Страница:
В 1960-е годы Монтсеррат прочно завоевала оперные сцены Испании, ей даже присвоили звучное и немножко странное звание «Дама Изабелла Католическая», но свой триумф Кабалье отсчитывает от конкретной даты, конкретного спектакля 1965 года. Его величество случай не переставал вести нашу героиню по жизни, и однажды певице пришла телеграмма из двух строк: «Приезжайте в Нью-Йорк. Вам предлагают партию в „Лукреции Борджиа“». Дело в том, что роль эту обычно в «Карнеги холл» исполняла Мэрилин Хорн, но она была на седьмом месяце беременности и плохо себя чувствовала.
Выходя на сцену, Монтсеррат от волнения едва не сломала каблук на туфлях, но зато по окончании спектакля овации и крики «бис» перешли в настоящий экстаз восторженных, покорённых зрителей. Ночью в номере отеля, где остановилась дебютантка, раздался телефонный звонок. Какая-то леди начала говорить по-английски, а затем перешла на итальянский. «Я — Мэрилин Хорн. Я слушала вас тайком. Я рада, что в тот день потеряла голос. Так, как вы пели Лукрецию Борджиа, я никогда не пела и не спою. Вы станете лучшей певицей мира». Газета «Нью-Йорк таймс» вышла с заголовком на первой полосе. «Каллас + Тебальди = Кабалье».
По роковой случайности или по мистическому гласу судьбы 1965 год стал последним в сценической карьере великой Каллас. Прима, словно незримо, передала оперный трон новой звезде. После блистательного исполнения партии Нормы (надо сказать, что эту роль сама Монтсеррат причисляет к своим высшим достижениям) в открытом амфитеатре Оранжа в 1974 году певица получила по почте небольшую посылку, в которой были серьги. Эти серьги великой Каллас преподнёс Лукино Висконти — крупный итальянский режиссёр — после того, как она исполнила партию Нормы в «Ла Скала». С 1955 года Мария надевала серьги всякий раз, когда ей доводилось исполнять арию «Каста дива». Теперь, чувствуя приближение смерти, Каллас красивым жестом подчеркнула: Монтсеррат нет равных на оперном небосклоне. Успех Кабалье в роли Нормы оказался столь значительным, что после исполнения Монтсеррат беллиниевского шедевра на сцене «Ла Скала» администрация театра вот уже двадцать лет не решается повторить постановку оперы без певицы. Кабалье же скромно признает, что если сама она больше всего обожает музыку Рихарда Штрауса, то её голос жить не может без Беллини.
Гений Кабалье столь велик, что за многие годы сценической карьеры её голос ни разу не подвёл её. Как бы себя ни чувствовала примадонна, перед зрителями она — блистательна, она — во всеоружии, она — покорительница их сердец. При этом Монтсеррат — ни в жизни, ни на сцене не любит «лезть вон из кожи», она не старается демонстрировать себя, «перегружать» окружающих собственной значимостью. Кабалье справедливо считает, что жизнь гораздо проще, чем мы привыкли о ней думать, а значит, не стоит относиться к ней слишком серьёзно, да и себя не нужно оформлять, как центр Вселенной.
Примадонна не привыкла переживать по поводу собственного солидного телосложения. Много лет назад сеньора Монтсеррат попала в аварию, с тех пор часть мозга, прилегающего к гипофизу, атрофировалась и система, отвечающая за сжигание жира в организме, не работает. Поэтому, если Кабалье выпивает стакан воды, получается, будто бы она съела целый пирог. Но подобная проблема неспособна выбить из колеи оптимистичную женщину. Она решила, что раз уж так на роду написано, надо научиться с этим жить. Врачи подобрали сеньоре соответствующую диету, теперь она совсем не пьёт спиртного, питается фруктами и овощами и совершенно довольна и здорова. В конце концов, всё могло бы кончиться гораздо плачевней…
На сцене Монтсеррат не чурается розыгрышей и импровизаций.
Париж. Театр на Елисейских полях. Кабалье исполняет испанские песни. Зал рукоплещет. Вдруг во время очередной мелодии она замолкает, в наступившей оглушительной тишине проходит на авансцену, наклоняется и спрашивает у кого-то: «Всё в порядке? Можно продолжать?» Потом объясняет ошеломлённой публике: «Извините, здесь один мсье в первом ряду записывал меня на магнитофон, но у него кончилась плёнка, он её меняет, вот я решила прерваться!»
Только такая жизнерадостная, азартная женщина, как Монтсеррат, страстная футбольная болельщица, может позволить себе вовсе не академический концерт на открытии спортивных игр, только великая Кабалье может «купиться» на предложение Фредди Меркьюри, который, желая осуществить заветную мечту и спеть вместе с Монтсеррат, написал гимн её родному городу Барселоне. Знал хитрец, на каких чувствах звезды можно сыграть.
Благодушность толстушки, однако, вовсе не означает профессиональной аморфности и лености. У Монтсеррат железная сила воли. После все той же автокатастрофы, закованная в гипс певица, передвигаясь на костылях, не покидала концертных площадок. А на оперной сцене Вероны покалеченной приме пришёл на помощь костюмер Дамиано Дамиани. Он придумал широкие одежды с необъятными рукавами. Монтсеррат смогла спрятать в них костыли и медленно передвигаться по сцене перед ничего не подозревавшей публикой. А в костюмы придворных дам, которые должны быть при Елизавете Валуа, чью партию она исполняла, на всякий случай одели медсестёр из ортопедической лечебницы.
Свой голос Монтсеррат воспринимает как чудо, зато себя — как вполне заурядного человека и непременно протестует против особенного отношения к ней. Она, по-видимому, до какой-то степени тяготится собственным гением, и в отличие от многих-многих знаменитостей никогда не ставит карьеру выше личного счастья. Для Кабалье её семья — смысл существования. В 1973 году во время репетиций «Марии Стюарт» в Чикаго Монтсеррат узнала, что сын её заболел. Сначала она думала, что у мальчика банальная простуда, но состояние ухудшалось. Несмотря на то что билеты на ближайшие шесть представлений с участием певицы были проданы полностью, Кабалье немедленно вылетела в Испанию. И правильно сделала — матери и сыну пришлось пережить три страшных дня, пока мальчик не прошёл кризис и стал медленно поправляться. Администрация чикагского театра подала на певицу в суд, но дело проиграла.
