Страница:
[193].
Д?ло всетаки не в этой существенной неточности. Из всего, что было раньше сказано, ясно, что никакого р?шенія Времен. Комитета, на которое ссылается Керенскій, не было. Схема захвата Царя в пути в ц?лях принужденія его к отказу от престола скор?е всего произвольно взята из неосуществившагося дореволюціоннаго проекта дворцоваго переворота: "план — показывал Гучков — заключался в том, ...чтобы, захватив по дорог? между Ставкой и Царским Селом императорскій по?зд, вынудить отреченіе". Эта схема нашла себ? отклик и в донесеніи англійскаго посла в Лондон 1 марта. По тексту донесенія как-будто бы выходит, что свою информацію Бьюкенен получил от бывшаго министра ин. д. (Покровскаго), сообщившаго послу, что царскій по?зд остановлен на ст. Бологое, и что Дума посылает делегатов для предъявленія монарху требованія отреченія. Весьма возможно, что свою бес?ду с Покровским, который едва ли в это время мог быть непосредственно достаточно осв?домлен о планах Врем. Комитета, посол добавлял слухами, шедшими к нему из думской периферіи — от т?х, кто был связан с дореволюціонными проектами и, как видно из воспоминаній Бьюкенена, ран?е осв?домлял его не раз о замыслах дворцоваго переворота. Эти посредники могли по своему толковать факт или выдавать за осуществляемый план предположенія н?которых членов думскаго комитета, примыкавших к "скобелевскому" плану в интерпретаціи Гучкова.
Мы вид?ли, что неопред?ленность царила в позиціи Врем. Комитета в теченіе всего дня блужданія литерных по?здов. Сомнительно даже, что "временная власть", как таковая, принимала м?ры не допустить прі?зд Царя в Петербург, как утверждает формальный председатель прогрессивнаго блока Шидловскій. Родзянко пытался даже д?йствовать в противоположном направленіи, и ему невольно сод?йствовал сов?тскій комиссар в званіи коменданта Николаевскаго вокзала "нев?домый поручик Греков", который, вопреки инструкціям думских жел?знодорожников в центр?, больше озабоченных т?м, чтобы не пропустить Царя на фронт, довел по линіи распоряженіе направить царскій по?зд в Петербург, минуя передаточную на царскосельскій путь ст. Тосно: происходила, по характеристик Ломоносова, "явная чепуха, каждый д?лает, что на ум взбредет". Этот хаос, а не сознательная воля д?лателей революціи, в значительной степени опред?лял продвиженіе литерных по?здов...Поэтому надлежит отвергнуть и модификацію игры в "кошку и мышку", которую дал Керенскій в книг? «La Verit?», появившейся через 10 л?т посл? воспоминаній.
Он уже не говорит о план? захвата императорскаго по?зда в ц?лях добиться отреченія и признает, что св?д?нія Врем. Ком. о мотивах отъ?зда Императора из Ставки и о движеніи литерных по?здов были смутны и неопр?деленны(«nous n'avions pas la moindre id?e de l'?tat r?el des affaires»). Игра в "кошку и мышку" пресл?довала, таким образом, только задачу "блокировать по?зд к изолировать Николая II. По мн?нію мемуариста Временный Комитет объективно т?м самым оказал лично Царю большую услугу. Попади Николай II в этот момент в Царское Село, его положеніе стало бы бол?е трагично (это ясно теперь «pour tout le monde» ). Не будем вступать на рискованную стезю гаданій о том, что могло бы быть. О бывшем же можно сказать, что и эта блокада в большой степени должна быть отнесена в область мифов.
28-го "посл?дній рейс" императорскаго по?зда происходил в нормальной обстановк?. Из Вязьмы в 3 часа дня Царь телеграфировал жен?: "Над?юсь, что вы хорошо себя чувствуете и спокойны. Много войск послано с фронта". В 10 час. веч. в Лихославл? получилось сообщеніе, что в Петербург? образовалось правительство во глав? с Родзянко [194]. На другой день исторіограф так изобразил ход событій в императорском по?зд?: "Ночью опред?лилось из ц?лаго ряда св?д?ній, что Высочайшій по?зд временное правительство направляет не в Царское Село, а в Петроград, гд? Государю предложены будут условія о дальн?йшем- управленіи. Я уб?ждал вс?х, написал даже письмо С. П. Федорову, доложить Воейкову и Государю, что в виду создавшагося положенія, надо ?хать в Псков, гд? штаб фронта... Отсюда, взяв войска, надо итти на Петроград и возстановить спокойствіе. Посл? всяких разговоров и промедленія, уже до?хавши в 3 часа ночи до Малой Вишеры, р?шено было вернуться и через Бологое тянуться к Пскову", Реальное р?шеніе было вызвано сообщеніем, что ст. Любань (между М. Вишерой и Тосно) занята революціонными войсками. В сущности и этого не было. Какія-то случайныя запасныя части по-просту разгромили станціонный буфет [195].
Почему же Государь р?шил направиться в Псков? Разд?лял ли он т? соображенія своего окруженія (или части его), которыя выразил Дубенскій в процитированной записи в дневник?? Очевидно, для того, чтобы произвести на иностраннаго читателя большее впечатл?ніе Керенскій говорит (в изданіи 38 г.), что Псков был единственный город во всей Россіи, куда Николай II мог еще по?хать. Почему? В?дь литерные по?зда, не подвергаясь никакой опасности, могли бы, вернуться в Могилев. Такая мысль была бы естественна, если бы Алекс?ев, д?йствительно, так настойчиво предупреждал Царя о риск? вы?зжать в смутные дни из Ставки. Лукомскій говорит: "Н?которые объясняют это т?м, что в бытность в Могилев? при начал? революціи он не чувствовал твердой опоры в своем нач. штаба генерал? Алекс?ев?, и р?шил ?хать в армію на с?верный фронт, гд? над?ялся найти бол?е твердую опору в лиц? ген. Рузскаго". Дубенскій в Чр. Сл. Ком. показывал, что большинство настаивало на Псков? потому; что там был Рузскій, "челов?к" умный, спокойный, им?вшій большое вліяніе на Государя": он мог бы "выяснить положеніе" — или "послать войска", или войти в "какія-нибудь сношенія". "Между т?м мы знаем, что командующій С?верным фронтом ц?ликом разд?лял точку зр?нія нач. штаба Верховной Ставки. И Царь это знал из телеграммы Рузскаго 27-го. Авторитет Алекс?ева, укр?пившійся за долгіе м?сяцы совм?стной работы, стоял в глазах Царя несравненно выше, сл?довательно, и бол?е внушительно было личное вліяніе: сам Рузскій, разсказывая впосл?дствіи в. кн. Андр. Влад. о событіях, в которых ему пришлось сыграть такую большую роль, указывал, что он и раньше чувствовал, что Государь ему "не дов?ряет". Очевидно, мотивы, которые выставляли Лукомскому, не играли роли в р?шеніи "тянуться к Пскову".
