Я поприветствовал девушку взмахом руки и начал отстегивать шлем скафандра. Процедура простая, но довольно-таки утомительная. Если бы девица догадалась помочь… не догадалась.
Через минуту я разобрался-таки со шлемом, а дальнейшее разоблачение проблем не составило. Я вылез из скафандра и направился к девушке, всем видом демонстрируя максимальное дружелюбие.
Кажется, это у меня не очень хорошо получилось. Девушка ахнула, вежливо прикрыв рот ладошкой, и скрылась за неприметной дверью в углу за стойкой. Неожиданная реакция. И что такого страшного она во мне нашла? Что она, космонавтов никогда не видела?
Я подошел к стойке, обвел взглядом бутылки и решил, что сейчас можно пропустить рюмочку-другую. Чуть-чуть передохнуть, немножечко выпить, а потом уже заняться поисками пугливой девицы. Не напиться вдребадан, а просто чуть-чуть выпить, после таких приключений я имею полное право на порцию хорошего коньяка. Или, еще лучше, на кружку хорошего пива.
Я еще раз обвел бутылки взглядом и меня ждало разочарование. В баре не было алкогольных напитков. Соки, морсы, шербеты, тонизирующая синтетика – сколько угодно, а алкоголя нет как такового, даже пива нет. Все-таки религиозный фанатизм – зло.
Пока я предавался раздумьям о вреде излишней религиозности, девушка снова появилась за стойкой, в руках у нее была стандартная портативная аптечка. Я взглянул на свое левое бедро и поморщился – выглядело оно жутковато. Кровь давно уже остановилась, но вся левая штанина шорт превратилась из светло-бежевой в красно-коричневую.
– Все нормально, – сказал я, улыбнувшись. – Помощь не нужна, кровь уже остановилась.
Девушка растерянно улыбнулась и замерла на месте.
– Меня зовут Алекс Магнум, – представился я. – Капитан крейсера «Адмирал Юмашев».
– Лиза Ахат, – представилась девушка.
– Очень приятно, – снова улыбнулся я. – Ты здесь работаешь?
Лиза кивнула. Она смотрела на меня растерянно и с легким испугом, явно не понимая, как ко мне относиться.
– Я должна доложить начальнику, – неуверенно произнесла она.
Я решительно помотал головой.
– Пока не надо, – сказал я. – Для начала мы с тобой немного поговорим. А перед этим будет неплохо чего-нибудь выпить, поесть и принять ванну.
– Да-да, конечно! – воскликнула Лиза. – Только ты… Ты, наверное, алкоголя хочешь?
Я кивнул.
Лиза скорчила печальную гримаску.
– У нас такого нет, – сказала она. – Запрещено. Только гашиш.
Теперь настала моя очередь строить рожи.
– Какая гадость! – воскликнул я.
Лиза пожала плечами.
– А мне нравится, – сказала она. – Под настроение хорошо идет. Это, правда, тоже запрещено… нам, работникам…
Она резко осеклась, как будто вдруг поняла, что сказала что-то не то.
– Лучше налей мне какого-нибудь сока или морса, – сказал я. – Натурального, если можно. И поесть… меню у вас есть какое-нибудь?
– Конечно! – воскликнула Лиза.
Она пошевелила пальцами под прилавком и передо мной прямо в воздухе сформировалась трехмерная виртуальная картинка – традиционное ресторанное меню на глянцевой бумаге и в кожаном переплете.
– Натуральные блюда есть? – спросил я.
Лиза, кажется, чуть-чуть оскорбилась.
– У нас все натуральное, – заявила она, обиженно надув губки.
– И готовится вручную? – поинтересовался я.
– Нет, готовится в автомате. Будет готово минут через пять после того, как закажешь.
Некоторое время я рассеянно листал меню, Лиза терпеливо ждала, но в конце концов не выдержала.
– Ты из Африки или из Америки? – спросила она.
