Страница:
— Ого, вот так маленькая! — Тата с уважением погладила свой «медальон». И можно вызвать любого, кого захочешь?
— Любого, кто носит такой же аппарат. Когда поступает вызов, «Иояни» подает звуковой сигнал. Но об этом я расскажу подробнее, а теперь пойдем к твоим друзьям.
Расхаживая по комнатам, Прохор с интересом осматривал предоставленное им здание. В просторных помещениях воздух все время был в движении, очевидно, его нагнетали какие-то бесшумные вентиляторы. Сквозь прозрачные потолки лились потоки зеленоватого света, но было прохладно. Стекловидный свод не пропускал тепловые лучи.
В одной из комнат внимание Прохора привлек большой овальный стол, вокруг которого стояло несколько стульев без спинок, с мягкими сиденьями. Прохор подошел ближе, но, прежде чем сесть на стул, осторожно его потрогал. Жидковат, однако. Потом еще осторожнее опустился. Выдерживает, не скрипит. Под крышкой стола увидел ряд разноцветных кнопок. Искушение было велико. Протянув руку, он надавил на одну из них и вздрогнул. Часть стола провалилась, а затем медленно поднялась на место. Перед Прохором оказалось блюдо с какой-то снедью. Рядом небольшая ложечка и бокал, наполненный голубой жидкостью. Сибиряк пододвинул блюдо к себе и понюхал. Шут его знает, чем пахнет, вроде как цветами, а на вид — овощное. Он взял ложечку, попробовал пищу и отодвинул. До пельменей, конечно, далеко, но все же лучше, чем розовые пилюли. Интересно, что за питье? Прохор отхлебнул из бокала. Неплохо, похоже на клюквенный морс. Он выпил все, до последней капли, некоторое время посидел спокойно, а потом стал нажимать остальные кнопки. Разнообразные блюда, напитки и фрукты поочередно появлялись и потом исчезали где-то внутри стола. Прохор довольно ухмыльнулся, ему понравилась автоматическая «скатерть-самобранка». Вот только жаль, что все растительное, мясом и не пахнет. Спиртного здесь, видно, тоже не употребляют… Ну, да ладно, как-нибудь проживем. Он встал и направился к выходу. Нужно позвать ребят, пусть перекусят.
Заложив руки за голову, Лева лежал и глядел в потолок. Собственно, потолка, как такового, и не было. Сквозь прозрачный свод было видно, как по глубокому синему небу — медленно плывут облака. Кучевые, белые, совсем как на Земле, но только с зеленым оттенком. А снизу розоватые. Это восходит Оранжевая. Странно здесь все!
— Ну и жарко снаружи! — отдуваясь, проговорил вошедший Игорь. — А красота там какая! Эх вы, лежебоки! Отсыпаться, что ли, сюда прилетели?
Ни слова не говоря, Лева повернулся к стене. Он явно был не в духе.
— Куда же идти? Ты сам говоришь, что жарища, — улыбнулся Алексей.
— Вообще-то долго не выдержишь, но выйти посмотреть можно. А здесь, как в раю! — Игорь расстегнул скафандр и с наслаждением подставил грудь веющему от решетчатой стены ветерку. — Ну как, Левушка, нравится резиденция?
— Великолепная! Вместо потолка — небо, плюнуть и то некуда. Вместо порядочной кровати — гибрид матраца с кушеткой. А вместо…
— Эй, братва, пошли обедать! — раздался бодрый бас.
— Может быть, завтракать? — спросил Игорь, глядя на восходящую Оранжевую через огромное в полстены окно.
— По мне хоть и ужинать, было бы что жевать, — усмехнулся Прохор.
— Куда идти? — поинтересовался Алексей.
— В кафе-автомат. Я здесь обнаружил такую точку общепита. — Прохор подошел к Леве и, ухватив его пониже спины, высоко приподнял. — Вставай, фелис лео!
— Да отпусти же! — взвизгнул тот, болтая ногами в воздухе.
Прохор тихонько опустил его на пол.
— Вечно у тебя дурацкие выходки! — проворчал, поднимаясь, Лева. — Обедать! Сказал тоже! От этих пилюль любой фелис так дойдет, что и мышей ловить перестанет.
Прохор хитро улыбнулся.
— Однако сегодня меню поинтереснее.
— Да ну! — обрадовался Игорь. — Какое приготовлено угощение?
Не успел Прохор ответить, как створки двери разошлись. На пороге стояли Аола и Тата.
— К вам можно?
— Пожалуйста!
— Где это вы пропадали?..
Онемев от восхищения, Игорь залюбовался прекрасной женщиной Лоны. Если и в скафандре она поражала своей красотой, то теперь…
Вскинув голову, увенчанную искрящимся, похожим на диадему, украшением, Аола подняла на Игоря огромные синие глаза. Что с ним? Взгляд неспокоен, лицо залито румянцем. Почему он так пристально смотрит?
Легкая полупрозрачная одежда, окутывая Аолу зеленоватым туманом, не скрывала очертаний ее фигуры. Похожее на тогу платье, спускаясь с плеч, облегало высокую грудь, талию и свободно спадало, оканчиваясь выше колен. На маленьких ногах изящные туфли. Словно забыв, что перед ним женщина иного мира, Игорь даже не пытался подавить охватившее его чувство восхищения и любви.
Аола поняла его состояние, и ее щеки поголубели. Она смущенно опустила голову. Из-под пышных дымчатых волос сверкнули разноцветные искры диадемы.
Глядя на Тату, одетую, как и Аола, но только в ткань сиреневого цвета, Алексей испытывал те же чувства, что и Игорь, если не сказать больше.
Увидев, что пауза слишком затягивается, Тата преодолела смущение и напустилась на парней:
— Что молчите! Пригласили бы хоть присесть!
Все уселись. Друзья стали слушать Аолу. Она сказала, что сперва их ознакомят с историей Лоны, возникновением и развитием цивилизации. Аппаратура показа, установленная в Зале Первичных Знаний, запрограммирована и готова к действию. В свободное время они могут осматривать окрестности, привыкать к особенностям природы и климату. Как правильно распределить свое время, пользоваться бытовой автоматикой и переговорными аппаратами, словом, все возникающие вопросы она, Аола, будет им разъяснять. Потом они посетят различные места планеты, ознакомятся с главными техническими достижениями лонов, предприятиями, научными и культурными центрами. Лоны надеются, что люди тоже расскажут им о своей планете.
— Конечно! — воскликнул Игорь. Он был в восторге, что у них такой прекрасный «гид», а главное — Аола почти все время будет с ними.
— Я понял, — продолжал он, — что мы увидим все поверхностно. Ваши достижения пройдут перед нами, как в кинофильме. А нельзя ли ознакомиться поглубже, перенять опыт, как у нас говорят.
