Шинсану. Десятки саван далажи скользили в темноте, пытаясь добраться до Внутреннего Круга магов или военачальников Браги. Несколько офицеров и чародеев погибли…
Теперь Браги понял, почему Бадаламен выбрал полем битвы Палмизано.
Полуразрушенная крепость времен Империи венчала небольшой холм, расположенный рядом с лагерем шинсанцев. В этих развалинах явившийся на запад Магден Норат основал новую лабораторию. Именно оттуда растекались монстры, нагоняющие ужас на солдат Запада.
Второй день был похож на первый. Солдаты по-прежнему гибли. Рагнарсон попробовал ударить на флангах у берегов рек, но обе атакующие колонны были истреблены. Правда, удалось продвинуться в ликвидации рвов, проложенных Бадаламеном.
Ночь снова принадлежала саван далажи, несмотря на то, что Вартлоккур со своей командой переключили все внимание с тервола на крепость Нората.
Марко предупредил, что Савернейк, по его прикидкам, откроется через одиннадцать дней.
На третий день Рагнарсон выдвинул баллисты и катапульты, чтобы тяжелыми снарядами пробить бреши в стене щитов и открыть путь для стрел лучников Итаскии. Его саперы и носильщики наконец полностью закопали ров.
В эту ночь саван далажи не появились. Это должно было насторожить Рагнарсона, но не насторожило.
На следующее утро он с изумлением обнаружил, что вдоль всего бывшего рва установлены рогатки. Кавалерия снова не могла атаковать.
Тем временем повсюду возникали схватки. Звездный Всадник бросил в бой оставшихся драконов. Все монстры Нората — за исключением страдающих светобоязнью саван далажи — перелезли через рогатки и накинулись на пикинеров.
— Характер битвы меняется, — заметил Браги. — Темп нарастает.
— Начинают понимать, куда дует ветер, — сказал Хаакен, буйная черная шевелюра которого развевалась на сильном ветру. — Их дни сочтены. Нашим пугалам удалось кое-чего добиться.
Похоже, что Хаакен был прав. Покончив с монстрами Нората, чародеи могли переключить свое внимание на солдат врага…
Тяжелые метательные орудия Рагнарсона забрасывали рогатки зажигательными снарядами. А в ближнем тылу, за рядами воинов, оруженосцы готовили к атаке боевых коней. Над головами солдат Марко и Рейдачар, выделывая пируэты, танцевали смертельный танец. Они вели воздушный бой с драконами.
Браги помахал кому-то рукой.
— В чем дело? — спросил Хаакен.
— Посмотри туда.
Взглянув в направлении, указанном Браги, Черный Клык узрел Бадаламена, подобно им наблюдающего за ходом сражения. В ответ на жест Рагнарсона Прирожденный Воин приветственно помахал рукой.
— Наглый и самоуверенный негодяй! — прорычал Хаакен.
— А разве мы не такие же? — фыркнул Браги.
Галопом прискакал Рагнар и объявил:
— Мы будем готовы атаковать примерно в четыре.
Последние дни Рагнар все больше и больше времени проводил с Хейксом Блитгаю. Образ жизни рыцарей приводил его в восхищение.
— Слишком поздно, — ответил Браги. — Вам не хватит светового дня. Скажи им, чтобы все были готовы к атаке утром. Но продолжайте делать вид, что намерены ударить сегодня.
Бадаламен никак не реагировал на приготовлений рыцарей. Он не хуже Рагнарсона понимал, что возможно, а что — нет.
И ночью он первым обрушился на Браги.
Впереди наступающих шли саван далажи, и, как обычно, их появление вызвало панику. На тварей тьмы сверху бросился Рейдачар, в то время, как Марко изо всех сил пытался отпугнуть драконов. Следом за саван далажи — и это в панике никто не заметил — выступала колонна самых лучших бойцов Шинсана.
Как заметил Хаакен, Бадаламен чувствовал, куда дует ветер. Этой упреждающей атакой он хотел ликвидировать все более и более возрастающее превосходство Рагнарсона.
Воины Бадаламена неукротимо прокладывали себе путь к холму, на котором короли разбили свои шатры и неподалеку от которого содержались боевые кони.
