Кук Глен Чарльз. Жар сумрачной стали (Приключения Гаррета)

   Она поняла. Ну конечно, она должна была об этом задумываться.
   Мне сразу вспомнился Норт-Энглиш, увивавшийся за Белиндой.
   Дядюшка Маренго был явно не прочь расширить свои горизонты.
   Ну и хрен с ним.
   - Я кое-что нашла, - подала голос Тинни. Как ни удивительно, она до сих пор ухитрялась держать себя в руках. Книга, которую она мне протянула, называлась заманчиво. "Оборотни: чудовища в людском обличьи".
   Вскоре выяснилось, что название - самая занимательная часть этой книженции. В ней описывались только случаи превращения людей в волков, медведей, кошек и прочих, в том числе мифических животных. Умение управлять превращением - будь то в орлов, змей и т.д., и т.п. - приписывалось исключительно богам и демонам. Это что же получается: я опять связался с богами? Благодарю покорно.
   Тама даже не пыталась заглянуть в книгу, не говоря уж о том, чтобы читать у меня через плечо. Она что, неграмотная? Может быть; неграмотных хватает, особенно среди женщин. Лично я научился читать и писать потому, что это замечательный способ убить время между атаками врага. На фронте многие грамоту освоили. Со временем все приказы стали отдавать в письменной форме. В конце концов, грамотные карентийцы оказались сильнее неграмотных, в большинстве своем, венагетов.
   Но это было на войне. А ныне карентийские владыки забеспокоились, начали подозревать, что совершили изрядную глупость, допустив простой народ к грамоте и книгам. Образованность ведет к тому, что в головы подданных проникают всякие бредовые идейки. Книги позволяют разным парням, которых и на свете-то давным-давно нет, передавать грядущим поколениям свои крамольные мысли.
   Поговаривают, что и крестьяне стали тайком учить своих детишек грамоте. Нынешнее вольнодумство грозит распространиться на все общество и подорвать государственные устои.
   Но девушек по-прежнему грамоте не учат. Тинни - исключение; ее научили потому, что кому-то требовалось вести книгу учета. В семье Тейтов каждому найдется дело; своей деловитостью они порой напоминают гномов, ей-ей.
   Некоторое время спустя Тама сказала:
   - Гаррет, я птица дневная. И встала сегодня рано. Пора ложиться.
   Я рассеянно кивнул. Ее это, естественно, не устроило.
   - Гаррет, я хочу спать. А если я оставлю вас без присмотра, Маренго меня убьет.
   - А...
   - Я покажу вам ваши комнаты. Надеюсь, вы не удерете среди ночи с фамильными драгоценностями Норт-Энглишей.
   Красться на цыпочках мимо громовых ящеров, да еще без света? Вот Венейбл порадуется.
   Вслух я ничего говорить не стал, ограничился кивком. Тинни не оценила моей сдержанности, приняла ее за трусость, и я удостоился презрительного взгляда.
   Значит, комнаты. У каждого своя, и дверь закрывается на засов, и никто не знает, где все остальные...
   Меня поселили первым. Быть может, из тех соображений, что Тинни вряд ли пойдет бродить по коридорам. В отличие от буйного Гаррета.
   В комнате было темно хоть глаз выколи.
   - Вот кровать, - сказала Тама, поднимая повыше лампу, которую держала в руке. - Горшок под кроватью. Спокойной ночи, Гаррет. Спокойной ночи, птичка. И они с Тинни вышли.
   Я сумел наощупь добраться до двери и остаться в живых. Выглянул в коридор. Ни лучика света. Нет чтобы рассыпать крошки, которые светились бы в темноте. Плохая девочка. Или - недостаточно плохая.
   Попка-Дурак тихонько хмыкнул.
   Вы не поверите, но я начинал тосковать по прежнему горлопану и похабнику.
   - Будешь хмыкать, выкину во двор, - пообещал я. - Сожрут как миленького. И, не раздеваясь, плюхнулся на кровать.
   Глава 75
   Пуховая перина приняла меня в свои объятия. Я заснул в мгновение ока, слишком вымотанный, чтобы страдать от одиночества.
