Луженский Денис. Сны чужие

   Олег вспомнил нарочито-бережное отношение Избранного к своим пожиткам и поверил ему. Спросил, изучая с неприязнью лицо Ра-Кташа, на котором вдруг обнаружились незаметные ранее черты:
   - И к чему все это, издар? Может, пояснишь?
   - Охотно, - кивнул тот. - Дело в том, что после твоей встречи с моим достойным собратом в одной небезызвестной крепости возникло множество предположений относительно направленности твоих дальнейших действий. Я, как и другие, долго мучил свой разум, пытаясь влезть в шкуру беглого хальгира, а потом вдруг понял одну простую истину: каковы бы ни были твои конечные цели, существует в Долине несколько мест, где ты рано или поздно, но должен объявиться. Одно из них - родовое гнездо Ко-Кьеви на Высоких Перевалах. Я как раз направлялся туда, когда по чистой случайности Тши-Хат свела меня сперва с бывшим старшиной твоих телохранителей, а после - с одной девкой, рассказавшей интересную историю. Стоит признать: сумасшедшая, невероятная удача. Благоволение Судьбы.
   - Я не верю в Судьбу, - бросил Олег, внутренне подбираясь для броска.
   - Твое личное дело, - пожал плечами издар. - Тши-Хат, как известно, не обижается на неверующих. Она их просто не замечает. Ты - живой тому пример.
   - Как же получилось, что никто не заподозрил в тебе предателя? - спросил Олег просто чтобы потянуть время.
   - Я был осторожен. Помогла и некоторая… э-э… скажем так: изолированность нашего круга, круга Избранных. Мы все на виду среди своих, но большинство из нас мало кто видит вне фреоров. Заподозрить меня всерьез мог бы только мой собрат. Это непременно сделал бы недоучка Но-Фариз, если бы не его пятнадцатилетняя оторванность от дел фреора. С Нугларом тоже повезло - он уже второй год служит в регулярной армии Бракаля и плохо ориентируется в расстановке сил нового Собора. Что же касается Линн-Ко, то Избранные нолк-ланов знают Избранных Долины немногим лучше других ее обитателей. Они и обучаются отдельно, и используют несколько иные принципы… э-э… впрочем, это уже лишние детали. Подводя итог, получаем следующее: мне не составило труда влиться в ряды твоего маленького войска и стать участником твоего большого дела, столь же смелого, сколь обреченного на провал и совершенно бессмысленного.
   - Если ты разобьешь свою склянку, болтливый издар, умрешь вместе со мной.
   - Ошибаешься. Дар, который не имеет над тобой никакой власти, защитит меня от огня. Это даже проще, чем прикрывать от стрел полсотни рашхаров. Здесь, у Врат концентрация Дара столь велика, что не нужно будет даже напрягаться, чтобы создать себе защитную сферу. Можешь мне поверить, юноша: решишь рискнуть - и спустя совсем немного времени здесь останутся целыми только Врата и… хе-хе… я. Кстати, о Вратах. Полагаю, ты действительно мог бы пройти в них без вреда для себя. Если, конечно, верно то, что говорят о тебе. Правда, сомневаюсь, что тебе удалось бы вернуться потом обратно. Тропа - путь для посвященных, чтобы пройти по ней не нужно обладать значительными познаниями, а вот чтобы сойти с нее в нужном месте… думаю, ты понимаешь. Бегство в никуда - вот что могло бы получиться из твоей безумной затеи.
   - Лучше бежать в никуда без надежды на возвращение, чем безучастно наблюдать за гибелью всего, что тебе дорого.
   - Просто слова, хальгир, просто слова. Отстегни-ка лучше ножны со своими игрушками и отбрось подальше. И не забудь о кинжале и метательных лезвиях. Да не вздумай дурить - желательно привезти тебя в Вирт-Хорл живым, но на крайний случай сгодится и труп.
