Частайн наблюдал, как его люди вышли в узкое пространство между сетью и воздушным шлюзом, на металлические звенья, плывущие рядом. Все согласно инструкции соединились тросом, вытащили из походных мешков клещи и скрепы, изготовленные Марсией Кил из стульев, кофеварок и полок грузового отсека, и начали обрабатывать сеть понизу.
В подобных действиях по крайней мере был один плюс – не использовались лазеры. Майлза ужасала мысль о лазерах в руках людей, находящихся на агрегате, и он вообще запретил бы их использование на этой плоской сети, если бы у него об этом спросили. К счастью, в их применении не было необходимости.
Он единственный был здесь с реактивным ранцем. В его обязанности входило перемещаться вдоль и поперек и иногда подтягивать сеть, чтобы внешники могли сшивать ее. Только один человек отлетел в сторону во время операции, но Майлз быстро вернул его обратно.
Ему не нравилась сама эта стратегия в целом.
– Этот мешок имеет в диаметре три четверти километра, Марсель, – сказал он по личному каналу. – Не нужно много времени, чтобы он взял да запутался. Тогда уже ты ничего не сделаешь.
– Ну и что ты предлагаешь?
– Я бы предпочел укоротить эту хреновину до более контролируемых размеров. Скажем, до ста пятидесяти метров. Никак не больше.
– И сколько времени тебе понадобится на это?
Он посмотрел на сотни квадратных метров дрейфующей сети. Нужно убрать отсюда всех людей, совершить некие сложные маневрирования, обрезая сеть, затем вернуть на сеть людей и скрепить ее в мешок.
– Двенадцать часов.
– И тогда всё будет отлично, да? – В голосе Марселя не было ни нетерпения, ни волнения. – Делай, что задумано.
Внешники закончили работу, и сотня метров нижней части сети превратилась в мешок. Когда они все сделали, их забрал шаттл Майлза.
Теперь настала очередь шоу Фила Зосимова. Тот доставил сюда некоторое количество труб и собрал из них конструкцию, похожую на кольцо. Майлз восхищался этим молодым русским. Он сделал все четко и на час быстрее, поскольку мысль о пребывании в открытом космосе на сети ужасала его. Однако он ничем не выдал свою боязнь, когда инструктировал добровольцев и активировал фликингеровский костюм.
Гибкие трубы, составлявшие ранее целую систему жизнеобеспечения, взяли с «Уайлдсайда». Различные их куски маркировали, чтобы людям, находящимся на агрегате, было проще вставлять их одну в другую и не запутаться. Под руководством Фила внешники снова вышли наружу.
Над мешком, который только что сделали, сеть до самой пластины оставалась несшитой. Добровольцы обрезали лишние куски по бокам, устроив широкий проход внутрь, и прикрепили края к трубам. Когда все трубы оказались состыкованы, Зосимов подсоединил насос и датчик.
Фил накачивал воздух до тех пор, пока не получилась жесткая кольцеобразная манжета с радиусом примерно двадцать пять метров шириной. Эта манжета удержит сеть открытой, обеспечив вход для посадочного модуля. Датчик, взятый из люка ближайшего корабля, то есть «Уайлдсайда», откроет клапан, как только посадочный модуль Хатч окажется внутри манжеты. Клапан впустит воздух, манжета сдуется, и опасность, что летательный аппарат вывалится, будет почти устранена.
Следующая задача – позаботиться о том, чтобы задняя часть сети не поплыла вперед и не закрыла мешок или не блокировала вход.
Для этого внешники принесли целую кучу балок, изготовленных из металла, взятого из грузового отсека «Уайлдсайда», и соединительные звенья, чтобы крепить их одну к одной, конец к концу. А также запас всяких скреп и металлических подпорок.
Каждая балка была пять метров длиной (максимум длина, при котором можно внести и вынести из шаттла). Всего сорок шесть штук.
Внешники использовали их, чтобы собрать две распорки, скрепленные между собой. Они уходили в глубину мешка, и расстояние между ними было больше, чем размер самой манжеты. Когда все было готово, получился контейнер, в котором сможет маневрировать посадочный модуль.
Все, кроме Фила и Майлза, ушли в шаттлы. Фил настроил датчик.
– Уверен, что это сработает? – спросил Майлз.
– Абсолютно.
– Сколько времени понадобится, чтобы закрыть «сачок», после того, как посадочный модуль окажется внутри?