Рагнарсона разбудили Дроконоборец и Пратаксис. Рескирд вопил:
— Ночная атака! Скорее! Они прорываются сюда!
Шум битвы быстро приближался. Норат пустил в дело всех оставшихся тварей. У подножия холма уже царила паника. Рагнарсон вгляделся в ночь и приказал:
— Зажигайте факелы! Поджигайте все, что горит! Больше света! Нам надо видеть врага! — «И отпугнуть саван далажи», — подумал он про себя.
Мимо него пробежали Рагнар, Блиттшо и еще несколько рыцарей. Не успев натянуть доспехи, они торопились к своим лошадям. Если врагу удастся разогнать коней, то…
— Хаакен! — звал Браги. — Куда, к дьяволу, подевался мой брат?!
Он бешено крутил головой, оглядываясь по сторонам, но Хаакена нигде не было видно.
Черный Клык не мог уснуть. Некоторое время он понаблюдал за деятельностью Вартлоккура, восхищаясь «Зимним Ураганом» и Мглой, которая манипулировала какими-то каббалистическими знаками, находясь внутри магической конструкции. Он грустно покачал головой, подумав, что у него никогда не было любимой женщины. Конечно, у него имелись связи, продолжавшиеся дни или даже недели, но имена этих случайных дам мгновенно вылетали из памяти. Хаакен не сомневался, что и его забывали столь же быстро.
Он уже начал чувствовать груз лет и сожалеть о своем прошлом. Вся его жизнь ушла на то, чтобы помочь Браги реализовать свою мечту. Черный Клык вдруг с горечью осознал, что собственной мечты у него никогда не было.
Шум, доносившийся с боевых линий, сегодня был совсем иным. Бадаламен что-то затеял. Хаакен двинулся на шум с факелом в одной руке и обнаженным мечом в другой. Саван далажи Черный Клык не боялся. Он встречал их раньше и знал, что факел может удержать их на расстоянии до прибытия Рейдачара.
Бадаламен ударил по итаскийцам, пробив линию войск Рагнарсона на стыке армий Ива Сколовды и Двара. Солдаты трех стран выкрикивали какие-то вопросы и, не получая ответа, принимались биться со своими. Неразбериха не поддавалась описанию.
Сквозь толпу обороняющихся неудержимо двигалась монолитная черная колонна бойцов Шинсана.
Полагаясь только на силу своих легких, Черный Клык несколько уменьшил панику, собрал группу офицеров и, приняв общее командование на себя, возглавил контратаку.
Пикинеры и лучники. Смертельный ураган разорвал ряды легионеров. В монолитной колонне возникли зияющие бреши. В прорыве особенно отличились, понеся большие потери, пикинеры из Ива Сколовды. Черный Клык бросил в бреши новых людей, и организованная поступь легионов сменилась в этом месте всеобщей свалкой. Хаакен, вооруженный топором дровосека, личным примером вдохновлял тех, кто мог рассмотреть его в полутьме. В те моменты, когда он не отдавал боевые приказы, он громогласно требовал, чтобы зажигали новые и новые факелы.
Спустя сорок пять минут прорыв Шинсана был ликвидирован, и ряды войск Рагнарсона снова сомкнулись. Теперь Хаакен мог обратить внимание на те тысячи, которые уже успели прорваться.
Холм, где располагался штаб, был объят пламенем. Его защитники, судя по всему, находились в критическом положении.
Несмотря на то, что сил не оставалось, Черный Клык помчался на помощь брату.
На половине пути его перехватили саван далажи. Их оказалось трое. У Хаакена Черного Клыка не оставалось сил, чтобы достаточно быстро размахивать факелом. Он упал, посылая перед смертью проклятия своим убийцам.
Карлик, помогая себе воплями, колотил каблуками птицу Рух, бросая её в отчаянное пике. В его душе боролись страх и упоение боем. Пара драконов повалилась вниз, их гигантские крылья трепетали под ветром, как сорванная с опор парусиновая палатка. Вскоре монстры исчезли во тьме.
— Парочкой меньше! — прохрипел Марко. — Эй, выродки, где же вы?
Вторая пара, сомкнув крылья, совершила боевой разворот и тоже пошла в пике. Их змеиные шеи были вытянуты и напоминали указующие персты судьбы. Эти двое были старыми и мудрыми существами.