   Олег стоял без движения, делая вид, что колеблется. Он видел то, что не замечал излишне разговорчивый издар: за спиной Ра-Кташа зашевелился и поднялся на ноги Рыжий. Кальиру приходилось преодолевать сильную боль - это было видно по перекошенному лицу и неверным движениям. Он медленно встал и еще медленнее пошел, стараясь ступать бесшумно. В его руке подрагивал вытянутый из-за голенища нож.
   В последний момент маг все же что-то почувствовал и обернулся. Антри… нет, даже не прыгнул - шагнул вперед и, шипя от ярости, повалился сзади на издара. Рука с ножом описала короткую дугу, Ра-Кташ пронзительно заорал и забился, будто насаженная на крючок рыбина. Свободной рукой Антри ухитрился дотянуться до руки Избранного, державшей опасную склянку и стиснул ее в кулаке, не позволяя пальцам разжаться.
   - Беги-и-и! - услышал Олег его крик, больше похожий на стон. - Беги, р-ронтова кровь! Проклятое стекло сейчас треснет!… Беги же, урдов хвост!…
   Он и сам не понял что его подстегнуло - отчаяние и ярость в голосе Антри или ругательства, звучащие из уст Рыжего почти кощунственно. Так или иначе, но Олег повернулся и прыгнул в черную мерцающую дыру посреди каменного зала. И бездна разверзлась перед ним…

* * *

   И он уже не мог видеть, как Ра-Кташ выдернул-таки руку со склянкой из пальцев Антри. С проклятием он швырнул сосуд вслед исчезнувшему хальгиру. Склянка не долетела до Врат, упала на твердую как камень, промерзшую землю, рассыпалась мелкими стеклянными брызгами… и ничего не произошло. Издар попросту блефовал. Пресловутый "громовой песок" из склянки, если развести его водой, превращался в неплохие чернила - и это было все, на что он годился. Да, Избранный блефовал, но хальгир не мог этого знать. Не знал и Антри, поэтому когда страшный сосуд разбился, он невольно вжал голову в плечи, ожидая обещанного взрыва и ослабил на мгновение хватку. Издар сумел вывернуться, несмотря на засевший в спине нож. Пальцы Ра-Кташа коснулись висков обидчика и голову Рыжего вмиг охватило ослепительное белое пламя. Антри закричал от чудовищной боли, вскинул руки к обожженному лицу и упал. Вслед за ним упал и издар.
   - Чтоб тебе сгореть! - простонал он запоздало. - Сын блудницы и бешеного спира! Как ты посмел, ублюдок!…
   Антри не отвечал, он потерял сознание. Зато вместо него отозвался другой.
   - Ты упустил его, неудачник.
   Звук этого голоса заставил встрепенуться Миля, пребывавшего на грани беспамятства. Убедившись, что ему не послышалось, он подумал, что в развернувшейся перед Дырой драме каждое действующее лицо появлялось в свое время и в свою очередь. Совсем как в тех сценках, что разыгрывали на площади Реска-Рэх местные затейники-плясуны. А впрочем, куда там лицедейству до реальной жизни…
   - Ты упустил его, неудачник, - произнес Харт по прозвищу Серый, тяжело опираясь на дверной косяк. Одежда его находилась в крайне плачевном состоянии, сплошь разорванная и перепачканная, один из рукавов у куртки был оторван, сапог сидел только на правой ноге, а плащ пропал вовсе. Лицо кош-кевора едва можно было узнать, настолько оно распухло от ссадин и скрывалось под маской из грязи и крови.
   - Неудачник?! - возмущение придало раненому издару силы, он сумел приподняться и сел, сверля Харта взглядом. - Упустил?! Последи за своим языком, Серый! Будь ты хоть трижды правой рукой Бьер-одра, оскорбление одного из Вершителей Собора Мудрых может тебе стоить недешево!
   - Почему не предупредил о планах штурма Тинтры? - спросил Харт, оставив угрозу без внимания.
   - Я знал, что в твоем гарнизоне нет ни одного Избранного.
