Майерс Тамар. Переполох с чертополохом

   - Ух ты, но в таком случае...
   - Есть, правда, одно "но", Абби.
   - Я вся внимание.
   - Не забудь, мы еще не доказали, что в твоих руках подлинник, - сказал Роб. - К сожалению, сейчас есть мастера, способные подделать любой шедевр.
   Сердце мое оборвалось. Как легко и быстро, оказывается, привыкаешь к богатству, которого еще нет.
   - А если твой эксперт скажет, что у меня - не настоящая Маккой?* (*Имеется в виду фильм "Настоящая Карен Маккой", с Ким Бейсингер в главной роли).
   - Есть и другие эксперты. Хотя, по правде говоря, нужен настоящий консилиум, чтобы переубедить Реджинальда Перри. Он - живая легенда.
   - Как же тогда уговорил его прилететь сюда? Сколько он возьмет за экспертизу?
   - Это не должно тебя волновать, Абби.
   - Но волнует.
   Роб вздохнул. - Я заплачу ему сам, из своей доли. Хотя, едва прослышав о твоем Ван Гоге, он настолько переполошился, что хотел тут же перезвонить тебе. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы его отговорить. Реджи, по-моему, готов был сам заплатить тебе, лишь бы взглянуть на картину.
   На мгновение я призадумалась. А что, возможно, в желании Реджи что-то есть. Почему бы ни превратить мою антикварную лавку в частный музей? Наверняка найдутся сотни, а то и тысячи желающих расстаться с деньгами за право взглянуть на мой шедевр. Долларов пятьдесят, по-моему, вполне разумная плата за вход.
   - Абби, ты меня слышишь?
   - Да, - пробормотала я. - Просто в глаз что-то попало.
   - Бывает, - сказал Роб. - Так вот, Абби, Реджи прилетает в семнадцать с четвертью. Как насчет того, чтобы поужинать у нас? Скажем, в семь?
   - А когда он посмотрит на картину? - быстро спросила я. - До ужина или после? - Дело в том, что стряпней в необычном семействе Роб-Бобов занимается Боб, вкус у которого довольно экзотический. Мягко говоря. В последний раз, например, он угостил меня жареными потрохами под специями в сочетании с муссом из киви. Я просто не представляла, как смогу лакомиться очередным его угощением, пока Реджи еще не вынес свой вердикт. Нет, мне, определенно, кусок в горло не полезет.
   - Он, конечно же, первым делом посмотрит на твоего Ван Гога, - заверил Роб. - Однако окончательное решение вынесет после более тщательного осмотра, который состоится уже по окончании трапезы. Между прочим, Боб собирается угостить вас перепелками под карамельным соусом, а их нужно есть сразу, иначе потом они будут жесткими.
   Я содрогнулась. Придется перед ужином опустошить бутылочку какого-нибудь антацида, а к столу незаметно протащить пластиковый пакет, повместительнее. Оставалось лишь надеяться, что антацид нейтрализует всю отраву, которую мне не удастся скинуть в пакет.
   - С ума сойти! - восхитилась я. И тут же подумала, что зря послушалась маму и не стала актрисой. А ведь всегда мечтала.
   - Тогда будем считать, что договорились, - удовлетворенно произнес Роб. - Извини, Абби, но мне пора. Если с миссис Ченг возникнут какие-либо проблемы, дай мне знать. Кстати, Реджи просил передать тебе привет.
   - Спасибо, и ему от меня привет, - сказала я и положила трубку. Итак, Магомет решился прийти к горе! Похоже, денек начинался неплохо.
   Между тем, Айрин Ченг в моих советах явно не нуждалась. У нее, похоже, был врожденный талант к торговле, а в свободное от приумножения моих доходов время она мыла, чистила, сортировала и наводила порядок. Она не могла и минуты усидеть спокойно. Я показала ей свою файловую систему существенно уступающую ее собственной, - и обучила обращению с моим кассовым аппаратом, делу, в котором она, по-моему, тоже собаку съела. Проведя в обществе Айрин еще несколько часов, я окончательно убедилась в том, что отныне могу всецело отдаться любимому занятию: посещать всевозможные аукционы с распродажами и покупать, покупать и покупать... Только прежде мне предстояло обделать еще одно дельце.