Поле битвы проносилось внизу перед взором Марко со страшной скоростью. Оно начинало вращаться и колебаться, когда птица Рух совершала маневры. Марко казалось, что его бросили на самое дно ада. Рев сзади приближался. Сердце карлика бешено колотилось. Это был его последний шанс выжить в страшной битве цыплят-переростков. Враги должны выйти из пике первыми…
Но драконы были старыми и мудрыми. Они умели пользоваться малейшим движением воздуха и поэтому догоняли его даже в падении.
Марко успел заметить обращенные вверх изумлённые лица людей. Крики и вопль драконов, когда один из них в азарте гонки, слишком приблизившись к земле, задел крылом за опорный шест шатра.
— Ей-о-о? — завопил Марко через плечо. — Ты остался в одиночестве, древний сын шлюхи? Что ж, давай устроим гонку. Только ты да я.
Марко знал, что в гонке один на один он уйдет от любого из этих драконьих дедушек.
Но он не заметил, как над ним возник крылатый конь, и не увидел полет огненного копья.
Он ощутил лишь боль и изумление, почувствовав, что под ним нет ничего, кроме воздуха. Звезды в небе начали бешено вращаться и затем погасли.
Шесть колонн по две тысячи человек в каждой шли разными путями, однако все шесть отрядов шагали к одной общей цели, и ими командовали старые убийцы по имени Рахман, Белул и Эль Сенусси.
Они продвигались по выжженной пустой земле. Избежавшие смерти жители разбегались, едва заслышав стук копыт.
Юный король заставлял свое воинство из усталых и ворчащих бандитов совершать переходы только ночами. И однажды в ночном небе они впервые заметили изрыгаемое драконами пламя.
— Началось, — вздохнул Мегелин, воткнул в землю Королевский Штандарт и стал ожидать прибытия своих военачальников.
Он уснул, размышляя о том, правильно ли поступил и одобрил бы действия сына дух его отца.
Ночные твари преследовали создание, почему-то именовавшее себя Молчаливым. Существо это вот уже в течение многих столетий делало все что угодно, но только не молчало. Оно ненавидело свет почти так же, как саван далажи, но ужас заставлял его делать все, лишь бы отогнать творения Нората. Над головой чародея плыли огненные шары. Он даже начал подумывать о том, не стоит ли помахать огненными мечами.
Однако многовековая жизнь шумливого и ворчливого мага близилась к концу. Богини судьбы Норны назвали Палмизано конечной точкой его длинного пути.
Передовая группа саван далажи вспугнула табун рыцарских лошадей. Движение конской массы на долю секунды отвлекло его внимание, и Зиндаджира умер.
Топот копыт оглушил Рагнара, и сын генералиссимуса едва успел нырнуть под груженный сеном фургон. Взбесившиеся кони чуть было не опрокинули повозку.
Смрад от саван далажи заглушил даже запах испуганных лошадей и навоза. Одежда Рагнара мгновенно пропиталось холодным потом — факела у него не было,
— Хейкс! — позвал он, услыхав рев Блиттшо.
Однако алтеей, его не услышал. Даже стук копыт не мог заглушить звона мечей.
Солдатам Шинсана удалось добраться до лошадей.
Мимо него со ржанием промчался последний взмыленный жеребец.
Рагнар медленно поднялся. Ладонь руки, вцепившейся в эфес меча, была мокрой от пота и совершенно холодной. К нему приближался тервола в маске тигра и трое солдат в черной броне. В этот момент на спину Рагнара всей своей тяжестью обрушился фургон…
В результате предрассветного удара Бадаламена линия солдат Запада отошла назад ярдов на сто, а затем выгнулась дугой. Но для того чтобы уменьшить потери в легионах и в то же время ослабить своих врагов, он ввел в бой своих союзников. Вспомогательным войскам не удалось прорвать фронт Рагнарсона, который сумел остановить ночную панику.
Рагнарсон, оплакав своих мертвых и сбросив сочувственную руку Рескирда с плеча, произнес холодно и спокойно:
— Со мной все в порядке.
Он взглянул на вершину холма, где поспешно сооружали земляные укрепления оставшиеся в живых солдаты Шинсана (из тех, кто сумел прорваться). И где до вчерашнего вечера размещался его штаб.