   - У меня было несколько бойцов, не обделенных Даром, которые могли принять послание.
   - Это так, - Ра-Кташ недовольно поморщился, - однако чтобы передать послание, доступное твоим "не обделенным" пришлось бы затратить слишком много Дара. Меня бы заподозрили Линн-Ко или Нуглар, издары из отряда хальгира. Ха! Меня заподозрил бы даже недоучка Но-Фариз! Я не мог рисковать.
   - Если бы ты не побоялся рискнуть своей шкурой, я удержал бы Тинтру, - заметил Харт жестко, - и Эки не удалось бы пробиться к Вратам.
   - В том, что ты не сумел удержать крепость - не моя вина, - зло ощерился издар. - Зато я знаю, что накануне ночью ты виделся с хальгиром и беседовал с ним. О чем вы говорили, Серый, и почему мальчишка вернулся в лагерь целым и невредимым? И почему Врата охраняли только пять воинов, а не пятнадцать? И почему ты сам, лучший меч Долины, не встретил здесь мальчишку?
   - Потому, - отрезал Харт, - что один не в меру старательный и осторожный Вершитель свалил на меня часть крепостной стены, на которой мой гарнизон почти успел закрепиться.
   Он оторвался от двери и, пошатываясь, приблизился к издару, навис над ним, более страшный в своем нынешнем истерзанном виде, чем прежде.
   - Эки-Ра приказал мне и бракальцу выбить ворота, - скривился от досады Ра-Кташ. - Я не мог его ослушаться, у меня было такое чувство, что он бы выпустил мне кишки, попытайся я возражать. Здесь, вблизи Врат, да еще под стрелами твоих сэй-горов, не было никакой возможности для правильной концентрации. Напряжение Дара здесь чудовищное, меня самого чуть не разорвало на части…
   - Право же, лучше бы разорвало. Ты своим кретиническим трюком испортил все, что еще только можно было испортить.
   - Не пытайся свалить на меня всю вину за случившееся! - рявкнул издар, брызгая слюной от ярости. - Наш позор мы поделим поровну!
   - Нет нужды, делить мой позор с кем бы то ни было, - Харт смотрел на Избранного с брезгливым равнодушием. - Уж лучше я получу все "почести" сам.
   Глаза Ра-Кташа расширились, он вскинул руку и в голову Серому снизу вверх хлестнула короткая голубая молния. Тот даже не вздрогнул, лишь скупая усмешка шевельнула разбитые губы. Издар открыл рот, собираясь то ли что-то сказать, то ли просто закричать от ужаса, но не успел ни того, ни другого. Невзирая на раны и чудовищную усталость, Харт двигался с обычной стремительностью: другая молния - из стали - словно сама собой покинула ножны и ударила сверху вниз. Ра-Кташ издал булькающий горловой звук и затих.
   - Я уж думал, ты не попросишь, - бросил Серый в наступившей тишине.
   Он нагнулся и взмахом меча отсек кусок капюшона от накидки издара, тщательно вытер лезвие и вложил клинок обратно в ножны. Окровавленную тряпицу небрежно швырнул на тело мага. Выпрямился, посмотрел на Миля, который встретил взгляд кош-кевора со спокойствием обреченного.
   - Ты ведь не дашь мне подохнуть в мучениях, лучший из Наставников, - прошептал Три Стрелы. - Истекать кровью - это так… долго.
   Харт обвел взглядом маленькое поле боя и медленно покачал головой.
   - Только не сейчас, - буркнул он с привычным спокойствием. - Я потерял сегодня многих верных, и каждый из уцелевших вырос в цене троекратно. Придется тебе еще пожить, Миль. Твоя служба Хабар-Калазу и мне пока не окончена.
   - Как скажешь, Наставник, - вздохнул раненый, закрывая глаза.