   - Продержитесь немного в одиночестве, пока я отлучусь?
   Айрин тактично улыбнулась. - Не волнуйтесь, Абби, я сама запру дверь, и верну Робу его ключ. Для меня уже изготовили дубликат. А завтра утром, если вы не против, я прискочу пораньше. Надо попробовать загнать кому-нибудь вашу вазу эпохи Мин. Она слишком много места занимает.
   - Избавьтесь от нее, милочка, я только счастлива буду, - проворковала я. - Так вы уверены, что справитесь без меня? - С таким же успехом моя мамочка могла спросить Пита Сампраса, перебросит ли он мячик через сетку без ее помощи.
   - Справлюсь, - коротко ответила она, уверенно кивая. Возражать я не стала, тем более что в лавку величаво вплыла несметно богатая дамочка из Шарлотта, которую я за глаза окрестила миссис Форт-Нокс.
   Итак, я предоставила дойку долларового вымени Айрин, а сама отправилась восвояси. В телефонной книге Шарлотта, которой я воспользовалась как путеводителем, значилась целая дюжина людей по фамилии Носс, но всего у двоих фамилия писалась с одним "с". Я подчеркнула адреса обоих. Первый Нос проживал в западной части города, а вот второй - где-то у черта на куличках. Возле студенческого городка. Я решила положиться на собственное чутье.
   Глава 18
   До Моурхеда я добралась по Квинс-роуд, без сомнения, самой живописной городской улице во всех Соединенных Штатах. Далее мой путь на запад, к Мурз-чепел, пролегал по Фридом-драйв. Где-то здесь, неподалеку от Христианской академии По-Крик, и находился мой первый адрес. Я без труда отыскала нужный дом - скромное кирпичное строение с полосатым полотняным навесом над входом. Посреди иссушенного солнцем газона одиноко маячила сучковатая груша. К сожалению, гараж был пуст, как предвыборные обещания нашего сенатора.
   В дверь я все же позвонила. Конечно, я не сладкоголосая сирена, но до сих пор язык помогал мне выкрутиться из самых сложных ситуаций. Не говоря уж о том, что не всякий взрослый поднимет руку на женщину ростом в четыре фута и девять дюймов. Дети, правда, дело другое.
   Мужчина, который подошел к двери, обладал такими же невероятными ушами и зубами, как и его лопоухий соплеменник в комбинезоне, но на этом сходство кончалось. Зубастик, возвышавшийся надо мной, весил, по крайней мере, на сотню фунтов больше. Чем-то он походил на огромную крысу. Увидев меня, он скорчил недовольную гримасу.
   - Мне нужен мистер Джонатан Нос, - пролепетала я, немного растерянно.
   - Вы из секты Свидетелей Иеговы?
   - Нет.
   - Баптистка?
   - Нет.
   - Ну, а то, что вы не из мормонского племени, я и сам вижу, пробурчал он. - Вы одна, и, по всем признакам - женщина.
   - Если на то пошло, то я епископалистка, - призналась я. - Но мы ловлей заблудших душ по домам не занимаемся.
   Крыс смерил меня взглядом. - Надеюсь, вы не попытаетесь всучить мне какую-нибудь дребедень?
   Я с оскорбленным видом замотала головой.
   - В таком случае, Джонни Нос это я.
   - А меня зовут Абигайль Тимберлейк. Скажите, у вас есть белый фургон?
   - Нет, - сдержанно ответил ушастый.
   - С номерным знаком, на котором написано "НОС"?
   - Вы видите здесь хоть один фургон?
   - Нет, но я просто...
   - А откуда вы узнали мою фамилию?
   - Из телефонной книги. В ней числятся всего двое с такой фамилией. Я пытаюсь отыскать владельца белого фургона.
   - А что натворил мой дражайший братец на сей раз?
   Капли пота, катившиеся по мясистой физиономии Джонни Носа, собрались в здоровенный вязкий шар под подбородком. При одном его виде меня бросило в жар.
   - Пока точно не знаю. Дело довольно запутанное. Скажите, а нельзя мне войти?