О своих мечтах Монтсеррат говорит просто: она хотела бы дожить до третьего тысячелетия. Ну а о прожитой жизни — ещё проще: «У меня потрясающая, блистательная певческая судьба. Уверена, что с моей помощью люди соприкоснулись с настоящей музыкой, и эта уверенность дарит мне абсолютное удовлетворение, о котором художник только может мечтать. С материальной точки зрения у меня есть все. Но это мало что значит в моей жизни. Семья — единственное, без чего я не могу жить. Это для меня — самое важное, самое главное!»
ВИННИ МАНДЕЛА
ФРАНСУАЗА САГАН
Выходя на сцену, Монтсеррат от волнения едва не сломала каблук на туфлях, но зато по окончании спектакля овации и крики «бис» перешли в настоящий экстаз восторженных, покорённых зрителей. Ночью в номере отеля, где остановилась дебютантка, раздался телефонный звонок. Какая-то леди начала говорить по-английски, а затем перешла на итальянский. «Я — Мэрилин Хорн. Я слушала вас тайком. Я рада, что в тот день потеряла голос. Так, как вы пели Лукрецию Борджиа, я никогда не пела и не спою. Вы станете лучшей певицей мира». Газета «Нью-Йорк таймс» вышла с заголовком на первой полосе. «Каллас + Тебальди = Кабалье».
По роковой случайности или по мистическому гласу судьбы 1965 год стал последним в сценической карьере великой Каллас. Прима, словно незримо, передала оперный трон новой звезде. После блистательного исполнения партии Нормы (надо сказать, что эту роль сама Монтсеррат причисляет к своим высшим достижениям) в открытом амфитеатре Оранжа в 1974 году певица получила по почте небольшую посылку, в которой были серьги. Эти серьги великой Каллас преподнёс Лукино Висконти — крупный итальянский режиссёр — после того, как она исполнила партию Нормы в «Ла Скала». С 1955 года Мария надевала серьги всякий раз, когда ей доводилось исполнять арию «Каста дива». Теперь, чувствуя приближение смерти, Каллас красивым жестом подчеркнула: Монтсеррат нет равных на оперном небосклоне. Успех Кабалье в роли Нормы оказался столь значительным, что после исполнения Монтсеррат беллиниевского шедевра на сцене «Ла Скала» администрация театра вот уже двадцать лет не решается повторить постановку оперы без певицы. Кабалье же скромно признает, что если сама она больше всего обожает музыку Рихарда Штрауса, то её голос жить не может без Беллини.
Гений Кабалье столь велик, что за многие годы сценической карьеры её голос ни разу не подвёл её. Как бы себя ни чувствовала примадонна, перед зрителями она — блистательна, она — во всеоружии, она — покорительница их сердец. При этом Монтсеррат — ни в жизни, ни на сцене не любит «лезть вон из кожи», она не старается демонстрировать себя, «перегружать» окружающих собственной значимостью. Кабалье справедливо считает, что жизнь гораздо проще, чем мы привыкли о ней думать, а значит, не стоит относиться к ней слишком серьёзно, да и себя не нужно оформлять, как центр Вселенной.
Примадонна не привыкла переживать по поводу собственного солидного телосложения. Много лет назад сеньора Монтсеррат попала в аварию, с тех пор часть мозга, прилегающего к гипофизу, атрофировалась и система, отвечающая за сжигание жира в организме, не работает. Поэтому, если Кабалье выпивает стакан воды, получается, будто бы она съела целый пирог. Но подобная проблема неспособна выбить из колеи оптимистичную женщину. Она решила, что раз уж так на роду написано, надо научиться с этим жить. Врачи подобрали сеньоре соответствующую диету, теперь она совсем не пьёт спиртного, питается фруктами и овощами и совершенно довольна и здорова. В конце концов, всё могло бы кончиться гораздо плачевней…
На сцене Монтсеррат не чурается розыгрышей и импровизаций.
Париж. Театр на Елисейских полях. Кабалье исполняет испанские песни. Зал рукоплещет. Вдруг во время очередной мелодии она замолкает, в наступившей оглушительной тишине проходит на авансцену, наклоняется и спрашивает у кого-то: «Всё в порядке? Можно продолжать?» Потом объясняет ошеломлённой публике: «Извините, здесь один мсье в первом ряду записывал меня на магнитофон, но у него кончилась плёнка, он её меняет, вот я решила прерваться!»
Только такая жизнерадостная, азартная женщина, как Монтсеррат, страстная футбольная болельщица, может позволить себе вовсе не академический концерт на открытии спортивных игр, только великая Кабалье может «купиться» на предложение Фредди Меркьюри, который, желая осуществить заветную мечту и спеть вместе с Монтсеррат, написал гимн её родному городу Барселоне. Знал хитрец, на каких чувствах звезды можно сыграть.
Благодушность толстушки, однако, вовсе не означает профессиональной аморфности и лености. У Монтсеррат железная сила воли. После все той же автокатастрофы, закованная в гипс певица, передвигаясь на костылях, не покидала концертных площадок. А на оперной сцене Вероны покалеченной приме пришёл на помощь костюмер Дамиано Дамиани. Он придумал широкие одежды с необъятными рукавами. Монтсеррат смогла спрятать в них костыли и медленно передвигаться по сцене перед ничего не подозревавшей публикой. А в костюмы придворных дам, которые должны быть при Елизавете Валуа, чью партию она исполняла, на всякий случай одели медсестёр из ортопедической лечебницы.
Свой голос Монтсеррат воспринимает как чудо, зато себя — как вполне заурядного человека и непременно протестует против особенного отношения к ней. Она, по-видимому, до какой-то степени тяготится собственным гением, и в отличие от многих-многих знаменитостей никогда не ставит карьеру выше личного счастья. Для Кабалье её семья — смысл существования. В 1973 году во время репетиций «Марии Стюарт» в Чикаго Монтсеррат узнала, что сын её заболел. Сначала она думала, что у мальчика банальная простуда, но состояние ухудшалось. Несмотря на то что билеты на ближайшие шесть представлений с участием певицы были проданы полностью, Кабалье немедленно вылетела в Испанию. И правильно сделала — матери и сыну пришлось пережить три страшных дня, пока мальчик не прошёл кризис и стал медленно поправляться. Администрация чикагского театра подала на певицу в суд, но дело проиграла.