— Для этого нужно затратить много труда, — ответила Аола. — Тот, кто хочет у нас учиться, должен надолго остаться здесь. Пока об этом говорить несвоевременно.
— Скоро ли мы можем вернуться на Землю? — задал Алексей давно мучивший его вопрос.
— Мы отправим вас обратно, когда пожелаете. Лоны никого не принуждают.
— Однако, как говорит мой лучший друг, — кивнул Лева в сторону Прохора, мы сюда попали, выражаясь мягко, не совсем по своей воле.
— Я не принуждала вас улетать с Земли, — ответила Аола. — Вам было предложено, и вы вошли в звездолет добровольно.
— Попробуй не войди! — усмехнулся Лева. — В пустыне без воды долго не протянешь. Что же — подыхать нам?
— Перестань! — оборвал Алексей.
— Не надо так, — мягко сказала ему Аола. — Теперь я вижу, что поступила неправильно. Но я не знала, что у вас нет возможности вызвать нужный транспорт.
— Почему же вы на Земле предпочли отмалчиваться. Не лучше ли было объясниться с нами сразу? — не унимался Лева.
— Я была в скафандре. Шлем является преградой для мысленных контактов.
— А потом, в ракете, когда сняли шлем?
— Там вы были ошеломлены и на объяснения пришлось бы затратить слишком много времени. Отлет не следовало задерживать.
— Да перестань ты, наконец! — взорвался было Алексей и осекся под укоризненным взглядом Аолы.
— Все получилось хорошо, — подытожил Игорь. — Мы рады, что попали сюда. А на него, — указал он на Леву, — не обращайте внимания. Этот парень одержим духом противоречия. Ему всегда хочется спорить.
— Сейчас мне гораздо больше хочется плотно поесть и как следует выспаться, — поправил его Лева.
— Однако ты уже несколько раз принимался спать. Сколько же можно?
Лева смерил Прохора негодующим взглядом.
— Разве это сон? Спать днем и маленькими порциями способен только кот.
Все рассмеялись. Аола встала.
— Лоны не теряют время на длительный сон. Вы тоже к этому привыкнете, сказала она. — Но небольшой отдых иногда бывает нужен. Вам сейчас приготовят укрепляющий бассейн и одежду. Потом примете пищу и отдохнете в комнате для сна, — сказала она и вышла.
— Хм, одежду! — Лева покосился на Тату. — Ты что, так и будешь щеголять в этом сверхлегком наряде? — Ему было неприятно, что она решилась одеться слишком, по его мнению, фривольно.
Тата вспыхнула, но сдержалась и спросила:
— А разве плохо? Для такой жары, как здесь, — в самый раз.
Лева комически воздел руки и закатил глаза:
— О времена, о нравы! Я потрясен!
— Не потрясайся. Посмотрю, как будешь выглядеть ты сам.
— Неужели и нам уготованы такие же…
— Да, именно такие, и с короткими штанами, чтобы можно было любоваться на твои волосатые ноги, — разозлилась Тата. — А вы зачем так глазели? Разве хорошо? — стала она отчитывать парней. — Ну ладно — на меня, я своя, а на Аолу? Что ты на нее уставился, как на диковину? — принялась она за Игоря. Тоже мне культурная молодежь! Никакой тактичности!
— Чего расшумелась? — прогудел Прохор. — Нравится ему Аола, а может, и любит. Понимать надо!
— Лю-бит?! — протянул Лева, вскинув брови. — Какая тут любовь? — пожал он плечами. — Конечно, по-своему она красива, умна, ничего не скажешь. Но ведь Аола совсем другая. Она может оказаться биологически не такой, как наши женщины.
— Эх, «биолог»! — возмутился Игорь. — Что ты в этом понимаешь! Да, я люблю! Пусть даже она совершенно другая, все равно буду ее любить.
Лева, не ожидавший такой бурной реакции, оторопел. Потом вскочил, намереваясь оставить последнее слово за собой, но Прохор положил ему на плечо тяжелую руку и заставил опуститься на место.
— Не петушись! Помолчи лучше.
— Перестаньте выдумывать, — вмешалась Тата. — Аола такая же, как и любая наша женщина.
— А ты откуда знаешь? — не утерпел Лева.
— Не любопытствуй. Знаю, раз говорю.
— Хватит, — прекратил перепалку Алексей. — Ведем мы себя не так, как нужно. Пялим глаза, словно дикари, спорим по пустякам. Игорь, видите ли, уже «умирает от любви», как новоявленный Дон Кихот, а сам еще не узнал ни здешних обычаев, ни нравов. Смотри не вздумай изливать ей свои чувства, а то и сам можешь опозориться и нас заставишь за тебя краснеть. А ты и вовсе утратил последние остатки тактичности, — кивнул он в сторону Левы. — Лезешь к Аоле со своимидурацкими претензиями. Совесть надо иметь!
— Какую к черту совесть! — взбеленился Лева. — Я к ним в гости не напрашивался и менять свои привычки не намерен. По какому праву ты нотации мне читаешь? Поход окончился и нечего узурпировать власть. Тут тебе не Лу-Хото.
— Ишь ты, бунтарь выискался! Я вот тебе покажу, окончился поход или нет! рассвирепел Прохор. — Пока мы вместе, все будет по-прежнему. Лешка дело говорит. Слушать надо, а не рот разевать.
— Знаешь, Прохор, ты не горячись, — вмешался Игорь, — Алексей вел тут речь о тактичности, а сам не стеснялся в эпитетах и по моему, и по Лёвиному адресу. Ты же и вовсе его перещеголял. Оскорбления и угрозы не лучший метод обращения с товарищами. Я не согласен с Левой. Алексей как был, так и должен оставаться старшим, иначе наступит разброд.
— Хватит уж вам, я ведь сгоряча, — буркнул Лева.
— А тебе, Леша, — продолжал Игорь, — тоже следует обдумывать свои слова и действия. Никому не дано право вмешиваться в сугубо личные дела. Невыдержанностью и насмешками авторитет не завоюешь.
— Ребята! Да бросьте же вы ссориться! — чуть не плача воскликнула Тата. Как вам не стыдно! Ведь мы единственные представители человечества на Лоне. По нас будут судить обо всех людях. Мы должны быть сплочены и дружны, как никогда. А вы что делаете?
— Ладно. На этом — все, — примирительно сказал Алексей. — Погорячились и баста. Если мои слова приняли за обиду — прошу извинить. Я не хотел никого оскорблять. Тата оказалась умнее всех нас. Именно дружбой, крепкой товарищеской спайкой и выдержанностью мы сможем завоевать доверие у лонов. Нам нужно проявить здесь лучшие человеческие качества, чтобы не «ударить в грязь лицом». Правильно? — спросил он, оглядывая повеселевших товарищей. — Вот и хорошо. Пошли мыться и обедать.