Дворцовый комендант довольно правдоподобно объяснил в Чр. Сл. Ком., почему по?хали в Псков. Когда ночью в М. Вишер? он доложил Царю, посл?дній приказал "повернуть и ?хать к ближайшему юзу". Ближайшій юз находился в Псков?, гд? можно было, таким образом, связаться и со Ставкой, и с Петербургом, и с Царским Селом и получить информацію. Дубенскій впосл?дствіи вспоминал, что Царь относился к задержк? в пути "необычайно спокойно": "он, мн? кажется, предполагал, что это случайный эпизод, который не будет им?ть посл?дствій и не пом?шает ему до?хать с н?которым только опозданіем в Царское Село". Воейков подчеркивал, что на обратном пути царскій по?зд прибыл на ст. Дно без опозданія против нормальнаго времени, несмотря на то, что он шел без "офиціальнаго наряда". Находившейся в свит? императорскаго по?зда фл.-ад. полк. Мордвинов так и считал, что они вернулись для того, чтобы про?хать в Царское Село по Виндавской дорог? через ст. Дно и Вырицу, т. е. по линіи, по которой просл?довал эшелон ген. Иванова. По словам Мордвинова, лишь по прибыли в Ст. Руссу стало изв?стно, что мост по Виндавской ж. д. то ли испорчен, то ли ненадежен, и тогда р?шили ?хать на Псков, а оттуда по Варшавской дорог? через Лугу на Царское. Свид?тельство Мордвинова не очень авторитетно — он сам разсказывает, что на вопрос его Воейкову; "почему мы ?дем назад?", тот отв?тил "как-будто шутливо, но с сильным раздраженіем: "молчите, молчите, не ваше д?ло". Во всяком случа?, именно в Старой Русс? около часа дня была дана телеграмма Рузскому о прі?зд? Царя в Псков. "Я получил от Воейкова телеграмму. — рассказывал Рузскій в. кн. Андрею, — что литерные по?зда сл?дуют на Псков, и чтобы были приняты м?ры к их безпрепятственному пропуску в Царское Сего. На сд?ланное мною по этому поводу распоряженіе, я получил отв?т по всей линіи до Царскаго, что путь свободен, и литерные по?зда могут сл?довать безпрепятственно", Из предосторожности был заготовлен особый "по?зд с рабочей командой, которая в случа? необходимости могла бы исправить путь". Так и было до вечера 1 марта, когда произошли изв?стныя событія в Луг?, и ген. Болдырев сообщил в Ставку в 8 час. веч.: "весьма в?роятно, что литерные по?зда из Пскова не пойдут, так как задержка в Луг?. Во всяком случа?, вопрос этот выясняется". Посл?днія сомн?нія отпадают при чтеніи лаконической, как всегда, записи, сд?ланной Царем в дневник и подводящей итог дню перваго марта: "Стыд и позор! До?хать до Царскаго не удалось. А мысли и чувства все время там. Как б?дной Алике должно быть тягостно одной переживать вс? эти событія. Помоги нам Господь".
Издали А. Ф. чувствовала, что муж ея как бы попался в "западню". В письм?, которое не дошло до Царя и само по себ? запаздывало (оно было паписано 2-го в отв?т на телеграмму с сообщеніем о прибытіи в Псков), А. Ф. писала: "Все отвратительно, и событія развиваются с колоссальной быстротой. Но я твердо в?рю — и ничто не поколеблет этой в?ры — все будет хорошо... Не зная, гд? ты, я д?йствовала, наконец, через Ставку, ибо Родз(янко) притворялся, что не знает, почему тебя задержали. Ясно, что они не хотят допустить тебя увид?ться со мною прежде, ч?м ты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцію или еще какой-нибудь ужас в этом род?. А ты один, не им?я за собой арміи, пойманный, как мышь в западню, что ты можешь сд?лать? Это — величайшая низость и подлость, неслыханная в исторіи — задержать своего Государя... Может быть, ты покажешься войскам в Псков? и в других м?стах и соберешь их вокруг себя? Если тебя принудят к уступкам, то ты ни в коем случа? не обязан их исполнять, потому что он? были добыты недостойным путем".
Это был крик души, но крик почти истерическій. И только крайне тенденціозное нежеланіе разобраться в фактах могло привести к тому, что автор м?стами фантастически-легендарной книги "Царь и революція" повторяет истерическій возглас о "западн?", в которую невидимая рука завлекла слишком дов?рчиваго монарха. Не хитроумный план, осуществляемый по замыслу Временнаго Комитета, привел Царя в "старый Псков". "Западня" была в происходивших событіях. Ретроспективно Керенскій признает, что "западня" ему представляется теперь в ином св?т?, ч?м в 17 г.: Николай II по?хал в Царское, не отдавая себ? отчета в безнадежности положенія, желая увидать больных д?тей и в надежд?, быть может, примириться с Думой, сд?лать соотв?тствующія уступки.
Разительное противор?чіе, заключающееся между первой половиной записи и второй, может быть объяснено только т?м, что вторая была сд?лана в посл?днюю минуту истекшаго дня (в записи им?ется и прямое указаніе — около часа ночи), т. е. в обстоятельствах, совершенно изменивших конъюнктуру предшествовавшей ночи и, может быть, психологію н?сколько примитивнаго исторіографа: впечатл?нія дня слились, и посл?днее заслонило бол?е раннія переживанія. С этого момента члены ближайшей свиты Императора превращаются в "поклонников конституціи (выраженіе Дубенскаго) и создается легенда о готовности Императора пойти на коренныя уступки общественным требованіям... Мы знаем, что Дубенскій в воспоминаніях послал мифическое царское согласіе на "конституцію" еще 27-го в отв?т на телеграмму Родзянко.
