Лоуэлл Элизабет. Тень и шелк

   - Какого брата?
   - Музейного сторожа. Агенты "Гармонии" вышли на него раньше, чем это сделали мы.
   Дэни уставилась на потоки дождя за окном, пытаясь ни о чем не думать.
   - Дэни, ты слушаешь?
   - Да.
   - Хорошо. Мы отправляем тебе еще один пакет. Сообщи нам, что ты думаешь по этому поводу, - там сведения, которые наши ребята выудили из Интернета.
   Дэни не сумела подавить стон.
   - Вот уже битых три дня я сижу над записями, запросами и переговорами ученых, торговцев антиквариатом и агентов! - выпалила она. - А теперь выясняется, что это только начало!
   - Начальство это оценит.
   - Неужели? А известно ли этому "начальству", что не каждый человек в состоянии спать по три часа в сутки?
   Джиллеспи рассмеялся:
   - А мне казалось, мы установили для тебя щадящий режим работы.
   - До или после марафона?
   - Какого марафона?
   ( Отчета, - пояснила Дэни. - Надеюсь, ты помнишь эту беседу, затянувшуюся на тринадцать часов?
   - Шона мы пытали в течение двадцати.
   - Думаешь, это меня утешит?
   - Только если ты садистка, - радостно уточнил Джиллеспи.
   - Нет, я не садистка и даже не мазохистка. Постарайся это запомнить.
   - Дошла до ручки?
   Дэни задумалась, вздохнула и снова загляделась на дождь.
   - Не совеем, - призналась она. - Но черт возьми, Джилли, я выхожу из себя, как только вспоминаю, что после такого риска на Арубе нам по-прежнему неизвестно, где шелк и зачем он сдался "Гармонии"!
   - Мы согласны и на компетентные предположения.
   - Сомневаюсь, что мои догадки окажутся более компетентными, чем предположения Шона.
   - Он предпочитает восточную точку зрения - в отличие от тебя.
   - Восточную?
   Джилли согласно хмыкнул.
   - Джилли, - с расстановкой начала Дэни, - ты хоть представляешь всю сложность задачи, которую вы взвалили на меня?
   - Объясни, и я представлю.
   - Вы поручили мне написать монографию за три дня.
   Восклицание Джилли вполне можно было принять за проявление сочувствия.
   Дэни осталось поверить, что ей и вправду посочувствовали.
   - А написание монографий, - неторопливо продолжала она, - обычно занимает годы.
   - Ну, для тебя такая работа - пара пустяков!
   Дэни пропустила лесть мимо ушей.
   - Мои прежние монографии были написаны после свершения какого-либо события, - растолковала Дэни, - спустя сотни лет, а иногда и тысячи.
   Джиллеспи издал звук, в котором одновременно послышались и ободрение, и вопрос.
   - К тому времени все было кончено. - Дэни еще надеялась на понимание со стороны Джилли. - И все события покрылись налетом древности. Мне было незачем спешить, счищая пыль веков, перебирая направления, тенденции,объяснения.
   - Вот именно. Кассандра считает, что в этом деле ты неподражаема. Вот почему она пожелала, чтобы ты проанализировала всю информацию из "Гармонии" плюс политические и экономические проекции для Азии в зависимости от состоятельности движения за освобождение Тибета и власти "Гармонии" с различными членами и без оных.
   - Джилли, - в ярости выпалила Дэни, - от моих прежних монографий не зависела ничья жизнь!
   - Ну и что? По-моему, это сознание опьяняет, как неразбавленный скотч.
   - Да, - призналась Дэни. - Но как быть с похмельем?
   - Спроси у Шона. Последние несколько дней ему то и дело приходилось решать этот вопрос. Наконец мы отослали его к лазурным монахам разобраться с этим молокососом Пакитом.
   - Бедняга!
   - Кто, Шон?
   - Нет, Пакит, - поправила Дэни.
   - Да пошел он!.. Он пытается убедить ламу отстранить "Риск лимитед" от расследования и нанять какую-нибудь другую фирму.