   Крыс снова смерил меня взглядом, что, учитывая мои не слишком внушительные размеры, заняло у него немногим больше секунды. Решив, что серьезной угрозы я все-таки не представляю, он кивнул.
   - Заходите. Но только учтите, что дома я работаю. Вы прервали мой творческий процесс.
   Всем своим видом изображая раскаяние, я проследовала за ним в гостиную.
   - Присаживайтесь, - предложил Джонни, указывая на кожаный диван, посередине которого красовалась вмятина, размером с Марианскую впадину.
   - Спасибо.
   Сам мой хозяин погрузился в кожаное же кресло напротив. Вмятина на сиденье кресла была не меньше, чем на диване, однако зад Джонни разместился в ней вполне комфортно. Мы уставились друг на друга, и что-то в моем облике заставило Джонни вспомнить о традиционном южном гостеприимстве.
   - Чаю хотите?
   - А он душистый?
   - А разве бывает другой? - обиженно переспросил он.
   - Тогда, с удовольствием.
   Пока Джонни изображал из себя рачительного хозяина, я осмотрелась по сторонам. Помимо обтянутой кожей мягкой мебели, в гостиной было еще два-три недурных предмета, но на антиквариат они никак не тянули. Самым любопытным здесь были, пожалуй, развешанные на стене за моей спиной фотографии в рамках. Все они изображали увеличенные книжные обложки, причем на каждой красовалось имя Джонни Носа. За исключением одной. Обложки тошнотворной халтуры "Корсеты и короны", вышедшей из-под пера Хортенс Симмс.
   Когда я разглядывала ее, вернулся Джонни с подносом в руках. - Это обложки моих книг, - заявил он.
   - Вы писатель?
   - Точно.
   - А что за писатель?
   - Выдающийся. Но, к сожалению, до сих пор не оцененный по достоинству.
   - Я не то имела в виду, - поправилась я. - В каком жанре вы пишете?
   - Ах, так вы читательница! Я сочиняю детективы.
   - Понятно. А при чем тут эта книжка про нижнее белье коронованных особ? Я имею в виду бессмертное творение Хортенс Симмс. Оно-то что здесь делает?
   - Вы способны держать язык на привязи?
   - О да, хоть до гроба, - привычно соврала я.
   - Я был у Хортенс литературным негром, - сказал Джонни. - Мало того, что я написал весь текст "Корсетов и корон", так я еще и уйму исследовательской работы проделал. Несколько месяцев в библиотеках корпел. Да, верно, имя на обложке не мое, но я считаю, что сама книга по праву принадлежит мне.
   - А название тоже вы придумали?
   - А как же. Нравится?
   - Оно оригинальное, - соврала я. - И запоминающееся. Как, кстати, и все остальные ваши названия. Хотя, по правде говоря, я никогда ваших книг не читала.
   - Ничего удивительного. Ежегодно в Штатах издается более шестисот детективных романов. И, тем не менее, мои книги вы найдете буквально в любой книжной лавке.
   - Непременно что-нибудь прочитаю, - пообещала я. - Скажите, а диалогов у вас много?
   - Ну, как вам сказать...
   - Дело в том, что я не люблю книги, которые состоят из одних диалогов. В таких случаях у меня создается впечатление, что меня обвели вокруг пальца. Я люблю романы с пространными размышлениями, авторскими отступлениями и описаниями, которые смаковать можно.
   - Типа "Войны и мира"?
   - Ну да. - Я говорила на полном серьезе. - А как насчет юмора? На мой взгляд, когда его слишком много, это мешает воспринимать сюжет.
   - Только в том случае, если юмор низкого сорта.
   - А у вас какой?
   - О, у меня шутки отменные, - без тени юмора ответил писатель. - Но, к сожалению, мои книги никогда мало-мальски престижных премий не удостоятся. Чем книга смешнее, тем меньше у нее шансов что-нибудь завоевать. Наши критики ценят только серьезное и занудное чтиво.
   - Извините, мистер Нос, но давайте вернемся к вашему брату. Его, случайно, не Уткой зовут?
   - Утко, - скривился Джонни. - Родители наши изгалялись, как только могли.
   Я сочувственно закивали. - У меня есть брат, которого мои родители назвали Той. Как тойтерьера. Естественно, в школе его то Фоксом, то Скотчем дразнили.