– Из Америки. А что?
– Тогда закажи рыбное ассорти с картофелем фри. Для американца – самое то.
– Давай, – согласился я.
Лиза что-то набрала на пульте, расположенном с обратной стороны стойки, и сказала:
– Будет готово через семь минут. Попьешь чего-нибудь?
– Давай. Что тут есть достойного?
– Медовый чай хочешь? Необычная вещь, на Земле его почти не выращивают, а здесь он даже лучше растет, чем обычный.
– Давай, попробую, – согласился я.
Оказывается, медовый чай не имеет к настоящему чаю никакого отношения. Это тоже настой сухих листьев, но растение совсем другое. По вкусу медовый чай больше похож на горячий компот, чем на чай – сладкий, с легкой кислинкой и заметным медовым ароматом. Необычный, но приятный напиток.
– Можно задать нескромный вопрос? – спросила Лиза.
– Хочешь узнать, зачем я сюда прилетел? – предположил я.
Лиза почему-то смутилась.
– Ну да… – сказала она. – В нашем небе никогда еще не появлялись военные корабли, да еще с экипажем. Что-то случилось?
Я многозначительно пожал плечами.
– Давай лучше я задам нескромный вопрос, – сказал я. – Почему в вашей информационной сети нет форумов?
Лиза хихикнула.
– Так вот в чем дело, – улыбнулась она. – Есть у нас форумы, но только закрытые. Хочешь посмотреть?
– Хочу. Ключ входа дашь?
– Ну… – замялась Лиза, – вообще-то это запрещено…
– Никто не узнает, – заявил я. – А если и узнает… ты торпеды уже видела?
– Такие черные штуки летающие? Что-то такое промелькнуло, я думала, померещилось.
– Значит, видела, – глубокомысленно произнес я. – Одна такая торпеда сотрет с лица планеты весь Лурестан, десяток торпед уничтожат всю зеленую зону. Так что пока ты под моей защитой, можешь ничего не бояться.
– Ты берешь меня под свою защиту? – удивилась Лиза.
– Я хочу знать, что происходит на этой планете, – заявил я. – Моему экипажу придется провести здесь несколько месяцев, а та информация, что есть в корабельной базе… как бы это сказать…
На лице Лизы вдруг появилась непонятная задумчивость.
– Несколько месяцев? – переспросила она.
Я мысленно выругался. Кто тянул меня за язык? Какие, к черту, несколько месяцев? Если ничего не знать о Таниной вакцине, то ни о каких нескольких месяцах и речи быть не может. Любое перемещение в другую звездную систему – переселение навсегда. И если в небе колонии вдруг появляется крейсер с экипажем, это может означать… Кстати, это идея…
– Я имел ввиду – проработать несколько месяцев, – добавил я. – Потом наша миссия завершится и мы превратимся в простых обывателей.
– Простых – это вряд ли, – улыбнулась Лиза. – Это я – девушка простая, но я не такая глупая, как кажусь. Я ведь прекрасно понимаю, зачем федерация может направить к нам боевой корабль. Дядька Ибрагим окончательно всех достал и от него решили избавиться, правильно? У него, наверное, деньги кончились?
Я промычал нечто неопределенное.
– Вот видишь, – снова улыбнулась Лиза, – я ведь все правильно поняла. Давай, я тебе объясню, как лучше всего до него добраться. Какое у вас оружие?
– Погоди, – сказал я. – Не так быстро. Прежде всего нужно решить, стоит ли вообще до него добираться. А перед тем, как думать и решать, я хочу принять нормальную ванну.
Лиза задумчиво наморщила лобик.
– Это надо во дворец идти, – сказала она. Вдруг ее лицо просветлело. – А хочешь, в пруду искупаемся? Вода теплая, чистая, если хочешь, я тебе компанию составлю.
– В каком пруду? В аквапарке, что ли?
– Ну да, – кивнула Лиза. – У нас его прудом называют.