   - По какой причине?
   - Пакит заявляет, что Шон уже дважды упустил шелк, - подрагивающим от отвращения голосом объяснил Джилли.
   - Что?
   - Один раз - в Лхасе, когда спас тебя вместо шелка, а второй - на Арубе.
   - Но у нас не было никаких доказательств, что шелк находится на Арубе, - возразила Дэни. - Бостон ясно дал понять, что Касатонов прибыл с пустыми руками.
   - Пакит утверждает, что мы не в состоянии доказать отсутствие там шелка.
   - Замечательно!
   - Это уж кому как, - проворчал Джиллеспи. - А по-моему, это "чарли-фокстрот".
   - Посмотрел бы ты, что творится в моем кабинете! Это и есть настоящий "чарли-фокстрот".
   Джиллеспи рассмеялся:
   - Позвони, если тебе что-нибудь понадобится, детка.
   - Побольше времени!
   - Если работать по двадцать четыре часа в день, тебе не понадобится...
   - ...Работать по ночам, - сухо закончила Дэни. - Благодарю, Джилли. Ты кое-что напомнил мне: когда-нибудь придется тебе отомстить. Первое, что приходит мне в голову, - подсыпать соли тебе в кофе.
   Когда Дэни повесила трубку, Джиллеспи еще продолжал хохотать. К ее удивлению, она тоже улыбалась. Разговаривая с Джиллеспи, Дэни неизменно заряжалась энергией.
   "Неплохо, заметила она. - Сейчас мне понадобится вся моя выносливость, до последней капли".
   Ее письменный стол был завален документами, каталогами, пачками бумаг. Некоторые из них появились из компьютерных банков данных "Риск лимитед", но большую часть составляли материалы из собственной коллекции Дэни: каталоги выставок, программы аукционов, списки опубликованных книг, эзотерические академические журналы, выходящие тиражом в сотню экземпляров, однако содержащие бесценную информацию.
   До поездки на Арубу и после нее Дэни целыми днями разбирала бумаги, постепенно понимая, что владеет уникальной библиотекой.
   Люди часто воспринимали ее увлечение старинными тканями как оригинальное, мягко говоря, чудачество. Но теперь Дэни понимала, что результатом ее трудов могут стать не только несколько монографий. Она связана прочными узами не только с мертвым прошлым, но и живым настоящим, и непредсказуемым будущим. Ее работа имела значение не только для горстки ученых, но и для политиков всего мира.
   Не говоря уже о лидерах преступных группировок, подонках и убийцах, напомнила себе Дэни.
   Даже после нескольких лет, проведенных в сравнительной анархии на Великом шелковом пути, Аруба стала для Дэни откровением. Так разительно отличаться могли лишь проспект туристического агентства и отчет о вскрытии.
   Типичный турист замечал на Карибских островах только яркое солнце, прекрасные пляжи и красочную иллюминацию по ночам. Но под песчаной и неоновой внешней оболочкой Арубы скрывалась другая, гораздо более мрачная реальность, в которой жили и умирали люди. Отрицать это зло значило отметать все существовавшее благо.
   Но понадобится гораздо больше света, размышляла Дэни, придвигая к себе следующую кипу документов. Нескольких костров недостаточно, чтобы рассеять мрак "Гармонии".
   Почти наугад она выбрала несколько бумаг. Сначала Дэни задавалась вопросом, почему выбирает именно эти, а не другие документы из великого множества. Но потом она перестала спрашивать себя об этом. Она уже усвоила, что рациональный уровень мышления не всегда бывает самым полезным. Логические выводы приходили откуда-то из глубин инстинкта и интеллекта.
   "Остальное закончу дома, - решила Дэни,запихивая документы в свою кожаную сумку. - Сначала приготовлю суп минестроне. А пока он варится, включу григорианский хорал и освобожу в голове место для работы".
   Помедлив, она положила бумаги из "Риск лимитед" в сумку вместе с остальными документами. Увидев, как легко Шон управляется с отмычками, она потеряла всякую веру в замки.