   - Так, значит, Утко опять набедокурил?
   - Я же сказала - пока точно не знаю. Разве что дочь мою он на свидание приглашал.
   - Она тоже смазливенькая? Как вы?
   - Лесть вам не поможет, - кокетливо сказала я. - У меня уже есть приятель.
   - Вот жалость, - вздохнул Джонни. - Подфартило мужику.
   Я почувствовала, что краснею.
   - Либо, - продолжил Джонни, - вы все это выдумали, потому что не выносите жирных мужчин.
   - Что за глупости? - возмутилась я. - Среди моих лучших друзей есть настоящие толстяки!
   - И ваш приятель - тоже?
   - Нет. Но вас, между прочим, это не касается.
   Джонни довольно улыбнулся, добившись своего. - Итак, Утко пригласил вашу дочь на свидание. Она несовершеннолетка?
   - Ей уже двадцать один.
   - Надо же. Редко увидишь, что мать такой взрослой женщины следит за ее дружками.
   - Ваш брат дружком ей не приводится. Но он явно что-то замышляет. Сегодня утром я случайно встретилась с ним в доме для престарелых, после чего и глазом моргнуть не успела, как он уже пристал к Сьюзен. - Я шлепнула себя ладонью по губам. Дура безмозглая! Выдала имя собственной дочери брату возможного уголовника.
   - Ничего страшного, - успокоил меня Джонни. - Я ничего ему не скажу. Мы с Утко давно не разговариваем.
   - Да?
   - И вовсе не потому, что я такой толстый. Или - бедный. И даже не из-за того, что я пишу книги. Утко это все по барабану. Но ему не безразлично, что я его осуждаю.
   - Вот как? И за что же?
   - Как и вы, мисс Тимберлейк, я умею держать язык на привязи. Вдаваться в подробности я не стану. Но, на мой взгляд, мой брат много теряет из-за того, что не знаком со словами "сочувствие" и "сострадание".
   - Значит, не в его стиле навещать немощных обитателей домов престарелых?
   Джонни вдруг поперхнулся. - Абсолютно.
   - Скажите, а чем он на жизнь зарабатывает? Товары, может, развозит?
   Джонни пожал плечами, отчего сперва всколыхнулись его мясистые щеки, затем заколыхался шестерной или семерной подбородок, в свою очередь вызвав цепную реакцию колебаний внушительных телес. На мгновение создалось впечатление, будто тело писателя состоит из желе. - Когда мы общались с Утко в последний раз, он поведал мне, что устроился на новую работу. Нечто связанное с импортом-экспортом. Меня это вполне устраивает: коль скоро он не просит одолжить ему денег, я в его дела не лезу. Только время от времени, как и все остальные, узнаю про его похождения из газет.
   Я недоуменно заморгала. - Что вы хотите этим сказать?
   - Какие-то мелкие нелады с законом. Очередные браки, разводы и тому подобная дребедень. Утко - личность популярная. По-моему, журналисты "Обсервера" балдеют от его имени. Утко Нос, представляете? И я их понимаю. Впрочем, как я уже говорил, сплетни - не мое ремесло. Если хотите выведать подноготную Утко, отправляйтесь в редакцию.
   - Так я и сделаю. А как смотрите на то, если я обращусь к самому Утко?
   Джонни вытаращился на меня. Во всяком случае, так мне показалось. Глаза на его заплывшей жиром физиономии были едва различимыми щелочками, но сейчас они, похоже, заполыхали огнем.
   - На вашем месте, я рисковать не стал бы, - пропыхтел он наконец. Дело в том, что Утко... Одним словом, мой брат провел три года в колонии для малолетних преступников за убийство.
   - Вот, значит, во что сегодня оценивается человеческая жизнь, - горько промолвила я. - В три года.
   - Он убил негра, - процедил Джонни. - И не выводите меня из себя.
   - Послушайте...
   Но Джонни уже завелся. - Потому что, убей Утко белого, - прогремел он, - не важно доктора или адвоката, он бы до сих пор сидел за решеткой. Без всяких скидок на несовершеннолетие. Но родители наши так и не смогли пережить этого позора. Они перебрались во Флориду, а нас оставили здесь.
