Лоуэлл Элизабет. Тень и шелк

   - Я не контрабандист, - лепетал китаец, - просто держу ресторан, вот и все.
   - Ну-ну, - равнодушно закивал головой Фландерс. - Так все говорят. А как насчет примеси героина в лапше, а?
   - Нет! Я не контрабандист!
   - Заткнись, - резким, как удар хлыста, голосом велел Шон, - иначе получишь еще пять лет за сопротивление властям.
   Губы Чженя сжались в узкую черту.
   - Я не контрабандист, - упрямо процедил он сквозь зубы.
   - Двадцать пять лет, - напомнил Гельман. - Или ты предпочитаешь тридцать?
   - Конечно, - кивнул Шон. - Ненавижу врунов.
   - Подумай хорошенько, - мягко обратился Фландерс к Чженю. - Ты у нас на крючке. Мы можем снять тебя осторожно, а можем и просто сдернуть. Нам решать, вернешься ли ты домой сегодня вечером.
   На миг Чжень смутился, но внезапно воодушевился.
   - Вам нужен кто-то другой, да? - с жаром выпалил он. - Я могу выдать вам одного человека - важную птицу.
   Фландерс изобразил одновременно изумление и недоверие.
   - Ты согласен заложить своих собратьев по тону "Земля и небо", переспросил он, - которому ты поклялся служить до последней капли крови?
   Чжень улыбнулся:
   - Это не братья из тона. Они белые, как вы. Большой русский гангстер.
   - Выкладывай, - велел Шон и добавил вкрадчиво:
   - Только не лги, Чжень. Если мы узнаем, что ты соврал, тебе не поздоровится. А мы обязательно это узнаем.
   - Ты легко поймаешь этого русского, босс, - объяснил Чжень. - Он сказал, что будет следить за каждым моим шагом. Годится?
   Шон хватил кулаком по крылу грузовика:
   - Ч-черт!
   - В чем дело? - встревожился Фландерс.
   - Касатонов идет по следам Чженя, - выпалил Шон. - Значит, и по нашим следам!
   - О Господи!
   - Аминь. Шевелитесь, ребята, - заторопился Шон, - иначе нам не поздоровится.
   Глава 29
   Хозяином яхты "М. В. Парти-тайм" был массивный, шестидесятилетний мужчина с багровым лицом, который старался выглядеть лет на сорок, а вел себя как двадцатилетний мальчишка. Приставив бинокль к глазам, он провожал плотоядным взглядом стайку броско разодетых девиц, поднимающихся по трапу. Их каблуки отличались необыкновенной высотой, а юбки были короче некуда.
   - На вкус матросов - ничего особенного, - заметил капитан, - а я бы не отказался скоротать ночку с одной из этих пташек.
   Илья Касатонов стоял на расстоянии нескольких футов от капитана, изучая судовой журнал. Покончив с этим делом, он намеренно уронил толстый журнал на нактоуз.
   Раздраженный громким стуком, капитан опустил бинокль и огляделся.
   Не обращая внимания на капитана, Касатонов рассматривал компас с таким интересом, будто видел его впервые.
   Капитан снова поднес к глазам бинокль.
   Журнал опять грохнулся на нактоуз.
   - Молодой человек, - наконец не выдержал капитан, - если вы не умеете обращаться с вещами, лучше не трогайте их!
   - Очевидно, вы высоко цените женское тело, капитан, - заметил Касатонов, не отрывая взгляда от компаса.
   - Я же мужчина, - отозвался капитан.
   - Эти женщины предназначены не для вас и не для экипажа.
   Внезапно Касатонов вскинул голову, пронзив капитана бестрепетным взглядом убийцы.
   - Все члены экипажа, свободные от вахты, должны находиться в кают-компании, - заявил Касатонов. - Это касается и вас.
   Владелец яхты любезно улыбнулся.
   - Не беспокойтесь, - заверил он, - у меня опытная команда. Вашим гостям никто не помешает.
   Касатонов вновь перевел тяжелый взгляд на компас.
   - Но с другой стороны, - продолжал капитан, - если кто-нибудь из ваших дам пожелает познакомиться поближе с жизнью морского волка, просто проводите их на мостик. Никто еще не жаловался на... вид отсюда.