О своих мечтах Монтсеррат говорит просто: она хотела бы дожить до третьего тысячелетия. Ну а о прожитой жизни — ещё проще: «У меня потрясающая, блистательная певческая судьба. Уверена, что с моей помощью люди соприкоснулись с настоящей музыкой, и эта уверенность дарит мне абсолютное удовлетворение, о котором художник только может мечтать. С материальной точки зрения у меня есть все. Но это мало что значит в моей жизни. Семья — единственное, без чего я не могу жить. Это для меня — самое важное, самое главное!»
ВИННИ МАНДЕЛА
(1934)
Политический лидер, бывшая жена президента ЮАР Нельсона Манделы, в настоящее время возглавляет женское движение партии Африканский национальный конгресс.
Карьера современного политического лидера, особенно столь одиозного, как Винни Мандела, как правило, связана со скандалами. Человек привыкает к популярности и нет для него страшнее наказания, чем покой, полное равнодушие прессы. Поистине, самый жестокий наркотик, не поддающийся лечению — слава. На Винни популярность обрушилась сразу, с неожиданным замужеством, но это была ещё не та слава, которой, по её предположениям, была достойна такая женщина, как она.
В детстве она воспитывалась в суровых условиях, рано потеряв мать. Девятилетней девочкой Винни вынуждена была ухаживать за трехмесячным братом. В семье царил культ силы и дисциплины. Отец, учитель истории, преклонялся перед немецкой аккуратностью и педантичностью настолько, что дочка получила своё имя от германского «Винифред», хотя настоящее её африканское имя — Номзамо. К семнадцати годам она была видной, замкнутой, чрезвычайно самолюбивой. Девушка отправилась из своей деревни поискать счастья в столицу — Йоханнесбург.
В университет она не поступила, зато сразу прибилась к землячеству, исповедовавшему политические взгляды троцкистского толка. Закончить ей пришлось училище работников социального обеспечения, после которого Винни получила работу в больнице ассистентом по социальному призрению. Её деятельность была связана с помощью нуждающимся людям, и девушка со всем пылом юности бросилась на защиту сирых и больных. Уже в те годы она умела действовать решительно; однажды доктор дал бюллетень пациентке на три недели. Хозяин предприятия, где та работала, был крайне недоволен и потребовал отменить освобождение. Винни, не раздумывая, написала письмо работодателю: «Вы обязаны считаться с мнением специалиста. Решение принято и отмене не подлежит». Хозяин вынужден был пойти на уступки службе призрения.
Застенчивая и необщительная, Винни уже в те годы обнаружила недюжинные организаторские способности: умела сплотить коллектив, добиться своего, дисциплинировать окружающих. Ко времени знакомства Винни с будущим мужем имя Нельсона Манделы символизировало чаяния чёрного населения ЮАР, он был необыкновенно популярен, слыл народным любимцем, национальным героем. Естественно, девушка не верила своему счастью, когда после краткого знакомства известный всей стране вождь прислал за ней машину в больницу с приказанием немедленно явиться на предмет обсуждения денежной помощи от персонала больницы для его организации.
Первая встреча поначалу, как и полагается, проходила в ресторане, но Манделу постоянно атаковали какие-то люди, журналисты, прибегали друзья за советом. Индийские блюда, которые своей остротой были в диковинку деревенской девчонке Винни, не лезли в горло, тем более она оцепенела от такого количества любопытных глаз. В конце концов Нельсон увёз девушку за город. Они гуляли, а Винни с благоговением слушала вождя. На прощание Мандела поцеловал девушку, сказав: «Чудесный был день сегодня». С этого «чудесного дня» и начались их регулярные встречи, причём Винни никогда не знала, когда её призовут к «высочайшим очам». За ней присылали машину и везли на место встречи, обычно — на какое-нибудь собрание или в спортивный зал, где Винни должна была лицезреть тренировки Нельсона.
Предложение тоже последовало без всякого объяснения в любви и весьма своеобразно. Винни просто привезли к портнихе, где она должна была заказать себе подвенечное платье Видимо, если бы жених заранее смог снять мерки с невесты, то она узнала бы о свадьбе по принесённому платью. Следующим было распоряжение немедленно ехать в деревню к отцу и объявить о предстоящем торжестве. Винни долго не размышляла о своих чувствах к Нельсону, авторитет жениха подавлял все другие соображения. Вождь пожелал иметь у себя дома красивую молодую женщину. Какие могут быть сомнения. О прежней жене Манделы Винни ничего не знала, да и не желала знать. Нельсон развёлся, не посвящая невесту в тайны бывшей семейной жизни.
После свадьбы наступили долгие одинокие вечера, а иногда и ночи, когда жена не знала, где Нельсон. В их семье не полагалось задавать такие вопросы. Ясно, что муж работал на благо народа, скрывался от полиции. Сама Винни, включившись в политическую работу, вскоре была уволена. После процесса над его партией Мандела надолго ушёл в подполье. Первые недели и месяцы после исчезновения Нельсона были настоящим адом для Винни. Она была лишь тенью мужа, и внезапная потеря его лишила женщину всякой поддержки. Однако Винни была не из слабых. Вскоре она научилась водить машину, восстановила контакты с прежними друзьями и занялась активной политической деятельностью. Постепенно она стала замечать, что приятно быть не только «женой Манделы», но и самой покорять публику, блистать перед толпой. При муже она редко решалась вставить слово в политической дискуссии, теперь в силу обстоятельств Винни стала авторитетом.
Встречи с Нельсоном случались время от времени. Порой у Винни появлялась неизвестная личность, которая без всяких разговоров увозила её в неизвестном направлении. Риск, что её увезут провокаторы или просто убийцы, был всегда, но ради свидания с мужем Винни решалась на неизвестные путешествия. К счастью, они заканчивались чудесно. Долгая томительная любовь, иллюзия домашнего уюта под крышей чужого дома и расставание… Две крошечные дочки везде сопровождали «жену-путешественницу».