   А когда проснулся среди ночи, то вдруг выяснил, что одиночество закончилось.
   - Ты что, клубок за собой разматывала, чтоб меня потом найти?
   - Откуда ты узнал, что это я? - шепотом спросила Тинни.
   - А кому еще?
   - Ну, этой тощей ведьме Монтецуме, например. Или она здесь уже побывала?
   Я узнал тебя по аромату твоих волос, по фигурке и по всему остальному. Да ты и не такая костлявая, и не такая длинная, как пресловутая тощая ведьма. Вслух я этого говорить не стал.
   - Нет, ее пока не было. Как ни странно, никого, кроме тебя, ко мне особо не тянет.
   - Да неужели? Смотри, допросишься: тогда уж точно никого тянуть не будет.
   - Потише, лапушка, а то попугая разбудишь.
   - Норовишь мне рот заткнуть?
   Я знал один способ, как это сделать. Но у него есть недостаток приходится прерываться, не в последнюю очередь потому, что Тинни любит, чтоб ей так затыкали рот.
   Две вещи, обе малоприятные, случились одновременно. Попка-Дурак вдруг разразился пиратской песней о роме, серебре и сундуках мертвецов, а меня кто-то ткнул под ребра острым, будто нарочно заточенным пальчиком. Боль была едва терпимой. Чей-то голос прошептал мне на ухо:
   - Гаррет! В комнате кто-то есть! Ну разве можно так кричать! Ни стыда, ни совести...
   - Оставь меня, женщина, - простонал я. Попугай завопил так, будто с него живьем сдирали шкуру. Тинни зарычала.
   - Гаррет, ты что, не слышишь?! Хватит спать! В комнате кто-то есть!
   Послышался грохот, словно кто-то споткнулся о не вовремя подвернувшуюся под ноги мебель.
   - Насилуют! - завизжал Попка-Дурак.
   - Пожар! - завопила Тинни, резонно предположив, что это событие привлечет больше внимания.
   - Молчать! - гаркнул я.
   Пока я выбирался из постели и шарил впотьмах рукой, подыскивая что-нибудь потяжелее, грохот удалялся в сторону двери. Затем раздался скрип, и на мгновение на фоне призрачного света из коридора в дверном проеме обрисовалась сутулая тень. Прежде чем дверь захлопнулась, я благополучно перескочил через тумбу и столик, на которые наверняка налетел бы в темноте, потому что стояли они вовсе не там, где им полагалось (когда Тама привела меня в комнату, я запомнил расположение мебели), К несчастью, стул, также преграждавший дорогу, оказался более терпеливым. Он затаился у двери и дождался, пока дверь закроется, а уж потом метну лея мне под ноги.
   Я врезался головой в стену. Выставленные вперед руки почти не смягчили удар. В глазах помутилось, однако я все же поднялся и кое-как отворил дверь.
   Ночной гость поспешно удалялся. В его руке слабо светился фонарь. Его ли? Фигура вроде как, у Тамы... Есть что-то от этого влюбленного пастушка, Толли... Ну, все-таки больше на Таму смахивает. Наверное, она хотела проявить радушие во всем, а Тинни ее спугнула своими воплями.
   Скорее всего, так и есть. Что касается Толли - ну с какой стати мальчишке подглядывать за мной? Или он думал, что лезет в комнату Тинни?
   Неважно. Гораздо сильнее меня занимал другой вопрос: почему у ночного гостя в левой руке был фонарь, а в правой - то ли тесак, то ли мясницкий нож?
   - Кто это был? - прошептала Тинни.
   - Не знаю.
   - Догадаться нетрудно.
   - Не сомневаюсь. А еще проще обвинить во всем меня.
   - Как же без этого, Гаррет? Может, нам дверь заложить? На всякий случай?
   - Думаю, так и надо сделать. - По-моему, это был тесак, самый настоящий. Но учти, если тебя найдут в моей постели...
   - Я скажу, что ходила во сне и перепутала. Аргумент. Мы придвинули к двери мебель, потом снова легли. Меня живенько отвлекли от раздумий, и я заснул, так и не успев прикинуть, что же это все означало.