   Рассудок Дэни презирал тревогу, непонятным образом проникшую из "Гармонии" в ее академический кабинет, хотя именно тревога привела в беспорядок документы и неустанно напоминала, что даже система безопасности "Гармонии" иногда не срабатывает.
   Но внутренний голос подсказывал Дэни, что давно пора уложить в сумку последние документы "Риск лимитед". Так Дэни и поступила.
   Кто-то постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, дверь открыли.
   Хенли Кейдж, заведующий кафедрой археологии, просунул в дверь голову. Один из ведущих специалистов в Америке по истории Китая был рослым, худощавым "плющевым" <Так в США называют выпускников университетов, членов Лиги плюща, включающей в себя самые престижный учебные заведения страны>, питал пристрастие к вельветовым пиджакам с кожаными заплатами на локтях и стриг волосы не слишком длинно и не слишком коротко.
   - Приветствую! - беспечно поздоровался Кейдж.
   - Привет, Хенли, - с улыбкой отозвалась Дэни. - В чем дело?
   - Наконец-то я застал тебя в кабинете. Ищу тебя уже несколько дней.
   Обычно Кейдж бывал снисходительным начальником - в определенных рамках. Очевидно, Дэни вышла за эти рамки.
   - Извини, - произнесла она. - Совсем закрутилась.
   - Так я и думал, - ответил Кейдж.
   Он вошел, подозрительно поглядывая на стопки книг и бумаги, разбросанные повсюду. Подобно многим вашингтонским ученым, Кейдж не находил ничего странного в слиянии сияющей вершины ученой мысли с мрачным каньоном политической реальности.
   Непроизвольным жестом Дэни закрыла сумку, пряча кипу документов "Риск лимитед". Такая скрытность была несвойственна ей раньше. Она почувствовала себя довольно неловко. Вероятно, это первый признак паранойи.
   Но на подсознательном уровне Дэни помнила удивленное лицо убитого Фана.
   Взяв одну из книг, Кейдж небрежно пролистал ее.
   - С каких это пор ты заинтересовалась археологическими находками Карибских островов? - осведомился он.
   - Меня интересуют не Карибские острова, а воспоминания о проведенном на них отпуске. Поскольку ты согласился, чтобы я консультировала Кассандру Редпас, сейчас у меня больше хлопот, чем у одноногого инвалида на соревнованиях по бегу.
   - Ясно... - протянул Кейдж. - Мисс Редпас. Но ведь я дал свое согласие на эту работу - разве не так?
   - Конечно, дал.
   Кейдж отложил книгу о Карибских островах и принялся листать монографию, в которой обсуждались различия между шелком, получаемым из коконов индийских бабочек, и шелком, производимым в Китае за две тысячи лет до нашей эры.
   - И все-таки я не понимаю, почему из-за этого проекта последние несколько недель тебя невозможно застать в кабинете? - заявил Хенли.
   Напряжение, усталость и желание оказаться дома и заняться супом минестроне придали остроту язычку Дэни.
   - Это официальная беседа, мистер Кейдж? - осведомилась она.
   - Ну, видишь ли...
   - А если да, - спокойно перебила Дэни, - то я бы хотела напомнить, что в этом семестре моя учебная нагрузка мизерна.
   - Да, всего один вечерний семинар, - согласился Кейдж и тут же добавил:
   - Посещением которого на прошлой неделе ты пренебрегла.
   - Меня подменила мисс Сэммс. Ее рекомендации - особенно в области шелка эпохи Ренессанса - так же высоки, как мои, если не выше.
   - Конечно, - подхватил Кейдж, - но...
   - А в остальном, - продолжала Дэни, не давая ему договорить, - я нахожусь здесь в рабочие часы вдобавок к сверхурочной работе по проекту, для которой меня рекомендовал ты.
   - Ты же знаешь, я всегда считал тебя одним из светил кафедры, напомнил Кейдж.
   - Благодарю.