В своей обобщающей записи 1 марта исторіограф глухо говорит о бес?дах среди приближенных Царя по поводу л?вой "конституціи", которой не оспаривал и сам монарх. Получается впечатл?ніе, что эти разговоры должны были находиться в связи с ожидавшимся прі?здом Предс?дателя Думы на ст. Дно для переговоров с монархом от имени порожденной революціонным порывом временной исполнительной власти. Так создалась легенда, которую не только поддержал, но и развил в своем псевдо-историческом этюд? Щеголев — легенда о проект? "полуотв?тственнаго" министерства, созданная в процесс? переживаній монарха в день тяжкаго испытанія перваго марта. "Такую уступочку" общественному мн?нію, — говорит историк, — могло изобр?сти присущее Николаю лукавство, опирающееся на поразительное нев?жество в конституціонных вопросах". Опирается легенда на воспоминанія Мордвинова, упоминающаго о том, что Царь "телеграфировал в по?зд? Родзянко, назначая его вм?сто кн. Голицына предс?дателем Сов?та Министров, и предлагая ему вы?хать для доклада на одну из промежуточных станцій навстр?чу императорскому по?зду". "Тогда же из разговоров выяснилось, — добавляет Мордвинов, — что предполагалось предоставить Родзянко выбор лишь н?которых министров. а министры Двора, военный, морской и иностр. д?л должны были назначаться по усмотр?нію Государя Императора и все министерство должно было оставаться отв?тственным не перед Гос. Думой, а перед его Величеством". О том, что Мордвинов путает, свид?тельствует несуразная дата, которую он устанавливает для телеграммы Родзянко — это было будто бы еще до прибытія в Вязьму, т. е. в первую половину дня 28-го. Отнесем эти возможные, конечно, в придворной сред? разговоры бол?е правдоподобно на сутки позже. Я говорю "возможные", потому что версія "полуотв?тственнаго министерства", при всей своей конституціонной "безграмотности", была в то время одной из ходячих версій. Припомним, что в. кн. Михаил, д?йствовавшій с согласія сов?щанія Сов?та Министров, на котором присутствовали Предс?датель Думы и такой испытанный правов?д, как ст. сен. Крыжановскій, предлагал своему царствовавшему брату как раз подобный же проект "отв?тственнаго" министерства. Но еще бол?е показательную иллюстрацію мы можем найти в дневник? молодого морского офицера Рейнгартена — одного из т?х, кто искренне мечтали о "конституціи" для Россіи и д?ятельно готовились к ней: 27 февраля Рейнгартен излагает ближайшую программу д?йствія, выработанную в кружковых "дружеских бес?дах" — это, сл?довательно, коллективное мн?ніе: Гос. Сов?т и Гос. Дума составляют "законодательный корпус", который избирает "представителей отв?тственной перед ними исполнительной власти. При этом вс? министры, кром? военнаго, морского и Двора (как стоящіе нын? вн? в?д?нія премьера) должны быть см?нены". Ходячая версія им?ла уже свою традицію — и не только в т?х разговорах о "конституціи", которые велись в 15 г. в прогрессивном блок? (запись Милюкова отм?чает, напр., мн?ніе высказанное таким авторитетным государствов?дом, как Максим Ковалевскій: "мы не занимаемся выборами военнаго и морского министров и, может быть, и иностр. д?л"), а в прецедентах, значительно бол?е ранних; когда в 1905 г. Милюков вел переговоры с Треповым о реконструкціи правительства и введеніи в него общественных элементов, он заран?е согласился считать "царской прерогативой" назначеніе министров военнаго, морского и Двора...
Я не думаю, что подобный проект могла обсуждать царская свита, но допускаю возможность аналогичных безотв?тственных разговоров, так как очевидно, прі?зд Родзянко неизб?жно поднимал вопрос о "конституціи", поставленной в порядок дня еще в Ставк?. Воейков в Чр. Сл. Ком. р?шительно отрицал возможность того, чтобы сам Николай II принял участіе в политических разговорах со свитой. Этого "никогда не было" — "весь строй, вся атмосфера была — манекен". " Вообще о событіях старались не говорить, потому что ото не особенно пріятно было". Вся "надежда была на то, что по?дем к Псков, и все выяснится". И только в Псков? в д?йствительности поднялся вопрос об "отв?тственном министерств?".
Существованіе проекта "полуотв?тственнаго министерства", созданнаго в період относительнаго блужданія императорскаго по?зда, только тогда могло походить на "истину" (документальных доказательств н?т — признает и Щеголев), если бы можно было установить факт сношенія Царя со Ставкой и давленія на него со стороны Алекс?ева. Информація, полученная нач. штаба посл? отъ?зда Императора из Ставки, окончательно уб?дила его в необходимости контакта с общественностью представленной Временным Комитетом Гос. Думы. Утром 1-го наштаверхомбыла заготовлена всеподданн?йшая телеграмма — р?шительная по содержанію и по тону, Алекс?ев телеграфировал: "Революція в Россіи, а посл?дняя неминуемо, раз начнутся безпорядки в тылу, знаменует собой позорное окончаніе войны со вс?ми тяжелыми для Россіи посл?дствіями: Армія слишком т?сно связана с жизнью тыла, и с ув?ренностью можно сказать, что волненія в тылу вызовут такія же в арміи. Требовать от арміи, чтобы она спокойно сражалась, когда в тылу идет революція, невозможно.Нын?шній молодой состав арміи и офицерскій состав, среди котораго громадный процент призванных из запаса и произведенных в офицеры из высших учебных заведеній, не дает никаких основаній считать, что армія не будет реагировать на то, что будет происходить в Россіи... [196]. Мой в?рноподданническій долг и долг присяги обязывает меня все это доложить В. И. В. Пока не поздно, необходимо немедленно принять м?ры к успокоенію населенія и возстановить нормальную жизнь в стран?. Подавленіе безпорядков силою при нын?шних условіях опасно и приведет Россію и армію к гибели. Пока Гос. Дума старается водворить возможный порядок, но если от В. И. В. не посл?дует акта, способствующаго общему успокоенію, власть завтра же перейдет в руки крайних элементов, и Россія переживет вс? ужасы революціи. Умоляю В. В. ради спасенія Россіи и династіи поставить вс глав? правительства лицо, которому бы в?рила Россія, и поручить ему образовать кабинет. В настоящую минуту это единственное спасеніе. Медлить невозможно и необходимо это провести безотлагательно. Доказывающіе В. В. противное, безсознательно или преступно ведут Россію к гибели и позору и создают опасность для династіи В. И. В.".
Алекс?евская телеграмма, не говорившая еще об отв?тственном министерств? в настоящем смысл?, в утренніе часы 1-го не была послана "за отсутствіем связи" с императорским по?здом. Позже она была отправлена в Петербург "для передачи в Царское Седо" в надежд?, что Царь туда прибыл, и повторена около 6 час. в штаб Рузскаго для врученія ея Царю, когда тот будет "про?зжать через Псков". Св?д?нія о том, что "по?зд лит. А." просл?дует через Псков, в Ставк? получили в 4 часа, когда поступил запрос гдавкос?ва с просьбой его "оріентировать" для "возможности соотв?тствующаго доклада". Из сопоставленія этих документов как-будто бы ясно, что в царском по?зд? до прибытія его и Псков никаких св?д?ній и указаній из Ставки не получали. Такая поправка должна быть сд?лана к воспоминаніям Пронина, утверждающаго, что телеграмма Алекс?ева была передана "немедленно по установленію м?стонахожденія Государя" — "около 3 час. дня... на ст. Дно". Аналогичный корректив необходимо внести и к показаніям дворцоваго коменданта, которыя ввели в заблужденіе Блока и Щеголева. В стенографическом отчет? (не очень вразумительной записи") пом?щены слова Воейкова, что "на ст. Дно телеграмму о согласіи Государя принять Родзянко, Алекс?ев доложил сам(?).