   Быстрое движение головы Касатонова напомнило бросок змеи.
   Капитан вздрогнул. Несмотря на то что комплекция обоих мужчин была приблизительно одинаковой, холод рептилии в глазах Касатонова внушал ужас.
   - Вы меня не поняли, - отчетливо выговорил Касатонов. - В перерывах между вахтами ваши люди должны становиться невидимыми.
   - Некоторые гости не прочь побывать на мостике, только и всего, пробормотал капитан. - Мы постараемся развлечь их.
   - Первую часть плавания меня не будет на борту.
   Капитан попытался не выдать облегчения. Но не сумел.
   - Я присоединюсь к вам в Виктории, - продолжал Касатонов. - И если кто-нибудь из гостей останется недоволен, вы за это ответите. Есть еще вопросы?
   Лицо капитана приобрело малиновый оттенок. Он не привык выслушивать приказания, а тем более исполнять их.
   - По-видимому, вы не знакомы с морскими законами, - резко заявил он. Как только мы отчалим, командовать здесь буду я, а не вы. И если возникнут затруднения, разбираться с ними тоже придется мне.
   Касатонов сделал движение, как будто хотел отвернуться, но тут же выбросил руку и схватил капитана за горло.
   - Вы капитан плавучего борделя, а не яхты, невозмутимо процедил он.
   Капитан застыл по стойке "смирно". Это был не жест уважения, а попытка уклониться от стальных пальцев, стискивающих ему горло.
   - Это судно для развлечений, в самом прямом смысле этого слова, продолжал Касатонов. - И если вы или ваши люди хоть чем-нибудь помешаете развлечениям пассажиров, я вас кастрирую. Мы поняли друг друга, капитан?
   В последнее слово он вложил непередаваемую издевку.
   Капитан слабо пискнул и кивнул.
   Касатонов слегка разжал пальцы на шее собеседника.
   - В Виктории вы должны быть к полуночи, - заявил русский.
   Капитан закивал, как китайский болванчик.
   - Где вас искать? - спросил Касатонов.
   - В конце Гавернмент-стрит есть частный причал, - прохрипел капитан. У меня там постоянное место.
   - Не рассчитывайте на длительную стоянку, - распорядился Касатонов. - К завтраку мы будем у гавани Ванкувера, а на берегу должны иметь запас времени: надо успеть встретить самолет в ванкуверском аэропорту, прилетающий ровно в шесть вечера. Вопросы есть?
   - Нет, - пробормотал капитан.
   - Будьте готовы сняться с якоря через час.
   Касатонов отпустил шею капитана так же стремительно, как стиснул ее.
   Не удостоив капитана ни единым взглядом, Касатонов покинул мостик. Он спустился по трапу на главную палубу с проворством и уверенностью спортсмена.
   Катя рылась в груде коробок и пакетов, только что доставленных на борт. На каждой из них виднелась эмблема магазина зимней одежды из Сиэтла.
   - Ты задержался, - заметила Катя. - Что-то случилось?
   - Ничего особенного.
   Катя испытующе вгляделась в глаза Касатонова.
   - Если с капитаном возникнут хоть малейшие затруднения, - продолжал Касатонов, - напомни, что я жду этот плавучий бордель у причала в конце Гавернмент-стрит в Виктории.
   Улыбаясь, Катя издала довольный звук, напоминающий мурлыканье. Она наслаждалась возможностью держать на привязи такого зубра, как Касатонов.
   - Непременно скажу, дорогой, - проворковала она.
   Нагнувшись, Катя вытащила из одной коробки тяжелую длинную парку и грациозно закуталась в нее.
   - Там найдутся еще такие же, - сказала она, указывая на коробку. Большинство гостей не подготовились к осеннему круизу.
   - Пусть их греют шлюхи.
   С этими словами Касатонов со скукой взглянул на женщин. Они столпились у трапа, покуривая и болтая, как продавщицы в ожидании начала рабочего дня.
   - Документы у всех в порядке? - спросил Касатонов у Кати.
   - Да.
   Пренебрежительно хмыкнув, Касатонов отвернулся от ярко разодетых шлюх.