   Глава 76
   Если Тама Монтецума и знала что-либо о событиях прошлой ночи, имела к ним какое-либо отношение или, по крайней мере, о чем-либо догадывалась, за завтраком она своих чувств не выдала.
   - Доброе утро, Гаррет. Я бы разбудила вас раньше, но Тинни сказала, что вам надо как следует выспаться.
   И как прикажете понимать? Это издевка или сочувствие?
   - Он редко встает раньше полудня, - заметила Тинни. - Верно, Гаррет?
   - Ну... Я не в претензии, Тама, по словам Тинни, вы получили сообщение о том, что Маренго возвращается?
   - Поутру прискакал гонец. Передал, что Маренго на пути сюда и что он в дурном настроении. - В глазах ее промелькнуло.., испуг не испуг, но что-то вроде беспокойства. - В городе у него не вышло.
   - До сих пор не пойму, как он мог вас оставить. - Я и вправду раздумывал над этим. Видно, не зря мне твердят, что я циник: у меня возникли определенные подозрения насчет истинности слов доблестного Маренго. Не верю я в то, что Норт-Энглиш настолько предан борьбе с нелюдями, чтобы помчаться в Танфер, бросив на произвол судьбы красавицу племянницу.
   - Он говорил, что возможны столкновения. - Узнаю стиль речей Маренго. - Но не торопитесь с выводами, мистер Гаррет. Я сама решила остаться. - Прозвучало очень убедительно Похоже, в кои-то веки Тама удосужилась сказать правду.
   Я поглядел на Тинни. Мысли той витали далеко-далеко.
   Вчера я не заметил ничего такого, что могло бы предвещать некую драматическую развязку. С другой стороны, я весь день не мог ни на чем сосредоточиться. В присутствии Тинни со мной это бывает.
   Но даже при всем при том тяжеловато не заметить орду парней в коричневых рубашках, марширующих по городским улицам, распевающих воинственные песни и готовых пересчитать зубы всякому, кто не в коричневом, песен не поет и мысок не тянет.
   - Он сказал, что в городе может быть опасно, - добавила Тама. Маска холодного величия потихоньку сползала с ее лица.
   ***
   Первыми вернулись с десяток вольных сообщников. Они ворвались в дом, громогласно требуя еды. Вместо одежды лохмотья, все в бинтах, лица в ссадинах. Ни смешка, ни даже улыбки.
   - Страшно подумать, как другим досталось, - пробормотал я.
   Вскоре потянулись и другие - поодиночке, парами, небольшими компаниями. Все подавленные, неразговорчивые. Многие ранены.
   Возможно, будут и такие, кто не вернется вовсе.
   На меня никто не обращал внимания. На Тинни и то не глядели.
   - Что с ними стряслось? - спросил я Таму, когда она заглянула в библиотеку. - Как-то не по-людски себя ведут.
   - Им надрали задницы. - Мисс Монтецума, живя бок о бок с бывшими солдатами, не могла не усвоить солдатский лексикон. - По первое число.
   Вот незадача! Все ждали, что рано или поздно какая-нибудь демонстрация обернется столкновением. Дождались наконец - а меня в городе не было. Свежим воздухом дышал.
   Пока не могу понять, повезло мне или не повезло.
   - А почему они вас с Тинни будто не видят? Им же не по сто лет. Молодые мужики...
   - Маренго строго следит, чтобы члены организации вели себя соответственно. Он часто повторяет, что правильное поведение - первый признак сверхчеловека. Те, кто сейчас на кухне, все сверхлюди. У них есть планка, ниже которой они просто не могут, не позволяют себе опускаться. Обо мне и о мисс Тейт говорят, но не более того, поскольку поддаться естественным поползновениям значит проявить себя недочеловеком. А недочеловекам в рядах организации не место. Так говорит Маренго, который платит деньги. - Тама отчеканила все это с таким видом, будто давилась смехом. - Знаешь что? - прошептала она. - Открою тебе страшную тайну: в городе, среди других людей и прочей публики, они становятся обыкновенными парнями.