Я немного подумал и сказал:
– Пойдем.
В этот момент в недрах стойки запищал зуммер.
– Ой! – воскликнула Лиза. – А про еду-то я и забыла. Сейчас принесу.
Картофель фри оказался самым обыкновенным, как в любой нью-йоркской забегаловке. Если не знать заранее, то и не скажешь, что натуральный. Зато рыбное ассорти получилось необычным, его сдобрили таким количеством специй, что от вкуса рыбы почти ничего не осталось. Однако это не помешало мне расправиться с едой за пару минут. Давно уже я не ел так вкусно.
– Рыба местная? – спросил я.
– Конечно, – кивнула Лиза. – В прудах выращиваем.
Я подозрительно уставился на пруды аквапарка, Лиза перехватила мой взгляд и хихикнула.
– Нет, не в этих прудах, – сказала она. – Рыбные пруды дальше к лесу.
– А ты почему не ешь? – спросил я. – Не голодна?
– Ну да, – сказала Лиза, почему-то потупившись. – Время обеда уже прошло, а до ужина еще далеко.
– А перекусить между?
– Нельзя, – вздохнула Лиза. – То есть, если очень хочется, то можно, начальник у меня добрый, по мелочам не закладывает. Если не злоупотреблять…
– Вот что, – сказал я. – Сейчас я доем, потом искупаюсь, а потом ты мне все расскажешь, от начала и до конца.
– Все – это что? – уточнила Лиза.
– Все – это все, – серьезно сказал я. – Я хочу знать об этой планете все.
7
Лиза начала свой рассказ не сразу. Вначале я доел и допил, затем сходил к скафандру, по-прежнему валявшемуся на месте приземления, и поговорил с Генрихом. Сказал ему, что у меня все в порядке, убедился, что Генрих с Машей неотрывно наблюдают за мной с помощью висящих в небе торпед и в случае чего окажут помощь. А потом я пошел купаться.
Лиза всерьез решила поиграть в старую игру «пришел (подставить национальность) в баню, заодно и помылся». Я не возражал. Немного раздражало, что за мной наблюдают Маша и Генрих, но, с другой стороны, почему бы не доставить себе маленькое удовольствие? Надеюсь, Маша не такая дура, чтобы ревновать.
Я поддался на незамысловатую провокацию, позволил Лизе помыть себя, а потом как-то само собой получилось, что мы очутились на мелководье, где и занялись феерическим, незабываемым сексом. Лиза оказалась настоящей профессионалкой, она делала все и делала это виртуозно. Немного портило впечатление то, что я понимал, что она играет, замечательно играет, профессионально, но все-таки играет. Ее мотивы были понятны – она разумно предположила, что на Загросе скоро грядут перемены и решила заручиться поддержкой самого вероятного кандидата на пост нового правителя планеты. В самом деле, зачем присылать боевой корабль с экипажем, как не для того, чтобы сменить правителя планеты? И кто может стать новым правителем, как не капитан этого корабля? А новому правителю надо дать, просто на всякий случай, хуже всяко не будет, а если повезет, можно здорово поднять свой социальный статус.
Все эти рассуждения были очевидны, причем Лиза прекрасно понимала, что я тоже их понимаю, но это не мешало ей работать надо мной с неподдельным энтузиазмом. Дескать, вот она я, смотри, какая мастерица, а если это тебя не впечатляет – что ж, ничего не поделаешь, фокус не удался.
Лиза меня впечатлила. С Машей, конечно, никакого сравнения – Маша некрасива и не очень-то умела, но есть в ней какая-то искренность, идущая от сердца, ее, наверное, можно подделать, но девушка, умеющая подделывать это чувство, называется уже не проституткой, а гейшей. Лиза гейшей не была.
– Рассказывай, – сказал я, удобно устроившись за столиком в том же самом кафе. Шлем скафандра стоял на столе, так что Генрих слышал все, о чем говорили мы с Лизой.