Дневной свет, проникая сквозь опущенные шторы, создавал в комнате приятный полумрак. Волны прохладного воздуха плавно опускались из-под свода. Было тихо. Так тихо, что отчетливо слышалось спокойное дыхание Левы, спавшего у противоположной стены. После купания в бассейне Прохору почему-то не спалось. Чувствовался прилив силы, которую, вот уже сколько времени, некуда применить. Сейчас бы лопату, не то что башню, весь Лу-Хото бы раскопал. Однако напрасно лег спать. Нужно было не слушать Льва, а пойти с Игорем и Алексеем пошататься по окрестностям. Впрочем, так лучше. Аола и Тата пошли вместе с ними, не надо им мешать. Вот если бы с Лоэмой…
Прохор не раз замечал, как девчата бросали на него восхищенные взгляды. Особенно — на пляже, где среди людей обычного склада он выделялся, как Геркулес, или во время занятий партерной акробатикой, когда ему приходилось выдерживать на себе тяжесть пяти-шести человек. Но Прохор не обращал внимания даже на откровенные попытки к сближению, которые частенько предпринимали наиболее смелые поклонницы мужественности и физической силы. «Всему свой черед», — думал он. Нужно было нажимать на учебу, которая давалась не без труда. Кроме того, не реже раза в квартал он получал из Забайкалья письма. Округлый почерк на конверте, да инициалы Е.М. ни о чем не говорили постороннему глазу. Даже лучшие друзья не подозревали, что на дне его чемодана лежит фотокарточка. Обыкновенная, любительская, девять на двенадцать. На ней, у разлапистой ели, курносая круглолицая девчонка на лыжах, с «ижевкой» за спиной, а на обороте короткая надпись: «Прохору от Лены».
Отец не раз говорил: «Гляди, какая невеста растет! Вот закончишь археологический, а она — лесной, в самый раз свадьбу играть».
Прохор улыбнулся. Хорош у него батя, всем взял. И здоровьем, и силой, и умом, недаром к нему в тайгу ученые приезжают советоваться, а вот привычки, однако, устарели. Кого в жены брать, он и сам без отцовской помощи решит. Жить-то с ней ведь ему, а не бате.
Мысли Прохора снова вернулись к действительности. Кто мог думать, что такое получится? Вот уж никогда не мечтал очутиться на чужой планете! Что будет на Земле, когда они вернутся? В живых, поди, мало кого из друзей и родных застанешь. Сколько лет там прошло с тех пор, как они улетели? Ленка, однако, давно замуж вышла, детей, наверное, растит. А батя? Старый ведь он был тогда…
Прохор поморщился и тряхнул головой. Стоит ли об этом думать, все равно ничего не изменишь. Даже, если сейчас вылететь на Землю и то, пожалуй, попадешь ко внукам. Верно Алексей с Игорем говорят. Раз уж прилетели, незачем спешить обратно. Лучше как следует ознакомиться с новой планетой, с ее цивилизацией. Прохор перевернулся на другой бок и закрыл глаза. В голове одно за другим проходили последние события. Значит, лоны такие же, как и мы, только более развитые умственно. Татане зря сказала, что Аола не отличается от нашей женщины. Однако вместе купались, разглядела. Прохор усмехнулся нескромным мыслям. Недаром Игоря к ней тянет, словно медведя на пасеку. Только кто его знает, что получится? Уж очень эти лонки серьезные, особенно Лоэма… А как она хороша! Вот это действительно была бы… Нет, не стоит мечтать. С ней и поговорить-то не пришлось как следует. Гордая!
А что если вызвать ее, по переговорному аппарату? Прохор взял свой «Иояни» и смутился. Что ей скажу?
Но желание увидеть Лоэму было столь велико, что он все-таки решился. Была не была, вызову. В случае чего — извинюсь, скажу захотел проверить аппарат… А может, не надо?.. Но отступать было не в его правилах. Прохор поднес «Иояни» к виску и постарался возможно точнее воспроизвести в памяти образ Лоэмы.
Секунда, другая… Время идет. Наверное, у нее снят аппарат. Ладно, в другой раз. Прохор невольно почувствовал облегчение. Опустив руку, он откинулся на ложе, но тут же вскочил. Перед ним, в полумраке, возник образ руководительницы Ниры — Станции Космических Перелетов. Лоэма смотрела на Прохора внимательно и, как ему показалось, чуть насмешливо. Из ее фиолетовых глаз струилась какая-то гипнотическая сила. Она покоряла и подавляла волю. У Прохора язык присох к небу. Понимая, что не сможет сейчас ничего сказать, он старался во что бы то ни стало выдержать взгляд Лоэмы. Для него это было вопросом чести. «Хоть бы сама заговорила, что ли», — мысленно взмолился сибиряк. Но Лоэма, не произнося ни слова, сощурилась, Прохору показалось, что весь блеск ее огромных глаз сконцентрировался в двух острых, как у лазера, лучах. Они вонзились ему в зрачки и причиняли почти физическую боль. Непроизвольно прикрыв глаза ладонью, он услышал легкий звук, похожий на приглушенный смешок. Прохор вспылил. Да что за черт! Оробел перед инопланетной бабенкой! За это три шкуры с него спустить и то мало!
Отняв руку от лица, сибиряк выпрямился и шагнул вперед. Он не шут и никому не позволит смеяться над собой, даже ей! Прохор поднял на Лоэму сузившиеся от гнева глаза… И резкие злые слова застряли у него в горле. Сурово-холодное лицо Лоэмы расцвело. Голубые губы приветливо улыбались. Из глаз струился теплый переливчатый свет. Они манили к себе и ласкали.
— Лоэма! — забыв обо всем, Прохор протянул руки, как бы желая обнять прекрасный образ.
Видение исчезло. Только на его месте, в пространстве, угасало слабое фосфоресцирующее сияние.
— Чего бродишь, как лунатик? — раздался из угла заспанный Левин голос. Если выспался, — уходи и не мешай.
Прохор медленно подошел к своей постели.
— Да-а, дела, — проговорил он.
— Что еще стряслось? — недовольно проворчал Лева.
— Сон кошмарный приснился.
— Какой?
— Тебя во сне увидел. Давай-ка спи, не болтай языком.
Время на Лоне летело быстро. Хорошо отдохнув, эфовцы стали знакомиться с окрестностями «приюта пятерых», как окрестил Лева отведенную им резиденцию. Это легкое ажурное здание, утопающее в кущах причудливых растений, располагалось у моря. Никаких других зданий или сооружений поблизости не было. Друзья купались, гуляли по лесу, с интересом разглядывали невиданных, совершенно ручных животных и птиц. Одним словом, осваивались.
Аола посещала их часто. Она прилетала на небольшом ходолете с восходом Зеленой звезды, и после завтрака все отправлялись в Зал Первичных Знаний. Так именовалась большая просторная комната. Здесь была стереоскопическая телеустановка, библиотека видеопленок и многое другое.