   - Сколько волка не корми, он все в лес смотрит.
   - Тебе виднее, Гаррет. Ты же мужчина, как-никак.
   Я поначалу попытался перехватить кого-нибудь из вернувшихся. От меня отмахивались, как от назойливой мухи. А настаивать было бы невежливо...
   - Они, часом, не с кентаврами столкнулись?
   - С кентаврами? - изумилась Тама. - А почему... - Она примолкла. - Нет, не думаю. Просто все другие народы оказались готовы к сопротивлению. Дошло до того, что пришлось вызывать войска.
   Наверняка толку было мало. "Срочники" и "Клич" мыслят примерно одинаково, так что первые вряд ли станут беззаветно защищать не-людей от вторых. Вероятнее всего, они обороняли дома и дворцы важных персон, друзей и покровителей "Клича".
   Да, я циник, и этого не скрываю.
   Тактика "Клича" ни для кого не являлась секретом - небось, не вчера начали и даже не позавчера. Они хотели запугать не-людей и уничтожить их имущество, то бишь выгнать их из Танфера. Могу предположить, что волнения прошлой ночи по плану должны были обрести невиданный размах; тогда короне не осталось бы ничего иного, как выдворить не-людей за пределы города во избежание дальнейшего кровопролития.
   Внутренний Круг предполагал, что прошлая ночь окажется ночью всех ночей. Гнев должен был воспламенить сердца обывателей.
   Но этого не произошло. Поддержки, судя по всему, почти не было, зато сопротивление оказалось яростным.
   За что боролись, на то и напоролись. Самые воинственные из не-людей ожидали нападения и готовились к отпору Короче, "Клич" облажался.
   Но это была далеко не катастрофа. Так, мелкое недоразумение, которое нужно пережить.
   Глава 77
   Мы с Тинни - под бдительным присмотром Тамы - в конце концов договорились, кто из нас ищет книги, а кто их просматривает. Тинни выпало первое, мне второе. Оба начали резво и некоторое время шли голова в голову, а потом я начал отставать. Впрочем, своей подружке я готов уступить во всем... Ну, почти во всем.
   - Не возражаешь, если я в другую стопку буду складывать книжки не на карентийском? - спросила она.
   - Ничуть. - Подать сюда переводчика! Я чихнул. - Хоть бы кто удосужился пыль протереть.
   Дверь распахнулась.
   - Мисс Монтецума! А, вот вы где. - В проеме возник старикашка с протезом вместо ноги. Он что, тоже в город ходил? - Шеф скоро будет. Говорят, он ранен.
   - Говорят? - переспросила Тама, делая шаг к дверям.
   - Ну да, разное болтают. Дескать, и помирает почти, и вроде как его только поцарапало.
   - Он ранен! Гаррет, Тинни, я должна идти.
   - Счастливого пути. - Я не сомневался: слух о том, что Норт-Энглиш при смерти, исходит от самого Маренго. С этого позера вполне станется.
   - Гаррет, я не могу оставить вас одних. На язык просилось крепкое словечко, но я сдержался.
   В коридоре, шагая следом за Тамой, Тинни бросила:
   - А ты учишься.
   - Чего?
   - Перестал совать ногу, едва дверь приоткроют.
   - Я что-то упустил?
   - Вряд ли. Но если так, оно и к лучшему. Боль - великий учитель, красотка. Тама выбежала на тот самый портик, с которого взирала на нас накануне. Мы присоединились к ней в тот самый миг, когда прибыл экипаж Маренго в сопровождении вооруженных всадников.
   Надо же, у Маренго есть телохранители. Им тоже досталось - все в крови, одежда свисает лохмотьями.
   Подкатил второй экипаж, с лекарями. Интересно, чем все закончилось. Дыма над городом не видно, значит, до поджогов не дошло, однако потерь явно немало - другая сторона, без сомнения, тоже пострадала.
   Н-да, это вам не обывателей распугивать... В глубине моего утомленного разума завозился некий червячок, этакий зародыш слова. Надеюсь, я сумею не выпустить его на волю. Иначе парни в коричневых рубашках окажутся во власти демона. Имя которому Война.