– Что рассказывать? – спросила Лиза.
– Начни с самого начала, – сказал я. – Как ты сюда попала?
Лиза задумчиво склонила голову набок, некоторое время пристально рассматривала меня, а затем спросила:
– А ты точно хочешь это знать? Почему все мужики так любят слушать рассказы, как девчонка попадает в бордель?
– Извини, – смутился я. – Не хочешь рассказывать – не надо, это твое личное дело. Меня не интересует, как ты попала в бордель, мне интересно, как ты оказалась на Загросе.
Лиза пожала плечами.
– Обычная история, – сказала она. – Никто меня ни к чему не принуждал, я сама завербовалась. Просто так сложилось, что или в дальний космос или… – она неопределенно махнула рукой и замолчала.
– Ладно, опустим это, – сказал я. – Ты попала на Загрос. Что дальше?
– Что-что… Ты когда-нибудь был в борделе?
– Ну… – смутился я. – Нет, не был.
Лиза хихикнула.
– А чего смущаешься? – спросила она. – Немногое потерял.
И она начала рассказывать.
Из рассказа Лизы выходило, что в Лурестане царит рабовладельческий строй. Хозяином города является Ибрагим Фатх-Али, он здесь царь и бог, а каждое его слово – приказ, который не обсуждается, а выполняется. Изредка, примерно раз в год, кто-то начинает упрямиться, тогда несчастного отправляют в пыточный застенок, а по местному телевидению показывают реалити-шоу, чтобы другим было неповадно. А так ничего, кормят хорошо, работа – не бей лежачего, иногда бывает противно, но к этому быстро привыкаешь, в земном борделе приходилось намного тяжелее. Здесь Лиза числится не проституткой, а смотрительницей аквапарка, делать ей ничего не надо, надо просто следить, чтобы роботы нормально работали, да изредка удовлетворять начальство всеми возможными способами. Не столько противно, сколько скучно. Изредка приезжают поразвлекаться терраформеры, общаться с ними, в принципе, запрещено, но Бяшим, начальник парковой обслуги – мужик хороший и на мелкие прегрешения закрывает глаза. Главное – не попадаться.
Терраформеры не подчиняются Фатх-Али, у них своя отдельная иерархия, по сути, отдельное государство. Время от времени они появляются в Лурестане, здесь они отовариваются в магазинах, развлекаются на специально отведенной территории, но большая часть Лурестана для них закрыта. Фатх-Али мирится с их присутствием, а они мирятся с присутствие Фатх-Али.
Лиза говорила примерно полчаса, а потом она начала повторяться и я понял, что большего от нее не добьюсь.
– Все понятно, – сказал я. – Спасибо за ценную информацию, приятно было послушать.
– Да не за что, – пожала плечами Лиза. – Тебе спасибо.
– За что? – удивился я.
Лиза кокетливо улыбнулась.
– Никогда не трахала настоящего полковника, – сказала она.
– Какого полковника? – не понял я.
– Ну как же! Ты командир крейсера, значит, либо полковник, либо адмирал. Или у вас на флоте звания по-другому называются?
Лиза выжидающе смотрела на меня, а я не знал, что ответить. Откуда я знаю, как называются звания на флоте? Вроде бы раньше адмиралами именовались не только чиновники военного министерства, но и капитаны больших кораблей, а потом… не помню. Да и откуда мне знать все эти подробности?
– А ты не похож на военного, – сказала Лиза. – В фильмах военные всегда такие бравые, подтянутые…
Она смотрела мне в глаза честным взглядом, но мне почему-то казалось, что она издевается.
– У вас авария произошла? – спросила Лиза. – Ты такой уставший, помятый…
– Извини, – сказал я. – Мне нужно поговорить с моим бортинженером. Без свидетелей.
– Конечно-конечно, – быстро сказала Лиза. – Не буду мешать. Постарайся только не пристрелить меня случайно своими лазерами.