   - Просто я думал, что консультации для мисс Редпас не затянутся надолго. Ты можешь сказать, когда они завершатся?
   - Дату окончания работы по этому проекту ты узнаешь первым.
   - Я спрашивал о другом, - по качал головой Кейдж.
   - Извини, но пока я не могу тебе ответить.
   Он нахмурился.
   - И ты думаешь, это удачная мысль - пренебрегать академической работой ради проекта, растянувшегося на неопределенный срок? - осведомился Кейдж.
   - Моя работа для мисс Редпас не выходит за рамки моей научной деятельности. Я рассматриваю ее как уникальную возможность для профессионального роста.
   - Ты говоришь, как выпускник школы, убеждающий папочку отправить его в университет.
   Дэни напомнила себе, что Кейдж, который иногда становился для нее скорее соперником, нежели коллегой, по-прежнему приходится ей начальником. Он с уважением относился к ее работе. Хотя он специализировался на бронзовых изделиях эпохи династии Цинь, а Дэни - на азиатских тканях, он часто обращался к Дэни с предложениями или вопросами.
   - Кассандра Редпас - женщина недюжинного ума, - ровным тоном ответила Дэни. - Ее руководство для меня как нельзя более кстати.
   .Морщины на лбу Кейджа проступили глубже.
   - Этого я и опасался, - пробормотал он.
   - Чего?
   - Возможно, мисс Редпас и вправду чрезвычайно компетентный специалист, но...
   Дэни терпеливо ждала.
   - ...но свои способности, - осторожно продолжал Кейдж, - она иногда применяет не в том направлении.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   Кейдж вздохнул:
   - Хочешь правду?
   - Разумеется.
   - За долгие годы мисс Редпас нажила себе в этом городе немало врагов. Причем некоторые из них далеко не безобидны. Многие считают ее реакционером, если не ренегатом.
   - В самом деле? Кто же?
   Кейдж сделал уклончивый жест с видом человека, который многое знает, но предпочитает молчать.
   - Когда несколько недель назад я разрешил тебе сотрудничать с "Риск лимитед", - продолжал он, - я не ожидал, что Редпас так загрузит тебя работой.
   - Я... - начала было Дэни, но теперь Кейдж не давал ей рта раскрыть.
   - Ты ученый. Прежде всего ты должна быть предана университету.
   По спине Дэни пробежал холодок.
   - Может, кто-нибудь жаловался на мою работу? - спросила она.
   Заведующий кафедрой снова небрежно взмахнул рукой. Волоски на затылке Дэни встали дыбом. Она не понимала, в чем дело, но не сомневалась: что-то случилось.
   - Если кто-то пытается подсидеть меня, - осторожно произнесла она, - то я хотела бы знать, кто именно.
   Кейдж окинул ее взглядом холодных серых глаз.
   - Не стоит драматизировать, - с улыбкой ответил он. - Это всего лишь дружеская беседа, предназначенная, чтобы напомнить тебе: тебя наняли преподавать, а не поклоняться весьма сомнительному и шаткому алтарю мисс Редпас.
   - Не волнуйся, - в тон откликнулась Дэни, продемонстрировав Кейджу два ряда белоснежных зубов. - От поклонения героям я отказалась примерно тогда же, когда перестала верить в Санта-Клауса.
   Взяв свою кожаную сумку, она набросила ремешок на плечо.
   - Значит, ты будешь отдавать университетским делам все время? - спросил Кейдж.
   - Как только закончу работу над проектом, для которого меня порекомендовал ты. Разумеется, если не получу письменного распоряжения поступить иначе.
   Дэни с улыбкой ждала, когда Кейдж облечет содержание "дружеской беседы" в официальное предупреждение.
   Наконец он пожал плечами.
   - В настоящий момент мне бы не хотелось выносить это дело на обсуждение ученого совета, - признался он.
   - А когда ты будешь к этому готов? - поинтересовалась Дэни.
   - Экзамены начнутся через десять дней. Мне бы не хотелось видеть твою доселе безупречную репутацию подмоченной из-за отказа провести экзамены как полагается.