Показывая видовые и научные фильмы и делая пояснения, Аола знакомила людей с пейзажами планеты, культурой, бытом лонов, главными достижениями их цивилизации.
После обеда Аола обычно оставляла эфовцев одних, но просила без нее не делать ничего выходящего за рамки намеченного распорядка. Иногда, по просьбе кого-нибудь из людей, обычно Игоря, она оставалась и вместе с ними ходила по окрестностям.
Друзья узнали, что планету населяет единый народ. У лонов не было национальностей, государств и денежного обращения. Высокие технические достижения исключали какие-либо нехватки. Единая автоматизированная система снабжения полностью освободила обитателей планеты от бытовых забот. Каждый, не выходя из дома, мог получить все необходимое для жизни.
Автоматически управляемые ходолеты, способные передвигаться по воздуху, суше и воде, являлись по первому требованию, стоило только нажать кнопку карманного вызывного аппарата.
Лоны не строили города. Все жилые здания у них размещались в лесопарках, около крупных энергетических узлов и предприятий. Ходолеты и другой транспорт позволяли каждому быстро прибыть куда нужно.
Лоны, как правило, получали универсальное образование, но если кто-либо желал углублять свои знания и специализироваться в узком направлении, никто ему не препятствовал. Каждый волен был выбирать профессию и трудиться там, где считал применение своих способностей наиболее полезным.
Во главе общества стоял Высший Орган Управления, в который избирались наиболее способные и одаренные.
Как-то, после очередного сеанса показа, друзья вместе с Аолой пошли на прогулку.
— Вот она, осуществленная мечта человечества! — восторгался Игорь, вспоминая увиденное в Зале Первичных Знаний. — Когда мы сможем посмотреть все это в натуре? — спросил он шедшую рядом Аолу.
— Не нужно спешить, — ответила та. — Я должна еще познакомить вас с событиями нашего прошлого. После этого отправимся в путешествие по Лоне. Мы вам расскажем о себе все и хотим услышать от вас то же.
— Человеческое общество далеко не так совершенно, как ваше, — сказал Алексей. — У нас не искоренены еще многие пороки. Но мы расскажем лонам обо всем без прикрас. Примите людей такими, какие они есть. Мы надеемся, лоны поймут нас правильно и убедятся, что лучшая часть человечества стремится к миру и прогрессу. Такие люди составляют на Земле большинство и за ними будущее.
— Встреча с вами обрадует лонов. Взаимное доверие облегчит общение между нашими мирами, — проговорила Аола.
— Когда будет эта встреча? — спросил Лева. — Нам нужно заблаговременно к ней подготовиться.
Аола вскинула на него свои огромные глаза и ответила:
— Если нужна какая-то подготовка, начинайте ее. Срок встречи определит Высший Орган. Я думаю, долго ждать не придется.
Глава 18. Друзья готовятся к встрече
— Любого, кто носит такой же аппарат. Когда поступает вызов, «Иояни» подает звуковой сигнал. Но об этом я расскажу подробнее, а теперь пойдем к твоим друзьям.
Расхаживая по комнатам, Прохор с интересом осматривал предоставленное им здание. В просторных помещениях воздух все время был в движении, очевидно, его нагнетали какие-то бесшумные вентиляторы. Сквозь прозрачные потолки лились потоки зеленоватого света, но было прохладно. Стекловидный свод не пропускал тепловые лучи.
В одной из комнат внимание Прохора привлек большой овальный стол, вокруг которого стояло несколько стульев без спинок, с мягкими сиденьями. Прохор подошел ближе, но, прежде чем сесть на стул, осторожно его потрогал. Жидковат, однако. Потом еще осторожнее опустился. Выдерживает, не скрипит. Под крышкой стола увидел ряд разноцветных кнопок. Искушение было велико. Протянув руку, он надавил на одну из них и вздрогнул. Часть стола провалилась, а затем медленно поднялась на место. Перед Прохором оказалось блюдо с какой-то снедью. Рядом небольшая ложечка и бокал, наполненный голубой жидкостью. Сибиряк пододвинул блюдо к себе и понюхал. Шут его знает, чем пахнет, вроде как цветами, а на вид — овощное. Он взял ложечку, попробовал пищу и отодвинул. До пельменей, конечно, далеко, но все же лучше, чем розовые пилюли. Интересно, что за питье? Прохор отхлебнул из бокала. Неплохо, похоже на клюквенный морс. Он выпил все, до последней капли, некоторое время посидел спокойно, а потом стал нажимать остальные кнопки. Разнообразные блюда, напитки и фрукты поочередно появлялись и потом исчезали где-то внутри стола. Прохор довольно ухмыльнулся, ему понравилась автоматическая «скатерть-самобранка». Вот только жаль, что все растительное, мясом и не пахнет. Спиртного здесь, видно, тоже не употребляют… Ну, да ладно, как-нибудь проживем. Он встал и направился к выходу. Нужно позвать ребят, пусть перекусят.
Заложив руки за голову, Лева лежал и глядел в потолок. Собственно, потолка, как такового, и не было. Сквозь прозрачный свод было видно, как по глубокому синему небу — медленно плывут облака. Кучевые, белые, совсем как на Земле, но только с зеленым оттенком. А снизу розоватые. Это восходит Оранжевая. Странно здесь все!
— Ну и жарко снаружи! — отдуваясь, проговорил вошедший Игорь. — А красота там какая! Эх вы, лежебоки! Отсыпаться, что ли, сюда прилетели?
Ни слова не говоря, Лева повернулся к стене. Он явно был не в духе.
— Куда же идти? Ты сам говоришь, что жарища, — улыбнулся Алексей.
— Вообще-то долго не выдержишь, но выйти посмотреть можно. А здесь, как в раю! — Игорь расстегнул скафандр и с наслаждением подставил грудь веющему от решетчатой стены ветерку. — Ну как, Левушка, нравится резиденция?
— Великолепная! Вместо потолка — небо, плюнуть и то некуда. Вместо порядочной кровати — гибрид матраца с кушеткой. А вместо…
— Эй, братва, пошли обедать! — раздался бодрый бас.
— Может быть, завтракать? — спросил Игорь, глядя на восходящую Оранжевую через огромное в полстены окно.
— По мне хоть и ужинать, было бы что жевать, — усмехнулся Прохор.
— Куда идти? — поинтересовался Алексей.
— В кафе-автомат. Я здесь обнаружил такую точку общепита. — Прохор подошел к Леве и, ухватив его пониже спины, высоко приподнял. — Вставай, фелис лео!
— Да отпусти же! — взвизгнул тот, болтая ногами в воздухе.
Прохор тихонько опустил его на пол.
— Вечно у тебя дурацкие выходки! — проворчал, поднимаясь, Лева. — Обедать! Сказал тоже! От этих пилюль любой фелис так дойдет, что и мышей ловить перестанет.