В начале 1960-х Мандела всё-таки был арестован. Суд приговорил его к пожизненному заключению. Конечно, надежда оставляет человека последней, но Мандела слишком хорошо понимал, что как бы там ни было ему придётся провести в тюрьме долгое время, возможно, такое долгое, что связь с женой прервётся. Винни, молодая, красивая, знаменитая женщина, оставалась одна, и никто уже не смог бы её контролировать.
Прежде всего она постаралась сохранить ореол мученицы и верной подруги. Винни прекрасно понимала, что без этих атрибутов «святой» она не добьётся популярности. А её общественный статус и внутренняя сила позволяли женщине продолжать дело мужа. Вместе с женскими комитетами Винни занималась благотворительной деятельностью, выступала с политическими заявлениями и резко отвечала на всякое притеснение властей.
Самым тяжёлым периодом её жизни стало одиночное заключение, которое продолжалось 17 месяцев. Она вспоминала, что больше всего её мучило вынужденное безделье и ночные допросы. Однажды, страдая от одиночества, Винни поймала двух муравьёв и играла с ними до тех пор, пока насекомые не сбежали. Во время очередного допроса женщина упала в обморок от бессонницы. Кончилось тюремное заключение тем, что Винни оправдали, что дало вполне резонный повод её врагам заметить, что не зря всякое заключение жены Манделы завершается прекрасно. Не замешана ли она в предательстве своих сторонников?
Последующие тридцать лет Винни аккуратно навещала мужа в тюрьме, на острове Роббен. Свидания всякий раз происходили через пуленепробиваемое стекло, а беседа велась по переговорному устройству. Только старшей дочери дозволялось обнять отца в силу того, что она стала женой короля соседнего государства и имела дипломатический иммунитет. Но «мученичество» закончилось, Нельсон благополучно был выпущен на волю, избран президентом страны и… со страшным скандалом расстался с бывшей верной подругой. Поистине, «медные трубы» обнажают суть человеческих отношений. Драма была сыграна. Началась новая пьеса — фарс.
Сегодня Винни обвиняют во всех смертных грехах: от клеветы и подлога до вымогательства и убийства. Череде скандалов вокруг Винни Манделы нет конца, пересудов так много, что в конце концов президенту пришлось уволить её с министерского поста. К тому же успешно перешагнувшая бальзаковский возраст Винни в 1992 году была уличена в любовной связи со своим молодым адвокатом. Вся страна читала попавшие в прессу её пылкие письма к любовнику, которые писались почти одновременно с благопристойными посланиями мужу-политзаключённому.
Но все эти шумные истории были лишь тенью шока, который пережила Южная Африка, когда выяснилось, что Винни причастна к убийству четырнадцатилетнего активиста освободительного движения, наказанного суровыми сообщниками за предательство — случай, как известно, давно изученный Фёдором Михайловичем в «Бесах».
В 1980-х годах Винни под благовидным предлогом воспитания беспризорных подростков организовала в чёрном пригороде Йоханнесбурга футбольный клуб. Позже стало очевидно, что «футболисты» всего лишь банда телохранителей «матери нации», почувствовавшей собственную безнаказанность. Убийство подростка взял на себя некий Джонсон, числившийся «тренером клуба». И хотя преступление произошло в доме Винни, она смогла отделаться денежным штрафом, сфабриковав себе алиби о том, что в день убийства её не было в городе.
Однако в конце 1997 года в Англии были опубликованы показания ещё одного «футболиста», который утверждал, что она не только присутствовала при казни юноши, но и самолично нанесла два удара ножом. Слушания по этому делу возобновились.
Трудно сказать, чем закончится очередной скандал вокруг Винни Манделы, но факты лжи и насилия буквально потрясли Южную Африку. Политическая и личная биография Винни не закончена — судя по поступкам, эта женщина не обременена строгими моральными принципами и средств для достижения цели не выбирает. В заключение нам остаётся лишь вспомнить известную восточную сказку о героях, убивавших драконов и входивших в чертоги побеждённых. Как только герой бросал взгляд на «драконовские» богатства, у него самого начинали расти когти, ширится пасть, наливаться кровью глаза. На наш взгляд, нет в мировой культуре более зловещей, жуткой и безнадёжной сказки…
Политический лидер, бывшая жена президента ЮАР Нельсона Манделы, в настоящее время возглавляет женское движение партии Африканский национальный конгресс.
Карьера современного политического лидера, особенно столь одиозного, как Винни Мандела, как правило, связана со скандалами. Человек привыкает к популярности и нет для него страшнее наказания, чем покой, полное равнодушие прессы. Поистине, самый жестокий наркотик, не поддающийся лечению — слава. На Винни популярность обрушилась сразу, с неожиданным замужеством, но это была ещё не та слава, которой, по её предположениям, была достойна такая женщина, как она.
В детстве она воспитывалась в суровых условиях, рано потеряв мать. Девятилетней девочкой Винни вынуждена была ухаживать за трехмесячным братом. В семье царил культ силы и дисциплины. Отец, учитель истории, преклонялся перед немецкой аккуратностью и педантичностью настолько, что дочка получила своё имя от германского «Винифред», хотя настоящее её африканское имя — Номзамо. К семнадцати годам она была видной, замкнутой, чрезвычайно самолюбивой. Девушка отправилась из своей деревни поискать счастья в столицу — Йоханнесбург.
В университет она не поступила, зато сразу прибилась к землячеству, исповедовавшему политические взгляды троцкистского толка. Закончить ей пришлось училище работников социального обеспечения, после которого Винни получила работу в больнице ассистентом по социальному призрению. Её деятельность была связана с помощью нуждающимся людям, и девушка со всем пылом юности бросилась на защиту сирых и больных. Уже в те годы она умела действовать решительно; однажды доктор дал бюллетень пациентке на три недели. Хозяин предприятия, где та работала, был крайне недоволен и потребовал отменить освобождение. Винни, не раздумывая, написала письмо работодателю: «Вы обязаны считаться с мнением специалиста. Решение принято и отмене не подлежит». Хозяин вынужден был пойти на уступки службе призрения.