   - Мне бы тоже этого не хотелось, - ровным тоном подтвердила Дэни.
   - Значит, такое возможно?
   - Напротив. Чем бы я ни занималась в свободное от работы время, я не собираюсь пренебрегать академическими обязанностями.
   Помедлив, Кейдж снова пожал плечами:
   - Надеюсь, ты не заблуждаешься, Дэни.
   - Только между нами, Хенли: поясни, что это значит?
   - Академические обязанности-растяжимое понятие, их трудно определить.
   - То есть?
   - А тебе вскоре предстоит переизбрание.
   - Какое отношение...
   - Вот мое последнее слово по этому вопросу, - прервал Кейдж. - Я и без того сказал больше, чем следовало.
   Он вышел, хлопнув дверью.
   Дэни стояла, уставившись на дверь. По поводу только что закончившегося разговора ее рассудок и интуиция пришли к полному согласию.
   Повернувшись, она сняла трубку телефона, набрала личный прямой номер Редпас и замерла в ожидании.
   Ждать пришлось недолго. На другом конце провода трубку сняли после первого же сигнала.
   - Слушаю, - произнесла Редпас. Ее голос чуть дрогнул, словно она ощущала напряжение острее, чем Дэни.
   - Я до сих пор не знаю, сколько карт в этой колоде, - отчетливо проговорила в трубку Дэни, - но могу с уверенностью сказать: там есть по крайней мере один джокер.
   - Я жду тебя.
   Трубка умолкла.
   С мечтой о домашнем супе минестроне придется распрощаться, со вздохом подумала Дэни.
   Глава 22
   Сиэтл. Ноябрь
   В бинокль Ильи Касатонова желтые, синие и красные горизонтальные полосы колумбийского флага на мачте "Эсмеральды" отчетливо вырисовывались на фоне серого неба над заливом Эллиота. Верткие, но мощные зелено-белые буксиры ловко маневрировали, подводя ржавое грузовое судно к причалу на сорок третьем пирсе, Буксиры напоминали танцоров кордебалета, окруживших стареющую, располневшую прима-балерину.
   - Ты видишь его? - спросила Катя у Касатонова.
   - Пока нет.
   Катя беспокойно зашевелилась на сиденье машины и разгладила складки кашемирового пальто. Она предпочла бы соболью шубу, но не хотела привлекать к себе внимание. Американцы испытывают явную неприязнь к тем, кто носит теплые шубы из шкурок маленьких пушистых зверьков.
   Глядя в бинокль, Касатонов изучал ряды грузовых судов, выстроившихся в ожидании буксирного транспорта.
   На расстоянии двухсот ярдов от берега маленький вытянутый тральщик шнырял, закидывая сети, между коммерческими и буксирными судами. Тральщиком командовал сморщенный беженец из Вьетнама по имени Хонг Кэ.
   Хонг был тайным агентом Вьетконга в Сайгоне, а теперь занимался своим ремеслом в Сиэтле, разве что отчитывался перед Ильей Касатоновым, а не Хо Ши Мином. В настоящий момент Хонг делал тоже самое, что и его босс, - искал одно грузовое судно из множества кораблей, заполонивших залив Эллиота.
   Хонг внимательно вглядывался в шахматные клетки стальных контейнеров размером с машину, составленных на палубе колумбийского корабля. Вначале он не заметил голубые контейнеры с четырехбуквенной аббревиатурой Тайваньской компании морских грузоперевозок.
   Глядя вдаль, Касатонов безмолвствовал.
   - Ну, есть что-нибудь? - не выдержав, спросила Катя по-русски.
   - Терпение, детка. Еще слишком рано.
   Катя поджала пухлые губы, но промолчала, зная, что где-то здесь находится шпион Касатонова. Правда, неизвестно, где именно.
   Тони Ли устроился на переднем пассажирском сиденье автомобиля, словно монах во время медитации. Он не подавал и виду, что слышит каждое слово, сказанное за дымчатым стеклом, отделяющим пассажира и водителя от русских, сидящих сзади.