   В поместье Маренго, где не-людей было не сыскать днем с огнем, вольные сообщники ходили гоголем, разве что между собой иногда цапались. Но теперь у них, похоже, появился достойный противник.
   Лекари извлекли Маренго из экипажа, уложили на носилки и рысцой припустили к дому. С того места, где я стоял, Маренго и вправду выглядел тяжело раненным.
   Вблизи бросилась в глаза его бледность, будто он потерял много крови. Да, так и есть, и кровь продолжает сочиться. Одежды на нем почти не осталось; видно, происки тех, кто пытался залатать рану.
   Несмотря на ранение, он был в сознании. Нахмурился, приметив меня, с подозрением поглядел на Таму, но тут рядом со мной встала Тинни, и все подозрения Норт-Энглиша мгновенно рассеялись.
   Что с ним такое стряслось?
   Тама захлопотала вокруг дядюшки. По голосу чувствовалось, что беспокоится она искренне.
   И правда, не все же ей обманывать.
   Должно быть, в поместье привыкли ко всякой публике. Нас с Тинни никто ни о чем не расспрашивал. Мы пришли с женщиной босса. Он нас видел и неудовольствия не выразил. Значит, с нами все в порядке.
   Разумеется, на попугая на моем плече поглядывали косо. По счастью, Попка-Дурак не разевал клюва, и мне не пришлось никому объяснять, чего ради я заделался чревовещателем. К моему великому сожалению, дикому из молодчиков Маренго домашний попугай не требовался.
   - Отличный экземпляр, - уговаривал я. - Посадите его на ваш флаг, он гномов сверху обзывать будет...
   Тут попугай не вытерпел и обозвал меня - неразборчиво для других, но для моего слуха вполне отчетливо.
   Большинство вернувшихся просто попадали наземь и заснули где упали. Лишь некоторые сохранили достаточно сил, чтоб остаться на ногах.
   Помню, у нас на островах было то же самое: после боя, вымотанные до последней степени, мы падали замертво, а глаза закрывались сами собою еще во время падения.
   Осмотревшись, я подошел к парню, который показался мне побойчее прочих, и спросил:
   - Что было-то?
   Он глянул мельком, припомнил, что видел меня с Тамой, и пожал плечами.
   - Кто-то их упредил. Я думал, мы им всыплем по полной, устроим, расту дыть твою, ночь Очищения. Собирались-то, расту дыть твою, со всех сторон вдарить. Не только "Клич" с Теверли, а все скопом, растудыть.
   Вот о чем главари совещались в доме Вейдера! План совместных действий согласовывали. Это ж надо - пришли на праздник резню обсуждать!
   - Выдали, значит?
   - Нас ждали. - Он замолчал, словно этим уже все было сказано. Впрочем, поражение не лишило его чувства юмора. Он прибавил:
   - С ограми на улице лучше не связываться.
   - Да уж, приятель, по тебе догадаться нетрудно.
   Показался блондинистый юнец, ростом пониже моего, с ранцем на спине и эполетом на плече. Он принялся озираться, заметил Тинни, по ней установил меня и приблизился.
   - Гаррет? Я кивнул.
   - Командир тебя зовет.
   - Норт-Энглиш?
   - А ты других знаешь?
   - Я тут новенький. Может, полковник Теверли...
   - Пошли.
   Я подчинился. Проходя мимо Тинни, я поймал подружку за руку и увлек за собой.
   Глава 78
   Норт-Энглиш принял нас в комнате, напоминавшей обстановкой кабинет Макса Вейдера; правда, эта комната была значительно больше. Если начнется дождь, парады можно и здесь устраивать. Сюда по всему, именно отсюда Маренго руководил своими шайками. В полутемных углах висели карты, под картами виднелись столики с макетами зданий; некоторые здания казались смутно знакомыми.
   Дорогу к этим столикам преграждали два парня - плечи развернуты, грудь колесом, взгляд тупой. Должно быть, их вызвали на случай, если со мной случится очередной приступ моего неуемного любопытства.