Застенчивая и необщительная, Винни уже в те годы обнаружила недюжинные организаторские способности: умела сплотить коллектив, добиться своего, дисциплинировать окружающих. Ко времени знакомства Винни с будущим мужем имя Нельсона Манделы символизировало чаяния чёрного населения ЮАР, он был необыкновенно популярен, слыл народным любимцем, национальным героем. Естественно, девушка не верила своему счастью, когда после краткого знакомства известный всей стране вождь прислал за ней машину в больницу с приказанием немедленно явиться на предмет обсуждения денежной помощи от персонала больницы для его организации.
Первая встреча поначалу, как и полагается, проходила в ресторане, но Манделу постоянно атаковали какие-то люди, журналисты, прибегали друзья за советом. Индийские блюда, которые своей остротой были в диковинку деревенской девчонке Винни, не лезли в горло, тем более она оцепенела от такого количества любопытных глаз. В конце концов Нельсон увёз девушку за город. Они гуляли, а Винни с благоговением слушала вождя. На прощание Мандела поцеловал девушку, сказав: «Чудесный был день сегодня». С этого «чудесного дня» и начались их регулярные встречи, причём Винни никогда не знала, когда её призовут к «высочайшим очам». За ней присылали машину и везли на место встречи, обычно — на какое-нибудь собрание или в спортивный зал, где Винни должна была лицезреть тренировки Нельсона.
Предложение тоже последовало без всякого объяснения в любви и весьма своеобразно. Винни просто привезли к портнихе, где она должна была заказать себе подвенечное платье Видимо, если бы жених заранее смог снять мерки с невесты, то она узнала бы о свадьбе по принесённому платью. Следующим было распоряжение немедленно ехать в деревню к отцу и объявить о предстоящем торжестве. Винни долго не размышляла о своих чувствах к Нельсону, авторитет жениха подавлял все другие соображения. Вождь пожелал иметь у себя дома красивую молодую женщину. Какие могут быть сомнения. О прежней жене Манделы Винни ничего не знала, да и не желала знать. Нельсон развёлся, не посвящая невесту в тайны бывшей семейной жизни.
После свадьбы наступили долгие одинокие вечера, а иногда и ночи, когда жена не знала, где Нельсон. В их семье не полагалось задавать такие вопросы. Ясно, что муж работал на благо народа, скрывался от полиции. Сама Винни, включившись в политическую работу, вскоре была уволена. После процесса над его партией Мандела надолго ушёл в подполье. Первые недели и месяцы после исчезновения Нельсона были настоящим адом для Винни. Она была лишь тенью мужа, и внезапная потеря его лишила женщину всякой поддержки. Однако Винни была не из слабых. Вскоре она научилась водить машину, восстановила контакты с прежними друзьями и занялась активной политической деятельностью. Постепенно она стала замечать, что приятно быть не только «женой Манделы», но и самой покорять публику, блистать перед толпой. При муже она редко решалась вставить слово в политической дискуссии, теперь в силу обстоятельств Винни стала авторитетом.
Встречи с Нельсоном случались время от времени. Порой у Винни появлялась неизвестная личность, которая без всяких разговоров увозила её в неизвестном направлении. Риск, что её увезут провокаторы или просто убийцы, был всегда, но ради свидания с мужем Винни решалась на неизвестные путешествия. К счастью, они заканчивались чудесно. Долгая томительная любовь, иллюзия домашнего уюта под крышей чужого дома и расставание… Две крошечные дочки везде сопровождали «жену-путешественницу».
В начале 1960-х Мандела всё-таки был арестован. Суд приговорил его к пожизненному заключению. Конечно, надежда оставляет человека последней, но Мандела слишком хорошо понимал, что как бы там ни было ему придётся провести в тюрьме долгое время, возможно, такое долгое, что связь с женой прервётся. Винни, молодая, красивая, знаменитая женщина, оставалась одна, и никто уже не смог бы её контролировать.
Прежде всего она постаралась сохранить ореол мученицы и верной подруги. Винни прекрасно понимала, что без этих атрибутов «святой» она не добьётся популярности. А её общественный статус и внутренняя сила позволяли женщине продолжать дело мужа. Вместе с женскими комитетами Винни занималась благотворительной деятельностью, выступала с политическими заявлениями и резко отвечала на всякое притеснение властей.
Самым тяжёлым периодом её жизни стало одиночное заключение, которое продолжалось 17 месяцев. Она вспоминала, что больше всего её мучило вынужденное безделье и ночные допросы. Однажды, страдая от одиночества, Винни поймала двух муравьёв и играла с ними до тех пор, пока насекомые не сбежали. Во время очередного допроса женщина упала в обморок от бессонницы. Кончилось тюремное заключение тем, что Винни оправдали, что дало вполне резонный повод её врагам заметить, что не зря всякое заключение жены Манделы завершается прекрасно. Не замешана ли она в предательстве своих сторонников?
Последующие тридцать лет Винни аккуратно навещала мужа в тюрьме, на острове Роббен. Свидания всякий раз происходили через пуленепробиваемое стекло, а беседа велась по переговорному устройству. Только старшей дочери дозволялось обнять отца в силу того, что она стала женой короля соседнего государства и имела дипломатический иммунитет. Но «мученичество» закончилось, Нельсон благополучно был выпущен на волю, избран президентом страны и… со страшным скандалом расстался с бывшей верной подругой. Поистине, «медные трубы» обнажают суть человеческих отношений. Драма была сыграна. Началась новая пьеса — фарс.
Сегодня Винни обвиняют во всех смертных грехах: от клеветы и подлога до вымогательства и убийства. Череде скандалов вокруг Винни Манделы нет конца, пересудов так много, что в конце концов президенту пришлось уволить её с министерского поста. К тому же успешно перешагнувшая бальзаковский возраст Винни в 1992 году была уличена в любовной связи со своим молодым адвокатом. Вся страна читала попавшие в прессу её пылкие письма к любовнику, которые писались почти одновременно с благопристойными посланиями мужу-политзаключённому.
Но все эти шумные истории были лишь тенью шока, который пережила Южная Африка, когда выяснилось, что Винни причастна к убийству четырнадцатилетнего активиста освободительного движения, наказанного суровыми сообщниками за предательство — случай, как известно, давно изученный Фёдором Михайловичем в «Бесах».