Глава одиннадцатая

   Никто не ожидал их так скоро, поэтому никто попросту не удосужился хоть что-либо предпринять. Даже ворота внешней стены остались открытыми, ибо по ту сторону, в поле, лежали раненые при штурме воины, а на выходе из ущелья располагался походный лагерь с изрядным количеством отрядных пожиток. Несколько оставшихся на стене дозорных только и успели, что протрубить в рог, прежде чем первые сотни трехтысячного летучего отряда ворвались в распахнутые настежь ворота.
   Так уж вышло, что накануне вечером командующий этим отрядом гард-гьердский акихар Фри-Браш получил от сопровождавшего его Избранного Дара предупреждение о сильной непогоде, грозящей обрушиться на юг Долины к полудню следующего дня. Непогода грозила отряду дополнительной тяжелой ночевкой в занесенном снегом лесу. Поразмыслив немного, меот-кортэг произнес слова, повергшие три тысячи тяжело вооруженных всадников в состояние мрачного уныния. "Лучше заморить десяток спиров ночным переходом, чем потерять сотню во время бури," - заявил решительный акихар и отказался от предписываемого всеми правилами и простым здравым смыслом ночного привала.
   Вот и получилось, что спир-хэды Фри-Браша появились в Тинтрийском ущелье невыспавшиеся, голодные и усталые, но мало не на полдня раньше, чем их ждали, исходя из расчетов Эки-Ра. Следовало отдать должное гард-гьердскому акихару: он быстро разобрался что к чему, а разобравшись, действовал со всей возможной решительностью. Внешняя стена не стала препятствием для устремившихся вперед сотен. Ворвавшись в пространство между внешней и внутренней стенами, Фри-Браш не стал терять времени на перегруппировку, а немедленно погнал воинов дальше, рассчитывая застать врасплох основные силы врага, прежде чем те успеют понять что происходит. Возможно ему бы это и удалось, невзирая на отчаянные призывы горна с одной из башен внешней стены, но на пути атакующей волны встала группа эндра-ши Кермаль-Шата. Сорок пеших воинов казались даже не камешком - песчинкой перед набежавшим потоком, но ударившись в эту песчинку, поток расплескался и остановился, проигрывая столь необходимое для внезапной атаки время.
   Фри-Браш, скрипя зубами от ярости, наблюдал с надвратной башни, как смешались первые ряды спир-хэдов, столкнувшись со стойкостью четырех десятков неизвестных воинов. Когда с внутренней стены полетели, внося дополнительную сумятицу, первые стрелы, он приказал отходить и перестраиваться для более серьезной и организованной атаки.
   Кермаль-Шат, потерявший в первой неравной стычке около трети бойцов, также воспользовался возникшей передышкой. Он отвел уцелевших эндра-ши к бреши, зияющей во внутренней стене, где они смешались с уже занимающими позицию для обороны ратниками Агаш-Валха.

* * *

   - Не устоять, - выразил в двух словах свое мнение Кьер-Ард. Неврут согласно кивнул. С частокола было хорошо видно, как строятся в атакующий клин тяжеловооруженные спир-хэды в двухцветных одеяниях. Серый и голубой - цвета хорла-узурпатора. Позади живого тарана разворачивались в линию сотни спешенных воинов. Они неторопливо подтягивали луки, примеривались, иные уже бросали пробные стрелы, внимательно следя за их полетом и прикидывая поправку на ветер. Спешить им было уже некуда - исход предстоящего боя решит ударная мощь и подавляющий перевес в силах.
   - Как же вышло, что они так быстро… - растерянно пробормотал Тарди.
   - Неважно, - бросил резко Кьер-Ард, - нечего маяться впустую, нужно дело делать. Хальгир прав был, отступить в горы - единственная наша возможность.
   - А как же пленные? - спросил Мирль-Ко. - Если почтенный Агаш-Валх договорится, возможно мы сможем уйти отсюда без боя и унести своих раненых.
   - Возможно, - Кьер-Ард скептически покачал головой, - однако не думаю, что все решится столь просто. Даже если они выпустят нас из ущелья, ничто не помешает им нанести удар, когда мы окажемся в Долине. Не забывайте: Бракаль, скорее всего, уже под властью Бьер-Рика, а с ранеными нам не укрыться в горах.