   - А то смотри, - предостерег он. - У канадцев могут найтись какие-нибудь, дурацкие законы насчет ввоза проституток.
   - Один лос-анджелесский сутенер из "Коза Ностры" возит девок чартерными рейсами, - возразила Катя. - А эти все американки. Они имеют право въезжать в Канаду без визы.
   - А как насчет припасов? Ты проверила камбуз? Все приготовлено?
   - Разумеется, - зевнув, подтвердила Катя. - Я свое дело знаю, не волнуйся.
   Касатонов не ответил. В глубине души он ощущал тревогу. Это чувство не покидало его с тех пор, как Чжень выехал за ворота склада.
   - Успокойся, дорогой, - увещевала Катя своего партнера. - Нам предстоит всего лишь увеселительная прогулка.
   Касатонов хмыкнул.
   - Тони Ли и его люди позаботятся о том, чтобы подарок для Коямы благополучно прибыл в Викторию, - добавила Катя. - Не лучше ли нам как следует отдохнуть перед встречей с Коямой?
   Но недоброе предчувствие не покидало Касатонова. Катя вздохнула. Она надеялась приятно провести плавание, развлекаясь соблазнительными и опасными играми со своим штатным убийцей.
   - Посмотри, - предложила молодая женщина, показывая ему толстый свитер. - Я для тебя его купила. В нем ты будешь чувствовать себя как дома, в Эстонии.
   Порыв ветра пролетел над солеными водами, растрепав светлые шелковистые волосы Касатонова и взметнув пышные пряди Катиных волос.
   - Здешний воздух так холоден и чист, - произнесла Катя с глубоким вздохом. - Он заставляет меня жалеть о прошлом.
   - Прошлое давно мертво.
   Катя состроила гримаску, недовольная мрачностью Касатонова.
   - Надень его, - мягко попросила она, протягивая свитер. - Он тебе пойдет.
   Касатонов оттолкнул подарок.
   - Мы зашли слишком далеко, чтобы свернуть с пути, - пробормотал он.
   - Но кто может нам помешать? - спросила Катя. Касатонов ответил бы ей, если бы смог. Но им двигали только инстинкты хищника, который вдруг сам стал добычей. От дурного предчувствия у него покалывало все тело, словно от прикосновения грубой ткани.
   - Канадцы следят только за тем, чтобы из США на территорию страны не провозили контрабандные сигареты, - убеждала его Катя. - Таких контрабандистов мы обходим стороной. Стало быть, шелк в безопасности.
   Так и не дождавшись ответа, Катя приложила свитер к его широким плечам, а затем вытянула рукав вдоль мускулистой руки, проверяя длину.
   Ее пальцы коснулись того места, где длинный рукав рубашки прикрывал тонкую повязку. Она вспомнила, какой страх и возбуждение испытала, увидев струящуюся по его коже кровь и зная, что эта ранка оставлена ее зубами.
   Катя провела губами по рукаву, скрывающему ранку.
   - Пожалуйста, милый, поедем со мной, - торопливо зашептала она. Позволь мне искупить вину...
   По-прежнему прикладывая свитер к торсу Ильи, Катя приблизилась и не без умысла задела его грудью.
   Касатонов крепко схватил ее за плечи. Запах водки и женщины, исходящий от Кати, соблазнял его.
   Но вместе с тем усиливал тревогу.
   - Почему тебе не терпится именно сейчас? - спросил Касатонов. - Обычно ты бывала только рада отправить меня в бой. Или ты задумала что-то без моего ведома?
   На лице Кати отразилось изумление, но не испуг.
   - Как ты мог такое подумать! - воскликнула она.
   - Тогда почему же ты удерживаешь меня? Или тебя что-то испугало?
   Катя сильнее прижалась к Касатонову, но он не ослабил пальцы на ее плечах. Она отвернулась, желая спрятать почти детский страх в глазах.
   - Да, - прошептала она, - я не хочу ждать одна вместе с этими чудовищами. Мне кажется, именно сейчас им нельзя доверять.
   - Не только сейчас, - поправил Касатонов. - Они сожрали бы тебя живьем и даже не поперхнулись, не будь рядом русского волкодава.