Прохор хитро улыбнулся.
— Однако сегодня меню поинтереснее.
— Да ну! — обрадовался Игорь. — Какое приготовлено угощение?
Не успел Прохор ответить, как створки двери разошлись. На пороге стояли Аола и Тата.
— К вам можно?
— Пожалуйста!
— Где это вы пропадали?..
Онемев от восхищения, Игорь залюбовался прекрасной женщиной Лоны. Если и в скафандре она поражала своей красотой, то теперь…
Вскинув голову, увенчанную искрящимся, похожим на диадему, украшением, Аола подняла на Игоря огромные синие глаза. Что с ним? Взгляд неспокоен, лицо залито румянцем. Почему он так пристально смотрит?
Легкая полупрозрачная одежда, окутывая Аолу зеленоватым туманом, не скрывала очертаний ее фигуры. Похожее на тогу платье, спускаясь с плеч, облегало высокую грудь, талию и свободно спадало, оканчиваясь выше колен. На маленьких ногах изящные туфли. Словно забыв, что перед ним женщина иного мира, Игорь даже не пытался подавить охватившее его чувство восхищения и любви.
Аола поняла его состояние, и ее щеки поголубели. Она смущенно опустила голову. Из-под пышных дымчатых волос сверкнули разноцветные искры диадемы.
Глядя на Тату, одетую, как и Аола, но только в ткань сиреневого цвета, Алексей испытывал те же чувства, что и Игорь, если не сказать больше.
Увидев, что пауза слишком затягивается, Тата преодолела смущение и напустилась на парней:
— Что молчите! Пригласили бы хоть присесть!
Все уселись. Друзья стали слушать Аолу. Она сказала, что сперва их ознакомят с историей Лоны, возникновением и развитием цивилизации. Аппаратура показа, установленная в Зале Первичных Знаний, запрограммирована и готова к действию. В свободное время они могут осматривать окрестности, привыкать к особенностям природы и климату. Как правильно распределить свое время, пользоваться бытовой автоматикой и переговорными аппаратами, словом, все возникающие вопросы она, Аола, будет им разъяснять. Потом они посетят различные места планеты, ознакомятся с главными техническими достижениями лонов, предприятиями, научными и культурными центрами. Лоны надеются, что люди тоже расскажут им о своей планете.
— Конечно! — воскликнул Игорь. Он был в восторге, что у них такой прекрасный «гид», а главное — Аола почти все время будет с ними.
— Я понял, — продолжал он, — что мы увидим все поверхностно. Ваши достижения пройдут перед нами, как в кинофильме. А нельзя ли ознакомиться поглубже, перенять опыт, как у нас говорят.
— Для этого нужно затратить много труда, — ответила Аола. — Тот, кто хочет у нас учиться, должен надолго остаться здесь. Пока об этом говорить несвоевременно.
— Скоро ли мы можем вернуться на Землю? — задал Алексей давно мучивший его вопрос.
— Мы отправим вас обратно, когда пожелаете. Лоны никого не принуждают.
— Однако, как говорит мой лучший друг, — кивнул Лева в сторону Прохора, мы сюда попали, выражаясь мягко, не совсем по своей воле.
— Я не принуждала вас улетать с Земли, — ответила Аола. — Вам было предложено, и вы вошли в звездолет добровольно.
— Попробуй не войди! — усмехнулся Лева. — В пустыне без воды долго не протянешь. Что же — подыхать нам?
— Перестань! — оборвал Алексей.
— Не надо так, — мягко сказала ему Аола. — Теперь я вижу, что поступила неправильно. Но я не знала, что у вас нет возможности вызвать нужный транспорт.
— Почему же вы на Земле предпочли отмалчиваться. Не лучше ли было объясниться с нами сразу? — не унимался Лева.
— Я была в скафандре. Шлем является преградой для мысленных контактов.
— А потом, в ракете, когда сняли шлем?
— Там вы были ошеломлены и на объяснения пришлось бы затратить слишком много времени. Отлет не следовало задерживать.
— Да перестань ты, наконец! — взорвался было Алексей и осекся под укоризненным взглядом Аолы.
— Все получилось хорошо, — подытожил Игорь. — Мы рады, что попали сюда. А на него, — указал он на Леву, — не обращайте внимания. Этот парень одержим духом противоречия. Ему всегда хочется спорить.
— Сейчас мне гораздо больше хочется плотно поесть и как следует выспаться, — поправил его Лева.
— Однако ты уже несколько раз принимался спать. Сколько же можно?
Лева смерил Прохора негодующим взглядом.
— Разве это сон? Спать днем и маленькими порциями способен только кот.
Все рассмеялись. Аола встала.
— Лоны не теряют время на длительный сон. Вы тоже к этому привыкнете, сказала она. — Но небольшой отдых иногда бывает нужен. Вам сейчас приготовят укрепляющий бассейн и одежду. Потом примете пищу и отдохнете в комнате для сна, — сказала она и вышла.
— Хм, одежду! — Лева покосился на Тату. — Ты что, так и будешь щеголять в этом сверхлегком наряде? — Ему было неприятно, что она решилась одеться слишком, по его мнению, фривольно.
Тата вспыхнула, но сдержалась и спросила:
— А разве плохо? Для такой жары, как здесь, — в самый раз.
Лева комически воздел руки и закатил глаза:
— О времена, о нравы! Я потрясен!
— Не потрясайся. Посмотрю, как будешь выглядеть ты сам.
— Неужели и нам уготованы такие же…
— Да, именно такие, и с короткими штанами, чтобы можно было любоваться на твои волосатые ноги, — разозлилась Тата. — А вы зачем так глазели? Разве хорошо? — стала она отчитывать парней. — Ну ладно — на меня, я своя, а на Аолу? Что ты на нее уставился, как на диковину? — принялась она за Игоря. Тоже мне культурная молодежь! Никакой тактичности!
— Чего расшумелась? — прогудел Прохор. — Нравится ему Аола, а может, и любит. Понимать надо!
— Лю-бит?! — протянул Лева, вскинув брови. — Какая тут любовь? — пожал он плечами. — Конечно, по-своему она красива, умна, ничего не скажешь. Но ведь Аола совсем другая. Она может оказаться биологически не такой, как наши женщины.
— Эх, «биолог»! — возмутился Игорь. — Что ты в этом понимаешь! Да, я люблю! Пусть даже она совершенно другая, все равно буду ее любить.
Лева, не ожидавший такой бурной реакции, оторопел. Потом вскочил, намереваясь оставить последнее слово за собой, но Прохор положил ему на плечо тяжелую руку и заставил опуститься на место.
— Не петушись! Помолчи лучше.
— Перестаньте выдумывать, — вмешалась Тата. — Аола такая же, как и любая наша женщина.
— А ты откуда знаешь? — не утерпел Лева.