– Мы закроем его, как только они пройдут. Я не физик, поэтому не могу сказать, насколько быстро выйдет воздух. Но не думаю, что на это понадобится больше нескольких секунд. Особенно на такой высоте.
Майлз внимательно осмотрел манжету.
– Полагаю, у нас наконец-то есть надежный ковш.
* * *
Примерно в то же самое время, когда люди Майлза взбирались на сеть, команда сварщиков рассредоточилась по корпусам четырех сверхсветовых кораблей. Том Сколари, Клео, Джек Кинсборо и мужчина постарше, которого Сколари знал как Чопа, отвечали за «Цвик». Задача не представлялась им сложной – Джек и Чоп уже выполняли такие же действия ранее, прикрепляя космический корабль к стержню Альфа.
«Всеобщие новости» пригласили Сколари на интервью. Эмма отыскала для него и Клео легкие комбинезоны и планировала делать прямую трансляцию, как только работы на корпусе будут завершены. Он нервничал из-за этой перспективы, причем боялся сильнее, чем когда выходил в космос.
Должно быть проще было интервьюировать Чопа и Джека, которые дольше находились на борту, и Сколари сначала подумал: «Почему бы Эмме не сделать именно так?» Но довольно скоро стало ясно, что оба они не в ладах с артикуляцией. Джек отвечал на все односложно. А Чоп говорил очень быстро и при этом глотал слова. Сколари боялся, что они обидятся, но никто эту тему поднимать не стал. Когда он рассказал о предстоящем интервью, Чоп заметил: слава богу, об этом не попросили его.
«Цвик» был на стержне ведущим судном и находился всего в тридцати восьми километрах от сети. Добровольцы даже видели, как она сверкает на солнце. Сколари она иногда казалась флагом.
Сейчас стержень приваривали к нижней части «Цвика». Люди вышли через грузовой отсек с левого борта и ходили по днищу, и казалось, будто вселенная перевернулась, и поэтому корпус располагался кверху брюхом. Этот эффект возникал из-за магнитных сапог.
Когда все было готово, Клео и Сколари ушли к задней часть корабля, а Джек с Чопом – к передней. Они включили лазеры и начали разваривать шов. Теперь, когда стержень лег на нужный курс и не нуждался в корректировках положения, его отделяли от судна.
– Будьте осторожны, – напомнила им Джанет со своего поста на стартовой площадке Драммонда, которая находилась наверху, рядом с сетью. Для внешников началась самая опасная часть операции: если отрезать слишком много, они серьезно ослабят Альфу. «Делайте все так, как вам говорили», – раздавалось снова и снова. Ремонтировать и восстанавливать что бы то ни было теперь уже невозможно. И люди внизу погибнут. А если делать разрез слишком близко к корпусу, можно повредить корабль. Действительно, и там, и там – смерть. На всякий случай ближайшие секции корабля, где мог случиться прокол, были освобождены. И все равно, судя по сладкозвучным предостережениям Джанет, все будет сделано непрофессионально. Потом кому-нибудь придется подчищать за ними.
Простое правило: чтобы не напортачить, надо резать осторожно.
Сколари обнаружил, что делать все правильно не так уж сложно, поскольку хорошо запомнил последовательность действий. Впечатляющее зрелище газового гиганта, с каждым часом становившегося все больше, отвлекало от дела.
Бригада начала резку. На предыдущем этапе Джек с Чопом проделали отличную работу. Их задачей было как можно крепче присоединить стержень к корпусу. Они сделали это, и теперь требовалось изрядно потрудиться, чтобы отделить стержень. «Цвик» был намного меньше большинства сверхсветовиков, однако длина сварного шва составляла двадцать шесть метров.
Все работали четко и слаженно, а газовый гигант надвисал над ними. Сколари знал, что стык со «Звездой» был почти в километр. Отделять такое было чудовищной работой, именно потому туда и кинули почти всех добровольцев.
Джанет, как обычно, присматривала за всеми. Время от времени она давала советы или просто подбадривала людей. Рассказала им, что команда «Венди» уже завершила работу и что сеть уже почти готова к тому, чтобы принять полезную нагрузку. Она все время называла посадочный модуль полезной нагрузкой. Сколари решил, что она провела слишком много времени на симуляторе.
Понадобился час с четвертью, чтобы отделить стержень, и все было проделано без ущерба и повреждений. Джек, начальник группы, доложил Джанет о завершении работ. Она приняла его сообщение, поблагодарила их и приказала возвращаться на корабль.