   - Извините, - пропищала я.
   - За что? За то, что я пузан, в кармане ветер свищет, а мой брат убийца?
   - Нет, - замялась я, но в следующий миг нашлась. - За то, что вы страдаете.
   - Да, - хмыкнул он. - Что вы понимаете в страданиях, мисс Тимберлейк?
   Я попыталась было подняться, но кожаная яма, в которую я провалилась, не позволила мне даже привстать. Однако с третьей попытки, раскачавшись, я все-таки вывалилась на пол. И тут же резво вскочила.
   - А легко, по-вашему, когда тебя всю жизнь обзывают пигалицей или фитюлькой? - завопила я. - А то и вообще финтифлюшкой! - Не выводите меня из себя! Потому что отец мой умер, а мать - цирк ходячий! Не говоря уж о том, что мой бывший муж страдал манией величия, и после развода отобрал у меня дом и детей.
   - Извините меня, - негромко ответил Джонни.
   Мы оба рассмеялись.
   - Ну ладно, - сказала я. - Мне пора идти, а вам нужно работать. Так, говорите, ваши книги в любой лавке купить можно?
   - Да, почти в любой. Я бы подарил вам парочку, но мой издатель крайне скуп на авторские экземпляры.
   - Ерунда. Если я куплю вашу книгу, вы мне ее надпишете?
   - С удовольствием. Возьмите для начала "Роковое жало". Про одного маньяка, который подстроил убийство, выведя смертоносных пчел. Пока это мое любимое произведение.
   - Можно задать вам очень личный вопрос?
   - Валяйте.
   - Если вы настолько страдаете, как вам удается сочинять смешные книжки?
   - Юмор зачастую бывает порожден страданием.
   - Тогда я, наверно, могла бы выступать клоуном в цирке, - заметила я.
   - Да, но только на ходулях, - улыбнулся Джонни.
   - Очень остроумно. - Я притворно надулась. - Но за чай спасибо.
   Джонни сопроводил меня к двери. - На вашем месте, мисс Тимберлейк, я бы держался от Утко подальше. Распространяться не стану, но, поверьте мне на слово: мой братец - прескверная личность.
   - Я это запомню, - пообещала я.
   Глава 19
   Какой смысл обладать ценными связями, если ими не пользоваться? Возвратившись в свое божественно прохладное жилище, я тут же позвонила Грегу. Он куда-то "на секундочку отлучился", но находился в пределах здания полицейского управления. Я накормила Мотьку, выждала десять минут и перезвонила.
   - Привет, Абби! - голос Грега звучал жизнерадостно, отлучка пошла ему на пользу.
   - Чем ты занят сегодня вечером? - поинтересовалась я.
   - Вечером? Мы снова патрулируем на пару с Бауотером. Я как раз домой собирался, соснуть часочек-другой. А что?
   - Да так, ничего особенного. Просто я думала...
   - Ничего больше не говори. Я думаю то же самое. А как насчет завтрашнего вечера?
   Я призналась Грегу, что приглашена с мамой на ужин к Ее Величеству, Королеве Присцилле Хант. Зная, что Грег откажется, я даже взяла на себя смелость и пригласила его пойти с нами. По части светских манер Грег способен состязаться разве что с гиппопотамом, но это его нисколько не беспокоит. Он избалован откровенными взглядами и не в меру распущенными руками зрелых дамочек. А вот более юные создания женского пола - те, которые убиваются по Леонардо ди Каприо и Мэтту Дэмону - совершенно не замечают моего Кэри Гранта.
   - Значит, в воскресенье? - уточнил он. Я представила, как обиженно надулись его сладострастные губы.
   - Извини, воскресенье меня не устраивает. А вот в понедельник я точно могу.
   - Чем же, хотел бы я знать, ты настолько занята в воскресенье?
   - Я собираюсь мыть голову.
   - Понимаю. А мы с Фонцем собираемся мой револьвер чистить. Скажи честно, Абби, у тебя ведь свидание, да?
   - Чисто деловое.
   - С кем? Надеюсь, не с Бастером?
   - Грегори!
   - Извини, Абби. Ну, а с кем, в таком случае?