   - Что же ты предлагаешь, - нахмурился глава рода Ко-Кьеви, - бросить их?
   - Если мы не хотим бесполезно погибнуть здесь, тяжелораненых следует оставить, уйти должны только те, кто сможет перенести трудную дорогу. Пленных тоже с собой не потащим - с ними хлопот больно много. Сомневаюсь, что здесь найдется хоть один, кому захочется резать беззащитные глотки, зато если мы их не тронем, это может стать залогом безопасности наших остающихся товарищей.
   - Гибель на поле битвы всегда более достойна, чем медленное угасание от полученных ран, - заявил негромко Неврут. - Ни один из эндра-ши, если он способен стоять на ногах, не станет ждать прихода врага, лежа в постели. И ни один эндра-ши не оставит врагу раненого брата.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Только то, что победителям достанется больше мертвых воспитанников Хабар-Калаза, чем живых. Ты говоришь правильные слова, Кьер-Ард, но предлагаемый тобой выход неприемлем для нас. Ни одного раненого мы не сможем оставить здесь. Даже под угрозой того, что им не удастся пережить тяжелую дорогу.
   - Не удивлюсь, - проворчал Кьер-Ард, - если вы предусмотрели… "выход" и для тех, у кого не останется другой возможности избежать плена.
   Кош-кевор Каменного Арда недобро прищурился.
   - Никто не обвинит эндра-ши в том, что они добивают своих раненых. Однако не стоит думать, будто любой из них останется в плену дольше, чем того потребуют затягивающиеся раны.
   - Простите, достойные Наставники, - произнес старшина после долгой паузы, - не хотел оскорбить ваших чувств. Виной всему то, что до встречи с вами и вашими спутниками я знал эндра-ши лишь по слухам и небылицам, которые рассказываются в трактирах.
   Неврут холодно кивнул и промолчал. Отшельник остался неподвижен, будто сказанное его вовсе не касалось. Кьер-Ард покачал головой:
   - Однако, вы не оставляете нам выбора, придется забрать с собой всех раненых. Это сильно скует нашу подвижность. Следовательно, времени остается более чем мало, нужно уходить немедленно. Тяжелых раненых положим на возки, а пленных запрем в сараях. Следует только решить, кто из нас уйдет, а кто останется прикрывать отход. Уверен, мои лучники захотят остаться.
   - Как и мои братья, - вставил поспешно Мирль-Ко.
   - Каждый сумел показать себя в сегодняшнем деле, - покачал головой Отшельник, - нет предела мужеству сильных, однако всегда есть предел силе мужественных. Остающиеся должны продержаться достаточно долго, чтобы остальные успели наверняка оторваться от возможной погони. Самое трудное, достойные георты, - решить, кто из наших воинов способен на такое, и решить это быстро…

* * *

   Спор был коротким и бурным. Принятым решением остались довольны не все, утешало только сознание того, что всех оно удовлетворить и не могло. Недовольные просто смирились - слишком мало было времени для препирательств и собственных амбиций. Оказалось, правда, что один все же считает иначе.
   - Ни за что! - мотнул тяжелой головой Агаш-Валх. - Ни один из моих воинов не захочет отступить, и я не стану их к этому принуждать.
   - Вы просто погибнете! - попытался урезонить бракальца Кьер-Ард. - Опомнись, почтенный, ведь все зря поляжете!
   - Это наша земля, и нам по ней от врага не бегать, - упрямо гнул свое тот. - Если Тши-Хат так распорядится, значит ляжем все здесь, а только стыда на нас не будет! Вы - пришлые, вы и бегите!
   - Дурак! - рявкнул Кьер-Ард закипая от ярости. - Уйди сейчас в горы, собери сил поболе и бей врага, пока не выбьешь со своей земли вон! Сейчас сам погибнешь без пользы и парней своих погубишь!