– Но далеко не уходите, – предупредила она.
* * *
– Сколько у нас времени?
– Примерно четыре часа.
– Мы так долго не продержимся.
Трудно было поверить, что в небе на полтора часа появилось солнце. Ветер с воем обдувал посадочный модуль. Ливень колотил по корпусу, вода спускалась с гор стремительными потоками. Во всю бушевала гроза, и люди съежились в кабине.
– Сдается мне, что погода сильно ухудшается, – заметил Мак.
Хатч кивнула.
– Это вполне естественно. Нам надо как-нибудь закрепиться, если мы не хотим, чтобы нас смыл океан.
Они вышли наружу и не без труда привязали челнок к деревьям. Ветер набирал силу, превращаясь в ураган. Это означало, что летающие предметы, кусты, камни и даже птицы, захваченные бурей, превратятся в метательные снаряды.
Возвращаясь обратно в модуль, все прерывисто дышали. Зато, упав на сиденья, почувствовали себя в большей безопасности – хотя бы отчасти.
* * *
На капитанском мостике «Звезды» Николсон с Марселем получили донесение от Драммонда. Гигантский лайнер пока что по-прежнему был прикреплен к Альфе.
Николсон вопросительно посмотрел на Марселя.
– Сейчас? – спросил он.
Марсель кивнул.
Николсон обратился к ИИ:
– Лори, мы собираемся перейти к следующей фазе. Можешь развернуть «Цвик»?
– Выполняется, – ответила Лори.
– Лори, – снова заговорил Марсель. – Как ты думаешь, нам удастся возобновить связь с наземной группой?
– Вряд ли, Марсель. Я непрерывно пытаюсь установить связь и сообщу тебе, если это удастся.
Он кивнул и переключил внимание на индикацию состояния «Цвика» на одном из навигационных экранов. Среднее судно под управлением Лори начало отходить от стержня. Его вспомогательные двигатели действовали так, что корабль разворачивался. Вскоре он оказался обращенным в противоположную сторону. Теперь его главные двигатели были направлены на Обреченную, и он еще раз подправил свое положение, чтобы занять место возле Альфы.
Во время этого маневра пришло сообщение, что внешники освободили «Звезду».
* * *
На «Цвике» Сколари и другие добровольцы вернулись на корпус и начали весьма трудоемкий процесс прикрепления стержня заново. Теперь тяга судна будет направлена в противоположную сторону, от Обреченной. Почти сразу один из пилотов шаттла предупредил их о приближающемся облаке.
– Облако? – переспросил Сколари.
– Метеоры и пыль. Возвращайтесь.
Сколари с Клео не нужно было уговаривать. Они подошли к летательному аппарату и велели Чопу и Джеку пошевеливаться.
От металла отскочили несколько крупных камешков. Спустя несколько минут, когда люди решили, что все позади, один из камней пробил корпус, разнес телестудию и библиотеку и, безусловно, убил бы Кэньона, не уйди тот несколькими секундами раньше в душ.
* * *
Предупреждение пришло от Клауса Бомара, который доставлял Пиндара и Ширу помечать Альфу.
Как уже отметил Пиндар, Бомар был канадцем. Уроженец Торонто, ранее он был пилотом коммерческого транспортника и привозил припасы и прочее землеформирователям на Куракуа, а затем долгое время служил инструктором Совета Академии космических полетов близ Виннипега. Пару месяцев назад он вышел в отставку и постарался попасть на сверхсветовик, совершающий исследовательские рейсы к дальним рубежам.
Жена Клауса умерла, дети подросли и разъехались кто куда, поэтому он почти не колебался, когда решил, что уже достаточно поработал в учебных аудиториях. Он подписал договор с «Трансгалактик», поскольку там неплохо платили, а огромные роскошные лайнеры посещали те места, которые он мечтал когда-нибудь увидеть: черные дыры и рождающиеся звезды, а также гигантские солнца и космические маяки.
Это был его первый полет на судне «Трансгалактик».
Его восхищала изобретательность Клерво и Бикмана и пленяла способность Николсона выглядеть так, будто именно он командует операцией.
Он передал предупреждение на «Цвик» и остальные шаттлы, оказавшиеся в опасном пространстве, усеянном космическими обломками, а потом отклонился от маршрута, чтобы уйти от потока.