– Какими лазерами? – удивился я.
– Ну… – протянула Лиза и вдруг резко махнула рукой. – Неважно, не бери в голову. Если что, зови, я буду внутри.
И она скрылась за дверью, ведущей в служебные помещения кафе.
Как-то странно она себя ведет последние пять минут, как будто наркотик только что приняла… Нет, ерунда, не могла она ничего вколоть или понюхать, она же все время на виду была. Тогда с чего она вдруг стала такая нервная? И при чем тут лазеры? Что она вообще имела ввиду?
Я наклонился к шлему, собираясь вызвать Генриха, и в этот момент с неба донесся громкий визг. Я посмотрел наверх и немедленно отскочил в сторону – на меня что-то падало. Через мгновение оно упало и оказалось, что это стандартный армейский бластер.
Я быстро подхватил бластер, попытался снять с предохранителя, но он уже был снят. Удачно вышло, что я не отстрелил себе ногу, поднимая его с земли. Теперь надо найти какое-нибудь укрытие…
Я перепрыгнул через стойку и стремглав бросился к той двери, в которую вышла Лиза. Дверь была заперта. Я обернулся и окинул окрестности быстрым взглядом.
Ничего подозрительного в поле зрения не наблюдалось, тишь да гладь. Только где-то вдали кто-то неистово голосил, но вопль внезапно оборвался и больше не возобновлялся. Из моего шлема, лежащего на столике, доносился взволнованный голос Генриха, но что именно он говорил, я не мог разобрать.
Идиотская ситуация – стою голый с бластером, забившись в угол, и ничего не понимаю. А к шлему подходить боязно, потому что раз есть бластер, значит, должен быть и стрелок, причем не просто стрелок, а стрелок на антиграве. А если он еще и в маскировочном костюме… Впрочем, в таком ясном небе его и без маскировочного костюма не разглядишь. И вообще, захотел бы он меня пристрелить – давно бы уже пристрелил.
Успокоив себя подобным образом, я осторожно прокрался к стойке и выглянул наружу. На меня упала тень и я проворно отскочил назад. Быстро пробежал к другому концу стойки, выглянул еще раз и увидел удивительное, сюрреалистическое зрелище.
Две торпеды медленно опускались на террасу, а между ними колыхалось прозрачное марево человека в маскировочном костюме.
– Выключай маскировку! – заорал я. – Считаю до трех, потом стреляю!
И сразу подумал, что стрелять из бластера в термоядерную торпеду – не самая удачная идея.
– Я не могу это сделать в полете! – закричал человек. – Мне надо приземлиться!
В его голосе слышался панический страх. Может, и не обманывает… Да если и обманывает, что это меняет? Не стрелять же в него…
Когда до земли осталось метра четыре, торпеды вдруг резко разошлись в стороны и синхронно взмыли вверх сразу метров на двадцать. От рассеянной гравитационной волны меня замутило, а человека в маскировочном костюме швырнуло вниз и с силой впечатало в тот самый столик, на котором лежал мой шлем. Столик перевернулся, шлем отлетел в сторону. Надеюсь, передатчик не сломался. Если он сломался… а что я тогда сделаю?
Человек неподвижно лежал, не подавая признаков жизни. Если не убит, то уж точно хорошо оглушен. Я посмотрел наверх. Одна торпеда куда-то делась, вторая по-прежнему висела у меня над головой. Будем надеяться, в случае чего защитит. Или, по крайней мере, выступит в роли живого щита – надо быть совсем отмороженным фанатиком, чтобы расстреливать из бластера то, что накроет тебя ядерным взрывом, когда ты в него попадешь. Даже если термояд не сдетонирует, энергоблок рванет так, что мало не покажется. Десять-двенадцать тераджоулей – это вам не хухры-мухры.
Я осторожно вышел из-за стойки, подошел к шлему, схватил его и быстро отступил назад.