В 1980-х годах Винни под благовидным предлогом воспитания беспризорных подростков организовала в чёрном пригороде Йоханнесбурга футбольный клуб. Позже стало очевидно, что «футболисты» всего лишь банда телохранителей «матери нации», почувствовавшей собственную безнаказанность. Убийство подростка взял на себя некий Джонсон, числившийся «тренером клуба». И хотя преступление произошло в доме Винни, она смогла отделаться денежным штрафом, сфабриковав себе алиби о том, что в день убийства её не было в городе.
Однако в конце 1997 года в Англии были опубликованы показания ещё одного «футболиста», который утверждал, что она не только присутствовала при казни юноши, но и самолично нанесла два удара ножом. Слушания по этому делу возобновились.
Трудно сказать, чем закончится очередной скандал вокруг Винни Манделы, но факты лжи и насилия буквально потрясли Южную Африку. Политическая и личная биография Винни не закончена — судя по поступкам, эта женщина не обременена строгими моральными принципами и средств для достижения цели не выбирает. В заключение нам остаётся лишь вспомнить известную восточную сказку о героях, убивавших драконов и входивших в чертоги побеждённых. Как только герой бросал взгляд на «драконовские» богатства, у него самого начинали расти когти, ширится пасть, наливаться кровью глаза. На наш взгляд, нет в мировой культуре более зловещей, жуткой и безнадёжной сказки…
ФРАНСУАЗА САГАН
(1935—2004)
Французская писательница. Автор романов: «Здравствуй, грусть» (1954), «Любите ли вы Брамса?» (1959), «Немного солнца в холодной воде» (1969), «Потерянный профиль» (1974), «Нарисованная леди» (1981), «Уставшая от войны» (1985) — о любви, одиночестве, общей неудовлетворённости жизнью.
Почти каждая третья книга в сегодняшней Франции написана женщиной. Литературное творчество — поприще, на котором женщины наряду с любовным фронтом давно завоевали себе прочное место, но никогда ещё не мелькало на обложках самых разнообразных изданий столько имён представительниц прекрасного пола, сколько в конце XX века. Детективы, любовные романы, биографии… Объяснять это явление будут критики и философы. Возможно, мужчины просто освободили слабому полу периферию человеческой культуры, захватывая более современные средства коммуникации, чем литература. Возможно, растёт женский интеллект. Возможно, действует все вкупе. Ясно одно, сегодня каждый библиофил назовёт десяток писательниц, книги которых вызывают интерес. И нет никакого сомнения в том, что этот список откроет имя Франсуазы Саган. И не потому, что она самая значительная современная романистка, а потому, что именно на её долю выпал наиболее прочный и длительный успех. Плодовитость и доступность книг Саган словно символизируют общую тенденцию сегодняшней женской литературы — все для среднего читателя, никакой этой мужской зауми, называемой новаторством. Простые истории, понятные обывателю… Недаром Франсуаза, несмотря на солидный возраст, заявляет, что любит игру, ночь и когда отношения между людьми складываются просто.
Она родилась 21 июня. В один день со своим любимцем Сартром, только на тридцать лет позже. Никогда Франсуаза не упускает случая продемонстрировать окружающим ниточку, которая связывает её с великим писателем, и вполне возможно, что астрологи найдут неслучайное совпадение этих двух событий. Для Саган Жан-Поль стал «властителем дум», учителем, заводилой, выдернувшим своими манифестами юную благообразную католичку из традиционной буржуазной среды. Прочитав Сартра в 14 лет, Франсуаза неожиданно утратила веру в Бога и, как ни странно, во всякие чудеса, что, впрочем, никогда не мешало ей, чисто по-женски, обращаться к ясновидящим, особенно если она влюблялась.
Как и Сартр, Франсуаза воспитывалась в обеспеченной семье, получила прекрасное книжное образование, как и он, в один прекрасный день восстала против скучного однообразного существования. Окончив школу, наша героиня, имея безумное пристрастие к литературе, не придумала ничего лучшего, как поступить на филологический факультет знаменитой Сорбонны — Парижского университета. Однако опьянённая свободой и предчувствием новых острых ощущений, она большую часть времени проводила не в аудиториях и читальных залах, а в маленьких уютных парижских кафе. Богема засасывала её целиком. Днём и по вечерам Франсуаза предавалась общению с писателями, художниками, артистами; влюблялась, спорила до хрипоты, напивалась, а ночами писала свою первую повесть. Провал экзамена по английскому вынудил её оставить Сорбонну, и теперь только литературные успехи могли спасти её от позора и презрения родителей.
Рукопись своего первого произведения «Здравствуй, грусть» она принесла в издательство, названное именем своего шефа — «Жюйяр». Сегодня в рассуждениях Саган нет-нет да и появляются стариковские нотки — дескать, высокие кресла издателей заполонили невежды и глупцы, оттого и хороших книг становится все меньше и меньше. Ей же, считает Франсуаза, повезло — она попала к издателю, у которого одновременно наличествовали и средства и талант. Ловкий Жюйяр вовремя почувствовал, что на этой худенькой, востроносой девчонке можно сделать хорошие деньги. Он организовал одновременно с выходом повести шумную рекламу, привлекая внимание читателей к необычному факту: писательнице ещё не исполнилось 19 лет, а она уже рассуждает далеко не на детскую тему. Жилка опытного шоумена подсказала издателю, что история о семнадцатилетней Сесиль, которая имеет любовника, вовсе не сгорая от страсти, вызовет у обывателя негодование. Тогда, в 1954-м, ещё не знали произведений литературы, в которых столь юную особу представляли бы с такой долей цинизма — бедных невинных «овечек», попавшихся в лапы к похотливым «животным» обычно принято было жалеть. Жюйяр потирал руки в предвкушении скандала, обещавшего пролить денежный дождь на его издательство.
Однако даже в самых смелых мечтах Жюйяр не мог предвидеть того оглушительного успеха, который обрушился на юную дебютантку. Книга стала бестселлером, и за год разошлась миллионным тиражом на многих европейских языках. Саган получила 5 миллионов франков и в одночасье стала богатейшей девушкой страны. Каждый маститый критик считал своим долгом написать о новом таланте; большинство корифеев сходилось на том, что Саган — никакой вовсе не талант, а всего лишь нахалка, ворвавшаяся в литературу случайно. Доброхоты предсказывали, что Франсуаза больше не напишет ни одной книги, да и изданное произведение, мягко говоря, далеко от совершенства. Но тиражи росли, а одновременно множилось количество статей и исследований о дебюте Саган, появился даже термин «поколение Франсуазы Саган». Толпы французских и иностранных журналистов преследовали писательницу. Из неё сделали литературную «суперзвезду», наподобие тех, что сияют в кинематографе. Такое впервые произошло в области, которая исстари считалась не совсем публичной.