   - Это не твое дело, но раз ты уж так хочешь знать, то - с Роб-Бобами.
   - А-аа. Какого же черта ты сразу не сказала?
   - Потому что ты способен и к ним меня приревновать.
   - Ничего подобного. Они очень славные педики.
   - Грег, ты бы меня и к моему отцу ревновал, будь он еще жив. Помнишь, что случилось, когда я тебя с Тоем познакомила? Ты ему чуть руку не оторвал во время рукопожатия.
   - Я просто не поверил, что он - твой брат. Волосы светлые и рост под шесть футов.
   - Шесть футов и два дюйма, - сухо поправила я. - Сам виноват, должен мне верить.
   - Ты, как всегда, права. Ну что, значит, тогда в понедельник?
   - Заметано. - Я сглотнула и сменила пластинку. - Послушай, Грег, ты слыхал когда-нибудь о парне, которого зовут Утко Нос?
   - Да, знаю я такого. Дай вспомнить, из какого он мультика.
   - Что?
   - Какие-то там истории про Дональда Дака и дядюшку Скруджа, да?
   - Грег, я вовсе не шучу, - пискнула я. - Мне и в самом деле нужны сведения о мужчине по имени Утко Нос. Точнее, зовут его Утко, а фамилия Нос.
   - Какого рода сведения? - деловито спросил Грег.
   Почувствовав, что Грег насторожился, я решила сбавить обороты. Если он не знал про уголовное прошлое Утко, то выходило, что Джонни соврал. Ибо ни одно преступление в Шарлотте не совершалось без ведома Грега, который либо расследовал его сам, либо следил за расследованием, которое вели его коллеги.
   - Любые, - небрежным тоном ответила я. - Где он работает, например, чем занимается и все такое.
   - Абби, как по-твоему, похож я на справочное бюро?
   - Что ты, зайчик, нет, конечно.
   - Знаешь, Абби, на твоем месте я бы поаккуратнее отнесся к тому, чтобы нанимать работника-мужчину. Могут, например, быть неловкие моменты, когда ты захочешь достать что-нибудь с верхней полки, или забраться наверх по стремянке. Не говоря уж о том, что многим мужчинам не по нутру, когда бал правит женщина. Есть и другие мелочи. Мне, например, куда приятнее, когда в магазине меня обслуживает симпатичная женщина.
   - Ага, значит, она должна быть еще и симпатичной?
   - Ну...
   - Так вот, Грег, к твоему сведению, я провела собеседование уже с несколькими кандидатами, и пока из всех на меня наибольшее впечатление произвел Нос. Он настоящий Гаргантюа.
   - Кто?
   - Ну, амбал.
   Воцарилось столь продолжительное молчание, что мы, южане, за это время вполне могли успеть отказаться от жареной пищи, а члены Ку-клукс-клана стать меннонитами. - Ты просто пытаешься вытянуть из меня нужные сведения, - сообразил наконец Грег. - Наверно, он просто какой-то старый пердун, который самостоятельно зад подтереть не может. Так?
   - Нет.
   - Абби, ты хочешь пробудить во мне ревность? Если да, то это тебе удалось.
   Я вздохнула. - Нет, Грег, к Утко Носу ревновать меня ни к чему. Его внешность вполне соответствует его имени.
   - Да? Послушай, Абби, это верно, что я сегодня патрулирую с Бауотером, но... Как ты отнесешься к тому, если я на минутку заскочу к тебе?
   - Видишь ли...
   - Ты можешь заодно Джей-Кат пригласить, чтобы они с моим напарником пообщались. А мы уж постараемся обеспечить непринужденную обстановку.
   Я уже ухитрилась напрочь позабыть о том, что обещала свести свою подругу с сержантом Бауотером. И тут меня осенило. - Хорошая мысль. Только чтобы заручиться присутствием Джей-Кат, мне нужно точно знать время встречи. Давай определимся.
   - Так, Бауотер заступает на дежурство в восемь вечера. Может быть, в десять?
   - Договорились. Только раньше не приезжайте, возможно, мы с ней сначала в кино сходим.
   - Ладно. Но только при условии, что ты пойдешь именно с Джей-Кат.