   Приятно видеть, что мне доверяют ровно настолько же, насколько доверял бы я сам.
   - Звали? - спросил я, когда мы подошли поближе.
   Вид у Маренго был неприветливый.
   - Тама сказала, вы пришли повидать меня. - Голос слабый, но не дрожит. Глаза его расширились от боли - это Тама продолжала обрабатывать рану. Циник Гаррет не мог не подумать, что голый до пояса Маренго - не слишком привлекательное зрелище.
   Ему повезло, что он остался в живых. Не тело, а сплошные раны, порезы, царапины, синяки и ссадины. Многим из нас этого вполне хватило бы, чтоб окочуриться.
   - Хотел сообщить, что узнал, - сказал я. Маренго вяло махнул рукой: мол, начинай. Я его прекрасно понимаю: в таком положении по-настоящему интересует лишь одно - собственная жизнь.
   Рассказывал я честно, ну разве что самую малость опустил. Если за мной следили, то все мои передвижения известны. Все то, что я выяснил, могли выяснить и другие. Поэтому смысла скрывать что-либо не было. Впрочем, я все же не стал упоминать, что работаю также на Блока с Релвеем.
   Я дошел до кентавров.
   - Боевой отряд. Никакая маскировка ветеранов не скроет.
   Маренго вновь махнул рукой.
   - Погодите. Тама, дай нам поговорить. Я ждал, а он что-то обдумывал.
   - Давайте уточним, - сказал наконец Норт-Энглиш. - Вы не знали, что на прошлую ночь было намечено Очищение?
   - Понятия не имел. Вы единственный могли мне об этом сообщить, но почему-то не сообщили.
   - Обычно вы и так все узнаете. У вас острый слух и наметанный глаз. По-моему, Маренго и думать было тяжело, не то что говорить.
   - Острый-то острый, но надо знать, кого слушать и куда смотреть.
   - Если вы ничего не заметили, значит, мы ничем себя выдать не могли. Сообразил, что у него предатель завелся! - Тама, мисс Тейт, оставьте нас, пожалуйста. Я хотел бы переговорить с мистером Гарретом наедине. Эд, ты тоже выйди, и ребят своих прихвати.
   Эдом звали того самого юнца, который привел меня. Он попытался возразить:
   - Сэр, я бы не советовал...
   - Выйди, Эд.
   Он увял.
   И Тинни с Тамой, разумеется, уходить не хотелось. Но они даже голоса поднимать не стали. С Маренго Норт-Энглишем не спорят. Наверное...
   Я хмыкнул.
   - Теперь Эд изведется, босс. Норт-Энглиш нахмурился.
   - Вчера я его уже не послушался. Велел уйти - и сами видите, чем дело кончилось.
   - Туго пришлось?
   - Говорю же, мне просто повезло, что я жив остался. Меня собирались прикончить, и прикончили бы, когда бы не шайка гномов, искавшая, кому бы набить физиономию.
   - Что-то совсем запутался, - признался я. - Может, с начала начнете? Вас спасли гномы? А убить пытались люди? С какой стати? - Нет, конечно, боль и страх развяжут язык кому угодно. Но почему он вдруг стал откровенничать именно со мной?
   - Меня не узнали. Кроме того, люди, напавшие на меня, были нашими сторонниками.
   - То есть из Вольных Сообществ?
   - Да. Мне крайне неприятна эта мысль, но... У меня хватает соперников. Возможно, кто-то из них... Поэтому я и попросил Эда с остальными выйти, чтоб мы могли говорить свободно.
   - О чем?
   - Прошу вас оказать мне услугу и выяснить, что произошло вчера ночью. Особенно меня интересует, кто были эти люди. Не сомневаюсь, им приказали убить Маренго Норт-Энглиша; и то, что я уцелел, всего лишь ирония судьбы.
   - Пока я все равно что впотьмах блуждаю.
   - Слушайте. Прошлая ночь должна была стать судьбоносной. Мы готовились к ней многие месяцы. Несколько раз откладывали выступление по причине недостаточной готовности, хотя поводы были подходящие. Но вчера все совпало: мы были наготове, и повод оказался превосходный - гномы отмечали Новый год. Следовало выступать немедленно, иначе город заполонят их родичи из провинции...