Мусор, круживший около Моргана, в основном представлял собой не что иное, как частички звездной пыли, слишком маленькие, чтобы их могли засечь сенсоры. Когда Клаус завершил поворот, он угодил в идущую на колоссальный скорости тучу, которая разнесла его шаттл на куски прежде, чем он осознал, что попал в беду.
34
У всех у нас есть врожденная предрасположенность к тому, чтобы в трудную минуту неизбежно выбрать неверный поворот. Это происходит потому, что события идут не так, как хотелось бы, мечты остаются неосуществленными, амбиции не реализуются. Для большинства из нас жизнь – это просто цепочка упущенных возможностей.
Грегори Макаллистер. Дневник на Обреченной
* * *
Расчетное время до разрушения: 12 часов
* * *
Хатч могла бы принять успокоительное. Транквилизаторы, которые были с собой у Мака, из тех, что не вызывают последующее подавленное состояние, поэтому теоретически совершенно безопасны. Но она всегда скверно реагировала на эти чертовы штуки, и потому не стала рисковать падением сообразительности во время решающего всё полета.
Финальный полет. Вверх или вниз.
Она попыталась отбросить эмоции и задумалась о том, что их ждет впереди, стараясь нарисовать в воображении гигантскую сеть, которая свалится с неба.
«Точность, как говорил Марсель. Нужно чтобы было как в аптеке. Ведь шанс всего один. Сеть опустится и поднимется. В лучшем случае есть запас около минуты, чтобы отыскать манжету и провести в нее посадочный модуль».
В кабине царила атмосфера удрученности. Макаллистер попробовал немного рассеять уныние, заявив, что если они останутся в живых, то он отыщет в Нью-Джерси священника и исполнит религиозный наказ.
Это вызвало у всех смех, но невеселый.
Время от времени Хатч безуспешно старалась наладить связь с Марселем.
– Скорее бы все это закончилось, – проговорил Найтингейл. – Так или иначе.
Хатч кивнула, словно соглашаясь, однако она не разделяла фатализм Найтингейла. Жизнь – славная штука, и ей хотелось прожить как можно дольше. Да, да, она была бы счастлива, если бы завершилось это состояние подвешенности, они летели в небесном мешке Марселя и наконец оказались бы в безопасности. Трудно было даже представить нечто, подобное тому, что они чувствовали в эти мгновения.
Мак достал из запасов несколько фруктов и орехов, но у нее пропал аппетит.
– Вам будет лучше, – настаивал Мак.
– Что-то сомневаюсь, – отозвалась она.
Тем не менее, казалось, он предлагал нечто обязательное. Хатч выбрала темно-красный плод, похожий по форме и вкусу на гранат. Найтингейл взял несколько орехов и, откинувшись на спинку кресла, наслаждался пищей. Мак сварил кофе и разлил по кружкам.
– Интересно, во время операции у нас могут возникнуть какие-нибудь проблемы наверху? – спросил он, показывая на бурю.
– С нами все будет хорошо.
Запас энергии у них был максимально возможный. Горючего в резервуарах было более чем достаточно, чтобы доставить их к месту встречи. Его даже хватало, чтобы вернуться. Если бы понадобилось.
– С нами все будет прекрасно. Потому что хуже быть уже не может.
Какое-то время все сидели, ели фрукты и смотрели на ливень.
– А с вами, парни, все нормально? – поинтересовалась она.
Найтингейл кивнул.
– Я очень беспокоюсь насчет подъемника, – проговорил он. – Мне...
– Полно вам. Все отлично. Не волнуйтесь.
Мак отпил огромный глоток кофе.
– Время признаний, как я полагаю.
– Ну и в чем намерены признаться вы, Мак? – лукаво посмотрела на него Келли.
– Я... – Он замолчал и задумался. – Я... не всегда вел себя разумно.
– Нам это известно, – подтвердил Найтингейл. – Да и всему миру тоже.
– Я считал себя просто обязанным кое-что высказать. А причинил этим столько вреда!
– Забудьте об этом. Уверен, что никто не держит на вас зла. И не обижается.
– Вряд ли это так, но это не главное.
– Мак, вы как-то говорили насчет того, что люди зря растрачивают силы на сострадание и жалость к себе самим.
Он сдвинул брови.
– Нет, не помню. И что же я такого сказал?
– «Лучший способ иметь дело с совестью – это силой подчинить ее, так, чтобы она знала, кто главный».
– Неужели я говорил такое?