Надо сказать, что детище Франсуазы отражало характер его родительницы. Саган своим неукротимым нравом, своим стремлением «светиться» в обществе, своим скандальным поведением вполне подошла на роль «дивы», постоянно мелькающей в журнальных хрониках. Достаточно заметить, что любимым женским образом Саган ещё с детства стала Сара Бернар. Всю жизнь Франсуаза питала слабость к этой сумасбродной французской актрисе. Она даже купила в Париже дом, принадлежавший некогда Бернар, написала роман, в котором обменивается воображаемыми письмами со своим кумиром. «Сара Бернар одна из немногих знаменитых женщин, которая весело прожила свою жизнь и не закончила её в бедности, в каком-то приюте для сирых».
В 19 лет, разбогатев в одночасье, Франсуаза пришла к отцу и спросила, что ей делать с пятью миллионами франков, полученными за первую книгу. Тот, зная характер дочери, ответил: «Немедленно их истрать, ибо деньги для тебя — опасная вещь». Наверное, это был единственный родительский совет, которому наша героиня последовала с лёгкостью. Свою жизнь Франсуаза разогнала, как дорогую скоростную машину. Мгновенным острым ощущениям приносились в жертву собственное здоровье, покой близких, общественное мнение. «Когда я думаю о своём прошлом, то испытываю головокружение…» — заявляет сегодня Саган.
Она находилась на смертном одре пять или шесть раз. Первый раз она должна была умереть в 22 года в зените обрушившейся на неё славы. На сумасшедшей скорости её «мерседес» с откидным верхом перевернулся. Сами врачи не могли понять, каким чудом им удалось вернуть к жизни Франсуазу, у которой были переломаны чуть ли не все кости. Но даже эта катастрофа не охладила горячую натуру Саган. Вернувшись к жизни, писательница не стала осмотрительней — снова начались опасные аварии, рискованные партии в казино, ночи в пьяных компаниях. Ей продолжало везти, словно её, неверующую, постоянно сопровождал ангел-хранитель. Он помог ей выкарабкаться и тогда, когда её положили на операцию с диагнозом «рак поджелудочной железы», и тогда, когда после трехнедельного плеврита она впала в кому. «Я смотрела смерти в глаза, которая предстала предо мной в виде чёрной дыры. После этого она утратила для меня всякий интерес… Я вас уверяю, что там, по ту сторону бытия, ровным счётом ничего нет. И слава Богу! Мне было бы неприятно, если бы моя неприкаянная душа в одиночестве витала в каком-то пространстве».
Первый раз Франсуаза вышла замуж в 1957 году за крупного издательского деятеля Ги Шеллера, который на 20 лет был её старше. Но размеренная семейная жизнь оказалась не для её буйного нрава. Сама она рассказывает, что однажды после нескольких месяцев супружества вернулась домой и застала мужа, мирно читающего на диване газету. Эта картина до такой степени поразила молодую женщину своей серостью и обыденностью, что она упаковала чемоданы и ушла навсегда без сцен и истерик. Справедливости ради стоит добавить — её поступок не особенно огорчил покинутого мужа. Личная жизнь с того достопамятного дня у Франсуазы не сложилась. Несмотря на бурные романы, она так и осталась одна. Правда, от второго брака у Саган в 1962 году родился сын, которого писательница обожает и считает самым близким человеком.
Французская писательница. Автор романов: «Здравствуй, грусть» (1954), «Любите ли вы Брамса?» (1959), «Немного солнца в холодной воде» (1969), «Потерянный профиль» (1974), «Нарисованная леди» (1981), «Уставшая от войны» (1985) — о любви, одиночестве, общей неудовлетворённости жизнью.
Почти каждая третья книга в сегодняшней Франции написана женщиной. Литературное творчество — поприще, на котором женщины наряду с любовным фронтом давно завоевали себе прочное место, но никогда ещё не мелькало на обложках самых разнообразных изданий столько имён представительниц прекрасного пола, сколько в конце XX века. Детективы, любовные романы, биографии… Объяснять это явление будут критики и философы. Возможно, мужчины просто освободили слабому полу периферию человеческой культуры, захватывая более современные средства коммуникации, чем литература. Возможно, растёт женский интеллект. Возможно, действует все вкупе. Ясно одно, сегодня каждый библиофил назовёт десяток писательниц, книги которых вызывают интерес. И нет никакого сомнения в том, что этот список откроет имя Франсуазы Саган. И не потому, что она самая значительная современная романистка, а потому, что именно на её долю выпал наиболее прочный и длительный успех. Плодовитость и доступность книг Саган словно символизируют общую тенденцию сегодняшней женской литературы — все для среднего читателя, никакой этой мужской зауми, называемой новаторством. Простые истории, понятные обывателю… Недаром Франсуаза, несмотря на солидный возраст, заявляет, что любит игру, ночь и когда отношения между людьми складываются просто.
Она родилась 21 июня. В один день со своим любимцем Сартром, только на тридцать лет позже. Никогда Франсуаза не упускает случая продемонстрировать окружающим ниточку, которая связывает её с великим писателем, и вполне возможно, что астрологи найдут неслучайное совпадение этих двух событий. Для Саган Жан-Поль стал «властителем дум», учителем, заводилой, выдернувшим своими манифестами юную благообразную католичку из традиционной буржуазной среды. Прочитав Сартра в 14 лет, Франсуаза неожиданно утратила веру в Бога и, как ни странно, во всякие чудеса, что, впрочем, никогда не мешало ей, чисто по-женски, обращаться к ясновидящим, особенно если она влюблялась.