Он получил отв?т, что Родзянко ?дет на ст. Дно". Этим как бы устанавливалась непосредственная связь между "по?здом лит. А." и Ставкой, чего в д?йствительности не было.
Государь прибыл в Псков, не им?я дополнительных данных, поступивших в Ставку за два дня его отсутствія и рисовавших обстановку в бол?е грозном св?т?, нежели это представлялось в момент отъ?зда "Случайный эпизод", вызвавшій необходимость изм?нить нам?ченный маршрут в Царское Село, не мог произвести радикальной перем?ны в психологіи "самодержца", упорно отказывавшагося от необходимых уступок общественным требованіям в смысл? установленія "отв?тственнаго министерства" под вліяніем такого же, по его мн?нію, случайнаго бунта в столиц?. То, что произошло в Псков? в ночь на 2-ое марта, ц?ликом подтверждает такое заключеніе.
IV. Псковская драма.
1.Возд?йствіе генералитета.
Д?ло всетаки не в этой существенной неточности. Из всего, что было раньше сказано, ясно, что никакого р?шенія Времен. Комитета, на которое ссылается Керенскій, не было. Схема захвата Царя в пути в ц?лях принужденія его к отказу от престола скор?е всего произвольно взята из неосуществившагося дореволюціоннаго проекта дворцоваго переворота: "план — показывал Гучков — заключался в том, ...чтобы, захватив по дорог? между Ставкой и Царским Селом императорскій по?зд, вынудить отреченіе". Эта схема нашла себ? отклик и в донесеніи англійскаго посла в Лондон 1 марта. По тексту донесенія как-будто бы выходит, что свою информацію Бьюкенен получил от бывшаго министра ин. д. (Покровскаго), сообщившаго послу, что царскій по?зд остановлен на ст. Бологое, и что Дума посылает делегатов для предъявленія монарху требованія отреченія. Весьма возможно, что свою бес?ду с Покровским, который едва ли в это время мог быть непосредственно достаточно осв?домлен о планах Врем. Комитета, посол добавлял слухами, шедшими к нему из думской периферіи — от т?х, кто был связан с дореволюціонными проектами и, как видно из воспоминаній Бьюкенена, ран?е осв?домлял его не раз о замыслах дворцоваго переворота. Эти посредники могли по своему толковать факт или выдавать за осуществляемый план предположенія н?которых членов думскаго комитета, примыкавших к "скобелевскому" плану в интерпретаціи Гучкова.
Мы вид?ли, что неопред?ленность царила в позиціи Врем. Комитета в теченіе всего дня блужданія литерных по?здов. Сомнительно даже, что "временная власть", как таковая, принимала м?ры не допустить прі?зд Царя в Петербург, как утверждает формальный председатель прогрессивнаго блока Шидловскій. Родзянко пытался даже д?йствовать в противоположном направленіи, и ему невольно сод?йствовал сов?тскій комиссар в званіи коменданта Николаевскаго вокзала "нев?домый поручик Греков", который, вопреки инструкціям думских жел?знодорожников в центр?, больше озабоченных т?м, чтобы не пропустить Царя на фронт, довел по линіи распоряженіе направить царскій по?зд в Петербург, минуя передаточную на царскосельскій путь ст. Тосно: происходила, по характеристик Ломоносова, "явная чепуха, каждый д?лает, что на ум взбредет". Этот хаос, а не сознательная воля д?лателей революціи, в значительной степени опред?лял продвиженіе литерных по?здов...Поэтому надлежит отвергнуть и модификацію игры в "кошку и мышку", которую дал Керенскій в книг? «La Verit?», появившейся через 10 л?т посл? воспоминаній.
Он уже не говорит о план? захвата императорскаго по?зда в ц?лях добиться отреченія и признает, что св?д?нія Врем. Ком. о мотивах отъ?зда Императора из Ставки и о движеніи литерных по?здов были смутны и неопр?деленны(«nous n'avions pas la moindre id?e de l'?tat r?el des affaires»). Игра в "кошку и мышку" пресл?довала, таким образом, только задачу "блокировать по?зд к изолировать Николая II. По мн?нію мемуариста Временный Комитет объективно т?м самым оказал лично Царю большую услугу. Попади Николай II в этот момент в Царское Село, его положеніе стало бы бол?е трагично (это ясно теперь «pour tout le monde» ). Не будем вступать на рискованную стезю гаданій о том, что могло бы быть. О бывшем же можно сказать, что и эта блокада в большой степени должна быть отнесена в область мифов.
28-го "посл?дній рейс" императорскаго по?зда происходил в нормальной обстановк?. Из Вязьмы в 3 часа дня Царь телеграфировал жен?: "Над?юсь, что вы хорошо себя чувствуете и спокойны. Много войск послано с фронта". В 10 час. веч. в Лихославл? получилось сообщеніе, что в Петербург? образовалось правительство во глав? с Родзянко [194]. На другой день исторіограф так изобразил ход событій в императорском по?зд?: "Ночью опред?лилось из ц?лаго ряда св?д?ній, что Высочайшій по?зд временное правительство направляет не в Царское Село, а в Петроград, гд? Государю предложены будут условія о дальн?йшем- управленіи. Я уб?ждал вс?х, написал даже письмо С. П. Федорову, доложить Воейкову и Государю, что в виду создавшагося положенія, надо ?хать в Псков, гд? штаб фронта... Отсюда, взяв войска, надо итти на Петроград и возстановить спокойствіе. Посл? всяких разговоров и промедленія, уже до?хавши в 3 часа ночи до Малой Вишеры, р?шено было вернуться и через Бологое тянуться к Пскову", Реальное р?шеніе было вызвано сообщеніем, что ст. Любань (между М. Вишерой и Тосно) занята революціонными войсками. В сущности и этого не было. Какія-то случайныя запасныя части по-просту разгромили станціонный буфет [195].