Легионеры успешно выполнили приказ и теперь готовились ждать, когда их командующий придет на выручку.
Визигодред вышел из палатки, где находились останки его старейшего и столь горячо любимого антагониста. К нему тут же подошла Мгла и что-то прошептала на ухо. Оказывается, Рейдачар только что нашел Марко.
И подобные сцены происходили повсюду. На ветру развевалась по меньшей мере дюжина национальных стягов, наскоро обшитых черной каймой. В ночной схватке у смерти не оказалось любимчиков. Браги увидел, как на руины Имперской крепости опустился крылатый конь.
— Начинаем! — прорычал генералиссимус.
Воздух наполнился ревом труб. Как бы в ответ им загрохотали барабаны. Рыцарская конница двинулась вперед. На их копьях весело реяли яркие, украшенные фамильными гербами флажки. Король Веслав из Ива Сколовды произнес речь. Его слова оказались столь зажигательными, что заставили затрепетать сердца даже таких прожженных циников, как Тантамагора и Алакран.
Наступал их звездный час: эту битву люди не забудут и через тысячу лет. Начиналась величайшая рыцарская атака за всю историю человечества.
Рядом с каждым стременем шагал пехотинец. Некоторые из них были оруженосцами рыцарей, остальные же являлись самыми лучшими бойцами, которых мог предоставить Рагнарсон: тролледингцы, кавелинцы, солдаты гильдии, ветераны — знаменитые мастера боя на мечах. Их заранее сняли с линии фронта и дали хорошенько отдохнуть. И вот они шагали, уверенные в том, что на сей раз опрокинут страшного врага,
В рядах пикинеров образовались проходы, одновременно поднялись тысячи луков, и тучи стрел затмили небо. В ту же секунду баллисты и катапульты освободились от своих смертельных грузов.
Копье со штандартом Ива Сколовды опустилось, подавая сигнал к атаке.
Как ярки были их значки и флаги! Как сияли их доспехи! Как сверкали на солнце их щиты! Земля стонала под ударами многих тысяч копыт. Казалось, что даже само солнце вздрогнуло, когда из множества глоток раздался боевой клич.
Барабанный ритм изменился, как только Веслав пришпорил своего жеребца. Перед лавиной рыцарей, сомкнув щиты, неторопливо отходили к своим позициям черные солдаты.
На поле перед атакующими оказалось несколько ям. Их было совсем немного, но достаточно для того, чтобы замедлить атаку.
— Проклятие! — прорычал Рагнарсон, видя, как сверкающий поток, потеряв свою стройность, медленно накатил на темную стену.
Яркие рыцари Запада и черные легионеры Шинсана перемешались так, как перемешиваются краски на палитре.
Рыцари, забыв о своих копьях, отчаянно махали мечами или булавами. Солдаты, оставшиеся рядом со стременем, охраняли лошадей.
Лучники, которые теперь не могли использовать свое оружие из опасения поразить друзей, схватили мечи, секиры, боевые молоты и бросились в общую свалку.
У Браги не оставалось никаких резервов, кроме патрулей, посланных ночью, да пикинеров, которые в случае необходимости должны были прикрывать отход.
Невиданное по масштабам побоище захватило все пространство от реки до реки.
— Даже при штурме Татарьяна не лилось столько крови, — пробормотал Вальтер.
Дерел Пратаксис, не поднимая глаз от листа бумаги, бросил:
— Полмиллиона человек. Самая большая битва в истории.
Он, конечно, ошибался, но ошибка была простительной. Крестовые походы Навами давно стерлись из памяти людей.
— Придется отойти и атаковать снова, — проворчал Рагнарсон. Но у него не было возможности отдать необходимые приказы. Оставалось лишь надеяться, что командиры не позволят азарту боя заглушить здравый смысл.
Разум восторжествовал. Веслав, Блиттшо и Харттобен вывели своих рыцарей из боя и заняли первоначальную позицию. Шинсанцы ударили по пикинерам. И их давление нарастало до тех пор, пока небо вновь не почернело от стрел итаскийских лучников. После этого рыцари и их стремянные ударили снова.