– Генрих! – позвал я, почему-то шепотом. – Что случилось?
Генрих ответил вопросом на вопрос:
– Почему ты шепчешь?
Я пожал плечами, сообразил, что он не видит моего жеста, и сказал:
– Не знаю. Что случилось?
– Торпеды обнаружили четверых бойцов на антигравах, с бластерами и в маскировочных костюмах. Они двигались прямо к тебе. Троих сбили, четвертому дали подойти вплотную и взяли в плен. Посмотри, он жив?
Я подошел к слабо мерцающей бесформенной куче, некоторое время смотрел на нее, а затем пнул ногой. Куча зашевелилась и едва слышно застонала.
– Жив, – сказал я.
– Как очнется, допроси его, – сказал Генрих. – Кто таков, откуда взялся, что хотел. А я сейчас посмотрю, что во дворце происходит. Тут еще радиоперехват идет интересный, но они свои передачи шифруют, гады. Шифр временной стойкости, но все же… О! Твоя девица драпает.
– Какая девица? Лиза, что ли?
– Ага. Ты уже понял, как ловко они тебя прощупали?
– Кто? – не понял я. – Лиза? Она что, местная безопасница?
Генрих добродушно рассмеялся.
– Нет, – сказал он, – она обычная шлюха. У нее где-то в одежде радиостанция.
– В какой одежде? – не понял я. – В ее одежде и макового зернышка не спрячешь. Да и когда они успели?
– Радиостанция, вероятно, в серьгах, – сказал Генрих. – Или в каких-то еще украшениях. А когда успели – думаю, рация всегда при ней, мало ли когда большому боссу захочется поразвлечься с гурией. Короче говоря, минут за пять до конца вашего разговора торпеды засекли шифрованную радиосвязь между ней и дворцом. Весь разговор транслировался во дворец, а она, похоже, получала указания, о чем тебя спрашивать. Теперь Фатх-Али знает, что ты ни черта не смыслишь в воинских званиях, а значит, никак не можешь быть кадровым офицером. Если бы ты не ляпнул про лазеры…
– Ничего я не ляпал! – возмутился я. – И что это за лазеры такие вообще, о чем речь была?
– Начиная с одиннадцатой модели, «Шершни» оснащены лазерным дальномером, – пояснил Генрих. – На коротких дистанциях его можно использовать как боевой лазер. Когда ты сказал, что ничего не знаешь о лазерах, эти деятели решили, что наших торпед можно не опасаться, и пошли в атаку. Погоди… начали поступать данные из дворца. Займись пока пленным, а я посмотрю, что там происходит. Если что, Маша будет на связи.
– Кто-нибудь из этих тут еще есть? – спросил я. – Кроме тех четверых?
– Никого, – ответила Маша. – Можешь не бояться, никто тебя не пристрелит.
– Смотри внимательно, – сказал я. – Если что, сразу бей лазером. Я свой бластер пока спрячу куда-нибудь, а то еще окажется этот тип мастером рукопашного боя…
– Разумно, – согласилась Маша. – Давай, приступай, я слежу. Шлем положи рядом, я тоже послушаю.
Я зашел за стойку, спрятал бластер между пустых стаканов, вернулся на террасу, надел трусы и шорты (когда ты не голый, чувствуешь себя увереннее), и подошел к телу, все еще лежащему без движения.
– Вставай! – крикнул я и пнул бесформенную полупрозрачную кучу, в которую маскировочный костюм превращал тело бойца.