Найтингейл во время этого обмена репликами смотрел на дождь. Потом повернулся и сосредоточил взгляд на Макаллистере.
– Ну, не совсем. Но это лучшее, что я мог сказать на эту тему в виде короткой максимы. Бог с ним, Мак. Все это давным-давно в прошлом.
Посадочный модуль снова тряхнуло очередным землетрясением. Макаллистер подхватил свою тарелку, пока та не успела соскользнуть на пол.
– Планета разваливается на части, – произнес он.
Келли поправила ремень безопасности.
– Сколько же еще ждать?
– Осталось совсем немного.
Казалось, ветер начал затихать. Дождь присмирел, хотя не перестал. Хатч снова попыталась связаться с кораблем на орбите.
Внезапно небо наполнилось птицами. Люди увидели их во всей красе – черных с белыми кончиками крыльев, огромных, изящных... Они планировали, ловя ветер. Их полет был беспорядочным, неорганизованным. Они просто-напросто плавали по небу. Однако при этом пытались удержать строй. Ветер прекратился, птицы заново образовали группу, а потом повернули на север, как будто были одним живым существом. «Они знают, – подумала Хатч. – Они всё знают».
* * *
Когда метеоритная атака закончилась, Сколари и остальные внешники вернулись на корпус и завершили сварочные работы. Они снова, как уже делали раньше, закрепили стержень вдоль днища корабля. То же самое проделала и команда «Вечерней звезды».
На двух других кораблях команды заново прикрепили стержень под углами двадцать семь и тридцать один градус. Это позволит «Венди» и «Уайлдсайду», которые во время предстоящей операции будут на самом верху, начать процесс извлечения стержня и вывода его на орбиту.
Вскоре после начала работы они узнали о гибели пилота шаттла, человека, предупредившего их.
Сколари с командой закончили все за два с половиной часа и вернулись в воздушный шлюз. Все четыре судна были вновь скреплены с Альфой, только на этот раз были обращены в противоположную сторону.
* * *
Хотя Клаус Бомар считался новым человеком в «Трансгалактик», он был старше всех в экипаже «Звезды», кроме самого капитана. Поскольку они с Николсоном были ровесниками, тот время от времени приглашал его к себе в каюту выпить, и в итоге Николсону очень понравился его собутыльник. Марсель ошибся в своей оценке Николсона: у того был на борту друг.
Новость о гибели Бомара тяжело потрясла капитана «Звезды».
* * *
Один из трех шаттлов «Венди» приблизился к летательному аппарату Драммонда. Воздушный шлюз открылся, и на борт поднялась врач Эмбри Дезджардзян.
Задача Драммонда заключалась в том, чтобы оставаться рядом с «мешком» и подобрать наземную группу, после того как атмосферу очистят от звездной пыли. Наличие на борту Эмбри было мерой предосторожности, на случай, если понадобится медицинская помощь.
Они представились и пожали друг другу руки. Затем Драммонд обратился к Джанет:
– Думаю, вы свободны, – произнес он. – Если хотите вернуться на «Звезду», вас ожидает транспорт.
Она отвергла его предложение.
– Если не возражаете, мне бы хотелось остаться до конца спасательной экспедиции. Вам может что-нибудь понадобиться.
Драммонд посмотрел на Фрэнка. Тот щелкнул переключателем.
– Ладно, Карен, – сказал он другому пилоту. – Пусть будет так.
Карен помигала огнями и улетела.
* * *
– Пора, – проговорила Хатч. – Отдать швартовы.
* * *
Марсель, Бикман и Николсон расположились на капитанском мостике «Звезды». Они с удовлетворением получали регулярные донесения о ходе операции. Все идет как надо. Все люди на своих местах.
Теперь оставалось только дожидаться, пока движение по инерции нового агрегата – стержня Альфа и четырех прикрепленных к нему сверхсветовых кораблей – доставит сеть в атмосферу над Туманным морем.
Николсон был непривычно спокоен. Наконец он повернулся к Марселю и с силой потряс ему руку.
– Желаю удачи! – воскликнул он с чувством. И повторил: – Удачи, Гюнтер!
– Марсель. – На экране замерцала Лори. – У меня был секундный контакт с посадочным модулем, но я снова его потеряла.
– Хорошо. Но ты смогла с ними поговорить?
– Они в воздухе. На пути к месту встречи.
Трое мужчин бодро кивнули друг другу.