В штабе Рагнарсона почти не было слышно разговоров. Сам Браги мрачно наблюдал за тем, как на флангах противник медленно пережевывал рыцарей Блиттшо и Харттобена. Лишь латники короля Веслава продолжали движение.
Рагнарсон начал подумывать о бегстве в Дунно-Скуттари. Он мог бы на кораблях переправиться в Фрейленд и там попытаться сколотить новую армию… Нет. Там не будет Ингер. Он и без того уже потерял так много любимых и дорогих ему людей. Этому надо положить конец. На сей раз он разделит судьбу своей армии и буквально ответит на вызов, содержащийся в послании Бадаламена.
Он проверил оружие. Остальные, нервно поглядывая на вождя, поступили так же. Пратаксис бросился в лагерь, чтобы собрать поваров, погонщиков мулов, коноводов и способных передвигаться раненых.
Глава 35
Весна, 1013 год от основания Империи Ияьказара
ПАЛМИЗАНО. ВСЕПОГЛОЩАЮЩЕЕ ПЛАМЯ
Ему казалось, что он крушит черные доспехи вот уже несколько дней. Он всю жизнь учился искусству бойца, но учителя забыли ему сказать, насколько тяжким является этот труд. Здесь в отличие от плаца он не имел возможности передохнуть.
— Почти прорвались! — воскликнул Веслав, размахивая окровавленным мечом. От свободного пространства за линией фронта Шинсана их отделяла лишь узкая полоска легионеров.
Оруженосец короля посмотрел назад. Многие сотни, которые шли за Веславом в начале битвы, превратились сейчас в несколько дюжин.
Молодой человек удвоил свои усилия, и линия сопротивления рухнула.
Они прорвались. Веслав скакал так, как будто вся битва была выиграна. Его знаменосец галопировал рядом. Через разорванную цепь врага прорвались и другие рыцари. Они придерживали коней, устало поздравляя друг друга.
Однако их отдых оказался коротким. На рыцарей налетела орда конных степняков, и пока они отражали атаку, легионеры за их спинами закрыли прорыв.
— Бадаламен, — произнес Веслав. — Нам следует отрубить голову дракону.
Оруженосец вгляделся в те четверть мили, которые отделяли их от Прирожденного Воина, Все телохранители Бадаламена были зачаты в колдовском чреве тайных лабораторий Эхелебе. Кроме того, этих супервоинов прикрывала толпа солдат Тройеса.
Веслав построил своих людей для атаки.
Солдаты Тройеса энтузиазма в бою не проявили, и уже через несколько минут рыцари Веслава оказались лицом к лицу с высокими и преисполненными спокойствия воинами, ставшими кольцом вокруг своего предводителя.
Рагнарсон выругался, когда его конь, громко заржав, вдруг споткнулся. Кто-то сумел подрезать ему сухожилия. Он выпрыгнул из седла, успев на лету сокрушить возникший перед глазами черный шлем. Оказавшись на ногах, Браги продолжал безостановочно наносить удары. Его не могла остановить боль, он не ощущал усталости. Казалось, что этот берсерк был готов единолично сокрушить все войско Империии Ужаса.
У него не оставалось никакой надежды. Он просто хотел разить, разить и разить так, чтобы Бадаламен как можно больше пострадал от своей победы.
Соратники Браги тоже чувствовали, что все изменилось. На смену их утреннему оптимизму пришло отчаяние. Непобедимые легионы еще раз подтвердили свою ужасную славу. Солдаты Запада начали поглядывать назад, намечая пути бегства.
Отчаяние не миновало и Вартлоккура. Наконец-то он сумел распознать своего врага. Шинсан, тервола, Праккия, Эхелебе — все это было только дымовой завесой. За всем стоял этот старый баламут — Звездный Всадник. Он был в этом уверен, потому что кто-то ухитрялся нейтрализовать действие его Полюса Силы — Слезы Мимизан. Это мог сделать только человек, в распоряжении которого находился второй Полюс Силы.
Дьявол показал свои рога, решив, что скрываться далее не имеет смысла.
Вартлоккуру казалось, что пройдет немного времени и Сила вновь станет верным служителем Шинсана. И даже Рейдачар, сейчас деловито снующий над развалинами старой крепости, не сможет помочь, Тервола уже учились тому, каким образом можно нейтрализовать Нерожденного.