— Не любопытствуй. Знаю, раз говорю.
— Хватит, — прекратил перепалку Алексей. — Ведем мы себя не так, как нужно. Пялим глаза, словно дикари, спорим по пустякам. Игорь, видите ли, уже «умирает от любви», как новоявленный Дон Кихот, а сам еще не узнал ни здешних обычаев, ни нравов. Смотри не вздумай изливать ей свои чувства, а то и сам можешь опозориться и нас заставишь за тебя краснеть. А ты и вовсе утратил последние остатки тактичности, — кивнул он в сторону Левы. — Лезешь к Аоле со своимидурацкими претензиями. Совесть надо иметь!
— Какую к черту совесть! — взбеленился Лева. — Я к ним в гости не напрашивался и менять свои привычки не намерен. По какому праву ты нотации мне читаешь? Поход окончился и нечего узурпировать власть. Тут тебе не Лу-Хото.
— Ишь ты, бунтарь выискался! Я вот тебе покажу, окончился поход или нет! рассвирепел Прохор. — Пока мы вместе, все будет по-прежнему. Лешка дело говорит. Слушать надо, а не рот разевать.
— Знаешь, Прохор, ты не горячись, — вмешался Игорь, — Алексей вел тут речь о тактичности, а сам не стеснялся в эпитетах и по моему, и по Лёвиному адресу. Ты же и вовсе его перещеголял. Оскорбления и угрозы не лучший метод обращения с товарищами. Я не согласен с Левой. Алексей как был, так и должен оставаться старшим, иначе наступит разброд.
— Хватит уж вам, я ведь сгоряча, — буркнул Лева.
— А тебе, Леша, — продолжал Игорь, — тоже следует обдумывать свои слова и действия. Никому не дано право вмешиваться в сугубо личные дела. Невыдержанностью и насмешками авторитет не завоюешь.
— Ребята! Да бросьте же вы ссориться! — чуть не плача воскликнула Тата. Как вам не стыдно! Ведь мы единственные представители человечества на Лоне. По нас будут судить обо всех людях. Мы должны быть сплочены и дружны, как никогда. А вы что делаете?
— Ладно. На этом — все, — примирительно сказал Алексей. — Погорячились и баста. Если мои слова приняли за обиду — прошу извинить. Я не хотел никого оскорблять. Тата оказалась умнее всех нас. Именно дружбой, крепкой товарищеской спайкой и выдержанностью мы сможем завоевать доверие у лонов. Нам нужно проявить здесь лучшие человеческие качества, чтобы не «ударить в грязь лицом». Правильно? — спросил он, оглядывая повеселевших товарищей. — Вот и хорошо. Пошли мыться и обедать.
Дневной свет, проникая сквозь опущенные шторы, создавал в комнате приятный полумрак. Волны прохладного воздуха плавно опускались из-под свода. Было тихо. Так тихо, что отчетливо слышалось спокойное дыхание Левы, спавшего у противоположной стены. После купания в бассейне Прохору почему-то не спалось. Чувствовался прилив силы, которую, вот уже сколько времени, некуда применить. Сейчас бы лопату, не то что башню, весь Лу-Хото бы раскопал. Однако напрасно лег спать. Нужно было не слушать Льва, а пойти с Игорем и Алексеем пошататься по окрестностям. Впрочем, так лучше. Аола и Тата пошли вместе с ними, не надо им мешать. Вот если бы с Лоэмой…
Прохор не раз замечал, как девчата бросали на него восхищенные взгляды. Особенно — на пляже, где среди людей обычного склада он выделялся, как Геркулес, или во время занятий партерной акробатикой, когда ему приходилось выдерживать на себе тяжесть пяти-шести человек. Но Прохор не обращал внимания даже на откровенные попытки к сближению, которые частенько предпринимали наиболее смелые поклонницы мужественности и физической силы. «Всему свой черед», — думал он. Нужно было нажимать на учебу, которая давалась не без труда. Кроме того, не реже раза в квартал он получал из Забайкалья письма. Округлый почерк на конверте, да инициалы Е.М. ни о чем не говорили постороннему глазу. Даже лучшие друзья не подозревали, что на дне его чемодана лежит фотокарточка. Обыкновенная, любительская, девять на двенадцать. На ней, у разлапистой ели, курносая круглолицая девчонка на лыжах, с «ижевкой» за спиной, а на обороте короткая надпись: «Прохору от Лены».
Отец не раз говорил: «Гляди, какая невеста растет! Вот закончишь археологический, а она — лесной, в самый раз свадьбу играть».
Прохор улыбнулся. Хорош у него батя, всем взял. И здоровьем, и силой, и умом, недаром к нему в тайгу ученые приезжают советоваться, а вот привычки, однако, устарели. Кого в жены брать, он и сам без отцовской помощи решит. Жить-то с ней ведь ему, а не бате.
Мысли Прохора снова вернулись к действительности. Кто мог думать, что такое получится? Вот уж никогда не мечтал очутиться на чужой планете! Что будет на Земле, когда они вернутся? В живых, поди, мало кого из друзей и родных застанешь. Сколько лет там прошло с тех пор, как они улетели? Ленка, однако, давно замуж вышла, детей, наверное, растит. А батя? Старый ведь он был тогда…
Прохор поморщился и тряхнул головой. Стоит ли об этом думать, все равно ничего не изменишь. Даже, если сейчас вылететь на Землю и то, пожалуй, попадешь ко внукам. Верно Алексей с Игорем говорят. Раз уж прилетели, незачем спешить обратно. Лучше как следует ознакомиться с новой планетой, с ее цивилизацией. Прохор перевернулся на другой бок и закрыл глаза. В голове одно за другим проходили последние события. Значит, лоны такие же, как и мы, только более развитые умственно. Татане зря сказала, что Аола не отличается от нашей женщины. Однако вместе купались, разглядела. Прохор усмехнулся нескромным мыслям. Недаром Игоря к ней тянет, словно медведя на пасеку. Только кто его знает, что получится? Уж очень эти лонки серьезные, особенно Лоэма… А как она хороша! Вот это действительно была бы… Нет, не стоит мечтать. С ней и поговорить-то не пришлось как следует. Гордая!
А что если вызвать ее, по переговорному аппарату? Прохор взял свой «Иояни» и смутился. Что ей скажу?
Но желание увидеть Лоэму было столь велико, что он все-таки решился. Была не была, вызову. В случае чего — извинюсь, скажу захотел проверить аппарат… А может, не надо?.. Но отступать было не в его правилах. Прохор поднес «Иояни» к виску и постарался возможно точнее воспроизвести в памяти образ Лоэмы.