– Слава богу! А Хатч с ними? Кто с тобой разговаривал?
– Я разговаривала с капитаном Хатчинс.
Марсель закрыл глаза и произнес про себя несколько благодарственных молитв.
* * *
Они пробирались через море мрачных облаков, разрядов молний, взбаламученного неба и пробивающегося красного свечения от взрывов.
Когда наконец они поднялись выше этого жуткого хаоса, Келли удалось установить прямую связь со «Звездой».
– Мы верили, что связь восстановится, — сообщила Лори. – Чрезвычайно приятно знать, что все хорошо. А то мы уже волновались. Вы идете верным курсом?
– Да, конечно, – ответила Хатч.
– Минуточку, пожалуйста. Я уведомлю об этом капитана Клерво.
Марсель появился через несколько секунд.
– Хатч, – сказал он. – Приятно вас слышать.
– И тебя тоже, Марсель.
– Как вам удалось убраться из лифта? Что у вас случилось?
– Расскажу, когда доберемся. Здесь все в полном порядке. Мы примерно в часе и десяти минутах от места встречи.
– Прекрасно.
– А как там дела у вас?
Она услышала треск сплошных помех.
– ...По расписанию. – Он еще раз уточнил переданные ранее данные, указав точное место, куда прибудет ковш. И передал несколько снимков. – Как видишь, эта штука в целом похожа на мешок, скроенный из остатков сети. Тут есть отверстие. Превосходное, круглое, диаметром пятьдесят три метра. Оно даже намного шире, чем требуется, чтобы вы пролетели в него. Оно будет смотреть на восток и расположено рядом с дном мешка. Как только окажешься внутри, под тобой будет метров пятьдесят до дна. Манжета закроется. Просто садись там, устраивайся поудобнее, а остальное предоставь нам.
– Так и сделаем.
– Возможно, будут совсем небольшие поправки, в зависимости от того, как будет воздействовать на сеть атмосфера, но насчет этого не волнуйтесь, потому что мы будем следить за каждым дюймом вашего пути.
– У нас уже есть точный расчет по времени? – спросила она.
– Эта штука достигнет нижней точки своей траектории ровно через семьдесят четыре минуты и... – он замолчал... – тридцать секунд. Сразу после этого она пойдет обратно. – И снова он заколебался. – Сможете подняться на нужную высоту?
– Вероятно. Если не сможем, то не дожидайтесь нас.
Макаллистер побледнел. Он нуждался в успокаивающем комментарии, и Хатч доверительно кивнула ему.
– Просто шучу, Мак. Мы справимся без труда. Но все же управлять этой штукой нелегко. Тут даже затруднительно определить, в какой стороне запад.
– Ты все делаешь превосходно. Хотя мне бы хотелось, чтобы ты снизила скорость на тридцать километров и взяла на восемь градусов левее.
Хатч повиновалась.
– Вот и прекрасно. Я останусь с тобой. Как там с погодой?
– Небольшая облачность.
Хатч плавно потянула на себя штурвал, полагая, что высоты в десять тысяч метров достигнет за счет аэродинамических характеристик посадочного модуля. Она берегла спайк, пока тот не будет действительно необходим.
Марсель передал еще несколько изображений нижней части сети. Она опуститься прямо из неба. Лицевой стороной к ним.
– Когда увидишь ее, – объяснял он, – она будет двигаться на юго-запад со скоростью 180 километров в час. Ее курс будет 228 градусов... 228.7. Она должна оказаться прямо перед вами. Когда я скажу, врубай спайк и вплывай внутрь.
– Марсель, – проговорила Хатч. – Я все еще не могу поверить, что такое возможно.
– Если вы имеете дело с Французом, – усмехнулся он, – то возможно все. Гравитация цепко ухватится за нас, но к тому времени, когда вы туда попадете, мы уже будем в режиме торможения.
– Замечательно.
– Мы забираем вас ровно в тот момент, когда стержень начнет двигаться вверх.
– Так, говоришь, отверстие диаметром пятьдесят три метра?
– Совершенно верно. Половина футбольного поля.
– Не промахнуться, – сказала Хатч.
– Уж мы старались.
Она произнесла тихо, поскольку не хотела, чтобы кто-нибудь услышал:
– Теперь верю, что мы выберемся отсюда!
* * *
Найтингейл смотрел вниз, на бушующие повсюду грозы. Неестественно-черные жуткие облака, подсвеченные огнем, вспучивались на огромную высоту.