Почему же Государь р?шил направиться в Псков? Разд?лял ли он т? соображенія своего окруженія (или части его), которыя выразил Дубенскій в процитированной записи в дневник?? Очевидно, для того, чтобы произвести на иностраннаго читателя большее впечатл?ніе Керенскій говорит (в изданіи 38 г.), что Псков был единственный город во всей Россіи, куда Николай II мог еще по?хать. Почему? В?дь литерные по?зда, не подвергаясь никакой опасности, могли бы, вернуться в Могилев. Такая мысль была бы естественна, если бы Алекс?ев, д?йствительно, так настойчиво предупреждал Царя о риск? вы?зжать в смутные дни из Ставки. Лукомскій говорит: "Н?которые объясняют это т?м, что в бытность в Могилев? при начал? революціи он не чувствовал твердой опоры в своем нач. штаба генерал? Алекс?ев?, и р?шил ?хать в армію на с?верный фронт, гд? над?ялся найти бол?е твердую опору в лиц? ген. Рузскаго". Дубенскій в Чр. Сл. Ком. показывал, что большинство настаивало на Псков? потому; что там был Рузскій, "челов?к" умный, спокойный, им?вшій большое вліяніе на Государя": он мог бы "выяснить положеніе" — или "послать войска", или войти в "какія-нибудь сношенія". "Между т?м мы знаем, что командующій С?верным фронтом ц?ликом разд?лял точку зр?нія нач. штаба Верховной Ставки. И Царь это знал из телеграммы Рузскаго 27-го. Авторитет Алекс?ева, укр?пившійся за долгіе м?сяцы совм?стной работы, стоял в глазах Царя несравненно выше, сл?довательно, и бол?е внушительно было личное вліяніе: сам Рузскій, разсказывая впосл?дствіи в. кн. Андр. Влад. о событіях, в которых ему пришлось сыграть такую большую роль, указывал, что он и раньше чувствовал, что Государь ему "не дов?ряет". Очевидно, мотивы, которые выставляли Лукомскому, не играли роли в р?шеніи "тянуться к Пскову".
Дворцовый комендант довольно правдоподобно объяснил в Чр. Сл. Ком., почему по?хали в Псков. Когда ночью в М. Вишер? он доложил Царю, посл?дній приказал "повернуть и ?хать к ближайшему юзу". Ближайшій юз находился в Псков?, гд? можно было, таким образом, связаться и со Ставкой, и с Петербургом, и с Царским Селом и получить информацію. Дубенскій впосл?дствіи вспоминал, что Царь относился к задержк? в пути "необычайно спокойно": "он, мн? кажется, предполагал, что это случайный эпизод, который не будет им?ть посл?дствій и не пом?шает ему до?хать с н?которым только опозданіем в Царское Село". Воейков подчеркивал, что на обратном пути царскій по?зд прибыл на ст. Дно без опозданія против нормальнаго времени, несмотря на то, что он шел без "офиціальнаго наряда". Находившейся в свит? императорскаго по?зда фл.-ад. полк. Мордвинов так и считал, что они вернулись для того, чтобы про?хать в Царское Село по Виндавской дорог? через ст. Дно и Вырицу, т. е. по линіи, по которой просл?довал эшелон ген. Иванова. По словам Мордвинова, лишь по прибыли в Ст. Руссу стало изв?стно, что мост по Виндавской ж. д. то ли испорчен, то ли ненадежен, и тогда р?шили ?хать на Псков, а оттуда по Варшавской дорог? через Лугу на Царское. Свид?тельство Мордвинова не очень авторитетно — он сам разсказывает, что на вопрос его Воейкову; "почему мы ?дем назад?", тот отв?тил "как-будто шутливо, но с сильным раздраженіем: "молчите, молчите, не ваше д?ло". Во всяком случа?, именно в Старой Русс? около часа дня была дана телеграмма Рузскому о прі?зд? Царя в Псков. "Я получил от Воейкова телеграмму. — рассказывал Рузскій в. кн. Андрею, — что литерные по?зда сл?дуют на Псков, и чтобы были приняты м?ры к их безпрепятственному пропуску в Царское Сего. На сд?ланное мною по этому поводу распоряженіе, я получил отв?т по всей линіи до Царскаго, что путь свободен, и литерные по?зда могут сл?довать безпрепятственно", Из предосторожности был заготовлен особый "по?зд с рабочей командой, которая в случа? необходимости могла бы исправить путь". Так и было до вечера 1 марта, когда произошли изв?стныя событія в Луг?, и ген. Болдырев сообщил в Ставку в 8 час. веч.: "весьма в?роятно, что литерные по?зда из Пскова не пойдут, так как задержка в Луг?. Во всяком случа?, вопрос этот выясняется". Посл?днія сомн?нія отпадают при чтеніи лаконической, как всегда, записи, сд?ланной Царем в дневник и подводящей итог дню перваго марта: "Стыд и позор! До?хать до Царскаго не удалось. А мысли и чувства все время там. Как б?дной Алике должно быть тягостно одной переживать вс? эти событія. Помоги нам Господь".
Издали А. Ф. чувствовала, что муж ея как бы попался в "западню". В письм?, которое не дошло до Царя и само по себ? запаздывало (оно было паписано 2-го в отв?т на телеграмму с сообщеніем о прибытіи в Псков), А. Ф. писала: "Все отвратительно, и событія развиваются с колоссальной быстротой. Но я твердо в?рю — и ничто не поколеблет этой в?ры — все будет хорошо... Не зная, гд? ты, я д?йствовала, наконец, через Ставку, ибо Родз(янко) притворялся, что не знает, почему тебя задержали. Ясно, что они не хотят допустить тебя увид?ться со мною прежде, ч?м ты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцію или еще какой-нибудь ужас в этом род?. А ты один, не им?я за собой арміи, пойманный, как мышь в западню, что ты можешь сд?лать? Это — величайшая низость и подлость, неслыханная в исторіи — задержать своего Государя... Может быть, ты покажешься войскам в Псков? и в других м?стах и соберешь их вокруг себя? Если тебя принудят к уступкам, то ты ни в коем случа? не обязан их исполнять, потому что он? были добыты недостойным путем".
Это был крик души, но крик почти истерическій. И только крайне тенденціозное нежеланіе разобраться в фактах могло привести к тому, что автор м?стами фантастически-легендарной книги "Царь и революція" повторяет истерическій возглас о "западн?", в которую невидимая рука завлекла слишком дов?рчиваго монарха. Не хитроумный план, осуществляемый по замыслу Временнаго Комитета, привел Царя в "старый Псков". "Западня" была в происходивших событіях. Ретроспективно Керенскій признает, что "западня" ему представляется теперь в ином св?т?, ч?м в 17 г.: Николай II по?хал в Царское, не отдавая себ? отчета в безнадежности положенія, желая увидать больных д?тей и в надежд?, быть может, примириться с Думой, сд?лать соотв?тствующія уступки.