Секунда, другая… Время идет. Наверное, у нее снят аппарат. Ладно, в другой раз. Прохор невольно почувствовал облегчение. Опустив руку, он откинулся на ложе, но тут же вскочил. Перед ним, в полумраке, возник образ руководительницы Ниры — Станции Космических Перелетов. Лоэма смотрела на Прохора внимательно и, как ему показалось, чуть насмешливо. Из ее фиолетовых глаз струилась какая-то гипнотическая сила. Она покоряла и подавляла волю. У Прохора язык присох к небу. Понимая, что не сможет сейчас ничего сказать, он старался во что бы то ни стало выдержать взгляд Лоэмы. Для него это было вопросом чести. «Хоть бы сама заговорила, что ли», — мысленно взмолился сибиряк. Но Лоэма, не произнося ни слова, сощурилась, Прохору показалось, что весь блеск ее огромных глаз сконцентрировался в двух острых, как у лазера, лучах. Они вонзились ему в зрачки и причиняли почти физическую боль. Непроизвольно прикрыв глаза ладонью, он услышал легкий звук, похожий на приглушенный смешок. Прохор вспылил. Да что за черт! Оробел перед инопланетной бабенкой! За это три шкуры с него спустить и то мало!
Отняв руку от лица, сибиряк выпрямился и шагнул вперед. Он не шут и никому не позволит смеяться над собой, даже ей! Прохор поднял на Лоэму сузившиеся от гнева глаза… И резкие злые слова застряли у него в горле. Сурово-холодное лицо Лоэмы расцвело. Голубые губы приветливо улыбались. Из глаз струился теплый переливчатый свет. Они манили к себе и ласкали.
— Лоэма! — забыв обо всем, Прохор протянул руки, как бы желая обнять прекрасный образ.
Видение исчезло. Только на его месте, в пространстве, угасало слабое фосфоресцирующее сияние.
— Чего бродишь, как лунатик? — раздался из угла заспанный Левин голос. Если выспался, — уходи и не мешай.
Прохор медленно подошел к своей постели.
— Да-а, дела, — проговорил он.
— Что еще стряслось? — недовольно проворчал Лева.
— Сон кошмарный приснился.
— Какой?
— Тебя во сне увидел. Давай-ка спи, не болтай языком.
Время на Лоне летело быстро. Хорошо отдохнув, эфовцы стали знакомиться с окрестностями «приюта пятерых», как окрестил Лева отведенную им резиденцию. Это легкое ажурное здание, утопающее в кущах причудливых растений, располагалось у моря. Никаких других зданий или сооружений поблизости не было. Друзья купались, гуляли по лесу, с интересом разглядывали невиданных, совершенно ручных животных и птиц. Одним словом, осваивались.
Аола посещала их часто. Она прилетала на небольшом ходолете с восходом Зеленой звезды, и после завтрака все отправлялись в Зал Первичных Знаний. Так именовалась большая просторная комната. Здесь была стереоскопическая телеустановка, библиотека видеопленок и многое другое.
Показывая видовые и научные фильмы и делая пояснения, Аола знакомила людей с пейзажами планеты, культурой, бытом лонов, главными достижениями их цивилизации.
После обеда Аола обычно оставляла эфовцев одних, но просила без нее не делать ничего выходящего за рамки намеченного распорядка. Иногда, по просьбе кого-нибудь из людей, обычно Игоря, она оставалась и вместе с ними ходила по окрестностям.
Друзья узнали, что планету населяет единый народ. У лонов не было национальностей, государств и денежного обращения. Высокие технические достижения исключали какие-либо нехватки. Единая автоматизированная система снабжения полностью освободила обитателей планеты от бытовых забот. Каждый, не выходя из дома, мог получить все необходимое для жизни.
Автоматически управляемые ходолеты, способные передвигаться по воздуху, суше и воде, являлись по первому требованию, стоило только нажать кнопку карманного вызывного аппарата.
Лоны не строили города. Все жилые здания у них размещались в лесопарках, около крупных энергетических узлов и предприятий. Ходолеты и другой транспорт позволяли каждому быстро прибыть куда нужно.
Лоны, как правило, получали универсальное образование, но если кто-либо желал углублять свои знания и специализироваться в узком направлении, никто ему не препятствовал. Каждый волен был выбирать профессию и трудиться там, где считал применение своих способностей наиболее полезным.
Во главе общества стоял Высший Орган Управления, в который избирались наиболее способные и одаренные.
Как-то, после очередного сеанса показа, друзья вместе с Аолой пошли на прогулку.
— Вот она, осуществленная мечта человечества! — восторгался Игорь, вспоминая увиденное в Зале Первичных Знаний. — Когда мы сможем посмотреть все это в натуре? — спросил он шедшую рядом Аолу.
— Не нужно спешить, — ответила та. — Я должна еще познакомить вас с событиями нашего прошлого. После этого отправимся в путешествие по Лоне. Мы вам расскажем о себе все и хотим услышать от вас то же.
— Человеческое общество далеко не так совершенно, как ваше, — сказал Алексей. — У нас не искоренены еще многие пороки. Но мы расскажем лонам обо всем без прикрас. Примите людей такими, какие они есть. Мы надеемся, лоны поймут нас правильно и убедятся, что лучшая часть человечества стремится к миру и прогрессу. Такие люди составляют на Земле большинство и за ними будущее.
— Встреча с вами обрадует лонов. Взаимное доверие облегчит общение между нашими мирами, — проговорила Аола.
— Когда будет эта встреча? — спросил Лева. — Нам нужно заблаговременно к ней подготовиться.
Аола вскинула на него свои огромные глаза и ответила:
— Если нужна какая-то подготовка, начинайте ее. Срок встречи определит Высший Орган. Я думаю, долго ждать не придется.
Глава 18. Друзья готовятся к встрече
Хорошо у здешнего моря утром и вечером! Алексей откинулся на розовый песок и вздохнул. Придется ли еще когда-нибудь полежать на золотистом черноморском пляже, дождаться ночи, поглядеть, как выплывает из-за кипарисов луна?.. Кто знает? А здесь всегда светло. Вот и сейчас Зеленая еще не успела скрыться за горизонтом, а с противоположной стороны уже разгорается оранжевая заря. И вечер и утро одновременно. Впрочем, Аола говорила, когда Лона займет такое положение, что Оранжевая звезда будет прикрыта Зеленой, на противоположном от них полушарии планеты наступит недолгая ночь.
Невдалеке раздался всплеск, а потом шорох шагов.
— Леша, о чем мечтаешь? — Тата села рядом и запустила в его густые волосы мокрые прохладные пальцы…
С моря потянуло прохладой. Выплывающие из-за горизонта облака казались снежными вершинами далеких гор.
— Леша, а правда этот берег похож на крымский?
— Правда. Только здешнее небо куда более синее, а вместо чаек вон какие орнитоптеры летают, — Алексей указал на двух огромных птиц.