   Старшина бракальских рашхаров угрюмо смерил взглядом старого воина и процедил с угрозой:
   - В другое время я заставил бы тебя сожалеть о твоих необдуманных словах, Кьер-Ард, сейчас же… иди своей дорогой, а мою оставь мне. Нужен вам заслон, вот и получите, что хотите.
   - Да толк бы был… - Кьер-Ард не договорил, махнул безнадежно рукой и повернулся спиной к зло кривящемуся бракальцу. - Удачи всем вам… безумцы.
   - Поглядим еще, - Агаш-Валх сплюнул в снег, - кто тут безумец. И от кого тут толк будет, тоже поглядим.
   Акихар, командовавший тремя тысячами серо-голубых спир-хэдов, сказал ему, что Бракаль весь захвачен войсками Бьер-одра, что хорл Малеар-Рах осажден в стенах собственной столицы, которая падет в ближайшие дни, что армии южан больше не существует, а есть только небольшие и разрозненные очажки сопротивления, вроде его, Агаш-Валха отряда… и что никаких переговоров насчет свободы врагов в обмен на пленных из гарнизона Тинтры он, Фри-Браш, вести не намерен, а предложение у него есть только одно: бросить оружие, освободить пленных безо всяких условий и выдать для справедливого суда некоего Олька из Калеха, выдающего себя за хальгира Эки-Ра.
   - Если откажетесь, прикончу вас безо всякой жалости, - подытожил с заносчивым видом акихар.
   "Надорвешься, гнусь плюгавая," - подумал Агаш-Валх, а вслух сказал:
   - Подумаем.
   - Времени у вас нет на раздумья-то, - бросил Фри-Браш и отправился к своему войску, изготовившемуся для удара.
   Агаш-Валх не поверил ни в полный захват Бракаля, ни в гибель армии, но понял, что помощь вряд ли успеет подойти к ним из Долины. Рассчитывать можно было только на собственные силы. Решение других старшин отряда уходить в горы раздосадовало его, но не поколебало решимости биться за Тинтру до конца.
   "Так даже лучше, - успокаивал он себя. - Все они - чужаки. Мы вместе взяли Тинтру и пролили здесь кровь за общую, пусть и не очень понятную цель. Теперь им нет нужды погибать здесь, это не их дом, не их земля. Пусть себе идут. Иное дело - мы, бракальцы. Нам иначе нельзя… А этого сопляка акихаришку я встречу!…"
   Ряды серо-голубых спир-хэдов, застывшие в стане от внутренней стены, дрогнули и покатились навстречу.

* * *

   Баррикаду, перегородившую брешь в стене, собирали наспех, из подручных материалов. В ход пошли сломанные бревна частокола, опрокинутые набок повозки, вытащенные из домов столы и лежанки. Получившееся сооружение даже с виду не внушало чувства надежности. С крыши самого высокого из поселковых домов Кермаль-Шат хорошо видел, как вал атаки накатился на баррикаду и остановился, увязнув в копьях переднего ряда панцирников. На стенах и за спинами товарищей рвали тетивы стрелки, окупая точностью ближнего боя свою немногочисленность. Вот сверкнул яркий изумрудный сполох и тут же по ту сторону частокола высветился мертвенно-голубой ореол ответной вспышки - галья Нуглар и вражеский издар обменялись первыми ударами… Стороннему наблюдателю, не обладающему опытом Кермаля, могло бы показаться, что спир-хэды в серо-голубом попятились, получив столь яростный отпор. Кош-кевор не обманулся видимостью успеха, он видел как всадники забрасывали на баррикаду веревки с разлапистыми штурмовыми крюками на концах и подавали спиров назад, пытаясь растащить непрочное сооружение. Воины Агаш-Валха лихорадочно рубили веревки, бросали в спиров и наездников копья, но успевали не везде. Баррикада в стенном проломе таяла на глазах.
   Кермаль-Шат съехал по заснеженному скату крыши, одним прыжком взлетел в высокое седло стоящего у крыльца спира.