   Впрочем, ничего полезного для себя Ли не находил. Катя и Касатонов не отличались наивностью. Несомненно, они понимали, что их подслушивают, ибо говорили преимущественно по-русски. Ли предстояло позднее перевести запись.
   Человек, который был достаточно глуп, чтобы не заметить очевидного, недолго протянул бы в мире "Гармонии", где не привыкли церемониться. А у Тони Ли было предостаточно сообразительности.
   - Контейнеры - идеальное приспособление для контрабанды, - произнес Касатонов, разглядывая тральщик. - Безымянное, как яйца в курятнике.
   - Потому их и досматривают, - возразила Катя. - Иначе как узнать, в каком компьютеры, а в каком маринованные овощи?
   - Но вскрывают далеко не каждый контейнер.
   - И все-таки риск...
   - Мы сделали все возможное. Остальное довершит плотный график грузоперевозок. Слишком много стран. Множество контейнеров.
   - И шпионов, - возразила Катя.
   Касатонов пожал плечами.
   - Со шпионами мы как-нибудь справимся, - заявил он.
   - Если найдем их. А если кого-нибудь упустим?
   Касатонов не ответил. Его внимание было приковано к тральщику, едва заметному среди рядов грузовых судов.
   Наконец Хонг отдал приказ вытащить сети, словно неудачная ловля утомила его. Подойдя к ящику, стоящему на палубе, он вытащил оттуда большую голубую тряпку и несколько раз встряхнул ее. Затем, вытерев руки, он снова бросил тряпку в ящик.
   - Он здесь, - по-русски произнес Касатонов.
   - Это точно? - на том же языке отозвалась Катя.
   - Да.
   Катя приникла к окну. Буксир выглядел неуместно элегантным по сравнению с ржавым грузовым судном. Выплевывая дым из тонкой трубы, буксир вел огромный корабль к причалу.
   Даже сквозь затемненное стекло автомобиля Касатонов различил приметные голубые контейнеры на грузовой палубе судна. Три таких контейнера стояли сразу за рулевой рубкой. Еще четыре - в верхнем ряду на носу.
   Все семь контейнеров принадлежали компании грузоперевозок, которую контролировали Тони Ли и его тон.
   Касатонов рассмеялся вслух при мысли о том, сколько хлопот должно быть у американских таможенных служащих.
   - С чего это ты развеселился? - спросила Катя по-русски.
   - Твой мистер Ли умен, - по-английски ответил Касатонов.
   - Само собой. Я не связываюсь с дураками.
   - Но Ли даст многим сто очков вперед, - продолжал Касатонов, переходя на русский. - Как говорят англичане, он вызывает у таможенных офицеров досаду, присущую только богачам.
   Катя с трудом сдержала желание ущипнуть его.
   - Объясни, - потребовала она.
   - У американской таможенной службы существует целая система разведки, которая помогает отслеживать грузы из стран, где производят наркотики. В особенности из Бангкока.
   - Поэтому я и не хотела, чтобы контейнеры были отправлены из Бангкока. Но ты заявлял, что доверяешь Ли, и утверждал, что он знает, как провезти шелк.
   - На этом судне Ли отправил семь контейнеров. Причем все голубые. Все из одной компании, которую контролирует "Земля и небо". - Касатонов усмехнулся. - У американцев будет не меньше хлопот, чем у мух на куче дерьма.
   - Ах, вот оно что! - протянула Катя. - И вправду хитро придумано. Только Ли известно, в каком контейнере спрятан контрабандный груз.
   - А еще нам с тобой, - добавил Касатонов.
   - Разумеется. Эта информация досталась нам недешево.
   - Ну и напрасно. Нам должны были предоставить ее по первому требованию.
   Катя слегка улыбнулась.
   - Ли действительно умен, - произнесла она. - Никому в "Гармонии" не известны подробности работы его контрабандной сети.
   - На этот раз - кроме нас.