   Ужас, как режущий удар хлыстом, заставил Катю передернуться.
   - Знаю, - тихо выговорила она. - Останься со мной, пожалуйста.
   Касатонов со смехом отстранил ее, не обращая внимания на слабую попытку сопротивления.
   - Наконец-то ты поняла, что без меня тебе не обойтись, - произнес он. Вот и хорошо. Это придаст тебе покорности.
   Он резко выпрямил руки, отталкивая Катю.
   - Илья!
   Касатонов ответил ей странной удрученной улыбкой.
   - Об этом мы поговорим, когда шелк будет в безопасности, - заявил он. Если, конечно, ты по-настоящему оценишь меня...
   Катя застыла в ожидании.
   Касатонов молча смотрел поверх студеной ряби вод залива Эллиота на зубчатые пики Харрикейн-Ридж.
   - В чем дело? - не выдержала Катя. - Чего ты хочешь?
   - Равноправного партнерства. Разве это много?
   - Ты хочешь половину того, что я зарабатывала всю жизнь? - негромко переспросила Катя. - Половину того, за что меня насиловали и били?
   - По-твоему, все, что у тебя есть, - только твоя заслуга? - злобно спросил Касатонов.
   - Да!
   - А по-моему, нет.
   Смесь гнева, страха и водки переполнила ярость.
   - Я вытащила тебя из армейской помойной ямы, ? выпалила она. - Спасла тебя от пьянок с дешевой водкой и стареющими приятелями, тоскующими о старых добрых временах, а теперь ты претендуешь на половину того, что принадлежит мне?
   - Я работал на тебя, убивал для тебя. Без меня ты бы ничего не добилась. Я думал, ты наконец-то поняла это. - Касатонов пожал плечами. - Но нет, ты до сих пор не вырвалась из мира обиженного ребенка.
   - Без меня ты бы...
   - Думаешь, это твой острый язык держит итальянца в рамках приличий? перебил женщину Касатонов.
   - В рамках приличий? Ха! Да он смотрит на меня, как бык на корову.
   - Он прикасался к тебе? Хоть раз?
   Катя собралась было сказать "да", но удержалась. Ложь была бесполезна, да и небезопасна.
   - Нет, - процедила Катя сквозь зубы.
   - Как думаешь почему? - вкрадчиво допытывался Касатонов.
   - Он знает, что иначе ты убьешь его, как убил того стукача в Калабрии в прошлом году.
   - А еще он знает, что я не стану подкладывать ему в машину бомбу, а убью его не спеша, ножом.
   В этом Катя не сомневалась, так же как и любой из обитателей "Гармонии".
   - Если хочешь, - продолжал Касатонов с легкой улыбкой, - обдумай предложение стать моей женой.
   Кровь отхлынула от лица Павловой.
   - Или считай его деловым предложением, - добавил Касатонов, - если так тебе будет удобнее спать со мной. Но хорошенько подумай, прежде чем отказаться. Я не стану повторяться.
   В течение нескольких секунд Катя просто смотрела на собеседника, а затем ее лицо озарила тонкая, едва заметная улыбка - зеркальное отражение усмешки Касатонова.
   - А если я не соглашусь? - спросила она, заранее зная ответ, но почему-то желая услышать его.
   - Тогда я снова буду угрожать убить тебя, - ответил Касатонов. - Но на этот раз не стану обращать внимания на твою красоту и получу все вместо половины.
   - Тебе не достанется ни гроша, - фыркнула Катя. - Без меня даже не надейся справиться с "Гармонией".
   - Возможно, ты права, - согласился он.
   - Значит, мы зашли в тупик, - заключила Катя.
   Касатонов расплылся в улыбке.
   - Пожалуй, следует назвать это браком по раечету, - иронически заметил он.
   Глаза молодой женщины стали серьезными.
   - Или браком, совершенным в аду? - подхватила она.
   - На небесах мало что совершается, - отозвался Касатонов. - С другой стороны, преисподняя немало сулит таким людям, как мы.
   - Правда? - прошептала Катя. Касатонов снова рассмеялся, а затем, притиснув ее к себе, поцеловал так, что на губах Кати выступила кровь.