   - Пока, Грегори, - сказала я и в восторге поцеловала телефонную трубку.
   * * *
   Джей-Кат я позвонила в ее магазинчик.
   - Ой, Абби, ты прослушала мое послание?
   - Какое послание?
   - Тут какой-то хмырь заходил, наводил о тебе справки.
   - Грег?
   - Нет, дурашка, настоящий хмырь. В кожаной куртке с металлическими заклепками. Типичный металлист. Ты понимаешь, что я имею в виду?
   Нелепый вопрос. - Скажи, милочка, он ведь на мотоцикле ездит?
   - Откуда ты знаешь? - изумилась Джей-Кат.
   Душа моя ушла в пятки. - И что ты ему рассказала?
   - Я отослала его к тебе, но тебя, как на грех, на месте не оказалось. А твоя помощница, по его словам, велела ему убираться вон и не совать нос в чужие дела. И он вернулся ко мне. Послушай, Абби, я даже не слыхала, что ты обзавелась помощницей. Почему ты мне не сказала?
   - Она только со вчерашнего дня работает. Ну, а что ты ему поведала?
   - Я тоже велела ему не совать нос в чужие дела и выставила вон. Тяжелый вздох. - При этом мысленно рвала на себе волосы. Он такой хорошенький.
   - Ты просто умница, Джей-Кат. Ничего другого я от тебя и не ожидала. Послушай, зайчик, как насчет того, чтобы закатиться вечерком ко мне? Ответ подруги я знала заранее - Джей-Кат меня обожает.
   Но она окатила меня холодным душем. - Нет, Абби, сегодня я не могу.
   - Что?
   - Извини, Абби, но сегодня я должна сидеть дома и поп-корн нанизывать.
   - Зачем?
   - Как зачем? Елку украшать, дурашка.
   - Но ведь сейчас июль! - взвыла я.
   - Я знаю, - простонала Джей-Кат. - Но видела бы ты, как я копаюсь с этими чертовыми зернами. Они твердые, как алмазы, и я без конца иголки ломаю.
   - Дубина ты стоеросовая, нанизывают ведь воздушную кукурузу!
   Молчание. Затем возмущенный возглас: - Господи, почему ты мне раньше не сказала?
   - Ты не спрашивала. Послушай, Джей-Кат, я понимаю, украшать елку за полгода до Рождества - занятие сверхважное, но, помнишь, я тебе про одного сержанта из Шелби рассказывала? Так вот, сегодня вечером, они с Грегом ко мне заскочат...
   - Ой, Абби, я бы все отдала, чтобы встретиться со своим суженым, но... Словом, сегодня я никак не могу.
   - Если дело только в поп-корне, то я на днях подскочу к тебе и помогу его нанизывать.
   - При чем тут поп-корн, Абби? Вся загвоздка в луне.
   - В чем?
   - Да у меня это совсем из головы вылетело. Сегодня ведь полнолуние!
   - Ну и что? Это лучшее время для нанизывания поп-корна?
   - Вовсе нет. Просто я подумала, что могла бы заняться чем-нибудь полезным. Полы вымыть, например, в доме прибрать.
   - Кончай вешать мне лапшу на уши, Джей-Кат. Ты в жизни полы в своем доме не мыла. Я, может, твое счастье устроила, а ты какую-то околесицу несешь.
   - Абби, поверь, я признательна тебе до визга, но рисковать не могу.
   - Чем рисковать?
   - Обращением, бестолочь. Рожденным в Шелби нельзя покидать свой дом в полнолуние, иначе им грозит обращение.
   - Какое еще обращение? В другую веру, что ли?
   - В волка-оборотня, - еле слышно прошептала Джей-Кат.
   Я не поверила своим ушам. - Надеюсь, ты шутишь! - Я, Уиннелл, Роб-Бобы и даже моя мама - все мы в свое время были всерьез обеспокоены состоянием рассудка Джей-Кат. Однажды нам даже удалось затащить ее к психиатру, доктору Флейшману. К сожалению, этот славный эскулап и сам оказался чокнутым. Правда, есть в заболевании Джей-Кат и позитивная сторона: по сравнению с ней, моя мама кажется вполне нормальным человеком.