* * *
Спокойствіе и незаурядная "выдержка", проявленная Николаем II в "удручающей обстановк?" (выраженіе Дубенскаго) 1-го марта, когда он получил тяжелый моральный шок, отложившійся в его сознаніи словами в дневник?: "стыд и позор", представляется для многих своего рода феноменом. Что зд?сь приходило извн? — от традиціонных условностей придворнаго быта и ум?нія "влад?ть собой совершенно", годами выработаннаго как бы царским ремеслом, и что рождалось в силу личных свойств самодержца — его "пониженной сознательности"? Каждый по своему разр?шит психологическую загадку, если она им?ется. Для нас этот вопрос им?ет значеніе постолько, посколько он уясняет отношеніе монарха к событіям. Запись исторіографа за первое марта н?сколько неожиданно посл? разсказа о мотивах, побуждавших ?хать в Псков для того, чтобы противод?йствовать вооруженной силой революціи, непосредственно же пріобр?тает совершенно иной тон. "Все больше и больше опред?ляется, насколько правильно было р?шеніе ?хать в Псков и изб?гнуть по?здки в Петроград, гд?, нав?рное, произошли бы событія, во всяком случа?, неожиданныя" — гласит она в чтеніи на зас?даніи Чр. Сл. Ком.: "Вс? признают, что этот ночной поворот в Вишер? есть историческая ночь в дни нашей революціи. Для меня совершенно ясно, что вопрос о конституціи окончен, она будет введена нав?рное. Царь и не думает спорить и протестовать. Вс? его приближенные за это... вс? говорят, что надо только сговориться с ними, с членами Временнаго Правительства. Я, свид?тель этих исторических событій, должен сказать по сов?сти, что даже попыток протеста не было... Старый Псков опять занесет на страницы своей исторіи великіе дни, когда пребывал зд?сь посл?дній самодержец Россіи, Николай II, и лишился своей власти, как самодержец".Разительное противор?чіе, заключающееся между первой половиной записи и второй, может быть объяснено только т?м, что вторая была сд?лана в посл?днюю минуту истекшаго дня (в записи им?ется и прямое указаніе — около часа ночи), т. е. в обстоятельствах, совершенно изменивших конъюнктуру предшествовавшей ночи и, может быть, психологію н?сколько примитивнаго исторіографа: впечатл?нія дня слились, и посл?днее заслонило бол?е раннія переживанія. С этого момента члены ближайшей свиты Императора превращаются в "поклонников конституціи (выраженіе Дубенскаго) и создается легенда о готовности Императора пойти на коренныя уступки общественным требованіям... Мы знаем, что Дубенскій в воспоминаніях послал мифическое царское согласіе на "конституцію" еще 27-го в отв?т на телеграмму Родзянко.
В своей обобщающей записи 1 марта исторіограф глухо говорит о бес?дах среди приближенных Царя по поводу л?вой "конституціи", которой не оспаривал и сам монарх. Получается впечатл?ніе, что эти разговоры должны были находиться в связи с ожидавшимся прі?здом Предс?дателя Думы на ст. Дно для переговоров с монархом от имени порожденной революціонным порывом временной исполнительной власти. Так создалась легенда, которую не только поддержал, но и развил в своем псевдо-историческом этюд? Щеголев — легенда о проект? "полуотв?тственнаго" министерства, созданная в процесс? переживаній монарха в день тяжкаго испытанія перваго марта. "Такую уступочку" общественному мн?нію, — говорит историк, — могло изобр?сти присущее Николаю лукавство, опирающееся на поразительное нев?жество в конституціонных вопросах". Опирается легенда на воспоминанія Мордвинова, упоминающаго о том, что Царь "телеграфировал в по?зд? Родзянко, назначая его вм?сто кн. Голицына предс?дателем Сов?та Министров, и предлагая ему вы?хать для доклада на одну из промежуточных станцій навстр?чу императорскому по?зду". "Тогда же из разговоров выяснилось, — добавляет Мордвинов, — что предполагалось предоставить Родзянко выбор лишь н?которых министров. а министры Двора, военный, морской и иностр. д?л должны были назначаться по усмотр?нію Государя Императора и все министерство должно было оставаться отв?тственным не перед Гос. Думой, а перед его Величеством". О том, что Мордвинов путает, свид?тельствует несуразная дата, которую он устанавливает для телеграммы Родзянко — это было будто бы еще до прибытія в Вязьму, т. е. в первую половину дня 28-го. Отнесем эти возможные, конечно, в придворной сред? разговоры бол?е правдоподобно на сутки позже. Я говорю "возможные", потому что версія "полуотв?тственнаго министерства", при всей своей конституціонной "безграмотности", была в то время одной из ходячих версій. Припомним, что в. кн. Михаил, д?йствовавшій с согласія сов?щанія Сов?та Министров, на котором присутствовали Предс?датель Думы и такой испытанный правов?д, как ст. сен. Крыжановскій, предлагал своему царствовавшему брату как раз подобный же проект "отв?тственнаго" министерства. Но еще бол?е показательную иллюстрацію мы можем найти в дневник? молодого морского офицера Рейнгартена — одного из т?х, кто искренне мечтали о "конституціи" для Россіи и д?ятельно готовились к ней: 27 февраля Рейнгартен излагает ближайшую программу д?йствія, выработанную в кружковых "дружеских бес?дах" — это, сл?довательно, коллективное мн?ніе: Гос. Сов?т и Гос. Дума составляют "законодательный корпус", который избирает "представителей отв?тственной перед ними исполнительной власти. При этом вс? министры, кром? военнаго, морского и Двора (как стоящіе нын? вн? в?д?нія премьера) должны быть см?нены". Ходячая версія им?ла уже свою традицію — и не только в т?х разговорах о "конституціи", которые велись в 15 г. в прогрессивном блок? (запись Милюкова отм?чает, напр., мн?ніе высказанное таким авторитетным государствов?дом, как Максим Ковалевскій: "мы не занимаемся выборами военнаго и морского министров и, может быть, и иностр. д?л"), а в прецедентах, значительно бол?е ранних; когда в 1905 г. Милюков вел переговоры с Треповым о реконструкціи правительства и введеніи в него общественных элементов, он заран?е согласился считать "царской прерогативой" назначеніе министров военнаго, морского и Двора...
Я не думаю, что подобный проект могла обсуждать царская свита, но допускаю возможность аналогичных безотв?тственных разговоров, так как очевидно, прі?зд Родзянко неизб?жно поднимал вопрос о "конституціи", поставленной в порядок дня еще в Ставк?. Воейков в Чр. Сл. Ком. р?шительно отрицал возможность того, чтобы сам Николай II принял участіе в политических разговорах со свитой. Этого "никогда не было" — "весь строй, вся атмосфера была — манекен". " Вообще о событіях старались не говорить, потому что ото не особенно пріятно было". Вся "надежда была на то, что по?дем к Псков, и все выяснится". И только в Псков? в д?йствительности поднялся вопрос об "отв?тственном министерств?".