   - Конечно, - подтвердил он, глядя, как Катя облизывает губы. -Тебе понравится в аду, детка. Это же твой законный дом.
   Глава 30
   Ноябрьский закат золотил оснастку и тиковые палубы длинной белой яхты. На миг красивая пара, стоящая на палубе - массивный русский солдат и гибкая, изящная блондинка-искусительница, - замерла в золотистом сиянии, как пара муравьев в янтаре.
   - Красиво, правда? - спросила Дэни.
   - Ты про Касатонова и Катю? - уточнил Шон.
   - Да.
   - Красиво, но только издалека. Стоит увидеть их глаза, и мираж исчезает.
   Дэни вновь загляделась на яхту. Они с Шоном сидели у окна в ресторане на пятьдесят седьмом причале. Со своего наблюдательного поста они могли следить за судном, не боясь оказаться замеченными.
   - Но они выглядят как влюбленные, - упрямо настаивала Дэни.
   Шон издал сдавленный возглас удивления, смеха и недоверия.
   - Всякое бывает, - пробормотала Дэни.
   - Только история об этом умалчивает.
   - Ты не веришь в любовь?
   - Между этими двоими? Ни в коем случае. Чувство, которое существует между ними, - сложная форма ненависти.
   - Тогда почему они до сих пор вместе? Из-за алчности?
   - Может быть, - кивнул Шон. - А может, все гораздо проще: ненависть связывает накрепко, как и любовь.
   - Только не меня!
   - Да, с тобой все иначе. Сравнивать тебя с Катей - все равно что алмаз с дерьмом.
   Дэни изумленно уставилась на Шона. Он по-прежнему не отрывал глаз от яхты.
   Три сияющих лимузина остановились у тротуара на Аляска-уэй. Двери неспешно распахнулись. Восемь пассажиров, все мужчины, появились в золотистом вечернем свете. Каждый из них был роскошно одет. Все двигались с уверенностью и достоинством патрициев.
   - А вот и остальные члены пресловутой "Гармонии", - сообщил Шон. Только вряд ли ты захочешь узнать, какова их любовь.
   - Власть, - коротко бросила Дэни.
   - Разумеется. Но как они проявляют эту любовь... - Шон покачал головой. - Не стоит об этом.
   - Тебе это известно.
   - У меня нет выбора. Первое правило войны - четко представлять своего врага.
   Дэни молча наблюдала, как матросы с яхты сбежали по трапу и принялись выгружать багаж из лимузинов.
   Восемь "крестных отцов" самого влиятельного преступного синдиката мира прохаживались по причалу, восхищаясь яхтой и обмениваясь шутками, как обычные туристы.
   Ничем не примечательная картина.
   - На вид вполне нормальные люди, - заметила Дэни. - Они мои враги, а я совсем их не знаю.
   - И не хочешь знать.
   - При чем тут мое желание? - с вызовом спросила Дэни. - А ты хочешь? Или просто действуешь в силу необходимости?
   Шон помедлил, а затем произнес так тихо, что Дэни с трудом расслышала его:
   - У тебя нет такой необходимости. Тебе это не поможет.
   - Шон, выслушай меня, - начала Дэни, придвигаясь ближе. - С тех пор как я побывала в Лхасе, я вела битву с собственным рассудком, уверенным, что зло - пережиток давнего прошлого, и чутьем, которое подозревает, что в душе человека живет больше демонов, чем в аду.
   На миг Шон закаменел.
   - Со мной было то же самое, - приглушенно проговорил он. - Я ушел в монастырь. Ты - в университет.
   - А потом оба сошлись в Лхасе.
   Шон закрыл глаза.
   - Ты не допустишь, чтобы я сделала неверный шаг в самый ответственный момент, - с мольбой в глазах сказала Дэни. - Я должна все знать!
   Шон тяжело вздохнул и открыл глаза. Его голос зазвучал нарочито беспечно, почти легкомысленно.
   Но глаза оставались мрачными, как смысл его слов.
   - Итак, вспомним, кого мы здесь видим, - лениво предложил Кроу.
   Он передвинул свой стул, чтобы лучше разглядеть восьмерых мужчин.