Как и Сартр, Франсуаза воспитывалась в обеспеченной семье, получила прекрасное книжное образование, как и он, в один прекрасный день восстала против скучного однообразного существования. Окончив школу, наша героиня, имея безумное пристрастие к литературе, не придумала ничего лучшего, как поступить на филологический факультет знаменитой Сорбонны — Парижского университета. Однако опьянённая свободой и предчувствием новых острых ощущений, она большую часть времени проводила не в аудиториях и читальных залах, а в маленьких уютных парижских кафе. Богема засасывала её целиком. Днём и по вечерам Франсуаза предавалась общению с писателями, художниками, артистами; влюблялась, спорила до хрипоты, напивалась, а ночами писала свою первую повесть. Провал экзамена по английскому вынудил её оставить Сорбонну, и теперь только литературные успехи могли спасти её от позора и презрения родителей.
Рукопись своего первого произведения «Здравствуй, грусть» она принесла в издательство, названное именем своего шефа — «Жюйяр». Сегодня в рассуждениях Саган нет-нет да и появляются стариковские нотки — дескать, высокие кресла издателей заполонили невежды и глупцы, оттого и хороших книг становится все меньше и меньше. Ей же, считает Франсуаза, повезло — она попала к издателю, у которого одновременно наличествовали и средства и талант. Ловкий Жюйяр вовремя почувствовал, что на этой худенькой, востроносой девчонке можно сделать хорошие деньги. Он организовал одновременно с выходом повести шумную рекламу, привлекая внимание читателей к необычному факту: писательнице ещё не исполнилось 19 лет, а она уже рассуждает далеко не на детскую тему. Жилка опытного шоумена подсказала издателю, что история о семнадцатилетней Сесиль, которая имеет любовника, вовсе не сгорая от страсти, вызовет у обывателя негодование. Тогда, в 1954-м, ещё не знали произведений литературы, в которых столь юную особу представляли бы с такой долей цинизма — бедных невинных «овечек», попавшихся в лапы к похотливым «животным» обычно принято было жалеть. Жюйяр потирал руки в предвкушении скандала, обещавшего пролить денежный дождь на его издательство.
Однако даже в самых смелых мечтах Жюйяр не мог предвидеть того оглушительного успеха, который обрушился на юную дебютантку. Книга стала бестселлером, и за год разошлась миллионным тиражом на многих европейских языках. Саган получила 5 миллионов франков и в одночасье стала богатейшей девушкой страны. Каждый маститый критик считал своим долгом написать о новом таланте; большинство корифеев сходилось на том, что Саган — никакой вовсе не талант, а всего лишь нахалка, ворвавшаяся в литературу случайно. Доброхоты предсказывали, что Франсуаза больше не напишет ни одной книги, да и изданное произведение, мягко говоря, далеко от совершенства. Но тиражи росли, а одновременно множилось количество статей и исследований о дебюте Саган, появился даже термин «поколение Франсуазы Саган». Толпы французских и иностранных журналистов преследовали писательницу. Из неё сделали литературную «суперзвезду», наподобие тех, что сияют в кинематографе. Такое впервые произошло в области, которая исстари считалась не совсем публичной.
Надо сказать, что детище Франсуазы отражало характер его родительницы. Саган своим неукротимым нравом, своим стремлением «светиться» в обществе, своим скандальным поведением вполне подошла на роль «дивы», постоянно мелькающей в журнальных хрониках. Достаточно заметить, что любимым женским образом Саган ещё с детства стала Сара Бернар. Всю жизнь Франсуаза питала слабость к этой сумасбродной французской актрисе. Она даже купила в Париже дом, принадлежавший некогда Бернар, написала роман, в котором обменивается воображаемыми письмами со своим кумиром. «Сара Бернар одна из немногих знаменитых женщин, которая весело прожила свою жизнь и не закончила её в бедности, в каком-то приюте для сирых».
В 19 лет, разбогатев в одночасье, Франсуаза пришла к отцу и спросила, что ей делать с пятью миллионами франков, полученными за первую книгу. Тот, зная характер дочери, ответил: «Немедленно их истрать, ибо деньги для тебя — опасная вещь». Наверное, это был единственный родительский совет, которому наша героиня последовала с лёгкостью. Свою жизнь Франсуаза разогнала, как дорогую скоростную машину. Мгновенным острым ощущениям приносились в жертву собственное здоровье, покой близких, общественное мнение. «Когда я думаю о своём прошлом, то испытываю головокружение…» — заявляет сегодня Саган.
Она находилась на смертном одре пять или шесть раз. Первый раз она должна была умереть в 22 года в зените обрушившейся на неё славы. На сумасшедшей скорости её «мерседес» с откидным верхом перевернулся. Сами врачи не могли понять, каким чудом им удалось вернуть к жизни Франсуазу, у которой были переломаны чуть ли не все кости. Но даже эта катастрофа не охладила горячую натуру Саган. Вернувшись к жизни, писательница не стала осмотрительней — снова начались опасные аварии, рискованные партии в казино, ночи в пьяных компаниях. Ей продолжало везти, словно её, неверующую, постоянно сопровождал ангел-хранитель. Он помог ей выкарабкаться и тогда, когда её положили на операцию с диагнозом «рак поджелудочной железы», и тогда, когда после трехнедельного плеврита она впала в кому. «Я смотрела смерти в глаза, которая предстала предо мной в виде чёрной дыры. После этого она утратила для меня всякий интерес… Я вас уверяю, что там, по ту сторону бытия, ровным счётом ничего нет. И слава Богу! Мне было бы неприятно, если бы моя неприкаянная душа в одиночестве витала в каком-то пространстве».
Первый раз Франсуаза вышла замуж в 1957 году за крупного издательского деятеля Ги Шеллера, который на 20 лет был её старше. Но размеренная семейная жизнь оказалась не для её буйного нрава. Сама она рассказывает, что однажды после нескольких месяцев супружества вернулась домой и застала мужа, мирно читающего на диване газету. Эта картина до такой степени поразила молодую женщину своей серостью и обыденностью, что она упаковала чемоданы и ушла навсегда без сцен и истерик. Справедливости ради стоит добавить — её поступок не особенно огорчил покинутого мужа. Личная жизнь с того достопамятного дня у Франсуазы не сложилась. Несмотря на бурные романы, она так и осталась одна. Правда, от второго брака у Саган в 1962 году родился сын, которого писательница обожает и считает самым близким человеком.