Существованіе проекта "полуотв?тственнаго министерства", созданнаго в період относительнаго блужданія императорскаго по?зда, только тогда могло походить на "истину" (документальных доказательств н?т — признает и Щеголев), если бы можно было установить факт сношенія Царя со Ставкой и давленія на него со стороны Алекс?ева. Информація, полученная нач. штаба посл? отъ?зда Императора из Ставки, окончательно уб?дила его в необходимости контакта с общественностью представленной Временным Комитетом Гос. Думы. Утром 1-го наштаверхомбыла заготовлена всеподданн?йшая телеграмма — р?шительная по содержанію и по тону, Алекс?ев телеграфировал: "Революція в Россіи, а посл?дняя неминуемо, раз начнутся безпорядки в тылу, знаменует собой позорное окончаніе войны со вс?ми тяжелыми для Россіи посл?дствіями: Армія слишком т?сно связана с жизнью тыла, и с ув?ренностью можно сказать, что волненія в тылу вызовут такія же в арміи. Требовать от арміи, чтобы она спокойно сражалась, когда в тылу идет революція, невозможно.Нын?шній молодой состав арміи и офицерскій состав, среди котораго громадный процент призванных из запаса и произведенных в офицеры из высших учебных заведеній, не дает никаких основаній считать, что армія не будет реагировать на то, что будет происходить в Россіи... [196]. Мой в?рноподданническій долг и долг присяги обязывает меня все это доложить В. И. В. Пока не поздно, необходимо немедленно принять м?ры к успокоенію населенія и возстановить нормальную жизнь в стран?. Подавленіе безпорядков силою при нын?шних условіях опасно и приведет Россію и армію к гибели. Пока Гос. Дума старается водворить возможный порядок, но если от В. И. В. не посл?дует акта, способствующаго общему успокоенію, власть завтра же перейдет в руки крайних элементов, и Россія переживет вс? ужасы революціи. Умоляю В. В. ради спасенія Россіи и династіи поставить вс глав? правительства лицо, которому бы в?рила Россія, и поручить ему образовать кабинет. В настоящую минуту это единственное спасеніе. Медлить невозможно и необходимо это провести безотлагательно. Доказывающіе В. В. противное, безсознательно или преступно ведут Россію к гибели и позору и создают опасность для династіи В. И. В.".
Алекс?евская телеграмма, не говорившая еще об отв?тственном министерств? в настоящем смысл?, в утренніе часы 1-го не была послана "за отсутствіем связи" с императорским по?здом. Позже она была отправлена в Петербург "для передачи в Царское Седо" в надежд?, что Царь туда прибыл, и повторена около 6 час. в штаб Рузскаго для врученія ея Царю, когда тот будет "про?зжать через Псков". Св?д?нія о том, что "по?зд лит. А." просл?дует через Псков, в Ставк? получили в 4 часа, когда поступил запрос гдавкос?ва с просьбой его "оріентировать" для "возможности соотв?тствующаго доклада". Из сопоставленія этих документов как-будто бы ясно, что в царском по?зд? до прибытія его и Псков никаких св?д?ній и указаній из Ставки не получали. Такая поправка должна быть сд?лана к воспоминаніям Пронина, утверждающаго, что телеграмма Алекс?ева была передана "немедленно по установленію м?стонахожденія Государя" — "около 3 час. дня... на ст. Дно". Аналогичный корректив необходимо внести и к показаніям дворцоваго коменданта, которыя ввели в заблужденіе Блока и Щеголева. В стенографическом отчет? (не очень вразумительной записи") пом?щены слова Воейкова, что "на ст. Дно телеграмму о согласіи Государя принять Родзянко, Алекс?ев доложил сам(?).
Он получил отв?т, что Родзянко ?дет на ст. Дно". Этим как бы устанавливалась непосредственная связь между "по?здом лит. А." и Ставкой, чего в д?йствительности не было.
Государь прибыл в Псков, не им?я дополнительных данных, поступивших в Ставку за два дня его отсутствія и рисовавших обстановку в бол?е грозном св?т?, нежели это представлялось в момент отъ?зда "Случайный эпизод", вызвавшій необходимость изм?нить нам?ченный маршрут в Царское Село, не мог произвести радикальной перем?ны в психологіи "самодержца", упорно отказывавшагося от необходимых уступок общественным требованіям в смысл? установленія "отв?тственнаго министерства" под вліяніем такого же, по его мн?нію, случайнаго бунта в столиц?. То, что произошло в Псков? в ночь на 2-ое марта, ц?ликом подтверждает такое заключеніе.
IV. Псковская драма.
1.Возд?йствіе генералитета.
Как ни ум?л вн?шне влад?ть собой Николай II, как ни внушал он себ?, что все совершающееся большого значеніе не может им?ть, впечатл?нія, полученныя им во время тревожнаго "рейса", не могли не оказать на него возд?йствія. Едва ли "посл?дній самодержец" принадлежал к числу боевых натур, которых опасность возбуждает и заставляет итти на риск. Скор?е ему присуща была н?которая пассивность перед роком — мистическая покорность судьб?, как охарактеризовал Сазонов Палеологу натуру Николая II в 14 г. посл? возвращенія из Москвы
[197]. И, может быть, не так уже сознательно преувеличивал ген. Рузскій, сказав в интервью, которое он дал сотруднику "Русской Воли" через н?сколько дней посл? отреченія, что, когда Николай II прі?хал в Псков, он ни о каких "репрессивных м?рах против ревюлюціи не мечтал".
В Псков? Николай II должен был попасть в атмосферу, отнюдь не благопріятствовавшую подогр?ванію т?х иллюзій, которыми убаюкивал свое сознаніе "самодержец". Дневник ген. Болдырева, ген. кварт. у Рузскаго. довольно отчетливо рисует настроеніе в штаб? С?вернаго Фронта. 27-го у него записано: ..."Событія приняли крайне серьезный оборот... Д(анилов) говорит, что выход один — выбор 30 дов?ренных лиц, которыя в свою очередь выбрали бы кандитата, которому и вручить судьбу Россіи... Но "сам" ув?рен, что все это бредни, что Россія благоденствует. Это мн?ніе, по словам Д., разд?ляет и в. кн. Георг. Мих., бывшій сегодня у главнокомандующаго. В?рно, что н?т большей сл?поты у людей, которые ничего не хотят вид?ть"... 1 марта запись продолжает: "Р?шается судьба Россіи... Пскову и Рузскому, видимо, суждено сыграть великую историческую роль... Зд?съ, в Псков?, окутанному темными силами монарху придется вынужденно объявить то, что могло быть сд?лано вовремя... Я сказал Данилову, что сегодня вопрос надо кончить, что завтра уже будет поздно. Видимо, они с Рузским р?шили, что другого выхода н?т"... В?роятно, эта обстановка и побудила полк. Пронина в Ставк? написать в своих воспоминаніях, что Царь в Псков? был изолирован — его окружали "холодные люди С?вернаго фронта".