   - Видишь вон того рослого красавца с черными волосами и тонкими усиками? - спросил Шон.
   - Да. Хосе Габриэль де ла Пена из медельинского картеля, - выпалила Дэни, вспомнив недавние уроки. - Хозяин преступной организации, промышляющей нарко-бизнесом.
   - А еще он законодатель моды, - добавил Шон. Дэни издала удивленный возглас:
   - Об этом я слышу первый раз.
   - Еще бы! Джилли старательно выбросил из папок все лишнее, прежде чем передать их тебе.
   - Почему?
   - Какой смысл пугать невинных?
   - Я уже не та, что была в Лхасе, - напомнила Дэни,
   - Да, - подтвердил Шон. - И я сожалею об этом, Дэни.
   - А я нет. Расскажи мне о де ла Пене и его новшествах.
   - Он изобрел так называемый колумбийский галстук, - сообщил Шон. - Не стану пугать тебя подробностями, но при его изготовлении на горле делается вертикальный разрез, а язык вытаскивается в рану.
   У Дэни лишь дрогнули веки.
   - Зато он примерный сын, - продолжал Шон. - Его мать и местная католическая церковь купаются в его деньгах.
   - Как священники могут брать у нее деньги?
   - А разве они могут их не брать? Ты только подумай, сколько хорошего можно сделать благодаря этим деньгам!
   Ирония в голосе Шона заставила Дэни пожалеть о том, что она завела этот разговор.
   Но взять свои слова обратно было уже невозможно. Теперь приходилось мириться с последствиями.
   - А вон там - Салли Спаньолини, вон тот тип в черной шелковой рубашке в белый горошек, - продолжал Шон. - В море он наверняка продрогнет, но эта одежда - его визитная карточка.
   Дэни кивнула.
   - Салли родом из Чикаго, но он проводит много времени в Вегасе, добавил Шон.
   - В папке, которую передал мне Джилли, не упоминалось о том, что Спаньолини - игрок.
   - Он не игрок. В Вегасе его прозвали Салли-Жеребец.
   Дэни пожала плечами:
   - Для меня это не новость.
   - На ночь Салли требуется несколько девушек, - продолжал Шон. - Потому, что он доводит их до изнеможения. Ему еще предстоит найти ту, которая не сойдет с дистанции. Как ты выразилась, для некоторых мужчин секс кровопролитное развлечение.
   Веки Дэни вновь дрогнули.
   Но она промолчала.
   - Несколько месяцев назад Салли подслушал, как одна из проституток критиковала его сексуальную технику, - не спеша продолжал Шон. - Ее сутенер вскоре получил ее язык, груди и некоторые другие части тела по почте. Остальное так и не нашли.
   У Дэни сжались губы. Она затаила дыхание от отвращения к услышанному и от раздражения Шона.
   Он хотел защитить ее.
   "Надо знать своих врагов..."
   - Салли обожает своих малышей, - не унимался Шон. - У них столько игрушек, что их хватит на пятьдесят детей.
   Шон помедлил, но Дэни воздержалась от комментариев.
   - Кроме того, Салли разводит скаковых лошадей. Призера он держит в роскошной мраморной конюшне. А остальных убивает, чтобы получить страховку.
   Дэни не издала ни звука.
   - Узнаешь Джованни Скарфо? спросил Шон.
   - Да, - кивнула она. - Трудно не заметить эту серебристую шевелюру.
   - Ты будешь рада узнать, что он не такой, как остальные члены "Гармонии". Скарфо - примерный семьянин с любовницей под боком, словом, образец порядочного гражданина Калабрии.
   Дэни ждала продолжения, понимая, что оно будет совсем иным. Она не знала только одного: какие ужасы ей еще предстоит услышать.
   - Скарфо - настолько благонадежный гражданин, - добавил Шон, - что, утомившись от перекачивания в США каждый год почти тонны восьмидесятипятипроцентного чистого героина, он коллекционирует сирот.
   - Сирот? - еле слышно переспросила Дэни.
   - Вот именно. Маленьких девочек. Совсем маленьких - не старше семи лет. Хочешь знать зачем?