   Касатонов замолчал, присматриваясь к опознавательным номером на глухих стенках голубых контейнеров. Это было непросто, но помогал мощный бинокль и то, что машина обеспечивала устойчивую опору.
   - Восемь-девять-три-три-пять, - пробормотал Касатонов по-русски.
   - Который? Где?
   От волнения и нетерпения Катя почти взвизгнула. Всего один шаг остался до исполнения ее мечты о богатстве и власти, которые раз и навсегда освободят ее от страха и тревог.
   Безопасность - наконец-то!
   Стоило лишь протянуть руку...
   - Наш контейнер стоит в верхнем ряду, за фок-мачтой, - сообщил Касатонов.
   - Значит, его выгрузят чуть ли не первым?
   - Вероятно.
   Катя нахмурилась:
   - Я бы поступила иначе.
   - И я тоже. Таможенники более бдительны вначале, а к концу досмотра обычно их рвение утихает.
   Опустив бинокль, Касатонов взглянул на Катю. Та скорчила гримаску.
   - Изменив порядок выгрузки, мы выдадим сами себя, - напомнила Катя.
   Ответом Касатонова стало молчание.
   Больше Кате ничего не требовалось. Оба они понимали, что "Гармония" тщательно сбалансированная структура на фундаменте доверия и подозрений.
   Но одеяние Будды имело слишком большое значение, чтобы довериться кому угодно. Ли попросили тайком перевезти через две границы стеклянную капсулу, и только. Только Катя и Касатонов знали, что находилось внутри, ибо человек, который смастерил капсулу и поместил внутрь шелк, был уже мертв.
   По крайней мере пока все шло по плану Касатонова. Он догадывался, что Ли каким-то образом выведал, что находится в капсуле, точно так же как сам Касатонов узнал о способе перевозки.
   - Сколько возни из-за какой-то тряпки, - буркнул Касатонов по-русски.
   - Это для тебя тряпка, а для Кодзимуры - сразу и туринская плащаница, и святой Грааль.
   - Вздор.
   - Не будь на свете дураков, что стало бы с нами? - Пожала плечами Катя.
   - Мы бы сдохли или обнищали, а это одно и то же.
   Катя рассмеялась.
   - Разгрузка началась, - пробормотал Касатонов.
   Катя мгновенно обернулась к причалу.
   Над головами портальные краны легко, как по маслу, переместились в нужное положение. Мощные автопогрузчики на восьми колесах съезжались к причалу, словно гигантская стальная саранча. По сигналу им предстояло разгрузить судно с головокружительной скоростью.
   Катя постучала по стеклу, отделяющему ее от водителя и Тони Ли.
   Стекло опустилось. Клубы дыма хлынули в роскошное отделение для пассажиров. С виду невозмутимый Тони Ли уже час курил одну за другой крепкие китайские сигареты.
   Катя опустила стекло наружного окна черного "кадиллака".
   - Катя! ? предостерегающе произнес Касатонов.
   - Терпеть не могу китайский табак, - выпалила она по-русски. - Тем более в таком количестве.
   С залива в машину ворвался холодный ветер. Расстояние до "Эсмеральды" не превышало сотни ярдов. С места на стоянке грузоперевозочной компании, где стояла машина, корабль был виден по частям, возвышаясь над колоннами аккуратно сложенных разноцветных контейнеров.
   - Который из контейнеров наш? - спросила Катя у Ли по-английски.
   - Тот, что снаружи, сразу за рубкой.
   - Как спрятана капсула?
   Ли прокашлялся, опустил стекло со своей стороны и сплюнул.
   Катя с трудом сдержала гримасу отвращения. Манеры китайца стали еще более оскорбительными, чем обычно.
   - В рисе, - ответил Ли. - В пакете риса "тай бае-мати".
   - Неужели это не вызовет подозрений? - удивилась Катя. - Американцы сами экспортируют рис.
   Ли усмехнулся.
   - "Басмати" - излюбленный сорт американских гурманов. В этом контейнере двести пакетов.