   - Едем.
   Сопровождавший кош-кевора воин молча повиновался. Они промчались через поселок, усеянный телами погибших при штурме, вырвались на заснеженный пустырь и погнали спиров к узкой прорехе в окружающем долину кольце скал. Из ущелья еще торчал хвост уходящего отряда. Кермаль-Шат нахмурился, он полагал, что уже не застанет здесь отступающих. Раненые… если бы они все же решились оставить в поселке самых тяжелых, отряд двигался бы побыстрее.
   Горловина ущелья, через которое отступал отряд, заросла редким хвойным лесом. Ближе к поселку деревья давно уже вырубили на дрова и на строительный материал для домов, но глубже в ущелье заросли были почти не тронуты. Сквозь них по дну ущелья пролегала старая рудничная дорога, все еще достаточно годная для верховых спиров и груженых возков с ранеными и припасом. Недавняя оттепель подтопила высокие сугробы, а ударивший затем мороз оковал их крепким панцирем наста. Прикрытый сверху слоем свежего снега, наст легко держал на себе пешего воина с неполным грузом оружия и доспехов, однако тяжелые спиры все равно продавливали белую скорлупу. Прошедший по узкой просеке отряд не столько протоптал себе в сугробах дорогу, сколько размешал их в сухую колючую кашу. Соскочив со спира, Кермаль-Шат провалился в нее до колен. Скверно - по такой дороге возки тащились вдвое медленнее, чем могли бы. С другой стороны…
   Одновременно с кош-кевором со стороны поселка примчались верхами несколько воинов. Торопясь, они скинули вязанки копий и сирадд на уже сваленную посреди просеки кучу такого же оружия.
   - Вот, - выдохнул один из них, - последнее, что смогли собрать.
   Трое эндра-ши молча потянулись к подвезенному "материалу". Глядя на то, чем занимались эти трое, городские оружейники едва ли удержались бы от проклятий. Каждый из них выхватывал из груды копье, ударом секиры перерубал наискось прочное древко, оставляя огрызок не более двух ладоней длиной. Огрызок после этого летел в другую кучу, а остаток древка несколькими точными взмахами затесывался в кол и бросался туда же. Если древко у копья было длинным, кола выходило два, из коротких сирадд получалось только пара огрызков, зато оба оканчивались стальными лезвиями.
   С десяток воинов увязывали искалеченные копья в строенные "рогатки" и крепили на длинных шестах. Получалось что-то вроде миниатюрных колючих оградок, которые без труда мог бы перепрыгнуть и новорожденный урд. Уже готовые "оградки" несколько эндра-ши старательно зарывали в глубокий снег поперек просеки. "Темные" действовали столь ловко, что после них оставались лишь потревоженные ногами сугробы, при беглом взгляде не вызывающие никаких подозрений. Между тем, колья "рогаток" густо уходили под наст, усеивая неширокое ровное пространство от одной стены деревьев до другой невидимой опасной щетиной. Подождав, пока проедут всадники, воины быстро закрыли дорогу позади них.
   Подъехавший Кьер-Ард долго смотрел на работу эндра-ши со смесью сомнения и интереса бывалого воина.
   - Надеешься их остановить этим трюком, - сказал он, наконец, - только ведь за нами идут не вооруженные крестьяне, а опытные спир-хэды, отборные воины. Они не растеряются, наткнувшись на твои щепки.
   - Эти щепки, - в голосе Кермаля прозвучала едва заметная насмешка, - у нас называют "гребенкой боли". Она не столько убивает, сколько калечит. Ты прав, за нами идут не крестьяне на заморенных рабочих животных, а опытные воины на отличных боевых спирах. Главное богатство спир-хэда - его спир. Если опасность грозит воину, он стискивает зубы и идет напролом; если опасность грозит его златошкурому красавцу, он колеблется и теряет свой пыл. Если мы заставим их спешиться, они лишатся главного своего преимущества - скорости.