В Псков? должна была встр?тить Царя не ложная информація о том, что войска, посланныя на усмиреніе бунта, переходят на сторону революціи, а процитированная выше телеграмма начальника штаба, в дополненіе к которой помощник Алекс?ева ген. Клембовскій сообщал, что в. кн. Серг?й Мих. просит доложить Государю о "безусловной необходимости принятія т?х же м?р, которыя указаны в телеграмм? ген. Алекс?ева" — Вел. Князь считал, что наибол?е подходящим лицом в качеств? премьера является предс?датель Гос. Думы. Была еще повторная телеграмма Брусилова, направленная в 7 ч. веч. на ст. Дно на имя министра Двора и говорившая о гибельности в дни грозной войны для "отечества и царскаго дома" междоусобной брани. Грозные симптомы наступающей катастрофы выступали в сообщеніях об "анархіи" в Кронштадт?, об убійств? главнаго командира порта адм. Вирена и об арест? офицеров. Командующій флотом Балтійскаго моря адм. Непенин телеграфировал о необходимости пойти навстр?чу Гос. Дум?, причем сообщал, что приказал объявить командам телеграмму Родзянко о созданіи Временнаго Комитета: "считаю, что только таким прямым и правдивым путем я могу сохранить в повиновеніи и боевой готовности вв?ренныя мн? части". Дал?е шла отправленная в 2 часа 30 мин. депеша командующаго войсками в Москв? Мрозовскаго: "В Москв? полная революція. Воинскія части переходят на сторону революціонеров". В?роятно, только в Псков? Царя достигла и та телеграмма брата, которую воспроизвел в воспоминаніях полк. Никитин по копіи, снятой секретарем в кн. Джонсоном и сохраненной в семейном архив? кн. Брасовой. Вот она: "Забыв все прошлое, прошу тебя пойти по новому пути, указанному народом. В эти тяжелые дни, когда мы вс? русскіе так страдаем, я шлю теб? всего сердца этот сов?т, диктуемый жизнью и моментом времени, как любящій брат и преданный русскій челов?к". Надо драть, что Царь получил и письмо начальника англійской военной миссіи ген. Вильямса, пом?ченное 1-м марта. Он, как челов?к "безпред?льной и искренней преданности", писал, что во время вс?х волненій, которыя он вид?л "в разных государствах", всегда лучшим средством было — им?ть "отдушину" — во вс?х государствах бывают времена, когда необходимо им?ть "бархатную перчатку на жел?зной рук?". "Не подлежит сомн?нію, — говорил "не политик и не дипломат, а старый солдат",—что в основ? настоящих волненій им?ются н?мецкія козни, но козни эти могут быть уничтожены... Мн? кажется, что настало время призвать народ Ваш помочь Вам нести ту громадную тяжесть, которая лежит на ваших плечах". Вильямс говорил о "свобод? слова в парламент?", о правительств?, избранном народными представителями.
В Псков? Николай II должен был попасть в атмосферу, отнюдь не благопріятствовавшую подогр?ванію т?х иллюзій, которыми убаюкивал свое сознаніе "самодержец". Дневник ген. Болдырева, ген. кварт. у Рузскаго. довольно отчетливо рисует настроеніе в штаб? С?вернаго Фронта. 27-го у него записано: ..."Событія приняли крайне серьезный оборот... Д(анилов) говорит, что выход один — выбор 30 дов?ренных лиц, которыя в свою очередь выбрали бы кандитата, которому и вручить судьбу Россіи... Но "сам" ув?рен, что все это бредни, что Россія благоденствует. Это мн?ніе, по словам Д., разд?ляет и в. кн. Георг. Мих., бывшій сегодня у главнокомандующаго. В?рно, что н?т большей сл?поты у людей, которые ничего не хотят вид?ть"... 1 марта запись продолжает: "Р?шается судьба Россіи... Пскову и Рузскому, видимо, суждено сыграть великую историческую роль... Зд?съ, в Псков?, окутанному темными силами монарху придется вынужденно объявить то, что могло быть сд?лано вовремя... Я сказал Данилову, что сегодня вопрос надо кончить, что завтра уже будет поздно. Видимо, они с Рузским р?шили, что другого выхода н?т"... В?роятно, эта обстановка и побудила полк. Пронина в Ставк? написать в своих воспоминаніях, что Царь в Псков? был изолирован — его окружали "холодные люди С?вернаго фронта".
В Псков? должна была встр?тить Царя не ложная информація о том, что войска, посланныя на усмиреніе бунта, переходят на сторону революціи, а процитированная выше телеграмма начальника штаба, в дополненіе к которой помощник Алекс?ева ген. Клембовскій сообщал, что в. кн. Серг?й Мих. просит доложить Государю о "безусловной необходимости принятія т?х же м?р, которыя указаны в телеграмм? ген. Алекс?ева" — Вел. Князь считал, что наибол?е подходящим лицом в качеств? премьера является предс?датель Гос. Думы. Была еще повторная телеграмма Брусилова, направленная в 7 ч. веч. на ст. Дно на имя министра Двора и говорившая о гибельности в дни грозной войны для "отечества и царскаго дома" междоусобной брани. Грозные симптомы наступающей катастрофы выступали в сообщеніях об "анархіи" в Кронштадт?, об убійств? главнаго командира порта адм. Вирена и об арест? офицеров. Командующій флотом Балтійскаго моря адм. Непенин телеграфировал о необходимости пойти навстр?чу Гос. Дум?, причем сообщал, что приказал объявить командам телеграмму Родзянко о созданіи Временнаго Комитета: "считаю, что только таким прямым и правдивым путем я могу сохранить в повиновеніи и боевой готовности вв?ренныя мн? части". Дал?е шла отправленная в 2 часа 30 мин. депеша командующаго войсками в Москв? Мрозовскаго: "В Москв? полная революція. Воинскія части переходят на сторону революціонеров". В?роятно, только в Псков? Царя достигла и та телеграмма брата, которую воспроизвел в воспоминаніях полк. Никитин по копіи, снятой секретарем в кн. Джонсоном и сохраненной в семейном архив? кн. Брасовой. Вот она: "Забыв все прошлое, прошу тебя пойти по новому пути, указанному народом. В эти тяжелые дни, когда мы вс? русскіе так страдаем, я шлю теб? всего сердца этот сов?т, диктуемый жизнью и моментом времени, как любящій брат и преданный русскій челов?к". Надо драть, что Царь получил и письмо начальника англійской военной миссіи ген. Вильямса, пом?ченное 1-м марта. Он, как челов?к "безпред?льной и искренней преданности", писал, что во время вс?х волненій, которыя он вид?л "в разных государствах", всегда лучшим средством было — им?ть "отдушину" — во вс?х государствах бывают времена, когда необходимо им?ть "бархатную перчатку на жел?зной рук?". "Не подлежит сомн?нію, — говорил "не политик и не дипломат, а старый солдат",—что в основ? настоящих волненій им?ются н?мецкія козни, но козни эти могут быть уничтожены... Мн? кажется, что настало время призвать народ Ваш помочь Вам нести ту громадную тяжесть, которая лежит на ваших плечах". Вильямс говорил о "свобод? слова в парламент?", о правительств?, избранном народными представителями.