Позади кто-то фыркнул. Тата обернулась и испуганно взвизгнула. Алексей вскочил. Перед ним стояло животное, похожее на кошмарное видение. Ростом с большую собаку, оно было покрыто чешуйчатой кожей. На массивной тупой голове, под рогообразными выступами, поблескивали маленькие, все время меняющие цвет глаза. Туловище заканчивалось толстым плоским хвостом, а короткие лапы — тремя хорошо развитыми пальцами. Животное держало в пасти ветку с какими-то плодами и внимательно разглядывало людей.
Не испытывая восторга от неожиданной встречи, Алексей на всякий случай встал между Татой и непрошеным гостем.
— Дай-ка камень, да поувесистее, — сказал он, не спуская глаз со странного зверя.
— Нет тут камней, только песок.
«Отогнать его, что ли», — подумал Алексей и шагнул вперед. Животное не шелохнулось.
— Леша, не трогай, оно безобидное.
— Откуда ты знаешь?
— Аола говорила, что здесь нет опасных растений и зверей.
Словно подтверждая сказанное, животное удовлетворенно фыркнуло, медленно подошло к Алексею и положило ветку у его ног.
Недоверчиво поглядывая на зверя, Алексей поднял ветку. Сочные румяные плоды выглядели аппетитно.
— Они такие же, как те, что мы ели на десерт, — обрадовалась Тата, срывая плод с ветки.
— Этот гибрид дога с ящерицей довольно добродушен, — проговорил Алексей, поглаживая животное по спине. — Ладно, ладно, хватит ласкаться! Иди откуда пришел.
— Какой он безобразный! — покачала головой Тата, провожая взглядом уходящего зверя.
— Все зависит от привычки, — философски заметил Алексей. — Возьми, ну хотя бы нашего бульдога или породистого борова…
Молодые люди оделись и медленно пошли по пляжу. Высоко в небе, поблескивая в лучах заходящей Зеленой, промчался воздушный поезд. Из леса донеслись отголоски мелодичных звуков, словно порыв ветра шевельнул развешенные на ветвях хрустальные колокольчики, и они отозвались тонкими стеклянными голосами. Тата остановилась и прислушалась:
— Что это?
— Наверное, птицы или что-нибудь вроде наших цикад.
— Леша, ты хочешь обратно на Землю? — неожиданно спросила Тата.
Алексей серьезно посмотрел на нее:
— А ты?
Тата села на песок, обхватила колени руками и откинула голову.
— Где-то там, высоко-высоко, наше Солнце, — мечтательно заговорила она, а около него маленькая голубая планета. Как она хороша и как теперь далека! Знаешь, — Тата зажмурилась, — я сейчас хочу… Ой, ведь я много чего хочу! Во-первых, эскимо на палочке, во-вторых, увидеть ленинградскую белую ночь, светлячков под кустами, в-третьих, нарвать ландышей, послушать, как полагается, соловья, а потом, вот так, открыть глаза и увидеть тебя не в этой чудной одежде, а в хорошо отглаженных брюках и тенниске. Я хочу, чтобы мой будущий муж походил не на помесь Адама с римским патрицием, а выглядел бы как настоящий советский парень. Понятно тебе? — Тата вскочила, звонко чмокнула Алексея в щеку и со смехом припустилась вдоль берега.
Невдалеке раздался всплеск, а потом шорох шагов.
— Леша, о чем мечтаешь? — Тата села рядом и запустила в его густые волосы мокрые прохладные пальцы…
С моря потянуло прохладой. Выплывающие из-за горизонта облака казались снежными вершинами далеких гор.
— Леша, а правда этот берег похож на крымский?
— Правда. Только здешнее небо куда более синее, а вместо чаек вон какие орнитоптеры летают, — Алексей указал на двух огромных птиц.
Позади кто-то фыркнул. Тата обернулась и испуганно взвизгнула. Алексей вскочил. Перед ним стояло животное, похожее на кошмарное видение. Ростом с большую собаку, оно было покрыто чешуйчатой кожей. На массивной тупой голове, под рогообразными выступами, поблескивали маленькие, все время меняющие цвет глаза. Туловище заканчивалось толстым плоским хвостом, а короткие лапы — тремя хорошо развитыми пальцами. Животное держало в пасти ветку с какими-то плодами и внимательно разглядывало людей.
Не испытывая восторга от неожиданной встречи, Алексей на всякий случай встал между Татой и непрошеным гостем.
— Дай-ка камень, да поувесистее, — сказал он, не спуская глаз со странного зверя.
— Нет тут камней, только песок.
«Отогнать его, что ли», — подумал Алексей и шагнул вперед. Животное не шелохнулось.
— Леша, не трогай, оно безобидное.
— Откуда ты знаешь?
— Аола говорила, что здесь нет опасных растений и зверей.
Словно подтверждая сказанное, животное удовлетворенно фыркнуло, медленно подошло к Алексею и положило ветку у его ног.
Недоверчиво поглядывая на зверя, Алексей поднял ветку. Сочные румяные плоды выглядели аппетитно.
— Они такие же, как те, что мы ели на десерт, — обрадовалась Тата, срывая плод с ветки.
— Этот гибрид дога с ящерицей довольно добродушен, — проговорил Алексей, поглаживая животное по спине. — Ладно, ладно, хватит ласкаться! Иди откуда пришел.
— Какой он безобразный! — покачала головой Тата, провожая взглядом уходящего зверя.
— Все зависит от привычки, — философски заметил Алексей. — Возьми, ну хотя бы нашего бульдога или породистого борова…
Молодые люди оделись и медленно пошли по пляжу. Высоко в небе, поблескивая в лучах заходящей Зеленой, промчался воздушный поезд. Из леса донеслись отголоски мелодичных звуков, словно порыв ветра шевельнул развешенные на ветвях хрустальные колокольчики, и они отозвались тонкими стеклянными голосами. Тата остановилась и прислушалась:
— Что это?
— Наверное, птицы или что-нибудь вроде наших цикад.
— Леша, ты хочешь обратно на Землю? — неожиданно спросила Тата.
Алексей серьезно посмотрел на нее:
— А ты?
Тата села на песок, обхватила колени руками и откинула голову.
— Где-то там, высоко-высоко, наше Солнце, — мечтательно заговорила она, а около него маленькая голубая планета. Как она хороша и как теперь далека! Знаешь, — Тата зажмурилась, — я сейчас хочу… Ой, ведь я много чего хочу! Во-первых, эскимо на палочке, во-вторых, увидеть ленинградскую белую ночь, светлячков под кустами, в-третьих, нарвать ландышей, послушать, как полагается, соловья, а потом, вот так, открыть глаза и увидеть тебя не в этой чудной одежде, а в хорошо отглаженных брюках и тенниске. Я хочу, чтобы мой будущий муж походил не на помесь Адама с римским патрицием, а выглядел бы как настоящий советский парень. Понятно тебе? — Тата вскочила, звонко чмокнула Алексея в щеку и со смехом припустилась вдоль берега.