   - Должно быть, он популярен в Интернете, - попыталась сыронизировать Дэни, подражая Шону. Но ее голос дрогнул, говоря об обратном.
   - Может, хватит? - спросил Шон.
   - Мне хватило первого просмотра отредактированных версий в папках.
   - Тогда зачем же ты спрашиваешь? Может, ты тайная мазохистка?
   - В таком случае я до сих пор была бы замужем, - с горечью отозвалась Дэни. - Черт побери, отсюда эти люди выглядят совершенно заурядными!
   - Для этого они прилагают немало стараний.
   - Но зачем? Им принадлежит половина мира, а вторая их не интересует.
   - Стоит задеть этих подонков за живое, и пренебрегать ими будет невозможно, - сухо заметил Шон. - Они хотят, чтобы люди считали единственным различием между "Гармонией" и другими многонациональными корпорациями то, что "наркотики для развлечения" запрещены законом.
   Дэни поморщилась, но не отвернулась от мужчин, купающихся в золотистом свете.
   - Ничего себе "развлечение", верно? - спросил Шон, поворачиваясь к ней. - Ты когда-нибудь бывала в притоне, где продают крэк? Или в реанимации, когда туда привозят несчастного, злоупотребившего кокаином? Это и вправду забавно.
   - Почему ты злишься на меня? Неужели ты до сих пор винишь меня в том, что ты упустил шелк?
   - Так решил я, а не ты.
   - Тогда почему же ты меня изводишь? Только не пытайся отрицать это. Тебе не поверил бы и святой.
   Шон приоткрыл рот, затем сжал губя и уставился на Дэни.
   - Боюсь, ты так ничего и не поняла, - произнес он, немного помолчав.
   - Что я должна понять?
   - Эти люди убьют тебя и глазом не моргнут, если хотя бы заподозрят, что ты пытаешься помешать им.
   - Я же была в Лхасе - разве ты забыл? - спросила Дэни. - Касатонов наверняка помнит.
   - Лхаса - всего лишь дело случая.
   - Ну и что?
   - Та встреча не идет ни в какое сравнение с нынешними событиями, пояснил Шон. - Если мой план сработает и в "Гармонии" узнают, что ты до сих пор замешана в этом деле, тебе никогда не удастся вернуться к нормальной жизни.
   Дэни испытующе взглянула на Кроу.
   - Что еще за план? - спросила она. Он покачал головой.
   - Тебе об этом незачем знать, - отозвался он. - Я не хотел даже брать тебя с собой.
   - Какой сюрприз! - насмешливо воскликнула Дэни. - И все-таки я здесь. Но зачем? Ты все равно не позволяешь мне и шагу ступить - разве что в окна глазеть.
   Прищурившись, Шон уже не пытался скрывать гнев ни от Дэни, ни от себя.
   Дэни уставилась на него в упор.
   - Значит, ты не боишься меня? - поинтересовался он.
   - Нет.
   - Это свидетельство отнюдь не в пользу твоего рассудка.
   - А я вообще-то доверяю своей интуиции, - отозвалась Дэни.
   Шон невольно улыбнулся, а затем небрежно огляделся по сторонам. Поблизости никого не было.
   - Я хочу подобраться поближе к капсуле, чтобы подменить ее, - сообщил Шон.
   У Дэни отвисла челюсть. Молодая женщина на миг потеряла дар речи. Она прокашлялась.
   - Чем? Неужели в Лазурной секте завалялся еще один клочок древнего шелка? - наконец спросила она.
   - Помнишь ту бесконечную беседу, марафон, на которую ты жаловалась? спросил Шон.
   - Еще бы! Разве такое забудешь? Я и не подозревала, что так много знаю о древних методах изготовления шелковых тканей.
   - Наша... сотрудница была потрясена, - согласился Шон. - Она соткала для нас замену.
   - Из чего?
   - Это собранный вручную шелк-сырец из Туссы плюс нити из коконов определенного вида шелкопрядов - "бомбикс", по твоим словам.
   - Вот так, да?
   - А еще мы потратили уйму времени, чтобы отыскать золотые нити достаточно тонкие, чтобы вплести их в ткань, но это нам удалось. И, наконец, мы отправили шелк в лабораторию, чтобы его "состарили".