Тело тихо застонало и больше никак не отреагировало. Кажется, ему досталось сильнее, чем рассчитывал Генрих. Ничего, сейчас заговорит…
8
Пленный упорно не хотел говорить. То ли он действительно сильно пострадал, то ли умело симулировал, но ни пинки, ни прохладительные напитки, несколько бутылок которых я вылил туда, где угадывалась голова, не оказали никакого эффекта. Самое противное было то, что я никак не мог отключить маскировку костюма, а без этого мои действия были малоэффективны. Откуда я знаю, куда выливаю очередную бутылку дорогущего натурального сока – на лицо или на ноги? А если даже на лицо, оно же наверняка в шлеме…
Наплевав на осторожность, я присел на корточки и стал ощупывать поверженное тело. Щупать его было неприятно – уж очень оно было мокрым и липким. Однако голова вскоре обнаружилась… в шлеме. А как этот шлем снять – решительно непонятно. И что теперь делать, спрашивается?
Я поделился своими мыслями с Машей, она посоветовала:
– Да ну его, лучше пристрели, чтобы не мучался, и все дела. Проще другого языка найти, чем этого реанимировать.
– Ну… – замялся я. – Негуманно как-то…
Маша нервно хихикнула:
– Да ты прямо святой. Он на тебя с оружием попер, а ты его стесняешься из его же бластера пристрелить.
– Думаешь? – спросил я. – В принципе, в этом тоже есть свой гуманизм. Пристрелить, чтобы не мучался, и все дела.
Тело зашевелилось и, кажется, село. Я бросился под защиту барной стойки и заорал оттуда:
– Отключай маскировку! Немедленно! Ты на прицеле лазера!
Полупрозрачное марево поблекло, сгустилось и превратилось в серо-зеленую мужскую фигуру.
– Шлем сними! – приказал я.
Фигура сняла шлем, под ним обнаружилось смуглое широкое лицо то ли арабского, то ли еврейского типа. Большие карие глаза смотрели испуганно и зло, но совсем не агрессивно.
– Ты на прицеле, – повторил я. – Ты это понял?
– Понял, – печально сказал мужчина. – А ты не похож на полковника.
Он чуть-чуть повернул голову и я увидел, что в его левое ухо вставлена большая серьга в форме цветка.
– Вытаскивай серьгу! – потребовал я.
Мужчина подчинился.
– Кто такой? – спросил я. – Имя, должность, звание… или как тут у вас это называется?
– Исмет Кули, – представился мужчина. – Старший охранник.
– Кто приказал атаковать меня?
– Реза, – сказал Исмет.
– Какой Реза?
– Мохаммед Реза. Начальника охраны дворца.
– Понятно. Зачем он приказал напасть на меня?
– Он сказал, что ты не настоящий командир крейсера, а беглый сетлер, что ты как-то сумел захватить корабль, ухитрился выжить после прыжка и теперь попытаешься захватить власть на Загросе. Будешь угрожать торпедами…
Я кивнул и продолжил:
– И Реза решил, что опасного гостя надо на всякий случай уничтожить, пока он еще не разобрался, что к чему. Подсунул мне шлюху, выведал все, что хотел… А почему ты мне все это рассказываешь? Ты сейчас должен молчать как партизан, стойко переносить пытки…
Исмет поморщился.
– Реза не знал, что у тебя на корабле есть сообщники, – сказал он. – А теперь, когда ясно, что они есть, сопротивление бессмысленно. Лучше сразу перейти на твою сторону.
– Хорошо, – кивнул я. – Тогда начинай рассказывать военные тайны.
– Я хочу вставить серьгу обратно, – заявил Исмет. – Реза тоже решил перейти на вашу сторону.
– Вставляй, – распорядился я.
И обратился к шлему:
– Маша, ты меня слышишь?
– Слышу, – отозвалась Маша. – Сейчас передам Генриху.
– Алекс! – раздался из шлема голос Генриха. – Я уже разговариваю с Резой по другой линии. Кажется, мы сейчас договоримся. Этого хмыря можешь отпустить, только бластер ему пока не отдавай. Когда мы договоримся окончательно, я тебе скажу, полетишь во дворец, надо будет кое-что сделать.
– Что именно?
– Пока еще не решили, как раз сейчас обговариваем. Далеко не уходи, будь на связи.