   Прежде чем продолжить, Норт-Энглиш снова задумался. У Вейдера он держался раскованно, а сейчас был сугубо деловит.
   - Как вы могли заметить, у нас с вами есть нечто общее. Я разумею любовь к прекрасным дамам. Так вот, некоторое время назад я познакомился с некой красавицей, которая как будто заинтересовалась мной. Прошлая ночь замечательно подходила для того, чтобы углубить наше знакомство. Очищение давало мне повод покинуть поместье. А что касается личного участия... Согласитесь, ну не солидно мне за палку хвататься.
   Я неопределенно пожал плечами. Никак не мог понять, кто он по натуре: фанатик или лицемер.
   Может быть, его неискренность - плод моего воображения.
   - Иными словами, вы махнули на свидание. И вам перепало...
   - Я угодил в засаду. Глупее ничего не придумать. Эд предостерегал меня, но я отмахнулся. Мы, мужчины, такие.
   - Да уж. - Мне ли не знать?
   - Живым я выбрался лишь по дурацкой прихоти судьбы. - Он скосил на меня глаза, как бы намекая, что шутку можно и оценить.
   Я воздержался от рассуждений насчет глупцов и пьяниц.
   - Итак, вы махнули на свидание. Дальше?
   - Дальше... - Он тяжело вздохнул. - Прошлой ночью были убиты восемь наиболее влиятельных членов нашего движения. Кто-то покушался на жизнь Бонду ранта Алтуны, поджег его дом. Но Алтуна дома отсутствовал. - Мне почудилось, или в голосе Маренго прозвучало разочарование? - Ладоре Анкни, бедняжке, досталось даже больше моего. Сам я, как уже говорил, угодил в западню.
   - Помнится, вы со стариной Бондурантом не очень-то ладили.
   - Так и есть. С ним никто не ладит, и в свои планы мы его не посвящали. Но он каким-то образом узнал об Очищении и покинул дом - чтобы путаться у нас под ногами, зачем же еще? - буквально за минуту до того, как вспыхнул пожар.
   - Нападения не были случайными?
   - Нет.
   - Почему вы в этом так уверены?
   - Все нападавшие были людьми. - Маренго прикрыл глаза. - Среди членов нашего движениях стольких отступников набраться не могло. Среди остальных... Он пристально поглядел на меня. - Люди делятся на два сорта, Гаррет. На тех, кто с нами, и на тех, кто тоже с нами, но сам пока этого не осознает.
   Босс, тебе предстоит узнать много нового.
   - Вы знаете, кто погиб, так? Можно попробовать догадаться, за что их убили. Что у них было общего.
   Норт-Энглишу явно не хотелось задавать себе этот вопрос. Он уже знал ответ.
   - Итак? - Я заметил, что он исподволь вглядывается в мое лицо. Ищет клеймо предателя, что ли?
   - Все те, на кого было совершено нападение, обеспечивали движение деньгами. Или принимали решения, которые могли их обеспечить. Возможно, я единственный, кто это заметил. Как по-вашему, могли на меня напасть по этой причине?
   Ответ напрашивался сам собой. И порождал новые вопросы, не менее неприятные.
   Маренго, пылая страстью, помчался на свидание с Белиндой. И угодил как кур в ощип. Теперь его изводили не столько раны, сколько уязвленное самолюбие: он опасался, что все было подстроено изначально.
   Белинда - дочь своего отца; вдобавок она женщина, и очень красивая женщина. То есть мужчин она сражает наповал одним своим видом. И ведать не ведает, что такое милосердие.
   - На их территории приходится играть по их законам, - сказал я. - Выживают сильнейшие. Того, кто покушается на их деньги, они убивают. Если прежде не убьют их самих. Они мыслят иначе, не так, как короли, генералы или вы. Они не станут посылать солдат на других солдат. И убивать не станут, пока те им дорогу не перейдут. Куда проще главаря прикончить: нет главаря - и солдаты разбежались.